Алекс

Слишком напряженна. — думал я, разглядывая Каролину. — Хоть и пытается поддерживать разговор. И улыбка вымученная…

Мы сидели в небольшой таверне, расположившейся не далеко от Академии. Обстановка обычная: веселый народ, решивший расслабиться после трудового дня. Простенькая деревянная мебель, не совсем чисто, но Каролине почему-то нравились подобные места. Она всегда утверждала, что именно здесь можно быть самим собой. Не держать спину, не перебирать многочисленные столовые приборы, как например заставляли в Академии, а есть одной единственной ложкой… Здесь можно было вздохнуть полной грудью, не задумываясь о правильности того или иного слова, жеста… Именно в подобного рода заведениях, она могла расслабиться и как бы странно это не звучало, учитывая голосистость посетителей, спокойно поговорить.

— Уже решила, куда подашься после выпускного? — Она как-то нервно дернулась и обняла себя руками. Тряхнула головой, от чего пышные рыжие локоны, на мгновение прикрыли лицо. Ощутив их несравненный аромат, напоминающий осенний лес, я впился в нее взглядом. Тонкой и такой белой, что казалось почти прозрачной рукой, она попыталась загладить их назад. Безрезультатно, впрочем. Часть их, все равно спадала на лицо.

— Карли тебе холодно?

— Нет, нормально… После выпускного… Не знаю, пойду работать. Правда еще не решила куда. А как там твое имение? — Я усмехнулся. Она упорно зовет имением, то, что занимает почти треть всего Хортборга, издевается зараза мелкая.

— Все отлично. Я и так слишком долго не выползал из Сумрачной долины, вот планирую развлечься. Может составить тебе компанию после выпускного? Зная тебя, могу с уверенностью сказать: ты точно влипнешь в историю.

— С чего это я вдруг влипну? Если ты имеешь в виду того злосчастного мракобеса которого я случайно вызвала в том семестре…

— Не только это. — Я улыбнулся, а она, нахмурив брови, задумалась. Демон клыкастый! Какая же она хорошенькая, и так быстро выросла… Но заметив ее настороженный взгляд, я повернулся в другую сторону зала, где сидела подвыпившая компания, явно ищущая приключений на свои мягкие точки.

— Ну, с тем оборотнем я тоже не специально сцепилась, они не ставят предупреждающие таблички на своих территориях…

— Ага, — я еле сдержал смех. — А так же успела нажить пару сотен недругов среди вампиров.

— Эй, — впервые за вечер я заметил «живую» эмоцию. Она смутилась и чуть покраснела. — У тебя в поместье слишком жесткие нравы. И я никого не пыталась перевоспитать! К тому же, Лола и Эрик первыми меня задели!

— Обычно люди сторонятся вампиров, а не читают им морали!

— Обычно люди не спасают полудохлых вампиров, а просто сжигают их. Предварительно пронзив колом! — она искренне улыбнулась мне. «Если шутит, может все не так плохо»? — с надеждой подумал я. Улыбнувшись в ответ, сказал:

— Вот такой ты мне больше нравишься! Может опять свозить тебя к себе. Сцепишься с кем-нибудь. Могу сам даже отобрать пару десятком самых надоедливых вампиров!

— Я не думаю, что у них железные нервы… — с сомнением проговорила Каролина. — Хотя вполне возможно, только давай это обдумаем позже. Прости, но я действительно очень устала…

— Как скажешь. К тому же я уже проголодался. — Я, прищурившись, посмотрел на нее, она же только закатила глаза.

— Ага. Может помочь? Кто-то из твоих подданных уверял, что пахну я отменно.

Я моментально сжался и, перегнувшись через стол, сквозь зубы процедил:

— Кто?

— Эй, Алекс успокойся. Я просто пошутила. — Она в притворном страхе замахала руками у меня перед лицом, но что-то в ее словах мне очень не понравилось.

— Карли, ты бы мне сказала, если бы кто-то из них тебе угрожал? Сказала бы?

— Конечно, я, знаешь ли, еще хочу пожить. — Но почему-то в интонации двух последних слов проскользнула скрытая боль. — Никто из них мне не угрожал.

— Ладно, давай я тебя отнесу.

— Друг ты мой клыкастый, я не маленькая девочка, и вполне… — не успела она закончить, как я подхватил ее на руки и направился к Академии. Просто не смог отказать себе в этом маленьком удовольствии. «Какая она мягкая и теплая… А пахнет-то как! Вернусь в долину, найду и придушу того гада!»

— Да, уже не маленькая. Заметил… — тихо ответил я, но вряд ли она это услышала.

Доставив Каролину в общежитие при Академии я, попрощавшись, отправился искать «ужин».

Прислонившись к старому забору, лениво вглядывался в пустынную улицу. «Что-то не густо сегодня» — уныло подумал я. «Интересно, что бы сказали старейшины клана на теперешний мой тщательный отбор?»

Уловив легкий шорох, я подобравшись застыл. Она шла прямо на меня. Эльфийка куталась в шаль и явно спешила поскорей пересечь темный переулок. Поравнявшись со мной, она вздрогнула и прибавила шаг. Проводив ее скучающим взглядом, я вздохнул. «М-да… с такими темпами голодная смерть мне просто обеспечена… Ладно, сменим территорию».

Вскоре послышалась тяжелая поступь. Предполагаемая жертва еще не вышла из-за угла, а я уже знал. Чувствовал… Мужчина. Возвращается с работы. Отчетливо пахнет потом, вперемешку с чем-то мучным». Я удивленно приподнял бровь. «Интересно». Как только предполагаемая жертва, вышла из-за угла я с сожалением и отчаянием подумал: «Ну, надо же, и этот правильный…» Грузный мужичек, тяжело дыша, семенил на коротких, пухлых ножках. В вытянутых руках он держал пирог, прикрытый чистой тряпкой. На уставшем лице сияла мечтательная улыбка. «Мило, отец семейства спешит домой! Куда мир катится?» — проворчал я, снова меняя территорию. Втянув носом воздух, я на некоторое время прикрыл глаза, что бы быстрей обнаружить то, что бы могло мне подойти. «Хм, конечно не то что бы я предпочитал алкоголь чистой крови… И все же…» Перебирать надоело, к тому же я действительно сильно проголодался. «Наконец» — мелькнуло в мозгу. Дальше все как обычно. Жертва почувствовала острую боль в шее, затем — обморок. Ничего, вскоре придет в себя и не будет ничего помнить. Хотя, может меньше станет злоупотреблять спиртным?

Жажда была утолена в считанные минуты. Вот только абсолютно исчезло, то пьянящее чувство охоты. Ощущение хищника выслеживающего свою жертву, ее глаза полные ужаса сменяющееся на сумасшедшее чувство восторга. Все ушло… Случилось это почти пять лет назад.

Я не хотел становиться вампиром. Лишь слепая жажда мести, толкнула меня на обращение. Я ненавидел этих нелюдей, но последняя междоусобная война Сумрачной долины заставила меня пересмотреть абсолютно все свои взгляды и ценности. Я разочаровался в людях, этих слабых, безвольных, способных на предательство существ. Причин для этого было много, ведь я сам когда-то был человеком и я никогда не страдал плохой памятью… Слишком много воспоминаний, которые не смотря на прошедшее время, все равно приносят боль.

Люди наверное так устроены: понимая, что отведенный им срок слишком мал, они полностью отреклись от элементарных понятиях чести и заботы о ближнем своем, всерьез опасаясь только за собственные шкуры… Так кто же после этого монстр? Во время последней междоусобной войны, я видел многое, в том числе и многократно превосходящего по численности врага. Но не припомню случая, чтобы хоть раз спасался бегством целый клан или женщины, оставляли своих избранников одних на поле боя. Ни разу, даже если это стоило им жизни…

Сумрачная долина всегда была для вампиров сродни бесценному сокровищу для дракона. Отрезанная от остального мира кольцом гор, долина имела весьма обширные земли. Единственное место в Хортборге, признанное землями вампиров. Ни один народ, будь то эльфы, оборотни, тролли, люди, никто и ни когда не смел, посягнуть на эти земли. Никто… кроме самих вампиров.

Последняя междоусобная война закончилась около ста двадцати лет назад. Причиной послужил новорожденный, отмеченный родимым пятном в виде молодого месяца. Согласно вампирским приданиям, именно он объединит всех вампиров, и для них начнется новая эра. Эра ночи. Не будет больше никаких законов продиктованных жителями всего Хортборга, законов запрещающих «выпивать свои жертвы до конца», или «охотиться не более 1 раза в неделю». «Все иные расы встанут на колени перед Великим Темным Королем, который поведет за собой бесчисленное войско и тень Сумрачной долины расползется по всему Хортборгу…».

Я не хотел больше воевать, тем более с людьми. Для меня это было не то что бы противно, скорей не гуманно, словно ты пытаешься уничтожить вокруг себя всех калек и больных. Это было ниже моего достоинства. К тому же всегда на горизонте, призрачно маячило, то проклятое пророчество. Я не хотел становиться тем тираном, с которым сам сражался столько лет. Не нужно было больше крови, боли, сражений… Я боялся, что проснувшись однажды утром — пойму: насколько поздно, что — либо, исправлять. Но еще больше страшился, что даже этого не замечу… Ведь меня уже не будет, останется одна оболочка, марионетка, хозяином которой будет нечто ужасное, вырвавшееся в этом мир благодаря мне.

Со временем, когда я мог лучше себя контролировать, я четко определил свое отношение к людям. Не охотясь, я мало обращал на них внимание, словно на домашнюю скотину, у которой есть некие потребности, с которыми, к сожалению, приходилось считаться. Но когда все, же охотился… гм, это было приятно, хотя и слишком быстро. Вот в принципе и все эмоции вызываемые у меня этой расой. Жалкой и ничтожной. Каково было мое удивление, когда один, вернее одна из них спасла мне жизнь!

Люди не пытались нас уничтожить, слишком боялись. Конечно, если бы не Большой Договор, можно было ожидать и с их стороны агрессии и массовых бунтов, но договор сдерживал и нас и их… Хотя случалось что, находился какой-нибудь ненормальный с одержимой идеей: «Убить кровожадное чудище»! Вот только такие идеи и воплощающие их в жизнь, возникали крайне редко, скорее всего от нежелания, того самого «чудища» перейти в лучший мир. Но шанс оставался…

То, что простой люд держался подальше от нас, еще не обеспечивало долгой и счастливой вампирской жизни. Существовали враги и посильней. И самоуверенность в практической неуязвимости, чуть не стоила мне жизни.

Она нашла меня, — в развалинах замка, который когда-то принадлежал известному некроманту Галжету…

Ковен Магов, этакое, на мой взгляд, сборище возомнивших не понятно, что о себе в большинстве, довольно посредственных магов, долго закрывал глаза на его творения, которые, неприкаянными бродили по близлежащим кладбищам. Ковену это было даже на руку. Бедный крестьянин, столкнувшийся со своим ночным кошмаром, и сумевший «унести ноги», тут же трубил об этом всем окрестным деревням и селам, а они уже «всем миром» собирали деньги «на упокой умертвия поганого». Дальше нанимался маг — практик, из того самого Ковена, который приезжал и героически избавлял народ от всякого рода нежити, которую с присущей ему фантазией плодил Галжет. И выходил сухим из воды, точнее великим спасителем всего народа Хортборга, без коего не будет житья нормального.

Все бы и хорошо, но видимо некромант помутился в рассудке либо, наконец, понял, что раньше делал не так. И теперь твари стали получаться злобными, с сильным желанием жить и не упокаиваться. Нападение на людей участились.

Галжета предупреждали, но он не остановился. Тогда Ковен принял решение — уничтожить сумасшедшего, пока не поздно. Любая неуправляемая волшба бросала тень на весь Ковен Магов, а это было недопустимо.

Мне было плевать на Ковен, осуществляемую ими политику, да и на жертв некроманта. Но мне было не плевать на Галжета. Вернее на собираемую для меня информацию о пророчестве. Старинные рукописи были практически не читаемыми. Наполовину уцелевшие они складывались в определенную картинку, но для меня этого было мало. Я хотел иметь точные факты, слово в слово. То, что могло бы передать четкий смысл, а не приводимые доводы, которые основывались на предположениях.

Некромант был моим должником, когда-то я спас его жизнь. Взамен я потребовал сведения. От природы, достаточно любознательный и педантичный, Галжет делал все возможное, что бы сложить все звенья в цепочку.

И когда я узнал о приговоре Ковена по отношению к некроманту, сорвался и отправился в его замок. К сожалению — опоздал. Еще подлетая к замку, я чувствовал огромную мощь творимой волшбы. Галжет был окружен. Пробить заслон высших архимагов Ковена практически не возможно. К чести моей будет сказано, что в области магии я никогда не был посредственностью, и, тем не менее, прорвавшись внутрь — был практически обессилен. Главы Ковена восприняли меня как дополнительную угрозу — атаки участились и заметно возросли, хотя, казалось бы, куда еще больше? Лишь усилием воли, чувствуя, как последние силы покидают меня, я поддерживал защиту и искал некроманта. Когда же нашел, понял, что действительно опоздал.

Стены замка дрожали, из многочисленных щелей в потолках сыпался песок, по всему замку метались одичавшие от страха и непонимания «дети» некроманта. А сам Галжет сидел на полу, исчерченном кровавыми символами. Он истекал кровью и истерически смеялся. По запаху я определил, что жить ему осталось совсем недолго. Подлетев к некроманту и вцепившись ему в плечи, я проорал: «Где свитки?» На несколько мгновений взгляд его стал осмысленней, закашлявшись, он прошептал: «Извини… Я подвел тебя». Глаза закатились, его вырвало кровью. «Галжет, скажи, где они?». Внезапный взрыв на миг оглушил меня, но уже в следующее минуту ворвались маги. Они атаковали молниеносно, все, что я успел сделать — метнуться в другую часть зала, тем не менее, мне это не сильно помогло. Я был магически истощен, творимые заклинания сдерживающие атаку магов практически забрали все мои силы. Оглянувшись, я понял, что полукруг, который сжимали маги, вскоре отрежет мне путь к отступлению. Их было много, слишком много. Сейчас уже было поздно что-либо объяснять и пытаться решить ситуацию миром… В мгновение, просчитав возможные варианты подходящие для меня, я понял, что для сотворения заклинания уже не остается времени и все что еще возможно, пробиваться — силой, не останавливаясь. Удар сердца и я уже ломал шею ближайшему ко мне магу. Не останавливаясь, метнулся к следующему. Я кружил, словно раненный зверь, расчищая себе дорогу. Со стороны, наверное, казалось, будто у магов просто подкашивались ноги, и они сами оседали на пол. При сражении, вампиры имеют свойство оборачиваться в размытую тень, так быстры и точны их движения. Ни один человеческий взгляд не смог бы рассмотреть меня. Но, кроме меня, в зале, были не обычные люди… Это были маги высшей категории. И их было слишком много.

Острая боль парализовала меня, скосив в низ глаза, я увидел рукоять торчащего из груди серебряного кинжала и рухнул на пол.

У людей бытовало мнение, что убить проклятого кровопийцу можно не иначе, как пронзив осиновым колом. Притом вампир умирает мгновенно и воскрешению не подлежит… Чушь собачья! Осиновый кол приносит некоторые неудобства, затормаживает реакцию — но не более. Но вот серебро… Не важно кинжал, кол, меч или любое другое оружие моментально парализует вампира. Его мозг еще работает какое-то время, в зависимости от того, насколько вампир, был силен при жизни, и лишь затем умирает. В том случае если это достаточно древний вампир, либо же наделенный большой магической силой, просто серебра будет не достаточно, его необходимо сжечь. Есть только один способ вернуть вампира к жизни — нужно успеть выдернуть серебряное оружие пока не умер мозг, но вот решившихся на такое, я не встречал… Причина, по которой «воскрешение» проводилось крайне редко, весьма предсказуема. Практически умерший вампир должен немедленно восстановить свои силы. Способ только один… И очень часто, одного человека бывает не достаточно.

Я лежал на полу в окружении магов. Когда они разглядели, кого проткнули, ужас отразился на их лицах. Я все еще мог проникнуть в их сознание и от того, что я там услышал, мне захотелось скривиться в презрительной усмешке.

«Темный король!». «Как?». «Что он здесь делал?» «Это начало войны!» — их мысли кружились, словно в безумном водовороте. Сумрачная долина занимала огромную территорию в Хортборге. Зная историю внутренних войн Сумрачной долины, которые велись с «завидным постоянством», можно сказать одно: вампирам сейчас нужен был мир. Победив Лоссарха — я дал им его… Впрочем, как и свою любовь и верность. Мой народ платил мне тем же. Учитывая все это, я понимал охвативший их ужас. Но одна мысль мне особенно не понравилась: «Подумать, нужно хорошо подумать… Хм, а что если свалить все на Галжета. Мол, не поделили чего… Это может сработать». И тут же вслух заговорил этот трус:

— Насколько я понимаю, среди нас вряд ли найдется пара магов, которая захочет насытить своей кровью эту тварь?

— Абустр, ты осознаешь, к чему клонишь? Ты в своем уме? — ответил верховный архимаг Теодорос. Его мысли я уловил еще давно. К моему огромному удовлетворению, они разительно отличались от мыслей этого труса. Да и нашу с ним хм… дружбу, если так можно было назвать заключенный между нами договор и взаимопомощь, оказываемую друг другу в пересекающихся интересах, предавать архимаг не собирался.

— Может, ты хочешь поговорить о его значимости с убитыми им магами? Сколько их? Около десяти… Или может быть с их семьями?

— То, что ты предлагаешь…

— Теодорос, он же перебьет нас всех, как только мы выдернем кинжал. Ты готов поставить под удар весь Ковен?

— Я знаком с ним. И могу поручиться, что он никогда не пойдет…

— Ты готов умереть — отлично. Свято место пусто не бывает! Но кого ты заберешь с собой? — сорвался на крик маг. — Теодорос, это не выход я предлагаю голосование.

— Ты забываешься! — прогремел верховный архимаг. — Здесь я решаю! Мы найдем выход из этой ситуации.

— А вот он, — Абустр кивнул на меня, — очнется, отряхнется и спасибо тебе скажет? Если он примчался сюда — именно в то время, когда вершилось правосудие над Галжетом — и встал на его сторону, я не думаю, что он крайне рад смерти своего друга! Смертный приговор, которому, между прочим, подписал ты!

— Я не хочу войны. — устало сказал Теодорос. — Я понимаю твои опасения, Абустр, и, тем не менее, я тебя не поддержу. Решение этой ситуации я беру на себя. А пока мы разделимся. Я найду ему пищу. У вас же будет время для очистки замка от творений некроманта.

Послышался тихий щелчок, и я почувствовал легкий порыв ветра. Архимаг Теодорос с половиной магов телепортировались. А на меня уставился Абустр, и его мыслишки подсказывали, что, не смотря, ни на что, он до сих пор придерживался противоположной точки зрения, нежели Теодорос.

Тишина длилась недолго.

— Предлагаю голосование. — спокойно сказал Абустр. — Кто со мной согласен?

— Теодорос появится здесь через час… Максимум — два. — задумчиво произнесла маленькая женщина. — Боюсь, он будет не в восторге.

— Не будет, — Абустр криво усмехнулся. — В последний момент я немного изменил конечный пункт портала. И совершенно случайно — наш дорогой Теодорос попадет на Пересечный тракт. А оттуда, насколько мы все знаем, открыть портал не возможно.

И тут-то я понял — умирать придется. До этих слов, еще была надежда, но теперь… В Пересечном тракте собрано такое количество магической силы, что любое ее применение, даже незначительное поисковое заклинание, приведет к самоуничтожению мага. Выбраться из этой магической зоны, Теодорос, сможет не ранее чем через день…

— Я думаю, что пора со всем этим заканчивать. — жестко произнес Абустр. — Нужно провести очистку до рассвета, создать несколько деталей, указывающие, что Александра убил Галжет, а мы просто немного опоздали. Вампиры должны поверить! Иначе…

С минуту они молчали, осознавая всю тяжесть груза, который добровольно взваливали себе на плечи.

«Ох, чтоб он вас всех раздавил!» — с горечью подумал я.

Маги управились быстро, задолго до рассвета все было готово. Поджечь меня собственноручно, они не рискнули. Оставили дожидаться солнца. В принципе, солнце ощутимого вреда мне уже давно не причиняло, не тот возраст. Но вот в сложившейся ситуации, когда мои силы с каждым часом меня покидали и я лежал парализованный…. По моим расчетам, жить мне оставалось в лучшем случае до полудня.

Они уходили, в порталы, не оборачиваясь, и только та самая женщина, которая ранее беспокоилась о гневе Теодороса, оглянувшись, прошептала: «Прости». Через секунду последний портал закрылся, и я остался один.

Солнце нестерпимо жгло. Было жарко… слишком жарко…

Мой мозг слабо посылал сигналы в тело о том, что надо укрыться, но пошевелиться я не мог. Слишком тяжело… «Слишком поздно» — последнее, о чем я подумал и снова провалился в пустоту.

Из небытия меня вырвал чей-то крик. Я открыл глаза и увидел ее. Девочка, почти ребенок, поспешно сняла свою курточку и пыталась укрыть меня. Затем, положив руку мне на лоб, зажмурилась, и я почувствовал легкие отголоски целебной магии. Мысли путались, я плохо понимал все происходящее, и, тем не менее, мне захотелось рассмеяться. «Она, что пытается меня исцелить?». Девочка вздрогнула, и в смятении посмотрев на меня, прошептала:

— Я пытаюсь передать тебя часть своих сил. Так будет больше шансов.

Сквозь боль пробилась абсолютно сумасшедшая мысль: «Она, что слышит меня? Это не возможно!».

— Еще как возможно! В академии, между прочим, я считаюсь одной из лучших, — с гордостью ответил ребенок. Задумавшись ненадолго, продолжила. — Залезть тебе в голову — сложно, но намного проще, чем Теодоросу, а он главный архимаг в Ковене. А ты знаешь… Ой, прости, сейчас я оттащу тебя в тень.

Пока девочка пыталась оттянуть меня с солнечной стороны — под уцелевшую арку, она продолжала щебетать, а я был, мягко говоря, немного озадачен. Верховные маги не могли пробить мою ментальную защиту, а обычный ребенок смог. К тому же, физических силенок у девчонки было явно больше, нежели у обычных детей. Это не укладывалось в голове.

— Не волнуйся, это все от упадка сил. Я не думаю, что в другой ситуации у меня бы это получилось. — попытался успокоить меня ребенок.

«Она — еще и успокоить меня решила. Ничего себе! Может она не в своем уме?

— Эй, я не полоумная! — она, наконец, смогла оттащить меня в тень. Тяжело дыша — уселась рядом со мной. Отдышавшись — спросила:

— И вообще… раз ты так скептически настроен, может не выдергивать кинжал?

«А ты знаешь, что за этим последует? — еле сдерживаясь, мысленно спрашиваю я.

— Да знаю, говорю же, я одна из лучших в нашей академии! Неужели ты… — я перестал ее слушать. До сего момента притаившаяся жажда крови, вырвалась наружу. Я чувствовал тепло ее тела, слышал пульс. Все мои мысли сосредоточились на том, как бы в первый миг — после того, как она выдернет кинжал, не разодрать ее горло. Я хотел ее всю — до последней капли крови. Даже понимание того, что она слишком мала, и все, что я смогу взять — не насытит меня и на половину, не могли заглушить дикого желания.

Она озадаченно нахмурилась и медленно наклонилась ко мне. Ее запах! Мысли исчезли. Глухой рык, вырвался через онемевшие губы. Но она не отклонилась, просто обхватила руками мою голову и посмотрела в глаза. По телу дрожь… Таких глаз я не видел за всю жизнь. Глубокие зеленые глаза, обрамленные угольно черными ресницами, просто не могли принадлежать ребенку! У меня сложилось впечатление, что она видит меня насквозь, читает мое прошлое и определяет будущее. Как будто пытается просчитать, стоит ли меня оставлять в живых, и чем придется заплатить за это. Я растерялся, даже жажда отошла на второй план. В этих мудрых глазах я видел боль и сомнения. Эмоции, проносились в них, словно ураган, постепенно все больше затемняя их. Невероятно, но былая зелень практически перетекла в черный, словно ночь оттенок. Но она — же человек! Этого не может быть! Жжение в груди все больше разрасталось, но мне было плевать! Я не мог больше думать, ни о чем кроме ее глаз. Еще минута, и я просто провалюсь в эту ночь, рассыплюсь пеплом, я это знал, но ничего поделать не мог. Внезапно ее глаза ярко сверкнули, словно звезды, а в следующий миг она отскочила от меня.

От такого лишения, я взревел, словно зверь и… вскочил на ноги. Не успев удивиться, тому, что тело меня слушается, я рванул вперед. Меня тянули животные инстинкты, разум отключился, я знал только одно — мне нужна кровь! Глаза заволокло алой пеленой, а в ушах, словно барабанная дробь, стучал чей-то учащенный пульс. Еще мгновение, и интуитивно прыгнув на этот звук, я вонзил свои клыки в теплую плоть. Кровь потекла по горлу. В первое мгновение я не понял, что не так. А когда понял, оторваться все равно не смог. Слишком толстая и шершавая кожа… Кровь — не так насыщенна и не так сладка… И все же, только вытянув последнюю каплю, я открыл глаза и опустил на землю, уже не трепещущее тело… огромного ящера.

Мой разум немного прояснился. Горло продолжало гореть. Я знал, что этого не достаточно, да и кровь рептилии, пусть и не маленькой, не то, что мне сейчас нужно. И, тем не менее, я рассмеялся. Сквозь боль, которая еще долго будет меня преследовать, несмотря на жжение в горле, я смеялся, как мальчишка. Она меня спасла! Сделала то, что побоялись сделать архимаги! И она… исчезла.

Именно тогда, сидя в развалинах замка, раненый и практически обезумевший от произошедших событий, я понял, что не все люди заслуживают презрения. Я дал себе слово — впредь из-за голода, не убью ни одного человека. Этот ребенок, имени которого я так и не узнал, просто перевернул мою жизнь, все мои устои и взгляды. Я помнил предательство, помнил себя человеком, но теперь знал — не все думают о сохранности своей шкуры, выгоде либо — же о мести. Эта маленькая девочка, вернула мне веру в то, что когда-нибудь все станет по-другому…