Настоящая подруга — та, кто привезет тебе в больницу лак для ногтей. Алинка была не просто настоящей, но лучшей подругой.

Она, проигнорировав проливной дождь, зарядивший на целый день, привезла лак яркого цвета и какой-то неведомый модный журнал с красивыми картинками и малым количеством текста. Отобрав из рук пакет с нескончаемыми миндальными орешками, которые я беспрерывно грызла, — Ты что, для кожи так много орехов не очень хорошо! — подруга задала самый долгожданный вопрос:

— Ну как ты?!

Чтобы придать хотя бы какой-то гламур нашей встрече, мы расположились на синем диване прямо напротив кабинета заведующей отделением. Уединение тут было абсолютно условным — в метре от нас за стеклянной перегородкой был пост дежурной медсестры, но, по крайней мере, на диване мы сидели только вдвоём, и весьма комфортно.

Наступил тот счастливый момент, когда я точно знала, что можно себя не контролировать и высказать всё, что наболело за то время, что мы не виделись.

Тогда, когда всё рухнуло, было именно так. Она была рядом. А я могла наконец-то перестать себя сдерживать.

Начало конца

Одним трагическим утром Ангелу позвонили. У него, не в бою, не от продолжительной болезни, а нелепо, бестолково — в автокатастрофе погиб младший брат. Молодая вдова осталась в Грозном одна с двумя маленькими девочками — очаровательные дочурки-двойняшки были всего лишь в третьем классе. Он срочно вылетел домой. С этого момента он стал главным защитником и кормильцем этой семьи. С моей стороны Ангел встретил безоговорочную, полную готовность поддержать все его шаги. В такой ситуации это было так же естественно для меня, как задержать дыхание перед погружением в воду.

Горе, казалось, сплотило нас. Несмотря на разлуку, мы всегда были на связи. Он не уставал благодарить меня за поддержку. Говорил, как счастлив, что встретил меня. Свою родную женщину. Когда, уладив все дела, связанные с трагическим событием, и прожив горе там с родными и близкими, он вернулся в Москву — его любовь захлестнула меня с невероятной силой. По злой иронии жизни, этот трагический для любимого период стал для меня как для женщины очень счастливым. Ещё никогда и больше никогда Ангел не был со мной таким близким, нежным и трепетным как в те дни своей личной трагедии.

Наш привычный распорядок жизни кардинально изменился. Теперь он отвечал не только за себя и родителей — он отвечал за всех. И нужно было зарабатывать деньги. Работа и раньше была основным смыслом его жизни. Теперь же трудолюбие приняло болезненные формы.

Работал он почти круглосуточно, прерываясь только на сон. Вытащить его в парк, хотя бы на часовую прогулку, мне не удавалось.

Он отчаянно пытался найти новые проекты. Злился, когда сотрудники по глупости упускали важный заказ или вовремя не брали денег с клиента. Постоянно нервничал. Ему казалось, что всё идет не так.

Неожиданно нам подвернулась удача. Мне позвонил один из постоянных клиентов, главный инженер тульского Вторчермета, ранее регулярно покупавший запчасти для перегружателей металлолома в фирме Максима, моего шефа. Он всегда делал крупные заказы — главным образом, брал двигатели внутреннего сгорания и гидравлические насосы, а это очень дорогостоящие запчасти. Платил всегда в срок и без задержек. Инженер Брыкин уведомил, что уволился с прежнего места работы и переехал в Южную Америку, а именно в экзотическую Гватемалу. Там строится завод по производству ферроникеля. Собственники проекта, граждане Украины, пригласили его на должность главного инженера завода.

Брыкин поинтересовался, не хочет ли наша компания сотрудничать — перспективно и на взаимовыгодных условиях. Он обратился ко мне потому, что партнёрские отношения с нашей фирмой проверены уже неоднократно. Конечно, формально необходимо будет принять участие в тендере поставщиков на производство и поставку продукции. Но переживать по этому поводу не стоит, он-де правая рука директора и, если предложение нашей компании устроит руководство по цене и срокам, контракт будет заключен без промедления, поскольку техника нужна срочно, завод должен быть построен как можно быстрее. Схема была знакомая и привычная, только сама техника другая.

Брыкин сразу же скинул запрос на поставку требуемой продукции общей стоимостью свыше восемнадцати миллионов рублей. У меня бешено заколотилось сердце — ранее общая стоимость наших договоров не превышала два-три миллиона рублей каждый.

Я набрала номер Максима и, едва связывая от возбуждения слова в предложения, рассказала ему о поступившем предложении. Шеф выслушал меня и погасил мою эйфорию, произнеся невозмутимым тоном: «Маша, не будь наивной. У украинцев что, нет своих людей, кому отдать этот выгодный заказ?! Подумай, с чего это вдруг они к нам обращаются?! Успокойся, я уверен, что там всё давно куплено до нас. Так что я в этом не участвую. Но, если ты хочешь попробовать, — препятствовать тоже не буду. Каждый начинающий бизнесмен должен учиться на своих собственных ошибках. Всё, пока, держи в курсе!»— и повесил трубку.

Я в недоумении уставилась на заманчивый запрос. Ангел был в Грозном, но я решила, что это важное решение и одна я принять его не могу. К тому же, эти деньги и любимому лишними не будут. Поэтому я позвонила ему, рассказала про кажущееся невероятно выгодным предложение, про реакцию Максима и спросила, что же мне делать.

Мы стали внимательно изучать запрос — краны, краны-балки, электрические лебедки. Почти все позиции можно было найти в готовом виде на специализированных сайтах в интернете, часть же требовалось изготовить по техническому заданию. Мы подсчитали, что приблизительная чистая прибыль проекта, если делить между мной и Максимом составит как минимум около миллиона рублей на каждого, а если очень постараться, то и больше, и это с учетом материально выраженной благодарности главному инженеру!

Мы решили рискнуть и неистово взялись за дело — днём связывались с заводами, ночью корректировали чертежи с гватемальской стороной.

Это были четыре месяца интенсивных переговоров, бесконечных переделок многочисленных приложений к контракту. Четыре месяца азарта, ощущения командного духа и единения. Мы, смеясь, спорили, кто из нас двоих полетит в Гватемалу для контроля за приёмкой и установкой оборудования и как распорядимся заработанными деньгами.

Я научилась разбираться в тонкостях функционирования всевозможных лебёдок и пользовалась любой возможностью, чтобы объяснить несведущим разницу между талью и тельфером. Мы были в работе практически круглосуточно, не высыпались, но пылали энтузиазмом.

Наконец всё было подготовлено для долгожданного заключения контракта. Наши коммерческое предложение, чертежи, схема поставок груза, все приложения по техническому обслуживанию были согласованы и окончательно одобрены. Директора завода всё устраивало, ему оставалось лишь подписать договор и первый счёт на предоплату.

Максим не скрывал своего удивления и похвалил меня за проявленное упорство. В абсолютной тишине прошла первая неделя ожидания подписанных документов. На второй неделе я решилась позвонить и узнать, что случилось, с чем связана задержка, ведь на этапе подготовки договора нас беспрерывно подгоняли, настаивая на том, что техника нужна срочно. К тому же отечественные заводы-производители тоже напирали на меня с аналогичным вопросом. Гватемальская сторона заверила меня, что всё в порядке — директору якобы срочно пришлось вылететь в Украину и через неделю он вернётся и всё подпишет.

Ангел, узнав новость, устало вздохнул: «Максим был прав». Я же до последнего отказывалась верить в то, что нас, грубо говоря, использовали для массовки в тендере. Спустя обещанную неделю, когда я в отчаянии прямо высказала свое возмущение главному инженеру — «Вы же обещали, что если сроки поставки и стоимость Вас устроят, контракт будет подписан!», тот невинным голосом ответил, что, ему очень жаль, но он ничего не может сделать — директор решил расширить запрос несколькими позициями и устроить повторный тендер. И не хотим ли мы поучаствовать?!

Мы ничего не заработали в этом проекте. Я была подавлена и разочарована. Ангел же возмущался подлым поведением главного инженера — он ввел нас в заблуждение, постоянно уверяя, что все отлично, и мы были уверены в победе. Любимый злился на себя, как он мог быть таким наивным и столько времени угробить на бесперспективную затею.

Он снова уехал в Грозный, но через несколько недель вернулся, чтобы преподнести неожиданный подарок к моему дню рождения — совместный двухнедельный отпуск во Вьетнаме. В этой поездке я забыла о своем унынии и поняла, что свой главный тендер я всё-таки выиграла — и награда сопит по ночам рядом со мной. На следующий же день после отпуска любимый снова выехал в Грозный.

После трагедии, случившейся с братом Ангела, я поняла, что неточно представляла структуру его бизнес-процессов. Раньше мне казалось, что доля московского и кавказского клиентских рынков распределены более-менее равномерно. Это было не так. Основной объём поставок запчастей в его компании шёл на Кавказ.

Ангел всё чаще срывался с места и выезжал в Грозный и все реже возвращался ко мне в Москву. С его слов, без него там всё шло вкривь и вкось — сотрудники работали медленно, неточно, деньги уплывали мимо кассы.

Из-за своих многочисленных работ и подработок я не могла выбрать время поехать с ним. Кроме того, мои родители были против.

— В качестве кого ты туда поедешь? Любовницы?! Вот если сделает предложение, — тогда был бы другой разговор. Дочь, это же Кавказ! Если ты не жена — на тебя просто будут смотреть как на легкомысленную русскую. Как на его развлечение, не более того.

Слова родителей ранили. Я слушала, услышала и приняла в тот момент их точку зрения. Логически, исходя из доводов рассудка и морали, мои родители, возможно, были и правы. Но с точки зрения моих отношений — это была ошибка.

Конечно, я бы вряд ли могла серьезно и действенно помочь Ангелу, если бы прилетела в Грозный. Он бы чувствовал ответственность за меня и мою безопасность, тратил бы время и силы на то, чтобы объяснить, как устроен там его быт. Он бы напрягался. Однако во всем известной фразе «с любимыми не расставайтесь» заключена азбучная истина, правильность которой проверять не стоит. Эта истина стоит всех не случившихся «бы».

Даже в условиях постоянной разлуки всё очень долгое время было хорошо. Он скучал и я скучала. Звонки, скайп, смски и полная занятость своими проектами и насущными делами не давали нам остро чувствовать отсутствие друг друга. После недель, проведенных врозь, встречи были яркими, романтично-бурными и праздничными.

Постепенно, незаметно такой режим стал привычным и даже комфортным. Я знала, что, немножко потерпеть, и через неделю-две прилетит Ангел и я смогу как следует отдохнуть, а сейчас нужно дать газ и посвятить время себе и работе. Я и не заметила, как Мы вступили на опасную дорожку самости — когда вместо «Мы», в диалогах всё чаще стали проскакивать «Я», «Я», «Я».

Любимый уже не озвучивал мук совести и сожаления, когда покидал меня надолго. Всё чаще я слышала в трубке телефона не только его радостный голос — фоном шли посторонние мужские голоса коллег, друзей, очередных и неизвестных мне приятелей. Иногда меня это обижало — мне не хватало интимности, хотелось, чтобы никто не был свидетелем наших разговоров, наших нежностей. Мне стало мерещиться, что в таком общении при посторонних есть что-то показное, какая-то игра на публику. Бравада — мол, моя московская звонит.

— Это моя низкая самооценка капризничает, всё в порядке, он так же любит, как и прежде, — уговаривала я себя, подавляя тревогу, и лишь иногда просила, — пожалуйста, давай поговорим, когда ты будешь один.

— Понимаешь, столько дел, столько работы, я почти никогда не бываю один. А когда бываю, — ты уже спишь.

И я «понимала» и сдавала позицию за позицией. Он всё больше и больше отстранялся от меня. Прояви я твердость тогда, расплачься по-женски в трубку, всхлипывая «ты меня не люююбишь?!», — кто знает, вдруг?! Очередной вопрос, на который никогда не получить ответа.

Алинка внимательно выслушала рассказ о нелепом сексуальном эксперименте и его последствиях. Когда я, наконец, закончила свой эмоционально окрашенный монолог и с облегчением выдохнула: «Вот такие дела» — подруга простосердечно сказала:

— Машунь, обидно, конечно, что так получилось. Ты сейчас отдохни, а потом решишь, что дальше делать.

За эту деликатность, немногословность и теплую поддержку я обожала Алинку. Никогда я не слышала от нее критику, резкие замечания — всегда мягко, всегда тактично и ласково. От её слов приходило спокойствие и облегчение. Ах, почему же я так не умею!

Наше девичье уединение прервал добравшийся наконец-таки до больницы Совиновник. Он не сразу нашёл нужный корпус и вымок до нитки. Белорус протянул букет белых хризантем, покрытых дождевыми каплями. Цветы распространяли вокруг себя фантастический, нежный и свежий аромат.

Не дав Алинке уйти (отпускать подругу так рано, да еще под ливень мне совсем не хотелось), мы, потеснившись, втроём разместились на синем диване.

Воспользовавшись моментом рокировки, я отобрала у подруги пакет с миндальными орешками и на правах принимающей стороны предложила их Совиновнику. Он отказался. Я же, зачерпнув горсть миндаля, продолжила жевать.

К сожалению, я отношусь именно к тому типу людей, кто обязательно должен что-нибудь жевать, когда нервничает или волнуется. Когда-то мною опытным путем был найден способ обезопасить фигуру и себя от негативных последствий данной девиации пищевого поведения. В результате пристального теоретического изучения и практических опытов над собой был подобран перечень продуктов, которые можно было употреблять в пищу в огромных количествах и не впадать в ещё больший стресс от грозящих последствий. Сырая морковь, капуста, морская капуста, но обязательно не в масле, а в собственном соку, тушёные помидоры, творог низкой жирности. Орехи в список не входили — все орехи, кроме миндаля, вообще были под строгим запретом из-за высокой калорийности (семьдесят процентов жира в составе — это не шутки!) и моего неумения вовремя остановиться. Однако когда, как не сейчас, когда ты в больнице и, определенно, переживаешь стресс, можно позволить себе небольшую поблажку.

Совиновник явно чувствовал себя неловко. Я ему почти сочувствовала — вместо радости от необременительных сексуальных отношений на него вдруг свалился груз ответственности за попадание малознакомой женщины в больницу. И вот он сидит в тисках синего дивана, стоящего в коридоре женского гинекологического отделения, весь мокрый, с букетом хризантем — и надо что-то говорить Ей и её лучшей подруге. Которая, естественно, всё знает. И сохранять расслабленный и уверенный вид. И проявлять заботу тогда, когда хочется просто сбежать поскорей.

Он выдержал рекордные пятнадцать минут — за это время мы с Алинкой узнали все подробности аварии на ночной трассе Минск — Москва, тонкости взаимодействия с белорусским следственным комитетом и даже о том, что яд гюрзы строит девять тысяч долларов за один грамм и это очень выгодный бизнес, если найти клиента. Вывалив на нас всю эту разнообразную информацию, Совиновник поспешил ретироваться, сказав, что заедет завтра и обязательно с обещанными миндальными орешками — в супермаркете у больницы их сегодня не оказалось. Но он непременно их привезёт.

— Паренёк ничего, но тебе не кажется, что для тебя он всё-таки простоват?! — сказала Алинка, когда мы остались наедине.

— Возможно. Правда, мне вообще кажется, что мне никто не подходит, кроме одного человека. Сама знаешь кого. И ему я уже не нужна.

— А мне КАЖЕТСЯ, — Алинка интонационно выделила слово «кажется» и её лицо приняло серьёзное и озабоченное выражение, — что что-то не так с типом мужчины, который ты для себя выбрала идеалом. Ты только и говоришь, какой он ответственный, но я что-то не увидела ответственности по отношению к тебе. Он оставил тебя на произвол судьбы, не пощадил твои чувства. Это, прости, безжалостность какая-то.

— У него были на то причины, ты знаешь.

— Кхм, по-моему, это просто нежелание брать на себя обязательства. Ты слишком добрая, в каждом находишь что-то хорошее, а плохое не видишь. Идеализируешь и ищешь ему оправдание — а он поступил подло. И это факт.

— В общем, хочешь сказать, девочка сидит, ест какашку, мечтает о шоколадке и плачет о том, что какашка заканчивается, так?! — попыталась пошутить я.

— Именно! Вот увидишь, есть мужчины, которые могут быть по-настоящему ответственными! И по отношению к тебе прежде всего! Которые могут любить не за что-то, а просто так, за то, что ты есть. И будут тебя такую, какая ты есть, ценить и беречь! Ты только не отгораживайся от мира, а смотри по сторонам!

В глазах у меня стояли слёзы. Давно сдерживаемая лавина прорвалась. Наступило долгожданное облегчение. Я достойна любви, я имею право на то, чтобы любовь была взаимной. Я не должна чувствовать себя глупо из-за того, что хочу быть любимой.

Алинка обняла меня. Проходившие мимо женщины тепло улыбались мне, понимая, что происходит что-то важное и очень человеческое. Теплота, покой и безопасность — то, что я так жаждала получить от мужчины, я нашла в объятиях подруги.

Урок пятый: Кто сказал, что у женского счастья не должно быть альтернативных источников?!