Ата

Умеющие исчезать перенесли ее к дому Ташани Дживы быстрее, чем даже мудрая Сова в ее сне. Всюду вокруг она видела хижины Детей Снегов. Множество и множество хижин. Люди ходили меж жилищ, и их было столько, что весь снег они вытоптали. Он превратился в твердую серую поверхность. По стойбищу бегали собаки – большие, лохматые, с голубыми глазами. Одна из них обнюхала Ату и отошла, немного порычав. Это были собаки Детей Снегов, живших на берегах Ледяных Морей, – племя Аты и другие жители Северных земель собак не держали. Но они – ее братья и сестры, народ севера.

Появлению незнакомцев в стойбище воины не обрадовались. Ата понимала почему: они как духи появились из ниоткуда, унизив тем стражей, хранящих покой жилищ, пройдя незамеченными мимо, проскользнув тенью.

Копья и луки нацелились в них. Вождь Кодонак не боялся. Его воины тоже не выказывали страха. Нуритэ Аты стояли неподвижно и были готовы в любой момент схватиться за оружие, чтобы защитить ее. Сейчас, когда Ай-Хойк тоже переоделся в меха, братья были неотличимо похожи друг на друга.

Из хижины с плетеным кругом наверху вышла женщина. Она была старше Аты и более высокой, клока белых волос не видно под меховым капюшоном.

– Кто вы такие? И чего вам нужно? – строго спросила она.

Ата вышла вперед, протянула ей ожерелье: на кожаном шнуре висело множество вырезанных из кости маленьких фигурок зверей и птиц. Только Ташани знает, что это такое.

Джива окинула Ату быстрым взглядом:

– Ты тоже Ташани?

– Да, Ташани Джива Белый Клок.

– Откуда тебе известно мое имя?

– Мудрая Сова сказала мне. Прикажи воинам опустить копья, мы пришли с миром. Мне нужно говорить с тобой.

– Вы пришли как тени. Вы служите Майшою? – На древнем языке, который знали лишь Ташани, Майшой означало – Ветер смерти.

– Вы дали имя Безымянному?! Тому, кто купается в крови нашего народа?!

– Это подходящее имя. И кто ты такая, чтобы указывать мне, кому и какое имя давать? Такие же, как вы, тени приходили к нам много лун назад. Они брали наших женщин, уносили с собою, а копья наших мужчин ломались об их тела и не причиняли им вреда. Они забрали многих, и те больше не вернулись! Почему мы должны верить вам? Вы пришли снова брать наших людей для Майшоя?

– Нет, – сказал вождь Кодонак, – мы те, кто этого самого Майшоя остановят.

– Где же вы были раньше?.. – Джива злилась.

– Послушай, Джива Белый Клок! – не выдержала Ата. – Я скажу тебе слова, благодаря которым ты поверишь мне.

И Ата произнесла в точности то, что велела ей Сова:

– В тот день, когда ты искала знамения в небе, оно пролетало над тобой. У тебя в жилище потух очаг, так как ты долго пела и размышляла, и не поддерживала огонь; ты вышла и смотрела в небо, а когда вернулась – увидела, что пламя пылает.

Джива пристально смотрела на нее, смотрела и молчала. Воины тоже молчали, не опуская оружия. Вождь Кодонак, чуть прищурившись, медленно изучал окруживших их. Ата ждала.

– Хорошо… – наконец произнесла Джива. – Уберите оружие, это друзья!

Воины разом опустили копья и луки, но внимательно следить за пришельцами не перестали.

– Зачем ты явилась, и как твое имя?

– Меня зовут Ата. Меня называли Ташани-без-племени, Ташани-без-народа, Вестница смерти: мое племя убил Он на моих глазах. Мудрая Сова во сне дала мне надежду на возрождение народа, дала три знамения, и одно уже исполнено. Она повелела мне предупредить вас и спасти.

– Хорошо. Пойдем в священное жилище, и ты расскажешь все в присутствии вождей и духов, там я буду знать, что ты не лжешь и не служишь Майшою. Спутники твои – наши гости, пока мы будем говорить, пусть войдут в дома наших людей.

Ата в сопровождении лишь нуритэ последовала за Дживой.

– Постой, Ата, – окликнул ее вождь Кодонак. – Мы должны провести разведку. Мы вернемся за тобой через два часа, если ничего нас не задержит. Ты не в опасности здесь? Может, оставить боевого Мастера?

– Нет, вождь Кодонак, иди. Со мной мои нуритэ… и мой народ.

Жилище духов было почти таким же огромным, как зал в Здании Совета. Раньше Ата открыла бы от удивления рот, но не сейчас, после того как видела хижины выше скалы Рих и башни, пики которых доставали до солнца. Здесь собрались вожди этого большого племени, ставшего единым, когда зло погнало их на юг. Настороженные глаза на суровых мужских лицах вглядывались в Ату. Какую весть принесет им она? Ташани, которых кроме Дживы собралось здесь еще без двух четыре раза по десять, тоже не отрывали глаз от нее.

Ата говорила долго. Ее рассказ начался с того дня, как Он пришел, чтобы убить все ее племя. Она говорила о своем пути через тундру, о мертвых стойбищах по дороге, о совете у скалы Рих, о молчании духов; о Женщине, умеющей исчезать, которая спасла Ату, когда она во второй раз увидела Его – того, кому Джива дала имя Майшой. Она рассказала о Городе Семи Огней, о Человеке с крыльями, и, наконец, о мудрой белой Сове и трех знамениях.

– Человека с крыльями не существует!.. – воскликнула одна из Ташани по имени Гилдэ, совсем еще юная. – Мудрая Сова могла прийти к тебе во сне. Но никогда я не поверю, что ты видела Человека с крыльями наяву!

– И как он носит одежду? Как он спит?.. Крылья не мешают ему?.. Или он спит подобно птице, на ветке? – насмешливо спросил один из молодых, неразумных еще вождей.

– Эти крылья не помешают ни спать, ни одеваться, Бахтах! Ты плохо слушал свою Ташани!.. – высказалась Джива. – Каждая из нас знает, и старейшины знают, что Человек с крыльями должен был прийти! Наяву, Гилдэ! Не во сне! Прийти в час, когда пробудится зло! Мы забыли старые легенды, мы забыли мудрость предков и за это наказаны. Молчи, Гилдэ, и не говори больше ни слова, ты еще не набралась мудрости!.. Каждая Ташани почувствует душой Человека с крыльями, узнает его из тысячи и не ошибется. Так же, как и Майшоя почувствует!

– Другие, слуги Майшоя, люди огня называют их смаргами, скоро будут здесь, – печально произнесла Ата. – Вам нужно уйти на юг как можно скорее. Уйти в Тарию. Там не тронут никого из вас.

– Не верьте ей, братья! – выкрикнул вдруг вождь – седовласый и огромный, как медведь. – Эти люди из страны огня пришли поработить нас! Мы всегда были вольным народом, у нас не было одного вождя, как у них. Они хотят, чтобы мы подчинились им, чтобы отдавали свои товары бесплатно, чтобы наши воины сражались в их войнах. Они послали эту женщину, чтобы нас обмануть! Я не боюсь ни Майшоя, ни его слуг! У нас здесь столько воинов, сколько рыбы в Ледяных Морях! Неужели мы не победим этих смаргов?

Некоторые из вождей поддержали его одобрительными возгласами.

– Видел ли ты Майшоя, Киргу? – спросила Джива, вставая, и вожди замолчали. – Убил ли ты хотя бы одного из его слуг – смарга или человека? Что было с теми, кто приходит забирать наших женщин? Я не видела крови этих врагов на твоем копье!

– Я был далеко! Если бы я мог сразиться с ними…

– …то я бы уже давно приготовила твое тело к погребению, а к этому дню уже и плач по тебе закончился бы, Киргу! Ты ревешь, как бешеный медведь, и как он, не понимаешь, что говоришь! Разве воины, погибшие в сердце Северных земель, были слабее тебя или не такими храбрыми? Там собралось большое племя, почти такое же, как наше. И все они мертвы! Все до одного! А ты, Киргу, решил в одиночку победить Майшоя?!

– Я не верю этой женщине, – ответил Киргу, – не верю ее словам. Она лжет! Не могло такого быть, чтобы кто-то уничтожил такое большое племя Детей Снегов. Там был один род, несколько хижин. Западный народ никогда не собирался в большие племена.

– Глупец! Киргу! Глупец! Ты храбр, пока не видел Майшоя. Я дам тебе выпить напиток грез, и ты посмотришь, каков он! И если штаны твои останутся сухими после этого, то я, пожалуй, поверю, что ты сможешь убить одного смарга, если очень постараешься!..

Вожди и Ташани громко засмеялись. Ата не могла смеяться: она видела Его два раза. Он оставил след на ее щеке. Ата дотронулась до шрама, вспоминая смерть Акаса, и Милки… и остальных… вспоминая Его шепот: «Скажи им, что мы пробудились!..»

Ата не спала. Здесь, у очага Детей Снегов было тепло: не так, конечно, тепло, как в большом Городе, но она родилась и выросла в таком жилище из шкур. Здесь уютно, тогда как снаружи воет злой холодный ветер, там скоро пойдет снег… Ата знает.

Совет в священной хижине длился долго, до самого вечера, вожди спорили между собой, спорили и Ташани. Но Джива Белый Клок была самой сильной и мудрой среди них, она всех заставила слушать Ату. И народ согласился идти на юг. Ата была спокойна за Детей Снегов, она верила, что они выживут, убегут от надвигающегося зла. Но ее тревожило второе знамение: «Ты увидишь последнего из твоего племени, чью кровь прольет Он». Этого знамения Ата видеть не хотела. Не хотела, чтобы оно сбылось, хотя оно предвещало возрождение ее народа. Ата боялась увидеть Его в третий раз… Он не забыл ее, она знала. Он хотел ее крови… или ее страха… Нет. Он хотел убивать у нее на глазах и видеть, как сжимается сердце Ташани, как кровь ее народа вытекает вместе с ее душой, и остаются лишь пустота, боль, отчаяние… Ташани-без-народа… Он хочет видеть ее страдания и отблагодарить ее за исполненное поручение – весть о Его пробуждении…

Вождь Кодонак до сих пор не вернулся. Он присылал одного человека, который мог исчезать, и тот спрашивал Ату, не перенести ли ее назад в Город, так как Кодонак задерживается. Она ответила, что будет ждать его. Она хотела увидеть собственными глазами, как ее народ снимается с места и идет на юг, подальше от опасности.

Ташани Джива укуталась в шкуры и спала. Рядом с ней лежал большой лохматый пес, который поднимал голову всякий раз, как Ата шевелилась. Нуритэ Аты спали тут же. Во сне они держали в руках оружие. Сильные воины… северная кровь…

Ветер пел песню, что сводила Ату с ума. Ей слышались стоны умирающих соплеменников, рев Других, Его шепот … Майшой… Ветер смерти… Джива дала подходящее имя Ему… «Майшой – ты не получишь меня! Я не увижу смерти моих братьев или сестер! Ты умрешь, Майшой!.. Пусть говорят, что ты бессмертен, но ты умрешь! А мой народ будет жить!..» Ата слышала смех… Ата слышала плач… «Утихни!» – сказала она сквозь слезы. «Утихни!» – повторила с силой. Ташани знают песню, которая заставит ветер замолчать. Ата начала петь ее. Слова песни на языке, что уже давно забыты Детьми снегов, на языке духов, но ветер понимает:

Ата пела, а ветер слышал и затихал. Но тревога ее не уходила. Ата встала, надела теплую верхнюю одежду, не позволяющую лютому морозу коснуться ее, и вышла наружу. Позади она услышала шорох – ее нуритэ спешили за ней.

Ветер уснул, а на небе не видно было ни звезд, ни луны за плотными облаками. Снегопад уже начался. Ата шла, оставляя следы на свежем белом полотне. Гихо что-то сонно ворчал, а Ай-Хойк шел молча, только снег скрипел под ногами.

«Вестница смерти… Ташани мертвых… Принесшая-злую-весть…» – слышала Ата. Это не ветер… Ветер она утихомирила. «Кому служишь ты? Ты, которую я пощадил?..» – Ата побежала, она убегала от голоса, такого красивого, такого сладкого… голоса, что шептал, разрывая ее душу, причиняя ей боль, которую невозможно было терпеть. Шрам на ее щеке горел огнем, слезы струились из глаз. Ата бежала, но голос был рядом, был в ней…

– Ташани!.. – Ай-Хойк догнал ее. – Ташани, что с тобой? Куда ты бежишь?..

Ата плакала. Она подняла голову к небу и увидела, как что-то с крыльями спускается на землю, прямо к ней. Кто это? Крылатое существо опускалось ниже и ниже, из облаков вынырнули еще двое.

– Что это?! – закричал Гихо, показывая в небо, он тоже видел.

Ай-Хойк бросил копье, но существо ловко сложило крылья, скользнуло в воздухе и увернулось. Копье Гихо тоже не достигло цели, отклонившись лишь на палец. Крылатые существа уже были над Атой. Она увидела руки, как у человека, но с длинными изогнутыми когтями, она увидела оскаленные морды, с острыми, как иглы зубами, она разглядела кожистые крылья без перьев, на головах прилетевших шевелились змеи…

Гихо и Ай-Хойк, выхватив кинжалы, сражались с чудовищами, но не могли дотянуться до них. Существо ударило Гихо шипом на конце извивающегося хвоста, и тот упал без движения, выронив оружие. Ай-Хойк схватил тварь за крыло, потянул к земле, летун заскрежетал, издавая звуки, которых Ата почти не слышала, но их услышали все псы в хижинах Детей Снегов, и разом взвыли. Неведомый зверь был сильным, он отбросил Ай-Хойка, оставив глубокий кровавый след на лице воина, хвост его взметнулся и поразил ее защитника, тот упал так же, как брат.

Одно из существ схватило Ату и подняло в воздух, легко, словно ребенка… Двое других забрали ее нуритэ, беспомощно повисших в их когтях. Ата видела, как из жилищ выбегают воины, как посылают стрелы вдогонку, как лают псы и кричит что-то Ташани Джива. Но было поздно… Слуги Майшоя – Ата знала это – уносили ее к нему…

Элий Итар

Фаэль не приходил. Почему?.. Элий не верил, что его остановило благоразумие. Нет. Остановить этого человека, узнавшего, что его Элинаэль в опасности, могли разве что крепкие веревки в совокупности с оковами Карта. Может, и в самом деле его не пускают?.. И кто же смог справиться с Мастером Путей, одержимым желанием спасти любимую?..

Сама Элинаэль вела себя достойно: не устраивала истерик, ела то, что Элий ей предлагал, не жаловалась на неудобства – спать ей приходилось прямо на полу, и все, чем он ее обеспечил – одеяло, грубое и колючее, впрочем, в этой местности было довольно тепло даже ночью, несмотря на приближение зимы в Тарии.

Элию необходимо было находиться в этой заброшенной сторожке постоянно. Для Фаэля дело нескольких мгновений – появиться здесь и вернуть Элинаэль домой, а он не должен пропустить этого. Здесь у него достаточно пищи и воды, чтобы ждать две недели, но пять дней уже прошло. Вполне вероятно, что его «новый брат» видит происходящее здесь и ждет, пока Элий отлучится. Но в чем смысл? Фаэль может заявиться сюда, как грозилась пленница, со всем Золотым Корпусом, Мастера́ которого зарубят Элия в три удара сердца своими новыми мечами, выкованными специально против него и подобных ему. Хотя он был уверен, что Фаэль придет один. Элий бы поступил именно так.

Он знал, что его ищут Атаятан и Первый Круг. Древний предпочитал, чтобы все связанные были под рукой. И зов Древнего Элий слышал даже здесь, слышал не раз… Если бы рядом оказался неодаренный, Атаятан наверняка воспользовался бы Путем Тени, чтобы встретиться с ним. Элий знал, что гневит своего хозяина. Знал, что его ожидает наказание за самовольное похищение Элинаэль, но еще большее наказание – если он доведет дело до конца и встретится с Фаэлем… Встреча закончится смертью одного из них, а может, и обоих. В любом случае – Элий умрет, от руки либо Фаэля, либо Атаятана. Не все ли равно, от чего и когда?..

Он не знал, чем себя занять, и откровенно скучал. Элий сидел, прислонившись к стене в одном конце небольшого помещения, в другом – у противоположной стены, боком к нему – Элинаэль. Пучки солнечного света, проникавшие сквозь щели в досках, освещали ее и вырисовывали четкий профиль на фоне серой грубой стены.

Элинаэль чертила что-то на бревне куском мела. Где она взяла мел?.. С того дня, как он ее сюда перенес, они почти не разговаривали – не было настроения. Ни у него, ни, похоже, у нее. Такое ленивое бездействие и болотное спокойствие сведет его с ума!..

– Прогуляемся?.. – небрежно бросил он и выплюнул соломинку, которую держал в зубах.

Она повернула к нему голову. Наверняка у нее ноги затекли от постоянного сидения.

Он встал, направился к двери. Кроме оков Огненосца, ее движениям ничего не мешает, а с этими так называемыми оковами не то что прогуливаться – дальние переходы можно делать.

Девушка, не сказав ни слова, тоже поднялась, отложив свой мел, и приблизилась. Он мельком глянул на то, что она нарисовала: тарийское пламя; не может создать, так рисует… Элий ухмыльнулся.

Он отодвинул с трудом поддавшийся деревянный засов на двери, и дневной свет хлынул в проем, ослепив их обоих: она прикрыла глаза ладонью, Элий просто зажмурился. Свежий морской воздух наполнил легкие. Они оказались на краю леса, где стоял дом, прямо с порога были видны широкий песчаный пляж и море. Ветер тут же принялся остервенело трепать распущенные волосы Элинаэль, этот морской бриз был достаточно сильным, чтобы играть и косами Элия, отяжеленными золотыми зажимами понизу.

– Где мы? – спросила она.

– Есть разница?

Девушка пожала плечами.

– Куда ты хочешь пойти? Налево? Направо? Вперед? В лес? Или к морю?

Она снова неопределенно пожала плечами.

Элий хмыкнул и твердо зашагал к морю. Оно не слишком бушевало сегодня, но и спокойным не было. Белые гребешки на вздыбленной воде и рокот волн привлекали его. Он слышал позади себя шуршание песка – она идет за ним.

Он остановился у самой воды, где было не так жарко. Элинаэль подошла спустя пару мгновений: он заметил, что девушка сняла куртку и держит в руках. Элий уже два дня как не надевал кам, его совершенно не смущало, что в тунике и брюках, которые носят под кам, мужчине якобы неприлично появляться перед женщиной.

– Хочешь искупаться?..

– Не стоит…

Элий снял сапоги, закатал штаны и погрузил босые ноги в прохладную морскую волну; шлепая по воде, он пошел вдоль берега.

– Это бесполезно!.. – сказала вдруг Элинаэль, идущая рядом и увязающая в рыхлом песке сапожками; по мокрому босиком идти было бы легче.

– Что бесполезно?.. – поинтересовался Элий.

– Он не придет. Он не может меня найти.

Элий остановился:

– Почему?

– Если бы Вирд меня видел, то пришел бы в тот же день. Если он медлит, то просто не знает, где я…

Элий тоже так думал, хотя и сомневался.

– Отпусти меня… – вдруг попросила она, не глядя ему в глаза.

– Так просто?..

– Ты нарушаешь перемирие, не думаю, что… Древний одобрит, он ведь дал слово. К тому же ты рискуешь своей жизнью, силы явно не равны… Я бы еще поняла, если бы здесь были остальные… твои соратники…

– Остальные предатели огня жизни – хотела ты сказать?..

– Сказала то, что хотела. Это бессмысленно…

– Не суди… То, что лишено смысла для одного, может быть всем для другого. И поверь, это важно и для меня и для него. Мы с ним должны с этим покончить. Прекратить это. Освободиться друг от друга! Ты говоришь о риске и опасности для меня? Ты совершенно меня не знаешь, и получается, что и Вирда своего ты не знаешь! Эти твои угрозы – риск и опасность, нарушение запретов – для меня то же, что для тебя мед и засахаренные фрукты. Любишь сладости?..

– Предпочитаю острое… – сверкнула она глазами.

– Ха! Вот и я предпочитаю – чем острее, тем лучше! И я не о еде… И Фаэль – далеко не мирный Мастер. Ты знаешь, что он зарубил как-то больше дюжины арайцев в Тарийском лесу? И ему понравилось…

– Это неправда. Неправда, что ему понравилось. Я знаю, что он не кровожаден…

Элий наклонился к ней всем корпусом.

– Ты совершенно не знаешь, что творится у него в душе! А мне это, по какой-то дурацкой иронии, – известно! Ты понимаешь, что он готов ради тебя погубить весь Город Семи Огней?..

– Нет, неправда!.. – замотала она головой.

– Правда, правда! Он готов убить каждого из своих друзей, если придется выбирать между ними и тобой. Ты – его безумие! И он тебя непременно найдет. Из собственной шкуры выпрыгнет – но найдет!..

И если я с этим всем не покончу, – продолжал Элий, уже не заботясь о том, чтобы она слышала его сквозь шум ветра и волн, – то ты скоро станешь и моим безумием тоже…

Некоторое время они шли вдоль береговой линии, не разговаривая. Элинаэль отстала: она наконец-то сняла обувь и затопала босая по намоченному волной песку, позади Элия. Не желая слишком далеко отходить от домика, пройдя ярдов триста, он развернулся и направился в обратную сторону.

– Если бы тебе нравился риск, ты бы не прятался здесь! – зло вымолвила пленница, когда он поравнялся с нею. – А ты только говоришь об остроте ощущений, тогда как сам отсиживаешься в безопасном месте, как только начинается какая-нибудь заварушка!.. Что-то я не видела тебя в ливадской битве!..

Удивленный ее словесным нападением, Элий ухмыльнулся:

– Я там был. Но Атаятан не позволял нам сражаться, только смотреть. Он хотел испытать своих смаргов. Да и что – сражение? Для меня такое сражение – скучная мясницкая работа: усталость и никакого удовольствия. Я буду убивать десятки мечом и сотни – Разрушением. А мне кто противостанет?.. Фаэль? Но к нему тогда было не подобраться. А без Фаэля сражаться мне скучно! Я, видишь ли, стал неуязвимым для оружия. Моя кожа непробиваема.

Он выхватил из ножен меч, крутанув им, клинок со свистом рассек воздух. Замахнулся и со всей силы рубанул по собственному обнаженному запястью, – рукава рубахи были закатаны. Меч издал глухой звук, завибрировал от удара, а на коже не осталось ни царапины.

– Острый. Как лезвие, – сказал Элий, глядя в округлившиеся глаза девчонки. Он извлек из кармана шелковый платок, пустил свободно по ветру и выставил на пути лоскутка заточенное ребро меча. Шелк коснулся клинка, а дальше белыми бабочками ветер нес уже не один, а два кусочка ткани.

Закончив демонстрацию, Элий вложил меч в ножны.

– Так тебе нравится опасность? – Она быстро пришла в себя. Умница!.. – Тогда сними с меня оковы, и испытаем, выдержит ли твоя неуязвимая шкура мой огонь!..

Элий улыбнулся. Эти слова понравились ему – она начинает понимать!.. Послушный внезапному порыву, он погрузил пальцы в ее волосы на затылке, притянул ее к себе и поцеловал в деревянные плотно сжатые губы, сквозь которые раздавалось сдавленное мычание. Что помещает ему взять ее силой?..

Он ослабил хватку, и девушка, желавшая оттолкнуть его, оттолкнулась сама и с трудом удержала равновесие, неловко перебирая ногами по мокрому песку и воде. Он продолжал улыбаться, любуясь растрепанными вконец темно-русыми волосами, гневным блеском в синих глазах и пылающими щеками.

– А что? – сказал он. – Неплохая идея, чтобы развлечься, а то мне становится скучно. Я сниму оковы. Но должен быть какой-то интерес. Ты тоже должна рискнуть. Если мне удастся снова подобраться к тебе и опять захлопнуть браслеты на твоих прекрасных ручках, то… я тебя возьму…

Она еще больше вспыхнула.

– Ты же можешь попытаться меня убить. Только предупреждаю сразу: мы на краю света, в безлюдной местности, если меня не станет, ты не выберешься. Тебе останется только ждать, пока твой Фаэль наконец прозреет и увидит тебя. Согласна на такие условия?..

Румянец на щеках Элинаэль сменился смертельной бледностью, губы были плотно сжаты, она хмурилась, грудь часто вздымалась под тонкой туникой… Элию очень хотелось, чтобы она согласилась…

Наконец она утвердительно кивнула, и он едва не подпрыгнул от радости. Элий поспешно нащупал на шее цепочку с ключом от оков, попутно он размышлял, как именно снять ему оковы. Если Элий сам сделает это, то окажется слишком близко и не успеет увернуться от огня, а кто знает, уязвим он для этого пламени или нет… а если отдаст ключ Элинаэль, то она, сняв оковы, сразу же забросит их далеко в море, и у него будет мало шансов снова ее пленить… ну и приятно провести вечер…

Он выбрал первый вариант, расстегнул оковы на одной руке, затем на другой, потом резко ухватился за соединяющую их цепь, потянул, одновременно падая на землю и откатываясь в сторону. Как он и ожидал: пламя, обдавая жаром, пыхнуло над ним.

Элий мгновенно поднялся на ноги, как раз вовремя, чтобы отскочить от новой струи огня, вырывающейся из руки девушки. Он направил воздушный поток, сбивая пламя в море. Вода зашипела, поднялось облако пара, скрыв его и позволив незаметно поменять свое местоположение. Огонь оранжевыми клинками разрезал пар в том месте, где он только что находился. Элий поднял волну, и морская вода захлестнула и пламя, и производившую это пламя девчонку, сбив ее с ног. Он рассмеялся, глядя, как хватает ртом воздух Элинаэль, выныривая из схлынувшей волны; волосы налипли на лицо, мокрая туника облепила ее прелести… И тут его ослепила яркая вспышка, а через мгновение еще и оглушил раздавшийся гром. Молния шарахнула в двух шагах от него, косы на голове зашевелились, словно живые; его спасло то, что он стоял не в воде, а на сухом песке… Этой огнедышащей драконихе, похоже, нипочем были собственные молнии – разряды, полыхая, расходились от нее по воде…

Она встала, взгляд исподлобья не предвещал ничего хорошего. Мокрая, растрепанная, в облепившей ее одежде, с пылающими глазами, с напряженно возведенными руками, одержимая гневом… Элий был уже влюблен… и это не чувства Фаэля!..

Элий завертелся в пляске Мастера Стихий, отбивая огненные струи воздухом и водой, заставляя вздымающийся песок поглощать молнии, сбивая то и дело с ног Элинаэль. Но подобраться к ней – задача не из легких. Перемещение он не использовал, так как, переключаясь на дополнительный Дар, нужно свернуть свою защиту – Дар Стихий. Хорошо только одно – она начинала уставать, в отличие от Элия, который благодаря узам Древнего усталости не чувствовал.

Еще одна молния ударила опасно близко.

– Если ты убьешь меня, то убьешь и Вирда!.. – выкрикнул он, чтобы ее отвлечь.

– Ложь!.. – послышалось в ответ.

– Пророк сказал, что он не переживет мою смерть! Я – его «прочтенный»!..

– Ложь!.. – Эта молния – послабее, и ударила намного дальше от него, чем могла бы… Девчонка сомневается.

Элий перебежал поближе к морю, подготовившись покорять ветер. Он заметил, что молнии девушка использовала реже, они, похоже, отнимали у нее немало сил, и после их создания ей требовался отдых. Сейчас как раз такая передышка. Две струи огня ринулись в его направлении, он смел их воздухом в воду. Примененный повторно прием сработал, и облако пара опять свело видимость на нет. Он упал в воду и пополз вперед, извиваясь по-змеиному, полз до тех пор, пока не увидел перед собой затуманенные силуэты стройных ножек. Он обхватил их руками, повалил девушку в воду, бесцеремонно схватил за волосы, погружая голову в море, сел сверху, придавил коленями трепыхающееся руки, взял притороченные к своему поясу оковы и только после этого позволил ей вынырнуть и вдохнуть. Оковы приятно клацнули, захлопываясь на тонких запястьях, а Элинаэль, не менее приятно для его слуха, взвыла… Элий торжествующе улыбался.

– Ты здорово разогрела меня, огненная девочка! Я победил – свой выигрыш хочу прямо сейчас!..

Он рывком поднялся на ноги, потянул ее за руку, она не хотела вставать. Тогда он наклонился, подхватил Элинаэль, перекинул через плечо. Она дрыгала ногами и лупила его кулачками по спине. Элий хлопнул ее по мягкому месту, пытаясь успокоить, она замерла на мгновение, а затем принялась колотить его с удвоенной силой.

Выйдя из воды, он бросил ее на сухой песок, сел на ее ноги. Она прижала руки к груди, Элий потянул за цепь, заводя ее за голову Элинаэль, и прижал к земле, она отчаянно пыталась высвободиться, извиваясь всем телом. Свободной рукой Элий разорвал тунику на ее груди, отчего она закричала и задергалась еще сильнее. Два маленьких нежных холмика запрыгали, Элий склонился, чтобы ее поцеловать, а она изловчилась и дала ему пинка острой коленкой.

– Ну? Чего ты трепыхаешься?.. Можно подумать, я тебя насилую! Ты же согласилась… Все честно! Я рисковал жизнью ради этого момента. Ты тоже рискнула – и проиграла. Такова игра. Так что смирись и получай удовольствие!..

Она отвернулась, и горячие слезы заструились по перепачканным песком щекам. Лучше бы она сопротивлялась, а не ревела!..

– Представь, что я Вирд. Мы с ним почти что один человек.

Элий устал уговаривать. Прошелся губами по маленькому ушку, по тонкой шее, по плечику…

Его шарахнуло так, что он не мог ни вдохнуть ни выдохнуть… Когда облако поднятого в воздух песка улеглось, а дыхание немного восстановилось, Элий понял, что лежит в воронке, пробитой собственным телом.

Цепочка с ключом от оков на шее сама собою поднялась, словно чьи-то невидимые руки потянули ее вверх, он почувствовал рывок, который едва не выдрал с корнем несколько зацепившихся кос, цепочка соскользнула и улетела, извиваясь золотой змеей, где ключ походил на змеиную голову…

Элий вскочил на ноги, выглянул из воронки.

Фаэль принял в ладонь послушно летевший к нему ключ. Элинаэль стояла рядом с Вирдом, придерживая разорванную тунику на груди.

Пришел!.. Элий взволнованно задышал, захватил воздушный поток и с концентрированной силой бросил в сторону парочки, надеясь сбить Фаэля с ног. Он заметил лишь ленивый жест Вирда, и «воздушный кулак» разбился о выросшую на пути стену… Элий отчаянно зарычал, выпрыгнул из воронки. Он не видел Фаэля.

Элий оббежал стену, одновременно бросая через возведенную преграду волну песка.

Песок ударился обо что-то невидимое и стал растекаться, вырисовывая куполообразную форму. В этой совершенно прозрачной полусфере стояли Вирд и Элинаэль, не обращая на Элия никакого внимания… Вирд что-то спрашивал у нее и гладил по щеке, она устало улыбалась в ответ. И Элий вдруг понял, что не сможет заставить Фаэля сражаться, если тот не захочет… Гнев захлестнул его. Сформировав острый и тонкий как копье воздушный шквал, он попытался пробить купол – бесполезно. Он пытался снова и снова. Использовал морскую волну, чтобы подмыть основу, всколыхнул землю под ними, но земля качнулась, а округлое основание полусферы осталось неподвижным. Он сделал расщелину прямо под ними, но они продолжали стоять над пропастью на невидимом полу… Элинаэль немного испугалась бездны под ногами, а Вирд спокойно обернулся и посмотрел на Элия: печальный, сочувствующий взгляд – проклятый Фаэль!.. Мастер Путей не желает с ним сражаться, и Элий никак не может вынудить Вирда к поединку!.. Нужно было не затевать эту игру, а просто изнасиловать девчонку – этого бы Фаэль не простил! А еще лучше – убить ее! Тогда поединок бы состоялся непременно!!!

Внутри под куполом стал сгущаться искрящийся туман. Элий упал на песок, обхватил колени руками… И принялся ругаться, проклиная Фаэля, вспоминая все известные ему бранные слова и выражения… Наполненная молочной дымкой полусфера мгновение продержалась в воздухе, затем что-то зазвенело, будто бьющееся стекло, и купол распался, высвобождая туман… Они ушли…

Элий поднял голову к небу и в отчаянии закричал во всю силу своих легких…