ЧУВСТВУЯ себя более мудрым и печальным, Адам Гринлиф вернулся в Вассар, где продолжил читать лекции. Пылкое почитание со стороны учениц несколько залечило сердечную рану. Популярность его резко возросла, когда составленная им антология «Эрос: Великая любовная поэзия всех народов» получила признание критиков. Книга, включавшая «Песнь Песней» Соломона и лирику Сафо, в течение шести недель держалась в списке бестселлеров. За Адамом закрепилась репутация знатока женской психологии и глубокого аналитика любовных перипетий. Полученные за книгу деньги – неожиданное, но весьма приятное дополнение к университетскому жалованию – позволили отправиться на пасхальные каникулы во Флориду. Он выбрал Палм Бич, поскольку там остановился Ван Нордхайм. Они стали друзьями после драматического исчезновения Стеллы.

Как-то вечером перед закатом они гуляли по пляжу. В конце концов разговор, как обычно, зашёл о Стелле.

– Я пытался установить её национальность и подданство, – сообщил Адаму толстый химик, – но убедился лишь, что её британский паспорт – липа. Никакой леди Стеллы де ла Мар нет ни в Burkes Peerage, ни в Almanac de Gotha, ни в каком-либо другом справочнике старых аристократических фамилий.

– Может, она всё-таки богиня? – шутливо заметил Адам.

– Возможно, но богиня на службе у сатаны. Старые языческие боги низвергнуты. Теперь они – демоны. Кстати, Вы видели сегодняшние газеты?

Ван Нордхайм выудил из бездонного кармана своего пиджака страницу какой-то бульварной газеты с кричащим заголовком:

КОРОЛЬ ПРЕСТУПНОСТИ АРЕСТОВАН ФБР ПО НАВОДКЕ ООН.

На фотографии был изысканно одетый джентльмен с дерзкой усмешкой на лице.

– О Господи! – воскликнул поражённый профессор.

Он узнал мужчину с лицом боксёра, который провожал Стеллу, когда «Мундания» отплывала в круиз, оказавшийся для Адама столь драматическим.

– Я уже видел его. Это один из американских поклонников Стеллы. Но какое отношение это имеет к ней? Ведь в наше время гангстеры часто вращаются в высшем обществе…

– Я бы отдал пять лет жизни, чтобы заполучить эту женщину.

– Я тоже, – согласился Адам и подозрительно взглянул на Ван Нордхайма. – А почему она интересует вас?

– Мой дорогой Адам, я должен перед Вами извиниться и кое-что объяснить. Я не тот, кем Вы меня считаете.

– Что Вы хотите этим сказать? Вы биохимик…

– Верно. Но я также специальный следователь Комиссии по наркотикам при ООН. Я не мог сказать Вам об этом, пока ФБР не арестовало в Нью-Йорке одного из главарей международной банды преступников. Завтра Вы прочтёте в газетах об аналогичных арестах в трёх европейских странах.

– Но ведь Стеллу не… – воскликнул ошеломлённый Адам.

– Нет, не её. Она пока что остается Вашей пропавшей Венерой.

– Я Вас не понимаю. Какое отношение имеет Стелла к международным гангстерам?

– Уже несколько лет нам известно о существовании крупного преступного синдиката, действующего по всему миру. Он занимается торговлей живым товаром – людьми, а также азартными играми и наркотиками. Я подозреваю, что Ваша богиня тесно связана со всеми тремя сферами деятельности синдиката. Но она, как и некоторые другие главари преступной шайки, ускользнула от нас.

– О нет! – бурно запротестовал Адам. – Стелла, возможно, эксцентрична, но она, конечно же, не может быть преступницей.

– На мой взгляд, – в голосе голландца прозвучала нотка восхищения, – она незаурядная женщина и великая актриса. Если бы мне только удалось задержать её до того, как она сбежала в Греции.

– Но Вы этого не сделали. Если у Вас нет доказательств её преступной деятельности, Вы не имеете права обвинять её.

– Судите сами. Я готов открыть карты. До недавнего времени Нью-Йорк был штаб-квартирой синдиката. Его люди имели шпионов повсюду – даже в ООН. Они узнали, что мы планируем провести совместный с ФБР рейд и захватить их документацию. Эти записи помогли бы выявить всех, кто на них работал, кому они платили, кто руководил их бизнесом, легальным и нелегальным. Мы должны были соблюдать осторожность, поскольку не были уверены, кому из наших сотрудников можно доверять. К сожалению, преступники пронюхали о наших планах и уничтожили записи.

– Разве это не повредило бы их бизнесу?

– Безусловно. Но они были достаточно хитры и самые главные бухгалтерские книги сфотографировали на микроплёнку.

– Откуда Вам это известно?

– Всегда кто-нибудь проболтается. Нам также удалось узнать, что они намерены создать новую штаб-квартиру в какой-то балканской стране, и доставят туда микрофильм. Мы предупредили таможенные власти всех заинтересованных держав. Синдикат, понимая, что мы знаем о его планах, разослал большое число ложных агентов, чтобы таким образом сбить нас со следа настоящего курьера. Одним из подозреваемых был балканский дипломат, который иногда выполнял поручения синдиката. Отправляясь в круиз, я должен был следить за ним.

– Это, наверно, была нелегкая работа. «Мундания» – большое судно.

– Ну, у меня был помощник.

– Кто же это? – с иронией осведомился Адам.

Улыбка скользнула по лицу Ван Нордхайма.

– Миссис Ирма Ривингтон.

Адам открыл рот от изумления.

– Она является одним из лучших секретных агентов Скотланд-Ярда.

Адам судорожно сглотнул.

– Знаете, почему я выбрал Ваш стол? – продолжал голландец.

– Полагаю, из-за балканского дипломата.

– Именно. Когда он заснул после бурного свидания с Ирмой, она обыскала его сумку с секретными документами. Однако не нашла ничего интересного, кроме обычной корреспонденции, пяти дорогих колец и бриллиантового ожерелья на сумму около ста тысяч долларов.

– И что вы предприняли?

– Ничего. Мелкие контрабандисты нас не интересуют.

– Что происходило дальше?

– Незадолго до того, как мы подошли к Гибралтару, я получил сообщение о том, что на борту могут быть курьеры синдиката – мужчина и женщина. Когда Вы и леди Стелла вместе вернулись из Гибралтара, у меня возникли подозрения. Я решил, что Вами нужно заняться.

– Как Вы могли заподозрить меня?!

– Во-первых, потому что Вы столько времени проводили со Стеллой; во-вторых, потому что Вы казались таким на удивление невинным.

– Но ведь я преподаватель… – начал Адам с негодующим видом.

– Преподаватели – такие же люди, как и все остальные, их тоже можно купить, к тому же, относительно недорого. Вскоре я выяснил, что Вы не являетесь её сообщником, хотя она могла использовать вас втёмную… В ту ночь в Неаполитанском заливе, когда Вам пришлось пойти принять душ, я подмешал в Ваш пунш снотворное. Пока Вы вовсю храпели, Ирма тщательно обыскала ваши вещи. Мы проверили всё, и каюту, и одежду, но не нашли ничего предосудительного, разве что порнографическую книжку, пару любовных стихотворений и вашего Мёбиуса.

Ван Нордхайм хмыкнул. Адам смущённо улыбнулся.

– А потом?

– Ну, мы с Ирмой следили за Стеллой. Ирма попыталась подружиться с ней, но натолкнулась буквально на стену изо льда. Вскоре стало ясно, что леди Стелла не общается практически ни с кем на корабле. Много времени она проводила в своей каюте. А когда отлучалась, то поблизости всегда находился Феликс – либо рядом с каютой, либо внутри.

– Это ничего не доказывает, – фыркнул Адам. – Любая богатая женщина могла бы принять такие же меры предосторожности. Наверняка, у Стеллы были драгоценности, и поэтому она попросила стюарда присматривать за её каютой.

– Разумеется, я рассматривал и такую возможность. Вообще, я зашел в тупик. Неоднократно запрашивал своё ведомство, чтобы мне прислали словесный портрет женщины. Наконец, я его получил. И был поражён. Согласно нашим информаторам, это была женщина среднего возраста, крепкого телосложения, румяная блондинка с синими глазами. Поначалу это сбило меня со следа. Но однажды днём, когда Стелла сидела на палубе, я заметил странный блеск – солнечные лучи как-то по-особенному отразились в её глазах. Я понял, что она носит контактные линзы…

– Но ведь из-за этого цвет глаз не меняется?

– Ошибаетесь. Сегодня делают линзы всех цветов радуги. Женщина может менять цвет глаз под цвет своего платья.

Адам удивлённо покачал головой.

– Всё остальное просто, – продолжал голландец. – Корсет или накладки могут изменить фигуру, косметика – цвет лица. Краска для волос открывает самые широкие возможности – сегодня вы можете быть рыжей, завтра – брюнеткой. А Стелла мастерски пользуется косметикой. Вообще она может изменять свою внешность в зависимости от поставленной задачи, как голливудская звезда. Помните, как необычно она выглядела в Египте, когда разыгрывала из себя Клеопатру перед статуей Сфинкса?

– Ну, в ту ночь мы с вами были пьяны…

– Я не был слишком пьян, чтобы не заметить, что она находилась под воздействием какого-то наркотика. Её зрачки были сужены, как булавочные головки.

Адам припомнил необычное поведение Стелы, однако продолжал сомневаться.

– Если она наркоманка, то вряд ли синдикат доверил бы ей такую важную миссию.

– Бывают люди, – возразил Ван Нордхайм, – невосприимчивые к спиртному. Есть те, хотя их немного, кто может употреблять наркотики без вреда для себя – по крайней мере, в течение какого-то времени. Я наблюдал такие случаи в Китае и Индии.

– Невероятно!

– Так или иначе, но я сосредоточил внимание на вас двоих. Вот почему я постарался познакомиться поближе со Стелой и с Вами.

– Вы продолжали подозревать меня?

– Разумеется. Вы оставались под подозрением до тех пор, пока Стелла не исчезла вместе с Феликсом, оставив Вас в депрессии.

Адам поморщился.

– Я полагаю, – безжалостно продолжал Ван Нордхайм, – это работало на её образ богатой женщины, забавляющейся многочисленными любовными интрижками. Однако я не считаю, что она способна на подлинную любовь.

Адам свирепо взглянул на него.

– Возможно, – пошёл на уступку голландец, – в Вашем случае профессиональные интересы Стеллы совпали с её личным влечением.

– Но я всё ещё не понимаю, почему Вы пришли к выводу, что Стелла является эмиссаром преступного синдиката.

– Я не был окончательно уверен. Я уже говорил, что это было только подозрение, но в конце концов оно подтвердилось.

Чтобы всё окончательно выяснить, нужно было обыскать её каюту. Вот почему я часто оставался на судне, когда Вы со Стеллой отправлялись на экскурсии. Но около каюты постоянно крутился Феликс, словно сторожевой пес. В конце концов мне пришлось посвятить в свои дела капитана. Поначалу он упирался, несмотря на мои официальные полномочия. Полагаю, он тоже был неравнодушен к этой леди.

– Может, он был платным агентом этой шайки?

– Всё возможно, хотя мы не связывали его с синдикатом. Правда, после этого плавания он ушёл со своей должности… Видя колебания капитана, я связался с соответствующими инстанциями, и морской романтик получил приказ сотрудничать со мной. Он дал Феликсу какое-то поручение, которое заставило его покинуть пост, и мы смогли тщательно обыскать апартаменты Стеллы.

– Что Вы нашли?

– Ничего.

– А как насчёт Феликса?

– Само собой, мы обыскали и его комнатушку, но тоже безрезультатно. Проверили и вещи нескольких членов команды, которые были под подозрением. Между прочим, одним из них был тот парень, который столкнул Феликса за борт…

– Что?

– А Вы думали, он упал сам? Он очень ловкий малый. Но среди гангстеров чего только не бывает: ссоры, зависть, ревность…

– Пока всё это звучит абсолютно невероятно. У Вас по-прежнему нет ничего против Стеллы. Что случилось с микрофильмами? Где они были спрятаны?

Ван Нордхайм рассмеялся.

– В Вашем чемодане.

– Что за чушь!

– Вы сами дали мне ключ. Фильмы были в резной шкатулке, о которой Вы мне рассказали. У неё было двойное дно. Стелла, вероятно, держала её на полке в шкафу, в ней были всякие безделушки. Но когда ситуация обострилась, она нашла остроумное решение – отдала шкатулку Вам, уже после того, как Вашу каюту обыскали. Она полагала, что второго обыска не будет, и оказалась права. Короче говоря, она нас перехитрила.

– Я не заметил в этой шкатулке ничего необычного.

– Зато мы заметили. Именно потому она вернула Вам манускрипт без неё. Мы потом нашли её в мусорном баке. Шкатулка была разломана; видимо, Стелла покидала корабль в спешке.

– Всё это выглядит довольно странно… Но почему рукопись рассыпалась у меня в руках?

– Очевидно, Ваша богиня не хотела оставлять после себя никаких следов. Думаю, она пропитала бумагу какими-то химикалиями. Такое вполне возможно.

– Но почему она решила исчезнуть именно в тот момент? Из-за меня? Почему не раньше или не позже?

– Потому что мы были готовы арестовать её. Из того, что мы сумели выяснить позже, ясно, что она собиралась сойти в следующем порту. К сожалению, наши агенты поторопились арестовать одного из главарей синдиката. Остальные, видимо, поняли, что под колпаком, и послали Стелле какой-то сигнал тревоги. Она была достаточно умна, чтобы иметь на экстренный случай план бегства. Но мы всё равно возьмем её рано или поздно.

– Надеюсь, что нет. И почему, собственно, Вы так в этом уверены?

– Я довольно много общался со Стеллой, пока Вы… были заняты с Ирмой Ривингтон. Я ничего не смог из неё вытянуть, но получил отличный набор отпечатков её пальцев. В следующий раз мы её поймаем, как бы она ни выглядела.

– Значит, Вы специально подослали ко мне Ирму, чтобы самому поближе познакомиться со Стеллой? – поморщился Адам.

– Таков был замысел, – улыбнулся Ван Нордхайм. – Кроме того, Ирма устроила Вам последнюю проверку. Если она сделала что-то сверх того, то она вышла за рамки своих инструкций…

Несмотря на загар, Адам покраснел.

– Пока Вы хандрили после исчезновения Стеллы, – продолжал толстый голландец, – мы с Ирмой снова осмотрели её комнату.

– И вновь, – саркастически заметил Адам, – ничего не нашли?

– Я бы так не сказал. На полу мы нашли осколки стекла от разбитой склянки. Из неё на ковер вылилась и впиталась какая-то жидкость. Мы отдали её на анализ; это оказался наркотик, который мексиканцы называют «дьявольский корень». Мы называем его пейотль или мескалин. Полагаю, он входил в состав её коктейлей…

«Что за чушь!» – возмутился Адам, но тут ему припомнились некоторые странные обстоятельства, и его любопытство усилилось.

– И как действует этот ваш пейотль? – спросил он.

– Он вызывает разные видения. Некоторые индейские племена используют его в своих обрядах.

– Что-то вроде опиума?

– Этот наркотик получают из кактуса. Применять его можно в разных целях. Большинству людей от него становится плохо. Препарат Стеллы, судя по всему, прошёл специальную обработку. Он не пахнет и не имеет характерного горького привкуса. На синдикат работают хорошие химики…

– А этот пейотль усиливает сексуальное влечение?

– Не совсем. Но он стимулирует воображение, как бы поднимая вас над реальностью. Время и пространство странным образом искажаются. Реальное становится нереальным, и наоборот.

Адам прищёлкнул пальцами.

– Может, это объясняет, почему я иногда готов был поверить в её невероятные истории…

– Возможно, она сама в них верила, – улыбнулся химик.

– Вы хотите сказать, что она сама употребляла пейотль?

– Разумеется, хотя она также могла принимать и другие наркотики. Видите ли, пейотль не вызывает привыкания. И после того как прекращается его действие, голова остается ясной.

– Интересно, не принимал ли его Феликс? Он иногда вёл себя довольно странно в моей каюте…

– Не знаю.

– А что Вы думаете о его отношениях со Стеллой?

– Очевидно, он был больше, чем простой слуга, иначе они бы не исчезли вместе. Обычная ситуация, когда зрелая, опытная женщина заводит роман с юношей и использует его.

Адам вздохнул.

– Я думаю, – сказал он, охваченный внезапным прозрением, – он был для Стеллы тем, кем был юноша, подобный заре, для царицы Савской. Кстати, – бросил он подозрительный взгляд на Ван Нордхайма, – разве сами Вы не были хоть немножко влюблены в Стеллу?

Широкая усмешка появилась на лице голландца.

– Стелла, действительно, очень привлекательная женщина. Но мой интерес к ней имел сугубо профессиональный характер.

– Она определенно умеет манипулировать мужчинами и обводить их вокруг пальца. Феликс, капитан… я.

– Она – Калиостро в юбке. Помните, как князья Церкви, владетельные особы, хитрые коммерсанты – все попадали под его влияние. Они верили, что он прожил две тысячи лет, видел, как распяли Иисуса. Как и большинство великих шарлатанов, Стелла наполовину верила собственным сказкам.

– Но Вы должны признать, – заметил Адам, – что некоторые обстоятельства, касающиеся Стеллы, всё же не имеют разумного объяснения. Как насчёт дневника леди Синтии Грей в доме приходского священника на Эльбе?

– Это просто. Наверняка, всё было подстроено. Стелла могла заранее навестить священника и уговорить его поучаствовать в небольшом розыгрыше в обмен на значительный взнос в церковную кассу.

– Возможно. Но как вы объясните её необычайное сходство с Антонией, женой венецианского дожа? Вы сами привлекли моё внимание к портрету. Вряд ли Стелла подкупила сотрудников музея…

– Совпадение или самовнушение.

– А как насчет её удивительных знаний о тех местах, которые мы посещали?

– Несомненно, леди много читала и многое повидала.

Адам с сомнением покачал головой.

– Не понимаю, почему она находила садистское удовольствие в том, чтобы мучить меня и высмеивать всех мужчин?

На лице Ван Нордхайма появилось серьезное выражение.

– Стелла – необычная женщина. Скромная информация, которой мы располагаем, указывает, что она была ключевой фигурой, а возможно, и реальным руководителем филиала синдиката, который занималось торговлей живым товаром – женщинами. Она, вероятно, контролирует сеть роскошных борделей в десятках стран; это обстоятельство может объяснять её гипертрофированный интерес к сексу и презрение к мужчинам. Однако, несмотря на весь её ум и искушенность, я считаю Вашу леди Стеллу неким гибридом нимфоманки и патологической лгуньи.

Внезапно из глубин океана показалось громадное чудовище.

– О Боже, что это? – воскликнул Адам. – Черепаха! Помните, что Стелла рассказывала о какой-то богине, которая время от времени принимает обличье черепахи.

– Да, – согласился Ван Нордхайм. – Как она швырнула черепаший суп в Феликса!

– А однажды черепаха чуть не опрокинула катер, на котором я возвращался с Капри…

Огромное животное выползло из моря и с необычной быстротой поползло к двум мужчинам. Его зеленоватый панцирь блестел в лучах заходящего солнца.

– Пойдемте отсюда, – крикнул Ван Нордхайм. – Эти существа бывают злобными. Они могут в один миг отхватить вам ногу.

Но Адам, заворожённый зрелищем, не двинулся с места.

Светящиеся глаза, окруженные красными ободками, с ненавистью уставились на толстого голландца. Когда взгляд огромного пресмыкающегося обратился на Адама, в нём уже не было такой ярости, хотя угроза осталась.

– Пойдем отсюда, скорее! – вновь закричал Ван Нордхайм.

Он схватил Адама за руку и потащил прочь. На этот раз Адам последовал за ним.

Увидев, что мужчины ретировались, чудовище помедлило, поворачивая голову из стороны в сторону. Что-то похожее на улыбку (если черепахи могут улыбаться) появилось на мрачной морде. Затем, словно ей всё опротивело, черепаха вернулась в море.

Адам и Ван Нордхайм медленно вернулись на то место, откуда им пришлось бежать.

– Это была реальность или самовнушение? – язвительно спросил Адам. – Очевидно, это существо появилось в самый психологически подходящий момент – когда Вы оскорбили богиню. Мою богиню.

– Всё вполне реально, – проворчал голландец. – Черепахи здесь не редкость. Вот если бы на берег выползла акула…

Внезапно Адам остановился.

– Посмотрите сюда! Какие странные знаки оставило на песке это животное.

Мужчины склонились, изучая следы черепахи.

– Это напоминает какой-то рисунок-головоломку, – пробормотал Ван Нордхайм.

– Это напоминает санскрит, – пояснил Адам.

– Неужели?

– Да. И если немного знать этот язык, то можно прочитать – Стелла.