1. Часть первая — Детство
«Так всё начиналось. Люди завоёвывали миры. Новые открытия, заселения, войны!»— первые строчки учебника истории колонизации.
Корену было всего пятнадцать лет. Он был обычным мальчиком, и как будто ничем не отличался от своих сверстников. Весёлый, жизнерадостный, полный азарта, как и все дети на хороших планетах. А вот на плохих планетах дело обстояло совсем по-другому. Там люди старались просто выжить, неважно как, главное выжить. Обычно такие планеты оказывались пустынными и пустыми — никакой живности — одни камни да песок — это все трофеи, которые могли найти там колонизаторы.
Да, им приходилось не легко! После приземления на такую планету колонизаторы сразу же начинали работать, и не просто работать — а именно выполнять каторжные работы. Ведь необходимо было разыскать источники пресной воды(да и воды вообще!), а также проверить почву — может ли вообще что-то вырасти на ней? Если да — то необходимо немедля начинать засевы, что-бы как можно быстрее снять урожай, а если нет — то всё, крышка! Приходилось возвращаться на Исходную планету, если это представлялось возможным.
Если же планета оказывалась хорошей, то дела обстояли легче. На таких планетах было вдоволь воды и почва почти-что всегда оказывалась благоприятной для засева. Так же была важна температура воздуха и количество стандартных часов в сутках, но такую информацию почти-что всегда можно было узнать на Исходной планете в министерстве Колонизации. Конечно и другие данные тоже можно было разузнать там же, но такого вида информация обходилась очень не дёшево — Министерство назначало большие цены за полеты в открытый космос — только так можно было удостовериться в том, что планета хорошая. Существовал и ещё один способ — чёрный рынок информации. Но как всегда — где выгода, там и опасность. Иногда информация, полученная с чёрного рынка оказывалась ложной — вот так и получалось, что колонизаторы прилетали на плохую планету.
Какая всё-таки бессердечность — министерство Колонизации брало огромные суммы с колонизаторов за предоставление правдивой информации. Эти суммы иногда превышали даже цену самого корабля, который мог бы перевести всех людей собравшихся купить участок на той или иной планете.
Люди, попавшие в ловушку незнания, или лже-знанния, были обречены на очень трудную жизнь, так как обычно все их деньги были потрачены на покупку корабля и топлива, с помощью которого этот корабль прорезал пространство, донося их до нового мира.
Экспедиции обычно состояли из нескольких тысяч человек, которые вместе покупали участок на какой-то планете. Лучше всего было купить участок на уже заселённой планете, испробованной людьми, но конечно там участки стоили дороже, причём значительно дороже. Цена квадратного километра на заселённой хорошей планете стоил около 140 биллионов имперских единиц (соляриев).
Конечно в каждой солнечной системе были свои цены, но в последнее время, отмеченное застоем и спокойствием в Великой Империи, а также отсутствием инфляции, цены практически сравнялись.
Неизвестные планеты являлись дешёвкой, на них квадратный километр стоил около биллиона соляриев.
Нередко колонизаторов называли плането-охотниками — но иногда и охотник страдает от зверя, а не наоборот. Так и колонизаторы погибали на своих заселённых планетах. Неисправное оборудование, природные явления той или иной планеты, вирусы и болезни, развитые в процессе колонизации, местные войны — одна или несколько причин сразу могли привести к исчезновению только-что появившейся колонии. В последнее время, кроме того, появились так называемые космические пираты. Последние выслеживали колонизаторов и набрасывались на беззащитные колонии.
Конечно репутация у этих бандюг была самой скверной — кроме того, что все службы безопасности на Исходных планетах охотились за ними, так как они отпугивали колонизаторов, их просто не считали за людей, а называли «людоедами»(люди, которые во времена Единственной Планеты пожирали своих сородичей). Сходство настоящих людоедов и пиратов было величайшим. И те и другие убивали себе подобных, уничтожали свою же расу. Феномен чуждый всему человеческому миру.
За тысячелетия колонизации вырос так называемый Внешний Мир. В него входили все те планеты, которые были освоены колонизаторами.
Конечно Империя сохранила свою силу, и её ядром осталась солнечная система Тайфун, близлежащая к древнейшей системе под названием Солнце. С тех времён пошло название «солнечная система», так как звезду этой системы древние люди называли Солнцем.
Сама Солнечная система уже не была заселена долгое время, так как после Великого Столкновения в 2235 и Великого Ядерного Взрыва на Марсе в ней не осталось планет, подходящих для колонизации. Человечество, чудом выжившее, перекочевало в солнечную систему Тайфун, где и образовалось ядро Империи.
Колонизаторы частенько пользовались выражениями типа «Во имя Солнца!».
Эти люди как-бы вспоминали о древнейшем времени, когда все люди жили под Солнцем.
Когда их показывали по имперскому головидению, все собирались вокруг голо-экрана, и кто с большим интересом, а кто с насмешкой в сердце и надеждой никогда не оказаться на их месте, слушали и смотрели, как эти отважные люди передавали свои записи о колонизации планет.
— «Во имя Солнца и всего святого мы приземлились на планету Х541».
Приземлиться на планету — уже удача для завоевателей вселенной.
«Зной и холод не остановят нас на нашем священном пути!»— из высказывания колонизаторов.
Корен встал рано утром, потому что ему не спалось. Приснившийся сон не понравился. «Какой странный сон?». Ему приснилось, будто он выходит в поле, и все живо-деревья склоняются перед ним. А он, вместо того чтобы просто уйти, остаётся смотреть на своих «подчинённых».
Очень странно, но это представление ему почему-то нравится. Он поднимает левую руку вверх и его тело наполняется энергией.
Тут Корен проснулся. Он вскочил и подошёл к окну. Нажал на чёрную кнопочку, и химическое окно стало свето-проницаемым, его взору открылось поле, за которым располагается лес живо-деревьев.
Корен знал, что сны являются просто игрой мозга, который впитывает за прошедший день информацию, а ночью с ней играет. Но ведь тогда сны должны быть разными каждый день, а ему вот уже несколько недель снится один и тот же — поклоняющиеся ему живо-деревья. «Что за чушь?»
Вот уже месяц, как их корабль сел на планету Сумук. Колонизаторы с его деревни не первопроходцы, так что эти квадратные километры обошлись не дёшево — 180 биллионов каждый.
Всего их было около тысячи семей, прилетели они с Тайфуна, с планеты Суми, из деревни, которая уже была не в состоянии поддерживать всех её жителей. Так получилось, что первопроходцы планеты Сумук были тоже с Суми — из-за этого такое сходство между названиями.
Вообще было принято между колонизаторами-первопроходцами называть свои новые планеты именами, напоминающими название своей Исходной планеты.
Когда жители деревни Корена прилетели на Сумук, они знали об этой планете уже многое. Воды было вдоволь — моря, речки, озёра; почва очень благоприятная — обильная растительность, около 240 разных её типов; на планете обитали животные, которые уже являлись добычей её первых поселенцев; множество ценных ископаемых — металлов, угля, нефти. Одним словом планета была просто куколкой, а её население самым счастливым во всей вселенной.
Знал Корен так-же и о живо-деревьях, которые относились к особому виду полурастений. Он частенько вспоминал, как его отец, ещё на Суми, читал отчёт колонизаторов-первопроходцев.
— «… живо-деревья, вот странная штука!» — говорил он — «Хотя я уже читал в каком-то журнале о таких находках на других планетах».
А мать Корена то и дело спрашивала:
— «Дорогой, а там безопасно?»
Тогда его отец начинал успокаивать её, говорить что планета уже заселена, что на ней даже имеется защита против космических пиратов, и что вообще пускай она об этом не беспокоится, а лучше займётся сборкой багажа, который предстояло перевезти на Сумук.
Тогда Корена очень заинтересовали эти живо-деревья. В этих существах таилось что-то загадочное, не естественное.
Он помнил как расспрашивал отца об этих чудо-растениях.
— «Пап, ну а как они могут быть и растениями и животными? Чем же они дышат, кислородом или углекислым газом?»
— «Сынок, я не знаю! Я не учёный, чтобы разбираться в таких тонкостях».
Тогда мать начинала протестовать.
— «Корен старший, ты обязан всё знать о новом мире, в котором мы собираемя провести всю свою оставшуюся жизнь!»
Отец отмахивался рукой и шёл в свою комнату.
Так они иногда ссорились. Но это было до переезда. Новая планета, планета Сумук, очень понравилась матери Корена. Обильность зелени, цветов и вообще растительности приводили её в восторг. Хотя и работать приходилось не покладая рук, у людей была заметна радость в глазах — они строили своё будущее.
Сам Корен был ещё слишком мал, чтобы помогать отцу в физических работах, но зато он мог сеять, вырывать сорняки и даже ходить на охоту.
В принципе вся инфраструктура поселка уже была построена, оставалось только зарабатывать на жизнь. Солярии конечно не имели никакой ценности на Сумук. Здесь зарождалась новая жизнь, новые денежные единицы входили в обиход.
Корен не раз задумывался о влиянии колонизаторов на нарушение единства Империи. «Мы же рушим Империю» — думал Корен, — «С каждой планетой, с каждым новым миром от Империи отпадает ещё частичка».
Подобные проблемы не так уж беспокоили Министерство Колонизации, ведь на Исходных планетах считали колонии Внешнего Мира собственностью правительства той или иной планеты. Сами колонизаторы понимали, что эта зависимость существовала только на бумаге, не более.
Правительства имели слишком хорошую прибыль от колонизаторов, чтобы самим же протестовать против колонизации. Это было выгодно — а это самое главное, никто не задумывался о последствиях.
Между тем колонизаторы так и говорили: «Скоро останутся они одни со своими имперскими соляриями!»
Сам император был слишком глуп, чтобы вообще соображать о каких-то последствиях. Отчеты показывали, что глобальное правительство, а значит и он сам, имеет колоссальные доходы, а этот факт говорил сам за себя. Гореона Второго не интересовали люди, а только доходы. А в таких случаях Империя всегда терпит коллапс — так гласила история, которой впрочем Гореон и не знал.
На Исходных планетах к колонизаторам относились как к последним дуракам, которые якобы в поиске лакомого кусочка, пускаются в ненужные никому путешествия. Хотя с интересом следили за их отчётами.
— «Вон смотри сынок, как эти дураки разговаривают с деревьями!» — как-то сказал богатенький папаша своему сынку, когда на Сумук нашли живо-деревья.
Конечно вскоре гипотеза о том, что деревья могут разговаривать, была отвергнута, но эта шутка запала глубоко в сердца жителей Исходных планет.
«Я позволяю своим подчинённым завоёвывать космос, но всё равно держу их своей железной хваткой!»— из речи Императора.
Корен проснулся весь мокрый — ночью он сильно вспотел. Его так встревожил этот сон, что он никак не мог успокоиться. Мальчик смотрел на живо-деревья и не мог понять, что в них такого загадочного. «Такие-же деревья как и на Суми». Но всё-таки, если приглядеться повнимательней, можно было разглядеть какую-то грациозность этих живых существ. Живо-деревьями уже не интересовались, так как разговаривать с ними не представлялось возможным. Колонизаторы говорили: «На кой чёрт они нам?». Уже был создан проект, по которому эти деревья должны были использоваться как древесина.
А Корен всё же симпатизировал этим живым организмам и, конечно, был против их рубки. Но кто он такой? Мальчуган крестьянина, молокосос, юнец, не более. Решения принимали взрослые мужчины.
Внешний Мир был как бы окном в новое и непредсказанное. Человечество встало на путь новых открытий, путешествий, верований. Вообще-то вера — опасное оружие, если им пользуются умные и хитрые люди. Таким оружием можно воздействовать на подсознание людей. Так и случалось во многих новых мирах — люди впадали в транс верования, изобретали для себя богов, идолов. Такая колония или становилась очень сильной, так как её обитатели вступали на путь миссионеров или же совсем погибала, если вера не овладевала достаточно сильно сознанием людей.
На Сумук дела обстояли иначе — на этой планете собрались практичные люди. Её основатели прилетели с Суми, солнечной системы Тайфун, ядра Империи. Это были работяги — фермеры, рабочие, инсталляторы, мастера и тд.
Они не позволят шайке верующих завоевать сердца людей, они сразу же арестуют любую подобную компанию.
Такие колонии как на Сумуке обычно процветали, становились крепкими — так появлялась сильнейшая оппозиция ядру Империи — Тайфуну. Внешний мир как-бы вытягивал Империю из застоя, в котором она находилась. Технологического, социального и финансового застоя. Он начинал перевешивать на чаше весов, поднимая Тайфун вверх.
Императору всё время доносили о различных технологических разработках из Внешнего Мира. Он же относился довольно-таки безразлично к колонизации. Его больше интересовали доходы в соляриях, а не его власть над подчинёнными, хотя, конечно, он считал, что держит ситуацию под контролем.
Корен не симпатизировал Императору, он любил людей живых, которые всё время что-то делают, как-то пытаются изменить обстановку к лучшему. Таких людей как его отец. Да, Корен старший был работяга из работяг. Мастер на все руки, хоть и без высшего образования. Такие люди были просто навес золота во Внешнем Мире.
«Живо-деревья» — подумал Корен — «а что если они правда умеют разговаривать?» — Корен не заметил, что спросил это вслух. К нему подошёл его отец.
— «Кто умеет разговаривать, Корен?» — голос был мягким, отец никогда не сердился на сына.
— «Живо-деревья, пап. Может они…»
— «Да оставь ты, лучше иди помоги матери, она убирается внизу» — с этими словами отец вышел из комнаты и отправился вниз.
Корен чувствовал, что в последнее время отец относится к нему всё холодней и холодней, но ведь это было очевидно — работы было много, особенно теперь, когда у него было больше обязательств, так как кандидатуру отца на пост Советника утвердили на планетарном съезде.
Да, трудолюбивые люди внушают доверие.
Подвинув мебель и собрав пыль с разных труднодоступных мест, Корен был свободен на полчаса — потом ему и отцу предстояло позаботиться о домашних животных.
Мальчик вышел на улицу и, глубоко вздохнув, пошёл прогуляться. Погода была замечательной. Хотя он ещё не совсем привык к насыщенному кислородом воздуху (по сравнению с Суми), отец его отпускал гулять. Реальной опасности уже не существовало — организм Мальчика уже мог нормально воспринимать Сумукский состав воздуха.
А вот первые дни по прибытию на Сумук, приходилось ходить в скафандрах, которые были запрограммированы на постепенное повышение насыщенности кислорода, так чтобы люди привыкали к определённому составу.
Корен вприпрыжку спустился с горки, на которой стоял их большой дом. Дома строились по новым технологиям, и их строительство занимало не больше недели. Колонизаторы пользовались само-растущей древесиной. Эта древесина была выведена ими специально для постройки больших и удобных домов. Генетическим способом древесину заставляли расти по точнейшему плану, плану строительства. Таким образом не было нужды ни в гвоздях, ни в дрелях, ни в шурупах, ни в чём, кроме фантазии самого человека. Такая древесина не просто была стойкой к огню, а поглощала всё потенциально опасное тепло.
Мальчик уже стал привыкать ко всей зелёной растительности, которой так не хватало людям на Суми. Её поселенцам приходилось пользоваться завезённым кислородом, который был довольно-таки дорог.
Перед его взором открылось большое поле, за которым стояла роща живо-деревьев. Корен-старший говорил, что засеет все это поле огурцами, помидорами и картошкой, а младшему просто было приятно смотреть на пустое поле, которое было и так очень красивым.
Корен пробежал несколько метров, потом прыгнул и попытался провернуться вокруг своей оси. У него получилось, и ему это занятие очень понравилось. Не заметив, что он отдаляется от дома, Корен, немного одуревший от насыщенного кислородом воздуха и красоты растительности, продолжал веселиться.
Вдруг он заметил, что стоит совсем недалеко от живо-дерева. Между ними было около пятидесяти метров — так близко к ним он никогда подходил.
— «Вот это да!» — произнёс Корен, поднимая свой взгляд так, чтобы увидеть верхушку дерева. Его поразила грациозность, с которой двигались ветки деревьев, они как будто разговаривали между собой на незнакомом ему языке. Одно дерево наклонялось к другому как-бы спрашивая: «Кто этот мальчик?»
Фантазия взяла верх над разумом, и Корен подошёл почти вплотную к живо-дереву. Толстая кора напоминала кожу человека, только очень грубую, закалённую многими невзгодами.
Да, с близкого расстояния эти деревья выглядели совсем по-другому, не как все остальные деревья. Можно было почувствовать их величественность, грацию и тайную силу, которую они тщательно скрывают под своей толстой корой.
Отодвинув большой ствол неизвестного растения, Корен сделал несколько шагов вперёд. Он решил рассмотреть живо-дерево в упор. Вдруг он увидел, что за этим большим растением располагается большая яма, заполненная каким-то белым газом, не пропускающим солнечные лучи.
Отец Корена не раз предупреждал его об опасности таких «ловушек» — так их называли колонизаторы.
— «Такая яма заполнена газами, в ней нет воздуха. Если яма достаточно велика и животное или человек попавшие в неё не смогут выкарабкаться наружу — они обречены».
Эти слова отца тут же всплыли в памяти Корена, и он начал было пятиться назад, но было поздно. Края ямы были смазаны чем-то очень скользким, добыча просто скользила по ним, падая вниз.
Колонизаторы так и не знали, кем и для кого именно «расставлены» эти ловушки. Одно из предположений гласило, что эти ловушки природные и попадаются в них обычно только больные животные, которые обонянием или зрением не могут их распознать. В таких животных природа планеты Сумук не нуждалась.
Корен понял, что внизу дышать он не сможет. Скользя вниз, мальчик постарался взять как можно больше воздуха в легкие.
Страх овладел Кореном — ведь если он не сможет вылезти из ловушки, то именно сдесь окончится его жизненный путь.
Скользить пришлось недолго — это обстоятельство немного утешило мальчика.
Спустившись вниз, Корен сразу-же вытащил свой нож из кармана куртки. Это был большой массивный стальной нож. Сталь была очень крепкой и в то же время упругой и эластичной. Нож подарил Корену его отец, когда они отправлялись на Сумук.
Но с помощью одного ножа не вылезти. Надо ещё что-то — острую палку, колышек, балку или что-то вроде этого. Корен знал, что ему необходимо подняться всего на несколько метров, и тогда он будет спасён. Мальчик начал искать острый предмет, с помощью которого он смог бы выбраться наверх.
Прошло двадцать секунд с того момента как он упал, а на глаза не попадалось ничего подходящего. Да ещё этот газ! Ничего не видать!
Корен начинал отчаиваться. Он решил попробовать забраться с помощью одного ножа, держась за ручку двумя руками. Корену хотелось дышать, но он знал, что вдохнуть он не сможет.
Удар ножом и сталь вошла в землю. Что теперь? Он искал глазами что-то, за что можно было ухватиться. Вот! Сучок! Корен поднялся на метр. Ещё немного и он снаружи. Удар ножом. Земля поддавалась упругой стали. Корен с силой вытащил сучок из земли и воткнул его чуть выше своей головы. Теперь надо было подтянуться. Он вспомнил утренние упражнения, которые с детства он делал со своим отцом. Теперь они могли спасти его. Он начал подтягиваться, но сучок оказался слишком слабым — он обломался, и Корен повис на своём ноже. Вот уже прошло около минуты, а он не мог вылезти. «Вот так я и умру, повиснув на ноже?».
Положение начинало становиться отчаянным. «Крикнуть?» — подумал он. Он понимал, что этим он только выпустит последние остатки кислорода в легких. Но страх взял верх над разумом, и он крикнул: «Помогите!». На большее у Корена не было сил. Всё. Это конец, думал он. «Может отец услышал и он придёт?». Мальчик почувствовал, как задыхается, как жизнь уходит из него, как он теряет сознание. «Это конец» — подумал он.
Вдруг подул очень сильный ветер. Поток воздуха прорвался в яму, в которой находился Корен, и он увидел как белый, густой газ расходится. Вдох, выдох. Ещё вдох. «Это воздух! Я могу дышать!». Тем временем поток не прекращался. Воздух шёл и шёл, разгоняя газ. «Что это?» — подумал Корен. Он посильнее вцепился в рукоятку ножа — теперь у него была надежда на спасение.
Внезапно над его головой раздался свист, и какой-то предмет воткнулся в землю над головой мальчугана. Корен ухватился за него и попытался подняться. Предмет не обломался, как тот деревянный сучок. Корен подтянулся на одной руке, а второй вытащил нож и воткнул его повыше. У мальчика появились силы — он понял, что может спастись. Вытащив странный, не известно откуда появившийся предмет и подтянувшись на ноже, он воткнул предмет в стенку ямы. Через несколько секунд он был снаружи — то есть спасён.
«Ничто в мире не происходит случайно. У каждой вещи есть своя цель и резон»— мировоззрение колонизаторов
Уже на пути домой Корен заметил, что у него идёт кровь. На правой руке у него была рана от обломка сучка, за который он пытался ухватиться. Только теперь, спустя несколько минут, Корен задумался о произошедшем с ним.
«Что за ветер?» — вертелось у него в голове. Его разум ещё не отошёл от потрясения, пережитого в результате такой близости к смерти. Это было первый раз в жизни, когда Корену угрожала реальная опасность.
Он не знал, что именно его спасло, может такие ветра бродят по планете, и очень даже может быть, что тот странный предмет, который спас ему жизнь, просто-напросто прилетел с тем же ветром. Корен достал из кармана куртки что-то вроде сучка. Предмет был похож на большую иглу, он был заострён с одной стороны и затуплен с другой. Мальчика потрясла идеальность этой вещицы.
«Это не может быть просто растение унесённое ветром, такое не может просто так расти…» — сказал он сам себе.
«Как же мне преподнести эту историю родителям?» — размышлял Корен — «Сказать правду — это хорошо, но меня накажут и не будут выпускать на улицу, а ведь обязательно надо разузнать, что именно меня спасло».
«Соврать? А как? Если врать, то очень правдиво, потому что плохая ложь хуже правды…»
Корен уже подходил к калитке, когда его мать подбежала к нему и спросила:
— «Что случилось, ты весь в крови!?»
Отец тоже увидел сына и спустился со ступенек.
Корен даже не заметил как кровь хлещет из его руки, он не чувствовал боли.
— «Я… упал, подскользнулся и порезался» — «скрыть— не значит наврать» — подумал он про себя.
— «Сынок, ты в порядке?» — отец подошёл поближе и взял сына за руку, чтобы посмотреть на рану — «Могло быть и хуже… где тебя так угораздило?»
— «Да это я там, на поляне… упал на какой-то сучок»
— «Ну и ну! Больше гулять не пойдёшь!» — заявила мать — «Будешь дома помогать…»
«Ну вот и всё» — подумал Корен — «приключения закончились».
Отец Корена заступился.
— «Ну ладно, перестань, он же уже мужчина, а не мальчик».
Именно в этот момент Корен почувствовал, что отец любит его. Его любовь не выражалась в ласке, или во внимании. Она выражалась в отношении.
«…он же уже мужчина, а не мальчик» — эти слова очень понравились Корену, и с того дня каждый раз, когда мальчик видел своего отца, он вспоминал именно то утро, в которое отец так выразился.
— «Иди умойся, и мы разберёмся с твоей царапиной».
«Царапиной» — вот именно так называют настоящие мужчины даже самые смертельные раны. Да, я уже мужчина, подумал Корен.
Он втиснулся в калитку и пробежал внутрь. Был слышен голос матери, которая протестовала против такого обращения с ребёнком, но увы отец не поддавался.
Корен-старший обработал рану специальным усиленным йодом, помогающим коже срастаться. Такие медикаменты всегда были в домах колонизаторов.
После этого сын и отец отправились в комнату зверей. Так называли помещение, где жили домашние звери. Комната была очень большой и в ней было несколько отделений. В каждом отделении располагались животные определённого вида. Само помещение было построено из того же само-растущего дерева, как и весь дом.
В этой комнате были разные экземпляры животных. С разных планет, на которых специально выводили породы домашних зверей.
Корену нравился больше всего его зверёк. Зверей такого типа называли листо-едами, так как они питались только зелёной листвой. Они были маленького размера — с котёнка, зато имели ёмкую память, а так же были очень чувствительны к изменению температуры, давления, влажности, насыщенности кислородом и т. д. Одним словом с такими зверьками в доме не было нужды ни в какой аппаратуре — ни термометр, ни барометр — листоеды своим поведением сообщали об изменении климата.
Но таким зверькам приходилось нелегко при перелёте. Родиной этих чудных пушистиков была планета Суми, с которой семья Корена и прибыла на Сумук. Корен-старший не хотел вообще брать с собой Сумиков (так их называли), но младший настоял на том, чтобы взяли хотя-бы одного, того, с кем он очень подружился.
Подружился — странно сказано. Как можно подружиться с животным, тем более с Сумиком?
Вообще Сумики — своенравные животные — только особым людям они позволяли подходить к себе и контактировать с ними. В противном случае Сумики съёживались в клубок, и их нельзя было развернуть, не причинив им физического вреда. Корен проник доверием к своему Сумику, и тот почти что никогда не ёжился в присутствии своего хозяина.
Сумик Корена довольно таки хорошо чувствовал себя на корабле при перелёте и как будто бы изменения в обстановке и климате не мешали ему. На Сумук он с первого дня выходил на улицу, несмотря на различие в давлении и составе воздуха.
И каждый раз, заходя в комнату зверей, Корен сразу шёл к своему любимцу, хотя тот и не нуждался в повседневном уходе.
— «Корен!» — позвал его отец, но мальчик не услышал, потому что игрался с сумиком.
— «Проклятый мальчишка, опять играется» — с улыбкой на лице произнёс отец.
Корен-старший зашёл в комнату сумика и встал в проходе. Улыбка не сходила с его лица. Он смотрел, как его сын играется с сумиком, забыв обо всём на свете.
«Такое недоверчивое животное и так слушается Корена, как это объяснить?» — думал про себя отец — «Ну ладно, надо приступать к работе»
— «Корен, иди сюда».
Корен оставил своего зверька, а тот, как-бы поняв что его хозяин занят, свернулся в клубок. Это означало, что его нельзя беспокоить — «я пошёл спать!».
— «Да папа»
— «Корен, у нашей первой лошади скоро родится жеребёнок»
— «Здорово» — мальчик ещё никогда не наблюдал за родами лошадей — «а куда мы его поместим?» — вопрос был логичным, Корен знал, что строительный материал закончился, а комнат пустых нету.
Отец словно ждал этого вопроса.
— «В том то и дело… нам придётся освободить одну из комнат».
Корен сначала нахмурился, а потом побледнел от страха.
— «Какую именно?»
— «Не бойся, не сумика. Придётся освободить комнату второй лошади».
Вторая была старой и довольно таки больной. Естественная краска лица вернулась, хотя теперь Корен выглядел немного озабоченным.
— «Мы её убъём?»
— «Мы не нарушим традиций планеты. Сумук сама возьмёт к себе животное».
Корен не понял как Сумук к себе возьмёт животное, но переспрашивать не было смысла — Корен старший направился в конюшню.
«Плоть-это часть земли…»— объяснение газовых ловушек.
Отец и сын вышли из конюшни наружу. У первого в руках были уздечки, а второй подгонял животное похлопываниями по её задней части тела. Лошадь была старой и довольно-таки больной. Её время пришло.
Так сказал Корен-старший. — «Не огорчайся, её время пришло». Но младшего Корена не так волновал сам факт того, что они собираются сделать, а больше способ, которым отец собирается избавиться от животного.
Когда мальчик услышал «газовая ловушка», по его телу пробежала мелкая дрожь. Пальцы заледенели и он не смог ими шевелить. Его охватил тотальный страх, страх вызванный недавними воспоминаниями о «ловушке».
«Да, природа жестока» — думал он. Она создаёт «газовые ловушки» для того, чтобы сделать естественный отбор животных. Здоровые и сильные не зайдут в ловушку, а вот слабые и больные найдут в ней свою смерть.
«Что, я такой слабый и беспомощный?» — спрашивал сам себя Корен. Он мгновенно вспоминал те секунды, которые казались ему годами. Тогда, в той яме, вся его жизнь пролетела перед его глазами. «Что меня спасло?»
Отец видел, что Корен склонил голову и о чём-то думает. Он ошибочно предположил, что мальчику жалко животное.
Корен-старший вёл своего сына не к той ловушке, в которой последний недавно побывал. Они шли в противоположном направлении, к речке, которая огибала их дом.
«Опять эти живо-деревья» — Корен подумал о возможной связи между ловушками и живо-деревьями.
Какой замечательный вид открылся перед ними. Чистая речка, с обеих сторон которой растут замечательные живо-деревья. Небольшие птицы пролетели над ними. Отец улыбнулся и сказал сыну:
— «Красиво тут, а?»
— «Да…» — протянул он. Корен успокоился. Мысли о «ловушке» ушли на задний план, теперь он просто наслаждался пейзажем.
«Какая зелёная эта планета, на которую мы прилетели» — думал он.
— «А как всё-таки эти ловушки появляются?» — спросил он вдруг у отца. Этот вопрос вырвался из его уст как-бы помимо воли. Мальчик не хотел затрагивать эту тему, хотя она очень его беспокоила. Он знал, что ответ на этот вопрос неизвестен даже его отцу.
Отец посмотрел внимательно на сына.
— «Я не знаю, сынок. Говорят, что это природное явление. Главное знать, для чего они существуют…»
Вдруг Корена охватил страх, он как-то съёжился, вспомнив минувшую опасность. Отец ничего не заметил, так как развернулся к нему спиной, освобождая лошадь от уздечки.
Немного придя в себя, Корен осмелился задать ещё один вопрос.
— «Как мы можем быть уверены, что она…»
— «Лошадь сама найдёт свою смерть» — с этимм словами, Корен-старший, взяв сына за руку, направился обратно к дому.
Корен несколько раз оборачивался и видел, как лошадь растерянно стоит у реки.