- В этом году, Кирин, у нас не будет урожая как в прошлом! Почти все посевы высохли, и я не знаю, чем буду кормить тебя, и что буду кушать сам!

- Успокойся, дорогой, всё в руках богов, они обязательно нас накормят.

- Ты не понимаешь и не хочешь понять, что урожай зависит не только от них, но и от приложенного нами труда. От того что мы вложим в свой труд, а, ты такая неверующая, что тебе напрасно объяснять суть вещей. Вот ответь мне, что стоит за тем, что нет дождя, что стоит засуха и наши семена всходят очень плохо?!

- Надо молить богов о том, чтобы послали дождь, что тут мудреного!

- Ты не понимаешь простых истин, Кирин, погода не зависит от воли богов, она зависит от складывающихся явлений, происходящих внутри самой земли и интенсивности солнечных лучей, выпаряющих воду с поверхности озёр и морей. Затем эти испарения выпадают дождями. Вот и вся хитрость мира.

- Да откуда ты всё это берёшь и знаешь, Вотан?!

- Этому меня всю жизнь учил отец, а он был не последним мудрецом нашего племени. Если нет дождей, надо рыть канавы и подводить воду к площадям посевов, поливать растения и кормить их удобрениями от испражнений коров и овец. Вон посмотри, какая полноводная река течет совсем рядом с нашими полями, в ней столько воды, что не вылить на землю никакими дождями! И это то, что нужно для урожая.

- Так иди на сход совета племени и провозгласи свою мудрость, может тебя кто и послушает!

- Разве трудно пойти и сказать эту мудрость! Вся беда в неприятии нового, в отрицании очевидного и нужного. Собирай все наши нужные вещи, и мы с рассветом уходим в новые земли выше по реке. Там нет никого. И никто нам не помешает сделать так, как я тебе говорю. Еще не поздно вкинуть в землю новые семена и полить их из реки, удобрить землю перед посевом. Слава богам, семена ещё остались для этого.

- Покинуть племя, да ты с ума сошёл, Вотан! Этого никто и никогда не делал из нашего племени! Уходили только те, кого племя изгоняло.

- Собирайся, с рассветом мы уходим! - Кирин сникла, сжалась в комок, но не сделала ни одного движения к тому, чтобы начать собирать семейные пожитки.

- Послушай женщина, ты моя жена и должна меня слушаться, если нет, ступай на все четыре стороны. Я не гоню тебя, но если ты не со мной, я уйду один, а ты останешься сама в этом домишке. Никто и никогда тебя не возьмет в жёны. Никому не будет дела, почему ты осталась одна. Главное - ты не послушала мужа и не последовала за ним!

Посидев немного на стуле, Кирина тяжело вздохнула и принялась укладывать в мешки домашний скарб.

- Где это видано, чтобы люди сами покидали своё племя и родной дом, - тихо бормотала она себе под нос, но возразить громко что-то другое мужу уже не решалась. Вотан же выйдя из дома, выкатил из хлева телегу и стал укладывать в неё рабочий инструмент: мотыги, лопаты, грабли, топоры, косы и всё остальное. Инструментария набралось столько много, что Вотан засомневался всё ли войдёт в телегу. Затем уложил всю имеющуюся в доме посуду, кувшины, бадьи и бочки.

Утром рано, только начало сереть, он впряг в телегу двух волов и, сложив уложенные Кириной мешки и связанные верёвками матрасы и одежду, встал на колени перед оставляемым домом, и, помолившись, вывел волов и телегу со двора.

- Уж не знаю, кому и молиться, нашим ли богам или распятому богу! - тихо проговорила Кирина и, отвесив дому поклон, она быстро перекрестилась.

- Догоняй и садись в телегу, - крикнул жене Вотан и сам ловко вскочил на застеленное матрасом сидение. - Пошли, родимые! - он взмахнул кнутом, и волы медленно пошли прочь от обжитых мест.

* * *

Две четверти луны ушло на то, чтобы уехать так далеко, что возможно стало затерять свои следы для следопытов племени. В этом Вотан был лучшим в племени. Он остановился и, сделав последние умственные вычисления, сказал:

- Вот видишь, Кирина, на опушке этого леса мы и начнём строительство своего нового дома. Прекрасная местность! - Вотана снял с повозки мотыгу с острым краем и вонзил её в землю. Выковырнув пласт земли вместе с верхним слоем травяного покрова, он зачерпнул кистью руки выковырнутый пласт и поднёс его к своему носу.

- Она такая тёплая и жирная, здесь мы получим то, что так необходимо нам для жизни! Более того, тут так много влаги, которой нет на старом месте жительства. Здесь мы никогда не умрём от голода. Надо начинать строить дом!

Кирина несколько дней и ночей наблюдала как Вотан, напрягая все свои силы и умение, резал лес, расчищал площадку под дом и затем заготавливал бревна для укладки фундаментной увязки дома. Это был неимоверно тяжёлый труд, Вотан спал по три-четыре часа в сутки, но когда только занимался день, он снова был на ногах во всеоружии своих знаний и физических сил.

На то чтобы сделать обвязку и выкладку стен, ушло чуть более трёх седмиц, и Вотан воспарял духом. Это был настоящий подвиг, обычно на такие работы уходила седмица у трёх-четырёх плотников. Боги услышали его мысли и помогают реализовать задумку. Конечно, качество укладываемых в обвязку и стены брёвен, было не таким, как хотелось, но Вотан был доволен своим трудом и полученным результатом. Хотя он и смертельно уставал, несколько часов сна полностью восстанавливали его силы.

- Всё, теперь надо выполнить посевные работы, и хотя уже очень поздно это делать, думаю, на такой земле должен вырасти хлеб, капуста и некоторые корнеплоды, - воскликнул он и чуть заря запряг волов для вспашки чудесной целинной земли. - С домом успеется, теперь можно и повременить! Кирина же идя в след волам и бороне, делающей пашню мягкой как пух, засевала новую для семьи землю остатками, захваченного из старого домового запаса, зерна. К вечеру они сумели засеять добротный плат земли, и когда Кирина сварила кулеш, и они сели вечерять, Вотан сказал:

- Запомни этот вечер, Киринушка, это начало новой жизни! - Выев остатки кулеша, заправленного сухим мясом и остатками сала, Вотан подошел к жене и, усевшись с ней рядом, крепко прижал её к себе. Широко откинулся на расстеленную воловью шкуру, продолжил:

- Прошлую ночь мне приснился сон, Киринушка, что у нас родится сын, и боги его отметят своей любовью и вниманием. Я, проснувшись, долго не мог придти в себя после видений такого чуда! - Кирина положив голову на плечо прижавшего её к себе мужа, замурлыкала как кошка и, обхватив его руками, прошептала:

- Вотанушка, милый мой... единственный...пусть распятый бог пошлёт нам такое счастье! - и захлебнулась в слезах и нежности!

- Что же ты милая Киринушка, так растревожилась, почему твои глазоньки слёзы проливают, не печалься милая, радоваться надобно, - Вотан стал целовать мокрые от слёз глаза Кирины, её губы, прижимая жену к себе всё жарче и страстнее. Распустив завязки кокошника, Вотан высвободил трепещущие груди Кирины и страстно приник к набухшим соскам её груди. Вот он почувствовал, как руки Кирины проникли под его портки, и горячие ладони обхватили его напрягшееся естество. Вотан почувствовал, как Кирина подняла бёдра, отперевшись на голову и пятки, и рывком подтянула к верху нижний край кокошника. Ещё миг и его рука легла на горячую и влажную варежку, поросшую шелковистыми и густыми волосами.

Уснули они за час до рассвета, а когда в недалёком лесу запели первые птицы, Вотан, поцеловав влажные губы жены, оделся, привёл в порядок на себе одежду и вернулся к работе.

Перекрыл дом Вотан за два дня, и Кирина стала обмазывать снаружи стены доставленной от найденного глиняного разлома в берегу реки прекрасной глиной замешанной на рубленых травах и речном песке. В дело пошла и измельчённая строганина от обрабатываемых и уложенных в стены брёвен. Дом должен получиться крепким и не пропускающим вовнутрь влагу и сырость. Тонкими брёвнами Вотан выстелил в доме полы, и Кирина таким же замесом из глины, песка и древесных отходов обмазала их и сделала его гладким и предохраняющим дом от тянущей снизу сыростью земли. Старый дом не имел таких полов, и Кирина была очень удивлена такому решению вопроса Вотаном. Она с уважением смотрела на мужа и радовалась его силе, выдержке и воле.

А через сорок дней после посева злаков, Вотан пришёл с поля и сказал:

- Боги послали нам всходы, они ровные и сильные, мы будем с хлебом, милая. - Он подошёл к жене и, обняв ее, крепко поцеловал в губы. Они оказались влажными и жаркими, ответный поцелуй зажёг в Вотане желание, но он остудил себя и только крепче обнял Кирину. - Всё у нас будет хорошо, с нами наши боги! - Кирина не позволила освободиться от разжатых объятий мужа и, подняв лицо к его улыбающимся глазам, тихо прошептала:

- Вотанушка... у нас будет маленький, я слышу, как он растет под моим сердцем! - Вотан замер в первый миг, а потом, подхватив жену на руки, закружил её по дому.

- Любимая, ладушка моя, - Вотан с Кириной на руках опустился на недавно сработанный стул и, зарывшись лицом в волосах жены, застыл в счастливом молчании. Вот нас уже и трое...- тихо прошептали его губы.

* * *

Прошло время и вот в одну из летних ночей в ворота, охватывающего подворье забора, кто-то сильно стал стучать.

- Вотан, проснись, кто-то стучится в ворота. И кто это забрёл к нам в такую глухомань?.. - Кирина стала трясти Вотана, пытаясь разогнать его крепкий сон. - Просыпайся же, скорее!

- Да проснулся я уже, не мешай вникнуть в звуки, помолчи, немного. Я сейчас оденусь. - Вотан сорвался с кровати, быстро надел штаны и длинную домашнюю рубашку. Схватив стоящий у печи топор на длинной рукояти, Вотан, подошёл к двери дома и прислушался. Кроме стука в ворота, других звуков он не услышал. Тогда отодвинув толстый дубовый засов, он медленно приоткрыл дверь, и неспешно направился к воротам.

- Кого это Господь завёл в эти места, отзовись! - Громко спросил Вотан. За воротами кто-то прокашлялся и заговорил басовитым голосом.

- Пострадавшие мы, идём вдоль реки после того как затонул наш струг, отворяй хозяин, пусти переночевать, отдохнуть.

- Гость у двери, посланец господний, сейчас открою, погоди чуток. - И Вотан, поднатужившись, потянул из пазов толстенный засов, больше похожий на обструганное толщиной в предплечье бревно, затем подал на себя створку ворот. До полной луны оставалось совсем немного и света её вполне хватало на то чтобы рассмотреть в проеме ворот шестерых мужчин. Передний мужчина, одетый добротно как купец, держал на руках небольшой свёрток. Он первый ступил в проём ворот и тихо сказал:

- Доброй ночи, хозяин, мир этому дому. - Он глянул на прислонённый к забору топор, но ничего не сказал.

- И вам доброй ночи, проходите, сейчас жена соберет на стол и, поевши, я сведу вас в дровяник, там вам будет сухо и тепло на сене. Все пришедшие гуськом поплелись следом за дородно одетым мужчиной к дому. Подойдя к небольшому крылечку, они стали ждать пока хозяин затворит ворота.

- Я сейчас, - сказал им Вотан, - подождите у крылечка, а ты, добрый человек проходи в дом, - обратился Вотан к человеку со свёртком на руках. Тот кивнул головой и, повернувшись к остальным, сказал:

- Подождите, братцы, дадим время хозяйке придти в себя от неожиданности нашего визита. - Затем он повернулся к открытой двери дома и быстро вошёл в него следом за Вотаном.

Видно Кирина всё слышала у приоткрытой двери дома. Войдя в большую комнату, служащую для приема пищи и общения, Вотан увидел зажжённые лучины и расставленные на столе миски и глиняные стаканы.

- Я сейчас, присаживайся к столу гость дорогой, - промолвила Кирина и кинулась на кухню. В этот момент из свёртка на руках гостя раздался детский крик.

- Господи, - воскликнула Кирина и перекрестилась. - Так вы с ребятёнком...

- Со мной на струге плыл мой брат с женой и сыном, но оба утопли, а корзинку с мальцом хозяин реки не взял, и мне удалось его спасти. От воды спас, а что дальше делать, ума не приложу, мал он совсем, не выдержит пути, помрёт. - В голосе гостя слышалась такая горечь и тоска, что у Кирины защемило сердце. Она обернулась на мужа и посмотрела ему в глаза. Тот вздохнул и, подойдя к гостю, тихо спросил:

- А кто ты будешь мил человек, куда путь держишь и давно ли в пути?

- Купец я, Захар Сокур и возвращались мы в Киев с грузом пшеницы, ячменя и мёда, да натолкнулись в сумерках на большой топляк. Не успели причалить к месту привычной стоянки. Шли против ветра и потеряли время. Струг как топор быстро затонул груз, большинство людей остались там, в реке, братец с женой и остатки казны, всё забрали воды реки. Вот шестеро нас только и осталось в живых, да сыночек Ставра. Должны было распродаться в Киеве и потом к себе домой. Пока гость рассказывал о себе, Кирина успела выставить на стол остатки приготовленной днём еды.

- Приглашай остальных, Вотанушка, пусть откушают, чем бог послал, и поставь на стол хмельной мёд. - А ты гость дорогой, давай мне мальца, а сам не стой, а присаживайся и откушай, вот и люди твои заходят. Проходите, присаживайтесь, не обессудьте, не ждали мы стольких гостей. Да и не бывает их здесь совсем места безлюдные.

- А как вы сами здесь оказались, хозяева гостеприимные, места действительно дремучие, только зверье и видели по пути сюда, - промолвил купец, передавая малыша Кирине, и застыл с открытым ртом. Раздвинулась занавеска в проеме, ведущем в спальную комнату, и к гостям шагнула девочка, совсем кроха, но на ножках она стояла уверенно и с удивлением смотрела на собравшихся за столом людей широко открытыми глазёнками.

Кирина метнулась к девочке и, взяв её за ручку свободной рукой, прошла в спаленку.

- Сколько малышу, Захар, - спросил Вотан купца.

- Совсем кроха, в зиму эту родился, а сейчас лето, вот и считай. Купец помолчал, а потом, кивнув на спальню, спросил, - дочка?

- Да, Маленой назвали, в честь матушки жены. Тоже зимняя, как встанет река, так две зимы и будет от роду.

К этому времени мужики закончили с едой и стали поглядывать на хозяина. Уловив их взгляды, Вотан поднялся и предложил мужикам идти в дровяник. Гости поднялись и вышли во двор и стали ждать Вотана.

- Тебе купец жена постелет в этой комнате на лежаке, а твоим сотоварищам я дам шкуры овечьи и пару матрасов. Уж не обессудь, другого нет.

- Что ты добрый человек, приютил, накормил, место для сна выделил, за что же нам тебя судить то! Пойдём, устроим моих людей, и спать, утром в путь двинемся. Далеко наш путь лежит, добраться бы до родного дома живыми.

- Да не близкий путь вам предстоит, - сказал Вотан, когда они с купцом вернулись в дом. Чтобы облегчить вам путь, отдам я вам одну из своих лодок. Ту, что больше. Аккурат все в ней и поместитесь, а вот вёсел дам только одну пару, только две пары и смастерил. Может, и дойдёте быстрее до обжитых мест.

- Не встречал я доселе доброты такой, спасибо тебе добрый человек, век буду за тебя бога молить. В этот момент из спаленки вышла Кирина.

- Уснула ребятня, ложитесь и вы, обратилась она к мужчинам, уже и рассвет недалеко.

Видно купец сильно вымотался в дороге, только задули лучины, как раздался его басовитый храп.

- Горе то, какое у человека, - прошептала Кирина. - Брата с невесткой потерял, струг с людьми и грузом утопил, малыш на руках, как же ему на глаза родителям появиться? Горе, ой горе!

- Надо предложить купцу малыша оставить у нас, пусть поживёт, нам не в тягость будет. Как ты думаешь, Киринушка?

- Правильно ты молвишь Вотанушка, правильно! Мальчонка хорошенький, справный, пусть живёт с нами. Даст бог доберутся домой, смогут потом вернуться и забрать племяша купца.

- Добрая ты душа, жёнушка, милосердная, - Вотан обнял Кирину, поцеловал в губы и добавил, - давай спать, тебе вставать совсем скоро! Кирина потянулась к мужу, по привычке закинула на него ногу и почти сразу сонно засопела. Видимо тоже вымоталась. Поразмышляв в кромешной темноте, Вотан и не заметил, как и сам уснул.

Разбудил его приятный запах стряпни доносящийся с кухни. Вотан улыбнулся и, потянувшись, сел на кровати. Неспешно надел штаны, затем рубаху, подпоясался плетёным из двух тонких кожаных полос поясом и вышел в комнату, где ещё спал купец. Подойдя к купцу, Вотан положил руку ему на плечо и тихонько сказал:

- Пора, Захар, - подымайся! Тот открыл глаза и, видимо, не поняв в первый момент, где находится, инстинктивно потянулся рукой к поясу. Потом поняв всё, промолвил смущённо:

- Прости, Вотан, спросонку за ножом потянулся, не сообразил, где нахожусь.

- Будет тебе, Захар, всё понимаю. Пойдём к реке, посмотришь лодку и выберешь вёсла. Зайдя на кухню, Вотан взял рушник и оба мужчины двинулись от дома к невидимой отсюда реке, всё время, преодолевая подъём.

Берег речки был высоким, но не обрывистым и сплошь поросший лозняком и высокой травой. Кое-где по берегу росли невысокие деревья, укрепляя берег своими корнями.

- Сюда, - Вотан указал Захару на почти незаметную тропинку, спускающуюся к воде. Над рекой стоял редкий утренний туман, казалось, что противоположный берег скрыт от этого берега дымкой от горящих где-то невдалеке костров. От воды тянуло сыростью и свежестью, знакомые и приятные запахи витали в воздухе и напоминали картины детства и отрочества - Сейчас мы проверим снасти, а потом посмотрим лодки, они вон там в камышах. - Вотан снял с себя штаны и рубашку и нагишом кинулся в воду. Его не было видно долгое время, затем он вынырнул из воды и крикнул Захару?

- Держи верёвку, Захар. - И из рук Вотана к Захару полетел привязанный к верёвке камень. Подхватив упавший на берег камень с верёвкой, выделанной из кожаных полос, Захар, повинуясь крику Вотана, потянул её на себя. Вотан снова нырнул, и Захар почувствовал, как легче пошёл к нему прикреплённый к верёвке груз.

- Ну, вот и верша, - воскликнул, вынырнув Вотан, на показавшуюся в воде снасть. Захар увидел округлую конструкцию обтянутую тканью, к которой и была привязана верёвка. Когда они полностью вытащили снасть на берег, Захар услышал, как бьётся в ней пойманная рыба. Вотан оттащил вершу дальше от воды и развязал какой-то узел, а затем, взяв вершу за один край стал её трясти. На берег посыпалась рыба. Её было много, а поток её не иссякал, но вот он иссяк, и Захар увидел на берегу приличную горку улова.

- Никогда такого не видел в своей жизни, - воскликнул поражённый Захар, - И часто у тебя такой улов, Вотан?

- Этот улов не так и велик, обычно в одну вершу набивается гораздо больше рыбин. В воде ещё две верши, но их я достану потом сам, когда проведу вас. А эту рыбу Кирина приготовит вам. Сложив всю рыбу в широкий рушник и завязав его в узел, Вотан пальцем поманил за собой Захара.

- Иди за мной! - И раздвигая высокий камыш, двинулся в его заросли. - Вот и лодки, - сказал Вотан, и действительно в маленькой заводи очищенной от камыша были привязаны к вбитым в берег брёвнам, две лодки. Одна была длиной не менее трёх, а то и более, саженей и шириной до четырёх локтей. Вторая - поменьше. В каждой лодке было по паре вёсел, а та, что была большей, имела на своём борту и деревянный бочонок. Повернувшись к Захару, Вотан промолвил. - Вот эту и возьмете, и он указал на лодку с бочонком. - Только бочонок оставите на меньшей лодке. А теперь пойдём к дому, - и, подхватив рушник с рыбой, Вотан повернулся и пошёл от реки к дому. Захар, задержавшись у воды, ещё немного кинулся вслед и, догнав Вотана, пошёл рядом.

Хотя и собирался купец Захар выйти в путь пораньше, пришлось задержаться, пока Кирина готовила рыбу и пекла для гостей хлеб. Сложив снедь в два небольших тканевых мешка, Кирина подошла к мужу и сказала, что всё готово и гости могут выдвигаться в путь.

- Ну, вот и всё, Захар, жена собрала вам еду в дорогу и можете выдвигаться! Я проведу вас к лодкам, там и простимся. Скажи мне, Захар, как зовут мальца? Тот помолчал малость и сказал:

- Нашего батеньку звали Златан, вот в честь его и прозвал сына брательник. - Захар вздохнул горько и закрыл глаза, - Как уберечь его в пути на ум не приходит!

- Послушай меня, Захар, оставь у нас племянника, нам он не будет обузой, вон видел, доченька наша подрастает, будет помощницей матери и нянькой твоему родственнику. А сам доберёшься до родных мест, снарядишь людей и, вернувшись сюда, заберёшь Златана к себе. Не волнуйся, будем относиться к мальцу как родному!

- Ой, не знаю, как и благодарить тебя Вотан, нет на свете такого добра как в твоём доме встретил. Оставлю тебе племянника, береги его как доченьку свою, век тебя и добро твоё не забуду. Вот держи, и Захар, расстегнув на широком поясе застёжку, достал из него серебряную гривну. Это за лодку твою и на содержание племянника.

- Спрячь деньги, Захар, не гневи богов, не за деньги оставляю мальца у себя, по любви и правде человеческой поступаю. Так учили нас старые боги, так учит нас и распятый бог! Услышав такие слова, Захар встал на колени и, отвесив земной поклон, сказал:

- Храни тебя бог, Вотан! - Затем быстро поднялся и вышел из дома во двор. Спустя миг Вотан услышал, как Захар собирает своих людей.

Проведу я их к воде, Киринушка, и вернусь. Смотри за детками нашими! - наклонившись к жене, он поцеловал её и стремительно вышел во двор.

Когда подходили к реке, и из-за высокого берега стала видна водная гладь, один из людей Захара встревожено воскликнул:

- Смотрите, что плывёт в воде! - и все взгляды устремились к воде.

В волнах колыхались трупы людей и лошадей, течение реки медленно катило их, покачивая на небольших волнах.

- Степняки вперемешку с нашими воями, снова набег устроили проклятые - зло проговорил Захар. - Снова за добычей пришли в наши города и сёла, разбойники, нет от них ни защиты, ни спасения. И что думают князья наши, только враждуют между собой, а о землях своих не одной мысли.

- Вот потому и ушли мы с Кириной в эти места, подальше от этого лиха, но и не только от этого, - проговорил в ответ Вотан. Будьте осторожны, приставая к берегу на ночевку, берегитесь вражьих разъездов. Безоружны вы почти совсем...

Захар повернулся к своим людям и позвал одного из них

- Стерх дай мне спасённый мешочек, - к Захару подошёл коренастый мужик, почти полностью заросший волосами, и передал купцу домотканый мешочек. Развязав на нём завязку, Захар запустил в него руку и вынул из мешочка прямоугольную вещицу, завёрнутую в чистую тряпицу.

- Это вам с женой, на память обо мне и моих спутниках, - Захар протянул сверток Вотану и снова завязал мешочек. Теперь можно и в дорогу! - Гости, отвязав лодку от столбика, переложили бочонок в меньшую лодку и, выведя её на свободную воду погрузились и двое из них взяв в руки весла мощными гребками вывели лодку на средину реки

- Прощавайте люди добрые, - крикнул им вслед Вотан, подняв в приветствии руку, и почувствовал, как увлажнились его глаза! - В лодке вскинули руки и помахали Вотану в ответ. - Ну, вот теперь нас стало четверо, - тихо пробормотал он себе под нос. Пора и за работу! Развернув тряпицу, Вотан увидел икону распятого бога в серебряном окладе. - Не иначе как с церкви святого Спаса, очень дорогой подарок! - подумал Вотан, перекрестился и, спрятав её у себя на груди, двинулся от реки к дому.

* * *

По началу, первые три года Вотан и Кирина ждали Захара в гости, но проходило время, и в сердце стиралась вера в это - уж за такое время можно было приплыть и забрать Златана. Что-то не сложилось, и Вотан стал подумывать о том, что его дядя не смог со своими людьми добраться домой живим. Дети, подрастали и называли друг друга братом и сестрой. Ни Вотан, ни Кирина уже не пытались разубедить детей в отсутствии их родства и только с любовью смотрели на дружные игры детей.

Златан в свои пятнадцать зим стал, выглядел настоящим красавцем и крепким воином. Мышцы так и бугрились под лоснящейся от пота кожей. Вотан отдал воспитанию сына всё своё умение и знания мира. А Малена превратилась в свои семнадцать зим в настоящую красавицу. Длинные светлые волосы, заплетённые в толстую косу, украшали её прекрасную головку, обрамляя улыбающееся лицо чудесным венком из косы, лежащей на её плече и красивых спускающихся на плечи вьющихся локонов. Высокая грудь и стройная фигура, полные и красные как маки губы, могли вызвать у любого увидевшего её мужчины желание и вожделенную страсть. Но дети, как бы ни замечая своей красоты и привлекательности, жили в восприятии друг друга как брат и сестра. Их игры и уход друг за другом оставались такими же, как и в детстве, напитанными добротой, заботой и вниманием, граничащим с защитой и оберегом их личного мира.

Но однажды Кирина заметила как Златан, после, казалось бы, обычного разговора с Маленой, уединился в дровянике и, растянувшись на высохшем сене, провёл на нём долгое время. Она тихонько подошла к сыну, и присев рядом обняла его.

- Что тебя так встревожило сынок, уж не обидела ли тебя чем Малена?

- Нет что ты мама, она добрая и очень красивая, она украшение нашего мира, она не может обидеть... только, сделать мир ещё лучше и добрее. У неё необыкновенный дар. Всё к чему она прикоснётся, становится прекрасным и светлым. Она как добрая фея из сказок, которые ты мне рассказывала в детстве.

Кирина гладила сына по голове и проговаривала?

- Так чего же ты опечален и задумчив сын мой, возрадуйся тому, что твоя сестричка такая красавица и добрая фея! - Но Златан молчал в ответ и только глубоко дышал. Кирина прижала к себе голову сына и сказала едва слышно, - наверное, пришло и ваше время, сыночек. Прости, мне надо продолжать готовить еду, скоро вернётся с охоты отец, и я буду вас всех кормить.

- А что ты сегодня готовишь, матушка, - спросил Златан и повернул лицо к матери.

- Так на ужин будет мясо козы, что ты вчера принёс с охоты, пряженцы с грибами, рыбой и отдельно с разными ягодами. Вот втяни в себя воздух, и сюда слышен запах гречихи с мясом и грибами. Я пошла, не рассерди Малену своим затворничеством. Пойди к ней, она вышивает и возможно ей нужен твой совет брата в видении узоров и цветов.

- Хорошо, матушка, так и сделаю! - Златан легко вскочил с сена, помог подняться матери и проводил её до кухни, а затем, явно смущаясь и испытывая непонятный ему трепет, вошёл в горницу.

- А, братец, а я уж подумала, куда это запропастился мой любимый и добрый Златан. Проходи и посмотри сюда, мне нужен твой совет вот в этом узоре на цветочной поляне, - и Малена протянула к брату ткань с вышитым узором трав и полевых цветов. Златан подошёл ближе и, взглянув на ткань с узором, быстро промолвил:

- Здесь не хватает цвета белых ромашек, чтобы оттенить васильки, сестрица.

- Как же я сама этого не углядела, - всплеснула руками Малена и, посмотрев в глаза брату, закончила, - ты видишь красоту мира, братик по - другому, мне это не дано.

- Пойду к лесу навстречу отцу, помогу ему с добычей, - Златан резко повернулся и вышел из горницы.

* * *

После привала и сна, когда вои наелись и отдохнули, воевода Сагой отправил вперёд разведчиков и приказал зорко смотреть за тем, что происходит и отправлять ему весть о важном, происходящем вблизи селения Вотана событии. Струги медленно плыли по воде, и казалось, спокойствию этого плавания не будет конца, но под вечер, перед отплытием с последней стоянки стругов, в костёр стоянки влетела и вонзилась стрела.

- Всем грузиться на струги, прокричал Сагой, - отплываем немедля! И весь отряд, состоявший из тридцати тяжеловооружённых воев и двух десятков лучников, погрузились на струги и двинулись дальше.

Через час после отплытия стругов с берега реки в воду тихо плеснулась расплывшаяся в темноте тень. Что или кто это был, определить было очень трудно и лишь когда за весло второго струга стали дергать, смотрящие вытащили из воды одного из разведчиков отправленного вверх по реке отряда.

- Говори, обратился к разведчику Сагой, - после того как воин выпил поднесённую ему чашу с согретым вином на пламени тлеющих углях ладейного костра.

- Там степняки, как они оказались так далеко от кочевий, трудно вообразить, но поселение захвачено и сколько осталось жить его обитателям, трудно представить, уж очень злы кочевники, и их предводитель. - Выпалил мокрый разведчик.

- Сколько до селения от этого места, говори скорее, - воскликнул Сагой.

- Не более получаса плыть, воевода! - ответил тот, - Но надо быстро грести, мало надежды на то, что застанем их там!

- Слушай меня, команда, живо на вёсла и самым скорым ходом вперёд! - воины, сбросив, на ком были надеты, панцирные доспехи, заменили простых гребцов, и струги почти взлетев над водой, рванулись в водную темень реки.

- Только бы топляка не поймать на нос струга, - промолвил про себя воевода и, вытащив с ножен свой большой боевой меч, поцеловал его сверкнувшее в появляющемся, то исчезающем свете луны, лезвие.

Преодолев за короткое время расстояние до выставленного разведотрядом места с сигнальным шестом, струги пристали к берегу почти без каких-либо звуков. Длинные лодки печенегов, захваченные ими в одном из мест нападения и грабежа, были привязаны к воткнутым в берег палкам. Два трупа кочевников лежали рядом с их лодками. Видимо сторожили лодки.

- Кто здесь, отзовись, - воскликнул Сагой, и в тот же миг из воды поднялась тёмная фигура с очеретяной трубкой в руках. Это я Сван, воевода, их более десятка человек, как бы вам не опоздать, они решили сжечь поселение и всех его жителей! Валей с воинами смотрят за ними.

- Одеть панцирною защиту, мечи наголо, лучники вперёд, скомандовал Сагой, и как мыши, чтобы вас и зверь не услышал. Двинулись к селению!

* * *

Вотан и сын были связаны попарно, как и Кирина с дочерью. Странно, но насиловать женщин степняки сразу не стали. Это очень удивило Сагоя, видевшего всю картину погрома в свете горящих построек. Только дом пока не горел, но до того как с дровяника пламя перекинется на дом, оставалось совсем немного.

- Лучники выдвигайтесь и бейте поганых, ни одна стрела, чтобы не пропала даром! Два десятка испытанных в битвах с врагами лучников вышли и встали на колено впереди кольчужных воинов. Вот они натянули луки и отпустили тетиву. Стайка стрел взвилась в небо и обрушилась на степняков. Восемь из них тут же упали на землю, нашпигованные несколькими стрелами. Остальные, повернувшись к реке, тут же бросились навстречу отряду Сагоя. Но не тут-то было. Что такое с десяток степняков против трёх десятков тяжеловооружённых воинов побывавших не один раз в битве. Предводитель был крупным и сильным воином, потому и выбрал в поединщики Сагоя, отличавшегося от обычных воинов, позолотой и серебром отделки доспеха.

- Вот и пришла твоя смерть, иноверец, - воскликнул он, обрушивая на воеводу свою кривую саблю и тут же нанося прямой удар прямым кинжалом в низ живота воеводы. Сагой легко отбил мечом саблю противника и отвёл в сторону удар кинжала, закованной в доспех левой рукой.

- А вот и мой ответ тебе, - воскликнул Сагой и со всей богатырской силы опустил на голову предводителя степняков свой меч. Но тот тоже был на стороже и отскочил назад. Но не совсем удачно, кончик меча зацепил голову и плоский шлем с пером птицы свалился в траву. По плечам воина рассыпались рыжие, почти золотистые волосы.

Сагой вытащил из ножен длинный кинжал и, положив меч на плечо, ожидал, пока его противник соберётся после своей неудачной атаки. Ты в своей жизни видел настоящую сечу, поганый, промолвил воевода и, подняв к небу меч и длинный кинжал закрутил вокруг себя мельницу сверкающих выпадов и ударов. Увидев это, его противник попятился, в его сверкающих глазах протаял страх и уважение.

- Умереть в схватке с таким воином честь для меня, - сказал он, и Сагой понял его речь.

- Кто ты и почему говоришь на нашем языке, - спросил Сагой и приостановил сверкание своих клинков.

К этому моменту все кочевники полегли, и вокруг воеводы и его противника образовалось кольцо из натянутых луков. Брось меч и сдавайся иначе прими смерть, - сказал Сагой. Но предводитель степняков не опустил свой меч, а ударив им плашмя по согнутому колену, сломал свой клинок, бросил обломки под ноги Сагою и, сложив руки на груди, застыл с гордо поднятой головой.

- Связать его, - приказал воевода и степняка тут же опутали крепкими узлами верёвок.

Лишь только теперь Сагой повернулся к уцелевшему дому и посмотрел в сторону связанных хозяев усадьбы.

- Освободите их и напоите, погасите постройки! - Приказал он своим воинам. Его команду тут же выполнили и, усадив хозяев на землю, поднесли им походные фляги с водой. Те жадно и долго пили, а затем Вотан, опустив свою флягу, тихо спросил ближнего воина:

- Кто вы и откуда тут появились, здесь на сотню вёрст ни души нет! Тот в ответ подал руку и предложил подняться.

- Спроси воеводу, он знает все ответы на твои вопросы. - Безошибочно выделив Сагоя как старшего среди отряда воинов, Вотан подошёл к воеводе и отвесив ему поклон спросил:

- Скажи добрый человек кто вы и откель здесь появились так внезапно и своевременно? - Сагой внимательно оглядел Вотана и что-то для себя решив, ответил.

- Дружина мы овручского князя, а послал нас сюда внебрачный сын его Зорян. Сказано купцом и другом князя по имени Захар, что однажды во время крушения струга в этих местах, оставил он мальца по имени Златан. Так ли это, хозяин?

- Что же скрывать мне это, так и было, вот только столько лет прошло с тех пор, почему же за всё время никто так и не пришёл за мальчишкой. Нине он воин, вырос и не признаёт никого кроме меня отцом и Кирины матерью?

- Это ему самому решать, Вотан, не вам с женой, пусть узнает правду, тогда и решит! Я же силком забирать его не стану, на то воля княжья есть! Добрый человек наш князь, очень добрый, будь по-другому, и жизнь сложилась бы иначе не только его, но и очень многих вокруг. Да и о тебе покойный Захар только добрые слова сказывал, ни за что не велел обидеть вас. Ратовал и жизнь за вас свою отдать!

- Что же случилось с Захаром, расскажи, если это не тайна, какая! - попросил Вотан.

- Да нет в этом никакой тайны. Просто не всю правду тогда Захар тебе рассказал. Да и не с руки оно тогда было. Полюбил Зорян сестру Захара и вопреки воле отца своего тайком обвенчался по новому обряду христианскому. Разгневался отец и решил строго наказать внебрачного сына, но тот подбил своего друга, брата Захара и уплыл с Руси на время, а когда родился сын, решил вернуться, так как оттаяло сердце отцовское, услышав, что стал он дедом. Сам Зорян приплыл на Русь ранее семьи, чтобы подготовить деда к вести, но случилось так, что из-за набегов степи, не стало возможности в то время прибыть жене его с сыном к родному дому. Находясь в чужбине, сгинул Ставр, брат Захара в поединке чести и осталась жена Зоряна сама на чужбине, вот и отправился за нею Захар, плетя сеть родства и скрытности. Захар вернулся на руках двух своих людей. Весь израненный и почти уже не жилец. Только и успел рассказать всё, как случилось. Вот тебе, Вотан и вся, правда!

- А жена Зоряна жива, как зовут мать Златана? Вернулась ли на Русь - спросил Вотан.

- И в этом нет тайны, хозяин, имя ей Власта. Она родная сестра покойного Захара и жена нынешнего князя.

- Вот оно как, прошептал Вотан, - значит, не утопла она в реке тогда!

- Не утопла, выплыла и как до дома добралась - один бог знает. Никому ничего об этом не рассказала, но Зорян признал жену и велел никому не допытываться! Вернулась она такой худющей и страшной, что смотреть больно было и всё молчком. Одни глаза горели и таким огнём, что плавились в нём все страсти мира. Страшно было долго смотреть в них, накатывал страх и ужас.

- Можно только догадываться через что она прошла, пока до родных мест добралась, - проговорил Вотан и передернул плечами.

- Никто её не признал поначалу, одета была в мужскую одежду и волосы подрезаны как у мужчины. Пришла на княжий двор и присев на крыльцо дома, застыла. Её хотели прогнать со двора, но она достала из-под рубашки кинжал, и разогнала желающих это сделать. И лишь когда Зорян въехал на коне во двор, встала и, подойдя к его лошади, взяла его за узду и посмотрела мужу в глаза. Тут он и признал её, спрыгнул с лошади и, подхватил на руки, внёс в дом. Долго её отпаивали и откармливали, но разговорить так никто и не смог. Одно лишь спросила, вернулся ли кто из тех, кто тонул вместе с нею, и замолчала надолго. Захара то к тому времени уже не было в живых, - Сагой замолчал, и казалось, ушёл в воспоминания.

- А о сыне не спрашивала? - задал вопрос Вотан. Сагой вскинулся как от удара и тихо заговорил снова.

- Как же, спросила, но на тот момент Зорян не решился сказать ей правду, а потом был набег степняков, разоривший наш Овруч. Осталось тогда от него одно пепелище. Долго его потом отстраивали, сейчас поболее прежнего. А потом Зорян рассказал жене о сыне и снарядил струг к твоему дому, Вотан, но никто из уплывших на нём, не вернулся в родной дом. Ни один человек! И так ещё дважды, казалось, какая-то неведомая и непреодолимая сила не пускает нас к сыну Зоряна. Струги, на которых приплыли мы к тебе - четвёртый и пятый вместе. И приплыли мы очень своевременно!

- Да уж куда своевременней, - промолвил Вотан, - сожгли бы всё здесь, а нас угнали в неволю. Одно вызвало удивление, что женщин не тронули, какие-то странные степняки! Может их старший дал такой приказ?

- Это мы у него спросим, но это потом, сейчас надо разбить лагерь и накормить людей.

- Да, конечно, пойду я к своим родным, - сказал Вотан и отошёл от Сагоя. И тут же услышал, как тот позвал Свана и стал давать распоряжения.

* * *

- Помощь нужна, воевода, - обратился утром к Сагою Вотан, - видишь, как получилось, сгорел хлев,

дровяник и амбар для семян. Спасибо вам дом цел остался. Как быть теперь и помыслить не могу. Может, поможете...

- Почему и не помочь! Был на то наказ князя, поможем, и Сагой снова громко кликнул к себе Свана.

- Слушай меня внимательно, десятник, - сказал Сагой, когда тот предстал перед воеводой. - Вот видишь, сгорели постройки у хозяина, непорядок это и наказ княжий имею, всё сделать так чтобы не было никакого ущерба жителям сего поселения. Потому таков мой тебе наказ - валить деревья в ближнем лесу и восстановить ущерб от набега степняков. Понял ли ты меня, десятник? - Сван низко поклонился воеводе и покорно ответил:

- Всё сделаем, воевода, лучше прежнего будут постройки, не сомневайся!

- А сейчас приведи ко мне оставшегося в живых рыжеволосого предводителя их.

Тот крикнул своим и спустя миг двое воинов приволокли к воеводе связанного по ногам и рукам степняка. Глянув на него, воевода спросил одного из воинов:

- Кормлен или голоден пленник?

- Не успели ещё покормить, воевода, - ответил один из воинов, сами ещё не все успели поесть.

Вытащив с ножен меч и положив его на колени, Сагой приказал развязать пленника и принести ему еду. Когда приказ был выполнен и пленник без слов насытился, Сагой задал первый вопрос:

- Кто ты и откуда привёл своих людей? Зачем пожёг поместье?

- Я сам по себе, а прослышал об этом поселении от пострадавших от давнего кораблекрушения у этих мест, один из них и местность обрисовал на карте.- Промолвил степняк и хитро улыбнулся.

- Каких пострадавших? - вскинулся Сагой.

- Так выловили мы двоих в степи, они и рассказали об этом - едва слышно проговорил пленник. Вотан увидел, как загорелись глаза Свана и сам почувствовал, как напряглись мышцы его лица.

- Кто они были и как звали, выпытал. Сказывай как есть? - быстро потребовал Сагой.

- Да нет в этом никакой тайны, - промолвил степняк, - Мужчина и баба спаслись и попались моим воинам. Только баба эта настоящая гурия, но страшна как сама смерть. Сколько воинов убила и к себе не подпустила, уже хотел просто прирезать, но обмолвился спутник ее, что она княжна. Оставил жить, но видимо не надо было, не стоило, и мечтать о выкупе.

- Как назвалась твоя пленница?

- Да никак не назвалась, сами ей имя дали - Мора и она оправдала его. Убежав, лишила жизни ещё четверых воинов, одного раздела донага и видимо надев его одежду, ушла в степь. Так и не удалось её найти, а искали многие следопыты. Только смерть и находили они свою на её следу.

- Вот значит, как Власта домой добиралась, - про себя пробормотал Сагой.

- А воин что с этой женщиной был вами выловлен в степи, что с ним случилось? - задал очередной вопрос воевода.

- А что с ним могло произойти, продали на рабском рынке в Тавре и след его простыл, - ответил степняк и, откинувшись на спину, закрыл глаза.

- Сам-то ты кто будешь, отряд у тебя не малый и не похож ты на простого разбойника со степи?

- Что тебе имя моё, воевода! Узнаешь, казнишь сразу, много я слёз пролил в ваших землях, и нет мне ни сострадания, ни прощения. - Воин склонил голову и тяжело вздохнув, замолчал.

- И всё же не хочется казнить тебя, не зная имени твоего, не по-людски получится!

- Коль волнует тебя такая малость, воевода, Гюрзой меня называли воины мои, а на востоке я известен как Снежный Барс. Говорит ли что-то тебе воин это имя?

Услышав слова пленника, Сагой замер на миг, а потом позвал к себе Свана и остальных десятников.

- Глаз не спускать с этого воина ни на миг, кормить, как сами питаетесь, ни в чём не отказывать, но стеречь как матушку родную. Всем ли понятен приказ? Допустите побег его, лично голову срублю!

* * *

На восстановление построек ушло чуть меньше седмицы, и будь в достаточном количестве плотницкий инструмент, работы закончили бы на пару дней раньше. Пахло свежим деревом, постройки получились добротными и уцелевших волов и коз смогли поставить в новые стойла, как только навесили новые двери. Зорян, смирившись с произошедшим, стал помогать отцу и ложился отдыхать только когда, заканчивали работы воины пришедшей на помощь дружины. Кирина готовила на всех воинов, благо продуктов было в достатке, их каждое утро доставляли со стругов, а свежее мясо приносили с охоты Вотан и Зорян. Жизнь в селении наладилась, и казалось она, и была таковой доселе.

Однажды вечером к Вотану подошёл Сван и сказал, что его зовёт воевода. Кивнув головой, Вотан, засунув за пояс трофейный кинжал, направился к костру Сагоя.

- Звал, воевода? - подойдя, спросил Вотан.

- Присаживайся, Вотан, поговорить пришло время.

- Готов я, о чём речь пойдёт, Сагой?

- Говорил ли ты с сыном, хозяин, знает ли он причину нашего появления здесь?

- А то, как же, не вор я, не враль, сам знаешь, говорили мы, всё ему рассказал, как есть, только ответа его я не знаю. Не ответил мне Златан на прямой вопрос, с матушкой не поговорил, повернулся и ушёл в лес. Вот сам его и спроси, тебе может, ответит.

- Да, закрутила жизнь, не расплести враз, - только и выдохнул из себя воевода. - Зови сына, пора прояснить всё. Думаю пора нам в путь отплывать и не позднее завтрашнего дня. Заждался князь вестей и сына, а уж как заждалась Власта, того никто не ведает. Да и доживёт ли до встречи с сыном, неведомо, уж больно хворой её оставил, отплывая сюда.

- Добре, воевода, как возвернётся с охоты сын, так и предстанет пред твои ясные очи. Уж не сердись, что не сразу представлю его тебе.

- Так тому и быть, не искать же Златана по лесу. Вернётся, ко мне сразу придите! - Вотан повернулся и пошёл в дом. Увидев на кухне Кирину, позвал с собой и, затворив дверь в дом, вошёл в горницу.

- Похоже, заберёт воевода Златана с собой, видишь, как повернулось - сын он княжий, пусть и времени столько утекло, но живы его мать и отец. Более того отец его стал за это время полноправным князем и сидит сейчас в вотчине отцовой владельцем и настоящим хозяином.

Кирина кинулась к Вотану, прижалась к его груди и забилась в горьких слезах.

- Как же так, столько лет растили как родного сына и на тебе, заберут и неведомо, возвернётся ли к нам. А Малена и совсем зачахнет, видел, небось, как они полюбили друг друга. А Златан узнав теперь от тебя, что не сестра ему Малена и вовсе занемог, боится глаза на неё поднять, хотя сам весь засветился как свеча праздничная. Что же теперь-то будет? - Кирина ещё горше заплакала на груди мужа.

- Хуже не будет, Киринушка, чует моё сердце, если и уедет Златан с воеводой к отцу и матушке, любовь к Малене приведёт его назад. Не может быть по-другому. Уехав, сердце здесь оставит!

В этот момент скрипнула дверь, и в дом вошёл Златан. Его лицо было озабоченным, а глаза были печальны и полны читаемой в них тоски.

- На пне, батюшка, что у нового хлева, я оставил козу и двух фазанов, надобно ощипать птиц, а козу разделать. Ты уж сама, матушка скажи о птице Малене, а козу сам разделаю, передохну только немного.

- Не время до козы, Златан, воевода нас с тобою ждёт к себе, приведи себя в порядок и пойдём.

- Как скажешь, батюшка, я мигом, - и, повернувшись, Златан вышел из горницы. Вотан следом за сыном поспешил выйти на подворье и стал там ждать Златана.

Когда Вотан и Златан подошли к шатру воеводы, тот как ждал их, сам вышел им навстречу.

- Проходите в намет, присаживайтесь на ковёр, Вотан, а ты сынок сядь рядом с отцом, - твёрдо выразил своё приглашение Сагой, больше похожее на требование. Сам же проследовав следом за отцом и сыном, прошёл к противоположной стороне ковра и опустился на походный стул. Получилось так, что теперь он восседал выше своих гостей как старший над меньшими.

'Ну и пусть', - подумал Вотан, - 'На то он и воевода, ничего уничижительного в этом и нет!'

_ Скажи ка мне Златан, рассказал ли тебе отец всю историю твоего появления в их семье, понимаешь ли ты причину того почему я и мои вои находятся здесь? Всё ли тебе ведомо о твоих истинных родителях? - Сагой наполнил и протянул кубок с вином Вотану.

- Да, воевода, стало мне ведомо всё, но это ничего не меняет. Кто взрастил, воспитал, тот и мои матушка и отец. Чего же ты хочешь своим прибытием сюда всё это порушить? - Горящий взгляд глаз Златана впился в глаза воеводы.

- Остынь, Златан, разве есть какая вина в том, что взрастили тебя не родные мать и отец, разве есть вина и родных родителей в том, что разметала судьба вас по степи, по её ухабам. Ты вот так говоря мне разве можешь представить сколько слёз пролила твоя родимая матушка, сколько горя она испытала после того как поверила в то, что утоп ты и никогда она не прижмёт тебя к своему сердцу! А сама она, не утонув в той проклятой стихии, разве ведала, что выпадут на неё такие напасти. Вернувшись к родному дому через жуткие страдания и испытания, она не могла несколько лет говорить. Только мычала на вопросы и стонала, и никто не мог понять, что с ней происходит. Разве сможешь ты не предстать пред её очи, не поклониться ей, столько вытерпевшей, выстрадавшей?! А отец твой, настоящий мученик господний, после того как принёс Захар весть о том, что сгинула Власта, и остался где-то в лесах их сын, совсем позабросил жизнь и перестал заботиться о себе. Его не порадовала ни весть о том, что он теперь полновластный князь после смерти его батюшки, ни то, что он владыка распятого Бога. Он ушёл в леса и только к исходу осени и начала стуж, удалось забрать его домой и отпоить травами, выходить снадобьями нашей лучшей знахарки. Не вини себя, и не ставь в вину тем, кого ты не знаешь на сегодня, сынок.

Долго молчал Златан, ворочался на ковре, стонал от непонятно какой боли, но когда Вотан протянул к нему руки и попытался обнять, юноша отстранился от отца и твёрдо промолвил:

- Нет у меня ни сомнений, ни неверия в то, что произошло в прошлом времени. И чую я за собой долг и благодарность тем, кто родил меня и называл сыном. Как же не повидать родных отца и матушку, как не поклониться им после всего ими пережитого. Разве достоин я буду называться человеком после этого. Я поеду с тобой, воевода, и препятствий в этом не может никаких быть!

Затем Златан повернулся к Вотану и сказал ему:

- Прости, батюшка любимый, не позволяет мне долг мой и понятие чести моей поступить иначе. Надобно поехать и поклониться тем, кто даровал мне жизнь и изначально называл сыном. Ты с матушкой был, и всегда останетесь мне родными, по-другому и быть не может, тут ты не сомневайся. Но поехать и поклониться тем, кто родил меня, но потерял в силу жизненных обстоятельств, долг мой и обязанность святая. Простите и не гневайтесь на моё решение.

- Не подростка слова, но воина и человека познавшего истину жизни услышал я, хоть и молод совсем ещё, - сказал Сагой, - спасибо тебе Вотан за науку и воспитание сына княжого. Готовься, Златан, завтра на рассвете и двинемся к твоему отчему дому, заждались тебя отец и матушка. А теперь поедим и надо поспать перед долгой дорогой.

* * *

Только стала заниматься утренняя зорька, Сагой поднял своих воинов и они стали сворачивать лагерь. Продукты на дорогу были заготовлены ещё раньше и погружены на струги. В самом начале пребывания здесь, воевода приказал отобранному отряду заготовить убоину и заготовить её на обратную дорогу. Кирина же с дочкой напекли из запасов на стругах свежих хлебов и разной сдобной выпечки, которые вместе с мясом и погрузили на струги. Сагой подошёл к вышедшему на подворье Вотану и, как бы в муках раздумья, поглаживая свою густую бороду, негромко заговорил:

- Не было такого приказа нашего князя Зоряна, но видя твою нужду в оружии, решил оставить тебе боевой топор, добрый меч и пару кинжалов, - затем замолчал на миг и закончил. - И кожаный доспех тебе не помешает.

- Сван, поди, сюда! - крикнул он проходящему мимо десятнику.

- Слушаю тебя, воевода, - слегка поклонился и застыл воин.

- Сходи сам на мой струг и принеси боевой топор, меч, пару кинжалов и кожаную защиту. Заверни в холстину, непотребно воинам видеть это.

- Всё сделаю, как ты сказал, Сагой, - десятник снова отвесил лёгкий поклон и пошёл из подворья к реке.

- Нет слов, воевода, чтобы выразить тебе мою благодарность за оружие, мне оно необходимо во как, - и Вотан провёл ладонью по своему горлу. - По зарез, нужно! Вот только нет у меня, чем заплатить тебе за него.

- Вот и хорошо, что так, значит, правильно я рассудил, а о плате забудь, доброму человеку, да ещё приёмному отцу нашего княжича положено быть во всеоружии. Видел твои самострелы и болты к ним, мастер ты отменный, вот только наконечники к ним тебе нужны, заострённое дерево не пробьет хороший доспех, только помнёт и всё. Разве что зверя бить, да бездошпешного врага. Будем уплывать, дам тебе добротные наконечники, так тому и быть!

Вотан низко поклонился Сагою, дотронулся рукою земли и, поцеловав свои персты, сказал:

- Храни тебя бог, воевода, добрый ты человек, век твою доброту и приветливость помнить будем.

- Добре, хозяин, и тебе за гостеприимство и за Златана большая благодарность, доброго сына и воина воспитал. Пора нам на струги, будем прощаться. Зови Златана, жену и дочку.

- Так Кирина и Малена давно на ногах, а Златан в поле, сейчас вернётся, ходит по утрам в поле в росе катается как конь, а потом бегает, резвится высыхая.

В этот момент в створках ворот показался Сван с большим свёртком в руках.

- Вот, воевода, как ты приказал, только доспех не наш я взял, а тот, что в бою сняли со знатного степняка. Добротный, обшитый металлическими пластинами доспех, да и штаны кожаные хорошей выделки. Негоже быть в доспехе, а внизу сверкать крестьянскими портками.

- Правильно ты рассудил, Сван, передай свёрток хозяину, и выдвигаемся на струги. Собирай людей и веди к реке.

- Добре, воевода, - и Сван пошёл к воинам, которые собрали шатры и, связав их, ждали дальнейшей команды.

На крылечко вышли Златан, Кирина и его сестрица. Когда вернулся в дом сын, Вотан не заметил, но обрадовался, что не будет заминки от ожидания его возвращения с поля.

- Вот и ладно, кажется, всё собрались, - Сагой подошёл к крыльцу и ласково заговорил, обращаясь ко всем сразу. - Мне и воинам моим, приятно было спасти вас от степняков, помочь восстановить сгоревшие постройки, но это малая толика того, что стоит ваш вклад в судьбу Златана. Уедет он со мной, но узнав, услышав его рассуждения о жизни, знаю, не навек прощаешься ты сынок с мамой и отцом твоими, да и не только потому, что оставляешь родных своих и не сможешь жить долго вдали от них. Видел я, как смотрите вы с Маленой друг на друга, да и знаете теперь что не брат и сестра вы и чувства ваши чисты и невинны. Прощайтесь и в дорогу! - Златан вспыхнул, его лицо сделалось пунцовым, а Малена залившись краской, закрыла лицо руками.

Вотан подошёл к Златану, обнял его крепко и тихо на ухо сказал:

- Ты езжай, сын, за нас не беспокойся, я ещё не старый и со всем в доме и по хозяйству справлюсь. А ты береги себя в дороге и не забывай нас с мамой и Маленой. - Златан ещё сильнее прижался к Вотану, но ничего не ответил, промолчал. И это молчание было красноречивее всяких слов. Отпустив сына, Вотан отошёл в сторону, и к сыну кинулась Кирина. Когда мать отошла, Златан сказал воеводе и родителям:

- Мама и папа, проводите воеводу, а мне надо проститься с сестрицей, я догоню вас!

- Добре, сынок, простись и догоняй нас. - Все повернулись и пошли с подворья. А Златан повернулся к Малене и, теряя голос, произнёс.

- Прав воевода, узнав, что мы не брат и сестра, загорелось пламя внутри меня ещё сильнее, как будь-то, исчезла преграда, и пропал страх греха. Люблю я тебя, Маленушка и уезжать мне от тебя как сердце разорвать надвое. Давно люблю тебя, только не мог сказать тебе этого, грех бы был страшный. Теперь говорю, ведь не могу уехать не открывшись. Прости, если обидел или смутил своими словами. - И Златан протянул Малене руку. Она, сорвавшись с места, кинулась к Златану и, прижавшись к его груди, затихла как мышка. Затем он услышал её едва слышимые слова:

- Люб ты мне очень, Златан, да не могла я и мысли допустить о грехе таком, не то чтобы слово к тебе об этом молвить, но теперь ведь нет преступления в том, чтобы любить тебя, но судьба уводит моего милого на чужбину. Увижу ли я тебя снова, один бог знает. - Отстранив Малену от себя, Златан стал целовать мокрые от слёз глаза любимой, её губы и пылко зашептал:

- Я вернусь к тебе или за тобой, жизнь покажет, как оно сложится, и нет в мире такой силы, которая бы заставила меня, тебя забыть. Я не прощаюсь, моё сердце остаётся с тобой, любимая. Ты только жди меня и верь в мои слова. - Златан снова поцеловал Малену, и осторожно высвободившись из её объятий, быстро пошёл со двора.

* * *

- Думаю, домой доплывём быстрее, чем к вам плыли, - как то вечером стоя на носу струга, - сказал Златану Сагой, - да и течение помогает нам, гребцы не так устают. Это искали мы вас очень долго, только и имели мы слова многолетней давности от Захара, да и те обросли вымыслом и догадками от стёршейся памяти. Вот только больше опасности догнать топляк, зацепить корягу огибая мели. Но даст бог всё обойдётся! Скоро ночь, надо выбрать место для стоянки и причалив к берегу приготовить еду.

Место нашлось почти сразу после слов воеводы. С правой стороны по течению реки выплыл пологий берег с поляной и лесом невдалеке, сюда и решил Сагой пристать на ночлег. Причалив, привязали струги к росшим у берега деревьям и, выгрузив походные котлы и продукты, стали готовить костища для варки еды.

В скорости на берегу полыхало пять костров, над которыми были развешены котлы, в которых булькало аппетитное варево и издавало вызывающие слюнки запахи. Когда еда была готова, у каждого костра была прочитана молитва, и воины, достав каждый свою походную миску и ложку, приступили к ужину. Быстро темнело, и дружина стала готовиться ко сну, расстилая поближе к прогоревшим кострам шкуры и походные матрасы. Сван, выполняя приказ Сагоя, выставил охранение и назначил сменных воинов. Вскоре лагерь затих и погрузился в сон. Ночь была тёплой, продувал с реки свежий ветерок, разгоняя комаров, а лягушки в прибрежных камышах завели извечные игрища с какофонией своих песен.

Златан лежал на овечьей шкуре и, устремив свой взгляд в небо, рассматривал удивительные россыпи звёзд, Их было так много и все были такими разными по яркости, многие образуя удивительные фигуры, вызывали в памяти юноши, встреченные в разное время образы. Он так увлёкся наблюдением, что не заметил, как уснул. Разбудили его приятные запахи готовящегося завтрака. Вскочив на ноги, Златан увидел костры, котлы над пламенем и делающих разминку воинов.

- 'Вот что значит сон на свежем воздухе, а не в доме', - подумал юноша, и быстро сложив и увязав шкуру, надел подаренный и подогнанный ему по фигуре Сагоем кожаный доспех. Меч и кинжал, тоже подарок воеводы, он прикрыл шкурой он, стремительно рванувшись с места, побежал к лесу, до которого было не менее трехсот саженей. Вернувшись, он отметил, что даже не вспотел, хотя и выполнял пробежку в доспехе.

- Лихо ты бегаешь, - услышал он голос и, обернувшись, увидел десятника Свана.

- Иногда полдня преследуя оленя подранка или козу с болтом в боку, поневоле научишься быстро бегать. Без этого и животное погибнет, и ты останешься без добычи.

- Слова мужа и настоящего охотника, - сказал Сван в ответ юноше и удовлетворённо зацокал языком.

Позавтракав, вернулись на струги и гребцы мощными гребками вывели их на середину реки. На носу первого струга уселись два впередсмотрящих, и раздалась громкая команда воеводы поднять паруса. Начался новый, четвёртый день плавания. А на следующий день, когда солнце перевалило небосклон, воины заговорили что узнают места и запели весёлую песню.

- Завтра будем дома, сынок, - весело сказал Сагой Златану, заканчивается наше плавание! Радуйся, скоро встретишься с матушкой и отцом своим. Глаза Златана вспыхнули и тот час погасли. Но Сагой не заметил этого и, обняв юношу за плечи, прижал к себе.

* * *

На следующий день задождило! С неба густо сеял мелкий дождь, накрыв своей пеленою оба струга. Видимость ухудшилась, паруса намокли и были спущены, упала скорость движения. Более того, свернув в левый приток реки, струги пошли против течения, навстречу ветру. Гребцы выбивались из сил, и Сагой чаще стал менять гребцов, усаживая за вёсла воинов. К воеводе подошёл Сван и предложил ему переждать непогоду пристав к берегу. Тот посмотрел Свану в глаза и тихо сказал:

- Мы почти у дома, осталось несколько усилий, и мы подойдём к городскому причалу. Вон посмотри на тот дуб на правом берегу, от него до причала рукой подать.

- Твои рукой подать, воевода, полдня пути и не забывай, сколько отмелей на пути в реке. А видимость совсем никакая! Сядем на мель, так и будем куковать на ней до скончания века. Больше времени потеряли, разыскивая сына княжьего, а теперь зачем рисковать бездумно, успеем! - Сагой задумался, стал теребить мокрую бороду, затем, соглашаясь с десятником, крякнул как старый ворон, и дал добро на остановку. Ели всухомятку, так как приготовить варево было невозможно из-за непогоды. Воины кутались в плащи и шкуры, но от дождя ими было не укрыться. Промокли до ниток, только Сагой с Златаном спрятались под пологом чердака и оставались сухими.

К вечеру тучи уползли на Киев, и небо просветлело, дождь прекратился, и заалела вечерняя зорька. Затихли лягушки в камышах и появились комары.

- Видимо придётся здесь заночевать, не успеть засветло, доплыть до дома, - сказал в сердцах Сагой. - Эй, Сван командуй выгружаться на берег и готовить ужин, заночуем тут, а завтра двинемся к дому.

- Разумно, воевода, теперь спешить, только нечистую силу тешить, - ответил десятник и начал отдавать приказы. Никто из воинов не возмутился новой ночевке рядом с домом, все понимали, что не успеть, а в темноте всякое может случиться. Как не мочил дождь, но воины собрали сушняк и с трудом, но разожгли костры, стали сушиться и готовить ужин. После еды, вымыв котлы и посуду, все вернулись на струги и улеглись спать. Бодрствовало только выставленное у бортов охранение. Ночь прошла спокойно, и чуть стало рассветать, Сагой отдал приказ выводить струги на чистую воду. Оказавшись на средине реки, струги резво пошли против течения к долгожданному дому.

В дальнейшем без помех и разных приключений струги приплыли к городской пристани. Выбрав свободное место, и гулко ударившись о намазанный жиром деревянный настил выстроенной на вбитых деревянных сваях пристани, струги завершили своё плавание. Ещё издалека увидев прибывающие княжие струги, на берегу скопилось немало любопытствующих горожан. Перебросив с бортов перекладины для выгрузки, на берег стали выгружаться воины, вынося с собой оружие и некоторую поклажу.

- Вон видишь деревянный замок на горе, Златан, это и есть княжий терем, там и ждут тебя матушка и отец, - сказал спустившемуся на берег юноше воевода. - Странно, что никого с княжьего дома нет на пристани! Хотя вон посмотри, скачет от замка одинокий всадник. Когда всадник приблизился настолько, что его можно было узнать, Сагой воскликнул:

- Так это же Зорян, князюшка наш любимый, встречай батюшку сынок! - И воевода легко подтолкнул Златана в спину, навстречу подъезжающему всаднику. Тот натянул поводья и молодецки соскочил с коня. Глаза его горели и неотрывно смотрели на застывшего перед ним Златана. Сделав несколько шагов к юноше, князь остановился и громко промолвил:

- Как же ты вырос сынок, каким красавцем стал, настоящий витязь! Зорян подошел к сыну и прижал его к своей груди. Тот же едва поднял руки и легко положил их на спину князя. Чувствуя неловкость сына от встречи с доселе не знакомым отцом, Зорян тихо проговорил ему на ухо, - я всё понимаю сынку, схлынут с тебя смущение и неловкость, когда познакомимся ближе, никто тебя не будет насиловать и доставать своим родством. На всё нужно время и у тебя оно на это будет!

Затем Зорян отпустил сына и повернулся к Сагою. Оба шагнули друг к другу, крепко обнялись и трижды расцеловались.

- Спасибо тебе за сына, друже, уж не чаял его увидеть, думал, не доживёт княгиня до этого счастливого момента, но вот, слава богу, вы все дома живехонькие и сын мой красавец прибыл с вами. Дождалась! Столько людей сгинуло за все годы поисков, сколько времени упущено, возможностей! - Князь замолчал в горестных мыслях, а затем снова обратился к воеводе. - Ты знаешь, что тебе делать, Сагой, а мы с сыном поскачем к Власте. Вечером свидимся за столом! - И вскочив на коня, протянул руку Златану. Тот несмело подал свою и, ощутив силу отцовской руки, рывком вскочил на круп лошади. Почувствовав лишний груз, конь заржал, мотнул головою из стороны в сторону, но почувствовал натянутую узду, успокоился. Тронув пяткой сапога бок коня, и отпустив уздечку, Зорян потрепал его по гриве и что-то прошептал, нагнувшись к лошадиному уху. Тот снова мотнул головой и шагом пошел к замку.

- Ездил ли ты на коне в своей жизни, Златан? - спросил князь, слегка повернув к сыну голову.

- Нет, не доводилось, у нас в хозяйстве только волы, коровы и овцы.

- А вскочил на коня так, как заправский всадник! - ответил князь.

- Так есть выучка, в детстве я частенько так взбирался на волов, когда мы с отцом вывозили с поля собранный урожай, - и поняв, что назвал Вотана отцом, Златан резко замолчал. Почувствовав смущение сына, Зорян похлопал рукой по колену Златана и тихо сказал:

- Всё верно, не смущайся, Вотан и есть отец твой, ведь с младых лет он растил и воспитывал тебя. Как же тебе его после этого и называть. Так уж судьба распорядилась, что не мы с Властой тебя растили, но зато наградила она тебя сынку двумя отцами и двумя матушками. Ты богаче других людей, намного богаче и не, потому что я князь, а потому что всех нас пятеро!

Повинуясь душевному порыву, вызванному последними словами Зоряна, Златан обнял его обеими руками вокруг пояса и тихо, почти прошептал:

- Спасибо тебе княже за такие слова, как бы хотелось, чтобы их услышали и отец с матушкой.

- Не сегодня жизнь наша заканчивается, услышат. Непременно услышат, не зазорно будет мне князю поклониться в ноги твоим отцу и матушке, наслышан от Захара я об их доброте и сердечности.

Незаметно за беседой Зорян и Златан по перекинутому мосту через глубокий ров, опоясывающий всё княжье подворье, въехали в ворота. Большой деревянный дом о двух этажах и верхней, крытой террасой, с ведущей на неё ступенчатой лестницей, выглядел внушительно. Большое парадное крытое крыльцо дома было резным и очень красивым и с домом связывалось короткой, в несколько саженей верандой. Вокруг дома, на расстоянии ста саженей, шёл внушительный частокол с массивными воротами, запирающимися большим и гладким бревном. Бревно имело четыре ручки для упора и скользило в четырёх больших петлях, толщиной в человеческое предплечье. Само бревно и петли были обильно смазаны жиром. По обе стороны от ворот, на расстоянии нескольких саженей, высились две сторожевые башни, соединяющиеся между собой. Чуть в стороне от княжьего терема, было расположено множество добротных бревенчатых строений, явно хозяйственного назначения: амбары, клети, загоны для скота и конюшни. Одно из них было широким и длиною более чем сорок саженей, с покатой крышей из высушенного очерета и соломы.

- 'Наверное, жилище для воинов, оружейная палата и мастерские для ремонта оружия и снаряжения' - подумал про себя Златан. Так оно потом и оказалось.

Спрыгнув с лошади, Златан дождался, когда Зорян окажется на земле и, не скрывая восторга, сказал:

- Никогда в жизни не видел такого огромного дома и поместья. Красиво и добротно всё построено, на много поколений хватит!

- Да, сынку, этот дом и подворье гораздо лучше и больше сгоревшего в пожарах во время набегов степняков и соседей. Не будь врагов из степи, не враждуй мы, князья друг с другом, стоять бы всему этому века.

- А что так, почему промеж вас нет мира? - запальчиво спросил Златан.

- Алчность, жадность и жажда большей власти толкает людей в набеги и льётся безвинно кровушка людская. Ох, сколько её впитала земля Руси, реку наполнить можно. - С горечью ответил Зорян. Ладно, сынку, об этом потом, пойдём к матушке, она ведь и не ведает что ты в отчем доме. И князь, подхватив сына под руку, взошёл на крыльцо и, проследовав верандой, отворил массивные двери, ведущие непосредственно вовнутрь дома.

- Проходи и по ступенькам подымайся на второй этаж, а я за тобою следом. Подымаясь по лестнице, Златан отметил, что ни одна половица не заскрипела, не заныла под их весом. В конце лестницы начинался длинный коридор, вдоль которого виднелись проёмы в несколько комнат.

- Вторая дверь по правую руку. Постучи и заходи смело. - Услышал Златан слова идущего следом князя.

На мгновения замерев у двери и сделав глубокий вдох, как привык делать перед нырянием в реку, юноша чуть слышно постучал в закрытую дверь и, толкнув её от себя, вошёл в комнату. Помещение оказалось большой спальней с огромной кроватью у забранного бычьим пузырём окна. Рядом с кроватью стоял небольшой столик, засланный тканой скатёркой, сверху на которой лежал какой-то продолговатый и не знакомый юноше предмет. На кровати, на огромной подушке под медвежьей шкурой лежала очень красивая светловолосая, но измождённая болезнью женщина. Увидев незнакомого юношу в своей спальне, она, напрягая все свои оставшиеся силы, приподнялась с подушки и устремила на Златана пронзительный и внимательный взор своих голубых глаз. В этот момент в проёме двери показался князь, и это стало ответом на вопрос, читаемый в глазах женщины.

- Спасибо тебе Господи, дождалась я! Златан, сыночек мой любимый, подойди и сядь подле меня, дай мне твою руку. Неведомая Златану до сих пор сила сорвала его с места и он, рванувшись к кровати, встал на колени, и припал губами к дрожащей руке женщины.

- Матушка, - едва слышно и неожиданно для него самого, прошептали его губы. Он почувствовал, как другая рука женщины гладит его по голове и услышал её тихие слова.

- Маленький мой, сокол ты мой ясный, как же ты вырос и окреп. Сколько лет я мечтала прижать тебя к своей груди, услышать, как бьётся твоё сердечко и заплакать от радости, что ты у меня есть. Жила надеждой, что ты вернешься однажды ко мне и возродишь моё здоровье и дашь силы жить! Златан поднял голову и взглянул в залитое слезами лицо матери.

- Я здесь, матушка, и никогда так надолго тебя не оставлю, - услышал он свой голос. По его щекам, как и у матери, текли горячие слёзы неожиданно испытанной радости встречи с женщиной, которая очень давно его родила и, потеряв в ужасном кораблекрушении, утратила в своей жизни самое дорогое, что у неё было на тот момент времени.

Тихо к кровати подошёл князь, встал рядом с сыном на колени и, взяв в свою руку кисть жены, прижался к её ладони горячими губами.

- Вот и сбылось Властушка...позади все страхи и боль наша, вот он княжич, сын наш, - и второю рукою Зорян прижал голову сына к себе и поцеловал её в макушку.

* * *

Прошла почти седмица. В замке готовились к вечернему пиру в честь возвращения в дом княжьего сына. Зорян с сыном на подворье, ближе к строению оружейной палаты, упражнялись на мечах. Златан удивлял отца хваткой и смекалкой, ловкостью и умением схватывать всё на лету. Он с быстротой недоступной обычному молодому воину из княжьих людей осваивал приёмы и способы ведения боя, а стрелял из лука так, что никто, даже из старых воинов не мог бы с ним тягаться в точности стрельбы. Один только лучник Родан, не дал шанса Златану выиграть у него состязание.

- Добре сынку у тебя всё получается, славным будешь воином, - сказал, отскакивая от нанесённого Златаном удара князь и вложил свой меч в ножны. Подойдя к сыну, он обнял его и посмотрел в сторону дома, да так и застыл с раскрытым ртом. Златан проследил направление взгляда князя и увидел на крыльце дома княгиню, одетую в чудесное длинное платье с блестящими золотистыми нитями, украшенное меховыми отделками. Поверх платья накинута накидка в виде плаща с золотой застёжкой на левом плече. На голове её красовался венец с височными подвесками, украшенный самоцветами. На ногах княгини были одеты красные кожаные сапожки, носки и невысокие каблучки которых выглядывали из под длинного платья. Поняв, что её увидели и, разглядывая, смотрят в её сторону, княгиня подняла приветственно руку и её лицо озарила лучезарная улыбка.

- Боже, прошептал князь, - Властушка встала! - Взяв сына под руку, Зорян двинулся к жене. Златан, по мере приближения к княгине отметил волевой взгляд её глаз, появившийся на щеках матери румянец. Руки её не дрожали, и на ногах она стояла уверенно и прочно.

- Нет большей радости для меня, милая, чем увидеть тебя на ногах, - проговорил взволнованно Зорян и, потянувшись к руке Власты, поцеловал её пальцы горячими губами.

- Проснувшись, почувствовала в себе силы встать, - улыбнулась в ответ на слова мужа княгиня, - и потребовала от домовых девок одеть меня. Кажется, целую жизнь я не была на свежем воздухе.

Златан подошёл к матери, склонился к её руке и, поцеловав её, почти прошептал:

- Я очень рад, матушка увидеть тебя восставшей с одра болезни. Теперь, бывая на солнышке и свежем воздухе, ты быстро окрепнешь и наберёшься сил. Пойдём, я помогу тебе пройтись по подворью, обопрись на мою руку. Власта, подав руку сыну, осторожно спустилась с крыльца на землю и оперевшись на руку Златана сделала первые шаги. - Вот и дождалась я твоей помощи, сынок, хвала Господу нашему услышал мои молитвы и просьбы. Закажу мастеров и построю, как обещала храм Спасителю. Вон там, - и княгиня пальчиком, украшенным красивым перстнем, показала на холм в нескольких сотнях саженей от замковой ограды, и попрошу отца твоего воздвигнуть вокруг него ограду как замковая и чтобы ограда эта была бы неразрывной с замковой оградой.

- Правильно, матушка, обитель Господа не должна быть вне ограды замка, её надобно включить в замковый комплекс.

- Слова то, какие ты знаешь сын, я и не слышала такого!

- Когда на наше подворье напали степняки, воевода Сагой побил их, но в живых остался их предводитель, знатный и многое повидавший воин, знающий наш язык. Вот пока он был в плену, я вечерами разговаривал с ним. Вот он мне и рассказывал много о восточных странах, их народах, обычаях, об их великолепных городах. Комплекс, матушка, это совокупность чего-либо, объединенного вместе, имеющего общее предназначение, и отвечающего какой-либо определённой общей цели. - Слушая сына, княгиня восторженно посматривала на него и в знак согласия кивала своей головой.

Идущий рядом с княгиней князь, слушал разговор жены и сына, и удовлетворённо улыбался. У него как бы за спиной выросли крылья, он готов был выполнить любую просьбу жены и сына, потратить любые деньги на это, сам впрягшись в непосильную работу, тащить её воз безропотно и до успешного её завершения. Что нужно человеку для счастья спрашивал он себя. Совсем немного, дом, семья и возможность защитить это счастье от врагов, и на этот момент жизни у него всё это было. Теперь было!

- А что это за пленник, сынку, которого ты поминал? - спросил Златана отец.

- Так привёз его связанным воевода, где-то держит, если не прирезал кто в порыве гнева. Уж больно он колючий в словах и не боится ничего и никого. Предводитель степняков, что напали на нашу усадьбу.

- А по прибытии сюда ты его видел, встречался, - продолжал расспросы князь.

- Нет, батюшка, когда же, всё время с тобой и матушкой рядом.

- Ладно, позову Сагоя, расспрошу о пленнике, - промолвил Зорян и тут же изменил решение. - Проводи матушку в дом, она, наверное, устала, надобно ей полежать и отдохнуть, а я тем временем, загляну к воеводе. И проводив взглядом жену и сына, князь неспешно пошёл к небольшому дому воеводы.

Проводив княгиню в её покои, Златан усадил матушку на кровать и сел рядом с ней.

- Если ты не возражаешь матушка, я пойду к воеводе, хочу узнать судьбу пленника, уж очень он запал мне в душу своими знаниями мира. - Обняв и поцеловав сына в щёку, княгиня разрешающе махнула рукой и отпустила сына. Поцеловав в ответ княгине руку, Златан покинул помещение.

Выйдя на подворье, он, как и князь, направился к дому воеводы. У двери несли службу два воина. Подойдя к дому, он негромко, но настойчиво постучал в дверь и стал ждать. Долго не открывали, и он уже готов был повернуться и уйти, но в этот момент дверь широко распахнулась, и на пороге показался Сагой.

- А, вот кто пришёл ко мне в гости! Проходи в горницу, гость дорогой, присаживайся. Златан не мешкая, прошёл в сени и, переступив порог, оказался в небольшом помещении. Посредине помещения стоял большой дубовый стол, покрытый тканью, по обе его стороны красовались две длинные скамьи. На одной из них сидел князь, а напротив стола на одиночном стуле сидел связанный пленник. Перед князем лежал его обнажённый меч

- Живой! - только и сказал Златан, увидев своего просветителя.

- Еще не прирезали, но это не за горами, отроче, - ответил юноше пленник.

Видимо разговор ещё только начинался и Златан понял, что пропустил он немногое. Пройдя к столу, он опустился на скамью рядом с отцом и взглянул в глаза пленника. Ни боязни, ни тени тревоги в них он не смог прочесть и Златану стало жаль, если такого храброго воина лишат жизни.

Князь глянул на сына и, повернувшись к пленнику, сказал:

- Так кто же ты таков, Гюрза, какого ты племени, какими дорогами забрёл в края своего пленения?

- Не ведомо мне это князь, рассказывала мне старая служанка кагана, что в младенчестве привезли меня из набега и воспитали воином, а положения своего я достиг умением убивать и смелостью. Благодаря моему умению строить планы и претворять их в дело, а не бездумно нападать, как это принято в степи, я стал правой рукой кагана и вершителем его приказов. Но я никогда бездумно, ради удовольствия не убивал сам и не разрешал это делать своим воинам, запрещал насиловать женщин, убивать стариков и детей. За это мне дали другую кличку - Дарующий Жизнь. Снежным барсом я стал далеко на востоке, когда бежал с арабского плена и прогулялся по их городам и сёлам. Вот и вся моя жизнь как на ладони, князь.

- А что тебя привело к месту пленения, - спросил князь и в этот момент в дверь снова кто-то постучал.

- Я открою, - и Сагой вышел в сени, донёсся звук открываемой двери и возглас воеводы, спустя миг в горницу шагнула княгиня Власта. Увидев её и узнав, пленник сполз со стула на колени и прошептал только одно слово - Мара! Взгляд его потух под опущенными веками. Впившись глазами в лицо пленника, княгиня узнала своего пленителя и, улыбнувшись своим мыслям, присела к столу. Видя реакцию Гюрзы на вошедшую жену, Зорян заметался взглядом то на жену, то на пленника, затем не выдержал и спросил Власту:

- Ты его знаешь, княгиня? - Власта посмотрела мужу в глаза и, не скрывая удовлетворения, сказала:

- Это его воины захватили меня и одного гребца, когда мы сумели добраться до берега, после того как затонул струг. - Златан увидел, как сжались кулаки князя, хрустнули и побелели пальцы. Увидев такую реакцию на свои слова, княгиня протянула свою руку и положила на сжатый кулак князя.

- Успокойся, милый, только благодаря милосердию и воле этого человека я жива и сейчас нахожусь рядом с тобой. - Брови Зоряна взметнулись вверх, и он удивлённо уставился на лицо супруги. - Как такое может быть? - еле слышно выдохнул он.

- Я пыталась много раз бежать, и каждый раз убивала его воинов, но он ни разу не позволил им накинуться на меня, а потом убить. Князь повернул голову и уставился на пленника с нескрываемым интересом.

- Дарующий жизнь, - прошептал князь, а пленник, услышав своё имя, выпрямился и открыл глаза.

- Как ты его назвал, княже, - спросила Власта.

- Это не я, так называли его там, где он даровал жизнь в разорённых степью городах и сёлах. Я не поверил его рассказу о себе, но после твоих слов, моё неверие начинает рушиться.

- Почему ты назвал мою жену Мара, что это или кто? - спросил Зорян Гюрзу.

- Мара это имя богини смерти народа, который приютил меня. Твоя жена многим воинам, прекрасным следопытам моего войска, даровала забвение, оставаясь жить сама. Так назвали её мои воины и, наверное, с моёй дарующей жизнь руки. Князь взял со стола обнажённый меч, вышел из-за стола, но на лице Гюрзы не дрогнул ни один мускул. Зорян подошёл к пленнику и быстрым движением разрезал веревку, сковывающую ему руки.

- Слушай меня Сагой. Переодень его в нашу одежду, накорми, собери харч в дорогу, дай отслужившую службу лошадку, верни его оружие и отпусти на все четыре стороны.

- Как скажешь, княже, воля твоя, всё сделаю, как велел, - Сагой вышел в сени, открыл дверь и что-то сказал стерегущим вход в дом воинам. Вернувшись, воевода подошел к Гюрзе и спросил. - У тебя есть человеческое имя воин? - тот отрицательно покачал головой и сник. - Тогда слушай меня воин, выйдешь с дома, там тебя ждут мои люди. С ними пойдёшь, куда укажут, и не наделай глупостей. Договорились? Тот, молча, кивнул и, встав на ноги, вышел из горницы в сени.

- Вот и ещё один узел жизни распутали, - тихо проговорила княгиня. - Пора нам княже возвращаться домой. Не забыл ли, что на вечер наметил?

- Ну что ты Властушка, как можно! - и оба обняв сына, подтолкнули его к выходу в сени. - Пойдём, сынку, пора и о празднике подумать!

* * *

С уходом из дома Златана затосковали Кирина и ещё больше Малена. Только Вотан держался и не показывал виду, как тоскует за сыном. Мужчина, ему не подобает раскисать и показывать свои слабости - на то он и мужчина в доме, его стержень.

Год удался урожайный, да и погода когда наступила пора убирать урожай, не шалила и дала его вовремя собрать и сложить в клеть, амбар и погреб. Хорош урожай капусты, моркови, репы и свёклы. Собрали много лесных ягод, а уж из них Кирина с дочерью наготовили столько морсов, насушили лесных яблок и груш, из которых потом варили чудесный напиток узвар. Вотан регулярно охотился и женщины заготавливали убоину на зиму - солили, сушили и вялили, а некоторые части туши Вотан обрабатывал дымом от сырых веток лесных груш, и когда мясо хорошо прокапчивалось дымом, развешивал на сквозняке в клети, где оно доходило за долгие осенние месяцы до полной готовности. Так он поступал и с выловленной в реке рыбой. Получалось так, что голод семье был не страшен, запасов сделано столько, что хватит, прокормит и ещё одну семью. Так однажды Вотан и высказался за столом.

- Спасибо господу за щедроты его, уродило столько, что и не съесть нам всего, а вот сена для скота надо бы заготовить больше.

- Ещё успеем, не волнуйся, вдоль берега столько ещё трав не скошенных, - стала успокаивать мужа Кирина.

- Вот завтра и начнем косить там с тобою, а Маленушка будет траву перекладывать и просушивать. Главное чтобы не задождило! Сегодня вечером поставлю верши, а утречком достану улов, и можно будет начинать.

Утром, чуть заалела зорька, Вотан двинулся к реке. Утро выдалось тихим, но росы на травах не было.

'Уж как бы дождика не случилось', - подумал он и, подойдя к реке, быстро разделся и кинулся в воду к вершам. Повозиться пришлось изрядно - рыбы набилось много в верши и вытащить их из реки на берег оказалось непросто. Управившись, он почувствовал, что изрядно устал, тогда Вотан, сложив улов в мешок, и присел на берегу немного отдохнуть.

Из раздумий его вырвал человеческий крик. Голос показался ему детским. Быстро окинув реку взглядом, он увидел перевёрнутую небольшую лодчонку и барахтающихся рядом с ней двух детей.

- Боже, да что же это делается, - возопил Вотан, и как был нагишом, так и бросился в реку. Плавал он с детства хорошо, так как вырос на берегу реки и успел к детям вовремя. Возле уже почти совсем ушедшей под воду лодки плавал мальчишка лет двенадцати, а вот девочка видимо плавать не умела и захлёбываясь водой, вот-вот могла пойти ко дну. Вотан кинулся к девочке и, подхватив её под головку, выдернул из воды повыше, чтобы она не смогла захлебнуться. Повернув голову к мальчонке, Вотан громко сказал ему плыть за собой и, выгребая одной рукой, поплыл к берегу всё время, оглядываясь на него. Вот и берег, Вотан вынес девочку и положил её на траву устилающую берег. Глазёнки её были широко открыты, и в них читался ужас.

- Ты не бойся маленькая, уже всё позади, я только помогу мальчику и вернусь к тебе, - и Вотан снова кинулся в реку. Несколько сильных гребков и Вотан оказался рядом с мальчиком. Тот вполне уверенно плыл к берегу, а взгляд его глаз был устремлён на берег, где уже не лежала, а сидела девочка. Выскочив первым из воды, Вотан кинулся к одежде и быстро натянул на себя штаны и рубаху, затем подошёл ребятишкам, и присев рядом спросил:

- Что с вами случилось, почему утонула лодка! - девочка пережила сильнейший испуг и, наверное, ещё не могла говорить, а вот мальчишка, немного помолчав, ответил:

- Это вот она всё, говорил же ей не вставать и не делать шагов ко мне. Не послушала, и перевернула лодку, не устояв на ногах. Теперь всё утонуло, да сами мы могли утонуть. Спасибо вам дяденька за сестричку, она совсем не умеет плавать.

- Как вас зовут, ты можешь мне это сказать, - спросил мальчишку Вотан.

- Сестрёнку зовут Божена, а меня мама с батюшкой нарекли Чеславом, серьёзно ответил мальчик.

- Тогда, Чеслав, нам надо идти к дому. Божена, ты сможешь идти сама?

- Да, дяденька, смогу, с просто сильно испугалась что утону.

- Тогда я беру мешок с рыбой, и двигаемся к дому, вон видите, ниже стоят постройки, это и есть наш дом.

- А как тебя зовут, дяденька, - Чеслав тронул плечо Вотана, когда тот нагнулся за мешком с рыбой.

- Меня зови Вотан, жену мою зовут Кирина, а дочку Малена. Пойдёмте! - И троица, разговаривая, двинулась от реки к постройкам.

Кирина работала во дворе и издали увидела Вотана и сопровождающих его детей. Она всплеснула руками и стала звать к себе Малену. Дочка, выйдя на крылечко, посмотрела на мать, затем в сторону реки и застыла с округлившимися глазами.

- Кто это с батюшкой, мама, откуда появились дети?

- Вот придут и расспросим. - Кирина вытерла о фартук руки и пошла навстречу мужу и детям.

- Вот выловил в реке детишек, лодчонка их перевернулась и они тонули, - подойдя к жене, промолвил Вотан. Они плыли с отцом и матерью на струге, заночевали в тихом месте, а ночью на них напали разбойники. Отец только и успел посадить их в привязанную к стругу лодку и, обрезав верёвку оттолкнуть от берега. Они из темноты реки видели, как разбойники всех убили и стали грабить струг. А потом Чеслав сел на вёсла и стал грести. По неосторожности Божены лодка перевернулась, и они стали тонуть. Хорошо, что случилось это на моих глазах у нашего берега, а так бы девочка утонула, плавать, то она совсем не обучена. А у мальчонки не хватило бы сил выплыть вместе с ней, хотя он и умеет хорошо плавать.

- Сколько же тебе вёсен, Божена, - присела возле девочки Кирина и стала гладить её по головке.

- Семь вёсен ей, - ответил за сестричку Чеслав, - а мне десять.

- А на реке в лодке давно вы, - задала очередной вопрос Кирина

- С прошлой ночи, - подала слабый голосок Божена.

- Боже, да они же голодные, немедля домой, и я вас накормлю, Кирина подняла Божену на руки и двинулась к дому.

А поздно вечером ложась спать, Вотан сказал жене.

- Не успел похвалиться, что урожая хватит с избытком, вот тебе и посланники господа. Бедные детишки, потеряли и отца с матерью, да ещё и сами могли утопнуть!

- Во всём, милый, есть промысел божий, думаю это не последние вести в нашем доме. У Господа всё продумано и случается всегда своевременно. Не случайно появились в нашем доме эти детишки! Ты видел, как обрадовалась деткам Маленушка наша, как близкую родню встретила, приветила. Всё время от них ни на шаг не отходила. Как будь-то родные они ей!

- Что ж тут удивительного! Одна и одна, а теперь есть с кем душу отвести, есть на кого выплеснуть накопившуюся любовь и нежность.

- Тут ты прав, Вотанушка. Ой, неспроста всё это, чует моё сердечко, ну да ладно, давай спать, поздно уже.

Так в доме Вотана и Кирины появились ещё двое детей, и стало их пятеро, хлопотнее, но гораздо веселее!

* * *

Однажды проснувшись и выйдя на крытую террасу дома, Златан услышал жуткий треск. Быстро вернувшись в свои покои, он надел тёплую одежду и, выскочив из дома, рванул к воротам. Остановился и, повернув к конюшням, побежал к ним.

- Седлай коня! - Крикнул он появившемуся из ворот конюшни конюху. Спустя несколько минут он мчался к реке и осадил коня только на её берегу. Треск был такой, что впору было закрыть уши. Льдины как огромные фантастические животные наползая друг на друга, проваливались почти под черную воду, исчезали в ней и выныривая дальше, снова взбираясь на соседние льдины.

- Вот и дождались весны, - прошептал юноша. Тронув пятками бока коня, он проехал несколько сотен саженей вдоль берега и повернул к замку. Въехав в ворота, Златан увидел отца и воеводу, неспешным шагом следующих к княжьему дому. Бросив повод конюху, он погладил коня по гриве и приказал растереть насухо ему бока. Затем повернулся и пошёл вслед отцу и Сагою. Войдя в горницу, Златан увидел за столом отца, воеводу, а рядом с отцом восседала княгиня. Все трое о чём-то тихо вели оживлённый разговор.

- Доброго дня всем, - сказал юноша и поклонился, коснувшись рукою пола. - На реке лёд тронулся, весна пришла! Я могу присесть к вам?

- Конечно, садись, сынку, в нашем разговоре нет никакого секрета, тем более от тебя. - Князь взял в руку кубок и пригубил вино. - Вот ведём разговор о том, что надо готовиться к работам в поле, об окончании строительства храма Спасителю. Готовить струги в плавание за хорошим железом, нужны соль и перец, без них никак не прожить. Да и свой товар распродать и назад с нужными нам для жизни товарами возвернуться. Вон сколько пушнины собралось, медов, воска, ягод сушёных с прошлого лета, орехов лесных. И мёд наш от лесных пчёл дорогого стоит, такого нигде нет! - Златан присел рядом с матушкой и стал прислушиваться к разговору. Когда, казалось, всё обсудили, он несмело спросил князя.

- А скажи, батюшка в какую сторону за железом пойдут струги, не с руки ли мне навестить названных отца с матерью, Маленушку?

- Как же, дорога за железом как раз и пролегает мимо их дома, но стругам ещё плыть и плыть до цели. Соскучился по тому дому? - князь с лёгкой грустью посмотрел на задавшего вопрос сына.

- И по дому, батюшка и по родным, в нём живущим! - тихо ответил Златан.

- Тогда о чём горевать, тужить сынку, как соберется сын Захаров в дорогу с княжьими товарами, так и поплывешь с ними вместе, а с тобою снарядит Сагой пятерых опытных воинов. Поживёте там, пока струги назад плыть будут, с ними и возвернётесь. А воины помогут Вотану в хозяйстве, на дорогу убоины заготовят, тебя с родными беречь от напастей будут. Что скажешь на это, воевода? - князь снова пригубил вино из кубка и лукаво посмотрел на Сагоя.

- Да что же я могу на это сказать, княже. - ответил Сагой. - Подберу лучших воинов, и строгий наказ дам выполнять волю твою.

Вот и хорошо, - князь допил вино и с чувством припечатал кубок к дубовой доске стола.

- Что это с тобою, княже, - спросила Власта, - не уж в тебе молодость взыграла!

- Да как же ей не взыграть, глядя на жену красавицу и на сына доброго молодца. Как Златан вернулся в наш дом и исцелил тебя, заиграла во мне кровушка, как вторая молодость пришла. Столько запланировал работ, столько уже сделать успел за короткий срок, будь-то, крылья за спиной выросли. И Златан молодец, во всём мне опора и помощник.

Княгиня позвала домовых девок и велела накрывать стол - Пора завтракать, - сказала она мужчинам и пошла к себе наверх. Князь проводил жену взглядом, а потом, повернувшись к сыну, и глядя ему в глаза, сказал. - Вернул ты, сынку, матушку с того света, спасибо что согласился приехать, не будь этого, не пережить бы ей эту зиму.

- Правду говоришь, княже, не жилец уже была Власта, твое появление Златан и любовь твоя к ней, сделали чудо - восстала она с одра смерти, - тихо проговорил Сагой. - Давай княже выпьем за это, и наполнил кубки вином из глиняного кувшина. Златан взял один из кубков, посмотрел на отца, затем на Сагоя и тихо сказал:

- Спасибо на добром слове батюшка и тебе воевода, нашёл я в вашем доме родные мне души. И, действительно, мир мой стал шире и намного богаче. Не теми богатствами, что в руках твоих княже, не землями тебе подвластными, но вами, ставшими мне семьею и опорой в жизни.

- Добре сказано, сынку, - на глазах князя блеснула слеза, и он поспешил спрятать ее за поднесённым к губам кубком. Все трое дружно выпили и в этот момент в горнице появились служанки с кушаньями и стали накрывать стол.

* * *

Весна наступила рано. Резко стало тепло, и зелень не заставила себя ждать, с такой силой рванула из земли, что через три седмицы тепла вымахала высотою в три-четыре, а кое-где и более вершков. На сочные поднимающие травы стали выпускать пастись скот, изголодавшийся в стойлах за таким лакомством на сухих зимних кормах. Молока от коров стало гораздо больше, и вкус его изменился в лучшую сторону. На столах городского и сельского населения появилось разнообразие молочных продуктов. Люди повеселели, стали слышны смех и изредка песни, которые заводили бабы, собираясь вечерами в круг, чтобы почесать языками. Рыбаки стали рыбачить на реке, поставляя рыбу на княжий стол и на прилавки городского базара. Жизнь закипела, потихоньку стала входить в привычный для весны режим.

За время пребывания в доме своих родителей, Златан старательно постигал военную науку и в совершенстве овладел всеми видами имеющегося на вооружении княжьих дружинников, оружия. Сагой передал юноше секрет одновременного владения двумя мечами, гонял Златана до седьмого пота, но всё же, как воевода, Златан так и не сумел сплести вокруг себя защитную рубашку из сверкающих клинков.

- Не расстраивайся, княжич, это придёт к тебе с опытом и каждодневной тренировкой, не каждому воину дано стать мастером владения двумя мечами сразу, да и в гуще битвы это умение мало чем поможет тебе. Вот против троих, четверых противников - да. Тут есть простор для такого искусства, а в свалке битвы - нет! - Златан отошел от воеводы на несколько шагов и закрутил вокруг себя двумя мечами. Движения его убыстрялись и убыстрялись. Вот скорость движения мечей в руках его достигла такой, что они стали выпадать из зоны видимости, а свист рассекаемого клинками воздуха стал очень высоким и становился всё выше и выше. Но вот свист резко прекратился и в кругу сверкающего и замедляющегося металла, воевода и все воины, кто наблюдал это действо, увидели Златана в клубе поднявшейся пыли. Глаза его горели огнём, а чело заливали капли пота. Сагой стоял и не верил своим глазам, а воины, опытные и знающие воинскую науку не понаслышке, защёлкали от удовольствия языками. Сагой подошёл к юноше и, обняв его за плечи, громко, чтобы услышали все, сказал.

- Быть тебе княжич великим воином! - и видимо переполненный чувствами радости и достигнутого успеха в обучении, трижды крепко расцеловал своего ученика. На сегодня хватит воинской науки. Сван, займитесь делом, поглазели и, будя! - затем взяв Златана под руку, и отведя чуть в сторону, продолжил.

- Через несколько деньков, Степан, сын Захаров, намерен отплыть. Так ли горишь желанием увидеть отца с матушкой, любимую свою, побывать на земле родной, на которой вырос?

- Зачем спрашиваешь, воевода, не уж сам не знаешь, как душа рвётся к ним, как выскакивает из груди сердечко. Птицей полететь бы, чтобы быстрее увидеть их, прижать к груди мою Маленушку. Сколько раз уже говорили об этом!

- Тогда вот что, когда начнёт вечереть, приходи ко мне в дом, сведу тебя ближе с теми воинами, что с тобой поплывут, и оберегать в пути будут.

- Договорились, обязательно приду! Съезжу к реке, искупаюсь, упрел весь.

- Остынь, а потом лезь в воду, не хватало, чтобы лихоманка на тебя напала.

- Спасибо воевода за науку и заботу твою, сделаю, как подсказываешь! - и, выразив уважение поклоном, Златан пошёл к конюшням.

У реки стреножив коня, пустил его пастись, а сам лёг на траву и устремил взгляд в синь неба. Там плыли редкие белые облака. Они постоянно меняли очертания и выглядели то зверушками, то похожими на горы, о которых он только слышал, но никогда не видел. Некоторые облака растягивались в длинные причудливые покрывала, которые то, соединяясь, то вновь разорвавшись, уносились друг от друга. Когда Златану надоело разглядывать облака, он закрыл глаза и мысленно унёсся к оставленному вдалеке дому, родным и любимой Малене.

' Как они там, живы ли, здоровы?' - думал он, - 'нормально ли перезимовали, не было ли больше степняков?' Мысли были волнительными, тревожными и вызывали чувство муторности, смятения и беспокойства от неизвестности. Мысли мельничными жерновами ворочались в голове, отдавая болью в висках. Златан вскочил на ноги, быстро разделся и стремительно бросился в воду. Какое-то время он плыл под водой, а вынырнув на поверхность, мощными гребками направился к средине реки. Холодная вода остудила мысли и юноша, опомнившись, повернул к берегу. Отфыркиваясь и отряхивая с себя воду, Златан рванулся вдоль берега и бежал пока остатки воды не высохли на его теле. Затем повернул назад и, добежав до одежды, стал неспешно её одевать на себя. Закончив с одеждой, он подошёл к коню и, достав из седельной сумки кусочек засохшего хлеба, протянул к лошадиным губам. Тот с готовностью принял подачку и стал хрустеть сухарём.

- Вот и хорошо, мой добрый Ангел, - сказал Златан коню, с которым сумел подружиться и заручиться полным доверием животного. - Поря нам возвращаться, - и погладив коня по гриве, Златан вскочил в седло и тронул пятками бока Ангела. Тот заржал и лёгкой рысью направился к замку.

Когда юноша вошёл в горницу воеводы, там уже находились пять воинов и воевода. На столе стояла большая миска с горой пирогов с разной начинкой и кувшин, как потом выяснилось, с молоком. Воевода и воины уминали пироги и запивали молоком, за каждым глотком оглаживая усы и вытирая с них молоко.

- Присаживайся и угощайся, - кивнул на миску с пирогами воевода. Златан приставил к столу одиноко стоящий стул и последовал приглашению хозяина дома. Взяв с миски пряженец, стал неспешно его жевать, отмечая про себя его свежесть и прекрасный вкус.

- Вкусно очень, кто это так хорошо готовит для вас, воевода?

- Так есть у меня кухарка, как не быть, - ответил Сагой и чему-то улыбнулся. - Ладно, сынок, вот по правую от тебя руку, сидит Ждан. Он будет за старшего в вашем плавании, слушайся его советов и не сердись когда он будет настойчив в этом. Глупого и негодного совета не даст. Далее сидят Всеслав, Лукьян, Молчан, Вышата и Аксён. Все славные воины, не раз побывавшие в боях и стычках с врагами. Первые трое мечники и прекрасно управляются с копьём и боевым топором, а вот Вышата и Аксён добрые лучники. Есть тебе на кого опереться в плавании, да и сам ты никому спуску не дашь - готовый воин, хотя и молод. Правда молодость никому не была помехой, вот только одни погибали сразу, а другие становились настоящими воинами.

- Тут ты прав, воевода, - подал голос Ждан. - Так в жизни и происходит, кто не ленился в учении, тот и выживал в первой битве, а лодыри оставались на поле брани. Одних как героев встречала родня, а других оплакивали и зарывали в землю.

- Ну, вот и познакомились ближе. А для вас, Ждан, добавлю вот что, за княжича головой отвечаете. Не простит ни вам, ни мне князь его гибели. Всем всё ясно? - и все пятеро воинов в согласии склонили головы. - Готовьтесь в дорогу, а сейчас можете идти к себе, - закончил Сагой.

Когда воины вышли из дома, Сагой посмотрел в глаза Златану и твёрдо сказал.

- Будь осторожен и хитёр как лиса, сынок, и мудрым как старик, береги себя и воинов моих. Ждан, хотя и назначил я его старшим, под твоею рукой будет, как и все они. Понимаешь меня?

- Всё понимаю, воевода, не волнуйся, даст бог плавание удачным будет, а глупости и бравады ненужной со своей стороны не допустим. Обещаю!

- Вот и ладно, вот и хорошо! Пойдем, проведу тебя до двери, и Сагой поднялся из-за стола. В проёме двери Сагой обнял Златана и прошептал.

- Люб ты мне как родной, сердце не на месте оттого, что не сам плыву с тобою. Береги себя! А теперь ступай к родителям. - И воевода, разжав объятия, отстранил от себя юношу. Иди!

* * *

На пристань проститься с отплывающим Златаном вышли многие подружившиеся с ним воины и простолюдины. Не было только князя и княгини. Златан уговорил их проститься в доме. Все товары уже были погружены, и команда обеих стругов находилась на кораблях. Оставалось взойти на палубу и отвязать швартовые канаты, налечь на вёсла и отправиться в плавание. Степан стоял на борту большего струга и смотрел, как по трапу на его борт всходят сын князя и пятеро сопровождающих его воинов в полном боевом облачении и во всеоружии. Когда все оказались на палубе, Степан подал знак и несколько человек с обоих стругов кинулись отвязывать от столбов канаты. Затем они взбежали на струги и втащили за собой трапы. Степан поднял руку и резко её опустил. Вёсла вспенили воду, и струги медленно отвалили от пристани. Златан поднял вверх руку с красной шелковой шалью подаренной матерью для Малены, и она затрепетала на легком ветерке. Это был прощальный сигнал для отца с матерью.

Набирая ход, струги вышли на средину реки и подняли паруса, ещё немного быстрого хода и они скрылись за излучиной реки. Зная теперь точно место высадки княжича и его сопровождения, Степан рассчитывал доплыть до этого места за четыре-пять дней, но из-за непредвиденных задержек на двух стоянках, на дорогу ушёл лишний день. Дважды на ночующие, на берегу экипажи стругов нападали разбойники, коих развелось ныне такое множество, что пройти весь путь без стычек с ними было немыслимо. Двух людей из экипажей было ранено, а одного человека, гребца с меньшего струга, похоронили на берегу второй стоянки. Но и в числе разбойников заметно поредели ряды. Трупы восьмерых разбойников на первой ночевке и шестерых на второй просто сбросили с берега в воды реки, хотя были предложения оставить их на растерзания волкам.

- Надо же рыбе и ракам чем-то питаться, - просто сказал на это Степан.

Златан в стычках не участвовал, как и его воины. Не было такой необходимости. На каждом струге была своя вооруженная до зубов охрана из опытных воинов, да и команды купца на обоих стругах, были не лыком шиты - у каждого был при себе длинный боевой нож и добротный топор. И обращаться с ними каждый умел как заправский боец. Оружие разбойников Степан приказал собрать, одежду с покойников сняли, рассортировали и уложили в чердаке, упаковав её в холщёвый мешок. Оружие разбойников было не ахти какое, но не оставлять же его на берегу, вернуться оставшиеся в живых головорезы, разберут и снова пустят его в разбой. Златан не удивился хозяйственному подходу купца в этом вопросе. Всё было верно и правильно. Всему в этой жизни была своя цена. Вот и семье погибшего гребца надо было выплатить за утерю кормильца. Вот и пойдёт в зачёт и одежда и металл оружия погибших разбойников.

Последнюю ночь ночевали на удобном для причаливания стругов берегу. Небольшая поляна, окаймлённая густым лесом, обещала покой и безопасность, а со стороны реки выставили боле многочисленное охранение, чем со стороны леса. Развели костры, приготовили кашу с сушеным мясом, наелись и после того как котлы вымыли в реке и отдраили их песком, улеглись спать.

Ночь прошла спокойно, единственно, что мешало спать, крик каких-то птиц в лесу. Но уставшие за световой день и гребцы, и воины, время от времени подменявшие на вёслах гребцов, спали как убитые. Утром чуть светать стало, Степан поднял людей, и всё повторилось как вечером - костры, варево и завтрак. Выдраив котлы, погрузились на струги и поплыли дальше.

* * *

- Мама, мама, смотри от реки кто-то идёт к нам, - закричала Божена и стала пальчиком указывать в сторону реки. Кирина прикрыв глаза рукою, чтобы стоящее над рекой солнце не светило в глаза, стала вглядываться в идущих к дому людей. Их было шестеро, и все были вооружены. Страх закрался в сердце женщины, и она закричала, зовя Вотана. Тот выскочил из амбара и посмотрел на жену.

- Что случилось, Кирина, спросил он её и в этот момент понял, что она со страхом смотрит в сторону реки. Повернув голову в этом направлении, Вотан также увидел приближающихся к дому вооружённых людей.

'Одному мне не выстоять против шестерых, надо убираться в лес' - подумал Вотан, но какая-то сила удержала его на месте. Идущий впереди воин был молод и явно кого-то напоминал Вотану. Сердце внутри груди учащённо забилось и что-то сжало голову. Воин сделал еще с десяток шагов и в этот миг Вотан узнал сына.

- Да это же Златан, Киринушка, - жена повернулась к мужу, увидела на его глазах скупые мужские слёзы и снова устремила взор на идущих к дому воинов.

В этот момент, видимо услышав в крике матери страх и тревогу, из дома на крылечко выскочила Малена. Для того чтобы посмотреть в сторону устремлённых взглядов родителей и узнать любимого ей понадобился один единственный миг.

- Златан, любый мой, прошептала она и как птаха сорвавшись с места, побежала навстречу воинам. Не добежав немного до Златана, она остановилась и устремила горящий взгляд на остановившегося юношу. Приотстав, застыли и прибывшие со Златаном воины.

- Маленушка, солнышко моё ясное, - прошептали дрожащие губы юноши, и он, протянув к девушке руки, сделал к ней шаг. Малена сорвалась с места и оказалась в крепких объятиях Златана.

- Как же долго тебя не было, сокол мой, - девушка не стеснялась обильно хлынувших из её глаз слёз. Она крепко обвила руками юношу и мокрыми губами осыпала его лицо горячими поцелуями. - Вернулся,... дождалась... Господи, ты услышал мои мольбы и внял моей тоске и боли сердечной. - А Златан, подхватив Малену на руки, прижал её к своей груди. Малена же обхватила его шею руками и спрятала своё лицо, уткнувшись им в его распахнутый ворот доспеха под которым на шее юноши была повязана красная шаль. - Эта шаль, милая, подарок тебе от княгини Власты, сними с меня и повяжи себе!

Увидев это, Кирина и Вотан быстро пошли навстречу детям. За ними следом, держась за руки, бежали Чеслав и Божена. Когда все сошлись вместе, Златан опустил на землю любимую, и Кирина первой кинулась к сыну.

- Боже ж ты мой, сыночек, ты вернулся к нам, - и она заплакала счастливыми слезами, прикасаясь к его лицу горячими губами. - Вот и сбылось то, что чувствовало материнское сердце. - Кирина перекрестилась и уступила место Вотану.

Сойдясь, отец и сын крепко обнялись и расцеловались. Вотан отстранился и, разглядывая сына, радостно сказал.

- Ты так возмужал, сынок, стал выше и крупнее, в твоём объятии сила не мальчика, а мужчины. И одет ты как воин, вон, сколько на тебе оружия! - Вотан притронулся к висящему на левом боку сына мечу в прекрасных ножнах, затем потянулся и облапил оба кинжала на правом боку юноши. За спиной у Златана выглядывала рукоять ещё какого-то оружия, и Вотан не удержался и спросил что это у него за спиной. Сын потянулся за спину и вытащил из захвата боевой топор.

- Серьёзно ты вооружён,- зацокал языком Вотан и, обойдя стоящего сына, низко поклонился стоящим позади юноши воинам.

- Добро пожаловать, гости дорогие, рады вашему прибытию, пойдёмте все к дому.- Воины в ответ отвесили поклон, а Ждан поблагодарил за приглашение.

В этот момент Златан подошёл в Чеславу и Божене, и присев стал их пристально разглядывать. Затем обнял, поцеловал и сказал.

- О том кто вы такие мне расскажите позже за столом. Хорошо? - мальчик и девочка кивнули головками и прижались к Кирине и Вотану. Малена взяла Златана под руку, положила голову ему на плечо и все неспешным шагом двинулись к дому.

Без труда определив Ждана, как старшего в этом небольшом отряде воинов, Вотан подошёл к нему и, взяв его под окольчуженную руку, предложил ему пройти с ним.

- Хочу показать тебе нашу вторую клеть, в ней я вам и отведу место для отдыха и ночевки. Она получилась просторной и вы все там сможете прекрасно разместиться. - Пойдём, - и Вотан сделал приглашающий жест Ждану.

- Конечно, хозяин, давай посмотрим. - И они оба направились, куда указывал рукою Вотан.

Вторая клеть была пристроена с другой стороны дома и имела отдельный вход, как с дома, так и со стороны подворья, чтобы было удобно попасть в новую хозяйственную постройку. В эту дверь они и вошли. Помещение было просторным, и кроме нескольких рядов полок, расходящихся по всему периметру помещения, имело два больших голых топчана, большой амбарный сундук и маленький стол.

- Топчаны поставим друг к другу и четверо из вас смогут свободно на них спать, а на сундуке поместится ещё один человек. Матрасов на всех не хватит, но Кирина что-то придумает с дочкой.

- Вот и хорошо, - ответил Ждан, - мы народ не прихотливый, спасибо тебе, хозяин на добром слове!

- Вскоре жена и дочка накроют стол, и сядем трапезничать. Мужчины вышли из клети и подошли к остальным воинам.

- Сейчас Малена, это моя дочка, застелет матрасы и, наверное, на сундук отдаст одну из перин дома, а потом вы все сможете перед трапезой расположиться в клети начать её обживать. Там ещё никто не бывал, я её только пристроил и не успел там разместить семенные запасы. В первой клети стало так тесно, что пришлось достраивать новую. Умыться можно вон из той бочки. Приводите себя в порядок, наверняка захотите освежиться.- И Вотан направился на кухню, чтобы дать распоряжение для дочери в отношении постелей для воинов.

Через непродолжительное время всё в новой клети было готово и воины направились туда, чтобы снять доспехи и подготовится к трапезе.

Когда все расселись за столом, Вотан прочитал молитву благодарности за обилие на столе и предложил приступить к трапезе. Каждый из сидящих осенил себя наложением креста и потянулся к пище. В глубокие миски насыпали борщ с мясом, пшеном и заправленный капустой, луком и чесноком. Затем ели кашу гречневую с мясом и грибами, а когда кашу умяли, все потянулись к лежащей на двух больших блюдах белорыбице и осетрине. Запивали горячим сбитнем, приготовленным на меду лесных пчёл. Хрустели огурцами, квашеной капустой и мочёными лесными яблоками и грушами. Отдельно на столе стояло блюдо с горой ржаных пирогов с разной начинкой. Многие их и использовали вместо хлеба, хотя Кирина порезала на куски большой каравай житника и поставила на стол в плетёной из лозы корзинке. Пироги макали в миску со сметаной и уплетали за обе щеки. А к завершению стола хозяйка подала на стол густейший овсяной кисель с лесными ягодами. Когда застолье закончилось, и почти вся еда была съедена, Ждан встал из-за стола, и низко поклонившись Кирине и Малене, произнёс.

- Спасибо гостеприимству этого дома, за хлеб и соль на столе, за вкуснейшую еду. Спасибо вам хозяюшки за ваше умение и доброту, за душевность вашу. Пусть хранит Бог этот дом и его хозяев! Все поднялись и, как и Ждан, отвесив поклон, гуськом потянулись на подворье.

Оставшись одни, Вотан задал сыну волнующий его и всех домашних вопрос.

- А скажи, Златан, на какой срок ты появился в родном доме. Поскольку не сам, значит, гостем прибыл. Услышав вопрос отца, Малена прикрыла рот рукой и застыла в ожидании того что ответит её любимый.

- Струги, батюшка, на которых мы приплыли сюда, уплыли далее. У них дальняя дорога в места богатые хорошим железом. Там они распродадут княжьи товары и закупят железо и многое другое нужноё для княжества. На обратном пути они сделают тут короткую остановку, чтобы забрать меня с воинами и Малену. Ты поплывёшь со мной, Маленушка? Остаться здесь совсем я никак не могу, а жить вдали от тебя, у меня нет сил. Едва дожил до возможности тебя увидеть, прижать к груди своей. - Услышав слова Златана, Малена подхватилась на ноги, кинулась к юноше и горячо прошептала, - с тобою любый на край света, даже если впереди только денёк жизни с тобою будет, - и затихла, прижавшись к груди юноши. Кирина посмотрела на Вотана и, увидев улыбку на его лице, улыбнулась и сама.

- А как к этому мама с батюшкой отнесутся, - спросил Златан и поочерёдно посмотрел на родителей. Что скажете на это?

- Да что же тут сказать можно, - ответил Вотан, - Лада не простит нас, если на пути вашей любви станем, - продолжил он, улыбаясь и поглаживая усы и бороду. - Мир вам и любовь и да простит меня распятый бог за поминание Лады! Засиделась девка в родительском доме, пора и женою стать, да детишек народить! - Малена залилась краской от слов отца, но глаз не опустила.

- Спасибо тятя... - и с её глаз обильно хлынули счастливые слёзы.

- Да и не одни мы останемся, вон ещё сын и доченька подрастают, - почти прошептала Кирина. Услышав, что разговор коснулся и их, Чеслав и Божена в свою очередь заулыбались и, выскочив из-за стола, прижались к Кирине и Вотану. - Одних деток судьба забирает, а других в дом привела. - И она перекрестила себя и прижавшуюся к ней Божену. Надеюсь, не последний раз видимся!

- Скажи нам, Златан, а сколько же ты ночей пробудешь дома, сынок, - спросил Вотан!

- Степан говорил, что за две луны обернётся вот и считай почти месяц.

- Тогда у нас есть время побыть вместе, - обрадовано воскликнула Кирина. - Да и с детишками ближе познакомитесь. Чеслав, ты понял, кто приехал к нам в дом? - спросила Кирина мальчишку. Тот немного подумал и почти по-взрослому ответил.

- Златан называет тебя мамой, как и мы с Боженкой, значит он сын тебе и папе, но, похоже, что он не родной твой сын, а приемный, как и мы с сестричкой. - Кирина протянула руку и, погладив по головке Чеслава, с горечью ответила.

- Ты прав сыночек, как и вас с Боженкой, однажды и Златана принесла в наш дом река, но то было очень давно. Как оказалось позже, он сын князя Зоряна, живущего далеко западнее этих мест. - Кирина горько вздохнула и, поднявшись со скамьи, скомандовала.- Малена, пора убирать со стола и начинать готовить ужин, вон, сколько едоков прибавилось в доме!

* * *

Время неумолимо убывало с каждым днём. И хотя каждый был задействован в разных работах, занятиях, Златан отмечал про себя, как оно быстро сплывает и приближает разлуку с отцом и матерью и как каждый по своему реагирует на течение времени. Когда ещё смогут увидеться он и Малена с родными неведомо никому. Вот и он, Златан, не может предсказать, как оно сложится по возвращении в княжеский дом. И хотя появление Малены в княжьем доме оговорено и неоднократно, смутная тревога и беспокойство, нет-нет, да и закрадывались в его сердце. Малена простолюдинка и как отнесутся к замужеству с ней князь и княгиня, вызывало у Златана вопросы и тревожные мысли. Князь и княгиня очень любят его, в этом он не раз имел возможность убедиться, но брак и отношение к нему в княжеских домах всегда было камнем преткновения, об этом он слышал несколько раз от разных людей на княжьем подворье. Да и батюшка вновь построенного храма Спасителя Прокопий рассказывал о трудностях, случающихся в этом деле. Но помнил Златан и его рассказ о случаях, когда князья брали за себя простолюдинок. Это вселяло надежду что всё и у них с Маленой разрешится без боли и страданий.

Воины кроме упражнений во владении оружием и тактики ведения боя, дружно косили у реки по её берегам траву и, просушив её, свозили повозкой в два крытых сенника. Вышата и Аксён ходили с Златаном на охоту и помогали Вотану с заготовкой мяса и выделкой шкур. Как оказалось, Аксён ещё был и прекрасным скорняком. Меха и шкуры из его рук выходили мягкие, не пересушенные и имели добротный товарный вид. Вот только продать их было негде. До жилых мест от подворья было не менее трёхсот вёрст, да и обозначить себя и месте своего обитания перед чужими, Вотан не хотел.

Как-то в разговоре со Жданом Вотан предложил ему при отъезде, забрать самые лучшие меха и шкуры в подарок князю и княгине.

- Вон видишь, сколько их скопилось, пропадут же, а так в дело пойдут и послужат добрым людям.

- Ладно, Вотан, прибудет Степан, обскажу ему о твоём подарке князю. Думаю, найдёт место на струге для подарка твоего. Уверен никаких препон не будет!

А через две ночи, ближе к обеду, к берегу пристали струги. На берег высыпали охранные воины, и один из них кинулся к подворью Вотана и Кирины. Златан, коловший возле сенника чурки порезанных стволов деревьев, первым заметил верхушки мачт и быстро идущего к дому вооружённого человека.

- Батюшка, зови маму и Малену, - сказал он Вотану, заносившему дрова в отделение сенника для дров. Струги приплыли! Вотан выпустил на землю, сложенные на руку дрова и, выпрямившись, застыл на месте.

- Вот и закончился праздник, сынок, - едва слышно прошептал он. Затем медленно пошёл в дом, чтобы сообщить новость жене и дочери. Услышав её, Кирина кинулась к дочери, и крепко обняв её, затихла. Малена обхватила вздрагивающие плечи матери, прижалась к ней и почувствовала, как и по её щекам покатились горькие слёзы расставания.

Вотан стоял и молча, наблюдал за женой и дочерью. Когда же Кирина разжала объятия, он шагнул к Малене и крепко обнял ее.

- Прости, доченька, нас с мамой за всё и не забывай о нас. Надеюсь, что всё у вас с Златаном сложиться в жизни хорошо. Может, и полюбят тебя его родные родители и примут в свою семью как невестку. А мы с мамой будем об этом молить распятого бога и Ладу! Давай Киринушка выносить приготовленные вещи в дорогу! - и Вотан, отпустив дочку, вышел из кухни.

К этому времени к воротам подошёл воин со стругов. Войдя через их открытую створку, он быстро направился к крыльцу дома, на котором появился Вотан.

- Доброго дня тебе хозяин и всему твоему семейству, - громко проговорил посланник. Мы уже идём назад и заскочили к вам забрать княжича и сопровождающих его воинов. Кажется, ещё и ваша дочка должна плыть. В этот момент из клети вышли на подворье воины, успевшие надеть доспехи и вооружиться.

- Здорово Радимир, - обратился к посланнику Ждан, - быстро вы обернулись, всё ли живы и здоровы, удачно ли было плавание?

- Да, обошлось без стычек, расторговались хорошо и товар закупили добротный. Князюшка останется довольным. Все ли готовы в дорогу? - спросил он, обращаясь к Вотану.

- Давно готовы, сейчас возьмём приготовленное в дорогу и можно отправляться, - ответил Вотан.

- Вот и хорошо, Степан сказывал не задерживаться, чтобы успеть доплыть до привычного места стоянки на ночь.

- Ждан, скажи воинам захватить связки приготовленных мехов и шкур, негоже забыть подарки.

Через некоторое время вереница людей потянулась от дома к реке. Держась за руки матери и отца шли Чеслав и Божена, а по правую руку от Кирины, прижимаясь к матери, шла Малена. Глаза её были сухими, но читались в них печаль и горечь от разлуки с родными и оставления родного дома.

Златан шагал рядом с Вотаном, и они тихо о чём-то говорили. Воины на радостях весело перебрасывались словами, и лишь посланник со стругов шагал делово, с высоко поднятой головой.

Расставание было коротким, но уже без слёз и лишних волнений. К тому, что расставаться придётся, внутренне все были готовы.

- Приезжай к нам, - тихонько сказала Божена Златану, когда тот обнял её на прощанье и поцеловал в обе щёки.

- Обязательно сестрёнка, как же без этого! - Златан снова прижал кроху к себе, затем высвободился и подошёл к Чеславу.

- Прощавай, братишка, береги сестрёнку и будь помощником маме и батюшке. Уж очень на тебя в этом надеюсь! Обещаешь? - Чеслав кинулся к Златану, обнял его чуть выше пояса и, подняв вверх лицо, серьёзно проговорил, - Не сомневайся во мне, всё сделаю, как ты наказываешь!

- Вот и хорошо! - Златан обнял Чеслава, расцеловал его в обе щёки и повернулся к Кирине и Вотану.

Отвесив низкий поклон им, он выпрямил спину и, положив правую руку на сердце, сказал.

- Спасибо вам матушка и батюшка за любовь вашу, доброту сердечную. Не на всю жизнь покидаем мы вас с Маленой. Дайте время и ждите в гости! Обнявшись и расцеловавшись с родителями, Малена и Златан поднялись по мостику на палубу большего струга, на носу которого в выжидании стоял купец.

По трапу поднялся Ждан и, подойдя к Степану, заговорил с ним, показывая пальцем на воинов находящихся ещё на берегу. Тот выслушал его, и одобрительно кивнув головой, махнул воинам рукой. А затем громко обратился к Вотану и Кирине.

- Будьте здоровы, хозяин с хозяюшкой. Прощавайте и не грустите, теперь дорога к вашему дому нам хорошо ведома. Привезём вам ваших детей по первому их желанию. - В ответ на эти слова Вотан и Кирина широко улыбнулись и в прощальном привете подняли руки. Чеслав и Божена, глядя на отца с матерью, тоже подняли руки и стали махать отплывающим стругам.

* * *

Плавание назад заняло четыре дня и ночи, а к обеду пятого дня показалась замковая гора, с княжим теремом и высившимся невдалеке храмом Спасителя. Ярко светило солнышко, продувал лёгкий ветерок. Струги, легко ударившись о брёвна пристани, кинули канаты, и служки пристани накрепко привязали их к столбам, называемым в народе быками. Со стругов на пристань перекинули мостики и стали выгружать привезённые товары и железо. Чуть в стороне от пристани, переминаясь с ноги на ногу, стояли встречающие, среди которых было множество зевак и рыбаков, видимо только что выгрузивших свой улов с лодок и перегружающих его на две запряженные лошадьми подводы. Со стороны замка в распахнутые ворота выехала целая вереница подвод и быстро устремилась к пристани. Видимо в замке ещё издалека заметили прибывающие струги и послали подводы для погрузки привезённых товаров.

- Развяжи шаль у себя на шее и подыми повыше, милая, - прошептал Малене на ухо Златан. И как только красный шёлк затрепетал на ветру, на террасе замка, таким же красным цветом вспыхнула и другая шаль. Это, увидев сигнал с корабля в своей руке такую же шаль в ответ, подняла княгиня!

- Мы договорились с матушкой, что когда всё закончится хорошо, я подам ей такой сигнал и она мне ответит что и у них всё нормально. Давай спускаться на пристань! В этот миг из ворот замка выскочила кавалькада всадников и, понукая лошадей, рысью понеслась к пристани. Впереди на гнедом жеребце скакал князь. Его широкий плащ развевался на ветру и напоминал взлетевшую и парящую над самой землёй птицу. Вот он подъехал к пристани, осадил лошадь и, по-молодецки соскочив с коня, быстро подошёл к Златану и Малене. Златан с Маленой поклонились князю, а тот, обняв первым сына, а потом Малену спросил.

- Как доплыли, всё ли хорошо было в плавании?

- Спасибо, батюшка, назад без приключений, а вот когда плыли туда, дважды пришлось отбиваться от разбойников. Схоронили одного из наших, но разбойников извели почти под корень. Степан доложит тебе, всё как было!

- Тогда поехали в замок, матушка вся уже извелась неизвестностью, и князь взмахнул рукой в сторону всадников. Тот час от них отделился всадник, к луке седла которого была привязана свободная лошадь чисто белой масти, и подъехал к князю! - Вот принимай подарок, Маленушка, княгиня сама выбирала в табунах самую красивую и смирную лошадку для тебя! - Малена приложила к сердцу руку и, низко отвесив поклон князю, тихо прошептала.

- Спасибо вам за доброту вашу княже и щедрость.

- Это княгиню будешь благодарить, дочка, а пока давай я помогу тебе сесть на лошадь. Ты в своей жизни ездила на лошади? - задал он ей вопрос. Малена залилась румянцем и отрицательно покачала головой. - Только на волах.

Князь улыбнулся в бороду и, лукаво глянув на сына, качнул головой в сторону лошади. Тот быстро, не касаясь стремени, вскочил в седло и протянул Малене руку. Князь подхватил девушку за пояс и помог ей сесть впереди Златана. Затем сам взобрался в седло своего гнедого и шагом направил его к замку.

- Вон смотри на террасе, под крышей алеет красный шелк, это княгиня, при встрече с ней не робей, она добрая и ласковая женщина и мать. Прими ее, как принимаешь нашу матушку. Хорошо?

- Я помню, всё чему ты меня учил и все твои наставления, не переживай! - Малена освоилась на лошади и откинулась на грудь Златана. - Мне так хорошо с тобой ехать, закрыла бы глаза и ехала так с тобою всю жизнь! - Златан улыбнулся и, одной рукой обняв любимую за талию, губами коснулся её оголённой шеи. - Я люблю тебя, - прошептали его губы.

Сопровождающие князя и Златана воины потянулись к конюшням, а князь и Златан направили своих лошадей к крыльцу, на котором уже стояла встречающая их княгиня. Зорян соскочил с лошади и, подав повод слуге, подошел к жене и стал с ней рядом. Златан последовал примеру отца, соскочил с лошади и, подхватив Малену за талию, помог ей спуститься на землю. Подойдя к стоящим на крыльце князю и княгине, Златан и Малена низко поклонились и, в один голос, произнесли слова приветствия и здравия. Княгиня спустилась с крыльца, подошла к Малене, обняла её и, поцеловав в обе щёки, сказала твёрдым голосом.

- Мне Златан столько рассказывал о твоей красоте, но его слова ничто в сравнении с тем, что я вижу. Ты настоящая красавица, доченька! - и княгиня снова обняла девушку. Та от смущения снова залилась румянцем. - Да ты ещё и скромная девушка! - увидев это, воскликнула княгиня.

Затем она отстранилась от Малены и посмотрела на сына. Глаза княгини излучали любовь и свет. В них было столько нежности и материнского чувства, что Златан стал на колени и, взяв руку матери в свою руку, осыпал её горячими поцелуями

- Я так скучала по тебе, сынок, волновалась, как ты доплыл, а когда подошёл срок вашего возвращения, переживала за вас обоих.- Она подняла сына с коленей и, взяв обоих детей за руки, пригласила войти в дом.

- Златан, покажи Малене её комнату, а я пришлю одежду и служанок помочь ей переодеться. - И княгиня стала подниматься по лестнице.

- Пойдём, милая, и Златан, взяв Малену за руку, стал следом за матерью подниматься на второй этаж дома. Когда они поднялись на последнюю ступеньку лестницы, коридор уже был пуст. Пройдя по коридору, Златан толкнул одну из дверей и сказал.

- Теперь ты будешь жить здесь, это твоя комната, заходи! Малена несмело переступила порожек и шагнула в большую спальню. У окна стояла большая кровать. Таких кроватей она в своей жизни не видела. На кровати была высокая перина, застеленная расшитой узорами тканью, поверх которой лежало несколько больших пуховых подушек. У изголовья стоял столик с медным полированным зеркалом, подсвечник со свечами, глиняный кувшин с водой и стакан. Рама с натянутым на неё бычьим пузырём, была открыта наружу, и в помещение доносился щебет птиц из соседнего с домом небольшого сада. Под стеной стоял массивный шкаф и рядом сундук.

- Располагайся, сейчас сюда придут женщины и принесут тебе одежды и переоденут тебя. Мне на это время надо будет уйти. Моя комната в конце коридора и с неё можно попасть на террасу. Я тебе потом покажу.

Раздался стук в дверь и Златан сказал, что можно войти. Дверь отворилась, и в спальню вошли две девушки, неся красивое платье и плащ, следом за ними вошла третья девушка со стопкой белых тканей. Зная, что это такое, Златан загадочно улыбнулся, что-то сказал одной из девушек и вышел из комнаты.

Спустя время в дверь спальни Малены снова постучали, и она едва слышно разрешила войти. Дверь отворилась и на её пороге появилась княгиня Власта, держащая руки за спиной.

- Ну как ты тут, девочка, освоилась, переоделась, - разглядывая вскочившую с края кровати Малену спросила графиня. Девушка потупила в пол глаза и тихо сказала, что всё хорошо!

- В этом платье и плаще, ты настоящая княжна, красавица каких ни в одном княжестве не найти. Вот возьми, примерь и княгиня из-за спины достала коричневые кожаные сапожки, отделанные речным жемчугом на небольшом каблучке. Малена на миг замялась, её снова кинуло в краску, но она совладала с собой, протянула руку и приняла сапожки из рук княгини. Затем присела на краешек кровати и, подняв подол платья, стала развязывать шнуры своих черевичек. Затем не спеша стала примерять подарок княгини. Когда оба сапожка были одеты на ноги, княгиня подала руку Малене и предложила ей встать и пройтись по спальне. Малена почувствовала, что сапожки плотно и удобно обхватили ноги - они не сжимали их, не натирали и сидели на ногах так, словно шились по примерке.

- Не давят? - спросила княгиня.

- Нет мне очень удобно, как будь-то родилась в них.

- Молодец Златан, у него прекрасная зрительная память. Эти сапожки пошиты по размеру его памяти о твоей ступне. Я единственное чего опасалась, что твои ножки вырастут за время, пока ты приедешь к нам. Но всё обошлось! А теперь пойдём ко мне, у меня для тебя есть ещё два подарка. - И княгиня повернулась и направилась к двери. Малена на миг замешкалась, но затем поспешно последовала за матерью Златана. Княгиня подошла к одной из дверей коридора, толкнула её и пригласила первой войти Малену. Войдя следом за Маленой, княгиня подошла к шкафу у стены, выдвинула ящик и, порывшись в нём, достала какие-то два предмета и положила их на верхнюю крышку шкафа.

- Подойди сюда, девочка, и княгиня пальчиком поманила Малену к себе. - Затем взяв в руки один из предметов, она протянула к Малене руки и надела ей на шею золотую цепочку с небольшим крестиком. На каждом конце крестика сверкали камешки. Дай мне правую руку, и не успела Малена и сообразить, что собирается делать княгиня, как та надела на её безымянный пальчик сверкающий красивым камнем перстенёк. - Носи на здоровье, такой красавице они будут к лицу и полезны. Малена опустила глаза на перстенёк и увидела, что камень имеет форму креста. Ты верующая? - спросила княгиня и, Малена согласно кивнув головкой, осенила себя крестом.

Малена встала на колени перед княгиней, подняла вверх своё лицо и, устремив взгляд в глаза княгини, тихо проговорила.

- Вы добрая и светлая душа, княгиня, мне много рассказывал о вас Златан, но так как вы встретили, приветили меня и одарили такими дорогими подарками, свойственно родной матери. Спасибо вам!- и Малена обхватив подол платья княгини, прижалась к её ногам. Княгиня опустила на голову Малены руки и стала ласково поглаживать её по волосам.

- Вот и хорошо, дочка, а теперь пойдём к князю и предстанем перед ним во всей красоте. Малена посмотрела на княгиню и увидела, как в её глазах блеснула влага. Княгиня подала руку Малене, помогла подняться с колен и они направились на выход из комнаты.

Выйдя из комнаты княгини, они столкнулись в коридоре со Златаном. Увидев свою любимую, он так и застыл с приоткрытым ртом.

- Что, сыночек, не уж не узнаешь свою Маленушку? - глаза княгини сияли радостью и восторгом от произведенного эффекта.

- Матушка, она такая красавица, глаз не отвести, но свою любимую я узнаю среди любого скопища людей, в любой одежде!

- Хорошо сказано, молодец, а теперь пойдём к князю, надо представить ему будущую невестку. Златан и Малена переглянулись, а Златан взяв Малену и матушку под руки, повёл их к лестнице. Его сердце пело, и готово было выскочить из груди. Похоже, становилось на то, что его страхи улетучивались и исчезали после услышанных им слов матери.

Пропустив в гостиную мать, следом вошли Златан и Малена. За огромным дубовым столом сидел князь, а напротив него восседал на скамье Степан. Князь повернул к вошедшим голову и жестом руки предложил сесть за стол. Когда все расселись, князь посмотрел на Степана и спросил.

- Сколько железа ты привёз из плавания и что это за железо.

- Железо северян, качественное, сорок пудов. В этом году дороже из-за перекупщиков. Самим плыть в северные земли трудно и долго, и неизвестно вернешься ли живым из дальних мест. Но на добрые поковки этого железа хватит с избытком, хотя и за такую цену.

- Да, в этот раз ты привёз железа в два раза больше чем в прошлый раз, хотя и цена выше. Что так?

-Так ты же сам говорил, княже, что неспокойно стало в степи, да и соседи ведут себя очень воинственно. Мол, надо быть готовыми к войне. - Князь усмехнулся, погладил рукою бороду и весело ответил.

- Правильно ты меня понял, Степан, и работу выполнил добротно! Как торговля была в этот раз?

- Так на удивление расторговались быстро и очень выгодно. Видно мы прибыли вовремя, когда ещё не насытили пришлые торжище такими же, как у нас товарами. В следующий раз надо плыть на пару седмиц ранее.

- Добре, Степан, можешь идти, остальное ты мне поведал. Спасибо тебе да верную службу! Иди, вон, видишь, ко мне семья пожаловала. - И князь с интересом и любованием посмотрел на Златана и Малену.

Степан откланялся и вышел с комнаты, а князь, выйдя из-за стола, подошёл к Малене и, подав ей руку, предложил ей встать.

- Пройди по комнате, доченька, хочу на тебя посмотреть, полюбоваться.- На лице князя играла улыбка, а светящиеся восторгом глаза выдавали, как он доволен и удивлён такой разительной переменой во внешнем облике девушки.

Малена как лебедь проплыла в один конец гостиной, потом повернулась и пошла назад к князю. И тот не сдержался, кинулся к Малене, обнял её и, поцеловав, тихо промолвил.

- Ты, доченька, красотой своею, затмила бы всех красавиц при дворе великого князя киевского, да и за морем не найти такой красоты!

Сидя за столом, княгиня мило улыбалась и, видно было как ей приятна реакция мужа на Малену и на то, как она княгиня, позаботилась о девушке. Князь бросил взгляд на жену, потом посмотрел на сына, заворожено смотревшего на свою любимую, а затем подошёл к княгине и, наклонившись к ней, что-то зашептал ей на ушко. Княгиня, как ни странно, залилась румянцем и мило заулыбалась. Затем повернула лицо к мужу и тихо сказала.

- Думала, никогда более не услышу от тебя таких слов, княже, похоже, с возвращением детей в наш осиротевший дом, в нём начинает оживать жизнь.

* * *

С момента прибытия Златана и Малены пролетело чуть больше двух лун. В замке готовились к свадьбе.

Сагой сидел за столом и ел пироги, запивая их холодным молоком. Горка их в миске заметно поубавилась и, отметив для себя это, он отодвинул пироги в сторону и допил остатки молока в глиняном стакане.

Дверь отклонилась и в помещение вошёл Ждан.

- Воевода, к нам прибыл гонец из Переяславля!

- Зови, - Сагой с сожалением посмотрел на миску с пирогами, с трудом отвёл от них взгляд, но остался за столом.

Следом за Жданом в горницу вошёл человек, весь в пыли и разящий потом. В глазах его читалась смертельная усталость.

- Дайте напиться, - только и смог выговорить гонец. Сагой наполнил до краёв стакан молоком и подвинул его на край стола. Гонец благодарно кивнул и вмиг осушил его до дна. - Ещё можно? - и снова залпом выпил налитое Сагоем молоко. - Какая вкуснятина, давно не пил ничего вкуснее, - пробормотал гонец и, пошатнувшись, ухватился за край стола.

- Садись и рассказывай, с какой вестью прибыл к нашему князю? И Сагой жестом руки указал гонцу на скамью у стола.

Гонец рукавом вытер бороду и усы и встряхнул головой, как бы прогоняя усталость и одолевающую его сонливость.

- Вот грамота, - гонец расстегнул кожаный доспех на груди и достал скрученный трубкой кусок бересты и осмотрев целостность висящей на шнуре сургучной печати, протянул воеводе.

- Что в свитке ведаешь? - спросил воевода.

- Что писано, не ведаю, но на словах могу обсказать, что происходит.

- Говори, что знаешь!

- Собирает князь Владимир Мономах с собою князей на совет. Есть у него задумка объединить всех и ударить по степнякам. Жизни от них нет никакой. Вот и всё что знаю. - Услышав слова гонца, Сагой стал крутить свой ус и поглаживать бороду, долго молчал, затем поднялся из-за стола и приказал Ждану.

- Гонца накормить, лошадь в конюшню, задать овса. Но сначала обтереть насухо, дать отстояться, а потом уж напоите. Его уложите и пусть отсыпается!

- Всё сделаю воевода, а лошадью гонца уже занимаются, - ответил Ждан.

- Я к князю, а ты скажи Свану, что я велел собрать воинов княжьего охранения. Вернусь, будет у меня с ними разговор. Взяв лежащую на столе бересту, Сагой следом за Жданом покинул свой дом.

Сагоя князь встретил на полпути к его терему.

- Что это ты воевода так мчишься, никак оса за тобой гонится? - спросил с улыбкой он спешащего воеводу.

- Гонец от мономашичей прискакал, бересту привёз, - ответствовал Сагой и протянул свиток князю.

- Да, дела, - только и промолвил в ответ Зорян. Ладно, воевода, пойдём в терем, там и прочтём, что пишет князь Владимир!

Срезав острым клинком ножа печать, Зорян развернул бересту и стал читать. По мере чтения, его глаза посветлели, и разглаживалось суровое лицо.

- Переяславль зовёт на встречу с Киевом, - подняв голову, сказал князь. Сбор под Киевом в районе Долобского озера.

- Поедешь, княже?

- А то, как же, может, что и получится, может, не будет предательства как в прошлый раз после Любеча!

- Да, перед общей бедой, могут и простить Давида и сварят общую кашу Святополк и Владимир, - сказал в раздумьях Сагой.

- Надо ехать, воевода, готовь людей и подумай, кого на княжестве оставишь. А до уезда надо и свадьбу сыграть. Недели хватит! Иди, готовься, а я с сыном переговорю, - Зорян встал с массивного кресла, служащего для приёма гостей и челобитчиков и направился к лестнице.

Войдя в комнату сына, князь застал его разговаривающим с матерью и Маленой. Князь улыбнулся на взгляды родни и присев на кровать рядом с Златаном тихо, но твёрдо произнёс.

- Прибыл гонец из Переяславля, зовут с собой на встречу под Киев. Владимир Мономах и Святополк Киевский решили встретиться и примириться перед общей бедой. Степняки совсем обнаглели, и нет от их набегов совсем никакой жизни людям. Глаза княгини на миг вспыхнули и тут же погасли.

- А как же предательство Давида после Любеча, не уж забудут и простят такое, - воскликнула она, взмахнув рукой. - Сколько кровушки людской пролилось из-за вспыхнувших раздоров и распрей после его обмана и предательства!

- Время покажет, как оно будет, Властушка, не рви себе и мне сердце. Вот пришёл с сыном поговорить о том, что хочу его оставить на княжении вместо себя. Княгиня по очереди посмотрела на мужа, затем на Златана и тихо произнесла.

- Нет у нас в княжестве более достойного воина и человека по праву рождения, чем сын наш, княже. Славный он воин, да и Сагой поможет советом и делом. Любит Сагой нашего сына как своего покойного Белояра.

- Права ты во всём, Властушка, любовь моя! Через три ночи сыграем свадьбу. А ещё через три отправлюсь в Переяславль к князю Владимиру.

Малена же не мигая, смотрела на князя и, затаив дыхание, боялась спугнуть своё счастье стуком бьющегося в груди сердца, своей радостью и восторгом, волнами, растекающимися по её телу.

Златан протянул свою руку к руке князя и, смотря ему в глаза, сказал.

- Не волнуйся, батюшка, всё в княжестве в твоё отсутствие, будет тихо, как и при тебе самом.

- Если что, сын, затруднение, какое, беда, какая, что не сможешь сам разрешить, спроси и послушай воеводу, он мудрый и преданный человек. И действительно полюбил он тебя всем сердцем своим.

- Так и сделаю, княже, не сомневайся!

После последних слов Златана, Зорян обнял сына и, поцеловав его в висок, почти прошептал.

- Спасибо Господи за сына и дочь, есть на кого жену и княжество оставить! - Затем князь встал с кровати и вышел из комнаты.

Свадьба была не такая, как могла бы быть, не случись такое, что князю надо было уезжать из дома. Но уезжая, князь хотел сам лично повести под венец сына и Малену, увидеть их счастье и радость слияния их любящих сердец. Венчание происходило в новом храме Спасителя. Звонил большой колокол и несколько малых подпевали большому колоколу. Звон стоял на всю округу, возвещая всех, что в доме их князя праздник. После венчания гости и хозяева уселись за накрытые столы и князь первым поднял большую чашу хмельного мёда во здравие молодых. Вслед за князем здравицу провозгласила княгиня Власта и потом здравицы посыпались одна за другой от прибывших на свадьбу гостей. Три дня и три ночи пили и гуляли гости, а потом зазвенел большой колокол, возвещая окончание торжеств.

Князь уезжал на следующее утро. Его сопровождало двенадцать воинов в полном вооружении и с заводными лошадьми. Две отдельных лошади несли на себе медный котёл для приготовления еды и съестные припасы. Провожали князя все, кто не был занят работами этот утренний час.

- Княгиня подошла к лошади князя, обняла его ногу и, подняв голову вверх, тихонько произнесла только ему слышимые слова.

- Береги себя, муж мой любимый, не осироти детей наших в опасном пути. Возвращайся домой живой и здоровый. Зорян нагнулся с седла к княгине и припал к её губам своими губами. - Непременно вернусь, я очень хочу подержать на руках своих внуков.

Затем с князем простились Златан и Малена, а потом подошёл Сагой. Что они сказали друг другу, никто не слышал, но когда воевода отошёл от князя, Златан увидел на глазах воеводы скупые слёзы.

Всадники выехали за ворота ограды и медленно потянулись к реке. Так же неспешно они погрузились на большой струг, и тот на вёслах выйдя не середину реки, поднял парус. Через непродолжительное время струг исчез за излучиной реки, и началось долгое ожидание князя домой.

* * *

Только к лету этого года Зорян смог вернуться домой. Уже в этом 1103 году состоялся поход объединенных русских войск против степняков. Удар был нанесён ранней весной в степи, чего никогда не делали русские войска. От пассивной обороны военные действия были перенесены на территорию врага, в половецкие степи и результат не заставил себя ждать. В этом сражении участвовала и горстка воинов Зоряна. Русские стали бить степняков и побеждать. В 1107 и 1111 годах состоялись очередные успешные походы русских войск в степь и набеги на русские земли прекратилась, а кочевники были вынуждены откочевать от границ Руси. Многое сделал Владимир Всеволодович Мономах для объединения русских княжеств, долгие годы он потратил на то, чтобы убедить князей идти в поход ранней весной, когда скот, табуны противника ослаблены, а сами кочевники не приучены воевать в такое время. Но у него это получилось, и поставленная задача была выполнена.

Но со смертью Владимира Мономаха, теперь уже великого киевского князя, исторический процесс запущенный им стал тормозиться и сходить на нет. Княжества одно за другим стали выходить из подчинения Киеву, снова начались междоусобицы и вражда. Князья забыли 'Поучения' Владимира Мономаха. И снова воспрянули степняки, снова начались их набеги, грабежи и угон многочисленных полонов в степь. Так продолжалось ещё около ста лет, а потом в степи появился более могущественный враг, покоривший и Русь и степняков - монголы.

Рана, полученная в первой битве в 1103 году, не дала Зоряну возможности принять участие в последующих походах. Но вместо князя в походах участвовал Златан, сумевший не получить в сечах серьёзных ран и увечий. За это время Малена родила ему троих мальчиков и двух девочек. Князь и княгиня были очень счастливы внукам и внучкам, голоса которых с утра до вечера не замолкали в тереме и на подворье. Со временем князь Зорян полностью отошёл от дел, передав власть сыну и его жене. Ставши полноправным князем, Златан вне замковой ограды построил на хорошей земле большой дом, распахал вокруг него землю и забрал в него своих приёмных родителей с подросшими Боженой и Чеславом. А на место прежнего жительства Кирины и Вотана поселил изъявивших перебраться туда моложавую пару из числа воинов плававших с ним туда первый раз со Жданом. Переселенцем согласился стать Аксён и его жена Дарья. Златан пообещал Аксёну не забывать о них и время от времени посылал туда малый струг с запасами и инструментом. Жизнь в княжестве вошла в мирное русло, люди зажили лучше и счастливее, неурожаев не случалось, никто не голодал, а это в то время было самым главным фактором счастья после слова мир!

КОНЕЦ