Отказ правящих кругов капиталистических стран от частичных уступок в социальной сфере, переход к массированному наступлению на права и завоевания трудящихся означали полное крушение теории и практики «государства всеобщего благоденствия». Неспособность капитализма обеспечить «благосостояние для всех» отчетливо проявилась, как уже отмечалось, в сфере занятости. В 80-х годах безработица превратилась в странах капитала в настоящее социальное бедствие. Годом печального рекорда стал 1983 год, когда численность «лишних людей» превысила 30 млн, вплотную приблизившись к показателю самого тяжелого в истории капитализма кризиса 1929–1933 гг. В последующие годы армия безработных сократилась незначительно. Сегодня в капиталистических странах каждый двенадцатый трудоспособный житель безуспешно ищет работу.

Лидеры капиталистических стран, пытаясь снять с себя ответственность за резкое ухудшение положения на рынке труда, всячески стремятся замаскировать остроту проблемы безработицы. Один из излюбленных их приемов — фальсификация данных. Из поля зрения официальной статистики «выпадают» многочисленные категории безработных и полубезработных. Это — рабочие и служащие, которые после безуспешных попыток найти работу отчаялись и прекратили ее активные поиски, временно (хотя зачастую на неопределенный срок) уволенные, а также трудящиеся, принудительно переведенные на сокращенную рабочую неделю. По подсчетам прогрессивных профсоюзов, учитывающих все формы недоиспользования рабочей силы, реальное число безработных в странах капитала в целом в первой половине 80-х годов превышало 40–45 млн.

Буржуазная пропаганда стремится представить безработных как неудачников, которые сами виноваты в свалившихся на них несчастьях, как лентяев и иждивенцев, безбедно живущих на государственное пособие по безработице. При этом буржуазные «радетели» трудовой этики умышленно закрывают глаза на мизерные размеры этих пособий, продолжительность выплаты которых к тому же ограничена жесткими сроками.

Средства массовой информации обычно не «заостряют» свое внимание на судьбах тех жителей капиталистического мира, которые давно и безрезультатно пытаются найти хотя бы какую-нибудь работу. К началу 1986 г. только в странах Западной Европы безработными, по крайней мере в течение года, были свыше 8 млн тружеников.

В орбиту современной безработицы оказались втянутыми все группы трудящегося населения капиталистических стран. Однако наиболее тяжела участь молодежи. Молодые люди, на которых приходится почти половина «лишних людей» капиталистического мира, теряют работу в 2 раза чаще, чем представители старших возрастов. Массовая безработица среди юношей и девушек явилась основной причиной появления «потерянного» поколения, вступающего в жизнь без квалификации и опыта работы, и, что особенно трагично, без всякой уверенности в завтрашнем дне.

В основе обострения проблемы современной безработицы лежит целый комплекс причин: циклических, структурных, демографических и даже политических. Особое место среди них занимает научно-техническая революция.

Нынешний этап НТР оказывает глубокое, революционизирующее влияние на материальную основу современного производства, его структуру. В роли «великого преобразователя» технологической базы производства сейчас выступает электронно-информационная техника, которая дала толчок развитию гибких производственных систем и робототехники, автоматизации производства и проектирования, биотехнологии и промышленности новых конструкционных материалов.

Бурное развитие современной электроники связано с появлением микропроцессоров. С их помощью удалось резко увеличить скорость вычислительных операций. Микропроцессоры надежны в эксплуатации, компактны, потребляют мало энергии и, главное, являются относительно дешевыми. Оснащение ими роботов помогло значительно снизить стоимость изготовления и эксплуатации этого вида электронной техники.

В начале 80-х годов применение самого дорогостоящего робота, оборудованного сенсорным устройством, при 16-часовом использовании в течение суток обходилось в 2 раза дешевле, чем соответствующие издержки на оплату труда рабочего-сборщика. При этом роботы не «бастуют», не уходят в отпуска, их можно использовать в ночное время, в праздничные дни. Эти «положительные качества» также способствовали их все более широкому распространению. К середине 80-х годов общий парк роботов в странах развитого капитализма превысил 40 тыс. единиц, увеличившись по сравнению с серединой 70-х годов почти в 10 раз.

Влияние научно-технической революции ощущается во всех областях общественной жизни капиталистических стран. Однако наиболее сложным и противоречивым является оно в социальной сфере. Новая техника, резко повышая производительность труда, открывает небывалые возможности для облегчения и обогащения трудовой деятельности. Однако в обществе, где основным мотивом всякой хозяйственной деятельности служит увеличение прибыли, развитие НТР неизбежно протекает с серьезными социальными издержками, оборачиваясь для значительной части трудящихся усилением эксплуатации, их деквалификацией и ухудшением условий труда.

Современный этап научно-технической революции подтверждает слова В. И. Ленина о том, что «усовершенствование техники, означающее увеличение производительности труда и рост общественного богатства, обусловливает собой в буржуазном обществе возрастание общественного неравенства, увеличение расстояния между имущими и неимущими и рост необеспеченности существования, безработицы и разного рода лишений для все более широких трудящихся масс» 1.

Одним из наиболее болезненных для рабочего класса последствий автоматизации производства является сокращение рабочих мест в рамках отдельных компаний, отраслей экономики, а также замедление общего прироста занятости во всем хозяйстве в целом.

Подтверждение этому можно найти в любой капиталистической стране. На основе анкетирования в 1986 г. 1200 промышленных предприятий Институтом политических исследований Великобритании было выявлено, что применение микроэлектроники только на протяжении двух лет «уничтожило» 80 тыс. рабочих мест. На заводе компании «Вольво» в Швеции установка роботов-сварщиков привела к сокращению потребности в квалифицированных рабочих с 100 до 20 человек. В результате гибкой автоматизации сборки корпуса двигателя для локомотивов на заводе «Дженерал электрик» в США работа, которая раньше выполнялась 68 квалифицированными станочниками в течение 16 дней, теперь выполняется всего за день силами восьми неквалифицированных рабочих 2. И подобные примеры можно было бы продолжить.

К тому же применение микропроцессоров существенным образом меняет технологию изготовления многих изделий, значительно снижает трудоемкость их производства. Основное направление этих изменений — упрощение сборки путем сокращения числа отдельных узлов и деталей. При сборке телевизоров замена большого количества отдельных деталей интегральными схемами позволила семи японским фирмам по производству цветных телевизоров увеличить производительность труда на 25 %, а число работающих сократить почти вдвое. Вставка одного микропроцессора в швейную машину заменяет 350 мелких деталей, монтирование которых требовало значительного числа рабочих-сборщиков. Появление электронных часов, собираемых всего из пяти компонентов, подорвало позиции швейцарской часовой промышленности, специализирующейся на производстве чрезвычайно трудоемких механических часов 3.

В настоящее время «микропроцессорная революция» находится на начальной стадии своего развития. Однако уже сегодня ясно, что она резко осложняет и без того тяжелую ситуацию на рынке труда, способствуя увеличению армии «лишних людей». Как показало специальное исследование экспертов ООН по шести капиталистическим странам, технологическая безработица превратилась в один из основных факторов усиления напряженности на рынке рабочей силы, значительно потеснив «классическую» циклическую безработицу 4.

Негативное влияние новых средств автоматизации на занятость усилится в самом ближайшем будущем, когда «микроэлектронная революция», как предполагается, сделает резкий количественный и качественный скачок. Уже сейчас подвергаются пересмотру оценки трудосберегающего эффекта нового оборудования в сторону его повышения. Так, во второй половине 70-х годов считалось, что один робот способен заменить в среднем двух рабочих. Современные оценки повышают эту цифру до пяти человек.

Переход к новому поколению роботов с сенсорными устройствами и элементами искусственного интеллекта, внедрение гибких автоматизированных систем, появление «безбумажных» офисов приведут к исчезновению многих рабочих мест, что еще больше обострит проблему безработицы. Как отмечалось в специальном докладе Европейского института профсоюзов в Брюсселе, новейшая техника и новая технология «уже привели к исчезновению рабочих мест в определенной части основных отраслей и услугах по всей Западной Европе. Ситуация в этой области будет только ухудшаться» 5.

По самым осторожным прогнозам американских экономистов, автоматизация в недалеком будущем явится причиной «исчезновения» от 4 до 9 % общей численности занятых в обрабатывающей промышленности США 6. Особенно плачевно будет положение рабочих и служащих, которые оказались выброшенными на улицу в период экономического кризиса начала 80-х годов. Многие из них не могут вернуться на свое предприятие, так как их рабочие места оказались ликвидированными в результате капиталистической «рационализации» производства. По оценке президента консультативной фирмы «Форкастинг интернэшнл» М. Сетрона, такая участь ожидает 1,2 млн из 10 млн безработных, насчитывавшихся в США в 1980–1983 гг.7

Усиление негативного влияния новой техники на занятость отмечается и в других капиталистических странах. Два исследования, проделанные независимо друг от друга в Великобритании, показали, что преимущественно за счет ликвидации рабочих мест в результате автоматизации уровень безработицы в 1990 г. составит 16–25 % экономически активного населения 8.

Значительное сокращение занятости будет наблюдаться в отраслях, в которых внедрение высокопроизводительной трудосберегающей техники проходит в условиях серьезных структурных перемен. В первую очередь речь идет о так называемых старых отраслях обрабатывающей промышленности — черной металлургии, судостроении, некоторых подотраслях машиностроительного комплекса, а также автомобильной промышленности. Их коренная реконструкция, которая развернулась широким фронтом во всех капиталистических странах с конца 70-х годов, обусловлена резким усилением международной конкуренции, снижением эффективности работы этих отраслей. Однако выход из создавшихся трудностей монополистический капитал пытается найти за счет широких трудящихся масс. Перестройка «структурно больных» производств ведет к массовым увольнениям рабочих. Только в черной металлургии США за 1979–1986 гг. занятость сократилась более чем на 40 %, а к концу 90-х годов уменьшится еще вдвое. Сокращение занятости в подобных масштабах угрожает не только черной металлургии, но и многим другим традиционным отраслям, в том числе текстильной, швейной, кожевенно-обувной. Для многих занятых в этих отраслях потеря работы из мрачной перспективы станет реальностью уже в самом ближайшем будущем.

Конечно, влияние научно-технической революции на занятость неоднозначно. Расширяются наукоемкие отрасли, и в первую очередь производства, выпускающие новейшую технику, возникают новые, не существовавшие ранее виды услуг. В технически передовых отраслях в результате роста спроса на их продукцию и расширения рынков сбыта наблюдается некоторое увеличение числа рабочих мест.

Однако рост численности работающих в быстро развивающихся секторах экономики в настоящее время ни в коей мере не может существенно улучшить положение с использованием трудовых ресурсов. Масштабы роста занятости, связанной с новыми производствами, недостаточны для компенсации сокращения числа рабочих мест в старых производствах. Так, в 1979–1983 гг. занятость в «грязных» отраслях американской индустрии, включая черную и цветную металлургию, автомобильную промышленность, машиностроение и ряд других, сократилась на 565 тыс. человек, а в отраслях высокой технологии она выросла всего на 217 тыс.9

Тяжелая ситуация на рынке труда усугубляется тем, что новые отрасли, прежде всего производящие автоматическое оборудование, сами оказываются в первых рядах потребителей своей продукции. В прогнозе экспертов Организации экономического сотрудничества и развития, составленном в 1980 г., указывалось, что «использование этой отраслью (электронной промышленностью. — Авт.) своей продукции постепенно сведет к минимуму ее спрос на рабочую силу» 10. Действительность подтверждает этот вывод. Согласно подсчетам американской консультативной фирмы «Артур Д. Литтл», производство всех видов электронных товаров в 1977–1987 гг. даст 1 млн дополнительных рабочих мест в США и странах Западной Европы, вместе взятых. Насколько это мизерная величина для каждой отдельной страны, видно хотя бы из того, что, например, прирост занятости в новейших отраслях промышленности Великобритании составит за этот период всего 10 тыс. рабочих мест 11.

К тому же надо иметь в виду, что удельный вес новейших отраслей в общей занятости пока еще чрезвычайно мал. На рубеже 80-х годов число занятых в наукоемких отраслях США составляло всего 3 % рабочей силы страны, а в середине 90-х годов оно вряд ли будет превышать 4 %12. Журнал «Айрон эйдж» писал в этой связи: «Тот, кто верит, что именно они (новые отрасли. — Авт.) решат все наши проблемы, чудовищно ошибается. Это все еще весьма малый сектор нашей экономики, он не слишком трудоинтенсивен, и в нем весьма много конкуренции, включая иностранную» 13.

Новейшие отрасли, как и вся капиталистическая экономика, подвержены циклическим колебаниям, хотя и с определенными особенностями. В электронной промышленности США и Японии, которая сравнительно благополучно вышла из экономического кризиса 1980–1982 гг., в 1985 г. в результате перенасыщения рынка отдельных видов продукции наблюдалось сокращение производства. В результате в США потеряли работу свыше 5 % занятых в этой отрасли 14.

Сфера услуг, которая сравнительно недавно, в 60-е и отчасти в 70-е годы, могла «принять» рабочих и служащих, потерявших работу в отраслях материального производства, сейчас сама все чаще становится «поставщиком» безработных. Многие отрасли услуг и сфера конторского труда в настоящее время переживают период технического перевооружения. Банки, торговые предприятия, конторы все шире оснащаются различными компьютерами, множительной техникой, автоматическими печатающими устройствами. Огромный экономический эффект, который сулит новая техника, приведет к тому, что потребность в живом труде резко сократится. По прогнозу компании «Сименс», названному «Учреждение 1990 г.», к концу следующего десятилетия 40 % работ конторского типа в ФРГ может быть стандартизировано, а 25–30 % полностью автоматизировано. Для государственных учреждений соответствующие цифры значительно выше — 75 и 38 % 15. По оценке американских специалистов, автоматизация конторского труда уже до конца текущего десятилетия окажет влияние на характер труда и занятость 20–50 млн «белых воротничков». Клерки названы в числе одной из шести профессий, которые в ближайшие годы особенно сильно пострадают от автоматизации 16.

Влияние нового этапа НТР не ограничивается только занятостью. Крайне противоречивое воздействие оказывает распространение компьютерной техники на профессиональный состав и квалификационную структуру рабочей силы.

Перестройка технологической базы капиталистического хозяйства возможна лишь при наличии высококвалифицированных кадров. По мере компьютеризации и автоматизации материального производства, сферы услуг растет спрос на программистов, инженеров, операторов, работников ремонтноналадочных служб. О действии тенденции к повышению квалификационного уровня наемного труда свидетельствуют изменения в структуре производственных рабочих. В США удельный вес квалифицированных рабочих увеличился в 1975–1985 гг. с 28 до 32 %, в то время как доля неквалифицированных и полуквалифицированных рабочих сократилась.

Однако при капитализме улучшение качества рабочей силы под воздействием НТР постоянно наталкивается на серьезные препятствия, порождаемые частнособственнической системой хозяйствования. Противоречивость НТР в условиях капиталистического общества проявляется в том, что одновременно действуют две противоположные тенденции: одна направлена на качественное совершенствование рабочей силы, другая, напротив, — на сдерживание роста квалификации отдельных категорий занятых.

Далеко не всегда установка нового автоматического оборудования приводит к использованию более квалифицированной рабочей силы. Так, при частичной автоматизации значительная часть операторов-станочников переходит в категорию полуквалифицированных рабочих, их обязанности ограничиваются достаточно простыми функциями контроля. В отдельных случаях оборудование конструируется таким образом, что от обслуживающего персонала не требуется высоких профессиональных знаний. На эту особенность капиталистической «рационализации» труда обращают внимание многие исследователи. «Современная технология часто подразумевает упрощение рабочих функций» — вывод, к которому пришли английские исследователи Д. Босворт и П. Даукинс после изучения дел в обрабатывающей промышленности Великобритании 17. Характерный пример дает производство копировальных машин, выпускаемых корпорацией «Ксерокс». Использование в последних моделях этих машин микроэлектронных компонентов значительно упростило функции механиков по ремонту. Теперь в их обязанности входит лишь замена неисправного блок-модуля и установка нового. Поломку же в блоке устраняют на заводе-изготовителе.

Процесс приспособления рабочих и служащих к новым требованиям носит чрезвычайно болезненный характер, сопровождается выталкиванием из общественного производства представителей некогда массовых профессий. В настоящее время технологическая безработица угрожает в первую очередь полуквалифицированным и неквалифицированным рабочим профессиям, и среди них таким массовым, как станочники, сборщики, грузчики, упаковщики. Сборочные конвейеры, на которых в современном производстве занята основная масса полуквалифицированных рабочих, становятся одним из первоочередных объектов автоматизации. По утверждению представителей руководства автомобильного бизнеса США, большая часть из 18 тыс. роботов, намеченных для установки на заводах этой отрасли к 1990 г., будет использоваться на конвейерах, где в настоящее время трудятся рабочие самой массовой профессии в автомобилестроении — сборщики 18.

Многие из рабочих, оказавшихся на улице в результате капиталистической «рационализации» труда, попадают в тупиковую ситуацию — в условиях многомиллионной безработицы их шансы получить новое рабочее место практически равны нулю. Именно они составляют большинство длительно безработных, численность которых на протяжении первой половины 80-х годов стремительно росла во всех капиталистических странах. По данным секретариата ОЭСР, не имели работы свыше года 45 % всех безработных Франции, 40 % — Великобритании, 30 %— ФРГ. В отдельных странах, в частности в Бельгии и Испании, этот показатель был еще выше (соответственно 65 и 55 %) 19.

Отрицательные последствия НТР в виде массовых увольнений, деквалификации и безработицы порождают у многих трудящихся капиталистических стран негативное отношение к новой технике. Определяя отношение рабочих к этой проблеме, западно-германская газета «Франкфуртер альгемайне» отмечала 15 марта 1986 г.: «Внедрение большой массы современной техники вызывает у многих людей чувство страха и неуверенности. Они боятся за свое рабочее место, за свои заработки и за свое будущее».

Среди различных групп трудящихся растет понимание того, что самые совершенные машины в условиях капитализма не освобождают человека от монотонного и бессодержательного труда, не да т полностью раскрываться его способностям и возможностям.

Теряет свою привлекательность, становится все более рутинным труд многих, некогда привилегированных профессий, связанных с обслуживанием компьютерной техники. Если еще недавно программистов, операторов буржуазная пресса величала «магами электронной техники», то теперь все чаще называет «рабами электроники». Труд основной массы программистов и операторов жестко регламентирован, прикован к компьютеру, подчинен принудительному ритму. Оператор электронной печатающей машины в крупнейшем банке Сан-Франциско призналась английским исследователям: «Когда вводилась новая техника, все думали, что она поможет избавиться от рутинного труда и сделает жизнь более интересной. Но в действительности она стала еще скучнее, так как теперь мы являемся просто составной частью машины, ее придатком, а не людьми, осуществляющими свои рабочие функции совместно с другими работниками». В результате в капиталистических странах растет неудовлетворенность содержанием труда. Например, в Японии не удовлетворены характером своей работы и условиями труда 70–80 % опрошенных рабочих, в США — 60–70, во Франции — 50, в ФРГ— 60 % 21.

Пессимизм в отношении новой техники, получающий все более широкое распространение среди рабочих и служащих, в немалой степени объясняется таким негативным явлением, как чрезмерная интенсификация труда. Предприниматели используют периоды установки нового оборудования для избавления от «лишней», с их точки зрения, рабочей силы, перекладывая функции уволенных на оставшихся рабочих и служащих. Подобная практика получила чрезвычайно широкое распространение в американской промышленности после кризиса 1980–1982 гг. Например, на одном из металлургических заводов были уволены 25 неквалифицированных рабочих, занимавшихся подготовкой рабочих мест и уборкой производственных помещений, а их обязанности переданы машинным операторам и другим квалифицированным рабочим, которые теперь вынуждены сами убирать свое рабочее место, причем без дополнительной оплаты.

Компьютерная техника используется не только для наблюдения за производственным процессом, но и для контроля за каждым движением, каждой минутой времени рабочего. В 70-х годах на многих шахтах Великобритании была введена централизованная система электронного слежения за работой бригад. Непосредственным результатом стало повышение темпа работы, деквалификация, сокращение численности работающих.

Использование новейшей техники для взвинчивания интенсификации труда получило название «электронный тейлоризм». Вместе с новой техникой «электронный тейлоризм» все шире проникает и в сферу услуг, где занято в настоящее время 50–70 % всех работающих в капиталистической экономике. Компьютерная техника наряду с другими средствами контроля (киноаппаратурой, магнитофонами, автоматическими весами) применяется для наблюдения за работой многих категорий служащих, включая продавцов, кассиров, работников банков и страховых компаний, связистов, различного рода агентов. Компьютерные системы «следят» за работой персонала, обеспечивая его постоянную загрузку, а в конце дня анализируют итоги работы. В ряде мест электронный учет выработки увязывается с оплатой труда, порождая тем самым особый вид сдельщины для служащих. Все эти методы позволяют компаниям существенно расширять объем операций без увеличения численности работающих только за счет повышения интенсивности их труда.

«Электронный тейлоризм» наряду с отсутствием научно обоснованных мер по охране труда способствует широкому распространению профессиональных заболеваний, а также появлению нового вида травматизма — психологического. В последние годы среди работающих с новой техникой быстро возрастает число нервно-психических, глазных заболеваний, различных функциональных расстройств. Специальное обследование, проведенное профсоюзом работников почт и телеграфа Австралии, выявило, что более 75 % операторов, работающих с электронно-вычислительной техникой свыше двух лет, жалуются на головные боли, 69 — на усталость и головокружение, 50 — на нарушение ночного сна, 51 %— на чрезмерную раздражительность. Такого же рода результаты отрицательного влияния новой техники на здоровье людей получены и по другим странам. Очевидно, что подобные последствия электронизации обусловлены не техникой как таковой, а свойственным капиталистическим предприятиям напряженным режимом работы, несоблюдением мер по охране труда.

Появление новых источников производственного травматизма вовсе не означает, что на современных капиталистических предприятиях ушли в прошлое такие традиционные факторы, угрожающие здоровью работающих, как задымленность, воздействие химических веществ, различные механические травмы. Чрезвычайно тяжелые и опасные для здоровья работающих условия труда существуют на многих предприятиях электронной промышленности, прежде всего там, где выпускаются микроэлектронные компоненты, сборка которых по-прежнему осуществляется чаще всего вручную. Вот как описывают условия труда женщин-сборщиц микропроцессоров на заводе одной из самых передовых компаний электронной промышленности США — «Интел» — авторы книги «Микроэлектроника: капиталистическая технология и рабочий класс»: «Во время работы женщины-сборщицы подвергаются воздействию целого ряда химических веществ. Наряду с различными органическими растворителями они в своей работе используют сильнодействующие кислоты. Короче говоря, все производственные рабочие постоянно окружены такими химическими веществами, которые раздражают кожу и дыхательные пути, вызывают головокружение, тошноту, сыпь, а в результате постоянной работы с микроскопом перенапряжение зрения и головные боли. Весь производственный процесс управляется компьютерной системой, которая и задает ритм работы» 23.

Таким образом, широкие возможности, открывающиеся в результате развертывания научно-технической революции, не реализуются сами собой. Способы и последствия внедрения новой техники и технологии в решающей степени зависят от характера общественного производства и распределения. В условиях частной собственности на средства производства новая техника, самые передовые достижения научно-технической мысли используются правящим классом для укрепления своего экономического и политического господства, усиления эксплуатации широких трудящихся масс.

Реальности 80-х годов полностью подтверждают оценку современного этапа НТР в странах капитала, сделанную на XXVII съезде Коммунистической партии Советского Союза: «Под влиянием и на фоне научно-технической революции еще острее становится конфликт между гигантски выросшими производительными силами и частнособственническим характером общественных отношений. Здесь и увеличение безработицы, обострение всего комплекса социальных проблем» 24.