Борис Татищев — Петру Татищеву
31 августа 1999
Дорогой Петр Алексеевич, я разыскиваю кого-нибудь, кто мог бы сообщить сведения о моем сводном брате Дмитрии Николаевиче Татищеве, которого я никогда не знал лично. Я нашел ваш адрес в Интернете и решил написать вам в надежде, что вам может быть что-нибудь известно о нем.
Мы с вами принадлежим к разным ветвям рода Татищевых — пишу на случай, если у вас нет этих сведений. У Степана Лазаревича Татищева (1610–1643) было три сына: Юрий, Алексей и Михаил. Алексей был дедом Василия Никитича Татищева (Ваша линия). Моя линия идет от Михаила.
Ваш дед принадлежал к четырнадцатому поколению рода Татищевых со времен Василия Юрьевича (1400) и к тридцать второму поколению, если считать от Рюрика.
Петр Татищев — Борису Татищеву
19 октября 1999
Дорогой Борис Николаевич, вчера (в воскресенье) я, как обычно, виделся с моей тетей Татей Шевцовой (Ламсдорф). Я задал ей вопрос о Дмитрии Николаевиче Татищеве, и вот что она мне рассказала. Дмитрий Татищев был сыном Софьи Татищевой (урожденной Шевцовой), сестры мужа Тати Дмитрия Шевцова. Он был женат на Кэтрин Ван Ренселер. Однажды они попали в автомобильную катастрофу в Калифорнии, в которой Дмитрий погиб. Кэтрин выжила, впоследствии снова вышла замуж…
Если вы захотите связаться с ней, я должен попросить ее разрешения дать вам ее адрес и номер телефона. Искренне ваш Петр А. Татищев
7 декабря 1999
Дорогой Борис Николаевич, я не забыл о вас, но я до сих пор не получил ответа на мое письмо Кэтрин. Возможно, ей уже просто не по силам снова открывать эти старые двери…
Всего наилучшего. Петр Татищев
Из интервью Натальи Столяровой
7 апреля 1981
Татьяна Шапиро живет в Москве — Татьяна Акимовна Штейнберг, вдова востоковеда Евгения Львовича Штейнберга, с которым я очень дружила. Поплавский просил меня разыскать ее в Москве, и так получилось, что мы вместе встречали 1935 Новый год в Союзе писателей, она сидела напротив меня, но мы не знали друг друга до 1936 года. Подружились в 1957 году.
Б. Закович (Пуся), сын зубного врача, неудачник, недотепа, состоял при Поплавском как слушатель, свободный в любой момент. Ни тогда, ни в 1972 году, когда я с ним встретилась, не нашла в нем ни значительности, ни глубины.
Александр Солженицын. «Невидимки»
Наталья Ивановна в последние годы болела панкреатитом. В конце августа 1984 она внезапно почувствовала сильные боли, легла в больницу — и через неделю умерла…
Гебешники в штатском в немалом числе толпились на ее похоронах, высматривая. Из них же несколько пришли описывать квартиру под видом «стажеров нотариуса». Двоюродному брату Н. И. на допросе сказали: «Мы все о ней знаем, давно ее пасем, и знаем, где лежала у нее каждая вещь».
Хвастают! Знали да не все.
Неуловимая! — ушла от них… И с поздним оскалом лязгали о ней в газетах.
Из воспоминаний Бориса Татищева
На Пасху у Степана в доме всегда было много гостей. Сначала — с двух до пяти — за обедом собиралась семья. А позднее приходили друзья, почти все русские, беседовали и ужинали. Иногда между обедом и ужином забегали приятели детей — отведать пасхи и кулича. Анн и сейчас скрупулезно соблюдает этот обычай, только членов семьи стало больше — появились супруги детей и внуки. И нет Степана.
В 1984 году две вещи показались мне необычными. Во-первых, Степан ужасно похудел. А во-вторых, водка была ненормально слабой — как это было однажды, когда мы с Мариной и Ирэн, говоря по-французски, обедали в ресторане гостиницы «Россия» в Москве. Я сказал ему об этом, и, к моему удивлению, он воскликнул, всплеснув руками: «Я купил ее у Леклерка, эти жулики, наверно, разбавили ее водой». Больше ничего не было сказано.
И только в конце июня Анн сообщила нам по телефону, что у Степана — тяжелая форма рака и что его только что прооперировали. Операция прошла хорошо.
После операции Степан чувствовал себя усталым и не хотел никого видеть, кроме жены и детей. Он не мог нормально есть. Позднее я узнал, что он отодвинул дату операции, чтобы закончить учебный год и без спешки принять экзамены.
Осенью на какое-то время ему стало лучше. Мы виделись даже чаще, чем обычно. В конце ноября он был у нас на семейном празднике, мы отмечали день рождения отца. Степан не отказывался от вина и пил, как все, но Анн это не нравилось.
Весной 1985 года заболел отец, и его положили в больницу Сен-Луи, в отделение, которым заведовала Дуду, одна из двух сестер Анн. Очень скоро стало ясно, что его сильно тяготит отрыв от привычного окружения, и однажды Дуду, которая его знала и любила, сказала, что отца надо бы поскорее забрать из больницы. Однако Иветт, у которой он жил, отказывалась взять его домой. Я думаю, она понимала, что он очень ослабел, и боялась, что он умрет у нее.
Дом и образ жизни Степана делали более удобным переезд отца к нему, в Фонтеней-о-Роз, а не к нам. Он прожил там около двух месяцев. За ним ухаживала медицинская сестра, которая приходила дважды в день. А потом мы с Ирэн перевезли его в Орсэ, в дом для престарелых при больнице «La Futaie».
Между тем, здоровье Степана ухудшалось. Он жаловался на потерю памяти, часто с трудом вспоминал слова. Врач, который ничего не скрывал, сказал, что удаленная опухоль успела дать метастазы в мозг. «Мы справились с той опухолью, вернетесь после каникул — мы справимся и с этой», — сказал он.
В последний раз мы виделись, когда все вчетвером были у отца и гуляли с ним — он сидел в кресле на колесиках — в парке неподалеку от дома престарелых. Степан выглядел очень усталым. Он шел медленно, опираясь на руку Анн. На следующий день они уехали отдыхать в Ла Капт на Лазурном берегу. Степану сказали, что лучше, чтобы машину вел не он. Тайком он положил в карман своей куртки небольшую икону.
На следующий день по приезде он дошел до пляжа. А день спустя внезапно потерял сознание и был срочно помещен в больницу Hyères, где и умер следующей ночью, 14 июля 1985 года.
А еще через три недели, 5 августа, не дожив нескольких месяцев до 90 лет, скончался наш отец. О смерти Степана он не знал.
Николай Татищев
Из неопубликованного романа «Сны о жестокости»
В начале июня 1917 года… кукушка считала, сколько лет мне осталось жить: 45 лет, и после небольшого перерыва, который не считается, еще 23.
Газета Gazette and Post
19 марта 1981
Джеймс Лэнгтон встретился с русской аристократкой, бежавшей в Англию почти 50 лет тому назад.
Злоключения княгини Голицыной не кончились когда она оказалась в западном Лондоне. В Англии был кризис, не было работы, и семья жила в нужде. Здоровье ее мужа ухудшалось, и в 1958 году он скончался.
А совсем недавно был ограблен ее дом — воры вынесли мебель и часы, что напомнило ей давние дни.
И все же она убеждена, что жизнь ее изменилась к лучшему. Прошло пять лет с тех пор, как она выпустила книгу о пережитом — «Стремление выжить».
— Я написала эту книгу не столько затем, чтобы опубликовать ее, сколько для моих детей и внуков, — говорит она.
Дмитрий Голицын — Борису Татищеву
28 июля 1985
D. Galytzine
51, Woodstock Road
London W 4 IDT
Дорогой Борис,
Нас очень огорчило известие о смерти Степана. Мы все, Буля, Мари и я, выражаем соболезнование тебе и всей семье и, конечно, наша сестра Валентина тоже присоединится к нам, но сейчас она в отпуске и еще ничего не знает.
5 лет назад умерла моя жена Патриция — тоже от рака. А два года назад умерла мама. Так что я хорошо понимаю, что должны чувствовать сейчас вы все.
Вспоминаю, как я приезжал в Париж году в 50-м и мы вместе играли в футбол. Мне было 22 года, а вам, примерно, 14 и 16. Я бы очень хотел повидаться с тобой снова и познакомиться с твоей семьей.
С любовью ко всем вам
Мима
Смерть Иды Карской. Из некролога в газете «Le Monde»
30 марта 1990
84-летняя украинская художница скончалась в Париже, где она жила с 1924 года.
Она смогла выразить себя как художник только после Второй мировой войны. У колыбели ее запоздалого признания, которым она обязана выставке в галерее Брето в 1949 году, стояли такие люди, как Анри Кале, Марк Бернар, Франсис Понж, Морис Надо, Жан Полян. Именно стараниями критиков, и притом лучших, Двадцать необходимых игр, сорок бесполезных жестов смогли донести — сначала до избранной публики — всю глубину поэзии и юмора творчества Карской.
Позднее она сможет, благодаря смелости самых авангардных галерей, таких, как La Roue, представить публике свои Письма без ответа, Серые краски будней, своих Полуночных гостей — настораживающих персонажей, выстроившихся на мрачном ярмарочном параде.
Надо было, однако, дождаться сперва 1972 года, чтобы аббатство Болье в Руэрге организовало достойную Карской ретроспективу ее работ, а потом 1980 года, чтобы достичь полного успеха с чествованием в залах Национального фонда графических и пластических искусств на ул. Беррьер, где центральное место занимали Неистощимая Нана и Сестры нежности, Лола, Лили, Лулу.
Коллажи перемежаются с гобеленами, с бесчисленными гобеленами — некоторые из них еще в 1954 году были удостоены премии города Парижа. Работы, обычно в приглушенных тонах, изредка оживляемых ярким, как вспышка, пятном.
Карская прекратила работать только за месяц до смерти. На ее последней выставке в галерее Филипп на площади Вогезов были представлены совсем недавние ее произведения.
Жан-Мари Дюнуайе
Дмитрий Пименов. Из предисловия к стихам Поплавского [362]
Поэзия — полная ерунда, во всех смыслах, любая. Например, хорошая — она ерунда, потому что очень мало меняет объективный мир, — это в одном смысле, а в еще одном смысле — ерунда, потому что больше всего о ней говорят гады и уроды… При чтении стихов Поплавского у меня удачно получается вычитать из них поэзию в традиционном понимании этого слова и к полученному остатку прибавлять то, что остается от религии при вычитании из нее фашизма…
Можно поговорить с претензией на оригинальность о том, что Поплавский очень интересен своим мифом (т.е. жизненной историей). Русский Проклятый поэт (как французские «проклятые» XIX века), эмиграция, смерть буквально от голода, для русской культуры персонаж уникально непривычный. Сказать это — значит сказать три процента, не более… Допустим, читатель предисловия не был читателем того или другого варианта жизни поэта — ему же лучше…
«Независимая газета»
2 сентября 1999
Мощный взрыв прогремел вечером 31 августа в самом центре столицы, в торговом комплексе «Охотный ряд», что на Манежной площади. По последним данным, пострадал 41 человек. В городские больницы с осколочными ранениями и ожогами доставлено 24 посетителя комплекса, из них 4 подростка. 7 человек находятся в реанимационном отделении Института имени Склифосовского. Врачи оценивают их состояние как тяжелое.
Взрыв в «Охотном ряду» связывают с «чеченским следом» и со столичными экстремистскими организациями.
Вторую версию отрабатывают по найденной в эпицентре взрыва листовке от имени «Союза революционных писателей». В ней критикуется «потребительский образ жизни» и говорится о пользе «партизанской войны». Цель не зарегистрированного в России «Союза», по словам листовки, создать революционную ситуацию в стране. Заканчивается листовка лозунгами «Гамбургер, недожеванный погибшим обывателем, — революционный гамбургер!».
По сведениям «НГ», в Москве действительно существует организация «Союз революционных писателей». Возглавляет ее теоретик авангардного искусства леворадикальных взглядов Дмитрий Пименов. Свои статьи в Интернете Пименов подписывает как председатель совета «Революционных писателей России» и генеральный секретарь Союза борьбы с православием. В начале 90-х он принимал участие в группе художников-концептуалистов «ЭТИ». Прославилась группа своей акцией на Красной площади, когда своими телами выложила на брусчатке нецензурное слово из трех букв. Затем Пименов входил в редколлегию органа Национал-большевистской партии «Лимонка». Весной этого года в издательстве Гилея у него вышла книга «Мутьреволюция».
Французские Архивы — Борису Татищеву
Париж, 26 января 1998
Исторический центр Национальных архивов
Отдел XX века
Господину Борису Татищеву
Месье,
В ответ на Ваше письмо от 9 декабря 1997 г. направляю Вам копии документов, касающихся Вашей тети и найденных в фондах Центра современной еврейской документации Национальных архивов:
1 семейная карточка;
1 индивидуальная карточка;
1 карточка заключенной в лагере Дранси.
Примите, Месье, мои уверения в совершеннейшем к вам почтении. Директор Архивов Франции
Семейная карточка
Фамилия: ШРАЙБМАН
Имя: Бруха
Дата и место рождения: 15/1/09, Тригина (Румыния)
№ еврейского досье: 64.581
Пол: женский
Гражданство: румынское
Профессия: нет
Адрес: Плесси-Робинсон, ул. Эрабль, 15
Семейное положение: холостая
№ центральной регистрации 1.229.936
От руки:
Арестована 24.9
Конвоирована 25.9.42.
Газета «Le Monde» 23 марта 2000
Ночной клуб «Дранси»
Чешские чиновники отказались пойти навстречу пожеланиям пражской еврейской общины и установить на старинном Карловом мосту табличку, объясняющую туристам историю одной из барочных статуй, оскорбительной для евреев. Но мэр Праги Ян Касл обязал администрацию сделать это и даже заявил, что «оплатит счет из своего кармана».
Французские евреи, шокированные тем, что в Праге существует ночной клуб под названием «Дранси», выразили надежду, что «пражские власти проявят такое же рвение, чтобы стереть это оскорбление памяти жертв депортации».
Кеннет Уайт об Иде Карской
А как-то раз речь зашла о путешествиях.
В памяти всплывает серый октябрьский день в каком-то аэропорту и березовая рощица за окном, едва белевшая в сгущавшемся тумане предвечерних сумерек.
— А что за береза? — живо спросила Карская. — Знаете, существует, по крайней мере, триста видов берез. Есть, например, плакучая береза, очень маленькая. Ее тоненькие листья издают легкий звук…
И может быть то, что она искала в повседневной серости, на дне ее (но где это дно?), — это и есть легкий звук, слабое свечение, мелькание светлячка.
Борис Поплавский. Ектенья
За этот мир, который мы жалеем, которому не в силах мы помочь, за всех, кому на свете веселее, за всех, которым на земле невмочь. О тех, кому темно и одиноко, за их давно растаявшие сны. О небесах, спокойно и жестоко сияющих предчувствием весны.
Над нами ночь. Прощай, заря Востока! Нас музыка, как грозная вода, несет, ввергая на порогах рока в подводный мир Гекаты навсегда.