(Дорожные впечатления)
Взяли вы, значит, Перекоп и жарите на Симферополь…
До Симферополя Крымский полуостров ничего особенного собой не представляет, и до самого Симферополя вы спите, спокойно похрапывая под тра-та-та-та пульмановского вагона.
А от Симферополя уже начинается настоящий Крым с его дивами дивными и чудами чудными, и каждый, даже сокращенный, "Путеводитель" рекомендует всем — и экскурсантам и простым смертным — ворон не считать, потому что именно в Симферополе все и начинается…
Симферополь — центр Крыма, столица его. Очень древний город: раскопки в нем и в окрестностях свидетельствуют, что еще до рождества Христова на месте том было греческое селение Неаполис, где сидел скифский царь Скилур…
Долго или недолго сидел тот Скилур, царь скифский, в Симферополе, до этого еще не докопались, но известно, что примерно через двадцать два столетия после Скилура в Симферополе сидел уже не царь, а Врангель, и сидел, как говорят крымские легенды, очень недолго… Исчез он в направлении Царьграда, и так "фундаментально" исчез, что никакими раскопками до него не докопаешься…
Симферополь поражает путешественника своими старинными постройками, памятниками седой старины и прекрасными окрестностями, о которых можно писать, писать и еще раз писать… А поскольку вы, невзирая на его древность, все-таки его проспали, значит, и писать о нем не будете…
Дальше идет Бахчисарай, резиденция крымских ханов, со знаменитым дворцом последнего крымского повелителя и не менее знаменитым Бахчисарайским фонтаном…
Проспав Бахчисарай, подъезжаете к Севастополю, конечному пункту вашего железнодорожного путешествия…
— Вставайте: уже!
— Симферополь?
— Севастополь!
— А Симферополь? А Бахчисарай?
— Давно забыли.
— Какая жалость! Такие исторические места! Как же так?
— Продрыхли!
— Подумать только?!
Севастополь — порт. Блеснула перед вами знаменитая Севастопольская бухта, и вас уже втиснули в автомобиль, чтоб ехать по шоссе в Ялту…
Вы оглядываетесь, вертитесь, чтоб хоть одним глазком взглянуть на бухту, на набережную, а мадам, белая-белая и пышная мадам под газовым шарфом, сидящая вплотную к вам справа, поучает вас:
— И что интересного? Вертится, как на шиле. И толкается! Ну, бухта! Ну, море! Но зачем же толкаться?!
…Гррррр! Чок-чок-чок!
Поехали…
Поехали вы прекрасной дорогой, протянувшейся на восемьдесят две версты от Севастополя до Ялты…
Выноситесь за город… Машина рванула на просторе, волю почуяв, и мчит вас туда, где встают перед вами в туманной дали серые великаны…
Тихо… Тихо… Утро…
Убаюканные машиной, завороженные прекрасными контурами высоченных горных кряжей, прозрачным воздухом, солнечными лучами, травою, водою и всем, чем еще может заворожить крымский Пан, — сидите вы, прищурившись, вглядываясь и вслушиваясь…
И весь вы внимание, и весь вы глаз, и весь вы слух. Ведь вы читали и слышали, что дорога от Севастополя до Ялты полна дивных зрительных и слуховых сюрпризов.
Тихо… Тихо…
Вдруг:
— Б-б-бах!
Слуховой сюрприз!
Метнули вы свой острый взгляд туда, ввысь, где вздымаются серые великаны…
Не уснувший ли вулкан пробудился?!
Не скала ли в миллион пудов ринулась в море, сметая на своем пути все живое и неживое?!
А может…
— Эх, елки зеленые! — кричит шофер. — Говорил, подлатать надо! Не слушают, заразы!
Шина лопнула!
Слуховой сюрприз, который потом переходит в зрительный, в желудочный и, наконец, в ножной и спинной…
— Вылезайте, граждане!
"Граждане" вылезают… Столпились вокруг машины и стараются разглядеть, где ж они, эти самые "елки зеленые", которые высадили их из автомобиля… (Зрительный сюрприз.)
Потом садятся на травку у шоссе; развязывают узелки и уписывают, что у кого осталось (желудочный сюрприз); потом часть идет рвать цветы у дороги (ножной!), а другие ложатся на травку лицом вверх и мурлычут какой-нибудь соответствующий моменту и настроению романс, вроде:
На дороге жук, жук,
На дороге черный…
…Подлатались — и дальше.
Дорога все в гору, в гору…
Что ж вы на этой дороге видите?
Или хотя бы не на дороге, а над дорогой или у дороги?
Ничего вы не видите, так как справа от вас белая-белая пышная московская мадам, из-за которой ничего не увидишь, имей вы хоть восемнадцать глаз: настолько эта мадам и широка и глубока…
А слева от вас "молодой человек, наверное, брунет" закрылся от солнца подушкой… Попробуйте увидеть!
Видно только вперед и вверх…
А там, вверху, серые великаны громоздятся!
А что же могли бы вы увидеть по дороге из Севастополя в Ялту, в той ее половине, что поднимается к Байдарским воротам?
Много чего!
На четвертой версте от Севастополя отходит дорога, ведущая к Юрьевскому монастырю… На шестой версте у шоссе — французское кладбище, где похоронены французские офицеры и солдаты в 1854–1855 годах. Дальше — дача "Альфа", служившая штаб-квартирой французам во время осады Севастополя в 1854 году…
Потом шоссе пересекает Кучук-Мускумскую долину, а оттуда делает прыжок в красивую Байдарскую долину, которая тянется на шестнадцать верст в длину и на восемь — десять верст в ширину… В долине село Байдары, откуда четыре версты до знаменитых Байдарских ворот, сооруженных в 1848 году на высоте двухсот сорока трех сажен над уровнем моря.
Перевал…
Дальше дорога вниз! На Южный берег Крыма!
Разумеется, у Байдарских ворот отдых. Есть здесь нечто вроде "ресторации", где вам дадут пообедать, если захотите. Если захотите, стало быть, дадут, а когда дадут, так уж не захотите! Но это к географии и этнографии не относится!..
Хотите — обедайте, не хотите — не обедайте, все равно за Байдарскими воротами море!
Выезжаете из Байдар — и сразу:
— Ах!
И ваша соседка справа — "ах!", и ваш сосед слева — "ах!", и соседи спереди — "ах!", и соседи сзади — "ах!", и вы сами — "ах!"…
Только шофер не "ах", а косо на помощника:
— Внимание!
Столбовая дорога завертелась… Белым ужом под высокими скалами изогнулась, переплелась петлями, узлами, восьмерками… То тут, то там покажет спину, и снова куда-то под скалу, за скалу, под обрыв, за обрыв, падает вниз, карабкается вверх.
Проехали немного — и конец… Дальше бездна… А она вильнула влево и пошла дальше… И снова нету… Бездна. А она вильнула вправо, пробежала десять саженей — и снова за скалу и снова за каменную стену…
А внизу — море! Сколько видит глаз — море!.. В чадре из тумана, только у берега серебром переливается… И манит неведомым и страшит необъятностью своей…
Черное море… Синее море… Понтийское море…
Черное море красные берега омывает… И они не чернеют…
А над ним, к нему сбегая, в него окунаясь, прильнули к берегу: Тесели, Форос, Мшатка, Ай-Юры, Мелас, Лимнеиз, Мухалатка, Кастрополь, Кикинеиз…
И дальше… Симеиз, Алупка, Мисхор, Гаспра, Ай-Тодор, Ласточкино гнездо, Ореанда, Ливадия, Ялта…
Море их моет, а сверху их яйла обнимает… Обнимает могучими объятиями вековечных скал…
И гордо закинул над ними свою зубчатую голову Ай-Петри…
Всесоюзная здравница…
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
1924
Перевод А. и З. Островских.