Императорскую главную квартиру составляли: Свита Его Императорского Величества, военно-походная канцелярия, Собственный Его Императорского Величества Конвой, рота дворцовых гренадер и лейб-медики. Во главе квартиры стоял командующий, должность которого со вступлением на престол Александра II (точнее – с 1856 г.) стала совмещаться с должностью министра императорского двора.

Свита Его Императорского Величества

Еще в 1711 г. в России впервые появляются должности генерал-адъютанта и флигель-адъютанта. С 1713 г. генерал-адъютанты стали назначаться при монархе, а с конца XVIII в. названные должности окончательно перестают связываться с постоянным исполнением адъютантских обязанностей и превращаются в почетные звания. Оба звания (генерал-адъютант и флигель-адъютант) стали даваться лицам, уже имевшим военные чины.

В начале XIX в. складывается понятие «Свита Его Императорского Величества», объединявшее всех генерал– и флигель-адъютантов. Роль свиты в это время возрастает, для Александра I члены свиты были ближайшим кругом общения. Представители свиты выезжали вместе с ним в войска на ежедневный парад, сопровождали в пеших и конных прогулках, на балах, придворных церемониях, обедали с ним. Отношения с ними императора были дружескими и неформальными. Попасть в свиту было престижно, и Александру I приходилось выдерживать подчас сильный натиск матушек, которые пытались пристроить своих взрослых сыновей в свиту в качестве флигель-адъютантов вопреки их воинским доблестям и прочим заслугам.

Назначение в свиту даже флигель-адъютантом означало особую честь. Для Александра I, а позднее и для Николая I это решение тщательно обдумывалось, и одной протекции или личного расположения было мало.

Весьма характерен эпизод в упоминавшихся уже воспоминаниях бывшей фрейлины графини Шуазель-Гуфье, предпринявшей поездку в Царское Село в 1824 г., чтобы походатайствовать за своего пасынка, первого сына своего мужа. Несмотря на весьма любезный прием дамы, которую он после встречи в парке поселил в Александровском дворце, император через некоторое время отказал ей в просьбе. Графиня пишет: «Затем государь сказал, что моя просьба относительно займа удовлетворена; в то же время он высказал сожаление, что не может исполнить другую просьбу. Старший сын графа Ш., служивший в России с ранней юности, вернее – с детства, очень желал получить место адъютанта при его величестве и просил меня ходатайствовать за него. Мне очень хотелось устроить это дело, и, не зная, насколько оно трудно, я употребила все средства, чтобы достигнуть желанной цели. "Я принужден, – сказал государь, – ответить вам откровенно, как лицу, которое я люблю и уважаю. Я не могу дать молодому человеку, который до сих пор не был на действительной службе, место, считающееся наградой за многолетнюю службу". – Я напомнила об одиннадцати годах службы моего пасынка. "Одиннадцать лет, – возразил государь, – много ли это в сравнении со службой стольких заслуженных офицеров в Польше – полковников, считающих лет двадцать службы? И какой службы! Вечно на войне, в ранах и т. д. Все они стремятся получить это место; поэтому я по справедливости не могу дать его этому молодому человеку. Поставьте себя на мое место; нанести им такую обиду…"» [319] Никакие чары графини не помогли.

В обязанности чинов свиты входило выполнение специальных поручений императора (наблюдение за рекрутскими наборами, расследование крестьянских беспорядков и т. п.), сопровождение прибывающих в Россию «иностранных высочайших особ», дежурство при императоре во дворце или на церемониях вне дворца, присутствие в свободное от других служебных занятий время «на всех выходах, парадах, смотрах… где его величество изволит присутствовать» [320] .

Первоначально свита входила в состав Квартирмейстерской части военного ведомства, а при Николае I была включена в Императорскую главную квартиру, подведомственную Военному министерству.

Император Николай I, будучи великим князем, немало времени провел в среде генерал– и флигель-адъютантов, что считал неплохой для себя школой жизни. «До 1818 года, – пишет Николай Павлович, – не был я занят ничем; все мое знакомство со светом ограничивалось ежедневным ожиданием в передних или секретарской комнате, где, подобно бирже, собирались ежедневно в 10 часов все гг. генерал– и флигель-адъютанты, гвардейские и приезжие генералы и другие знатные лица, имевшие допуск к государю. В сем шумном собрании проводили мы иногда час и более, доколе не призывали к государю военного генерал-губернатора с комендантом, и вслед за ними все генерал-адъютанты и полковые адъютанты с рапортами, и мы с ними, и представлялись фельдфебеля и вестовые… Время не было потерей времени, но драгоценной практикой для познания людей и лиц – я этим воспользовался» [321] .

«Как правило, – отмечает историк Л. Е. Шепелев, – военные не имели придворных чинов и званий, но те из них, кто пользовался особым доверием императора, образовывали военную свиту. Формально свита не являлась частью императорского двора, но фактически составлявшие ее лица отождествлялись с придворными и участвовали в различного рода придворных церемониях» [322] . Формально свита находилась в ведении Военного министерства, и ее представители только с 1908 г. постоянно стали включаться в Придворный календарь [323] .

В 1827 г. для военных чинов IV класса были установлены особые звания – свиты его величества генерал-майор и свиты его величества контр-адмирал (первые их пожалования состоялись в 1829 г.). С этого времени звание генерал-адъютанта стало присваиваться лишь военным II–III классов. Сохранялось оно и за генерал-фельдмаршалами (например, в 1830–1831 гг. звание генерал-адъютанта имел генерал-фельдмаршал И. Ф. Паскевич). Наконец, в 1811 г. появляется еще одно свитское звание – генерал, состоящий при особе императора (существовало до 1881 г.). Обычно оно давалось полным генералам (II класс).

По закону пожалование в свиту производилось «по непосредственному государя императора усмотрению», причем число лиц свиты не ограничивалось. По царствованиям назначения в свиту распределялись следующим образом: Павел I – 93, Александр 1 – 176, Николай I – 540 пожалований. Таким образом, царствование Николая I было важным рубежом в истории свиты. В его царствование, сопоставимое по продолжительности с временем царствования Александра I, ее численность увеличилась в три раза. Больше всего назначений было в царствование Александра III – 939 человека, а вот при Александре III – всего 43 лица. Общая численность свиты составляла к концу царствования Александра 1 – 71 человек, Николая 1 – 179, Александра II – 405 и Александра III – 105 [324] . Только в период с 14 декабря 1825 г. по Новый год были назначены 20 новых генерал-адъютантов и 38 флигель-адъютантов [325] . В своем духовном завещании Николай I не забыл об этих людях.

Персональный состав свиты был довольно случайным, учитывались стаж и послужной список генералов и личное расположение государя. Николай I постарался возвысить это звание, назначив 25 декабря 1825 г. в генерал-адъютанты Дмитрия Николаевича Сенявина (1763–1831), отличившегося в 1807 г. во время 2-й Архипелагской экспедиции в Эгейском море и с 1813 г. находившегося в отставке [326] . В том же году он стал полным адмиралом.

Вскоре после воцарения император Николай не замедлил вспомнить об одном из опальных деятелей прошлого царствования, бывшем генерал-адъютанте императора Александра I, светлейшем князе Александре Сергеевиче Меншикове (1787–1869). 24 ноября 1824 г. в чине генерал-майора А. С. Меншиков был уволен в отставку. Николай Павлович вызвал князя Меншикова из Москвы, тот немедленно выехал 29 декабря 1825 г. и, прибыв в Петербург 1 января 1826 г., остановился у графа А. Ф. Орлова. На другой день князь Меншиков явился к возвратившемуся уже из Таганрога генерал-адъютанту Дибичу, предложившему ему начальство над Кавказской линией; но князь отказался от подобного назначения. 3 января князь Меншиков был принят императором Николаем; государь предложил ему ехать с особым поручением в Персию. После разговора с государем в высочайшем приказе от 6 января 1826 г. объявлено было: «Уволенный из свиты его императорского величества по квартирмейстерской части генерал-майор князь Меншиков – в ту же часть» [327] . Так началась настоящая карьера А. С. Меншикова, в дальнейшем адмирала, начальника Морского штаба (1827), с 1831 г. – Главного морского штаба (с 1836 г. – с правами морского министра), одновременно финляндского генерал-губернатора (с декабря 1831 г.) и члена Государственного совета (с 1830 г.).

Некоторые генерал-адъютанты участвовали в воспитании и обучении сыновей Николая Павловича. Среди них были: генерал-адъютант Александр Александрович Кавелин (1793–1850); бывший помощник воспитателя при цесаревиче Александре Николаевиче, упоминавшийся уже Семен Алексеевич Юрьевич (с 1837 г. он был флигель-адъютантом), Л. И. Философов. Воспитателем великого князя Константина Николаевича был упоминавшийся адмирал и президент Русского географического общества Федор Петрович Литке (1797–1882).

В статье 23 духовного завещания от 4 мая 1844 г. Николай I изъявил благоволение всей своей свите: «Искренне благодарю всех бывших при мне господ генерал-адъютантов, генералов моей Свиты и флигель-адъютантов за верную их службу; прошу их с тою же любовью и преданностью служить моему сыну» [328] . После кончины императора всем членам свиты были разосланы выписки из этого документа. Позднее им были вручены бронзовые медали в память кончины императора Николая [329] .

Среди флигель-адъютантов были многие незаурядные личности, например герой Наварина Ф. Г. Гейден (флигель-адъютант с 3 апреля 1849 г.) [330] . Другие были своими людьми при дворе. Например, друг Николая I с детских лет Владимир Федорович Адлерберг (1791–1884), ротмистр лейб-гвардии Конного полка, побочный сын великого князя Константина Павловича Павел Константинович Александров (1808–1857), граф, состоявший при императрице Александре Федоровне, Степан Федорович Апраксин (1792–1862). Доверенное лицо Николай Павловича, его адъютант с 1819 г. флигель-адъютант Василий Алексеевич Перовский (1795–1857), младший брат Л. А. Перовского, сопровождал дочерей императора в Москву на коронацию [331] . Будущий оренбургский генерал-губернатор, внебрачный сын графа А. К. Разумовского, в 1855 г. вместе со старшим братом он получил титул графа.

После кончины цесаревича Константина Павловича его адъютанты перешли к Николаю I и позднее стали флигель-адъютантами. Великая княжна Ольга Николаевна скептически пишет о новых адъютантах: «Между ними были чужие и безродные, умные люди или просто красавцы, как, например, американец Монго или Безобразов, любимец всех дам» [332] . Прозвище Монго имел Алексей Аркадьевич Столыпин, внук графа Н. С. Мордвинова, двоюродный дядя М. Ю. Лермонтова [333] . Ротмистр лейб-гвардии Кирасирского полка Сергей Дмитриевич Безобразов (1801–1879) был назначен флигель-адъютантом в 1834 г., впоследствии – генерал от кавалерии. Это о нем ходили сплетни, что, столкнувшись с императором из-за дамы своего сердца, он осмелился протестовать и в ревности дал императору пощечину. Именно этим общественная молва объясняла высылку его из столицы [334] .

Флигель-адъютантом был граф Григорий Григорьевич Кушелев (1802–1855), полковник, впоследствии генерал-лейтенант, брат известного А. Г. Кушелева-Безбородко [335] . В 1846 г. был зачислен в свиту ЕИВ будущий генерал-адъютант (1849) и генерал от кавалерии (1866), командир лейб-гвардии Конного полка Петр Петрович Ланской (1799–1877), с 1844 г. женатый на вдове А. С. Пушкина Наталье Николаевне [336] .