На военизированный характер придворной жизни в России обращали внимание многие иностранные гости, в частности адъютант шведского принца Оскара-Фридриха адмирал В. В. Гаффнер в 1846 г. Членов императорской семьи постоянно видели на военных мероприятиях. Обращали внимание современники и на военные церемонии и почести, воздаваемые членам августейшей фамилии, которые были неотъемлемой чертой военного Санкт-Петербурга.

При проезде императорской четы и иностранных государей с титулом «Величество» войска вдоль улиц приветствовали их отданием чести знаменами наклоном древка вниз.

Кавалеристы находились в пешем строю. При встрече особ, в том числе иностранных, с титулом «Высочество» также воспроизводился «поход» части, а трубачи гвардейской кавалерии играли свои полковые марши. Саму процессию возглавлял С. Е. И. В. Конвой (Собственный Его Императорского Величества Конвой – А. В.), за ним следовали подразделения Кавалергардского и Конногвардейского полков, далее за каретой взводы гвардейской легкой кавалерии, которые замыкали все шествие. Прибытие императорских особ в крепость отмечалось орудийным салютом, а выезд императора – поднятием на флагштоке его штандарта. Как отмечает историк В. Г. Данченко, полный императорский салют составлял 31 выстрел, наследника престола – 25, особ с титулом «Высочество» и иностранных государей – 21 выстрел [1012] .

Традиция военных парадов зародилась при Петре I: сначала происходил торжественный молебен с преклонением знамен, затем под музыку военных оркестров, сначала роговых, а впоследствии оркестров с медными трубами, войска проходили церемониальным маршем по Дворцовой площади или Марсову полю. Парады проходили в «царские дни» (табельные праздники), в дни официальных торжеств или по торжественным поводам [1013] . Устраивались также военно-морские парады, первым из которых считается высочайший смотр Балтийскому флоту на Кронштадтском рейде летом 1723 г.

Гатчинские войска и быт гатчинского гарнизона стали военной школой не только для цесаревича Павла Петровича, но и для его старших сыновей. Нет, Гатчина не была столь одиозной для служивших в гатчинских войсках (к ноябрю 1796 г. около 2400 человек всех родов войск), какой ее пытаются представлять. Но тот «инстинкт дисциплины», с которым Павел I взошел на престол, выработался в Гатчине. Здесь великие князь Александр и Константин учились уму-разуму «по нашему, по-гатчински» [1014] . Александр Павлович ездил в Гатчину или чаще в находившийся рядом с Царском Селом Павловск сначала один раз в неделю, а с 1795 г. четыре дня, занимаясь там маневрами, учениями и парадами.

При Павле I, как заметил Адам Чарторыйский, гнев государя падал в основном на офицеров, «солдаты же редко бывали в ответе». Напротив, заметил далее мемуарист, «положение их было гораздо лучше и нижние чины после вахтпарадов и смотров получали удвоенную пищу, порцию водки и денежные награды» [1015] . Его вахтпарады проводились каждое утро. Исключения бывали во время поездок по России (в отдельные дни в дороге) или во время посещения им монастыря в Новом Иерусалиме и Троице-Сергиевой лавры. Весной 1797 г. после коронации в Москве Павел I совершил свое первое большое путешествие по России, посетив Смоленск и проехав по западным губерниям. Оно сопровождалось смотрами и парадами.

Новшеством при Павле I (с детства генерал-адмирала флота) стали морские маневры в июле 1797 г. Теперь, когда можно было забыть о Гатчинской флотилии, у Кронштадта было собрано 68 кораблей и судов разных классов. Для венценосного генерал-адмирала по высочайшему повелению от 27 декабря 1796 г. была построена 40-пушечная яхта, которую Павел I переименовал во фрегат «Эммануил» («С нами Бог»). Предполагалось дойти до Ревеля (Таллинн), но, тронувшись в путь 8 июля, флот дошел до Красной Горки, где встал на якорь из-за сильного ветра. Обеденный стол (холодные блюда) был подан на шканцах, где присутствовала императорская фамилия со всеми генералами, офицерами и матросами. Мария Федоровна, Александр Павлович и многие другие жестоко страдали от морской болезни. Так и остались здесь же ночевать. Павел Петрович, в мундире, при шпаге, завернувшись в епанчу (особый плащ), императрица и фрейлины на тюфяках с подушками, остальные расположились между пушками или сидели на пушках. 10 июля флот вернулся в Кронштадт, где Павел I посетил морские учреждения и на следующий день отбыл в Петергоф.

С 1 по 15 сентября 1797 г. большие маневры прошли под Гатчиной, куда переселился двор. Участвовали фельдмаршалы Репнин и Каменский, а император, по свидетельству Шишкова, ночью не раздевался, «чтоб при нечаянном нападении быть готову к сражению» [1016] . В ходе учений пыж из пушки попал в ребро фельдмаршалу Каменскому и контузил его.

Большие маневры и смотры войск прошли во время второго путешествия Павла I по России в 1798 г. На этот раз он направился через Москву в Казань и Нижний Новгород.

А. Н. Бенуа. Парад при Павле 1. 1907 г.

12 мая был произведен смотр войск в Москве под начальством фельдмаршала И. П. Салтыкова. Затем начались маневры, продолжавшиеся три дня. Павел I остался доволен и заявил, что «он за честь себе поставляет быть образователем и начальником такого войска» [1017] . Под Казанью состоялись маневры и большой смотр войск 26 мая 1798 г. на Арском поле, которыми император также остался доволен. Весной 1801 г. Павел I также собирался в большую поезду по России и на предполагавшиеся маневры войск, но в ночь с 11 (23) на 12 (24) марта 1801 г. произошло убийство императора. Любовь к парадам передалась и его старшему сыну Александру Павловичу. Как писал американский историк Р. Уортман, «Александр придал воинским церемониям эстетический характер… Парад-балет был больше, чем увеселение» [1018] . Крупнейшим праздником начала царствования Александра I было празднование 100-летия со дня основания Санкт-Петербурга 16 мая 1803 г., сопровождавшееся крупнейшим военным парадом. За три дня до этого все «придворные, кои ко двору приезд имеют» и именитое купечество получили повестки, в соответствии с которыми должны были собраться в 9 часов утра 16 мая в церкви Св. Исаакия Далматского на благодарственный молебен. После этого была торжественная церемония в честь Петра I в доме Правительствующего Сената с приглашением иностранных дипломатов. Утром того дня во время последней поездки императора и цесаревича по столице были отданы последние распоряжения войскам. В параде участвовало 22 батальона пехоты и 13 эскадронов кавалерии гвардейских войск Преображенского, Семеновского, Измайловского, Гренадерского, Кавалергардского, Конного, Гусарского, Казачьего полков, а также Кексгольмского и Литовского мушкетерских полков. Они были выстроены на Дворцовой и Адмиралтейской площадях (до Синего моста). С Петропавловской крепости, валов Адмиралтейства и кораблей на Неве были произведены пушечные залпы, которым вторила ружейная пальба пехотных частей. Сигнал к салюту был подан ракетой и поднятием флага на ботике, известном как «Дедушка русского флота», который находился на палубе стопушечного корабля «Гавриил», причем при ботике состояли четыре столетних моряка петровского царствования. После молебствия в соборе императорская фамилия, члены Сената и другие сановники поднялись на специальную трибуну в виде балкона, сооруженную на площади. Тем временем гвардии Преображенский полк открыл парад на Петровской площади. Во главе своего батальона Александр I прошел мимо памятника Петру I, салютовав ему шпагой. Затем, заняв место справа от памятника, император принял парад войск. Празднество было продолжено в Зимнем дворце, где состоялись высочайший выход, торжественный обед, во время которого служители были в парадных статс-ливреях. В 19 часов вечера императорская чета и вдовствующая императрица Мария Федоровна посетили Большой театр, где была дана русская комедия «Любовь и добродетель», а также балет. Вечером была устроена иллюминация, освещены были Зимний дворец, обе крепости, Михайловский сад, Гостиный двор, все казенные дома и яхты на Неве. В 23 часа члены императорской фамилии в парадных каретах совершили выезд. Три дня в Санкт-Петербурге не умолкал колокольный звон. На следующий день члены Сената отправились на торжественную панихиду к могиле Петра I в Петропавловском соборе [1019] .Великая княгиня Александра Федоровна вспоминала о первом параде войск, который был проведен в честь ее приезда в Петербург в 1817 году:«Поднявшись по большой парадной лестнице Зимнего дворца, мы направились в церковь, где я впервые приложилась к кресту. Затем с балкона мы смотрели на прохождение войск, что совершилось не особенно удачно, как я узнала впоследствии. С этого же балкона меня показывали народу; балкон этот более не существует – он был деревянный» [1020] .

И. Иванов. Вид Гостиного двора. Раскрашенная гравюра. 1815 г.

К тому времени парады стали центром большей части праздничных торжеств. К середине XIX в. окончательно сложился порядок смотра и парада, который существует по настоящее время. Основными элементами парада стали встреча принимающего смотр, объезд войск, проведение торжественного марша. Позднее, в 1872 г., был утвержден Свод правил о смотрах и парадах больших отрядов войск. По единодушному признанию современников, парады времени царствования Николая I поражали зрелищностью. «Пехотных ратей и коней однообразная красивость» отмечалась не только А. С. Пушкиным, но и всеми очевидцами и участниками торжеств. Императорская гвардия, главный участник парадов, набиралась из «видных рекрутов» и обеспечивалась лучшими лошадьми. В каждом полку были не только кони одной масти, но и люди подбирались по определенному типу. В Преображенском и Конногвардейском полках служили самые рослые солдаты, в Павловском – курносые, в Егерском – маленькие и ловкие. Среди самых первых парадов и смотров при Николае I необходимо отметить три.1826 г. 19 января взводы от полков, назначенных к принятию мундиров Александра I, выстроились против Салтыковского подъезда Зимнего дворца. Затем, после передачи мундиров, на полковых дворах прошла панихида.27 февраля (11 марта) 1826 г. состоялся смотр сводного гренадерского полка в составе двух батальонов, сформированного из лейб-гвардии Московского и лейб-гвардии Гренадерского полков. После этого смотра сводный полк, составленный из солдат, замешанных (обманом) в событиях 14 декабря 1825 г., был отправлен на Кавказ. После смотра полк следовал до Рыбинска, а оттуда на судах по Волге до Астрахани и Каспийским морем до Шан-друковской пристани, где, выйдя на берег, через Кизляр и Моздок прибыл в Тифлис 16 (28) августа [1021] .Во время придворных церемоний и парадов особенно эффектно смотрелись Кавалергардский и Конногвардейский полки. Это были кирасирские полки, которые во время построений и смотров были в пешем строю. Кирасиры – вид тяжелой кавалерии, имевшей кирасы – кованые латы, покрывавшие грудь и спину. Использовались в сражении главным образом в качестве ударной силы в сомкнутом строю. Первый полк создан по инициативе X. А. Миниха в 1731 г. В 1756 г. было 6 кирасирских полков. При Павле I количество кирасирских полков было увеличено до 16. В ноябре 1799 г. лейб-гвардии Конный полк преобразован в кирасирский, а в январе 1800 г. создан Кавалергардский полк. Накануне Отечественной войны 1812 г. имелось 12 кирасирских полков, и во время ее было сформировано еще два полка. В конце 1812 г. кирасирские полки были сведены в три кирасирские дивизии. Холодное вооружение кирасир состояло из тяжелых вороненых кирас (весом до 11 кг) и палаша. Палаш (от венг. pallos) – холодное рубящее и колющее оружие с прямым и длинным (ок. 85 см) однолезвийным (к концу обоюдоострым) клинком. Палашами одинаково успешно можно было рубить и колоть. Огнестрельным оружием кирасира были карабин или штуцер и два пистолета. Карабин (франц. caravine) – укороченное ружье.

И. А. Иванов. Празднество 1816 года 19 марта (второй годовщины вступления русских войск в Париж). Акварель. 1816 г.

Дальность выстрела – 250 шагов. В каждом кавалерийском эскадроне с 1803 г. 16 лучших стрелков вооружались штуцерами и назывались карабинерами. Штуцер бил на 1000 шагов. Тяжелая кавалерия комплектовалась всадниками мощного телосложения, не ниже двух аршин девяти вершков (1 м 82 см). Кирасирские лошади, выбитые в ходе Первой мировой и Гражданской войн, были не ниже двух аршин пяти вершков (1 м 65 см). Рост лошади считается от земли до холки – высшей точки спины (над передними ногами). Они выращивались в Орловской, Воронежской, Тамбовской и Харьковской губерниях. Военный историк, в течение 20 лет главный хранитель отдела истории русской культуры Государственного Эрмитажа, Владислав Михайлович Глинка так описывал «кирасирские муки»: «И в Конном полку солдаты, или, как их именовали в тяжелой кавалерии, кирасиры, в каждые четвертые сутки ходили в караулы, при отправлении в самый ответственный из которых, во внутренний дворцовый, надевали полную парадную форму. Она состояла из узких сапог-ботфортов, такой твердой и толстой кожи, что ноги в них сгибались с трудом; из лосин, то есть замшевых рейтуз, для лучшего облегания натянутых на голые ноги сырыми, даже если предстояло идти в караул по морозу, и белого суконного мундира-колета, сидевшего как облитый, с высоким воротником на четырех крючках. На руки надевали замшевые перчатки с большими крагами, а на голову водружали кожаную каску с высоким гребнем конского волоса, застегнутую тугим подбородником из медной чешуи» [1022] . Поясную портупею оттягивал тяжелый палаш. Дисциплина была жесткая. У многих рядовых кирасир были иссеченные спины, отбитые фухтелями (то есть обухами палашей).При Николае I ежегодно проводилось три больших парада. 6 января (День Богоявления) на Дворцовой площади проходил крещенский парад; майский парад гвардии – на Марсовом поле (Царицыном лугу); там же в сентябре был парад по случаю возвращения с летних маневров в Красном Селе.Майский парад был крупнейшим войсковым смотром года. Подготовка к нему продолжалась весь апрель. Применялись и некоторые маленькие военные хитрости: чтобы поставить в строй как можно больше людей, командиры полков выводили на Марсово поле необученных рекрутов, которые перед началом церемониального марша незаметно уходили с поля. В то же время строй дополняли «заимствованные» опытные солдаты из тех частей, которые не участвовали в параде.Долли Фикельмон в дневниковой записи от 16 мая 1834 г. заметила: «Катрин (ее сестра фрейлина Екатерина. – А. В.) все это время находилась при Дворе в Царском Селе. Двор приезжал в город на один день, чтобы присутствовать на торжественном ежегодном параде, на Марсовом поле, обычном и ничем не примечательном, кроме, пожалуй, одного – из-за какой-то случайности несколько лошадей кавалергардских полков пошли галопом именно в тот момент, когда они должны были продефилировать перед Императором рысью. Цесаревич, возглавлявший этот полк, так злополучно выступивший, вместе с другими офицерами посажен на несколько часов на гауптвахту. Велико было его огорчение, поскольку он впервые попал в подобную историю» [1023] . О нескольких майских парадах упоминает в своих дневниках барон М. А. Корф. Впрочем, они иногда проводились и в конце апреля. Так, 27 апреля 1839 г. в связи с простудой Николая I традиционный парад гвардейского корпуса был отменен. Интересна зарисовка М. А. Корфа майского парада 22 мая 1843 г. в его записи от 23 мая: «Парад на Царицыном лугу состоялся вчера, в субботу, при самой очаровательной погоде и при огромном, как всегда, стечении народа. Он [император], еще до приезда имп[ератри]цы, подъехал со всею свитою к приготовленной для нее палатке и тут, вдруг, скомандовал опять всем войскам на караул в честь фельдмаршала, который и был приветствован громким "Ура!" всею присутствующей массой. Князь Варшавский в ответ на это снял шапку и поклонился Государю низко, так низко, что я думал, что он свесится и упадет с лошади. Парад на этот раз заключался не в одном прохождении войск, но и в разных кавалерийских эволюциях. Государь был чрезвычайно доволен всеми войсками, кроме Преображенского и Измайловского» [1024] . Но иногда парад назначался неожиданно. Так, тот же М. А. Корф упоминает внезапный парад гвардейского корпуса на Царицыном лугу 23 октября 1843 г., когда император остался недоволен всей кавалерией, кроме Конной гвардии.Адъютант шведского наследного принца Оскара Венцель Гаффнер с восторгом описывает парад Кавалергардского полка в день рождения императрицы Александры Федоровны, шефом которого она была, в Петергофе в 1846 г.: «По этому случаю ея Кавалергардский полк участвовал в параде в пешем строю. Трудно встретить более красивый полк. Люди все высокого роста. Очень красивые. Их темные лица эффектно выделялись на фоне белых мундиров. Они носят очень длинные сапоги и темно-красные супервесты с андреевским крестом на груди. На каске серебряный императорский орел. Император и великий князь наследник-цесаревич, бывшие в том же мундире, сделали обход рядов и затем встали в строй, чтобы пройти церемониальным маршем перед императрицей, которая прибыла в экипаже с великим княгинями Ольгой, Александрой и Марией. Во время смотра дождь лил как из ведра, но здесь на это не обращают никакого внимания, хотя все были в полной парадной форме, в лентах и звездах. При парадной форме не полагается надевать ни пальто, ни непромокаемого плаща…» [1025]