Как мы не готовились, но война началась внезапно.

Я увидел несущихся из леса отроков, это был один из патрулей, они еще не добежали, а я уже подал команду тревога. Дежурный пацаненок, за молотил железным прутком по подвешенной к дереву крице, это конечно не колокол, но сигнал слышала вся деревня.

Люди быстро похватали щиты и копья, пацанята, вооружились сулицами, а несущие службу в лесу патрули оттянулись ближе к лагерю. В строю стояло почти пять десятков людей, среди них было почти половина женщин со щитами и копьями. Остальные, похватав детей, уходили в болота, по тайным тропам.

Так слушай мою команду, вы я показал рукой на группу вооруженных женщин, идете с ними и остаетесь в болоте на тропе, опускаете щиты и стойте насмерть, обойти вас не смогут, а пробить щит стрелой или сулицей не получится, вы же будете держать врага копьями. Нужно дать время нашим отойти на остров.

Остальные за мной, в две шеренги становись, в первую шеренгу щиты, вторая метатели сулиц.

Построились, а врага не было. Я повернул голову посмотреть на уходящий караван детей и женщин и, услышал приглушенный вздох десятка людей. Повернув голову, увидел человека, да человека, он сам хотел быть похожим на медведя, одел на голову череп медведя, а шкура свисала по плечам и пояснице до самых колен. Мои воины испугались, «оборотень, оборотень, берсерк», послышался приглушенный шепот.

Молчать это человек, убивший медвежонка и натянувший его шкуру на себя — крикнул я — убожество, какое то и это чучело с палкой собирается воевать с князем. Сказал я так чисто, для успокоения людей, но сам немножко струхнул, потому как шкура была ни хрена не медвежонка, а медведя. А маленькая она казалась на фоне роста этого гиганта, баскетболист блин. В руках баскетболиста был молот, да деревянный молот. То есть палка метра два длинной и на конце палки такая деревянная болванка как у молота гнома из властелина колец. Я представил силу удара этого оружия с учетом плеча и понял, что эта хрень мой щит проломит, как молоток арбузную корку.

Мужик поднял вверх руку с кувалдой и зарычал, так реально зарычал аж в животе у меня похолодело, а потом по всему лесу послышался волчий вой.

Я не сбежал только потому, что испугался, да и неожиданно как то получилось, что мои ноги просто приросли к земле, но мои воины реально обосрались и начали отходить.

Во дела, хорошо, что я самых маленьких теток отправил болотную тропу прикрывать, а то бы мое войско уже реально драпануло, вначале женщины бы побежали, а потом и остальные защитники блин.

Из леса медленно выползали люди в волчьих шкурах.

Людоволки — послышался шепот, нужно бежать в болота, только там можно спастись от них.

А ну молчать — рявкнул я голосом, не терпящим возражения — если хочешь, кого то боятся, то бойся своего князя, разрешаю.

Значит так слушай мою команду. Мы стоим за щитами и ждем, когда они подойдут на двадцать шагов, шиты в землю и первая шеренга садись. А вы — показал я рукой на отроков, через головы бросаете сулици во врагов. Бросать нужно вместе, по моей команде, потом отходите вон туда — я показал рукой за ручей, там был небольшой затопленный участок, воды всего по колена, но ширина затопления метров пять и маневра там нет, воевать трудно, но метать сулици во фланг врагу от туда можно.

Когда на вспаханную поляну из леса вышли примерно пять десятков людей в волчьих шкурах, я понял что попал в первобытно-общинный строй, настоящего оружия было очень мало. В основном дубины, копья плохенькие, и топоры, да много топоров, а вот мечей не увидел ни одного.

Вожак зарычал и толпа врагов двинулась к нам. Расстояние было небольшим всего 50 шагов, но бежать враги не собирались, они выли, кричали, стараясь напугать и медленно продвигались вперед.

Что то было не так, попытался сообразить я, почему они так медленно идут, может, не ожидали, что мы будем стоять и ждать или у них две группы воинов и вождь ждет, когда нас обойдет вторая группа. Хорошо, что я с десяток вооруженных женщин отправил для прикрытия тропы на болотный островок.

Или враги ждали, что мы бросимся на них с криком и воплями начиная кромсать друг друга. Или они дулами, что мы испугаемся воя и побежим, показывая спину, тогда враги начнут преследование и избиение убегающего противника.

Ну нет, я решил просто стоять, это моя земля и впереди начинается большая полянка, на которой нас можно окружить, а я стою в самом начале полянки, фактически упираясь флангами в заболоченный кустарник, а дальше за спиной настоящий лес и в серединке этого леса примерно в ста метрах отсюда укрепленный лагерь. Если что отступим туда.

Враг не ожидал, что мы будем стоять, начал метать в нас камни, раскручивая пращи, а мы спрятались за большие щиты.

Силы были почти равны, против вражеской полусотни я выставил 45 человек, из которых было 15 пацанов метателей сулиц.

После десятиминутного бесполезного обстрела противник медленно пошел вперед, когда до противника осталось шагов 20 я скомандовал — ЩИТЫ-Ы-Ы, ВНИЗ!

Первая шеренга опустилась на колено и щиты уткнулись во влажную землю.

Отроки — заорал я — сулицами бей.

Через головы первой шеренги полетели полтора десятка метательных копий.

Бей — заорал я.

Вторая волна сулиц.

Бей.

После третьего броска, я повернулся к отрокам и показал рукой в сторону — ушли через ручей.

Пока я командовал, мои людишки приглушенно переговаривались, а я не прислушивался, а контролировал пацанят. Но потом я повернулся и увидел причину шума, на поле в разных позах валялось и корчилась от боли дюжина мужиков в шкурах, еще три человека уходило в лес, видно сильно подранены.

Вот это результат, всего пол сотни сулиц и куча врагов в минусе.

Но порадоваться мне не дали, вождь взревел и толпа понеслась на нас.

Я скомандовал — встать, копья вниз.

Железные наконечники трехметровых копий опустились в сторону врага.

Внимание, руку назад — заорал я.

Мои бойцы отвели локоть назад и и стали левым боком к врагу, а копья ушли на пол метра ближе к щитам. К когда до набегающего противника осталось метра два-три я крикнул — БЕЙ.

Шеренга сделал шаг вперед, и выбросила руки с копьями. Копья вылетели на метр и на звуки атакующего рева противника наложился, звук воплей боли.

ВПЕРЕД, БЕЙ — вновь завопил я.

Шаг левой ногой, подшаг правой и удар. Шаг-подшаг, удар, шаг-подшаг, удар. Стальная мясорубка заработала, без остановки как я и учил. Враги дрогнули и попятились, а с лева по ним нанесли удар метатели сулиц, сразу шестеро врагов рухнули с воплем на землю. Как ни странно, но удары моих копейщиков никого не убили, ранили да, много раненых больше десяти и я не собирался их отпускать.

ВПЕРЕД ДЕСЯТЬ ШАГОВ — заорал я, и мои воины, подняв щиты одновременно двинулись вперед, переступая или обходя раненных, а я, вытащив правой рукой меч, а в левую взял топор начал добивать корчащихся на земле врагов.

Сколько времени прошло, пять-десять минут, не знаю, но бой уже выигран и я это точно знаю и враг это понял. Половина врагов была убита или тяжело ранена, а мы медленно выходили в центр полянки.

Вождь, стоящий на противоположном краю поляны в бой не вступал, а внимательно наблюдал и что-то увидев начал отдавать команды на непонятном языке. Хотя почему непонятном, я его слышал, точно слышал этот язык то ли эстонский, то ли финский, то-ли хрен его как назвать, в общем каких то балтийских народов.

Услыхав команду своего вождя, враги начали вытаскивать из тел раненых и просто лежащие на земле наши сулици и метать обратно, и самое страшное, что кидали они в моих отроков. Всего несколько сулиц попали в цель и этого было достаточно, четыре моих метателя упав, завопили, а остальные быстро сообразив, отступили назад к лесу.

Да, плохо дело. В нас не переставая летели камни из пращей и подобранные врагами сулици, но атаковать враги не собирались и я решился.

ШАГОМ МАРШ — скомандовал я, и мы медленно двинулись вперед.

Прошли мы шагов десять, а враг все это время отступал, но потом вождь в медвежьей шубке пошел вперед прямо на наш строй.

Я скомандовал — СТОООЙ. Потом, засунул топор за пояс и взял круглый щит, сейчас будет мясорубка, или не будет, посмотрим.

Наша шеренга щитов остановилась, я быстро осмотрел поле впереди и увидел в траве лежащую сулицу, шагах в трех от меня. Ну что это шанс, я вышел из-за щитов и остановился. Вождь тоже остановился, внимательно разглядывая меня, потом поднял свой молот и зарычал, его братаны, тоже начали подвывать, а вождь что-то заорал стуча себя рукой в грудь. Вот блин, ну чистый Кинг-конг, такого не свалишь моим мечем, такого нужно топором по голове раз двадцать. Кстати у меня есть топор, а еще у меня есть сулица, вон она в шаге от меня лежит, а волосатый неандерталец стоит в 15 шагах от меня.

Я вытащил меч и крутанул его в руке, потом специально разжал кисть и меч полетел вперед и упал рядом с сулицей. В толпе врагов загоготали, а волосатый вождь гаркнул и побежал на меня замахиваясь своей кувалдой.

Я медленно наклонился, поднял сулицу и почти в упор метров с пяти броском вогнал сулицу в грудь предводителю людоволков, после чего схватил свой меч и кувырком ушел вправо, пропуская уже мертвое, но еще бегущее в атаку тело.

Тело добежало до стены щитов и упало, повалив под собой щитоносца, но я уже поднимал руку с мечем вверх и заорал, вперед, за мной, ур-ра-ааа.

Такого оборота событий не ожидал никто, ни враги, ни даже мои солдатики, а я уже летел, размахивая мечем налево и направо разя врагов, те впали в ступор. Они начали шевелится только тогда, когда под ударом моего меча упал третий, а остальные развернулись побежали в лес. Вот тут и моя победоносная армия побежала вперед с криками ааа-ааа-аа.

Преследование врага, тоже искусство, и я добежав до леса остановился. И подал команду — СТООЙ.

А ну метатели, собирайте сулици и вперед в лес, бить врага на расстоянии, в ближний бой не вступать, остальные назад, собрать оружие и раненых, потом все за ограждение.

Я принял правильное решение, мимо нас пролетели с криками и улю-люканием мои отроки, преследуя врага, а мы пошли назад собирать оружие. Через десять минут, я увидел другую картину, мои отроки бежали назад, а за ними с улюлюканием гнались два десятка мужиков в волчьих шкурах.

Я скомандовал — станов-и-ись, за мной марш и побежал навстречу врагу, мы бежали навстречу друг другу шагов десять, потом враги дрогнули развернулись и побежали назад.

Ну суки, пипец вам, сбросить щиты — скомадовал я — догнать бегом марш. И моя команда, побросав щиты, значительно увеличила скорость, а учитывая, то, что враг уже дважды совершал ускорение вначале убегая, а потом и преследуя моих отроков, то мы смогли догнать половину людоволков и забить их копьями.

Дальше в лес я решил врагов не преследовать и подал команду отходить к лагерю.

В лагерь мы вернулись победителями, но война еще не закончена, теперь предстоял процесс допроса пленных врагов и проведения акции возмездия. А врагов мы взяли раненных аж шесть человек, так что грейте печи господа будем пытать каленым железом, а чем мне их еще пытать, я же не следователь НКВД и лампы с паяльником у меня нет. Я в кино про средневековье только пытки огнем видел.

Шестеро связанных бандитов смотрели отрешенными взглядами как радистка Кэт на Мюллера, а я смотрел в глаза и искал самого трусливого. Ага, вот он глазки падла прячет, боится.

Ну что ж приступим. Я взял стальную заготовку под названием ТУР.

Я положил тура в печь и начал греть заготовку поддавая воздух мехами, потом одел кожаную рукавицу и, увидев красно-белый цвет метала, приступил к ковке сабли. Молоты бухали, придавая металлу форму клинка.

Все спокойно смотрели на мою работу и пленники и мои селяне, медленно очень медленно я вытягивал лезвие, это будет не меч, это будет моя первая сабля.

Вначале я клинок вытянул чуть загнул к верху у острия лезвия, потом пробил дол углубляя отверстие, которое еще называют кровотоком, но это не кровоток, это технологическая хитрость, что бы уменьшить вес метала. Работал я почти пол дня без остановки, а враги заворожено смотрели на рождение клинка. Это не меч, сабля намного уже из-за этого получается длиннее обычного меча. Сабля для боя с коня, что бы можно было достать врага, поэтому она такая длинная.

К вечеру когда клинок был готов наступило время закалки, я нагрел клинок до красно желтого цвета, взял его и подойдя к выбранному мной пленному медленно воткнул раскаленный метал погружая его сверху вниз в ногу людоволку от наконечника лезвия м до самой рукояти.

Зашипело, зашкварчало, полянка заполнилась запахами жаренного мяса.

А враг только сейчас понял, что его пытают, начал громко орать и его крик подхватили все связанные дикари.

Я повернулся к своим воинам — эй кто понимает их собачий язык?

Я — один из мужичков поднял руку.

Возьми вон того и там по спрошай, кто такие, чего пришли, где их селение, сколько воинов, как узнали дорогу, ну и все такое.

Проинструктировав переводчика, я повернулся и начал вытаскивать свою саблю из ноги врага, тот заорал еще громче, прямо как свинья на бойне, а враг которого подхватили под руки и потащили для допроса, обосрался, я понял это интуитивно, мои воины сначала бросили его, а потом начали пинать ногами, не больно так, чисто для профилактики.

Интересно, а я бы не обосрался от такого хода событий, тебя берут и тащат, а маньяк вынимает меч из ноги твоего друга и так загадочно на тебя смотрит, тут пипец, энурез обеспечен. Как показала практика, раскаленный меч — лучшее средство от запора.

Через час я узнал все что хотел, к людоволкам в селение пришли купцы из поселка, что на реке Дивной стоит, а когда купцы ушли вождь дал команду собираться в поход.

Шли они почти семь дней, ночевали в лесу, а когда нашли наше селение, то провели разведку, и напали. Пришли к нам семь десятков воинов, в селении остались только старики и отроки. Селение большое, почти 200 человек было. Я подсчитал, значит осталось 130 человек, если все возьмутся за оружие, то нас могут побить, но победить не смогут, все таки у меня почти 40 мужчин с отроками вместе и еще два десятка боевых баб, а там все с дубьем. Так решено, приступаем к подготовке ответной акции.

Пока мои люди допрашивали людоволков, я продолжал работать с клинком, и уже через два часа я устал и отложил дело на завтра.

А на второй день я уже доделал свою первую саблю. Да, получается, что саблю сделать легче чем меч, и по времени быстрее, нет необходимости отпускать усталость металла и сверх напряжение от ковки, искривление клинка уходит строго по изгибу, а в продольной плоскости сабля остается ровной. А длинна у сабли была приличная, аж на две ладони длиннее моего меча. А то что она толще получилась и тяжелее, чем моя из 21 века, так ну и что, для современного оружия это нормально, а удар будет в пересчете давления на единицу веса при встрече с целью, просто офигенным. Потом научусь делать поменьше и поизящнее.

Я позвал пацаненка подмастерье и тот начал вращать точильный камень, а я медленно и вдумчиво прошел по камню лезвием, вначале сверху от клинка, потом от эфеса, шлифуя клинок. После чего перевернул и провел заточку режущей части, потом накрутил кожаный ремешок на эфес, закрепил, проверил на баланс, ничего так себе баланс, но ведь это не мечь и не рапира, саблей не фехтуют, ей рубят. И я долго не думая глазом определил самого покалеченного пленника подошел и снизу вверх с лева направо одним взмахом отрубил голову пленнику. Воот, это вещь, не то, что римский свинорез, это уже оружие.

После чего я повернулся к притихшим пленникам и спросил, кто покажет дорогу в ваше селение, останется живым. Итак, кто из вас будет проводником, молчание, переводчик медленно переводил, а людоволки были туповаты и думали тоже медленно, поэтому я подошел к другому пленнику, тоже изрядно подраненному и сверху справа с оттяжкой рубанул по плечу, сабля просекала мясо и кость, как тростинку и рука отделившись от плечевого пояса упала вниз. Пленник завопил, а я поднял саблю и уже под углом рубанул по шее, голова слетела красиво, и покатилась по земле.

Во, круто, сабля блеск.

Наступила тишина, никто не кричал, не вопил, и даже не разговаривал.

Я кивнул переводчику и сказал — спроси у них кто пойдет проводником.

Я всегда знал, что кольт и добрые слова, действуют намного лучше, чем просто добрые слова или без полезные угрозы, переводчик еще не договорил, а у меня было уже четыре проводника, они все кивали головами и очень хотели мне показать, где находится селение злых дикарей, напавших на уважаемого цивилизованного князя.

Итак, мы начали подготовку к акции возмездия, что включала эта подготовка, да все просто, производство вооружений и тренировки.

Каждый день мои мастера готовили по десять наконечников для сулиц, кроме того я наказал сделать на всех своих воинов длинные пики и большие щиты. В качестве индивидуального оружия ближнего боя все получили топоры. Топор универсальное оружие, так как по времени его производить не долго, а из одной крицы выходит аж два топора. Да именно, после того как я сделал настоящие молоты, крицы ковать стало намного проще, несколько раз нагрева и вот метал уже готов к работе.

Соответственно, тренировки мы стали проводить полномасштабные и утром и вечером.

Вначале все строились и совершали пробежку со щитами и с копьями.

Построение боевого порядка было как в римской армии по виду войск.

Я сформировал три коробки копейщиков четыре на три человека, которые учились организовано поворачиваться сохраняя строй и перестраиваться в двух или одно шереножный строй.

Во второй группе воинов были отроки метели сулиц, их задача была проста, в начале боя закидать врага сулицами, а потом отступить, и бегать им приходилось больше всех. В обычном передвижении они выполняли роль головной походной заставы.

Отдельным отрядом были мои личные телохранители, это шесть мужчин мечников с круглыми щитами.

Где то на середине дистанции я подавал команду — «противник справа или слева, стена» — и по этой команде мое войско останавливалось поворачивалось фронтом к врагу, щитоносцы прикрывались щитами, а метатели готовились к броску сулиц через головы своих сотоварищей.

Постояв немного и покидав сулици в лес, мы наступали и организованно отступали.

А армия у меня была уже приличная, я провел повальную мобилизацию, то есть призвал всех даже женщин.

В строю стояло 24 мужчины щитоносцев, 35 женщин щитоносцев и 30 отроков-пацанов 14–16 лет метателей сулиц.

Метатели тренировались каждый день, понавешали везде мишеней и кидали сулици в мишени. Силы броска была слабой, но мы наделали специальных приспособлений из кожи. Завязываешь кожаный ремень вокруг кисти правой руки, потом вставляешь древко сулици в специально вшитый карман и замахнувшись метаешь сулицу, она летит на приличное расстояние, а из за большого веса древка сулица получает неплохую кинетическую энергию при попадании, то есть в наш щит она втыкается так, что в горячке боя вытащить её просто не реально и приходится отбрасывать щит.

В этот поход я взял двоих старейшин Бажену назначил начальником тыла, а Стародуба назначил начальником разведки, у него в подчинении были все 30 отроков, которые бегали вокруг лагеря и вели разведку местности. Бегать им было тяжело, так как каждый таскал тубус, в котором находилось пять сулиц, но как говорится «тяжело в учении, легко в бою».

А перспективы развития своего военно-промышленного комплекса на будущее я уже определил, мне нужны или луки или арбалеты, был еще вариант для пацанов наделать пращей, но мы уже побывали под обстрелом камнями из пращи и я понял насколько низкий эффект от этих камней в лесу, хотя я думаю от лука будет тоже мало пользы, лук дальнобойное оружие навесного действия и для лука нужна открытая местность, а вот сулица на 30 шагов, это идеальный вариант, но эту проклятую сулицу можно и обратно бросить и я это уже знал и тренировал защитные действия.

Мы каждый день проводили учебный бой. Строились по боевому, за щитами, переворачивали копья наконечниками назад, а тупой стороной к противнику и специально подготовленные люди с дубинками старались пробиться через стену копий и садануть кого не будь дубинкой. Если вы когда либо видели детский сад играющий в войнушку, то вот это оно, представьте и вы поймете как мне нелегко с этими вояками. В первом же бою одна тетка умудрилась вогнать себе конец копья в икру правой ноги. Как да вот так сделала выпад и ткнула учебного противника тупым концом копья, а когда возвращалась в исходное положение, потянула на себя древко и вогнала копье в ногу. Но это женщина, ей положено косячить с оружием, а один идиот себе зубы выбил краем щита, спросите как, да вот так. Нижний край щита упер как я учил в колено, а верхний в плечо, но голова должна быть чуть сзади и пригнутой, а он подбородком уперся в щит и вот результат, старый дед пердун, а по совместительству глава самого маленького рода вспомнил, что еще с Колчаком воевал и решил показать как они римлян пиздили, вот таких же наглых со щитами. Одним плавным движением дубинки дед пердун отклонил направленное ему в грудь копье и саданул своей двухметровой плицей по врагу, и попал. Попал прямо по шлему идиота, и голова моего чудо воина зубами нализалась на край щита. Зубы по вылетали, язык на половину прокушен, вывих челюсти и походу сотрясение мозга. А был бы умный и голова на месте, мог бы и пригнутся, а не зубами на щит.

Вот так после первой же тренировки минус два воина, и кстати их пришлось оставить, а зачем мне в походе два инвалида, мне идти семь дней туда и сколько же обратно, у еще там воевать и это минимум пол месяца в походе.

Вышли в путь мы аж через одиннадцать дней, раньше не получилось, перед этим перетащили все нажитое имущество, запасы продовольствия, женщин и детей на болотный остров, что бы избежать нападения, на этот остров пройти непросто, нужно знать тропу, а эту тропу я защитил, повтыкали в болотную жижу колья, а за кольями я наказал организовать дежурство копейщиц. Оставил теткам аж десять копий. Если у вас ширина тропы в болоте чуть меньше метра, то прорваться через стену копий не просто, к тому же придется рубить колья. Любой по настоящему подготовленный отряд людоловов перебьет тут всех, но я не ждал людоловов, я ожидал очередной пакости именно от германских торговцев, которые могут натравить на нас еще один род дикарей, да хоть Чудь синеокую, серебро, оно знаете ли как и в будущем многое может.

Шли мы не спеша, тащили со связанными руками и с арканами на шее четверых пленных в разных частях строя. Пленные показывали дорогу. Шёл я как положено, как настоящая боевая группа, спереди метрах в 500 шагала головная походная застава из 10 метателей, а от них еще на 300–400 шагов, то есть на удалении прямой видимости бегал патруль. Слева и справа от меня шли боковые дозоры, по 5 человек, а замыкал процессию тыловой дозор всего 2 человека.

Ядро, построившись в колонну по два медленно брело по чаще, таща на себе торбы с запасом еды и бурдюки с водой.

Через пять дней мы подошли на окраину торгового селения, я провел разведку и насчитал аж четыре ладьи у пристани.

Бревенчатый забор был высотой примерно в 3–4 метра, по периметру стояли две вышки, а сектор наблюдения вышек выходил на лес. Мы сосчитали и получалось, что в этой мини крепости находилось почти 100 вооруженных мужчин, для моей армии это непреодолимое препятствие.

Я запомнил основные параметры лесной крепости и мы обойдя её пошли дальше вниз по течению Западной Двины, или как говорят местные — реки Дивной.

Еще через два дня мы подошли к селению людоволков. За пол дня до врага, мы стали лагерем и я взяв Стародуба и еще пару воинов для охраны пошел на разведку. Подходя к вражескому селению я удивился, потому что услышал из далека лай собак. Собаки тявкали без умысла, так то-ли играли, то-ли за кость воевали, но это плохой сигнал. Подойти внезапно не удастся, а что делать.

Старый воин по имени Стародуб приказал намазаться болотной тиной и грязью, что бы сбить запах, но я подумал, что это бесполезно.

Запах это было то, что толкало меня назад в 21 век. Вы себе представить не можете, тут в одежде куча всяких гадов, типа вшей и блох, так местные периодически замачивают свою одежду в бочке с мочой, после чего бросают одежду в проточную воду, типа по стираться. Я когда такой сервис увидел, то передумал и стираться и пить воду из ручья, пусть сами мочу пьют, а себе я приказал вырыть колодец.

Мы начали обходить селение с подветренной стороны, что бы собаки нас не учуяли и там в лесу наткнулись на двух женщин, тащивших корзины с ягодами. Женщин связали, убивать не стали, потому что те разговаривали на понятном мне языке и мои воины сказали, что женщины вендки, рабы в селении людоволков.

Мы расспросили сколько мужчин и узнали, что там почти 20 боевых стариканов и около 30–40 юношей, которые могут сражаться, так как дубинки и пращи есть у всех и пацанята тренируются каждый день, потому что скоро у них типа зачет, то есть посвящение в воины будет. Оружия настоящего нет, вождь забрал всех мужчин в поход за полоном и самое лучшее оружие забрали.

Да видно беда у ливов с оружием, так как к нам они пришли с дубинками и пращами, ну да было пару копий с примитивными наконечниками, ни одного меча я с трупов не снял, только одиннадцать топоров взял и эти топоры были самым ценным трофеем, да шкур куча.

В лагере почти сотня рабов, в основном женщины и дети из других племен.

Женщин отвели в наш лагерь и на всякий случай связали, а вдруг увидев что нас мало прикинут расчет и не поверив в наши силы просто сбегут и оповестят врага.

Все, последний инструктаж, я созвал десятников.

И так — начал я инструктаж — наступаем завтра утром на рассвете, когда враг спит, выйдем пораньше от сюда идти где то с десяток стрелищ (3–4 км). Идем одной колонной, при подходе к лагерю развертываемся в одну шеренгу щитов, метатели прикрывают фланги, но из-за щитов не высовываются, собак если кинутся игнорировать, то есть едем спокойно и за каждой шавкой не гоняемся.

Вначале проходим на рысях деревню и бьем всех кто схватится за оружие, потом разворачиваемся и повторяем зачистку, если будут те кто убежит их преследуют метатели, но не далеко, основная задача метателей — это не допустить нападение с тыла, каких либо охотников возвращающихся в селение или еще кого не будь.

А сейчас всем отдыхать, выставить посты, костры не разводить, первую половину ночи посты проверяет Бажена, вторая половина ночи на Стародубом.

Я решил просто поспать, мне силы нужны, я типа супергерой, а супергерой должен спать.

Погрызли сушенного мяса, запили водой и я брякнулся прямо там где сидел, прикрывшись щитом как одеялом.

Проснулся от толчка в плече, меня разбудил Стародуб, ну что князь встаем, воевать пора.

Молодец, Стародуб настоящий вождь, пол ночи не спал, но время угадал точно, через час рассвет, я его уже чую, мгла потихоньку начала таить.

Проснулись проверились, кушать не стали, лучше перед боем не наедаться, а вдруг ранение в живот.

Ну что помолимся — сказал я — и посмотрел на свое войско.

Те не поняли, кому молится у всех свои боги.

Я настоял, бог один у всех, а вот духи что присматривают за каждым родом разные, но молится нужно не духам а господу единому, основателю земли.

Мои воины знали, ведун уже провел работу и рассказал, что нашел меня под священным дубом, когда я вышел из за кромки.

И если человек, побывавший за кромкой сказал, что бог есть, то он есть.

Одевайтесь — сказа я и начал натягивать на свой шлем медвежью голову и шкуру, шкуру мне нашли поменьше чем была у вождя людоволков, вот это был действительно медвежонок, я заранее пробил в черепе отверстие, чтобы он легко надевался на шлем.

Мои воины по надевали трофейные волчьи шкуры, я осмотрел свое воинство, да реально страшилы.

Ну все пошли — скомандовал я — и мы тронулись. Даже я человек, знающий, куда мы идём и в принципе не ожидающий серьезного сопротивления немножко мандражировал, а какой страх в душе у моего войска, только бы не сбежали, вот позора то будет.

Еще шагов за триста я подал команду на развертывание и как только мы начали разворачиваться в одну шеренгу, залаяли собаки. Вот заразы, но уже поздно, мы на рубеже перехода в атаку, я стукнул мечем дважды по умбону щита и мы пошли вперед. Расстояние между щитоносцами было небольшим всего 2–3 шага, чтобы можно было обходить препятствие и я вытянув руку в сторону скомандовал — «держать линию».

Когда до селения противника оставалось шагов 50 появились первые люди и я долго не думая, завыл по волчьи, мой вой подхватили девять десятков глоток.

Собаки, было кинувшиеся к нам, аж присели от удивления и громко тявкая, начали отступать к селению, а я успел подумать, что мне нужны щенки, много щенков, в таком жестком первобытно-общинном строе собака не просто друг человека, это и сторож и воин.

Мы перешли на легкий бег, а я осмотревшись по сторонам опять заорал — «держать линию».

Первые опомнившиеся противники появились, когда мы прошли уже первый ряд шалашей, несколько мужичков выскочили с дубьем и тут же пали под градом сулиц. Ну, можно было и поменьше кидать копий, а то четыре мужика утыканы, как ежики, я повернулся и скомандовал — «собрать сулици и вперед, не отставать».

Серьезное сопротивление нам оказали только в центре селения, где был настоящий деревянный дом. Да там стоял сруб, ну прям как у нас в станице новые русские ставили, видно это дом вождя, но так как вождя не было, из дома выскочили всего три пацаненка, то серьезного сопротивления не было, мы их даже не убили, я просто сделал два шага вперед выйдя из строя и пока отроки врагов кидались на копья подойдя сзади саданул торцом меча сначала одного, а потом второго. Третьего боевого пацана приложили по голове древком копья мои воины, все, я скомандовал — «метатели осмотреть дом, пять человек вперед, остальные за мной, держать строй».

И вот тут выскочили человек пятнадцать с топорами и кинулись на нас, как то странно враги достаточно быстро проникли сквозь неплотный строй щитов и начали бить топорами по щитам и шлемам моих воинов, а те не смогли ничего сделать, ну вот тупые, копья длинные и в ближнем бою почти бесполезны, так брось копье олень ты тупой и возьми оружие ближнего боя.

Я так и заорал — «бросьте копья идиоты, взять топоры, эй вы заводи фланги, обходи их. Метатели вперед по деревни до конца, всех зачистить».

Пацанва сработала лучше всех, просто побежали по деревне тыкая короткими копьями всех кто казался подозрительным или мог оказать сопротивление.

Как потом оказалось, мои отроки и выиграли битву. Пока 60 копьеносцев с позором пытались убить полтора десятка старых песьеголовцев три десятка отроков с сулицами поубивали всех мужчин, даже седовласых стариков в том числе и собак половину перебили.

А битва у дома вождя потом войдет в историю войн как самая корявая битва.

Мои чудо богатыри тыкали во врага копьями, враги уворачивались и наносили удары топорами, хорошо хоть сработали мои тренировки и все мои люди успевали подставить щит под лезвие топора или отклонится от удара.

Не повезло одной тетке, она получила удар ногой в щит и не удержав его чуть отпустила вниз и получила удар топором по голове.

Я плюнул перекинул круглый щит на спину, вытащил топорик и вышел в круг, против полутора десятков стариков.

Те оценили мой ход и вытолкали против меня бородатого дядьку. Дядька держал топор одной рукой, не боевой топор, а настоящий топор лесоруба.

Бой прошел быстро дядька бросил руку с топором мне в лицо, надеясь что я сделаю шаг назад, чтобы потом с размахом всадить мне лезвие в голову, но я не отошел, а сделал шаг вперед и уклонился влево под руку врага одновременно поднимая меч к своему плечу. И враг промахнувшись напоролся рукой на подставленное лезвие, а я подсев выскочил за спину противнику и наотмашь ударил обухом топорика того по голове, дед охнул и присел на колено, но устоял, а я повернулся и пнул его ногой в спину, показывая, что не собираюсь убивать, дедок упал.

Потом вышел еще один я поднял клинок на уровень глаз и пошел вперед, дед ударил по лезвию, но я провернул его кистью и вновь вернул на линию атаки, дед ударил еще раз тот же результат. Пара секунд и лезвие клинка уткнулись в шею врагу, тот подумал немного и бросил топор.

Как ни странно, все враги побросали оружие, да зря я ведь хотел крови, но что ж теперь убивать безоружных, почти стариков, я не не буду, я развернулся и крикнул Стародубу — вяжите их, всех стаскивайте в центр селения.

Весь бой занял не больше получаса, результат меня поразил, одна убитая женщина-щитоносец у меня, несколько раненных воинов и все.

У врага тоже убитых мало всего семь человек, в основном раненные, конечно есть и тяжелые, которые, скорее всего позже умрут от гноя или инфекции, так как лечить нечем, а полевой хирургии еще не придумали, но все же результат меня удивил.

Я видел много исторических фильмов про средневековье и войны пораньше, там так легко убивали людей, одна стрела и труп, один удар мечем — труп, тычек копьем — труп. А тут такое, мои отроки притащили и даже не связав бросили на землю ранеого врага с кровоточащим торсом, я оглядел раненого и насчитал восемь, блин восемь ран, а он еще дышит гад, но как, почему он не сдох.

Вот вам и средневековье, убить человека не так то и просто, живучая тварь, даже раненный противник под воздействием адреналина продолжает сражаться и это нужно учитывать в будущем, мало ранить врага, его нужно добить, быстро и эффективно.

Допрос продолжался параллельно грабежу, воины грабили, а мы допрашивали и выпытывали информацию.

Оказалось, что у этого племени людоволков налажены хорошие отношения с германскими купцами. Людоволки ловят для купцов рабов, и получают за это товар, иногда и серебро.

Почти полную луну назад к ним в селение пришли купцы, долго говорили с вождем, после чего вождь собрал воинов и пошел в селение вендов за рабами. Селение вендов, это получается мое селение и натравили этих дикарей на меня именно купцы.

Я осмотрел дом вождя, да мне бы такой, настоящий сруб, в доме нашли кучу меха, серебро, даже золотые изделия. От куда они это взяли, может купцов грабили, а что конкурентов вполне могут пограбить и убить по заказу германцев.

Да вот теперь я богатый князь, этой казны мне хватит на долго.

В подвале сруба нашли и масло и зерно и соль. Много бочонков с медом и воском, от куда у этих дикарей такие качественные бочки, наверное, купцы привозят, а потом забирают уже полными. Да, придется мне с этими купцами разбираться, или я или они, два зверя в одной клетке не усидят.

Итак, рабов из других племен было действительно много, и объявив их частью своего рода распорядился загрузить их трофейным имуществом, и в сопровождении моих вооруженных женщин и отроков отправил к себе в селение. Пусть идут, не нужно им смотреть, что будет дальше, потому что я этот осиный рой оставлять на важном торговом пути не собирался.

Изъяв из селения все, все что только можно приспособить у себя для пользы дела, я приказал всех раненных людоволков добить, а здоровых связать и караваном погнал к торговцам.

Двери сруба закрыл, тела убитых мы сожгли. Это селение скоро будет моим форпостом, а пока пусть постоит заброшенным.

Через два дня мы дошли до торговцев и я в медвежьёй шкуре в сопровождении десятка воинов вышел к стене.

Постоял минут десять, долго же они собираются, потом открылись ворота и от туда в сопровождении десятка воинов вышел хорошо одетый человек с большим пивным пузом. Я заметил, что у всех воинов имеются ножны с мечами типа моей спааты, а в руках короткие копья и круглые щиты как у викингов из сериала.

Мы были тоже не плохо укомплектованы. Большие щиты и длинные трехметровые копья, кроме того у каждого имелся боевой топор как у викингов или варягов. У меня копья не было, я закинул круглый щит за спину, чтобы было видно кольчугу и меч.

Переговорщики остановились в двадцати шагах от нас.

Толстый мужик, что то крикнул.

Я спросил, кто понимает его слова. И мне перевели.

Парень сказал — это германский язык, германец спрашивает зачем тебе такой большой меч.

Я засмеялся и сказал, что таким мечом можно отрубить больше голов.

Переводчик прокричал мой ответ.

Мужик кивнул и спросил, что нам нужно.

Я передал, что у меня есть товар для уважаемых купцов.

Какой товар, спросил купец.

Рабы, хорошие рабы с волчьими головами.

Купец улыбнулся — это песьеголовые дикари, плохие рабы, но посмотреть можно.

Я махнул рукой и из леса вывели караван пленников.

Купец удивился и не опасаясь нападения подошел ближе и начал осматривать товар. Сразу было видно, что купец людолов, как и я собственно говоря, или бывший хозяин моего тела.

Купец отобрал два десятка молодых парней и девочек и сказал, за этих я дам две полновесные гривны серебра. Я посчитал так и есть, по десять золотников за голову. Один золотник весит примерно два грамма серебра, а это как раз и есть гривна серебра, то есть 400 грамм серебра.

А возьмешь ли этих — я показал на оставшихся.

Купец покачал головой — дети и женщины может еще и продадутся, но стариков уже давно никто не покупает.

За детей и взрослых женщин дам не больше трех золотников за голову, старики мне не нужны.

Я кивнул, это конечно кидалово, но мне не серебро было нужно, а эффект. Купцы должны понять, что хозяин этих лесов поменялся и хозяин ничуть не слабее старого вождя волколюдов или песьеголовых.

Пленников, которых выбрал купец погнали к воротам, а мне отсчитали серебро, после чего купец спросил — не хочешь ли купить у нас что либо.

Я сказал, что у меня убили купцов и пока я не найду убийц, я не смогу торговать с уважаемыми германцами.

Германский купец покивал головой и посетовал, что в этих лесах и болотах живет много разбойников, и торговать становится все труднее и труднее.

Я закинул удочку и спросил, сможет ли уважаемый купец привести мне сто пудов зерна и десять пудов соли.

Купец подумал и сказал, что соль готов продать прямо сейчас, но зерна сколько нет, есть всего пудов двадцать.

Я спросил, нет ли волов или коней с телегами. Купец закивал есть, есть волы и телеги есть, но зачем уважаемому вождю кони, эти твари такие привередливые, дохнут постоянно, чуть сожрут что не то и сразу умирают.

Лошадь плохо — сказал купец — волы хорошо, бери волов.

Я взял. Забрал всех шестерых волов, взял две повозки, сгрузили весь приобретенный товар. Купил я десять пудов соли и почти двадцать пудов зерна.

Потом распрощавшись мы разошлись, а под конец я отдал приказ своим воинам и они на виду у наблюдателей со стены перебили почти два десятка стариков и старух племени песьеголовых. Жестко, да жестко, но именно этот сигнал я хотел показать торговцам, хозяин здесь я.

Мы уходили от поселения купцов, а я дал команду оставить двоих воинов. Передал им облегченные круглые щиты, сулици и наказал следить за купцами, как только уйдут ладьи немедленно доложить. То, что они уйдут, я знал, уйдут или за товаром или за подмогой, но нападать на нас, имея всего сотню воинов купцы не осмелятся. А когда уйдет хотя бы несколько людей с охраной, я сожгу на хрен этот клоповник германского влияния. То же мне торговый пост устроили, рано вам товарищи в тэвтонцев превращаться.

Своих женщин и освобожденных рабов мы догнали через три дня и вместе вернулись в селение. Вернулись с трофеями и освобожденными людьми.

Когда мы разгрузились и привели наших женщин и детей с болотного острова, я наказал немедленно начать строительство больших деревянных домов и ставить я их наказал в два ряда, а между рядами из бревен сооружать стену, как у торговцев. Теперь мое селение имело больше двух сотен людей, начало положено, это настоящая деревня. Правда у этой деревни всего четыре десятка мужчин, и это вместе со стариками, да три десятка пацанов, но главное, что есть еда и патроны, то есть оружие. А для обороны необходимо всего навсего поставить укрепленный лагерь. На первое время хватит, а потом будем и заставы ставить на подступах к моим владениям, но нужны люди.

Печи молчали почти месяц, мы воевали, мы строились, а время шло, когда основные контуры моей крепости уже были готовы, я вновь занялся производством железных криц и тигельной стали, мне что то нужно показать брату и попросить его помощи.

Но долго и плодотворно работать мне не дали, через две недели прибежали мои наблюдатели и сказали, что ушли почти все ладьи, в селении купцов остались не больше трех десятков воинов и на берегу стоит одна ладья.

Все пора, я подал команду сбор. Начинается подготовка к новой войне.

Купцам плыть по реке западная Двина к морю почти пятьсот километров, а это не меньше семи дней, и еще по морю месяц, потом нужно набрать отряд наемников и почти месяц плыть назад и вверх по реке не меньше двух недель подниматься и того у меня есть три месяца, что бы подготовится и взять торговый годок и приготовится к обороне.

Я уже видел стены этого укрепленного поселка, высота составляет примерно три метра. Имеются одни большие ворота, выходящие к реке и маленькие ворота, почти калитка выходящая к лесу. При чем основная оборона именно на той стороне, что выходит к лесу. То есть получается, из леса все таки кто-то раньше нападал на купцов, может те же песьеголовые.

И так, мне нужно взять с собой не меньше четырех десятков мужчин, всех пацанов им женщин побольше. Чтобы обеспечить пятикратное превосходство нужно набрать полторы сотни человек, но где их взять сколько.

Мой городок тоже уже приобретал очертание, первый огромный бревенчатый сарай стоял почти готовым, стены возведены, и шла установка стропил. А второй сарай только поднимался на высоту полтора метра.

Я решил использовать первый уже готовый дом для тренировки, а для этого пришлось временно остановить работы и перевести всех людей на ускоренную достройку второго сарая.

За несколько дней мы наделали лестниц и приступили к тренировке.

Я сидел на бревне и смотрел, как моя армия штурмует бревенчатую стену. Я уже не мог смеяться, все отсмеялся, теперь оставалось только плакать. Эти болотные люди не воины. Я трижды показывал сам как поднять правильно приставить лестницу, как спрятаться от стрелы или сулици за щитом во время выдвижения, но ничего не помогало. Толпа с лестницей бежала абы как. Щиты болтались где угодно, но только не прикрывали тело, воины мои спотыкались и падали. Заваливали лестницы, падали со стены, теряли оружие. На третий день учений я уже подумывал о том, что может отказаться от войны, но поразмыслив понимал, что это единственный шанс выжить.

Да, да именно выжить. Я точно знал, что купцы пошли не за товаром, они пошли за воинами.

Эту местность купцы держали зубами, у них был свой неплохой отряд почти сотня воинов и еще союзники песьеголовые. И имея под рукой в глухом лесу несколько сотен воинов, можно раком ставить все соседние племена. Отбирать припасы, торговать с большими прибылями для себя, фактически грабя местное население. А кто против, тех на меч и в рабство.

А тут я такой интересный на рисовался, не понятно от куда. Разбил песьеголовых и спокойно ушел к себе. А еще они знают, что у меня есть серебро, значит, есть выход на внешние рынки, а это уже конкуренция, а конкурентов никто не любит, их тут убивают.

И если враг привезет хотя бы две сотни воинов, то сможет используя свой торговый пост как базу совершать рейды в болота. И справится с таким врагом будет не просто, поэтому я должен лишить врага крепости, попытаться укрепится и продержатся хотя бы несколько недель, так как не имея успеха, наемники, скорее всего уйдут, нечего им делать в этих болотах.

Я заказал сделать из коры молодых деревьев веревки и побольше сулиц.

Тяжелые щиты показали себя очень хорошо в полевом бою, но сражаться на стенах с такими щитами будет трудно и первые тренировки это доказали.

Вот тут и встрял в дело старый дед Вацлав — а мы раньше из ивовых прутьев щиты делали и обивали их кожей — протрещал дед.

Я сразу поймал мысль и приказал наделать круглых щитов из прутьев ивы. Потом я решил, долго не думая изменить вид наконечников длинных копий и у трубчатой насадки сказал приковывать специальные крюки. Этим крюком можно зацепить воина и притянуть к себе, или отвести щит врага.

Печи заработали без остановок. Мы ковали и оружие и инструменты, женщины как муравьи пилили деревья и таскали бревна на строительную площадку. Я успел сходить на разведку к укрепленному торговому посту и уже начертил его схему. В этом развед рейде я увидел вытащенную на берег галеру, да это была галера, не ладья и не морской дракон, а самая что ни на есть римская галера. Может у этого корабля были проблемы и сейчас проходило обслуживание или ремонт. А может, это резервный корабль для оставшихся германцев, на случай отступления. Значит мне нужно продумать вопрос воспрещения отступления, а то гады могут и сжечь крепость при отходе.

Незаметно прошли три недели, и я стал волноваться. Почему, да потому, что ничего у меня не получалось. Войска ни как не могли научиться быстро вскарабкиваться на стены и держать позиции. Один раз я взял себе команду в пять человек и с дубинками в руках отражал наступление шести отрядов с лестницами по шесть человек. И что бы вы думали, никто, никто не смог взобраться на стену, мы всех поскидывали.

А в крепости не меньше двух десятков вооруженных мужчин, настоящих германских воинов, а не ополченцев.

При чем я собирался напасть не днем, а как минимум с рассветом, и это еще больше усложняло нашу задачу. Потому, что если днём, при свете мы накосячили, то что будет в темноте.

Но оттягивать больше нельзя. Мы вооружились хорошо.

У каждого воина, даже у отроков метателей были круглые легкие щиты, топоры и шлемы. Метатели тащили по полному тубусу сулиц, а копейщики имели длиннющие четырехметровые пики. Я подумал так, если завяжется бой на стене, то можно держать противника на расстоянии, пока метатели будут забрасывать противника дротиками.

Отряд был предельно простой. Первая шеренга в два десятка человек это копейщики, а вторая шеренга в два десятка человек — это метатели, в резерве три десятка копейщиц женщин.

Метателями я назначил командовать молодого воина сына Стародуба, копейщиками мужчинами командовал сам, а женщинами командовала Бажена.

Дед Вацлав остался руководить стройкой и железоплавильным делом. Крицы должны пережигаться безостановочно, а мечи можно и зимой ковать, главное что бы был метал и руды побольше.

Кроме того я узнал от бывших пленников песьеголовых, что поблизости проживают аж 17 родов дикарей и долго не думая я отправил переговорщиков, что бы организовали сход старейшин.

В поход мы вышли на 45 день после того как ушли торговцы. И у меня имелось всего полтора месяца, что бы взять торговую факторию и там закрепится.

Шли мы быстро и уже к вечеру четвертого дня расположились лагерем в ночном переходе от деревянной крепости.

Всех людей я разделил на десять отрядов по восемь человек и наказал делать лестницы, я сам взял с собой старших расчетов пошел на рекогносцировку. Теперь спешить нельзя, мы долго наблюдали за крепостью, я показывал каждому старшему группы, где его позиция, где он должен ждать условного сигнала и как выдвигаться к стене. Потом я нарисовал на земле крепость и показал место каждого расчета.

Вроде все поняли ну тогда идите и зовите сюда остальных, а я останусь здесь наблюдать.

Оставив с собой трех охранников, я несколько раз обошел крепость и убедившись, что галера на месте, а люди действительно проводят работы по ремонту, я ушел подальше в лес и организовав боевое дежурство лег спать.

К вечеру следующего дня пришли наши воины. Покушали не разводя огни и еще раз уточнив задачу, я отправил всех по позициям. Начало штурма было назначено на первый луч солнца.

Хотелось выспаться перед боем, но уснуть не получилось.

Я только теперь начал осознавать, что это настоящий бой, не битва с дикарями а война.

Кто были все предыдущие мои противники, по сути дикарями с кольями и дубинами. В войске песьголовых половина воинов не имела даже топоров и шиитов.

А германцев я разглядел, у них у всех были мечи. Точно такие же как моя спаата, у половины били еще к тому же и топоры. Возле ворот я видел торчавшей пучок сулиц. То есть если нам не удастся быстро захватить стены, то все эти сулици полетят в нас. А возможности своего войска я знал, я лично ранил троих своих уродов во время учений, я метал в них древки от сулиц, а эти косорукие уроды наступали на стену. И что бы вы думали три моих древка угодили в три тупых физиономии моих болотных воинов. Это при наличии щита и шлема, а я бросал просто палки без наконечника. А другой армии у меня нет. Это Наполеон потеряв почти всю армию в России смог за пол года собрать такую же по численности и еще два года мучил мозг европейским монархам изображая из себя императора свободного мира, а я император болотных людей и их у меня все две сотни, из которых всего пять десятков мужчин. А я вот взял и притащил сюда всех мужиков, оставив в селении только тех, кто работал с металлом. Специалистами я рисковать в этой войне не собирался, без мастеров плавки стали, моя экономика рухнет.

Ночь шла медленно, как назло все спали, а я не мог, обходил патрули, разговаривал с людьми, рассказывал истории из кинофильмов про средневековье.

Больше всего моим часовым понравилась история про Робингуда, которого я сделал галлом, который воевал против злых римлян. И этот самый Робингуд со своей не очень подготовленной ватажкой, и с одним рыцарем взял настоящий каменный замок, а тут деревянный забор, да мы его.

К утру боевой дух моих воинов немного поднялся, а я измотав себя переживаниями реально устал.

Но первый солнечный луч, не оставили нам надежды на отступление, даже без команды мои люди похватав лестницы разошлись по своим позициям и если бы я даже хотел, я уже ничего не мог изменить. Такова тяжелая философия древней войны, командир отдает только первую команду, а дальше как бог положит. Если вы толковый командир и у вас есть рог, или знамя, или там барабан, то вы можете отдать еще несколько примитивных команды, но как правило в горячке боя и страшном шуме ваши команды уже никто не услышит.

Было одно место, от куда должен выйти самый крайний мой отряд и как только он появится я начинал движение к стене, а меня уже видели еще два соседних отряда, а их следующие и таким образом я добивался почти одновременного начала атаки. Идти я наказал в тишине, ни криков, ни лязганий оружия, до того как мы окажемся на стене.

В своей команде я бежал третий и одной рукой держал лестницу, а другой прикрывал голову щитом, на случай если враг нас обнаружит и начнет обстрел.

Бежать от леса к стене было шагов сто, и я успел осмотреть и своих воинов и воинов по соседству и удивился, все действовали как на учениях, тихое равномерное движение, щиты прикрывают корпус.

На пол пути мы уперлись в овражек, маленький такой шириной метра два, но глубокий зараза, а обходить его долго, я скомандовал опустить лестницу в овраг и начать его преодоление. На мое удивление, все прошло организованно, я боялся, что пока мы там ползаем, враг опомнится и начнет пускать стрелы, но пронесло. Первые крики я услышал, когда нашей команде до стены осталось всего десяток шагов. Потом послышался звон оружия и настоящий вопль раненного, где то за забором. Время, время тихо скомандовал я, толкая наконечником копья перекладину вверх, а четверо других воинов поднимали лестницу. Лестница встала немножко, не доходя до верхнего зубца и я в нетерпении полез, вверх прикрываясь щитом, а в руке тащил тяжелое копье. Хотя по уговору, копья должны быть приставлены к стене и мы должны подняться только с топорами и щитами, а потом последний с земли уже должен был подать нам копья, но я затупил.

Переволновался видно, но лицо кирпичом типа князю положено тупить, я с трудом цепляясь за лестницу полез вверх, а потом, поняв бесполезность своего страдания, просто перекинул щит на спину, зацепив кожаный ремешок за плече и с копьем в одной руке перевалил через стену.

Только потом я понял, что это меня и спасло.

Как только я вылез на стену то увидел группу людей с оружием справа от себя, я долго не думая шагнул к ним и начал тыкать их своим копьем. Как в кино про великую отечественную войну, типа длинным бей, коротким коли. Так как копье мое было длинным, а тыкал я им часто, враги ничего не смогли сделать на узкой площадке забора и отступали. А вот в этот момент я и ощутил удар в спину. Сильный такой удар, вражина сзади метнул в меня сулицу и если бы я держал щит в руке, то для меня бы эта война уже и закончилась бы. А так сулица влупила в мой щит с такой силой, что я не смог после укола выйти в исходное положение и криком еб-твою-.. пошел вперед тыкая врагов копьем еще энергичнее, один спрыгнул вниз во дворик, второй побежал по стене отступая, а третьего я таки достал пикой в живот, а потом долго не думая, перехватил свою четырехметровую убервафлю и запустил убегающему врагу в спину. Попал, чавкнуло и враг полетел вниз, а я развернувшись скинул со спины свой щит, теперь он мне мешал, наконечник копья засел плотно в ивовых прутьях.

Я выхватил сразу и меч и топорик и побежал вдоль стены на врага метнувшего мне в спину сулицу.

Краем глаза я заметил, что на стену уже поднялся еще один мой сотоварищ и он тоже кинулся за мной.

А я решил не фехтовать, поскольку нас больше, я просто отвел полетевший мне в живот меч и саданул врага плечом в шит, тот отступил, а я зацепив топором его щит потянул на себя приседая и нагружая руку одновременно раскрывая противника, в этот же миг ему прилетел в голову удар топора воина бежавшего за мной. А вот ни фига себе, какая связка получилась, я раскрыл врага, а мой случайный напарник его вырубил одним ударом, нужно потом его поощрить, я же типа князь и все такое, должен поощрять и награждать.

Как оказалось, это было ночное охранение на стене всего четыре человека, и всех уже убили, а в низу выскочив во двор, стояли, прикрывшись щитами почти три десятка воинов.

Быстро они поднялись, брони ни у кого не было, многие в рубахах или куртках, кто как был так и выскочили, некоторые стояли босиком, а на стену уже поднимались последние мои воины.

И что делать, добивать или отпустить. Вот блин, гуманист, а на хрена ты сюда пришел, чтобы отпустить врага, который предупредит купцов, что тут засада. Не думайте, что я такой кровожадный, но другого выхода у меня не было.

Но все же я чисто для очищения свой совести крикнул — бросьте оружие и вы станете рабами, мы не убьем вас.

Когда переводчик покричал мои слова на германском языке, те заржали, ну и зря. Я поднял руку с мечем вверх и направив меч на врага скомандовал — «бей».

Всего три залпа сулиц и раненые враги начали падать на землю, а я спрыгнул вниз и пошел в атаку. За мной попрыгали другие воины и начали тыкать во врага копьями. Если раньше германци прикрывались щитами как боевая черепаха, то теперь у них пошло все не по плану. Мои бойцы просто зацепляли щит и отодвигали его вниз, а кто то из воинов тыкал в образовавшуюся брешь другим копьем.

Всего несколько минут и двор был очищен, а крепость стала моей. А тот крик, все таки был предсмертным криком моего воина, он первым поднялся на стену, первым и умер.

Тела мы сожгли, осмотрели крепость и обнаружили набитый товаром сарай. Чего там только не было. Перечисление займет несколько страниц. Были даже рабы, три десятка молодых людей и девок и пацанов, при чем не вендов, а скорее всего чудинов.

Видно купцы ушли только с самым ценным грузом, только с мехами, оставив в крепости несколько бочек растительного масла, два десятка бочек с медом, бочки с воском и смолой. Отдельно стояли мешки с пшеницей и солью, много, очень много вяленого мяса и рыбы. Видно противник все это время накапливал запасы продовольствия.

Я осмотрел все имущество убитых врагов, тела мы сожгли голыми, а зачем их сжигать в хороших рубахах и штанах, да грязные, да в крови, а женщины зачем. Отстирают и заштопаю и можно носить, тут вам китайского рынка с тряпками нет.

Однако самое ценное, это почти три десятка мечей, очень похожих на спаату, которую мне подарил брат, но с глубоким долом и шесть кольчуг, остальные доспехи на воинах больше напоминали римские кожаные доспехи проваренные в соли.

Я осмотрел и покрутил в руках все трофейные мечи и понял, что меч брата находится где то в центре шкалы качества, а мой самодельный клинок был, наверное самым крутым в списке по качеству. Не смотря на это я три лучших клинка все таки отложил про запас, а остальные мечи торжественно вручил самым активным и смелым воинам. Да вот только теперь у меня появились мечники, хотя можно скорее сказать так — это ополчение с мечами.

Я построил своих мечников и провел с ними маленькое занятие.

Смотреть всем на меня — скомандовал я. Меч это не топор, меч оружие профессионально воина. Владению мечем нужно учится достаточно долго, но если вы научитесь этому искусству, враги не посмеют прийти на вашу землю, убоятся.

Итак, вначале разминаем руки — я вытянул руки вперед и начал вращать кистями по десять оборотов в право и влево, все повторяли.

Теперь разминаем локти — я показал как вращать руки в локтевых суставах внутрь и наружу.

Теперь разминаем плечи — я по вращал руками в плечевом поясе.

Я поднял меч — итак это одноручный германский меч, он состоит из рукояти, и лезвия.

Рукоять в свою очередь состоит из навершия иногда его называют яблоком — я показал навершие и продолжил — данный элемент устройства меча предназначен для его балансировки, только сбалансированный меч подходит для искусного фехтования им, в разных школах оружейного дела баланс может быть различным. Однако считается общепринятым способом измерения баланса меча — это измерения при помощи пальцев руки, как правило, хороший баланс для клинка должен быть на четыре пальца от гарды меча.

Как установить баланс при помощи пальцев рук?

Мы берем клинок меча и смотрим на его баланс, для этого мы кладём клинок на один палец руки, удаляя или приближая палец к гарде, мы находим точку, когда ни одна из сторон не перевешивает другую. Именно в этом месте и будет баланс.

Кроме того навершие, служит для упора руки, это особенно важно ибо во время боя меч начинает скользить до тех пор пока кисть руки не упрется в навершие.

Рукоять предназначена для хвата меча, существует несколько хватов меча — я стал показывать — обычный хват, за рукоять, хват для фехтования с перекидыванием большого и указательного пальца за гарду, так меч лучше слушается руки и дальний хват возле яблока, так мечем можно дотянутся до противника на большую дистанцию, потому, что кисть разгибается свободно.

Дальше это гарда — я показал стальную перекладину — она нужна для защиты кисти руки, на многих ваших мечах гарды нет, но в наших новых мечах она будет.

Теперь лезвие, оно состоит из острия, рубящей кромки и дола.

Основной колющий удар вперед вот такой короткий — я показал удар клинком вперед. И вот такой длинный — я показал удар с шагом вперед.

Теперь вы должны запомнить, что большая половина ударов мечем должна быть колющей и только тогда когда противник раскрылся или вам не мешает вражеский щит, только тогда вы можете нанести рубящий удар.

Рубить нужно вот этой частью лезвия на длину всего в две ладони — я показал примерную рабочую поверхность для нанесения рубящего удара.

А теперь запомните этот удар — я поднял меч вверх и опуская руку вниз нанес удар сверху вниз.

Основная особенность этого удара состоит в том, что я, когда меч уже касается препятствия немного локтем протягиваю руку назад как бы перерезая преграду.

Я медленно показал несколько раз рубящий удар.

А теперь ты воин возьми копье и направь на меня.

Один из воинов взял у стены копье и направил в меня наконечник копья примерно на уровне груди.

Я поднял меч вверх сделал шаг вперед и вбок а потом сверху вниз влево рубанул древко.

Бзынк и наконечник копья упал на землю.

Смотрите внимательно, я не перерубил древко я его перерезал, одним движением с протяжкой меча на себя. Таким ударом можно отрубить не только ногу или руку, но и голову.

Я хочу, чтобы вы каждый день занимались с мечем, я хочу что бы меч стал продолжением вашей руки.

Я покажу вам несколько самых простых ударов, и вы будете тренироваться, потом я покажу более сложные удары, а потом мы перейдем к тренировкам учебными деревянными мечами. Стародуб, ты можешь взять на себя контроль за тренировками? — спросил я вождя.

Смогу, как же без тренировок.

Я отвел Стародуба за локоть подальше и сказал — я должен буду много разъезжать по нашим землям, я хочу, чтобы ты взял на себя оборону этой крепости и строительство здесь большого торгового поселка. Можешь перевезти сюда всех своих родичей.

Если ты князь мне доверяешь, то я с радостью выполню твое поручение. Я думаю, что ты станешь конунгом кривичским, обязательно станешь.

Да — произнес я задумавшись — но для этого придется много трудится и пролить много крови.

* * *

Оказалось, что в крепость регулярно приходят караваны от Чуди и Вепсов, Венедов и Эстов. Привозят мясо и рыбу, мед и воск, а в замен берут соль, зерно, гвозди, топоры и пилы. Все это мне рассказали раненные германцы. Мы выбрали самых легко раненных и оказали им посильную первую помощь.

Я решил не убивать пленников, пусть расскажут побольше, я им пообещал свободу, но только после того как мы отобьемся от людей, что придут с купцами.

Германцы рассказали, что обычно вниз по реке к морю галеры ходят в семь ночевок, то есть за семь суток. На три ночевки стают просто на реке, где ставят лагерь и охрану, а четыре ночевки вообще из судов не выходят и спят в кораблях.

Одна из ночевок, та что была последней была в селении рыбаков. В селении проживает почти две сотни людей, люди в основном занимаются ловлей рыбы. У них много лодок и они сетями перегораживают реки, а иногда ходят целыми отрядами в море, где перекрывают сетями устье реки и добывают целую гору рыбы. Песьеголовые скупают у местных племен товары и продают их купцам германцам и данам. Дорогу назад галеры проходят за десять дней, так как идут груженными и против течения.

Я осмотрел наш главный трофей. Галера оказалась абсолютно целой, а работы проводились по очистке днища и смолению. Мы нашли в сарае небольшой парус, спустили галеру на воду, походили на веслах и парусе. И я понял, что это не боевой корабль, очень тяжелый, по воде идет хорошо, но развернутся на реке почти невозможно, особенно на ходу. После чего мы загрузили галеру товаром и я отправил два десятка воинов в качестве экипажа, с задачей дойти подальше вверх по течению реки Дивной на веслах на два дня ходу. Потом разгрузить и вытащить судно на берег, после чего прикрыть ветками и перетаскать весь товар к Бажене в лагерь. На обратной дороге притащить сюда все произведенное оружие и часть инструментов для обмена с Чудью и Вепсами. Десять мужчин должны остаться в старом лагере, а десяток остальных должны вернутся назад, кроме нужно привести с собой всех родичей Стародуба в новую крепость для обживания.

Разведка моя обошла все окрестности, я лично сам проверил протяженность виденного мною оврага. Овраг был длиннющий, по моим расчетам километра на три уходил в лес и там терялся в болотах. То есть получалось, что после больших дождей или весной когда тает снег этот овражек заполняется водой почти до половины, а летом пересыхает. Как раз когда я ползал с охраной по болотам, один отрок и наковырял кучку болотной руды, вот это хорошо.

А еще я отправил вниз по течению Западной Двины разведку, чтобы прошли вдоль берега реки и нашли признаки стоянки судов и посмотрели на селения дикарей. То есть я пытался узнать, как далеко могли пройти суда за сутки и где они становились на ночлег, так на всякий случай вдруг засаду получиться устроить.

Как то вечером, после тренировки, я решил распрощаться со своей кольчугой. А получилось вот что. Я в очередной раз выпендривался и сражался двумя деревянными мечами против двух своих мечников, на таких же деревянных мечах. И вот на замахе, кольчуга сползла на правое предплечье оголив плечо, и один из воинов умудрился садануть меня по ключице. Боль была адской, я подумал, что этот бугай мне ключицу сломал, но добрые женщины растерли плече какими то вонючими мазями и боль начала отпускать.

Я понял, что все так эта кольчужка не моя, великовата, как не старайся, но не моя броня и долго не думая, я построил свое войско и торжественно вручил кольчугу отличнику боевой подготовки, который смог победить своего князя в учебном поединке на мечах.

Воин был здоровый и как только он надел подаренную мною кольчугу, то я понял вот он богатырь блин, а мне нужна новая бронь.

Сел я вечерком на деревянную скамью на улице, разложил возле себя кучу трофейных кожаных курток, на которые были нашиты медные пластины, и долго не думая начал примерку. Нашел себе качественную бронь и начал её усовершенствование.

Срезал с куртки все пластины и посчитал, их было 50 штук шириной с половину ладони и пришивались они на кожаные ремешки, а ремешки пришивались уже к кожаной жилетке, на плечах были пришиты по три достаточно широкие изогнутые пластины шириной с ладонь.

Потом изучил еще пять курток, попроще и подобрав куртки с похожим устройством пластин посрезал их тоже. Когда передо мною лежала целая куча медных пластин, я начал работу по формированию нового панциря. Я пришивал тонкими кожаными полосками пластины вначале рядом друг с другом соединив 12 в ряд, а потом на стыках подшил еще 11, таким образом получалось, что пластины как бы были в два ряда и толщина брони увеличивалась. Ну вот как только я понял, как эта фигня продевается через достаточно узкие отверстия как стало темно. Мне принесли лучину. Лучина эта такая сухая палочка, что горит и типа светит. Вот тут волшебное слово типа, так как света было очень мало, я не видел даже узлов на кожаных веревочках.

Эй вы а ну тащите сюда бочку с воском. Никто даже не удивился просто взяли и принесли. Я встал походил по двору, нашел веревку, отрезал от нее кусок длинной с ладонь. Сел возле бочки, распустил веревку, взял достаточно толстую нить, набрал рукой полную ладонь воска и начал обминать воск вокруг веревки, получилась кривая, нет не так КРИВАЯ, свеча. Я подошел к костру и зажег нить, она нехотя разгорелась и дала неровный столбик света. Я поставил свечу возле своего места работы, потом скрутил еще три таких же и зажег все, вот теперь что то видно и можно работать.

Ко мне подошел Стародуб, взял свечу и задумчиво сказал — ты князь меня удивляешь, такие вещи в наших болотах делать не умеют. Это искусство от южных народов, вон и броню ты римскую вяжешь.

Нельзя без брони Стародуб, сам видел как у нас много врагов, а такая бронь должна защитить от меча, но потом мы будем вместо медных пластин стальные пришивать.

Я сделал три таких полоски по 12 пластин вряд и наложил их на куртку. Ну вот красиво, ладно потом доделаю, устал. Я положил свои заготовки и проверив караул пошел спать.

Да я ввел устав, разбил все мое воинство на три смены и организовал дежурство по охране лагеря по 12 часов каждая смена. Вы выставляли в ночное время парных часовых на стенах, а днем выставляли наблюдателей и высылали в обход лагеря по большому кругу патрули.

Свою бронь я закончил только через три дня. Работа тяжелая, я просто психовал, проталкивать через тонкие дырочки кожаный шнурок, после чего связать узел, закрепляя пластинку и пытаться протолкнуть второй шнурок в другую дырку. Если бы не женщины, я бы утопил этот чертов доспех в реке. Все таки не предназначены руки мужчины для такой тяжелой, нудной и достаточно точной работы, а вот две тетки поняв, что от них хотят за два дня сделали мне восемь десятков пришитых к коже металлических пластин от пояса и до шеи по кругу торса. Пластины пришивались таким образом, чтобы каждая пластинка одним своим краем перекрывала соседнюю.

Я одел куртку и встал — а теперь мастерицы давайте пришивайте вот так от плеч вниз до локтя полоски с медными пластинами, так чтобы они прикрывали руку полностью сверху.

Я походил помахал руками и попросил пришить по две полоски под мышками, так чтобы прикрывали от удара снизу и частично защищали руку. Потом прикрыл пах.

Взял меч вышел в центр двора и интенсивно покрутил мечем изображая бой с тенью, а когда закончил упражнение увидел, что у меня почти пупок видно, вот блин. Попросил женщин к моему поясу пришить из пяти полосок свисающую набедренную повязку или юбку. В общем на пятый день, я был похож на настоящего воина, и бронь у меня была ого-го. Я попросил ткнуть меня сулицой. Отрок боязливо почти без замаха ткнул меня сулицей.

Ты что, в девку тыкаеш, а ну сильнее давай — рявкнул я. Отрок пугливо ткнул меня наконечником короткого копья сильнее.

Тут подошел мой личный охранник. Это здоровенный мужик, которому я подарил кольчугу, теперь он был почти Рембо в кольчуге и с мечем, вот только шлема не было. И звали этого Рембо Богдан.

Богдан взял короткое копье и размахнувшись со всей дури саданул меня в живот, я только успел напрячь мышцы пресса.

Вот гад — прошипел я, от куда у тебя сколько дури.

Смотри князь, а доспех то не пробил — Богдан стоял и тыкал в меня пальцем.

Вот же идиот, подумал я. Чуть князя своего не убил, от такого удара люди послабее в Ирий отправляются. Я снял и осмотрел доспех, достаточно большая вмятина и треснувший кожаный шнурок. Да, если бы это был бой и мне бы вмазали еще разок, то вся моя защита бы развалилась по причине разрыва шнурков. Эй женщины, забирайте на ремонт — я отдал свой доспех мастерицам и пошел посмотреть на толпу народа, что приближалась к моему первому укрепленному поселку.

Это были купцы, пришли восемь мужичков, которых мои воины опознали как Чудинов.

Чудины притащили меха, и сушеное мясо, за что попросили соли. Соли я дал, и предложил зерна. Поторговались и попросили еще. Я потребовал, что бы притащили живых домашних животных, там коз, овец, кур. Чудины удивились и спросили, где они в болотах возьмут кур и предложили живых куропаток. Я согласился, пусть будут куропатки, те же куры, пусть в клетках сидят и яйца несут.

На всякий случай я закинул удочку, про крышу, типа пацаны если кто обижать будет, вы только скажите и мы наведем порядок. Вот германцы обижали местных людей и мы их прогнали.

Купцы сообразили быстро — а кто теперь товары будет возить — спросил один старикашка.

Вот урод, я растянул улыбку до ушей и сказал, что я обо всем позабочусь, так как я князь и теперь вся эта земля моя, а все живущие тут люди под моей защитой.

Под конец я показал торговцам от племени Чуди несколько видов оружия и спросил, что бы хотели уважаемые гости купить из представленного ассортимента.

Гости покачали головой и сказали, что все очень дорого.

Я спросил, сколько германцы брали за топор или сулицу.

Оказалось очень дорого, за один топор просили два лося. Я посчитал, ни фига себе, это же 500 кг чистого мяса.

Я сказал, что за одного лося отдам топор, а потом подумал и сказал — а за десять корзин вот такого коричневого камня — я показал кусок болотной руды — я дам один наконечник для копья или нож.

Местные попросили руду, посмотрели, понюхали, а один артист даже лизнул руду, типа профессионал.

Я попросил своих отроков и те повели гостей к болоту и показали как искать руду. Технология поиска болотной руды в принципе простая.

В болотах и озерах железная руда (лимонит) образуется естественным путем, как результат деятельности бактерий. Их останки содержат большое количество гидроокислов железа. Для промышленной добычи такое сырье не подходит из-за малого количества. Но для кустарного производства вполне подходит. Кроме того лимонит можно обрабатывать при меньших температурах, чем другие руды, что для кустаря тоже важно. Признак наличия железа — ржавый цвет воды.

Добывать руду можно по разному. Один способ простой, выбираем островок на болоте, берег болота или ручья, вытекающего из него, заболоченный склон. В общем, это участок рядом с болотом, с высоким уровнем грунтовых вод. Снимаем дерн и в грунте ищем комки руды. Когда подтверждается, что руда тут есть, то роем неглубокую яму, заглубляем в нее сруб. Со дна из жижи достаём комки руды, воду вычерпываем ведрами.

Второй способ такой. Берется заостренный щуп и с плота или лодки протыкается дно болота или озера. Там, где щуп натыкается на плотный ком, там болотная руда. Ком выковыривают, промывают от грязи и сушат. Руда залегает неглубоко — 7-10 см от поверхности. Соответственно выбирается небольшой размер щупа.

Найти руду просто, если в болоте, то она черная. Комья на изломе блестят, цвет равномерный, значит там железа много.

Если руда черная с коричневыми прожилками, резкими гранями, то много фосфора и железо их такой руды получится хрупким.

Красная и желтая руда с плоскими кусками добывается только в высохших болотах и она очень хорошая. Но самая лучшая руда — это темно и светло-коричневая руда, или вообще голубая руда, она лучше всех.

Если местные найдут голубую или коричнево-бурую руду, то курс обмена 10х1, то есть десяток корзин, за один наконечник, а если найдут бурую или коричневую, то курс 25-1, а если черную черную руду, то 500х1.

Местные попросили образцы с собой, я соответственно отдал, пусть ищут.

Потом был разговор с освобожденными, я предложил им два варианта, первый остаться здесь или уйти с торговцами и попытаться найти свои рода.

Но на мое удивление потенциальные рабы отказались уходить с торговцами от Чуди, так как собственно их родичи и продали, потому что у них там голод. Я удивился, какой голод в лесу же полно дичи. А что толку от дичи если цены на соль поднялись, а без соли невозможно заготавливать мясо и рыбу на зиму, значит зимой будет голод.

Я задумался, это ведь хорошая идея, торговать солью. Только где её взять, а если попробовать вываривать из морской воды, море здесь рядом, березовый уголь имеется, нужно проработать вопрос.

Когда вернулись мои корабелы с оружием, инструментами и женщинами, я приказал загрузить на галеру четвертую часть мяса и меда, забрал с собой десяток отроков и десяток воинов, что знали дорогу и пошел по воде вверх по западной Двине или как местные её называют реке Дивной.

Дорога к селению Бажены была похожа на рейд бурлаков. Мы прошли вверх по воде почти двое суток, пристали возле впадения в реку Дивную маленькой речушки Витьбы, закрепили галеру веревками и вытащили на берег весь груз. А потом вытащили и саму галеру. Я таскали бочки с медом и солонину подальше от воды и так устал, что решил отдохнуть, но чтобы не терять время приказал рубить лес и ставить сруб. Сруб мы ставили три дня, а пока мы работали, я отправил мужиков к Бажене за быками и телегами. Мы соорудили в лесу у берега реки, что то наподобие большого бревенчатого конического шалаша с дверями как чум. Обложили дернем, чтобы не продувалось ветром, в центре можно разжечь огонь и неплохо переночевать. Обнесли этот чудный дом частоколом из срубленных веток обозначив большой двор. Построили даже туалет, подальше от воды. И уже приступили к строительству третьего большого шалаша, когда пришли люди с быками.

Я оставил четырех человек охраны с галерой и грузом, а с остальными людьми загрузили телеги. То, что можно взяли в руки и потащились к моему первому селению, где командовала Бажена.

Это была ужасная дорога, собственно и не дорога вовсе, мы рубились через чащу, спрямляли путь топорами, срубая и растаскивая с пути деревья.

Я уже успел прорисовать в голове маршрут от селения Бажены до торгового поста Стародуба и понял что путь уж очень сильно петлял. Местные при совершении таких длительных пеших переходов шли по четким ориентирам, например вверх по течению ручья до большого холма, от холма строго на полдень пол дня до речки, далее по течению реки вниз до глубокого оврага, после чего на заход солнца пол дня до другой реки и далее вниз по течению до торгового поста.

Мне не нравился старый путь, он петлял как струя мочи алкоголика на снегу и составлял по моим скромным подсчетам 130–150 километров. А мне нужен был путь прямо хожий и прямоезжий, так как прорисовав в голове карту, я четко представлял, что если пойти на юго-восток, то через день обязательно дойдешь до большого ручья, вниз по течению которого пройти еще день и ты будет у селения Бажены. Но как местным объяснить, что такое юго-восток, это же дикие люди, вот я и собрался пробить новую более короткую дорогу.

Добрались мы к Бажене только на девятый день путешествия.

Я остался, а мои люди взяли других быков и пошли за оставшейся партией товара, но я наказал, рубить дорогу, и запоминать путь.

У Бажены дела шли хорошо, первый дом был уже готов, второй достраивался, производство крицы шло хорошими темпами. Отдельные кузнецы работали на производстве и оружия и инструментов.

А я как всегда решил привнести инновации. Из глины налепили почти пять сотен кирпичей и положили сушиться, пока сушились кирпичи, мы из камней соорудили большую круглую печь. Через три дня по складывали в печь чуть просушенные на солнце кирпичи, закидали их дровами и разожгли огонь. Печь горела почти сутки, потом мы вытащили готовые кирпичи и заложили в печь вторую партию.

Когда все кирпичи обожгли, я возле стены готового барака начал строить большую кирпичную печь. Да это была работа, я вам скажу, как из болота тащить бегемота. Не смотря на то, что мне помогала половина селения, дела шли медленно. А как вы хотели без опыта. Печь была готова, а дымоотвод я вывел за пределы барака и поднял вверх всего на два метра, так как готовые кирпичи кончились. Ну и хрен с ним, я не собирался местным все разжевывать, процесс показал, а дальше пусть сами работают.

Печь мы разожгли и долго гонялись за дымом, все места где имелся хоть какой то признак протечки дыма, тут же замазывались мокрой глиной.

Я наказал Бажене наделать много таких кирпичей и поднять воздуховод выше козырька крыши на один локоть, а потом в противоположном углу барака соорудить еще одну такую же печь. Пока двух самодельных печек для такого барака я думаю хватит. Дети и старики пусть построят нары поближе к огню, а взрослые мужчины и женщины будут жить ближе к центру барака, там и нужно поставить большой стол буквой «П».

Все, когда пришел последний караван быков с товаром от стоянки галеры и я засобирался назад.

Попросил Бажену подобрать мне три десятка самых боевых женщин, которых я заберу в новую крепость для подготовки к войне, а десяток отроков я оставлял в этом селении. Вот чего я не ожидал, так это бурных возмущения пацанят. Они все запротестовали и собрались идти со мной. Я объяснил, что нужно защищать оба селения, а в этом селении имеется всего десяток мужчин и почти сотня женщин.

Но пацаны, быстро сообразив, предложили оставить тут мужчин, что приплыли с нами на галере. Мужики как ни странно не возражали, оказалось что возраст к приключениям не тянет. Ну и хорошо. Еды в этом селении было много, очень много с учетом притащенного сюда меда и мяса. С учетом старых запасов на всю зиму на сто пятьдесят человек хватит, а мужчины в селении нужны, да еще мужчины с боевым опытом.

Я поставил задачу готовить железо и не останавливать производство тигельной стали. Если нужно отправлять посланца, то пусть ходит по новой дороге, она короче на сутки.

И так получалось, что у Бажены появилось свое селение, и у Стародуба появилось свое селение, осталось еще два старейшины со своими родами. И я долго не думая забрал с собой весь род, а это почти три десятка человек старого седого деда Вацлава. Я привел их к месту стоянки галеры и наказал обиваться тут, строить дома с печью, одного сарая для такого маленького рада пока хватит. Пережигать березовый уголь и варить в печах железную крицу. Мой корабль будет ходить к деду часто за крицей и привозить товары, которые нужно доставлять Бажене.

Так что дед твое селение будет стоять на реке Витьбе и называться Витьбовским. И тут меня аж искрой прошибло, витьбовский, Видьбовския, повторял я название поселка и не мог понять, что, что связывает меня со старой жизнью. А я ведь знал, я знал что-то такое. А, вот вспомнил Витебск, твою же ж мать, город Витебск построен на слиянии реки Западная Двина и Витьба. Вот теперь я точно знаю, мне нужен здесь город, очень нужен, как перевалочная база, от сюда у меня пойдут караваны до Днепра через селение Бажены.

Я долго обдумывал свои аргументы, что сказать деду, чтобы он согласился тут остаться, а если он не согласится, но я ошибся. Мне даже показалось, что дед обрадовался. Я переспросил почему он так рад, а дед мне так просто сказал, что два волка в одном лесу не уживутся, а я всех вождей в одну кучу собрал.

Вот же дед, растеребил душу, и я вернулся. Вернулся чтобы забрать род Звениславы.

Когда Бажена увидела меня опять, то все поняла, даже ничего не спросила. Я подошел и сказал, у меня есть место для рода Звениславы, хорошее место, пусть там строятся и живут, а ты тут остаешься полноправной хозяйкой. Она кивнула и спросила — сколько людей возьмешь.

Всех её людей, почти три десятка, нечего тут распри плодить, пусть живут своим умом, а ты посылай вестников на полдень, пусть обойдут все известные тебе рода и приходят на торжище на переговоры, и не забывай об охране, пусть мужчины каждый день ночью в охране стоят, а с утра дети вокруг селения обходят следы соглядатаев или татей высматривают.

* * *

Звениславе я показал место на пол дороги от селения Бажены до речного лагеря деда Вацлава уже названного мной Витебском.

Звенислава, тут будет ваше селение — показал я рукой на небольшую полянку рядом с берегом реки. На первую зиму мы вас обеспечим и солью и зерном, а вы пока занимайтесь строительством, пережигайте березовый уголь, добывайте болотную руду и свозите все к Бажене, она будет покупать все у вас.

От твоего селения на два дневных перехода находится речное селение деда Вацлава, по реке вам будут доставлять рыбу и товары из торгового городка. Твоя задача обеспечить приют и безопасную ночевку торговцам и послам. Не переживайте, скоро тут будет все и дома и поля и скот. Но я прошу одного рубите березовые чащи в направлении своих соседей, расчищайте дорогу.

Мы за несколько дней огородили приличный участок земли, построили два небольших сруба и я уехал на торговый пост.

Спросите, зачем. Зачем я трачу сколько времени. Все просто мне нужна дорога от Днепра до Западной Двины. Это будет путь от северных народов до кочевников Хунну и их союзников Сарматов. Мне нужны товары степняков, а степи нужны будут меха и мед, воск и сталь. Я собираюсь захватить будущий путь из варяг в греки. Я как глист вцепился двумя лапками за обе половинки жопы, стараясь удержать в своих руках то, что мне не принадлежит.

Я уже два дня как приехал в торговое селение и проверял окрестности, изучая все изменения. А изменения были, рядом с огороженной крепостью со стороны реки появилась двухэтажная деревянная башня. Обзор с башни был просто великолепным, река просматривалась вниз по течению почти на пять километров. Поджечь башню было практически невозможно, со второго этажа над водой висела огромная балка в три бревна, по которой можно спокойно пройти над водой и опустить вниз ведро для забора воды. Если у врага будут лучники, то проблема решалась обычной веревкой, её опускали в воду и также поднимали.

Всего месяц я инспектировал свои владения, а Стародуб уже обжился. За это время в крепость пришли семь торговых караванов от местной Чуди и Эстов. Но самое важное ждало меня уже двенадцать дней. Вождь одного из племен Вепсов приехал для встречи со мной, и Стародуб предложил ему погостить и подождать меня, вот вождь Вепсов и гостил. А пока гостил наблюдал за новой силой в регионе. Мои воины в крепости каждый день занимались боевой подготовкой, бились на деревянных мечах, соревновались в метании сулиц на точность.

За это время у крепостной выросла огромная куча коричнево-бурой болотной руды и еще большая грязно черной руды более низкого качества, но этого КАМАЗА руды должно было хватить на всю зиму.

Да именно зиму, мне некогда сейчас заниматься рудой, я готовился к отражению вооруженного вторжения на свою территорию. Вперед к мору ушли разведчики и наблюдали за всеми судами, что шли от моря по реке Старая Двина. Но пока никто вверх не поднимался. Разведчики докладывали, что дважды заходили торговые суда в селение песьеголовых, что стоит почти у самого моря, но дальше не шли.

Вот же гадское дело, по всему получается, что у купцов тут все схвачено и если они придут, то в союзниках против нас у них будут воины племен дикарей, тех племен, которых просвещенная Европа называет песьеголовые, за то, что парни любят таскать шкуры волков. Наверное, для устрашения соседей воины и волчью голову себе на шлем, а шкура свисает им на плечи почти до пояса и с далека, кажется, что у этого франкенштейна голова волка или собаки.

С вождем Вепсов мы поговорили плодотворно, дед жаловался на неурожай и большую смертность и просил в долг зерна и соли.

Я задумался, а потом сказал — слушай вождь, я конечно добрый человек, но почему ты думаешь, что я должен заботится о том, чтобы выжили твои родичи. Вот если бы вы стали нашими родичами, то я бы подумал.

Вождь округлил глаза и спросил — чего я хочу.

Я сказал, что мне нужна клятва в верности и дружбе, а также десятина, а я обязуюсь охранять рода Вепсов от врагов и покупать их товары по хорошей цене.

Я спросил, сколько людей пришли с вождем и сколько груза могут унести его люди.

Вождь ответил — со мною пришли всего восемь воинов, но на реке Ловать стоит четыре лодки и там тоже есть воины, которые остались для охраны.

Я аж подскочил — нука дед повтори на какой реке стоят твои лодки.

Так на Ловати.

А где живет твой род?

Мы живем на восходе от сюда по берегам реки Мста.

А как вы попали в Ловать?

Так по реке дошли до Ильмень озера, а дальше по Ловати, потом на заход солнца шли по лесам пять дней.

А откуда вы узнали про наш торг.

Соседи сказали, не гневайся князь, мы раньше торговали с родами Меря, а они со своими соседями на полдне, но в этом году торговцы не приходили, приходили только людоловы и народы Меря попрятались по лесам, а мы остались без железа и соли. Без соли нам не сделать достаточно запасов на зиму, многие умрут.

Я задумался, местная география меня удручала, я никак не мог понять кто и где находится. И кто собственно напал на народы Меря, а кто такие вообще эти Меря. Я вот тут первый раз живого Вепса вижу, а еще какие то Меря. Человек обычный, да я уже привык к дикарям и человек обычный дикарь. Одежда есть, но скорее это хламида из шкур а не одежда. Оружие у его воинов примитивное, обычные дубины и длинные палки с прикрученными железками, изображающие копья. По виду чистые песьеголовые, цивилизацией и не пахнет.

Так что скажешь вождь — я достал нож и положил на стол, потом достал топор и положил рядом — мы будем торговать с тобой не только солью, ты получишь еще и оружие и сможешь отбиться от врагов. Но взамен я требую признать меня своим князем. Ваши селения будут платить малую десятину в год от всей торговли, но взамен вы получите, все что вам нужно, включая помощь моей дружины.

Твое предложение хорошее, но наш народ не отступится от своих обычаев.

Разве я что то сказал про обычаи, живите, как хотите, но не грабьте и не нападайте на купцов. Мне все равно, кто у вас вождь я нее собираюсь влезать в ваши дела, но мне важно, чтобы никто не смог взять в полон твоих людей, а землю твою закрепить за собой. Эта земля от сюда и до моря студеного, где плавают большие белые льдины моя.

Дед долго смотрел мне в глаза, а потом спросил — а известно ли тебе, что вся земля принадлежит богу.

Я кивнул головой — и земля и небо и все твари, что под небом принадлежат только богам, но после богов на этой земле я главный.

Дед покачал головой и сказал — те, кто приходил грабить меря тоже говорили, что эта земля их по праву.

Во нормальные такие разборки, пацаны из соседнего района пришли на рынок и говорят, теперь мы ваша крыша. А тут я на рисовался и говорю — кривому не платить, а платить мне, потому что я вашего кривого нюх топтал и платить нужно мне.

Я наклонился к старику — послушай старейшина, сейчас там — я показал рукой на запад. Там собираются такие же тати, что нападают на селения и уводят людей на рынки рабов. И они говорят, что это их земля. Я скоро прогоню их всех и пойду к Меря, и там перебью всех людоловов, что пришли на ваши земли. А вы пока не ходите в земли Меря, пусть думают, что дальше в лесах никого нет, а я скоро займусь ими.

Дед кивнул и показал рукой на кучку — это наши товары, что ты дашь за них.

В углу сруба лежала приличная куча мехов, высотой с рост человека.

Я дам тебе, все что ты попросишь, сейчас меня не интересует настоящая цена моего товара, мне нужно лишь то, что бы выжил твой род, а дальше мы с тобой сочтемся, проси все что тебе нужно.

И дед попросил, а я думал, что тут люди скромные. Пришлось отдать два пуда соли, пять пудов пшеницы, десять наконечников для сулиц, пять ножей и пять топоров.

Вепсы ушли обрадованными, а сними, ушли и десять моих воинов, чтобы пометить дорогу до Ловати. А через год, если не убьют, то поставлю на Ловати селение. Итак, будущий путь из варяг в греки прорисовывался.

Когда ушли Вепсы ко мне подошли несколько парней из местных Чудинов, что мы освободили при взятии торговой бревенчатой крепости.

Князя однако, позволь нам взять немного соль, топор и пилу.

А зачем — не понял я.

Мы там внизу, за поворотом река Полота, если подняться вверх по течению, там стоял наш охотничий угодье, но злые германци его сожгли. Позволь нам поставить там свой охотничий домик, там много, много дичи есть, там раньше наш род охотился.

* * *

Бабах, аж в голове засверкало. Да, что б ты тварь. Это, что за хрень, меня так простреливает, аж искры с глаз сыплются, опять реакция на название, или на охоту, что это за сигнал такой.

Отроки Чудины смотрели на меня с опаской, но я махнул рукой, типа не парьтесь, это мои проблемы.

Как вы говорите река называется, где ваш род охотился.

Так много, много рек принадлежало нам и Полота и Дохнерка, наш род самый последний, все остальные ушли на полночь, подальше от германцев до самого моря Альдога, вкусного моря с большими волнами.

Что значит вкусного.

Тама однако очень вкусная вода.

Так ваше море, что пресноводное, может ты Чудин путаешь, это наверное озеро.

Нет, что Чудины не знают, что такое озеро, на озере однако волн нет, а на Альдеге есть.

А город Альдогиборд или похожий у вас есть? — спросил я какое то знакомое название.

Чудины закрутили головой — нет такого, не слышали, да и нет у нас городов, мы живем семьями, а не родами как другие народы, у каждой семьи своя земля для охоты и для жизни. Чудин показал на север и сказал — это земля наша.

Запомните и передайте другим, я не германец, я от рода Антов и Вендов, ваша земля останется за вами, но вы должны платить мне налог десятину, а я ваши рода буду охранять и товар вам для продажи привозить. Так как ты говоришь название реки?

Так Полота князь.

Воот и передай всем, что теперь торжище, где моя крепость стоит, будет городом а не селением и зваться он будет Полотском.

Все я сориентировался по карте, я нахожусь между Днепром и Ильмень озером на реке Западная Двина, осталось дойди до несчастных Меря и спасти их от речных разбойников и я уже знаю, что река эта по любому впадает в Волгу, а по местному Идиль река, и я должен дойти до этого Идиля и поставить раком всех разбойников, ибо теперь это все болотное царство мое.

* * *

Князь, там купцов побили — сказал мой разведчик.

Каких купцов, германцев.

Не знаю, пришло два корабля пристали к берегу, вначале торговали, а потом песьеголовые напали на них и побили почти всех, но купцы тоже такими мечами как у тебя воевали и много песьеголовых побили.

Много это сколько — я показал две растопыренные ладони — десяток.

Нет три раза по сколько, и еще много раненных было — сказал отрок разведчик, что уже больше месяца со своими парнями следили за селением песьеголовых, что стояло почти в устье Западной Двины от моего селения больше двух сотен километров.

Скажи отрок, а много ли купцов осталось, и что с их судами стало.

Корабли так и стоят у берега, а купцов меньше десятка осталось, их в ямы побросали и охраняют.

А много ли выходит лодок в море.

Почитай каждый день по десятку лодок в море выходят, на некоторых по два-три человека, но на некоторых и по четыре. Там в основном старики и дети на лодках.

Так, похоже настало самое выгодное время пощипать песьеголовых.

Стародуб объявляй сбор. Посылай гонцов в селения, всех кто участвовал в великой битве у селения песьеголовых пусть придут.

Мы собирались на настоящую войну, от этого похода зависит многое, если я проиграю, то мне придется бросить и эту крепость, потому что отбиться от германцев уже не получится.

Пришел караван от Бажены. Притащили готовые наконечники для сулиц и копей, несколько десятков топоров.

Я начал формирование своего войска.

Построил людей и в первую шеренгу поставил 30 мужчин и старших отроков с длинными копьями и большими щитами. Во второй шеренге копейщиков стояли 30 женщин с круглыми щитами и копьями. Копейщиками командовал Стародуб. Копейщики тренировались выставлять стену щитов и организованно двигаться вперед, а также быстро перестраиваться в круг или в две шеренги. Я долго не думая назвал моих копейщиков «Большим полком».

* * *

Малый полк формировался из тех кто мог выскочить и метнуть во врага сулици или нанести решающий удар мечами.

Малый полк состоял из двенадцати мечников с круглыми щитами и сулицами. А также отряда легко вооруженных метателей сулиц состоявший из 20 отроков. У каждого отрока имелся тубус для переноски пяти сулиц. Кроме сулиц у отроков были топоры, но не у всех.

Я провел почти полную мобилизацию и собрал сто четыре человека, способных держать оружие. На охрану деревянной крепости я оставил 14 человек, в основном это были женщины вооруженные копьями, а остальную «армия» я повел на песьеголовых.

Мы шли комбинированным маршем. Я с мечниками сплавлялся вниз по реке на галере, на которую мы погрузили припасы, копейщики шли вдоль берега, боевое охранение и разведку обеспечивали отроки метатели сулиц.

Мы шли почти семь дней. Почему, да потому, что никаких дорог не было, шли не прямо, а петляя обходя препятствия в виде упавших деревьев, заболоченных участков и просто непроходимых лесных чащ.

За один переход до селения рыбаков песьеголовцев мы остановились, отдохнули почти двое суток. Ну это как сказать моя армия отдыхала, а я ходил в разведку. И мне даже повезло взять языка, то есть пленного. Нет, не пленного, а скорее всего просто местного который поперся в лес и вышел прямо на нас. Видно охотник шел проверять свои петли, ну мы его и взяли.

Я сразу сделал страшное лицо и через переводчика сказал, что проклятые песьеголовы побили моих купцов и отобрали мой товар и я пришел убить всех. Если охотник хочет спасти женщин и детей, то пусть выдаст, где находятся зачинщики нападения.

Охотник показал пальцем и сказал — воины там — иди и накажи их, если сможешь.

А много ли мне нужно убить воинов — поинтересовался я.

Мнного как рыбы в море и как воды в реке.

Вот сука партизан попался, типа пытай меня фашистская сволочь, все равно ничего не скажу.

Ну ладно, я вытащил меч, и без замаха с оттяжкой рубанул мужика по правой руке. Кость была почти перерублена, но рука висела на мясе. Мужик заорал, и схватился за руку пытаясь зажать рану, а я долго не думая рубанул его по левой руке. Рука упала, мужик перестал орать и молча смотрел на упавшую руку.

Я подошел и сказал — если я не найду тех кто убил моих купцов, мне придется убить всех, даже собак.

После того как переводчик довел мои слова до охотника тот сел на землю и тихо сказал — убей меня, я уже вижу зов предков.

Нет, ты не попадешь к предкам, я отдам тебя болотным духам. Эй парни хватайте этого урода и тащите к болоту.

Через минут двадцать охотник понял, что его собираются топить. Парни притащившие вражеского языка, пинками загоняли его в воду.

Мужик завопил, но я его не слушал а развернулся и пошел к реке. Когда крик закончился, видно утопили несчастного, ко мне подбежал толмач и пересказал предсмертные откровения.

А дело было так. Купци германцы заключили со всеми родами дикарей договор, что бы не пускали вверх по реке к народам Чуди чужих купцов. Если приходили Даны, Ободриты или Лютичи, то весь товар у них покупали песьеголовые, и раньше на купцов не нападали.

Но германци две луны назад ушли за товаром и поэтому, чтобы угодить уважаемым германским купцам, вождь селения приказал ограбить Лютичей и забрать у них весь товар.

Лютичей перебили, убили три десятка людей купца, а его самого и еще пятерых взяли живыми. Их вождь приказал бросить в яму, что бы потом продать германцам, а товары все отобрали. В этом бою песьеголовые тоже потеряли много убитых, три с половиной десятка воинов отправились к предкам, и еще почти четыре десятка ранены. В селении сейчас всего пять десятков мужчин, остальные либо на море ушли за рыбой, либо пошли в поход за пленниками в земли Чудинов. Вождь взял с собой два десятка воинов и ушел за пленниками.

Ну вот вам и повод напасть, пока вождь не вернулся.

Я составил план.

Копейщики выдвигаются с рассвета к селению и нападают со стороны леса, а я с мечниками и метателями сулиц, спущусь по реке на галере и нападу с воды.

План был рассчитан именно на то, что враг основное внимание уделит отряду копейщиков, а я зайду с тыла. Еще в темноте мы обнялись со Стародубом и я погрузившись в галеру отчалил.

Мне решительно нравился этот вождь. Он был настоящим Венедом, и разделял мои взгляды. Я как то сказал, что хочу привести в эти места все роды Вендов и Антов, и осесть на этой земле покорив все здешние народы. И Стародуб одобрил мои мысли. Он сказал так — «наш народ раньше был един и многочислен, но однажды пришли в движения многие народы и напали на наши земли. Мы оказались как раскаленная крица между молотом и наковальней, молотом диких Хунну и наковальней германских племен Готов. Народ наш покорили, и лишь те рода кто смог сбежать не полночь сейчас могут назвать себя свободными, но и они как трусливые зайцы прячутся по лесам и болотам. Пришло время собирать наш народ под единого вождя, а ты князь хороший вождь, ты удачливый».

Когда моя галера подходила на рассвете к селению песьеголовых, я уже слышал лай собак, вот же шавки, опять мне всю внезапность обломали. Я подумал, что бой идет и скомандовал — правь к берегу.

Мы выскочили на берег и быстрым шагом пошли по берегу к ближайшим шалашам. Впереди шли двенадцать мечников, а по флангам располагались по десятку метателей сулиц. В друг как то внезапно на нас выскочили человек шесть вооруженных мужчин, выскочили и умерли. Так же неожиданно. Метатели просто забросали их сулицами. А потом начался ад, с диким криком и воплями на нас вылетели сразу десятка три мужиков, с дубьем и топорами. Отроки дрогнули, атака была насколько неожиданная, что они просто повернулись и побежали к галере.

Ко мне — заорал я — в круг.

Мечники прижались ко мне, часть вражеских воинов с ходу врезались в наши щиты, а часть побежала преследовать моих отступающих метателей сулиц.

Меня лупили по щиту и голове, пытались тыкать копьем, а я интенсивно выбрасывал руку с мечем из за щита и тыкал врагов в ответ, крик, звон оружия, дикий шум стоял в ушах. Я ощущал постоянные попадания по моим доспехам и голове, но я еще жив.

Теснота была такая, что я не мог развернуться, мы стояли прижавшись друг к другу прикрывшись щитами, а враги наседали, колотили нас дубьем, кололи копьями и даже рубили топорами. От одного удара видно топором по голове я чуть не упал, но шлем выдержал, да и ударить со всей дури врагам невозможно, так как они сами себе мешали стеснившись в кучу.

Мне тоже ударить со всей силы не получалось, замаху мешали все кому не лень, как только руку с мечем поднимешь, как сосед своим щитом тебя по руке огреет, вот я и решил, что рубить не буду, а просто стоял и периодически колол, то в живот, то в лицо. Было так тесно, что аж дышать было сложно. Я начинал уставать, а вдохнуть полной грудью не получалось и вдруг с лева давление ослабло, я повернул голову и увидел оседающего на землю мечника стоявшего с лева от меня, я не долго думая сделал шаг влево и прикрыл своего еще живого соседа щитом, и почувствовал, что моей руке ничего не мешает, я хлесткими ударами с права на лево и с лева на прово рубанул мечем. Как то сразу впереди образовалась пустота, один из врагов упал на колени и завалился в бок, а второй отступил.

А потом дикий рык, я только мельком увидел огромную фигуру метнувшуюся ко мне и подняв щит инстинктивно вжал голову в плечи. Хрясь, ноги подогнулись и я сел. Вот это удар, как кувалдой по шлему, аж в голове загудело, но я не вырубился и видел ноги моего врага, я выпустил щит, оперся о землю ладонью левой руки и сделав выпад вперед вогнал меч снизу в живот противнику. Вот гад, вражина чертова, он долбанул меня в лицо коленкой и я упал в глубь строя своих солдат на задницу, аж ноги в небо взлетели.

Меня, коленкой в харю, князя болотного, ах ты сука, убью. Я заорал, как бешеный бык вскочил меча не было, он остался в пузе врага, ну и хрен с тобой, я выхватил топор и растолкав щиты своих воинов ринулся вперед.

Картина была идиллическая, враг что вогнал меня коленкой внутрь строя стоял шагах в двух от меня и смотрел на торчавший из его живота меч, а рядом молча, стояли дикари с удивленными глазами. Я как баскетболист сделав два шага и толкнувшись левой ногой взлетел вверх к невидимому кольцу и рубанул топором по голове вражину, а на голове у врага была то ли бычья, то ли турья голова с рогами и топор со страшным хрустом отрубил один из рогов, вместе с куском черепа, не останавливаясь, я рубанул направо по лицу одного из воинов, а потом опять влево и по затылку бычьеголового врага. Хрясь и мой топор застрял в голове, да чтоб ты сука, я остался без оружия и как побитая шавка бросился к своим воинам.

И вот только сейчас я увидел всю картину боя, мечников было только четверо, получается я пятый из двенадцати человек, а шагах в пятидесяти к нам бежали с десяток моих метателей, я залетел за щиты, повернулся и вытащил с пояса одного их воинов топор, потом поднял щит и стал в строй настоящей, но очень уставшей боевой единицей.

Опять натиск, но какой то вялый, под ногами между нами и противником валялись тела убитых и раненных. Вжик, вжик мимо нас полетели сулицы, аж пять штук, и в какой то миг давление как то спало и шум в ушах утих, только крики аааа, и в рассветной мгле я увидел стену своих копейщиков вышедших из леса.

Всего один удар и все, враг повержен, еще кто то пытался бежать, но их догоняли и кололи как бабочек, удар каленным наконечником копья пробивал человека без доспеха насквозь, наконечник на мгновение показывался со спины, а потом опять прятался в теле, что бы настичь другую жертву.

После боя я нашел свой меч, вытащил его из тела своего врага, а потом долго не думая отрубил ему голову и в центре деревни песьегововых воткнув в землю копье насадил на древко голову врага. Так будет красиво, голова быка без рога, в которой торчит топор.

Пока считали убитых и раненых, пока сгоняли жителей деревни в кучу, я оказывал себе помощь.

Оказалось в пылу боя кто то рубанул меня по правой руке, на которой был надет кожаный наруч, и этот наруч меня защитил только частично, то есть его просто прорубили, то ли топором, то ли мечем, но рана была приличной длинна раны примерно сантиметра три, а глубина не меньше сантиметра.

Я долго не думая, оторвал кусок тряпки и начал бинтовать, но тут ко мне подошла женщина воительница, которую я взял с собой, это одна из копейщиц.

Она бесцеремонно взяла меня за руку осмотрела рану, понюхала, лизнула, потом достала из мешочка, что привязан к её поясному ремешку ком какой то травы и засунула себе в рот. Пока жевала, что то бормотала на тарабарском языке, потом вдруг плюнула на рану.

Аааа, ах ты змея, больно же. Тетка улыбнулась обнажив беззубый рот. Свят, свят, свят вот же страшило, как я раньше не замечал, какие тут тетки страшные, кто же их пользует, у меня на такое чудище не встанет.

Что не нравится — сказало чудище беззубым ртом — а я уж и не девка, что бы молодому князю нравится, я травница, моё дело раны заживлять.

А много ли ран у воинов?

Нет, не много ты седьмой, вон у отроков много раненных, да твои мечники побиты сильно, а те кто с копьями все целы.

Я осмотрелся и увидел, что трое мечников сидели на земле, на ногах оставался только один и это был мой человек-гора Богдан, тот которому я подарил кольчугу, видно кольчужка его и спасла, да и все выжившие были в плохоньких, но все таки доспехах, а вот мертвые все были в простых кожаных куртках.

Надо же один бой и я потерял почти всех своих мечников, самых подготовленных воинов, да и половина пацанов метателей сулиц погибли или были серьезно ранены.

Травница, достала от куда то из своих тряпок второй кожаный мешочек, там оказался какой то жир, вонючий зараза.

Тетка увидела как я кривлю рожу, просто так сказа — эта барсучий жир с травами, раны хорошо заживляет, но нужно немного шить.

Давай зашивай.

Пока женщина зашивала рану, я слушал доклад Стародуба.

Убитых врагов 74 человека, наших пять мечников и девять отроков. Раненных одиннадцать человек и все из моего отряда, копейщики все целы.

Из доклада я понял, что сам лоханулся, я ведь планировал бой по другому. Я хотел, что бы копейщики первыми вступили в бой и оттянули внимание врага на себя, а мы в это время спокойно высаживаемся на берег и нападаем на врага с тыла, но не получилось.

Я принял лай собак как знак того, что бой начался и побежал к селению. Первыми были морячки, они с утра планировали выйти в море и когда увидели, что от берега надвигаются неизвестные то тут же бросились в бой поднимая тревогу. И только внезапность нападения спасла нас от разгрома. Песьеголовые похватав, что было под рукой кинулись на берег, и практически ни у кого не было брони.

А броня была, при обыске деревни, наши воины нашли много оружия и настоящий полный ламилярный доспех с наручами, поножами и шлемом. Я тут же приватизировал трофей себе. Кроме того имелось достаточное количество больше двух десятков кольчуг, я взял себе одну, остальные приказал раздать самым сильным воинам, где то в лесах находится вражеский отряд почти в два десятка воинов. По информации местных вождь ушел в земли чудинов за полоном, а тот с бычьей головой, оказывается отец вождя, собственно он и был престарелым вождем. Когда я его убил, то дух защитников упал и они практически слили бой, просто начали отступать, а потом и вовсе побежали.

Селение было не просто большим, оно было огромным. Мы согнали в кучу почти две сотни женщин и детей, в отдельную кучу согнали стариков и детей мужского пола, а также раненных воинов врага и их было тоже почти три десятка.

По информации полученной в результате опроса пленных я установил, что при нападении на купцов воины песьеголовых потеряли двадцать семь человек убитыми и почти четыре десятка раненных. Если бы не эти потери, то взять такой поселок нам бы не удалось.

Привели и купцов шесть человек, зрелище не очень, люди измученные, побитые в крови, лица сплошные синяки, ну как пленные из немецких концлагерей, а всего то две недели прошло как их взяли. Я подумал, что и говорить, то с ними пока рано. Но один мужик на почти понятном мне языке спросил — кто вы, и что вы хотите с нами сделать, я могу предложить откуп.

Откуда ты знаешь наш язык — спросил я.

Так мы Лютичи с Руяна, торгуем по морю товарами разными, нас все знают да и вы нам не чужие, народы мы от одного отца и матери. Мы сюда уже много раз приходили на торг, но тут германцы заправляют и дальше по реке нас никогда не пускали, а вот седмицу назад на нас напали, людей побили все товары отобрали.

Я откинул шкуру и показал доспех — это ваша броня.

Мужик кивнул — это была моя бронь, но теперь она твоя по праву, ты взял её у нашего врага мечем и заплатил за нашу обиду доброй сталью. Кто ты воин, я вижу ты не из этого народа, ты не похож на своих воинов.

Я показал на воинов и сказал — они венды, или венеды, а я от рода антов, что по борисфену живут.

Знаю я антов, ваши родичи служили Германариху, а мы вольный народ, мы били готов германских и данов били, мы заслужили вольную жизнь кровью и сталью, отпусти нас вождь, мы дадим тебе хорошие откупные, у нас в Арконе имеются богатые родственники.

Садись торговец, испей бульона мясного и люди твои пусть садятся у костра, мясо не ешьте, вам пока нельзя, садись и расскажи мне о твоем доме.

И мужик рассказал, они живут на острове под названием Руян. Много веков назад, когда началось большое переселение народов, на их землю пришли готы. Силы у них были большие и побили они многих, венды бежали на север, анты бежали на восток, а склавины на юг. И лишь только Лютичи и ободриты стояли насмерть, но побили и их. Вот тогда и отступили все уцелевшие рода на остров Руян и стали строить там крепость. Потом пахали землю и строили корабли, а теперь они ведут торг с соседями. Иногда воюют с германцами и данами на море.

Правит на Руяне святой князь Яромир, он является высшим жрецом солнцеликого бога Святовита и хранителем священного знамени Лютичей, а на знамени том изображен карающий меч и рог изобилия.

Я спросил — ваш народ поклоняется богу Святовиту.

Нет, наш народ поклоняется своим предкам, они наши боги и наши защитники, а Святовит это солнцеликий князь воин, который охраняет души наших предков.

Вот же запутал мужик, я лично ничего не понял. Святовит, конечно крутой, но он всего лишь светлоликий воин, который защищает в другом мире души предков, а вот предки и есть настоящие боги, подарившие жизнь. В общем, я долго не думая повесил на этих Руянцев ярлык идолопоклонников.

Стародуб, как там обстановка — спросил я у подошедшего воеводы.

Мы нашли много товаров и оружия, собрали уже три десятка лодок, есть лодки плохие, но есть и хорошие с парусом, что делать будем.

А ты разведчиков выслал?

Да князь, я отправил десяток людей на север. Местные сказали, что в сутках от сюда есть стоянка охотников и на этой стоянке постоянно отдыхают воины, что идут на полночь за полоном или возвращаются назад.

Ты смотри только чтобы там не перебили наших разведчиков, где врага встречать будем?

На подходе к селению встретим, на своей земле враг расслабится и мы нападем.

Стародуб, я думаю, что нужно отправить галеру к Полоцку, пусть начинает возить трофеи в крепость.

У вас есть крепость — спросил купец.

Как зовут тебя купец?

Кондратом кличут.

Есть у нас и крепость деревянная, Полоцком зовется, потому как на речке Полота стоит. А крепость ту мы у германцев отбили три луны назад, вот ждем когда они сюда своих воинов привезут.

Возьми нас в крепость свою, нам отойти от плена и ран нужно, а потом если отпустишь домой пойдем.

Я заберу у вас один корабль, второй вам остается, и вы можете взять себе рабов, продадите и получите компенсацию за утерянный товар.

Так нас всего шестеро, как мы ладью поведем.

А ты посади на весла рабов, как римляне делают и пусть гребут. Если хочешь мы цепи сделаем, прикуешь их к скамьям и плыви куда нужно. А если издохнет кто, просто выбросишь за борт и посадишь другого.

Ты подаришь нам рабов.

Сколько возьмешь?

Два десятка мужчин и сколько же молодых девиц, стоят они не дорого, но хоть что то.

Я дам тебе товаров в долг, ты их продашь и привезешь мне соль и зерно. Только вот боюсь я, что вас германци в море поймают.

Нет германци и даны, ходят по другому пути, их корабли идут вдоль берега свейского до острова Гётланд, а потом идут на восток через море. Мы же ходим вдоль берега полуденного и идем на север до ваших земель. Если позволишь, мы бы хотели выйти в море уже сегодня.

Ну что ж набирай рабов, можешь взять запасы еды и отправляйся, если придешь следующий раз поднимайся по реке до деревянной башни, там и есть наша крепость Полотск. Везите все, я дам меха, мед и воск.

Стародуб, сколько вы взяли меховой рухляди в селении песьеголовых.

Много князь, больше чем у нас в крепости.

Купец отбери себе сколько нужно, продай у себя на острове, прибыль пополам. Часть денег возьми себе за труды, а на мою часть привези соли, зерна и масла.

Нужно ли вам оружие, мы можем привезти оружие.

Я засмеялся — на вот посмотри купец — я протянул ему трофейный меч. Эй Стародуб дайка мне свой меч. Я взял меч воеводы и протянул его купцу — а этот меч делают мои мастера, сравни их.

Купец взял меч покрутил и сказал неплохой меч, но сталь плоховата.

Я знаю, но это наши первые мечи, а теперь взгляни на этот — я протянул купцу своего волка.

Тот удивился — хорошая сталь.

Я знаю — засмеялся я — так что купец дружи со мной и ты станешь богатым.

Купец, встал поклонился, спасибо тебе вождь вендов, пойдем мы собираться.

Когда купец уходил, я крикнул ему вслед — зови меня князем кривичским.

Когда купцы ушли собираться, я собрал совет, с простым вопросом, что делать дальше.

Пленников было больше двух сотен, что с ними делать, что делать с селением.

Я задумался и сказал, мне тут не нужен этот змеиный узел, я хочу взять всю реку под себя. Если можно, то хотелось бы поставить и тут крепость, но у нас не хватит сил, сюда легко приходят корабли с моря, на которых можно привести много воинов.

Одна из женщин, что выбрали её на наш совет сказала — всех детей нужно забрать в свои селения и растить как членов наших родов. Женщин тоже можно взять, но только в те рода, где есть много мужчин, а мужчины племен песьеголовых для работы не годятся, они дикари их нужно продать или убить.

Я удивился, как так для работы не годятся, они хорошие рыбаки, моря не боятся опять же лодки делать умеют.

Лодки сделать и наши мужики смогут, а удержать песьеголовых в повиновении не удастся.

Я осмотрел присутствующих — отдайте самых строптивых купцам. А остальных заберем с собой.

Стародуб, построй всех захваченных дикарей и каждому смотри в глаза, у кого в глазах увидишь злость или ярость, или кто не понравится тебе отводи в сторону и отдавай купцам, а остальных нагружайте имуществом и гоните в Полотск. Мы останемся здесь с тремя десятками воинов будем ждать возвращения песьеголовых из похода на Чудинов.

* * *

К обеду караван рабов был готов, всем на шею одели веревки, связали руки и дав по мешку поклажи каждому отправили в сопровождении четырех десятков воинов, в основном женщин копейщиц к нам в Полотск, а за караваном потащились собаки. Вот же животные, когда был бой они еще лаяли на врагов, но теперь смирившись пошли в плен за своими хозяевами, да собаки мне пригодятся, нужно прикормить и приучить к новым хозяевам.

Старшим ушел Стародуб, а я остался так сказать в засаде, у меня имеется еще и трофейная ладья, та которую оставили купцы.

Я наказал Стародубу долго пленников в Полотске не держать, дать отдохнуть и распределить между родами. Половину оставить в Полотске, а остальных к Бажене и деду Вацлаву в Витебск.

Трофеи были большие, что бы все свезти от сюда галере потребуется сделать несколько ходок. Самое ценное я загрузил в оставленную купцами ладью. К ценному имуществу я также отнес почти два десятка неплохо сделанных лодок, девять из которых были походи на морские шлюпки с парусом. Остальные так лодки долбленки, больше похожие на грубые деревянные байдарки. На берегу сушились множество сетей.

Под ветвистым деревом сидело десятка три стариков, раненных мужчин и что самое интересное женщин. Это те, кого отобрал Стародуб, как потенциально опасных.

Я подошел к пленникам и спросил, кто понимает наш язык.

Вначале никто не ответил, потом один дед поднял руку.

Кто ты назовись.

Дед ответил я несчастный пленник, зачем тебе моё имя.

Я хочу говорить с этими людьми, ты будешь переводить.

Дед кивнул и я обратился к пленникам — меня зовут Чеслав, я князь народа кривичей, у нас живут многие роды, есть и анты и венды, есть чудины и вепсы. Там моя земля, по этой реке мы торговали долгие годы, но вы напали на торговцев и создали мне угрозу. Поэтому я пришел сюда. Когда вернется ваш вождь я убью его и повешу его голову рядом с его отцом.

Но я считаю, что народ не должен отвечать за деяния своих вождей, если вы отринете те клятвы что давали вождям и поклянетесь служить мне верой и правдой, то я вас отпущу и вы будете жить на этой земле, но я назначу вам своего наместника. Я даже могу вернуть вам ваших жен и детей, но для этого вы должны доказать свою преданность.

Один мужик с горящими ненавистью глазами что то прокаркал и переводчик перевел.

Ты уже убил многих наших родичей, кто ответит за их кровь.

Я подошел к крикуну вплотную и заглянул в глаза — вы убили моих купцов, вы убили гостей, за это вы все должны умереть лютой смертью, но вот ты конкретно еще жив и живы многие ваши родичи. Я пощадил вас, только от того что верю в то, что вы не виновны в нападении на моих купцов, в том повинны ваши вожди, а вы только выполняли их преступный приказ. Или это не так, скажи мне, что ты тоже принимал решение напасть на купцов и я повешу тебя вон на той ветке.

Людишки из этого века еще не знают, что такое англосакское коварство и хитрость. Я применял против местных идеологическое оружие Американцев. Мол, мы воюем не с вами, а с преступным режимом Каддафи, Саддама, Асада, ну или Путина. Мы не воюем с народом, народ не виноват, что у него такие вожди и если народ поможет наказать преступный режим, то этот самый народ в самых лучших традициях демократии может выбрать себе новых вождей и служить мне. Ведь я светоч демократии и избран богами, что бы нести просвещение.

Мужик отвернулся и сказал, что решение напасть на купцов принимали на совете и на этом совете он был тоже, поэтому я если хочу, могу его повесить.

Ах ты, сука вот как, ну ладно. Я тебе покажу, что такое полит технологи 20-го века.

Эй вы, а не несите сюда самый большой стул или бревно — крикнул я своим воинам.

Те принесли, и я воссел на пьедестал и прочитал молитву отче нас, воздев руки к небу начал суд.

Подсудимого вывели в центр поляны и поставили на колени, а потом по очереди стали вытаскивать на опрос свидетелей.

Вопрос был только один — подтверждаешь ли ты человек, что этот негодяй является членом совета вождя племени и входит в круг лиц участвующих в принятии решения.

Признаю, это же уважаемый Люцаф, он лучший рыбак, поэтому его место в совете племени. Ну и так далее, вторым был вопрос, а участвовал ли этот Люцаф в нападении на купцов, хотя я знал, что в нападении участвовали почти все мужчины селения, но ведь все остальные молчали, а этот урод типа крутой, нужно обломать и показать свой нрав, чтобы уважали и боялись.

Заслушав всех свидетелей, я торжественно объявил постановление суда — «в убийстве гостей-купцов виновен, в наказании смертная казнь через повешение». Я три раза стукнул древком копья держа его как посох объявляя окончание суда и позвал двоих воинов.

Вон там на ветке повесьте этого урода.

Воины схватили несчастного потащили к ветке, потом накинули петлю на шею, перекинули через ветку и потянули веревку. Осужденный Люцаф схватился руками за веревку, чуть проболтался, но через несколько минут кислорода не хватило и он обмяк. Воины подержали веревку еще несколько минут, убеждаясь в смерти подопечного, потом просто отпустили веревку и тело рухнуло на землю.

Ну что скажете люди, кто хочет жить под моей рукой, я князь справедливый, никого не обижаю, казню только по суду и за тяжкие поступки.

Одна из женщин подняла голову и сказала, придет мой брат, он тебя убьет.

Я не отрежу тебе твой язык женщина, но ты увидишь голову своего брата на том коле. И вы должны понять, что скоро придет лодка торговцев, кто не присягнет мне всех продам в рабство, мне бунтовщики не нужны, убивать вас я не хочу, я вас продам.

Руку поднял мужичок, я хочу остаться здесь, если ты вернешь мне семью, я буду служить тебе.

Потом поднялись еще руки. Вот так пленники разделились на две части.

Я освободил тех, кто согласился мне служить их оказалось 32 человека. Я приказал им готовить большой погребальный костер, что бы сжечь павших, а остальных 16 пленников я загнал в яму, где сидели купцы и поставил охрану. Все можно этих даже не продавать, но убивать их на глазах остальных, тех кто согласился нельзя иначе потеряю имидж справедливого князя. Ведь сюда я пришел как защитник торговце, а не как захватчик, значит легенды нужно придерживаться.

Не далеко от селения мы собрали несколько больших погребальных костров и сожгли тела убитых. Потом, я приказал строить ограждение вокруг селения, забор должен быть вот такой, я показал рукой по грудь и освобожденные начали строительство.

На ночь я наказал спать всем в одном месте, под охраной, пока я не убью старого вождя им придется находится под охраной, потом они будут полностью свободными людьми и смогут даже выходить в море за рыбой.

К вечеру, второго дня пришла моя галера, я загрузил еще часть имущества и приказал больше не возвращаться, с моими людьми я отправил старика, что бы отобрал членов семей тех кто согласился служить мне. Их нужно собрать в Полотске, но сюда пока не пускать, пока мы не отобьемся от германцев.

За десять дней мы построили две наблюдательные вышки, одну на берегу, а другую для наблюдения за лесом, селение обнесли частоколом.

С утра десятого дня прибежали два посыльных и сказали, что к охотничьей стоянке пришли воины, почти три десятка людей и с ними больше сотни пленников.

Вождь песьеголовых отправил двоих воинов вперед в селение оповестить о прибытии, но их на удалении от лагеря наши охотники убили.

Я объявил команду сбор, собрал в кучу своих вольноотпущенных рабов и разъяснив им ситуацию, приказал их связать и усадить внутри селения огороженного частоколом.

Оставил на охрану двоих самых на мой вид слабых копейщиков и собрав свой отряд направился навстречу врагу.

Мы шли медленно, я уже получил информацию от второй пары своих разведчиков, о том, что песьеголовые выставили охрану и готовятся отдыхать, так же я примерно уточнил количество врагов, двадцать три человека.

У меня было три десятка копейщиков и десяток метателей сулиц.

Остановившись в лесу я разделил людей на тройки и наказал действовать только так, три копейщика составляют боевую группу, а за их спиной стоит один метатель с сулицами. Передвигаться в бою будь то наступать или отступать только в составе группы. Расстояние между группами должно быть не больше десяти шагов, чтобы метатели могли прикрывать фланги.

Мы построились буквой «П» флангами вперед, так, чтобы враги оказались внутри нашего боевого порядка, и их можно было разить со всех сторон.

Разошлись от тропы, потом потренировались одновременно выходить и атаковать условного противника на тропе, получалось криво, но по крайней мере одновременных действий я добился. Численного превосходства у меня почти не было. Враги опытнее, потому как все кто пошел с вождем являются по моим прикидкам лучшие, обычных воинов вождь с собой бы не взял. Поэтому одна надежда у меня была только на тактическое превосходство и внезапность.

Мы заночевали в месте, где я собирался устроить засаду, посты стояли укрупненные, мало ли что понадобится вождю песьеголовых, вдруг он отправит еще кого не будь к селение, а те нас обнаружат. Не отправил.

С утра прибежали разведчики с информацией, что песьеголовые собрали лагерь и начали выдвижение, идут впереди почти десяток воинов, и в замыкании также с десяток, впереди шагов на двести от основных сил идет дозор.

Вот зараза про дозор я не подумал, а там три-четыре воина и чтобы их убить нужно не меньше пяти воинов.

Я отвел назад подальше от основных сил две боевые группы, состоявшие из восьми человек и наказал атаковать дозор. Остальным сидеть тихо и нападать только после того как услышат шум боя наших с дозорными. Остальные боевые группы стянул к голове колонны, замысел простой, раз враги разделились, то я должен этим воспользоваться, вначале всеми силами навалится и разбить первую группу, а потом и на вторых нападем, ну или они сами к нам прибегут, все таки сто пленников, растянуться почти на две сотни шагов, и второй группе песьеголовых бежать придется из далека.

Разведчики появились когда солнце уже встало в зенит, я подумал, что караван пленников гонят с привалами на отдых.

Моя позиция была справа от дороги в центре боевого порядка, когда послышался крик и лязг оружия, я заревел и подняв меч левой рукой, правая болела и я держал правой щит, ринулся вперед.

Мы чуток не рассчитали, врагов было действительно десять в первом отряде, только вот они были в плотной группе, а мы все таки растянулись, и первые же мои воны, нарвались на численно превосходящего противника. Их спасла только моя хитрость, уже за несколько минут до занятия позиций, я предупредил, чтобы по моей команде атаковали только воины одной стороны, а с другой стороны нужно чуть подождать и напасть позже. Это мое указание и решило исход боя.

Первых моих воинов выскочивших из засады песьеголовые встретили организованно в копья, и только большие щиты и трофейный доспех спас отдельных олухов, но получили они изрядно. Два воина были ранены в самом начале боя, враги метнули копья и выхватив топоры бросились в бой, мои также бросили сулицы, но враг принял их на щиты, и только когда враги начали падать, я понял что это удар тылового отряда. Песьеголовые попытались встать в круг, но как ты станеш, когда у тебя всего шесть человек, а со всех сторон летят сулицы, и длинные копья бьют по ногам, только щит опустил тут тебе и прилетело. Меньше двух минут и передовалго отряда нет, я подал команду строится и, собрав всех в кучу двинулся к хвосту колонны, а за спиной кипел бой с дозором.

Мы прошли шагов тридцать как я увидел огромного мужика с черепом медведя на голове несущегося на меня, я скомандовал — СТООЙ, сулицами бей. Метнули, враг отклонился, вот гад, опять метнули, враг опять отклонился. Да как так это же шесть одновременно летящих в тебя сулиц, но додумать я не успел. Паровой каток врезался в стену щитов и два моих копейщика не устояв на ногах, завалились, а вождь песьеголовых наступив на щит одного из моих воинов пригнул нам за спины, вот что такое грубая физическая сила и боевой опыт.

Но я ведь тоже кучу фильмов на историческую и фэнтезийную тему смотрел, чего стоит только сериал «Рим» или «Властелин колец» ну или «Игра престолов».

Поэтому долго не думая я скомандовал — не поворачиваться, держать строй, две крайние группы ко мне, оттесняй его.

Ко мне подскочили два отряда по четыре человека и начали тыкать вождя копьями, тот играючи отбивал все выпады огромным топором и периодически бил моих воинов. Но тренировки все таки сыграли свое дело, и мои копейщики успевали подставлять под удары топора свои огромные щиты. Я в бой не лез, старался контролировать ситуацию и управлять воинами, куда мне против такой гориллы с одной рукой, да еще и с левой, нет уж пусть другие повоюют, а если кто умрет объявлю его героем и памятник поставлю, князь я или не князь.

Но успеха не было, я видел, что убиты уже четверо воинов из отряда замыкания, а здоровенный вождь был все еще жив. Вдруг с той стороны, где ранее шёл бой с разведчиками выскочил вражеский воин с мечем и побежал к своему вождю. Ни хрена, это что ж получается у меня убили или ранили восемь человек, а те смогли убить всего троих, нехорошо.

Я кинулся наперерез к разведчику, тот увидев меня, отпрыгнул в сторону и выбросил руку с мечем хлестанул меня мечем даже не глядя, я в последний момент смог уклонится и с разворота метнул щит в ноги бегуна, тот играючи подпрыгнул, брошенный мною щит пролетел под ногами у врага, а тот даже не оборачиваясь на меня как на букашку, просто побежал дальше.

И такая обида вдруг зашевелилась в моей груди, как так я же князь и самый крутой в болотах воин, а ты гад меня игнорируешь ну и хрен с тобой, я подхватил лежащую на земле сулицу, и с разворота метнул в спину убегающему воину.

Вы когда не будь рубили мясо на балконе, если да то должны представлять тот звук когда железо входит в мясо, звук мягкий и пугающий, шмяк и воин пробежав по инерции еще пару шагов свалился под ноги своему вождю. Вождь на секунду зазевался и опять «жмяк» и в его тело вошло два наконечника копья, тот взревел. «Жмяк» — еще один наконечник в груди, вождь отмахнулся топором и древко копья торчавшего в груди перерублено.

Вот же монстр, вождь махнул топором стараясь попасть по второму удачливому воину воткнувшему копье в его бок, но воин от испуга отпустил древко и отпрыгнул. «Жмяк» сулица воткнулась в спину вождю тот повернулся и опять махнул топором. Ну все хватит, я подскочил и рубанул мечем врагу по ноге, и вождь завалился на бок. Тут же в его грудь воткнулось еще одно копье. Тот рычал и пытался дотянутся до своих убийц.

Да ну, я никак не ожидал, что тут такие страсти, Хичкок отдыхает, а я прицелившись рубанул вождя по руке с топором, рука упала, а кисть так и сжимала древко топора, вождь ревел, мои воины орали от страха.

Это ж надо, его истыкали железом, а он еще и рычит, я сделал шаг назад, перехватил меч двумя руками и рубанул по шее лежащего на земле вождя песьеголовых. Я ведь князь, и по законам жанра именно я должен убить вождя врагов, голова отлетела, но в последнем предсмертном рывке тело вождя повернулось на правый бок и вцепилось мне в ногу левой рукой, мои воины отпрянули от ужаса.

Это же эпическая картина, мертвец вцепился рукой в князя и пытается утащить его за кромку, ну раз момент эпический то нужно доиграть его до конца. Я наклонился и смотря в глаза отрубленной голове произнес — передай привет демонам — и рубанул по левой руке врага.

Тело лишившись опоры опрокинулось, а я нагнулся и оторвал руку от своей ноги, потом увидел золотой перстень с красным камнем на пальце отрубленной руки, снял его протер, посмотрел на свет камень и отбросив руку надел перстень себе на палец. Все финита ля комедия, бой окончен. Оставшихся песьеголовых добили быстро, рабов которые попытались удрать собрали в кучу, да и как ты убежишь если все связаны одной верёвкой на шее.

Князь, князь заорал один из пленников, это я князь.

Кто я?

Я Виртанен, ты освободил нас в торговом доме из плена германцев, а потом позволил охотится на своей земле.

Я вгляделся, точно этот пацан из Чудинов, что ушли по реке Полота строить свой охотничий домик.

А где твой друг — спросил я перерезая ножом веревку.

Он сбежал, спасибо тебе князь, ты освобождаешь меня второй раз из полона.

Я посмотрел в глаза Чудину — а ты не думал о том, может боги хотят, что бы ты бал рабом.

Нет, если бы боги этого хотели они бы не прислали тебя дважды.

Тебе отрок нужно учится владеть оружием, что бы не попадать в полон.

Нет, у Виртанена есть князь, пусть он меня защищает, а Виртанен не воин, Виртанен охотник.

А это кто — спросил я у охотника, показывая на пленников.

Это все несчастные люди, которым злые Ливы не дают охотится на своей земле.

Развяжи всех и скажи пусть идут домой, я убил всех злых дикарей, а если кто увидит песьеголовых путь приходит в крепость что на Полоти, я дам отряд воинов.

Спаси тебя бог князь, мой отрок поклонился и пошел перерезать веревки пленников.

Десятники проверить людей, собрать трофеи, доложить о потерях — скомандовал я.

Через десять минут я узнал всю страшную картину боя.

Мои два отряда, что напали на развед дозор погибли полностью, в основном засадном полку также были убитые, трое и шесть раненых. Вот так результат из сорока человек, что я повел в бой против вождя песьеголовых и его людей, одиннадцать убитых и шесть раненых, а убитых врагов всего двадцать пять. Плохо, очень плохо и это при том, что я сам выбрал и место и время боя, а если бы мы попали в засаду, то погибли бы все.

Мы собрали трофеи, в основном железо. Когда освободили рабов, я поговорил с самыми на мой взгляд старыми людьми и позволив им взять что нужно из трофеев сказал идти по своим селениям. Но они стояли.

Чего стоите.

Наши рода почти все побиты, перед тобой те, кто остался и нам идти некуда.

Я могу дать вам место, где жить, дам вам оружие и инструменты на первое время, если вы признаете меня своим князем и поклянетесь в верности.

А зачем тебе это — спросил седовласый чудин — князь ты или не князь, какая разница.

Если я ваш князь, то вы мои подданные. И тогда я обязан буду вас защищать, а вы обязаны будете слушаться моих приказов и их выполнять, даже если они вам не нравятся, также будете платить мне десятину. А я дам вам хорошее оружие и товары те, что вам понадобятся.

Медведю не нужно, что бы волки признали его хозяином леса, он просто приходит и берет все что хочет — произнес старейшина — ты можешь дать нам оружие прямо сейчас.

Могу, возьмите каждый по одному предмету, я показал на кучу оружия.

Мужчины потолкались возле кучи и выбрали кто нож, кто сулицу, а кто и топор, потом поклонившись часть чудинов ушла на север, а остальные похватав тюки подошли ко мне — куда однако идти, князь.

Мирослав, забирай половину воинов и чудинов идите в лагерь песьеголовых, а мы тут сложим погребальный костер и догоним вас.

Мы нарубили деревьев, сложили из них огромную кучу дров и возложив тела убитых зажгли погребальный костер. Трупов много, а деревьев мы нарубили мало, но до вечера нужно нагнать основной наш отряд, а трупы потом растащат волки.

* * *

Я сидел на перевернутой лодке и смотрел на два больших шеста на которых были нацеплены две головы, вождя племени песьеголовых и его отца. Мы вернулись с похода и привели с собой чудинов. Чудины часть остались в этом селении, часть взяв лодки долбленки ушли в верх по реке, я отправил двоих воинов показать чудинам где было первое селение, в котором остался большой бревенчатый дом. Это селение находилось на пол пути к Полотску на маленькой речке Сорьянка, путь там обживаются.

Я устал, реально устал, да и рука разболелась, хотелось побыстрее вернутся в Полотск.

Жителей приморского селения я давно отпустил и они свободно ходили в море, и привозили ежедневно много рыбы, я предложил им продавать или менять рыбу с другими селениями, встал вопрос о бочках, мне срочно нужны свои мастера, а то закупать бочки совсем нехорошо, так как их нужно реально много. Я оставил в селении десяток своих воинов и наместника, того самого здоровенного мечника Богдана, что выиграл у меня учебный бой и которому я подарил кольчугу.

Наказав проводить разведку побережья моря и начать строительство большой деревянной крепости, я начал собираться домой, если так можно назвать. Я взял с собой экипаж из чудинов и мы отправились вверх по реке Западная Двина. А по берегу медленно шли 26 оппозиционеров дикарей, как я понял это родственники вождя, и они могли в любой моменту устроить бунт, поэтому я решил не оставлять их в своем селении а раскидать в другие, где они будут под присмотром моих людей.

Когда я приплыл в Полотск, то уже и не узнал бывшую деревянную крепость, которая раньше была обычным острогом, то есть деревянной крепостью с несколькими большими сараями и одним жилым домом в центре. Теперь это был настоящий город, в котором проживали почти две сотни человек.

Мы разгрузились и я долго не думая провел совещание, суть состояла в том, что мне нужны два экипажа один на галеру, а второй на купеческую ладью. Суда должны ходить по реке вверх и вниз и возить товары, а заодно и патрулировать гавань, пугать разбойников и поддерживать связь с селениями. Практически все товары, что песьегововые отобрали у купцов с Руяна я перевез в Полотск, оставив в приморском селении только самое необходимое и достаточно большой запас соли. Соль нужна, я наказал наместнику Приморского, да именно Приморского, так я назвал это селение и никакой Риги в этом мире не будет. Так вот я поручил жителям приморского заготавливать рыбу, соленую, сушеную и копченую. Рыба должна регулярно поставляться в Полотск и самое дальнее поселение к Бажене, а от Бажены начались поставки железа.

Я попросил Стародуба как самого опытного старейшину подобрать и отправить во все селения переписчиков для производства переписи жителей людей и определения проблем селений.

Проблем было множество, но люди жили. Всеми товарами мои подданные были обеспечены на год, что сказать мы взяли два больших селения, где находились приличные припасы.

Пора мне было взяться за военно-промышленный комплекс и обучение армии.

Долго не думая я собрал всех мужиков Полотска и провел опрос, кто чем хочет заниматься. Мужиков было достаточно, почти девять десятков человек, да еще полторы сотни женщин. Рядом с крепостью уже началось строительство огромных бараков, как в селении у Бажены. В строительство гражданских объектов я не вмешивался, но я показал место, где будут стоять кузни и домна и попросил рядом ничего не строить, чтобы избежать пожаров.

Собрал бригаду мужиков отправил их с пилами в лес на производство досок, доски мне нужны, а остальных таскать большие камни.

Я начал очень вдумчиво и медленно строить большую печь-домну и несколько горнов для кузнецов. Печь должна быть по настоящему большой, да по моим меркам просто огромной в три человеческих роста. Чтобы забрасывать в горловину печи уголь и руду мы начали возведение огромных деревянных лесов, и настила от дождя, то есть простой односкатной крыши выложенной из черепицы.

* * *

Строительство шло медленно, и пока люди таскали камни и возводили домну, я обжигал кирпичи, чтобы выложить каменную печь изнутри, а когда наделали достаточное количество кирпичей пошел смотреть кузню.

Кузню построили без меня, по опыту нашего первого селения, где сейчас руководит Бажена, а я долго не думая назвал это селения Баженино.

Я пока не готов был ковать мечи, но вот делать доспехи нужно при том срочно. Мой ламилярный, то есть суставной доспех из медных пластин не выдержал последней войны, когда мы пришли в Полотск и я снял доспех то от ужаса не мог даже мяукнуть. Все пластины были погнуты, имелись места пробития доспеха, некоторые пластины просто оторвало и они висели на одном шнурке.

Поэтому остро встал вопрос оборонительного потенциала воина.

От Бажены уже натащили больше двух сотен стальных криц, это было сыродутное мягкое железо, для клинка оно подходило слабо, но для доспеха самое то.

Я разобрал свой доспех из медных пластин и разложил пластины на большом столе, пересчитали и оказалось, что для одного доспеха нужно 300 стальных пластин.

Я позвал кузнецов и наказал сделать мне побольше таких пластин, примерно одинаковой толщины, я сложил две медные пластины и показал примерную толщину.

Кузнеци, были так сказать самоучки, поэтому я ожидал от них всего что угодно, но такого качества пластин я не ожидал, они мало того что были разной толщины, так еще и разного размера, дырки пробиты в разных местах, в общем я заскучал. Ничего у меня не выходило по причине низкой квалификации моих болотных сотрудников и никаких ПТУ тут нет, а ругать кузнеца нельзя, ведь для всех местных кузнец это помощник демона, а я по их мерка и есть самый настоящий демон, потому что я самый искусный кузнец, хранитель тайны огня и метала.

Проверив первую партию в сто пластин, я махнул рукой и наказал повысить качество и увеличить выпуск продукции.

Я позвал своих мастериц и вначале поблагодарил их за то, что они сделали такой хороший доспех, что выдержал больше десятка вражеских ударов копьем и мечем. А когда женщины расцвели от комплиментов вывалил на стол готовые стальные пластины.

И так вот вам девку задача — начал я — в начале нужно отсортировать все пластины по размеру, хотя бы на три кучки. Затем, вот вам молоток, маленькая наковальня и пробойник. Нужно сделать все дырки стандартными, а то вот сюда даже кожаный шнурок не войдет — я поднял кривоватую стальную пластину и показал окружающим. И только после того как все будет откалибровано, начинайте составлять пластины. На груди и животе ставьте самые большие, а ближе к плечам, на боку и под мышки ставьте пластины поменьше. И еще я хочу, чтобы вот тут — я показал на шею — вы пришили стальной воротник из пластин, для защиты шеи. Длинна воротника должна быть в одну ладонь, то есть до мочки уха.

И последнее, я вас забираю навсегда, вы будете работать в бронной мастерской и ни для каких работ привлекаться не будете, я скажите об этом Стародубу. Вам выделят место, если вам нужны помощницы, то берите из молодых девок, пусть искусству учатся.

На первую бронь даю вам седмицу, потом пойдет быстрее. Вы должны знать, я жду врага, и от вас зависит жизнь ваших родовичей, чем больше вы сделаете брони, тем меньше умрет наших воинов.

* * *

Я сходил к купцам и наказал, чтобы помощники каждый вечер относили готовые пластины в бронную мастерскую. Все с броней разобрался, люди есть, пусть не очень умелые, но длительные повторения наработают специальные приемы и правила выделки материала, что неминуемо приведет и к увеличению количества выпускаемой продукции и к качеству.

* * *

Для кузни вполне хватало маленьких мехов, но для моей домны нужны были большие меха, то есть мне нужен постоянный поддув. Проблема была лишь в том, что мне нужны меха, огромные меха, а их не было.

Когда доски были готовы, мы начали строить колесо, да, да то самое водяное колесо.

Когда его сбили, я не смог удержатся от мата, вес был такой, что мне не верилось в то, что его сможет крутить вода, поставили колесо на козлы и закрепили бревно. Потом обильно натерли воском все трущиеся детали, воска я не жалел его было больше двадцати бочек, и на фига мне столько, свечное производство налажено и уже наделали столько, что я их распихивал во все селения, а вот купцы, что приходили ко мне диковинку не брали, зачем нам это, говорили они ведь есть лучина, вот темнота, первобытные люди, что с них взять, противятся гады научному прогрессу.

Я запрыгнул внутрь колеса и попробовал пройти внутри него по спицам-ступенькам, как белка в колесе, вначале с трудом под моим весом колесо начало проворачиваться, но когда я набрал скорость колесу вращалось уже с приличной скоростью.

Нут и все, я решил не заморачиваться, от куда мне взять сколько времени на отрывку канала, ни лопат нет, ни досок. Потом как не будь сделаем, я пока не знал получится ли вообще у меня домна.

И долго не думая приказал сделать сплошное полотно внутри колеса, что бы человек там ходил и не падал, а еще лучше два человека.

На другой стороне бревна, на котором было закреплено колесо сделал обычный кривошипно-шатунный механизм, то есть надел два средних колеса в метр диаметром. К колесам прибил деревянный шток. Когда колесо вращается шток движется по кругу, когда шток идет вверх, то он зацепляет доску и поднимает её вверх, а к доске прикреплен конец меха с большущим камнем. На верхней точке, шток проворачивается и доска срывается, а далее под весом камня доска опускается и мех сжимается выдувая струю воздуха.

Запустили двух мужичков, те побегали в колесе посмотрели как работает кривошип и как дует воздух. После чего начали лепить глиняные трубы, как их лепить, да просто берете древко от сулици и оборачиваете вокруг него мокрую глину как пластилин, потом смоченной тряпкой ровняете края, производя своеобразную запайку. Потом чуть пошатав древко аккуратно снимаете получившуюся трубку с палки, потом эту трубку сушите на солнце и обжигаете в печи.

Когда таких трубок было достаточно, я проложил воздуховод от меха к горну и запустил колесо, загнав туда двух отроков. Отрокам хорошо, они спортом занимаются, и мне хорошо, я воздух для печи добываю. Проблема только в том, что мне печь тушить нельзя. Нужна самая большая температура, а для этого составляем график бегунов в колесе. Потом, попробовал убрать одного пацана из колеса, и ничего так себе оно крутилось.

Вот тут я понял, что такое детальное планирование. Ведь кузня у меня находилась шагах в пятидесяти от горна и колеса, а у меня родилась мысль.

Ведь было же еще целых два метра бревна, на которые я приказал набить еще одно метровое колесо со штоком, которое являлось по сути передатчиком энергии. Пока делали колесо, я отобрал небольшое бревнышко бросил на землю и позвав мастера начал рисовать.

Вот смотри это будет колесо со штоком, то есть это привод — пояснял я рисунок — а это будет качающийся механизм, ты это бревно вот так закрепи, примерно на два трети, чтобы когда шток давил на один конец бревна, там с той стороны другой конец бревна будет подниматься. А когда шток дойдет до крайней точки, то этот конец бревна сорвется со штока, и пойдет вверх, а под силой своей тяжести противоположный конец бревна пойдет вниз как качели.

Мудрено как то — почесал затылок мастер — а зачем тебе это князь.

Я нарисовал колоду возле противоположного края бревна и сказал — вот смотри, когда бревно падает оно будет бить по колоде, но это не просто колода, тут будет стоять наковальня, а на бревне я прикреплю большой молот и будем ковать метал под давлением большим, чем даже три самых сильных мужа молотобойца.

Мастер потер затылок еще раз и пошел работать, а я пошел к домне, сейчас она важнее, мне нужна сталь.

Да именно сталь, потому, что то железо, что мы добывали в сыродутных печах в селении Баженино, было именно кричным железом, которое плавится при температуре 750–900 градусов Цельсия, то есть оно очень мягкое и мечи из него делать, конечно можно, но для этого придется ковать заготовку неделю, сбивая её как многослойный пирог, а откуда у меня сколько ковалей, нет таких.

А в печи я собирался поднять температуру до 1300–1500 градусов, так как именно при этой температуре и плавится качественная сталь, но перегревать печь нельзя, потому что при температуре уже 1700 градусов плавится чугун, а он для производства оружия не подходит.

* * *

После того как наделали много досок, и печь уже была внутри выложена обожженным кирпичом я приступил к сбиванию ящиков. Мы на клепали из досок ящиков, разных и больших и маленьких. Внутрь ящика насыпал глиняный раствор и как из пластилина вылепил примерное очертание наковальни, как у моего деда стояла, в другом ящика из глины выдавил несколько больших молотов, нет не больших, гигантских для пресса. Потом сделал формы молотов для кувалды больших и средних, а также штук пять молотков разного размера.

В четвертом ящике просто долго не думая выдавил готовый топор, подправил и выдавил еще пять таких же форм, проделал дорожку для метала, все. Ексель-моксель забыл, мне же нужен штамп для проковки дола меча Я взял еще один ящик и выдавил в глине два варианта ковочного штампа с глубокой большой дорожкой по середине для выковки дола, а потом и с дорожкой поуже и поменьше для дола меча поменьше.

Ну вот заготовки есть. Я обошёл все свое производство и сам удивился размаху. Всего за месяц мы соорудили мастерские по обработке дерева, поставили два горна для ковки, поставили огромное колесо с приводными механизмами, но самое главное — я построил домну, большущую меч с деревянными лесами для забрасывания в жерло угля и руды.

Я оттягивал этот процесс как можно дольше, я искал причины, то мало ящиков, то мало руды с углем, но вот уже все пора разжигать печь.

Я отобрал самых толковых мужичков, что помогали мне без глупых вопросов и кривляния рожи и повел всех к реке. Мы разделись, зашли в воду, помылись обтершись илом, а потом одевшись пошли к печи.

* * *

Я собрал всех, абсолютно всех, кто проживал в Полотске, толкнул речь и наказал разжигать огонь из обычных поленьев внутри печи, поленья весело трещали, люди наблюдали. Ну вот пора, я махнул рукой и по ступенькам подняли, а потом и высыпали в горловину печи несколько корзин березового угля.

Я махнул рукой давай, и два мужика медленно пошли внутри колеса, приводя в движение кривошип надувающий меха, печь загудела. Когда в маленькое окошко стало видно уже красный огонь, я наказал засыпать смесь угля и руды, а потом сверху опять несколько корзин угля.

Я заглянул в маленькое окошко и ахнул, несколько корзин угля сгорели за минуту.

А ну давай не зевай, уголь сыпь — заорал я.

И людишки забегали, потом опять несколько корзин руды и опять уголь.

Часа через два я понял, что моей печи работы с таким расходом всего на пару дней, слишком много она жрет угля.

Руды пока хватило, половину поля было завалено рудой, а вот с углем я лоханулся. Я нашел взглядом несколько человек из первого селения Бажены, с которыми мы начинали плавку метала и крикнул — мужик уголь нужен, забирайте людей и закладывайте углежогные печи, рубите березняк.

Я устал, как собака уже полдень, люди менялись и на колесах и на корзинах, а я бегал и заглядывал в окошко. И вот оно, в нижнем окошке плескалась красная масса.

Верхний слой метала, это плавленая глина и шлак, её можно слить сейчас, но можно и попозже, главное не пропустить, когда вместо желтого метала потечет красная тягучая смесь.

Все, все сюда, молитесь люди, это наш первый метал, тащите сюда ящики.

Ящики притащили, я поставил возле каждого ящика по два человека и объяснил технологию.

Смотри сюда, вот метал потечет по этому желобку как желтая вода, но не пропускайте красного метала, это шлак.

Желтый метал, пройдет через желоб и попадет вот в это углубление ящика и начнет заполнятся, как только форма внутри ящика вся заполнится вы поднимаете ящик и отходите вон туда — я показал рукой.

А вы берете свой ящик и подходите за металлом, следите внимательно за уровнем метала в заготовке, когда заполнится форма, сразу отходите, и несите третий ящик. По моим расчетам должно хватить на заполнение 3–4 форм, но как только пойдет красная тягучая смесь, то сразу убирайте ящики с формами и подставляете это ящик с песком.

И запомните красная тягучая смесь это и не метал вовсе, это плавленый камень, он нам пригодится, для кладки пола или печей в домах. Так всем всё понятно, ну начнем по молясь.

Я взял большую кувалду и несколько раз ударил по маленькой глиняной запорной дверке, она треснула, так теперь наконечником сулици пробиваем остатки глиняного препятствия и вот он солнечный метал плавно потек по каменному желобу вниз в ящик, а дальше в форму.

Убирайте, убирайте — закричал я, давай другой.

Убрали и поставили другой, за ним третий, и четвертый, но на пятый ящик металла не хватило, поток иссяк и пошла красная тягучая смесь.

Давайте ящик с песком, мы выгребли все до дна, и я тут же кинулся и, схватив мокрую глиняную дверь приставил её к окошку и затолкал внутрь закрыв отверстие для слива метала, пока глина не засохла, проковырял древком отверстие для наблюдения.

А ну не спать, добавляете уголь, пять корзин и две корзины руды, потом опять пять корзин, смените бегунов в колесе.

Стародуб, что наблюдал за действием молча, подошел ко мне и сказал, иди князь отдохни, поешь, я тут присмотрю.

Я отошел, взял глиняную миску с вареным мясом, по хлебал бульон и съел мясо, а пока кушал все это время пристально наблюдал за процессом. И мне это не нравилось, что бы обслуживать эту прожорливую печь требовалось аж три десятка мужчин.

Кто то измельчал руду, кто то готовил уголь, кто то крутил колесо, а были еще и те кто подносил и подавал. И что мне делать, я ведь не инженер, так знания отдельные по рассказам отца и его друзей кузнецов, я ведь по профессии механизатор, а не кузнец или там технолог метала, но вот метал то у меня получился.

Я поставил тарелку, вымыл и вытер руки, взял топор и пошел к ящикам, остановился посмотрел и начал аккуратно разбивать глиняную форму.

Из формы на свет появилась наковальня, да именно такая как была у моего отца, это просто огромный кусок металла со всякими круглыми и квадратными дырочками, скругленным концом и достаточно большой подошвой.

Потом разбил следующие формы и вытащил от туда молоты большие и средние, молотки стандартные и скругленные, и совсем маленькие и с загнутой поверхностью.

Когда я лепил формы, то старался вспомнить все приспособления кузни, и вот мне нужны были тиски, а тиски что это специальное ложе к которому жестко закреплен один конец. А второй вставляется и спокойно скользит по полозьям.

В третьей форме как раз и было это стальное ложе с полозьями, осталось только в ручную отковать винт и тиски готовы. Если я собираюсь ковать оружие и бронь, то кузня должна быть укомплектована по полной.

* * *

Особенно хорошо получились топоры, их можно и сковать, но зачем, если плавить получается быстрее, а в это время руки каждого кузница на вес золота.

А вот на пятую форму металла не хватило.

* * *

Я подошел к Стародубу, и крикнул — это не дело, мы не можем стоять все время у печи, нужно назначать двух мастеров и пусть работают посменно.

Богомир — крикнул Стародуб — иди сюда.

Богомир подошел и Стародуб спросил — ты понял как работает печь, сможешь ли руководить варкой метала.

Смогу, если доверите.

Доверяем — похлопал я по плечу Богомира — только знай, печь не должна останавливаться, иначе упадет температура и метал не расплавится, там в окошке постоянно должен быть красно-желтый цвет, а вот в это окошко смотри за количеством метала. Когда руда плавится в метал, то капли стекают вон туда вниз, а на верху остается не сгоревший шлак. Мы при тебе удалили шлака, но можно это делать и реже, хотя бы раз в день нужно пробивать во ту глиняную дверь и выгребать шлак, а метал сливай по мере заполнения поддона. И не забудь ты один не справишься, пусть рядом с тобой ходит помощник, а когда поймет что делать, то можно его самого оставлять. Вот смотри в это окошко, видишь как быстро сгорает корзина угля, поэтому кидай сразу пять-шесть корзин угля и сверху две корзины руды, потом опять уголь и опять руду. Делай перерыв, пока на прогорит половина заброшенного, а потом все повторяй.

И назначь людей пусть готовят формы. Формы можно делать любые, можно даже казан сделать, а давай покажу.

Притащили ящик с мокрой глиной, я её утрамбовал и палочкой проделал под углом в 45 градусов на глубину 50 сантиметров бороздку по кругу в которую зальется метал, затем срезал глину в том месте где будет днище казана и позвал мастеров.

Вот посмотрите на эту форму, что вы видите, вы должны представить ту вещь, которую вы будете выплавлять, как бы прорезая её в глине. Ну например вы можете прорезать форму обычного металлического прутка для дальнейшей обработки и дальше мы будем производить в массовом порядке именно прутки.

Притащили еще один ящик с глиной и я выдавил в глине множество маленьких длинных бороздок.

И запомните, вы никогда точно не угадаете сколько нужно форм, поэтому рассчитывайте так 2-3-4 точно заполнятся, а в 4 и 5 форме пусть будут простые пруты.

* * *

Мы сидели в деревянном доме со Стародубом, он смотрел на меня странным взглядом. А потом не выдержал и спросил — откуда ты все это знаешь князь, и колесо и печь и сталь, и оружие делаешь и бронь вон себе сделал.

На столе лежал новый пластинчатый доспех, я уже его померил и он мне нравился, но из-за кривизны металлических пластин выглядел как то не престижно, но это был настоящий пластинчатый доспех, каждая стальная пластина перекрывала соседнюю и пробить бронь было не реально даже копьем. Я даже испытывать не стал, я просто знал, я видел такую бронь в Ростове на историческом семинаре, там мужики шизонутые на исторических реконструкциях, за деньги бились до первой крови и бились часами в таких доспехах.

Нет, Стародуб, это все очень не стабильно, я что то делаю, но не знаю что. И у меня может получится не сталь, а чугун. Если не получится, то сталь попробую потом сделать, как закончится руда, рано мы начали, но ничего я ведь даже не знал получится ли.

Я не понимаю тебя князь ты говоришь загадками, вот метал у тебя идет, а ты говоришь что не знаешь как его делать.

И тут я начал выдавать свою легенду — я ведь там, на полянке четыре луны назад умер. Да, да Стародуб, меня убили и я попал в ирий, а там людей полным полно и предки мои и люди чужие, и все что то делают. Посмотрел я на это всего по заглядывал как люди работают, а потом воин сияющий ко мне подлетел, да и говорит «а ты что тут делаешь, тебе рано сюда иди взад». Дотронулся до моего лба рукой и я вернулся в этот мир. А теперь вот вспоминаю, что видел, да только я не все понимаю, что видел, и как дитя глупое просто пытаюсь копировать, да не знаю получится ли.

Слыхал я от ведуна, как он тебя у священного дуба нашел, так он сказал что ты был мертвый, а потом воскрес.

А я что тебе говорю, пока мое тело было мертвым тут, моя душа жила там, а потом меня выкинули из-за кромки назад, вот я и думаю зачем, может миссия какая имеется. Может народ наш по земле раскиданный собрать надо, и научить как жить в этом мире тяжелом, своим трудом на хлеб зарабатывая.

А что такое хлеб — спросил Стародуб.

Я встал — пошли бери баб побольше и за мной.

Мы вышли, вернее так я вылетел, а за мной Стародуб. Пока он собирал женщин, я взял мешок с зерном и потащил его во двор.

Там уже была приличная толпа женщин.

Ну что бабоньки, будем делать хлеб, так как хлеб всему голова.

Высыпали зерно, на большой камень и я, взяв другой камень, поменьше начал перетирать зерно в муку, половина баб разошлась, потому что так долго я еще не работал, а они и не поняли, что это я так примитивно муку делаю.

Ну все когда муки была уже целая куча, приказал — а ну тащи яйца перепелов и куропаток и воды ведро.

Принесли, я сняв кожаную куртку сполоснул руки начал месить тесто. Хлеб в казачьей станице умеет делать каждый, тут конечно не мука Макфа и дрожжей нет, но несколько круглых комков теста я сделал и оставил подходить.

А теперь все за мной, бабоньки, пошли к печке.

Мы пришли к печке. А ну давай пару поленьев зажигай.

Зажгли, дождались когда прогорят, я открыл задвижку печки и выгреб все угли, потом засунул руку, да хорошая температура, намочил тряпку и прошел по стенкам, сразу повалил пар.

Значит так бабоньки, вы потом сами выявите лучшую температуру, но пока и такой достаточно, несите тесто.

Принесли, я долго не думая прицелился и запустил круглый комок теста подальше в печь, потом вторую и третью. Потом взял опустил тряпку в воду и промазал внутри печь мокрой тряпкой еще раз для влажности — все закрывайте печь и ждите.

Ждали по моим меркам не долго, но я нервничал, все время заглядывал, я знал только цвет. Да ориентировался по цвету буханки, белая не допекся, черный цвет сгорел, а вот коричневый, вынимай. Но как тут ориентироваться, мука то не первый сорт и тесто изначально было серым.

Когда на мой взгляд одна из буханок подрумянилась достаточно, я открыл печь и поддев буханку мечем вытащил её из печи, а потом опять закрыл дверь.

Вот — показал я пальцем — примерно такого цвета должна быть булка хлеба, но кушать горячий хлеб нельзя, живот будет болеть, хлеб должен отдохнуть, его нужно завернуть в ткань, несите чистую холстину.

Принесли и завернули, а чуть попозже положили еще одну булку уже чуть больше пропеченную и потом третью уже очень хорошо пропеченную, даже по краям почерневшую булку.

Когда хлеб остыл, я приступил к госприемке, понюхал, помял. Да, что вам сказать булки твердые как камень, но нужно резать, достал нож и нарезал всю булку на кусочки, потом вторую, а потом третью.

Стародуб, а ну гони сюда всех баб и детей, пусть пробуют, и скажут какой хлеб лучше.

Пришли женщины скромно откусывали от кусочков и жевали с закрытыми глазами.

Они что думают, что я их травить собираюсь — спросил я у Стародуба.

Дек, кто ж их знает баб то, все что ново они с опаской принимают.

Больше всего хлеб понравился детям, те пальцем тыкали в самый прожаренный кусок и говорили, вот этот вкусный.

Потом было совещание, я слушал, слушал и удивлялся.

Оказалось, что дивная еда уж больно сложна и опасна, а вдруг сгорит, сколько труда и зерна пропадет.

А вы как вороны клювами не щелкайте — прикрикнул на баб Стародуб — так и не сгорит, чтобы завтра десять таких буханок к вечеру было.

Все я устал, пошел в свой угол дома и лег на лавку, только собрался закрывать глаза, как под шкуру нырнуло голое тело. Я пощупал, а ничего так, по тем временам, то есть по моде 20-го века фигурка вроде есть, хотя по здешним временам она не очень А местные нравы я уже успел изучить. Тут женщина ценится в теле, такая по мысли местных должна рожать здоровых детей, а эти худюшки. Но мне худюшки нравятся и все местные об этом знают, поэтому и ныряют ко мне бабы по очереди в основном доходяги.

Через два дня я забил тревогу, начала очень быстро заканчиваться руда, вся коричневая уже закончилась и в ход пошла черная, а черная руда низкокачественная. Я посыльных заслал во все селения с наказом увеличить добычу и отправку руды. Мои лодки мотались по реке по две ходки в день, перевозя руду и даже готовый метал от Бажены. Бажена старым способом произвела за три месяца почти три сотни килограммов кричного железа. А у меня уже больше тонны то ли стали то ли чугуна, я еще не понял. Но зачем мне чугун, мне нужна сталь.

А что если попробовать переплавить чугун еще раз, а как, нужно подумать. На семинаре говорили про важность именно березового угля, типа там много всяких углеродов от которых и зависит качество стали.

Что бы я не делал, но на восьмой день руда закончилась, мы продолжали сыпать в печь корзины с углем, я не хотел забивать печь, и только дождавшись появления красно-белой жидкости на дне печи, подал команду стой, хватит угля, будем гасить печь. Потом пробил глиняную дверцу и в два ящика вылил кипящий метал.

А после пробил отверстие больше и выгреб весь шлак, он был похож на метал, но это не метал а расплавленный камень, вернее цементит, я вывалил его в ящики с песком, где были формы в виде больших кирпичей, зачем а не знаю потом пригодятся.

Все печь стала. За восемь дней мы на плавили кучу нужного имущества, чего стоит выплавленные четыре разно-размерных наковальни и огромные кувалды для бревна. А еще и специальные приспособления, типа разных диаметров круглых шаров на металлическом стержне. Вставляешь такой стержень в отверстие наковальни и можно производить формовку стального листа на круглой форме.

Все пора испытывать мой пресс.

Нагреваем горн и ложе в него полоску стали из домны и кусок обычного кричного железа из сыродутной печи Бажениного селища, прогреваю до красно-желтого цвета и взяв вначале стальную полоску иду к своему убервафля молоту.

Бум, бум, бум…., бум, в ушах звенит, но ковка идет и я спокойно формирую из стали полоску метала примерно в пол ладони шириной и три ладони длинной. Все готово, засовываю полоску назад в горн и беру раскаленную железную крицу, опять говорит молот бум, бум, бум…., бум и опять звон в голове, так не пойдет нужны какие либо беруши в уши вставлять, а то я так оглохну.

Бросаю нагреваться железо и опять беру стальную полоску и опять бум, бум, бум…., бум.

Проковываю таким образом четыре стальных полоски из домны и три железных полоски из печи.

Зачем, да затем, что железо мягкое, а сталь твердая и хрупкая, а мне нужны оба эти качества, когда нагрелись полоски, вытащил и посыпав мелким речным песочком осторожно наложил друг на дружку и это был самый сложный этап, полоски пытались расползтись, поэтому я позвал двух помощников и заставил держать щипцами бутерброд, пока я выкладывал все семь слоев.

Теперь аккуратно тащим заготовки под пресс и пробиваем на всю длину сваривая полоски разной твердости.

Ну вот получилось, я с облегчением выдохнул и положил заготовку опять в горн.

А что вы так вздохнули — спросил меня помощник.

Хороший парень, интересуется, значит будет толк, нужно учить.

Понимаешь подмастерье, у разной стали разная твердости и разная вязкость, поэтому сварить две полоски разной стали очень трудно — я хлопнул любознательного парня по плечу — а мы с тобой семь полосок сварили, это очень тяжело, но мы смогли.

Опытный кузнец определяет правильную температуру по цвету накала. Для тепловой сварки клинка меча нужна температура около 1100 градусов это когда сталь светится желтым цветом — поучал я своих помощников.

Чтобы можно было лучше оценить цвет накала, в кузне должно быть темно, иначе ты ничего не увидишь, цвет от тебя спрячется.

После того как полосы крепко сварены, начинается действительное выковывание клинка меча, а для этого нужно нагреть заготовку до светло-оранжевого цвета, это примерно 900 градусов.

А что такое градусы — спросил неугомонный подмастерье.

Градусы это величина температуры, измерять в градусах температуру придумали персы, а мы узнали этот секрет от них — ответил я как всегда соврал, а что я могу этим людям сказать, я и так все что сказал, это простое повторение слов моего отца, вот он был кузнецом, а я так любитель.

Ну что пора, я вытащил раскаленную заготовку и пошел к прессу, давай — крикнул я — и два парня пошли по колесу, а молот начал свой бум, бум, бум…., бум. При ковке блок вытягиваю в длинную и плоскую полосу стали. После этого сгибаю полоску и соединив согнутые концы в пакет, опять Бум, бум, бум…., бум. После того как цвет изменил, а это явный признак остывания стали опять грею и повторяю, бум, бум, бум…., бум.

Если честно, то я никогда не считал, сколько слоев получится, если согнуть и проковать стальную пластину десять, но после десятого я все устал и начал ковать хвостовик, потом боковые формы клинка и формировать примерную толщину клинка.

Все толщина есть, теперь греем заготовку, ставим на наковальню штамп для формирования дола, затем попеременно переворачивая меч, выковываем дол, но дол кривой и поэтому нагрев заготовку еще раз ложу меч в штамп и сверху прикрываю. Вторым штампом начинаем лупить по второму штамму молотом, для выравнивания бороздки дола.

При выковывании дола клинок расширяется, поэтому я одновременно контролирую утолщение лезвия и постоянно поколачиваю молотком по режущей кромке лезвия, чтобы сохранялись общие пропорции клинка.

В завершение провожу тонкую ковку, в результате которой возникает окончательная форма клинка. Чем точнее при этом работа, то есть чем ближе клинок приближается к своему окончательному виду, тем лучше структура стали, потом все шероховатости уйдет при шлифовке.

Я позвал нескольких мастеров и сказал — мы с вами разделим труд, вы видели как делать заготовки, теперь я хочу, чтобы два человека стояли тут у большого молота и производили заготовки, а я пойду на тепловую обработку клинка и те кто пойдет со мной в дальнейшем будут заниматься только тепловой обработкой.

Два подмастерья остались и с испугом пошли за стальными прутами и кричным железом, а я подумал молодцы, хоть и боятся, но помнят с чего я начал.

А тем, кто остался со мной я объяснил — тепловая обработка, изменяющая внутреннюю структуру стали. Только при правильной тепловой обработке стали получается меч оптимального качества в котором есть и твердость и гибкость. Запоминайте тепловая обработка меча включает: накаливание, закаливание и отпускание — поучал я своих подмастерьев.

Накаливание включает в себя три различных этапа: нормальное накаливание, формовка и мягкий отжиг.

При накаливании клинок медленно нагревается при очень медленном поддуве. Как только достигнута правильная температура, а клинок засветится вишнево-красным цветом, его вынимают из горна и, подвесив за хвостовик, чтобы клинок не деформировался, охлаждают. В зависимости от затрат нормализация может быть повторена еще несколько раз.

Потом начинаем формовку. Для этого клинок нагревается до темно-красного цвета и как можно дольше выдерживается при такой температуре, то есть практически прекращаем поддув, а когда цвет меняется, то чуть дуем — я одновременно говорил и делал показывая пальцем на цвет клинка.

Мне не трудно было вспоминать, я помню и отца и дядьку, что приехал после развала СССР с мариупольского сталеплавильного завода. Это именно брат отца, мой дядька предложил дома кузню поставить и начать свой бизнес. Отец с братом ковали ножи и отправляли на продажу на курорты Краснодарского края. За сезон туристы все скупали под чистую. А метал мои родственники воровали из гаражей развалившегося колхоза. А я вот тут сталь сам добываю, по рассказам дядьки, он в институте еще при союзе учился и даже диссертацию по стали писал.

Я поднял палец вверх привлекая внимание своих учеников — в заключение следует мягкий отжиг, цель которого снять напряжение в клинке. Благодаря такому методу накаливания сталь после ковки снова становится легко обрабатываемой, а также устраняется грубая структура.

Для мягкого отжига клинок нагревают, пока он не засветится коричиево-красным цветом, а потом подвешивают возле горна, чтобы он остывал как можно дольше. Этот процесс может продолжаться очень долго, то есть остывание должно идти как можно дольше.

Ну, что как делать закалку, я вам покажу завтра, а сейчас пошли поможем нашим мастерам сделать новую заготовку, а наш клинок пусть остывает — я махнуло рукой и пошел к молоту.

Возле молота трудились мастера, а я не влезал, зачем пусть работают, ведь я не кузнец, я князь, да и устал я. Постояв часок и подсказав немного я ушел отдыхать, а молот все бум, бум, бум.

С утра, когда очередная заготовка попала к нам в руки я наказал мастерам делать новую заготовку, а другой бригаде приказал повторить самим со второй заготовкой накаливание.

Когда второй клинок повесили отпускаться, я начал новую лекции.

И так следующий этап обработки клинка, это закаливание.

Для этого берем первый клинок и по долу приклеиваем смесь мокрой глины и древесного угля с обеих сторон. Делаем это, чтобы не перегревать простое железо, что находится в клинке, а вот режущую часть греть можно, поэтому, как только глина подсохнет, мы кладем меч в горн и нагреваем его до вишнево-красного цвета, а затем быстро охлаждаем в холодной среде. В качестве среды для закаливания углеродистой стали используем воду или масло.

При таком сложном процессе кузнец, естественно, может допустить множество ошибок. Так, клинок может искривиться или на нем могут выступить трещины или клинок может искривиться. Клинок нужно погружать в бочку с водой острием вниз, для того чтобы избежать искривления. Однако клинок можно закалить и в моче — глаза моих слушателей округлились. Да вы не вытаращивайте так глаза, это секрет искусства, поэтому запоминайте и никому не говорите, это будет секрет вашего мастерства. Я вот закаливал саблю в крови, это чуть хуже мочи, но эффект такой же.

После закаливания клинок чрезвычайно тверд, но одновременно и очень хрупок. Нужно сделать «отпуск», что немного уменьшит хрупкость и твердость. Отпуск должен следовать сразу же после закаливания. Если это невозможно, то клинок до отпуска должен храниться в кипящей воде. До отпуска клинок накаляется не докрасна, а до коричневого цвета. Затем его медленно остужают. Остуживание продолжается до тех пор как вы сможете дотронутся до стали пальцем, а потом процесс повторяется несколько раз.

Во время фазы отпуска молотом исправляем легкие ошибки кривизны, до тех пор, пока клинок не станет абсолютно прямым. После отпуска получается твердый и, тем не менее, эластичный клинок. Самое трудное сделано.

Ну что орлы стойте на этом месте, это будет цех тепловой обработки, вот вам второй клинок начинайте работать, если что забыли, то бегите ко мне.

А я позвал последнего помощника и пошел к колесу, на котором был надет точильный камень.

Смотри помощник мастера, вот тут твое рабочее место. После тепловой обработки клинок шлифуют чтобы убрать всякие огрехи ковки и вот эти бугорки. С помощью камня ты удаляешь самые грубые следы ковки. Затем точишь режущую поверхность для придания мечу нужных углов и контуров. При этом удаляешь следы шлифовального камня. Далее меч долго шлифуем мелким шлифовальным камнем.

При шлифовке важно, чтобы камень постоянно охлаждался водой. С одной стороны, таким образом, устраняется нагрев, а вместе с ним и возможная потеря закаливания клинка, а с другой — сошлифаванные частицы металла удаляются с поверхности камня.

Шлифовка и заточка это тяжелый труд и ты потратишь на него весь день. Ну что боец, когда закончишь позови меня, только не спеши, тут все делается без спешки.

Я обошел все производство и посмотрел, подсказал, отругал и устал. Все тайм аут, пусть люди работают, а я уже пропустил обед, вижу солнце клонится к верхушкам деревьев, а еще ежедневная тренировка. Тренировки я не пропускал, не смотря ни на какую усталость. Более того, на тренировки привлекались максимальное количество жителей.

Копейщики выстраивались в два ряда и практиковались держать удар, а мечники, пытались пробиться через стену копий. Вы скажете, что этот элемент тренировать не обязательно, а я скажу, что вы ошибаетесь. Когда мы начинали наши тренировки, то я видел как многие, очень многие мои бойцы перед ударом закрывают глаза, втягивают голову и прячутся за щит. А теперь это уже не перепуганные крестьяне ополченцы, это подготовленные воины, цинично взирающие на врага через край щита, и не дай бог вам раскрыться, получите сразу удар деревянным мечем по голове или палкой изображающей копье прямо в брюхо, я уже пару раз получал, так что знаю.

А с утра все по кругу. И так дни напролет, одним единственным отличием этих дней было появление торговых караванов. Ходили в основном Чудины, их тут оказывается проживает аж 12 родов, в относительной близости от торгового поста под названием Полотск. Бывали и Вепсы, но вот однажды пришли песьеголовци.

Я честно пытался понять кто это, и не смог. Понял только то, что они тут тоже пришлые и их рода сюда перебрались еще во время нашествия Сарматов.

Купцы Латгалов набрали товара и долго смотрели как работают люди у горна, как крутиться колесо и работает молот, этот звук бум, бум, бум, разносился по окрестности.

Купцы сказали, что из далека увидели искры взлетающие в небо над кронами деревьев и услышали металлический звук. В начале хотели повернуть назад, но очень нужна была соль, поэтому они пересилив страх пришли сюда. И они видят, что чужеземцы смогли договорится с духами огня и им открылся секрет стали.

Да мы знаем секрет стали и можем продать уважаемым купцам много инструментов и даже оружие.

Купцы купили несколько пил и топоров. Вернее они обменяли все это на меха и кожи.

Я попросил своих людей показать купцам как добывать болотную руду и рассказал по какому курсу буду платить за пять десятков корзин такой руды. 500 кг руды, это почти 5 кг железа, и я за руду предлагал честную цену, целый рубль серебра, а рубль серебра это почти сто грамм по нашему измерению, а по местному это пол гривенки, а гривенка это 200 грамм серебра.

Вы скажете дорого, а я скажу что нет. Ведь сталь здесь стоит очень дорого. Мой первый меч, полностью сделанный из кричного железа ценился только за хорошую проковку и за него давали почти 20 гривен серебра, а меч, сделанный из настоящей доменной стали, это вообще шедевр иго стоимость местные даже не знают. Стародуб скромно сказал, что можно смело просить 50 гривен серебра, но такие мечи простые воины не купят, это меч вождя.

Я показал его своим людям, как показал а просто поднял руки над головой держа меч одной рукой за эфес а другой за острие меча. И согнул меч так, что бы руки коснулись плеч, а клинок согнулся как лук. Подержал немного и отпустил. Клинок вернулся в исходное положение.

Вот люди — торжественно провозгласил я — это залог нашей свободы и процветания, ничто не делает человека свободным так как умение производить хорошие мечи, эти мечи и наша бронь есть залог процветания нашего княжества.

Мечи производились регулярно, люди уже освоили технологию, и каждый день ко мне в хранилище сдавали по одному мечу, женщины взяли себе помощниц и разделили труд в бронной мастерской, часть мастериц вязали полоски, другая часть мастериц соединяли полоски в нагрудные или спинные сегменты, а третьи собирали готовый доспех с наплечниками и юбкой.

Отдельная группа мастеров мужчин делала шлемы, наручи и поножи.

Прирост полного боевого снаряжения воинов шел медленно, но уверенно и я рассчитывал что ударную группу мечников в 30 человек я смогу одеть в полный доспех, но к войне нужно готовится основательно.