Цветана сидела тихо, опустив голову. Она знала, что у девок её рода, да и вообще девушек нет выбора, их отдают родители тому, кого считают нужным роду. Если одному роду нужна дружба с другим родом, то девушку из первого рода отдадут за муж за кого то из родственников вождя второго рода.

Ну вот к отцу Твердиславу приехал три дня назад его дальний родственник дед Боян.

Дед Боян был хорошим рассказчиком, он побывал в разных землях и когда то говорят был хорошим воином, а теперь он лишился земель своего рода и занимался торговлей по Славутичу.

За столом сидели все старейшины рода Твердислава, а на столе на белоснежной ткани лежал меч и все приветствующие мужчины заворожено смотрели на него.

Цветана украдкой подняла глаза и посмотрела на меч и за молчаливых людей, что сидели вокруг стола. Железка как железка, что она мало мечей видела. Вое её старший брат был настоящим воином, он погиб прошлым летом. Так мечь брата, настоящей германской работы, говорят еще самими мастерами короля Германариха сделанный, долго висел на стене, а потом после посвящения в воины его отдали среднему брату Радко.

Радка, сказал, что это лучший меч, что есть в селении. И по утрам Радко раздевшись по пояс ходил на поляну и занимался с мечем, а со всего селения девки украдкой смотрели на молодого воина. Смотрели и мечтали, когда придет день Макоши земли, чтобы возлечь с самым красивым воином селения.

В селении было много крупных и сильных мужчин, но вот такого молодого и достаточно сильного воина кроме Радко не было.

А Цветославе вообще было грустно, с кем возляжет она, ведь в селении нет ни одного воина, которого могла бы выбрать её девичья душа.

Вот родственники мои — сказал Боян — этот меч сделал сам Сварог.

Твердислав протянул руку и осторожно как девица берет нежный цветок поднял мечт со стола — да красавец, такой стали я не видал. Где ты добыл его Боян, неужто твоему сыну повезно и он взял богатый караван купцов.

Боян махнул рукой — бесусловно мой сын удачливый вождь, но те мечи, что имеются у купцов не стоят и десятка гривен, а этот я думаю и за сотню не купишь.

Твердислав осмотрел оружие и положил его на стол.

Скажи — проскрипел голос отца Твердислава — ты мудрый Боян ведь не просто так принес нам этот меч.

Да — произнес Боян — это плата, выкуп за твою дочь Твердислав.

Цветана аж подпрыгнула, только теперь она поняла, что позвали её не просто так на этот сход, тут назревает сватовство.

А что за муж прислал такой знатный выкуп — спросил Твердислав — какого рода, племени будет.

Знатный муж и род его ты знаешь хорошо, только это не выкуп, это подарок, а выкуп вот тут.

Боян наклонился и с трудом поднял из за стола большой мешок, а потом развязав его вытащил на стол сверкающий бронный доспех.

Все ахнули.

Радко встал и пощупал пластины — это сталь отец, не медь.

Такой доспех стоит очень дорого — произнес Твердислав — и ты считаешь, что столь богатый вождь достоин руки моей дочери.

Он не богат, разве был богат Сварог, что молотом сковал твердь земную и взял в жоны саму Макошь. Чеслав слуга Сварога и я это знаю.

Не тот ли это Чеслав, что сыном твоего брата будет.

Тот самый — утвердительно кивнул головой Боян — племянник мой, он в землях болотных людей собрал и городок свой поставил, вот такие мечи и брони делает в том городке. Я сам видел что его охраняют десять латных воинов и десять дивных девиц, аки древние амазонки. А сын мой Радомир теперь ему служит. Зовет Чеслав и твой род на земли свои, вот и выкуп прислал за дочь твою, чтоб рода наши объединить.

Внутри у Цветаны прошёл холодок, они только сейчас поняла, зачем её позвали на столь важное собрание и что её судьба уже решена. Её отец не посмеет отказать тому, кто присылает такие дорогие подарки.

И что ты предлагаешь мне Боян.

Тут у вас не спокойно и собираться вам долго, все таки род большой. Но зимовать вам тут опасно, вам нужно уходить. Ты отправь со мной свою дочь и сына, пусть будет воинами охраны командовать. Я их в городок Чеслава свезу, а ты потом с родовичами подъедешь, там и свадьбу сыграем.

Твардислав повернулся к дочери, взял её за голову и поцеловал в лоб — вот и твоя судьба пришла Цветанушка, только ты не бойся и не думай ничего, нет в наших краях тебе мужа достойного, а Чеслав хоть парень и буйный, но храбрый. Помню я Чеслава, хороший воин.

А потом повернувшись к Бояну Твердислав спросил — что нужно Чеславу?

Боян вытащил мешочек и высыпал на стол большую кучку серебряных колбасок — вот Твердислав, я знаю, что вы не смогли продать зерно и скот, вот вам плата за все.

Да дивные дела творятся — произнес Твердислав — собирайтесь дети мои, возьмите пять десятков воинов для охраны, да баб и девиц подберите, для присмотра за Цветаной, как мороз реки скует выходите к жениху, товаров возьмите и скот, а мы тут пока собираться будем.

А что делать с соседями нашими — спросил уже опуская голову Твердислав — я то свой род спасу, а как соседи, ведь не смогут без меня отбиться. Почитай три сотни воинов с земли пращуров наших снимаем.

Чеслав просил людей всех забрать, пока мороз не сковал реку, мы с тобой по родам поездим, поверь мне Твердислав, там где делаются такие мечи, там будущее наших родов.

* * *

Збышко вел караван угрюмых женщин уже второй день. Десяток отроков младшей дружины по приказу князя сопровождали женщин из рода Звениславы в Приморское. Вдруг в чистый морозный воздух древнего леса стал проникать запах дыма.

Стой — скомандовал Збышко — вы двое вперед проверить что там, только тихо, женщины в лес.

Два разведчика из десятка Збышко прячась в лесных кустарниках начали продвигаться вперед, где то там должно быть селение чудинов.

Прошло не много времени и появился один из разведчиков — там, песьеголовые там.

Разведчик показывал рукой в направлении селения чудинов — много побитых, и чудины и песьеголовые, селение горит, там десятка три воинов песьеголовых за оградой шастают.

Все ясно — скомандовал Збышко — вы бегом в Полотск, в бой не вступать, донесете князю все что видели.

Эй вы двое, а ну ведите женщин в лес до зимовки, там сидеть и не высовываться — збышко махнул рукой на север.

А остальные, взяли ветки, заметайте следы и за мной, мы пока прикроем.

Загребти все следы не успели впереди на дороге, что вела в селение чудинов с дерева взлетели вороны.

Идут, все ко мне — махнул рукой Збышко — готовь те арбалеты, работаем по три.

Вы трое туда — Збышко махнул рукой себе за спину — вон там а соснами прячьтесь, как мы выстрелим, то побежим мимо вас, а вы прикрывайте, потом отходите. Нужно их от следов, что ведут в лес отвлечь.

С большой ветки, что свисала низко над землей упал снег, ветка поднялась и появилась волчья шкура песьеголового. Он вышел осмотрелся и увидев сдледы. Повернул начал поворачивать голову, но Збышко успел нажать скобу самострела и стрела коротко взвизгнув ушла в перед и вонзилась в грудь песьеголового, тот упал, а Збышко начал заряжать свой самострел.

Не успел он вставить стрелу а прозвучали еще два хлопка, Збышко поднял голову и увидел несколько десятка воинов песьеголовых, что вышли из перелеска.

Вон, уходите — махнул рукой себе за спину Збышко, а сам медленно, как учили наложил стрелу выцелил самого большого воина и нажал скобу.

Две стрелы свистнули одновременно, первая певучая сорвалась с лука воина пеьеголовых и вонзилась в грудь Збышко, а стрела их самострела Збышко пробив шкуру вождя песьеголовых по самое оперение вошла ему в грудь.

Песьеголовые заорали и завыли, и бросились по снегу догонять двоих отроков, что улепетывали на восход, но через сотню шагов, прилетело еще три смертельные стрелы, и еще три воина с криком упали орошая белизну снега своей кровью.

* * *

Часовой на вышке первым увидел двух бегущих отроков и коротко свиснув привлекая внимание городской стражи, показал на закат рукой.

Через несколько мгновений, в городе послышался тревожный звук стали, призывающий к оружию.

* * *

Я выскочил во двор без брони и посмотрел на стену, где стояли наблюдатели — что там.

Князь, там два отрока бегут — прокричал наблюдатель.

Креслав, собирай всех людей за стену, воинов в брони.

Я сам развернулся и медленно пошел одеваться, теперь спешить некуда, мы очень долго ждали этого нападения. Теперь никто ни куда не опоздает, вчера выпал очередной снег и теперь мои охотники легко настигнут и перебьют отряд песьеголовых.

Передо мной скорчившись пополоам стояли два отрока и тяжело дышали — что там — спросил я.

Князь, в селении чудинов песьеголовые, было больше пяти сотен, но многих побили — с трудом произнес один из отроков. Мы сидели на земле много тел песьеголовых, но три десятка все таки прорвались за ограду и грабили селения. Люди побитые лежат, а селение горит.

Где женщины и ваши воины — спросил я как можно спокойнее.

Збышко приказал двум воинам женщин в лес отвести, а сам остался прикрывать, нас вот к тебе послал известить чтоб.

Молодцы, отдыхайте.

Радомир где твой отряд я повернулся к Радомиру.

Так тут брат, я сам поведу людей возьму три десятка самых лучших.

Радомир, ты мне тут нужен, сам знаешь это отвлекающий маневр, основные силы где то тут нападут, а у них не меньше трех сотен воинов.

Нет Чеслав — Радомир хлопнул меня по плечу — я передумал, я возьму пять десятков воинов, а тут тут за стенами пока отбивайся. Мы перебьем тех, кто по лесам нашим бегает, а потом нападем с тыла и на тех кто к городу подступится, а ты князь, твое место в крепости.

Смотри на вышку Радомир — если увидишь черный дым, то попробуй напасть сзади.

Да помню я — отмахнулся брат — что ты меня как дитё малое, черный дым значит беда, и я сразу ударю не переживай.

* * *

На следующий день как ушёл отряд Радомира на противоположном берегу Янтарной появился десяток песьеголовых. Они походили понаблюдали, а я поднялся на стену, оценил отряд вражеских разведчиков и даже не стал подавать команду «Тревога», а зачем, это разведка, подождем главные силы врага. Главные силы появились к обеду. Весь берег был усыпан воинами песьеголовых, я охренел, тут не меньше четырех сотен дикарей.

Дикари деловито на виду у крепости начали рубить лес. Вот уроды наглые, это они сейчас штурмовых щитов от стрел наделают и на приступ пойдут, не надо мне такого счастья.

Креслав — крикнул я стоя на стене — затушить печи, всех детей и мастеровых на княжий двор, вскрыть амбары, выдать людям оружие, разжигайте костры, кипятите воду, десятники ко мне.

Я стоял на стене, а рядом со мной стояли десятники от старшей и младшей дружины, а также от арбалетчиц — внимание смотрите туда, вон видите группа воинов делает лестницы, вон там — я показал рукой — делают большие щиты. Сегодня ночью, возможно вечером начнется штурм, вероятнее атака будет одновременно со всех сторон. Ночью нам будет трудно сражаться, мы потеряем все свое преимущество, но от сюда мы не достанем до врагов, абралеты так далеко не достану, одно ждать мы не будем.

Вот видите линия от тех кустов и до нашей вышки — я показал рукой линию за воротами — там встанут три десятка метателей из младшей дружины их задача, задержать противника, если тот полезет на лед.

Дальше мы строимся в первой линии три десятка мечников, во второй линии три десятка арбалетчиц. Кроме того два десятка самых молодых и неопытных арбалетчиц стане на стену вот от сюда и до поворота. Мы выходим через час, подойдем на расстояние выстрела примерно на 6–8 десятков шагов, станем и начнем бить болтами, враги не организованы, это не армия, они должны кинутся на нас, а мы начнем паническое бегство до стен. Отроки с сулицами метают по три сулици и также бегут в крепость.

И так слушать всем внимательно повторять не буду — я обвел взглядом всех десятников, после того как мы отступим, мечники разворачиваются и встают возле ворот, арбалетчици все забегают внутрь и поднимаются на стену, за ними бегут отроки с младшей дружины. Креслав, лично ты за ворота не выходишь — я посмотрел в глаза воеводе — твоя задача, закрыть за отроками ворота. Мы встанем возле стены, дикари будут нас атаковать а вы бейте болами со стены, отроки все на противоположную сторону и стоять там, нас могут обойти и ударить со стороны леса. Я всем все понятно довел.

Люди закивали, все разошлись поставить задачу, готовность час, через час все строятся во дворе перед воротами.

* * *

Вилигурд не мог поверить своим глазам, его бывшая маленькая деревянная крепость, превратилась в настоящий деревянный замок, стена протянулась аж до самого оврага и приблизилась к берегу, а у самого берега стояли две высокие вышки.

Такую крепость с наскока не взять, подумал Вилигурд — значит так вожди, будем брать крепость с первой звездой. Сейчас назначите людей пусть начинают делать лестници и большие щиты от стрел. Нападем сразу со всех сторон, у них не может быть много воинов, как только взойдем на стены, отряд с бревном подойдет к воротам и начнет выносить ворота. Белый волк, за твоими воинами ворота, срубите большое бревно и поставь два десятка воинов для пролома ворот, пусть этих людей прикрывают два десятка воинов со щитами, еще три десятка твоих воинов войдет в пролом ворот. А остальные вожди готовитесь заходить в крепость по лестницам через стены.

Белый волк был самым лояльным вождем и Вилигурд не собирался просто так бросать на убой его людей, пусть вожди других племен лезут на стены и гибнут под тяжелыми каленными болтами самострелов князя Чеслава, а когда на стенах начнется бой, тогда мы и проломим ворота.

Чем больше сегодня погибнет песьеголовых. Тем меньше потребуется серебра и товаров отдавать их вождям в уплату за участие в войне. А погибнет сегодня много, крепость внушала уважение как и этот болотный князь, откуда он пришел и как смог так быстро возвести дополнительные стены и зачем. Неужели и в правде этот Чеслав собирается удержать землю песьеголовых за собой, тогда нужно уничтожить здесь все пока не поздно, пока этот чужак тут не осел основательно, если понадобится сжечь крепость вместе с серебром и с кораблями, то Вилигурд сделает это не задумываясь.

* * *

Люди Белого волка разожгли костры и начали запекать мясо, Белый волк знал, что его воины пойдет в бой последними, большое бревно для пробития ворот уже подготовили, обвязали его пеньковыми веревками. Сделали десь больших ростовых щитов и сейчас готовились отдыхать, ведь сегодня ночью спать не придется и это хорошо, потому чотро ночбью очень холодно.

Вдруг там где слышался звук топором раздались крики. Вилигурд поднялся и посмотрел на вождя Белых волков — пошли вождь посмотрим что там.

Крики уже превратились в сплошной рев, дикари бросали недоделанные лестницы и щиты и строились на левом берегу реки Янтарной.

Ворота крепости были открыты а от туда выходили воины, их было достаточно много. Вилигурд насчитал три десятка воинов в блестящих доспехах, два десятка валькирий со странными луками, бьющими толстыми тяжелыми стрелами и три десятка отроков с сулицами.

Вражеский отряд вышел построился в три линии возле стены, а потом пошел к реке, не доходя двух десятков шагов до берега отряд остановился.

Из за спин воинов в блестящих доспехах вышли валькирии, они прошли до самой кромки льда и подняв свои странные луки пустили первую волну стрел, вой и визг раскатился по войску дикарей и они бросились на лед.

Стойте, стойте варвары — заорал Вилигурд — а вражеский отряд развернулся и побежал к воротам. Да как так, все планы, все планы сорвали эти проклятые дикари, это же ловушка, это самая простая ловушка какие используют германци и эти дикари на нее купились.

А на льду реки уже начали падать воины племен собранных со всего побережья и с болотных краев, отроки метали сулици, прикрывая отходящий к воротам отряд.

Останови их Белый волк, если ты их не остановишь, то они погибнут все — крикнул Вилигур.

Вождь белых волков растянул в страшной улыбке рот, поднял голову к небу и протяжно завыл.

Задние ряды воинов бегущих через реку начали останавливаться и подвывать, подхватывая общий сигнал «внимание».

Вот валькирии забежали в ворота, потом проследовали через ворота метатели коротких копий, а перед носом у воинов в стальных доспехах вдруг ворота захлопнулись.

Крик страшный крик дикарей превовал вой призывающий к отступлению и толпа взбешенных песьеголовых ринулась на кучку оставшихся за стеной воинов врага.

Нет, нет — застонал Вилигурд, они опять обманули этих дикарей — куда, куда вы идете под стрелы.

Вилигурд закричал — вождь, прикажи своим воинам взять щиты и лестницы, все за мной обойдем их с другой стороны.

Неполная сотня людей Белого волка подчинившись его команде похватали щиты и лестницы и проваливаясь в снегу по пояс побрела по лесу к дальней стене замка.

* * *

Во смотри Радомир — Увим показал рукой — твой брат не плохой воин, вон как дикарей обманул и заставил пойти на штурм. А там под стенами сейчас многих побъют, я знаю какие у него воительницы, всего несколько болтов их самострела и дикари побегут в лес.

Меж тем дикари облепили группу воинов, что стояли прикрывшись щитами возле самой стены замка. Эту группу можно было заплевать, закидать снежками, но вот разбить ощетинившийся копьями строй латных воинов не возможно. Особенно если вам на голову сыпятся сулицим и в упор бъют пять десятков воительниц из страшного оружия, пробивающего даже щит.

Вдруг у противоположного берега реки появился отряд воинов с лестницами, большими плетенными щитами и пересекая реку по льду начал углубятся в лес обходя деревянный замок.

А у все за мной — скомандовал Радомир — это наши дикари, они сейчас на стены полезут с другой стороны крепости.

* * *

Здебор нервничал, он был сыном Сародуба павшего вождя. Вождь погиб в походе на германцев и князь назначил Здебора воеводой младшей дружины.

Вот сейчас там в другом конце крепости идет бой, там погибают воины старшей дружины, а Здебор по приказу князя стоит тут и смотрит в лес. Зачем, зачем мы тут стоим, не мог понять Здебор, ведь весь бой идет там, там у ворот, что ведут к реке, а сам князь остался за стеной. А может князю нужна помощь, а он не может никого позвать. Здебор должен принять решение сам. У него всего три десятка ополченцев, пусть эти люди и не воины, но их три десятка, они могут помочь князю. Здобор повернулся и скомандовал — внимание отряд за мной к воротам — и начал спускаться со стены, чтобы по внутреннему двору перебежать к воротам, как вдруг за спиной закричали.

Здебор, тут песьеголовые!

А чтоб вас, какие песьеголовые — Здебор выругался и полез обратно на стену, а там все поле перед тыловыми воротами, что вели в лес было забито бегущими людьми в шкурах.

Врагов было не меньше сотни, они тащили большие щиты и лестницы.

Не давайте им поставить лестници — скомандовал Здебор — сталкивайте лестницы со стены, внимание сулицами бей.

За стену полетели несколько десятков сулиц, а обратно по защитникам крепости начали лететь стрелы.

Вот нагнулся первый воин получивший стрелу в лицо, вот упал второй, а возле того места где стоял Здебор появилась голова вражеского воина и долго не думая Здебор вмазал по врагу топором. А потом началось, враги появились как то сразу в разных местах, им на голову сыпались короткие метательные копья, удары топоров, но дикари лезли и лезли на стену.

Из всех, воинов, что стояли сейчас на стене полный доспех и меч был только у Здебора, а остальные имели только ивовые щиты и копья, у некоторых были топоры. Самыми воинственными были отроки младшей дружины, отроки побывали во многих боях вместе с князем и там где стояло вместе два три отрока, на тену не мог поднятомся никто. Но там, где стояли простые люди с оружием враги уже взяли стену.

Здебор получил несколько ударов по доспехам, но каленный меч раз за разом находил себе новую жертву и четверо дикарей взобравшихся на стену уже лежали на земле внутри крепости корчась в предсмертных судорогах.

Аааааа, послышался крик за стеной и лязг оружия, Здебор осторожно поднял голову и увидел как пять десятков воинов в блестящих доспехах выскочили из леса и напали на задние ряды песьеголовых.

Дикари не дрогнули, дикари просто побежали. Побежали вдоль стены в сторону реки.

За мной — скомандовал Здебор — и побежал по стене к воротам, там стояла корзина с десятком сулиц.

Воевода младшей дружины подбежал схватил первую сулицу и метнул вниз в спину песьеголового, а потом вторую и третью.

Вот мимо него внизу пробежали уже первые воины Радомира и Здебор остановился, он повернул голову и потерял дар речи. Все поле, что несколько мгновений назад было заполнено кричащими и орущими дикарями, теперь заполнено трупами, а белый еще вчера снег теперь стал ярко красным.

* * *

Вилигурд бежал срывая с себя на ходу пояс с ножнами, свой меч он уже давно выбросил, выбросил и щит. Пока там за спиной убивают песьеголовых Белого волка Вилигруд должен скрыться в лесу. За ним бежали жалкие остатков его воинов.

Три сотни, три сотни наемников привел Вилигурд в земли песьеголовых, а потом этот проклятый князь болотный, он несколько раз нападал на германцев, он отобрал корабли и золото. Из всех наемников остались только полтора десятка воинов, но Вилигурд не отчаялся, он собрал новое войско посулив дикарям серебро и злато. И вот теперь этот проклятый князь Чеслав разбил и армию дикарей. Пять сотен песьеголовых пошли в поход, сотня ушла к селению рыбаков, чтобы разбив там всех подняться вверх по реке, но этого отряда нет, а вот теперь и четыре сотни дикарей гибнут под этими стенами.

Бежать, нужно бежать.

Вилигурд добежал до ворот, где шел бой и начал кричать — назад, все назад, в лес все за мной — но его крики тонули в звуках битвы, а чертовы дикари даже не понимали иго язык и тогда Вилигурд поднял голову к небу и завыл как выл Белый волк, стараясь привлечь внимание дикарей.

Аууууу, сььь — стрела воткнулась в грудь купца на выдохе и тот прервав свою песнь волка упал на снег.

* * *

Я уже и не дышал, вначале все было просто дикари набросились на группу из тридцати мечников, что встали у стен, но мечники выставили длинные четырех метровые копья в сторону врага и уперлись древками в стену. И дикари никак не могли пробиться через щетину острых каленных наконечников. В дикарей со стен летели сулици и били болты, они спотыкались и падали перед стеной копий и щитов, но самые отчаянные, понял что отступить нельзя, попытались подлезть под копья, другие дикари просто повисали на копьях вцепившись в наконечники копий обеими руками.

Вот тогда я и понял, все пришло время клинков, я отпустил древко и вытащил своего медведя, поднимая клинок на уровень глаз я стал выцеливать и бить. Раз, за разом выкидывая руку с мечем вперед, я чувствовал как усиливается давление на мое тело. Вот уже стало трудно дышать. Копья были вырваны из наших рук, а дальние ряды пёсьеголовых наваливались на впереди стоящих прижимая и своих воинов и нас к стене, как паровой каток давит стальную заготовку.

Многие воины уже пали не под ударами, а от дикого давления взбесившийся массы людей. В глазах уже появлялись черные круги, а я все выбрасывал и выбрасывал руку из за щита нанося удары по наседающим врагам. Мне было все хуже и хуже, первая шеренга врагов падала, а им на спины взбералась вторая и теперь давила нас уже сверху, а потом как то разом все закончилось, враги вначале отступили а потом побежали, я стоял на одном колене уткнув обессиленной рукой меч в землю и мутнеющим взглядом наблюдал как группа воинов в сияющих доспехах режет на льду реки убегающих дикарей.

Меня потянули за руку и я попытался подняться, но не удержался и упал. Присмотревшись увидел под собой лицо Креслава.

Фу ты, воевода, ты чего под меня лег, ты не красивый, уди противный — устало проговорил я.

* * *

Да брат, ты действительно удачливый князь, вот теперь я готов тебе поклясться в верности и признать тебя своим князем — радостно кричал Радомир, через пару часов после окончания битвы.

Я усталой рукой отмахнулся от Радомира — а раньше ты не считал меня своим князем, так зачем воевать пошел за меня.

А скучно брат, там на Славутиче скучно стало, хабара нет, барахло что у купцов берем за несколько седьмиц мои воины проедают, а там еще и напасть эта пришла, дикари Хунну. А тут у тебя все по другому, и дикари другие, мы их сотнями рубим, у меня за три рубища не одного увечного воина нет. Так, что не переживай Чеслав будет у тебя настоящее княжество. Вон за день четыре сотни песьеголовых побили, а я то думал что ты в осаде сидеть собрался и ждать пока дикари с голоду передохнут.

Не, эти с голоду не передохнут, тут дичи много — устало сказал я — а скажи мне брат что там у вас получилось.

Так догнали мы тех дикарей, что на чудинов напали и побили всех. Взяли нескольких чуть поджарили их на огне, а они и рассказали, что какой то купец заморский отправил сотню дикарей селение рыбачье разорить. Так там Богдан им такого всыпал, что они половину людей потеряли и убежали от Богдана. А потом на чудиновский лагерь напали, побили многих но и своих потеряли. А вот отроков твоих почти всех побили. Отроки из самострелов отстреливались и вдоль реки отступали, многих песьеголовых побили, однако догнали из всех и порубили. Мы как узнали, что у врага почти четыре сотни воинов так и пошли назад, а у тебя тут уже война настоящая идет, вот мы и ударили в спину тем, что на твою стену полезли. А они бежать давай вдоль стены к реке, вот умора — засмеялся Радомир.

Песьеголовые бегут, а по ним со стены сулицами отроки бъют, так мы и вылетели прямо на тебя и ударили в зад. Знатная битва была, почти всех побили, но несколько десятков в лес убежали, я за ними твоих воительниц отправил, пусть поохотятся.

Зря — проговорил я — арбалетчици это воины дальнего боя, они не умеют ни на мечах, ни на топорах биться.

Так пусть и бъют их на дистанции — махнул рукой Радомир — я наказал твоим воительницам бежать до темноты, а потом взад вернуться.

Креслав, что там у нас по потерям.

Так это князь почти и нет потерь.

Твои мечники все живы, покалеченные правда есть, вон восьмерых положили еле дишат, наверное живот сломался. Да на стене шестеро убитых и два десятка раненых вот и все потери, ну и отроки наши восемь человек полегли.

Как восемь — переспросил Радомир — мы только тела шестерых нашли, а где еще.

Там — я махнул рукой — те разведчики сказали, что в лес женщин увели по приказу Збышко, отправь Креслав людей, пусть найдут их в лесу и к Богдану в Примоское людей отправь.

Хорошо князь, отправлю, а мы по селениям песьеголовых то в ответу пойдем.

Да, пойдем, я пару дней оклемаюсь и пойдем — сказал я, но если честно, то я никуда не хотел идти, устал, да и ребра болят. Вот Креслав сказал, что у мечников моих животы поломаны, а это получается, не животы а ребра. От такого давления, я вообще удивляюсь, что мы выжили и как же нас поймали. Если пробить бронь не получается, то получится затоптать, чистые дикари, млять.

Неее — за возмущался Радомир и замахал руками — нельзя ждать пока ты оклематься, а не дай боги снег пойдет и все следы заметет, где мы твоих дикарей ловить будем.

Я своих воинов возьму и завтра с рассвета пойду по следам по их селениям, по шерстим песьеголовых.

Я махнул рукой — возьмите сани с собой, припасов нагрузите побольше и там не разделяйтесь больше чем на два отряда, иначе переловят вас там в болотах и перебьют.

Та не, некому там нас бить. Купец, что привел сюда дикарей обещал вождям что расчет будет по количеству выставленных воинов, так вожди почти всех даже калеченых в поход взяли. Осталось только решить что дальше с дикарыями делать, побить всех или в полон взять.

Я вдруг осознал, что и сам не знаю, что с ними делать. Я посмотрел на Радомира, а потом и на всех присутствующих — а вы что предлагаете с ними делать.

Я бы в полон всех взял — просто сказал Радомир — вот только зимой их снимать со своих земель нельзя, пока дойдут то передохнут все как мухи. А если их сейчас не пригнать, так они по весне уйдут от твоих земель подальше и не найдем потом никого.

Креслав — я повернулся к воеводе, а ты что посоветуешь.

Так это князь, вон у нас есть чудины и эсты, а еще вепсы и какие то там меря, зачем нам эти песьеголовые, от них одни неприятности, перебить всех, а детей сюда пригнать нашим бабам отдать да и весь разговор.

Вы оба правы, мне люди нужны, но люди такие, кто не будет воду мутить и против князя всякие пакости замышлять, а эти песьеголовые, я думаю еще долго будут помнить кто их родичей побил и когда не будь обязательно нам пакость какую устроят. Я посмотрел на всех присутствующих — предлагаю вариант воеводы, побить всех кроме детей, детей забрать и по родам раздать.

Ну побить, так побить — просто без обсуждения произнес Радомир и встал — я Чеслав пойду людей в походил готовить, возьму всех своих пять десятков, выхожу завтра с рассвета.

Нельзя их бить — послышался звук из угла светлицы.

О, а это кто — спросил Радомир.

Да это дед ведун — просто ответил я — а ты дед что предлагаешь.

А я не предлагаю, я спросить хочу — издевательским тоном произнес дед лешак — как ты собираешься князем становиться если у тебя людей нет, а те что есть, тебе не любы. Ты так всех убивать будешь, что тебе не любы, тогда с кем останешься.

Я тебя не понимаю ведун — наклонился я к столу — ты же знаешь, я посланцев отправлял во все рода, что тут рядом обитают. Во все семнадцать родов мои люди ходили, а они на меня войной пришли, так что мне с ними делать.

Они на тебя с войной пришли, потому что ты дело до конца не доделал — с укоризной произнес старик — вот если бы ты купцов заморских всех побил, то не привели бы они сюда этих воинов, что под твоими мечами полегли.

Я внимательно посмотрел на деда, никак не могу понять, что за человеколюбие он тут пропагандирует, не иначе новая пятая колонна у меня образовывается. Он еще мне радиостанцию тут типа «Дождь» откроет и про гуманизм начнет дикарям вещать.

Слушай ведун, а что мне делать, если я их сейчас не побью, то они опять соберутся и придут под мои стены когда я не буду к этому готов.

А ты головй своей думай, а не кулаками — подколол старикашка — они с кем раньше торговали, с купцами заморскими, а теперь нет тех купцов, вот ты их к себе то зазывай, пусть приходят торгуют. Ты ж сам сказал, что тебе люди нужны.

Люди нужны, только что там от семнадцати родов то осталось после войны.

Как семнадцати — удивился дед — я пока в святую рощу ходил три десятка родов встретил, и это только потому, что они на пути были, вот я к ним и зашел, а если всю землю обойти то тут не меньше пяти десятков родов будет.

Я даже не удивился, я охренел, охренел реально. Ведь если эти пять десятков родов против меня ополчатся и выставят по пять десятков воинов, то они меня просто трупами завалят. Да, беда воевать с ними нельзя и пугать дикарей нельзя. Иначе, не дай бог они во мне угрозу почувствуют, то сразу начнут объединятся против общего врага.

Я наклонился и достал из сундука мою примитивную карту. Ну как карту, я тут на шкуре углем рисовал примерную местность в районе своего «княжества», начиная от Балтийского побережья, куда моя река Янтарная впадает. Крепость свою нарисовал, нарисовал все селения, даже написал где находятся известные мне народы чудины, весь и маары. И Ильмень озеро с реками и даже озеро Чудское у меня были.

Когда я развернул карту глаза у людей были разные, кто то удивился, кто то смотрел безразлично, ну конечно, ведь люди в игрушки стратегические на компе не играли, и даже в школе не учились и вот так представить себе весь известный мир перенесенный на кусок шкуры им тяжело. Я чуть разгладил шкуру и начал объяснять — вот смотрите мы тут — я показал пальцем на крепость, что была коряво нарисована на шкуре. Вот наша река, что идет в море Белое, где солнечный камень добывают. Вот на этой реке два наши селения. А вот река Славутич, что идет в море ромейское и на этой реке тоже наше селение стоит — я показал где стоянка Гореслава. А меж ними еще два наши селения, а тут селение висельников, предателей, я воткнул палец в бывшее селение Светозары.

А потом обвел всех взглядом и посмотрев на старика спросил — куда ты дед ходил и где видел селения песьеголовых.

Дед почесал бороду и сказал — тут реки не хватает, что в Янтарную впадает.

Да я знаю, тут в пол дня пути от сюда речка на полдень уходит и что там.

А там река большая, почитай на десять дён на полдень ведет, так только на той реке два десятка селений песьеголовых имеется, а еще вот тут река есть, что в море Белое идет, туда пути много, по болотам, почитай два десятка дней идти, так там тоже много селений, а ще тут и тут есть — дед показал пальцем места.

Слушай дед, а что за река там на полдень и в море белое ведет — переспросил я.

Не знаю песьеголовые там нолько в верховьях живут и её так и называют «река», а в низу на реке народ ободриты проживает.

Ох ты ж — все посмотрели на меня, и поняли, что дед сказал важную информацию.

Ободриты, это ж родичи наши давние — как бы с намеком произнес я.

Вестимо, все мы от одного отца и матери — философски сказал дед.

Ты дед не умничай, ты скажи язык у них как у нас или как у купцов заморских — раздраженно сказал я.

По нашему балакают, а как же еще.

Значит так — нарисовал кружечки на карте и внутри них поставил знак вопроса, что обозначает, сведения требующие подтверждения — вот наша стратегическая задача, на этой реке, что к ободритам ведет крепость поставить и в торг с родичами вступить, только это не завтра и даже не через год. Вначале всех песьеголовых нужно под свою руку взять и все пути, что в наши земли ведут крепостями заставить, а потом и торг начать. И чтобы ни одна сволочь на север мимо наших крепостиц и без моего разрешения в наши земли торговать не ходила.

Не осилим такой — мрачно произнес Радомир — тут войско в несколько тысяч нужно.

Буду, обязательно будет, значит так Радомир — я повернулся к брату — вот смотри эти селения находятся близко к нам и похоже, что от них воины на нас и напали, нужно в первую очередь эти селения проверить. Ты сделай так. Кто будет супротив тебя с оружием вставать всех побей, кулаком там погрози, все железо изыми и отроков, что повзрослее всех забери сюда. Пусть без воинов пока останутся, а их отроков мы правильной жизни научим и назад в свои рода воз вернем. Ты всем накажи, чтобы новые вожди, которых взамен побитых выберут ко мне шли я с ними говорить буду. Кто откажется, тех резать на месте и пусть других выбирают. А те рода, что подальше от сюда находятся, в этой войне скорее всего не участвовали и мы их трогать не будем, туда посланцев с товарами зашлем и скажем, что готовы с ними торг вести. Зайди вечером брат я тебе карту земли такую же дам, что бы ты не заплутал.

Та типун тебе на язык — сплюнул Радомир — как так заплутал, я ж не дурак понимаю, что у тебя река с востока на закат идет. На обратном пути на полночь пойдем, дойдем до реки Янтарной, а потом вдоль нее до Полотска. Где тут блукать, а в картах твоих я ничего не понимаю.

Слушай Радомир — я наклонился к брату и заговорщически зашептал — как ты к жрецам относишься?

А что — переспросил Радомир — ты как то их недолюбливаешь.

Не то чтобы я испытывал какую то неприязнь к конкретным жрецам, но вот я не хочу, чтобы в моих землях детей сжигали. Ты как встретишь жрецов, так сразу на кол их сажай чисто в профилактических целях. Тебе показать как это делается.

Ахаха-хах — Радомир опять хлопнул меня по плечу — я не знаю в каких там целях, слово чудное, но показывать не надо, я сам найду куда им этот кол воткнуть, не переживай.

Утром отряд Радомира ушел в поход.

* * *

Цветана сидела на мягкой шерсти медвежьей шкуры на санях и завороженным взглядом смотрела на трупы. На толстых веревках висели высохшие и замерзшие трупы одиннадцати женщин.

Радко подъехал к сестре, это князь Чеслав, твой женишок их приказал повесить — сказал он Цветане — за то, что напали на вождя рода, украли её дочь и отдали жрецам для принесения жертвы.

Брат мой, я боюсь мы едем в край дикарей еще больших чем грозные Хунну, а этот князь Чеслав даже богов не чтит.

Подъехал седовласый дед Боян — не суди князя Цветана, он человек справедливый, если этих женщин наказали, то наказали правильно. Вот ты же дочь вождя — спросил Боян.

Да и что с того — не поняла Цветана.

А ты девственница.

Да, что ты говоришь? — Цветанга покраснела, она не понимала, что этот дед Боян оскорбить её хочет что ли, намекает на такие непристойности.

А то и говорю — спокойно сказал старик — если бы вот на тебя напали и отдали тебя на костер жрецам, то твой отец бы всех жрецов на костре сжег, а людей, что на дочь его напали, лютой смертью казнил. Так что ж ты думаешь, что князю Чеславу не надобно своих людей защищать или ты думаешь, что тебя такая беда не настигнет.

Так то ж воля богов — тихо произнесла Цветана.

Молода ты еще девица-красавица и того не знаешь, что жрецы разные бывают, есть те кто по велению своих богов сам в огонь пойдет, а есть такие, что прикрываясь волей богов свои черные дела творят.

* * *

Витебск удивил Цветану, поселок хоть и маленький, однако дед Вацлав, что был тут вождём держал хозяйство исправно. И князя Чеслава нахваливал. А как дед Боян увидел, три ладьи, что перевернутые лежали на берегу, то сразу и спросил — а что Вацлав у князя Чеслава всего три корабля.

Не, что ты Боян — махнуло рукой Вацлав — эти ладьи самые маленькие, их Чеслав монерами называет, чудно как. Этот вон первым взяли, в крепости германской, что сейчас Полотском зовется, а эти два уже недавно пригнали в море у данов отбили. А там в Полотске у князя есть еще два здоровенных корабля, что биремами зовутся и два поменьше, те князь либурнами называет. А внизу по реке в селении Приморском, так люди сами лодки делают. Князь сказывал, что по весне в Приморском вот такие малые суда строить почнет.

Хороший князь — произнес Радко — если сам ладьи строить сможет, а кто такие германци.

Германци это все кто одного рода с теми у кого король Германарих был, помнишь ли народ побивший князя Буса и его старейшин.

Да помню, лютый народ, только теперь они к нам жмутся — сказал Радко — раньше данью наши роды облагали по белке с дому брали. А теперь и сами к нам просятся их там дикари кочевые сильно побили.

Ты не переживай, наш князь сможет если нужно и германцев побить и дикарей ваших. Вон недавно он с братом песьеголовых побил, так теперича тут мир, боятся некого, можно и жизнь налаживать, а то я думал, что и не увижу уже процветание своего рода.

В Полотск посольство с невестой въезжало к вечеру, и закатное солнце светило в глаза Радко, он приставил руку к глазам, щерясь от солнца и увидел взлетающие к небу искры, а по округе раздавался страшный звук молотов.

Буи, бум, баум, звук разлетался по округе, как будто громыхали молоты адской кузни.

Вот оно княжество Сварога — произнес дед Боян — знал я знал, что метал есть.

А ты что дед Боян не верил чтоль — удивился Радко.

Да что ты, я то верил — сплюнул дед — только вот недобрые люди сказывали, что Чеслав купцов заморских грабит и их железо продает, а сам мол ничего делать не умеет. Так вот что я тебе скажу Радко, есть метал, есть я его носом чую.

А я и окружающие маня воины, что стояли на стене с изумлением взирали на подъезжающий к воротам города строй конных воинов. Какая красота, пять десятков конных воинов, а сзади огромная вереница запряженных конями саней.

Вот и кавалерия у нас появилась — произнес я — глядя на небольших лошадок, вот только всадники меня честно сказать напрягали, я никак не мог понять что не так, а когда вышел к воротам, весь такой красивый в полной броне в сопровождении пяти десятков латных воинов и пяти десятков своих арбалетчиц, и увидев лошадь, что была под дедом Бояном я сразу понял что не так. Седла не было и стремян, вообще ничего не было, просто какая то тряпка была накинута на спину лошади и там восседал сжимая бока коняшке своими коленями старый воин дед Боян.

Боян, перекинул ногу и соскользнув с коня прочно встал на ноги. Потом перекинул повод через голову и пошел ко мне, а я заворожено смотрел на коняшку, вот что такое гены. Казачьки хоть и жили сто лет назад по моему времяисчислению, а сейчас, так там в 21 веке только названия одно, однако ж в казачьих станицах нет не то что ни одного пацана, так нет ни одной девки, которая бы коней не любила и ездить не умела.

Я подошел к кобылке и погладил её по морде, та посмотрела на меня недоверчиво, но не отшатнулась. Я залез за пояс и вытащил от туда корку хлеба. Лошадка недоверчиво понюхала, потом осторожно губами взяла хлеб, а я почесал кобылку по шее.

Кони чувствуют людей, их силу и способности, если ты боишься или опасаешься коня, то и конь тебя опасается, а то кто знает, что у тебя в голове.

Ну здравствуй дед Боян, добро пожаловать в мой город.

А кде брат твой — спросил дед.

Не переживай Боян, мы тут недавно песьеголовых побили, так Радомир пошел по их селениям, чтобы дикарей уму разуму научит и к миру привести.

Дед поклонился — а это Чеслав сын Твердислава Радко, он с воинами сопровождает свою сестру Цветану — дед показала рукой на высокого парня, примерно моих лет.

Здравствуй и ты воин Радко — произнес я — хороший конь у тебя.

А конь был действительно харошь, он был самым высоким из всех.

Креслав, воевода старшей дружины — я показал рукой на Креслава — а это воевода младшей дружины, сын вождя Стародуба, его отец погиб летом в бою с германцами.

Радко опустил голову — у нас весной тоже много людей побили, вот брата моего убили и всех его воинов.

Я понимающе кивнул и представил всех остальных своих старшин.

Две женщины подвели девицу, что опустила голову и смотрела в землю.

Вот князь, это дочь Твердислава девица Цветана — сказал Боян.

Приветствую и тебя прекрасная Цветана, будь гостьей в моем доме.

А потом показал рукой на гостевой дом — воины пусть там размещаются — сказал я — я для таких дел как раз в новом городе и построил бревенчатый гостевой дом для приезжих, а не хрен им по моему «замку» лазить.

А остальных прошу к обедне княжий терем — я показал рукой на мой дом.

Но мысли мои были не о невесте, что притащил мне дед Боян, и даже не о пяти десятках воинов, что привел Радко, а о конях, какие красавцы, это какие же перспективы открывает мне наличие кавалерии, нужно только привести тут все в надлежащий вид, а то вообще охранители ездят как на мамонте, просто кулем сидят на спине лошадки, сжимая бока коленями, а ну как копьем садануть. То такой горе воин полетит с коня пердя и кувыркаясь в воздухе, тут к бабке не ходи, так и будет.

Во время приема пищи девица Цветана сидела опустив глаза в пол и к еде почти не притрагивалась, а я не мог понять, то ли это воспитание такое, то ли я опять накосячил, а вдруг у них мужчины и женщины раздельно пищу принимают.

Я наклонился к Радко — скажи мне Радко, а твоя сестра не больна ли, что не ест ничего.

Дорога князь, больно уж утомила девицу дорога по твоим лесам, почитай целую луну ехали, вот и умаялась.

Я махнул рукой пацаненку, что стоял возле двери и тот позвал мне ключницу.

Рада — наклонился я к подошедшей ключнице — проводи девицу в её светелку и помоги с дороги переодется и отдохнуть, и на всякий случай еды принеси в светлицу, а то вдруг стесняется девица с мужами за одним столом сидеть.

Не переживай князь — тихо ответила ключница Рада — все сделаем, а светелка для девицы уже готова.

Как только Цветана, распрощавшись и раскланявшись вышла, все прибывшие мужики уставились в меня взглядом.

А что князь — кряхтя спросил дед Боян — не покажешь ли своё хозяйство, как у тебя железо доброе делают, много ли.

Много дед, не переживай — я поднял золотой кубок, что вытащил перед этим из германского бочечка, там было примерно восемь золотых или позолоченных кубков, я выбрал примерно одинаковых шесть штук и выставил для встречи гостей, поставил тарелки правда деревянные и даже золотые двух зубчатые вилки выложил. Хотя ели конечно все руками, но вот я периодически брал в руки вилку и показывал искусство поедания пищи по европейски.

Поднял кубок и сказал — мы с вами гости дорогие посмотрим все, без утайки все покажу, а пока давайте за добрую дорогу, что привела вас в мой дом выпьем медовушки.

Выпили, похвалили, закусили и опять в меня глазами, уперлись. Вот же неймется им. Ладно хрен с ними придется вставать и все показывать, а то не успокоятся. Типа мы тебе невесту показали, а ты теперь давай себя покажи.

* * *

Показал а как же и домну и кузни и молот свой дивный, от которого у всех присутствующих аж дух захватило, а пока показывал всем подарки раздавал.

Я заметил, что Радко и без брони и без меча моего приехал, видно старый Твердислав себе все присвоил. Умный Твердислав, знает что я подарками гостей должен попотчевать, ну я и попотчевал. Подарил полный комплект брони брату Цветаны и саблю из тигеля под названием «тур».

Радко посмотрел, повертел в руке и сказал — дивный меч.

Это Радко не мечь, это сабля специально для конного боя с душой тура, сильно своенравная вещь, требует особого обращения и любви — сказал я — вот у тебя конь есть, а мечь твой маленький и воина вражеского тебе достать с коня трудно, а этой саблей хоть конного, хоть пешего руби, если хочешь покажу.

Хочу — тут же включился Радко.

Тогда коня дай.

Радко хлопнул себя по лбу, а потом махнул рукой и мне подвели двух красавцев коней, покрытых посеребрённой парчей — вот князь это подарок тебе. Это конь его зовут Быстроног, это лучший конь моего отца, а это кобылка двухгодовалая её кличут Синеглазка.

Я подошел погладил коней, красавцы. Взял за повод мерина и перекинул повод через голову. Похлопал коняшку по спине и убедившись, что коняшка меня не боится одним махом вспрыгнул в седло. Глаза у воинов Радко стали как блюдца, ну подождите козлы я вам еще покажу, что такое казачья выездка и за что мне деньги на народных праздниках платили за казачьи забавы. Я много времени в детстве состоял в казачьем отряде и ездил с показательными выступлениями по всему приморскому побережью в курортный сезон, а как еще денег заработать было в 90-х.

Я чуть успокоил заволновавшуюся лошадку и стукнул по бокам коня пятками подъехал к Радло, без седла и стремян ездить не привычно, но можно. Я еще в шесть лет по степи гонял без седла, так что память мышечная осталась.

Позволь Радко твою саблю.

Тот удивился, но протянул подаренную мной саблю.

А ну воины взденьте на копья чего не будь — воины разбежались в поисках бесполезного имущества, что можно подставить под меч странного князя. А я крикнул — Креслав — накажи принести там тушку козла, что сегодня утром зарезали и повесьте его вон там на ветке за ноги.

Я поехал вдоль строя воинов с поднятыми копьями, а там чего только не было и тряпки, и шапки и даже горшок какой то подняли. Доехав до края полянки, я потянув повод развернул коня и пятками отправил лошадку в галоп, а потом рубанул на право, налево и опять направо поражая мишени.

Мишени сбил все и даже один раз почти промазал, ну как промазал, просто на наконечнике копья была шапка и я вмазал по шапке, распорол мех а потом метал сабли ударил по металлу копья, послышался звон и я с гиканьем пролетел дальше. А потом развернул коня, дождался когда повесят козла, опять тронул коня и на скаку перерубил тушу пополам одним ударом. После чего подъехал, спрыгнул с коня и подал саблю Радко.

На витязь, хорошая сабля, если хочешь сам испробуй.

Радко свистнул, к нему похрапывая подскочил его конь, и воин так же как и я одним махом взлетел в седло и полетел в сторону козлячьей полутушки, что висела прицепленная к ветке. А потом взмахнул и рубанул по туше, но промахнулся и одним ударом срезал ветку толщиной к кисть руки.

Ухх — удивленный гул прошел по полянке, а Радко подъехал ко мне, спрыгнул с коня и осмотрел клинок.

Чудной меч — произнес он — хороший, но не привычный, попасть трудно.

А ты не попал потому, что скорость коня не учел — спокойно сказал я, бить нужно когда цель сравняется с уздечкой и рубить не как ты серединой клинка, а самым концом примерно на две ладони от кончика клинка. Тогда врага по полам развалить можно. И это еще не все, дайте мне десять дней, я вам еще кое что покажу.

Прости князь, но так долго не могу я у тебя гостить — сказал Радко — оставлю тебе десяток воинов и пойду назад, у нас не спокойно в землях. Отец просил обговорить по переезду в твои земли, что предложишь нам.

Пошли в дом, там покажу — я махнул рукой зазывая Радко.

Я опять развернул свою недокарту и показал пальцем — вот смотри Радко, это моя река, она называется Янтарной и идет строго на закат прямо к морю Белому. Но вот тут и тут — я показал пальцем на остров Руян и на Готланд — живут купцы, что имеют много кораблей и не любят конкурентов. Они могут перекрыть мне реку и лишить выхода моих товаров на внешние рынки. А вот тут — я опять ткнул пальцем в карту но чуть повыше — есть река Ловать, она впадает в озеро Ильмень, а от озера опять по реке можно выйти еще в одно озеро Онегу, а от туда по реке Нева выйти в Белое море, но уже с другой стороны. Вот тут — я ткнул пальцем левее — есть река великая от моего города на пять дней на полночь. Если поплыть по той реке то попадешь в озеро Псковское, а если пересечь то озеро, то попадешь еще в одно большое озеро, вокруг тех озер народ чудной живет с синими глазами, я их чудинами называю. А дальше по реке Нарова можно опять в море белое выйти.

Я осмотрел всех присутствующих — мне нужен этот выход к морю Белому, сам понимаешь если меня тут закроют, до должен быть запасной путь к морю вот я вашему роду и предлагаю ставить городища по рекам что к морю ведут. Хотите на озере ильмень, а хотите на озере Чудинов. Можете все вместе один город поставить, а можете семьями вдоль рек встать. Но я бы вам посоветовал два городка ставить — я опять показал пальцем в карту — один тут на озере Псковском, а другой тут на озере Чудинов там много хороших охотников и я пообещал их от ворогов защитить, да и зверя там много, опять же река и выход к морю имеется. А еще есть секрет в тех землях — руда болотная из которой мои мастера железо делают.

Прости князь — сказал Радко — но мы землепашцы и моря не знаем, да и не рыбаки мы чтобы по рекам жить, нам земля под пашни нужна.

Море вам и не надо, вы мне реку закройте крепостью, чтоб ни один корабль в мои земли через заднюю калитку не зашел, а там и прелести морской торговли почувствуете. Что касается землепашества, то в тех землях пока одни леса, но вы березовый уголь пережигая быстро себе землю под поля освободите, а заодно я вас руду добывать и в метал плавить научу.

Я похлопал Радко по плечу — ты пока это отцу обскажы, а ко мне скоро приедут купци от племени чудинов, я с ними втоих людей отошлю, пусть съездят землю своими глазами посмотрят, а как приедут я их к вам отправлю пусть об скажут вашим старейшинам, все что видели.

У меня к тебе вопрос князь — Радко наклонился и заговорщицки зашептал — тут мне отец все серебро отдал, что ты нам за зерно и скот заплатил и еще своего серебра подкинули чуток, он просил мечей и шлемов у тебя взять, если дашь.

Я взял один мешочек посмотрел, там было примерно три десятка серебряных рублей размеров с указательный палец. Получается в мешочке тридцать рублей, а это пятнадцать гривенок или почти восемь полноценных гривен.

И сколько таких мешочков ты привез Радко.

Сотню князь — оглядевшись ответил Радко.

Да он себя ведет как простой работяга, случайно выигравший в лотерею миллион рублей. Для меня эти восемь сотен гривен сумма уже не большая, у меня вон в одной бочке у купцов заморских отняли почти пять сотен гривен в серебряном эквиваленте, а бочек таких три. Но для Радко это большие деньги.

Пошли Радко — я махнул рукой и повел делегацию к амбару.

Вот Радко здесь есть не очень хорошие мечи что мы у германцев взяли и наконечники копий, а также куча наконечников для стрел. Если тебе нудно просто железо для воинов, то могу дать тебе это. Но если хочешь хорошее оружие. То у меня недорогих но очень хороших мечей по двадцать гривен всего три десятка штук имеется, оружие делаем не так быстро, мне сейчас на обустройство больше пил да топоров нужно чем мечей. Скажи сколько тебе надо, я сделаю, но лучше возьми германские.

Радко опустил голову — летом битва была с дикарями Хунну, мой брат вывел в поле пять сотен воинов и половину сгинули там. Сейчас мы всех отроков на защиту своей земли поставили, да только оружия у нас мало.

Сколько — спросил я.

На три сотни воинов — ответил не поднимая головы Радко.

Креслав — крикнул я — отсчитай Радко три сотни мечей германских и три сотни наконечников для копий.

А еще тебе как оптовому покупателю — я хлопнул по плечу Радко — дам три корзины наконечников для стрел, у вас луки то есть.

Луки есть, как не быть, спасибо.

А хочешь взад все свое серебро вернуть — спросил я у Радко.

Тот похлопал ресницами, видно не понял.

Лошади, Радко, мне лошади нужны, возьму сотню. Пригонишь возьму по любой твоей цене.

Цена лошади пять гривен, вот моя цена — ответил Радко — а серебро мне не нужно, ты мне на это серебро вот таких сабель сделай, по сколько за одну попросишь.

Я задумался, ну что ж, гони коней, и коров или овец, что там у вас есть все куплю. А что касается сабель, то я тебе по полтора десятка гривен за штуку отдам, только сам понимаешь есть два вида оружие. Те что для простых воинов и стоят дешевле, а те что для вождей, да воевод, те стоят дорого.

Если земля понравится то весной как трава взойдет можете переезжать, только вот зимой через болота и реки трудно будет переправляться.

Если земля понравится, то мы и зимой по снегу переедем, у нас зерна много есть, скот с голоду не подохнет, у нас беда уже по ближним родам пошла. Те которых ты германцами называешь в наши земли бегут, а за ними дикари по пятам ходят. Скоро и нам места на своей земле не будет.

Если великую войну задумаете, то зовите, но я вам не советую. Не надо сейчас с Хуну связываться, уходите в леса. Передай старейшинам, что я судьбу того народа видел, скоро они все ромеев воевать пойдут и от наших земель отстанут.

Радко кивнул, а через пять дней четыре десятка воинов Радко уехали, оставив невесту Цветану у меня со всем барахлом и служанками, аж восемь баб и молодух с ней осталась, эта свора пол моего дома занимала. Вот же доверие, типа мне оказали, привезли девку, а теперь сам за нее отвечай. А как за нее отвечать, если она дикая какая то сидит молчит, от меня шугается, я уж испугался, может у меня прыщ на носу вылез, что случилось и я долго не думая как только брат Цветаны уехал, переселил её на хрен с в гостевой дом со всей её сворой, а не хрен девице жить под одной крышей с мужчиной, да еще и до свадьбы.

А потом выяснилось, что Цветана очень уж переживает, что я такой страшный вот женщин повесил и жрецов сжег, невиданное кощунство, надругательство над богами.

А я посмотрел внимательно на глупую девицу, да лицо у нее было ничего себе, симпатяшка, но вот политические убеждения мне её не нравились, а еще больше не нравилась попытка осуждать деяние князя и будущего мужа.

Слушай прекрасная Цветана, а как думаешь зачем жрецы сжигают девственниц — с намеком спросил я.

Как это зачем — вскинулась Цветана — что бы девицы красавицы служили богам за кромкой.

А как думаешь Цветана много ли девок жрецы сожгли с момента сотворения мира.

Цветана задумалась — так каждый год жертву приносят, стало быть много.

Вот, видишь Цветана — я наставительно поднял палец в верх — у богов девственниц уже много, а вот жрецов, что прислуживают богам за кромкой почти и нет. Вот сколько на товей памяти жрецов в жертву принесли — спросил я.

Так не слыхала я о таком.

Вот, видишь, а богам то помощники нужны и лучшие помощники это их жрецы и есть — сказал я.

Вот как думаешь что девственницы там делают — я показал рукой на небо.

Так вино и яства богам подносят и песнями дивными слух ублажают.

Вот вино и яства это хорошо, а кто молитвы читает, за скотом смотрит, за девственницами опять же пригляд нужен, а то как они вдруг ленится начнут, девки они такие ветреные. Вот пусть жреци там и руководят всем этим хозяйчством.

Смеешься ты надо мною князь — сказала смурнея лицом Цветана.

Это конечно шутка Цветана — проговорил я — однако на своей земле, людей жечь не позволю никому, а коли богам жертвы нужны, то я им пару сотен жрецов отправлю, пусть возрадуются.

* * *

А через десять дней вернулся отряд Радомира.

Уставшие, обмороженные победители медленно большой вереницей входили в ворота Полотска, а за ними плелись люди, больше сотни.

Это Чеслав все юноши, что могут стать воинами в ближайшее время — показал рукой Радомир — а это вожди избранные народов, что в наших землях проживают.

Хорошо — кивнул я — ты со своими воинами отдыхайте, а я пойду шоу готовить.

Что готовить? — переспросил Радомир.

Да подойдешь увидишь, это типа специальных переговоров, когда одна сторона не имеет права отказать другой, во избежание неприятностей.

Вечером не вдалеке возле домны поставили столы и лавки, а также прямо напротив домны поставили большой стул изображающий трон и стул чуть поменьше.

Я приказал Креславу, воеводе Полотскому построить мечников вдоль дороги от ворот до домны и посадить всех привезенных вождей песьеголовых на лавки. На столы были накрыли яства и пора начинать шоу.

Как только солнце показалось у закатного горизонта, зажглись несколько десятков факелов и послышался бой барабанов.

Я вздохнул посмотрел в лицо Цветане — ну что будущая княжна пошли, ты только не пугайся ничего, это наши обычаи, они могут тебя напугать, но так нужно — я взял девицу за руку и мы пошли на представление.

По бокам напротив друг друга стояли пять десятков мечников, как только мы по ровнялись с первой парой воинов мечи вылетели из ножен и руки с мечами в приветствии поднялись к небу.

Мы шли не быстро и по мере нашего продвижения к тронной площадке в небо взлетали все больше и больше клинков.

Красивое зрелище, но это не финал, самый сильный эффект должен вызвать именно мой костюм, а костюм впечатлял.

Полный латный доспех, на шлеме прикрученная медвежья голова и на плечи накинута медвежья шкура. По обычаям песьеголовых медведя мог надеть только человек, что лично в бою убил этого зверя без помощи других воинов. Это так сказать статусная штука, обозначающая силу и отвагу воина. Но медведей в лесах много а вождь один, поэтому простые воины, что убили медведя носили только бусы из клыков медведя, а голову одевать не имели права и они одевали шкуру и голову волка. А я им показал, что по праву ношу это барахло, типа я ваш вождь и всем молчать, а то рога пообламаю если меня признают вождем этой если, то никто более не будет иметь права одеть такой наряд, пока я не умру.

Мы сели, я обвел взглядом присутствующих вождей. Тут сидели разные люди и старики и молодые парни, и даже тетка с головой лисицы и лисьим воротником, во типа хитрая как лиса. Только вот зайца я не нашел ни одного, но увидел знакомое чучело на голове одного из вождей.

Я показал пальцем на него — ты новый вождь племени Белые волки — скажи, почему?

Тот посмотрел вправо, влево и не понял моего вопроса.

Почему ты напал на меня, твои люди приходили на торг — я повысил голос — разве я обманул тебя, или дал тебе плохой товар, почему ты напал на меня.

Я еще раз посмотрел на сидевших и увидел чудо на голове у которого были рога оленя.

Ты вождь из племени Быстрых оленей, зачем отправил на мою землю своих воинов — разве не помог я тебе летом. Я дал твоим людям товар почти даром, ты просил соль и получил сколько хотел.

Потом я напряг гортань и уже зарычал — зачем ваши воины пошли на меня войной?

Тишина, мертвая тишина царила на поляне, только вдалеке слышался скрип бревна по подставкам и уставшее дыхание отроков, что раскручивали огромный барабан. А потом страшное дыхание мехов, что гнали воздух в домну.

Вот — я показал рукой на домну — это выход из гиены огненной, там в этой печи жарятся демоны болотные. Мои люди защищают не считаясь с собственной жизнью все болотные земли от демонов. Каждый день мы ловим раскаленными щипцами демонов и заганяем их в печь, а по ночам когда вы спите со своими женами, мои воины охраняют эту печь, а мои мастера крутят эти меха и подбрасывают угли, что бы демоны чувствовали себя как дома.

Я зловещим взглядом из раскрытой пасти медведя осмотрел присутствующих вождей песьеголовых — если эта песь потухнет, если мои люди перестанут бросать в печь уголь, то даже мои воины в стальных доспехах не смогут удержать стаи демонов, что вырвутся из этой печи. Они разбугутся вновь по болотам, они пожрут вашу плоть и высосут души ваших людей. Так зачем вы отвлекаете моих воинов от столь важной работы, как охрана земли от нечести болотной.

Я встал — кто направил ваших воинов на мой город, укажите мне этого прислужника демонов.

Эфект я вам скажу страшный, некоторые вожди по пригибали головы к столу, а отдельные даже начали сползать с лавок под стол.

Креслав — крикнул я — Креслав вывел на полянку жреца, которого поймал Радомир. Жрец был какой то важный, воины Радомира сказали, что в одном из селений песьеголовых этот жрец сжигал на костре сразу семь девственниц, а все племя смотрело и радовалось такой хорошей жертве. Тех песьеголовых побили всех, а жреца вот притащили мне.

Этот слуга демонов — я указал рукой на жреца — ходи по вашим землям и обманывает вас, он говорит, что служит богам, но служит он демонам болотным. Ибо боги, это те кто в трудах праведных создали этот мир, кто растил в мире каждую травинку, кто дал жизнь маленьким букашкам, кто вдохнул душу в людей. Нешто вы дикари думаете, что боги, трудившиеся столь рьяно будут убивать тварей земных, что бы получить себе их души. Души нужны лишь демонам, чтобы проникать в наш мир, а эти — я опять ткнул рукой в жреца, эти мрази помогают демонам проникать в наш мир.

Я махнул рукой и жреца уложили на на бревно и плотно привязали веревкой, его рот был забит паклей, а не хрен мне представление портить своими криками.

Этот слуга демонов будут отправлен к своим хозяевам — я махнул рукой и жреца потащили на леса — пусть там им прислуживает.

Колоду опустили в печь и вытащили кляп, а потом аккуратно спустили жреца в печь.

Как красиво он орал, выл волчьим воем, аж меня проняло, а вот моих «гостей», особенно будущую княжну просто ввело в ступор.

Крик прекратился достаточно быстро и только дыхание мехов беспокоило тишину ночи.

Я встал и вышел на середину поляны — вот там в печи горят души демонов болотных, мне нужен уголь, что бы эта печь горела вечно. И не дай вам бог вожди прийти на мою землю с недобрыми мыслями еще раз, потому что если мои люди опять спрячутся за стенами и перестанут добывать уголь для печи — я еще раз осмотрел присутствующих — я буду топить печь вами.

Конец первой книги