А на следующий день Олег учил Юльку рыбачить.
Думаете, это просто? Ха! Во-первых, ловить юркую и совершенно не желающую попадаться на крючок рыбу следовало сидя (а лучше стоя) в лодке. Да-да! В той самой, что, качаясь на волнах, несла их с Олегом вниз по течению, мимо приютившего их на ночь островка (тут-то Юля и увидела, что это был остров). И все бы ничего, но леска никак не желала разматываться с катушки спиннинга на желаемую длину, а роняла поплавок в двух метрах от резинового борта, норовя в очередной раз проткнуть его острым крючком с яркой искусственной мухой. Юлька дулась. Олег хохотал над ее детской обидой и снова показывал, как правильно отводить для броска руку. А Юлька снова дулась, потому что крючок, злобно сверкнув на солнце, зацепился за собранные в высокий хвост волосы и безнадежно запутался.
И все-таки Юлька победила упрямое снаряжение, и наградой в ее борьбе стал сверкнувший на солнце серебристый бок хариуса.
А вечером была уха. В отличие от их скромного улова (одна Юлькина и три Олеговы рыбехи), молчаливый Влас и смешливый Сергей наловили целое ведро разномастной речной живности.
Когда все наелись до отвала пахучей, приправленной диким чесноком похлебки, Ната позвала купаться. Наскоро перемыв посуду, девчонки забрались в палатку – переодеваться, оставив Юлю у костра.
– А ты разве не идешь? – Олег – уже в купальных плавках – остановился рядом с одиноко замершей у костра фигуркой.
– Я купальник не взяла, – Юлька со вздохом отвела глаза.
– Подумаешь, – окатив взглядом короткие шортики и спортивную маечку, в которые была одета девушка, Олег подхватил ее на руки и потащил туда, где на мелководье уже плескались их спутники.
– Олег! – вцепившись в шею мужчины, Юлька с веселым ужасом смотрела на приближающиеся волны. А потом…
Потом был обжигающий холод горной реки, когда Олег прямо в обуви (каменистое дно больно ранило босые ступни) шагнул в Илику и опустил девушку на ноги, окунув по пояс в быстрое течение. Стоять было трудно – стремительный поток так и норовил опрокинуть – и Юлька, отчаянно взвизгнув, схватилась за мужчину.
Постепенно тело привыкло к низкой температуре, и девушка, выпустив поддерживающую ее руку, окунулась. Немного погодя, сопротивляясь бурным объятиям реки, они присоединились к остальным, пока застучавшие от холода зубы не погнали девчат к почти потухшему костру.
Отогревшись и переодевшись в сухую одежду, они еще долго сидели вокруг вновь ожившего пламени, беседуя о разных мелочах. И уже второй день Юлька ни разу не вспомнила об Андрее…
Дни летели, непохожие один на другой. Насыщенные, наполненные простыми радостями и мягким, ненавязчивым вниманием Олега.
Он и сам не знал, что именно тянет его к Юлии. То ли детская непосредственность, с которой молодая женщина встречала самые простые – на взгляд Олега – вещи, то ли ее беззащитность, которая нет-нет, а проскальзывала в больших серых глазах. И все же… все чаще он ловил себя на том, что относится к ней как к младшей сестре. Укрыть, защитить, помочь… не любить. Или любить, но не так, как… Как кого? Его взгляд метнулся к черноволосой головке, склонившейся над полупустым рюкзаком.
И Юлька этот взгляд заметила. Как сотни других, брошенных невзначай, когда никто не видит. И Дашины взгляды, направленные в спину ее спутника, тоже. Но Олег держался рядом с Юлей, и Дарьяна всеми силами скрывала вспыхнувшую симпатию.
Ну и как объяснить, что между ней и Олегом ничего нет? Разве что привязанность… Неожиданная… еще робкая… братская… И это Юльку полностью устраивало. Не надо ей любви. Нахлебалась полной ложкой, надолго сыта. И портить зарождающуюся дружбу глупой – и нелепой – ревностью не станет.
И что делать? Завтра они возвращаются домой, и пути Даши с Олегом разойдутся. А если навсегда? И это «навсегда» перечеркнет что-то важное?
– И долго вы будете вести себя как два подростка? – прищурившись и склонив голову к плечу, Юля посмотрела на своего спутника. – Ты же с нее глаз не сводишь.
– Юль, я… – Олег растеряно взъерошил волосы.
– Иди уже.
– И ты не обидишься?
– Еще чего! – губы девушки помимо воли расплылись в лукавой улыбке. – Не хочу чувствовать себя собакой на сене.
Бросив на Юльку долгий, изучающий взгляд, Олег с облегчением улыбнулся и, стиснув ее на мгновение в по-медвежьи неуклюжих объятьях, торопливо направился к Дарьяне.
И этот последний вечер на Илике Юлька провела в одиночестве. Провела бы… Если бы любопытная Наташка не подсела к ней и, поглядывая в сторону прильнувших друг к другу Олега и смущенно сияющей Даши, не пристала с расспросами.
– Юль, а, Юль… А вы с Олегом разве не встречаетесь? Мне показалось…
– Именно, показалось, – морщась от бесцеремонности приятельницы, оборвала Юля. – Мы просто друзья.
– Что ж ты сразу не сказала!
– А это что-то бы изменило? – от Юльки не укрылась прозвучавшая в голосе Наты досада.
– Такой мужик и опять не мой. Не везет, так не везет, – Наташа с завистью посмотрела на шепчущуюся пару.
Пожав плечами, Юля промолчала. Нет, не нужна Олегу Наташка. С ее нахрапистостью, неуемной жаждой быть в центре внимания и любовью к приключениям. Не нужна.
А домой тянуло. Да еще как!
И, трясясь в дребезжащем автобусе, тесно зажатая между пыльным окном и Олегом, обнимающим одной рукой ее, а второй – отчего-то грустную Дашу, Юлька улыбалась.
Старенький пазик выгрузил пассажиров возле автовокзала и, оглушительно фырча глушителем, поспешил спрятаться на стоянке за своими более современными сородичами. Разобрав сваленные в кучу вещи, приятели попрощались и разбрелись кто куда. Влас с Олей поспешили на автобус – он как раз выкатился из-за угла, Антон, Лариса и Сергей, махнув друзьям, скрылись в толпе – жили они неподалеку, Наташка и Дима направились в другую сторону – их ждал оставленный на платной парковке автомобиль. Юлька, Олег и Даша остались стоять среди равнодушно обтекающей их толпы.
Вернее, среди толпы остались Даша и Олег, Юля же отошла к витрине ближайшего ларька, делая вид, что ее заинтересовали выставленные за стеклом журналы. Пусть прощаются.
И они прощались. Долго, со вкусом, не отрывая друг от друга жадных глаз, в своем едва обретенном счастье не замечая осуждающе-завистливых взглядов.
Юлька тоже завидовала. Совсем чуть-чуть. Не Олегу, не Дарьяне. Чужому счастью. Но в ее светлой, полной невесть откуда взявшейся нежности зависти не было ни капли зла.
А Даша уже садилась в подозванное Олегом такси, ослепляя залитый солнцем город глуповато-влюбленной улыбкой. И это было так хорошо, что Юлька невольно зажмурилась, пряча закипевшие от переизбытка чувств слезы.
Возвращались вместе. Не то чтобы совсем, но до Юлькиного подъезда ехали вдвоем под льющуюся из радиоприемника музыку, которую немолодой улыбчивый таксист так и норовил сделать тише. Но Юлька не давала. Уж больно немудренные песни Кирины* звучали под стать ее минорному настроению.
Так бы и ехала, опустив голову на крепкое плечо Олега, не страшась невинно-уютного молчания, но сверкающий намытыми до блеска боками автомобиль уже въезжал в тесный, битком набитый машинами жильцов двор Юлькиного дома.
Убедившись, что девушка благополучно дошла до подъезда, Олег махнул на прощание рукой, и такси скрылось за углом серой пятиэтажки.
Прежде чем войти в подъездную дверь, Юля оглянулась – почудилось, что в спину ударил чей-то чужой… тяжелый… недобрый взгляд. Но на детской площадке, сверкающей свежеокрашенными перильцами, не было никого, кроме пары бабулек да стайки разновозрастной ребятни. И вокруг площадки не было ни души.
Передернув плечами, Юлька поспешила под защиту давно облупившихся стен родного подъезда.