Василий Алабин, бывший сотрудник Управления уголовного розыска, проработал вместе с Корниловым недолго. Молодой, способный, он был назначен заместителем начальника угрозыска в Василеостровский район и, участвуя в прошлом году вместе с подполковником в задержании опасного преступника, был тяжело ранен. Больше месяца он лежал в реанимации, трижды его оперировали, и выжил он чудом. Поправлялся Василий медленно, и все уже считали, что вернуться на работу он не сможет, так и останется пенсионером. Но после двух месяцев, проведенных в Кисловодске, Алабин ожил.
Вечером, уезжая из управления к старшему лейтенанту, Корнилов поинтересовался, не возвратились ли Бугаев и Лебедев. Обоих еще не было.
Алабин сидел дома, разыгрывал партию Карпов - Портиш. Он выглядел уже не таким дистрофиком, как в первые дни после выхода из больницы, но цвет лица у него был землистый. Приходу подполковника. Василий обрадовался, засуетился, порываясь приготовить ужин, но Корнилов его остановил:
- Вася, ты же знаешь, что меня жена все равно заставит дома ужин съесть, голоден я или сыт. Так что давай по кофейку… - Он пошел следом за Алабиным на кухню, положил пакет с черешней на стол.
- Это тебе секретариат прислал.
- Чегой-то она? - удивился Василий. - Я еще вчерашнюю не съел.
- Ты, Вася, поднажми. Завтра она новую принесет. - Корнилов еще раз посетовал на свою невнимательность. Алабин даже не удивился, когда он передал ему черешню от имени Вари. Вероятно, все в управлении знают, что скоро свадьба, и Алабин считает что начальство тоже в курсе.
- У твоей Варвары, - пустил подполковник еще один пробный шар, - видать, своя теория, что лечить надо с помощью черешни.
- А чего меня лечить? - улыбнулся Алабин, выключая кофеварку. - Мне врачи уже сказали: через месяц комиссия - и шагай на службу.
- Поздравляю. Пора уже. А то ты чего-то толстеть начал.
Они сели пить кофе. Алабин вынул из холодильника половину торта.
«Видимо, тоже Варвара принесла, - подумал Корнилов, - или, наоборот, он ее тортами кормит».
Вася опять за чем-то полез в холодильник, пошарил там и, ничего не достав, захлопнул. Вид у него был немного смущенный.
- Не переживай, Василий, - усмехнулся Игорь Васильевич. - Тебе, наверное, врачи еще не разрешили, а с кофе я только коньяк пью.
- Да у меня коньяка-то как раз и нет, - слегка порозовев, сказал тот. - А водку… К кофе-то… - И чтобы замять этот неловкий разговор, стал рассказывать, как приходили к нему два старичка из совета ветеранов.
- Что они, чокнутые, что ли? Даже если б меня вчистую списали, какой я им ветеран? Заседать с ними в стариковской команде? Дудки!
- Ну это ты, Василий, зря. - Корнилову стало чуточку обидно за стариков, и он подосадовал на старшего лейтенанта. - Ветераны нам очень много помогают. Не знаешь, не берись судить!
- Лекции читают школьникам и домохозяйкам? - не сдавался Алабин.
- Да ты что ж, не знаешь, что они по оперативной части много делают? Среди них знатные специалисты своего дела есть!
- Может быть, и помогают, - нехотя согласился Алабин. - Только я-то тут при чем?
- Ты у нас уже ветеран! - сказал Игорь Васильевич. - Не у каждого же нашего работника медаль «За отвагу» есть.
- Ну, а как там наши? - засмущавшись, спросил Василий.
- Живут наши. Да чего тебе рассказывать. У тебя ведь, наверное, побольше моего информации. Только вот о последнем деле, наверное, не знаешь… - Игорь Васильевич рассказал старшему лейтенанту про аварию на сорок девятом километре.
Он пробыл у Алабина час, заехал домой, поужинал и в десять часов выехал по направлению к Зеленогорску…
Подполковник сразу увидел место катастрофы. Метрах в десяти за указателем «сорок девятый километр» был расщеплен и основательно закопчен ствол огромной сосны. На земле чернело огромное пятно, словно кто-то разлил бочку с мазутом.
Корнилов вылез из машины, посмотрел на часы. Без десяти одиннадцать. Рассеянный, чуть розоватый свет, казалось, исходил от золотистых сосновых стволов, подчеркивая голубоватые тени, залегающие в глубине леса.
Пройдя шагов триста по обочине шоссе, Игорь Васильевич вернулся к месту происшествия, внимательно осмотрел каждый метр.
Еще на одной сосне зияла свежая рана, лохмотьями висела кора, и веером торчали щепки. Обильно сочилась, заживляя больное место, смола. «Сюда он ударился вначале, - подумал подполковник. - Его развернуло и припечатало к той сосне. Около нее он и горел. Наверное, ехал с сигаретой? Но ехал он… - Корнилов покачал головой. - Скорость, наверное, была весьма приличная!»
Неподалеку, на маленьком сухом взгорке, проросшем жиденькой травой, лежало толстое короткое бревно. Игорь Васильевич присел на него и вынул сигарету, но закуривать не стал. Пожалел дымить на таком благодатном, морском, настоянном на хвое воздухе. Шофер включил в машине радиоприемник. Тихая, неназойливая музыка поплыла среди сосен. Изредка, вздымая упругие волны нагретого за день воздуха, словно стремительные жуки, проносились мимо машины. Корнилов встречал и провожал взглядом каждую.
…Ослепить фарами старпома не могли. Совсем светло. И через полчаса еще не стемнеет. Поворот здесь хоть и крутой, но вот что странно, подумал подполковник: если кто-то поджидал старпома с булыжником в руке, Горин должен был бы его видеть. Этот человек скорее всего стоял в центре излучины, отсюда кинул камень, шофер инстинктивно зажмурился, не вывернул руль и… Машину еще пронесло метров тридцать.
Да, каждому водителю, едущему из Ленинграда, хорошо был бы виден человек, кидавший камень. С другой стороны шоссе он стоять не мог - не видел бы сам, в кого бросать. И этот человек знал, что Горин поедет здесь поздним вечером…
На ярком милицейском мотоцикле с коляской подъехал инспектор. Свернул с шоссе, поставил мотоцикл рядом с «Волгой». Спросил что-то у шофера. Тот кивнул на Корнилова. Подполковник взглянул да часы. Было ровно одиннадцать. Прошло всего десять минут, как он здесь, а казалось - часы.
Старший лейтенант Коноплев пересказал Игорю Васильевичу все, что увидел, прибыв на место аварии. Подполковник, вспомнив его справку, прочитанную в деле, мысленно похвалил Коноплева за то, как точно и четко она была составлена.
- Вы помните, Коноплев, кто был здесь, когда вы приехали?
- А как же, товарищ подполковник! В протоколе указаны четыре водителя…
- Это я читал. Но, может быть, кто-то торопился уехать. Да всех и невозможно в протокол внести.
- Нет. К моему появлению только четыре машины стояли…
- Каких-нибудь пьяных пешеходов не видали поблизости?
- Людей в это время немало гуляет. Особенно молодежи. Но пьяных… Ну, таких, чтобы в глаза бросались, не видел. - Старший лейтенант задумался, словно пытался еще что-то припомнить. Лицо у него было круглое, обожженное морозами и солнцем, загорелое. Только у самых волос на лбу светлела полоса. От шлема.
- А что вдруг такой интерес к аварии? - спросил он. - Прокуратура тут была, вы теперь. Если не секрет?
- Врагов погибший себе много нажил. Вот и проверяем. А вы-то сами что думаете?
Старший лейтенант пожал плечами.
- Несчастный случай - ясное дело. Ведь у него скорость-то какая была?! Да что! Гнал как леший. Да я ж его сразу на заметку взял. В Солнечном дежурил - смотрю, идет с превышением. Я в Зеленогорск позвонил. А то, что он загорелся… - Инспектор на секунду задумался. - Редко, но бывает. - Он вздохнул. - Я тут на трассе всякого насмотрелся.
- Давно в ГАИ?
- В январе второй червонец разменял. Как с армии демобилизовался, так в органы… А этот случай простой. Может, кто впереди выскочил… Вы вот на пьяного пешехода намекали. Вынырнет внезапно из кустов на проезжую часть… Это дело обычное, но в таком разе тормозил бы погибший. А тормозного следа-то нету? Нету, товарищ подполковник. - Он смешно развел своими крупными ладонями.
- Вам видней. Теперь уже время прошло…
- Не было его. После того как пожар потушили и «скорая» пришла, я перво-наперво посмотрел. Не было. Покойник так с налету и вбухался. Может, с рулем что…
- С рулем полный порядок. Экспертиза проверила.
- Ну зазевался, асфальт мокрый. И понесло.
- Все правильно говорите, старший лейтенант. Только откуда камень в салоне?
Коноплев огорченно потер щеку.
- Да, про булыжник мне говорили. Я-то ведь не заметил. Его после отыскали, когда весь автомобиль распатронили. Булыжник непонятный, товарищ подполковник. С собой-то кто ж в машине его повезет? Одна грязь от него.
- Ну ладно, - сказал Корнилов. - Можете ехать. Я тут еще посижу немного. Если что в голову интересное придет - позвоните.
Старший лейтенант уехал.
Какой-то пожилой мужчина, оглянувшись по сторонам, перешел дорогу. Мужчина внимательно посмотрел на Корнилова, на машину, стоящую поодаль, и пошел по дороге в глубь леса, туда, где среди деревьев виднелось несколько дач.
- Товарищ, - негромко позвал подполковник. - Вы не смогли бы уделить мне несколько минут?
- Я? - удивился мужчина. - Пожалуйста. - Он подошел к Корнилову. Посмотрел на него вопросительно.
- Подполковник Корнилов из уголовного розыска, - представился Игорь Васильевич. - Присаживайтесь, не стесняйтесь.
- Очень приятно, - машинально отозвался мужчина. - Иван Александрович Панов. Преподаватель экономики. Кого-нибудь ищете? У нас тут дача, от дачного треста. Мы уже несколько лет снимаем. Ничего, спокойно.
- Не курите? - предложил ему сигареты Игорь Васильевич.
Панов закурил.
- У вас тут авария произошла…
- Да, неприятная история, - отозвался Иван Александрович, - водитель погиб. Вечером сильный ливень прошел, дорога мокрая, а они ведь гоняют как шальные.
- Ливень-то за полтора часа до аварии пролился, - сказал Корнилов. - А здесь залив рядом. Ветерком все-таки обдувает асфальт. Сохнет быстрее.
Панов неопределенно пожал плечами.
- Вы сами, Иван Александрович, не видели, как это произошло?
- Нет. Я уж с прогулки домой пришел. - Он смущенно улыбнулся. - Я, знаете ли, закоренелый пешеход. Каждый день прохожу не меньше пятнадцати километров. Иван Петрович Павлов ходил, знаете ли… - Он махнул рукой. - Ой, да вы, конечно, все это знаете. Ну вот…
- А вы в тот вечер куда ходили?
- У меня маршрут один: сорок девятый километр - Зеленогорск и обратно.
- Машин много было?
- Нет. Как раз обратил внимание, что шоссе почти пустое. Как сейчас. Ну вот, когда я услышал удар, а затем взрыв, - продолжил наконец свою мысль Иван Александрович, - то оделся и выбежал… И сын выбежал за мной. Студент. Машина горела. Там были уже люди. Стояло несколько автомобилей. Люди тушили огонь. Из огнетушителей. Мы с сыном сбегали за лопатами, пытались гасить землей, Очень быстро приехала милиция. Стали доставать водителя… Я ушел.
- Иван Александрович, а номера автомобилей, которые стояли рядом с местом аварии, вы не запомнили?
Корнилов хотел уточнить, всех ли водителей, приехавших первыми, запомнил автоинспектор.
- Нет, не помню, - сказал Панов. - В таких случаях главное внимание пострадавшим.
- Да, да, - согласился подполковник и задумался на секунду. - Вы, значит, услышали сначала удар и сразу взрыв.
- Не сразу. Взрыв чуть позже. Ну через минуту… Но удар был очень сильный. Гулкий. Я сказал: что-то случилось. Мы стали одеваться, и тут взрыв.
- А тормоза?
- Что тормоза? - не понял Панов.
- Скрипа тормозов не слышали? Они же так резко скрипят.
- Тормозов я не слышал, - покачал головой Иван Александрович.
- А когда вы бежали из дому к месту катастрофы, никто не шел вам навстречу? Никого не видели?
- Никого. Дорога была пустая. - Панов посмотрел на заросший травой проселок, словно вспоминал, и повторил: - Нет, никого не встретил. А вы думаете, кто-то неожиданно перебегал шоссе?
«Вот эту же мысль и инспектор мне подсказывал, а самому она мне почему-то не пришла в голову! - досадуя на себя, подумал Игорь Васильевич. - Камень меня все время отвлекает».
- Может быть, - сказал он, - или какой-нибудь хулиган камень бросил.
- Вы думаете, и такое возможно? - В голосе Панова чувствовались скептические нотки.
- Иван Александрович, а соседи ваши, из других дач, не приходили? - Корнилов кивнул на почерневшую сосну.
- Нет, они спать рано ложатся.
Подполковник поблагодарил Панова, и тот ушел. Вид у него был несколько озадаченный. Неожиданно он вернулся с полдороги и сказал:
- Вы на меня только, пожалуйста, не обижайтесь, но хочу дать один совет. У вас лицо немножко отечное и бледное. Ходите побольше пешком. Станете настоящим пешеходом - восемьдесят лет гарантирую.
- Спасибо. Попробую, - усмехнулся Корнилов и долго смотрел вслед удалявшемуся прыгающей походкой Панову.
Небо чуть поблекло, исчез розоватый отсвет, все вокруг словно поголубело. Но было еще вполне светло. Игорь Васильевич нашел сухую длинную палку и очень внимательно, дотошно ворошил этой палкой всякий Хлам на том месте, где горела «Волга» старпома: мелкую гальку, шишки, черные маслянистые тряпки, обрывки каких-то бумаг, крупу автомобильного стекла. Почва была здесь песчаная, сухая, с редкими травинками. Подцепив одну из тряпок, Корнилов почувствовал, что она тугая и тяжелая. Он попробовал растрепать ее и вдруг увидел что-то яркое. Нагнувшись, он осторожно двумя пальцами взял ее и развернул. Это был обгоревший японский зонтик. Женский складной зонтик с крупными красными цветами на розовом поле. Игорь Васильевич принес его к машине, завернул в газету.
- Есть поживка, товарищ подполковник? - пожилой шофер смотрел на зонтик с любопытством.
- Есть, - удовлетворенно ответил Корнилов. - Теперь надо только узнать, имеет ли он какое-нибудь отношение к машине. И к делу.
Когда возвращались в Ленинград, Корнилов спросил шофера:
- Дмитрий Терентьич, ты сколько лет машину водишь?
- Да уж скоро двадцать пять, - ответил тот с гордостью.
- Ты мне вот что скажи: если тебе какой-то обалдуй камнем в стекло запустит? Запустит так, что ты невольно глаза зажмуришь, - твоя первая реакция?
- На тормоз, товарищ подполковник. Тут уж нога сама сработает. Иначе крышка.
- Вот-вот! - согласно кивнул Игорь Васильевич. - А в протоколе осмотра указывалось на отсутствие тормозного следа…
Проехали Лисий нос, Лахту. Вдали в белых сумерках светились огни города.