Утром к Корнилову пришли Бугаев и Лебедев.
- Был я в отделе кадров пароходства, - докладывал Лебедев. - Посмотрел характеристики. С такими характеристиками можно каждого хоть в министры морского флота. А ими угрозыск и прокуратура занимаются…
- Без лирики, - строго сказал подполковник.
- Заслуживают внимания такие факты, - будничным тоном произнес Лебедев. - Погибший старпом Горин плавал с капитаном Бильбасовым двенадцать лет. Бильбасов все время капитаном, а Горин начинал при нем четвертым помощником.
- Вырос товарищ, - неопределенно сказал Бугаев.
- Остальные тоже подолгу с Бильбасовым плавают. Один только директор ресторана новый, Зуев. Но и он третий год ходит.
- А почему теплоход не в рейсе? Выяснил? Сейчас же самое горячее время?
- Месяц назад в Бискайском заливе они попали в сильный шторм. Обнаружились какие-то неполадки в машине. Работы на несколько месяцев.
- Ну что ж, нам времени хватит, чтобы разобраться, - проворчал Игорь Васильевич. - Поручают тоже дельце…
Бугаев засмеялся.
- Чего смешного, Семен?
- Да как же не смеяться? После того, о чем старпом написал, вряд ли кто из этих мореплавателей еще раз в загранку выйдет.
- Ты лучше доложи, что выяснил.
- Начну с капитана. Так вот: его третьего июля в городе не было. Ни днем, ни вечером, ни ночью. Ни в пароходстве, ни дома. И до сих пор нет! Собственно, в пароходстве я на всякий случай узнавал - он сейчас на бюллетене.
- Куда же он пропал? - насторожился подполковник.
- Никто не знает.
- А жена?
- Жены тоже нет. Она на курорте отдыхает.
- Может быть, он к ней и отправился?
- Нет, не отправился. Я с ней разговаривал по телефону, с Аллой Алексеевной. Говорит, найдется муж.
- Еще какие у тебя чудеса?
- Старший механик Глуховской лежит с приступом стенокардии в больнице.
- Давно лежит?
- Лег за несколько дней до гибели старпома. После того как узнал о письме в прокуратуру. Пассажирский помощник Коншин и штурман Трусов вместе с женами провели весь вечер в ресторане «Метрополь». Отмечали какую-то дату.
- Надолго никуда не отлучались?
- Нет. Только каждые полчаса ходили звонить какому-то своему приятелю. Он тоже должен был быть с ними, но почему-то не пришел.
- Так и не разыскали они его?
- Не разыскали.
- Ну, кто там у нас еще? - спросил подполковник, раздражаясь от того, что никакого просвета в этом «несуразном» деле не намечалось.
- У нас еще директор ресторана. Зуев Петр Петрович. Человек пожилой, тихий и во всех отношениях положительный. Сидел, как и положено честному труженику, весь вечер дома, смотрел телевизор. В кругу семьи.
- Ладно, не будем время терять, - сказал Игорь Васильевич. - Ясности пока никакой. Надо хотя бы такую малость разыскать, как Бильбасов. Соседей не спрашивали?
- Спрашивали - отозвался Бугаев. - Никто не знает, где он.
- Выясните у сослуживцев! Осторожно, тактично, но очень быстро. Ты займешься, Семен.
Бугаев кивнул.
- И сразу звони. Понял? А то вчера вечером от вас ни слуху ни духу.
- Нечем было порадовать, - сказал капитан. - А попусту не хотелось дома беспокоить.
- Что-то я раньше за тобой такой деликатности не замечал, - усмехнулся Корнилов и обратился к лейтенанту: - А ты, Лебедев, вызови в управление на завтра четверых водителей, которые первыми подъехали к месту катастрофы.
Бугаев и Лебедев ушли.
Игорь Васильевич чувствовал себя скверно. Вся эта история с катастрофой никак не стягивалась в единый узел. Временами Корнилов склонялся к тому, что причина ее - несчастный случай. Но существовало письмо Горина в прокуратуру и полученные позже две анонимки о том, что со старпомом хотят разделаться.
Как ненавидел подполковник анонимки! Не раз схватывался с начальством на совещаниях и на партийных собраниях, доказывая, что анонимщик - уже преступник. Послав анонимное письмо, он совершает преступление против нашей морали и нравственности: Прямота и честность в отношениях между людьми подобны свежему воздуху. Анонимщик отравляет этот воздух подозрительностью и недоверием. А кто на таком балу правит?
Вот старпом Горин! Не побоялся поставить свою фамилию под заявлением. Бросил тяжелые обвинения зарвавшимся коллегам и собирался доказать свою правоту. Можно было, как говорит Кондрашов, и на открытом собрании, в коллективе стукнуть кулаком по столу. Но мы не знаем, может, уже стучал, доказывал, а капитана и его дружков прошибить не смог!
А тут анонимка! «Хотят разделаться!» - пишет безымянный трус. Бросить бы такое письмо в корзину, но начальство считает, что за каждой анонимкой - живой человек. Он, может быть, честен, да трусоват, и тут что поделаешь! Не каждый Дон Кихот! И потому - извольте проверять анонимные сигналы.
Как было бы приятно услышать от своих помощников о том, что все люди, названные в жалобе старпома, сидели в тот поздний час дома или хотя бы в ресторане, думал Корнилов. Считай, полдела сделано! В конце концов доискались бы, откуда в машине оказался камень. А с зонтиком проще. Он, конечно, из машины выпал, когда пожар тушили. Горин мог взять с собой зонт жены! Дождь же лил! Предъявим для опознания зонтик вдове, и все с ним будет ясно…
Но в том-то и закавыка, что не все сидели дома! Капитан Бильбасов ведь куда-то подевался! И придется проверять, где он пропадал, этот капитан, который, судя по письму Горина, главный виновник всех безобразий на судне. Придется проверять. Может быть, только для того проверять, чтобы доказать его полную непричастность к смерти старпома. И, как ни жаль было Корнилову тратить время, не проверять он не мог.
Корнилов позвонил Кондрашову.
- Василий Сергеевич, придется беседовать с Бильбасовым.
- Что, нашелся капитан?
- Нет, не нашелся.
- Побеседуй, у меня нет возражений. Если отыщешь…
- Спасибо, Вася, век не забуду, - иронически поблагодарил Корнилов. - А вы уже закончили проверку по заявлению?
- Ну… ты понимаешь, у нас тоже дел хватает, - стал мямлить Кондрашов. - Только развернулись всерьез.
- А результаты?
- Да какие ж тебе результаты? - обиделся следователь. - Это тебе не взломщика искать. Здесь доскональная проверка идет. Мы специалистов привлекли…
- Еще раз спасибо, Вася. Все ты мне разъяснил. Буду ждать, что скажут твои специалисты.
- Тебе-то зачем? - настороженно спросил Кондрашов. - Проверка может долго продлиться. А нам поскорее надо знать, не помог ли кто старпому на тот свет отправиться.
Корнилов повесил трубку.
Бугаев приехал в управление часа через два, хмурый и недовольный. Не балагурил, как обычно, сел молча в кресло и закурил.
- Ничего? - спросил Корнилов, хотя и так все было ясно. Спросил, чтобы нарушить тягостное молчание. Бугаев мотнул головой.
«Неужели среди знакомых капитана нет ни одного человека, который бы знал, где он находится? - подумал Игорь Васильевич. - Смешно. Просто мы не можем этих людей отыскать…» Ему и в голову не могла прийти мысль, что Семен упустил хоть малейшую возможность найти капитана. В управлении работало несколько человек, на которых он полагался во всем. Бугаев был в их числе.
Это далось не сразу и нелегко. И дело было вовсе не в Бугаеве, или Белянчикове, или еще в ком-то из сотрудников. С ними Корнилов проработал не один год и прекрасно знал их способности, а главное - их надежность. Как ни странно, загвоздка была в нем самом, в подполковнике Корнилове. Ему с трудом удалось приучить себя к мысли, что Бугаев и Белянчиков, например, могут провести розыск не хуже, чем он сам, что они, его ученики, хотя и такие различные и по характеру, и по взглядам, и по методам, смогут добиться результата, которого добился бы и он. Ему казалось - особенно если розыск складывался неудачно, - что будь на месте преступления он, уж какую-то зацепку удалось бы найти, на чем-то глаз обязательно бы задержался. Его глаз. Но ведь нельзя было заставить людей смотреть на мир его глазами…
- Ни сослуживцы, ни соседи ничего не знают, - сказал Бугаев. - Утром в день катастрофы капитан был дома. Ему звонили из пароходства. Из отдела кадров. Он сам звонил жене в Сочи. А вечером телефон молчал.
- Кто ему звонил?
Бугаев вытащил из кармана блокнот и раскрыл его.
- В шесть часов звонил Коншин. Около восьми жена стармеха. Она пришла из больницы от мужа и сразу же позвонила. Как всегда. «Старик» просил поблагодарить капитана за письмо и фрукты, которые тот посылал ему…
- «Дед» просил…
- Что? - не понял Бугаев.
- «Дед» просил поблагодарить, - усмехнулся Корнилов. - На флоте стармеха называют «дедом», а не «стариком».
- Какая разница?! - сердито сказал Семен.
- Если скажешь так при генерале, он тебя уволит из органов. Он так же, как и я, любит точность и вдобавок сам бывший моряк.
- Он меня и так уволит. - Бугаев наконец-то улыбнулся. - Но кое-что я все же узнал! Этот Бильбасов, наверное, ловит рыбку. Или делает вид, что ловит.
- Выкладывай, - заинтересовался Корнилов.
- Ну… во-первых, он заядлый рыбак. Это все говорят. А во-вторых, одна соседка видела, как он уходил из квартиры с удочками.
- Время?
- В этом-то и загвоздка! - в сердцах стукнул себя кулаком по колену капитан. - Время она помнит, а день - нет! Без двадцати семь, говорит, выскочила на улицу, мужу «маленькую» купить, а капитан удочки в машину укладывает…
- Какая машина?
- «Жигули». Тетка время запомнила - торопилась в магазин, боялась - «маленькую» до семи не успеет купить, а день не помнит.
- А муж? Может, он помнит, в какой день его жена угощала?
Бугаев безнадежно махнул рукой.
- Да… «Жигули», семь часов, рыбалка, - пробормотал озабоченно Игорь Васильевич. - Рыбалка, рыбалка. Он где живет, капитан?
- На бульваре Профсоюзов. Дом пятнадцать…
Корнилов мысленно прикинул расстояние ближайшего к бульвару Профсоюзов магазина, где продавали бы любимую всеми рыбаками наживку - мотыля… Уж если он действительно заядлый рыболов, то за мотылем-то заехал!
- Фотография Бильбасова есть?
Бугаев вытащил из кармана и протянул Корнилову фото.
- Имеем шанс, - хитро улыбнулся подполковник.
- Да ведь я с ребятами в его доме все квартиры обошел, в ЖЭКе был… - обиделся Бугаев.
- Ну и самомнение у вас, капитан! Как будто Не числится за вами грешков.
- А за кем их нет, товарищ подполковник? Но сегодня…
- Некогда мне по квартирам ходить, вашу работу проверять, - сказал Игорь Васильевич. - У меня другая идея появилась. Только тебе не понять, ты рыболов липовый. В тебе заядлости нет…