– А ну наддай еще, племя лопоухих гномов! – орал Хроальд, стоя на носу «Хрофтотюра» и держась за черную шею деревянного дракона.

Когда драккар отчалил, херсир обернулся и бросил негодующий взгляд на берег, где, сгрудившись, стояли вооруженные кривичи. И что-то в их спокойном стоянии заставило его насторожиться, точно убегающего от погони волка. Волка, который вырвался из засады, но сам еще до конца не поверил своему счастью и своей удаче. Тело часто подсказывает человеку, чего не стоит делать или что ожидает впереди, но человек редко слушается его и старается не доверять предчувствиям, считая себя, свою волю и дух гораздо сильнее любой ситуации. А уж старику Хроальду пора бы было на это обратить внимание. Но где там! Он весь кипел от досады и заходился от ярости, хотя в глубине души чувствовал нарастающую холодную тьму… «Был мозг горяч, а сердце леденело…»

Опытные руки викингов разогнали «Хрофтотюр», и тот летел по днепровской глади, вспенивая ее ребрами своих весел. «Фенрир» шел значительно медленнее, и очень скоро преследователи увидели впереди его корму.

– Оружие к бою! Щиты на борта! Приготовить катапульту!

Хроальд хотел поравняться с «Фенриром», выстрелить градом камней, а затем, сцепившись крюками, атаковать. В бою на воде викингам нет равных.

– Смотреть по сторонам! Первым пойдет Хнитбьерг, за ним – Голди! И давай, ребята, поживее веслами! Они тоже прибавляют ходу!

«Фенрир» скрылся за излучиной. Преследователи налегли на весла, уже не вглядываясь в немые берега, а ведь те могли о многом сказать своим подозрительным безмолвием. Но азарт погони велик! «Хрофтотюр» достиг излучины, за которой только что скрылся захваченный неприятелем драккар. Вот-вот и откроется широкая стремнина темно-синего Днепра.

Сколько уже раз за короткое время против норманнов кривичи использовали свой излюбленный прием. Все повторилось и на этот раз. Сразу на обоих берегах позади «Хрофтотюра» протяжно заскрипели высоченные, вековые сосны и, тяжело ухая, стали валиться в воду, частично перекрывая путь к отступлению. Полностью перекрыть реку они не могли, так как Днепр в этом месте был достаточно широк. До «Фенрира» было уже подать рукой, но неожиданно из прибрежных зарослей, из покрытых лесным сумраком стариц стали появляться русские ладьи. Их было так много, что оторопевший Хроальд не стал даже считать. Спереди, сзади, с боков – отовсюду, переливаясь на солнце, сверкало русское оружие. Вдобавок полтора десятка легких лодок зашли с тыла и пристали к поваленным в воду деревьям, образовав цепочку, и вот уже водный путь отступления окончательно перекрыт.

Вернувшаяся из похода на Литву смоленская дружина, узнав, что враг серьезно задержался в смоленских землях, бросилась под началом сотского Вакуры в погоню за викингами. И сеча произошла бы намного раньше, но Ишута смог встретиться с сотским и отговорить того от скорых действий, предложив свой тактико-стратегический план.

Зажатые в плотные клещи, норманны бросили весла и, положив руки на рукояти мечей и секир, окаменело смотрели на кривичей.

– Кто из вас конунг Хроальд-старый? – Невысокий Вакура стоял на головной ладье, уперев короткопалые, могучие руки в борта. – Ты? – кивнул он на херсира.

– Я! – Хроальд посмотрел сотскому прямо в глаза, и одному только Одину было известно, о чем он подумал.

– Предлагаю сложить оружие, снять доспехи и покинуть судно! – Сотский чувствовал на себе пронзающий взгляд врага, врага, загнанного в угол, но готового в любой момент к последней смертельной песне.

– Мой хочет услышать твой условия! – Херсир решил тянуть время.

– Довольно крови, вождь! Вы обречены. Если выполнишь мое требование, обещаю жизнь твоим воинам.

– Мой хочет знать: что будет дальше с моим воины?

– Мы не торгуем людьми. Но и отпускать вас никто не собирается. Говорю тебе, уж извини, как на духу.

– Мой хочет знать: что будет с моим воины? – снова повторил вопрос херсир.

– Они станут холопами и будут жить по дворам! – Сотский кашлянул в кулак и продолжил: – Все будет зависеть только от вас. Ладно жить будете – хорошая еда и одежда, еще кров. Может, кого-то отпустим опосля. А дурить вздумаете – плети и топор!

– Что он говорит? – спросил Хнитбьерг у Хроальда.

– Он предлагает нам всем сдаться, – херсир перешел на скандинавский, обращаясь к товарищу по оружию. – Половину казнят. Другую половину забьют в цепи и отправят на соляные копи. А там долго не живут.

– Разве у них есть соляные копи? – усомнился Хнитбьерг.

– Наверно, есть, раз так говорят! Мой хочет знать э… – херсир искусно «воровал мгновения», – позволят нам молиться свой бог?

Этот вопрос был явно излишним. Конунг викингов с самого начала переговоров увидел, что суда сносит течением к поваленным поперек Днепра соснам и причалившим к ним долбленкам. И у него уже начинал зреть отчаянный план. Но необходимо было выиграть время.

– Так мой повторить вопрос: сможем ли мы молиться свой бог?

– Сможете, – Вакура усмехнулся.

Опытный сотский понял, что переговоры хотят затянуть, но отнес это к простому «набиванию цены».

– Сможем ли мы, – продолжал осмелевший норманн, – если харашо будем работать, иметь жен и семья?

– Не рано ли мыслишь об этом, вождь? – Вакура сжал пальцы на рукояти меча до белых косточек.

– Мой еще немного хотел подумать! – Хроальд весь подобрался и, перейдя на свой язык, обратился к Хнитбьергу: – Ты со мной, Хни?

– Я не хочу сдохнуть, как паршивая собака! – норманн заскрипел зубами.

– Но мы все не выберемся, Хни! Придется кого-то отдать.

– Хроальд, я тебя не понимаю?! – Хнитбьерг повысил голос.

– Сейчас не время для споров, Хни. Ты лучше вспомни: кто из моих викингов хотел уйти от меня? Скольких я пытался вернуть и отбить? За предательство надо платить. И наказание порой настигает предателей даже не по воле тех, кого они предали. Пусть люди, ушедшие с Сиггурдом, начинают выходить из драккара. Пока они переходят на их плавучие корыта, нас всех донесет течением до запруды, – Хроальд осторожно повернул голову и скосил взгляд за корму своего судна. Поваленные поперек воды сосны неумолимо приближались.

– Не оглядывайся, Хни. Иначе они заподозрят.

– Кого еще берем с собой? – Хнитбьерг начинал понимать замысел своего командира.

– Всех, кто не успеет перейти к ним!

– Я согласен, херсир! Ты хочешь использовать стволы деревьев и их лодки, чтобы добраться до берега, ведь так?

– Да. Но нужно быть очень-очень быстрыми.

– А еще двигаться в одном направлении. Иначе, оказавшись по разным берегам, мы вновь проиграем.

– Ты думаешь, – Хроальд горько усмехнулся, – многие из нас дойдут до берега?

– Хорошо, херсир. А что мы будем делать потом, когда выберемся на берег?

– Сражаться за свою свободу!

– Ты не понял меня или делаешь вид? – Хнитбьерг тускло посмотрел на конунга.

– Я тебя услышал. Дальше мы пойдем в сторону волховского пути. По Волхову в это время идет через Гардарику много наших драккаров. Мы отыщем своих.

– Это неплохой план, херсир. Я не буду думать о том, как мы будем выглядеть в глазах викингов.

– В конце концов даже самые сильные терпят поражения. Главное, не быть закованным в цепи или убитым раньше времени. Все остальное можно исправить.

– Ты прав, херсир.

С ладьи кривичей раздался голос сотского:

– Все. Мы больше не ждем, – он поднял правую руку, и в наступившей тишине отчетливо раздался скрип боевых луков.

– Мой согласны! – крикнул Хроальд. – Наш начинай выходить из свой драккар на ваш борт.

– Вот и лады! – Вакура смахнул со лба выступивший пот.

Он прекрасно понимал цену победы, если норманны начнут вдруг сопротивляться.

– Викинги, слушай меня! – Хроальд повернулся к своим воинам. – Мы оказались в ловушке. Русы не смогли нам оказать достойного сопротивления в открытом и честном бою, а потому прибегли к хитрости. Вы достойно сражались и заслужили достойного пира в чертогах Одина. Но сейчас я хочу сохранить вам жизни. Потом, оказавшись там, – херсир кивнул в сторону кривичей, – вы сами решите свою судьбу. Никто не сможет помешать вам пронзить себя клинком! Да, так получилось. Мы проиграли. Но ради наших богов покидайте драккар с высоко поднятой головой. Гордо проститесь со своим оружием. Вы были достойны его, а оно было достойно вас. Побежденный – еще несломленный. Простите меня… Я старался жить по нашим законам и радовать наших богов. А теперь послушайте еще раз старика Хроальда. Воины, потерявшие в бою доспехи, пусть первыми покинут наше судно, – он бросил короткий взгляд на запруду.

По его расчетам, «Хрофтотюр», двигавшийся вниз по течению вперед кормой, должен был уже очень скоро упереться в поваленные стволы. Как раз это время можно убить на то, чтобы освободиться от безоружных соплеменников.

С ладьи кривичей протянулись сходни, и воины «Фенрира» один за другим стали покидать «Хрофтотюр». Первые два десятка перешли и оказались в плену. Их тут же опутывали веревками и рассаживали вдоль борта. Затем первая ладья отошла от драккара, чтобы уступить место следующей. В это самое время корма «Хрофтотюра» глухо ударилась о запруду.

– Ждем, ждем!.. Сейчас течение развернет драккар и поставит его всем бортом вдоль запруды. Будь внимателен, Хни!

– Я слышу тебя, херсир!

Течение Днепра действительно развернуло «Хрофтотюр», и тот встал, словно приклеенный к долбленкам кривичей. И тогда!..

– О-о-ди-ин! – Хроальд выхватил меч и, подняв его высоко над головой, прыгнул прямо с борта в хрупкую скорлупку лодки. Судно едва не лопнуло от такого удара. Но в следующее мгновение старик Хроальд совершил прыжок уже в другую лодку, расчищая себе путь короткими косыми ударами от локтя. Несколько кривичей с окровавленными лицами попадали через борта в воду. А херсир продолжал свой страшный бег настоящего вестфольдинга. Еще несколько прыжков, и он был уже на стволах поваленных в воду деревьев. Кривичи явно не могли даже себе представить такого поворота событий. Словно заколдованные смотрели они на безумную, яркую и отчаянную поступь своего врага. Хроальд же не оборачивался. Он слышал, что где-то в нескольких шагах позади бежит Хнитбьерг. А может, и не Хни, а кто-то другой? Но разве это сейчас важно.

Воины Вакуры стали приходить в себя, и несколько человек уже бежали по берегу к тому месту, где должен был оказаться Хроальд. Но лучше бы они не торопились! Зверь, пойманный в капкан, но почуявший свободу, очень опасен. Скандинавский конунг, мастерски сохраняя равновесие, семеня, бежал по стволам. Три шага до берега. Прыжок. Одна рука сжимает меч, другая вцепилась в гибкий смородиновый куст крутого берега. Над головой вспыхнула сталь чужого клинка. Шаг в сторону, и стремительное возвращение в исходную позицию через перекат на спине, а далее молниеносный удар снизу вверх точно в суть, в само основание жизни – в живот.

Соперник падает и летит через голову над головой херсира, выронив оружие и вместе с рвотой испустив дух. Теперь нужно еще несколько шагов наверх по склону. Долго сражаться, находясь внизу, невозможно. И Хроальд, используя колени и кисть свободной руки, стремительно продвигается еще на несколько шагов. Поднимает голову, видит перед собой чьи-то ноги, обутые в чужое. Бьет наотмашь. Слышит крик. Перед глазами вырастает подвижная кочка.

Соперник, пытаясь убежать, встает на нее, но кочка открепляется и начинает съезжать. Перед глазами Хроальда подколенные сгибы врага. Он рубит по ним мечом, подставляет плечо, принимает вес соперника и тут же, сделав резкое движение, сбрасывает с себя тело, которое продолжает движение вниз, но уже бесформенное, словно куль, разбрызгивающий во все стороны алые пятна.

Хроальд карабкается дальше по склону. Пот предательски перекрывает зрение. Еще. Еще немного!.. И открывается ровный, плоский участок лесной опушки. Но, откуда ни возьмись, перед херсиром вырастают еще двое. И с обеих сторон тоже бегут и бегут вражеские воины. Норманн отражает выпад, делает вращение, сближаясь с соперником, и совершает в противоход из-за поясницы свой выпад. Меч пробивает человека насквозь, выйдя из спины. Хроальд не успевает выдернуть оружие из вязкого тела, поскольку силы уже на излете, видит, как блеснула сталь боевого топора. Зажмуривается. И тут же слышит хрип тяжелораненого. Враг корчится, лежа на земле, а над поверженным – старина Хни.

– Это я, Хроальд! Это я! – кричит Хнитбьерг.

Херсир мотнул головой, стряхивая с глаз мутный туман.

– Ты один? Кто-то еще есть? – Хроальд смотрит по сторонам.

– Бежим, херсир! Кто сможет, тот догонит! Они уже близко!..

Хроальд и Хнитбьерг устремляются к лесу. Свистят стрелы. Одна вонзается в плечо Хнитбьергу. Но они уже под сенью спасительных ветвей. Их не преследуют. Позади остается шум яростной схватки…

* * *

Полчаса шага вестфольдингов, волчьего хода, превзойти который вряд ли сможет кто-то из живущих на земле. Но Хнитбьерг слабеет. Вот он уже цепляется за ветки и опирается на стволы, то и дело останавливается, чтобы перевести дух. Опасливо смотрит на стрелу, торчащую из раны.

– Ничего, Хни, все обойдется! – Хроальд перекинул руку товарища через свое плечо.

– Даже если не обойдется, мы неплохо пожили! – ответил викинг.

– У нас еще многое впереди. Там сзади кто-то…

– Тогда брось меня, херсир, и уходи!

– Это кажется Голди, а с ним еще кто-то из наших! – Хроальд помог лечь товарищу на землю. – Это наши, Хни! Еще несколько человек прорвалось…

– Голди, это ты? – закричал Хнитбьерг, привстав на локте, еле сдерживая слезы радости.

– Я, – раздалось из-за деревьев. – Нас шестеро.

– А как остальные? – спросил Хроальд.

– Многие убиты, многие взяты в плен. Я не знаю, скольким еще удалось прорваться и уйти. Но склон стал скользким от крови, – Голди потупил взгляд.

– Нужно заняться раной Хни, – херсир показал глазами на торчащую из плеча стрелу.

– Может, отойти еще дальше? – Хнитбьерг посмотрел на Хроальда.

– Тогда мы уж точно спасемся, а вот с тобой, скорее всего, придется расстаться до встречи в чертогах Одина.

– Что ты предлагаешь? – Голди напряженно посмотрел на конунга.

– Спасать Хни здесь. Русы не пойдут за нами. Им хватит того, что уже есть.

– Хроальд, но ты так часто ошибался в этом походе, что меня одолевают серьезные сомнения.

– Тогда проваливай к своим чахнущим над золотом карлам! – Челюсть у Хроальда заходила ходуном. – После того как мы потеряли драккары, как мы потеряли вообще все, я больше вам не херсир, не хевдинг и не конунг. Пусть каждый из вас поступает, как сочтет нужным. Я здесь, сейчас, развожу костер и остаюсь с Хнибьергом. Вам понятно?

Голди и еще пять викингов топтались, не зная, какое следует принять решение. Хроальд быстро наломал хвороста. Вспыхнул костерок.

– Нужна вода! – Херсир посмотрел по сторонам. – Нужна вода, говорю! – он повысил голос.

– Мы ушли от воды! – Голди закусил кончик своей бороды.

– Здесь есть небольшая лужа, – крикнул один из викингов, показывая рукой на темную воду.

– Ну и хорошо. – Херсир достал нож и положил лезвием на огонь.

– Херсир, дай мне свой ремень. Я закушу его. – Хнитбьерг старался не смотреть на краснеющее лезвие.

– Держи, Хни. – Хроальд снял пояс. – А теперь крепко впивайся своими клыками, дружище, и закрывай глаза. Эй, подержите его!..

Четверо норманнов придавили Хнитбьерга к земле лицом вниз. Хроальд сломал древко стрелы у самого наконечника и сделал два надреза, затем резко потянул за железный хвост. Опытный норманн знал, что ни в коем случае нельзя вытаскивать стрелу из раны за древко. Оно может сломаться или соскочить с наконечника.

Вообще викинги очень неплохо умели залечивать раны, полученные в бою. Иногда даже в походных условиях делали серьезные операции, такие как ампутация или сращивание переломов.

Когда наконечник был извлечен, херсир тут же приложил к ране раскаленный клинок. Хнитбьерг отчаянно завыл и одним движением сбросил с себя сразу всех четверых. Все, включая Хроальда, рванули в разные стороны, не желая попасть под обезумевшую от боли руку своего товарища.

Хнитбьерг какое-то время ошалело носился по лесу, молотя руками и ногами по всему, что попадалось у него на пути. Наконец, скрипя зубами, он опустился на землю и спокойно позвал:

– Хроальд! А у нас ведь нет ничего выпить?

– Тебе придется потерпеть до ближайшего дома, который мы захватим. И тогда, обещаю, Хни, у тебя будет все самое лучшее!

– Я один остался на всей земле, кто еще верит тебе, херсир Хроальд-старый!

– Спасибо, Хни!..