Ворона с чайкой подружилась. За солнце тучка заступилась. На рельсах вырос одуванчик, И солнечный заплакал зайчик. Беги как лань, лети как стриж, Но отчего ты так дрожишь? Зажгите снег, включите ночь, – спешу помочь. Лежать не лень, мечтать не лень, Душистый сон, цветная тень, И паутина как плетень, но нужно смочь. У кобры вырос зуб молочный, На саксауле персик сочный, На простынях мечта уснула, И смерти старость подмигнула. Немой «Да здравствует!» сказал, и пальцем в небо показал. А за горою свистнул рак без чувства долга. Границы приняли "Сезам", Москва поверила слезам, Дурак узнал, что он дурак, И что надолго. В глазах песок, в кармане дуля. Жизнь – не раскрытые дела. Но в пистолет вернулась пуля, Как в улей мудрая пчела.

Гасите свечи, господа. Глоток не принесет вреда. – Руби канаты! Как всегда, придётся драться. Ведь "снова" это не "опять", Гореть – не тлеть, идти – не ждать, А «жить», не корень в «проживать» и «разживаться». Мужская фраза: «Я желаю», И слово женское: «Хочу!», Придя в конец, начни сначала, И мне не по, а по плечу – Стой! – крикнуть в прошлое, «Не трожь!», – он будет на меня похож. Назад не вспять, давать не брать, Пора понять бы: Что нужно многое успеть, И долюбить, и догореть, И эту песню вам допеть, И… помолчать бы…

ОН, остывая, в вечность отходил… Я, осознавши это, забубнил: – Убил, убил… Запричитал, заголосил… Но не вернуть. Не воскресить. И с этим спать… И с этим жить! Ни оправданий не найти, Ни от расплаты не уйти. Укрой мой грех ночная тень, Прости, Прощай, …УБИТЫЙ ДЕНЬ.

О чем ты думаешь бездумно мечтать, пытаясь без мечты? Когда не веришь, в то, что веришь, что в отражении не ты. Когда не веришь в то, что сеешь втыкая хворост в чернозём, Когда молчим с тобой толпою, – вдвоем. Когда не щеку подставляешь, а к горлу нож. Когда случайно понимаешь, зачем живёшь.

Меня калечат всякий раз Толпа теней, Пустыни глаз, И мох натуженных идей, И плен бессмысленных речей, И обещания всех благ, И результаты пьяных драк, И объявления войны, И приговоры без вины… Но возрождают всякий раз Одни, из сотни тысяч глаз, Одна, из сотен тысяч фраз, В который раз…

И спросил я у зверей, – – Любите ли вы людей? Насекомые и звери, Птицы, ящеры и змеи Стали выть, рычать, шипеть: – Люди, это плен и смерть: Цепи, крючья и капканы, Ямы, стрелы и арканы, Гарпуны, силки и сети, Клети, хомуты и плети, Живодёрни и загоны, И охотничьи патроны… Я учился у зверей, Я лечился… от людей…

Становится тело желаний, изношенным телом страданий. Слова – превращаются в слезы. Скупые желания – в грёзы. В каменья – кипящая лава. В позор – бронзоликая слава. Сомненья преследуют тенью. Несчастья приводят к прозренью… Так небо становится морем. Так радость сменяется горем. Так ели становятся домом, А ветер – раскатистым громом. Искра, превращается в пламя. Тряпица, – в священное знамя. Признанье – подобно паденью. Бесцельность – обласкана ленью. Мечту нарекут прожектёрством, А гордость, тщеславным позёрством… Как выдох становится воем. Как драка становится боем. Так близкий становится дальним, А жизненный опыт – печальным

Стою ли я, лежу ли я, бегу ли я – Вокруг МЕНЯ вращаются планеты, Луна и солнце, Зима и лето, Материки и континенты, Сообщества и контингента, Пустыни, стыни, океаны… …Летят кометы, Дымят вулканы… Важны не форма или содержание, и не материя, и не сознание… А хромосомоосознание: Процесс вселенского движения, – Душекружение.

Чёрт на чёрном ишаке, выехал из пропасти, и Пегасу подменил крылышки на лопасти. Не десница, а цена, строчки множит, память строжит. Не алафа, а лафа, совесть гложет, мир итожит. Чуди-люди не ранимые, Женят рифмы не любимые. Город слепит звёзды фарами. Не летают совы парами.