Еще один рассказ, ждущий экранизации (мне даже назвали кличку собаки, играющей Чипа). Рассказ о консьюмеризме и одиночестве. Об ошибках, которые не берутся Ctrl-Z.

***

— Папа, я хочу новую собаку! — заявил Тим.

Он только что смотрел мультики, а значит, и рекламу видел. Будь она неладна!

— А что не так с Чипом? — как можно нейтральнее произнес я.

Услышав свое имя, наш кокер-спаниель Чип примчался из детской и заметался между мною и Тимом, виляя хвостом так, что он реально мог оторваться. Неделю назад это и произошло.

— Пап, у новой модели все по-другому! — затараторил Тим. — Память до полутора сотен команд! Он водостойкий! Ты помнишь, что случилось, когда Чип свалился в бассейн?

Я помнил. Ремонт обошелся в половину его стоимости.

— А еще функция охраны дома! — не унимался сын. — Ты же сам говорил, что безопасность прежде всего!

— А может, все дело в том, что новая модель есть у твоего друга Эдди? — невинно поинтересовался я.

Тим покраснел и потупился.

Я присел и обнял сына за плечи. Чип воспользовался этим, чтобы дотянуться до моего уха и облизать его.

— Тим… Ты же понимаешь. Собака — не игрушка.

— Это не собака, — отрезал Тим и отмахнулся от Чипа, вознамерившегося теперь облизать и его ухо.

— Но выглядит как собака и ведет себя как собака, — напомнил я очевидное. — Да, он биоробот, но он любит тебя.

Тим оттолкнул мои руки и, гулко шагая, как оловянный солдатик, направился в свою комнату.

— Вот вернется мама, она разрешит, — обронил он, не оборачиваясь, а потом захлопнул за собой дверь.

Чип поскреб закрытую дверь лапами и завыл.

***

Мне не спалось. Свет от телевизора освещал спальню призрачным светом. Чип спал у изножья кровати — каждый раз, когда начиналась рекламная пауза, он вздрагивал от громкого звука.

— Ваш домашний биоробот приносит вам хлопоты? Он вас больше не устраивает? Не можете решиться на новую модель? — вещал телеведущий. — Решайтесь! Воспользуйтесь программой замены в нашем ближайшем центре! Получите нового биоробота взамен старого уже сегодня!

Я взглянул на часы. Полпервого ночи. Уже сегодня…

Я выключил телевизор. Лежа в темноте, я слушал мерное посапывание Чипа и инстинктивно поглаживал шрам на правом запястье.

***

Во сне я видел Тома. Он стоял на заднем дворе спиной ко мне в своей темно-зеленой куртке с капюшоном. В левой руке он держал перочинный нож, а в правой… А в правой…

— Эй! — крикнул я и понял, что говорю голосом своего отца. Мальчик в зеленой куртке обернулся, и я увидел лицо Тима.

Знакомая боль пронзила мою правую кисть, и я проснулся. Чип осторожно сжимал зубами мое запястье и виновато поскуливал.

— Ничего, приятель, — ободряюще сказал я. — Все будет хорошо.

***

— Папа, папа, ты правда это сделаешь? — Тим подскакивал на месте, словно заведенный. Чип вертелся у него под ногами, стараясь поучаствовать в непонятном ему веселье.

— Но ты же просил! — развел я руками. — И по телевизору сказали — к пятнадцатилетию компании на новые модели скидка!

— Урра! — завопил Тим, а потом осекся. — Ой! А мама что скажет?

— Маме я все объясню, — заверил я. — Он же, как ты там сказал… водоотталкивающий?

— Водостойкий!

— Точно! — улыбнулся я. — Позавтракаем — и вперед!

Через полчаса мы уже выруливали из гаража по направлению к центру города. Тим сидел позади в детском кресле, Чип привычно примостился рядом. В зеркало заднего вида я видел, как сын бросает на него виноватый взгляд, но потом его лицо разглаживалось и принимало мечтательный вид, словно он уже обнимал новую версию питомца. Своего хвостатого биоробота.

— Том… — начал я и осекся. — Прости, сынок… Я хотел сказать, Тим…

— Ничего, пап…

Мы помолчали, и, когда я протянул руку, чтобы включить радио, Тим вдруг спросил:

— Расскажи мне еще про старшего брата. У него была собака?

— Кошка, — ответил я.

— Какая?

— Обычная полосатая кошка.

— Нет, пап, я хотел сказать, настоящая или…

— Биоробот, конечно. Но не такая хорошая, как Чип. Тогда еще не научились делать таких… таких хороших моделей.

— А как ее звали?

— Кисиняра.

Тим прыснул на заднем сиденье.

— Как-как?

— Кисиняра, — я сам не мог сдержать улыбки. Чертова кошка, а я до сих пор улыбаюсь, когда произношу ее дурацкое имя. — Том его сам придумал.

— А что с ней случилось?

Улыбка сползла с моего лица. Правое запястье зачесалось, но я лишь крепче вцепился в руль.

— Она… сломалась, — сказал я. — Незадолго до того, как твой брат…

Мы снова ехали в тишине.

Когда до Центра Обмена оставалось несколько кварталов, Тим заговорил:

— Пап, а у вас с мамой еще будут дети? Я бы хотел, чтобы у меня был брат. Как Том.

— Приехали, сынок.

***

Мы вошли в раздвижные двери торгового центра. Я держал Чипа на руках, Тим семенил следом с видом именинника.

— Ты уже подумал?.. — начал я.

Тим меня перебил:

— Да, я же тебе говорил, хочу такую собаку, как в рекламе!

— Я не об этом, Тим. Ты понимаешь, что будет с Чипом?

Тим посмотрел на меня с недоумением.

— С Чипом? Ну… его… продадут другому мальчику. Наверное. Или выключат. Или что там делают с биороботами.

— Тим, его утилизируют. Сейчас никто не покупает устаревшие модели.

Сын шмыгнул носом и с сомнением посмотрел на Чипа.

— Не передумал? — в последний раз попробовал я, отыскивая взглядом вход в Центр. Вот он. Прямо напротив отдела бытовых товаров.

Тим помотал головой.

Я взял его за руку, и мы вошли в дверь.

***

— Пап, а где собаки? — спросил Тим.

Менеджер отдела, не поднимаясь из-за зеленой стойки, сунул мне в руки каталог. Я передал Чипа сыну и начал листать страницы.

— Ну, па-а-п! — стал канючить Тим.

— Меняете с доплатой? — бесцветным голосом протянул менеджер.

Я кивнул, шелестя страницами.

— Обратите внимание на наши новинки, — начал бубнить менеджер. — Улучшенная реалистичность. Гибко регулируемый эмоциональный модуль. Продленный гарантийный срок обслуживания.

— Па-па! — Тим опустил Чипа на пол и нетерпеливо дергал меня за рукав. — Я сам хочу по-смо-треть!

Менеджер перегнулся через стойку и посмотрел на Тима. Затем вернулся к своей бумажке.

— Новую модель доставят вам сегодня к вечеру. Утилизация старой модели за наш счет. Только лучшие биороботы от компании…

— Пап!!!

Тим подпрыгнул, вырывая у меня из рук каталог. Брошюра упала на пол, раскрывшись на разделе новинок. Чип обнюхал брошюру и коротко тявкнул.

— Пап…

На правом развороте были мальчики. На левом — девочки. Версии пяти, десяти и пятнадцати лет. Имелись варианты со смуглой кожей. За дополнительную плату — придание сходства с покупателем.

— С этим модельным рядом у вас не будет никаких хлопот, — продолжал бубнить менеджер. — Вы сможете ходить с ним в поход, кататься на лыжах и даже плавать в бассейне.

Тим побледнел. Словно желая защититься от меня, он нагнулся и взял в руки Чипа. Тот радостно взвизгнул и лизнул его в щеку.

Глаза Тима заблестели и налились слезами.

— Делали апгрейд? — сухо поинтересовался менеджер. — Такую эмоциональную реакцию стали использовать недавно. Сколько у вас этот… экземпляр?

— Десять лет, — сказал я.

Тим начал пятиться и уткнулся спиной в раздвижные двери. Они не раскрылись.

— Постойте, не может быть! — менеджер достал из нагрудного кармана очки, нацепил их на нос и впервые посмотрел на Тима с подобием интереса. — Десять лет назад кожу еще не делали такой реалистичной. И глаза у него такие… живые.

— Ему десять лет, — сказал я снова. — Он человек.

Менеджер снял очки и посмотрел на меня:

— Простите?

— Я сказал… — медленно проговорил я, делая ударение на каждом слове, — …что моему сыну Тиму десять лет.

Я шагнул к двери, наступив ногой на каталог детей-биороботов. Створки двери плавно разъехались в стороны. Тим бросился наружу, не выпуская из рук собаку.

Выходя из Центра, я слышал, как менеджер что-то кричит мне вдогонку. Я не обернулся. Надо скорее найти сына.

***

Я нашел Тима в отделе бытовой техники. Он забился между стиральными машинами, которые продавались со скидкой.

— Хочу к маме… — прошептал сын, не глядя мне в глаза.

— Мама скоро вернется, — сказал я. — Поехали домой.

В пути он не произнес ни слова. Сидел в детском кресле, прижимая Чипа к себе так сильно, что тот иногда поскуливал, но вырваться не пытался. Хорошая собака.

— Вымой руки, — напомнил я ему, когда мы вошли в дом. — Будем обедать. Как насчет макарон с сыром?

Он кивнул.

***

Я глядел, как Тим наматывает на вилку макароны, проворачивая их уже, наверное, сотый раз. Он не съел ни крошки.

— Когда мне было чуть меньше, чем тебе, — сказал я, — твой дед — мой отец — застукал меня на заднем дворе с увеличительным стеклом в руках. Я наблюдал за муравьями.

Никакой реакции. Тим продолжал проворачивать вилкой макароны, словно подпитывал этим движением невидимый механизм, управляющий мирозданием.

— Я не просто наблюдал за ними. Я их поджигал. Фокусировал на них луч света и — пых! — готово! Мне казалось это забавным. Знаешь, что сделал мой отец, Тим?

Тишина. Только вилка, проворачиваясь, стучит о край тарелки.

— Он взял у меня увеличительное стекло, схватил за руку и прижег мне запястье. Он был сильным, твой дед. Я пытался вырваться, но не мог. До сих пор помню этот запах. А след остался навсегда.

Я протянул Тиму свою правую руку, и он впервые посмотрел — сначала на меня, потом на мою кисть: на затянувшийся шрам на правом запястье.

— С тех пор я не поджигал муравьев, — закончил я.

Тим отложил вилку. Посмотрел на меня. Я не торопил его. Пусть сам скажет.

— Я не буду сдавать Чипа, — сказал он. — Никогда.

— Вот и молодец.

Он доел макароны.

***

Перед сном Тим попросил меня посидеть рядом с его кроватью.

Чип свернулся калачиком у него под боком, периодически высовывая из-под одеяла свой автоматически увлажняемый нос.

— Пап… — сонным голосом пробормотал Тим. — А я точно настоящий?

Я рассмеялся и поцеловал его в щеку.

— Настоящее некуда.

Он облегченно вздохнул.

— А когда мама приедет?

— Скоро, сынок. Скоро, — я подоткнул ему одеяло.

Я подождал, пока он заснет. Потом пошел в свою спальню, ощупывая шрам на руке. Оставил ли я сегодня у Тима невидимый шрам? Хотелось бы верить, что так.

Я открыл гардероб и погладил маленькую темно-зеленую куртку с капюшоном.

Тома я пожалел. Он попросил обменять ему кошку на новую модель, и я позволил. Через год выпустили более продвинутую версию, и он снова уговорил меня ее поменять. Я разрешил. А потом я нашел его на заднем дворе с ножом в руках. Он распорол Кисиняре живот и смотрел, как в траву стекают ее внутренности — мешанина проводов и жил. Живая ткань и пластмасса. Том повернулся ко мне и улыбнулся.

— Она все равно не настоящая, папа! — сказал он. — Купи мне другую.

Стоило бы поступить как мой отец. Вырезать у него на руке ее имя. Хоть букву ее имени. Сделать что-то. Но я ничего не сделал.

Через неделю он пырнул ножом Эдди — мальчика из дома напротив. Его родители хотели подать в суд, но я все уладил. Оплатил ремонт. Очень скоро их биоробот Эдди бегал по лужайке, как новенький.

А Тома я отвез в Центр Обмена.

Что мне кричал тот менеджер сегодня? «Я сам вам продавал этого биоробота по обмену год назад!»

Год назад Тим считался новинкой.

Я включил телевизор, чтобы отогнать от себя навязчивые мысли.

— У вас неполная семья? — распинался на экране телепродавец. — За небольшую дополнительную плату мы установим вашему биоребенку ситуационный модуль «Мама скоро приедет». А если вы готовы к большему? Мы предлагаем поставить вам второго биоребенка всего за полцены!

Я выключил телевизор. Мысленно вспомнил сегодняшний каталог новинок. Тим хотел брата…