К ночи Семен постель себе готовил и увидел, что Илья с Феей жестами о чем-то беседуют. Он ей что-то доказывает, она ему. Мимо распахнутых дверей прошли, мужчину не заметив и не иначе к Степному в комнату.
Семен вышел, рыкнул разозлившись: не по-русски объяснял?!
- Куда?
Оба обернулись, уставились на него, будто впервые видят.
- Да мы ко мне, поговорить, Семен.
- Места поговорить мало? Обязательно в комнате уединятся?
До Степного дошло: ревнует Колмогорцев.
- Зря ты это, Семен. Заявляю во всеуслышание - никаких притязаний к этой очаровательной девушке кроме сугубо научного интереса не имею.
- Ты может и нет… Научный работник нашелся.
- Сем…
- Нет, я сказал. Здесь говорите.
- Ну и глупо. Все равно ведь не усмотришь. Завтра на охоту пойдешь, кому за ней присматривать доверишь? Тут Семен, либо доверяешь, либо нет, а стращать да пасти бесполезно.
- Не пойду.
- Что "не пойду"?
- Завтра на охоту не пойду.
- А-а… послезавтра пойдешь, какая разница?
- Большая, - огрызнулся из упрямства. - Здесь говорите, я сказал.
И обратно пошел постель стелить.
Фея недоуменно на Степного посмотрела, тот ей унылую рожицу скорчил и руками развел, в сторону комнаты Колмогорцева указал. Девушка нахмурилась не понимая, причем тут комната и Семен, если они с Ильей заниматься дальше решили? И разве младший брат старшему указ?
Сильно ей нужно во всем, что происходит разобраться, понимание обрести, чтобы до кого-нибудь достучаться и выход из положения найти пока пыльца в сейкапе еще есть. Конечно, Монти скажет, что она в сейфере была, и понятно просмотрев съемку аварии, Констант сообразит, что она жива и ее куда-то унесло, ясно, что отца поднимет, поиск организует. Только в зону вероятного падения сейфера Земля никак не вписывается, чуть дальше она. Значит, здесь ее искать не будут и нужно как-то самой на связь со своими выходить, стучать в эфир или искать базы здесь. А как, если ни речи землян не понимает, не обычаев не знает, ни местности, ни населенных пунктов. Флэтонцы местные ей понятно тоже сигнализировать не могут, потому что понятия о ее прибытии не имеют. Получается замкнутый круг, из которого два выхода, один не для нее - по кругу бегать, а другой как раз вариант: изучить землян, их язык и технические возможности, а потом по не заметным им указаниям, оставленным флэтонцами, своих найти или соорудить рацию, гуэдо починить, в конце концов. Там нужно-то всего чип поменять. Но где его взять и из чего спаять?
Илья бы смог наверняка, объясни ему, что нужно для этого, только пака она ему элементарного доступно донести не могла и его не понимала.
- Мы Семена не тревожим. Причем тут он?
- Семен, - кивнул Илья, услышав имя Комогорцева. И рукой отрицательно замахал. - Не желает.
Не хочет, - поняла.
- Чего? - вопросительно руками всплеснула.
- Чтобы мы с тобой, - жестом показал и на двери в свою комнату. - Уединялись.
- Аис?
- Вместе, - указал на нее, на себя. - Вместе.
- Ты, я - мэстэ, - повторила жест.
- В! Ме-е. С! Те-е.
- В. Мэстэ.
Степной закивал довольный, продолжил.
- Ты, - указал на нее. - Я, - на себя.
- Йа, - на него показала, - Ии, - на себя.
- Нет - нэй. Я, - ткнул себя в грудь. - Ты, - в нее, - он, - указал в сторону комнаты Семена. Эя сообразила:
- Йя-а, - на себя указала, на него. - Ти-и, йёэн, - в сторону.
- Примерно, - кивнул Илья. - Смышленая ты. Так если, через месяц спокойно друг друга понимать начнем, разговаривать. Завтра продолжим, когда Семен уйдет…уйдет, - двумя пальцами по поверхности перил прошел, повторив для внушения и закрепления нового слова. - Уй-дет.
- Уйтот, - заверила девушка, что поняла, о чем речь, замаршировав на месте, чем рассмешила мужчину, представившего Колмагорцева двигающегося как солдат на плацу по снегу за пушниной.
Смех Степного был приятным, чуть глуховатым, добродушным и Эя засмеялась в ответ, радостная, что хоть один землянин разумный и милый человек, почти свой, почти брат модрашист.
Семен подушку выронил, услышав звонкий, хрустальный смех девушки и басовитый Ильи. По сердцу опять ревностью резануло. Вышел, уставился угрюмо на хохочущих.
- Хорош гоготать. Спать пора. Завтра вставать рано, - процедил.
- Ийэн, - ткнула в его сторону Эйфия, считая, что к месту вставила выученное слово из лексикона землян.
Какой еще Йен? - нахмурился Семен: оскорбила что ли? Или похвалила? И не стал вдаваться в подробности, качнул головой в сторону комнаты:
- Пошли. Тебе отдыхать надо.
- Тут ты прав, - согласился Илья. Пальцами о ладонь хлопнул перед Феей. - До свидания.
- Дойсьи.
- Пока. По-ка, - выдал прощальный жест, отходя в сторону комнату, чтобы наглядно показать - с девушкой расстаются. Но та о прощаниях и ритуальных в таких случаях словах ничего не знала, потому хоть и повторила за мужчиной и слово и жест, не поняла, к чему это относится и что означает. Илья в комнате скрылся, а она осталась. Стояла и ждала, когда он снова появится, и они продолжат занятия. Тяжело, конечно на примитивном уровне осваивать столь нелегкий и обширный материал, но она справится, ведь она дочь Лоан.
Семен, глядя на застывшую в ожидании Фею, подумал, что той нравится Илья и она на него планы построила. Зря, - сердито прищурился. Подошел к девушке и в лицо заявил повторно, почти по слогам, подкрепляя жестами для внушения:
- Нэй Илья, нэй другие. Прошлая жизнь закончилась, - скрестил ладони перед ее глазами. - Нэй! Никакого бартера и продаж, никакой клиентуры.
Фея поняла, что Илья не выйдет, а значит, урок закончен, и огорчилась, да так явно, что Семен разозлился. Но слова больше не сказал - смысл? Слова тут не помогут, особенно если учесть, что она их не понимает.
Говорят же: привычки вторая натура, и видно метания от одного к другому и попытки пристать сразу к двум берегам, а третий про запас приметить, действительно уже въелось в ее характер. От этого быстро не отучишь, и прошлое таких, как Фея крепко держит.
Ничего, в тайге ее от дурных привычек отучить проще, - подумал Семен. Жестом в комнату пригласил. Эя почувствовала себя преступницей под надзором. Неприятно, но ничего не поделаешь. Ей нужно остаться здесь, где старший сын семьи землян на ее стороне. Это пусть хлипкая, но гарантия защиты, а учитывая, что Илья еще достаточно развит интеллектуально, любознателен, они найдут не только общий язык, но и пусть к возвращению домой.
А пока придется жить по правилам установленным в этом туглосе.
Девушка послушно пошла в отведенную ей конурку.
Семен дверь закрыл, Фее на кинутую на постель футболку указал.
- Переодевайся и спи.
Эя на серую тряпочку внимания не обратила, а вот на еще одно появившееся ложе очень даже. Что это значит? Не хотят ли ей сказать, что она будет делить комнату с кем-то еще? Отвратительно. Нет, унизительно. И много говорит о воспитании хозяев: мало поселить гостью в убогой конуре, так еще кого-то к ней подселить. А может, не доверяют? Что-то заподозрили? Илья проговорился?
Семен сел на свою новую постель, снял наручные часы, завел их, положил их на табурет у изголовья.
Эйфия с непониманием уставилась на мужчину, чувствуя, что сейчас упадет от накрывшего ее волнения: Семен будет спать здесь?! В одной комнате с ней?!
Как же такое может быть? Что же это? Как можно в одно помещение, тем более спальню, которую занимает незамужняя женщина, гостья, помещать неженатого мужчину, сына хозяина дома?
Даже мать с дочерью не спят в одной постели, как не спят в одной комнате брат с сестрой, и тем более тэн не спят в одном доме с господином, тем более на его половине и уж вовсе возмутительно устроить ночлег двух чужих друг другу, занимающих разное сословие и статус, разнополых людей из разных рас, с разных планет.
Однако в данном случае дело не только в обычаях, которыми пренебрегли земляне, но и в мужчине, который собрался ночевать с сейти. Семен так жутко проявил свою сущность, что Эя боялась вновь оказаться под напором волны его агрессивности, как нехотела мучиться ощущая его и-цы. Час другой и маленькое помещение будет пропитано ароматом его энергии что так нужна ей, так приятна, что она может не удержаться и взять ее. Ни один в этом доме не обладал настолько притягательной для нее энергией, хотя как один обладали довольно обильной и приятной в своей незащищенности и-цы.
Сейчас, ослабленная и истощенная Эя нуждалась в любом допинге, и дополнительное испытание как проверка на силу воли ей было не к чему, потому что грозило срывом, а Семену смертью. Она уже подумала сегодня о Викторе, и-цы которого хоть и не привлекало ее, но было бы неплохим подспорьем. На пыльце долго не протянешь, нужна живая энергия, живительная, и в этом плане Виктор подходил, как впрочем, любой в этом доме. Если состояние будет ухудшаться, ей придется взять донора, использовать землянина. Но только не Семена.
- Ты не можешь остаться здесь, - сказала ему. - Тебе нужно уйти. Мне будет тяжело сдержать себя.
Семен выслушал ее и лег:
- Не смотрю. Переодевайся, - закрыл лицо, положив руку на глаза.
Эйфия растерялась. Постояла и решительно двинулась к мужчине, чтобы потребовать оставить ее:
- Уходи. Прошу тебя уйди, - отодвинув руку с лица, заявила ему, жестом указывая на дверь.
Семен понял, что ночевать с ним в одной комнате в ее планы не входило, и твердо ответил:
- Нэй.
Девушка отпрянула, головой закачала:
- Ты ужасный человек. Зачем ты меня мучаешь, чего добиваешься? Ты чуть не убил меня сегодня своей яростью. Вы оказывается, не умеете контролировать эмоции, ты - мужчина, не умеешь держать себя в руках. А что ты хочешь от меня, женщины?
Семену по тону и несчастному личику девушки было ясно, что она сильно огорчена его присутствием и просит его уйти.
- Нет и нэй. Не уговаривай. Я останусь здесь. Не бойся, не трону.
Эйфия по взгляду мужчины поняла - бесполезно объяснять, просить - он не уйдет.
- Ты мне нравишься - вот что плохо. Не знаю, что мне до тебя, почему ты волнуешь меня? Ведь ты дикарь, никто, по сути, - уперлась ладонями ему в грудь, яростно зашептав в надежде все же уговорить упрямца помочь хоть не себе - ей: уйти и лишить ее соблазна. - Мне было бы логичнее взять твое и-цы! - накрыла губы мужчины пальцами. - Не мучиться, видя его, чувствуя запах… но я не хочу, чтобы ты умер. Неужели ты настолько ограничен, что непонимешь очевидного?
Сникла, убрала руку.
- Если бы ты слышал дурман его аромата, если бы хоть раз испытывал такой голод, какой мучит меня сейчас, ты бы понял меня, - сказала тихо, грустно. - Я не такая сильная, как хотелось бы, и совсем несмелая. Мне страшно, и мне голодно. Я могу не сдержаться.
Семен не шевелился. Боялся. Как только ее пальцы коснулись его губ, волосы упали завесой от света и мира, маня зарыться в них, окунуть пальцы в душистую прохладу, слетели все преграды и грозили отказать тормоза. У него в голове зашумело от желания, в горле пересохло, и только сжатые в кулак до боли руки, не дали сорваться. Он смотрел на Фею, слушал ее голос местами страстный и почти злой, местами тоскливый, просящий и понимал, что если девушка вновь прикоснется к нему, он уже не сдержится.
Эя смолкла, учуяв аромат его энергии, который стал в миг отчего-то сильным, острым и буквально оглушил ее желанием взять его. Зрачки мужчины стали жаркими, зовущими, дыхание частым:
- Уйди, пожалуйста. Я ведь не железный. Иди спать, - попросил он глухо
Эйфия задрожала: к чему ей сдерживать себя, мучиться?
Девушка качнулась к губам мужчины и тут же отпрянула, вскочила и отошла подальше, надеясь прийти в себя, заглушить зов желания.
Семен сел, понимая - не уснуть ему сейчас. Сходить бы во двор, сунуть голову в снег, промерзнуть, чтобы все лишнее вон вылетело.
Эя чувствуя слабость, наваливающуюся сонливость и почти физическую боль от энергетического голода, хотела вновь использовать сейкап, но лишь сжала его в ладони, передумав в последний момент.
Нужно поберечь пыльцу, оставить для экстренности. Неизвестно сколько ей еще придется пробыть у землян, на Земле. Сейкап хорошая помощь, но не решение проблемы - надо что-то другое придумывать. Здесь нет ни отца, ни братьев и никто ей не поможет, если она не поможет себе сама.
За спиной раздался шорох, шаги, скрип - Семен ушел. Эя вяло порадовалась. Легла, решив, что потянет время - поспит, а потом, что делать сообразит. Либо пыльцу примет, либо… Виктора использует.