Две недели Семен потратил на поиск лысых драчунов с татуировками в Хатанге. Потом был Кайеркан, Норильск, Игарка. Он спускался вниз по Енисею, отчего-то уверенный, что идет верным курсом. И не ошибся. Уже в конце марта в Красноярске он случайно столкнулся с лысым мужчиной со знакомой татуировкой, который спокойно шел по улице нагоняя дрожь на прохожих своим отполированным инеем черепом и беседовал с молодым парнем, чем-то неуловимо похожим на Фею.
Колмогорцев двинулся за ними.
- За нами следят, - заметил Лоундэйн.
- Кто? - с легким интересом полюбопытствовал Констант.
- Какой-нибудь чокнутый уфолог.
Парень развернулся и встретился взглядом с темными глазами и угрюмым осунувшимся лицом здорового как килпатрик мужчины.
Они с минуту смотрели друг на друга, и сейти понял, что этот экземпляр стоит немало гуэдо. Перед ним был боец из разряда тех, то даже после смерти не сдаются, плюс землянин обладал мощным и-цы, а такие имели огромный спрос.
Он покосился на агнолика и тот, сообразив, поманил мужчину:
- Мы с вами знакомы?
- Возможно, - разжал губы Семен.
- Тогда стоит посидеть где-нибудь. Как на счет бутылочки беленькой?
- Положительно.
Лоундэйн кивнул: не сомневаюсь. Запущенный вид мужчины будил у него одну ассоциацию - перед ним алкоман, мечтающий о дармовом угощении. Очень удачно. Через час этот экземпляр не будет помнить и собственного имени и его спокойно погрузят на гоффит сейти, что отправляется на Флэт в полночь местного времени. Конечно, камеры тэн забиты, но ничего, потеснятся вначале полета, а к середине уже посвободнее будет.
- Идемте.
Семен послушно пошел с мужчинами, надеясь, что те сами выведут его к Фее. Спрашивать же он ничего не стал, боясь спугнуть инопланетян. И не радовался - рано.
- Так, где же мы с вами встречались, любезный? - спросил Лоундэйн, когда Семен выпил первую предложенную стопку.
- С вами? - переспросил, делая вид, то пьянеет, и уставился на его товарища. Голубые глаза, а у Феи синие бездонно. И что я общего нашел?
Констант рассматривал грубоватые черты лица землянина, мощную фигуру, полную физической силы, и то и дело ловил себя на мысли, что из этого экземпляра получился бы неплохой цонхой. Та же мысль пришла и к Лоундэйн. Он налил мужчине полный стакан и пододвинул:
- Слабо?
Семен смерил его спокойным чуть прохладным взглядом и молча выпил налитое. Сунул в рот кусочек хлеба и сделал вид, что рассматривает длинноножек за соседним столиком.
- Сколько нынче платят за цонхоев? Разделим пополам? - сказал тихо Лоундэйн.
- Я заплачу тебе полную цену, если он выиграет первый бой.
- С кем?
- Харминэйф.
- Самсин.
- А если и с тем и с другим? - прищурился Констант.
- Тогда ты платишь половину.
- Договорились.
Семен ничего не понял, кроме одного - он чем-то заинтересовал инопланетян. Это было ему на руку, и мужчина сделал вид, что совсем опьянел, надеясь таким образом вынудить новых знакомцев на дальнейшие действия.
Тот, что с татуировкой тут же прижал палец к уху и что-то забубнил. Через пять минут в кафе появились еще два татуированных амбала. Дружно подхватили Семена под руки и сунули в машину.
Семен похрапывал и поглядывал в окно сквозь ресницы: машин было две и они двигались прочь из города. Примерно через час, когда уже сало темнеть, авто остановились в гуще лесного массива и началось самое интересное: Колмогорцева потащили в глубь, в глушь и темноту и он увидел то, во что как не думал - не верил.
На поляне над снегом полукругом, словно елочную гирлянду развесили и были видны серебристые бока замысловатого и в тоже время простейшего в своей форме сооружения.
Семена протащили внутрь, дробно брякая литыми ботинками по опустившейся вниз рампе. Он поглядывал на инопланетный корабль, и, пожалуй, первый раз всерьез задумался куда полез. Что воспринималось то ли сказкой, то ли сном теперь осознавалось четкой реальностью.
Глаза мужчины сами непроизвольно распахнулись, и забылся актерский тренинг, но ни расстелятся, ни испугаться Семен не успел - его втащили в полукруглое помещение и кинули на висящую в воздухе серебристую доску. Над ним навис мужчина с неестественно яркими, фиолетовыми глазами и только тем отличающийся от обычного человека.
Колмогорцев уставился на него, он на Колмогорцва и оба молчали. Один думал, зачем его на этот блин положили, заботливые такие, другой: как он такого бугая оперировать будет. И в тот момент, когда из паз лежака вышли дуги наручников и прижали ноги Семена, он понял то хорошего ждал зря - успел увернуться от других наручников, резко сев и, схватив мужину, притянул к себе:
- А ну-ка, отцепи эти, - кивнул на свои прижатые ноги. Тот испуганно смотрел на него и потянулся куда-то рукой, блеснуло лезвие, летящее ему в плечо, и Горец, перехватив руку, без раздумий всадил умнику его же то ли нож, то ли скальпель в грудь, а потом свернул шею и выпустив труп из хватки, начал искать кнопки под ложем, чтобы освободить свои ноги. В этот момент стена с шипением раскрылась и в помещение ввалилась знакомая пара и близнецы. Семен ожег знакомцев взглядом и приготовился к нападению и отражению атаки… и получил какой-то штуковиной в висок, отчего вспомнил всю кинетику и забыл все остальное.
Когда землянина успокоили, а тело кафира вытащили из каюты, Констант покосился на Лоундэйна:
- Спор в силе?
- Н-да, - поджал тот губы. Он уже сам был не прочь заплатить за этого типа полную стоимость. Но с сейти такое не проходит.
Появился Ноэль и Тимхэйф. Один начал вживление контролера в плечо парализованного землянина, другой обыск и изъятие вещей, а мужчины пошли к себе. Старт через час, пора занять места по расписанию.
Ноэль скидал все лишнее в уничтожитель и замер, нащупав на груди землянина странную вещицу, отогнул рубашку и всерьез испугался: сейкап, в чем сомнений не было, по определению не мог оказаться на шее какого-то дикаря.
Мужчина поспешил снять дорогущую вещь и рванул за сейти, но тот слишком увлеченно беседовал с Лоундэйном, и Ноэль замешкался, притормозил, не смея тревожить наследника. Постоял в коридоре, с благоговением поглядывая на сейкап и решил для начала разобраться самому как этот кулон-хранитель энергетической пыльцы мог оказаться у тэн. И мысль мелькнула - может и не землянин он вовсе?
Ноэль распорядился отнести его в самую просторную камеру, где сидело всего четверо.
Семен очнулся от монотонного гудения, то раскалывало голову. Он открыл глаза и первые минуты пытался сообразить где находится: перед носом виднелся странный узор из узких щелочек света и три пары босых ступней. Мужчина приподнялся, и, почувствовав жгучую боль в плече, морщась, прижал к нему ладонь: то за черт? Рубаха разрезана, а на коже прощупывается четкий рубец закрытый тонким пластырем.
- Не трогай, - посоветовал ему пожилой, небритый мужичек, сидящий на корточках у стены. И тоже босой. Семен покосился на свои ноги - ступни голые.
Тьфу, ты! Он же финку в ботинок прятал!
Мужчина сунул руку за пояс брюк - пистолета нет. Полез в карманы: пусто. Ни кисета с золотишком, ни мешочка с камнями, ни складня, ни зажигалки и денег. Хлопнул себя по нагрудному карману: документов нет. По карманам, словно смерч прошел, даже семечки вымели. Он похолодел, схватившись за грудь, прощупал все, рванул ворот и застонал от бессилия - сейкап! Все что осталось в память от Феи исчезло. Не сберег, не смог, как не удержал девочку. Мужчина зажмурился, еле сдерживая навернувшиеся слезы обиды на себя дурака, и бухнул затылком в стену, то ли наказывая себя, то ли вымещая горечь.
- Успокойся, - посоветовал ему молодой парень, подслеповато щурясь. - У меня вон даже очки забрали. Я Алексей, фельдшер, - протянул руку Семену. Тот нехотя пожал и отчего-то представился:
- Горец.
- Похож, - усмехнулся второй мужчина, ровесник Семена. Руку протянул. - Митяй.
- А я Лазарь, - кивнул мужичек у стены. - В смысле имя мое - Лазарь, а фамилие Степанчук.
Семен сжал ворот рубахи, где совсем недавно висел кулон Феи и грел его душу и нехотя кивнул.
- Расстроился? Крестик что ли сняли? - спросил Митяй. - Забудь. Там где мы оказались, Бога нет. Его мне сдается, нет вообще. Я всю жизнь в него верил, а в инопланетян нет, а выходит наоборот, прикинь, как фишка легла?
- Мы где? - глухо спросил Колмогорцев.
- В заднице, Горец. В полной и по полной.
- Это понятно. Название у задницы есть?
- Так, корабль инопланетный, - шмыгнул носом Лазарь.
- Серьезно? - криво усмехнулся мужчина, внутренне кипя от негодования, что какая-то сволочь забрала у него самое дорогое. Ну, золото, камни - да Бога с ним, берите, и финку - на здоровье, но кулон-то зачем? Что ж так обирать?
- Не веришь? - вздохнул Алексей. - Я тоже сутки не верил, вторые выл, а на третьи не знал, живу или умер.
- А сейчас?
- А сейчас совсем ничего не думаю.
- Давно здесь?
- На трое суток больше чем ты.
- В смысле? - насторожился Колмлгорцев.
- Так ты всю ночь в отрубе валялся, - заметил Митяй. Семен не поверил.
- Ничего приложили, - потер висок. - Интересно чем?
- Арсенал у них богатый. Особенно дубинок бойся. Маленькие как перекладина гантели, а бьют как высоковольтные провода.
- Страсти какие, - криво усмехнулся мужчина и попытался встать - тело слушалось с трудом. Встал, качаясь, прошелся, размялся. - Как они хоть обзываются.
- Кто?
- Эти? - кивнул в сторону стены.
- Флэтонцы, - со знанием дела просветил Лазарь.
- Откуда знаешь?
- Он месяц здесь, а я на полсуток больше чем ты, - пояснил Митяй.
Семен уперся руками в стену, разглядывая материал из которого она сделана: резина? Вроде нет. Уперся и давай отжиматься: флэтонцы, корабли, морадеры - горите все оптом и ярким факелом, а ему форму надо поддерживать. Чует сердце, придется к Фее с боем продираться.
Ноэль принял пост в отсеке тэн и решился навестить того землянина.
Вошел в камеру и уставился на него. Тот в упоре к стене стоял, отжимался. Заметил Ноэль, замер, выпрямился.
Флэтонец кивнул ему на выход. Семен настороженно посмотрел ему в глаза и не увидел в них ничего кроме любопытства и некоторого страха. Да и хлипкий инопланетянин, волосы ежиком, кожа с сероватым оттенком. Подумал и вышел, как просили.
- Драться станешь? - с подозрением спросил Ноэль. Горец понял чего тот дичится и, бросил, смирно встав у стены в коридоре:
- Нэй.
Глаза флэтонца, с рубиновым оттенком, широко распахнулись от удивления. Он замялся, обдумывая: а ведь, правда, не прост землянин - язык их знает. Вытащил из кармана сейкап и протянул чуть дрогнув от благоговения:
- Твое?
Тэн так явно обрадовался, что Ноэль даже отшатнулся, увидев широкую улыбку на губах, учуяв редкостно приятный аромат и-цы.
- Эллимор, - выдохнул Семен, сжав в ладони кулон Феи, сглотнул ком в горле.
- Откуда наш язык знаешь? - непонимающе нахмурился мужчина.
Семен плечами пожал с благодарностью на него поглядывая, надел цепь на шею и спрятал свою драгоценность под рубахой.
- Сейкап, - сказал Ноэль.
- Сейкап, - согласился Семен.
- Откуда он у тебя? Кто ты?
- Амэно сейти Феи - моей женщины Феи, - ответил, сообразив, о чем тот спрашивает. Мужчина в лице изменился, позеленел:
- Ненормальный. Ты хоть понимаешь, что говоришь?
Колмогорцев насторожился: что же он такого сказал?
- Фея, моя жена, - повторил уже по-русски.
Ноэль долго изучал лицо землянина, думал и покачал головой:
- Не знаю я кто ты, но чувствую, что появился ты на мою беду.
- Исшей Фея - ищу ее. Я ее мужчина - экхон сейти Феи, - показал на себя.
- Не вздумай никому сказать это. Запорят, - прошипел флэтонец, головой закачал и так посмотрел на Горца, будто тот кощунственное что-то сказал. У него мороз по коже пошел. Показалось, что знает мужчина о Фее что-то, причем плохое, и худо на душе стало - неужели не успел, и приключилась с ней беда? Да нет же нет!
- Что с ней? Ты знаешь ее? - пристал и Ноэль испугавшись, что кто- то услышит недостойные речи землянина, поспешил затолкать его обратно в камеру, потом прислонился к стене и зажал мэ-гоцо под комбинезоном: помоги Модраш принять верное решение. Этот чокнутый утверждает, что является мужем сейти Эйфии - разве такое возможно?
Но с другой стороны слух ходил, что пропадала сейти и именно на земле ее нашли. И сейти Констант здесь. Случайность?
Ох, подальше бы от таких случайностей держатся.
Но, не рискнув, воды не напьешься.
Помоги, Модраш!
Монти в тот день ни слова не сказал девушке о гибели ее сестры - не ему ослабленной наследнице настолько тяжелые новости приносить - сегюр отец - он и скажет.
Парень занялся делом и, потратив сутки на предварительную обработку данных, решил перед началом более детальных и активных действий еще раз встретится с сейти.
Положил носитель информации на стол и подозвал ее:
- Помоги определиться?
- В чем? - склонилась над носителем.
Монти нажал сенсор и в воздухе появились отобранные парнем претенденты.
Девушка выпрямилась, с осуждением посмотрев на него:
- И ты туда же?
- Куда? - изобразил непонимание. - Видите ли, мой отец ищет мужа дочери знакомого, очень важного и нужного человека, но с девушкой понятно, не поговоришь, а за всякого сватать не хочется - она как вы воспитана, и даже внешне на вас похожа и возраст у вас один. Вот я и подумал… Но если вам неприятно, конечно… Извините…
- Нет, - немного успокоилась Фея, не услышав ноток лжи и не углядев хитрости в глазах Мичиги. - Я помогу если надо, но мой вкус одно, а речь-то о другой девушке.
- Но с чего-то нужно начать?
- Отчего бы тебе самому на ней не женится? - внимательно посмотрела на Монти Эйфия.
- А вы бы вышли за меня? - тихо спросил, внутренне замирая.
- Пожалуй, да, - улыбнулась слишком беспристрастно, слишком открыто, чтобы не понять - не воспринимает она его всерьез, как и вопросы его. Монторрион отвернулся, пряча огорчение и разочарование во взгляде.
- А еще за кого бы замуж пошли?
- Ты меня как меня спрашиваешь или как ту девушку?
- Как ту девушку - Хойни, и… как вас.
Эя серьезно посмотрела на парня и головой качнула:
- У меня есть мужчина. Так Модраш распорядился и не мне волю его нарушать.
- Кто же он? Тот землянин?
- Да.
Парень улыбнулся:
- Вздор это, вы уж простите.
- Возможно, но я признала его своим мужчиной, а он меня своей женщиной и этого не изменить. Я не предам его.
- Даже если он предаст вас? Кто вы для него сейти? Вспомните, как он смотрят на вас, как относятся? Что они думают?
- Он другой.
- Они все одинаковы. Одинаково смотрят, думают, действуют, мыслят. Они стадо.
- Он не стадо, - упрямо повторила Эя и голову склонила.
- Не стану спорить. Только напомню: вы здесь, а он там, как же так, если вы его женщина? Где он тогда? Почему не рядом? - склонился к лицу сети, в глаза пытаясь заглянуть.
- Нас отец разлучил.
- Меня бы никто с вами не разлучил, если бы вы "да" сказали, - прошептал. - Видно не мужчина он или вы совсем не нужны ему.
Эя дрогнула, отвернулась: сам того не желая, Монти попал по больному, высказав то, что она сама думала. Девушка сжалась, попыталась выйти из залы, уйти прочь и от парня и от боли, что он ей причинил, но в глазах потемнело и защипало, сердце заплакало, стуча кровью в виски, и Эйфия не нашла выхода. Слепо ткнулась в стену и сползла по ней, не понимая, зачем и как жить дальше.
Был бы здесь Семен - он бы успокоил, он бы сказал, что Монторрион неправ, он бы доказал, что Фея нужна ему… но рядом был совсем другой.
Монти испугавшись за сейти, впечатал ладонь в сенсорную панель на стене, вызывая агноликов, и скинув со своего плеча гофри, успел подхватить девушку, придержал осторожно приобняв. Смотрел на нее, вдыхал аромат волос и думал, как поступить, что ему сделать, чтобы она забыла глупое увлечение, перестала терзать себя и обратила внимание на него. Ему вдруг очень остро и четко стало ясно, что все что он делал и делает, ради чего по сути живет - это она. Карьера, должность, долг флэтонцы, родня - все это оказалось незначительным. Все это он бы легко отдал вместе с жизнью.
А Эйфию - нет.
Что с ним? Как называется это мятежное чувство, когда исчезает весь мир и остается лишь одно - одна она. Болезнь. Проклятье, порча? И как с этим бороться, если нет ни сил, ни желания? И все равно на гнев сегюр, на агрест, на сеприш и клеймение, на сулимую ему должность троуви.
Появившийся Симгрэйф забрал у Монти сейти и отнес в спальню, а парня выдворили из туглоса, вытолкав чуть не взашей. Вечером же вернулся домой Лоан, и прийти запросто для Монторриона стало невозможно.