Неделя прошла как всегда - скучно до зевоты, рутинно и размеренно.
Утром в пятницу, вместе с завтраком Лешинскому подали папочку с собранными документами. Он бегло просмотрел бумаги и уставился на
Боксера:
- Интересно. Проследи.
Мужчина согласно кивнул.
Ярослава Суздалева мучила голову зубрежкой, но извилины плавились на первых абзацах - было до странности жарко. В итоге она так ничего и не выучила. Потащилась в институт в надежде, что никто ее сегодня не спросит.
Жару она переносила очень плохо: давление падало, голова раскалывалась, мозг не соображал, тупея от всего разом. Лицо бледнело, потом краснело, перед глазами плыли мушки, нарушалась координация движений. Одолевала тошнота, лень и депрессия. В общем,
Ярослава становилась похожа на вареную косиножку у которой восемь лап запинались друг о друга. Поэтому одна мысль о выходе на улицу, в царство раскаленного бетона, превращала ее в ярую домоседку. В тот момент, когда ее подруги мечтали о Кипре, Мальдивах и Канарах, она грезила Ирландией, Исландией, и прозаической Чукоткой. В то время когда эти же подружки жарили свои мощи под солнцем, превращаясь в шоколадных очаровашек, Ярослава, спасаясь от солнца, мокла в ванне и сидела в любимой за один факт присутствия кондиционера, квартире.
Осенью подруги все как одна предстали пред очи институтского сообщества в возмутительно привлекательном загорелом виде, а
Ярослава в столь же возмутительном, молочно-белом состоянии.
Лариса Лысова, длинноногая, загорелая блондинка и чудный человечек, обняла ее за плечи, потащила к аудитории.
- Ну, чего ты вареная такая, Славка? Выучила хоть?
- Не-ет. Жара, не могу. Осень, а толку ноль. Хоть бы быстрее холод.
- Бр-р! Терпеть не могу холода, зиму, толстые сбруи, что приходиться на себя напяливать. Ты, наверное, потомок северных племен.
- Она самая, - согласилась. - Уеду после окончания института куда-нибудь в Якутск, иначе точно рехнусь.
- Держись. Еще четыре года таким темпом и ты получишь диплом специалиста.
- Счастье!
- Кстати, о тебе Рома спрашивал.
- Логутов? - вспыхнули надеждой глаза девушки.
- Жди! Ну, ты махнула, красивая! Логутова Жанка пасет, так что ручки, глазки и мечты - прочь. Я тебе о друге своего Димы говорю.
- А-а, - разочарованно протянула Ярослава. Помнила она того
Романа - субтильный, весь какой-то белесый от ершика волос на голове до ресничек. И молчун. Пялился на нее весь вечер и молчал.
Напоследок поп-корном усыпал. Сходили в кино, ага. Если еще один раут намечается, то она лучше дома посидит.
- Извини, Лара, мне он никак, - призналась честно.
Девушки юркнули в аудиторию, порадовавшись опозданию преподавателя, расположились на своих местах, поприветствовав сверстников и друзей - подруг.
- Совсем значит, не понравился? - поинтересовалась Лариса.
- Совсем.
Люба Тимофеева влетела в аудиторию и, не увидев препода, ринулась к подругам:
- Спасайте! Девчонки, конспекты!
- Сейчас-то смысл?
В помещение вошел Воронков и хлопнул дверью:
- Всем здравствуйте!
- Все, - осела Люба. - Мне конец.
- Авось, - прошептала Ярослава и сложила "фигушку", спрятав руки под стол.
- Чур, не меня, чур, не меня, - пролепетала Лара, напряженно следя за Воронковым.
- Гипноз, да? - с уважением покосившись на нее, спросила девушка.
- Ага.
Леший покачиваясь на диванчике под тентом, читал Ремарка. Жара, аномальная для осени, не располагала к суете мыслей, но и к классику не приобщала. Алекс откинул книгу прямо в клумбу роз и сжал переносицу пальцами: черт те что. Почему ему в голову настойчиво лезет Расмус с мадам Перцовой оной же - Хелен?
Зацепило?
Прав, Расмус, прав - зацепило. Еще как. Но он свяжется с
Перцовой, если только та сыграет по-честному, предоставив клиенту не актрису.
Не верил он… и верил. Судя по связям мадам, характеру, типу личности и пятнах на биографии что евро дензнаки почти добела вытравили, она способна на что угодно. И сам факт, того, что женщина может ради денег доставить ничего не ведающую, никому не знакомую девочку на утеху садистам - говорило о многом. Сам этот факт уже был интересен, рождал любопытство и ощущение предвкушения перемен, новизны. Игра на грани фола, игра за которой он мог проследить, которую сам мог устроить и поучаствовать при желании - это уже встряска, это уже что-то.
И все-таки Расмус не гурман. Плебейские у него замашки и пристрастия соответственные, фантазия убогая.
Леший бы другую партию сыграл, более интересную, многоплановую комбинацию.
Может и сыграет.
- Может вечером с нами в кино? - спросила Лариса, складывая конспекты в сумку.
Ярослава неопределенно пожала плечами - с опросом повезло - не вызвали. Значит, до следующей пятницы она живет. Выучит, успеет. Но в жару никуда идти не хотелось, кроме как домой. И потом общество
Ромы ее не прельщало, мешаться Ларе с Димой не хотелось.
- Дома сегодня. Поучу.
- Ты б проверилась, Славка, что ли? Чего тебя от тепла развозит?
Ненормально же.
- Некогда.
- Это нормально, у меня тоже от жары голова болит, - сказала
Люба. Девушки двинулись из аудитории. - Я вот все думаю, ну выучимся мы, и что, будем учителями истории?
- Я - да. Мне нравится, - сказала Ярослава.
- Я в науку пойду, - сказала Лариса.
- Девчата! Сегодня в "Стрипе" ребята джаз будут давать! - объявил Семен Голубцов, приобняв девушек. - Идем? Своих поддержать святое дело!
- Не люблю джаз, - бросила Ярослава.
- А я рэп, - поддакнула Люба.
- Да вы че? Я вам о чем? Ну, не хотите, как хотите, - обиделся парень.
- Я со своим парнем приду! - выставила руку, будто к ответу на уроке приготовилась Лариса.
- Ладно, - вздохнула и Ярослава. - Приду. Во сколько начало?
- В семь! - повеселел Семен и помчался вперед, оповещая на ходу. - Сегодня в "Стрипе" в семь!! Джазовая группа второго курса
"Махаон"! Всем быть! Поддержим отечественных музыкантов, надежду института!!
- Больной, - качнула головой Светка Гнездевич, обгоняя подруг.
- "Махаон" еще больнее! - заверила Инна Замятина, пристраиваясь за девушками, подхватила под руку Марину Васнецову. - Я их солиста терпеть не могу, кастрат какой-то, Витас, блин. Как взвоет, уши закладывает. "Надежда" тоже мне.
- Просто ты ничего не понимаешь в музыке.
- В джазе!
- Аццтой!
- Она просто не умеет его готовить!
Девушки вышли на улицу и, дурачась, двинулись на остановку маршрутки:
- Может, в кафешку? - предложила Лариса. - Кушать охота.
- Ой, я пас девочки, - протянула Света.
- И я никак, свидание в пять. С таким мальчиком познакомилась - обалдеть! - поведала Марина.
- Меня мать ждет, на дачу тащит картошку -моркошку убирать, - уныло протянула Люба.
- Слава, совесть имей хоть ты, пошли, - потянула девушку Лара в сторону вывески молодежного кафе "Робинзон".
- Идем, все равно спешить некуда. Девочки, пока! - махнула рукой.
- Пока.
- Пока!
Толпа перебежала дорогу, а пара ушла налево, под сень деревьев аллейки, в конце которой виднелась вывеска.
Лариса достала сигареты:
- Зажигалка есть?
- Спички, - отдала коробок.
Девушка закурила и смяла пачку:
- Надо сигарет купить, закончились.
- Димка не ругает?
- Не-а. Сам курит.
- Паршивая привычка.
- Ой, кто бы говорил, Суздалева! Так, вижу ларек без толпы нашего брата за куревом!
- У меня есть.
- У тебя Winston, я такие не курю. План! Слав, ты столик забей, а я за сигаретами. Хорошо?
- Давай. Что брать на тебя?
- Как обычно. Только пончики не надо.
- Салат, кофе и мороженое.
- Ага.
Лариса ушла в сторону ларька, а Ярослава прямо - в кафе.
Она взяла поесть, заняла столик и даже съела порцию салата с креветками, но Ларисы все не было.
"Странно", - глянула на часы. Двадцать минут уже нет. Сколько можно сигареты покупать? Сколько идти от ларька до кафе? Может, она через пригород рванула?
Девушка доела свою порцию. Выпила кофе, и набрала номер мобильного подруги - та не отвечала.
"Полтергейст, блин", - забарабанила пальцами по столу: "Может, передумала? А мне слабо было позвонить?"
Ну, Лара!
Прошло еще тридцать минут. Суздалева в тоске и задумчивости выпила кофе Лысовой и, расплатившись, двинулась на выход, на ходу набирая номер подруги повторно. Тот же эффект.
"Что на Ларку нашло?" - озадачилась. И решив, что та либо языком с кем запнулась, либо познакомилась с дублем Билана, прошлась к ларьку. Тот оказался на замке, а в окошке висела табличка: "обед".
Девушка прочесала сквер в поисках подруги. Пара мамаш прогуливали детишек в колясках, толпа старшеклассников оккупировала скамейку и пила пиво, тренькая на гитаре. Горбоносый и очень неприятный с виду мужчина читал газетку. Больше никого не было.
Ярослава на второй круг обошла сквер, начиная все больше сердиться. Села и снова набрала номер Ларисы - ноль. Девушка надулась и достала сигарету, спичек нет - у Ларисы.
Убила бы ее!
Покосилась на мужчину с газеткой и вздохнула: спросить зажигалку, не спросить? Пошлет, не пошлет?
- Извините?
Мужчина вскинул на нее хмурый взгляд неприглядных, каких-то уж больно маленьких, почти невидных меж веками глаз и, увидев сигаретку в руке девушки, достал зажигалку, поднес огонек.
- Спасибо, - дичась поблагодарила Ярослава.
- Не за что, - буркнул вполне приятным, глубоким голосом и вновь уткнулся в газету. "Скандалы" - прочитала Суздалева: "надо же, взрослого дяденьку интересуют сплетни. Умора".
Мужчина отложил газету и уставился на нее:
- Что?
- Э… Ничего, - отвернулась. И буркнула невпопад. - Меня
Слава зовут.
Мужчина прищурился так, что от левого глаза вовсе щелочка осталась:
- Как?
- Ярослава. Слава.
- Гордитесь своим именем?
- Горжусь.
- А мне к чему сообщаете?
- Так, - пожала плечами: чего она, правда? - Вы тут девушку не видели? Высокая, загорелая, прямые светлые волосы, клетчатая юбка, тряпичная сумка.
Мужчина с минуту рассматривала собеседницу беспристрастно и холодно. Складывалось впечатление, что он не услышал ее. Слава уже плюнула на его ответ, как услышала:
- Нет.
- Ясно, - поджала губы, сделала последнюю затяжку и выкинула окурок в урну. - Спасибо, - бросила вставая. - Вы очень приятны в общении.
- Не дай тебе Бог, со мной общаться, детка, - услышала в спину и притормозила - послышалось, что ли? Обернулась - мужчина смотрел на нее:
- Что вы сказали?
Тот опять удава изобразил - с полминуты смотрел и молчал. И выдал:
- Будь осторожна.
- Не поняла?
- От курения умирают. А бывает - от общения с незнакомцами.
Ярослава моргнула - ненормальный?
- Я с незнакомыми не общаюсь.
- Мудро. Придерживайся той же политики, - и, развернув газету, вновь углубился в занимательные сюжеты сплетен.
Точно, псих, - решила девушка и поспешила к остановке. Хватит - домой! В душ и под кондиционер!
Подходя к дому Ярослава скорей уже из вредности набрала номер
Ларисы и снова не получив ответа, озадачилась - куда же она могла провалиться?
Но подумать не удалось - у подъезда сидела "банда", как называли их местные пенсионеры. Трое парней - дембелей из ее дома. Ребята хорошие, спокойные, а что вместе всегда - так что плохого?
- Привет, Ярослава, - бросил Костя.
- Посиди с нами, - легонько придержав ее за руку, попросил
Веня. Гриша просто улыбнулся, а улыбался он как солнышко - не устоять было перед такой улыбкой. И сдавались девчонки без боя.
Шатались по двору школьницы, на него косясь, студентки взгляды мозолили, даже молодые, замужние кокетничали. Куда Ярославе?
Села.
- Как дела?
- Нормалек. Как твои?
- Вроде тоже ничего.
- Не заела учеба?
Девушка плечами пожала.
- Время на что-то кроме зубрежки хватает? - спросил Веня.
- Вполне. А что?
- Вечером на трассу собрались. Хочешь с нами?
- Серьезно? - загорелась девушка.
- Ну. Рванем под двести, ралли устроим.
- Менты повяжут.
- Не-а.
- Во сколько?
- В восемь.
Ярослава загрустила.
- Чего скисла? Не можешь?
- Да наши джаз дают, надо поддержать, обещала.
- Своих поддерживать святое, - сказал Костя.
- Где? - спросил Гриша.
- В "Стрипе", недалеко от института.
- Знаем.
- Лады. Туда и заедем за тобой, - решил за всех Гриша. - Концерт во сколько начинается?
- В семь.
- Отвезти?
Ярослава ушам своим не поверила:
- Меня?
- Нет, меня! - засмеялся Костя.
- Пол седьмого в дверь стукну, идет?
Девушка только кивнуть смогла, смутилась.
- Пойду.
- До вечера.
Суздалева в подъезд бегом и подпрыгнула: ессс!! Вот Ларка обалдеет, когда ее с Гришей увидит на "харлее"! Блииин, а что одеть-то?!
И ринулась к себе домой.
Гардероб был перерыт, лицо на пять раз накрашено в разном стиле и столько же раз краска была смыта.
Ярослава все больше скисала, понимая, что сколько не красься, не наряжайся, а такой стройной, яркой как Лариса не станет. И с чего ее
Григорий решил в "Стрип" отвезти? Пожалел что ли?
Раздумья над своим блеклым отраженьем в зеркале были прерваны звонком Димы:
- Привет, ты Ларису не видела?
- Я?! - удивилась Ярослава. Что ответить? Почему он спрашивает?
Сердце сжалось - неужели что-то случилось? Но что могло случиться, когда?
- Ты! Найти ее не могу, звоню - трубу не берет.
- Мы с ней в кафешку пошли, она за сигаретами свернула и как слизали ее. Тоже звонила - ноль.
- Когда это было?
- Сразу после занятий.
- Куда он исчезнуть могла?
- Бог его знает. Сама в недоумении. Сквер весь обыскала.
Дима тяжело задышал:
- Блин, найду, убью, козу! - и отрубил связь.
Суздалева хмуро посмотрела на мобильник и набрала номер Ларисы в сотый раз. Она не отвечала.
Что за чертовщина?
Девушка натянула кофту, джинсы и, запихав остальные шмотки в шкаф, рванула к городскому телефону, позвонила родителям Ларисы. Те знали о дочери не больше чем подруга и очень удивились звонку
Ярославы. Чтобы не полошить их зря, девушка наплела, что в голову пришло, и положила трубку, извинившись.
О плохом Слава не думала - ей представлялось, что Лариса познакомилась с каким-нибудь очень интересным парнем и дала себе свободу, наплевав на подругу, начхав на Диму. Вот из-за этого девушка переживала - наломает Лысова дров, потом жалеть будет. Но с другой стороны, своего ума не дашь, да и жизнь не ее, а Ларкина.
Но могла ведь позвонить, сказать, чтобы подруга прикрыла?
Точно ума нет!
Звонок Гриши вывел ее из раздумий и поставил точку на них.
Это был чудесный вечер. Ярослава была счастлива и буквально порхала. Сам факт явления Суздалевой с высоченным, здоровенным и симпатичным парнем в косухе на "харлее" вызвал фурор среди однокурсниц. Люба, которая явилась в "Стрип" вопреки уверениям, что не придет, коктейлем подавилась. Весь вечер силилась что-нибудь выдать, но видела настойчивое, но ненавязчивое ухаживание Григория за Ярославой и теряла от зависти речь. Часа, что они были в кафе, хватило понять, что подруга начала пользоваться большим успехом у очень интересной части мужского населения, но выяснить причину этому явлению, не успели. Пара сбежала в разгар завывания джазмена.
- Кишшмар! - выдал, посмеиваясь парень. - Неужели тебе нравится это фуфло?
- Не-а, - засмеялась Слава - ей было хорошо, как никогда. Гриша казался богом, вечер чудом, а она сама себе - Золушкой в обществе принца. - Но надо было явиться.
- Ага, "поддержать", - парень закурил, поглядывая с улыбкой на цветущую девушку - красивая. Не яркая, бросающаяся в глаза красота, а что-то иное, более глубокое, необъяснимое и не ординарное. - Поехали к нашим?
- Только коктейлей мне больше не брать! - засмеялась. Легко было, так легко, что казалось, она взлетит в небо, как воздушный шарик.
Гриша подтянул ее к себе, обнял, откинув сигаретку:
- Опьянела, что ли? Так не боись, я с тобой.
- А я и не боюсь… с тобой.
Она понимала - сейчас он ее поцелует, и хотела этого, ждала. И дождалась.
Губы Григория были горячими, сухими и поцелуй получился грубоватый, больной, чего Ярослава не ожидала. Отодвинулась, отвернулась, но из рук его не вырвалась.
- Чтооо? - пропел он.
- Ничегооо, - засмеялась она.
- Тогда двинулись?
- Двинулись.
Они сели на мотоцикл. Второй раз Суздалева ехала на мотоцикле, второй раз прижималась к сильной широкой спине и в полете по городу, когда ветер свистит в ушах, теряла ощущение реальности. Ей хотелось выставить руки ветру и кричать от радости.
А почему нет? - мелькнула шалая мысль и девушка не сдержалась.
Приподнялась, опираясь на плечи парня, поставляя лицо ветру и казалось, полетела в неизвестность, в небо. В жизнь, в беззаботность и свободу. На встречу любви, будущему огромному как мир и светлому как солнце.
- "По дороге к Амстердаму я еще жива, с тобой пока жива! По дороге к Амстердаму я жива!!" - закричала и чувствовала себя живой как никогда.
Гриша засмеялся и закричал в ответ:
- "С тобой еще жива!"
Они летели по городу и было все равно куда, лишь бы путь был бесконечен, и это пьянящее ощущение полета, свободы и риска не покидало, сжилось, сплелось с кожей, мышцами, веной, проникло в каждую клетку души и тело, напитало, как напоило иссохшую от засухи рутины землю.
Гриша припарковался у какого-то клуба и подтолкнул девушку внутрь:
- Вторая часть марлезонского балета! Отрываемся!
Рок гремел, срывая перепонки, но не отталкивал, привлекал, взбадривал, зажигал. Сидеть за столиком было невозможно и, пара протиснулась к сцене, слилась с массой остальных любителей драйва.
Слава просто провалилась в какой-то водоворот феерий, в бесконечность, где только радость и праздник. Ей каждый казался родным и знакомым, близким, понятным - братом, другом. Она ощущала себя частью толпы, а толпу частью себя, свободной, легкой как пушинка, беззаботной, бесконечной и всемогущей. Это ощущение не оставляло ее, когда она с Гришей возвращалась домой, летела на
"харлее" по горящим неоном улицам. Вечный праздник - только так она могла назвать происходящее.
Но он закончился на самом интересном месте - когда они целовались у подъезда. Телефонный звонок раздался как гром среди неба.
- Не бери, ну их, всех, - прошептал Гриша, и как только девушка согласно моргнула, вновь приник к ее губам. Но телефон смолк лишь на пару минут - потом опять настойчиво запиликал.
- Хочешь, пошлю? - предложил парень.
- Нет, сама, - засмеялась. Достала мобильный из сумочки и ужаснулась - пять пропущенных звонков и все от Димы. Нет, ну почему она должна разруливать их с Ларой отношения, начхав на свои? Или ее личная жизнь не имеет ни для кого значения? А если она вообще уже в постели и не одна - время три ночи, между прочим, она совершеннолетняя, свободная - право имеет.
- Да! - рыкнула в трубку.
- Славка, Ларки нет нигде, домой не пришла! - почти истерил
Дмитрий.
- Ну и? Думаешь, у меня под подолом сидит?
- Ты пьяная что ли?! Ларки нет!!
- Не ори! Я причем?!
- Ты последняя ее видела!!
- Хочешь сказать, что я ее утопила?!!
Гриша понял, что ссора с неизвестным приведет к тому, что запланированный им вечер ухнет в никуда, и вместо приятного общения с девушкой в ее постели, превратиться в одинокое маструбирование в своей, забрал трубку и ласково сообщил истерящему абоненту:
- Малыш, приходи завтра, а сегодня не мешай общению влюбленных.
И отрубил телефон вовсе.
"Влюбленных" - унесло Славу в облака, в такую высь, что подумать больно, а представить что вниз - смерть. И забылось все - Ларка,
Димка, институт, завтра, сегодня. Только губы Гриши, его руки, объятья.
- Пошли к тебе, - прошептал. Глаза блестели в полумраке и манили, ломали сопротивление которого и было-то - чуть от благоразумия.
Сколько она ждала этого момента?
Ей нравился Роман, но от близости Гриши, его образ мерк, бледнел и отступал, пропадая напрочь.
Парень не стал ответа ждать, подхватил на руки и понес на третий этаж. Прижал у квартиры, так, что Ярослава с трудом дверь открыла.
Ввалились и как провалились, с ума сошли - одежда в стороны, в неизвестность темной квартиры. Только он и она и никого не надо, ничего. Затмение.
Тепло его тела, упругость мышц и сила, что не оставляет шанса на спасение. И как приятно попасть в его руки, отдать себя в его власть, целовать кожу, от которой идет запах пота и одеколона. И кричать от счастья, глядя в его глаза. Лететь безумной в пропасть безумия.
Пусть день. Пусть вечер, час, миг, но было, есть.
И канула ночь в забытьи, а будильник грянул громом и разделил быль на небыль, провозгласив окончание сказки и начало обычной жизни.
- Это что? - замер над ней Гриша.
- Будильник, - прошептала так же очумело. У обоих глаза с блюдца.
- Блина!
И засмеялись. Стало до коликов смешно, что канул вечер, ночь - они не заметили, и спали ли, жили в эту ночь - все равно.
Ярослава вскочила и, смеясь, пошла в ванную.
- Я провожу тебя, - даваясь смехом, крикнул ей Григорий.
Ярослава глянула на часы и, вихрем промчалась по квартире, подбирая и натягивая раскиданные вещи:
- Гриш, я опаздываю!!
- Угу, - вырулил тот с кухни уже одетый, с бутербродами в зубах и руках.
Девушка прыснула со смеху, осела на пуфик у стены, и получила в руки хлеб с колбасой:
- Жуй! - постановил парень, а сам натянул ей на ноги легкие сапожки и одел курточку. Вытащил из квартиры, отобрав один бутерброд. Девушка только успела сумку с конспектами схватить и ключи с мобильником с тумбочки сгрести. Скинула все в сумку, не заботясь, что в ней и что надо. Как-нибудь сегодня - две пары всего-то.
- Ты до скольки сегодня? - заводя мотоцикл, спросил Гриша. Его взгляд исподлобья, искрящийся озорством и довольством, улыбка заманивающая, соблазнительная вызывала желание прогулять день в институте, послать все к чертям. А может, именно этого он хотел, ждал? Вполне возможно. Но Ярослава подумала, что не стоит форсировать события и отношения нужно закрепить, значит надо отодвинуть желание и вернуться нанемного в действительность.
- Примерно в час освобожусь.
- Да? - улыбка стала шире и соблазнительней, взгляд игрив. - Может ну его, институт?
- Отрабатывать пропуск замучаюсь.
- Аа.
Разочарование проступило на лице парня слишком явно и девушка обрадовалась - все правильно, все верно она сделала! Пусть немного отойдет, без нее побудет - сильней тянуть станет.
- Садись, помчались, - усмехнулся Гриша.
"Харлей" взвыл, унося пару к альма-матер.
Славку мотало - бессонная ночь давала о себе знать. От лекций клонило ко сну, действительность не воспринималась, на вопросы подруг, что за классный парниша у нее завелся, отвечать не хотелось.
На перемене она просто спала, устроившись на сумке с конспектами.
Был кто вокруг - не был, все казалось сном.
После занятий она, зевая и слабо соображая, куда идет, вывалилась на ступени института и была подхвачена Гришей:
- Привет! - впился ей в губы. Посвежевший, бодрый, чистенький, опрятный и будто выспавшийся.
И потащил ее к мотоциклу.
Краем зрения Ярослава заметила Димку, злого нахохлившегося, оттирающегося возле парадного входа в здание. Но тут же отмахнулась от него, как от видения, только взгляд его больной, осуждающий и злой, будто клеймо впился в сознание и остался в нем.
- Ну, хорош спать, - протянул парень.
- Гриш, сил нет, спать охота. Вообще ничего не соображаю, на лекциях спала.
- Ой, соня! - засмеялся он, усаживая ее на мотоцикл. - Ладно, программа на сегодня - есть, спать…
- Душ.
- Душ. После сна - едем на трассу. Наши собираются в десять.
Успеешь выспаться?
- Угу.
- Эх, ты! - засмеялся, взъерошив ей волосы. - Неженка.
И еще один день канул в лету. Еще одна ночь-сказка досталась
Ярославе и, она млела от счастья, отдаваясь без преград и запретов пьянящему чувству свободы и радости любви.
Конечно - любви. Спроси ее любой в тот момент и она бы не думая ответила - я люблю Григория!
И не знала, что в тот самый момент, когда она целовалась в Гришей после тусовки в рок-клубе, Лариса пришла в себя и поняла, что лежит голая и распятая в незнакомой квартире, а перед ней стоят трое нагих мужчин в кожаных масках, закрывающих даже волосы. В тот момент, когда Славка кричала от счастья, Лариса кричала от ужаса и боли.