В предрассветной дымке узколистные травы казались острыми и колючими.

Гористая местность закончилась и патруль двигался по холмистой равнине в сторону виднеющихся в тумане скал, окруженных лесом цикадовых и хвощовых.

До конечного квадрата оставалось не больше десяти километров.

Солнце розовыми красками рассвета окрашивало небеса и окружающий пейзаж уже не казался отталкивающе опасным, непривычным глазу. Ко всему привыкаешь и к ирреальности тоже.

Стася с любопытством поглядывала по сторонам и заметила на опушке леса слева странные предметы. Пригляделась и поняла: приплыли. На краю леса ночевало стадо огромных рептилий со столбообразными ногами, тяжелыми хвостами, маленькими когтистыми лапками. Один поднял голову и уставился на Стасю желто-зеленными сонными глазами.

— Ребята, у нас неприятности. Слева около десятка рептилий, — тихо сообщила женщина. Мужчины подобрались, узрев их и, группа с шага перешла на бег.

На счастье, то ли рептилии оказались травоядными, то ли сытыми, то ли еще сонными, за людьми никто не погнался и патруль благополучно миновал холм, вклинился в заросли жутких дубин древовидного хвоща. С полкилометра продираясь через лес этих исполинов, отряд вышел на берег пруда, врезавшегося в скалистые берега, мшистые камни и чащу папоротника и хвощей. На берегу под поваленным стволом лежал здоровый уродливый пупырчатый короткохвостый ящер, отдаленно напоминающий крокодила. Он приоткрыл свою пасть, выказывая ряды острых зубов и щуря маленькие хищные глазки, вертко скользнул в воду, на счастье путников, решив не связываться с ними. На месте, где он лежал, что-то блеснуло. Аким двинулся к бревну и, подняв предмет, показал товарищам: это был жетон с оранжевым лабиринтом.

Федорович взял его за цепочку и оглядел потерянно ребят:

— Боря Орвий.

— Странно, что маяк молчит, — постукал по стеклу хрономера Сван.

Чижу не по себе стало — на глянце пластика явственно виднелось пятно засохшей крови и красные разводы, и вывод напрашивался сам — Боря погиб.

Борька! Пацан совсем, тот самый весельчак, что прыгал до потолка, оповещая о победе группы трассеров над группой зачистки.

— Может, жив еще? — тихо спросил неизвестно кого Ян.

Федорович хмуро глянул на него и пошел к бревну, пряча жетон в кармане куртки.

— Ищем по двое. Больше чем на сто метров не удаляться. Разошлись.

Чиж пошел за Стасей, опередив Иштвана. Тот посмотрел ему вслед и двинулся с Акимом, Сван пошел с Яном, Федорович принялся осматривать периметр вокруг поваленного ствола. Маячки попискивали, проснувшись вдруг, шалили, в наушниках не с того ни с чего, прервав тридцатичасовое молчание, вещала база.

— Пятерка, пятерка! Пятерка!

— Здесь!

— Связь нестабильна! Передаю координаты перехода. Квадрат двенадцать, квадрат двенадцать, коридор через двенадцать часов, постарайтесь успеть! Пятерка как поняли?!

— Поняли, база: двенадцатый квадрат, двенадцать часов, — присев у кустов, чтобы не стать хорошей мишенью для праздношатающихся диплодоков, и оглядывая муть воды и, прибрежные заросли, ответил Иван.

— Новости есть, пятерка?

— Нашли одного, ищем второго. Если найдем то десятка точно. Первый в норме.

— Что с третьим?

— Неизвестно.

— Пятерка, ждем всех.

— Мы тоже надеемся.

— Следующий коридор через сутки, интервалы в двенадцать часов. Интервалы в двенадцать часов! Как поняли пятерка?!

— Да поняли, поняли. Интервал двенадцать часов…

В наушнике затрещало и опять стихло.

— Тьфу! — в сердцах бросил Иван.

Стася переглянулась с Чижом — его маячок и ее стих вместе с наушником.

— Глухие места, — поморщился мужчина.

— Весьма отдаленные, — согласилась женщина, раздвигая ветку хвоща. Чиж остановился — нога оперлась на что-то твердое, хотя вокруг болотистая местность. Взгляд ушел вниз и, в наушник полетело, оповещая весь патруль:

— Нашел куртку.

Николай подобрал лохмотья куртки и переглянулся со Стасей — эта часть одежды больше напоминала нарезку ремней.

— Это еще ничего не значит, — упрямо заявила женщина.

— Идем к вам, — оповестил Федорович. — Всем сгруппироваться.

Стася и Николай пошли дальше, внимательно оглядывая заросли, прислушиваясь. Первыми к ним присоединились Аким и Иштван. Последний забрал останки куртки, сунул их в заплечную сумку.

— Ребята, вижу! — рванул к стволу хвоща прямо по курсу Чиж, приметив человеческую руку, выглядывающую в прогалине меж водой и листьями.

Все побежали за ним, начали раздвигать ветки папоротника и хвоща, освобождая тело. Мужчина был грязен и изранен, почти утоплен в болоте.

— Шалыгин Марат, — сплюнул в сторону Сван, когда Стася чуть оттерла лицо бедолаги.

— Орвий-то где? — спросил Аким, но его будто не услышали.

— Жив! — порадовала товарищей женщина, нащупав пульс на сонной.

— Вытащили! — приказал Иштван. Мужчины наклонившись, поддели тело руками вчетвером и высвободили из объятий грязи, понесли на берег. Там обмыв его водой из пруда и, осмотрев раны, Стася впрыснула в вену стабилизатор. Ян, помог обработать раны — жуткие глубокие борозды на груди и спине. Ногу и руку пришлось фиксировать — они явно были сломаны, а кисть и вовсе словно пережевана.

Иван и Сван расстелили палаточные носилки, надули пазы. Марата осторожно переложили и, группа в быстром темпе двинулась в десятый квадрат, чтобы, прихватив второго трассера, успеть переправить обоих домой, а потом уже продолжить поиски третьего. Хотя ясно, что с Борей стало, учитывая найденный жетон.

— Ян, зонд вон на той скале, бегом! — приказал капитан. Мужчина оторвался от группы и проворно вскарабкался наверх. Пока патруль осторожно поднимал раненого Пацавичус успел наладить связь с обнаруженным вчера.

— Я жду, жду.

— Мы у десятки. Где ты точно? Координаты!

— Капитан, приборы не работают, часы стоят.

— Хорошо, пруд переходил?

— Да. Если вы там, то через скалу, в сторону горы с тремя вершинами, я с краю.

Патрульные начали оглядываться.

— Вон, — махнул рукой Пеши в сторону невысоких гор поросших мхом и папоротником в километре от них справа.

— Мы идем, — сообщил капитан.

— Патруль…ребята, вы нашли еще кого-нибудь?

— Марата Шалыгина.

— Марата?! — трассер обрадовался, еще не зная, что радости пока мало и его товарищ в плачевном состоянии. Капитан обрезал его, не давая развить тему и раньше времени уйти в печаль. На подъеме настроения человек может многое, и не обуза, а помощник.

— Тебя как зовут?

— Серый… Сергей, личный номер…

— Вот что, Серый, сингалки остались?

— Нет. Я израсходовал их.

— Жаль. Тогда пойдем от обратного — выходишь и смотришь на сигнальные огни. Мы их запустим.

— Понял. Иду.

— И готовься к маршу — «зеленку» дают в двенадцатом квадрате.

— Понял!

Федорович достал сигналку и дал залп. В небо взмыла красная ракета и зависла. Отряд же двигался дальше, лавируя меж валунов. За одним из поворотов они увидели человека, стоящего на камне и обозревающего с высоты просторы тираса.

— Мы тебя видим. Градусов тридцать левее тебя, — сообщил капитан.

— Вижу! И я вас вижу!… Что с Маратом? — голос резко сменился с восторженного на расстроенный.

— Присоединяйся к нам.

Но говорить не надо было — мужчина уже прыгал по камням вниз.

— Серый! — порадовался ему Сван. — А я думаю: ты — не ты?

— Я, — протянул трассер, разглядывая осунувшееся лицо друга — Марата. — Ранен.

— Истерзан, — поделился знанием Аким. Лучше бы молчал.

— Разговоры отставили. Бегом, марш! — приказал Федорович.

Патруль перешел на бег.

Вскоре гористая местность сменилась на равнину межгорного плато, заросшую по краям лесом, которая как широкое шоссе протянулась почти до заданного квадрата. Бежать было удобно, но кроме удобства была и опасность — с краю леса невдалеке завтракали ящеры подобные тем, что патруль уже встречал, и привлекать их внимание отчего-то не хотелось. Скорей всего это были травоядные рептилии — они обдирали хвощевые ветки и валили стволы, продираясь вглубь за самыми сочными и вкусными листьями. Однако не факт, что кроме травоядных, поблизости не было плотоядных. Быть мишенью для любых — не хотелось, но с другой стороны бег по пересеченной местности значительно бы задержал группу, помешал прибыть в точку вовремя, а значит, лишил помощи тяжелораненого.

Федорович рискнул, повел патруль по равнине в ускоренном темпе.

Они шли с хорошим запасом времени, но каждый понимал, что пока не достигнут заданной точки, расслабляться нельзя. И оказались правы — прямо по курсу появились две огромные особи.

— К лесу, — скомандовал капитан и, отряд, не сбавляя темп, ринулся под защиту зарослей. Из них навстречу патрулю выскочило два молоденьких ящера с зелеными спинками и буроватыми глазными перепонками. Они заклацали челюстями, производя жуткие звуки. Зашипели, обступая людей, и то ли пугали, то ли сами испугались.

Короткие передние лапы были прижаты к туловищам, хвост ходил ходуном, зеленые глаза хищно блестели и можно было испугаться, подумать, что ящеры приняли патруль за пищу, если бы не смешные размеры детенышей, по сравнению с их сородичами, приближающимися к ним со спины. Те были не меньше трех метров, эти и метра в высоту не достигли, но все же это были ящеры явно из одного класса, и явно — не травоядные.

— В заросли и замерли, — приказал Федорович и взял на прицел юные особи, вместе со Стасей и Акимом прикрывая товарищей. Мужчины углубились в лес, вспугивая еще более мелких представителей прокомпсогнатов и халтикозавров. Их как муравьев в зарослях было немерено. Они ринулись в разные стороны, шипя и смешно клацая челюстями. Над проявлением агрессии в столь маленьких существах — не больше полуметра, можно было бы посмеяться, если б не количество детенышей, что если не съесть, то закусать и затоптать всей толпой смогли бы легко.

Взрослые халтикозавры привлеченные возней помчались к опушке, желая полакомиться сородичами. Первым на зуб попал тот «малыш», что был слишком увлечен показом собственной силы перед незнакомыми существами и вовремя не заметил, что стал дичью. Челюсти гиганта сомкнулись на его спинке, исторгая из горла молодого хищника дикое визжание. Он забился, пытаясь хвостом и задними лапами оттолкнуть напавшего, но хватка халтикозавра была мертвой, а кожа слишком грубой и плотной, чтобы юный сородич мог нанести ему вред судорожными нападками. Он замотал головой, довольно щуря зелено-желтые глаза и начал дробить кости добыче, чавкая и издавая предупреждающие звуки для своего собрата, чтобы тот не вздумал покуситься на его завтрак. Но тому было не до него. Оставшийся «малыш», застывший от неожиданности лишь на секунду, рванул прочь, и стал мишенью для второго халтикозавра. Началась гонка за жизнь, в которой патрульные меньше всего хотели принимать участие. Они ринулись в чащу, получив фору пока один ящер завтракает, а другой "готовит пищу". Достаточно удалившись, отряд залег в папоротнике, максимально сравнялся с буйной растительностью на разный вкус и цвет.

Им повезло в который раз — халтикозавр дожевал прокомпсогната и не полез в чащу. Рыкнул на кого-то и погнался за пробежавшим под ногами малышом из стада, что вспугнул патруль.

Мужчины перевели дух, Стася просто осела на землю и листву.

— Десять минут на отдых, — постановил Федорович. Ребята дружно потянулись за водой, поделились питьем с трассером, проверили состояние раненого. Тот так и не пришел в себя и явно начинал гореть. Ему поставили жаропонижающее и патруль вновь двинулся в путь.

На этот раз бегом не получилось — пришлось красться, прислушиваясь и приглядываясь, максимально собравшись. Ящеры всех "мастей и волостей" устроили в долине столпотворение — куда не посмотри, везде динозавры: мелкие, огромные, травоядные, хищные, голодные и сонные после сытного завтрака. Под ногами шныряли малыши, норовя укусить за ботинки пришельцев, нарушивших их покой, взрослые особи травоядных затеяли построить просеку в чащу, как раз на пути патрульных. На змей, мелких ящериц, пауков и насекомых «зеленые» уже не обращали внимания — были враги крупнее и опаснее. Каждый шаг давался, как будто двигались по минному полю.

К прибытию на точку они были измотаны вконец напряженной трассой. Засели в зарослях у валунов и начали бубнить передавая эстафету от одного к другому:

— База, база.

— База, ответьте пятому. База!

— Пятый на точке, база, со мной десятка. Давайте, братцы!

— База!

— Сдохнем здесь! — вдруг заявил Аким. Его лицо перекосилось, пошло судорогой отчаянья.

Стася посмотрела на Ивана: это уже нехорошо, очень плохо, командир.

— Истерику отставить! — рявкнул на мужчину капитан, пресекая его попытку снять перенапряжение банальным выплеском обвинений и сетований. Тот оскалился и закрыл лицо ладонью:

— Ненавижу, — прошипел.

Патрульные переглянулись, словно сговорились: с этим больше ни шагу на временную ленту. Федорович спокойно смотрел на истерика — он уже решил: Шалович в группе до возвращения домой, а дальше сам по себе, куда начальство пошлет.

— Пятый! — прорвалось в эфир.

— Пятый на связи! — порадовался Иван. — Мы на точке, база. С нами десятка, тяжелая десятка, база!

— Координаты!

— Двенадцатый квадрат, левый сектор!

— Десятиминутная готовность!

Все схватились за часы. Ян начал ловить выход поля в сектор, Серый закрыл глаза и помолился, держа за руку раненного товарища.

— Шалович, уходишь с трассерами. Передай базе, что мы остаемся до следующего канала, попытаемся найти третьего. Возможно Орвий все же еще жив.

— Тупо!…

— Отставить!

— Я передам, — кивнул Серый.

— Коридор здесь же через двенадцать часов.

— Хорошо. Двенадцатый квадрат, левый сектор, двенадцать часов.

— Пятый, приготовились! — объявилась опять диспетчерская.

По воздуху прошла волна, превращаясь в густой поток, началось искривление пространства и образование воронки. Дунуло прохладой.

— Шалович, схватил раненного с одной стороны, Сергей, с другой. Давайте.

— Зачем оставаться?! Смысловая нагрузка?! — прокричал Аким.

— Не рассуждать! — рявкнул на него Иван — мужчина сильно вывел его, настолько, что ни разговаривать, ни видеть его капитан не мог.

— Затем, что мы своих не оставляем в беде! — толкнул мужчину к носилкам Сван. — Иди домой, малыш, чаю с пряниками выпей, мамке на тяжелую службу пожалуйся!

— Ребята, вы не поняли!…

— Мы все поняли! Давай малыш, двигайся!

Мужчин почти втолкнули в образовавшееся пространство с зелеными всполохами.

— Я буду вас ждать!! Возвращайтесь все!! — закричал им Серый, утаскивая вместе с Акимом Марата.

Пара минут и воронка закрылась, все резко смолкло, воздух вновь стал жарким и влажным. Бойцы растянулись на листве, давая передышку организму. Еще двенадцать часов этой хряни и, если повезет, они найдут последнего трассера. Хоть бы живого…

Но мечтам не дано было сбыться. Патруль вернулся и прочесал все прилегающие к шестому квадраты, пропустив два коридора домой, но напрасно — даже признаков присутствия человека не было.

Через сутки Иван понял, что задерживаться уже нецелесообразно и диспетчер, словно услышав его мысли, передала приказ о возвращении.