В три часа ночи Гарушкина разбудил звонок телефона спецсвязи.
– Товарищ генерал, простите, что потревожил среди ночи. – Голос дежурного Службы внешней разведки был извиняющимся и осторожным. Офицер прекрасно знал, что начальство не любит, когда его будят среди ночи, а вытаскивать руководство из теплой постели чаще всего приходилось по самым неотложным и чрезвычайно стремным поводам, которые оставляли мало шансов на спокойный сон до утра.
– Только что звонили из компании, где было зафрахтовано судно для доставки литерного груза в Иран. Оно захвачено неизвестными людьми. В компании срочно просили проинформировать вас.
– Когда это произошло?
– Часа полтора-два назад.
– Есть какие-нибудь подробности?
– Пока никаких…
– В Минтранс и в «Военвнешторг» вы звонили? Они в курсе этого?
– Так точно, звонил дежурному службы безопасности «Военвнешторга», они знают о захвате судна, но подробностей у них тоже никаких нет. Сейчас пытаюсь связаться с Министерством транспорта.
– Держите ситуацию на контроле. Если будет какая-либо информация, доложите мне утром, – и Гарушкин положил трубку.
«Вот и началось, – подумал он. – Пока все идет по нашему сценарию: мнимые пираты “захватили” торговый корабль с комплексами противовоздушной обороны С-300, теперь на некоторое время он должен исчезнуть среди океанских просторов и вновь появиться, но уже с другим грузом на борту… А сейчас надо постараться уснуть…»
Однако спать долго не пришлось. Окончательно вспугнул сон и поднял на ноги другой спецзвонок. Пожалуй, для одной ночи это было слишком…
– Николай, не хотел будить, но обстоятельства вынуждают. – Это был Джон Стоун из резидентуры ЦРУ в Москве. После той памятной встречи в посольстве США их телефонные аппараты были подключены к линии закрытой связи. Каждый обеспечивал свой участок операции, и лишь при необходимости они обсуждали и координировали проводимые действия.
– Что случилось?
– Ты уже знаешь о захвате корабля с грузом ПВО для Ирана?
– Да, мне об этом доложили, – Гарушкин посмотрел на будильник, – пару часов назад. Вроде бы все развивается по нашему сценарию…
– Думаю, мы теряем контроль над ситуацией. Корабль действительно захвачен… понимаешь?! Захвачен по-настоящему…
Остатки дремотного тумана как молнией снесло.
– Откуда у тебя эта информация?
– Наша спутниковая разведка. Они отслеживают оба сухогруза, а эфир мониторят корабли Пятого флота ВМС США в Индийском океане. Сейчас там находится наш авианосец «Джон Стеннис» и поддерживающая его ударная группировка кораблей. Более точную информацию они получают с борта стратегического беспилотника RQ-2 Global Hawk. Он базируется на авианосце и ведет контроль морских перевозок примерно в том районе, а также в Ормузском проливе и у иранского побережья.
– И что, есть какие-нибудь подробности?
– На данный момент – никаких.
– Так, может быть, это встретились наши корабли и, согласно плану операции, демонстрируют мнимый захват?
– Нет, ваши корабли еще далековато друг от друга… А захват произведен с помощью двух небольших быстроходных катеров.
– Где это произошло?
– Где-то в нейтральных водах Аравийского моря в районе Африканского Рога. Точные координаты мне передадут в ближайшее время. Что будем делать?
– Сейчас нам нужно определиться в трех позициях. Первое – кто эти пираты, какую цель они преследуют и каковы их планы. Второе, как нам освободить корабль, сохранив груз, и третье – попытаться понять подоплеку захвата. Что это, случай или какая-то утечка информации и кем-то спланированная и преднамеренно проведенная акция. Джон, давай будем на связи. Звони в любое время, как только появится новая информация. Я сейчас же еду на службу…
– О’кей… И никакой утечки в прессу…
– Конечно.
Деловая Москва – ранняя пташка – еще торопливо допивала припахивающий дымком торфяных пожаров утренний кофе, предвкушая приправленный выхлопными газами тысяч автомобилей обед, и заранее планировала, где бы и с кем провести, уже никуда не торопясь, изрядно сдобренный смогом ужин, а Гарушкин, несмотря на то что не было и шести, прямо из машины позвонил Юрию Гужевому – одному из руководителей контрразведки ФСБ России, допущенному к организации и проведению всей операции.
– Юрий Алексеевич, доброе утро. Не разбудил?
– Нет-нет, товарищ генерал, все нормально. Я уже в «конторе». Часа через полтора хотел вам звонить…
– Значит, уже в курсе?
– Да.
– Ну, давай так: собирайся и приезжай побыстрее ко мне в лес… – условно «лесом» разведчики называли комплекс зданий – штаб-квартиру СВР в Ясеневе, прямо за московской кольцевой автодорогой. – Пропуск я закажу, а ты подготовь максимально возможный объем всех материалов по этой ситуации…
– Уже подготовил, собрал все, что есть.
– Ну, молодец… Будем репу чесать – думать, как выходить из этого положения.
Ждать долго не пришлось. Полусонная утренняя Москва еще не созрела для автомобильных пробок, и два генерала российских спецслужб – генерал-лейтенант разведки и генерал-майор контрразведки – меньше чем через час обсуждали сложившуюся ситуацию.
Гужевой был в курсе всей операции по мнимому захвату судна кроме последнего этапа – ракетного удара по объектам военной ядерной инфраструктуры Ирана, а потому обсуждение критической ситуации шло на равных.
Когда-то, еще в советские времена, будучи молодым оперработником, Гужевой курировал по «пятой линии» творческую интеллигенцию – артистов, писателей, художников, журналистов. С тех пор остался творческий подход к решению любой оперативной задачи, умение понять растрепанную и легкоранимую душу советской интеллигенции, а вместе с этим – целеустремленность и навык выбирать главное и конкретное в творческом бедламе слов, мыслей, эмоций и образов.
– Со мной связался по спутниковому телефону наш сотрудник на борту сухогруза, – начал он.
– Куздрецов?
– Да, Александр Васильевич Куздрецов. – Гужевого приятно порадовало, что его старший по возрасту и званию коллега из разведки помнил даже фамилии контрразведчиков, задействованных в операции. – Он сообщил, что к ним приближается какое-то странное плавсредство – по внешнему виду патрульный катер с двумя мощными подвесными моторами. Явно невоенное, но с флагом Военно-морских сил Ирана, крупнокалиберным пулеметом и вооруженными людьми в форме иранских моряков. Настроены они были доброжелательно, что-то кричали на персидском, махали руками…
– Один катер?
– Нет, правее и сзади, примерно в одном кабельтове…
– Это сколько?
– Около двухсот метров, еще одно плавсредство – чуть поменьше, тоже с пулеметом, флагом иранских ВМС и вооруженными людьми. В общей сложности немного – человек пятнадцать – семнадцать.
– Больше, чем команда сухогруза… Может быть, это Военно-морские силы Корпуса стражей исламской революции?
– Далековато от зоны действия ВМС КСИР… Потом с первого катера потребовали пустить их на борт для осмотра груза. Им, конечно, отказали. Дружелюбие тут же пропало, и они начали стрелять в воздух, поверх голов экипажа, демонстративно навели пулеметы и гранатометы на ходовую рубку.
– Пришлось пустить на борт?
– Да, после небольшой заварушки… На семнадцати узлах, это примерно 32 километра в час, от гранатомета не убежишь… Это последнее, что сообщил Куздрецов. Он обещал позвонить чуть позже, когда прояснится ситуация, но на связь так и не вышел. Наши попытки связаться с ним оказались безуспешными…
– А тревожная кнопка на корабле? SOS, или, как там она называется, капитан успел ее нажать?
– Да, и в радиоэфир сигнал о помощи отправлен. Так что о факте захвата известно всем заинтересованным морским структурам и службам.
– Вот так-так… Странная получается ситуация: для всех это реальный захват корабля пиратами, и это соответствует нашим задумкам. Но фактически это не легендированное, как мы планировали, а реальное нападение. И, судя по вооружению и агрессивному поведению, шутить эти ребята не собираются…
– И налетчики, я уверен, хорошо подготовлены. Они неплохо разбираются в морском деле, знают корабельную радиоэлектронику, умеют пользоваться системой навигации…
– Почему ты так решил?
– Потому что отключена АИС – автоматическая информационная система. Она нужна для идентификации корабля, его курса, места нахождения и других данных. Но ее вырубили, и судно, можно сказать, исчезло…
– Ну хорошо, а черный ящик, сигнальные буи и другие системы безопасности? Мобильники, наконец?
– Все молчит, ничто не действует…
– А экипаж цел?
– Надеюсь, что они успели забаррикадироваться где-нибудь в машинном отделении и обесточить все судно. В этом случае пираты не смогут сами запустить двигатель, хотя…
– Если бандиты смогли захватить кого-нибудь из судовой команды, под угрозой смерти можно заставить весь экипаж включить все что угодно.
С каждым новым нюансом ситуация становилась все более непонятной и до мурашек по телу жуткой. Ночью, после разговора с Джоном Стоуном, Гарушкин решил, что корабль захватили сомалийские пираты. Они весьма профессионально научились брать корабли на абордаж. Всего через 15 минут после того, как пиратскую лодку заметит вахтенный матрос, она была уже у борта судна, а еще через 20 минут команда голодранцев с автоматами Калашникова и ручными гранатометами оккупировала корабль. Обычно этим морским бандитам и дела не было до коммерческого груза. Они захватывали и мощные супертанкеры вроде южнокорейского «Самхо Дрим», до краев залитого 300 тысячами тонн нефти для США на 170 миллионов долларов, и украинский ролкер «Фаина» с тридцатью танками на борту. Сомалийских бандюков интересовали только деньги. Тогда за «Фаину» – корабль, груз и экипаж – пиратам заплатили выкуп – более трех миллионов долларов, за корейский нефтевоз хозяевам пришлось выложить почти десять миллионов. Но информация Гужевого показала, что все далеко не так однозначно.
Анализируя ситуацию, Николай Константинович привычно взвешивал все «за» и «против» каждой версии.
«По району и почерку захвата действовали вроде бы сомалийские пираты, но они никогда не использовали флаг Ирана… Впрочем, за последние несколько лет они захватили три или четыре иранских торговых судна. Но откуда у них военная форма иранских моряков? Да и говорили они на фарси, во всяком случае, один – это точно…»
– А какие-нибудь требования о выкупе были? – поинтересовался Гарушкин.
– Нет, обычно их заявляют не раньше, чем через два-три дня, иногда еще позже. Пока отгонят судно в какую-нибудь бухту на побережье Сомали, пока свяжутся с посредниками, а те – с фирмой, владеющей кораблем… В цене тоже надо определиться.
«А если это действительно иранцы? – подумал разведчик. – Но какой им смысл захватывать корабль, который и так идет к ним? Нет, здесь что-то не так… Это какая-то третья сила. Но кто? На случайный захват тоже не похоже… Знали, на что шли, флаг и форму иранских ВМС использовали преднамеренно – для того, чтобы была возможность подойти к кораблю, не вызывая подозрений, а если повезет, то и без проблем подняться на борт. Но не получилось, и они стали действовать уже с позиции жесткой силы».
– У меня впечатление, что захватчики знали о характере груза и стране-получателе, – словно уловив мысли старшего коллеги из СВР, продолжал Гужевой. – Если через несколько дней мы не получим требований о выкупе, значит, цель захвата корабля – вовсе не получение денег.
– Тогда что? Оружие, которое находится на борту?
– Выходит, что так…
– Но кому нужны системы ПВО С-300?
– Возможно, Израилю или США, чтобы выявить уязвимые места нашей системы и научиться эффективно преодолевать защиту ПВО?
– Нет, это исключено, – возразил Гарушкин, вспомнив свой разговор с Джоном Стоуном в посольстве США. – К тому же сейчас у нас поступает на вооружение система С-400, а в разработке – С-500, куда более продвинутая техника противовоздушной обороны. Американцы и израильтяне охотились бы за ней…
– Тогда какие-нибудь арабские соседи шиитского Ирана, где у власти находятся сунниты.
– Вряд ли… Им проще купить у нас эти комплексы.
– Значит, остается единственное – террористическое Исламское государство ИГИЛ, или, как правильнее и точнее его называть, ДАИШ.
– А вот это в точку. Но как они смогли узнать о грузе? Не думаю, что у исламистов есть осведомитель в «Военвнешторге». А больше этой информацией никто не владел, все было надежно засекречено… Знаешь, дорогой Юрий Алексеевич, времени ждать требований о выкупе у нас просто нет, так что займись тщательной проверкой тех, кто имел доступ к этой информации в «Военвнешторге». Только очень осторожно и тщательно. Возможно, что здесь сработала не простая линейная схема, а какой-то замысловатый ход со многими неизвестными. Учти, времени – в обрез.
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант.
– Теперь давай подумаем, как будем спасать корабль, экипаж и груз.
– Для начала нужно его найти.
– Верно, но за этим дело не станет, – сказал разведчик, имея в виду свой утренний разговор с Джоном и его обещание дать координаты судна.
– Сейчас в Индийском океане, как раз недалеко от Сомали, находится наш большой противолодочный корабль «Маршал Шапошников». Он обеспечивает безопасность проводки торговых судов через Аденский и Оманский заливы.
– Плохо обеспечивает… Ну да ладно. Свяжись со штабом ВМФ, пусть они дадут команду капитану «Шапошникова» на срочный поиск и освобождение корабля. Только предупреди, чтобы не вздумали свирепствовать, понимаешь? А то им дай только пострелять вволю – из любой посудины дуршлаг сделают… Корабль и груз нам нужны без пулевых и орудийных пробоин. Это главное и непременное условие.
– Может быть, наши спецподразделения отправить?
– Конечно, это было бы лучше, но туда им долго добираться. А нам – сам знаешь, каждая минута дорога…