Туман и холод — вот что мгновенно окружило меня. Откуда-то сильно дуло, очень тускло светились края прохода, видно было на расстоянии вытянутой руки. Справа и слева от меня мерцали края свитков Сценариев. Их были тысячи, и я уже начал сомневаться, что смогу найти нужный. Четвертый проход, 15 В — это рядом, всего десять шагов. Взглянув наверх, я увидел странный рисунок созвездий, которые с Земли не увидишь никогда. Вдруг появилось резкое и сильное ощущение спокойствия и точного знания, что именно мне предстоит сделать.
Вот он, ничем внешне не отличающийся свиток. Я очень осторожно взял его за холодную, как лед, ручку и потянул на себя. Медленно развернув стилетом Экселенца еле светящийся край папируса, я раскинул его на вытянутых руках и стал вглядываться в переплетение слабых зеленых линий. Не увидев в первые минуты ничего, не удивился. Стал дышать ровнее и сузил пространство восприятия до метра в диаметре. Ничего другого, только линии и мой взгляд, делавший их объемными. Стали проступать, как кадры беззвучного фильма, картины прошедших полутора месяцев…
Вот Белка идет к своему дому, обходя инстинктивно тёмные пятна его узора на асфальте. Странный иероглиф в виде стилизованной буквы «ж», явно созданный мощным тёмным в желании защитить своё жилище от непрошеных гостей. Неосознанно, но вполне действенно. Мы только что расстались после новогоднего вечера, я еду в метро, и мне кажется, что тянутся и отрываются связующие нас нити. Мне больно — я не увижу её почти месяц.
Переместил взгляд немного правее: я сижу в своей машине 4 января и жду её звонка. Я знаю, что она должна позвонить. Не знаю откуда, но абсолютно уверен. Я буду приезжать сюда каждый вечер, парковаться в одном и том же месте и сквозь ветки тополя смотреть на её светящиеся окна. Не заметив, как начал раскаляться зелёный узор тонких линий, не замечая их еле заметное глазу движение, я взглядом прорисовал новый путь для своей любви. Она ждёт меня каждый вечер, подходит к окну кухни и, пока Егор не видит, касается лбом холодного стекла. Я чувствую её взгляд, и мы молчим там, замерев бесконечно долго. Я уезжаю под утро, ни на минуту не отпустив её из поля зрения. Он злится, пытаясь вернуть её мысли. Но она холодна, она очень далеко отсюда. Белка улыбается во сне, и мы настолько связаны, что чёрная и теплая, его рука хватает пустоту, где уже нет её души. Я чувствую клацанье клыков, запах чёрной паленой шерсти. Но я здесь и не отпущу её ни на секунду. Он не оставляет попытки, но я завернул её в белый святящийся туман так плотно, что его усилия тщетны.
Прорисовав из последних сил линию до крайней отметки, я начал медленно сворачивать Сценарий. Холодный пот лил с меня, мои руки покрылись ледяной коркой, пока я складывал негнущимися пальцами свою судьбу. Двигаясь обратно, я чуть не проскочил выход, краем глаза увидев полоску света приоткрывающейся двери. На последнем дыхании я провалился в свет холла Хранилища и повис на руках Анри. Только на краю сознания я слышал его восхищенный шёпот:
— Ты сделал это, ты защищал её всё это время, я видел!
— Экселенц, посмотрите монитор, — мои губы не слушались меня, думаю, что я говорил на немецком, родном его земном языке. — Кажется, я перебрал с оборотами, может быть, их четыре…
— Ты сделал свою работу, мой мальчик. Теперь наверх, быстрее!