Зачем? Этот странный вопрос, жужжащий у меня в ушах последние несколько дней после того, как Анри чуть ли не на руках вынес меня из лифта Хранилища, не давал мне покоя. В каком Сценарии, веками висящем там, на холодном промозглом ветру под узором чужих звезд, записана моя судьба? Ответ, наверное, знал Лаврик со своим новым другом, но, скорее всего, всю правду знал только Братец. А может, и ещё кто-то — славный бывший гвардеец, любитель выпить и разглядывать в воде притягательные изгибы юных тел, спрятавшись под тёмными сводами деревьев у пруда.

Набрав код Анри, я совершенно точно его разбудил. И плевать мне было: он штатный ангел, похмелье для него — тьфу, а не проблема. Не то что для некоторых.

— Через час, жду.

Через час с четвертью шорох крыльев разогнал туман над Трубецким бастионом Петропавловки. Я стоял в позе Лермонтова на дуэли и смотрел на Неву. Угадать можно было только очертания другого берега — по нему плелась бесконечная жёлтая лента автомобильных фар. «Она никогда не кончится, — подумал я. — Ну, может быть, построят какие-нибудь воздушные дороги, магнитные подушки, в общем, разную научно-фантастическую муть. Но линия будет всегда, как и люди, живущие в этом городе с каменной крепостью посередине огромной реки». Почему же провидение выбрало для единственного укоренившегося на планете Сценария фундамент Выборгской башни? Наверное, потому что в самом начале «Выборга — Густава» города здесь ещё не было…

Повернувшись к Анри, я долго всматривался в его лицо в туманной дымке. Силы были только стоять.

— Расскажи мне все, — попросил я тихо.

— Ты дал нам подсказку, когда вызвал шефа из леса под Тихвином. На тебя же было смотреть страшно! «Это не Хелена», — сказал ты тогда. И мы начали внутреннее расследование. Довольно быстро установили, что Леонид Валерьянович как на работу ходит к Братцу. Докладов об этом, конечно же, никому не делает. Алиса ничего не знала. Хотя — и здесь я тебя тоже удивлю — это наш единственный достоверный канал связи.

Я вздернул бровь, но особо не удивился. Я давно подозревал в Алисе ведьму, но вот доказательств у меня пока не было. Отличный выбор. Думаю, она могла собой гордиться.

Анри продолжил:

— Ну мы, конечно, установили необходимые устройства. Лаврик наш — агент неопытный, даже не проверил, — Анри присел на край парапета и затянулся беломориной. — Нам даже не пришлось ничего придумывать — Мессир держал его за полного дурачка, рассказывал старые сказки на новый лад. А когда они будто бы случайно столкнулись с Алисой в приёмной Мессира, карты пришлось выложить. Теперь этот идиот рассказывает нашей Алисочке все тайны их с Братцем общения, так что мы сняли с его задницы всю аппаратуру слежения. И ещё, Вольдемар, ты должен знать: он вербовал Белку сам. И когда Сценарий начал раздваиваться, сделал всё, чтобы ты был именно в нужном Мессиру состоянии. Это было совершенно бесчеловечно с его стороны…

— А Егор?

— Ну… это отдельная история. Он вообще ничего играть был не должен, он страшный-престрашный, но тупой муж. Мелочная, подленькая и уверенная в себе сволочь, по сути. Но — игрок Мессира.

…и нет места рядом со мной тому, кто не будет идти рядом до конца, за горизонтом событий, которому будет всё равно — куда и где выход.

На меня накатила волна злости. И это была не простая, обычная эмоция. Это была высшей пробы, сверкающая, как стальной клинок, холодная и расчетливая дама, завладевшая моим сердцем. Только вместе с ней я мог сделать новый шаг, плюнуть под ноги и, перешагнув лужу и высоко подняв голову, пойти дальше.

На другом конце города, в квартире на Богатырском, тупо смотрела в окно та, что ранее носила имя Белка. Когда Лаврик предлагал ей раскрасить серое и тупое её существование, она не знала, что эта игра имеет последствия. Но то, что она получила, было самым неприятным. Эта сволочь оставила ей воспоминания о том, как она могла говорить с ангелами. Волшебная жизнь развалилась, рассыпалась в пыль. Стоила ли игра свеч?

…вот такая — простая, в сущности, — жизнь…