— Скажи, Джон, как ты сам видишь ситуацию? — Анри сидел в кабинете, не снимая засаленного пальто, и пытался раскурить беломорину. Беда с зажигалкой, которая шипела и пыталась пыхать огнем, не давала ему облегчения, оттого старый ангел жевал уже вторую бумажную гильзу.

— Я уверен, что такой объект, как Хранилище, не есть вещь в себе. У него должна быть — и, скорее всего, есть — система связи с происходящим на планете. Возможно, для поддержания собственной стабильности.

— Я перефразирую. Чёрт, Джон, есть у тебя нормальная зажигалка?

— Нету, чай могу налить, а курить вредно.

— Это Странники, Джон? Ты не увиливай так явно-то, мне знать надо.

— Стругацких начитался, так они же… сам знаешь. Ничего они не знали наверняка, обрывки всё. Я, вообще, не очень понимаю эту программу подготовки. Подготовки к чему? Базы эти на Земле, стационарные точки, они там теперь безвылазно сидят. Хотя раньше меняли дислокацию минимум через полгода, а то и чаще. Саркофаг-инкубатор — исключительно идея братьев, никто им её не навязывал. Его ведь просто нет! По крайней мере, мы его не нашли. Страшно подумать, если наш Братец его обнаружил первым. Ещё страшнее, если геронтолический паноптикум в Метрополии никак на это не отреагировал.

— Хорошо, а если они правы, и канал связи этот сидит у нас под носом, а? Чтобы что-то спрятать, надо это на видное место положить. Вот скажи мне, кто у нас может в любой момент войти в Хранилище? И почему Вольдемар — это может, ты знаешь наверняка? Нет, тогда извини, я закурю и всё-таки буду считать, что это всё реально, если ты не предложишь мне лучшего объяснения.

Анри зажёг огонь между пальцами и с наслаждением пустил сизый дым, вытянув щеки с седыми бакенбардами. Всё пространство кабинета покрылось дымной завесой, через которую уже нельзя было ничего рассмотреть.