Они приехали поздно, Никита заснул, и Егору пришлось нести его на руках. Как назло, не работал лифт.

— Ты что на завтрак будешь есть? — они жили одни, теща осталась на даче, и брежневская четырехкомнатная квартира была в их полном распоряжении. — У нас хлеба нет, сходишь?

Что-то пробурчав под нос, Егор пешком потащился вниз. До круглосуточного лабаза надо было идти два квартала, поэтому он заранее настроился на бутылку пива по дороге обратно. Между пролетами восьмого и седьмого этажей на ступеньках сидел бомжеватого вида человек в длинном засаленном пальто и грязными пальцами выуживал из круглой коробочки леденцы.

— Добрый человек, принеси попить, а?

— Бог подаст, — Егор попытался пройти мимо.

— А может, все-таки вынесешь стаканчик? Посидим, поговорим… Поди, устал, дрался сегодня с самим Вольдемаром! Дюже он тебя обидел, наверное.

Он бормотал на пределе разборчивости, но имя Вольдемар произнес четко. Ничего! Никакой реакции — пустые хитроватые глазки ничего не выражали. Егор никак не отреагировал на очевидную заботу старого ангела. Грубо выругался, пнул ногой беднягу и побежал прочь.

— Ну вот и здорово, — Анри самодовольно улыбнулся вслед бедняге в свои огромные бакенбарды. — Дело можно теперь закрывать, вернулось сонное царство.

Проверять, помнит ли Белка свой последний год, он не стал. Во-первых, его не было. Во-вторых, его тоже не было. Его не было и в-десятых, и в-сотых — все возможные вероятностные линии отпали сами собой. Сценарий «Выборг — Густав» спокойно укладывался в свиток, ничем с виду, не отличаясь от тысяч других. И только Михайловский замок как стоял, так и стоит до сих пор посередине Летнего сада, во рве по периметру мощных стен сонно плескались утки, а по коридорам бродил Император.