Киносеанс в кабинете шефа ввел меня в расслабленное, апатичное состояние. Хотелось есть, тошнота прошла. Выходя из пустой приёмной, я оперся о плечо старого друга.

— Скажи, мы точно всё стерли?

— Да, я проверял. Тебе не надо знать подробности, но будь уверен: у всех всё замечательно. Я иногда смотрю издали, но ничего интересного, рутина. Завтрак, обед, прогулка, ужин, секс, контакт, завтрак — и так каждый день. В этом распорядке редко появляются новые пункты. Просто иногда перемешиваются имеющиеся. Мессир тогда воспользовался тем, что было под рукой. А материал не тянет на Игроков. Даже Егора можно вертеть в своих лапах только в тёмную — брать в разработку было бессмысленно. Хотя аудиенции он все-таки удостоился. Алиса рассказывала, что этот типичный представитель рода человеческого испортил воздух в кабинете Мессира, так что пришлось включать принудительную вентиляцию. Очень уж братец бывает страшен, — Анри притворно покачал головой и цыкнул зубом. — Сейчас даже и не смотрю туда — надоело мне.

Шальная мысль посетила меня, грозя сдернуть усталую полудрёму в голове. Я обернулся к Анри, крепко держа его за рукав.

— Часы покажи.

— Ага, ну это хорошо, что ты соображать начал, отлично просто. Вспомни школьный курс. Впрочем, ну его. Тут впору новые учебники писать. Так и вижу тему «Дистанционное управление Хранилищем, практический курс». Лабораторная работа «Психологическая реабилитация после значительного временного сдвига». И читательский абонемент с одной записью — твоей. Хотя через некоторое время, может быть, и нет…

— Блин. Хорошо, весна или лето?

— Осень, глубокая, переходящая в зиму. Мы с Алисой собираемся через пару недель рвануть в лес. Она сказала, что просто должна лишить жизни какую-нибудь лесную красавицу. Ну, после последнего задания это немудрено.

— Поясни.

— Братец нашего шефа как-то сложил два плюс два, и теперь Алисе вниз нельзя. То есть, конечно, можно. Но дабы избежать порчи шкурки, она туда пару веков не сунется.

— Ясно. А где моя…

— Принцесса изволит пребывать в полном здравии. Вообще, она тут устроила маленькую революцию и теперь регулярно появляется на планерках у Экселенца. Старик решил, что женщин в его ближнем кругу мало, особенно королевских кровей. Собственно, Хелена в таком статусе одна и есть. Все! Болтать хватит. Знаешь, — тут Анри скорчил недовольную гримасу, — придется мне искать другого собутыльника. За мной тебе не угнаться, да и тебе теперь это и не надо. Ленка — ой, прошу прощения — её королевское… уважает только выдержанные вина из погребов папы, поэтому мне приходится туда регулярно наведываться, прихватив пару сумок. Теперь-то ей можно. А мне эта кислятина поперёк горла. Так что у нас с ней конфликт вкусов. И, выходит, с тобой, поскольку она крайне печётся о здоровье окружающих. Не буду тебя интриговать излишне, иди-ка ты лучше к семье.

— Так мы же не успели ещё…

— Вольдемар, я должен с тобой серьезно поговорить. Ты честный человек? — Анри уже практически в голос ржал. — То, что ты в это время отсутствовал, ничего не меняет. Её Высочество подали прошение, оно было рассмотрено в подобающие сроки. В порядке исключения твой покорный слуга заменил тебя, а Экселенц данным ему правом ещё с незапамятных времен воспользовался. Первый раз, кстати. Ему Джон нашёл древнейший документ, позволяющий совершать таинство лично. В примечании, кстати, написано, что «если в момент церемонии кто-либо из брачующихся отсутствует по причине выполнения задания Всевышнего» — а это как раз тот самый случай и был — «то его может заменить действующий на данный момент Хранитель». Я, вообще-то, не подписывался на такое, но раз уж мы с ним тебя подрядили и на эти галеры, а срок поджимал…

— Какой срок?

— Мил человек, ты что, не помнишь звонка, когда мы к Хранилищу с другой стороны подходили?

Черноморские шаланды у меня в голове поднялись на волне и плавно опустились. Анри услужливо щёлкнул у меня пальцами около правого уха, и я услышал: «…две замечательные девчонки, Лизка и Серафима. Ты слышишь меня? Ты куда пропал-то на несколько часов, не могу до тебя дозвониться. Люблю тебя, я так рада!». Голос был совершенно реален здесь, около моего уха, я слышал придыхание и чувствовал ветер произносимых слов.

— Ты тогда так встал, что меня прям смело в сторону. И вообще, давайте-ка валяйте в отпуск. Хоть на Тагору, хоть куда. Главное, не сидите тут. Я лично обещаю тебе не звонить. Неделю.

Вытолкнув меня из приёмной, Анри махнул крылом в сторону открытой рубки в ответ на мой обалдевший взгляд, мол, «А мне куда?». Не зная совершенно, что будет дальше, я побрёл к стрельчатым окнам, скрывавшимся в полумраке потолка. Навстречу мне бросилась женская фигура в стандартном комбинезоне.

— Вовка, Господи, ты так долго!

Она повисла на мне сверху, покрывая лысеющую макушку поцелуями. Теплым внутренним свечением, волной радости я был смят и практически перестал дышать.

— Ваше Высочество… — только и мог сказать я, мягко снимая её с моей головы.

— Ты ушёл на задание полгода назад, а я осталась здесь. Врачи сказали, что с таким сроком надо больше лежать и не волноваться. Как хорошо, что ты вернулся, меня сегодня буквально выписали. Пойдем быстрее, девчонки тебя ждут!

Она потянула меня вбок, к жилым палубам, я даже не сопротивлялся. Какая к чёрту разница, что было на задании! Надо просто стянуть эту личность с себя, смыть под струями воды невозможное и несбывшееся и просто смотреть на звёзды. Прижавшись друг к другу, все вместе. Мы никогда не вспомним, что случилось там, в том Сценарии, который я смог переписать. Не останется даже фантомных следов. И только белые листки отчётов будут с шуршанием складываться в папки, которые Анри будет иногда переставлять с места на место.

Александр Витт

Санкт-Петербург — Выборг — Лондон — Мшинская

27.09.2014