Воспоминаний много, а вспомнить нечего,

и впереди передо мной — длинная, длинная дорога, а цели нет…

Иван Сергеевич Тургенев «Отцы и дети»

Через тридцать минут после нашего разговора я сидела в карете, как и подобает любой приличной девочке, ожидая, когда тронемся в путь. Лариса нервно косилась на закрытую дверцу — ее напрягало маленькое пространство, и она уже который раз норовила сбежать. Я, естественно, ей этого не позволяла. Не хотелось остаться одной в этой коробке на колесах. Все мы, включая нервного Георга, слуг, кучера и лошадей, ждали папу и Дамину. Они по всем правилам приличной любящей семьи должны были выйти и проводить меня в путь, пожелав легкой дороги. Но время шло, некоторые из слуг начали поглядывать в сторону кареты с жалостью во взгляде. По замку и так ходили слухи, что от слабоумной дочери спешат избавиться, а тут, считай, все подтвердилось, даже проводить не вышли. Я открыла дверь, выглянула и осмотрелась. Да так, что некоторые из прислуги вздрогнули — такой злобный взгляд у меня был.

— Поехали! — гаркнула я.

— Но… — попытался возразить мне кучер, сидевший на козлах.

— Я сказала — поехали! Или ты глухой? Тогда зачем держать глухую прислугу? Найти тебе замену? — прищурившись, уточнила я у мужика.

Тот испуганно помотал головой и стеганул лошадей кнутом, да так, что те рванули с места в карьер, как говорится. Я, не ожидавшая такой прыти, чуть не вывалилась из кареты. Слава богам, за дверцу держалась, а то все, поминай как звали, попала бы под колеса, и конец. Дверцу закрывала с грохотом, а на место садилась, сердито сопя. На мужика сорвалась, но тот сам виноват, нечего было препираться, видел же ситуацию…

— Не сопи.

— Я не соплю.

— Вот и не сопи.

— Да не соплю я! Чего пристала? — разозлилась я еще больше.

— Ты как злобный разбуженный зимой шуршик, — хохотнула Лариса. — Со стороны себя видела?

— Ой, отстань, а? — с мольбой в голосе протянула я.

Кто такие шуршики, я не знала, но явно кто-то нехороший. Лара меня обычно ни с чем хорошим не сравнивает, больше со всякой гадостью.

— Хлыщ за нами едет? — спросила Лара через несколько минут тишины.

Я отодвинула шторку, прикрывавшую маленькое окошко, и выглянула наружу. Карета неслась по тракту, окруженному лесом. Наш замок стоял посреди хвойного массива большой белой глыбой, возвышавшейся над деревьями на добрую половину их роста. Утром из окна такую красоту можно было наблюдать, что дух захватывало. А вставала я рано, чаще всего, когда солнце только всходило, и училась до самой вечерней зари, не выпуская книг из рук. И то корила себя за то, что так мало знаю, умею и могу. Мне нужно больше времени, больше практики, чтобы спокойно выходить в люди. Да, за этот месяц я научилась разговаривать. Путая слова, медленно и короткими предложениями, но разговаривать! Но этого мало… И сейчас я совсем не хотела сопровождения, которое могло поломать мне все планы. Но Георг, несмотря на наш договор, уперто следовал за нами.

— Едет! — раздраженно поморщившись, ответила я на вопрос Ларисы.

— Что делать будем?

— Избавимся от него в ближайшем городе. Пусть катится колбаской, — отмахнулась я. — Он сам обещал, пусть валит.

— Кого валит? — кровожадно уточнила арка.

— Убирается в смысле, — потом поняла, что и тут она меня не поймет, и еще раз уточнила: — В общем, пусть уезжает куда глаза глядят. Он своей дорогой, мы своей.

Лариса важно покивала в ответ, дескать, поняла мои сбивчивые попытки объяснить что-то. Я лениво разглядывала пейзаж за окном, который разнообразием не радовал. Лес — он и в Игдарионе лес. Ехать нам предстояло долго — почти две недели, в зависимости от погодных условий и состояния дороги. Папа путешествовал с помощью амулета, настроенного на столицу и наш родовой замок. Но у меня в руках амулет телепортации светился всеми цветами радуги и не желал выдавать правильные конечные координаты. Мне не хотелось оказаться посреди океана, а потому путешествие проходило чуточку сложнее, чем у других. Жили мы далековато от столицы, в которой находился этот самый институт, а потому предстояло по пути заезжать в большие и малые города на ночлег и за провизией. Чему я была несказанно рада. Интересно было посмотреть, как живут люди, чем отличаются от нас, землян, и вообще — это же другой мир! Удивительный, непохожий на наш! Я, конечно, видела, как живут простые люди Игдариона, но вся планета одной деревушкой не ограничивалась. Та же столица, я уверена, во много раз богаче и ухоженней. И люди там совершенно другие — такие, как Георг и моя матушка: лощеные, надменные и ни разу в своей жизни ничего тяжелее вилки не поднимавшие. Аристократы, одним словом. Я одна из них — единственная дочь первого советника императора, нежно любимая и балованная. Вот только такой была Виолетта… Моя мачеха, небось, радуется своей победе. Избавилась от нелюбимой падчерицы, все внимание отца снова принадлежит ей, да вот только, если бы я не хотела, меня и танком в этот институт не загнали бы. Образование вещь — нужная в быту, особенно для леди высшего света.

Мы ехали уже часа три, а может быть, больше, когда обхаянный мною кучер дал отмашку на привал. Карета остановилась, тяжко скрипнув. Пока возница занимался лошадьми, я выпустила Ларису размять крылья и заодно решила пройтись сама. От долгого сидения, да еще и в неудобной карете, которую подбрасывало на каждой кочке, тело затекло. Я начала задумываться о собственной лошади и обучении верховой езде, несмотря на то, что боялась этих животных. Лариса вообще выглядела разозленной на весь мир, ее я лишний раз не трогала, боялась за собственную жизнь — она в порыве негативных чувств могла и в волосы вцепиться. Вот и сейчас она первым делом полетела на охоту сбрасывать напряжение. Я же в это время гуляла по полянке недалеко от места остановки. Кучер поглядывал на меня с настороженностью, но не лез, слава богам. Надо будет потом извиниться, да и имя его узнать не помешает, ехать вместе нам еще долго.

— Вы не слишком-то дружелюбны, — неожиданно прозвучало сбоку.

Я поморщилась, общаться с еще одним обиженным у меня не было абсолютно никакого желания. Но, похоже, оно было у Георга. Он не спешил уходить и наблюдал за мной, плечом прислонившись к дереву. Красивый все-таки, зараза. Небось, каждая встречная слюни на него пускает.

— А вы не спешите исполнять свои обещания, — напомнила о нашей договоренности. — Мы уже достаточно отъехали от ворот, а я все еще наблюдаю вас рядом.

Может быть, и стоило наладить с ним хорошие отношения, он-то не виноват в моем плохом настроении, но каждый раз он как будто специально нарывается! Бесит! Нет, не бывать перемирию. Пусть катится колбаской по Малой Спасской.

— Я уеду в ближайшем городе, не беспокойтесь, — сверкая глазищами, ответил Георг на мой выпад. — Часа три — и я избавлюсь от ненужного груза, а вы спокойно поедете дальше. Куда вы там направляетесь? В школу для магически отсталых?

Это я груз?! Нет, каков хам! И что значит «школа для отсталых»?! Нет, я слышала, что магов во многом превозносят — как же, защитники империи, светила науки — но вот о притеснениях простых людей, не обладающих магией, все молчали… Или все настолько привыкли к этому, что даже не обращали внимания?

— Лучше быть обделенной магически, чем умственно, — поставила я точку в нашем разговоре, разворачиваясь и поспешно возвращаясь к карете.

— О, стало быть, вам не повезло вдвойне! — крикнули мне в спину.

Я сжала кулаки, но промолчала и продолжила идти, не оборачиваясь, прекрасно понимая, о чем именно он говорит. Не объяснишь же ему всей правды. Чурбан неотесанный! Пусть думает о нашей первой встрече, что хочет. В конце концов, у меня была лихорадка, всегда можно списать все на нее. А то, что я языка не знала и шарахалась от людей… Об этом знала только Лара.

— Все в порядке?

Я подошла к кучеру, который занимался лошадьми. Не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Он не ожидал, да и вообще явно не привык к такому вниманию. Весь сжался, взгляд отвел и явно не был настроен на беседу. Но и мы не из робкого десятка, свои ошибки признавать умеем.

— Вы меня простите, сорвалась на вас ни за что, — неловко улыбаясь, произнесла я, осторожно дотягиваясь до руки мужчины. — Я вовсе не хотела вас обидеть.

— Да ладно, чего уж там…

— И все же! — пылко воскликнула я. — Я ведь даже имени вашего не знаю, а нам еще путешествовать вместе долгое время.

— Карл, мисси, — представился мужчина.

Я заметила, что он уже не так напряжен, да и настроен дружелюбно — не каждый день к нему извиняться дочки герцогов подходят. К простому мужику. А выглядел он действительно просто, такого на улице среди толпы не выделишь. Худой, невысокого роста, с поредевшими черными волосами, которые слегка тронула седина. Единственное, что выделяло его, это глаза — голубые, не утратившие с возрастом своей яркости.

— О, зовите меня просто Виолетта, когда мы наедине. Так будет намного проще и комфортнее.

Было видно, что мужчина засомневался, но все же через некоторое время неуверенно кивнул. Ну и прекрасно, ну и славно. Я улыбнулась ему, дождалась вернувшуюся с охоты довольную Лару и вновь села в карету. Наш путь продолжался. Но если с возницей все наладилось, то с другой тучи стали мрачнее и гуще. Того и гляди молнией шибанет…

Лариса, естественно, заметила и мои недружелюбные взгляды, и молнии едва сдерживаемого гнева в зеленых глазах Георга, но первые пару минут молчала. Я тоже молчала, не желая ничего рассказывать. Но терпение арки закончилось. Она начала переступать с ноги на ногу, с любопытством заглядывая мне в глаза. А потом все же не выдержала и, раздраженно взмахнув крыльями, потребовала отчета о произошедшем.

— Он сам нарвался. Мы немного повздорили, — сдалась я под напором птицы.

— Какие страсти… — выдохнула Лара, прикладывая крыло к груди.

Вот честно, захотелось это крыло сломать. Какие страсти у меня могут быть с этим… этим… Даже слов приличных подобрать не могла! И, видимо, Лариса что-то такое уловила в моем взгляде, потому как поспешила уточнить, что конкретно имела в виду:

— Вы поубивать друг друга готовы. Если бы не запрет на магию вне академии без особой необходимости, ты бы уже угольком была.

О, какая интересная информация. Стало быть, наш многоуважаемый маг сейчас так же беззащитен, как и я? С чего бы ему тогда в охране у меня быть?

— Почему тогда он в моих охранниках?

— Так меч у него не отбирали, — пожала плечами Лариса. — Да и в случае нападения он имеет право прибегнуть к самозащите.

Все же неглупые люди сидят у них в правительстве. Прекрасно понимают, какая сила сосредоточена в руках магов, вот и ограничивают их. А уж о необученных и говорить не стоит. Им только дай показать, какие они крутые. У подростов гормоны играют, самый буйный период.

В голове созрел коварный план по избавлению от Георга. Будет под ногами мешаться, сделаю так, что применит магию и вылетит из своей академии как пробка, с брызгами скандала. Он пылкий, сорвется на раз-два. Я ухмыльнулась, приблизительно набросав план действий. Пусть только попробует еще раз меня глупой обозвать…

— Ты бы сейчас себя видела, — поежилась Лариса. — Любая змея удавится от зависти.

— Ой, Ларочка, а жизнь-то налаживается! — пропела я, наслаждаясь видом из окна.

Первый населенный пункт, в котором мы остановились на ночлег спустя долгий день езды, носил гордое, но странное название Цвиглишраст. Лара перевела мне его как «щекастый дом». Очень странно работала наша с ней связь. Как гугл-переводчик, иногда она выдавала странные фразы… Цвиглишраст — небольшой, но городишко, что безумно меня обрадовало. Тут тебе не простая дорога — плиточка лежит на улицах, дома укрыты не соломой, а чем-то вроде черепицы, да и вообще люди как-то поактивнее, поулыбчивее, что ли. Сразу видно различие деревни и города. Я прилипла к окну кареты, с интересом рассматривая и сам город, и людей, и редких животных. Мужчины почти ничем не отличались от мужчин в замке, одеты были либо в костюмы, либо по-простому в рубахи со штанами. Дамы извращались как могли. Но сразу, лишь взглянув, можно было определить, кто из девушек к какому сословию принадлежал, в отличие от тех же мужчин. Это выражалось в первую очередь в одежде, а потом уже в манере держаться и в сопровождении. Кто попроще, не мог позволить себе украшения, а кто побогаче — прямо-таки выпячивал свое состояние, не понимая, как это пошло и вульгарно выглядит. М-да, моветон немыслимый… Сороки — они и в другом мире сороки. Тут, как говорится, можно вывезти девушку из села, но село из девушки не вывезешь.

— Стекло треснет, будешь так напирать на него, — хохотнула Лариса.

— Интересно же! — оживленно воскликнула я. — Лара, а почему эта дама со змеей на шее?

Женщина как раз проходила мимо нас. Красивая, ухоженная, статная. Несмотря на возраст — а ей на вид далеко за пятьдесят, шла она легко и грациозно. Так ходят балерины, гордо держа осанку. Платье ее не было вычурным, но черная, похожая на бархат ткань, явно не из дешевых. Единственное, что портило образ леди, выбиваясь из общей картины, это ярко-зеленая змейка, обвившая ее шею. Можно было бы принять ее за необычное украшение, но она шевелилась и высовывала юркий раздвоенный язык.

— Фамильяр, — бросила Лариса так, будто это должно мне что-то объяснить.

Я припомнила, что она уже не раз упоминала подобных зверей в наших разговорах. Из книг собственного мира я знала: фамильяры — магические существа, помощники, проще говоря. Но как дело обстояло здесь, не имела понятия вообще.

— А поподробнее? — все еще рассматривая женщину, спросила я.

Та как будто услышала меня, повернула голову в мою сторону, задорно улыбнулась, словно маленькая девчонка, и лукаво подмигнула. А змейка — о боги! — поклонилась и пару раз приветливо махнула хвостиком. Я смутилась, но кивнула в ответ, неловко улыбаясь. А потом задернула шторку и села на место: не хотелось, чтобы обо мне думали как о деревенщине. Да и неприлично людей рассматривать. Хорошо, она попалась такая понимающая, а вдруг какой аристократ напыщенный? Нет уж, сиди на попе ровно, Лиля, и не лезь во всякие сомнительные ситуации. А лучше вот Ларису Ивановну послушай.

— Ну, фамильяры… Они ведьминские, там ритуал какой-то специальный проводят, какой — только ведьмы и знают. Фамильяры помогают им, кто магией, кто в пакостях, кто еще в чем. Разные они все. Говорят, фамильяром любое существо стать может, было бы в круг магический призвано.

— А от других они чем отличаются? Как их выделять среди остального зверья?

— Так разговаривают они! Противные все, — Лариса скривилась, явно вспомнив не самое удачное знакомство в жизни. — За свою ведьму в огонь и в воду готовы.

Ну хоть тут все как у нас, как по канону. И ведьмы противные, и фамильяры их не лучше! Эх… Мне бы к ним, я бы им показала ведьму, с моим-то характером. Легенды бы слагали. Но мое тело обделено магией, да и я сама могу разве что с Ларисой разговаривать. И то неизвестно как.

Карета остановилась возле трактира с уютным названием «Весенний лес». Невысокое здание, всего три этажа, расписано цветущими яблонями. Необычно и чрезвычайно красиво. Рисунок бросался в глаза еще на подходе, привлекая внимание. Неудивительно, что место пользовалось популярностью как у местных, так и у приезжих. Надеюсь, для нас найдется парочка свободных номеров. Я оставила Карла заниматься лошадьми, а сама отправилась внутрь, не забыв о Ларисе, которая с важным видом сидела на моем плече.

Внутри заведение оказалось таким же приятным и привлекательным, как и снаружи. Маленькие столики, накрытые белыми скатертями, ажурные занавески на окнах и большое количество цветов на подоконниках и столиках. Встречала посетителей приветливая барменша, женщина, что неудивительно, судя по обстановке. Думаю, она же и была хозяйкой, она уж очень подходила этому месту. Рыжеволосая, пухленькая и розовощекая. Именно про таких говорят: хохотушка! Видно было, что свою работу она любит, как и это место. Но самое главное не обстановка и не персонал — трактир блистал чистотой! Это радовало. Надеюсь, в номерах у них так же чисто, как и в обеденном зале, и я не проснусь утром в компании клещей и тараканов, если они есть в этом мире.

— Здравствуйте! — направилась я сразу же к улыбавшейся женщине. — Мне необходимо снять два номера. Один для меня, второй для моей прислуги.

Рыжая едва заметно прошлась по мне взглядом. Я отнеслась к этому с пониманием. Такие, можно сказать, профессиональные взгляды бросали во всех заведениях. Как еще определить, какой именно номер подойдет человеку, и при этом не обидеть его? Только оценив человека «на глаз».

— К сожалению, все люксы сейчас заняты, но я могу предложить два стандарта, — вежливо ответила девушка.

— Да мне подх… — меня перебили самым наглым образом, не дав закончить фразу.

— Три номера! — влез в наш диалог Георг. Совершенно бесцеремонно и нагло, при этом вовсю улыбаясь женщине. Позер!

Я развернулась к нему, окатив его фунтом презрения и чуточкой злости. Хотелось высказать ему все, о чем я сейчас думала. Но, боюсь, моего словарного запаса не хватило бы выразить мысли на этот счет. То ли дело наш великий русский! Одним словом можно столько всего рассказать — заслушаешься! А если еще одно добавить, человек даже поймет конечный пункт путешествия, в которое его отправили! А тут приходится за речью следить, каждое действие обдумывать, да еще и об этикете не забывать. Мы же леди, ага…

— Помнится, кто-то обещал уехать… — как бы ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла я.

Но суть претензий уловили все, даже рыженькая, которая о нашем договоре не знала.

Блондин вальяжно облокотился на барную стойку, надменно приподнял бровь и возразил:

— Вам обещали другое, мисси. Совершенно другое…

А тон-то, тон! Демон-искуситель, не иначе! Даже Лариса смутилась и потупила взор… Вот только не знал он о великом интернете, где и не такое показывали. А уж о силе фотошопа, который и не такие экземпляры ходячей мужской сексуальности выдавал, я вообще молчу! Как и о крепких нервах, прочность которых и не так проверяли. Я осталась непоколебима, ни один мускул не дрогнул на моем лице. А вот злость появилась — эта приходит в последнее время очень часто, вместе с наглостью и самоуверенностью. Бесят меня такие типы. Еще на поляне я заметила, как он главного из себя корчил, как с парнями обращался, да и то, как сейчас себя вел, совершенно его не красило.

— По-хорошему же прошу, мирно — давайте расстанемся здесь и сейчас, — дала я последний шанс магу.

Тот остался глух к моему великодушию, нагло ухмыльнулся и еще больше растекся по барной стойке. Женщина вместе с Ларисой наблюдали за нами как за бесплатным цирком. С ярко горящими от нестерпимого любопытства глазами.

— А если не уйду? — вопросил нахал.

— Улетишь, — хмыкнула я, переходя на простецкое «ты». Не комильфо это, угрожать человеку, и на «вы» к нему обращаться неправильно.

Георг рассмеялся, явно не поняв моей угрозы. Нагло так, в лицо. Еще чуть-чуть — и, того гляди, слезы из глаз польются от смеха.

— Улетишь из академии, — уточнила я, показательно рассматривая собственные пальчики. — Чего мне стоит папочке нажаловаться, как думаешь?

Вот достал он меня! Сама не знаю чем, но бесил меня Георг знатно. Только стоило его увидеть, как в душе поднимался ураган негатива и сметал мою адекватность. И естественно, он не мог знать о том, что я, взрослая и самостоятельная женщина, не побегу жаловаться папочке на злого дядечку мага. Это глупо, да и доказать будет проблематично. Мы, дети двадцать первого века, привыкли справляться со своими проблемами сами. Пусть даже и путем банальных угроз. Пока банальных…

— Хм… — Георг оценивающе прошелся по мне взглядом, враз став серьезным.

Стало быть, местом своим в академии дорожит, вылетать не хочет. А еще по его взгляду я поняла, что в этом мире у меня появился первый враг. Его глаза просто полыхали едва сдерживаемым гневом. Я еле сдержала в себе желание поежиться.

— Хорошо, я уйду, но не дай Триединые ты попадешься мне еще раз на глаза…

Мужчина развернулся и твердым шагом, с идеально прямой спиной, покинул гостиницу.

Я еще какое-то время смотрела ему вслед, пытаясь осознать, что именно сейчас произошло. Конечно, я хотела от него избавиться, но не таким способом и не с такими последствиями. А то, что последствия будут, я не сомневалась, потому что видела его глаза…

— Две комнаты? — уточнила женщина.

— Да, будьте так добры, — улыбнулась я как ни в чем не бывало.

Лариса смотрела на меня с осуждением, но пока молчала. Ох, чувствую, не смогу я избежать допроса наедине.

Я расплатилась за комнаты, добавив стоимость еды, которую должны принести прямо в номер. В этом мире в ходу странные вытянутые монеты с изображением животных. Я еще плохо ориентировалась в местной валюте и ценах, а потому не могла сказать, были ли наши с Карлом номера дорогими, но то, как он смотрел на меня, когда я отдала ему ключ… Мужчина явно сомневался в моей адекватности. Все же не так обращаются со слугами. Ну и пусть! Нам еще с ним две недели путешествовать, пусть выспится в комфортных условиях.

— Ну и что это было? — налетела на меня Лариса, стоило закрыть дверь нашего с ней номера.

Он состоял из спальни и ванной. Кровать, шкаф, стол и стул — вот и все, что имелось в уютной комнате, оформленной в светлых тонах.

— Не понимаю, о чем ты, — я попыталась притвориться дурой.

— Все ты понимаешь! Зачем сцепилась с Георгом? — Лариса смотрела на меня серьезно и требовательно. Кончики ее крыльев нервно подрагивали, а сама она нахохлилась так, что перья на голове встопорщились.

— Бесит он меня… — призналась, устало падая на кровать.

— Да что он тебе сделал-то?! — воскликнула арка.

— Не знаю… Но как вижу его, внутри волна злости поднимается. Так и хочется ему в глаз кулаком дать!

Я представила эту картину и блаженно улыбнулась. Жаль, в реальности все не так просто.

— Поздравляю, ты теперь в черном списке мага! — тяжко вздохнула Лариса. — Вот кто тебя дернул за язык ему угрожать? Еще и нашла чем! Нельзя было потерпеть его чуть-чуть? Дурная… Ой, дурная…

Дурная, согласна. Сейчас понимала это, а тогда… Вижу цель, не вижу препятствий. Ну да ладно, после драки кулаками не машут. Стоило думать о других проблемах. О Георге подумаем, когда он будет перед нами, а пока избавились от навязанного папочкой охранника — и хорошо. За свою безопасность я не волновалась. У меня была Лариса, да и сама что-то могу. Не против большой компании, но сбежать в случае чего всегда успею.

***

Обслуживание оказалось на высшем уровне. Не успела я разложить вещи и подготовиться ко сну, как мне принесли обед. Мясо неизвестного мне животного из супа сразу же отобрала Лариса, пюре оранжевого цвета с салатом и кусок мясного пирога с бутылочкой того самого напитка, который напоминал мне чай. Повару нужно доплачивать! Еда — пальчики оближешь! Но на добавку меня не хватило. Я не стала сразу же ложиться спать, хотя и очень устала. Лариса улетела на разведку — у нас в планах было сходить в ближайший ювелирный магазин продать одно из моих украшений. Я не знала, были ли в этом мире ломбарды, и Лариса такой информацией не владела, и это был первый раз, когда она чего-то не знала, что очень задело мою любопытную подругу.

На улицу я выходила с опаской. Признаться, думала, что Георг не простил обиды и поджидает меня возле выхода, чтобы поквитаться за унизительный инцидент. Но никого не было, никто не обращал на меня внимания, и я расслабилась, следуя за Ларисой. Город кипел жизнью. Конечно, его нельзя сравнивать с нашими мегаполисами, но и здесь было многолюдно, шумно и воняло. Правда, не выхлопными газами, а чем-то непонятным. Не то скотом, не то помойкой — неясно. Людей, несмотря на приближавшийся вечер, было достаточно много. По пути я купила пирожок с мясом для Ларисы и потихоньку скармливала его ей, рассматривая людей и город.

То, что мы пришли в нужное место, я поняла по вывеске, украшенной черным металлом и драгоценными камнями, блестящими в свете лучей заходящего солнца. Я бы побоялась выставлять такую вывеску — сопрут. Но смотрелось завораживающе и привлекательно, намекая на респектабельность торговой лавки. Лариса, похоже, выбрала самый дорогой магазин украшений. Я даже побоялась, что нас не воспримут всерьез с нашим предложением, но все равно толкнула дверь. Звякнул колокольчик, оповещая хозяина о покупателях. Сидевший за прилавком немолодой мужчина с седыми волосами поднял голову и бегло осмотрел меня, особое внимание уделив Ларисе на моем плече.

— Амулетов нет! — брюзжаще произнес он и вновь уткнулся куда-то.

Что находилось за прилавком, видно не было, но, судя по увлеченному виду мужичка, его это интересовало больше, чем я. Во мне проснулось любопытство.

— Мне они и не нужны. Я к вам с деловым предложением, — подходя поближе к прилавку, чтобы рассмотреть, чем же там увлечен продавец, произнесла я.

Мужчина, судя по всему, читал сводку новостей. Перед ним лежала большая бумага с различными фотографиями и подписями под ними. Этакая местная газета в одну страницу. Я с тоской вспомнила глянцевые журналы с яркими, привлекательными картинками.

— От вас, ведьм, одни проблемы! Знаю я вас, уходи, нет у меня ничего для тебя, — не отрываясь от занимательного чтива, отмахнулся от меня мужичок.

Я скривилась, хмыкнула, но в карман все равно полезла. Достала бархатный красный мешочек, перевязанный тонким кожаным жгутом, и аккуратно положила на прилавок. Второй раз уже меня с ведьмой путают. Но на этот раз всему виной Лариса, так похожая на фамильяра.

— Продать хочу.

Мужчина, наконец, оторвался от газеты и глянул на прилавок, сощурив глаза. Потом потянулся к мешочку, развязал его и высыпал в ладонь содержимое. Тонкое изящное колье-ошейник с россыпью мелких белых камней, похожих на алмазы. Мне оно не нравилось по причине схожести с собачьим ошейником, а потому его я продавала с легкой душой. Даже совесть — ведь вещица, по сути, не моя — меня не мучила.

— Что тут у тебя… — пробурчал себе под нос продавец, рассматривая камни.

Он пару секунд покрутил его в руках, а потом тяжко вздохнул и полез под прилавок. Я напряглась. Мало ли что человеку в голову взбредет. А я, по сути, одинокая и беззащитная девушка. Но он всего лишь достал толстые очки а-ля Гарри Поттер и нацепил на нос. Колье он рассматривал пару минут, чуть ли не пробуя его на зуб.

— Пять злотых, — наконец, произнес он.

— Больше проси! — прошипела мне на ухо Лариса, которая все это время сидела тихо.

Так… Две комнаты, обед, ужин и завтрак обошлись мне в шесть серебрянок и три медянки. Но «Весенний лес» считался лучшим трактиром Цвиглишраста, а номера были не из класса люкс. Булочку с мясом я купила за три медянки…

— Десять! — уверенно произнесла я после некоторых раздумий.

Мужик подавился, крякнул и уставился на меня немигающим взглядом в шоке от моей наглости.

— Шесть, и ни монетой больше! — тыча в меня пальцем, прохрипел он.

Вот не люблю я наглости, сразу тормоза отказывают, крыша уезжает, и препятствий мы не видим. Мы — это я и мое одесское воспитание, которое дала мне бабушка, жившая там всю свою долгую жизнь.

— Десять и пять серебрянок!

В одной серебрянке было пятьдесят медянок, в одном злотом двадцать серебрянок. А наглеть будет — вообще буду по злотому накидывать, ибо нечего… Я уже успела заметить алчный блеск в глазах торговца и приготовилась торговаться, мысленно потирая ручки. Люблю я это дело!

— Шесть!

— Десять злотых и десять серебрянок!

— Да это грабеж! Семь, и уходи подобру!

— Десять и газету! — сделала я ход конем.

— Договорились! — воскликнул мужичок и сунул мне в руки клочок бумаги, который читал до этого.

Я забрала деньги, спрятав их в карман куртки, поблагодарила мужчину за приятное сотрудничество и поспешила убраться из магазинчика от греха подальше. Уходила «огородами», как принято говорить. Нарваться на всякие подозрительные личности мне не хотелось. Да и уж больно недобро на меня смотрел торгаш, отдавая деньги. Как бы не тюкнул меня кто по головушке…

— Зачем тебе новостник? — спросила Лариса, как только я закрыла дверь нашего номера.

Ага, новостник, не газета — буду знать. Я скинула с себя обувь, куртку и залезла с ногами на кровать.

— В моем мире говорится: «Кто владеет информацией, тот владеет миром», а я до безумия мало знаю об Игдарионе.

Лара покивала с умным видом, а я устроилась поудобнее и принялась читать…

Из новостника я узнала об указе императора о запрете игральных домов, о ведьме Алисе, у которой пропал фамильяр, о крупной выставке в столице, которая проводилась раз в пять лет. Из общей сводки новостей, по сути не таких уж и важных, для себя выделила эту самую выставку-ярмарку. Ее проводили с интервалом в пять лет для демонстрации всевозможных новинок и достижений ученых. Интересно и познавательно. Можно было бы посетить, поучиться чему-то да поглядеть, как далеко в этом мире шагнула наука. Еще из интересного была новость о прошедшем в столице бале, на котором впервые за долгое время объявился первый советник императора со своей женой — мой отец.

Со страницы новостника на меня смотрела счастливая семейная пара…