Началась данная история ещё в эпоху грандиозного развитого социализма, проезжал как-то по грунтовой дороге мимо непролазных дремучих мест кортежем, из Москвы в Петербург Никита Сергеевич Хрущёв, и вот не выдержал и остановился на обочине чтобы справить естественную надобность. Вышел из бронированного автомобиля, присел под деревом ветвистым, а вокруг красота, вдохнул полной грудью воздуха свежего, и загадал желание: «Хочу мол, по щучьему велению, по моему хотению – чтобы здесь совхоз организовали!» … И название тут же – ещё не успев как следует оправиться, а уже придумал: не броское, довольно обычное для того времени, и кстати вполне даже подходящее – «С приветом октября!»
Слово- дело, так оно и случилось, пригнали с северных земель женщин-передовиц с уголовным прошлым, и на раз-два ферму соорудили, а к ней посёлок выстроили, ну и пошли дела кое как…
Много воды утекло с тех самых пор; совхоз который передовым потом значился – в последующие девяностые годы естественно развалили; дерево которое удобрил Никита Сергеевич – сгнило почти сразу; а с названием, придуманным казус приключился, ну никак не стыковалось слово «октября» с современной демократической экономикой.
Такое словосочетание многим тогда показалось – слишком вызывающим, а главное вредоносным; Казимир Селёдкин – бывший председатель, даже слово взял перед собравшимися жителями возле продуктового магазина:
— Товарищи!.. — начал было он, однако вовремя спохватился, сплюнул как говориться, — тьфу ты чёрт попутал…
И ошибку свою тут же исправил:
— Господа!.. Конечно-же господа!.. — начал он, оглядев собравшихся вокруг него кружком, задрипанных мужиков и их баб – тех самых строителей коммунизма, которым так и не дали его достроить… а ведь совсем немножко оставалось, казалось вот-вот, всего лишь чуток поднапрячься, и уже не за горами – обещанное светлое будущее, и на тебе, началась перестройка… всё опять переломали и заново строить начали… в общем не дождались они тогда обещанного им коммунизма, от каждого по возможности – каждому по потребности…
Ау брат… а сегодня снова всё те же, мужики да бабы не дождались – но теперь уже привоза из района хлебобулочных изделий.
— Господа!
Председатель Селёдкин быстренько пробежал взглядом по голодным глазам земляков, при этом и сам ощутил, как у него заурчало в пустом желудке…
— Господа!.. Да-да, именно господа!.. — подтвердил он в четвёртый раз, — не будет нам дальнейшего пути к процветанию, ежели название такое останется при нашей деревне и при нашем совхозе…
И тут же предложил переименовать поселение в имени «Херли и Дэвидсона». А потом объяснил; то что это означает он пока не в курсе, но то что это круто – это точно.
Правда предложение Селёдкина было тут же отклонено бабой Дусей – к мнению которой прислушивались все, и никто никогда не собирался с ней спорить; ибо переорать бабу Дусю было невозможно – потому и не спорили. А поэтому просто решили избавиться от вредоносного – октября, и оставили только – с приветом.
— Ну и достаточно, главное, что простенько… — согласился на следующий день всё тот же бывший председатель Казимир Селёдкин, во время выступления перед теми же голодными жителями, которые и на следующий день собрались возле того же магазина, и снова не дождались привоза хлебобулочных изделий; и поэтому смотрели на него ещё более злыми и голодными глазами.
Далее взял слово местный бизнесмен Трошкин – с программой выхода деревни из кризиса за девять с половиной дней. И в заключении речи своей добавил:
— А название «С приветом» вполне сносное, можно даже сказать – приветливое.
Именно Трошкин, прибывший в помощь местному населению из столицы, попытался тогда спасти народное добро и хозяйство. Кстати если насчёт добра – то это ему удалось спасти даже очень – всё что было доброго, срочно погрузили в грузовики и всё куда-то увезли. А вот на счёт спасения хозяйства оказалось гораздо сложнее; с трудом тогда Трошкин нашёл зажиточного покупателя и вроде как продал тому удачно; с чем и поздравил деревенских жителей по радио прикрученному на столбе; после чего благополучно съехал обратно в столицу – а кому продал конкретно, не сказал никому: но только с тех самых пор хозяйство это стало чужое, и главное, что никому не нужное.
И как-то само собой в совхозе том, который теперь уже заслуженно именовался «С приветом», всё с приветом тогда и сложилось. Те люди, которые обыкновенные без привета были, поразбежались по городам разным да весям; а те, которые как выяснилось с приветом оказались, те остались; ферму по кирпичикам растащили – а по полю словно сраной метлой пронесло, и вместо картошки проросла на пашне ковыль.
И всё-таки кое-что осталось – например библиотека имени Владимира Ильича Ленина – гордость села; да СЕЛЬПО имени самого Сельпа и Молота, да улица главная имени космонавта Алексея Юрьевича Гагарина, и шесть домиков с обеих сторон – и привет всем!
Кстати теперь пару слов про улицу с неверным названием – на которое наверно, и вы обратили внимание: это история случилась ещё за долго до перестройки; ну перепутал спьяну местный художник Федя Кирюхин имя Гагарина с отчеством – когда название улицы на табличке выводил краской, а уж потом лень было переделывать. И как его председатель Казимир Селёдкин тогда не уговаривал переписать табличку – ведь ни в какую не согласился – зараза.
Председатель его даже стращать пытался – что мол уволит с приличной должности если табличку не переделает; но ни в какую, крепкий духом оказался Кирюхин Фёдор.
— Да и увольняйте… — гордо ответил он председателю, — До лампочки!.. Да на этом самом месте – вертел я эту вашу самую табличку!
А на второй день остыл председатель, посмотрел ещё раз на криво прибитую на угол дома дощечку с названием «Улица космонавта Алексея Гагарина», и дал-таки ей добро:
— Да и хуй с ней, с этой улицей! — произнёс он тогда, и махнул рукой – и словно вдоль по Питерской-Питерской – да пронёсся над землёй... в общем сам за бутылкой в сельпо отправился.
Ну да это пока ещё только прелюдия, а главная наша история уже начинается…