«Ну, не дурак ли, а? ... Весь хлам, что ни найдёт на улице – всё в дом… Или какую другую пакость с работы притащит. Всё захламил, уже … из комнаты в комнату не пролезть стало – а он всё равно прёт.
«А эта гусеница от трактора – так просто блядство какое-то!» — хотела она это ему сказать, да промолчала, ибо чего там с дураком то беседовать.
Перевела дух Лизавета, да теперь уже с медицинской точки зрения продолжила диагностировать общее состояние мужа:
«Ну не дурак ли – а? ... Один раз даже целых два ведра навоза с соседней фермы припёр.
— А почему именно навоз, а не что другое какое?.. – поинтересовалась тогда у него Лизавета.
А он ей и отвечает:
— Да потому что всё остальное добрые люди уже спиздили, осталось только это дерьмо…
— А зачем оно нам? — снова интересуется у него Лизавета.
— Так это же навоз-удобрение!
— А-а-а… — протянула в ответ Лизавета.
— Я потом, как ни будь ещё, на ферму наведаюсь, ещё хоть пару вёдер дерьма прихвачу.
— А зачем? — снова интересуется Лизавета, — зачем нам ещё два ведра говна… ведь и эти то, что уже притащил, девать некуда – ведь огород то мы не садим? Оставь дерьмо лучше другим…
А он ей и отвечает:
— В прок, дурёха! — и причмокнув добавляет, — там дерьма много… всем хватит, и другим тоже.
— Ну хорошо, будем надеяться, что у нас дерьмо возможно этот самый Впрок, или как ты там его называешь, всё-таки когда-нибудь да и заберёт… А если не заберёт?
Ничего на то не ответил тогда ей Кукушкин, только головой замотал, да посмотрел на неё сверху в низ как на дуру полную: — Ну не дурак ли – а?»
Лизавета приняла у Степана Никаноровича из рук в руки детскую лопатку, тщательно протёрла её мыльной тряпочкой, и тут же машинально в мусорное ведро отправила.
«А скажешь, чего – так ещё и надуется, ещё и блядью обозвать может…» — продолжала диагностировать Лизавета клиническое состояние своего супруга; и вот уже сама не заметила, как в голос перескочила: — Ну ладно, пускай я буду блядь… Ну хотя бы допустим… Ну и что-что блядь!? Эка невидаль…
— Что?.. — переспросил Степан Никанорович.
— Жрать говорю садись!.. Умаялся небось пока гусеницу на себе таскал…
— Ага, умаялся, — отвечает.
Да в кухню проходит – по гусенице той самой на носочках – типа интеллигентно, сел за стол, закатал по локоть рукава рубахи как обычно, ухватился за деревянную ложку – и как начал той самой ложкой по столу стучать.
— Сейчас, сейчас! — постаралась успокоить его Кукушкина.
Ну вот и подаёт уже к столу, а Кукушкин придвинул к себе поближе, ту самую мисочку, под самое своё рыльце – да как начал жрать. Лизавета завсегда обожала наблюдать как он это делает; голодная свинья и та аккуратней, пожалуй, кушать будет – а этот, того и гляди ложку проглотит.
Есть такая поговорка в народе – «Ест за троих – работает за семерых», – так вот, это не про него.
Ел он и правда за троих, а может и за пятерых даже – в этом Лизавета даже не сомневалась – а вот насчёт того, что работает за семерых… и работает ли вообще – это был вопрос?
Во всяком случае по дому Кабанчик (так она его при хорошем на то настроении называла) ни хрена не делал, нажрётся бывало, брови сведёт в единый пучок – и на бочок.
Вот и сегодня, нажрался Кукушкин и сразу же спать засобирался; в надежде что ему опять сон хороший – с бутылкой приснится. А она его из-за стола не выпускает – предлагает ещё баночку кильки в томатном соусе отведать, дескать вкусная баночка.
Да где ж это видано чтобы Кабанчик от кильки в томатном соусе отказался, в общем мигом проглотил он эту самую баночку.
«Ну и ладно», — подумала Лизавета, предполагая, что если муж её плотно на ночь покушал – то уже до утра точно не проснётся – на, то и был её хитроумный расчёт.
— А теперь идите поспите Степан Никанорович? — и уж подпихивает его в спаленку Лизавета.
А его и подпихивать не надо, он уж и сам ушки наострил, да ножками затопал в нужном направлении.
А она ему ещё и намекает:
— Может сегодня Степан Никанорович, я вам как женщина в коечке пригодиться смогу… пока ещё не уснули совсем.
А он и не слышит уже – что она ему там бухтит; ещё до койки дойти не успел – а уже храпеть начал.
____________________
— Ну и что, скажете вы на это?.. — обратилась Лизавета Филипповна Кукушкина, через голову автора напрямую к читателю, — Вот вам и весь супружеский долг… а вы говорите – блядь!.. Да тут действительно задумаешься над этим самим понятием – что есть ху...