Глава 21

Столовая при казармах была практически пуста: те, кто завтракал здесь с рассветом, уже давно все рассосались, а для начала обеда было еще рановато. А потому сейчас вяло ковырялись в тарелках или потягивали чаек лишь те, чей рабочий день не имел четкого распорядка и позволял отлично выспаться или временно отдыхающие от повседневных дел, не озаботившиеся собственноручным приготовлением пищи или походом в какое-нибудь более респектабельное заведение.

-Парам-пам-пам, парам-пам-пам… - Пальцы сами собой барабанили по столу, на языке крутился какой-то мотивчик родом из детства, а в голове щелкали костяшки на созданных моим воображением счетах. Первый рейд в составе экспедиторов все-таки принес прибыль, вот только совсем не ту, на которую я рассчитывал. Совокупного заработка от жалования и доли в добыче хватило бы на то, чтобы в первый день как следует напиться, на второй слегка опохмелиться, а на третий купить новых патронов взамен расстрелянных. Но и все! Начать чего-нибудь откладывать на будущее можно было если только не пытаться компенсировать моральные и физические страдания сколько-нибудь активным отдыхом. Похоже, надо что-то менять в избранной мной стратегии. Например, меньше раскидываться гранатами…

-Привет, Никифор! – Чья-то ладонь хлопнула меня по плечу, а подняв взгляд, я увидел Коновалова, одной рукой удерживающего здоровенный поднос, заставленный тарелками. На аппетит разведчик явно не жаловался…Впрочем, судя по размеру порций в столовой, сторонников лечебного голодания в этот мир если и завезли, то долго они тут не продержались. Да и самому мне в последнее время вроде бы кушать хотелось несколько чаще и сильнее обычного. Не то организм старался заесть почти непрерывный стресс, не то работать челюстями приходилось не только за себя, но и за угнездившегося в теле инопланетного сожителя. – Чего такой мрачный?

-Да так, в руины сходил не очень удачно, - я подвинул на столе остатки позднего завтрака, чтобы бывшему капитану буксира было где разместить свою ношу, пока он её на пол не уронил.

-Раз вернулся целиком, то это уже хорошо, - оптимизму Коновалова оставалось только позавидовать. – А я вот временно без напарника остался, теперь надо ждать, пока нового подберут...И транспорт обеспечат, на своих двоих то много не набегаешь.

-И что же случилось с Жажем? – Шагающий хитиновый танк казался мне достаточно грозным существом, чтобы голыми руками…Ну, в его случае лапами и жвалами, разорвать большинство химер. Оптимальными средствами борьбы с подобными ему насекомыми лично мне виделись крупнокалиберные пулеметы, реактивные гранатометы и противотанковые мины.

-Дали отпуск по семейным обстоятельствам. – Надо сказать, я сначала даже не поверил своим ушам. Подобной причины для неявки на работу в этом безумном и полном агрессивных монстров мире я уж точно не ожидал! – Его пассия одна из немногих королев Муравейника, и сейчас она практически непрерывно бьется в истерике, так как у неё подходит время кладки.

-То есть наш хитиновый паладин скоро станет папой? Надо будет его поздравить… - По взгляду Коновалова я понял, что ляпнул чего-то не то. Причем сильно не то!

-Хорошо, что Жажа здесь нет. За такие слова он мог бы и убить раньше, чем сообразил бы, что ты не издеваешься, а видимо просто не в курсе. – Напарник разумного жука отложил ложку, внезапно потеряв аппетит. – Женщины в этом чертовом мире не способны родить. Стоит начаться средним стадиям беременности, и прана пожирает плод.

-Я не знал…- Только и оставалось ответить мне. И порадоваться, что Жаж действительно отсутствует в зоне видимости и слышимости. Сложно представить чувства, которые он должен испытывать сейчас, но если они хоть чуть-чуть напоминают человеческие – быть бы мне битым. Как минимум. Возможно, потом разумному жуку и стало бы стыдно за свой срыв и акт агрессии по отношению к искренне заблуждавшемуся человеку, но это вряд ли могло облегчить состояние пациента отделении экстренной хирургии или скрасить вечное пребывание на местном кладбище.

-В случае с яйцекладущими все даже хуже, чем с млекопитающими. По крайней мере, наши зародыши еще остаются недостаточно развитыми, чтобы считаться чем-то большим, чем просто чуть-чуть оформившаяся группа клеток, а вот у них процесс заходит куда дальше, вплоть до формирования скорлупы, и матери изменение своего состояния отлично чувствуют. – Каждый раз, когда я думаю, что Тартар уже открыл мне самые ужасные грани своей природы, наружу вылезает очередная гнусь, еще более мерзкая, чем предыдущая. Теперь у меня есть уверенность только в одном. Создатели этого чудовищного места заслуживают уничтожения. Возможно даже поголовного, если среди них нет каких-нибудь диссидентов, давно и прочно разругавшихся с остальной частью данной расы. – По статистике самый большой процент самоубийств у нас в городе наблюдается как раз среди обитателей Муравейника. Ну, если считать суицидом в том числе и систематическую охоту на развитых химер вкупе с попытками прорваться к расположенным в руинах алтарям переноса со всеми своими накоплениями праны.

-Так понимаю, сородичи Жажа размножаются не особо быстрее людей? – Этот вопрос и правда был мне давно любопытен, как один из важных аспектов мирного сосуществования двух таких разных рас. – Иначе вряд ли бы они так убивались, от природы привыкнув к мысли, что детская смертность процентов в тридцать, шестьдесят, а то и все девяносто девять – вполне нормально…

-Не знаю, если честно, - пожал плечами Коновалов. – Это тебе надо бы с Семкой Живодером поговорить. Ну, помнишь я про своего знакомого микробиолога рассказывал? Пусть он больше на изучении праны и всяких мутантов повернут, но и в таких вещах наверняка разбирается.

-Хм, а что надо сделать, чтобы попасть к нему на прием? – Культурный отдых в виде беседы с настоящим ученым должен был послужить неплохим способом скоротать время между выездами. И к тому же не сильно обременительным для имеющегося бюджета.

-Семка вообще-то совсем не того полета птица, чтобы заранее записываться к нему на прием. Науку у нас уважают не настолько сильно, чтобы нормальные средства ученым выделять, - отмахнулся Коновалов, вновь берясь за ложку. -Просто поймай его в местной школе между занятиями или сразу после них, он там для выходцев из малоразвитых миров анатомию и основы первой помощи преподает, чтобы хоть как-то прокормиться.

Школа оказалась несколькими длинными и не очень-то чистыми сараями из потемневшего от времени дерева, расположенными на самой окраине города. Учеников в неё приходило не то, чтобы мало, просто знания им давались в весьма сжатом формате и, как правило, применительно к сугубо практическим дисциплинам. Желающие, скажем, освоить в совершенстве органическую химию обычно просто загружали себе в голову нужную информацию при помощи алтаря. Да – дорого, но зато быстро и надежно. Обитатели Стойбища слишком редко могли потратить несколько лет на то, чтобы получить нужные им знания и навыки более привычным способом, да и квалифицированные педагоги в полном опасностей мире выживали нечасто. Класс для занятий биологией и медициной оказался пропахшей какой-то химической гадостью квадратной комнатой не слишком больших размеров, чьи стены были буквально увешаны выцветшими плакатами с изображениями суставов, вен, артерий и прочих анатомических деталей, а на задвинутом в противоположенный от двери угол преподавательском столе даже стоял настоящий компьютер, соединявшийся шнуром питания с расположенной прямо за окном солнечной батареей.

- Значит, интересуетесь наукой? Это хорошо, хорошо, да-да, просто отлично! - Семка оказался не Семеном, как я думал изначально, а Сэмом Клатчером. Впрочем, так его практически никто не называл: молодой и взлохмаченный парень, до своего близкого знакомства с внеземной жизнью работавший в каком-то из медицинских институтов Шотландии, все время суетился, мельтешил, да и вообще производил впечатление слегка неадекватного подростка. Эдакого лаборанта при настоящем гениально-безумном ученом…Которого, к сожалению, в городе не было. – Вот только вы уверены, что действительно хотите услышать от меня ответы на свои вопросы?

-Хочешь сказать, они мне не понравятся? – Озадачился я, пытаясь понять суть его слов. Беседа велась сейчас на том языке, который загрузили в мою голову хозяева Тартара, поскольку мой английский явственно заставлял Сэма морщиться, видимо с произношением оказалась совсем беда. Или опять начал путать времена, которых там на одно больше, чем в русском. Ну, оно и понятно, последний раз серьезно занимался лингвистикой еще когда в институте учился…И то большее внимание тогда уделял не своей речи, а бойким язычкам сокурсниц и попыткам получить у молоденькой преподавательницы индивидуальное занятие. - Пф, не удивил. Я уже давно и прочно успел возненавидеть сей чокнутый мир.

-Нет-нет, дело в том, что успешное познание тоже вознаграждается очками рейтинга, как и иные значительные достижения! – Поспешно замотал руками Сэм, окончательно становясь похожим на сбежавшего с пар студента. – Но – только самостоятельное познание. Если же вы воспользуетесь плодами чужих интеллектуальных трудов, то данного преимущества уже не сможете получить!

-Однако…- Вот теперь я действительно оказался заинтересован. О подобном методе «альтернативной» прокачки мне пока слышать не доводилось. – И много вы смогли заработать подобным образом, если не секрет?

-Ну, пока только четыре балла, - словно извиняясь развел руками парень. - Но я в этом мире всего пятый месяц, а возможности для полноценной научной работы сильно ограничены...

-Пожалуй, любопытство у меня все же не настолько доминирущая черта характера, чтобы ради его удовлетворения серьезно заниматься наукой и тратить на исследования столько времени. – Вздохнув, признался я. – Тем более для экспериментов наверняка и нормальная лаборатория нужна, а её приобретение или хотя бы аренда тоже влетят в копеечку.

-Досадно, но ожидаемо, - тряхнул лохматой головой шотландец, а потом чуть ли не вприпрыжку рванул к стоящему на столе компьютеру, чтобы запустить какое-то видео. – Вас интересует прана? Всех интересует прана! Так вот она в истинном, так сказать, облике! Любуйтесь!

-Эм…А почему она не радужная? - На запущенном Сэмом слайд-шоу замелькали малость размытые изображения каких-то пятен, вероятно являвшихся фотографиями инопланетных микроорганизмов под сильным увеличением. И были они какими-то серыми и невзрачными.

-Потому, что в своем естественном состоянии прана напрочь лишена каких-либо пигментов! – Огорошил меня ученый. – А такие красивенькие переливы, окружающие её скопления, есть лишь следствие работы некого защитного поля, предохраняющего скопление данных микроорганизмов от агрессивных условий внешней среды! Я бы очень хотел изучить внутреннюю структуру подобных образований, но к сожалению ни один из используемых методов так и не позволил взять из кристаллов хотя бы один образец. Приходиться довольствоваться лишь отдельными её клетками, которые встречаются среди тканей организмов-носителей и такой защиты не имеют.

-Очень интересно, - я подошел поближе к монитору, пристально разглядывая периодически сменяющие друг друга картинки на экране. Загруженная мне в голову сразу после победы над первым врагом в этом мире информация получила свое подтверждение. Радужные кристаллы являлись условно неуязвимыми. И судя по всему, данное свойство появилось у них исключительно потому, что кто-то озаботился весьма надежной защитой этих штук. - Признаться, я не слишком хорошо знаком сбиологией одноклеточных…Но разве это не разные их виды? Вон то последнее изображение больше походило на амебу, раскинувшую в разные стороны свои ложноножки, а сейчас на экране словно бы совсем другой организм, у которого треть тела занимает один гигантский жгутик.

На запущенном Сэмом слайд-шоу замелькали малость размытые изображения каких-то пятен, вероятно являвшихся фотографиями инопланетных микроорганизмов под сильным увеличением. Вот только были они разные, причем настолько, что различий оказывалось чуть ли не больше, чем сходств. У одних внешняя оболочка была толстая и гладкая, у других тонкая и покрытая многочисленными выростами, а какие-то и вовсе напоминали луковицу в разрезе или затянутую паутиной дыру из-за множества пронизывающих их структур правильной геометрической формы. Большинство имели в центре темное пятно единственного ядра, однако у некоторых таковых нашлось несколько, пусть и меньшего размера, а у какого-то вообще данное образование полностью отсутствовало.

-Вы уловили суть! – Радостно прищелкнул пальцами микробиолог, едва не подпрыгивая от избытка чувств. А после заклацал мышкой так стремительно, что я даже чуть-чуть испугался за дефицитную в условиях Тартара электроинку. – Клетки праны – они разные! Вернее, обладающие чудовищными способностями к адаптации и перестройке самих себя и окружающих тканей организма-носителя, дабы самим лучше приспосабливаться к окружающей среде и адаптировать к ней же своего хозяина. Вот, посмотрите сюда! Что вы видите?!

-Честно говоря, не имею представления. – Теперь на экране застыли стройными рядами какие-то пятна. Может, тоже клетки, только на сей раз сфотографированные при меньшем увеличении? – Рискну предположить, что это срез тканей.

-Не совсем. Капля крови под микроскопом всего через несколько секунд после того, как я её из своего собственного пальца выдавил. – Замотал головой Сэм. – А теперь смотрите сюда. Это тот же самый образец, но спустя два часа. Видите разницу?

-Определенно… - Большая часть клеток теперь напоминала сдувшиеся шарики, на чьем фоне отчетливо выделялись куда более крупные образования, вдобавок слегка напоминающие спрутов из-за вытянувшихся в разные стороны отростков. Их было в сотни раз меньше, и они определенно являлись чем-то чужеродным. – Мне кажется или прана старается запустить свои ложноножки в эритроциты и чего-то оттуда выкачать?

-Абсолютно верно. – Шотладнец снова яростно защелкал мышкой, проматывая одно изображение за другим. - А вот тут у нас прошло уже целых семь дней. Человеческие клетки давно бы умерли, клетки праны тоже, будь они простыми паразитами…Но не все так просто!

-Теперь эти штуки похожи на какую-то плесень, - заметил я, взирая на переплетение толстых нитей. Запечатленное на снимке образование было не очень большим…Можно даже сказать крохотным, размером лишь раз в десять больше единичного спрута, если не изменился масштаб. Однако в нем не осталось абсолютно ничего от прежней формы клеток праны. – И они зачем-то сменили цвет на зеленый. Неужели фотосинтез?

-Именно! – Возликовал Сэм, а потом внезапно сразу же нахмурился. - Определенно вы зря решили меня выслушать, можно сказать, своими же руками лишили себя единицы рейтинга. Во всяком случае, мне первую выдали именно тогда, когда я убедился в возможности праны не только перестраивать себя, но при необходимости и объединяться в единые конгломераты, распределяя между собой функции образовавшегося многоклеточного организма. Причем со скоростью и эффективностью, немыслимой для известных мне живых существ!

-А разве нечто подобное в природе Земли вообще встречается? – Искренне удивился я, в глубине души чувствуя досаду. Запасная чудо-пиллюля, не говоря уж о чем-то более долговременном, определенно оказалась бы не лишней.

-Не на подобном уровне, но да. – Активно закивал шотландский ученый. – Есть микроорганизмы, которые способны существовать, перемещаться, питаться и размножаться по отдельности, но могут и объединяться в единую структуру, утрачивая ставшие им более ненужными функции. И есть простейшие, которые могут либо поглощать питательные вещества из окружающей среды, либо сами синтезировать их благодаря энергии солнечного света или даже создаваемых ими химических реакций. Правда, это совсем разные виды…

-Но, тем не менее, некоторое сходство с праной есть. Просто на нашей планете подобные виды проиграли эволюционную гонку менее универсальным организмам, а на какой-то другой условия внешней среды привели к процветанию подобных одноклеточных с запредельной приспособляемостью. – На ум мне внезапно пришел тот факт, что Земля из всех планет Солнечной Системы обладает едва ли не самым мягким климатом.Нет суточных перепадов температур под сотню градусов, относительно ровный радиационный фон, а сильнейшие из катаклизмов просто смешны по сравнению с бурями иных миров. Ученые предполагали, что в слишком жестких условиях жизнь просто не способна возникнуть…Но если где-то она все-таки сумела зародиться и адаптироваться к постоянным ударам со всех сторон, то эволюционировавшие под подобным непрерывным прессингом организмы оказались бы весьма суровы. - Странно лишь, что с такими способностями к адаптации прана остается всего лишь паразитом…Хотя…Подобная универсальность наверняка достигается ценой колоссального энергопотребления? Ну, раз уж первым делом она у своих жертв, которые её слишком давно не подкармливают, отключает и пожирает мозг.

-А вот тут вы как раз ошибаетесь! – Огорошил меня ученый, и вывел на экран сразу две очень похожих картинки, по всей видимости, представляющих из себя фотографии капель крови под большим увеличением. – Ну, в части про «подкармливают»! То явление, которое повсеместно называют голодом праны, на самом деле ни малейшего отношения к обеспечению её питательными веществами не имеет! Вот посмотрите на левое изображение, и на правое! Видите разницу?

-Конечно, - я уверенно ткнул в выделяющиеся на общем фоне более крупные пятна, явно представляющие из себя клетки праны. – В левой части чужеродные микроорганизмы рассредоточены, а в правой сбились в несколько тесных групп и соединились чем-то вроде перемычек.

-С этой стороны фотография крови, чей владелец испытывал серьезную боль в груди, - палец шотландца беззастенчиво ткнул прямо в левую часть монитора. – А с этой – его же, но уже через несколько минут после поглощения довольно крупного кристалла. Обратите на разницу в форме между клетками, служащими центрами объединения новых структур. Я делал много подобных снимков, но перед вами – самый удачный.

-В центре куда более крупные и какие-то волосатые, что ли. А окружают их мелкие и гладкие. – Я без труда нашел разницу между этими микроорганизмами. - По всей видимости, аборигены давно освоившиеся в организме хозяина пожирают чужака, появившегося после поглощения кристалла.

- Сначала я думал также. Но потом, сделав сотни подобных снимков, изменил свое мнение. Ни разу появившиеся после поглощения кристалла новые частички праны не оказывались разорваны, растворены или полностью заключены внутрь своих собратьев. – Покачал головой Сэм. – Их не пожирают, с ними обмениваются цитоплазмой. Подобный механизм вполне известен и среди наших земных микроорганизмов, являясь их аналогом полового размножения. Клетки-гости со временем становятся абсолютно неотличимы от изначальных микроорганизмов…И тогда носителя настигает новый приступ. Видимо эти часы и дни нашим симбионтам нужны на то, чтобы полностью изучить ДНК сородича и перестроить его по своему подобию, а как только работа закончена, то прана стимулирует хозяина найти ей новую игрушку.

- Мда…Даже не знаю, что и сказать…- Почему-то в голове упорно крутилось слово «извращенцы», хотя разум и понимал, что для микроорганизмов находящихся внутри больших многоклеточных носителей заниматься размножением абсолютно нормально. Такова их природа, да и вообще наши земные бактерии тоже подобным грешат, иначе бы вымерли прямо внутри людей так и не оставив потомства. – Получается, когда мы испытываем боль, наш симбионт ни в чем в общем-то особо не нуждается…Он просто хочет потрахаться?!

-А что вас так удивляют? – Пожал плечами Сэм. - Размножение – это точно такой же основной инстинкт как выживание, частью которого является поиск пищи.

-Но ведь прана ради этого заставляет носителя убивать других обладателей подобных организмов! – Сохранить спокойствие мне не удалось. – А если он справляется слишком плохо, то пожирает его мозги и берет управление телом в свои долбанные псевдоподии, ну или как она там организмы мутантов контролирует! Это же какой-то абсурд!!!

-Опять же не совсем, - не согласился со мной ученый. – Знаете ли вы, что акулы – живородящие? И что молодые акулята начинают охотиться намного раньше, чем появляются на свет, пожирая своих братьев и сестричек прямо внутри их общей утробы? Мы наблюдаем примерно тот же самый процесс: успеха добивается самый сильный, хитрый и вообще приспособленный. Просто речь идет не об отдельном организме, а о паре симбионт-носитель. Вот только о первом хозяева этого мира заботятся, а вторые, ну то есть мы, находятся в роли расходного материала.

-Да-да, мне не нужно лишний раз напоминать, кто из нас тут главный. – Я в бешенстве покосился на собственную грудь, где сейчас находилось инопланетное существо. Окруженная защитным радужным полем тварь, черт побери, хорошо устроилась! Крутиться как белке в колесе приходится мне, а она лишь снимает сливки. Может, эволюционировать в столь совершенную форму жизни прану заставила банальная лень?! Добывать пищу и воду, расщеплять жиры, белки и углеводы, дышать….Это ж какой труд! Да к тому же без возможности взять хотя бы небольшой отпуск. – Хотя, конечно, каждое открытие рождает целый ворох новых вопросов.

-Такова суть науки, - развел руками микробиолог. – Ничего не поделать.

-И все же это как минимум очень неестественно, - сокрушенно вздохнул я, понимая, что быстро и просто найти полные и достоверные ответы о природе праны не получится. Сэм производит впечатление компетентного специалиста, но все же он один единственный человек и имеет право на ошибку. А хозяева этого мира, чтоб им икалось, старательно стимулируют каждую из своих игрушек на то, чтобы она проявляла крайним индивидуализм. В науке же величия достигают как правило те ученые, которые стояли на плечах гигантов предыдущих эпох, создавших необходимую платформу для сделанных открытий. А о какой эффективности можно говорить в том случае, если все исследователи заняты изобретением велосипедов?! - Ну, что рассыпающийся искрами кристалл приводит к появлению новых частичек праны внутри того, кто его держал. Не может же быть у нормальных живых организмов подобного метода размножения, основанного на столь ювелирном использовании телепортации.

-Очевидно, что жизненный цикл праны искусственно оптимизирован, - кивнул шотландец. – Как и она сама. Я не верю, чтобы какой-либо живой организм смог достичь подобных возможностей естественным путем…Но если в дело вмешалась продвинутая генная инженерия, превосходящая все потуги человечества на этом поприще настолько же, насколько межпланетный телепорт превосходит самодельную лодку с парой весел, то кое-что становится объяснимым.

-Пожалуй, - согласился с ним я. – Вероятно, первоначально использовался иной путь попадания частичек праны из одного организма в другой. Тот, который присутствует и по сей день, но является так сказать резервным. Через пищеварительную систему. Ну, если проводить аналогию с нашими способами размножения, то женщины бы наверняка пожелали получать детей уже чуть подросшими, минуя токсикоз и возню с обгаженными пеленками. Однако от возможности забеременеть и родить так сказать старым способом, отказываться бы не стали.

-Весьма вероятно, что вы правы, – радостно согласился шотландец. – Я тоже думал о том, что изначально прана попадала в организмы-носители вместе с пищей. Это – основной путь заражения для большинства известных на Земле паразитов. Однако потом процесс решили искусственно изменить, видимо, чтобы уменьшить риск от контакта с пищеварительными ферментами. В конце-концов, клетки наших симбионтов вполне успешно в кислоте разлагаются, если не успевают вовремя зацепиться за пищевод или просочиться через стенки желудка. Я проверял.

-Странно, что рассеянные по тканям тела частички праны не окружили защитой, – задумался я. – Почему? Важное значение имеет только основная структура? А разошедшиеся по остальному организму клетки имеют для праны примерно ту же ценность, что для человека отлетевшие частички кожи, выпавшие волосы и постриженные ногти?

-Возможно, - согласился Сэм. – Или массово отслеживать отдельные клетки праны посреди живых тканей других существ слишком тяжело даже для хозяев этого мира. Пусть их возможности на несколько порядков превосходят наши, однако свой предел должен быть у любого могущества.