Подготовительный этап

Я давно собирался пройти по Великому Шелковому пути, но все откладывал на потом. Но недавно я узнал, что китайцы планируют построить дорогу по тому маршруту, где тысячу лет назад ходили караваны. Китайцы очень практичны: они, наверняка, учли, что их не менее практичные предки гнали верблюдов по самому короткому маршруту. Кроме того, дорога, проложенная по историческим местам, привлечет туристов. У китайцев нет долгостроя, поэтому, если я хочу посмотреть эти места до того, как туда хлынет поток туристов, я должен поторопиться.

Но после предыдущего путешествия мне нужен «отпуск» для обработки «полевых материалов». После отпуска я решил дождаться олимпиады, а заодно, в кои-то веки, встретить новый год со снегом и елочкой. В этом году зима в Ванкувере побила температурный рекорд, (самая теплая зима за последние 100 лет), заставив организаторов олимпиады возить снег на трассу, но зато облегчила мое босохождение.

Но вот олимпиада позади, гости разъехались, цены вернулись к норме – можно покупать билеты. Но мать-природа опять показала «царю природы», кто в доме главный. В Гренландии проснулся вулкан, надолго закрыв самолетам дорогу. Пришлось опять ждать до начала мая, но возможно, это и к лучшему. За это время я успел обработать почти все накопившееся видео и перенес на бумагу впечатления о путешествии к «Тьерра дель Фьего». Кроме того, добровольцы из России набрали текст моих сканированных рукописей, и я предоставил его Антону Кротову для издания моей третьей книги. Правда, из-за моего неразборчивого почерка, работа по набору шла медленно, и, как ни старались добровольцы, мое последнее путешествие не было полностью набрано к сроку. Но ничего, надеюсь, это не последнее издание.

Из-за всех этих задержек, в планы нашего путешествия по Шелковому пути были внесены изменения и дополнения. Я планировал начать маршрут с места рождения шелка, начав двигаться с востока на запад, затем, дойдя до места где он разветвляется, определиться, по какой ветке двигаться дальше. Но в это время года целесообразнее было начать движение с запада.

Дополнение к нашему плану пришло в облике Дениса, который попросился в нашу компанию на правах стажера. Мы познакомились с ним возле церкви, куда он пришел с ребенком по случаю какого-то православного праздника. Денису около 35, он из Беларуси, но имеет также и канадский паспорт. Он объяснил свое решение оставить работу тем, что устал от нее, а также от неурядиц в семье, приведших к разводу. Что ж, дорога хорошо лечит подобные раны, да и вообще, отказывать людям в просьбах (кроме просьбы одолжить денег) не в моих правилах.

 

Амстердам

И вот, в мае мы с Вероникой вылетаем из Сиэтла в Амстердам, где нам придется ждать шесть часов до рейса на Каир.

От аэропорта до Амстердама 80 км, и шесть часов в данном случае, как говорится, «ни два, ни полтора»: в город не успеть, а в аэропорту, кроме разноцветных тюльпанов и деревянных башмаков, ничего интересного. Да и не только аэропорт, вся Голландия, на мой взгляд, малопривлекательна для туристов, наверное, это и послужило причиной легализации наркотиков. Теперь сюда, как мухи на мед, слетается со всего света определенная категория «туристов». Это заключение я сделал из разговоров улетающих и прилетающих. Но меня это удивило не больше, чем цена на икру: пятидесятиграммовая баночка черной икры – 300 Евро! Конечно, по сравнению с некоторыми наркотиками, это не так уж и дорого, правда, я не знаю, для кого икра является таким же наркотиком, как сало для «хохлов».

Но вот объявили посадку на Каир, откуда мы собираемся пойти через Иордан в сторону Китая.

 

Египет

Общее расстояние=650км. Пешком=150км: CAIRO—Suez – Nuweiba – > Иордания

Мы прибыли в Каир в четыре часа ночи, и нас приятно удивила ночная прохлада, но нам пришлось ехать в другой аэропорт, чтобы встретить Дениса, который прилетал в семь часов утра из Нью-Йорка. Из здания аэропорта мы вышли в восемь утра и сразу же окунулись в раскаленный грязный воздух. На улицах шумно, грязно, пыльно. Нам с Вероникой не привыкать, а вот Дениса, который впервые попал в страну «третьего мира», это, похоже, шокирует. Хорошо хоть, что каирцы уже привыкли к туристам, и не ходят за ними толпами, как в Африке, а то бы ему было совсем не по себе. Местные люди относятся друг к другу и туристам весьма дружелюбно, правда, в районе пирамид, где туристы являются источником дохода, несколько назойливы и хитры на выдумки. Например, предлагают прокатиться на верблюде бесплатно, но когда довольный халявой турист хочет спуститься с «корабля пустыни» на землю, с него требуют платы не за поездку, а за то, чтобы верблюд встал на колени. Или вот еще пример: владельцы магазинов платят подросткам гроши, чтобы они заманивали к ним туристов, которых поят бесплатным чаем, называют друзьями и прочее, но если человек хочет уйти без покупки, оказывается, что чай был очень дорогим, и требуют, чтобы клиент заплатил хотя бы за него. Ну и многое в этом духе.

Туристы в Египте, как и во всем мире, ходят толпами по определенным местам, селятся в определенных районах и рассказывают подобные истории друг-другу за чашкой кофе, сидя в многочисленных кафешках. Мы не относимся к подобным туристам: я предпочитаю наблюдать за обыденной жизнью простых людей, но такие места как Мачу-Пикчу или египетские пирамиды обязательно посещаю.

Как обычно, чтобы не платить за вход, мы пошли вдоль ограждения территории, на которой находятся пирамиды и, среди бедных лачуг, вдруг обнаружили богатый особняк. Ворота были открыты, мы вошли и познакомились с приветливым хозяином. Попив чаю, он отправился подремать, предложив и нам последовать его примеру, но мы не захотели перенимать эту привычку местных жителей. Вообще, такое расписание дня понятно, особенно в мусульманской стране, где люди просыпаются в четыре утра для молитвы, но я лично днем спать не могу. Переждав полуденную жару в тени деревьев, мы хотели идти дальше, но хозяин проснулся и предложил перекусить. Ну да, поспал, можно и поесть. Немудрено, что полные люди здесь встречаются довольно часто.

Оставив рюкзаки, с разрешения гостеприимного хозяина мы перелезли через пятиметровую ограду недалеко от его дома и пошли в сторону пирамид. Мы уже почти подошли к ним, и Вероника с Денисом удивились и обрадовались тому, что возле них нет туристов. Я им сказал, что они зря радуются: по-видимому, мы проникли на территорию после закрытия, и теперь охранники, увидевшие нас, сразу решат, что мы нелегалы. Вскоре так и случилось. Из-за бархана появились двое в тюрбанах и подошли к нам. По-английски они понимали только то, что говорили сами, но это было понятно человеку с любым уровнем английского: «проблем, полис, гиф ми мани». Было понятно, что отдавать «свой» заработок полицейским им невыгодно, да и нам лишние проблемы ни к чему, так что лучше отдать 5—10 долларов. Но тут я вспомнил, что у Дениса на руках часы, которые остановились после купания в море, и ему просто жалко их выбросить. Денис подыграл мне и посопротивлялся, прежде чем отдать «дорогую вещь», так что охранники приняли взятку даже не торгуясь и проводили нас наружу. По пути мы проходили мимо «гаража» полицейского транспорта, и я заметил, что «транспорт» тощий и облезлый. Видно, верблюдам, так же как и охранникам, мало «платят», но взятки они не берут, а лишь плюются, с презрением взирая на нечестных коллег.

Той же ночью мы посмотрели световое представление возле сфинкса, с балкона кафе, расположенного на четвертом этаже. Кстати, шоу было на русском языке, что говорит о том, что туристов из России здесь не мало. На следующий день мы покинули Каир и отправились в сторону Суэцкого канала. Мы решили продвигаться пешком и автостопом, понимая, что процент пешеходных участков будет немалым: двое мужчин и немолодая женщина – не лучшая команда для автостопа. В дальнейшем так и оказалось, но не для Египта (во всяком случае, не для тех мест, где бывают туристы). В 90% случаев подвозившие нас водители предлагали мне деньги за Веронику и пытались полапать ее. Поэтому я всегда садился рядом с водителем, а при выходе, пока водитель быстро выбегал, чтобы «помочь» ей спуститься, мы менялись местами, и я выходил первым и помогал ей сам, сильно огорчая водителя. Дыма без огня не бывает, видно, некоторые туристки, в частности из СНГ, изрядно потрудились над созданием такого имиджа белых женщин. Ну да Бог им судья.

Подвозившие же нас шоферы, по-видимому, были холостые, потому что, когда мы пару раз ночевали в семьях, подобного поведения у мужчин не наблюдалось. Впрочем, оба раза мы ночевали у многоженцев, у которых младшим женам было по 17—18 лет, станут они приставать хоть и к белой, но немолодой замужней женщине?

Египтяне, как и все мусульмане, очень гостеприимны – гость для них главный человек в доме, все лучшее ему на стол. Еда у египтян вкусная и питательная, правда, не отличается большим разнообразием: лепешки, растительное масло, оливки, мясо и самодельные сладости. Все это, как и в наших азиатских республиках, расставляется на скатерти на полу, либо на низенький столик. Гости сидят на низких топчанах, которые стоят вдоль стен во всех комнатах. Топчаны красивые, мягкие и удобные, на них можно как сидеть, так и лежать.

Обычно, частные дома в Египте имеют несколько этажей, и многие из них выглядят слегка недостроенными, из-за торчащей по углам крыши арматуры. Они и вправду недостроенные, из-за существующей традиции: прежде чем сын приведет невесту в дом, семья строит для него жилище, но чаще всего просто достраивают этаж. Потом для следующего сына, и так далее. Вся семья живет под одной крышей. Живут дружно, так как традиции учат уважительно относиться к старшим, а женщины должны слушаться мужчин. Я лично не вижу в этом ничего плохого, но может потому, что я мужчина, ведь мужчинам выгодно иметь религиозную жену – практически все религии обязывают женщин к послушанию.

Я не зря заговорил про религию – наша команда как раз стояла перед выбором, куда двигаться после Египта: на родину христиан Израиль, либо продолжать двигаться по мусульманским странам. Нам всем, особенно Денису, хочется побывать в Иерусалиме, но тогда, даже если не поставят штамп на границе, нам не попасть с Иорданию и Сирию, разве что из Израиля вернуться опять в Египет без входного штампа и двигаться дальше на Иордан. Но удастся ли уговорить египтян не ставить штамп? (еврейские власти делают это без уговоров). Если нет, то иорданские или сирийские власти, очень скрупулезно рассматривающие паспорт на предмет израильской визы, по входному штампу Египта легко поймут, что мы был в гостях у их врагов. Ну а о том, чтобы после посещения «любимых» соседей попробовать войти на родину Иисуса Христа, – не может быть и речи.

Да, сколько крови пролито из-за этого противостояния? Разве Иисус и Магомет учили нас этому? Правильно говорит мусульманская поговорка: «Поступай так, как говорится в проповедях муллы, но не делай так, как делает мулла». Ведь священник только человек, которому, как и всем смертным, свойственно грешить и ошибаться. Поэтому, я бы посоветовал никогда тупо не следовать призывам священников, ведь не исключено, что власть имущие просто используют их. На пряжках фашистов было написано: «С нами Бог», и они верили этому, а что было написано на воротах Освенцима? Нет, я не против религии, я против религиозного фанатизма. Я советую всем верующим не только слушать трактовку священника, а самому изучать священные книги и, как минимум, прочесть книгу «противоположной» религии, и тогда вы поймете, что никакая она не «противоположная», вам станет гораздо легче возлюбить ближнего.

Взвесив все за и против, мы решили, что оставим посещение святой земли на потом, когда соберемся посетить Рим и Италию. Сказано – сделано, и вот мы в порту Нувейба. Паром отправляется завтра, мы пытаемся поставить палатку в порту или рядом, но охранники порта и захламленных пляжей поблизости недружелюбны, и подкуп только за крупную сумму. Мы все-таки стали готовить еду на берегу, вопреки запрету охраны, но в итоге приехала полиция и попросила нас покинуть территорию, правда, обращались с нами вежливо, и позволили закончить ужин. Цены на билеты тоже кусались: 90 долларов за короткий переход. Мы пытались торговаться, но безрезультатно. Паромщики знали, что пассажиры понимают: цена сильно завышена, но альтернативы-то у них нет!

Только одна живая душа в этом городе отнеслась к нам с любовью и привязанностью – бродячая собака, кстати, не голодная. Она подошла к нам и следовала с нами повсюду, пока мы не нашли пустырь на берегу моря. Нувейба, так мы назвали ее по имени порта, провела с нами всю ночь, а на утро проникла за нами в порт через дырку в заборе, так как охранники не пустили ее. Затем она пыталась зайти с нами на паром, но ее тоже не пустили, несмотря на мои уговоры, а билета у нас на нее, естественно, не было. Помню, как долго она стояла и грустно смотрела вслед медленно уходящему судну. Вот пишу эти строки шестнадцать месяцев спустя, с чувством вины перед ней? Что это? Старость, или это была переселенная в тело собаки чья-то близкая мне душа? Что мы, блин, знаем о себе?!

 

Иордания

Общее расстояние 450км. Пешком 150км: Agaba-Amman—Jarash—Irbid – > Syria

Четырехчасовой переход по спокойному морю – и мы в порту Акаба. Здравствуй, Иордания! С первого взгляда видно, что на улицах чище, чем в Египте, и застройка более спланирована. Климат и ландшафт, естественно, такой же: жарко, сухо, мало зелени. Но отношение людей к нам, туристам, менее меркантильное. В гости нас здесь приглашали чаще, чем в Египте, и по отношению людей друг к другу мы увидели, что деньги здесь не главный критерий, как в Египте. Лица тоже отличаются, часто встречаются рыжеволосые, а вот традиции и обстановка в домах почти такая же. Домов с торчащей на крышах арматурой тоже довольно много, значит братьям здесь тоже комфортно жить под одной крышей.

Недалеко от границы находилась местная достопримечательность Вайтрам. Мы отправились туда, но добрались незадолго до наступления темноты, поэтому в экскурсию на джипах отправляться не было смысла. Естественно, для таких случаев там были отели, но мы, посмотрев на фото окружающих видов, поняли, что уже видели подобное, и решили не тратить время и деньги.

Заночевали мы неподалеку, под навесом у работников большой бахчи. (поле, засеянное арбузами, дынями, расположенное в степи) Никто из них не говорил по-английски, но разве это мешает быть гостеприимными? Мы вдоволь наелись арбузов, мяса и лепешек, и, если было бы желание, то накурились бы гашиша, который рабочие постоянно курили.

Утром мы отправились дальше на север по живописной дороге, которая пролегала по тому же маршруту, где раньше проходил Шелковый путь. Это нам объяснил разговорчивый водитель, который ехал встречать группу горных туристов.

В Иордании нам приходилось идти пешком намного больше, чем в Египте. Это происходило по двум причинам: автомобилей здесь меньше, и водители не останавливаются, как только увидят белую женщину.

Следующая достопримечательность на нашем пути – Петра. Ее мы решили посетить обязательно. Сюда устремляются туристы со всего света, и их не останавливает цена билетов в $60. Нас она тоже не остановила, но заставила искать лазейку в заборе. Забор оказался легко преодолим, и вскоре мы поняли почему. Древний город был расположен в глубоком каньоне, в который спуститься неподготовленному человеку очень рискованно. Нам это было по силам, и вскоре мы смешались с сотнями туристов, которые, естественно, вошли через ворота.

Город расположен в каньоне, который пробила полноводная река в розовом песчанике, но и строителям пришлось немало потрудиться, чтобы высечь колонны и вырубить ниши в отвесных скалах, в которых жили богатые горожане. Все же остальные жили в окрестностях, более пригодных для нормальной жизни. Я думаю, что все-таки основной причиной создания города в каньоне было то, что так его легче оборонять, достаточно было построить прочные ворота с обеих сторон.

Как бы то ни было, сейчас это место приносит очень хороший доход стране и обслуживающему персоналу: охрана, гиды, торговцы сувенирами, фотографы и извозчики карет заняты весь световой день. Эта категория людей здесь менее навязчива и назойлива, чем в Египте, поэтому, несмотря на высокую цену билета, туристы остаются довольны.

Мы, тоже довольные, выбрались из каньона тем же путем, но заночевали внутри ограды, так как здесь было множество естественных и искусственных пещер, пригодных для ночлега. Мы облюбовали одну из них, с многочисленными надписями и рисунками и, поужинав, легли спать. Однако в эту ночь мы долго не могли уснуть, и не из-за «смеха» гиен, а скорее из-за ярких многочисленных звезд, которые всегда наводят на философские размышления.

Под звездами спать хорошо, но в каждой стране я стараюсь как минимум 2 раза переночевать в домах: один раз у сельчан, и второй у горожан. Кроме того, мы всегда заходим в краеведческий музей и на базар. Это мы успеваем сделать даже во время короткого визита в страну. Ну а если везет, то еще и попадаем на свадьбы или похороны, или, по крайней мере, заходим на кладбище. Да, забыл, мы еще заходим на какое-нибудь производство или ферму. И, если пускают, то и в воинские части.

Я думаю, что наблюдательный и любознательный человек, посетив все вышеперечисленное, уже может иметь довольно четкое представление о стране. Я считаю своей задачей поделиться своими представлениями с читателями – ведь не все имеют возможность побывать во многих странах. Хочу правда заметить, что из своего опыта путешествия с другими людьми, я убедился, что два разных человека, побывав вместе в одной и той же стране, все же выносят разное мнение о ней, и, что интересно, их представления иногда радикально противоположные. Я не могу утверждать, что мое мнение правильное, а чье-то нет, но все-таки хотел бы, чтобы люди больше читали позитивной литературы.

Вот представьте себе человека, у которого есть ТВ с сотнями программ со всего мира, но все они новостные, и он с утра до вечера смотрит их. Хотели бы вы жить в мире, который он себе представляет? Думаю, что нет. Также большинство людей считают себя слишком слабыми, чтобы изменить что-то в этом «жестоком» мире. Уверяю вас, что это не так – если вам не нравится окружающий вас мир, и вы думаете, что не можете в нем что-либо изменить – просто поменяйте свое отношение к нему, и уже этим вы сделаете его лучше.

Вот вообразите: вы с семьей поселились в домике на захламленной окраине рядом с неприветливыми соседями. Вы, естественно, (к сожалению) тоже не разговариваете с соседями, а ваши дети не общаются с их детьми. Но вдруг вы случайно узнаете, что ваш сосед сделал много хороших дел, но был жестоко обманут, и разочаровался во всем. Или, скажем, после посещения церкви, вы решили попробовать возлюбить ближних и решили начать с соседа. Неважно почему вы изменили свое мнение! Важно, что вы после этого сделаете.

Например, вы можете с бутылкой зайти к соседу. Через час вы уже «уважаете» друг друга. Завтра у вас болит голова, но зато теперь вы можете всегда зайти к соседу, и ваши дети начали играть вместе. Легко? Да, но это для слабаков! Нет, вы зашли к соседу и попросили его разрешения на то, чтобы, в конце концов, убрать ветхий высокий забор и за свой счет поставить легкую ограду, или вместо забора посадить цветы… Дальше – больше, вы с соседом, подружившись, решаете своими силами убрать мусор на вашем участке улицы. Потом ваш сосед сносит забор с соседом с другой стороны и т. д. Через год улицу не узнать. Цепочка хорошего отношения изменила не только внешний вид окружающего мира – вы стали уважать себя, а окружающие вас!

Рассказ о «Новых Васюках», – скажут пессимисты! Поверьте, нет. Это, в самом деле работает. Я проверил это на собственном опыте, еще до того, как отправился в свое первое путешествие. Сейчас, с помощью моих книг и своих фильмов, я имею намного больше «соседей». Да, очень важно! Не отчаивайтесь, если «сосед» откажется сносить «забор». У вас ведь есть другие соседи, коллеги по работе и т. д. В добрый путь!

Нам, путникам, люди тоже всегда желают доброго пути. Думаю, они говорят это искренне, потому-то мои путешествия проходят всегда удачно! Спасибо вам, люди.

От Петры мы двинулись дальше на север, и, конечно, не упустили возможность искупаться в Мертвом море. Хотя, слово «купаться» не совсем подходит к плаванию на поверхности маслянистой на ощупь жидкости, в которой и утонуть-то практически невозможно. А если учесть, что купались мы на территории бесплатного, и поэтому очень загаженного пляжа, где соль с себя смыть нечем, то понятно, что мы все трое были разочарованы.

Последнюю ночь в Иордании мы провели в гостеприимном доме двух братьев, один из которых имел довольно высокий воинский чин. Семьи здесь часто ужинают во дворе, так как дома жарко, и нас довольно часто приглашают попить чаю или поесть. Так получилось и в этот раз. Во время ужина я заметил, что у старшего брата боли в спине, и предложил свою помощь в качестве костоправа. Я имею кое-какие навыки и иногда применяю их; если и не поможет, то и не причинит вреда. Хозяин был в два раза тяжелее меня, и мне пришлось попотеть, но ему стало намного легче. В результате, правда, нам пришлось согласиться остаться еще на один день, чтобы научить его родственников основам костоправства. Зато в понедельник младший брат ехал на службу в г. Джараш и подвез нас прямо к месту, где находились знаменитые руины, оставшиеся после римлян.

Правда, слово руины здесь мало подходит – колонны из твердого гранита прекрасно сохранились. На территории мы познакомились с реставраторами, которые нам сказали, что на обработку одного кубического метра поверхности и одного рабочего, уходит один месяц. А ведь он, в отличие от древних мастеров, работает стальным резцом. Здесь, как и в Петре, много туристов, но мне лично Петра понравилась больше. От Джараша до границы рукой подать. До свидания Иордан! Спасибо за гостеприимство.

 

Сирия

Общее расстояние 500 км. Пешком 120 км: Daraa-DAMASCUS-Hims-Aleppo> Turkey

Визу в Сирию мы получили прямо на границе. Для русских она стоит $20, для канадцев $56 (или для британцев, я уже не помню, в какой из паспортов моей жены мы поставили визу). Как я уже писал выше, имея два гражданства, иногда можно сэкономить при пересечении границ.

Вот мы и в Сирии. С первого взгляда видно, что здесь живут мастеровые люди: изделия из меди, керамика, шкуры – все это продается как на улицах, так и прямо в мастерских. Люди приветливы и дружелюбны, цены на продукты намного дешевле, чем в Иордании, но на улицах больше мусора. Мы идем по раскаленным улицам, и нас постоянно приглашают попить чаю. По всему видно, что в этом городе туристы – редкость. Дома строятся по тому же принципу, что в Египте и Иордании, а вот кладбище на окраине городка неприятно удивило – неубранное, неухоженное, кругом разбросаны камни. Покойникам может и все равно, но живым заходить неприятно.

Подвозят нас здесь охотно, и вот мы уже подъезжаем к столице. За время поездки водители поделились и своим мнением о полицейских. Пожаловались, что приходится часто им платить, особенно они «достают» дальнобойщиков из соседних стран. А вот иорданские и ливийские полицейские взятки не берут. Ну что же, это радует! Я имею в виду то, что хорошо отзываются о соседях – это бывает нечасто.

Мы вышли на окраине Дамаска и пошли по пыльным улицам к Старому Дамаскусу. Древний город огорожен крепостной стеной с несколькими воротами, чтобы предохранить жителей от вражеских набегов. Сейчас это живая достопримечательность столицы, и по ее узеньким улицам бродит множество туристов. Здесь и в самом деле интересная и своеобразная архитектура старинных зданий, на первых этажах которых сотни магазинчиков, где можно купить как сувениры, так и предметы обихода. Традиционная одежда, в которую облачено большинство местных женщин, наполняет атмосферу древностью.

Впрочем, примерно 10% молодых девушек уже не хотят одеваться по старинке. Это мы узнали от девушки, которая пригласила нас в гости. Она как раз относилась к этим 10%. Правда, из-за этого родители попросили ее покинуть их дом, чтобы не позорить перед соседями. Теперь она ходит в брюках, но сама должна работать, чтобы платить за жилье. Как я уже писал, у любого человека есть выбор, но за все надо платить. Например, Малака пожаловалась, что теперь ей нелегко найти жениха. Молодые люди, на словах поддерживающие новые веяния, все же предпочитают жениться на девушках, почитающих Коран. Не знаю, утешил ли я ее, сказав, что это старо как мир, что и в России молодые люди с удовольствием общаются с девушками, поддерживающими современные веяния, но предпочитают жениться на более «удобных».

Переночевав у Малаки, мы отправились осматривать новый город и случайно наткнулись на российское посольство. Правда, оно было закрыто на выходные, но возле соседнего магазинчика мы увидели группу подростков, явно несирийского «производства». Они оказались учениками русской школы при посольстве. Из разговора с ними выяснилось, что здесь проживает несколько российских семей, и, похоже, чувствуют себя вполне комфортно.

Пока мы беседовали, к нам подошел мужчина. Его внешность показалась мне знакомой. Он сказал, что мы встречались в Марокко. О, да, вспомнил я в 2006 году, в Касабланке. Он работал там доктором при посольстве и дал нам в дорогу медикаментов. Похоже он, как и мы, был очень рад встрече. Он попросил нас подождать и вскоре вернулся с пакетом медикаментов. Мы, конечно, не стали отказываться, нам они не нужны, но страна бедная – раздадим по дороге, как и в Африке. Хорошо, что нам часто встречаются такие люди, добрые и отзывчивые!

Молодые люди нам тоже понравились. Хотя двое из них и были похожи на новых русских – цепи на шее, перстни, но по менталитету, на «Вовочек» они не были похожи. Вполне грамотные и интеллигентные ребята. Они вывезли нас за город, по пути познакомив с местными достопримечательностями. Оказывается, здесь находятся пещера, в которой Каин убил своего брата, а по соседству гетто, где все дома в котором построены за два дня.

История его возникновения такова: однажды мэр города, устав от бродяжек, издал указ: «Кто построит дом за срок от заката в пятницу до восхода в понедельник, тот получит „прописку“ в этом доме». Вот так и возник этот городок. Не знаю, пожалел ли мэр об этом впоследствии. Как сказал один из персонажей в фильме о Брюсе Ли, «гетто везде одинаково, от них идет вонь». И, к сожалению, это действительно так.

Выше я писал, что у каждого человека есть выбор. Это так, но ребенок не выбирает родителей и место рождения. А у рожденного в гетто, естественно, совсем другой набор, из чего можно выбирать. Но и с такой кармой можно и нужно считать себя необходимой частичкой Бога! Да, не повезло – ты частичка прямой кишки, но если ты будешь заботиться о соседних частичках, то в заднем проходе не возникнет геморроя, и в следующей жизни вы родитесь в лучшем месте. Ну а для тех, кто не верит в карму и реинкарнацию, могу привести другой пример для подражания: я знаю людей, родившихся в клоаке, но нашедших в себе силы работать, не покладая рук. Они были вознаграждены уже при их жизни – их дети вылезли из того дерьма, в котором родились.

Из Дамаска мы двинулись в город Седная, где находится самый большой и самый древний в этом регионе православный монастырь. Город находится на высоте примерно 1500 м над уровнем моря, так что ночи радуют прохладой. Мы подошли к храму уже затемно, и нас удивила толпа народа, собравшаяся на прилегающей площади.

Оказывается, люди собрались, чтобы посмотреть на выступление самого сильного сирийца. На площади находился авто-трейлер – площадка, на которой было около полтонны шлакоблоков. Выступление заключалось в том, что силач, в течение часа, разбивал этот строительный материал руками, ногами и головой, или его помощники разбивали все это на нем кувалдами.

Я с трудом продрался сквозь толпу и, чтобы снять выступление без помех, взобрался прямо на площадку к выступающим. Я незаметно, чтобы не скомпрометировать выступающего, тоже попробовал разбить эти шлакоблоки. Могу сказать, что не завидую людям, живущих в домах из этого хрупкого материала. Он конечно легкий и «дышит», но землетрясение посильнее силача. Хотя, возможно, это была бракованная, или выполненная по специальному заказу партия стройматериалов. После выступления я познакомился с «разрушителем». Оказывается, он уже много лет живет в Штатах, но там такими трюками людей не удивишь. Здесь же он национальный герой, и поэтому часто приезжает на родину.

После того как толпа разошлась, мы вошли в храм с целью осмотреть его, но было уже поздно. Пожилая, приветливая настоятельница, узнав, что мы пришли сюда пешком, предложила нам переночевать в монастыре, и мы конечно не отказались. Нас угостили ужином и выделили отдельную комнату, и наутро мы, хорошо отдохнувшие, осмотрели монастырь. Здесь было очень много известных икон и, кроме того, хранились мощи какого-то святого, якобы помогающие излечиться. Вот к этим мощам и шла основная часть паломников. В том числе и Денис.

Что касается меня, то я не верю, что мощи обладают исцеляющей силой. Однако в том, что человек может вылечиться, поверив, в это я верю. Целительство филиппинских хиллеров (помощников), например, как раз основано на этом и неплохо работает. Монастырь выглядит как крепость, и легко мог бы выдержать небольшую осаду, но не думаю, что местные люди враждебно относились к монахиням, иначе за 1500 лет их давно бы уже выжили отсюда. Что ж, я рад за сирийцев и за мусульманство. Религии обязаны не только говорить о любви, но и быть примером.

Двигаясь дальше на север, неподалеку от дороги Н5, в совершенно безводной и безлюдной местности, находится еще один монастырь, под названием Мар-Муса. Из этого мы сделали заключение, что, по-видимому, православные монахи в Сирии чувствовали себя довольно комфортно. Здешним монахиням, в отличие от сестер, живущих в черте шумного города, думаю, все же намного легче отречься от жизни мирской.

К Мар-Муса нас привезла семья: жена, муж и его брат. И главное, они не просто сказали, что есть такая достопримечательность, а сделали крюк в 50 км, хотя мы совсем не просили их об этом. А ведь они мусульмане! Казалось, какое им дело до того, посетят ли трое иностранцев православный монастырь? Постройка этого монастыря датируется XIII веком, но он мне показался более старинным, чем монастырь-крепость в Седнаи. Наши гиды не поленились подняться с нами по выдолбленным в камне крутым ступенькам, и успокоились только после того, как вернули нас обратно на главную дорогу.

Там они устроили небольшой пикничок. По-видимому, они всегда берут в дорогу набор из непортящихся продуктов: соленые оливки, оливковое масло, набор измельченных пахучих трав «Затун» и сушеные лепешки, которые, как ни странно, становятся мягкими, после того как их подержишь над костром. Потом они, конечно, выкурили кальян (женщина тоже) а нас угостили аргентинском мате. Оказывается, оно очень популярно в Сирии, и впоследствии, на протяжении всей дороги до границы с Турцией, жители нас им периодически угощали.

Да, еще на прощание, эта семья показала нам, как употреблять семена местного растения, колючки которого не раз впивались в мои ступни. Семенная коробка у него выглядит примерно, как у лука, только шар величиной с детский кулак и весь в колючках – голыми руками его не возьмешь. Его срезают и при помощи двух камней, разбивают, чтобы добраться до мягкой сердцевины величиной с горошину. Вначале мы подумали, что ребята показывают нам это на случай, если мы останемся в пустыне без еды, но, увидев конечный результат решили, что это скорее всего какое-то лекарство (не забывайте, мы общаемся жестами). Так и оказалось (почти). Мужчина, съев семя, обнял свою жену, и они оба подняли вверх большие пальцы. Теперь понятно, почему эти растения не выживают вблизи поселений: если двоим становится хорошо от одного семечка, колючки его не спасут.

Не доезжая до границы Турции, пару раз видели какие-то селения из домов, сделанных из брезента, возле которых в загонах для скота играли чумазые ребятишки. Они очень отличались от обычно опрятных селений, поэтому я спросил у водителя (жестами), кто в них живет. Он произнес какое-то слово и пренебрежительно махнул рукой. Наверное, это было какое-то обидное прозвище. Возможно, эти люди заслужили такое отношение, но все равно неприятно, когда человек относится к другому человеку, как к существу низшего сорта.

Еще нам не понравилось, что в Сирии многие пацаны лет 12—14 уже курят. Мы видели это несколько раз, но взрослых рядом не было. В этот раз мы увидели указатель, что в 200 метрах от дороги находится сохранившийся участок Великого шелкового пути, и попросили проходящих школьников показать нам дорогу. Подростки провели нас к просеке в оливковой роще, по которой на протяжении полутора километров, на невысокой насыпи шириной около пяти метров, были уложены каменные плиты, толщиной около полуметра. Было видно, что плиты действительно древние, а не выложены для привлечения туристов. Пока мы рассуждали, зачем китайцам потребовалось укладывать плиты именно на этом участке и фотографировались, пацаны спокойно курили. Но вот появились взрослые, и я ожидал, что они быстренько спрячут «бычки», как это бы сделала русская «шпана», но эти даже не отвернулись.

Ну а в остальном, Сирия нам очень понравилась! Я не хочу обидеть египтян и иорданцев, но сирийцы показались нам еще гостеприимнее. Кроме того, здесь начала созревать вишня и тутовник, так что от недостатка свежих фруктов мы тоже не страдали. До свидания Сирия! Спасибо вам, люди и природа!

 

Турция

Общее расстояние=2250км. Пешком=400км: Reyhanlı-Iskenderun-Adana-Silifke-Konya- ANKARA – Zonguldak —Amasra -Sinop- Samsun- Trabzon- Sarp Georgia

Ну вот мы и на границе. Здесь нам пришлось заплатить по $10 за выход из Сирии (обычно это приходится делать, только если покидаешь страну на самолете). За вход в Турцию тоже надо платить, только наличными, которых у нас не было, и поэтому на несколько часов мы застряли на нейтралке.

Выход мне подсказал турецкий таксист. Он сказал, что эмиграционники разрешают съездить людям, попавшим в подобную ситуацию, в турецкий город, где расположен ближайший банкомат. Это был неплохой вариант, особенно для таксистов, но я нашел другой выход. Дело в том, что мы познакомились с таксистом в магазине «Duty Free», где он хотел приобрести алкоголь и сигареты, но ему сказали, что на это имеют право только туристы и по лимиту. В общем, я предложил таксисту сделку. Он дал нам необходимую сумму наличными, а мы купили нужный ему товар, заплатив карточками. В общем, и волки сыты, и овцы целы. Хотя обычно здесь «овец» стригут: ведь власти не только «забыли» поставить банкомат, но еще «забыли» организовать общественный транспорт от границы до города. Поэтому туристам, даже имеющим наличку, приходится нанимать такси. Мы же с удовольствием прошли 10 км пешком, рассуждая о мудрости властей: с одной стороны, они заботятся о создании дополнительных рабочих мест (как минимум 10 таксистов, вместо одного водителя автобуса). С другой стороны, подталкивают обленившихся туристов к пешеходным прогулкам.

Думаю, что проезжающие мимо в автомобилях люди, должно быть, завидовали нам. Они озабоченно куда-то торопятся в «консервных банках на колесах», а мы не спеша идем, наслаждаясь солнцем и свежим ветром, дующим с душистых лугов, на которых мирно пасутся овцы.

Кстати, среди многоцветья на лугах произрастает дикий мак. По дороге мы познакомились с несколькими пастухами, которые с удовольствием разговаривали и позировали для фото и видео. Но это понятно, работа несложная, но немного скучная – следить, чтобы овцы не вышли на шоссе. Кстати, вот еще одно проявление заботы о рабочих местах. Вот огородили бы все дороги, как в цивилизованных странах, – сколько бы пастухов осталось без работы?

Хотя, конечно, это я зря – насчет цивильности. Пройдя Турцию с юга на север, затем на восток, могу сказать, что Турция нисколько не уступает таким странам как Португалия, Польша, Литва и др. Поэтому, склонен согласиться с мнением политических обозревателей, что основной причиной, почему Турцию «не пускают» в Евросоюз, является ее религиозная ориентация.

Первый большой город на нашем пути – Искендерун. Он чистенький и опрятный, а горожане приветливы и доброжелательны.

Кстати, здесь мы впервые попробовали Раки, турецкую водку. Ею нас угостили менеджер и очень симпатичная продавщица на небольшом производстве по изготовлению бетонных ширпотребовских статуй и скамеек для сада. Кстати, они здесь очень популярны. Персонал как раз обедал, когда мы зашли попросить воды. Они сразу же пригласили нас к столу, а поскольку еды, по их мнению, было недостаточно, то они сразу же позвонили, и через 5 минут на мотоцикле было доставлено еще (что-то типа KFS). Узнав, что мы с Денисом из России, менеджер сразу же предложил нам выпить. Да, я в очередной раз убеждаюсь, что для большинства людей на планете, слово «русский» ассоциируется со словом «водка». В этот раз я не стал (как обычно) удивлять людей отказом выпить, так как «коллекционирую» местные напитки. Во всех странах я всегда пробую напитки местного производства. Поэтому, не могу причислить себя к разряду совсем непьющих, ведь в течение года, таким образом, я выпиваю литра 3 алкоголя.

Раки обычно разбавляют водой, отчего она приобретает мутно-белый оттенок. Как самогон, но вкус приятный – анисовый. Кстати, это единственный из всех пробуемых мной крепких напитков, который мне понравился. И вкус, и ощущение. Я ведь «коллекционирую» не только вкус, но и воздействие на мироощущение, и могу сказать, что различные алкогольные напитки действуют на одного и того же индивидуума по-разному. Конечно, я знаю, что из троих собутыльников один может стать веселым, второй – грустным, а третий – агрессивным, но все-таки советую родственникам алкоголиков, отчаявшимся в попытках ссадить его со «стакана», попробовать наливать ему в стакан какой-нибудь другой алкоголь. Может, какой-то из напитков поможет алкоголику увидеть жизнь в другом цвете, и он вообще перестанет пить, ну или, по крайней мере, вы найдете тот алкоголь, от воздействия которого ваш испытуемый будет вести себя не так отвратительно. Попробуйте, хуже не будет.

От Искендеруна мы двинулись на север, вдоль Средиземного моря, наслаждаясь теплой водой, свежими фруктами и гостеприимством жителей. Турки также гостеприимны, как и народы соседних мусульманских стран, но мусульманство здесь не так радикально. Например, женщин в брюках и без головного убора можно увидеть довольно часто, даже в глубинке, а мужчины не против вечерком выпить Раки. Да, говоря о брюках, я не имел в виду турецкие шаровары. Пожилые люди обоих полов здесь их действительно носят, но они неброских тонов. Поэтому они не смотрятся так безобразно (по моему мнению), как на молодых людях в России.

Кстати, о россиянах. Мы с Денисом знали, что излюбленным местом отдыха наших соотечественников в Турции является Анаталия, поэтому Денис предложил зайти туда, а потом в Стамбул. Но я не люблю мест, набитых курортниками, да и не хотелось отклоняться от Шелкового пути. Я предлагал двигаться в сторону границы с Арменией или Грузией. Веронике было все равно. Но, к примеру, через Ирак она идти боялась. Денис боялся идти через Грузию, а в Армению из Турции зайти невозможно. В общем, поспорив и обсудив все за и против, мы решили идти в порт Зонгулдак, откуда ходит грузовой паром в Крым. Кратчайшая дорога туда шла из г. Адана, но мы решили немного продлить пребывание возле Средиземного моря, поэтому дошли вдоль него аж до г. Силифке. Здесь мы сказали морю «до свидания» и двинулись на север.

Дорога Н 15, по которой мы двинулись со стороны столицы, пролегала по гористой живописной местности. Поселения встречались довольно часто, их жители в основном занимались выращиванием оливок. Не знаю точно, сколько видов здесь выращивают, но разнообразных изделий из них в продаже не менее сотни.

Ни одна трапеза в турецкой семье не обходится без «затун» (оливок). Пристрастились к ним и мы, каждый раз покупая на рынке грамм 100 нового для нас сорта. Чай и кофе в горах тоже выращивают, но особого пристрастия к кофе у местных жителей я не заметил, а вот чай они пьют часто. На заправках, особенно на «Шелл», всегда есть термосы или бачки с бесплатным чаем. Вероника окрестила их «Чай стейшэн». Кроме чая, на заправках мы всегда пользовались туалетами. Они здесь всегда чистенькие и удобные, вот только туалетной бумаги нет. Ну да ничего, лишнее напоминание, что за столом надо есть только правой рукой, не помешает. Движение на дорогах в этом районе не очень оживленное. Вдобавок к этому, у нас есть правило: никогда не тормозить машину на подъемах и на закрытых поворотах, чтобы не создавать неудобства и аварийную ситуацию. Поэтому здесь за день мы проходили пешком километров 20 – 25. Ну что же, это на пользу, а то в мусульманских гостеприимных странах Вероника стала набирать вес.

Следующий большой город на нашем пути – Конья. До него нас довез полицейский. Мы попросили его показать место работы, чтобы иметь представление о блюстителях порядка. На улицах их практически нет, поэтому до сих пор я не имел возможности поговорить с ними. Полицейский участок, в котором Азис был начальником какого-то отдела, нам понравился. Территория чистенькая, в кабинетах современная техника. Офицеры разговаривают с нижестоящими чинами без начальственных ноток в голосе, а те с высшими – без подобострастия. На прощание мы пожелали друг другу удачи и сфотографировались возле плаката, на котором он был снят с мотоциклом, на котором в свое время занял первое место среди полицейских.

Кстати, ни до, ни после этой встречи мы ни разу не слышали от водителей о плохих полицейских. Что же, мы рады за Турцию, в мире не так много стран с хорошими полицейскими. Город Конья нам понравился: много зелени, учебных заведений и музеев. В одно из них нас привела симпатичная студентка, которая заговорила с нами, желая попрактиковаться в английском. Молодежь здесь очень прогрессивная. Им легче, чем сирийцам, где за нетрадиционную одежду могут выгнать из дома. Но я лично не вижу в этом большого плюса, как я уже писал, я не завидую будущим туристам и путешественникам, живущим в глобализованном мире. Они смогут увидеть традиционную одежду только в музеях и «Фолк вилладжах». Ну а нашему поколению хоть и не достались белые пятна на картах, но мы застали мир, еще не до конца испорченный цивилизацией.

Кстати, о картах игральных. В Турции пожилые люди любят проводить время за Руммикубом. Это такая настольная игра, которая, на мой взгляд, имеет элемент карточной игры, домино, нард и шахмат. Как бы то ни было, тысячи людей, и не только пожилых, проводят время за этими костяшками. Правда, по какой-то причине, я ни разу не видел среди них женщин.

От Коньи мы двинулись в сторону Анкары, но каюсь, проехали мимо столицы. На это было две причины: срок визы сроком один месяц и проливной дождь. В такую погоду удовольствия от прогулки по городу не получим, а прогноз и на завтра обещал такую же погоду. Прогноз нам перевел водитель грузовика. Он же сказал, что в столице и смотреть-то особенно нечего. Впрочем, он мог сказать это из-за желания скрасить свою поездку разговором с нами.

Ну а нам тоже неплохо – в спальной кабине Мерседеса места вполне хватает. Вместо того, чтобы спать под дождем где-нибудь в столичном парке, мы предпочли проехать с ним лишние 200 км, где дождя уже возможно не будет. Да, слаб человек. В этот раз я позволил своим спутникам уговорить себя, хотя если дело касается серьезных вещей, я никогда не отступлюсь от своих принципов и правил.

Ещё пару дней пути, и мы сказали: «Ну здравствуй, Черное море!». Кстати, здесь, в районе порта, оно действительно черное. Дело в том, что Зонгулдак – город шахтеров, и уголь, добываемый здесь, отправляют как по суше, так и по воде, загрязняя экваториальную воду. Но, к чести «турков» надо сказать, что город все-таки намного чище, чем шахтерские города СНГ, хотя, конечно, уступает австралийским.

Из Зонгулдака, действительно, два раза в неделю ходит паром в крымский порт Скадовск, но пассажиров не брали. Потом, правда, согласились, но по $200 с человека. Цена была явно завышена, но, в конце концов, показав все свои регалии и пообещав поместить заметку в газету, я сбил цену наполовину и пошел к своим спутникам за паспортами. Но тут вдруг Денис заупрямился и стал уговаривать нас идти в обход через Грецию! Минут через 15 дискуссии, когда я наотрез отказался, он таки согласился плыть на пароме, но «поезд ушел». Пока мы спорили, они тоже обсуждали свое решение, и решили не рисковать – пассажиры не застрахованы. Что же – лишний раз подтвердилась пословица «куй железо пока горячо!». Турки, как я заметил, могут пойти на поводу своих эмоций, но ненадолго. Рассудительность все-таки берет верх. Ну а в моем характере детское упрямство переросло в упорство, поэтому, несмотря ни на что, мы с Вероникой решили двигаться вдоль Черного Моря на Восток.

Ну а Денис решил самостоятельно добираться до конечной цели своего путешествия – до Белоруссии. Нам всем было жаль расставаться. Денис поблагодарил нас за обучение, и мы разошлись в противоположные стороны. В дальнейшем, Денис раз в неделю консультировался с нами по интернету. Он, конечно, приобрел кое-какие навыки, но, когда надо самому принимать решения и некого винить в неудачах – тут совсем другое дело. Поэтому он жаловался, что часто приходится пользоваться общественным транспортом и тратить намного больше денег, чем, когда он был с нами. Через месяц он все-таки благополучно добрался до Минска, где и работает до сих пор.

Да, забыл написать. В порту мы встретили дальнобойщиков из Казахстана. Они загрузились товаром в Турции и возвращались домой. Их начальство подсчитало, что выгоднее переправляются на пароме через Черное море, чем через Каспийское. Но раньше, до конфликта России с Грузией, они вообще не пользовались дорогими паромами, объезжая оба моря. Мы также стараемся больше двигаться по земле, чем по воздуху или воде. Так интереснее и безопаснее. Хотя, безопасность на горных дорогах, особенно в странах третьего мира, где техническое состояние автомобилей не на высоте, в не ограждённые пропасти на автомобиле лететь намного опаснее, чем на самолете.

Впрочем, Турции это не касается. Дороги здесь нормальные, техника тоже, водители пьяными не ездят и не лихачат. Да и едем мы не так часто, местность и погода приятные, море рядом. Так что, мы даже не голосуем, но и не отказываемся, когда водители сами предлагают подвезти. Обычно это заканчивается тем, что нас везут к себе домой, знакомят с семьей, кормят и предлагают переночевать. Если бы мы принимали все предложения, то не добрались бы до границы до окончания визы. Обычно мы ограничиваемся короткими визитами и идем дальше.

Когда мы идем по городкам, часто нашими временными попутчиками становятся продавцы бубликов. Им приходится много ходить, чтобы распродать все содержание корзинок с торчащими вертикально палками, на которых нанизаны что-то типа наших баранок, но по больше и помягче. В Турции, как и в России, едят много хлебобулочных, но в отличие от нас, половину этих изделий составляют лепешки. Лепешки люди обычно продают горячими прямо в пекарнях, большие круглые булки хлеба продают бабушки на рынках, ну а бублики можно купить у разносчиков прямо у своего дома.

Вот мы добрались до города-порта Трабзон. От него до границы Грузии осталось 200 км. Отсюда также можно уплыть на пароме в Сочи, минуя Грузию. Но для нас это уже не имеет смысла.

Возле порта все-таки есть небольшая очередь на паром. Выйдя за пределы города, мы увидели хвост огромной очереди из грузовиков, ожидающих таможенного досмотра на Грузинской границе. Видимо, скоропортящиеся товары, идущие в Россию, чтобы не терять время, все-таки грузятся на паром до Сочи.

Кого мы только не встретили в очереди к границе: поляков, молдаван, казахов, украинцев, белорусов, турок и грузин. Последним, наверное, было обиднее всего ждать не менее трех дней, чтобы попасть в свою собственную страну.

Водители собирались кучками от скуки и коротали время, травя байки, кто за чаем, кто за пивом. Возле первого перед границей грузовика сидела группа мужчин, и среди них симпатичная женщина с рыжими волосами. Кстати, если кто не знает, среди грузин довольно много рыжих. Один из этой компании спросил, кто мы такие и, узнав, что мы путешественники из России и Канады, сразу начали угощать нас кофе и вином. Ну, а нам и спрашивать не надо откуда они – грузина по акценту можно узнать с первого слова. Хотя это мы, советские, их сразу узнаем, а Вероника, например, грузина от азербайджанца не может отличить. На прощание ребята подарили нам бутылку вина: вот бы Денис удивился! Что касается меня, то я другого и не ожидал – не может вся нация изменить характер и привычки от того, что поменялся президент!

 

Казахстан

Общее расстояние = 3300км. Пешком = 350км: Aqtau – Beyneu – Aktobe -Adayevka- Amankaragaj— Atbasar- ASTANA – Kokchetau— Petropavlovsk – > Russia

Пограничники и таможенники быстренько поставили нам штампы и даже не проверили наши рюкзаки. Но на выходе к нам подошел молодой человек в штатском и предложил пройти в кабинет, предъявив удостоверение с аббревиатурой, что-то типа КГБ. Представитель спецслужб решил задать несколько вопросов гражданке Канады. Видимо, иностранцы здесь редкость, и ему велено проверять их на шпионство. Интересно, как бы он это делал без переводчика – то бишь меня? Беседа длилась полчаса, и я намеренно пару раз переводил неправильно, чтобы проверить, не проверяет ли он и меня заодно. Но нет, он явно не владел английским.

Это бы ничего, но единственный автобус, который увозит экипаж в город, не дождавшись нас уехал, так что пришлось нам искать место для палатки на территории порта. Но и это бы ничего – не впервой, но мошка буквально заедала. Репелленты, которые нам дали охранники, на нее не действовали. Те же охранники сказали, что такого количества гнуса здесь никогда не было, но в городе, что в 10 км от порта, все чисто. Мы уже собрались идти туда пешком, но нам повезло. К охранникам приехал друг, чтобы посидеть с бутылкой, но из-за мошки сразу поехал обратно, прихватив нас с собой.

В город мы въехали после полуночи, так что у нас непроизвольно получилась экскурсия по ночному городу. Правда, смотреть здесь особенно нечего. Освещения мало, машины по улицам проезжают редко. Мы попросили высадить нас где-нибудь на берегу, неподалеку от центра, и дружелюбный казах-водитель оставил нас возле памятника Тарасу Шевченко. Слава Богу, хоть его не убрали после переименования города. Город переименовали, а вот форт Шевченко, который расположен примерно в 150 км, так и живет под советским именем. Утром мы проснулись от голосов множества гуляющих и купающихся. Каспийское море здесь намного чище и приятнее, чем в районе Баку: желтый песок и коралловые рифы оставляют воду всегда чистой. На западном же побережье она всегда мутная. Искупавшись в теплой водице, мы познакомились с группой молодых людей, один из которых сразу же пригласил нас в гости.

По дороге мы заметили, что русских здесь в два раза больше чем казахов, тогда как в других рабочих районах Казахстана, после распада Советского Союза, русских стало намного меньше. Ребята объяснили, что это из-за того, что здесь раньше добывали уран и на его добыче и переработке работали в основном русские. Сейчас ближайший к городу карьер полностью выработан и закрыт. Поэтому автодорогу, которую когда-то начали строить, тоже забросили. Решили, что для сообщения с миром вполне хватит железной дороги, самолетов и паромов.

Мы, разумеется, пошли по дороге, и первую сотню километров, пока не кончился асфальт, нас вез местный журналист, а потом мы долго шли пешком и заночевали в бескрайней степи. На второй день мы протопали до обеда, прежде чем нас подобрали два Камаза. Вскоре мы поняли, почему не видели ни одной легковушки: начался двухсот километровый участок дороги, на преодоление которого, как сказали нам водители, в зависимости от погодных условий, у них уходит от одного до семи дней. Значит, все бегающие по Шевченко легковушки и автобусы попали туда либо по воде, либо по «железке». Большегрузные иномарки тоже редкость на этой трассе, а вот нашим трудягам – Камазам, – рытвины, ухабы и колея по пояс – нипочем. Они ведь создавались для российских дорог, точнее, бездорожья.

Нам повезло – была сухая погода, иначе в дождь на солончаках Камаз превращается в корову на льду, и без другой «коровы», стоящей на прочной почве, и длинного троса ему не выкарабкаться. Но попадались, правда, и ровные участки, где можно было бы ездить и быстрее, но водители не разгонялись – боялись «пухляков» (яма, заполненная пылью). Ныряя на скорости в невидимый «пухляк», даже прочный Камаз ломает «ноги».

По дороге водители показали нам местный «Гранд Каньон», неподалеку от которого мы все вместе и заночевали – водители в кабинах, а мы прямо в степи, не поставив даже палатку. Этим мы сильно удивили водителей, которые закрыли окна в кабинах, потому что, якобы, однажды змея укусила водителя, забравшись в кабину именно через окно. Ну что же – они поступают по поговорке «Береженого Бог бережет», а мы – «Волков бояться – в лес не ходить». А вообще-то в дальнобойщики идут ребята не из трусливых: на дорогах, подобной этой, и замерзнуть можно в пургу, и грабителей было немало было в «лихие девяностые». Ну, а боязнь змей и мышей – это не черта характера, а фобия. Перестать уважать человека из-за этого может только тот, кто болеет гордыней.

Едем дальше на тех же Камазах, и к полудню дорога стала получше. Местность тоже изменилась: вместо бесконечной степи и полупустыни с бедными аулами и одногорбыми верблюдами, потянулась гряда холмов. Они-то и явились причиной улучшения дороги. Дело в том, что они полностью ракушечные. «Вау!», – воскликнула Вероника, – «и это на высоте 1000 м над уровнем моря!». Да, никто не знает, куда бежать во время следующего потопа. Вот эти моллюски жили в своем подводном царстве, не подозревая, что их домики стихия подымет на такую высоту, и люди будут строить из них легкие, прочные, «дышащие» дома. Не зря здания из нарезанных здесь блоков можно увидеть во всем Казахстане. Правда здесь этот материал стоит копейки, а, скажем, в Астане, уже в 10 раз больше, но раз покупают, значит, он того стоит.

Едем дальше – смотрим, топливо на нуле, а водители спокойно проезжают мимо заправок с надписью «до следующей заправки 300 км». Ну, думаю, наверное, бочки с собой везут. Оказывается, нет. Через километров пятьдесят заезжаем в глухую деревню, подъезжаем к дому на окраине, посигналили и откуда сразу же появляются мужики с 40-литровыми канистрами. Через 30 минут все баки полны, однако много топлива «сэкономил» колхозный тракторист. В доме пятистенке живут два друга: казах и немец, и не домашняя заправка меня удивила. В советское время это практиковалось повсеместно, правда, за бутылку. Но вот то, что во дворе у казаха разгуливало около 40 свиней – такого в Казахстане раньше на наблюдалось.

При Советском Союзе большинство были атеистами, но «чушку» казахи ели редко. Во всяком случае, запрет Корана на алкоголь нарушался гораздо чаще, чем запрет на «нечистое» мясо. Сейчас люди в СНГ без боязни называют себя христианами или мусульманами, и почти в каждом казахском поселке есть мечеть. Вот интересно бы посмотреть статистику: влияет ли рост количества мечетей на процент снижения больных алкоголизмом. Если да, то правительству стоит строить мечети за свой счет, ведь, что ни говори, трезвенник выгоден как для семьи, так и для государства.

Но вот мы с Камазами выбрались на дорогу Р-1, и дальше нам не по пути. Здесь уже намного больше транспорта, и вскоре нас подобрал микроавтобус китайского производства. До этого мы заметили, что их проезжает довольно много, но все они полные. Оказывается, это гастарбайтеры. Именно по этой дороге узбеки едут на заработки в Россию. Оказывается, они не едут на «авось». В России их уже ждут бригадиры, которые по мере потребности, по блату вызывают соотечественников. Ведь годовой зарплаты гастарбайтера хватает, чтобы, вернувшись в Узбекистан, построить себе хороший двухэтажный дом. А ведь платят им на стройке не так уж и много. Так что не верьте тем российским мужчинам, которые говорят, что не могут найти работу. Работы хватает, просто сидеть на шее у жены и пить водку гораздо легче чем на стройке вкалывать.

Подвозившие нас узбеки остановились на ночь возле небольшого кафе, одиноко стоящего на обочине. Мы, поужинав вместе со всеми, легли спать на расстеленные во дворе ковры. Хозяйка кафе – узбечка, предлагала нам спать внутри, но под звездами-то приятнее.

Это место запомнилось мне надгробным памятником на одной из 5 могил кладбища через дорогу. Мини-«Тадж-Махал» был построен довольно искусно, с соблюдением всех пропорций, вот только цвет не тот. Я предположил, что умерший был не беден, кирпичей-то на трехметровое сооружение ушло немало, да плюс работа. Но хозяин кафе сказал, что это кладбище соседнего бедного аула. Умерший был очень хорошим человеком, вот односельчане и скинулись, чтобы осуществить его мечту: побывать в Тадж-Махале. По мне, так лучше бы они при жизни помогли ему это сделать, но, наверное, это дороже бы обошлось. Да и вспоминаем мы о заслугах обычно после того, как человек уйдет.

К тому же у казахов другое отношение к смерти. Я уже давно заметил, что их могилы зачастую выглядят намного лучше, чем их жилища при жизни. С одной стороны, это логично: срок нашего пребывания на этом свете намного короче, чем на том. Но с другой стороны, зачем трупу роскошные хоромы – ведь душа-то в другом месте находится? Хотя, что мы блин знаем об этом?! Может, не зря фараонов мумифицировали? Да и не только фараонов, вон и Ленина, например, тоже. Да и вообще, раньше даже тела врагов закапывали, чтобы звери не растащили. Хотя это, как и кремирование, скорее всего продиктовано санитарией. Сжигание тоже практично, только один минус. Если всех кремировать, как будут историки узнавать, какими были представители прошлой цивилизации? Кстати, пока не закончил тему о захоронениях. Здесь, в Казахстане, могильщикам приходиться проделывать вдвое больше земляных работ, чем их коллегам в России. Дело в том, что тело, завернутое в саван, помещают в нишу. Эта традиция, я думаю, появилась из-за того, что в степи трудно найти деревья для гроба, а бросать землю прямо на покойника как-то неприлично. Извиняюсь, если заставил читателя задуматься, какой способ захоронения указать в завещании.

То же самое и с другими традициями. Например, бешбармак. Зачем кочевнику с собой ложки-вилки возить? Куски мяса и теста руками удобнее брать. А одежда, о которую после еды вытирают руки, от жира становится ветро- и водозащитной, так что – двойная выгода. Не подумайте, что я пишу это с сарказмом. Я с удовольствием ем бешбармак руками, запивая шурпой из пиалы. Казахи очень гостеприимный народ. Так что, пока мы добрались до столицы, баурсаков, чая и кумыса напились вволю. А вот бешбармак поели только один раз. Его для нас заказал молодой бизнесмен, который ехал в Атырау (бывший Гурьев). Специально заехал в кафе, где его хорошо готовят.

По дороге он все время расспрашивал нас об Америке, а за столом рассказал историю возникновения этого довольно большого поселения. Вот притча о недельном приезде сюда сына американца, открывшего здесь месторождение нефти: известный техасский геолог, участвующий в экспедиции по поискам нефти в Казахстане, перед смертью попросил своего сына съездить в Казахстан, показав координаты, где когда-то он нашел богатые залежи нефти. Он надеялся, что теперь в том районе возник большой и красивый город. Старику, наверное, хотелось убедиться, что, благодаря ему, люди в далеком Казахстане, который понравился ему, стали жить лучше. Сын приехал, но кроме нефтекачалок и маленького поселка ничего не нашел. Ни памятников первооткрывателям, ни мемориальной доски, на которую, возможно, надеялся его отец – ничего! Да ладно с ним, с американцем. Между строк звучало: почему люди, которые живут и работают здесь сегодня, ничего не имеют? Все деньги в столицу уходят!

Когда мы добрались до Астаны, то я подумал, что тому американцу не стоило расстраивать отца. Надо было просто привезти ему фото отсюда – ведь благодаря нефти город сказочно преобразился, за очень короткий период времени. Астана сейчас выглядит богаче и современнее своих нефтяных соседей Баку и Ашхабада, а о бедных Душанбе и Бишкеке и говорить не стоит. Зато у соседей нет такого резкого контраста между столицей и провинцией. Но столичная жизнь «не по зубам» пенсионерам. Моя старшая сестра, например, проработав всю жизнь учительницей, выйдя на пенсию, вынуждена была поменяться и переехать в пригородный поселок, так как пенсии хватало лишь на оплату коммунальных услуг.

Я согласен, что столица – лицо страны, и, естественно, надо заботиться о ее виде. Но при чистом, накрашенном «лице» иметь грязную «задницу», тоже несолидно. Между тем многие правители забывают об этом. Также они забывают, что цивилизованной может называться только та страна, где дети обучены, а старики накормлены. В этом плане, конечно, Советский Союз был более цивилизованной страной, чем нынешняя Россия и СНГ.

В течение недели мы навестили всех родственников: посидели за столом у живущих, подправили могилки ушедших и двинулись на север. Там, в Нижневартовске, у меня родственников нет, но полно друзей.

Мой племянник Олег вывез нас за город, и мы долго шли под моросящим дождем. Во время дождя попутчиков подбирают очень редко – сиденья жалко. Но часа через два нам повезло: остановилось аж две машины. На них ехало семеро грузин, и следующие 200 км в разговорах о Грузии пролетели быстро. Мы вспоминали ее с благодарностью, они – с ностальгией. Мы доехали с ними аж до Щучинска. Они ехали в гости, куда пригласили и нас, но мы знали: если примешь приглашение, то до утра не выйдешь, поэтому отказались. Они поручили самому младшему вывезти нас за город, и мы пошли дальше.

В тот день мы преодолели еще километров 200 с ребятами казахами, и переночевали за небольшим поселком. Местность в районе Кокчетава приятная, и дорога, идущая от столицы на Петропавловск, считается самой хорошей в Казахстане. Ее мы выбрали, конечно, не из-за этого, и не для того чтобы посетить Петропавловск, где в 2003 Веронику депортировали из Казахстана. Просто это был самый короткий путь в Тюмень. От Петропавловска мы отправились на переходный пункт Красный Яр, статус которого только что изменили на международный.

Когда я путешествую по России с женой, то все время приходится думать, где пересекать границу. Вообще-то и в других странах переходные пункты бывают двух типов: международные и только для местных. Последние, как правило, находятся вблизи маленьких поселков, где и дорог-то толком нет, а служат они для того, чтобы родственники ходили друг к другу в гости легально. На этих пунктах есть только пограничники, у которых и печатей-то нет. А вот Россия и страны СНГ в этом плане перещеголяли всех. Они поделили иностранцев на «наших» и «не наших». Там, где можно «нашим» (СНГ), есть и дороги, и таможенные пункты, и вроде нет логических причин заставлять иностранцев делать крюк, но… Я подозреваю, что разница лишь в том, что на «немеждународных пунктах» нет сотрудников КГБ, или как там они сейчас называются Я, как патриот своей страны (не рьяный), могу понять, что сокращая высокооплачиваемых сотрудников, руководство делало это из экономических соображений – ничуть не заботясь о том, что иностранцам приходиться разворачиваться. Пусть тратятся на лишний билет – они богатые. Да, богатые, но в Россию туристы едут неохотно, как раз из-за заморочек на переходных пунктах, фиксированных сроков въезда и выезда, и ограничений передвижения по стране. Регистрации тоже время и деньги отнимает. У нас что, на границе компьютеров нет? Вот в других странах турист входит, его вводят в базу данных – вот и вся регистрация. Гуляй по всей стране. А чтобы турист случайно не забрел на стратегический объект, там охрана есть. Какая вероятность, что туда турист забредет и потом кому-то доложит об этом? А у нас: «Вот вам список – «А, Б, В …". Туда нельзя – если интересно, можете посмотреть через спутниковую карту, или послать туда специалиста».

Последние 50 км до границы мы доехали на стареньких Жигулях. Андрей, их владелец, сделал крюк в 20 км, чтобы нас довезти. Кстати, он очень хорошо отзывается о своих соседях-казахах. Еще он сказал, что они (русские) здесь в Казахстане лучше, чем русские в России – те стали более меркантильны. Вот и граница с весьма доброжелательными служащими по обе стороны, да и вообще, не попадались мне плохие. Есть у меня конечно претензии к заморочкам на границе, но ребята на местах ни при чем. Они делают то, что прикажут.

 

Грузия

Общее расстояние=650 км. Пешком=300 км: Batumi- TBILISI- Rustavi-Azerbaijan

На границе правила, естественно, изменились: Веронике бесплатно поставили штамп на вход, а мне вклеили визу за $20. Не успели мы пройти по дороге 300 м, как чуть не были сбиты выскочившим из-за поворота джигитом. Хорошо, что мы шли навстречу движению, и вовремя успели отскочить на обочину, иначе имели бы шанс быть похороненными рядом с апостолом Андреем, памятник которому мы только что видели.

По дороге мы видели еще несколько «джигитов», но в городе, особенно на перекрестках, водители были более осторожными, хотя тоже не особенно соблюдали правила.

Помните анекдот? Проскакивает таксист на красный и говорит испуганному пассажиру: «Не бойся! Я джигит, а потом, остановившись на зеленый, объясняет – вон другой джигит несется».

Окраина Батуми встретила нас обшарпанными фасадами домов, рытвинами на дорогах и т. д. Идем к центру, надеясь, что там лучше, но и там то же самое. Видимо, ни у частников, ни у властей не хватает денег на ремонт. Мы понимаем, что в связи с войной экономика не на высоте, но все равно жаль смотреть на красивые некогда здания. Людей тоже жаль, хоть на улицах и нет той угрюмости и озабоченности, как в провинциальных городах России 90-х годов, но нет и прежней жизнерадостности, присущей грузинам. Да и чему радоваться? Низким ценам на продукты? Безработных этим не обрадуешь. По дороге я специально разговариваю со многими людьми разных сословий, чтобы проверить реакцию на слова «Я русский». Ни разу за пребывание в Грузии ни один человек не среагировал негативно! Правда, по дороге в Тбилиси, когда мы проезжали мимо огромных лагерей беженцев, в голосе водителя, называющего цифры количества людей, потерявших жилье в результате войны, прозвучал укор в сторону России.

Но хватит о грустном. Как и все советские люди, я бывал на Черном море пару раз, но до Батумского, как в то время говорили, – «лучшего в мире Ботанического сада», так и не добрался. Сейчас мне, как говорится, сам Бог велел посетить его и показать Веронике.

Каюсь, мы не пополнили бюджет парка, а как обычно проникли в него через забор. Хочу признаться читателю, думающему, что я делаю это из экономии – только в 30% случаев это так. Делаю я это в основном из-за мальчишества. В детстве мне нравилось лазить через заборы в огороды. Я думаю, многие из читателей делали это, вспомните, разве мы делали это, чтобы поесть на дармовщину? Во время путешествия приключений и без заборов хватает, но… Зато теперь у придирчивого читателя есть повод сказать: «Ай-ай-ай, 60 лет мужику, книги пишет, а чему молодежь учит?»

Парк, конечно, поражает как размерами, так и разнообразием растительных форм, которые, оказывается, могут произрастать в одном климате. Видно, сколько труда и любви вложено в эту землю. Конечно, видно и то, что из-за упадка в экономике в парке не хватает рабочих рук, чтобы поддерживать его в надлежащем порядке, но, надеюсь, общественность не допустит, чтобы он окончательно захирел.

Мы зашли на территорию сада после обеда и, поняв, что до наступления темноты мы не успеем осмотреть и половину, решили переночевать на территории. В принципе, на огромной площади легко найти укромный уголок для палатки, где нас не найдут немногочисленные охранники, но мы познакомились с 72-хлетней женщиной, которая проработала здесь всю свою жизнь. Сейчас она на мизерной пенсии, но продолжает работать бесплатно, чтобы ее не выселили из ведомственной квартиры в доме для обслуживающего персонала. Она пригласила нас переночевать у нее и, хотя она не просила денег, мы заплатили ту сумму, которую должны были отдать за вход, посчитав, что так будет справедливо.

Без рюкзаков мы быстро осмотрели оставшуюся территорию. Напоследок посетили могилу профессора Краскова – основателя Ботанического сада. В течение многих лет он на свои деньги покупал саженцы из многих стран мира, чтобы люди могли любоваться разнообразием растительности в одном месте. Спасибо ему огромное! Мы все оставляем после себя следы, а его пример показывает нам, как много хорошего может сделать один человек за короткий срок человеческой жизни!

Следующая ночь застала нас в прибрежном городе Кобулети. Он выглядит еще непригляднее, чем Батуми, из-за множества заброшенных или недостроенных зданий. Мы зашли в какое-то недостроенное кафе на берегу, чтобы попросить воды для приготовления еды, но Рустам (хозяин кафе) пригласил нас на ужин, а затем предложил бесплатно переночевать у него в гостинице. Нам было вполне комфортно на берегу в палатке, но мы не стали обижать хозяина отказом.

В гостинице мы пообщались с персоналом, и вдобавок я заснял группу армянских школьников, устроивших дискотеку в кафе гостиницы. Они приехали сюда к морю, ведь ни в Турцию, ни в Азербайджан они поехать не могут из-за политических игр правительства.

Нас эти политические интриги тоже заставили изменить маршрут. Я хотел показать Веронике Сочи, но грузинские пограничники на турецкой границе предупредили, что Веронику по земле в Россию точно не пропустят. В любом случае, у Вероники пока не было российской визы. Она, как я уже писал ранее, – одна из самых неудобных на планете, поскольку имеет фиксированную дату въезда. В г. Поти мы попрощались с Черным морем и отправились в сторону Тбилиси.

В столицу мы добрались за три дня и въехали туда на микроавтобусе, который подобрал нас примерно на полпути. Молодая чета Зураб и Ита отвозили в горы к бабушке своих детей на все лето, и с ними ехала младшая сестра Зураба. Елен учится на кинорежиссера, кроме того, хорошо рисует и подрабатывает в художественной школе. В свои 22 года она имеет неплохой заработок, что помогает семье Тавадзе выживать в эти тяжелые времена. Ребята привезли нас домой, и познакомили с родителями.

Мама и отец Зураба и Елен сказали, что мы можем гостить сколько захотим. Мама, единственная кто имеет постоянную работу, преподает в художественной школе. Отец, как и многие в Грузии, потерял работу из-за экономического кризиса, но без дела не сидит – потихоньку переоборудует чердак дома в жилое помещение: семья-то растет. Зураб вообще-то музыкант, пишет музыку и уже записал пару дисков. В лучшие времена наверняка будет востребован в этом качестве, но… пока подрабатывает мелким ремонтом автомобилей или таксует. На примере этой семьи я еще раз убедился, что взаимовыручка в семье у грузинов стоит на первом месте. Гостеприимство тоже на высоте – пока мы гостили, они выставляли на стол самое лучшее, что было на рынке. Мы просили их не тратиться, так как понимали, что обычно они экономят, чтобы сберечь деньги на стройматериалы, но для них гостеприимство важнее денег.

Но вот срок нашего пребывания в столице напрямую зависел от денег. Я имею в виду сроки получения российской визы для Вероники: одномесячная, одноразовая виза, срочная (в тот же день) – 150 $, 3 рабочих дня – 110 $, 5 рабочих дней – 60 $.

Как говорится, – «козе понятно», что разница в цене и сроках надумана, ведь во всех случаях документы отправляются в Россию факсом, и затраты остаются те же. Просто, когда клиентов много, дорого оплаченную анкету перекладывают вверх. Но дело в том, что, если вы даже являетесь единственным клиентом, ваш паспорт с уже вклеенной визой будет лежать в консульстве до оплаченного срока.

Я не хочу сказать, что это практикуется только в Российском Консульстве. Исключением в этом плане, насколько мне известно, является только консульство США. Там, предварительно заплатив во время подачи, вы получаете визу или отказ сразу же после собеседования. Правда, собеседования можно ждать от одного до 20 дней, но это зависит от количества подающих заявление – никаких срочных тарифов. Я думаю, что это более демократично.

Процесс получения не только демократичен, но и организован в зависимости от менталитета жителей той страны, где находится посольство. Так, например, в цивилизованных странах, линия, где должна стоять очередь, просто размечена или огорожена ленточками, а зал для ожидающих интервью большой и удобный. В странах же третьего мира, прочная железная ограда не позволяет никому пролезть без очереди, а зал ожидания маленький, так как публика более эмоциональная и шумная. В этих странах люди, стоящие в очереди, доходят только до кабинета снаружи, где клерк, обычно из местных, быстренько выдает им квитанцию для оплаты. После чего клиент спешит в банк, указанный на квитанции, и оплатив, получает корешок со штампом, где указана дата и время интервью. Для чего я рассказываю о порядках в консульстве США? Для того чтобы вы могли сравнить их с беспорядком возле российского посольства, о котором я расскажу позже.

Поскольку мы прибыли в столицу в субботу, то визит в консульство откладывался до понедельника, и гостеприимные хозяева повели нас в музей. В воскресенье они планировали для нас еще какую-то экскурсию, но я, чтобы не злоупотреблять их радушием, сказал, что мне надо найти своего знакомого путешественника, который возможно живет в Тбилиси.

Ребята сказали, что постараются помочь мне. Я предложил поискать по телефонной книге, но когда назвал имя – они дружно воскликнули: «Вах, какая телефонная книга? Каждый в Грузии знает Батоно (уважаемого) Джумбера Лежаву!» Мы позвонили, я представился и спросил, помнит ли он меня. Он сказал, что да, конечно, и предложил встретиться в воскресенье возле знаменитых бань.

Я уже не помню, писал ли я в своей первой книге о встрече в Китае с велосипедистом из Грузии, который уже несколько лет ездил по планете, объезжая все материки по принципу море справа. Мы тогда двигались во встречных направлениях, поэтому поговорили недолго. Он особенно не хвастался своими достижениями, а мне тогда, и похвастаться нечем было. Помню то, что он мне понравился. Симпатичный, добрый, целеустремленный.

И вот новая встреча. Меня узнать нетрудно: моя визитная карточка – босые ноги. Ну а его, если что, помогут узнать Зураб и его отец, которые повезли меня к месту встречи. Впрочем, их помощь не понадобилась. Я сам узнал его, к тому же, оказывается, нас уже ждало телевидение. Я, правда, так и забыл спросить, кто пригласил журналистов: то ли Елен, у которой друзья на студии, то ли сам Джумбер. Впрочем, не важно – все остались довольны. Телевидение имеет материал для новостей, а наши гостеприимные хозяева лично познакомились со знаменитостью.

После того как телевизионщики уехали, мы с Джумбером еще долго беседовали. Он хотел сводить нас в баню, но так как Вероника не говорит по-русски, нам с ней пришлось бы брать отдельную кабинку, и наше общение с Джумбером на этом закончилось бы. Мы предпочли второй предложенный им вариант – экскурсию по городу. Я уже однажды был в Тбилиси с женой и Никитой. Правда, он был тогда семимесячным, в животе у мамы.

Если честно, тогда мне город понравился намного больше. Я, конечно, делаю скидку на возраст. Как ни крути, надо признать, что в молодости краски ярче, чувства острее и т. д., но обшарпанных зданий в центре города и полуголодных неухоженных зверей в местном зоопарке тогда точно не было. Но, оказывается, город знавал и намного худшие времена.

Джумбер привел нас на мост, на котором когда-то были убиты и сброшены в реку тысячи людей, не желавших принять мусульманство. Здесь же мы услышали легенду о возникновении названия города: какой-то принц подстрелил фазана, который упал в воду (по-видимому, в горячий источник). Принц, подняв птицу, воскликнул: «Тбилису». Он построил здесь резиденцию, которая постепенно превратилась в город. Возможно, в отношении названия города, эта легенда правдива. Поселение, скорее всего, уже существовало и не одно – люди всегда селились у воды, а тут сразу две реки сливаются в одну, которая несет отбросы грузин в Азербайджан. Хоть в этом у них преимущество перед соседями. А то несправедливо, понимаешь: у них и горы, и море, и нефть. Это я уже сам на ходу придумал. Вообще-то грузины люди не завистливые и самодостаточные, они гордятся своей историей и традициями.

После экскурсии Джумбер спросил о наших дальнейших планах, и, узнав, что мы собираемся обратиться за российской визой для Вероники в понедельник, он посоветовал нам туда не ходить. Консульство из-за войны перестало работать, но недавно открылась секция интересов России при посольстве Швейцарии, но там большая очередь. Он предложил на завтра отвезти нас на границу с Азербайджаном, чтобы там мы получили Российскую визу в Баку.

Я поблагодарил, но сказал, что, во-первых, для Вероники в Азербайджан тоже нужна виза, а во-вторых, я хочу показать ей старую военную грузинскую дорогу, которая как раз на пути на крестовый перевал, где находится переходной путь в Россию. Лежава таки настоял на поездке, сказав, что слышал, что иностранцам просто ставят штамп на азербайджанской границе, а крестовый перевал вообще закрыт.

Я вообще-то читал в новостях, что по просьбе Армении, его недавно открыли для грузовиков, но подробности не сообщались. Я не знаю, по чьей инициативе был закрыт этот переход, но для бедной Армении это был единственный доступ к внешнему рынку. Турция и Азербайджан – их враги, а у Грузии своего вина и чачи полно, зачем им армянский коньяк?

Утром Джумбер заехал за нами на старенькой иномарке, которую он одолжил у приятеля – не на велосипеде же нас везти. Мы предупредили гостеприимных хозяев, что возможно вернемся, но, на всякий случай, попрощались.

На переходной пункт мы пошли втроем, и правильно сделали. Во-первых, из уважения к нашему сопровождающему, очередь пропустила нас вперед. Во-вторых, офицер разрешил мне сходить через нейтралку на азербайджанскую сторону без штампа. Я попробовал уговорить азербайджанцев пропустить Веронику без визы, но бесполезно. Иностранцами, которые проезжали здесь без визы, оказывается, были граждане СНГ или водители-дальнобойщики, имеющие специальное разрешение. Я сообщил об этом Джумберу, который, похоже, огорчился больше нас. И я понял, почему.

Пока мы ехали обратно, Джумбер рассказал нам о своей жизни. Кому интересны детали – введите его имя в любой поисковик, так как я изложу историю вкратце. После того, как его любимая жена умерла, он заболел гангреной кишечника. Ему удалили 2 метра кишки. И даже не стали зашивать швы. Первые слова, которые он услышал, когда очнулся – «Этот не жилец, готовьте место в морге». Но он выжил, сказав себе, что 48 лет – слишком рано для смерти и решив победить болезнь изнурительными тренировками. Вскоре он стал обладателем рекорда Гиннеса по отжиманиям. Затем еще одного, и еще, и так в пяти или семи номинациях по отжиманиям. За минуту – 132, за час около 400, за сутки – больше 4000 и др. Потом ему это стало скучно, и он решил посмотреть мир. Сел на велосипед и, доехав до Черного моря, поехал дальше, с целью объехать все континенты, по принципу море справа. Во время этого путешествия я и встретил его на берегу Желтого моря. Он вернулся на родину, по-моему, лет через 12. За это время он стал обладателем еще нескольких рекордов по номинации «велоспорт». ЮНЕСКО присвоило ему звание спортсмен года, а газеты называли его «человек-рекорд».

Разумеется, по возвращение на родину он стал национальным героем, и президент подарил ему трехкомнатную квартиру. Но, когда к власти пришел Саакашвили, он посчитал, что это слишком щедрый подарок и забрал ее. Лежава подал в Верховный суд Грузии, который признал действия президента незаконными. Квартиру ему вернули, но ненадолго. Президент опять отобрал ее, якобы из-за бедственного положения беженцев. Но Лежава не сдавался, и на основании решения Женевского Международного суда, ему опять дали трех комнатную квартиру. Правда, дали в соседнем доме – долгострое, где отделку внутри должны делать сами жильцы. Лифты тоже не установили. Джамберу это даже нравится – седьмой этаж для 72-летнего спортсмена только разминка. Правда, из-за недостатка средств, он пока отделал только кухню, которая для него и спальня, и кабинет. Отсутствие места для гостей, я думаю, и явилось причиной, по которой он посоветовал нам ехать в Азербайджан. По-своему характеру и грузинским обычаям он бы с радостью принял нас у себя на любой срок.

После поездки на границу он привез нас к себе, и когда мы, несмотря на отсутствие даже канализации, согласились пожить у него, он попросил своих родственников привезти диван-кровать, который мы поставили в одну из недостроенных комнат рядом с ветераном-велосипедом. Это был последний из его, кажется, шести двухколесных друзей, которых он сменил за время путешествия. И он оказался самым прочным. Кстати, когда журналисты спрашивали его: «Не страшно ли ему одному в дороге?», он отвечал: – «Почему одному? Нас трое: я, мой друг велосипед и Бог».

Наутро, перед работой, Джумбер отвез нас к Российскому посольству и представил охранникам-полицейским. Да… если бы он этого не сделал, нам пришлось бы стоять в очереди до вечера! Огромная толпа народа вела себя спокойно – вроде бы все знали свою очередь, которую заняли еще в 6 часов утра. Но как только двери открылись, то началось невообразимое! Люди толкались, ругались, женщины с детьми лезли без очереди, дети плакали и т. п. Из четырех охранников, только один работал. Трое остальных абсолютно ничего не делали. Они даже не пытались навести какой-то порядок. Работа же того охранника, стоявшего возле калитки в железной ограде, заключалась в том, чтобы запустить следующие 10 человек, после того как вышли предыдущие 10. Но толпа напирала, и охранник вел себя очень грубо. Он толкал и обзывал людей, в общем, это было полной противоположностью порядку возле консульства США.

Конечно, посетители сами виноваты, но их можно понять и организовать все по-человечески, а не толкать как скотину. Ведь не их вина, что теперь, чтобы проведать родственников или съездить по делам в Россию, им часами надо стоять сначала возле посольства, затем на границе. Вообще-то, я, как гражданин России, имел право на первоочередное обслуживание, но дело в том, что процентов у 30 посетителей были и грузинские, и российские паспорта. Они пришли сюда не за визами, а по другим вопросам, и имели право на первоочередность. Из-за этого-то, собственно, и образовывалась давка.

Нам с Вероникой было неприятно наблюдать за происходящим и толкаться в толпе. Поэтому мы просто стояли в стороне, рядом со скучающими охранниками и подумывали, не пойти ли за азербайджанской визой. Но тут в ворота заехала машина – приехал начальник консульского отдела, с которым я хотел встретиться, и один из охранников провел меня внутрь.

Внутри было прохладно и спокойно. Работников, похоже, не беспокоило, что творится снаружи, иначе они старались бы делать свою работу быстрее. Консул сказал мне, что гражданка Канады может попасть из Грузии в Россию только на самолете, но, возможно, правила изменятся. В общем, похоже, нам придется идти через Азербайджан. Но уж, поскольку я внутри, то все-таки решил подать заявление здесь. Правда, рассчитать точные сроки входа в Россию в этом случае трудно, пришлось брать не месячную, как планировали, а трехмесячную, более дорогую визу. Кроме того, я решил подстраховаться (и не зря) и подал на двукратную.

В общем, из-за этих дополнительных расходов нам пришлось отказаться от мысли получить визу срочно. Это мы хотели сделать для того, чтобы не нагружать своим присутствием Джумбера. Но мы зря беспокоились. Через пару дней Табадзе каким-то образом узнали, в каких условиях мы живем, и забрали нас обратно к себе. Мы не смогли убедить их, что нас – спартанцев, эти условия вполне устраивали. Ведь мы приходили туда только спать. Днем мы находились у Джумбера в институте, где он работал научным сотрудником, а вечером, когда спадала жара, ходили по городу и окрестностям.

Семь дней пролетели быстро. За это время мы познакомились со многими людьми, и не один из них не проявил ко мне, россиянину, ни малейшей недоброжелательности. Напротив, все приглашали в гости и угощали вином. А вот о своем президенте многие из них отзывались плохо. Я сам конечно не заговаривал на эту тему, но людям, наверное, хотелось, чтобы мы, русские, знали, что простой грузинский народ, в отличии от своего президента, не считает русских врагами. Что ж, я рад этому, но покидал Грузию с чувством вины перед этими доброжелательными людьми. Ведь в основном это наша вина в том, что все так перестроились.

Азербайджанскую визу для Вероники мы получили в течение одного дня. Кстати, возле посольства мы познакомились с итальянским мотоциклистом, который в одиночку проехал через Заир. Узнав, что мы проделали почти тот же путь пешком, он с чувством произнес: «Позвольте пожать ваши мужественные руки! От надоедливых полицейских я убегал на мотоцикле, но пешком-то вам было не уйти, сочувствую вам!» Мы тоже похвалили его за мужество, и я добавил, что после фразы о полицейских, мы не сомневаемся, что он был в Демократическом Конго. На его вопрос о полицейских Азербайджана, Казахстана и России я ответил, что они его тоже будут доставать, так что их лучше избегать, но убегать рискованно, наши могут и пристрелить.

 

Азербайджан

Общее расстояние=850км. Пешком=250км: Qazakh-Ganja-BAKU-Samur-BAKU> KZ

И вот мы на Красном мосту. Так почему-то люди называют ближайший от Тбилиси переходной пункт в Азербайджан. Очередь из грузовиков с обеих сторон была не длиннее, чем в полкилометра. Людей тоже не так много. Торговля между этими двумя странами, похоже, на том же уровне, что и между Грузией и Арменией, наверное, чачу на азербайджанский коньяк тоже невыгодно менять.

С первого взгляда, Азербайджан кажется менее развитой страной, из-за обилия повозок с осликами, которых нет в Грузии. Но это касается только отдаленных от столицы районов. Я также видел все еще «бегающий» ГАЗ-51, и прочую антикварную советскую технику, но жилища простых людей в более хорошем состоянии, чем в Грузии.

Мы двинулись в сторону Каспия по дороге М-3, по которой идет основной поток транспорта. Правда, потоком его можно назвать с большой натяжкой. Много грузовиков скапливается только в тех местах, где дорога совсем разбита или только строится. Люди здесь не менее приветливы, чем в Грузии, но угощали не вином, а чаем или пивом, ну и едой, разумеется. По-русски говорят практически все, ну, а по-английски Вероника смогла поговорить только в столице. До Бакумы добрались довольно быстро – водители останавливались, даже если мы не голосовали.

Из разговоров, особенно с водителями-бакинцами, я увидел, что люди настроены оптимистично и патриотично. Если во время моего последнего визита в 1998 году простые люди жалели, что Союз распался, то сейчас говорили: «Да, жаль, но у нас много ресурсов и мы сможем жить лучше, чем при Союзе». Что же, я рад за страну. При таком настрое они действительно поднимутся. Так я думал, пока мы шагали по окраине столицы, а когда въехали в центр, то увидел, что город уже изменился до неузнаваемости. Современные строения, чистота и порядок.

В центр города мы въехали на крутом Хамере. Дело в том, что в Нижневартовске у меня есть друг – Арзу. Когда я написал ему, что двигаюсь через Баку, он дал телефон своих племянников, чтобы они встретили нас. Я позвонил из Аквапарка и вскоре, к удивлению менеджера – приветливой русской женщины, поившей нас чаем, встречать «босяка» приехали на крутой машине. Я был тоже удивлен, что за нами приехали на Хамере, но зато у персонала и других людей, видевших как мы садимся в машину, поломался стереотип «босой, следовательно, босяк». Ведь в цивилизованном мире большинство людей не думая живут по этим стереотипам и покупают Хамеры, виллы, яхты вовсе не из-за необходимости, а чтобы казаться «круче» в глазах окружающих.

К сожалению, наше общество больно, и название этой болезни – вещизм! Я рад, что на планете еще есть целые народы, не зараженные этой болезнью и не желающие ею заражаться. Также я знаю людей, болевших этой болезнью, но сумевших перебороть ее. Кроме этого, есть целые коммуны людей в цивилизованном мире, живущих по принципу «анти-вещизм». Мне лично повезло, я всегда был равнодушен к вещам, и в своих книгах и фильмах пропагандирую здоровый образ жизни, не только для тела. И я не единственный, пытающийся сдвинуть общественное мнение в этом направлении. Но нас не так много. Вот «если бы парни всей земли…»

Я не пессимист и не собираюсь отступать, но меня все чаще посещает мысль, что как бы я (мы) не старались, это не произойдет без вмешательства свыше. Да, возможно вывести породу львов, которые будут щипать травку, но сколько на это уйдет времени и средств? Но я верю в чудеса и надеюсь, что в один день кто-то наверху щелкнет пальцами, и сознание львов моментально поменяется, и они перестанут покупать Хамеры и прочую дребедень. Да, я верю, что когда-нибудь это произойдет. Но когда? А вообще, вот тебе лично, хотелось бы поменяться по мановению чьих-то пальцев или потрудиться над этим самому? Или слабо? Слыл львом, а тут вдруг превратился, скажем, в ворону, да еще и белую.

Ладно, возвращаюсь в Хамер. Его владелец Арчин оказался владельцем нескольких экскаваторов и другой строительной техники, которая во время строительного бума оказалась очень востребована. Ему приходится много работать, чтобы прокормить семью и прожорливый Хамер. Но отказываться от него он не хочет по вышеуказанным причинам. Вообще-то Арчин – нормальный мужик, «пальцы не гнет». Он познакомил меня со старшим братом. У того тоже был джип, но не такой крутой. Помню, узнав их фамилию, я пошутил: «А что, не всем Алиевым Хамеры полагаются? Или тебе не положено, потому что ты Алиев Елцин?» Елцин не обиделся на шутку, он вообще человек очень добродушный.

Братья показали нам город, в том числе и знаменитую башню, с которой когда-то сбросилась в море принцесса, не желавшая выходить за нелюбимого. Правда сейчас до моря метров 300, так что страшнее прыгать, если кто-то захочет, да и нравы уже не те. Невест тут насильно замуж уже не выдают. По крайней мере, в городах. А насчет гостеприимства – нравы остались прежними.

Но я не хотел злоупотреблять гостеприимством Алиевых, да и сроки российской визы подошли. Поэтому, на второй же день мы отправились вдоль побережья в сторону Махачкалы. По дороге мы опять встретили много гостеприимных людей. В последнюю ночь перед границей, зашли к семье лезгинов. Семья очень гостеприимная. Так что в этом плане, я не вижу отличия ни между азербайджанцами, ни между курдами, ни между дагестанцами, которые проживают здесь на приграничной территории.

Да и вообще, Слава Богу, что как ни стараются правители действовать по принципу «разделяй и властвуй», это не всегда им удается. Границу не проведешь через сердце, ему не запретить любить соседку (да) другой нации или другого гражданства. Поэтому я двумя руками за смешанные браки, ведь их ребенка, когда он вырастет, трудно будет настроить на ненависть к двум нациям, а то и к трем-четырем, если его любимые дедушки и бабушки были разных национальностей.

На российской границе так не считали. Таможенники наотрез отказались пропустить Веронику, предложив нам разделиться. Закон есть закон, в связи с террористической опасностью, иностранным туристам здесь запрещено пересекать границу, как на авто, так и по железной дороге. Они предложили нам вариант – для экономии наших средств Вероника пусть летит в Россию на самолете, а я перехожу здесь и встречу ее, скажем, в Астрахани. Азербайджанская сторона поддержала эту идею, и даже предложила дать сопровождающего для ее безопасного возвращения.

Возможно, если бы у нас не было вариантов, мы бы так и поступили, но мы знали, что через Каспий до Казахстана ходит паром, поэтому решили держаться вместе. Правда, мы не знали расписания парома (его здесь никто не знает), но знали цену и подсчитали, что билет на самолет для одного человека даже дешевле чем два на пароме, но «коней на переправе не меняют».

Мы быстренько, чтобы не пропустить паром, вернулись в столицу и сразу же позвонили Алиеву (не президенту). Елцин встретил нас, и мы сразу же проехали в порт. На вопрос о том, когда будет следующий паром, нам ответили: «Через час отойдет, быстрее садитесь». Легко сказать! Казахское посольство уже закрыто! Кто пустит без визы? Но это уже вопрос к таможенникам: «А когда следующий паром?». «Примерно через пару недель сможете уехать, – отвечает диспетчер, – потому что на следующий паром пассажиров не возьмут, там опасный груз». Нас это явно не устраивало. Хотя на 99% я был уверен в отказе, мы всё-таки сходили к пограничникам. Те сказали, нет, но пошли мне навстречу, позвонив в Казахстан, чтобы я не думал, что азербайджанцы вредные. Ответ был негативный, но, по крайней мере, мы узнали адрес и расписание работы казахстанского посольства в Баку.

Елцин, видя наше упорство в достижении цели, решил помочь нам, и мы вместе пошли к капитану порта. Там произошел такой разговор:

– Вот, друзей надо на следующем пароме отправить, – говорит Елцин капитану.

– Нельзя, опасный груз, специальное разрешение надо, понимаешь?

– Ты в частном доме живешь? Септик или канализацию может придется ремонтировать, а там наверху провода, кабеля! Тоже специальное разрешение на проведение земляных работ надо! А у моего брата экскаваторы есть и знакомые в санэпидстанции, понимаешь?

– Как твоя фамилия?

– Алиев.

– Твой брат на Хамере ездит, да? Конечно, надо друзьям помогать! Паром примерно через неделю пойдет. Пусть приходят, посадим.

– Спасибо, дорогой!

– Спасибо, дорогой! – это уже я говорю.

– Thank you very much! – Вероника тоже поблагодарила.

Наутро мы подали документы на визу для Вероники. Ее тоже можно получить срочно по специальным тарифам, но нас устраивали обычные сроки, а вот одноразовая – нет. Пришлось брать двукратную. Дело в том, что изначально мы планировали пойти в Россию проведать друзей, а потом идти дальше по Шелковому пути.

А что? Вполне же такое могло быть: загрузился караван шелком, доставили его в Египет. Правда, с большим риском: в Афганистане басмачи, моджахеды там всякие. Ну, загрузили верблюдов папирусом и в обратную сторону по другой дороге решили идти. Купец отправил погонщиков одних, объяснив, что здесь их подождет или на ковре-самолете догонит (с опиумом это легко). Дошел караван до Баку. Оттуда на судне должен через Каспий переправиться, а там шторм, у моря погоды ждать надо. Да и не любят верблюды качку, они и так-то плюются, а блевать начнут – все в пене будет. В общем, решили погонщики на свой страх и риск идти через Россию и не пожалели: папирус у них здесь по хорошей цене купили. Они загрузились матрешками, лаптями, валенками (список груза сами придумайте), и китайцы тоже остались довольны. С тех пор начали они в Россию шелк, термосы, кеды и кальсоны «Дружба» возить. Правда, вместе с кальсонами и сифилис привезли, но это уже был попутный груз из Монголии.

Ну ладно, хватит сказки рассказывать. Все равно по пути «левого» каравана нам пройти не удалось. К сожалению, с тех пор опасность в районе Афганистана не убавилась, а проблем с пересечением границ на севере прибавились. Сейчас караваны из грузовиков бандиты и басмачи гораздо реже грабят, но вот на многочисленных границах таможенники «грабят» постоянно. Вообще-то, купцам разных времен надо памятники ставить, ведь это благодаря их предприимчивости с карт исчезли многие белые пятна.

Ну, а нам с Вероникой надо где-то провести неделю, чтобы никого не нагружать своим присутствием. Конечно, племянники Арзу сказали, что мы можем гостить у них дома сколько угодно, но мы попросили увезти нас куда-нибудь на природу, желательно к морю.

Арчин сказал, что его друг – владелец гостиницы на море в районе Сумгаита и попросил Елцина отвезти нас туда. Мы согласились, но только с условием, что мы будем жить не в номере, а поставим свою палатку на пляжной территории. Мы, конечно, могли обойтись без этого. Но, во-первых, там под присмотром можно оставить рюкзаки и пробежаться вместе по берегу, а не дежурить у рюкзаков по очереди. Елцин уехал, оставив нам продуктов на неделю, в том числе и арбуз. Правда, предупредил, что для нормальных арбузов еще рано, а ранними уже некоторые отравились. Ну раз уже купили – не будем отказываться, решили мы. Ну а если отравимся фосфатами, или что там еще пичкают в арбузы для быстрого созревания, то это даже на пользу – будем светиться и не потеряемся в темноте.

Место нам понравилось. Ночью шум прибоя, звезды, тишина. Но тишина закончилась вместе с рабочими днями. С пятницы по воскресенье все преобразились; днем пляж забит до отказа, ночью работает кафе и танцплощадка. Однако, по сравнению с подобными местами в России, здесь все-таки лучше: вдрызг пьяных и драк не наблюдалось. По сравнению с Африкой тоже лучше – зеваки не ходят по пятам толпами, и продавцы сувениров и пляжных принадлежностей не достают назойливостью. Люди подходят, здороваются, спрашивают откуда, удивляются, что из Канады и приглашают перекусить. Вход на пляж бесплатный, а вот за столик с зонтиком, шезлонги и парковку надо платить. Гостиница тоже наполнилась – кто-то приехал издалека, кто-то местный, но с подругой вместо жены. На этом хозяин и зарабатывает, а поскольку основной поток только на выходные, да к тому же только летом, то цены на все довольно высокие. Они рассчитаны на бакинцев, а люди из провинций обычно говорят, что столица «жирует».

Это отчасти правда, но нефтяные промыслы сосредоточены в районе Баку, поэтому азербайджанским провинциям не так обидно, как тем российским регионам, где львиная доля денег от добычи на их территории уходит в Москву. Азербайджанцы в поселках живут по старинке – ездят на осликах и выращивают фрукты с овощами, которые затем кто-то из родственников везет продавать в Россию, или на север Казахстана, куда вскоре отправимся и мы.

Ожидание визы пролетело быстро, оставшиеся два дня мы решили провести прямо в порту, чтобы не прозевать отход. Здесь общения было даже больше чем на пляже. В ожидании парома скопилось много грузовиков из разных стран, в основном из Турции и Казахстана. От скуки они подходили к нам, или, когда мы проходили мимо, подзывали к своим кухням, которые обычно оборудованы у них в боковом отсеке трейлера. Кроме того, уже перед посадкой мы познакомились с группой студентов из Туркменистана. Они ждали паром на Красноводск. Очень вежливые и грамотные ребята и все хоть немножко говорят по-английски. Они очень хвалят свою страну, но вот учиться на нефтяников приехали сюда. Видно, их правительство считает, что им есть чему поучиться у соседей.

Но вот пора на посадку. Мы покидаем Азербайджан на пароме «Карабах». На время 12-часового перехода нашим добровольным гидом стал «начальник», так во флоте сокращено называют начальника радиостанции. Сейчас эта должность уже убрана на многих судах, но и раньше, когда рация была предметом первой необходимости, у «начальника» не было подчиненных. Тоже можно сказать и о докторе. Эти две профессии теперь на большинстве судов кто-нибудь из офицеров занимает по совместительству. Да, что говорить, механизация, электрификация и компьютеризация позволили намного уменьшить экипажи судов. Японцы уже совершили экспериментальный переход грузового судна без экипажа, но думаю, «мастер» и «дед» (капитан и старший механик) будут даже на судах следующего века. Но вот переход по очень спокойному морю позади, и уже в темноте мы подходим к порту Актау.

 

Россия

Общее расстояние=4100 км. Пешком=800км: Ishim- Tyumen- Tobolsk- Surgut -Nizhnevartovsk-Tomsk-Novosibirsk-Biysk-Chemal-Rubtsovsk – > Kazakhstan

Вот мы и в России! Вечерело, и мы, перекусив в кафешке, что в 10 метрах от границы, спросили хозяйку, можно ли поставить палатку рядом на лужайке.

– А зачем на лужайке? Вон она как гусями загажена. Берите ключи, вот ведро с отходами, свиней покормите. Если не устали – огород полейте. Хорошо?

– Хорошо!

– И еще там баня есть, правда, по-черному. Хотите – искупайтесь и спать ложитесь на любой кровати.

– А Вы?

– Мне всю ночь работать – сменщица заболела.

Баня «по-черному» – это хорошо! Есть чем удивить Веронику. Хотя то, что в России вот так запросто могут дать ключи от дома незнакомому человеку, ее удивило не меньше. А чего удивляться? Свиньи покормлены вовремя, огород полит, люди вымылись и выспались – всем хорошо. Но человеку, выросшему в стране, где шаг на чужую территорию даже при открытых воротах считается посягательством на личную собственность, это тяжело понять.

С утра мы поблагодарили хозяйку, и, бесплатно перекусив у нее в кафе, отправились дальше. Вскоре возле нас остановилось такси, и водитель-казах предложил подвезти до развилки. Я сказал, что у нас нет денег, но водитель ответил, что он остановился, чтобы подвезти нас бесплатно – он все равно домой едет.

Читатель возможно подумает, что мне нравится получать все «на халяву». Отнюдь нет. Мне лично нравится, когда человек от всей души желает помочь. Путник, как и нищий, – орудие в руках создателя, с помощью которого он помогает прорасти в людях семенам добра, которые он посадил в каждом из нас изначально. Другое дело, что некоторые автостопщики «давят на жалость», пользуясь тем, что водителю трудно отказать не имеющему денег, а хозяину дома – тому, у которого нет даже палатки. Такие «бедолаги» никогда сами не заговаривают об оплате и в случае, когда водитель, надеявшийся заработать, спрашивает деньги в конце поездки, пассажир просто разводит руками или выворачивает пустые карманы.

Для меня принципиально важно не разочаровать водителя. Поэтому я никогда не сяду в машину, не уточнив, что проезд бесплатный. У меня всегда есть какой-нибудь подарок водителю, как минимум моя визитка. Советую всем автостопщикам следовать моему примеру. Что вы теряете в этом случае? Ну, уедут от вас несколько уже остановившихся машин. Простите их. У водителей есть причины для этого. Да, вы потеряете время, зато не поставите человека в неудобное положение, и он не перестанет подбирать людей, голосующих на дороге. А если вы сразу честно скажите, что не можете ему заплатить, то, даже если он по какой-либо причине откажет вам, то в другой раз он обязательно подвезет бесплатно если не вас, то кого-нибудь другого.

От развилки мы как обычно пошли пешком, и в этот раз никто не подбирал нас часа три, пока мы не дошли до недостроенного кафе. Когда мы обедали, к нам подошли несколько строителей, хорошие, приветливые ребята, сказали, что мы всегда можем зайди в гости и дали адрес в Таджикистане.

Отсюда мы доехали до Тюмени с супружеской парой из Санкт-Петербурга. Они гнали домой две «японки», купленные аж в Хабаровске. Я предложил им заночевать у моего приятеля Саши Чистякова, который живет в пригороде Тюмени. Я знал, что он не откажет людям в ночлеге. Они отдохнут, и мне не надо добираться до него или звонить, просить встретить.

У Саши мы все не только переночевали, но и искупались в отличной рубленой бане, которая ребятам с дороги была весьма кстати. У нас, правда, две бани подряд, но не помешает. Наутро они уехали, а мы позволили себе денек отдохнуть: покупаться, покататься на велосипедах по округе, и дальше в путь.

Впереди 1000 км. Одно хорошо – расстояние между городами в этом направлении большие, так что если кто-то подбирает, то надолго. За день мы на трех машинах добрались до Сургута и заночевали за городом в сосновом лесу на ягеле. Лес был очень сухой, а погода ветреная, поэтому, чтобы зря не рисковать, мы решили не готовить на костре, а попросить кипятку в будке на железнодорожном переезде.

В будке, кроме дежурной, была еще собака. Обе улыбающиеся, приветливые. Правда девушке не помешало бы скинуть килограммов 30, а то при симпатичной мордашке и – без жениха. Я заключил это из того, что, как только она узнала, что моя жена из Канады, сразу же попросила найти ей там мужчину. Конечно, по американским стандартам она не такая уж толстая, так что шансов у нее там было бы гораздо больше. Американцы знают, что русские женщины умеют хорошо готовить, но без знания английского – шансов у нее мало. Так что, если она хочет найти жениха, ей надо потрудиться: либо выучить английский, либо похудеть. Я прямо так ей это и сказал – должен же кто-то сказать человеку, что у него «расстегнута ширинка». Я знаю, что людям это не всегда нравится, но часто беру на себя эту миссию.

Я считаю, что люди должны не стесняться говорить своим близким об их недостатках, только делать это надо в вежливой форме. Но я не одобряю людей, которые «по доброте душевной», на основание сплетен открывают человеку глаза на то, что у него, к примеру, «растут рога», тем самым ломая чужую семейную жизнь. Хочешь помочь – поговори с тем, кто их наставляет.

Ладно, что-то я зафилософствовался – наверное, старею. Я имею в виду, что есть несколько признаков старости. Вот один из них: вы знаете ответы на все вопросы, и вас очень раздражает, что никто вам их не задает. Но я могу себя утешить – мне все-таки задают вопросы, но я не нашел еще все ответы. Это меня не раздражает, а даже радует. Но философскую часть, думаю, стоит начать лимитировать – путевые заметки все же. А что думает читатель по этому поводу? Хотя на этот вопрос я знаю ответ: «Сколько людей – столько и мнений».

Итак, мы заночевали в приятном хвойном аромате. Полная луна, шум поездов и шуршание ягеля под палаткой не сразу дали нам уснуть. Кстати о ягеле. В сухую погоду он становится жестким и ломким, но олени все равно едят его с удовольствием. А вот человек станет есть только при необходимости. Но сначала его надо смешать с золой, подержать пару часов, потом промыть, и можно есть в сыром виде. Либо подержать в воде подольше, чтобы он раскис, и можно жарить. Надеюсь, читателю этот рецепт не пригодится. Нам в Нижневартовске тоже, ведь у меня там столько друзей, с такой вкусной едой, что Вероника, наверняка, наберет лишний килограмм за неделю, запланированную на общение с друзьями.

На въезде в Нижневартовск я позвонил Вадиму Бектемирову, который при моем приезде берет на себя роль бесплатного таксиста. Вадим, разумеется, встретил нас и сразу же повез к Жене Вяткину. Женя, как и Вадим, в прошлом мой ученик. Его жену зовут тоже Женя, они очень приветливые люди. Их родственники и друзья, чтобы не путать, называют их Женя—мальчик и Женя-девочка. И хотя им около 40, но они, думаю, так и останутся «мальчиком» и «девочкой» до тех пор, пока не превратятся в Женю-дедушку и Женю-бабушку. Их старший сын Павел физиологически уже готов к изготовлению внуков (17 лет). Недавно он выполнил норматив кандидата в мастера спорта по дзюдо и поступил в медицинский институт. Эти два серьёзных занятия, плюс правильное воспитание, думаю, пока удержат его от такого серьезного шага, как женитьба. Младшей дочке Кате пока еще рано думать о потомстве. Хотя, стоп. Она уже не младшая! Недавно Жени произвели на счет двойняшек, и теперь девочке приходится все время проводить с ними. Вероника любит возиться с младенцами, поэтому у Жени на время нашего двухнедельного пребывания образовался небольшой отпуск.

Так получилось, что время нашего визита вышло за рамки запланированного. Разумеется, для этого были веские причины, а может и не очень, просто приятно находиться в кругу друзей. Когда я появляюсь в Нижневартовске, то по возможности собираю всех друзей. Для тех, кто раньше занимался у меня в секции по самбо, по выходным я организовываю игру в регби. Вообще-то, это не настоящее регби – так в спортзале мы разминались перед тренировкой, при этом воротами могли быть баскетбольные кольца или футбольные ворота, а то и просто внутренний угол спортзала. «Мячом», в зависимости от места нахождения ворот, могла служить боксерская груша, старый мат или борцовское чучело с уже оборванными руками. В этот раз мы, человек 20, выехали на базу отдыха и играли на пляже.

Для зевак это выглядело так: толпа немолодых уже людей (вроде не выпивших) построились в шеренгу, потом под руководством бородатого дядьки (меня) рассчиталась на первый-второй и разделилась на две команды, одна из которых обнажилась по пояс. Потом они начертили на песке 2 круга, поставили в центре бутылки кока-колы и начали носиться от круга к кругу, безжалостно толкаясь. А если кто-то падал на песок, на него накидывались все остальные, чтобы отобрать мяч, которым надо было сбить бутылку. Среди играющих было две женщины. Травмы к концу игры насчиталось также две: синяк под глазом у одной и поломанный палец у Вероники. На следующий день в травмопункт нас повел Боря Кривков, в прошлом мой ученик. Он не перестает заниматься, и сейчас является чемпионом мира по Самбо среди ветеранов, так что у него в травмопункте знакомые. Я попросил его записать процесс на видео. Для русских это обыденно, а вот моей жене—фельдшеру и канадским зрителям, конечно, будет интересно.

Обнаружив на снимке трещину, врач попросил медсестру принести вилку и примерил ее к пальцу. Вероника в изумлении смотрела на доктора, ну а остальным было понятно, что будет дальше. Я уже думал, что доктор станет отламывать ненужную часть через кромку стола, но не в каменном же веке мы живем – у него оказался современный медицинский инструмент – кусачки. Откусили от вилки кусок ручки нужной длины, слегка изогнули и прибинтовали полученную шину, затем выписали лекарства – все. Через 10 минут зовут следующего. Не подумаете, что я критикую российские нано-технологии. Напротив, все просто, быстро, эффективно и бесплатно.

В Канаде на ту же операцию ушло бы не меньше часа и стоило бы $50. И это еще не все. Потом надо было еще пару раз сходить к врачу, а каждое посещение стоит $50, плюс лекарства. Представляете, во сколько это бы обошлось человеку без медицинской страховки? Да, кстати люди во многих странах почему-то думают, что в Канаде бесплатное медицинское обслуживание. Это далеко не так. Деньги на страховку работодатель высчитывает из вашей зарплаты, и при минимальной зарплате это составляет $23 в месяц. Конечно, $280 в год при их зарплате, это, можно сказать бесплатно, по сравнению с расценками на медицинское обслуживание. Поэтому, люди с медицинской страховкой к докторам здесь обращаются довольно часто, но «болеют» недолго – больничные-то не платят. Вот я опять отвлекся – правда, в этот раз не на философию.

Так вот, поломанный палец не такая уж веская причина для задержки «каравана», но вдобавок к этому, Вероника слегка простыла, искупавшись в холодном озере сразу же после регби. Естественно, по вечерам, когда люди возвращаются с работы, мы не сидели дома, а ходили по гостям, чтобы не обидеть остальных своих друзей. Вероника слегка кашляла, и везде ей давали разные лекарства: мед, перец, рябину, всякие коренья. Ну, читатель, наверное, уже догадался, что являлось основным ингредиентом этих лекарств. Особенно старалась Венера – подруга моей бывшей жены. Она всегда старалась довести лечение до стадии, когда «доктор» и пациент начинали понимать друг друга и разговаривали часами каждый на своем языке. Это выглядело забавно, но Венера то привыкла, а у Вероники с утра «головка ва-ва».

В общем, через пару дней я решил прекратить «лечение» и организовал курсы английского языка. Да, самые настоящие, и даже платные (деньги символические) Помещение нам выделил Арзу. Помните, я рассказывал о его племянниках в Баку? Он владелец ресторана и магазина, подсобка которого на время превратилась в классную комнату. Арзу очень трудолюбивый и хороший человек! Я и до того, как начал путешествовать никогда не судил о человеке по его национальности, а теперь, побывав на пяти континентах, и подавно! Я считаю, что только неполноценный человек может сказать, пренебрежительно обобщая:" А, Азеры, или Нигеры». Мы ведь все люди!!! Разве можно так?!

Все наши ученики (их было не больше дюжины) имели нулевой уровень английского и, конечно, понимали, что за десять дней многому не научишься, но все мы старались. В итоге они были приятно удивлены, что могли спросить дорогу у прохожего, сделать покупки, не заблудиться в аэропорту и т. п. Конечно, это можно сделать и при помощи разговорника, но обычно такой «разговор» сводится к тыканью пальцем в нужную строку. Наши же студенты учились общаться с Вероникой, не говорящей по-русски, не имея разговорника. Они должны были не просто спросить и понять ответ, но и выполнить действия, например, пойти прямо, потом взглянуть вверх на надпись, затем повернуть направо или налево и т. п. В общем, почти каждое слово сопровождалось действием. В этом случае мышечная память помогает мозгу запомнить слова. Еще мы играли во всякие детские игры, чтобы вернуться к ощущению детства. Тогда все запоминается легче, поскольку ты еще не закомплексован.

А знаете, взрослые люди любят играть в детские игры, особенно без посторонних, или чтобы все окружающие тоже «свихнулись». Я заметил это еще в свою бытность тренером. Я-то сам никогда не боялся показаться в глазах детей несерьезным, качаясь, как обезьяна на канате на одной ноге, или играя с ними в пятнашки или вышибалу. Я знал, как это здорово, поэтому иногда устраивал совместные тренировки двух групп, по программе для детей. Разумеется, взрослые вначале пытались отказаться играть в детские игры, боясь показаться смешными в глазах детей. Но я настаивал, и к концу тренировки раскрепощенных дядей и тетей было не узнать. Взрослые, не прячьте ребенка внутри себя! Правда в обыденной жизни мало кому удается сохранить в себе ребенка, а вот в дороге это намного легче.

Перед отъездом мы нанесли официальный визит в спортивную школу и городскую администрацию. Мэр города был прежний, поэтому, несмотря на всегдашнюю занятость, принял нас, и мы не торопясь побеседовали за чаем. Ведь обычно посетители ходят к мэру с просьбами, предложениями, требованиями и т. д., а нам ничего не надо. Так почему бы не отдохнуть на рабочем месте? Конечно, во время этого визита мы засветились, и нам пришлось остаться еще на один день, чтобы дать интервью средствам массово информации. Это уже наши обычные трудовые будни и легкий переход от отпуска к работе.

От Нижневартовска, чтобы не ездить по одной и той же дороге, мы решили направиться в Томск по реке. Арзу довез нас до понтонного моста и повез бы дальше до парома, но мы, чтобы не нагружать его, договорились с попуткой. Пока мы ехали до парома, водитель – молодой разговорчивый мужчина, рассказал нам историю своей жизни. Это нормально. Людям свойственно делиться сокровенным со случайными попутчиками «по купе». История незатейливая, но довольно типичная, поэтому я привожу ее здесь как пример. Ведь большинство людей считают, что такого рода люди окончательно потеряны для общества.

Итак, вот эта незатейливая история: трудовая семья, пьющий отец, сын начинает идти по его стопам. Армия, как надежда на исправление, не помогла. После «дембеля» к алкоголю добавились наркотики, в итоге тюрьма. К счастью, ненадолго. Вышел оттуда – на работу не берут. Стал более серьезным, в смысле стал употреблять более серьезные наркотики. Мама настояла, положила в больничку на полгода. Вышел и вскоре, не рассчитав, что ослаб, чуть не умер от передозировки. В момент клинической смерти в сознании промелькнула вся его бестолковая жизнь. Понял, что надо «завязывать», но знал, что у самого не хватит силы воли. Но ему повезло. Почти на выходе из больницы он встретил бывшего дружка, который выглядел на удивление бодрым и здоровым. Он-то и привел его в место, где собираются все «бывшие» – рассказывают о своем прошлом и настоящем, о планах на будущее, о способах борьбы с депрессией, о работе. В принципе, как я понял, на первых порах работа у них у всех одинаковая. Там есть лидер, который с первого же дня дает новичку работу: ездить по району и продавать разный неходовой товар. Сначала новичок ездит стажером, затем ему дают машину в аренду, потом помогают купить какую-нибудь «старушку» в личное пользование. Я понимаю, что на этом много не заработаешь, тем более что лидер, я думаю, с этого тоже что-то имеет. Но «бывшие» благодарны ему. Ведь теперь у них есть общение и работа, а главное, они видят, что приносят пользу, тогда как раньше для всех окружающих от них была лишь головная боль.

Мы подъехали к причалу, когда паром уже отошел метров на 300. Естественно, мы выскочили из машины и начали махать руками, а водитель – моргать фарами. Нам повезло, паром пришвартовался обратно, но экипаж был не очень обрадован, они ведь вернулись, думая, что автомобиль тоже поедет, а на перевозе только пассажиров много не заработаешь.

До Томска идти двое суток, и сам билет стоит действительно недорого. Но билет дает пассажиру право находиться на открытой палубе, на которой и скамеек-то нет. Зато на палубе установлен железнодорожный купейный вагон. Но и цены там купейные. Большинство водителей по этой причине предпочитают спать в кабине. Мы тоже в целях экономии поставили палатку, но пошел дождь, и холодная металлическая палуба стала еще холоднее. Тогда мы не стали рисковать – Вероника и так простужена. Я договорился с благожелательной проводницей, и за цену одного билета мы комфортно имели в своем распоряжении подсобку, где хранилось белье.

На пароме Вероника впервые попробовала копченую стерлядку, которой нас угостили пассажиры в благодарность за то, что я развеял их скуку рассказами об экзотических странах. Стерлядь к парому на лодках привозят местные рыбаки из деревень, расположенных вдали от городов. Дорог здесь летом нет, а везти рыбу на моторке в город на базар или ресторан – на бензине разоришься. Экипаж и постоянные пассажиры знают, что за «царскую рыбу» у себя дома они выложат раз в 5—10 больше, поэтому покупают помногу, тем самым помогая деревенским; кому прокормить семью, кому окончательно спиться. В Томске мы сразу же пошли к Юле Корневой, с которой мы систематически переписываемся уже 11 лет. Мы с ней познакомились, когда она брала у меня интервью для местного канала. С тех пор она, «заразившись» от меня, все отпуска проводит, путешествуя на велосипеде, правда, только по России. Она по-прежнему работает на телевидении, и, конечно, наш визит в город сразу же попал в новости. Нас снимали возле скульптуры волка, спасшего собаку, которую хотели убить из-за старости. Оказывается, мультик здешний. Это место в небольшой аллейке очень популярно. Сюда приезжают фотографироваться новобрачные.

По-видимому, в старости эта фотография должна будет напоминать им о том, что они поклялись заботиться друг о друге до конца жизни. Дай им Бог, чтобы так и было. Но, к сожалению, «старость», сидящая между ними на скамейке как раз и станет причиной развода некоторых из них. Особенно это характерно для пар с большой разницей в возрасте. Таких браков по статистике в России становится все больше. Богатые люди наивно верят, что любят их самих, а не имеющееся у них богатство и успех. Я не пессимист и верю, что и в таких браках есть место для искренней любви, но статистика утверждает обратное.

Вообще-то процент разводов в последние годы сильно повысился не только в России, но и во всем цивилизованном мире. Впрочем, сейчас этот показатель начал быстро падать, но, к сожалению, только из-за того, что официальных браков стало меньше. Люди боятся разводов. А так – нет женитьбы – нет и развода. Вот, например, Юля – молодая, симпатичная женщина, а не замужем. А сколько таких по России! Вот Жириновский обещает: каждой бабе по мужику. Если бы наши женщины верили в предвыборные обещания, все бы за него проголосовали. Но они понимают, что в России столько дееспособных мужчин не найти. Поэтому В. В. не выиграет. Но ладно с ним, Жириновским. А женщинам-то что делать?

В России для одиноких женщин, особенно в возрасте, имеется два варианта: монашка или грешница. Многих это устраивает, а некоторым даже нравится. Ну, а остальным я бы посоветовал не ждать от моря погоды, а обратиться к правительству с просьбами и предложениями согласно своему мировоззрению, например, разрешить многоженство, начать борьбу с пьянством и наркоманией или разработать методику по повышению процента рождаемости мальчиков.

Первую просьбу правительство может легко выполнить простым росчерком пера, но для России (по моему мнению) многоженство не подходит. Борьба с пьянством ведется постоянно, но почему-то стиль «Пьяного мастера» всегда побеждает. А вот третья просьба потребует денег, и актуальна не только для России, но и для всей планеты. Я не говорю об абортах, я против убийств, но современная наука в состоянии разработать методику, с помощью которой любая пара может определить, в какой момент они могут зачать именно мальчика. Ну, а девочки могут остаться в «резинке». Дорогие женщины, я не шучу. Если вы не хотите, чтобы ваша дочь из-за недостатка мужского населения когда-нибудь стала перед таким выбором, воспользуйтесь моей идеей. Приложите усилия. Надеюсь, женщины не осудят мою идею, а мужчины будут с ними солидарны. Ведь что греха таить, мужчинам выгодно что: «На 10 девчонок по статистике 9 ребят».

Переночевав в аккуратной квартире Юли, мы отправились дальше. За город мы решили пойти пешком, чтобы Вероника имела возможность посмотреть на рубленые дома и старинную резьбу на них. Ведь именно этим славится Томск. Правда, таких домов остается все меньше, по-видимому, городские власти не прилагают особых усилий в сохранении старины. Веронике понравилась аккуратная резьба, ведь канадские индейцы тоже любят резьбу по дереву, но она у них очень грубая. По-видимому, у них нет лобзиков, а томагавком разве что тотемы удобно вырубать.

За городом вдоль дороги тут и там продавались грибы. И не просто грибы, а красавцы белые! Даже я давно не видел такого изобилия, а Вероника вообще была ошеломлена, ведь большинство канадцев кроме шампиньонов на прилавках других грибов не видели. А тут прямо из леса!

Из Томска в Казахстан дорога идет через Новосибирск, а у меня там в Бердске друг живет. Грех не проведать.

Нам повезло. Третья или четвертая по счету попутка ехала как раз туда. Александр и Володя – друзья и компаньоны в малом бизнесе, который сейчас, во время экономического кризиса, не очень-то процветает. Они приезжали в Томскую область на разведку, узнать цены на кедровую шишку, с тем, чтобы перерабатывать и продавать ее у себя в Бердске. По дороге они специально заехали в тайгу показать Веронике настоящий сибирский кедр. Огромные стройные кедры ей, естественно, понравились. А вот то, что почти под каждым деревом, кроме пустых шишек, можно увидеть банки, бутылки, пачки сигарет – разумеется, тоже пустые – приятного впечатления оставить не могло. Хорошо хоть ребята, после небольшого пикника под деревом, тщательно убрали не только свой, но и чужой мусор. Таким образом, они показали, что не все в России ведут себя в отношении природы по-свински. В Канаде, например, процент людей и предприятий, загрязняющих мать-природу такой же, как у нас тех, кто ее бережет. И вот результат налицо. Но, как мрачно шутят нефтяники, есть тут и свои плюсы: например, когда в Сибири закончится нефть и другие полезные ископаемые, то жители какое-то время смогут заниматься сбором металлолома. А вот американцам придется сосать лапу – разбросанных и утонувших в болотах тракторов, грузовиков и негодных труб там нет.

Ребята подвезли меня прямо к дому, где Владимир Иванович уже ждал нас. Он на 10 лет старше меня, но бодр и здоров, вот только с палочкой ходит – ногу подвернул. Мы долго работали в Нижневартовске вместе, было что вспомнить. Хорошо то, что мы оба не пьем, а то бы точно до утра сидели, а утром нам опять в дорогу.

Когда мы заговорили об экологии, В. И. рассказал мне свою историю. Я привожу ее здесь, потому что она имеет отношение к причинам загрязненности наших лесов. В свое время Владимиру из-за болезни своей матери пришлось уволиться с работы в Нижневартовске и переехать в Академгородок, чтобы ухаживать за ней. До пенсии ему оставалось еще пару лет, и, наверное, разумнее было бы нанять сиделку, но он очень любил свою маму, и побоялся доверить ее кому-либо. Как бы то ни было, сбережений их надолго не хватило. И он нашел источник заработка – собирать бутылки. Человеку с двумя высшими образованиями было, конечно, стыдно, но что делать? Он мог оставлять больную только на пару часов – кто его возьмет на работу с таким графиком? Он утешал себя тем, что, кроме помощи маме, он очищает соседние парки от мусора, но конкурентам-бомжам было наплевать на его больную маму, и тем более на экологию. Прилегающая местность, оказывается, была разбита на зоны, и их бездомные владельцы не хотели отдавать «свои» бутылки чужаку. В общем, ему пришлось несколько раз вступать в драку, так что навыки самбо пригодились. Но, как говорится, против лома нет приема, особенно когда человек спит. Это у бандитов есть оружие, машины, квартиры с железными дверями, а человека, спящего под мостом, очень легко убить, и никто мстить не будет. Но у В. И. как раз была «крепость», так что он благополучно дожил до того момента, когда бутылки стали бомжам не нужны. А произошло это из-за того, что цены на стекло и прочую тару резко упали. Бомжам стало выгоднее просто сидеть с протянутой рукой, и все прилегающие территории достались В. И. без боя. Правда, я не думаю, что это повлияло на засорённость лесов. На парки – да. Тут, в черте города, если опять поднимутся цены на вторсырье, «уборщики» сразу найдутся. А вот для того, чтобы исчез мусор в лесах – надо чтобы поменялось сознание людей, а не цены. Вот и конец истории. Старенькая мама В. И. умерла и, хотя он начал получать пенсию, ее с трудом хватало на жизнь в дорогом Академгородке. Можно было, конечно, продолжить собирать бутылки, но экологические мотивы после смерти мамы показались не такими важными, и он поступил практично – поменял квартиру на Бердск, и доплаты вполне хватит, чтобы на пенсионный хлеб намазать масло, а иногда даже и икру. Я не люблю книги и фильмы с плохим концом, да и история эта довольно типична, поэтому я и рассказал ее. Извините, если неинтересно.

На следующее утро, как мы и договорились, за нами заехали наши новые знакомые и вывезли за пределы города, чтобы нам было легче голосовать. С этой же целью Александр, бывший десантник, подарил мне флаг союза ВВС, на котором изображен парашютист, а внизу надпись: «Если не мы, то кто?!». Он сказал, что если я буду держать этот флаг, то любой десантник сразу же остановится. Я в этом не сомневался, десантники ребята дружные. Использовать флаг я не стал, но все-же сохранил его в рюкзаке до конца путешествия, как талисман.

Да, я верю, что когда кто-то от чистого сердца дарит тебе что-либо с пожеланием удачи, то это работает! Правда, вопреки правилу не передаривать подарки, я иногда это делаю, если вижу, что дареная вещь нужна кому-либо больше чем мне. Исключение составляют те предметы, при дарении которых мне было не рекомендовано или даже категорически запрещено отдавать их другим лицам до своей смерти.

Как я уже писал выше, наш «караван» должен был вернуться в Казахстан, чтобы оттуда продолжить путь на восток через Китай. Я не настолько принципиален в мелочах и, разумеется, не собирался ехать в Астану, чтобы продолжить маршрут с той же точки. Тем более, что путь Астана-Алматы я проделывал уже не раз, еще когда был горным туристом. Но дорога Новосибирск – Алматы мне тоже знакома, да и в Горном Алтае я никогда не был. Кроме того, мне, как патриоту, хотелось показать жительнице «Beautiful British Columbia» (именно так написано на водительских правах жителей этой провинции), как можно больше красивых мест России. Правда, сейчас часть Горного Алтая называется Алтайской республикой, но там нет границы, через которую бы не пустили гражданку Канады. Кстати о границе: я очень сомневался, что нам удастся войти в Казахстан в районе горы Белуха, поэтому зашел в эмиграционный отдел г. Бийска. Там мне сказали, что надо узнавать в Горно-Алтайске, так как он является столицей республики Алтай.

На выходе из города возле нас остановился открытый джип, и водитель Андрей предложил подвезти нас. Он жил в Подмосковье и давно мечтал совершить путешествие в горный Алтай. И не один, а с девушкой. Но ему не повезло, девушка заболела, а отменить отпуск уже было невозможно – пришлось ему ехать одному. Мы как могли, пытались улучшить его настроение и даже остались с ним на ночевку, правда, в не очень живописном месте. Эта местность популярна у туристов из-за того, что здесь родился Василий Шукшин. Я тоже люблю этого актера, но на Чуйском тракте есть множество более красивых мест, чем поселок Сростки.

На следующее утро мы вместе доехали до Горно-Алтайска, и Андрей долго ждал, пока я ходил в милицию. Там мне ответили, что гражданку Канады из Алтайской республики в Казахстан не пустят однозначно, а гражданина России – по настроению пограничников: переход только для местных. Все, как говорится – облом, можно поворачивать оглобли. Но я решил, что все-таки покажу своей жене если не всю, то хоть небольшую часть красот горного Алтая. Ведь неделька российской визы у нас в запасе есть.

Приветливая женщина-эмиграционник, на мой вопрос: «Далеко ли до ближайших красот?», порекомендовала мне поселок Чулым, сказав, что там находится особняк Путина, в котором он отдыхает почти каждый год. Я решил довериться вкусу президента, и мы поехали дальше. Правда, моего водителя президентский выбор не вдохновил на изменение запланированного маршрута, и мы расстались на развилке, пожелав друг другу удачи.

До Чулыма мы добрались на уазике «скорой помощи», подрабатывающем в свободное время на подвозе. А что? Правильно, транспорт в этом направлении ходит редко, почему бы и не помочь людям? Тем более, что весь экипаж находится в это время в машине. Если поступит вызов по рации, то они с задержкой, но прибудут. Думаю, местные жители их не осуждают. Я лично тоже, тем более что они с нас ничего не взяли, сказав, что с коллег (медсестра из Канады) денег не берут.

В Чулыме на знаменитую усадьбу мы не пошли, предпочтя ночевать в палатке. Надеюсь, Владимир Владимирович не обидится за это пренебрежение. По дороге к реке я увидел полицейский участок, и мы зашли туда – вдруг нам выдадут какую-нибудь справку, что мы местные жители? А что? На 99% это невозможно, но может же начальник оказаться пьяным и из уважения выписать бумажку. 1% не сработал, зато в приемной мы познакомились с двумя алтайцами, и из разговора с ними я понял, что России ничего опасаться, что Алтайская республика когда-нибудь захочет отделиться от РФ. Для этого нужен лидер. Алтайцы хоть и отдельная нация, но только условно. Оказывается, алтайцы принадлежат к множеству родов, которые в прошлом часто враждовали друг с другом. Эти времена ушли в прошлое, но дело в том, что раньше эти народы не имели письменности, поэтому передавали истории из поколения в поколение устно. Ну а кому хочется быть в глазах потомков проигравшим? В общем, где умолчат, где приукрасят, а акыну (певец, который озвучивает эти придания) какая разница, о чем петь, лишь бы платили или кормили. В итоге, сейчас все роды считают, что представители именно их славного рода должны стоять во главе Республики.

Мы пошли дальше по довольно чистым и заасфальтированным улицам и увидели опрятную школу. Поскольку завтра было 1 сентября, мы зашли и поговорили с директором. Я надеялся, что по случаю 1 сентября будет какая-нибудь торжественная церемония, и я смогу показать ее Веронике.

Директорша сказала, что «линейка» будет, но поскольку ношение школьной формы сейчас необязательно, то цветы дарят только первоклассники, и смотреть, тем более снимать на видео, особенно нечего. Да, жаль, что эта традиция ушла в прошлое. Я согласился с ней, но для себя решил, что если мы заночуем поблизости, то я все равно приведу жену сюда. Директор посоветовала нам обязательно посмотреть скит, который расположен на острове, и мы направились туда.

Монастырь расположен на островке диаметром не более 100 метров, но и высотой он примерно такой же, то есть это по сути скала, от которой до берега метров 50. Берег в это месте тоже обрывистый, но вниз к воде ведет крутая тропинка, а вот как добирались обитатели скита за продуктами пока не было висячего моста, непонятно. Перед подвесным мостком имеется домик, где симпатичная монашка продает иконки, свечки, крестики и брошюрки. Там как раз написано, что мост построен намного позже чем основан скит. А сейчас какой это скит! В той же брошюрке написано, что за год по этому мосту проходит около 5000 человек. Не завидую я матери-настоятельнице, да поди сверху (не Бог) заставили – сейчас, к сожалению, церкви (и не только в России) переведены на коммерческую основу. Думаю, что многие читатели разделят мою точку зрения, что, когда видишь прейскурант за услуги священника, то понимаешь Иисуса Христа, опрокинувшего столики в храме. Конечно, смирением и терпимостью этот поступок не продиктован, но наполовину-то он был человеком.

Река в этом месте очень живописна. Она пробила через горы русло, а на обрывистом берегу растут сосны. Правда, подходов к воде и мест для купания поблизости нет, поэтому мы решили пройти к ближайшей базе отдыха, что в 5 км отсюда. Для нас это пустяк, а к тому же местные пацаны посоветовали нам пройти туда по «козьей тропе» – по ней вообще километра три. Времени, правда, мы не сэкономили, так как часто останавливались полюбоваться видами и пофотографировать. На месте, куда мы пришли, оказалось аж 3 базы отдыха, все они принадлежали разным семьям из очень «знатных» родов, и надо сказать, что за такое место стоило подраться! Небольшая долина на слияние двух рек была очень красива и удобна для стойбища (я говорю о прошлом). Теперь я понял, что соседи-казахи имеют всего 3 рода не потому, что более миролюбивы. Просто места в Казахстане большие, и почти вся местность одинакова. Старший род забрал себе места под Алма-Атой, а средний и младший роды разделили между собой остальное. Ну ладно, о Казахстане потом.

Мы облюбовали место у озера, вернее водохранилища, неподалеку от небольшой плотины с гидростанцией, и пошли искать хозяев, чтобы спросить разрешение. Хозяевами, вернее арендаторами этой базы отдыха, оказалась сорокалетняя пара из рода Х. Извините, я забыл название города, но прекрасно помню их гостеприимство – накормили, напоили нас и наутро еще дали с собой меда, топленого масла и «толкуна». Это толченый жареный ячмень. Когда все эти ингредиенты смешаешь, то получается очень питательная и вкусная каша или напиток, если разбавить водой. Пьют такой чай в жару, правда, вместо меда туда соль кладут, а из сэкономленного меда делают медовуху. Тоже приятный напиток. Только голова с утра болит, хоть и кость. Наверное, это потому, что я практически не употребляю алкоголь, или потому, что не военный. Хозяева тоже остались довольны нашим визитом. У них как раз не вышел на работу сторож, видно медовухи перепил, а хозяева попросили нас побыть напарником у Бобика. Когда он залает, мы должны его дублировать громкими (как сторож) выражениями. Дежурство прошло спокойно и хозяева, как и мы, выспались дома. Вернувшись, они угостили нас завтраком, и мы вместе сфотографировались в зеленых, шитых золотом национальных костюмах, рядом с чучелом мишки. Оказывается, они нам с вечера не сказали, чтобы не испугать, что потенциальным вором мог быть и медведь – именно для него надо было кричать громко, а матом – это для остальных.

Галя и Миша предложили нам купить у них участок земли в 80 гектаров где-то в степи. Там, мол, можно выращивать сено и разводить скот. Мы отказались, но я пообещал, что предложу знакомым. Обещания надо выполнять – адрес и телефон можно бесплатно получить, связавшись со мной. Я кстати не шучу. У тех, кто прочитает книгу, есть знакомые. Вдруг кто захочет буренок выращивать, а молоко Путину продавать. Посмотрите через «google earth» и позвоните. Не они, так соседи продадут. Там сейчас выгоднее домик на берегу иметь и квартирантов. За сезон, практически ничего не делая, можно заработать больше чем ферме за год.

Ну, а нам надо торопиться обратно в Бийск. Оттуда идет самая короткая дорога в сторону Рубцовска, вблизи которого находится ближайший переходной пункт в Казахстан. Как мы ни торопились, но только к вечеру второго дня добрались до приграничного городка Веселоярск. Говорят, до развала Союза он действительно оправдывал свое название, но развалившееся производство так и не восстановили. Теперь жители бывают веселыми только периодически, в зависимости от того насколько хватает средств, чтобы сходить к цыганам. Нет, не для того, чтобы послушать цыганские песни или пригласить к себе на торжество. Этим цыгане, постоянно живущие здесь, подрабатывали раньше. Теперь они продают наркотики и самопальный алкоголь. Местный водила, рассказавший нам историю превращения города из веселого в грустный, оказывается, в свое время тоже не устоял перед «зеленым змием», но ему (как он считает) повезло – он отравился самопальной водкой и чуть не умер. После этого он «завязал» и теперь веселится с девушками. Ну для тела это, пожалуй, более безопасно, а вот для души… Впрочем, Бог ему судья, а от нас спасибо – он проехал лишних 10 км, чтобы вывезти нас на дорогу, идущую к границе. Мы дошли до нее пешком и заночевали возле рынка.

Журчание воды, яркие звезды и мысли о Грустноярске не давали нам уснуть. Чтобы переключиться, я попробовал заставить себя позавидовать тем, кому безразлична судьба не только посторонних людей, но и своих близких. Завидовать пофигистам не получилось, но пожалеть их – да. Но эта жалость была не настолько велика, чтобы помешать мне уснуть.

 

Опять в Казахстане

Общее расстояние 1400км Пешком=300км: Semey—Karaul—Satkand- Kapchagay -Taldykorgan – Almaty – Georgievka – > Kyrgyzstan

Наутро мы легко пересекли границу, и пошли в сторону бывшего Семипалатинска. Семей встретил нас нудным дождичком, но зато начальник милиции, куда мы зашли отметиться, был в хорошем расположении духа. Майор не только подписал нам регистрацию, не требуя собрать все нужные бумажки, но и с удовольствием сфотографировался с нами. Спасибо ему, иначе нам пришлось бы искать какую-нибудь бабушку, которая бы согласилась идти со своей домовой книгой в милицию, или как она там сейчас называется. На осмотр достопримечательностей Семея много времени не потребовалось, но пока мы вышли за его пределы на нужную нам дорогу, стало вечереть, и мы легли спать рано, разбив палатку на берегу реки, так как до следующей реки, как сказали местные, было очень далеко.

Утром мы шли пешком довольно долго, так как транспорта было на удивление мало. К обеду нас подобрал молодой, симпатичный казах, который провез нас километров 50 до аула, куда он ехал проведать родственников. Он высадил нас и вдруг, ни с того ни с сего, дал нам несколько крупных купюр тенге, суммой где-то около 100 долларов. Нас это, конечно, удивило, ведь мы не жаловались на недостаток денег, да к тому же он знал, что Вероника – гражданка небедной страны. Но это для нас было «ни с того, ни с сего» – оказывается, сегодня был какой-то специальный день, в который по казахской или мусульманской традиции было положено делать подарок путнику. Я подозреваю, что в Коране написано, что «Сверху» за такой поступок ему полагается какая-то награда, но, несмотря на это, ведь не все «правоверные» дарят подарки незнакомым людям. Как бы то ни было, мы пожелали, чтобы этому человеку награда пришла еще при жизни!

Между прочим, мне уже не раз приходили сообщения о том, что мое пожелание удачи действительно принесло удачу. Мне, конечно, хотелось бы верить, что мои слова обладают чудодейственной силой, но я склонен думать, что здесь работает другой механизм. К примеру, человек случайно встретил, подвез, пригласил в гости или просто поболтал с путешественником. Если путешественник (то бишь я) видит, что собеседник, завидуя белой завистью, одобряет, понимает или пытается понять мои действия и мотивы, то я заверяю его, что для осуществления моих планов кроме моих усилий, потребовалось еще и содействие «Госпожи удачи». Это правда, и собеседник в это охотно верит. Тут-то я сообщаю ему, что эта штука заразная, и на расстояние одного метра переходит точно, а при рукопожатии и подавно. Я ухожу, на прощание пожав руку, или поцеловав, если женского пола (бабушкам это особенно нравится), и, конечно, не забыв сказать магическое слово: «Удачи!». Желательно на их языке. Человек и верит, и не верит (а верить хочется) и, конечно, рассказывает кому-нибудь о «заразном» незнакомце. Вскоре, он с удивлением замечает, что люди стали чаще здороваться и заговаривать с ним, да и начальство стало по-другому смотреть. В итоге человек думает, а ведь и вправду «заразился» – он становится более уверенным в себе, его мысли становятся смелее, приобретают полет и т. д. Ну а мысли, как известно, материализуются. То есть не я, а сам человек сделал себя удачливым. Моя заслуга разве лишь в том, что я сразу предупреждаю, что «Госпожа удача», которая следует со мной, не только не поможет тому, кто захочет использовать ее против других людей, а наоборот накажет его. Читатели тоже заражаются такой удачей! УДАЧИ ВСЕМ ВАМ! Заражайтесь на здоровье и других заражайте при случае!

Но вернемся на дорогу. Мы прошли еще километров десять и уже хотели остановиться на обед, но тут возле нас тормознула легковушка. Молодой, симпатичный казах предложил нас подвезти до г. Аягоз. Ему, по-видимому, хотелось поболтать, потому что всю дорогу он рассказывал всякие истории из своей милицейской практики. Также он пожаловался, что ему из-за своего высокого роста, нелегко найти девушку, так как казашки в основном невысокие, и поэтому не любят «длинных». Я знаю, что в России как бы наоборот, поэтому усомнился, но тут в следующей деревне мы подобрали девушку, и я решил узнать это, как бы между прочим, у нее. Девушка ехала в соседний город на учебу, и когда она выходила, я попросил ее сфотографировать нас троих. Затем я предложил ей сфотографироваться с парнем, но она отказалась, сказав, что не хочет выглядеть лилипуткой. Так что парень оказался прав. Ну, ничего, какие его годы, найдет еще. Главное, чтобы из-за недостатка выбора он не женился на ком попало.

Мы вышли на Т-образной развилке и через пару км дошли до реки, которая была весьма кстати – время обеда давно прошло. Пока мы собирали дрова и разводили костер, к нам подошли два мужика, возвращавшиеся с работы к себе в аул. Они спросили, не нужно ли нам чего. Мы попросили молока и дали денег, а пока стали разбивать палатку. В прошлую нашу ночевку возле Семипалатинска вода в реке была не особо чистая, поэтому мы решили постираться и переночевать здесь. Вскоре, как мужики и обещали, пришли их дети. Они принесли нам не только молока, но и хлеба впридачу, бесплатно конечно. Во время путешествия мне иногда приходится покупать продукты не в магазинах или базарах, а прямо дома у людей. Ну, там масло, молоко, яйца, овощи и т. д. Но я ни разу не смог купить хлеб! Я имею в виду, что как бы ни был беден человек, он не возьмет деньги за хлеб и за воду, и это правило у людей всей планеты. Ну, разумеется, за исключением тех мест, где хлеб не едят. Но и там действует этот неписаный закон. Только вместо хлеба какой-то другой продукт. У индейцев Амазонки, например, это крошки протертой Юки.

Но вернемся в Казахстан. Казахи – очень гостеприимные люди. Даже живущие в городах не совсем потеряли эту национальную черту, а сельские и подавно. Мы тоже проявили гостеприимство – предложили детям поиграть у нас в палатке и дали им по российской монетке. Детишки ушли довольные и на утро, перед школой, зашли к нам и передали, что родители приглашают нас на завтрак. В ауле из двух домов жили два брата, у каждого по трое детей. Братьям каждый день приходилось добираться до работы на попутках или пешком, а жены ухаживали за детьми, домашним скотом и небольшими огородами. Кстати, во времена моего детства казахи огородов не держали, но видно сейчас нужда заставляет.

Сытно позавтракав и взяв в дорогу Курта (сухой сыр), мы отправились дальше. В этот день мы больше шли, чем ехали. Но я так и не смог выполнить свое обещание – показать жене «мини-кенгуру». Помню, мне очень нравились эти симпатичные зверьки, но, как ни странно, в этот раз тушканчиков в Казахстане мы так и не увидели. Хотя их соседей – сусликов, было довольно много.

Надо будет заглянуть в «Красную книгу», не появились ли они там? Красная книга – это, бесспорно, нужная вещь, но мне не нравится, что «царь природы» несправедлив к некоторым живым существам. Например, никому не придет в голову вносить туда, скажем, исчезающих тараканов, или катастрофически быстро уничтожаемых человеком ядовитых жаб или крыс, например. Мы хоть всех их уничтожим, а Красная книга о них, думаю, и не вспомнит, а зря! Травить живые существа, конечно, легче чем тратиться на уборку и утилизацию отходов, но кто может предвидеть последствия? А ведь все знают историю с воробьями в Китае! Все, кто учился в школе, знают, что такой естественный отбор. Так предоставьте ему решать, кто на планете лишний! А каждому из нас при покупке продуктов просто надо думать о суммарном размере желудков своей семьи. Ну а если все же ваши глаза больше желудков, то хотя бы сортируйте отходы, если муниципальные службы вашего города создали условия для этого. Такие мысли посещают меня, когда в пасмурную погоду я иду пешком. А когда едешь, то занят расшифровкой и запоминанием мелькающих картинок. Так что я не осуждаю горожан, у которых все время пестрый калейдоскоп перед глазами, но рекомендую ежедневные пешие прогулки, еженедельные вылазки на природу, ну и почаще смотреть на звезды.

На следующий день нас подобрал Камаз, на котором мы за двое суток и доехали до Алматы. Во время этой поездки, когда мы ехали по холмистой местности, мои мысли иногда опять возвращались в философскую колею. Дело в том, что в прицеп был загружен очень длинный и тяжелый контейнер. Его сварили из двух сорокафутовых контейнеров, так что бедному Камазу приходилось тащить 40 тонн груза. Да и не только тащить. Каждый водитель-профессионал, в том числе и я, знает, что контролировать длинный и тяжелый прицеп на спуске намного тяжелее и опаснее, чем на подъеме. Если бы этот грузовик вел какой-нибудь лихач, то я бы наверняка под каким-нибудь предлогом вышел бы в первом населенном пункте. Но наш водитель был моего возраста и ездил по этому маршруту уже 15 лет. Несмотря на то, что он знал трассу как своих 5 пальцев, он ехал очень осторожно и никогда не игнорировал «золотое правило» тяжеловозов: «спускаться на той же передаче, на которой бы грузовик мог подняться, если бы ехал в противоположном направлении». Водитель, конечно, делал все грамотно, слов нет, но, когда в течение часа ползешь на подъем, а потом впереди видишь тягун, по которому предстоит ползти вниз еще столько же, поневоле хочется ехать хоть немного быстрее. На этом и «ловятся» молодые шофера. Мол, «что я буду ползти как старик». И надо сказать, что в большинстве случаев спуск у лихачей все-таки заканчивается удачно. Но рано или поздно лихачу не везет, и он не доживает до старости. Но это его выбор – Бог ему судья, за исключением тех случаев, когда авария уносит не только его жизнь, но и жизнь ни в чем не повинных людей. Тогда родственникам погибших наплевать на правило «о мертвецах либо хорошо, либо никак». Они во всеуслышание заявляют, что лихач был алкаш или мудак и требуют компенсации с его родственников. Так зарождается цепочка зла.

На «нашем» Камазе был установлен МАЗовский движок – он облегчал работу водителю, так как был более мощным, но водители знают, что он имеет недостаток – зимой его не нагреешь, а летом не остудишь. В общем, после каждого нудного подъема мы выходили из раскаленной кабины и вместе с водителем отдыхали в тени. Но отдыхать таким образом после сидения в кабине было не очень приятно, поэтому, сходив в туалет, мы с Вероникой бежали вниз, и через полчаса Николай подбирал нас где-нибудь на более пологом участке. Пару раз во время этих пробежек возле нас останавливались легковушки и предлагали подвезти до Алматы. В легковом авто, конечно, ехать комфортнее и приятнее, да и время мы бы сэкономили, но это было бы хоть маленьким, но предательством по отношению к Николаю. В таких случаях я, конечно, для приличия, спрашиваю мнение Вероники, хотя после нескольких проверок я уже точно знаю, что наше видение на порядочность совпадает.

Читателю, наверное, и так понятно, что без взаимопонимания, находиться вместе 24 часа в сутки в течение нескольких лет было бы каторгой. Например, во время одного из первых путешествий по Китаю, в нашей группе была женщина, которая всегда отказывалась от приглашения местных жителей ужинать вместе с нами. Она заявляла, что не будет есть на «халяву». Тем самым, она ставила нас перед выбором: всей группой отказаться от искреннего гостеприимства, или соврать, что у нее болит живот, так как жестами объяснять, что у тети больное самолюбие – очень трудно. Естественно, мы почти всегда выбирали ложь, за исключением случаев, когда хозяева были из любопытных, или кто-то говорил по-русски. В таких случаях нам опять приходилось врать, что у нас нет времени, мы не голодны и идти дальше. Нам ведь не хотелось, чтобы едкие фразы типа: «Опять жрете на халяву», или «Объедаете младших братьев», после нашего ухода обсуждались всем селом. Я понимал, что у дамы климакс, но не думал, что от нее могут «заразиться» молодежь и мужчины. В результате такой болезни, наша группа вскоре распалась. Ведь совместные путешествия возможны только при наличии психологической совместимости, как и у космонавтов.

Перед совместным путешествием я, конечно, беседую с желающими идти со мной, но тест, мне кажется, унижает человека, ведь заинтересованное лицо пытается подстроиться под лидера. Истинные качества выясняются только после «пуда соли». Поэтому, я предлагаю идущим со мной последовать моему примеру: «снять скафандр». На это решится очень нелегко. Хотя бы из-за того, что это опасно и некомфортно. Я читаю иногда отчеты других путешественников. Это однозначно смелые, решительные и любознательные ребята, но только единицы из них во время путешествия пользуются не скафандром, а более или менее легким защитным костюмом. Например, яхта, арендованный автомобиль, гостиница, хостэл, даже велосипед делает иностранца в глазах аборигенов чужаком. Остановился в отеле – богатый белый мистер, в дешевом хостеле – не очень богатый белый мистер. Они едят палочками или руками, а ты ложкой или вилкой – чужой. Выкидываешь специи и насекомых из еды – чужой. Отказываешься есть полагающийся почетному гостью глаз барана – чужой. Отказываешься от передаваемой по кругу матэшницы из боязни заразиться – чужой. Какая польза от чужого? Правильно – деньги, которые он оставляет в местах посещения! Каков вред? Люди в бедных странах наверняка думают, что если белый мистер за одну ночь в отеле или за один обед может выложить их месячную зарплату – то что-то несправедливо в этом мире! К сожалению, это действительно так, но зачем же усугублять! Зачем селиться в гостинице за $100, когда рядом есть в несколько раз дешевле и с теми же удобствами. Зачем идти в очень дорогой ресторан? Все мы знаем зачем. Для престижа! Чтобы позавидовали! Зависть, ненависть, равнодушие. Почему вы хотите жить в этом мире? Почему бы лично вам, успешному и крутому, не попробовать изменить мир к лучшему? Просто уменьшить свой уровень роскоши. Почему большинство из вас никогда не сделают этого? Вы знаете, почему: вам слабо!

Но давайте вернемся к «скафандрам» путешественников. Если вы согласны с моими доводами, то путешествующий в «скафандре», кроме своих денег, пользы чужой стране не принесет. Ну а своей? Я думаю, все-таки, да! Его путевые заметки, видео и фото посмотрит сотни людей, которые не имеют возможности побывать в тех местах. Конечно, многие детали и нюансы он мог и не увидеть, но главное, чтобы в его «скафандре» не было черных очков, согласитесь, что от репортажей, в которых преимущественно описываются помойки, только вред. Ну, а о пользе от тех немногих, кто, как и я, путешествует даже без легкого «защитного костюма» и говорить не приходится – мы открыты для людей, и люди открываются нам.

Ну, а мы вместе с Николаем, переночевав у его знакомой – одинокой, очень гостеприимной казашки, подъезжаем к Алматы. Николай ездит по этой трассе очень давно. Естественно, на ней есть места, в которых он предпочитает ночевать и обедать. В одном из этих мест, небольшом аккуратном кафе, Николай и остановился, сказав, что здесь недорого и очень вкусно. Как ни странно, в кафе работали цыгане, они же владельцы. Женщина моих лет, ее сын и сноха – очень симпатичные, приятные и эрудированные люди. Еда, правда, непритязательная, но действительно вкусная, потому что готовилась с душой, а это основное качество хорошего повара. Вы обратили внимание на фразу: «Как ни странно»? Видите, даже я не избежал стандартного выражения. Представляете, как трудно было цыганам завоевать репутацию хорошего заведения – тем более сейчас. В Советском Союзе все же старались, чтобы в многонациональном государстве не было «плохих» наций. Например, фильм «Табор уходит в небо» сильно изменил представление о цыганах в лучшую сторону.

Вот мы и в Алматы, вернее в пригороде, где находится база, откуда Николай заберет груз после того, как разгрузится. На рынке он должен найти оптового покупателя для привезенной с севера древесины. Сегодня ехать уже поздно, так же, как и нам поздно ехать в китайское консульство, и мы вместе заночевали на диванах, которые Николай повезет обратным рейсом. Поролоновые диваны довольно удобны, но когда я осмотрел цех, где их изготавливают и увидел, из каких материалов, то понял, почему они такие дешевые. При такой цене их, наверное, легко продать, но продавцы должны позаботиться о доставке на дом, так как при неосторожной выгрузке эта конструкция легко развалиться на составляющие. Да и что может соорудить новоорганизованная артель, где все, кроме бригадира, набраны из дальних аулов, где нет работы, а основные инструменты – это ножовка, молоток и китайские швейные машинки. Но зато товар не китайский, а отечественный, от «фирмы» с громким названием. Ну, да ладно с покупателем, все ведь знают, что скупой платит дважды, а вот мастеров (не хозяина) жалко. Мало того, что они спят тут же в цехе на двухъярусных кроватях, так ведь, поди, и не заплатят им после того, как компания развалится. Не хочу каркать, но такое здесь часто практикуется.

Утром, доехав до рынка, мы расстались с Николаем и на маршрутке поехали к центру. Последний раз я был здесь 25 лет назад и ожидал увидеть изменения, но, чтобы такие! Нет, конфигурация улиц и число домов на них не изменилось, но автомобилей, а, следовательно, загазованности, стало в 10 раз больше. Но это ладно. Улицы в этом районе превратились в один огромный базар со всем его мусором, шумом, многолюдностью и бестолковыми парковками. От этого весь транспорт преодолевал этот участок не менее чем за 1 час. Особенно, я думаю, матерились приезжие, которые наняли такси в надежде, что те довезут их быстрее.

К консульству мы добрались, когда персонал уходил на обед, но не это нас огорчило. Охранник и люди, стоящие в очереди, сказали, что нужно приглашение из Китая. Его можно оформить в турбюро по соседству. Однако, вроде как, иностранцам визы здесь вообще не дают. Турагентство тоже было закрыто на обед, и мы побродили поблизости, радуясь, что хоть здесь все чисто и появилось несколько новых, современных зданий. В тур. фирмах за различную сумму и сроки предлагали оформить приглашения для ближнего иностранца, то бишь меня. А вот дальние, для обращения за визой, должны иметь либо рабочую визу, либо вид на жительство в Казахстане. Также в агентстве нам сказали, что консульство при китайском посольстве в Астане оформляет визы для всех иностранцев без исключения. Ну что ж – логика понятна: в Алма-Ате желающих поехать за товаром в Китай намного больше – вон какая очередь за визами, так почему бы не поделиться клиентами? Иностранцы богатые, пусть скатаются в Астану, а оттуда, глядишь, уже не поедут поездом обратно, а полетят прямиком в Китай на дешевых китайских авиалиниях. Ну, а если иностранный турист не захочет ехать за китайской визой так далеко, он может доехать до Бишкека, до которого всего 200 км. Этим вариантом решили воспользоваться и мы.

Киргизская виза для Вероники стоит всего $30, а приглашение в Китай – $60. Правда, мы пока не знали, сколько будет стоить виза в Киргизию и потребуют ли ее. Все это нам предстояло попытаться выяснить в интернете, хотя по опыту я знал, что это не всегда возможно. В большинстве случаев в этом вопросе стоит полная неразбериха, так как консульства не обязаны отчитываться перед кем-то, чем вызван такой большой разброс цен и требований для получения визы одной и той же страны. По крайней мере, эти сведения есть на личном сайте консульства. А вот цену приглашения, обычно, можно узнать только на месте, она всегда продиктована одним законом: спрос порождает предложение. То есть это рынок, а на рынке всегда есть конкуренция, которая на руку покупателю, и ей всегда надо пользоваться.

Например, в китайском консульстве надо всегда помнить, что это очень дружный народ: работник в окошке обязательно даст вам визитку тур. агента, который оформит вам приглашение. Надо ли говорить, что это будет китаец? И он действительно оформит вам приглашение либо дешевле, либо в более короткий срок, чем его конкуренты. Естественно, что конкуренты знают об этом, поэтому, пока вы дойдете до окошка, вам уже поступят несколько предложений, и вам, уже принявшему предложение, теперь будет неудобно от него отказаться.

Ну вот, опять автор отошел от темы, подумают некоторые читатели. Да, отошел, но в этот раз не на философскую тему, от которой нет материальной пользы. Разумеется, я лично так не считаю, иначе не отвлекался бы. Да, чуть не забыл посоветовать: на границе, когда Вам предлагают поменять деньги, следуйте той же схеме, которую я посоветовал для получения приглашения. Не меняйте деньги у первых же менял. К вам подойдут еще не раз. А еще лучше, спросить какой курс на другой стороне границы. То, что надо спрашивать кого-то, кто только что пришел с другой стороны, а не у менял – понятно.

Прежде чем идти за киргизской визой, я все-таки решил лично встретиться с китайским консулом и попробовать уговорить его сделать для Вероники исключение. Однако, после обеда консульского приема не было. Значит, придется ждать до понедельника. «Вот и хорошо», – подумал я. Покажу жене поселок Горный садовод, куда я возил команду самбистов-подростков в далекие 90-е.

Сказано – сделано. Мы сели в переполненную маршрутку и поехали. Однако, наш план переночевать сегодня в горах не состоялся. Виноват в этом «почемучка», который сидел напротив, на коленях у думающего о чем-то своем папы: «А почему у этого дяди такой большой нож?» (мачете у меня на поясе), «А что это не по-русски у него написано?», «А в рюкзаках у него гранатомет?». Ну, блин, чему их в школе учат? Вот уже и другие пассажиры стали подозрительно оглядывать меня. Пришлось расколоться, что мы не террористы, а канадские разведчики (у Вероники на рюкзаке канадский флажок), идущие через горы в Киргизию. Папа очнулся, завязалась беседа, и он предложил переночевать у него дома в Талгаре. Он сказал, что место, где раньше был «Горный садовод», – облюбовали для своих дач «новые казахи», со всеми вытекающими последствиями. Поэтому в горы лучше идти именно от Талгара. Андрей даже вызвался быть нашим проводником, но завтра, так как сегодня устал. Оно и понятно – сегодня пятница.

Полуразвалившееся строение, куда нас привел Андрей, домом можно было назвать с большой натяжкой. Потому и жили здесь только кошка с собаками. Андрей приезжал сюда в конце недели, чтобы покормить их и полить огород, но ночевать уходил к своей маме, живущей выше по улице. Дом достался Андрею в наследство от бабушки, ему было 100 лет, и он был полон привидений. В смысле, все скрипело, и печные дымоходы завывали, а собачки от скуки им подвывали. Но крыша над головой нам оказалась кстати, так как всю ночь шел нудный дождик.

Наутро пришел Андрей и повел завтракать к своей маме – приветливой пожилой женщине. Оставив кой-какие вещи у нее дома, мы втроем пошли вверх по живописному ущелью, и во второй половине дня Андрей привел нас на симпатичную полянку, где мы решили заночевать. Поужинав с нами, наш проводник ушел домой, а мы остались одни. Тишина, звезды – хорошо! Но того ощущения, когда я бывал здесь раньше, не появилось, и дело, наверное, даже не в том, что тогда я был моложе. Тогда я ходил в горы во время отпуска, и, естественно, после 10 месяцев напряженной работы на севере, для меня это был долгожданный праздник. А сейчас это обычная ночевка, каковых сотни на маршруте. Разумеется, мне и сейчас больше нравится ночевать на природе, чем в населенном пункте, иначе я бы прекратил путешествовать подобным образом. Но сейчас свой отпуск от походов я предпочитаю проводить в кругу близких мне людей.

Но вернемся к нашей ночевке. Она оказалась бы одной из многих ничем не примечательных и не попавших в книгу, но запахи, как вы вероятно знаете, обостряют нашу память, помогая вспомнить все детали, сопутствующие запомнившемуся аромату или вони. Если вы читали мою первую книгу, то вероятно помните, каким образом мне всю жизнь запомнился запах аниса. Так вот, эта ночевка добавила к моей коллекции неприятных запахов еще и запах конопли. Дело в том, что мы решили спать без палатки, и ничего более подходящего, чем этот семилистник для этого не нашли. Кроме этого, чтобы мошка не мешали спать, я положил в Нодью (долгогорящий костер) длинные стебли этого коварного растения таким образом, чтобы по мере прогорания костра они создавали дым. Довольный своим сооружением я лег спать. Ночью мы с Вероникой обычно не просыпаемся, но в этот раз я проснулся от сухости во рту. Взяв фляжку, чтобы принести воды для Вероники, я пошел к реке. Голова немного кружилась, и, чтобы не свалиться в воду, не доходя до спуска, я сошел с тропинки в кусты. Это была ошибка! Там, глядя на меня сквозь светящиеся прорези для глаз, стояли три средневековых рыцаря в рогатых шлемах! Я моментально остановился и стал лихорадочно перебирать в голове знакомые мне мирные жесты. Я уже остановил свой выбор на жесте племени индейцев, к которому принадлежит моя жена, он выглядит так: как будто ты берешь свое сердце и медленно подаешь его на вытянутой руке. Но толи мой жест был недостаточно плавным, то ли фляжку, которую я забыл переложить в другую руку, они приняли за гранату, но «рыцари» круто развернулись и, задрав хвосты, убежали в темноту. Попив водички, Вероника пошла в кустики, и я на всякий случай предупредил ее о «рыцарях», а сам переложил наши спальники на другую сторону костра, естественно, выкинув из него отвратительно воняющую травку. Вероника не видела ни рыцарей, ни чертей, но спросила, может ли спуститься лавина с гор от толчков сильного землетрясения, которые она якобы ощущала. Я ответил, что если лавина и сойдет, то пройдет по тому месту, где мы только что спали, поэтому я и перенес нашу постель. Чтобы наверняка проверить, что лавина не сойдет, мы с полчаса «содрогали» почву и уснули спокойно, охраняемые вновь подошедшими любопытными «рыцарями».

Вернувшись в Талгар, я на всякий случай расспросил, было ли прошлой ночью землетрясение, но, как я и предполагал, толчки под ногами исходили из головы, переполненной запахом семилистника, а землетрясения, производимые по всей планете человеческими телами, регистрируются только через 9 месяцев, и то, на очень небольшой процент. Но, польза от этой ночевки все же есть: Вероника теперь на дух не переносит этот запах, так что ее старший сын, балующийся марихуаной, теперь вряд ли сможет курить в ее присутствии.

В понедельник с утра мы приехали к китайскому консульству, и охранник даже пустил нас без очереди, но поговорить с главным консулом мне так и не удалось. И не потому, что меня не захотели принять, просто он был в отъезде, а его заместитель решить вопрос об исключение из правил не стал.

Делать нечего, идем в консульство Киргизии, благо, оно в 15 минутах ходьбы. За окошком сидел молодой симпатичный мужчина. Я сказал, что я путешественник, и хочу показать жене их прекрасную страну (никогда не надо говорить официальным работникам, что ваш визит вынужден). Я спросил, может ли он оформить визу для моей жены в кратчайшие сроки, и он, не думая, ответил «да». При этом в его глазах я сразу же увидел мелькающие нолики. Не беда, у меня есть опыт переключения калькулятора официальных работников с денежных знаков на патриотизм. Особенно легко это сделать в постсоветских республиках. Я показал консулу вырезки из газет, сказав, что мне в Киргизии тоже вероятно придется давать интервью. Затем я спросил, что он думает о предстоящих в стране выборах, напомнил о многовековой дружбе наших народов и т. д. В итоге он попросил нас подождать, и вскоре вошел и вручил Веронике паспорт. При этом он торжественно произнес, что, несмотря на то, что он сделал визу в кратчайшие сроки, за срочность мы платить не должны. Как видите и нам полезно, и ему приятно, ведь он уже сам искренне верил, что делает это из патриотических побуждений. Не только для себя, а для общей пользы. И где-то это действительно так: ведь я даже не просил его о скидке, но он решил не класть «синицу» – $30 к себе в карман, а предпочел «журавля» – упоминание его имени в газетной заметке. Да и не знаю я точно, какие «тараканы» у него в голове, а вот поступок налицо – он сделал доброе дело.

Кстати, во время путешествий я никогда никого ни о чем не прошу, предоставляя человеку самому решить, хочет ли он сделать что-то полезное или приятное для незнакомца. Из отчетов путешествующих с ограниченным бюджетом я вижу, что некоторые из них уверяют, что люди, помогающие им, тоже сами решили сделать доброе дело, но на самом деле это не всегда правда. По факту это действительно так – их ведь не заставляли, но подумаем о мотивах, побудивших их совершить этот «благой» поступок и порассуждаем о пользе для стороны дающей. Для этого рассмотрим два примера: один из них из моей личной практики, другой – из рассказа другого путешественника. Его фамилию я называть не буду, потому что, к сожалению, такое поведение типично не только для него одного.

История первая: едет мужик с работы из города к себе в деревню, смотрит – турист иностранный стоит и голосует. Ну, мужик думает: «Наверное, ему нужно в следующий город, который на 30 км дальше от развилки на его поселок». «Подвезу, – думает, – глядишь, заработаю детишкам на шоколадки». Подобрал, едут, на ломаном английском и на пальцах общаются. Доезжают до развилки, шофер говорит: «Я вообще там в деревне живу, а тебе в город?» «В город, в город», – радостно закивал путник. Туда еще 30 км. «Бензина в два конца не хватит, денег с собой нет, сколько заплатишь?» Путник: «Да у меня тоже нет (врет)». Шофер: «Ну, тогда извини, я домой поеду – у меня дети, ждут тут попуток много ходит, кто-нибудь подберет». Путник: «А если не подберут, у меня ни палатки, ни спальника нет, да и голодный я». «Да, – думает шофер, – все говорят, что белые умнее, а этот как ребенок. Пропадет же, если никто не возьмет. Ночи-то холодные…». „Ладно, – говорит, – поехали ко мне домой, правда, я бедно живу, машину взаймы купил“. Путник: „А сколько до поселка км?“ Шофер: „15“. Путник: „15? А назад утром привезешь?“ Шофер: „Извини, с утра я завтра работаю у себя в поселке“. Путник опять канючит: „Может, все-таки довезешь до города – мне очень нужно, может все-таки хватит бензина?“ В конце-концов, заручившись обещанием, что завтра ему найдут попутный транспорт – как минимум до этой развилки, путник принимает приглашение поехать на ночлег в поселок. Поужинав, он достает из своего небольшого рюкзака ноутбук и печатает на нем отчеты о путешествиях, игнорирует вопросы хозяев и вопросы любопытных подростков, пришедших чтобы попрактиковать свой английский. Утром, позавтракав, он спрашивает у хозяев, есть ли у кого из соседей интернет, и найдя, начинает отправлять свой фотоотчет, хотя знает, что здесь интернет не безлимитный, и людям придется платить за него. Хозяин, как и обещал, отправляет гостя на трассу и облегченно вздыхает —" Уф, доброе дело сделал». Путник, стоя на дороге, куда специально для него сгоняли машину, думает – соврал мне, наверное, вчера мужик насчет бензина, мог бы и сделать доброе дело. Результат? Ни радости за содеянное добро, ни благодарности с другой стороны, и, что самое плохое, при таком потребительском отношении путника, по-другому быть не могло. Даже если бы бензина было достаточно, и, сжалившись, шофер довез бы бедолагу до города, тот, сказав спасибо, тут же и забыл бы о нем, потому что считает, что окружающие обязаны помогать ему.

Теперь рассмотрим второй пример, тоже типичный, но для другого типа путников. Этот случай, возможно, произошел на другом континенте, но для наглядности место действия перенесем на ту же дорогу. Идет по ней другой путник, и когда слышит звук приближающейся машины, он оборачивается и, продолжая идти, поднимает палец вверх. Таким образом водители видят его лицо, а его мышцам полезно временно поработать в другом режиме. Немногочисленные машины проносятся мимо, но это не огорчает путника. Если до наступления темноты никто не подберет его, он разобьет палатку, сварит ужин, а завтра снова в пусть. Глядя вслед проезжающим, он желает им удачи. Ведь он понимает, что люди торопятся с работы к своим семьям. У каждого из них свои заботы и страхи – мало ли чего можно ожидать от незнакомца? Вот у него еще и мачете на боку. Кроме того, путник знает, что иногда на дорогах есть «заколдованные» места, где у путников очень мало шансов поймать попутку. Местные жители пару раз проясняли секрет заколдованности. Например, в этих краях когда-то кто-то подобрал незнакомого человека, а тот убил или попытался убить водителя. И неважно, что это было 5 лет назад и убийцу давно поймали – клеймо осталось. К счастью, здесь нет такого клейма, а просто наведена «порча». Оказывается, полгода назад здесь проходил другой иностранец, и человек, его подобравший, в этот раз уже проехал мимо, так как второй раз на те же «грабли» наступать не хочет. Мимо проезжают и другие жители поселка, до которого сарафанное радио донесло, что белых надо поить и кормить, плюс их надо еще и назад отвозить.

Однако по дороге ездят машины не только из этого поселка, и вскоре подле странника останавливается легковушка, в которой сидят три мужика. Вот хорошо, думает путник, водитель не будет опасливо поглядывать на меня всю дорогу. «Такси?» – на всякий случай спрашивает путник, чтобы потом не возникло вопросов по оплате. «Такси, такси» – радостно закивал шофер и «пассажиры», в надежде раскрутить иностранца на пиво, называют цену и название следующего города. Путник говорит: «А денег нет, бесплатно подвезете?». Шофер сочувствующим тоном: «Да мы вообще-то с работы домой едем, а от поворота к нашему поселку до города еще км 30. Но, если бы ты заплатил за бензин, мы бы подвезли». Путник: «Ну, тогда я с вами до развилки бесплатно, ок?» «Да без проблем, – отвечают мужики, – а тебе вообще куда?» Путник: «Да мне вообще в …, – называет столицу следующей страны или пограничный город этой страны. А еду из столицы предыдущего государства, а вообще-то я из России». Разговор происходит в основном на жестах и с помощью рисунков – ручка и бумага всегда под рукой. Доехав до развилки, путник раздает каждому по визитке и выходит. Пока путник достаёт рюкзак из багажника, его спрашивают: «А ночевать где будешь?» Путник открывает рюкзак: «Вот у меня палатка и еда», – показывает рис. «А керогаз есть?» «Нет, керогаза нет, вон кизяк есть». Все восхищенно хлопают в ладоши – надо же! Иностранец, а знает, как какашки их коров использовать. Деревенские люди, они как дети, пора уходить, а то придется содержание всех карманов рюкзака показывать. «Пока, я пошел». Но не успел отойти метров на 300, его догоняют новые знакомые и жестами объясняют, мол, поехали к нам в деревню ночевать. Там и крыша, и еда, а здесь, не дай Бог, ты сам едой станешь. Здесь водятся такие, зубастые, которые по ночам одинокими путниками питаются». «Почему бы нет, – думает путник, – но, сколько км до деревни? 15 км? Всего? С утра прогулка не повредит». С другой стороны, эти пару часов можно было бы пройти в нужном направлении. Ну да ладно, поехали, а то ребята будут переживать. Вдруг я их львов, или кто они там, в людоедов превращу.

Дорога к поселку вся в ухабах, но сам поселок аккуратный, а на улицах даже есть освещение. По дороге мужчины заспорили, к кому путнику идти ночевать. Каждый хотел у себя принять, но в конце концов решили разместить его в доме с большим двором, так как видимо знали, что придет много зевак. К возвращению ужин был уже готов, но во дворе уже собрались любопытные, так что поесть без зевак не удалось. Что же – придется опять вспоминать молодость. Люди и моего возраста, которые жили в маленьких поселках, наверное, еще помнят, когда к ним приезжали кинопередвижки. Так вот, на этих праздниках я был главным человеком – киномехаником. Сейчас конечно XXI век, но если вы думаете, что сейчас в каждом доме во всех странах есть телевизор – вы ошибаетесь! Иногда на всю деревню в странах третьего мира имеется только один телевизор, и возле него по вечерам собирается вся деревня. В данном поселке телевизоры, скорее всего, были у всех, но не каждый же день сюда приезжает белый, который фотографирует всех желающих и фото можно сразу же увидеть на экране. Кроме этих фото, я, конечно, показываю фото далекой России и соседних стран. В общем, как и в молодости, я несу культуру в массы. После окончания просмотра всем сфотографированным, конечно, хочется получить фото, но у меня же не Полароид. Я, кстати, думал о его приобретении, но при наличии этого лишнего груза в рюкзаке, есть только два варианта: разориться или разбогатеть. Желающих купить моментальное фото будет много, но продавать стыдно, а дарить слишком накладно – бумага-то дорогая. В общем, путник спрашивает, есть ли у кого компьютер и интернет, но люди в деревне не слишком богаты. Приходится в сопровождении свиты идти в интернет-кафе. Ну, интернет-кафе – это только название. На самом деле все 10 компьютеров даже не подключены к интернету. Онлайн игры – это слишком дорогое удовольствие. А так, за умеренную плату, подростки по очереди (один играет, два болеют) воюют с призраками. К сожалению, по моим наблюдениям, это самый распространенный наркотик на сегодняшний день.

Кстати, поймать вирус на флешку легче всего как раз в интернет-кафе. Все компьютеры здесь, как и девушки в публичных домах, имеют очень много сношений с незнакомцами. В общем, чукчи правильно произносят это слово «компьютера» – женский род этому устройству больше подходит – одних USB сколько, плюс прочие отверстия. Для сношения с этими «дамами» у меня есть старый mp-3, который я использую как носитель временной информации. Он со мной уже 6 лет. Количеству его сношений с «незнакомками» позавидует любой мужик. Хотя, завидовать здесь нечего, он столько раз уже хватал всяческой заразы, что у нормального мужика давно бы уже «USB» отвалился. Чтобы не передавать заразу дальше, я его постоянно лечу. Да, я уже пару раз проговорился, и читатели, наверное, уже поняли, что путник – это я? Да и надоело в третьем лице о себе рассказывать. В общем, чтобы не заразить свою камеру с жестким диском, я, с разрешения админа, запускаю программу антивирус, который у меня на МP3. Админ обычно доволен, потому что у него обычно стоит какая-нибудь бесплатная утилита, и то не работает, потому что в поселках интернет-кафе владеет не тот, кто что-то понимает, а у кого есть деньги, а обслуживают его дети владельца. По ходу я дарю администратору еще пару легких взломанных программ, и он с радостью дает мне полчасика бесплатно посидеть в интернете. Кроме того, он тут же зарабатывает на продаже CD, ведь почти у всех, кто хочет увидеть или распечатать фото, которые я снял сегодня, есть только DVD – плееры. В общем – все довольны, в том числе мой МП-3, ведь я сразу же «прокапываю» его и вынимаю уже вылеченным.

По возвращении меня ждет еще один ужин, как правило, более изысканный, ведь сейчас его готовят не для мужа, вернувшегося с работы, а для иностранного гостя. Тут уж и соседи принесут какую-нибудь вкуснятину, и выпить предложат, и споют за общим столом. В общем, праздник. После такого ужина путнику хотелось бы последовать примеру своего MP3, но он все время на виду – не получается! Чтобы сбросить энергию, полученную от сытного ужина, я обычно устраиваю какие-нибудь соревнования или загадываю головоломки и загадки, которые можно объяснить без слов. Все это нравится зрителям и мне тоже, но делаю я это только по выходным, когда хозяину дома завтра не надо идти на работу, ведь шоу может затянуться за полночь. Назавтра, когда путник соберется в дорогу, хозяева вывезут понравившегося путника на дорогу без просьбы или намека с его стороны, но, если посиделки затянулись за полночь, световое время будет потеряно.

Ну вот, я привел два примера поведения реальных личностей и надеюсь, что симпатии большинства читателей будут на стороне путника номер 2. Вообще-то раньше я наивно считал, что при такой манере поведения людям не за что меня осуждать, но, однако, во второй раз посетив Австралию, уже со своим сыном, я услышал о себе нелестные сплетни. И самое забавное, что рассказчик, которому я очень понравился, даже не догадывался, что я и есть тот путешественник, о котором он мне рассказывал. Оказывается, я, напившись, приставал к русской эмигрантке, приютившей меня, а наутро покинул ее, прихватив катушечный магнитофон. Конечно, я могу в какой-то мере понять женщину (всегда обидно, когда тебя не хотят), но я ведь не пью, да и переносной катушечный магнитофон ко мне в рюкзак не поместится (я его сразу вспомнил), он такой же большой и старый, как и отвергнутая мною задница.

Вообще-то, я почти не описываю в своих путевых заметках путевые будни, иначе выглядело бы это как хвастовство. Там проводку починил, там колодец помог выкопать, столько-то дров наколол, или как-то по-другому помог одинокой женщине (каждый пусть судит в меру испорченности) и т. д. Я вообще не понимаю тех путешествующих, которые в своих путевых заметках описывают, как они на халяву получили то или другое. Одно дело, когда человек по доброте душевной без твоей просьбы или намека дает тебе булочку или $100, и совсем другое, когда вы выклянчили или выманили это. Я как писатель прошу вас: Если вы лично не видите ничего плохого в халяве, пожалуйста, не пишите об этом – нас же читают, и наверняка кто-то последует нашему примеру. Ладно, пожалуй, хватит. Что-то я надолго отвлекся от темы повествования.

Итак, мы получили визу для Вероники и могли бы в этот же день отправиться к границе Киргизии, она совсем рядом, но нам пришлось возвращаться за рюкзаками. Вообще-то мы очень редко расстаемся с ними, но в этот раз подумали, что навряд ли получим визу в один день. Ну да ладно, все, что Бог дает – все к лучшему. Кстати, мы с Вероникой оба считаем, что это так. Иначе бы наше путешествие постоянно сопровождалось фразами: «А, это из-за тебя…», с последующими извинениями. Ведь при нашем образе жизни невозможно просчитать последствия того или иного шага, их можно только почувствовать. В обычной жизни это легче сделать, но у меня такое чувство, что многие люди обзаводятся семьями только для того, чтобы было кому сказать: «Это из-за тебя».

В общем, вернулись мы в Талгар, а там уже местное ТВ и газетчики ждут нас, оказывается, они находятся на той же улице, где мы остановились. Вот не оставили бы мы рюкзаки, талгарцы так и не узнали, что босой мужик, которого они видели, прошел в таком виде по пяти континентам. Нам какая польза от того, что они узнали? Материально – никакой, за интервью я денег не беру, а время теряю. Но отказывать, а тем более маленькой газете – неудобно, подумают, что заелся. Хотя в этот раз после интервью вдруг и наша выгода образовалась. Владельцы газеты – муж и жена, пригласили нас к себе в баню, а потом еще и ужином отличным накормили. От ночевки на мягких постелях мы правда отказались, чтобы людям не стирать лишний раз постельное белье. Да и собачки в «доме с привидениями» некормленые, а тут с «царского стола» столько отходов.

С утра мы двинулись в дорогу пораньше – нам еще через весь город ехать на ташкентскую трассу. По ней до Фрунзе, то бишь Бишкека, всего 240 км, а до границы и того меньше. Но, пока мы выбрались за границы города, уже был полдень, и, чтобы не тратить время на приготовление еды, мы купили черного хлеба и молока у старушки и сели перекусить в тени. Почти сразу же подъехала машина, и к нам подошел наш знакомый цыган из Капчагая. Он ехал в противоположную сторону, но узнал нас и остановился, чтобы поздороваться. Да, мир тесен.

Пообедав, мы пошли дальше, и вскоре нас подобрал разговорчивый казах, который ехал в поселок Чемолган. До него по трассе всего 30 км, а потом еще пару км в сторону, и водитель предложил нам доехать туда, потому что в этом селе родился Назарбаев. Надеюсь, мы не очень огорчили водителя тем, что, сославшись на недостаток времени, отказались посетить Родину президента. На севере Казахстана бытует мнение, что южане не любят президента, не знаю, мне так не показалось. По крайней мере, этот водитель его очень хвалил и, в пример его мудрости, привел цитату из обращения президента Казахстана: «Бедность рождает революции, которые порождают еще большую бедность».

Изречение совершенно правильно, правда, я не уверен, что это не цитата из речей древних властителей или философов. Фраза эта не только справедлива, но и очень эффективна. Когда правитель произносит ее, он как бы намекает: «Я понимаю, что бедность народа может привести к революции и стараюсь, чтобы вы жили не совсем уж плохо, но и вы все должны понимать, что, если взбунтуетесь – лучше от этого жить не станет». И это действительно так – на многочисленных примерах мы видим доказательства этому. После революции обычно проходит не менее 10 лет, прежде чем страна выходит на прежний экономический уровень. Я лично против революций, потому что они приводят к анархии, народовольчеству, пролитию невинной крови. Список очень большой, и все это, в большинстве случаев, к сожалению, зря! Я, конечно, не призываю к терпеливому повиновению несправедливой власти, но менять шило на мыло, как это обычно получается, ценой вышеперечисленного, мягко говоря, неразумно.

Но вот и граница, а я рассуждал над фразой правителя все 150 км, пока мы ехали в кузове попутного пикапа, благо, водителя развлекать разговорами не нужно, а Вероника дремала у меня на плече. У Диогена (древнегреческий философ-аскет), например, таких комфортных условий не было. Уже вечерело, поэтому заночевать решили на этой стороне и разбили палатку рядом с пасущимися баранами. Вот кем легко управлять, но только при наличии козла. Все стадо побежит за ним хоть на убой. Ну, а козлом легко управлять с помощью капусты.

 

Киргизия

Общее расстояние = 950км Пешком=250км: Lugovoe – BISHKEK – Kara Balta- Togtogul – Bazar Kurgon – Uzgen – Osh – Uch Korgon – Batken – Tajikistan

С утра мы быстро и легко пересекли границу. Нас, как иностранцев, пустили без очереди, правда, таможенники огорчили нас, сказав, что в Китай из Киргизии уже не пройти. Оказывается, в этом году раньше обычного выпал снег в горах, и автомобили теперь не будут там ходить до весны. Ладно, получим китайскую визу, потом разберемся.

К обеду мы уже шли по центру столицы, и я впервые имел возможность напоить Веронику квасом из желтых бочек, которые встречаются здесь довольно часто. Ух ты, и квас настоящий, терпкий, и стаканы моют так же, и никого не беспокоит антисанитария, и то, что бочки внутри не мыли со времен Советской власти! Как и при Советском Союзе, рано с утра ярко желтые бочки цепляют за грузовики и расставляют по точкам на радость прохожим. Да что там квас, я даже автомат с газировкой видел, правда, это был уже полуавтомат: денежку прохожие платили девушке, а она нажимала кнопку с нужным сиропом или просто, водой с газом. Видно, мастера устали переделывать автоматы под меняющиеся цены и монеты, да и мастера все «ушли на фронт.» Я имею в виду то, что 50% мужского населения Киргизии, оказывается, работает за границей – в основном в России. Мне об этом сказали женщины-продавцы, когда я спросил, почему в основном везде женщины работают. Но вернемся к напиткам: кроме кваса, газировки и мороженого, на улицах женщины часто продают «Максым» – приятный безалкогольный напиток, изготовленный путем ферментации из каких-то злаковых.

Мы шли по центру не торопясь, так как посольство Китая находилось на другом конце города, а документы там принимают только до обеда, так что сегодня мы не успеем все равно. Проходя по центральной площади, мы обратили внимание на правительственное здание со следами пожара. Мы видели его раньше по новостям, когда его подожгли во время волнений, но оказывается, его до сих пор не восстановили. Сейчас страна живет при временном правительстве, и все люди ждут выборов, правда, это будут выборы парламента, а уже потом будут президентские выборы. Нам, туристам, по большому счету, до этого нет дела – лишь бы посольство не закрыли из-за боязни беспорядков. Мы решили найти место для ночлега где-нибудь поближе к консульству Китая, чтобы завтра с утра пойти прямо туда.

Не доходя 1 км до нового микрорайона, куда недавно переехало посольство, мы увидели несколько автомобилей, украшенных под свадьбу. Спустя минут 15 туда же проследовал белый лимузин со свадебной символикой. Что ж, говорят это хорошая примета. Вскоре мы увидели эти автомобили, припаркованные возле невзрачной стоянки, и решили посмотреть, куда это ездят отмечаться молодожены, прежде чем начать производить киргизят. Оказывается, какой-то предприимчивый бизнесмен обнаружил, что в Бишкеке нет места, куда молодожены, как обычно принято во многих городах, традиционно едут фотографироваться, и решил восполнить этот минус. В лесопосадке, на окраине города, он купил участок с небольшим озером, оградил его и заасфальтировал дорожку вокруг озера. И этого оказалось достаточно, потому что ему в голову пришла гениальная идея. На входе в парк он соорудил копию большого обелиска, который уже много лет стоит в Лас Вегасе: огромное сердце с надписью «Love». На противоположном берегу озера установили сердце поменьше без надписи, но обвязанное арматурой, на которую можно было вешать замки в виде сердца, а ключики в виде сердечек нужно на счастье выбрасывать в озеро. На воротах парка повесили надпись «парк любви» и поместили рекламу в газеты. Все! Парк моментально приобрел популярность и стал приносить денежки: вход в парк платный, замки продаются тут же, ключей много делать не надо, они все одинаковые, слесарю надо просто вечером залезть в воду с магнитом. На вырученные деньги хозяин установил в озере цветомузыкальный фонтан, который включается за плату, чтобы поименно поздравить молодых. Затем, по мере возрастания популярности, вдоль дорожек поставили ларьки с прохладительными и горячительными напитками, затем построили ресторан и гостиницу для всех желающих провести первую, а если есть деньги, то и несколько брачных ночей в роскошном номере, на ложе в виде сердца. Все это мне рассказал менеджер парка. Пройдясь вдоль озера и сравнив цены на напитки, еду и гостиницу с ценами в центре города, я обнаружил, что они вовсе не грабительские и предположил, что хозяин и автор проекта, скорее всего, изначально думал не только о своей выгоде, но и о пользе для людей.

Сейчас объясню свою мысль: дело в том, что из разговоров со своими знакомыми бизнесменами и из разговоров о бизнесменах, я пришел к выводу, что они делятся на неудачливых и удачливых. Первые вообще не думали о пользе для окружающих, и были наказаны за это почти сразу же. Некоторые из удачливых тоже не заботились об окружающих, а тем более о конкурентах и партнерах. Однако, они смогли пройти по головам более слабых, расталкивая конкурентов локтями. Но эти везунчики живут в постоянном напряжении и с нечистой совестью, так что завидовать им особенно нечего. А есть среди удачливых в бизнесе людей и те, которым не надо опасаться расплаты ни в этой, ни в следующей жизни! Почему? Потому что им сопутствовала госпожа удача за то, что они старались не для себя!

Предположив, что хозяин парка из этой категории, я попросил менеджера позвонить ему и спросить о том, можем ли мы заночевать на территории парка. Менеджер сказал, что его полномочий достаточно, чтобы разрешить нам это, но мы можем поставить палатку только после закрытия парка, чтобы не портить имидж. А пока мы можем погулять, а также воспользоваться горячим душем для обслуживающего персонала. После жаркого дня душ был весьма кстати, хотя запах нашего пота здесь был явно неконкурентоспособен. Дело в том, что все брачные пары и их свита почему-то пользовались духами с очень резким запахом, шлейф от которого еще долго висел в воздухе. Не знаю, то ли это у них какой-то модный бренд, то ли правда, что запах тела у этой национальности тоже довольно крепкий – не знаю, не пробовал. Вечером менеджер пригласил нас к столу, где ужинал обслуживающий персонал, кстати, не очень многочисленный.

К концу ужина, вдруг приехал хозяин парка. По реакции персонала я видел, что визит неожиданный, но не для меня.

Я уже давно заметил, что если я о чем-то подумаю, то это случается. Разумеется, если я при этом не думаю о выгоде для себя. Правда, я не уверен, где здесь причина, а где следствие. Вот, например, сегодня: это он почувствовал, что я хочу его здесь увидеть и приехал, или это я почувствовал, что он сюда собирается и подумал, что интересно бы проверить свое предположение о его «везучести». Как бы то ни было, я уверен, что информационное поле существует. Кстати, с ним смог поговорить не только я, но и Вероника. Владелец парка неплохо владел английским. Мое предположение насчет заботы о других, кстати, подтвердилось. Владелец, узнав, что мы остаемся в парке на ночь, и, возможно, не на одну, сказал, чтобы нам выделили комнату в здании, где жил обслуживающий персонал.

Из разговора с владельцем мы узнали, что после свержения правительства количество свадеб уменьшилось, может от того, что люди почувствовали нестабильность. Оказывается, здесь, как и в Алтайской республике, есть много древних родов, из-за чего перед выборами образовалось, аж 150 партий, выдвинувших в правительство своих депутатов. Правда, сообразив, что при таком количестве «лебедей, раков и щук» выборы могут вообще не состояться, претенденты объединились в 19 фракций. Выборы должны были на днях начаться, и владельцы магазинов уже готовили ставни на случай, если выборы выльются в беспорядки.

Утром мы пошли к Китайскому посольству. Зал в здании посольства был довольно вместительный, что избавило клиентов необходимости стоять в очереди снаружи. Посетителей здесь было намного меньше, чем в Казахстане, но было больше агентов турфирм с солидными пачками паспортов в руках, которые они пытались пополнить паспортами людей, стоящих в очереди к нескольким окошкам. Я поставил Веронику в очередь, а сам тем временем черпал информацию из уст конкурирующих агентств.

Как я уже советовал выше, мы взяли визитку Китайского агента из рук консула, но подходить туда подавать документы на приглашение пока не стали, так как, возможно, посольство закроют аж на 2 недели из-за какого-то китайского праздника. Слово «возможно» меня насторожило. Агенты зарабатывают только на приглашениях, а деньги за срочное оформление виз идут в консульство. Так что торопить клиентов им выгоды нет. Китайцы большие патриоты и хорошо знают все свои праздники, а выходных у этих трудоголиков – раз-два и обчелся. Я вспомнил вчерашний разговор и спросил местных агентов о сроках выборов. Ага, – совпадает. Практичным китайцам, конечно, жаль терять выручку от выдачи виз, но и рисковать безопасностью квалифицированных специалистов тоже не хочется. На 100% они видно пока еще не определились, но запасной рейс китайских авиалиний наверняка уже заказали. В общем, мы решили пару дней повременить. Киргизским челнокам-то не страшно, а вот иностранцам остаться без паспорта на неопределенный срок в неспокойной стране не очень-то приятно. Конечно, мы могли бы последовать примеру большинства иностранцев, которые, возможно, тоже сообразили, чем вызваны китайские праздники и предпочли заплатить за срочность.

Возможно, мы бы так и поступили, если бы у меня изначально не было запасного варианта. Теперь обстоятельства складывались таким образом, что этот вариант из запасного мог превратиться в основной. Отчасти я даже был рад этому, потому что теперь смогу показать своей жене еще как минимум одну бывшую советскую республику, а главное, выполню обещание, данное товарищу Антону Кротову. Дело в том, что я пообещал ему, что при возможности посещу дом АВП, который он организовал в Душанбе. Теперь, когда все сложилось таким образом, я понял, что моему ангелу хранителю, по-видимому, не совсем нравилось, что я не выполняю это обещание, и он подтасовал обстоятельства так, чтобы я уже никак не смог сказать себе, что это слишком большое отклонение от маршрута. Вообще-то, когда я составлял запасной маршрут, то предусмотрел, как совместить приятное с полезным. Да и вообще, я не понимаю людей, которые огорчаются, если что-то идет не по их плану. В таких случаях надо помнить, что у Бога есть свои планы относительно тебя, и если ты не чувствуешь свое предназначение и идешь не туда, то все будет идти через пень колоду. Но если даже ты идешь в правильном направлении, но не получается, то, возможно, тебя намеренно обводят вокруг подводного камня, поэтому не надо Бога гневить своим недовольством.

Так вот, посетить дом автостопщиков, где мы можем пообщаться с коллегами путешественниками, безусловно интересно, но в связи с наступающими холодами не совсем рентабельно, поэтому я попросил Антона, чтобы он узнал тамошние цены на зубопротезные работы. Цены в этой стране оказались такими же, как и во Вьетнаме, но здесь вроде свое, советское, да и если придется возвращаться что-то доделывать, то заодно можно проведать родственников в Казахстане.

В общем, решено. Двигаемся в Душанбе. Разумеется, это не значило, что мы сразу вскочили и помчались, как в попу раненная рысь. Нам надо было на 100% быть уверенными, что мы можем получить китайскую визу в Узбекистане или Таджикистане, поэтому мы еще пару раз мы переночевали в Парке любви. Из интернета и от ребят из дома АВП мы узнали, что получить ее можно в обеих этих странах, и даже без приглашения, но от затеи показать гражданке Канады еще две бывших советских республики мне пришлось отказаться. Дело в том, что мало того, что виза в Узбекистан стоила довольно дорого, и необходимо было приглашение, так и ждать саму визу надо было целых 10 рабочих дней. Позже я узнал, что Узбекистан с Киргизией в состоянии холодной войны, но иностранные туристы-то причем? Что ж, поедем напрямую в Таджикистан, благо есть аж три переходных пункта, надо только узнать, все ли интернациональные. Один оказался под вопросом, а второй слишком далеко на восток, поэтому мы решили ехать через Ош, хотя сами киргизы не рекомендовали посещать этот город.

Бишкек не такой уж и большой город, поэтому мы пошли пешком до Ошского рынка, который находится на одноименной трассе. Рынок оказался довольно большой, и, судя по ценам товаров из Оша, продукты там были дешевле, чем в столице. Мы взяли в дорогу меда и курта (твердый сыр) и пошли за пределы города.

По дороге сновали многочисленные такси, и мы долго шли пешком, поэтому, когда нас подвезли до поселка Кара-Балта, где нам надо было поворачивать на дорогу П-41, было почти темно. Здесь на Т-образной развилке было много забегаловок и ларьков, и мы уже нашли подходящее место; это было нелегко из-за отсутствия туалетов. Их, по-видимому, не поставили, в расчете, что на обильно удобренной почве когда-нибудь вырастут деревья, дающие тень в жаркий день, но пока, кроме конопли, ничего не росло, а ее запах, если вы помните, для меня не приятнее, чем удобрения. Перед тем как поставить палатку, мы зашли за кипятком в ближайший ларек, где разговорчивая хозяйка пригласила нас поехать к ней ночевать в поселок Сосновка, который как раз нам по дороге.

Сосновка располагается у подножия гор в дали от снежных вершин, но соснами там и не пахнет, да и русских там проживает раз два и обчелся. Историю возникновения названия поселка нам объяснил муж, пока хозяйка накрывала на стол: якобы давно, еще до Советского Союза, сюда пришел русский мужик и попросил местного бая кусок земли. Бай был жадный, поэтому бесплатно землю не дал, а поскольку у русского денег не было, он предложил баю сделку: взамен коровьей шкуры, которой он накрывался, бай отдаст ему кусок земли, который русский сможет огородить этой шкурой. Бай, наверно, думал, что взамен шкуры отдаст участок такого же размера, но русский взял острый нож или ножницы и стал резать шкуру очень тонкой полоской и этой полоской отгородил себе неплохой кусок земли, а баю досталась кожаная полоска – вещь в хозяйстве, кстати, тоже полезная – веревку, например, можно сплести или нагайку. Фамилия того мужика якобы была Соснов – вот отсюда и название. Сама история меня не удивила, я сам детям в школе фокус показывал, как сквозь правильно нарезанный тетрадный лист парта вместе с детьми пролезет. А вот то, что киргизы русского таким умным выставляют, а киргиза дураком – это необычно, наверно, очень они баев не любили.

Вообще-то, киргизы хороший, гостеприимный народ и талантливый, среди них есть писатель Чингиз Айтматов, например.

При Советском Союзе в поселке проживало процентов 30 русских, но сейчас осталось процентов 5. О русских хозяева отзывались хорошо, а особенно хвалили Вадима с Наташей, которые организовали здесь семейный детский дом. Я решил обязательно посетить этот дом, но не потому что, как утверждали хозяева, Вадим очень похож на меня, а потому что я сам, еще до того, как оставил «нормальную жизнь», собирался организовать такой дом на Сахалине, и в общем-то до сих пор не попрощался с этой мыслью.

Да, вот еще подтверждение тому, что никогда не знаешь, какие последствия ожидают нас от сделанного выбора. Вот если бы в лихие 90-е в России не царила неразбериха, и чиновники знали бы, каким законам следовать, возможно, я бы сейчас был многодетным папашей и сидел бы на месте. Куда с такой оравой детей путешествовать? Хотя, наверное, я бы нашел способ и водил бы их с собой. Ну да ладно, проехали. До дачи, где располагался детский дом, напрямую было 3 км, но хозяин с утра ехал в соседний поселок к Мулле (мусульманское духовное лицо), чтобы тот изгнал демона из их средней дочери, и мы с Вероникой решили сначала поехать с ними, в надежде заснять процедуру.

Вечером, когда мы сидели за одним столом, я не заметил в 16 летней девочке ничего особенно, правда, вчера я не знал о нечистой силе, поэтому не присматривался, а сегодня расспрашивать в ее присутствии было неудобно. Мулла, как и предполагал отец девочки, не разрешил нам войти и, забрав девочку и подарки, он велел прийти отцу через час. Мы хотели идти обратно и по дороге зайти в детский дом, но отец девочки предложил нам навестить его родственника, живущего неподалеку. Мы согласились, и в результате наелись мяса молодого барашка, которого лишили жизни буквально перед нашим приходом. За обедом я спросил, хороший ли человек мулла, на что мне ответили, что он хороший мулла. Там же, за столом, я услышал мудрую пословицу: «Делай так, как советует мулла в своих проповедях, но не поступай так, как иногда поступает мулла». Имеется в виду, что он всего лишь человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Когда мы забрали девочку, и папа спросил, болит ли у нее голова, она ответила, что нет, и, судя по тону, она не была ни взволнована, ни напугана, по-видимому, ничего необычного на сеансе не происходило.

Мы попрощались и, выйдя возле дач, пошли к строению, в котором, по описанию, жили детдомовцы. Они только что пообедали, и дежурный мыл посуду, но нам сразу же налили чаю, и послали младшего за «родителями», которые, оказывается, жили в соседнем доме с малышами. Атмосфера в доме мне понравилась – не то, что в казенных домах или интернатах. Родители – Вадим и Наташа – мне тоже понравились, сразу видно добрые люди. Оказывается, государство им совсем не помогает, и живут они за счет подсобного хозяйства (огород и скот), за которыми ухаживают всей семьей. Старшим, парню и девушке, уже лет по 18—20, и они, поженившись, помогают младшим в семье. Дети, в основном, русские сироты, оставшиеся таковыми, в основном, из-за пьянства родителей, но, на первый взгляд, недоразвитых среди них не видно. Нам предложили заночевать, но поскольку до заката было еще часов 6, мы пошли на трассу.

Нас подобрали очень быстро, и вот мы едем в микроавтобусе, битком набитом парфюмерией и канцелярией. Два брата уже пару лет имеют этот ларек на колесах и снабжают окрестные деревни товарами из столицы.

В этот раз они, правда, едут подальше – в городок за перевалом, так как там день получки на местном предприятии. Машину ведет младший брат. Ведет не очень умело, и старший все время подсказывает ему. Я понимаю, что научиться водить, можно только сидя за баранкой, но все-таки предпочел бы, чтобы машину вел его брат, а еще лучше, я сам. Благо, дорога пока все время идет серпантином вверх, так что ошибки не так грозят последствиями. Но для себя я решил, что если «инструктор» оставит «практиканта» за рулем и на спуске, то мы с Вероникой лучше заночуем в горах.

Поднимались мы довольно долго, но вот достигли плато, и в награду показался поселок из нескольких юрт и вагончиков. Старший брат сказал, что поселок называется Париж и сразу же объяснил, от чего возникло это название. После затяжного подъема двигателю нужно остыть, а водителю отдохнуть и перекусить. Вот и поставили пастухи пару юрт возле дороги. Кумыс можно попить, лагман поесть. Потом прибавилось еще пару юрт, вагончики приволокли, ну а там потом кто-то сообразил, что не хлебом единым жив человек, и, набрав в штат кафе хорошеньких официанток, повесил над входом красную лампочку. После того, как на этой «улице» появилась еще парочка таких кафе, за этим маленьким поселком прочно закрепилось название «Париж». Поскольку со мной была жена, ребята после обеда сходили в подсобку «помыть руки» без меня. Они вернулись довольные, и я подумал: не остаться ли нам ночевать здесь. Но старший брат сел за руль, и я решил ехать с ними дальше. А вы, наверное, решили, что я хотел остаться из-за девушек?

Спуск, правда, был не очень долгим, и вот мы в долине, где расположен городок Токтогул. Многие улицы были не асфальтированы, а на остальных асфальт был положен, наверное, во времена Советского Союза, и с тех пор дороги похоже не ремонтировались. Ребята сдали часть товара оптом в нескольких магазинах, и таким образом, для нас освободилось место в фургоне, где мы и заночевали, не утруждая себя поиском места для палатки. Наутро ребята вывезли нас на трассу, и вскоре мы уже поднимались на попутном грузовике к следующему перевалу.

По пути мы увидели дорожных рабочих, и я узнал в них китайцев. Водитель подтвердил: «Да, это китайская фирма взяла подряд на строительство тоннеля, который сократит время пути до Оша на 3 часа». Оказывается, китайские дорожники зарекомендовали себя как лучшие среди дешевых компаний, именно в горной местности. Впрочем, и о дорогах и тоннелях, построенных при Советском Союзе, водители тоже отзывались хорошо. Заодно водитель рассказал историю сталинских времен: якобы, при постройке тоннеля, когда две бригады, работающие с двух сторон, по всем расчетам должны были встретиться, этого не произошло, и тогда главному инженеру «сверху» пригрозили, что если он ошибся, то это будет расценено как вредительство! Человек не выдержал и покончил с собой, а на следующий день проходчики идеально состыковались. В общем, поторопился мужик, а зря!

Кстати, о скорости. Вниз машины ползут медленно, особенно грузовики с прицепами, и правильно делают. Водитель неодобрительно качал головой, когда нас обгоняли микроавтобусы: он объяснял, что это таксисты, которые ради денег уже угробили многих пассажиров на этой трассе, и все неймётся. Однако, оказывается, по этой трассе ездят лихачи-профессионалы, перед которыми местные водители снимают шляпу. Я постараюсь подробно описать этот каскадерский трюк, так как, к сожалению, не успел снять на видео. Итак, мы крадемся вниз, и водитель объясняет, что это самое опасное место: грузовикам с прицепами приходится два раза пятится на специальную площадку, чтобы прицеп на повороте не свалился в пропасть. В это время сзади раздался громкий сигнал. Водитель резко затормозил и, прижимаясь вправо, воскликнул: «Китаец!». Я наклонился, и в зеркало водителя увидел довольно быстро приближающийся грузовик. Когда он проскочил мимо, я успел разглядеть маленького китайца с сигаретой в зубах, а наш водитель снял кепку и сказал: «Аллах Акбар!», или что-то наподобие. Я уже подумал, что водитель помолился за упокой китайской души, но после выяснил, что он уже слышал о китайском стиле прохода этого поворота, но видел впервые. Итак, что мы видим: грузовик, не снижая скорости, приближается к левой бровке, и, войдя в правый поворот, еще добавляет газу. Прицеп, у которого центр тяжести, по-видимому, выше, от этого начинает резко наклоняться влево, пытаясь встать на два колеса. В результате, переднее колесо прицепа пролетает в полуметре над пропастью, а заднее правое в метре. Да, что там правое, левое заднее проходит буквально в полуметре от смерти! Да, вот это мастерство – ведь надо точно рассчитать скорость относительно груза, иначе прицеп либо перевернется на левый бок, либо свалится направо в пропасть. Оба варианта смертельно опасны для водителя, поэтому, как сказал наш водитель, местные водители не рискуют повторять этот трюк, но всегда уступают дорогу и не осуждают, как таксистов, ведь водитель грузовика рискует только своей жизнью.

Я примерил этот трюк на себя 25-летнего, когда я считался самым лихим водителем в колонне. Пожалуй, тогда, увидев это, я бы, наверное, попробовал повторить, и кто знает, писал бы я сейчас эти строки? Хотя, у меня хорошо развита вестибулярная система и хорошая реакция, так что вполне могло получиться. Сейчас я более опытный водитель, да и реакции сохранились, так что тоже вполне мог бы сделать, но только, если очень припрет, иначе разум не даст, скажет: «А ради чего рисковать?!»

Ах, молодость, молодость. Мы живем, следуя инстинктам и чувствам, а поэтому ярче наши взлеты, падения больнее, а движение к цели быстрее. Одна беда: часто оказывается, что молодой человек подымался не на ту вершину, шел не к той цели, а после падения уже не хватало сил подняться. А если, к тому же, при движении человек нажил ушибы не только себе, но и окружающим, то и помочь выбраться после очередного падения ему никто не захочет, и, к тому же – совесть замучает. И превращается человек уже к середине жизни в алкоголика или всем недовольное существо. Такого типа родители как будут воспитывать своих детей? «Туда не ходи, этого не делай, с этим не дружи». Из всех этих запретов оправдано только последнее – ведь с кем поведешься от того и наберешься. А первые два для молодого человека просто невыполнимы. Он думает, что его родители сами не знают куда идти, и что именно делать. Остается только уповать на Бога или на мудрого Наставника. Вот поэтому в школах должны работать только добрые и оптимистичные люди.

Так к чему привели меня размышления на горной дороге с прекрасными видами? Я, в свои годы сумевший сохранить способность больше доверять чувствам, чем разуму, с одной стороны, как хороший педагог, должен вернуться к преподавательской деятельности. С другой стороны, если я похожу еще, то мне будет больше чего дать своим ученикам. Ладно. Оставлю на потом решение этой дилеммы, вон, за размышлениями не заметил, как подъехали к Джалал-Абаду. Раньше я в нём не бывал, но по типичной планировке и застройке, похоже, что со времен Советского Союза здесь мало что застраивалось. Отсюда до города Ош оставалось 60 км, но это раньше, теперь, в связи с конфликтом между Киргизией и Узбекистаном, всем приходилось ездить в объезд Узбекистана. Впрочем, нам все равно пришлось бы его объезжать, так как у Вероники нет узбекской визы.

Вот и город Ош, и сразу же на въезде удручающее зрелище – целая улица сожженных и заброшенных домов. Со времен волнений прошло уже полгода, а дома так и стоят молчаливым укором человеческой жестокости и национализму. В Ош мы въехали на попутке с водителем узбеком, который родился здесь, и его рассказ о том, из-за чего и как возник конфликт, отличался от версии, рассказанной нам ранее киргизами. Естественно, киргизы говорили, что виноваты узбеки и начали конфликт они, а узбек сказал, что виновны киргизы, но мне понравилось, что он, в отличие от других узбеков (наверное, потому что у него жена киргизка) не говорил, что это киргизы начали войну. Он сказал, что сейчас многие думают, что конфликт был спровоцирован, возможно американцами, но есть и другие мнения по поводу того, кто был «заказчиком».

Что ж, все конфликты в мире спровоцированы теми, кто в этом заинтересован, но исполняют-то их простые люди, которые и расплачиваются за это своим благополучием, а подчас и жизнями. Когда же люди поумнеют и перестанут поддаваться на провокации?! Впрочем, это риторический вопрос. Покуда в душах людей живут зависть, злость и пр., войны и конфликты на нашей планете не прекратятся.

Но вернемся к конкретному случаю: в Оше, наряду с киргизами, испокон веков проживали и узбеки, а так как они более трудолюбивы, чем животноводы-киргизы, то и дома у них побогаче. Это вызывало зависть и мелкие пакости со стороны киргизов. И вот, что произошло: однажды вечером люди в масках с автоматами в руках промчались в автомобилях по улице, стреляя вверх и во дворы, где жили киргизы, крича, чтобы перестали «доставать» узбеков. Киргизы разозлились, и так как знали, что у запасливых узбеков во дворах всегда есть бочки с бензином и соляркой, то заготовили факелы, и, в свою очередь, проехали по улице, бросая их во дворы. На этом, разумеется, разборки не закончились, и чуть не вылились в войну между Киргизией и Узбекистаном. К счастью, до этого не дошло, но вдоль всей границы со стороны Узбекистана вырыли глубокую траншею и наглухо перекрыли все дороги и тропинки, а местами даже поставили мины.

Вот такая история, которую с грустью мне рассказал шофер узбек. Он же уверял меня, что никто из узбеков не знает тех, кто ездил с автоматами в масках, и киргизская полиция не сумела найти зачинщиков беспорядков. Сейчас в Оше все спокойно. Но Вероника, под впечатлением от зрелища сожженной улицы, не захотела осматривать город, и мы вышли на окраину города, где и заночевали на площадке возле музея, расположенного в одной из пещер.

Пока мы искали место для палатки, к нам подошел пожилой мулла и сказал, что сюда приезжает много паломников, потому что, согласно преданиям, здесь жил какой-то святой, которому Аллах в слуги дал гигантского циклопа, который вырыл эти пещеры. Музей был уже закрыт, и мы попросили воды для приготовления ужина в чайхане. Однако готовить нам не пришлось, также, как и ставить палатку. Хозяин чайханы сказал, что мы можем спать в беседке на коврах, а ужином нас накормила одна из паломниц, которая только что закончила варить в огромном чане жертвенного козла или барана. Оказывается, она целительница, и приехала сюда из далекого кишлака, потому что в этот день, для поддержания своей силы, необходимо принести в жертву животное. А если это сделать в священном месте, то она сможет вылечить большее количество людей. Часть мяса она отдала хозяину чайханы, а остальных должна угостить, не помню, кажется, 40 человек, вот мы и оказались первыми двумя.

Хотя нет, Вероника, узнав, что это мясо жертвенного животного, отказалась его есть, и мне пришлось соврать целительнице, что моя жена – вегетарианка. Не буду же я объяснять, что она христианка, и им там в церкви внушили, что жертвоприношения, и все, что с ним связано – грех. Я и сам удивился ее категоричному отказу, раньше я не замечал за ней никаких предрассудков и суеверий, теперь буду знать. Что касается меня, то я, грешный, с удовольствием съел двойную порцию. Надеюсь, мне зачтется, что я взял на себя грешную порцию своей жены. Кстати, глядя на нас, эта женщина сказала, что мы оба обладаем силой, и Вероника даже большей, потому что она у нее совсем нерастраченная, и посоветовала ей попробовать лечить людей. Я ничего не сказал Веронике, уплетающей лепешки с чаем, а сам подумал: «А может эта женщина и вправду ясновидящая, ведь она не знает, что дедушка моей жены вождь индейцев, а его брат шаман. Ведь этот дар вполне мог передаться по наследству».

Индейцы жили в единстве с природой и умирали без страха, потому что были уверены, что отправляются в страну предков. Думаю, через шамана они имели какой-то канал, дающий им эту уверенность. Но пришли белые и все испортили. Они убивали взрослых, но это полбеды. Те и раньше убивали друг друга в межплеменных разборках. А вот забирая детей в интернаты, где запрещали говорить на родном языке, засовывая кусок мыла в рот и заставляя молиться непонятному Богу, существующему в трех лицах (детям это непонятно) – вот это был удар! Конечно, вера в то, что кто-то своей смертью искупил твои грехи – неплохая альтернатива, но каков процент христиан на 100 процентов верит в это? Даже если и так, то раз существует ад, значит, кто-то там находится. То есть индеец, на какой «этаж» он бы не попал после смерти, неминуемо разминется с кем-нибудь из своих родственников: возможно, с грешным весельчаком «Х», а может с праведником «У». А раньше, отправляясь в страну предков, можно было рассчитывать на встречу с обоими своими любимыми дедушками. Ну как тут не запить от такого будущего? Да, что я из Киргизии к индейцам перепрыгнул? Ах да, и те, и другие – монголоиды.

С утра мы посетили музей и, пока моя «вегетарианка» рассматривала экспонаты, я разглядывал своды и стены пещеры, пытаясь разглядеть следы работы циклопа. Пещера была явно неестественного происхождения, но не было видно и следа машинных работ. Ну а циклоп – ли руками выдирал камни, или люди с мотыгами ковыряли камни на стройматериал – на это моих экспертных способностей уже не хватило. Но вот что касается существования циклопов, то я лично считаю, что они существовали. Иначе чем объяснить их описания и изображения, которые археологи обнаружили на различных материках. А были ли это мутанты или одноглазые роботы, я даже предположить не могу, вы уж, читатель, сами пофантазируйте, если интересно.

Наутро, выйдя из Оша, мы пару часов шли пешком: из-за близости границы водители остерегались брать незнакомцев.

Наконец, дойдя до придорожного кафе, мы увидели два грузовика с прицепами и договорились с водителями. Они ехали аж до афганской границы и сказали, что мы можем с ними ехать хоть до конца. Ну и отлично – поехали! Водители-киргизы похвастались, что они везут стратегический груз, поэтому даже гаишники при проверке документов не берут, как обычно, мзду. Документ был на английском, и, хотя снизу был краткий перевод и внушительная подпись главнокомандующего киргизской армией, водитель попросил перевести его. В бумаге было написано, что груз является стратегически важным, и на основании какой-то международной конвенции, при перевозе, груз не подлежит никаким сборам. Наверное, полицейским и пограничникам, также, как и мне, было смешно, что старые душевые кабины и туалеты (а именно ими были загружены грузовики) являются столь важным грузом.

Киргизы по своей природе любопытны, а поскольку груз являлся только важным, но не секретным, то все на трассе уже знали куда, откуда и почему перевозят американские туалеты. Вот краткая история: по договору с киргизским правительством американцы поместили свою военную базу в горах, почти на границе с Казахстаном. Но то ли у них срок договора закончился, то ли в связи с уходом киргизского президента американцы свернули базу. Все ценное они увезли, возможно, в тот же Афганистан, а вышеуказанные кабинки подцепили к вертолетам и сбросили повыше в горах, где снег никогда не тает. И все бы прошло незамеченным, если бы ни какая-то заблудившаяся группа альпинистов не обнаружила кабины с надписью «Made in USA». По одной из версий, у одного из участников похода был счетчик Гейгера, который «затрещал» при приближении к находке. Как это стало достоянием общественности, водители точно не знают: то ли альпинисты были иностранцами, то ли местными, но патриотичными, в общем, пришлось воякам запрячь «вертушки» и нанять грузовики.

Эх, глупые янки! Наши бы поручили ликвидацию устаревшего оборудования шустрому прапору, и воинская часть имела бы водку, а киргизы в соседнем кишлаке – туалеты, да может быть еще и детей-мутантов в придачу, если радиация действительно сильная.

Дорога иногда вплотную подходила к границе, и тогда мы видели глубокий ров. Местами было видно, как люди перебирались через него, и водители сказали, что по слухам, не только люди, но и грузы, с помощью кранов, по ночам перебрасываются через границу.

Вот и переходной путь в Таджикистан – одиноко стоящая таможня, неподалеку от города Баткен. Водители, вооруженные петициями, были уверенны, что в отличие от грузовиков, стоящих в очереди по пару дней, их пропустят беспрепятственно. Я же не разделил их уверенности, сказав, что для таджиков подпись киргизского генерала не указ, а про конвенцию они и не слышали поди. Мы вместе с водителями пришли от конца очереди в таможню и договорились, чтоб они подобрали нас, если что.

 

Таджикистан

Общее расстояние=600км. Пешком=300км: Isfara-DUSHANBE-Tursunzoda-> Uzb.

Вот мы и в Таджикистане! Сварив обед и поев в тени возле арыка, я сходил обратно в Киргизию к нашим водителям. Как я и предполагал, их не пустили, сказав, что надо сделать запрос высшему начальству, или, если они торопятся, надо заплатить за срочность, как и все прочие. В общем, ребята чесали затылки и попросили у меня совета. Мне-то, конечно, было выгодно посоветовать им заплатить и не ждать у моря погоды, но я, хоть и чувствовал, что, в конце концов, им так и придется сделать, все-таки развел руками и показал пальцем в небо – мол, Аллах велик, он решит. Водители говорили мне, что им дали денег только на топливо, а остальную оговоренную сумму заплатят по возвращению. То есть оплата не повременная, поэтому, чтобы помочь им правильно сформулировать обращение «наверх», я добавил: «Если сейчас мзду заплатите, то пограничники своим детям подарки купят, а не вы, но зато вы своих детей раньше увидите, в общем решайте сами».

Попрощавшись, я вернулся к жене, и мы до вечера шли по безлюдной дороге. Утром нас подобрал грузовик, и на мой вопрос, пересекали ли границу грузовики со спецгрузом, он ответил, что они так и стоят в очереди. Видно, ответ от начальства так и не пришел, а тот, кто наверху, наверное, привел им в пример гастарбайтеров, которые по году домой не возвращаются, но зато регулярно посылают переводы семьям.

Грузовик довез нас только до Исфары, куда мы не дошли вчера всего километров 5, и нам опять долго пришлось идти пешком.

До Ленинабада, то бишь Худжента, мы добрались к вечеру и заночевали у приветливых таджиков, которые накормили нас бараниной и сушеной хурмой. Такую вкусную хурму я еще ни разу не пробовал. Это какой-то особый мелкий сорт, который после сушки становится размером с голубиное яйцо. У всех в этой семье были добрые лица, и мы им, наверное, тоже понравились, так как они настаивали, чтоб мы погостили хотя бы еще один день. К сожалению, время нас поджимало, и мы пообещали, что когда-нибудь приедем в гости. Даст Бог, мы когда-нибудь выполним это обещание. От Худжента до столицы 306 км, но, учитывая горные опасные дороги, слово «всего» язык не поворачивается говорить, ведь каждый поворот, особенно на спуске, может стать последним.

Мы, как обычно, первый час не голосуем (даже если торопимся) и идем против движения, но даже в этом случае, нас иногда подбирают. Так случилось и в этот раз – остановился таксист с одним пассажиром, рассчитывая подзаработать, но, узнав, что мы идем в Душанбе, а не в Ташкент, куда он вез пассажира, он предложил довести нас бесплатно до развилки – мол, оттуда уехать легче. Через 20 км он повернул направо, а мы двинулись дальше, благо, дорога почти все время шла вниз.

Транспорта и в самом деле стало заметно больше, но, в основном, это были микроавтобусы с багажом на крышах, видно местные челночники возвращались с покупками. В общем, в этот день до Душанбе мы так и не добрались, а переночевали на берегу горной речушки, возле какого-то кишлака.

На следующий день мы легко преодолели оставшиеся 120 км. И вот мы в столице. Правда, водитель грузовика высадил нас на окраине, и до другой окраины, вблизи пивного завода, который служил нам ориентиром чтобы найти дом АВП, нам пришлось идти пару часов. Конечно, можно было воспользоваться городским транспортом, но погода была хорошая, а город приятный, поэтому мы решили прогуляться. В 1988 году я уже посещал Душанбе, но был в нем только пару дней, поэтому мало что помнил. Но похоже, с тех пор город не очень сильно изменился. Не до новостроек было бедным таджикам все это время, а жаль – люди они хорошие. Помню, в прошлый мой визит меня поразил базар, где все наперебой предлагали попробовать фрукты, а также много красивых девушек с густыми черными бровями в пестрых длинных платьях. В этот раз меня удивило, что в этом плане с тех пор ничего не изменилось.

Подойдя к пивному заводу, мы позвонили Антону Кротову, и он выслал нам навстречу проводника. Конечно, мы смогли найти адрес по принципу «язык до Киева доведет», но в письме Антон предупредил меня, что расспрашивать местных как раз не желательно, чтобы не привлекать к дому лишнее внимание. Меня легко узнать по босым ногам, поэтому мы просто пошли в указанном направлении и через 5 минут встретились с проводником, который привел нас к одному из глинобитных домов на грязной, не заасфальтированной улочке с нумерацией, не поддающейся логике.

Дом, как и соседние, находился за высокой стеной с металлическими воротами, видимо, эта традиция сохранилась с древних времен, когда жители этого старого поселка остерегались набегов кочевников. Но, как рассказали мне ребята автостопщики, совсем недавно эти ворота были совсем не лишние. Дело в том, что из тюрьмы, находящейся в 500 метрах, сбежали 25 заключенных. Это были бывшие боевики, которые сумели подкупить кого-то из офицеров охраны. Когда побег обнаружили, то, естественно, стали прочесывать окружающие кварталы. Заходили во все дворы, в том числе и в дом АВП. Из находящихся там людей, только сам Антон с его мусульманской бородой, походил на кого-то из беглецов, да и документы у всех были в порядке, но, как бы то ни было, полиции стало известно, что в этом дворе тусуются путешественники, и служители порядка стали время от времени навещать дом. Дело в том, что иностранцы по прибытию в страну должны зарегистрироваться в течение 3-х дней, в противном случае им грозит штраф, так почему бы не зайти – вдруг там есть кого оштрафовать?

Думаю, сейчас самое время объяснить несведущему читателю, что такое дом АВП. Это затея Антона Кротова. Предварительно опросив путешествующую публику, он арендует в какой-нибудь стране подходящий дом, который на пару месяцев становится этаким караван-сараем, где странствующий люд может отдохнуть и встретиться с себе подобными. Сюда может прийти человек любой национальности и вероисповедания, но он не должен нарушать действующие в доме правила, основное из которых – не употреблять алкоголь. Проживание в доме бесплатное, но добровольные пожертвования приветствуются. Мест, как правило, хватает всем желающим, ведь здешняя публика комфортом не избалована: есть куда постелить спальник, общая кухня, туалет и вода для умывания – этого вполне достаточно. Зато общения с себе подобными – сколько угодно. Это особо важно для новичков, которые знают, что они хотят увидеть, но не знают как. У меня опыта предостаточно, Вероника – носительница чистого английского языка, так что мы оба были востребованы в этой компании. Кроме этого, по утрам мы с женой всегда делаем зарядку, и я предложил всем присоединиться. Большая часть публики с удовольствием присоединились добровольно, а остальных Антон, как сторонник здорового образа жизни, просто обязал это делать. Он здесь босс, захочет – выселит, так что ослушаться чревато. Вероника здесь оказалась далеко не единственной женщиной; процентов 25 жильцов были представительницами прекрасного пола. По опыту и решительности девушки мало уступали основному молодежному контингенту, но в одиночку автостопом, по понятной причине, путешествовать не решались. Все они были либо с попутчиками, либо в ожидании таковых, и были готовы подкорректировать свои планы, в зависимости от планов напарника.

Нам с Вероникой здесь понравилось, но мы не собирались задерживаться – осень наступала на пятки. В первую очередь я зарегистрировался, а вот Вероника, как иностранка из дальнего зарубежья, по непонятной логике властей может 90 дней находиться в стране без регистрации. Затем, я поехал искать зубопротезиста, ведь именно от того, сколько времени ему понадобится на то, чтобы я начал нормально жевать, зависит время нашего пребывания в Душанбе. Для начала я сходил в российскую воинскую часть, которую указал мне Антон как место, где есть нормальное оборудование и низкая цена для граждан России, проживающих в Таджикистане. Я не знаю, по какой причине здесь оставили оплот России, вернее даже Советского Союза, если судить по атмосфере в этом огороженном пространстве. Общение с солдатиками на проходной и работниками, работницами мед/санчасти вызвало во мне легкую ностальгию, и я с удовольствием сфотографировался с людьми в белых халатах возле бюста Владимира Ильича. Да, что ни говори, в то время отношения между людьми были теплее, и я рад, что они остались такими же на этой территории. Но вернемся к моим зубам.

По приказу начальника мед/части меня обследовали без очереди, не взяв деньги за первичное обследование. Доктор, молодой, довольно грамотный таджик, сказал, что ему потребуется 10 дней на всю работу, но на вживленные имплантаты он сможет поставить протез не раньше, чем через 4 месяца. То есть моя проблема останется нерешенной. Еще меня смутило большое количество анализов, включая почки. Дело в том, что один из моих студентов работает дантистом, и он предупреждал меня, что процент отторжения некоторых дешевых имплантатов достигает 40 процентов. И хотя здешний доктор заверял меня, что мне не поставят «гвозди», обилие анализов настораживало. В общем, я анализы сдал, но решил пробить альтернативный вариант.

Назавтра была суббота, и мы пошли осматривать город. К нам присоединились ребята автостопщики и попробовали тоже идти босиком, но долго на горячем асфальте не выдержали, и мы решили зайти в парк. Напротив парка над входом в большой спортивный комплекс, я увидел объявление, что там проводится международное соревнование по самбо. Естественно, я не мог не зайти, но и войти, по причине того, что я босиком, сразу не смог. Минут через 10, по моей настоятельной просьбе, вызвали председателя оргкомитета, и мне выдали бэйджик. Правда, к этому времени объявили перерыв на обед, поэтому я решил, что приду завтра.

В воскресенье я пошел в спортзал один. Несведущему человеку не очень-то интересно долго наблюдать за схватками борцов, где победу присуждают по непонятным зрителю правилам. Вот бокс, в этом плане, более понятен и зрелищен – там можно увидеть кровь и то, как вырубают противника. Я лично не люблю бокс, но не ревную зрителей, предпочитающих не поединки самбистов, а боксеров. Я понимаю, что если легализовать бои гладиаторов, то тысячи цивилизованных людей хлынут туда, а не к боксерским рингам. И не важно, что сейчас нет рабов, которых заставляли сражаться, я уверен, что нашлись бы волонтеры (добровольцами язык не поворачивается их назвать), как находятся сейчас, чтобы рисковать своей жизнью и убивать ни в чем не повинных людей в Ираке, Афганистане, Чечне и других «горячих» точках. Мне, конечно, жаль молодых людей, которых послали на смерть без их согласия, и я еще могу понять патриотов, которым промыли мозги, хотя и у них был выбор. Но тех, кто пошел туда на заработки, я осуждаю и призываю всех людей присоединиться ко мне. Родственники, друзья, любимые девушки, ведь это из-за вашей боязни высказать свое осуждение, на земле становится больше убитых.

Но вернемся в Душанбе. Моя жена вчера получила письмо от сожительницы своего сына о том, что он опять попал в тюрьму. Суд через 10 дней, и если мама будет присутствовать на слушании дела, то срок будет меньше. Я раньше уже как-то писал, что Канадские судьи жестче относятся к тем правонарушителям, от которых даже родственники отвернулись. Я, конечно, отговаривал жену лететь, по причине того, что мужику уже 30 лет, и это не первый раз, когда из-за него она вынуждена менять свои планы, но сердцу матери не прикажешь. В общем, мы договорились, что если она найдет билет, который нам по средствам, то полетит.

В воскресенье Вероника попросила кого-то из девчонок пойти с ней в роли переводчицы, а я пошел в спортзал ближе к окончанию соревнования, чтобы посмотреть финальные схватки и награждения. Соревнование проходило не очень напряженно и интересно, так как при статусе «международное», на нем присутствовало только две команды: таджикская и узбекская. Когда борешься со своими, то практически всегда ясен исход поединка, но самое плохое, что при этом тренеры иногда заставляют своих воспитанников «ложиться» под своего более слабого соперника, если это выгодно для выигрыша команды. Соревнование в честь знаменитого таджикского борца и теперь проходило регулярно, и правительство, несмотря на сложности в экономике, все-таки выделило деньги на неплохие призы: маленький цветной телевизор за первые места, и дальше по убывающей. В общем, победители остались довольны, организаторы тоже, поскольку команда гостей, хоть немного, но проиграла. Остался доволен и я. Кроме удовольствия посмотреть на схватки, я познакомился с некоторыми участниками, тренерами, зрителями, и даже с пришедшими на награждение министром спорта и мэром (женщиной). При разговоре с администрацией, я, извинившись за дикцию, попросил их порекомендовать мне хорошего дантиста, и они порекомендовали мне профессора Таирова, у которого лечится сам президент.

В понедельник я поехал в институт стоматологии и встретился с Умаром Таировичем, который поручил своей медсестре, молодой приятной женщине, назначить мне операцию на завтра. В общем, у меня, в этом плане, пока все складывалось удачно, а вот Вероника дешевых билетов пока не нашла. В общем, с утра, я уговорил ее, на всякий случай, сдать документы в Китайское посольство, после чего, мы вместе отправились в больницу, чтобы у меня была моральная поддержка. Профессор, посмотрев на рентгеновские снимки, сказал, что для внедрения нужного количества имплантатов потребуется от 4 до 8 сеансов, в зависимости от болевого порога. Я спросил: «А как насчет двух?» Посмотрев на меня, профессор сказал, что и для необычного клиента, каким являюсь я, это будет нелегко, но мы попробуем. С помощью обезболивающих уколов и самовнушения, мне удалось выдержать слесарные работы в верхней челюсти. В принципе, просверлить в челюсти 5 отверстий, нарезать в них резьбу, и вкрутить туда болты мог бы любой слесарь, но при условии, что ему бы дали просто череп. Но, когда череп покрыт мясом, под которым ничего не видно, да еще и языком пытается отвернуть сверло, это, я думаю, требует терпения. Докторов, наверное, специально учат в институте не 5, а 6 лет, чтобы терпения набрались. Но даже при всем умении доктор, наверное, не справился бы без Лены – ассистента. В ее обязанности входило держать язык, который, как известно, является самой сильной мышцей в человеческом теле, а второй рукой держать шланг, с помощью которой отсасывается вода, используемая для охлаждения сверла. Вот так мы командой в 4 человека (Вероника сидела рядом и переживала за меня) успешно закончили операцию. При этом, мне досталась самая пассивная роль – лежать мирно и не дергаться.

Следующую «пытку» доктор назначил через день, сказав, что перерыв необходим, и дал кучу обезболивающих таблеток. Я противник лекарств, но возвращаясь домой в микроавтобусе, когда меня начало аж подташнивать от боли, по настоянию Вероники, одну все-таки выпил.

На следующий день Вероника опять ушла искать билеты, а я остался в доме швейцаром. Это дело добровольное, но желательно, чтобы кто-то открывал ворота многочисленным постояльцам. Мне, в связи с возникшими обстоятельствами и информацией, надо было побыть одному, чтобы скорректировать план путешествия, да и чувствовал я себя не совсем здоровым. Видно, содержащие в обезболивающих уколах препараты, рассасываясь, воздействовали на мой не привыкший к лекарствам организм.

Вернемся к обстоятельствам: собственно, на 95% для себя я уже решил, что не полечу с женой в Канаду, как она просила, а пойду дальше один. А вот по какому маршруту двигаться, надо было серьезно обдумать. Вообще-то я, в связи с холодами, хотел идти через Афганистан, но этим летом уже троих русских ребят, решивших посетить эту страну при новом правительстве, там задерживали без причин и сажали в тюрьму на срок от 3 до 5 дней. В другой раз я бы все равно пошел, рассчитывая на удачу, но сейчас, без жены и без зубов, я был немного зол, а эта госпожа не любит таких.

Из Таджикистана в Китай перехода нет, из Киргизии путь закрыт из-за снега – остается через Казахстан. Я не люблю путешествовать один, но этот вопрос решаем. Дело в том, что еще до получения Вероникой злополучного письма, к нам в попутчики попросился Саша Варакин и еще одна девушка, и мы согласились. Они вместе с нами подали на китайскую визу, и через неделю должны получить паспорта обратно. У Вероники, к счастью, два паспорта, так что, в случае чего, она может улететь и без него. Но пока что подходящих вариантов она не нашла. Между тем, жители дома потихоньку разъехались, так как до закрытия оставалась одна неделя, и никто не хотел оставаться последним, потому что намечалась генеральная уборка.

В четверг я вынес очередную пытку на верхней челюсти. И профессор, убедившись, что моя десна заживает очень быстро, согласился на мою просьбу. Я попросил Умара Таировича поставить мост на имплантаты сразу же, а не дожидаясь 4 месяца, как принято, и он согласился на эксперимент. Спасибо ему огромное! Естественно, сначала мне опять сделали снимок, и он убедился, что не промахнулся, а уж потом дал добро, и то только на нижний мост. Оказывается, структура костей верхней и нижней челюсти у человека разная. Верхнечелюстная кость более пористая, кроме того, там близко гайморовы пазухи, гной из которых по порам, может попасть к имплантатам. В общем, риск отторжения там больше, и тогда пострадают мои денежки и репутация профессора.

Вообще-то, репутацию отличного специалиста доктор заслужил не на зубном поприще, а как лицевой хирург: на стенах больницы и в его кабинете я видел фото собак и людей до операции и после – этой работой можно было заслуженно гордиться. Собаки-то ладно, ну не могли нормально лаять и кости грызть, хотя тоже, конечно, жаль Божью тварь. Прооперировав собаку, профессор совместил приятное с полезным: она и науке послужила, и кости теперь грызет не хуже других. А вот радость людей, переставших быть уродами, конечно, была неописуемой. Да и просто избавить человека от больного зуба или вставить новый – тоже хорошее дело, особенно если человек делает это с душой, как Умар Таирович. Его ассистентка Лена тоже относится к тем людям, которые выбрали профессию мед. работника не для зарплаты, а для того, чтобы помогать людям. Впрочем, Умар преуспел не только в хирургии. Он к тому же хороший администратор – возглавляет институт стоматологии.

Из-за его занятости мы мало общались, да и с замороженным ртом не сильно-то поговоришь. И то, что мы не только одногодки, но и родились в один и тот же день, нам сообщила Лена после заполнения моей анкеты. После этого сообщения мы еще больше зауважали друг друга и сошлись во мнении, что гороскопы хоть и чушь, но все же рожденные под одной звездой люди в чем-то похожи. Несмотря на уважение, доктор не мог меня отпустить раньше, чем через 7 дней, но зато, без моей просьбы, сделал всевозможные скидки по цене. Так что зубы мне обошлись в 4—5 раз дешевле чем в России, да и намного быстрее. Ну, а что касается качества – время покажет.

Профессор сказал, что отторжение, если и происходит, то между 17 и 21 днем. Именно в эти дни мне следует не переохлаждаться, чтобы не простыть. Иначе, иммунная система будет ослаблена. Что ж – еще одна причина чтобы идти через более теплый Узбекистан. А между тем, пришло время идти в китайское посольство.

Визы, ко всеобщему удивлению, получили не все. По иронии судьбы, отказали Лизе. Мы даже думали, как переклеить визу из паспорта Вероники, которой она была уже не нужна, так как она все-таки приобрела подходящий билет. Вероника улетела, да и остальным пора расставаться – дом все равно закрывается.

Обиженная на китайцев Лиза уехала через Казахстан домой, и генеральную уборку в доме мы делали с Саней Варакиным, который твердо решил идти со мной. Правда, из-за моих зубов, нам придется на 3 дня найти другой приют, но это штатная ситуация. Передо мной этот вопрос вообще не стоял. Директор стоматологии с самого начала предлагал мне бесплатную койку в больнице, но это, наверное, такая скукотища. А сейчас как я мог оставить напарника одного?

Первую ночь мы провели в офисе у Вахрутдина, приятеля Антона Кротова. Он очень эрудированный, интеллигентный человек и хороший фотограф. Правда, центр по развитию туризма – не совсем удобное место для ночлега, поэтому оставшиеся две ночи мы провели на квартире другого нашего общего с Антоном знакомого. Он студент журналистского факультета, подрабатывает в газете и познакомился с автостопщиками, чтобы написать о них статью. Заинтересовавшись публикой, он стал регулярно приходить в гости в дом, ну а теперь пригласил нас с Саней в гости к себе.

Но вот, с зубами покончено и, от души поблагодарив Лену и Умара Таировича, я попрощался с ними. Но, возможно, мне придется вернуться, если по дороге я не найду походящую клинику, чтобы закончить оставшуюся, более легкую часть работы.

Ну все, до свидания Душанбе! В этот же день мы попрощались и с Таджикистаном – благо, до границы недалеко, а визы нам с Сашей не нужны ни в Узбекистан, ни в Казахстан. Границу мы пересекли в переходном пункте Турсунзаде, и узбекские пограничники, придирками которых нас пугали все автостопщики, по отношению к нам, вели себя весьма дружелюбно. Тут Саша в первый раз убедился, как важно вовремя показать нужные бумаги. Они помогают приобрести доброжелательное отношение, даже у не очень дружелюбных представителей власти.

 

Транзит через Узбекистан, Киргизию и Казахстан

Общее расстояние=1950 км. Пешком=250 км: Denau- Guzar- Samarkan1d- Jizzakh- TASHKENT— Shymkent-Taraz-BISHKEK—ALMATY-Shonzhy-Zharkent-Horgos-> China

Вот мы и в Узбекистане. Узбекистан, на первый взгляд, такой же, как и Таджикистан, разве что больше возделанных полей. На полях преимущественно хлопок, часть которого уже убрана. Комбайнов мало, в основном убирают по старинке – вручную. А это занятие женщин или школьников. Немногочисленные немногословные мужчины управляют такой же немногочисленной техникой. Аксакалов (пожилых людей) больше, чем молодых. Они хорошо говорят по-русски, приветливо улыбаются. Они еще помнят советские времена, говорят, что было лучше, потому что тогда они умели читать.

Я сначала не понял. Я думал, что речь идет о газетах. Но когда на окраине первого города старики, при разговоре узнав, что я путешественник, а значит, говорю по-английски, меня попросили перевести рекламные надписи, я понял их проблему. Оказывается, здесь недавно поменяли кириллицу на латиницу. Ну, молодежь-то, с грехом пополам осилила, а вот старики думают, что это английские слова. Я не знаю узбекского, да и английские буквы они произносят по своим правилам, но общими усилиями мы-таки смогли расшифровать пару записей. Ну, теперь хоть аксакалы знают, что это их родные слова.

Мне вообще-то нравятся узбеки, особенно в поселках. Они трудолюбивые, приветливые. Жаль, что правительства разъединили нас.

Первую ночь в Узбекистане мы, правда, провели в семье таджиков в городе Денау. Адрес мне дала их мать, Рано Юдлушева, с которой я познакомился в офисе у Бахретдина. Их маленькую улочку мы нашли довольно легко, благодаря ориентиру «рядом с винзаводом». Везет мне в этот раз на эти соседства. Хотя я человек непьющий, но понимаю, что мусульманам, выращивающим виноград, совсем непьющим быть непросто. Когда-никогда, но все равно выпьешь: глотнул, например, мусульманин виноградного сока, а он уже перебродивший, ну не выплевывать же, а тем более выливать.

Семья оказалась гостеприимной. Сразу же предложили нам чай, а после, когда все собрались, был очень вкусный плов. Я тоже не остался в долгу – за пару часов переколол-переломал все имеющиеся дрова. Саша, правда, участие в этом не принимал – кувалда была одна, да и устал он в дороге с непривычки. А может, страшновато ему было – после удара кувалдой обломки летят по почти непредсказуемой траектории.

Следующую ночь мы провели уже в узбекской семье. Водитель, подобравший нас под вечер, даже не предупредив нас, просто остановился возле своего дома и сказал: «Будете ночевать здесь». Представив нас своей жене, он уехал на своем ЗИЛ-130 забирать дочь из школы. Кстати, в Узбекистане все еще бегает довольно много старой советской техники, но большинство из нее, в том числе и МАЗы с Камазами, работают на природном газе. Газ, в зависимости от месторождения, разный: пропан, бутан, метан. Водители предпочитают его из-за дешевизны. Хотя, говорят, что он не безвредный для водителя, да и мощность двигателя падает. Хотя, судя по настроению жены и двух симпатичных дочек, с мощностью двигателя и здоровьем главы семьи проблем нет. Дай им Аллах побольше счастливых лет!

Утром дети сели в кабину, мы прыгнули в кузов и имели удовольствие видеть группы школьников, весело идущих в школу. Мальчики в темных костюмах, девочки в белых фартуках. Все как при Союзе. Только без галстуков. По дороге за город, мы остановились возле вывески «фото» и распечатали для них фото, которое я сделал вчера.

Следующая остановка застала нас в Самарканде. Мы могли заночевать на окраине, но я решил показать своему спутнику старый город, который в 1988 году произвел на меня очень приятное впечатление. Тогда здесь состоялось открытие светового лазерного шоу, что по тем временам было большой диковиной. Шоу, как сказал нам охранник, работает сейчас только по выходным. Музей тоже закрыт, но они за весьма умеренную плату могут его для нас открыть. На месте Саши я бы согласился, но он, сославшись на лимит средств, отказался. Мы просто побродили вокруг этой красоты, которая напомнила мне мои восьмидесятые. Хорошее было время, люди были более беззаботные и гордились своей страной, а не хаяли ее.

Воспоминание о здешнем световом представлении напомнило мне знаменитый сочинский светомузыкальный фонтан и мой первый визит в панорамный кинотеатр в Целинограде. Да, теперь, сравнивая даты появления этих новшеств у нас и за «бугром», я вижу, что если мы и не были впереди планеты всей, то и не отставали. А уж полет Гагарина у нас никто не отнимет.

Но хватит патриотизма. Хотя, если он не доходит до фанатизма и нацизма, я лично в нем ничего плохого не вижу. Как говорил местный мудрец Авиценна: «Все есть яд и все есть лекарство – все дело в дозе».

Кстати, заночевали мы на холме, где расположена обсерватория еще одного местного мыслителя 14 века – султана Улугбека. Да и Ходжа Насреддин тоже персонаж собирательный из тех, которых многие из нас называют чурками только за то, что они плохо говорят по-русски.

Люди, будьте добрее! Разве непонятно, что ваше презрение к другим национальностям правители используют, чтобы сделать вас пусть не чурками, но пешками в их игре. Читатель, я буду очень рад, если после прочтения этих строк ты скажешь себе: «Я никогда больше не назову другого человека чуркой, потому что я не пешка!».

Сторож обсерватории разрешил нам поставить палатку на территории и предложил заодно ее осмотреть. Правда, за то, что он откроет обсерваторию, надо было заплатить по доллару. Я знал, что смотреть там особо нечего, но, чтобы дать заработать старику, заплатил доллар, а Саша опять отказался. Правда, охранник сказал, что раз уж он открыл, то мы вдвоем можем посмотреть. Охранник-то молодец, а Саша уже слишком прижимист, хотя в этом тоже есть плюс. Я ведь тоже довольно экономно расходую свои средства, но на его фоне я – транжир.

Саша вообще удобный спутник и прилежный ученик. Никогда не спорит, а всегда следует моим советам и наставлениям. Это хорошо – таким образом, он быстро научится практическим вещам: поиску мест для ночлега, разведению костра, общению с водителями и т. п. Правда, он и безынициативен, поэтому в его дни дежурства мне все время приходится подталкивать, чтобы он сам принимал решения, а не ждал моих указаний. Но ничего. Как преподаватель со стажем, я знаю, что даже самому прилежному ученику можно передать только свои знания, а вот внутренняя сущность меняется очень медленно и только до определенного возраста. Саше 27, он единственный ребенок в семье, что, конечно, отложило свой отпечаток. Вот как раз возле моста через Сырдарью он получил от меня первый выговор. Произошло это так: мы только что прошли мост под пронизывающим ветром с дождиком и подошли к открытому огню, над которым жарились большие жирные рыбины, по-моему, карпы. Мы погрелись у огня, и вскоре официантка пригласила нас внутрь и предложила заказать рыбу. Мы взглянули на людей за столиками, и я вежливо отказался. Мало кто из посетителей заказывал рыбу, ее цена была дороже мяса. Я спросил разрешения сесть за столик и поесть свою еду. «Конечно», – сказала она и вскоре принесла чай и лепешки со словами «это бесплатно». Между тем, к нам подсел бегавший туда-сюда словоохотливый повар, и через минуту мы уже знали, что они муж и жена. Они держат этот ларек давно, но в этом году рыбаки цены подняли, так что бизнес не очень. Между тем дождик перестал идти, чай согрел желудок, общение – сердце, и я от души поблагодарил хозяев и попрощался. Саша взял рюкзак и молча вышел. Естественно, мне это очень не понравилось, и как только мы отошли, я спросил его:

– Саша, ты чего?

– Вы о чем? – не понял он.

– Ты не попрощался и не поблагодарил людей.

– Так они же нас рыбой не угостили, – ответил он.

Ну, тут я ему сказал пару ласковых! Естественно, с тех пор он никогда не забывал благодарить и прощаться. Но я-то видел, что зачастую это были только дежурные слова. Однако, я все же надеюсь, что он все-таки однажды поймет: испытывая чувство благодарности, человек согревает себя даже в большей степени чем того, кому благодарность предназначена! Так зачем же обкрадывать себя, отмеряя свою благодарность в строгой пропорции к денежному эквиваленту подарка?

Вот мы и в Ташкенте. Я уже здесь бывал, а Саше неинтересно. Так что можно было объехать стороной. Но завтра здесь будет проходить еще одно соревнование по самбо – как не заехать? О соревнованиях мне сказал узбекский тренер в Душанбе, и так получилось, что мы как раз успели ко дню заезда.

В Ташкент нас подвез приветливый узбек и пригласил к себе домой. После ужина я попросил хозяина помочь мне найти телефон оргкомитета и позвонил туда, чтобы выяснить, где будут проводиться соревнования, и куда заселяются гости. В связи с наступлением холодов, я не собирался здесь задерживаться на соревнования, но надеялся увидеть кого-нибудь из знакомых. На мой вопрос, приезжает ли российская команда, мне сказали, что да, но самолет задерживается. Также в оргкомитете мне ответили, что президент Российской Федерации по самбо прилетает вместе с командой. Ну и отлично, подумал я, один знакомый уже есть. К моему удивлению, представитель оргкомитета предложил заехать за мной, хотя я даже не намекал. Правда, водитель заблудился и приехал только через час, но нам и не к спеху. В гостинице, куда нас привели, царила кутерьма и неорганизованность. Оказывается, организаторы что-то перепутали и может не рассчитывали, что приедут все команды – в общем, мест не хватало. Вскоре прибыла российская команда, но мне удалось поговорить с Сергеем только пару минут, так как ему надо было заниматься организационными вопросами. Но зато я пообщался с ребятами и девчонками из команды, с которыми мы поехали ужинать. Как и раньше, спортсменам выдали талоны на питание, а они обычно всегда остаются, так как выдаются со дня приезда до дня отъезда, а до взвешивания сгонщики обычно не едят. В общем, мы с Сашей могли при желании питаться с ребятами до их отъезда. Но, приятное с полезным в этот раз совместить не удастся – зима наступает на пятки. В общем, с утра пораньше мы покинули Ташкент, от которого до границы рукой подать. Казахи подвозили нас охотно, и заночевали мы уже в Таразе.

До китайской границы можно было теперь все время ехать по Казахстану, но через кусочек Киргизии дорога короче, и поэтому я выбрал ее. Правда, это 4 лишних штампа в наших паспортах и потеря времени на границах, но я все-таки предпочел этот вариант, так как решил проведать детский дом в Сосновке. Туда мы пришли уже в полной темноте. Я не люблю пользоваться фонариком, так как в темноте обостряется интуиция, но по чертыханью за спиной я понял, что моему спутнику эта тренировка не очень понравилась. Все обитатели дома были рады моему приходу. Саша тоже был рад ужину и ночевке под крышей. Так что на утро мы довольные пошли дальше.

К вечеру мы подъехали к Алма-Ате. Миловидная женщина Наташа, подобравшая нас на полдороги, сказала, что подвезет нас к месту, где мы решили переночевать. Тут я вспомнил, что ребята из дома АВП сейчас находятся в Алма-Ате.

Позвонил Диме Устинову с Лизой (которой отказали в китайской визе), и они назвали место, где они нас могут встретить. Наташа как раз ехала в том направлении, и она даже немного подождала с нами, на случай если мы вдруг разминемся. Звонил-то я с ее телефона. Ребята остановились здесь у одного американца, который от скуки предоставил свою квартиру желающим воспользоваться коучсерфингом (международный сайт гостеприимства www.couchsurfing.com). Я слышал об этой бесплатной сети гостеприимных людей, но воспользовался ею впервые. В принципе, это удобно, даже очень, но, как и всякий комфорт, расслабляет и убирает часть авантюризма из жизни путешественника. Лиза на следующий день уехала к себе домой, так и не решившись второй раз подать на визу.

Мы двинулись в сторону Китая, а Дима остался ждать свою новую спутницу – Алию. Уходя, мы договорились, что будем поддерживать связь, так как будем двигаться примерно в одном направлении.

К китайской границе можно было ехать либо через Тараз, либо по Кульджинскому тракту. Я выбрал второй вариант. Дело в том, что, будучи в гостях в Толгаре, мы с Вероникой начали заниматься по книге «5 тибетских жемчужин», которую нам на время дал Андрей. Но, будучи в Душанбе, я обнаружил эту маленькую книжицу в кармашке рюкзака Вероники. Оказывается, она подумала, что он нам ее подарил.

В общем, мы заехали в Талгар, но никого в доме не застали, поэтому я по привычке покормил подросших щенят и, оставив записку в книге, двинулся дальше. В этот день на трех попутках мы добрались до небольшого городка, примерно на полпути к границе. Там и заночевали. Молодой казах, который нас сюда подвез, оставил нас у своих друзей на маленькой хлебопекарне, так как там тепло и, главное, недалеко от трассы.

До приграничного городка Хоргос мы добрались на следующий день ближе к вечеру, и водитель КАМАза, на котором мы приехали, предложил нам переночевать у него, так как граница уже закрыта. У него есть огород и баня, по всему видно, что человек он хозяйственный. По национальности он уйгур, их, оказывается, довольно много проживает в этом регионе. Наутро его сынишка лет 14 со своим другом предложил проводить нас до трассы, а заодно показать музей – это единственная достопримечательность Хоргоса: деревянная мечеть, построенная без единого гвоздя.

Постройкой мечети руководил какой-то знаменитый китайский архитектор. У себя на Родине он уже построил точно такую же, и его предупредили, что она должна оставаться единственной. Он ослушался, переехав в Казахстан. Но у императора «длинные руки», и вскоре архитектор был убит. Ну что ж – мы все умираем, но не каждый оставляет после себя такие следы. Внутри мечети-музея мы правда не побывали, так как было утро, но неважно. Правда, пока мы дотопали до границы – она закрылась на обед, на два часа, так что мы пожалели, что не подождали один час до открытия музея. Хорошо хоть день был теплый, и мы с удовольствием погрелись на солнышке, сидя на покосившихся ступеньках у одной из трех забегаловок.

 

Китай

Общее расстояние=5300км. Пешком:600км: Ili-Urumqi-Kumul- Jiuquan- Zhangye – Lanzhou – Xi’an – Chengdu – Zhaotong – Kunming – Yuxi – Hekou – > Vietnam

Как только мы перешли границу, сразу же окунулись в другой мир. Новые современные здания, все люди чем-то заняты, в общем – Китай и есть Китай. Ну это мне-то не привыкать, а для Саши это была первая заграница. Страны СНГ не в счет – они хоть и разные, но все равно бывшие советские. До Урумчи мы добрались на третью ночь. Попутки пару раз останавливались, даже когда мы не голосовали, потому что водителей шокировал мой внешний вид (босиком и в шортах в такую погоду). Может что-то случилось? Этот вопрос читался в их глазах, и они спрашивали по-китайски, дополняя жестами.

Но я, несмотря на минусовую температуру, ночью пока чувствовал себя комфортно. Днем согревало солнышко, а ночью – легкий спальник. Но ночью в Урумчи мы долго не могли найти место без снега, а поскольку начались «критические дни для вживления имплантатов», я решил переночевать под крышей. Мы вошли в какое-то работающее до полуночи кафе, и хозяева разрешили поспать на столах. На следующий день мне не удалось устроить комфортный режим для зубов. До обеда солнце было спрятано за тучами. Машин почти не было, да еще и дул пронизывающий ветер, от которого была только одна польза – он сдувал снег с полотна дороги. Через час ходьбы ветер оказал нам одну услугу, собрав в яму в кювете кучу перекати-поле. Я поджег их, и мы минут 10 наслаждались жарким пламенем. Вы уж, верблюды, извините. Я имею в виду, что второе название этих растений – верблюжьи колючки, потому что их едят верблюды, хотя я думаю, что только от необходимости. Ну так я и сжег их из-за необходимости. Ближе к обеду нас все-таки подобрали, и мы успели отогреться за полчаса езды. Потом выглянуло солнышко, и мы сварили обед в затишье, за развалинами у старой фермы.

Читатель, не беспокойтесь. Я, естественно, не собираюсь описывать с такими подробностями каждый день путешествия. Таких дней сотни, но в этот день я видел, что мой спутник, как и я, может испытывать радость просто от того, что из-за облаков улыбается солнце, что можно спрятаться от ветра за развалившейся стеной, что там ковер из сухих конского навоза, на котором так комфортно сидеть. В обыденной жизни мы разучились радоваться простым вещам. Скорее даже не разучились, а загордились – ведь мы же «хомо сапиенс», негоже нам радоваться примитивно, как животным. А я вот всегда по-хорошему завидовал собакам. Они улыбаются намного чаще чем люди, потому что умеют радоваться. Я рад, что, начав путешествовать, стал больше похож на этих наших братьев меньших, и это нисколько не умаляет моего «хомосапиенсого» достоинства.

А вот как проходил этот участок путешествия. Мне, если честно, не совсем понравилось. Во-первых, потому что со мной не было жены. Во-вторых, из-за холодов большую часть пути приходилось ехать на автомобилях. В общем-то, эта часть Китая довольно однообразная, но все равно жаль, ведь когда идешь пешком, день наполнен совсем другими впечатлениями: разнообразием цветов и трав, пением птиц, букашками. Кроме этикеток брошенных на обочине бутылок, пакетов и прочего мусора, впечатления приятные. Во время ходьбы и мысли совершенно другие. А в этот раз на участке до Урюмчи запомнились лишь колоссальные эстакады и тоннели, а также беспрерывный поток транспорта в сторону казахской границы. На тех участках, где дорожные работы еще не закончились, в потоке транспорта запомнились автомобилевозы, на которых взгромоздилось аж 19 легковушек, а также грузовики с прицепами, на которых были мастерски уложены, обтянуты брезентом и увязаны сотни коробок. Они были таких невообразимых габаритов, что было непонятно, как они не переворачиваются на ухабах и от ветра. Ну и конечно, запомнились водители, подвозившие нас на всем протяжении движения по Китаю. Все они, как сговорившись, обязательно кормили нас и всегда отказывались от оплаты за обед, которую я предлагал. Также нам очень помогали полицейские. Они не раз вывозили нас на нужную дорогу, когда мы пешком выбирались из больших городов, а также разрешали ночевать в полицейских участках. Как уже писал, я предпочитаю спать под открытым небом или в палатке, но поскольку мы двигались в гористой местности, температура по ночам опускалась до минус 10, в палатке холодновато. Окончательно с минусовой температурой мы попрощались только на полдороге между Ланыосом и Сиань.

В Сиане я сказал «до свидания, шелковый путь», и мы повернули на юг в сторону Куньминя. Все. Теперь можно не торопиться, главное успеть до границы, до окончания нашей месячной визы. В городе Ханьчжун мы случайно попали на свадьбу. Правда, «молодые» видно были прогрессивные: много европейской музыки, надписи на английском, одежда не совсем традиционная и т. д. Но еда была настоящая – китайская, и соседи по столу постоянно пододвигали нам что-то новенькое, так что Саша остался очень доволен. В России гулянка бы закончилась под утро, но здесь в 10 часов засобирались по домам, и наши соседи по столу сказали, что возле их дома есть место, где удобно поставить палатку. Было видно, что они с удовольствием пригласили бы нас домой, но законы не позволяют этого делать. Они привели нас на набережную и ушли домой только после того, как убедились, что нам комфортно в палатке. Они, наверное, думали, что мы не готовы к прохладной ночи и предлагали принести одеяла.

Хорошие все-таки люди китайцы. Вообще-то, в Китае проживает очень много этнических групп со своими традициями и обычаями. Несмотря на это, они похожи. Это как у нас при СССР – при всей многонациональности, советское воспитание откидывало отпечаток на каждом из нас. Двигались дальше на юг по очень красивой горной местности. Здесь не только местность, но и дома в поселках более красивы; в каждом доме неприметно яркой краской нанесен орнамент и рисунки. При этом, в соседнем поселке орнамент и рисунки уже другие, хотя цвета обычно используются желтые и красные. Рисунки на стенах домов дополняют связки кукурузы и перца, сушащихся на стенах сараев для скота. Скот и птица есть практически в каждом подворье, как раньше в российских деревнях. А вот навоз от животных они смешивают с водой и поливают грядки круглый год. Запах на огородах, конечно, не очень, но, судя по урожаям, растениям это больше нравится, чем разовое кормление. Наша пища на этом участке маршрута стала более разнообразна, поскольку мы уже не очень-то торопились, я намеренно двигался по второстепенным дорогам. Раз в день мы заходили на сельский базарчик и питались в забегаловках, каждый раз пробуя что-нибудь новенькое. Ужин и завтрак мы обычно готовили на костре, но, поскольку использовали местные специи, а также овощи и фрукты с окрестных огородов, то каждый раз получалось что-то новенькое.

Но вот и Куньминь. Здесь определится наш дальнейший маршрут. Дело в том, что по первоначальному плану, после шелкового пути мы с Вероникой, до возвращения в Канаду, хотели двигаться на юг, в Мьянму, где я еще не бывал. Сейчас сроки путешествия сдвинулись. Вероники со мной нет, но это не помешает мне сходить туда одному, вернее с Сашей. Но не все, что мы планируем осуществимо. Все официальные и неофициальные источники утверждали, что войти в Мьянму по земле невозможно, по крайней мере легально. Вот это нам и предстояло выяснить в консульстве. Консульство располагалось на окраине Куньминя в роскошном особняке, характерном для бедных стран с коррумпированными правительствами. Посетители посольства – в основном мьянмарцы, работающие или проживающие на территории Китая. В большинстве они темнокожие и очень приветливые. Девушка-консул сказала, что визу получить нетрудно, при наличии авиабилета с обратным вылетом. На мой следующий вопрос она ответила, что да, она может выдать визу, даже если у нас будет только бронь на билеты, но если мы собираемся войти в страну по суше, то это бесполезно – пограничники не пустят. Я спросил, можно ли при наличии визы войти со стороны Таиланда, она сказала, что скорее всего нет, но мы можем попробовать.

В общем, позиция консульства понятна. Платите денежки, получайте визу, а дальше ваши проблемы. Я не хотел отказываться от плана, но рисковать вслепую не хотел, поэтому решил получить дополнительную информацию. Для начала, я спросил у местных о порядке на границе. Мьянмарцы сказали, что за определенную плату пограничники закроют глаза на переход через границу, даже если в паспорте нет визы, но и при наличии таковой, штамп в паспорт не поставят. Но они также сказали, что паспорта у иностранцев во всех городах и особенно в столице проверяют очень часто. Несмотря на военный режим, на месте нарушителей, конечно, не расстреливают, но депортация гарантирована. Да, судя по отзывам, именно из-за жестокой политики правительства, живущие в Китае не очень-то рвутся на Родину. Ладно, граница, похоже, отпадает. Цена на короткий перелет от Куньминя до Мандалая тоже кусалась – $ 300 в два конца, и чуть больше, если потом лететь в Таиланд.

Делать нечего, придется поступить как нормальные герои, которые «всегда идут в обход». У нас с Сашей был договор, что доведу его до теплого моря, где он планировал провести зиму. Что ж, мечту парня, живущего в Архангельске и никогда не выезжающего за границу, можно понять. Мьянмарское побережье Адильсинского моря было ближе всего, но не судьба. При таком раскладе, от Куньминя ближе всего было до Южно-Китайского моря. Но, поскольку китайская виза заканчивалась, надо идти во Вьетнам. Я знал, что вьетнамскую визу можно получить и на границе, но в Куньмине есть консульство. Почему бы нам не зайти, да и город заодно посмотреть? Консульство обычно принимают заявления только до обеда. Поэтому мы не торопились: найдя его и «забив» координаты в GPS, мы решили переночевать в ж. д. вокзале, который находился в 3-х кварталах. Вокзал был большой, современный и красивый, как большинство зданий в этой части города. На китайских вокзалах комнаты отдыха не предусмотрены, но лечь можно везде. Правда, если не замаскируешься под китайца – участь мартышки в зоопарке тебе обеспечена.

Время было еще раннее, и мы решили еще прогуляться. Перейдя на другую сторону речки-вонючки, мы попали на улицу одежных магазинов. В Китае, да и не только, это практикуется: улица мебельщиков, по соседству – улица, где продают сейфы, на следующей – ковры и т. д. Казалось бы, это невыгодно для владельцев магазинов – вон сколько конкурентов по соседству, но зато удобно покупателям. Со всего города или микрорайона люди приезжают на нужную улицу, где обработать клиента – дело персонала. Но, в отличии от Южной Кореи, где магазины расположены по такому же принципу, здесь нет зазывал (видно менталитет другой).

Так вот, идем мы по улице, я объясняю Саше логику такой системы, он тогда и спрашивает: «Наверное, и улица парикмахерских где-то есть? Давай спросим». Хорошо, спросим, раз решил наконец подстричься. У моего спутника длинные светлые волосы, по поводу которых я периодически подшучивал – типа: «Ну вот, опять ребят шоферов «обломили». Они, наверное, ради блондинки остановились». Мне лично, мужчины с длинными волосами кажутся слабаками, даже если с косичками, а ля Стивен Сигал. Я, конечно, изначально мог поставить условие, что путь долгий, не нужны длинные волосы, но это было бы как-то не демократично. Мои стандартные условия к попутчикам и так довольно строги: не пить, не курить, по утрам обязательно делать зарядку. В общем, я подумал, что в процессе путешествия мой попутчик сам поймет, что длинные волосы – это непрактично и может вызвать нездоровый интерес. Несмотря ни на что, мой попутчик прибыл в Куньминь с волосами, и вдруг решился подстричься. Оказывается, побудило его к этому решению желание заработать, продав волосы китайцам на парик. В общем, зашли мы в магазин одежды и я, чтобы не объясняться на жестах, спросил, говорит ли кто по-английски. Продавцы завели нас в офис, и там я познакомился с Нэнси. Такие девушки, вне зависимости от их внешности, мне всегда очень нравились: она выскочила из-за стола, чуть не бросившись мне на шею и радостно воскликнула:" А я только, что подумала, что хорошо бы по практиковать свой английский в разговоре с иностранцами, и тут вы заходите!»

Ее глаза светились искренней радостью, что придавало ее милому личику еще большую прелесть. На вид ей было не более 25, она оканчивала институт экономики и подрабатывала здесь бухгалтером. Что касается английского, то фразы она строила правильно, но этот китайский акцент! Он гораздо хуже нашего русского. Саша вообще не говорит по-английски, но вскоре понял, что мы болтали о чем угодно, но не о его волосах, и напомнил мне о них. Нужного заведения поблизости не оказалось, но Ненси сказала, что, если мы подождем полчасика до окончания ее работы, она проводит нас в ближайшую парикмахерскую. По-моему, ей просто хотелось поболтать. Я также не мог отказать себе в удовольствии пообщаться с излучающим радость прелестным созданием. Чтобы мы не скучали, она предложила нам воспользоваться интернетом, и очень кстати. В моей почте было сообщение от Паши с Алией, что завтра они будут в Куньмине. В письме был адрес и телефон девушки, у которой они остановятся по проекту Couchserfing.

Как я и предполагал, закон о запрещении приглашения иностранцев домой уже отменен, но это не афишируется, а китайцы очень консервативный народ. Да и какой процент населения станет изучать этот вопрос? А вот на счет того, что китайцам запрещено иметь много детей, иностранцы ошибаются. Сами китайцы прекрасно знают, что этот закон заменен другим: «Хочешь иметь детей? Пожалуйста, сколько хочешь, но как только их становится больше одного, за каждого последующего повышаются налоги». В общем, плодить нищету, как на пример в Индии, правительство не позволяет. Почему я заговорил о детишках? Мне, как писателю, интересно все, поэтому я спросил у Ненси, в каком возрасте девушка обычно выходит замуж, и не хочет ли она завести ребеночка? А также, как в Китае относятся к внебрачным связям и детям? Оказывается, нравы здесь намного строже, чем в России, Америке и Европе. Обо всем этом мы говорили уже по дороге к дому, адрес которого нам дала Алия. Естественно, мы сначала позвонили, и хозяйка сказала, что вернется с работы часа через два, но она оставила ключи под ковриком, как попросили ее наши знакомые. Саша раздумал идти в парикмахерскую после того, как Ненси сказала, что волосы если и возьмут, то как оплату за стрижку. До нужного адреса можно было проехать на автобусе, но мы решили идти пешком. Вот мы и пришли, час пролетел незаметно, по крайней мере для нас с Ненси, а Саше, наверное, завидно, что девушка берет меня за руку при переходе через улицу. Он, наверное, сейчас пожалел, что не учил в дороге английский, как я ему предлагал. Но думаю, даже если бы мы не могли общаться словами, все равно между нами возникла бы духовная близость. Со мной такое бывало, общаясь с людьми разных полов. Но, разумеется, подобная близость с человеком противоположного пола, да еще и симпатичным, намного приятнее! Мы договорились созвониться и расстались.

Вскоре пришла хозяйка, женщина лет 35. Типичная китаянка, на лице которой эмоции не особенно отражались, но по оценивающим взглядам на нас с Сашей можно было понять, что она подумала: «Один слишком молодой, второй староват – опять не повезло. Может следующий постоялец окажутся подходящей кандидатурой для устройства личной жизни». Похоже, в Китае женщин тоже больше чем мужчин, но вопрос замужества не стоит так остро, как в России – алкоголиков здесь практически нет.

Наутро мы обратились за вьетнамской визой, которую нам тут же и выдали, причем бесплатно. А вот поляку, который подошел сразу же после нас, пришлось заплатить. И тут я вспомнил, как несколько лет тому назад я, вместе с каким-то поляком, подошел к границе Мексики, и его пустили без визы, а меня отослали в консульство. Меня это тогда несколько огорчило, но рассказываю я этот случай по другой причине. Дело все в том, что все мелкие неприятности у меня случаются по два раза, и я к этому уже привык. А вот подобного тому случаю так и не произошло. И вот сейчас меня огорчило, что поляку придется, в отличие от нас, платить, что как-то несправедливо. Я вспомнил Белиз и Мексику, которую пересек нелегально. Но главное не то, что я вспомнил, а то, что я наконец-то понял, почему только то, что приносило мне какие-то огорчения, повторялось дважды! Ведь за удачу я всегда благодарен людям и создателю, за доброе ко мне отношение. Ну, а неприятности меня, как любого нормального человека, огорчали. Вот она ошибка! И за неприятности нужно быть благодарным, ведь неудача может впоследствии обернуться удачей! И ведь я читал, и слышал это не раз. То есть, знать-то я вроде как знал, а вот дошло только сейчас!

После получения вьетнамской визы, мы пошли осматривать город. В этот день Саша впервые проник на территорию платного музея через забор, следуя моему дурному примеру. Хотя на этот раз я полез через забор просто потому, что так было короче! Вечером, вернувшись на квартиру, мы встретились с Пашей и Алией. Они попросили показать, где находится консульство Вьетнама. Естественно, проходя мимо магазина, где работает Ненси, я не мог туда не зайти. Уж не знаю, что подумали Паша с Алией, когда Нэнси подбежала и радостно бросилась на шею, но посмотрели удивленно. Оно и понятно. К сожалению, в цивилизованном обществе люди не так непосредственны, как она, а жаль.

После того, как ребята получили визу, мы решили вместе посетить комплекс, что в городе Щелинь. Правда, он несколько в стороне от основной дороги на Вьетнам, но, по описанию, стоит того. Группа в 4 человека для автостопа нерентабельна, поэтому мы решили разделиться, как и прежде. У Алии был телефон, поэтому мы договорились, что, как только мы доберемся до места, сразу же ей позвоним. Условились двигаться как можно быстрее, и, если будем проезжать мимо, просить водителя подобрать друзей. На нужную нам трассу мы выехали на городском автобусе, и я, пожелав ребятам удачи, пошутил, что у нас больше шансов добраться первыми – мол, Алию водители на скорости принимают за китаянку, а моего спутника – за блондинку. Саша правда сразу же демонстративно спрятал волосы под кепку, но ребята приняли шутку за вызов на соревнования и сказали, что первыми приедут они.

Нам повезло, и, сменив 3 машины, к вечеру мы была на месте. Я позвонил нашим конкурентам. Они сказали, что проехали две трети, но сейчас идут пешком, чтобы выйти за предел городка. А поскольку уже начинает темнеть, то они там, скорее всего, и заночуют. Я предложил им встретиться утром, после девяти, и указал точное место у центрального входа, где мы их будем ждать. Саша был дежурным, и пока он готовил ужин, я нашел не только место под крышей для ночлега, но и тропу через заросли, по которой похоже можно бесплатно проникнуть на огромную территорию национального парка.

Утром мы встретились, и по найденной мною тропинке незаметно проникли на территорию и смешались с множеством туристов. Зрелище, конечно, было сказочное! Остроконечные каменные глыбы, от 5 до 50 метров, природа поставила на попа {вертикально} в причудливом беспорядке, создавая впечатление каменного леса. Редкие деревья среди этих колоссов выглядели карликами. Но, окрашенные осенью в яркие цвета, они удачно дополняли картину. Среди этой красоты можно было бродить часами и мы, назначив время, решили разделиться, чтобы не мешать друг-другу наслаждаться. По парку можно также перемещаться на открытых вагончиках или группами, следуя за гидами, которые рассказывали легенды о том или ином месте в парке. Гиды были симпатичными девушками в ярких национальных костюмах. Китайские легенды тоже романтичны и поучительны, но я даже в музеях не люблю находиться в толпе, идущей за гидом, а здесь – тем более.

Я, как педагог, вообще считаю неправильным, когда группе детей, например, говорят «а вон та скала похожа на слона», или «художник-абстракционист изобразил здесь то-то». Пусть дети представляют что угодно, а не то, что им навязывают взрослые. Но, поскольку управлять удобнее инкубаторными, то система обучения каждого государства учит всех по шаблону. Но, несмотря на это, во всех странах все же есть «белые вороны», и это радует. Хотелось бы, чтобы таких становилось больше, но, к сожалению, после инкубаторного воспитания «цыплята» выбирают для себя объект для подражания, и их легко определить по типу поведения: «бизнесмен», «бандит», «домохозяйка» и т. п. А ведь известно, что не бывает двух одинаковых снежинок, а мы ведь люди и, естественно, не рождаемся одинаковыми! Так давайте, вопреки системе, не будем общипывать с новорожденных снежинок все, на наш взгляд, лишнее. Вот в Китае, например, если спросить у кого-то, как пройти к …, то он обязательно спросит у кого-то еще, потому что с детства ему внушили, что всегда надо у кого-нибудь спросить совета. Китайское правительство, естественно, пользуется этим. Оно следит, чтобы благосостояние простого народа медленно, но верно повышалось. Благодаря этому, народ выглядит довольным и будет и дальше следовать мудрым «советам» сверху. В принципе, это не так уж плохо! Во всяком случае, немного лучше, чем в Северной Корее, где люди приучены слушать не советы, а указания.

Вот такие мысли посетили меня под впечатлением от увиденных причудливых и разнообразных форм скал в «лесу камней». Но это уже ночью, перед сном, а пока светило солнце, я, вооружившись картой, «нарезал петли» по парку, стараясь ничего не упустить. Похоже, мне это удалось. В частности, я заснял на видео красочный танец горных китайцев, который исполняла группа немолодых уже людей. Его исполняют только в определенное время, и Алия с Пашей не увидели его, поэтому очень огорчились, когда вечером при встрече я показал им это видео. Еще меня позабавили маленькие мониторы, вмонтированные над каждым писсуаром в туалете. Не знаю, установлены ли они и в женском туалете, но пока мужчина справлял малую нужду, он успевал увидеть два слайдшоу: виды в парке и рекламу сувениров в ближайших магазинах. То есть это было рассчитано как на входящих, так и выходящих из парка. Нет, что ни говори, а китайцы очень практичный народ.

Наши рюкзаки хранились в кафе, где мы слегка перекусили, чтобы отблагодарить хозяйку. За ужином, кто-то из ребят (не Саша) предложил вместе съездить в Яньянг, посмотреть на знаменитые рисовые террасы. Это еще один крюк, но ладно – время есть. Решено было выдвинуться с утра, как и раньше, двумя составами, ну и, конечно, подразумевалось, что соревнования продолжаются.

За город мы опять вышли вместе, а потом разделились. Я не люблю хайвеи, поэтому предпочел ехать по проселочным дорогам, но, несмотря на это, сменив 4 машины, мы проехали 250 км. Для горной дороги неплохой результат! Уже вечерело, и мы стали присматривать место для ночлега, решив, что если ребята уже и добрались до места, то ничья в соревновании – тоже хороший результат. Идем час, второй, все в гору, по довольно крутому серпантину, а воды, как назло, негде взять. Смотрю, Саша подустал, но молодец – держится. За два часа в попутном направлении проехало только две машины – одна даже остановилась, но это было такси с пассажирами, и бесплатно шофер нас не взял. Но все же третья машина нас подобрала, и мы проехали на ней оставшиеся 50 километров. Но, как сказал Саша, лучше бы он нас не брал. Оно и понятно. В эту ночь ему досталось очень тяжелое дежурство. Когда мы приехали в городок, было часов 10, и не переставая моросил холодный дождь. Мы долго и безрезультатно искали какой-нибудь навес для палатки и костра, поскольку все в округе уже спали. Пришлось разводить костер под дождем, чтобы хоть немного обсохнуть и согреться снаружи и внутри. Но Саша молодец! Не ныл и не психовал. Дело в том, что по моей системе обучения, я помогаю практикующимся только советами. За моими действиями он может наблюдать во время моего дежурства. Конечно, можно было плюнуть на правила и развести костер самому, но Саша решил не сдаваться. В итоге мы поели только после полуночи.

Утром, под тем же непрестанным дождиком, мы быстро собрали палатку и зашли в забегаловку. Пока наши «бич пакеты» заваривались, и с развешанной под навесом палатки стекала вода, я опять позвонил ребятам. Вчера, по прибытию сюда, я им звонил, но они только въезжали в тот город, откуда мы вчера сделали последний марш-бросок. Разумеется, я посоветовал им не идти в горы, а переночевать там. Сейчас они, хотя и несколько огорченные из-за поражения, но зато сухие, стояли на выезде из города. Мы договорились, что ждать их нам нет смысла, и пошли в сторону «тигровой горы».

Как только мы вышли из города, дождь прекратился, и с дороги тут и там стали открываться виды на рисовые террасы. Но, судя по картинке на афишке, которую я прихватил в гостинице по пути, мы еще не дошли до главного зрелища. Ткнув пальцем в картинку, я жестом спросил у встречного наездника, сколько нам идти туда. Парень, не слезая с водяного буйвола, ответил, что один час. Однажды в Киргизии я спрашивал у пастуха, сколько часов до Иссык Куля, и шел 8 часов, вместо обещанных трех. Но буйвол – это не конь, так что, надо полагать, за час мы дойдем. Через полчаса мы вошли в поселок, где почти все женщины были обличены в национальные костюмы, подобные тем, что мы видели на гидах в каменном лесу. Но, судя по их изношенности и чистоте, женщины одевали их отнюдь не для туристов.

Зайдя в один из неказистых домов, мы тут же были приглашены к столу. Подвыпившие хозяева и гости не отстали от нас, пока мы не отведали их самогона и не закусили – благо, у них стаканы по 25 грамм, а против закуски мы не возражали. После холодной ночи жареная свинина, хоть и сладкая, была в самый раз. Хозяева подтвердили, что до нашей цели идти пешком полчаса, и мы потопали дальше.

Пока мы шли, нам пару раз предлагали свои услуги микроавтобусы и такси, в которых сидели иностранцы, но бесплатно не брали. Похоже, недостатка в пассажирах здесь нет. Только мы вышли из поселка, как проехавший мимо микроавтобус остановился, но на мой знак «нет денег» не уехал, а из него выскочил Павел и замахал нам руками. Оказывается, это был не таксист, а гид, встречающий группу, который уже подобрал наших «соперников» незадолго до того. Через 10 минут он высадил нас возле нужного места, но лучшей обзорной площадкой мы так и не воспользовались. Дело в том, что она расположена на территории гостиницы, куда посторонних пускают только за довольно высокую плату.

Сравнивая рекламу с тем, что мы видели из окна автобуса, мы дружно решили, что в поиске красивых видов разумно походить пешком по округе. Решение оказалось правильным. Вскоре мы без труда нашли несколько мест, откуда открывались отличные виды. Гора называлась «тигровой» не зря! Ее склоны были изрезаны террасами, на которых причудливым узором располагались рисовые чеки. Не знаю, как в другое время года, но сейчас рис был убран, а чеки заполнены водой, это действительно было похоже на окраску тигра, правда белого. Кое-где на чеках работали крестьяне, вспахивая глинистую почву плугами, в которые были запряжены водные буйволы. Да, сколько труда вложено в выращивание риса!

Китайцы известные трудоголики, они просто не могут сидеть без дела. Благодаря их трудолюбию, весь мир завален китайским товаром. И товар будет еще прибывать, так как в стране строятся сотни новых дорог. Этот проект по своим масштабам, пожалуй, затмил Великую Стену. И что удивительно, такие титанические сооружения как эстакады, через огромные пропасти строятся с минимумом дорожной техники. Я не раз видел, как рабочие веревками тащат наверх ведра с раствором, наращивая колонну выше и выше. Не исключено, что они и спят там, пока не закончат. Во всяком случае, я видел, как они поднимали туда еду. Экономисты наверняка просчитали, что ручной труд в их стране намного дешевле машинного, и 10—20 китайцев с успехом заменят бульдозер или экскаватор. Правда, катки для укатывания асфальта я видел везде, наверное, потому, что даже 100 китайцев его не заменят. Я уважаю этот трудолюбивый народ и рад, что на лицах рабочих, крестьян и служащих часто можно увидеть улыбки. Вот на этой ноте я заканчиваю свой рассказ о Поднебесной, покидая страну на переходном пункте Хекой.

 

Вьетнам

Общее расстояние=2400км. Пешком:1200км: Lao Cai-Yen Bai-HA NOI—Thanh Hoa -Vinh-Hue- Qui Nhon- Nha Trang- Phan Thiet- Vung Tau- HO CHI MINH-> Cambodia

Вот мы и во Вьетнаме. Я только что написал об улыбках китайцев, наверное, я сделал это в предвкушении сверхулыбчивых вьетнамцев. По этому показателю стране нет равных, поэтому я так часто навещаю ее. В ночные же часы, когда не видно улыбчивых жителей, Вьетнам всегда можно узнать по 4-х метровым фасадам домов. Особенно они бросаются в глаза в поселках, а вот большие города Вьетнама ошеломляют вновь прибывающего туриста огромным количеством мотоциклов.

Ханой, куда мы прибыли через пару дней, Саше запомнился как раз как муравейник из мотоциклов. Он, как и прочие туристы, долго не мог решиться перейти улицу, и только через неделю начал это делать нормально, поняв, что главное – не суетиться. При таком обилии «муравьев» столкновения случаются очень редко, я бы даже сказал, на удивление редко. Я думаю, что если вычислить процентное соотношение и применить его к Москве, то в Москве должна происходить одна авария в месяц, не больше. Конечно, на мотоциклах легче маневрировать, да и скоростной лимит в 40 км/час редко кто нарушает, но все-таки мастерство вождения у них на пять.

Наверное, это связано с тем, что они за рулем с младенчества. Да, я не оговорился. Младенец, сидящий на байке на папиных руках – обычное дело. И ребятенок не просто сидит! Я специально внимательно наблюдал за детишками, и был весьма удивлен! Глаза годовалого малыша весьма осмысленно зыркали по сторонам, и ручонки пытались повернуть руль, когда слева или справа возникало препятствие.

У вьетнамцев не только хорошо развито боковое зрение, но и слух. Ведь надо реагировать и на обгоняющий тебя транспорт. Тут только зеркалами не обойдешься. Именно по этой причине вьетнамцы почти не покупают дешевые китайские электробайки. А вот в Китае их становится все больше, но большинство, все-таки, предпочитают крутить педали. Во Вьетнаме автостоп намного хуже, чем в Китае, из-за того, что автомобилей гораздо меньше. Зато люди чаще приглашали ночевать. Правда, о постояльцах они должны извещать полицейских.

От Ханоя мы двинулись прямо на юг, не заходя в Хайфон. Несмотря на мой совет посетить этот живописный уголок, Саша попросил меня побыстрее доставить его в место, где он мог зарабатывать и отдыхать. Ладно, хозяин – барин. Я-то во Вьетнаме не в первый раз. Но по пути я все равно старался заходить в маленькие городки, в которых не бывал в прошлые визиты. Особенно мне нравятся рыбацкие поселения – там богатые базары и много церквей.

В этот раз мне понравился городишко Сам Сон. Большее количество церквей в прибрежных городках, на мой взгляд, объясняется тем, что французы селились либо ближе к воде, либо в горах. Ну и, конечно, возводили церкви – руками вьетнамцев, разумеется. Местный люд, работая на иностранцев, жил несколько лучше, чем остальные, и у них была мысль, что это происходило из-за христианства. Но это мое личное мнение.

Мы двигались довольно быстро и вскоре достигли древней столицы Вьетнама – Хюэ. Сюда мы въехали на грузовике, и, проезжая мимо его главных достопримечательностей, водитель предложил высадить нас, для того, чтобы мы могли осмотреть их и уже потом прийти к нему домой ночевать. Но Саша, сославшись на усталость, отказался. Может, я слишком часто пишу о равнодушии моего молодого спутника к подобным местам, но отнюдь не для того, чтобы читатели подумали о нем плохо. Просто я не понимаю: зачем тогда путешествовать?!

Вскоре мы добрались до курортного городка Муйнэ. Для русских это – то же самое, что Патая в Таиланде. В этом плане русские похожи на китайцев – едут отдыхать туда, где уже отдыхали соотечественники. Вследствие этого, возникает эффект снежного кома. Местные люди едва успевают за быстро увеличивающимся потоком туристов, не говорящих по-английски, и пытаются срочно учить русский язык. На это я и рассчитывал, приехав сюда с Сашей, но найти работу для него удалось только через неделю. Дело в том, что работника, говорящего по-русски хотят иметь практически все рестораны и туристические агентства, но… Мало кто из владельцев или менеджеров говорит по-английски, а тех, кто говорил по-русски, можно было пересчитать по пальцам. В первую очередь, я навестил своего знакомого, который подвозил нас сюда с Вероникой в 2007 году. Бизнес у него процветал, но он мог принять Сашу только при условии, что я тоже буду работать, чтобы переводить ему указания шефа. Но меня это не устраивало – моих 7800 рублей пенсии мне с лихвой хватало, чтобы чувствовать себя комфортно и свободно.

Пару ночей мы погостили у моего друга, опрашивая всех в округе, а потом взяли рюкзаки и двинулись на юг по 15-километровой улице курортного городка. Эта улица тянется вдоль моря, и естественно, что ее прилегающая к морю сторона отдана туристам: отели и пансионаты перемежаются с ресторанами, барами и станциями винд- и кайтсерфинга. На противоположной стороне улицы находятся, в основном, туристические агентства, магазинчики, массажные салоны и пункты проката, где можно арендовать велосипеды, мотобайки и автомобили. Поэтому правила движения, действующие во всем Вьетнаме, здесь не работают. Все туристы ездят, как привыкли у себя в стране.

Поскольку полицейских здесь практически нет, то русские часто садятся за руль в нетрезвом состоянии. Естественно, это во много раз повышает аварийность. При этом часто страдают и пешеходы. Хорошо, хоть местные мотоциклы не могут развивать большую скорость, поэтому самые распространенные травмы – это ожоги от выхлопных труб, ссадины и ушибы. Однако во время нашего пребывания в городе произошло столкновение со смертельным исходом. При этом, погибший мотоциклист был молодым вьетнамцем, а виновник аварии – русский, который только что прибыл и взял джип напрокат. Жалко конечно обоих – это ж надо было прилететь из России и в первый же день убить человека. Не знаю, кем был вьетнамец – если буддист, то родственники не горюют и не плачут на похоронах, ведь считается, что человек ушел в лучший мир.

По дороге до Муйне я как-то увидел, что из дома выносят гроб и, с разрешения хозяев, снял процессию на видео. Я, правда, так и не понял – какой религиозной концессии придерживались родственники: катафалк был украшен драконом, а гроб несли люди в темной униформе, и пока его несли до катафалка, перед ним выплясывали ярко наряженные фигуры с палками и в масках. Движения танцев были агрессивны, и красные маски имели злобное выражение, что, видимо, символизирует не очень понятный, а возможно враждебный загробный мир. Человек, идущий позади, разбрасывал банкноты, как вьетнамские, так и доллары. Разумеется, это были всего лишь цветные ксерокопии, они по-видимому должны были напомнить живущим, что деньги в могилу не возьмешь. Никто из сопровождающих не плакал и не причитал, но у одного мужчины в доме я заметил на щеках слезы. Я спросил – это был брат покойного и, судя по портрету усопшего, – старший.

Но вернемся в Муйне. Саша все-таки устроился на работу официантом-зазывалой в ресторанчик, где хозяин вьетнамец довольно хорошо говорил по-русски.

Теперь я был свободен от каких-либо обязательств, но не хотел встречать новый год в одиночестве. Я решил недельку пожить здесь и постараться найти компанию, в которой будет нескучно встретить этот праздник.

Случайно я познакомился с вьетнамцем, который только что открыл свое турагентство. Большинство из так называемых агентств выглядят здесь очень непрезентабельно, но это было верхом «совершенства». 3 на 3 метра залитая бетоном площадка, по углам 4 столба, на них цинковая крыша и стены из бамбуковых циновок. Правда, все это новое, включая новый мотобайк с автоматической коробкой, который хозяин сдавал напрокат. Внутри помещения стоял стол и раскладушка, а стены были увешаны фотографиями местных достопримечательностей, к которым владелец предлагал поездки. Ему нужен был помощник, говорящий по-русски, но Саша ему не подходил, так-как не понимал по-английски. Но после устройства Саши я вернулся и сказал, что иногда буду помогать ему взамен того, что буду пользоваться его ноутбуком. Это была самая дорогая вещь в его офисе, но он был начинающим пользователем, и у него даже не было интернета. Подключившись к соседнему открытому вайфаю, я стал часть свободного времени проводить у него. Ему это было выгодно, так как когда заходили русские клиенты, я был переводчиком.

Тхуан был родом с гор, но после окончания техникума, переехал работать на побережье. Однако работа была низкооплачиваемая, он зарабатывал не намного больше своей жены, которая продолжала жить в деревне, продавая туристам самодельные поделки. Воодушевленный ее рассказами о том, что глупые туристы платят «бешеные деньги» за копеечный товар – он взял отпуск и решил попробовать себя на этом поприще. После постройки «офиса» денег у него не осталось, поэтому он начал с проката своего мотобайка и велосипеда, а когда удавалось заманить кого-то на экскурсию, он звонил знакомым, занимающимся извозом, и просил их подъехать. Им-то и доставалась основная выручка. Но когда туристы заказывали гида, он просил меня, и я быстренько находил нужную информацию в интернете, ехал иногда за 200 км. Мне самому интересно было посмотреть новые места, поэтому оплату за работу гидом я с него не просил. Единственно, что ему не нравилось в нашем симбиозе, то, что я отказывался ездить в одно место по 2 раза. Меня же эта позиция устраивала полностью.

Мой рюкзак был под присмотром, и я мог спокойно совершать пробежки по пляжу, не боясь, что его сопрут. У меня было бесплатное общение через скайп, я мог бесплатно ездить на экскурсии. При этом благородно помогал ближнему. Действительно ближнему – ведь я иногда ночевал в его офисе на коврике рядом с раскладушкой. Но это только в случае, если охранники какого-нибудь отеля среди ночи прогоняли меня с пляжа на их территории. Конечно, во Вьетнаме, как и во всем мире, существует закон о том, что полоска берега определенной ширины принадлежит всем, и хозяин или менеджер наверняка знали об этом. Но неграмотные охранники законов не читают и должны тупо исполнять приказы. Поэтому, чтобы не портить себе впечатление от прекрасной ночи, я, в зависимости от настроения, либо переходил на другое место, либо шел досыпать.

Я вообще не понимаю тех туристов, которые приехав в экзотическую страну, платят огромные деньги за пятизвездочные отели, где в ресторанах им подают европейскую еду, а потом идут купаться в бассейне вместо моря. Нет, ночевку под шум прибоя, под звездным небом я никогда не променяю на звезды отеля. Ведь их там от силы пять, а надо мною миллионы. Плюс бриз вместо кондиционера. Нет, я не призываю всех отдыхать дикарями. Наверное, для изнеженных городских жителей это большой дискомфорт. Но все-таки, попробуйте хоть раз заночевать не у себя в отеле, а под сводом звезд.

Между тем, новый год приближался, а подходящей компании для его встречи я пока не нашел. Я познакомился со многими турфирмами из России и СНГ, и некоторые планировали встречать Новый Год под пальмами, но близких мне по духу попалась только одна молодая пара из Москвы. Но, к сожалению, они улетали до Нового Года. Правда, вскоре я нашел ребят-романтиков, которые совмещали здесь приятное с полезным: они работали инструкторами по кайтсерфингу. Кроме того, я познакомился с еще одной симпатичной парой – с Филиппом и Машей, они были совладельцами массажного салона. Через них я познакомился с русским владельцем ресторана, женатым на симпатичной вьетнамке, чей отец великолепно говорил по-русски и был очень образован. Затем я познакомился с Сергеем, владельцем магазина «Ассоль». Вывеска его магазина с алыми парусами говорила о его романтической натуре, но романтикам не всегда везет в бизнесе. Весь его товар только что конфисковали полицейские за то, что он провез часть товара контрабандой. Как жаловались мне все владельцы мелких бизнесов, если у тебя нет совладельца—вьетнамца, ты рано или поздно попадешься на чем-то незаконном. Это случается порой непреднамеренно, но местный ОБХС взятки берет только через своих.

Еще я познакомился с австралийским репортером, приехавшим сюда на отдых. Он сразу же загорелся идеей сделать обо мне видео репортаж, пройдя со мной один месяц в качестве оператора. Но, это на будущее, а пока он записал два видео-интервью минут по 30. В принципе, сейчас я был не против попутчика, а он надеялся, что начальство выпишет ему под это дело командировку на один месяц, а если нет, то он даже готов ради этого попросить дополнительный отпуск. Но, как он мне однажды признался, у него была слабость – женщины. А возникла она из-за того, что женщины питали слабость к нему. Моему новому приятелю было под 30, и звали его Филл, но здесь к нему прочно прилипла кличка Tiger. Это был крупный, еще не ожиревший самец, с заплетенными в косички рыжими волосами. И еще он, кстати, как и я, никогда не пользовался шампунями и дезодорантами. Мы с ним несколько раз ужинали вместе, и я не раз был свидетелем того, как женщины его «клеили». И это были не только вьетнамки, которые предлагают «массаж» всем туристам мужского рода. Это были дамы из отдыхающих, готовые сами заплатить за желаемое. Обычно Тигр сопротивлялся, но недолго, и он уходил с девушкой, а я оставался с его ноутбуком, в котором была куча программ, с помощью которых я потихоньку обрабатывал свое видео.

Это занятие очень помогало мне не заразиться его слабостью. Эти милашки вьетнамки такие непосредственные, что порой очень трудно бороться с соблазном. Вот привожу внутренний диалог, который возможно поможет однажды и вам.

Сатана: Девушка пошла на это не от хорошей жизни, ты поможешь ее семье, если заплатишь за секс.

Я: Но я же женат и люблю свою жену!

Сатана: Но, когда ты был моложе, ты тоже любил свою жену, но не упускал случая порезвиться на стороне.

Я: Я тогда не понимал, что это грех, а теперь жалею о содеянном, ведь из-за этого распались 2 мои две предыдущие семьи.

Сатана: Да, все это только слова, ты просто уже не так сексуален, как раньше, вот, сможешь «помочь» этой симпатичной девушке, и тогда я поверю, что ты сильнее соблазна.

Я: Слышь, нечистый, лучше я признаю, что я ослаб физически, чем позволю тебе стать еще сильнее из-за моей духовной слабости!

Ну, в общем, где-то так. Я вам не судья и не учитель, но думаю, что если бы в молодости я прочел подобные строки, объясняющие, что любая моя слабость делает сильнее темную сторону, то мои дети выросли бы в полной семье. Ну да ладно, проехали!

В общем решено: Новый год я встречу во Вьетнаме. К тому же у меня есть еще одна веская причина здесь задержаться. Копаясь в интернете, я нашел зубную клинику в Хошимине, которая работала с системой имплантатов, которую мне поставили в Таджикистане. Кроме Вьетнама, в этом районе с ней пока не работал никто, кроме самого производителя – южной Кореи. Это была новая система, а производители медоборудования, так же, как и производители автомобилей, стараются сделать все, чтобы их «болты» можно было закручивать только их инструментом. В Хошимин мне ехать надо все равно, так как моя месячная виза заканчивалась 28-го, и по пути туда я заехал в Вунгтау. Я уже пару раз писал о Вьетсовпетро и других российских учреждениях в этом городе. И вот, в надежде встретить старых знакомых, я и заехал туда.

Поездка оказалась не только приятной, но и полезной, и не только для меня. По приезду в город, я сразу же пошел на станцию виндсерфинга, которую основали русские. Виндсерфинг, с появлением кайтсерфинга, особым успехом не пользовался, но бар при станции по-прежнему пользовался популярностью, и не только у русских. Там я встретил своего знакомого, Диму. Он один из трех владельцев станции, но основная его работа – в сахалинской компании ДМИГ, и он как раз собирался в Хошимин, чтобы продлить визы работникам. Вот и отлично, теперь мне не придется туда ехать и толкаться в очереди в эмиграционном офисе.

Оставив рюкзак, я решил сходить в микрорайон, может встречу кого-то из своих знакомых и поем русского борща. По дороге я зашел в сахалинскую же компанию «Рамона», в которой также работали мои знакомые. К сожалению, начальство и сотрудники с момента моего последнего визита сменились, но новое начальство слышало обо мне, поэтому напоили кофе и даже предложили напечатать мне новые визитки. Судя по всему, я останусь встречать новый год в Вунгтау, поэтому 5-тидневный срок их изготовления меня устроил. Я спросил сотрудников, не ездят ли они обедать во Вьтсовпетро, на что они ответили, что тамошнее руководство совсем зажралось – требуют, чтобы посторонние платили 50 долларов за месячный пропуск. Но я все-таки пошел в микрорайон и с проходной позвонил в школу, предложив бесплатно провести лекции. Директор с радостью согласился. Вскоре, за мной пришла учительница географии и провела в класс. Оказывается, посторонние могут находиться на территории только в сопровождении ответственного лица. Старшеклассники с удовольствием прослушали лекцию и задавали много вопросов. Директор тоже присутствовал на лекции и остался доволен. Мне понравилось поведение детей, и особенно то, что некоторые помнят мое выступление несколько лет назад. Русские блюда на обеде, которыми меня угостил директор, стали еще одной приятной составляющей сегодняшнего дня.

Вернувшись на базу, я решил, что за такой приятный день я должен сделать что-то приятное окружающим, и из подручных материалов начал сооружать новогоднюю елку. На окружающей территории валялось много обрывков веревок и рыболовных сетей, а также бамбуковых шестов от поломанных изгородей. Оказывается, в городе начали строить метро, и одна из станций будет именно здесь. К вечеру, я без особого труда соорудил 5-ти метровую пирамиду, которая стала рамой для будущей елки. Наутро я замаскировал раму пальмовыми листьями, веточками секвой и елка приняла вполне презентабельный вид. Нарядил елку я, правда, за счет кампании. Владельцы бара, хоть и не планировали ставить елку, но для новогоднего дизайна закупили гирлянды, конфетти, игрушек, серебряный серпантин и пр. Правда, по моей просьбе, им пришлось раскошелиться еще и на звезду, но зато елка в темноте выглядела почти как настоящая. В общем, я остался доволен своим творением. Новогодние гости, имеющие возможность водить хоровод – тоже. Вот только боюсь, вьетнамец-дворник будет сильно материться, поняв, что единственный возможный способ избавиться от этого сооружения – это целиком тащить на пляж и сжечь ее там.

Костры на пляже, по вьетнамским законам, разрешены, но если он очень большой, то надо брать разрешение в полиции. Кстати, один бар в Муйне известен именно тем, что каждую субботу там на прилегающем пляже горит огромный костер. Это был очень правильный маркетинговый ход. Дело в том, что в безветренные дни комары досаждают туристам даже на пляже, а дым от костра отгоняет их. В общем, для любителей посидеть с пивом под луной в безветренные вечера, это было единственное место. Здесь же можно взять в аренду циновки, которые удобно перетаскивать, убегая от дыма, или взять с собой в кусты, чтобы симпатичная подружка, которую можно взять тут же на прокат, «помассировала» комариные укусы. Впрочем, песок здесь чистый, можно обойтись и без циновки, но в кустах комаров еще больше, поэтому некоторые заходят в море и просят подругу сделать массаж там.

Но вернемся в Вунгтау. Все вышеизложенное, естественно, практикуется и здесь, но поскольку российских туристов здесь намного меньше, то рынок рассчитан на туристов из цивилизованных стран, где секс на пляже противозаконен. Проституция во Вьетнаме тоже официально запрещена, но над каждым массажным салоном можно смело вешать красный фонарь. Несмотря на такое легкое отношение к сексу, вьетнамки весьма романтичны. Влюбившись в какого-нибудь иностранца, после его отъезда пишут ему любовные письма и с нетерпением ждут следующего приезда. И отнюдь не из-за того, что надеются выйти за него замуж или получить дорогой подарок. Я слышал истории, когда проститутка брала отпуск, чтобы повести время с любимым, хотя по деньгам ей выгоднее было бы оставаться на работе.

Но вот и новогодняя ночь. Правда, в 12:00 было не так много народа. Русские, по традиции, подняли новогодние бокалы за семейным столом, а уж потом пришли сюда провести остаток ночи. Кроме русских, здесь, естественно, были и вьетнамские девочки, а также несколько австралийцев и американцев. Последние с нескольким удивлением наблюдали за поведением русских. Теперь к известным в их стране стереотипам: медведь, КГБ, и водка, добавится, что в новый год русские берутся за руки и дружно поют: «В лесу родилась елочка…», при этом силой затаскивают иностранцев в круг и заставляют подпевать. Да, еще из иностранцев здесь был иорданец дядя Вася, для него в поведении русских не было ничего странного. Дело в том, что он много лет учился и жил в России, а сейчас приехал сюда на заработки. В данный момент он выполнял работу, которую в России обычно делают азербайджанцы или грузины. Чуть в стороне от бара он поставил мангал, где готовил очень вкусные шашлыки. Правда, во Вьетнаме с бараниной напряженка, поэтому он мариновал козлятину. Свинина же на некоторых базарах – самое ходовое мясо, а дядя Вася, по- видимому, не был строгим мусульманином, так что у гостей был богатый выбор: два вида шашлыков и три вида люля-кебаб. Мне лично, больше всего понравился люля-кебаб из смешанного фарша. «О, Затар!», – воскликнул я, понюхав составляющие его секретного маринада. Дядя Вася так растрогался, что я знаю иорданское название набора из сухих пахучих трав, что предложил мне есть бесплатно сколько угодно шашлыков. Кстати, во время своих путешествий, я заметил, что люди любой страны относятся с большим уважением к тем туристам, которые знают хотя бы пару слов на их языке.

Но вот новый год позади, виза получена, пора заняться зубами – шашлыки напомнили мне об этом, да и на ТВ-интервью приходится быть не очень улыбчивым. Последнее интервью было совсем недавно, его взял журналист местной газеты. Ему обо мне рассказала его сестренка, работающая в баре. Корреспондент неплохо говорил по-английски, так что проблем с переводом не было. После интервью он предложил мне познакомиться с его друзьями и семьей. Я согласился, и он свозил меня на мотоцикле в поселок за 30 км. После обеда он показал мне свой сад-огород, где я в первый раз увидел, как растет имбирь. На базарах—то этого корнеплода полно, здесь это одна из самых популярных приправ. Но нельзя сказать, что ее суют, где надо и где не надо, потому что везде надо, иначе паразитов будет полный кишечник.

По дороге обратно мы остановились возле сборщиков кофе, и я понял, почему вьетнамский кофе имеет специфический вкус, из-за которого он мне и нравится. Оказывается, вьетнамцы, дождавшись, когда большинство плодов созреет, собирают их сразу все вместе. Разумеется, там попадаются как перезрелые зерна, так и недозрелые, из-за чего напиток имеет необычный вкус. Если читатель знаком с моим путешествием по Коста-Рике, то помнит, что я 10 дней работал сборщиком кофе, так вот, там очень строго следят, чтобы недозрелые плоды остались на деревьях, это примерно 50%, их соберут позже. В былые времена Коста-Рика была главным поставщиками зерен на европейские рынки, но сами костариканцы его пьют не очень много. Они его не дожаривают, и мне он не очень нравится. А вот во Вьетнаме я с удовольствием выпивал по паре стаканчиков «Кафэ сида». Готовится он следующим образом: в стеклянный стакан наливают немного сгущенного молока, на стакан ставится металлический стаканчик с мелкими отверстиями, в него насыпают молотый кофе и накрывают грузиком с отверстиями, чтобы крупинки не всплывали. После этого в стаканчик наливают крутого кипятка и накрывают крышкой. Всё, процесс пошел. Кипяток медленно процеживается сквозь кофейный фильтр приобретая его цвет, вкус и аромат. Обычно стаканчик проливают два раза, но если напиток покажется вам сильно крепким, то можно пролить 4 раза, тогда получается полный 200гр стакан. Молока там достаточно, чтобы было вкусно и сладко. Если вам не нравится кофе с молоком, предупредите официанта, но тогда, это уже будет не «кофе суда». Такой кофе можно заказать в любой забегаловке, но иногда его приносят уже готовым в стакане. Время, конечно, в этом случае экономится, но мне лично не нравится. Такая кофеварка есть в каждом доме, но пьют его обычно только утром. А вот зеленый чай (без сахара) жители пьют целый день, а к вечеру эти же 25 г стаканчики наполняются уже рисовой водкой. За день мне в среднем приходилось отказываться от 30—50 предложений подойти к столику и выпить стаканчик другой. Представляете, на сколько бы уменьшился мой пробег, если бы я подходил ко всем!

В Хошимин я поехал с утра на автобусе, чтобы успеть к дантисту до обеда, с тем, чтобы не остаться ночевать в этом шумном грязном городе. В частной клинике, рассчитанной и на иностранцев, по-английски говорила только девушка в регистратуре, поэтому ей пришлось идти со мной в кабинет. Правда, хирург был в отпуске, но мне нужно было поговорить с техником, чтобы быть уверенным, что он имеет оборудование нужной системы. Инструменты у него были, и работа по изготовлению и установке моста стоила примерно столько же, как и в Таджикистане, но абатменты стоили очень дорого. Абатменты – это такие болтики, которые, хирург, разрезав уже зажившую десну, вкручивает в имплантат, вместо временных заглушек, затем зуботехник изготавливает пластмассовый или керамический мост, и «сажает» его на цемент. Умар Таирович предлагал мне взять абатменты с собой, но мало ли что могло случиться с моим багажом, поэтому мы договорились, что он вышлет их мне куда угодно, при условии, что я оплачу почтовые расходы. В общем, все решаемо, но хирург вернется только через две недели.

Ладно, время у меня есть, и я решил вернуться в Муйне. Вунгтау, конечно, ближе, но Tiger пригласил меня на свадьбу своего друга австралийца, да и Тхуан обрадуется. По дороге, один из водителей завез меня к своему другу на ферму, где выращивают «Драгон фрут». Все туристы хоть раз пробовали его, покупая из-за яркой внешности, но мне лично он не нравится из-за неярко выраженного вкуса. Я бы сравнил его с броской женщиной – ожидаешь такого же яркого содержания, ан нет, обычная простушка. Удивляет это растение только количеством плодов на квадратный метр поверхности. Плоды ярко розовые, чешуйчатые, яйцеобразной формы размером с большой мужской кулак. Разрезанный пополам он тоже выглядит симпатично: под мясистой кожицей белая плотная мякоть, напичканная «маковыми» семечками. Я думаю, что это искусственный гибрид из семейства кактусовых, и без помощи человека растение вряд ли выдержало бы непомерную тяжесть плодов. Сообразительные вьетнамцы привязывают его не просто к шесту, а к керамической трубе, либо к столбику, сделанному из кирпичей. Ночью кирпичи, отдавая накопленное днем тепло, ускоряют созревание «дракона».

Приехав в Муйне, я в тот же вечер вместе с Филом отправился на церемонию официального открытия производства человеческих гибридов. Брак интернациональный, и счастливая вьетнамка знает, что муж, австралиец, не только составляющая их будущих детишек, но и столбик-поддержка их материального благосостояния. 25-летняя невеста очень хороша в подвенечном платье, да и жених не плох, хотя лет на 10—15 старше. Оба выглядят счастливыми. Что ж – дай им Бог подольше оставаться в таком состоянии. Свадьба проходит в одном из залов большого ресторана и, в общем-то, походит на русскую. На столах много закуски и выпивки, звучит громкая музыка, гости танцуют, тамада пытается организовать что-нибудь коллективное и т. д. Разница лишь в том, что не возникает драк, и после 11:00 гости дружно встают и расходятся по домам. Еда здесь дешевая, поэтому остатки из ресторана с собой никто не забирает, только напитки, остатки продуктов никто с собой не забирает. А вот прохладительные напитки, гости, которые победнее, на столах не оставляют. Следующие две недели я опять помогал Тхуану, а заодно продал пару десятков дисков со своим видео. 10 из них у меня купили ребята с Украины. Оказывается, здесь в 25 км находится украинско-вьетнамская компания по добыче какого-то элемента из местного песка.

Что еще? Ах да. Я впервые в жизни прокатился верхом на страусе. Да что я, Tiger, которому я рассказал, что видел этих двух «куриц» под седлами, тоже прокатился первый раз в жизни. И это австралиец, проживший с ними по соседству всю жизнь!

Мне вообще-то не очень хотелось участвовать в этом – это все-таки не лошадь, но Маша (жена Филиппа) пришла сюда с детьми и попросила меня прокатиться с ее дочкой, так как сама боялась. Я прикинул, что я вместе с девочкой вешу никак не больше 100 кг Фила, которого только что бойко провезла самка. Поэтому я решил-таки доставить удовольствие ребенку. Да, слаб человек – всегда найдет оправдание своим поступкам. Мне еще повезло. За свои 60 лет я ни разу не пошел против принципов, заложенных творцом в каждом человеке. Ну а насилие в отношении страуса – это-то же самое, что я, как и многие другие, делаю постоянно. Я имею в виду, что я лично не убил ни одного животного, поскольку мне их жаль, но ем мясо, лицемерно предоставляя другим делать за меня грязную работу. Но я утешил себя мыслью, что, в конце концов, мое мясо тоже кто-нибудь съест и, учитывая мой образ жизни, возможно даже в свежем виде. Ну, блин, начал за здравие, а кончил за упокой. Вот зубы вставлю и пожую еще, пока меня не зажуют. Все, пора в Хо Ше Мин – до свиданья Китайское море.

Tiger дал мне адрес своей знакомой в Сайгоне, которая пообещала принять меня на недельку, что будет весьма кстати. Не придется в поликлинику таскаться с рюкзаком.

Джейн снимала небольшой домик на троих. Кроме нее, здесь жила японка с подругой и русская семья. Русские работали в русском ночном баре, так что днями они отсыпались, и с ними толком я познакомился только через неделю у них на работе, куда Джейн привезла меня на мотоцикле. Жила она во Вьетнаме уже давно, поэтому ездила не хуже вьетнамцев. У русских своего транспорта не было, поэтому они часто просили соседку и они, по-вьетнамски втроем взгромоздившись на двухколесного ослика, уезжали. Японка Лей уходила на работу после обеда, а возвращалась вечером, переодевалась и тоже куда-то уходила. Меня разместили на диване, куда я приходил только по вечерам, чтобы никому не мешать.

Днем я, вооружившись GPS, уходил в город и гулял по ближним улицам, следуя их непредсказуемым зигзагам. Это был дистрикт «Tan Binh», который, судя по всему, с самого начала застраивался спонтанно. Впрочем, при взгляде на карту Сайгона, у любого градостроителя, призванного улучшить планировку города, первая здравая мысль – это вызвать сотню бульдозеров и уже на обломках строить что-то новое. Второй вариант – это оставить все, как памятник внеплановой застройке. Но правительство, похоже, решило в этом вопросе идти по пути Индии – там, запланировав построить новое здание или целый квартал, скупают у бедноты их участки с лачугами, сносят их, и на этом месте вскоре вырастает суперсовременное здание. Правда, его сразу надо обнести стеной, ведь хозяева прежних лачуг, как правило, стараются поселиться тут же, поближе к помойкам более богатых сограждан. Кстати, российское посольство в Нью-Дели – яркий тому пример. Оно обнесено высокой оградой, но только фасадная часть его выглядит презентабельно. Рядом же с остальными стенами ютятся хижины рикш и других низших каст. Раз уж я начал сравнивать с Индией, то могу сказать, что Вьетнам, по сравнению с ней, намного чище, а вот по количеству и разнообразию еды у уличных торговцев явно отстает. Единственный плюс здесь – по утрам всегда можно поесть хлеба. Естественно, это не русский хлеб, а хрустящие булочки, прижившиеся в местном рационе со времен французской колонизации, но сандвичи из них очень хороши.

Гуляя по улицам южной столицы, я, конечно, зашел и в консульство РФ, но никого из старых знакомых там не было, да и в волейбол, как раньше, по вечерам не играли – видно, контингент не тот. Да, у читателя, наверное, возник вопрос, что это я гуляю, вместо того чтобы заняться зубами? Дело вот в чем. Доктор задержался из отпуска на пару дней, а когда вышел на работу, у техника сгорела муфельная печь. Ну та, где пластмассовые и керамические зубы выплавляют. В связи с этим, техника срочно отпустили в отпуск. Хотя я не исключаю возможности, что таким образом меня пытались раскрутить на дополнительную оплату. Я задумался после того, как мне пару раз намекнули, что если бы посылку с печкой послали по DHL, то меня бы обслужили уже на этой неделе. Впрочем, я на них не в обиде. Не стали бы они терять клиента, если бы печка не поломалась. Чем платить за лишние дни в гостинице в ожидании посылки, клиенту выгоднее доплатить за DHL. А если желающих окажется несколько, то клиника еще и выгоду получит. За 15 лет я посетил Вьетнам раз 5 и заметил, что в местах, часто посещаемых туристами, этот бесхитростный раньше народ потихоньку стал плутовать. Но до индусов, для которых обмануть белого – первостепенная задача, вьетнамцам еще ох как далеко…

Что это я все на Индию перепрыгиваю, ведь я туда пока не собираюсь. А собираюсь я идти в Таиланд, по причине того, что там тоже есть клиника, где я могу закончить работу. Можно было, конечно, дождаться и здесь, но скоро Тет (лунный новый год). А это-то же самое, что в России период с 1-е по 13-е января. Вот вы стали бы в этот период в областной клинике зубы ремонтировать? Вот и я не рискнул. Хотя за 10 дней Тета среднестатистический вьетнамец не выпьет столько водки, как средне статистический русский в священный новогодний праздник Вдрабадан. Но если взять отношение алкоголя к весу тела, то вьетнамцы могут и победить…

Хотите пример? Я пару раз был свидетелем, как пили вместе русские и вьетнамцы, и для любопытства считал. Так вот, ни один вьетнамец не мог перепить русского, но ни один русский не выпьет, сколько выпили двое вьетнамцев. Вывод? 100 кг живого веса двух мелких вьетнамцев выиграли это соревнование у 100 кг живого веса русского. Это если соревнование проводить среди мужчин. Русская же баба, думаю, легко уложит двух вьетнамок – не приучены эти «мадамки» к зеленому змию. Они больше на бетель налегают, и то только под старость.

Эх годы, годы, будь я сейчас помладше и не женат! Точно бы остался в этой стране. Впрочем, в Камбодже, через которую я собираюсь идти в Таиланд, женщины тоже миловидны и миниатюрны, но не такие жизнерадостные, как вьетнамки, – многолетняя война наложила свой отпечаток.

 

Камбоджа

Общее расстояние: 600 км. Пешком:150 км: Bavet-PHNOM PENH—Kampot-Koh Kong

Ну вот, заплатив на границе $20, я опять в Камбодже. И хотя в этот раз я решил добираться до Таиланда вдоль морского берега, пересек я границу в уже знакомом мне месте, где казино росли как грибы. Пришел я сюда, естественно, не ради казино, а потому, что по Вьетнаму дорога к переходному пункту возле моря длинна и запутана, да и был я уже в тех местах. Как только я пересек Меконг на пароме, я сразу же стал расспрашивать водителей, как добраться к морю. Мне пришлось немного попетлять, но зато я не заехал в столицу – мне хватило Сайгона.

В Камбодже, правда, движение намного меньше, чем во Вьетнаме. Это достигается за счет общественного транспорта. Камбоджийцы пока не могут себе позволить, а может не хотят, иметь по одному мотобайку на каждого совершеннолетнего, но зато, по улицам в различных направлениях ходят «автобусы», останавливающиеся по первому требованию. Эти частные транспортные средства без твердого расписания и маршрута. Это вам не российские маршрутки. Они не только останавливаются «тут и там», но подвозят пассажиров с грузом прямо к дому. И все это с молчаливого согласия остальных пассажиров, которым завтра тоже возможно потребуется такой же сервис. А хочешь попасть домой быстрее – садись на такой же мотоцикл, но без прицепа.

Ах да, я же еще не написал, что «автобус» – это двухколесный мотоцикл, на багажнике которого на шарнире цепляется одноосный длинный прицеп. Поперек прицепа привязаны деревянные доски, на которые могут уместиться до 20 пассажиров. Читатель, наверное, думает, что это какой-то супер-мотоцикл? Нет, это маленький, низкоскоростной китайский или японский мотоцикл. Мало того, пока я добрался до границы Таиланда, я видел на этой работе два престарелых земляка: «Минск» и «Ковровец».

До моря я добрался к вечеру вторых суток и заночевал в маленьком городке Кампот. Правда, встретил он меня заунывной молитвой монахов, отпевающих покойника. Гроб стоял под освещенным зелеными лампочками «шатром». Монахи сидели там же, а все остальные сидели на складных стульях, или просто на земле, с бумажными стаканчиками в руках. Появление белого вызвало удивление, но не ажиотаж, так как в таких случаях бывает во Вьетнаме. Мне принесли стул и напиток в стакане. Это был компот из Тамаринда, все пили его из общего бачка, либо приносили с собой газировку. Разговоры люди вели вполголоса, никто не плакал, но и, конечно, не веселился. В общем, типичное буддистское поведение. Смерть – это не хорошо, но и не плохо, – это нормально!

Через час молитва закончилась, и откуда-то из темноты появились еще монахи, по виду послушники и, взяв гроб, унесли его куда-то по неосвещенной улице. Остальные начали размонтировать «шатер». Я стал помогать им и спросил, могу ли я переночевать у них в монастыре. Старший из монахов дал согласие, после чего, погрузив шатер и генератор на малюсенький грузовик, уехали. Все монахи повисли на бортах. Так что места для меня не оставалось. Правда, они предложили взять мой рюкзак, но куда черепашка-ниндзя без панциря? Я пошел в абсолютной темноте в указанном направлении и через полчаса нашел-таки монастырь, спросив его местонахождение у одинокого прохожего. На территории было совсем темно и, чтобы не беспокоить монахов, я стал расстилать спальник под крышей какой-то беседки. Не знаю, каким образом монахи узнали, что я пришел, но вскоре они пришли с фонариками и предложили идти спать в келью. Один из них сносно говорил по-английски. Я объяснил, что люблю спать под открытым воздухом. «Хорошо, – ответили мне, – Ложись в любом месте, но не в этой беседке, потому что здесь собираются духи». Я сказал, что могу освободить лавочку и лечь на полу, пусть себе собираются и беседуют. Я камбоджийский язык не понимаю и их секреты никому не выдам. Но, несмотря на мои доводы, мне подыскали другое место и, принеся воды и каких-то сладостей, пошли спать.

Поделившись сладостями со статуей Будды, я уснул с мыслью, что зря меня прогнали, ведь я не считаю их не плохими, не хорошими – нормальные духи, у них своя жизнь, и у нас своя – что нам делить? Так нет же – не лень было идти жаловаться настоятелю, чтобы меня переместили.

Наутро, попрощавшись с монахами, я пошел дальше и шел почти весь день. Я не голосовал, и редкие автомобили, обычно переполненные, проезжали не останавливаясь. За этот день я попробовал три вида лягушек. Их продавали детишки или женщины, сидящие под навесами возле дороги. Маленькие (жареные) – мне не особо понравились, а вот большие пузатые (запеченные на углях) – очень вкусные. Перед тем как запечь, лягушку сажают спиной (вдоль хребта) на бамбуковую палочку, вторую кладут на надувшийся живот и связывают палочки по концам. При этом они стягивают их до такой степени, что лягушка выглядит как две сосиски, с торчащими в сторону лапками. Если есть голову и лапки в темноте, обсасывая косточки, то можно по вкусу спутать с цыпленком, но, когда начинаешь есть надутый живот, ко вкусу мяса добавляется вкус травы с приятными специями. Я не видел начальный процесс приготовления, но хотелось бы верить, что начиняли лягушку уже после смерти. Впрочем, какая разница, ведь едят же в Аргентине «Осадо», где определенную часть кишок телят зажаривают вместе с находящейся там полу переваренной травой.

Местность здесь довольно приятна, – не зря же территория имеет статус национального парка. Плотность населения, по сравнению с Вьетнамом, намного меньше; количество транспортных средств на душу населения – тоже, так что я шел, наслаждаясь тишиной и покоем. Не доходя до границы Таиланда, аппендикс которого внедрялся узкой полоской вдоль моря.

На выходе из территории Камбоджи я попал на свадьбу. Вот повезло мне в этот раз – за недельный визит в страну видел два важных события в жизни человека. Осталось только поприсутствовать при празднике в честь новорожденного и поучаствовать в зачатии. Нет, надо написать жене, пусть поторопится с приездом, а то мысли всякие греховные лезут.

Итак, вернемся к свадьбе. Проходя по улочкам небольшого городка, я услышал громкую музыку, доносившуюся из открытых дверей ресторанчика, и вошел вовнутрь. Там на земляном полу стояло около 10 круглых столов. За каждым из которых сидело по 6—8 гостей. Судя по выпивке, закуске и одежде гостей, свадьба была не из богатых, но на столе в центре было столько фруктов, что ему бы позавидовал любой «новый русский». Оно понятно, что здесь эти фрукты не являются экзотическими и стоят копейки. Но с каким вкусом были подобраны цвета и формы фруктов этой пирамиды! Люди за столами разговаривали очень громко из-за оглушительной музыки, льющейся из огромных колонок, установленных на сцене. Не люблю я громкой музыки, поэтому, сделав пару фотографий, собрался уходить. Но тут вошли жених и невеста. Жених был на голову выше любого из присутствующих в доме, а невеста вообще до подмышки, но довольно симпатична, правда выглядела лет на 5—10 старше жениха, впрочем, это неважно, если они любят друг друга. Вслед за молодоженами, на сцену поднялись мужчина и женщина. Скорее всего, это был отец невесты с матерью жениха. Они встали напротив молодых, и те, очистив по мандаринке, покормили их прямо из рук. При этом жених кормил мужчину, а невеста женщину. Я думаю, что это символ уважения и заботы о родителях до старости. Потом новобрачные таким же образом скормили друг другу по яблоку и начались танцы, которые проходили под живую музыку. Музыканты – две электрогитары и ударник. С ними две певицы. Старались, как могли, но для европейского уха все камбоджийские песни на один мотив. Хотя, если сравнить с их танцами, то музыка все-таки более разнообразна.

Постараюсь описать танец одной пары, а поскольку все танцуют именно так, то читатель может представить общую картину. Разница лишь в том, что пара либо однополая, либо разнополая, но на исполнение танца это не отражается. Итак, зазвучала музыка и партнеры, стоящие друг перед другом на расстоянии полуметра, начинают движение. Один наступает маленькими шажками, а второй (ая) – отступает, но через метр в такт музыки отступающий переходит в наступление и так до конца танца. Туловища танцующих слегка наклонены вперед, а ладони все время виляют, но не подымаются выше пояса. Движение рук у всех примерно одинаковое: жест, которым глухонемой изображает рыбу, но потом хочет уточнить, что эта рыба – камбала. Так вот, у каждого из партнеров по две камбалы, которые-то плавают отдельно, то спариваются, забравшись друг на друга. Вот и весь танец. Да, трудно, наверное, приходится жюри, которому надо определить лучшую пару в этих танцах! Пока я снимал танцы на видео, ко мне подошел распорядитель и усадил за один из столиков. Здесь я имел возможность убедиться, что свадебное угощение намного разнообразнее, чем песни и танцы. За столом по-английски никто не говорил, а выпивки, для того, чтобы достичь нужной стадии понимания, было недостаточно, да это и не мой метод. Рисунками на салфетках я сообщил им, что я из СССР; о количестве, поле и возрасте своих детей и внуков, а также то, что я иду в Таиланд.

Через полчаса наше общение было прервано объявлением по микрофону, и гости стали дружно допивать содержимое жестяных баночек и делить не начатые. При этом делили справедливо, не забыв и меня. Поскольку я не пью пиво и не люблю колу, то отказался в пользу тех, кому досталось меньше, чем вызвал одобрительные хлопки по плечам.

Жаль вот только, что финальная сцена испортила ощущения праздника. Но только для меня, по выражению лиц гостей я увидел, что это никого не удивило. А произошло следующее: после объявления об окончании банкета прозвучало еще одно объявление, и нарядные дети, находящиеся в зале, дисциплинированно подошли к столику с фруктами и взяли по одному фрукту. Из-за чьего-то неосторожного движения фруктовая пирамида разрушилась, и плоды покатились по полу. Тут же, с улицы, в открытую дверь ворвалась свора оборванных ребятишек, которые стали подбирать с пола и со стола и рассовывать по карманам и пазухам все, что попадется под руку. По-видимому, гости знали, что это дети – сироты, поэтому никто не только не препятствовал, а наоборот подзывали бедных ребятишек к столам и те съедали остатки мясных и рыбных блюд прямо на месте, а рис и овощи сгребали ладошками в приготовленные пакеты. Я уже видел нечто подобное в африканских городах, но не ожидал увидеть здесь. Да, правильно говорится в Библии про богача и игольное ушко. Как можно называть человеком то существо, которое зная о миллионах голодающих на планете, спокойно жрет из золотых сосудов, покупает алкоголь по цене сотен долларов за бутылку и испражняется, сидя на золотом унитазе. Ну да ладно, Бог им судья.

Ну вот, заканчивается мое короткое путешествие по Камбодже. Осталось перейти через мост, от которого до Таиланда не более 10-ки. Мост Кох-Конг построен не так давно, при помощи иностранных специалистов и, в отличие от улиц одноименного городка, на нем много фонарей. И, что удивительно, они горят и днем, и ночью, несмотря на дороговизну электричества. Правда, почти половина лампочек уже перегорела, и их не меняют, видимо таким образом экономя. Мост почти с километр длиной, но пока я по нему шел, не проехали ни одна машина. Это значит, что торговля между этими странами почти на нуле. Не доходя до границы, я увидел маленький домик и попросил разрешения поставить палатку. Я решил перейти границу с утра пораньше – лишний день в Таиланде мне не помешает. В домике жила симпатичная молодая пара с ребеночком. Они были бедны, но веселы – от кого-то из родителей им достался в наследство этот домик на сваях, под которым протекала небольшая река. Дом в этих местах не бог весть какая ценность – его можно построить из бамбука за пару недель. Но все же… Мы поужинали рыбой, которую хозяин поймал, сидя прямо на веранде. Молодые пошли спать под противомоскитный полог, а мне пришлось залезть в палатку – в домике над рекой комаров тоже больше… Лягушкам комары только в радость, и они всю ночь довольно «пели». В палатке было душновато, и мне снились сношающиеся рыбы, которые стонали не рыбьими голосами. Думаю, мой сон «озвучивали» молодые супруги, у которых ребенок попросил братика или сестренку. На утро я подошел к границе и прямо перед ней увидел 5-ти звездочный отель и казино при нем. Из любопытства я зашел туда, но охранники сказали, что персонал будет только вечером, потому что клиентов мало. Впрочем, это было видно и так. Кроме гостиничного здания в округе не было ни одного строения, не то что на вьетнамской границе.

 

Таиланд

Общее расстояние=2700 км. Пешком:850 км: Hat Lek —Mueang Rayong—BANGKOK -Mae Sot-Tha Song Yang-Mueang Phitsanulok-BANGKOK-Tha Sae-Sadao> Malaysia

Вот я и в Таиланде. Здесь, рядом с границей, имеется небольшой городок, судя по всему, построенный недавно, в расчете на туристов, но похоже, надежды строителей пока не оправдались. Туристов очень мало и рынок, полный сувениров, пустует. Пока я шел к выходу из города, группа туристов спросили меня, не присоединюсь ли я к их компании, чтобы вместе заплатить за такси-микроавтобус, потому что те неоправданно дорогие. Я отказался, но когда прошел с часик по совершенно пустынной, только что заасфальтированной дороге, то понял, что оправданно – выбора-то у туристов нет. Как сказал мне водитель автобуса, которые догнал меня через пару часов, дорога будет безлюдной следующие 150 км. Так что лучше, если я все-таки заплачу и поеду вместе с сидящими в автобусе, но я опять отказался. Еще через час мое упорство вознаградилось – меня подобрал частник и довез до города. Отсюда до столицы не более 500 км, и движение намного оживленнее, так что доберусь легко. Я не особенно торопился, поэтому отправился по дороге N3. Она более длинная, но зато идет вдоль моря и заходит в г. Паттая, где у меня есть знакомые.

Автостоп в Таиланде очень хороший, и я мог бы, при желании, добраться туда за один день. Но я, не торопясь, подъехал к выходным, как и обещал своим знакомым. Они организовали посиделки, собралось человек 12 путешествующего люда, которым всегда интересно послушать более опытных коллег. На следующий день, в воскресенье, мы встретились опять, как и договорились, в Сикхском храме. По воскресеньям там бесплатная еда, но главное не это, – молитву (киртан) музыканты в тюрбанах поют очень приятными голосами, аккомпанируют на табле и гармонике, и прекрасное убранство гурудвары (так называются все сикхские храмы) наполняется радостью и ощущением праздника.

В храме я встретил и своего попутчика Сашу. Оказывается, когда у него закончилась вьетнамская виза, он, видя, что особенно заработать не получится, выдвинулся, с целью разбогатеть, в Таиланд. Он добрался сюда через Лаос, так как эта страна, как и Таиланд, для россиян безвизовая. Он был рад встрече и сказал, что опыт путешествия со мной ему очень пригодился. Ну и слава Богу, а то некоторые мои попутчики обижались на слишком жесткую дисциплину. Саша спросил, не собираюсь ли я в скором времени в Россию, так как его родители просят его вернуться. Таких планов у меня точно не было, так как надо закончить с зубами. А вот другим ребятам, которые хотели бы попутешествовать в моей компании где-нибудь поблизости, я пообещал дать ответ через пару дней.

В понедельник я дозвонился до нужной мне клиники, но ответ был неутешительный. Приема к некоторым специалистам надо было ждать аж 3 недели. Видимо, желающих дешево починить зубы среди туристов было немало. Оно и понятно! Цена большого объема «ремонтных работ» у московского дантиста равна цене путевки с билетами, плюс те же работы здесь. Для тех же, кого поджимают сроки, есть два варианта: обратиться в более дорогую клинику, где нет очереди, либо заплатить за срочность в обычной, и тогда врачебный персонал займется вами в неурочное время. Я записался на обычный прием, и теперь у меня 20 дней свободного времени. Потрачу их на посещение Бирмы. Я сообщил о своем решении потенциальным попутчикам, и трое захотели присоединиться ко мне. Однако при обсуждении маршрута сложилась ситуация «лебедь, рак и щука». Так что решили пойти только двое, Гульнара Гильманова и Дима Кондратьев, которые на тот момент полулегально работали гидами в турфирмах. Но ради такого случая Гульнара взяла отпуск, а Дима все равно собирался увольняться. Мы решили попробовать зайти в Мьянму через один из двух северных (относительно Таиланда) переходов, поэтому запланировали заезд в Бангкок. Кирилл, у которого я обитал, пока был в Паттае, дал мне два адреса русских ребят, у которых можно переночевать. Я выбрал тот, что ближе к выезду из города – так я познакомился с Антоном Дряничкиным. Но о нем позже, тем более, что по пути в Мьянму нам удалось быстро проскочить тайскую столицу, и более тесно мы познакомились на обратном пути.

Утром следующего дня мы выдвинулись на маршрут. Первые дни, как обычно, идет «притирка» членов команды. Впрочем, пока мы добирались от Паттаи до Бангкока, я уже оценил своих спутников. Диме всего 18, но он уже путешествовал автостопом по России и самостоятельно добрался сюда. Знаю, если вдруг отстанет, или если ему не понравиться наша компания, за него можно не беспокоиться – доберется без поводыря. На 95% я уверен, что у него ко мне претензий не будет, так как он выбрал позицию ученика китайских школ единоборств:" если хочешь чему-нибудь научиться – во всем подражай учителю». Гульнара – высокая симпатичная девушка 27 лет. С ней будет посложнее. Так, пока мы перемещались по Бангкоку, она два раза успела обидеться на то, что я добираюсь по указанному адресу пользуясь своими методами, а не инструкциями, которые ей дал по телефону Антон. Обидчивость – это плохо, хотя, может это из-за того, что она недавно развелась, и обида на мужа подсознательно перешла на недовольство всеми мужчинами вообще. Если моя догадка верна, то, надеюсь, ее характер скоро станет ровнее. Хорошо хоть ее обиды быстро проходят, и она тут же извиняется. К тому же она видит этот свой недостаток и работает над собой, занимается йогой. Объединяет этих ребят общее качество – оптимизм и улыбки на лицах, это радует! Как руководитель группы, я всегда чувствую ответственность за недовольные выражения лиц своих спутников. Хотя умом и понимаю, что в 90 случаях из 100 это обусловлено не моими действиями, а чертами характера «неулыбаки». Радоваться «солнышку» в присутствие такого человека всем окружающим уже не так комфортно.

Но в этот раз в составе нашей группы не было «унывак» и, как я и ожидал, наша кратковременная совместная прогулка прошла без взаимного недовольства. Со стороны Гульнары, правда, были кратковременные вспышки раздражительности, когда я ограничивал ее жажду к лидерству. Но тут ничего не поделаешь – в группе должен быть один лидер. Это обычно случалось во время дежурства Димы. Дело в том, что дежурный не только обязан кормить группу, но и принимать решение о месте обеда и ночлега, а также вести переговоры с водителем и следить, чтобы тот не завез туда, куда нам не надо. В Таиланде очень разветвленная сеть дорог, и, если вовремя не сойдешь, рискуешь потерять много времени. Так вот, Дима, как любой человек, иногда ошибался, или, не будучи уверенным в правильном выборе, вопросительно поглядывал на меня. Я же игнорировал эти немые вопросы, давая ему возможность самому принять решение, пусть даже и неправильное. В результате ошибки нам иногда приходилось пройти лишние километры пешком, но зато происходил учебный процесс. Так вот, Гуля в таких случаях норовила «принять командование» на себя, и мне приходилось ее одергивать. Ну да ничего – она обижалась ненадолго. Да и на что обижаться, я ведь делал уместные замечания и нормальным, спокойным тоном. Для тех, кто по работе или родительскому долгу обязан делать замечания, не побоюсь напомнить известную истину: от того, каким тоном и какими словами вы скажете одно и то же замечание, оно будет воспринято как совет, окрик, либо занудство. Однако пора переходить к описанию маршрута, чтобы читатель не причислил меня к любителям замечаний последней категории.

Итак, мы вырвались из шумного Бангкока и двинулись на север, чтобы перейти в Мьянму на переходном пункте Мэсот в провинции Так. Разумеется, предварительно мы изучили всю доступную информацию и узнали, что на этом переходе, как и на трех остальных, действует система временного безвизового входа. Вход в эту страну осуществляется не только без визы, но и без паспорта. Происходит это следующим образом: бирманские таможенники изымают у туриста паспорт в обмен на бумажку, в которой указаны возможные сроки пребывания (не более 10 дней, в зависимости от правил конкретного пограничного перехода) и территория, за пределы которой заходить запрещено. Сроки однозначно нарушать нельзя, ну а «заблудившись», можно дойти хоть до Янгона, но если поймают, то, как говориться, мало не покажется. А вероятность того, что поймают, очень высока – это вам не Филиппины, где документы у иностранцев вообще не проверяют. Но это я так, для информации – никто из нашей группы о несанкционированных действиях даже не помышлял. Я вообще стараюсь не нарушать законы и правила государств или групп народов, но не из-за боязни ответственности, а из уважения к местным нравам. Вот и в нашей группе, кроме обязательной зарядки по утрам, действовало правило идти пешком, пока нас не подберет попутка. Гуля, правда, пыталась убедить меня стоять на удобной позиции, как рекомендует А. Кротов и другие «мудрецы», но я сказал, что моя игра – мои правила, и это не обсуждается. Вечером первого дня, когда мы, легко преодолев половину пути до границы, заночевали в старом буддистском храме, она призналась, что не ожидала такой эффективности этого метода. Ведь нам пришлось выбираться из Бангкока, а группа из двух мужчин и одной девушки – не самый лучший вариант для автостопа. В общем, в дальнейшем трений по этому вопросу не возникало.

В монастыре нам без лишних разговоров дали циновки и показали место для ночлега, куда вскоре принесли еду и отпугивающие комаров спиральки. Ох, не люблю я этот дым, пойду-ка спать наружу. Под раскидистым деревом во дворе стояла старая бамбуковая кровать, на которую я постелил циновку, натянул противомоскитную сетку и улегся спать. Но уснуть мне удалось только к полуночи. Дело в том, что из кельи вышли два молодых монаха и уселись за бетонный столик, стоявший рядом с моим ложем. Они вышли покурить, и, на мою беду, один слегка говорил по-английски, а второй был очень любопытен, вот они и мучали меня вопросами, пока у них не кончились сигареты и пиво. Да, да, – пиво, что меня очень удивило. До этого я ни разу не видел буддийских монахов, употребляющих алкоголь. Они объяснили столь странное поведение тем, что комары боятся запаха алкоголя, и предложили мне отогнать комаров этим же способом, но я отказался. Наутро мы ушли, не дожидаясь, пока послушники вернутся с пожертвованиями. Ограничились чаем и сух/пайком, который нам монахи принесли перед сном.

К вечеру мы были уже на границе, в симпатичном городке, архитектуру зданий которого соседство с другой страной слегка разнообразило. На подходе к пограничному пункту мы встретили туриста из Германии, которому явно не терпелось поделиться с кем-нибудь своим недовольством. Он подошел к нам и сказал, что мы можем не ходить на таможню, потому что «свиньи – мьянмарцы» закрыли этот переход для иностранцев на 6 месяцев. А главное – нигде нет об этом информации, и он зря приперся. Да, новость не из приятных! Мы, конечно же, все равно пошли на таможню – мало ли какая «шиза» или «глюк» могли посетить баварца – золотой треугольник-то рядом! Симпатичная девушка в одной из кабинок, устав от многочисленных местных жителей, поставила табличку «Перерыв», и я, воспользовавшись этим, поговорил с ней. Эта тайка выдала нам «военную тайну» бирманцев. Оказывается, в этом районе Бирмы появились какие-то повстанцы, и правительство бросило войска на подавление недовольств, но, зная по опыту, что с партизанами бороться трудно, закрыли переход для иностранцев на всякий случай на целых 6 месяцев. От посвящения в «тайну» нам легче не стало, но зато мы поняли, почему в этом районе Таиланда так много лагерей для беженцев. Что ж, пойдем знакомиться с ними, раз в страну не пускают. Конечно, можно было бы вернуться на юг и зайти к соседям на пункте, что недалеко от Бангкока, но кто-то из моих спутников уже был там и сказал, что провинция Канчанабури слишком заезжена туристами, да и пускают на «Перевале трех погод» только на 3 дня. В общем, мы решили потихоньку двигаться на север по дороге, вьющейся вдоль границы.

Отправиться дальше мы решили утром, переночевав где-нибудь на берегу небольшой реки, по которой здесь и определяется граница. Когда мы проходили под мостом, который является нейтральной полосой, увидели группу женщин-бирманок (они темнокожие), которые занимались постирушками, стоя почти на середине реки. Стало быть, река мелкая, и, при желании, ее можно легко перейти вброд. Вскоре мы получили этому подтверждение. Пока Гульнара и Дима разговаривали с пограничниками, которые с автоматами в руках стояли неподалеку от моста, я прошел дальше вдоль берега, с целью сделать несколько снимков и присмотреть место для палатки. Минут через пять из гетто, прилегающего к берегу, вышли двое парней и заговорили со мной на весьма сносном английском. Сначала они спросили, не хочу ли я купить травки, но поскольку меня это не интересовало, они предложили показать мне место, где можно безопасно перейти границу. К их сожалению, я не принял и это предложение. Мне не хочется думать плохо об этих дружелюбных парнях, возможно, их предложение было бескорыстно, но ведь не исключено, что, переведя человека через границу, они докладывают о «нарушителе» пограничникам, а «штраф» делят пополам. Так что, даже если бы у меня возникла острая необходимость (как когда-то в Белизе), то я бы никогда не воспользовался помощью тех, кто сам навязывается.

Наутро, по пути из храма, где нам разрешили остановиться на ночлег, мы заметили вывеску «Туристическая полиция». Обнаруженный офис запомнился мне тем, что на встретившем нас начальнике была коричневая полицейская униформа, абсолютно такая же (даже размер совпал!), как та, которую мне подарили 15 лет назад на другом конце Таиланда. Этот офицер был так же дружелюбен, как и его щедрый коллега, и когда я рассказал ему историю подарка, слегка посетовав, что моей униформе недостает отличительных знаков для полного колорита, он молча достал из стола нарукавную нашивку с надписью «Tourist Department» с такой же наклейкой и протянул их мне. Да, пожалуй, Таиланд единственная страна, где должность полицейского не накладывает на человека свой отпечаток! Полицейский снабдил нас картой провинции, за которой мы, собственно, и заходили. Дружелюбие нашего слегка затянувшегося визита несколько испортило настроение моим спутникам, а, следовательно, и мне. Уже на выходе из офиса, я вспомнил, что в кармашке моего рюкзака завалялся значок с канадской символикой, и отдал его полицейскому. Он, обрадовавшись подарку, тут же достал статуэтку Будды и какой-то тайский значок и вручил их мне. При этом Будду уважительно повесил на шею. Такая несправедливость в распределении подарков, как мне показалось, слегка задела моих спутников, тем более, что подобное случилось не впервой. И, чтобы восстановить справедливость и гармонию, отойдя от офиса на 10 метров, я отдал Диме значок, а Гульнаре наклейку с эмблемой туристической полиции. Будда, повешенный на шею, как я посчитал, не может быть передаренным, а нарукавную нашивку, если честно, было просто жаль отдавать. Ведь униформа хранится в Канаде среди моих немногочисленных сувениров…

Извините, что я уделил описанию этого мелкого эпизода так много внимания. Но, как учитель, с которым дети иногда делились своими обидами, я знаю, как часто родители допускают одну и ту же ошибку. Взрослые «забывают», что ребенку все равно до их обещаний самого желанного подарка на его день рождения, что ему обидно сейчас, когда братишке или сестренка подарили игрушку, а про него совсем забыли! Думаю, мои родители поступали правильно, когда, принеся имениннику игрушку, другим детишкам давали по прянику или шоколадке. Игрушку-то есть не будешь, и приходилось виновнику торжества просить поделиться вкуснятиной, после чего игрушка становилась как бы общей, ведь с ним-то поделились! А в детском восприятии денежный эквивалент не учитывается. И так как все идет от первых дней жизни, детская ревность порождает одну, а то и три «дочери»: супружескую ревность, зависть и обидчивость. А эти качества способны испортить жизнь не только «хозяину», но и всем его близким, и, значит, первостепенная задача родителей – не дать укорениться в маленьком человеке вышеуказанному пороку. К сожалению, очень часто родители, особенно мамы, не только не борются, а тщательно взращивают эти ростки ревности, всем своим поведением показывая, что он самый главный и любимый, а когда появляется следующий «главный и любимый», «бывший», естественно, ревнует. В случае же, когда он так и остается главным и единственным, он вырастает эгоистом. А ведь этого легко избежать! Вот, помню, когда у нас появилась маленькая сестренка, мама, вынеся ее во двор, говорила нам с сестрой: «Вы посмотрите за этим чудом, пока я управлюсь». И когда «это чудо» начинало плакать или, будучи постарше, кричать, мама не бросала все и не бежала сюсюкать с ней. Соску в рот сунуть или пеленки поменять пока еще ничего не умеющему существу мы и сами сможем. У мамы и без этого хватало забот: накормить-напоить теленка, свиней, уточек, курочек, ведь это они нам дают яйца и мясо. Ну а самый главный в доме папа – ведь это он весь день работает, чтобы нас всех прокормить, и подарки покупает нам и маме. Зато мама знает много сказок, которые читает нам перед сном. Да, хорошо было, а сейчас телевизор и интернет крадут родительское время у детей.

Так о чем это я? Ах да, если бы все родители воспитывали своих детей правильно, то правители всех стран больше бы заботились о своем народе. И не было бы столько обездоленных, и этого лагеря беженцев, возле которого я со своими спутниками сейчас нахожусь, и который является самым большим в мире, в нем обитает 50 тысяч человек. Опекает беженцев тайское правительство и еще какие-то международные организации. Таиланд все-таки хорошая страна. Какой еще народ станет бескорыстно кормить такую прорву посторонних людей?!

К территории лагеря мы подъехали на попутке с полицейским за рулем (он направлялся дальше, в деревню к родственникам). Пока мы ехали вдоль многокилометровой изгороди из колючей проволоки, он объяснил, что войти на территорию лагеря мы сможем, только получив специальное разрешение от старосты коммуны. Сами же бирманские беженцы входят и выходят беспрепятственно, отмечаясь на воротах. Как я понял из разговора с водителем, многие из беженцев днем подрабатывают, выполняя черновые работы, как гастарбайтеры в России. Сходство это усиливает и тот факт, что они иногда помогают обзавестись детьми одиноким таиландским женщинам (коих, как и россиянок, намного больше мужчин). Однако формально они могут пожениться только через год нахождения в лагере. Именно через год ЮНЕСКО или ООН, не знаю точно, после всех проверок, выдает им специальный паспорт. С этого момента человек может легально работать и не обязан каждую ночь возвращаться в лагерь.

Поселение беженцев занимает огромную площадь в холмистой местности, застроено маленькими домиками с пальмовыми крышами. Судя по всему, в домиках живут по нескольку человек, но, надеюсь, в тесноте, да не в обиде. Насколько я понял из разговоров с местными жителями, они не озлобленны, хотя и счастливыми их не назовешь. При желании я, наверное, смог бы договориться о пропуске, но мне показалось неэтичным ходить среди этих людей и снимать на видео, да к тому же поселенцы потянулись к церквушке, что стояла там же за забором. Да, в их положении больше приходится уповать на Бога, чем на себя самого. Когда мы сюда приехали, то выгрузили рюкзаки из машины, рассчитывая уехать на следующей попутке, но полицейский, пока я общался с местной учительницей-бирманкой, куда-то позвонил и затем стал возиться с машиной, доливая масло, подкачивая колеса и прочее. Я думаю, он сообщил начальству, и то порекомендовало ему не оставлять нас здесь одних. В итоге мы опять загрузились в его пикап, и он, проехав мимо своей деревни, привез нас к пещере и с рук на руки сдал охраннику национального парка. Охранник пытался напроситься к нам проводником по пещере, куда втекает небольшая река, но я отказался, так как, судя по карте, в пещере мог заблудиться только первоклассник.

До темноты мы успели обследовать пещеру, оставив рюкзаки у охранника, и, вернувшись, разбить лагерь на берегу возле кукурузного поля. Вскоре, к нам пришли гости – подростки из ближайшей деревни, и мы угостили их чаем. В ответ они пытались угостить нас самокрутками из табачных листьев, которые они курили довольно часто. Когда я сделал замечание самому младшему, десятилетнему пареньку, показав жестами, что если будет курить, то не вырастет, они все рассмеялись. Да, этим их тут не напугаешь – в этой деревне проживает какое-то малорослое племя. Вскоре подошел местный учитель английского (не завидую я его ученикам!) и на малопонятном языке предложил нам пойти к нему в гости. Мои спутники уже поставили палатки, да и вещи оставлять без присмотра побоялись, поэтому решили остаться. Я же принял приглашение, так как все равно собирался спать под открытым небом, к тому же батарея в камере требовала подзарядки. Перед уходом я предупредил, что не стоит беспокоиться, если я не приду ночевать, ибо предчувствовал, что меня оставят у кого-нибудь дома. Так и получилось – меня пригласили к себе брат и сестра, живущие на другом конце деревни, сказав, что их старенькие родители, прожившие здесь всю жизнь, никогда не видели белого человека. «По улицам слона водили…». Знакомая тема, правда я не думал, что в Таиланде есть люди, ни разу не видевшие европейских туристов. Утром я дошел до единственного дома с электрогенератором, где оставлял на подзарядку камеру, потом до ребят, и по пути обратил внимание, что лица почти всех женщин и детей покрыты тальком. Видимо, здесь есть какая-то кожная болезнь, от которой эта присыпка помогает. А вот мужчины и женщины, которые курят трубки, тальком не пользуются, видимо, никотин как-то предохраняет их кожу. Видел я и пару подвыпивших мужчин, а также женщин, жующих бетель. Часть домов стоят на сваях, но с наводнением это не связанно, просто в тени под домом легче переносить полуденную жару. Крыши домов покрыты большими пальмовыми листьями, так же, как и в лагере беженцев-бирманцев. На улицах продают свежую рыбу, покрытую навозными мухами. А вот на мясе птицы плотность мушиного населения была пореже, видимо, мухи тоже считают, что рыбу есть полезнее. Положившись на вкус мух, я купил одну рыбину, и, пока ребята собирали палатки, я запек ее на костре, так как в котелке варились кукурузные початки с соседнего поля.

Изучив карту, мы обнаружили водопад и решили добраться до него. Несколько попуток, затем 7 километров по тропинке, ныряющей с холма на холм, и вот мы у водопада. На туристических проспектах он, конечно, выглядит более впечатляюще, но ничего, зато пешком прогулялись в тишине. Спать улеглись здесь же, но сперва пришлось с часок потрудиться, очищая площадку от крупных и мелких камней. Ребятам здесь понравилось, и они предлагали остаться еще на одну ночь, но тогда нам пришлось бы поголодать, так как не было запасов продуктов. В густонаселенном Таиланде нет смысла таскать лишнюю тяжесть – суточного запаса вполне достаточно.

Вернувшись на дорогу, мы решили оставить намерение попасть в Мьянму на другом пограничном переходе, а оставшееся время больше ходить пешком по не затоптанным туристами местам. Несколько дней мы так и делали, и нам всем это понравилось. Но нам пришлось выбираться ближе к цивилизации. Дело в том, что Дима по моему примеру все время ходил босиком, но его ступни, не привыкшие к таким испытаниям, доставили боль ему и хлопот нам. Первую стадию привыкания к камушкам он прошел, но его кожа не выдержала температурного режима. В общем, от ходьбы по горячему асфальту возникли водяные, затем кровяные мозоли, один из которых прорвался внутрь. Пришлось обратиться в больницу в глухой деревушке. Диме сделали операцию, выдали антибиотиков и перевязочный материал, и все это совершенно бесплатно! Я, было, подумал, что деньги за лечение не взяли, проявляя бескорыстие и гостеприимство, но врач объяснила, что медицина в Таиланде бесплатная, хотя есть и частные платные клиники. Возможно, девушка просто не знала, что на иностранцев это правило не распространяется, иначе как понимать то, что в Паттае туристы вынуждены платить за каждое посещение врача? Ну, да ладно, спасибо доктору, а нам лучше поскорее выбираться из этих мест. И дело не в Диминой ноге, а в том, что во дворе Гульнара увидела мальчика, которого знобило, несмотря на жару, и его кожа была покрыта водянистыми пузырьками. Я не стал пугать своих спутников сообщением, что это симптомы лихорадки Денге, когда человек болеет ею не в первый раз. Я сам не болел, как говорят, Бог миловал. Но вот Антон Дряничкин, у которого мы ночевали в Бангкоке, перенес ее дважды. Кстати, он, положившись на свою медицинскую страховку, лег в дорогой госпиталь, а потом выяснилось, что лечение тропических инфекций эта страховка не покрывает. Пришлось ему выложить, по-моему, больше, чем тысячу долларов. Но вернемся к нашей группе. Мы решили потихоньку возвращаться в Бангкок. Дима хромал, что замедляло наше пешеходное движение. Но зато сердобольные водители стали останавливаться даже тогда, когда мы не голосовали. Как же не помочь хромому! По дороге мы заночевали у одного водопада и в нескольких храмах. Последнюю ночь мы провели в том храме, где монахи отпугивали комаров пивом, так как я забыл там чайник.

Вот мы и в столице. Антон радушно принял нас. Отсюда наши пути расходятся. Гульнара возвращается в Паттаю, и оттуда вскоре отправится в Чанг Май на курс медитации, а потом в Россию. У Димы изначально был билет до Мандалая, так что из нас троих он в этом году точно посетит Бирму. Ну а меня ждет дантист. Но, прочитав накопившуюся корреспонденцию, я решил изменить план. Моя жена написала, что ее сына все-таки посадили на три года, и она, чтобы не впасть в депрессию в хмурой зимней Канаде, хочет вернуться на маршрут. Ну, или я должен раньше срока вернуться в Канаду. До истечения моего вида на жительство осталось еще 4 месяца, поэтому я стал усиленно искать в интернете дешевый билет для Вероники. В связи с этими изменениями, иным стал и мой план на последующие 4 месяца. Я решил, что после прилета жены, мы, вслед за весной, будем двигаться на север, чтобы к концу июня достичь Москвы, откуда в это время можно дешево улететь в Нью-Йорк. Затем, перейдя в Канаду, неторопливо обойти все ее восточные провинции и автостопом вернуться в Ванкувер. Да, почему отпадал визит к дантисту? Теперь со мной будет жена, которая сможет пережевывать пищу для меня. Шутка. По дороге в Москву я смогу заглянуть в Душанбе и закончить работу дешевле и качественнее.

Поиск самых дешевых билетов в интернете – дело нудное, поэтому в отсутствие Антона я часто использовал его ноутбук для обработки накопившегося видео. Кроме меня и Димы, который остался здесь на несколько дней до отлета, в квартире находились и другие автостопщики. По выходным Антон водил нас на обед к Сикхам в храм и организовывал туры по городу. Антон работает гидом в тур-компании и, судя по всему, любит свою работу и Бангкок, иначе не стал бы бесплатно делать такую-же работу еще и по выходным.

Будние же дни я проводил за компьютером, и они пролетали быстро, но однообразно. Но это до тех пор, пока не появился «Книжник». Хочу представить эту колоритную фигуру тем, кто с ним не знаком: это уличный гитарист с мощным голосом и богатым репертуаром. Кроме этих качеств, он привлекает к себе внимание дикой внешностью: всклоченные волосы и борода, неопрятная, нестиранная одежда и излишний вес. Эти внешние данные помогают ему неплохо зарабатывать на улице, но, когда всё это, плюс огромный рюкзак с нестиранным содержимым перемещается с проветриваемой улицы в тесную комнату, не все ее обитатели чувствуют себя комфортно. Несмотря на это, Сергея – это его настоящие имя, многие вписывают в квартирах, где тусуются автостопщики. Делают это по двум причинам: Книжник – человек эрудированный и, в общем-то, добродушный, и ему неудобно отказать. Во-вторых, многим вписчикам естественно не нравится шум и запах, появляющийся с его приходом, и они не задерживаются на квартире надолго, что на руку хозяину. Сам же Сергей, если его не «пнуть», может зависнуть очень надолго. Ведь для счастья ему надо совсем немного: компьютер для игр, человек, с которым можно поспорить, и пару зрителей, которые оценят его эрудицию. Всё это имеется в домах «АВП,» которые организовывает Антон Кротов, поэтому я думаю «Книжник» и является рекордсменом по посещению этих домов. В остальное же время Сергей перемещается по планете от дома к дому, подвисая на вписках: ведь вреда он не кому не причиняет, такая жизнь ему нравиться, так почему бы нет. Мне лично присутствие этого колоритного постояльца не мешало, а наоборот, даже развлекало, но думаю, он вздохнул с облегчением после моего отъезда, потому что к интернету в квартире Антона можно подключить только один компьютер.

Когда да окончания моей визы в Таиланде осталось два дня, я остановил свой выбор на билете для Вероники: Ванкувер – Куала-Лумпур. До Хошимина билет был немного дешевле, но Вероника уже бывала во Вьетнаме, пусть теперь увидит богатую страну этого региона. Вот я и на границе, правда, с опозданием, и Таиландские таможенники с довольным видом просят заплатить штраф. Но, что характерно, доллары не берут ни в какую, даже когда я предлагаю лишние. А как тут не предложить – через 15 минут переход закроют, а обменники уже закрыты, в магазинах тоже не меняют. В итоге переход закрыли, а значит на счетчик упал ещё один день. Правда, тут один малаец подсказывает мне, что в 15 км есть ещё один переход, который закрывается на час или даже два позже. Малазиец едет в том направление и готов довести до перекрестка, от которого 5 км до него. Правда, у него в кабине дети с женой, и я могу ехать только в кузове пикапа. Ок, прыгаю туда, несмотря на то, что дождь льёт как из ведра. Мужик извиняется, что не может довести до перехода. Какие извинения – проехать с детьми за день от Куала-Лумпура это не шутка, да и поздний вечер уже, родственники заждались, поди. 5 оставшихся км я пытался бежать, но, сами понимаете, с рюкзаком за полчаса я бы их не осилил. Хорошо, мужик на мотоцикле подобрал. И ещё хорошо, что пограничники здесь согласились взять доллары, иначе я бы проштрафился ещё на один день.

До свидания, Таиланд!

 

Малазия

Общее расстояние=1200км. Пешком:300км: Padang Besar- Ipoh- KUALA LUMPUR —Bentong— Maran— Kuantan – Paka – Matang- Kuala Besut – Kota Bharu-> Thailand

Ночь я провёл под навесом мечети, возле таможни, и на наутро не спеша отправился дальше. До прилёта жены у меня было почти пять суток, всяко-разно успею. Первый день я не голосовал вообще и, пройдя дневную норму, собрался заночевать возле маленькой авторемонтной мастерской в маленьком городке. Однако, спать в палатке мне в эту ночь не пришлось. Один из клиентов, молодой парень, говорил на английском, и мы разговорились. Он приехал сюда на машине друга, чтобы проверить готовность своего автомобиля. Оказалось, что через час ее уже можно забирать. Тогда, чтобы ему не ездить взад-вперёд за другом, я предложил ему быть водителем второй машины. Международные права у меня всегда с собой, туристам водить автомобили в Малайзии не запрещено, так почему бы нет. В общем, заночевал я в его гостеприимном доме, где мама и сестрёнка от души потчевали меня домашними блюдами. К моему удивлению, форма и начинка домашней выпечки очень сильно напоминали подобные изделия наших азиатских народов. Похоже, эти рецепты заимствовались не по национальной, а по религиозной линии.

Наутро хозяева вывезли меня на главную дорогу, и я не спеша двинулся в сторону столицы. Чем ближе к городу, тем реже останавливаются водители, но, сменив 2 или 3 машины, к вечеру третьего дня я добрался до столицы. Последний водитель спросил, куда мне нужно, и довёз до места, хотя ему было не совсем по пути, и я его об этом не просил. Спасибо большое. Адрес в Куала-Лумпуре мне дал Антон Дряничкин, найдя его в базе данных по коучсерфингу.

Здесь жила смешанная пара, украинка и малазиец, в своё время учившийся в России на доктора. Они очень приветливы и гостеприимны, но, думаю, идея принимать гостей по линии коучсерфинга принадлежала жене, скучающей по общению с земляками. Кроме меня тут гостила ещё пара человек, но я был последним «вписчиком» по этому адресу. Через три дня семья переезжала на другую меблированную квартиру. Вещей было мало, так что моя помощь заключалась в погрузке коробок и чемоданов в их частный автомобиль.

Вот и день прилёта моей жены, точнее, ночь. Самолёт прилетал в 2 часа ночи, когда общественный транспорт уже не ходил, поэтому я приехал в 11 часов вечера и стал присматривать место для палатки, где мы проведем первую «брачную ночь» после разлуки. В конце концов, я остановил свой выбор на огромной крыше аэропорта. Судя по тому, что здесь уже посажены пальмы и бамбук, в будущем сюда будет доступ и для пассажиров, пока же на лестницах, ведущих сюда, висят таблички: «Только для персонала». Что ж, Вероника давно знает, что русские не самые законопослушные, и она, так же как и я, «не заметит» табличку.

Вот и самолёт! Забирая рюкзак с ленты транспортёра, я замечаю, что он тяжелее нормы килограмм на пять! Поднимаемся на крышу, где уже стоит моя палатка, и жена достаёт гостинцы: чёрный хлеб, шампанское, подсолнечную халву, российскую шоколадку – значит, перед отлётом специально заходила в русский магазин в Ванкувере. Нет, всё-таки наличие супруги довольно много значит, даже для путешественника. Ночью нас никто не потревожил, и мы проснулись только часов в 9 от жары. Сначала мы съездили в центр и поднялись на знаменитые небоскрёбы, затем поехали на новую квартиру доктора, расположенную в пригороде. Квартира располагалась на территории госпиталя, была довольно просторной, и её не надо было оплачивать. Оказывается, ведомственное жильё есть не только в нашей стране. А что, это очень удобный рычаг для удержания ценных кадров.

Переночевав, мы двинулись дальше, ведь без визы в стране можно находиться только 15 дней, а я обещал супруге показать страну. Хотя, если честно, в Малайзии, на мой взгляд, особенно смотреть не на что. Я не говорю о части, расположенной на Калимантане. Как бы то ни было, мы решили двигаться в сторону Таиланда по восточному побережью, по пути заехав в знаменитый национальный парк. Выехав за пределы столицы, мы не спеша двинулись на северо-восток по второстепенным дорогам, наблюдая за неторопливой жизнью провинциальных жителей. Судя по всему, бедствующих здесь нет, и люди довольны жизнью.

Вот некоторые сведения, которые я почерпнул из разговоров с людьми. Служба в армии здесь на волонтёрской основе и хорошо оплачивается, но молодёжь идёт туда неохотно, несмотря на старания правительства. Люди объясняют это неприязнью к оружию, свойственное малайцам. С уходом на пенсию человек имеет право получить сразу все деньги и потратить, скажем, на покупку жилья, автомобиля или обучение детей. Жильё и транспорт можно застраховать, но кто застрахован от несчастного случая со студентом (кой), на которого возлагались надежды престарелых родителей? И тогда что? Голодное существование? Да, действительно, ответили мне люди, от правительства они в таком случае больше не получат ни гроша, но в их мусульманской стране невозможно, чтобы человек умер от голода! Если у пенсионера вдруг не окажется ни одного родственника, всё равно найдутся люди, которые позаботятся о том, чтобы у того было всё необходимое. Что ж, это весьма похвально! В библии тоже сказано, что дающий будет вознаграждён, но что-то я не замечал в христианских странах особого желания помочь ближнему – разве что для показухи. Нет, оказывается польза в рьяном следовании Закону божьему, тоже имеется!

Вот мы и в заповеднике. Туда попадаешь, переплыв реку на длинной моторной лодке, управляемой лихим водилой, специально закладывающим крутые виражи, чтобы пощекотать нервы туристам. На такой же лодке можно отправиться и в более длительную экскурсию по реке в глушь джунглей. Вход на территорию бесплатный. Вблизи коттеджей для туристов все звери распуганы, поэтому большинство посетителей остаются на ночь, чтобы уйти с гидами в специальные домики на деревьях, откуда можно наблюдать за обитателями джунглей. Вот оплата за эти мини-туры и проживание в коттеджах и приносит основной доход в казну парка. Для палаток здесь место не предусмотрено, видно из-за нерентабельности, поэтому, побродив налегке по тропинкам, мы на последней лодке, уже в полумраке, поплыли обратно. Уже на подходе к берегу я заметил маленький островок и попросил лодочника высадить нас там. «Там же никто не живёт!», – удивился он. «И хорошо» – ответил я. В общем, эту ночь мы провели на необитаемом острове! Костёр, звёзды, чай с халвой – что ещё нужно нам двоим для счастья! Для полного счастья не хватило только сна под открытым небом – остров оказался-таки обитаемым: комары, заразы! Наутро мы отправились дальше на северо-восток, чтобы продолжать двигаться вдоль побережья, где комаров меньше.

В этой провинции главное занятие – выращивание масленичных пальм. Плантации протянулись на десятки, нет, даже на сотни километров. Я видел такие плантации и раньше, но, чтобы в таком количестве! Но ещё больше я удивился, когда мне сказали, что пальмы плодоносят 24 раза в год! Этакая фабрика по производству масла. И куда же уходит вся эта прорва масла? Я уже где-то вскользь упоминал, что в России продают красное пальмовое масло, как панацею от многих болезней, но малазийцы, наверное, так не считают. Здесь его употребляют только очищенное. Естественно, на таком масле готовить намного удобнее, чем на перчащем, горьковатом натуральном, но по медицинским качествам (если они и были) оно уступает красному. Люди, кстати, часто жаловались, что вынуждены пользоваться только пальмовым маслом, так как цены на другие растительные масла искусственно завышены.

Вот мы и на берегу моря. И тут мне вспомнился анекдот про пьяного мужика: Пьяный мужик пытается взобраться на лошадь, и каждый раз, упав, просит какого-нибудь святого помочь ему. И так несколько раз. После очередной попытки, падая уже с другой стороны лошади, он обижено произносит: «Ну не все-же сразу!». Почему я это вспомнил? У Вероники аллергия на кровососущих насекомых, и она всё время повторяла: «Хоть бы там ветер дул, чтобы поменьше комаров было». Так вот, на побережье дул такой ветер, что не только комаров – крыши с домов сдувало. Пара, которая довезла нас до берега, долго уговаривала нас поселиться в гостинице, а не под навесом на берегу, но мы сказали, что нам не привыкать. Они уехали, но через 10 минут вернулись, заявив, что не будут спать спокойно, если оставят нас здесь под ливнем. В итоге мы проехали с ними ещё километров пятьдесят и заночевали у них в доме.

Дома их ждали две дочки-подростка, симпатичные и смышлёные детки! Правда, разговаривали они все между собой на смешном «винегрете» из английского и немецкого. Например, слово «Старт» обозначало у них: начать, открыть, включить; а слово «Капут», – закончить, закрыть и выключить. Дело в том, что лет 15 назад австрийский геолог приехал отдыхать в Малайзию, да встретив местную девушку, так здесь и остался. Она едва говорила по-английски, а он ещё меньше. Но это был единственный язык, на котором они могли общаться. Ей было некогда или лень учить немецкий, а ему – малайский. Английский со временем оброс немецкими и малазийскими словами, и они все прекрасно понимали друг друга. Ну а дети кроме этого винегрета, естественно, хорошо говорили на языке мамы и бабушки, которая иногда присматривала за внуками.

После визита к этой семье мы опять двинулись к побережью и шли вдоль него почти до границы Таиланда, и за оставшуюся неделю познакомились со многими хорошими людьми. За 15 лет, прошедших с моего последнего визита, в стране мало что изменилось. Отношение между тремя основными национальностями: малазийцами, китайцами и индусами, благодаря стараниям правительства, всё такие же хорошие. Исторически в этой стране сложилось так, что каждая из этих национальностей работает в своей сфере: китайцы в основном занимаются торговлей, индусы – основная рабочая сила, а малазийцы – чиновники. Так же обстоит дело и с религиями: малазийцы в основном исповедают мусульманство, индусы – индуизм, китайцы – конфуцианство и буддизм. В школах дети разных национальностей, разумеется, учатся вместе, но девочки и мальчики – в разных классах. В каждой школе и колледже своя униформа. Мальчиков разных национальностей можно разделить не только по чертам лица, но и по головному убору: малазийцы в тюбетейках, индусы-сикхи – в тюрбанах, а китайцы вообще без головных уборов. Девочек различить ещё легче: малайки в платках и платьях до пят, китаянки без головного убора и в платьях, прикрывающих лишь коленки. Хотя, наверное, правильнее было бы сказать, что форма одежды зависит не от нации школьника, а от его принадлежности к определенной религии. Ведь есть дети и от смешанных браков. Например, среди китайцев есть мусульмане и т. д. Но все это не важно, главное, что я не заметил вражды между взрослыми или школьниками, основанной на национальной или религиозной почве.

Да оно и понятно. Вот поставьте себя на их место. Например, вы вернулись с работы не в духе, а дома выместить злобу не на ком, остаются соседи. Слева китаец, как и вы, а справа – индус. Собака индуса часто тявкает не по делу, надо бы соседу высказаться, а ещё лучше её съесть, но ссора, возникающая на межнациональной или религиозной почве, по закону карается в два раза строже, чем без оных причин! Выход один – полаяться не с соседом-индусом, а с соседом китайцем. Вот примерно так это работает, я думаю. В стране также присутствует христианство, но незначительно, буддийских храмов – раз-два и обчёлся, а вот индусских побольше. А вот «будильники», выставленные на 4 часа утра, есть в каждом посёлке. Я имею в виду минареты, с которых звучит утренний намаз. Крупные мечети очень роскошны; по-видимому, средства, собранные на их постройку, не воруются, как сейчас, к сожалению, практикуется в России. В больших городах Малайзии сейчас можно видеть много современных зданий, но все же самые красивые архитектурные постройки – это мечети.

При наличии в стране большего количества китайцев и индусов, разнообразие продуктов, как сами понимаете, очень велико. Поэтому, я хоть и не гурман, случайно попробовал, как минимум, три новых продукта. Один раз нас угостили голубым рисом, а второй раз шофёр-малаец, подвозивший нас, остановился в какой-то деревне, чтобы угостить традиционным национальным блюдом, которое готовят только в этой, соседней с Таиландом провинции. Он остановился возле навеса из пальмовых листьев, под которым горел костёр, и вокруг которого стояли «зенитные стволы», чем-то похожие на Катюшу. При ближайшем рассмотрении, они оказались обрезками стволов бамбука, из которых шёл пахучий пар. Водитель купил три ствола, два из которых предназначались для нас. Мы, чтобы сократить его расходы, хотели ограничиться одним, но он сказал, что это разные блюда. Бабушка в ярком национальном платье, готовившая блюда, взяла мачете и, расколов ствол вдоль, достала липкое, густое содержимое и протянула мне, как старшему мужчине, я думаю. Я передал это жене и, достав из ножен свой мачете, ловко расколол второй бамбук, в котором липкое содержимое было другого цвета. Бабушка, увидев моё острое бразильское мачете, одобрительно зацокала языком. Её древнее мачете было сделано из менее качественной стали, но зато лезвие располагалось под углом к рукоятке, как и у того индонезийского, который я утерял много лет назад. Ладно, сделаю бабушке приятное. Она долго не могла поверить, что я хочу произвести, по её мнению, неравный обмен, и согласилась только после того, как в «„довесок“» к мачете сунула мне ещё одну порцию дуриана. Именно он и был внутри одного из стволов. Во втором же был липкий рис. Готовится это блюдо довольно легко. На дно бамбукового стакана наливается вода, потом туда же добавляется или специальный рис, или дуриан, после чего «„стакан“» наклонно устанавливается возле углей. В результате, содержимое готовится на пару, впитывая запах бамбука и дым костра. Особенно нам понравился дуриан. Он приобрёл коричневый цвет, его малоприятный запах исчез, и он стал ещё слаще.

 

Возвращение через Таиланд

Общее расстояние=2200км. Пешком=500км: Tak Bai – Ranot – Sichon – Hua Him —BANGKOK -Mueang Phitsanulok -Den Chai -Mueang Phayao -Chiang Khong – Laos

Вот мы и на границе, которую здесь надо пересекать на пароме. Паром шёл минут 15, и за это время мы договорились с водителем одного из авто, что поедем с ними дальше. Это отец с двумя сыновьями не старше 25 лет. Мне запомнились их имена, которые в противовес очень длинным названиям таиландских городов, состояли всего из двух букв. Отец был владельцем небольшого пансиона, где и разместил нас совершенно бесплатно. Утром он познакомил нас с семьёй и предложил совершить экскурсию по городу. Мы согласились, никак не ожидая, что он просто даст нам мопед и туристическую карту. Ладно, GPS у меня есть, движение хоть и левостороннее, но не такое оживлённое, как во Вьетнаме – поехали. Вернувшись к обеду, мы были накормлены домашними блюдами, который приготовила бабушка – очень добрая старушка. На ужин нас повели в ресторан, чтобы показать остальным родственникам и друзьям, которые уже ждали нас там. Похоже, здесь, так же как и в других странах Азии, престижно иметь друзей иностранцев, тем более что в этом городе туристов мы почти не видели.

На следующее утро, несмотря на уговоры погостить недельку, мы двинулись дальше. И правильно сделали, начались ливни, и мы едва успели проскочить опасное место на дороге, до того, как по ней перестали ездить даже грузовики. Дорога здесь проходит по узкой полосе суши, между морем и длинными озерами, и вода, переполняя озёра, устремляется к морю, сметая на своём пути всё, что ненадёжно построено. Кому-то – горе, а кому-то – радость. Детишки с удовольствием катаются среди домов на всевозможных плотах. А ещё удовольствие для рыбаков в районе рыбных ферм, откуда рыба вырвалась на свободу. Местами, чтобы не ждать попутный грузовик, мы по пояс, а то и выше, вброд переходили затопленные места, и ребятишки с удовольствием перевозили наши рюкзаки на надутых камерах. Ночевать в такую погоду в палатке не особенно комфортно, поэтому мы обычно заходили в буддийские храмы, чьи двери всегда гостеприимно распахнуты для всех.

Через неделю мы добрались до Бангкока, где несколько дней провели в гостеприимной квартире Антона Дряничкина. В столице нам надо бы решить некоторые организационные вопросы, в частности, – получить визу Китая, куда мы планировали выйти через Лаос, но не заходя в его столицу. Дело в том, что для граждан Канады лаосская виза довольно дорогая, поэтому мы решили оформить транзитную и пересечь страну на севере. Правда, на картах Гугл там местами совсем нет дорог, но наверняка есть какие-то тропинки. В общем, проскочим, надеюсь.

В Китайском консульстве царило что-то невообразимое! Весь зал был забит до отказа, трудно было пробиться даже к автомату, который дразнил посетителей высунутым бумажным языком с трёхзначными номерами. Мне достался номер 907. Я спросил охранника, всегда ли здесь такое столпотворения? Оказывается, нет, обычно человек 300, просто несколько дней консульство не работало. Я прикинул: в зале 10 окошек, каждый посетитель обслуживается не меньше, чем 5 минут, а после 12 часов приём документов прекращается – нетрудно посчитать, что с моим номерком шансов нет. Я подошёл к выходу и стал ловить других неудачников, которые решили уйти, не дождавшись очереди. Уже через 15 минут я стал обладателем номера 301. Это уже проходной номер, но я пошёл по рядам, выискивая супружеские пары, чтобы упросить их отдать мне один номерок, так как увидел, что в таком случае в окошке спрашивают только один. В итоге уже через час я сдал документы, чем очень удивил Веронику, которую пристроил в уголке на рюкзаках.

В этот день, пользуясь сэкономленным временем, мы решили посетить музей, используя билеты, которые нам подарил Антон. Не доходя до музея, мы увидели огромный палаточный городок, и решили узнать, из-за чего он возник, прямо на главной площади столицы. Зашли мы туда как раз вовремя, – там начался обед. После обеда люди всегда более добродушны и разговорчивы, но это оказалось не единственным плюсом. Обед был бесплатным. Все обитатели не спеша потянулись к нескольким прилавкам, где происходила раздача. Кухонь было штук двадцать, и на всех готовились разные блюда, но все они были вегетарианскими, поэтому, чтобы наесться, некоторые подходили несколько раз. Обитатели лагеря, по-видимому, никуда не торопились, поэтому, когда мы проходили мимо, нас подзывали и предлагали поесть, встав без очереди. Посуда стояла тут же, и, поев, каждый должен был сам помыть её последовательно в 4-х водах. Вода для мытья была пенная, так что всё было относительно стерильно. Стульев, правда, не было, поэтому все садились есть на асфальт, или на циновки, где придётся. После еды человеку обычно надо опорожниться, это тоже было предусмотрено – в стороне стояли 10 больших автобусов, специально переоборудованных под женские и мужские туалеты, а также душевые кабинки. В общем, по всему было видно, что организаторы побеспокоились об обитателях городка. Не забыли они и о жаре – над всей территорией были натянуты специальные сетки, создающие тень.

Кто же организаторы? Вот это мы и хотели выяснить, поэтому приходили сюда следующие три дня, пока ожидали визу. Из разговоров с различными группами людей мы поняли, что люди собрались здесь с целью мирно высказать свой протест против бездействия правительства, которое обязано делать всё, чтобы народу жилось лучше. А началось все с группы беженцев, которые вынуждены были покинуть свои дома в районе камбоджийской границы, когда там начались военные действия из-за знаменитого храма. Я уже не помню детали, но суть в том, что храм принадлежит одной стране, находясь на территории другой – так решил какой-то верховный суд. В общем люди пришли попросить защитить их от агрессии, потом к ним присоединились другие группы со своими требованиями и т. д. В результате палаточный городок стоит здесь уже месяц. Но вот что интересно: никто из выступающих ораторов не сказал ни одного плохого слова в адрес короля. Наоборот подчёркивали, что любят его и благодарят за то, что он столько лет справедливо правит страной. Все претензии адресуются к парламенту. Между строк явно слышится: «Мужики, имейте совесть! наш король 60 лет верой и правдой правит страной, и жизнь в королевстве становилась лучше и лучше. Понятно, что он теперь стар, но вы-то для чего? Вместо того, чтобы следовать его примеру и честно делать свою работу, вы начинаете грести под себя. Вон, во всех газетах пишут: то один, то другой из вас замечены в коррупции, а ведь раньше этого никогда не было в нашей буддийской стране!» Мы с Вероникой видели, что те простые люди, что здесь собрались действительно так думают, но мне так же кажется, что это предвыборная акция, и те, кто это организовал, надеются стать у кормила власти. Это-то понятно, но мне, как и собравшимся здесь людям, хочется верить, что политические деятели, организовавшие всё это, получив бразды правления, будут, в первой очередь, заботиться о народе, как делал это их любимый король.

Но вот виза получена, и мы двинулись на север не самым коротким путём, благо, в Таиланде дорог много, и сроки не очень поджимают. Тем более, что начался Санграм, а это самое хорошее время для посещения Таиланда. У всех тайцев праздничное настроение, от которого неизбежно заражаются даже самые мрачные личности (мне так кажется). Правда, есть 2 минуса: во-первых, повышается опасность на дорогах из-за подвыпивших водителей и мокрых дорог, во-вторых, есть риск что фото-видеокамера выйдет из строя, из-за того, что её обольют водой. Ах да, забыл объяснить, что в течение этого праздника все от мала до велика, обливают друг друга водой и пачкают лица и машины белой глиной. Это все на счастье, так что радостных лиц в это время на улицах хоть отбавляй. Даже похороны, которые случаются в это время, несильно огорчают людей, так как умершие во время этого праздника считаются везунчиками. Естественно, это не относится к самоубийцам. Надо сказать, количество несчастных случаев на дорогах в это время резко увеличивается, особенно страдают мотоциклисты. Хотя погодите, почему несчастных, раз считается, что умершему в этот период повезло? Значит несчастные только те, кто не умер, а покалечился. Мы были в дороге две недели, и за это время на нас вылили не меньше чем полтонны воды, успеваю только камеру прятать. Но мы-то шли пешком, или ехали в кузове пикапа, так-что особо не рисковали. А вот представьте: едет мотоциклист, и на него со встречной машины выплёскивают ведро воды! То есть, вода ударяет его с суммарной скоростью. Мотоциклисты, естественно, при виде встречного автомобиля снижают скорость и жмутся к обочине, но бывает, все-таки улетают в кювет. Сидя в кузове, мы старались удержаться от летящего «счастья», но однажды Веронике всё-таки досталась солидная порция, потом у нее 1—2 дня одна грудь болела. Другое дело, когда идёшь пешком: сила удара гораздо меньше, так что мы с удовольствием подставляли себя под летящее струи, на улице ведь +40*.

Особенно интересно наблюдать за водными войнами на улицах городов. Представьте: все население вооружается водными пистолетами и прочими водометами, и сражаются стенка на стенку. Или такая картина: навстречу друг другу по улице медленно движется поток машин, в кузовах которых стоят бочки с водой, и компания в несколько человек, беспрерывно перезаряжая оружие, поливает всех, кто таким же образом движется во встречном направлении. Туристам туда лучше не соваться! Внимание сражающихся сразу же переключается, и нам достаётся и от «Белых», и от «Красных». В общем, душа в это время никому не избежать, а вот прежде, чем намазать нам лицо белой краской, у нас спрашивали разрешения. Но мы никогда не возражали, ведь мажут аккуратно, двумя ладонями, а главное с любовью! Вот так и шли мы по Таиланду, намажут – смоют, опять намажут, снова смоют. Надолго запомнится! Что бы не остаться в стороне от раздачи счастья, мы пару раз тоже забирались в кузова машин с бочками и обливали прохожих. Будто счастливы люди Таиланда! А мы, мокрые, но довольные покинули страну в переходном пункте Чак-Кхонг.

 

Лаос

Расстояние = 200км Пешком – 100км: Huay Xai-Luang Namtha-Ban Tintôk> China

Реку, разделяющую две страны, мы пересекли рано утром на длинной моторной лодке. Иностранцев кроме нас на ней не было. Хотя, вечером в приграничном городке их было довольно много. Отметившись в таможне, мимо которой, при желании, можно легко пройти незамеченными, мы двинулись на выход из городка. То, что страна бедная, ощущалось сразу: строения неказистые, автомобилей почти нет, в магазинах только товары первой необходимости и т. д. Разница в культуре тоже сразу ощущается: люди неторопливы, многие облачены в национальные одежды, другой язык. Что касается меня, так мне больше по душе именно такие места, где жизнь течёт неторопливо, а значит, люди не озабочены накопительством. Но, судя по строящемуся невдалеке большому мосту, жизнь этого городка вскоре изменится.

Вскоре мы вышли за пределы населённого пункта и шли часа три, пока нас не подобрал пикап, в котором сидело человек пять. Водитель довольно лихо объезжал рытвины и ухабы, от чего пассажиров бросало из стороны в сторону, и сидеть на ребристом дне кузова было не очень комфортно. Через час машина остановилась возле озера – люди приехали на рыбалку. Оказывается, в Лаосе тоже празднуют в это время, но не совсем так, как соседи! Компания оставалась здесь на ночёвку и пригласила нас остаться с ними, но мы ограничились обедом и пошли дальше. У нас ведь транзитная виза. Хотя теперь можно и расслабиться. Водитель сказал, что до Китая уже можно везде проехать на автомобиле, хотя некоторые участки строящейся дороги еще недоделаны. Дорогу начали строить недавно, после того как китайцы и лаосцы договорились следующим образом: Китай бесплатно строит мост и 200 км дорог, пролегающих через Лаос, а те не берут с них пошлину за провоз товаров. Вообще-то китайцев Лаос пока мало интересует – слишком беден, а вот Таиланд и Малайзия – хорошие районы сбыта. Да, практичности и трудолюбия китайцам не занимать. Вот только Лаос жалко! Людям вдоль этой трассы уже не жить прежней размеренной неторопливой жизнью.

В этот день нас так никто больше не подобрал, и мы заночевали на краю какой-то бедной, даже по лаосским меркам, деревни. Мы развели костер, чтобы приготовить ужин, но из последней избушки вышла женщина и принесла липкого риса размером с два кулака – этого вполне достаточно, чтобы насытиться двум взрослым людям. Вероника отдала женщине пару комплектов нижнего белья, чем очень обрадовала ее. Наутро нам принесли двойную порцию риса, чтобы мы могли взять с собой в дорогу. Через час нас подобрал еще один пикап, водитель которого слегка говорил по-английски. Узнав, что мы ночевали в деревне, он очень удивился, сказал, что люди из других селений никогда не останавливаются здесь, а уж туристы и подавно. Оказывается, ее жители курят опиум, с вытекающими отсюда последствиями. То-то детишки в этой деревне показались мне нездоровыми, какими-то недоразвитыми, что ли. Да, не повезло им, а нас, как обычно, Бог миловал.

Водитель по случаю праздника ехал навестить своих родственников в небольшой городок, который расположен примерно посередине пути, который нам надо преодолеть за время транзитной визы. Так что, похоже, мы легко сумеем уложиться в сроки. Значит, можно принять предложение водителя посидеть за праздничным столом, который организовала какая-то фирма для своих работников. Стол, надо сказать, был так себе, музыканты тоже, но вот все остальное очень интересно: в середине площадки была установлена тренога, с привязанным к ней шлангом, из которого вверх постоянно била струя воды. Под навесом были установлены два стола с закуской и выпивкой, за которыми все сидели, но только с одной стороны, чтобы удобнее было наблюдать за танцующими (я так подумал вначале). Тут же под навесом были установлены динамики, которые усиливали живую музыку и мяукающие песни. Под эту музыку периодически возникали хороводные танцы, как у нас в России вокруг елочки. Дети отдыхающих резвились неподалеку на куче пустых кукурузных початков, которые в Лаосе используют для топлива. Совсем маленькие детки с мамами (или няньками) находились в загородке из вязаной проволоки, что показалось мне странным. Обычно, дети всех возрастов здесь находятся на улице без всякого присмотра. Но вскоре мне стала понятно, почему сегодня здесь деток посадили «в клетку». Когда еда на столах поубавилась, многие мужчины встали из-за стола и подошли к разукрашенным разноцветными лентами бамбуковым шестам, что стояли снаружи навеса. Купив несколько шестов, мужики положили их на специальную бамбуковую платформу, разукрашенную цветами и лентами, и, подняв ее на плечи (как гроб), совершили круг почета вокруг фонтана. Затем сняли шесты с платформы, и каждый понес свой шест в сторону леса, где была установлена эстакада. Шесты были длиной от трех до пяти метров, и, забравшись на платформу, пацаны помогли поставить шесты толстым концом вверх. Я стал снимать это на видео, потому что во время круга почета я успел рассмотреть, что это не простые шесты, а чем-то связанные с фейерверком, потому что к толстому концу бамбукового ствола были закреплены еще 4—6 каких-то обрезков бамбука с идущими к ним шнурами. Итак, три шеста установили на платформе, а хозяева бамбуков подошли с факелом, привязанным на длинной палке. Все собравшиеся внимательно смотрели на сторону эстакады, а некоторые похоже даже делали ставки. Ставки на то, чей фейерверк лучше? Так это трудно определить, и вообще, фейерверки лучше запускать в темноте, тут, очевидно, что-то другое. И точно: два шеста вдруг взлетели в небо, и дымный след угас где-то в джунглях. Но третья ракета, подергавшись, так и осталась на платформе. По правде говоря, я не ожидал, что такое примитивное сооружение способно на столь далекий полет. После этого в течении часа было запущенно штук 15 ракет, и каждый раз кто-то ставил на кон, что выиграет, например, вон та с красными лентами. Спора по поводу выигравшей не возникало, так как длину полета было видно по дымовому следу, но вот как можно ставить на А или Б? Это ведь не лошадь, которую знаешь по предыдущим забегам! То есть это просто рулетка с вероятностью выигрыша 33.3%. В любом случае, играющие теряют не много, я видел, как выигравший, сделав следующую ставку, на остатки выигрыша тут же покупал пиво себе и своим соперникам по игре. Хозяин выигравшей ракеты позже возвращался, радостно пританцовывая, и все, включая соперников, радостно хлопали его по плечам. Нравятся мне эти простые люди, не потерявшие способность как дети радоваться по пустякам.

Отдохнув, мы двинулись дальше и, проехав по горной дороге еще км 50, остановились ночевать на краю небольшого городка, который, судя по всему, иногда навещали туристы, скорее всего из Китая. Мы поставили палатку под навесом возле туристического офиса и, несмотря на поздний час, к нам из деревни подошел тур-агент и стал предлагать прогулку по ночному лесу, Он сказал, что там мы можем увидеть диких зверей, которые боятся подходить к деревне. Правда, когда мы отказались, он стал предлагать нам жилье, пугая дикими животными, хотя, только что говорил, что они бояться подходить близко к деревне. Меня умиляет их бесхитростное вранье, сами они доверчивые как дети и, похоже, не привыкли врать, но видно, столкнувшись с обманом туристов, тоже пытается это делать. В небольшом домике тур. офиса я увидел рядом три портрета. Портрет В. И. Ленина был справа, слева был портрет Ф. Энгельса, а вот посередине был изображен какой-то лаосец. Так что дело Ленина живет, и свидетельство тому не только этот портрет, а галстуки на шеях юных пионеров. Что ж, пожелаем детям счастливого детства и попрощаемся с Лаосом. Здесь рядом с переходным пунктом, он не похож на себя. По-видимому, по договору китайцы построили на приграничной территории красивое современное здание таможни и еще несколько строений. По контракту с соседней бедной деревней, они кажутся пришельцами из другого мира. И вот мы покидаем Лаос и входим в этот совершенно иной мир – Китай.

 

Обратная дорога через Китай

Общее расстояние = 5500км. Пешком = 700км: Mengla- Linchang- Dali- Deqen-Garze – Yushi – Hainan – Haixi – Ruoqiang – Bayingol – Urumqi – Ili-> Kazakhstan

Китай встретил нас огромной, построенной в современном стиле таможней. Сейчас она пустует, но практичные китайцы наверняка просчитали, что? когда строительство дороги и моста будет закончено, через нее хлынет поток товаров.

Мы пересекли границу и по дороге №29 вошли в городок со множеством магазинов и складских помещений. И хотя в них практически не было посетителей, рядом строились новые здания. Китайцы знают, что делают, им наверняка выгоден транзит через Лаос, но будем надеяться, что «овцы» тоже останутся целы. Но не будем углубляться в политику. В собственно Китай мы также не хотим углубляться, наша цель попытаться пройти через Тибет. Хотя территориально это тоже Китай, но у правительства по этому поводу двойная игра: жителям этой провинции, желающих отделиться, говорят о неделимости Китая, но туристов туда не пускают без специального пропуска и проводника, мотивируя тем, что на Тибете другая погода и другие обычаи. Ходить с проводником не в моих правилах, а тем более платить за него, поэтому мы попытаемся обойтись без выше указанного. До Тибета нам предстоит пересечь провинцию Yunnan, где можно встретить иностранных туристов, у которых я рассчитываю получить более полную информацию, которая поможет осуществить мой план. Ближайшее место, где можно было встретить много туристов, а также получить разрешение на посещение Тибета – Куньмин, но к Тибету вела и более короткая дорога. Мы решили двигаться по ней, хотя если бы я был один, то, наверное, сделал бы крюк, чтобы еще раз увидеться со своей ново знакомой – жизнерадостной Джейн.

Был конец апреля и, двигаясь по горной дороге, мы радовались отсутствием жары, надоевшей нам в Таиланде. Но вот ночью здесь довольно холодно, а в дома ночевать нас не приглашали, видно запрет на приглашение иностранных гостей в дом без разрешения властей все еще действует. Однако запрет не мешал людям оказывать нам другие знаки гостеприимства. Как пример, пробовать дарить мне теплую одежду и обувь, в которой, по их мнению, я нуждался.

И вот мы в большом красивом городе Дали. Сюда нас привезли два брата, которые ехали навестить родителей. Те жили в центре старого города, часто посещаемого иностранными туристами. Наше появление прошло бы незамеченным, если бы не мои босые ноги, на которые обращали внимание не только прохожие, но и полицейские. Когда мы шли от места парковки к дому, они подошли к нам и на ломанном английском спросили, не нужна ли нам помощь. Впрочем, возможно они просто хотели проверить свое знание языка. Родители братьев уже ждали нас, в доме был накрыт большой стол, уставленный всякими деликатесами. Ужин закончился к полуночи, после чего хозяева дома извинились, что по китайским законам не могут оставить у себя дома иностранцев и попросили сыновей провести нас к ближайшему отелю. Еще когда мы шли к дому, я приметил пустующую поляну и сейчас сказал братьям, что мы заночуем на ней. Как не настаивали братья, что они заплатят за наше проживание в гостинице, мы поставили палатку под крышей природы. Утром нас разбудил мальчонка, который вчера с любопытством крутился подле нас, пока мы ужинали. Он жестами показал, что нас приглашают покушать.

Позавтракав, мы поблагодарили гостеприимных хозяев и пошли дальше на север. Дали хоть и небольшой город, но вышли за его пределы мы только к вечеру, так как задержались в центре, бродя по музеям и сувенирным лавочкам. Вероника любит это занятие, и если бы я не установил лимит, то наше продвижение по странам резко замедлилось. В этом городе ее поразило обилие сортов чая и скульптуры с человеческий рост, изготовленные из прессованных чайных листьев. А что? Приятное с полезным. Надоела скульптура, отламывай по кусочкам и заваривай. Чуть дальше от центра появились улочки с симпатичными домиками, на первых этажах которых были расположены мастерские. Улица жестянщиков, улица мебельщиков, и т. д. Мы переночевали на чьем-то огороде на краю пригородного поселка, забравшись в палатку. Туда мы спрятались от ветра, который подул с соседнего огорода, который уже успели удобрить. Утром запах усилился, пришел хозяин огорода с двумя ведрами на коромысле, в которых плескалось удобрение – коровий навоз, разведенный водой. Хорошо хоть не человеческий! Спросили у хозяина, применяют ли они человеческие фекалии с этой целью, но он категорически замотал головой. Странно, в российских деревнях это практикуется, почему же практичные китайцы дают «добру» пропадать? Возможно, в здешнем жарком климат слишком велик риск заразится паразитами. Ладно, как говорил мой дедушка, – «не разбираешься в дерьме – не лезь в политику!» Тогда я был мал и не помню, по какому поводу он так говорил, но с тех пор политика ассоциируется у меня с чем-то, от чего идет вонь, и я избегаю разговоров на эту тему. А вот люди, работающие в сельском хозяйстве, напротив, вызывают у меня уважение. От них хоть и пахнет иногда навозом, но души у них чистые и бесхитростные. Наверное, поэтому во время путешествий я предпочитаю ходить по сельской местности и ночевать у простых крестьян.

Дорога оставляет желать лучшего; вьется серпантином вверх-вниз, но неуклонно приближается к заснеженным вершинам. Красочные пейзажи медленно меняются, и вот мы в городе Лиджанг, расположенном на высоте 3500 метров. Центр города довольно приятен, но иностранных туристов практически нету. Выйдя из города, мы прошли еще км 10 и увидели мастерскую по изготовлению деревянной мебели и скульптур. От других подобных мастерских ее отличал дизайн изделий. Все они были выполнены в старинном китайском стиле и изготовлены в основном из фрагментов старых разрушенных строений. Хозяин мастерской, тайванец, специально ездил по окрестностям на джипе с прицепом и собирал старую поломанную мебель, чеканку, скульптуры, резьбу по дереву. Он говорил, что энергия, хранящаяся в старинных вещах, делает его изделия более приятными. Я думаю, что это действительно так, но без художественного вкуса, которым обладает этот человек, эти обломки так и остались бы обломками. Правда, сам мастер уже давно ничего не мастерил. 10 лет назад он переехал сюда из Тайваня и, наняв двух подмастерьев, открыл небольшую мастерскую. Сейчас у него работают ни много – ни мало, 60 человек! Среди них и мебельщики, и чеканщики, и гончары, и плотники. Правда, из-за того, что Лиджанг находится вдалеке от основных дорог, сбыт товаров проходит медленно, но хозяин мастерской верит, что как только закончится строительство новой скоростной дороги, сбыт товара резко увеличится. Я думаю, что так и будет, потому что видел, с каким сожалением некоторые посетители покидали мастерские. Цены на изделия их вполне устраивали, а вот вывоз громоздких изделий по плохой горной дороге, по-видимому, влетал в копеечку. Хозяин предложил нам переночевать, и мы с удовольствием поспали в сторожевой башне, которую владелец нашел где-то в горах, по бревнышку перетащил и поставил у себя на территории. Да, жаль, что в наш век все меньше останется людей, которые заботятся о том, чтобы сохранить вещи, принадлежащие их предкам.

Наутро мы посетили конезавод, расположенный по соседству, и отправились дальше. Здешние лошадки маленькие и лохматые, видно зимой здесь им холодновато. По этой же причине здесь не используют осликов, хотя возможно, китайцам не нравится их упрямый нрав. Другое дело яки – на вид они очень дружелюбны и любопытны, но в то же время и боязливы. Когда мы идем по дороге они, похрюкивая, с любопытством подходят ближе, но как только я направляюсь к ним – сразу убегают. По мере того, как мы приближаемся к Тибету, яков становится все больше и больше. В основном они черные, но попадаются и рыжие. Похоже, их в основном разводят для мяса и молока. Мы, правда, ни разу не видели, как их доят, но сыр ели, а также нас угощали жирным молоком, хотя коров в здешней местности не наблюдалось. Хотя вру, иногда встречались какие-то полукровки, по-видимому, смесь яка с коровой. Правда, из-за языкового барьера я так и не смог выяснить, быками ли являются лохматые «ячики», или же якам иногда для разнообразия хочется запрыгнуть на «голую» коровью задницу. Да, на счет языкового барьера: разумеется, я не стал задавать этот бестактный вопрос самим животным, а спрашивал у пастухов-тибетцев.

Плотность населения в этом районе Китая намного меньше, чем в местах с более мягким климатом. Люди в основном селятся возле рек, где имеются долины. Поскольку климат не особо располагает к земледелию, во всяком случае, не больше одного урожая в году, и то, только определенных культур, то животноводство (в основном яки) является основной статьей дохода. Летом животные бродят по пологим горам, самостоятельно выискивая корм, а зимой им приходится потуже, поэтому крестьяне сооружают навесы из жердей, наверху которых хранится сено. Навес делается такой высоты, чтобы яки стояли под ними и могли дотягиваться до сена и вытаскивать его сквозь жерди. Стог, лежащий на настиле, постепенно проседает, и хозяину не приходится постоянно ходить туда. Такая вот автокормушка. А автопоилка и того проще – вон сколько снега вокруг. Единственное, о чем надо заботиться хозяевам животных – это защита от волков. Яки довольно быстро бегают и умеют держать круговую оборону, но для одинокого яка встреча с волками обычно заканчивается смертью. Идя по степи, мы не раз видели обглоданные скелеты животных, и, разумеется, спрашивали у местных, насколько опасно ночевать в палатке. Однако пастухи нас успокоили, сказали, что на людей хищники нападают довольно редко, так как знают, что у каждого человека есть ружье, которое намного опаснее, чем рога и копыта. И в самом дела, зайдя в магазин, мы увидели множество волчьих шкур, которые стоили гораздо дешевле, чем изделия из кожи яков. Но, несмотря на это, мы, люди, знаем, что: «Сколько волка не корми, он в лес смотрит», а также: «Лучше один раз отведать свежей крови, чем 300 лет питаться падалью».

Хотя знать-то знаем, но, несмотря на это, как много из нас и в «клетки» добровольно забираются, и «падалью» с хозяйского стола питаются. Почему? Ответ тоже прост: волка ноги кормят, а собаку- хозяин. А чтобы отведать «свежей крови», надо не побояться вступить в схватку. Следуя еще одной пословице, не осуждаю людей, но все же жаль, что многие юношеские мечты и стремления забываются, и люди превращаются в «премудрых пескарей». Те же, кто более силен и активен, часто впадают в другую крайность: вместо того, чтобы использовать свои способности на благо всего человечества, они просто тупо стремятся обогатиться. А когда понимают, что богатство не принесло им счастья, у них уже не останется сил чтобы что-то исправить. В таком случае, как мы видим из средств массовой информации, богатые перед смертью отдают все деньги на благотворительные цели, но какая пользы от разовой подачки?!

Вот такие грустные мысли посетили меня в палатке под завывание холодного ветра и волков. Репортеры меня часто спрашивают, а не страшно ли ночевать в палатке? Да, порой страшно, но не за себя, а за человечество. Тысячелетия проходят, а войны на планете, заселённой «хомо сапиенс» не прекращаются. Так какие мы тогда нафиг «сапиенсы»? Хотя нет, слово разумное нам все-таки подходит, вот только жаль, что разумный и человеколюбивый – не слова-синонимы. Казалось бы – чего проще? Создатель наделил нас разумом и сказал: «Возлюби ближнего!» И не только сказал, редко кто из нас когда-либо не чувствовал счастья от того, что любит и любим мамой, а после – человеком противоположного пола. Казалось бы – чего проще? Сделай следующий шаг – возлюби всех – попытайся сделать их счастливыми! Ан нет. Зависть, жадность, тщеславие и прочие пороки находят лазейки в человеческие души и …прощай любовь! Да, трудно быть Богом! С одной стороны, надоело уже мессий посылать, чтобы напоминали нам о любви друг к другу, и хочется порой не мессий, а потоп наслать, чтобы после него заселить эту планету менее воинственными существами. Но, с другой стороны, жалко собственное создание. Вот и дал задание группе ангелов, чтобы разработали устройство, с помощью которого у всех живущих на планете в головах моментально переключится какой-то тумблер, и мы перестанем любить все наши машины, дома, драгоценности, а станем любить всех окружающих и будем нескончаемо счастливы от этого! Эту информацию я почерпнул из информационного поля, ночуя на горе вблизи города Шангри-Ла. Так что, она дошла до меня почти без помех. Вот только жаль не понял, в какой срок должны уложиться ангелы. Мол, если не уложитесь, придется прибегнуть к крайним мерам. Там еще о каком-то календаре говорилось, и я еще подумал: хоть бы не календарь Майя, а то не успеют ангелы, и труба нам всем!! Хотя нет, не всем; там, в информационном поле, бегущей строкой пробегало: в момент возможных катаклизмов все ангелы обязаны спасать только тех, в чьем сердце нет зла и прочих качеств из «черного списка». Нет, я серьезно это во сне видел, когда там ночевал. В общем, хотите – верьте, хотите – нет, но работать над собой в этом направлении никому не помешает. Оно, конечно, было бы хорошо, если бы сознание людей резко изменилось, но мне лично не хотелось бы чувствовать себя роботом с переключателем в голове – уж лучше я сам, поскольку я – «homo sapiens». Хотя, в принципе, история знает немало случаев, когда в башке у тысяч людей что-то перемыкало. И делал это не Бог, а какой-нибудь Гитлер. Да что там далеко ходить – вон взять стадо фанатов – кроме переключателя в башке изменение их поведения ничем не объяснить. Эх, как меня занесло, вернусь-ка я лучше на Тибет.

Вообще-то, если смотреть по административному делению, город Шангри-Ла не относится к провинции Тибет, но по факту здесь проживают тибетцы. По внешнему виду они больше похожи на монголов, чем на китайцев. Правда, живут они не в юртах, а в огромных каменных домах, построенных на века. Крыши у домов не черепичные, как обычно в Китае, а плоские, глиняные или цементные. Фасады домов покрыты ярким орнаментом, а наличники окон – резьбой по дереву. В каждом таком доме живет все семья – несколько поколений, и, судя по обилию ребятишек, тибетцы игнорируют лимит китайского правительства на производство детей. Потому как население реагирует на наше появление – видно, что белый человек здесь редкий гость, а возможно, поселковые впервые видят человека с белым цветом кожи. Хотя белыми нас с Вероникой можно назвать с большой натяжкой. Яркое горное солнце и ветер сделали нашу кожу красно-коричневой – почти как у местных жителей. Вот только одежда наша резко отличается. У женщин и мужчин большое разнообразие головных уборов, а вот мужские меховые полушубки отличаются только по цвету. Похоже, они очень теплые, что оправдано для пастухов, ночующих в степи, но вот для чего нужны длинные до земли рукава, мы так и не поняли. Я в шутку предположил, что ими пользуются как смирительной рубашкой, когда подвыпивший пастух разбушуется, но, скорее всего, я очень далеко от истины. В поселках можно часто увидеть маленьких лохматых лошадок, но чаще можно увидеть наездников на мотоциклах. К седлам тех и других кроме мешков с продуктами и походной утварью обязательно приторочено ружье – ведь волки не дремлют. Но, несмотря на обилие огнестрельного оружия у населения, мы с Вероникой чувствовали себя в полной безопасности, так как глаза у всех удивительно добрые. Уж и не знаю, в чем причина этой ауры, царящей в сердцах этих простых людей. Возможно, это из-за чистого горного воздуха и неторопливого образа жизни, возможно унаследованного, а может из-за ламаизма, что исповедуют в здешних местах?

Кстати о Ламах. Людей в ярко-красной одежде здесь можно увидеть довольно часто, а вот самих монастырей мы так и не видели. Возможно, строения, где живут монахи, не отличаются особыми формами. Ведь главное не форма, а содержание. А может, монастыри расположены выше в горах и монахи, которых мы видели, просто спускали сюда за покупками или подаяниями? Извините, я не смог этого выяснить, так как монахи, к которым я обращался с этим вопросом, не говорили по-английски. Ну, да не суть важно. Еще одним признаком ламаизма являлись многочисленные «ступы». Кстати, возле одной из них, расположенной на окраине небольшого городка, мы один раз заночевали. С утра мы были разбужены негромкими разговорами ходящих вокруг ступы людей. В основном это были старушки в ярких национальных одеждах, но были и молодые люди. «Молящиеся» шли по часовой стрелке и крутили молитвенные барабаны, укреплённые на стенках 4х-угольной ступы. Я не знаю их языка, но было понятно, что люди идут и просто разговаривают с идущим рядом о чем-то своем, а молитву за них по-видимому «читают» барабаны. После молитвы бабушки уселись на скамейке и наблюдали, как мы собираем палатку и готовим завтрак. Вскоре к ним подошел мальчонка, которого они, видимо, посылали в магазин или домой, и дал им пакет с печеньем, которым нас бабушки и угостили. Мы, в свою очередь, дали каждой из них по пакетику чая – чему они обрадовались, как дети. Да, много все-таки приятных моментов во время путешествия, вот только жаль, что брать приходится намного чаще, чем давать, поэтому в книге я пытаюсь максимально передать читателям доброту окружающего мира. Ну, а красоту на словах передать сложно, поэтому я всегда привожу из путешествия видео и фото съемки, которые читатель может получить, связавшись со мной по электронной почте.

Но вернемся на дорогу. Вот мы и в городе Деген (кстати, в этой провинции 2 Дегена на расстояние примерно 150 км). Отсюда до переходного пункта в Тибет рукой подать. Правда, дорогой те ухабы, по которым едут автомобили, назвать язык не поворачивается. «Дорога» эта расположена на высоте более 4000 метров, и не только ухабиста, но и опасна. По опасности она, похоже, мало чем уступает знаменитой «дороге смерти» в Боливии. Та дорога вспомнилась мне потому, что здесь, как и там, я босиком прошелся по снегу. Правда, высота границы снегов здесь ниже. Я заговорил о снеге, потому что именно он остановил меня от затеи обойти по горам переходной пункт Янг Джинг, где пограничники не пустили нас на территорию Тибета. Собственно, нас это не очень расстроило, так как мы были готовы к такому раскладу. Подумаешь, не пустили – зайдем в другом месте. Ну а если и не зайдем – не велика беда – мы уже познакомились с приветливыми тибетцами, ну а для более подробного знакомства и осмотра Лхасы будет повод вернуться сюда еще раз. Все равно китайская виза у нас всего на месяц, да и в Канаде надо быть через пару месяцев. В общем, мы скомандовали себе «кругом» и потопали обратно.

Днем здесь идти приятно: яркое солнце, свежий горный воздух и прекрасные виды быстро исправили наше слегка подпорченное настроение. Пообедали мы у дорожных рабочих, которые с отбойными молотками отколупывали от скалы камни и строили барьер на, по-видимому, лавиноопасном участке. Как я уже говорил, китайская технология строительства дорог отличается от общепринятой. Они размечают трассу, и на всех участках, где требуется произвести еще какие-то работы помимо укладки дорожного полотна, нанимают рабочих из местных. Туда же забрасывают малую механизацию: отбойные молотки, бетономешалки, взрывчатку, ну и, конечно, грамотного специалиста, который и руководит работами. Люди довольны хорошими заработками, работают по много часов и обычно спят тут же, в палатках. Возвращаются в деревни они только на выходные. Дороги – это, конечно, хорошо, но с другой стороны, с их приходом здешний неторопливый ритм жизни изменится. Здешние товары пойдут на экспорт, у населения появятся лишние деньги, и, боюсь, доброта в их глазах сменится озабоченностью:" А что бы такое купить чтобы не выглядеть беднее соседа!?» Да, жаль! Одна надежда – на Тибете еще много труднодоступных мест, куда еще долго не дотянутся щупальца дорог, несущих «блага» цивилизации.

Через несколько дней мы заночевали в одном отдалённом от цивилизации стойбище. Мы шли по горной проселочной дороге, в надежде до темноты дойти до деревни, но тут пошел редкий мокрый снег, и я стал присматривать место под деревьями, чтобы к утру нашу палатку не завалило снегом. Тут, на наше счастье, я увидел большую черную палатку. Мы двинулись к ней, и навстречу нам с лаем побежали черные лохматые собаки, извещая хозяев о приближении чужаков.

Из палатки никто не выходил, поэтому, на всякий случай, (собаки могут напасть) я достал фальшвейер, и мы подошли вплотную к палатке, возле которой внутри изгороди находились овцы. Из палатки, несмотря на мои окрики, никто не вышел, и только когда я направился ко входу, из-за полога вышли трое напуганных сопливых детей, а за ними – женщина с длинными тонкими косичками, делающими ее похожей на ведьму из китайских сказок. Мы жестами попросили разрешения войти внутрь. Но, к своему удивлению, получили отказ. Тогда я спросил, можно ли поставить палатку внутри загона, где было немного сена, но «ведьма» опять отрицательно замотала головой. Странно, подумал я. Похожи на монголов, а гостеприимством не отличаются. А может у них, как у чукчей, женщина должна ложиться с гостем, а я тут со своими «дровами» в лес приперся. Шучу, конечно. Скорее всего, женщина боится нас впускать без разрешения мужа. Значит, придется подождать. Но ждать не пришлось. 10-летний пацан вернулся в палатку и, надев «смирительную рубашку», пошел в сторону леса, знаками пригласив следовать за ним. Мы потопали следом, и я пожалел, что с нами нет видео оператора. Забавная бы получилась картинка: заснеженный лес, впереди идет пацан с рукавами до земли, за ним двое в шортах и позади увязавшаяся за нами лохматая собака. При этом только двое знают, куда они идут. Правда, уже минут через 5 мы увидели два домика, сооружённые из прочной полиэтиленовой пленки. Она как-то не вязались с местным ландшафтом, да и по свежевскопанной земле было видно, что они построены не ранее чем вчера. Но нам-то что? Главное, что из домиков торчали трубы, из которых шел дым, значит, теплая ночевка нам гарантирована. Возле домиков стояло штук 10 мотоциклов и пара лошадей – значит, компанией мы тоже обеспечены. Главное, чтобы было не слишком много горячительных напитков. Мы вошли в домик, и разговор прервался на полуслове – еще бы, вошли двое в шортах, да один еще и босой. Это вам не ревизор! Естественно, нас стали о чем-то спрашивать, но поняв, что мы не понимаем их языка, просто налили нам горячего чая и, постелив одеяла, посадили ближе к горячей печке.

После чая нас завели в соседний пленочный домик, где сидело еще человек шесть, в том числе и лама. Этот домик был побольше и пол устелен одеялами, но в нем не было печки, поэтому, когда нас жестами спросили, где мы будем спать, мы ответили, что вернемся к печке. На «кухне» тем временем началось приготовление ужина. На печку водрузили пароварку, один из присутствующих стал месить тесто, остальные, вооружившись ножами, стали отрезать от вяленого окорока куски мяса и нарезать на мелкие кусочки. Я предложил свою помощь, но он, с интересом осмотрев мое мачете, все-таки забраковал его, как слишком тупое для этого рода деятельности. Но вот лепить манты они нам с Вероникой разрешили. Заметив, что я съел пару кусочков мяса, они стали отрезать от вяленой ляжки самые лакомые кусочки и подавать нам с Вероникой. Когда первая 3х-этажная огромная мантышница закипела, туда засыпали вторую порцию, но первую есть не стали, а, укутав одеялами, отставили в сторону. И так три раза. Хорошо, что мы вяленого мяса наелись, а то слюнями бы изошли. Пока готовился ужин, ребята шутили, рассказывали друг другу байки, расспрашивали нас. Я как мог, жестами объяснил, кто мы такие и куда идем. Правда, почему босиком – мне так и не удалось объяснить. В свою очередь, нам удалось выяснить, что это не простые пастухи, а компания из соседнего городка, приехавшая провести выходные на природе. Оказывается, на 18 мая у них – 5 дней выходных, правда связано ли это с днем солидарности трудящихся, мне выяснить так и не удалось. Кстати, за это время не было выпито ни грамма спиртного, чтобы довести нас до степени взаимопонимания. Не было спиртного и за сытным ужином. Первую порцию мантов подали Ламе, затем Веронике, наверное, как единственной женщине в компании и гостье, затем мне, а уже потом – всем остальным. После ужина нас отвели обратно на кухню и, заботливо закутав одеялами, оставили одних. Когда мы проснулись, было тепло, и печка все так же ярко горела – видно ночью кто-то, заботясь о нас, подкладывал дрова. На печке стоял чайник, и похоже все уже проснулись и ждали нас, чтобы приступить к чаепитию. Однако чаю мы здесь так и не попили. Пришел пастух, как мы поняли, хозяин черной палатки и, извинившись за то, что жена не пустила нас ночевать, пригласил нас позавтракать у него. Мы согласились и стали прощаться. Все по очереди подходили к нам и обнимали, хлопали по плечам, желали удачи. Мне часто приходится прощаться с гостеприимными хорошими людьми. Но здесь было что-то особенное. Я чувствовал, что эти люди, с которыми мы провели несколько часов, очень близки мне. Я чувствовал любовь и доброту, исходящую от каждого из них, и испытывал те же чувства по отношению как к ним, так и ко всему окружающему. Это очень приятное чувство, и мне даже на минуту захотелось навсегда остаться здесь.

Я помню, думал, может это и есть мистическая «Шамбала», и главный ее секрет – не какие-то технократические тайны ушедших цивилизаций, а всеобъемлющая любовь? Да, и не секрет это вовсе! Хранители – они же наблюдатели, скорее всего, до особого распоряжения сверху не имеющие права вмешиваться, с удивлением видят, что существа, сотворённые Богом и имеющие четкие инструкции, чтобы жить в радости и счастье, постоянно нарушают эти правила. И, несмотря на то, что сами страдают от этого, вновь и вновь наступают на одни и те же грабли. Кроме того, они бездушно уничтожают природные ресурсы и захламляют свою прекрасную планету, не думая о потомках. Еще «наблюдателей» удивляет долготерпение Создателя. Ведь он видит, что половина населения на «шарике» живет по принципу «после нас – хоть потоп», но вместо того, чтобы наслать этот самый потоп, пока ограничивается полумерами: то мессий засылает, чтобы напомнили инструкции, то «Аватар» покажет для примера, как нужно жить в единении с природой. А по субботам и воскресениям Бог с умилением видит, как много людей направляется в храмы, мечети и церкви, а также тысячи транспортных средств, едущих из городов на дачи, прогулки и пикники. В эти дни фон доброты и любви, идущий от нашей планеты, повышается, и Бог думает – «Ведь могут же любить… Ладно, подожду еще… " Я это к чему? Если не хватает сил и времени на всеобъемлющую любовь, вы хоть на природу раз в неделю выбирайтесь. Все, больше протянем. Только мусор после себя убирайте – это тоже засчитывается.

В черной палатке нас уже ждало угощение – сыр, лепешки, горячий чай и парное молоко. Когда мы вошли, старшая девочка помогала мама накрывать на стол, а младшие еще спали в обнимку с маленькими козлятами. Я так и не понял, кто кого согревал – скорее всего, дети согревали козлят – те были совсем маленькие. Хозяин палатки сказал, что сегодня мы можем переночевать у него, но время нас подгоняло, и мы отправились дальше. Вверх-вниз, с перевала на перевал, где пешком, где на попутках. Особенно запомнился один перевал, куда мы поднялись, сидя в кузове попутного грузовика. Я включил JPS – высота 5100, красота вокруг неописуемая – воздух свежий и пьянящий. Правда, температура —10, а я стою на ветру в одной футболке. Закутанная в спальник Вероника тщетно уговаривает меня спрятаться от ветра, затем привычно говорит «Crazy Russian» и плотнее укутывается в спальник.

Через полчаса мы спустились в долину – здесь теплее, и я чувствовал, что мне необходимо размяться, чтобы согреться. Я стучу по крыше грузовика. Пройдя пару часов по безлюдной степи, мы увидели одинокое строение и пошли к нему, чтобы попросить воды для приготовления ужина. На территории, обнесённой оградой, находилось два здания, возле которого на спортивной площадке было на удивление много детей. Подросток на проходной у ворот попросил нас подождать и побежал к одному из двух зданий, что стояли на территории. Вскоре он вернулся с девушкой лет 25, которая, хоть и с сильным акцентом, говорила по-английски. Она сказал, что это школа-интернат для детей-сирот, и она работает здесь преподавателем китайского и английского языков. Также она предложила нам провести урок английского, чтобы детишки в живую поговорили с настоящими иностранцами. Мы согласились, и она провела нас в столовую, где вместе обедали дети и учителя. Всего здесь на 100 детей было 5 взрослых, которые совмещали должности преподавателей с работой завхоза, бухгалтера и прочее. Правда, поваров здесь как таковых, оказывается, не было. Дети жили по 10 человек в комнате в соседнем двухэтажном здании. При этом, в каждой комнате жили разнополые и разновозрастные ребятишки. Старшие присматривали за младшими, как в настоящей семье. В каждой комнате стояла печка, служащая, как для обогрева, так и приготовления еды из продуктов, которые выдавались на комнату раз в неделю. Продуктов, похоже, было достаточно, хотя запас разнообразием не блистал – вяленое мясо и сало, мука, крупы, а вот с овощами, кажется, была напряженка. Уголь и дрова для растопки дети сами носили из складских помещений, находящихся на первом этаже. Воду таскали в ведрах на коромыслах из речки, находящейся неподалеку. Там же, судя по всему, дети купались и стирались. Как видите, условия довольно спартанские, чего не скажешь о российских интернатах, но вот отношения между детьми позавидовали бы не только воспитанники наших интернатов, но и обычная многодетная семья. Мы с удовольствием провели урок прямо на открытом воздухе, затем уже в темноте поучаствовали в уроке танцев и отправились спать в отведённую нам комнату с уже натопленной печкой. Утром, на прощание, я провел урок физкультуры у старшеклассников, а моя жена в это время давала урок английского. Опять было жаль прощаться, и я даже подумал: «А не вернуться ли сюда в качестве волонтера»?

Еще несколько дней в пути, и вот мы в пустыне, по которой нам придется двигаться почти до Урумчи. Селения в пустыне редки, пейзажи довольно однообразны, хотя встречаются довольно живописные оазисы. Да и сама пустыня иногда радует глаз причудливыми островами более твердых пород. Поскольку время нас подгоняло, большую часть этого участка пути мы ехали на попутных грузовиках. В этих гиблых местах водители обычно ездят группами, по несколько машин и со сменщиком, поэтому мне с Вероникой иногда приходилось ехать в разных машинах, но здесь это безопасно – водители, в основном, уйгуры – это вам не «озабоченные» египтяне. Водители, сменяясь, ехали круглые сутки, но мы перед темнотой обязательно выходили и ночевали в какой-нибудь деревне или просто в оазисе у воды.

Вот я опять в Урумчи. Полгода назад я выезжал из него на восток. А сейчас вернулся с юга, и мне он показался более приветливым, что и не мудрено. Тогда было холодно и ветрено, и я был без жены. Хотя вернулся я сюда именно из-за нее – если бы ей не нужна была виза в Казахстан, я вошел бы туда по другой дороге. А сейчас нам придется 3 дня торчать здесь. Да еще и в очереди стоять у Казахского посольства. Вот не знал, что столько китайцев хотят попасть в Казахстан. Правда, в очереди стоять не пришлось – охранник пропустил нас вперед. Оказывается, «белый мистер» здесь тоже пользуется привилегиями. Три дня мы провели, бродя по улицам Урумчи и по его базарам. Если честно, для туристов здесь мало что интересного. Ночевали мы все время в большой солдатской палатке, которую нам выделили строители, возводящие новую телевизионную вышку в парке на холме. Они же кормили нас завтраками и ужинами. В ответ я показывал им фото и видео различных стран. Обедали мы где-нибудь в городе, дегустируя уйгурскую кухню в забегаловках для простолюдинов.

 

Жаркент – Шымкент

Общее расстояние = 1000км. Пешком=200км: Zharkent – ALMATY – SHUMKENT

Но вот виза получена, и мы снова в Казахстане. Мы перешли границу в том же месте, где я с Сашей пересек ее полгода назад. Я показал Веронике деревянную мечеть, на постройку, из-за которой китайский архитектор поплатился жизнью, но в гости к своим знакомым заходить не стал – время поджимало. До отлета в Канаду мне еще надо заехать в Душанбе, за зубами. До Алма-Аты, вернее до Талгара, мы добрались за один день и переночевали в старом доме, реставрация которого, как я и предполагал, за зиму не продвинулась. На утро мы забежали к матери Андрея, чтобы сказать, что мы покормили собак и она может не беспокоиться, после чего сразу же двинулись дальше. Да, надо посвятить читателя в наш дальнейший план: как я уже писал выше, мне нужно попасть в Душанбе буквально на три дня, но проблема в том, где на это время оставить Веронику? Ведь тащить ее с собой хоть через Киргизию, хоть через Узбекистан – нереально, и дело даже не в деньгах за визы, а во времени на их получение. Выход один. Она должна меня ждать в Казахстане. Можно конечно оставить ее в Алма-Ате, помогать поливать огород матери Андрея, но потом нам надо в Москву, а это большой крюк.

В общем, я переговорил с Алией (каменный лес и рисовые террасы в Китае), у которой родители живут в Чимкенте, и мы автостопом двинулись туда. Километров 20 не доезжая Чимкента, мы переночевали в поселке в гостеприимной казахской семье, где нам сказали, что Вероника может жить здесь, пока я вернусь из Душанбе. Предложение конечно заманчивое, вот только по-английски никто не говорит и интернета нет, но зато кумыса навалом и бешбармак каждый день – семья трудолюбивая, держит овец и лошадей в горах. Мы позвонили Алие, но та сказал, что уже договорилась с учительницей английского языка на курсах, где учится ее сестренка, и Вероника может жить у нее, а не у родителей. Учительница была из Квебека и работала тут уже второй год. Естественно, она обрадовалась, что у нее в холостяцкой квартирке временно поживет землячка. Опять же для работы польза, она будет приводить на уроки еще одного носителя языка, притом из Британской Колумбии, а не из «французского» Квебека. Надо ли говорить, что моя жена приняла решение не в пользу кумыса.

 

Галопом за зубами

Общее расстояние=1500км. Пешком=200км: Shymkent – TASHKENT- Samarkand – Qarshi – DUSHANBE – Istaravshan – Bekobod – Tashkent – SHUMKENT

Оставив Веронику и часть снаряжения в квартире у Жанет, я отправился в Ташкент. Отсюда до Душанбе можно добраться несколькими путями. Я решил зайти в Таджикистан со стороны Самарканда. Это, на мой взгляд, был самый быстрый путь. Но не тут-то было! Оказывается, после столкновения узбеков и киргизов в Оше, когда Узбекистан выкопал канавы на границе, заодно решили местами отгородиться и от Таджикистана, так как имели к нему претензии за постройку гидростанции, которая уменьшила поток воды, идущий в Узбекистан. Об этом я узнал только в Самарканде, но некоторые жители говорили, что дорогу загородили только для автомобилей, а пешком перейти границу можно. Вечерело, в сторону приграничного поселка ехало довольно много машин, поэтому я поспешил туда. Водитель не только подвез меня, но и пригласил переночевать, а уже утром все узнать. Семья, где я ночевал, оказалась очень гостеприимной. Особенно обрадовался моему визиту дедушка, у которого при Советском Союзе было много русских друзей. К утру выяснилось, что не только дорога закрыта, но и вся приграничная полоса заминирована и в горах уже подорвалось несколько человек и баранов. Делать нечего, пришлось мне ехать в Душанбе по дороге, где мы ехали с Сашей.

Профессор Таиров обрадовался моему приходу и тому, что я предпочел его заморским докторам. Он отменил все операции и занялся мной, и уже через три дня я покинул Душанбе с новыми зубами. На этот раз я поехал в Ташкент по дороге, ведущей через перевал, она хоть и не самая короткая и безопасная, но наверняка переход открыт. Ташкент я осматривать не стал, а быстренько поехал к границе Казахстана. До границы я доехал с узбеком лет 30, у него врожденный церебральный паралич, поэтому вел машину его персональный шофер. Несмотря на свою болезнь, Саид сумел организовать собственный бизнес в сфере телекоммуникаций, который позволил безбедно жить ему и его престарелым родителям. Вообще, как я заметил, узбеки предприимчивые и трудолюбивые люди, к тому же гостеприимные. Да и вообще, мне не нравится, когда одна нация рассуждает о недостатках другой, не замечая бревна в своем глазу. Не лучше ли увидеть положительные качества и постараться перенять их?

 

Чимкент – Москва

Общее расстояние=4500км. Пешком=250км: Shymkent Kyzylorda Zheskazgan- Karagandy-ASTANA

Вот я и в Чимкенте – как я и обещал жене, не прошло и 10 дней. Теперь мы отправляемся в Москву, а оттуда в Нью-Йорк, у нас уже куплены билеты. Естественно, по пути мы собираемся заехать в Астану, чтобы проведать родственников. В Алма-Ате мы специально не стали подавать на российскую транзитную визу, ведь гораздо приятнее провести три дня в ее ожидании в кругу семьи. Самая короткая дорога в столицу Казахстана лежала через город Чу. Но тогда бы нам надо было возвращаться по знакомой дороге, что не особенно мне нравится. Время позволяло и мы, следуя правилу «сто верст, для пьяного кучера – не крюк», решили рискнуть и поехать через Кызыл Орду. Риск заключался в том, что по слухам, там плохие дороги, переметаемые песками, из-за чего движение не особенно интенсивное. Все это оказалось правдой, и если бы не везение, то мы могли бы и не успеть к вылету из Москвы. Но все обошлось. Мы даже были вознаграждены за свой риск тем, что увидали самую древнюю в этом регионе мечеть, занесенную в список памятников, охраняемых ЮНЕСКО. Но вот виза получена, родственники рады, что мы благополучно закончили очередное путешествие, и я рад, что еще раз увидел их. Все мы под Богом ходим, а в жизни путешественника тем более не стоит загадывать наперед.

Вот мы и в Москве, и у нас даже есть пара дней до отлета. Их мы провели в гостеприимной квартире Антона и Ирины Арефьевых, с которыми я познакомился во Вьетнаме. Естественно, мы не в буквальном смысле провели все время в квартире, а ходили по городу, кроме того, по просьбе Димы Кондратьева я прочел доклад перед аудиторией. Но вот мы и в аэропорту. До свидания, Россия!

 

США

Общее расстояние=600 км. Пешком=50 км: New-York-Boston- Houlton – CANADA

Десятичасовой беспосадочный полет в погоне за солнцем, и вот мы, отстав от него на два часа, приземлились в Нью-Йорке. Теперь нам за два дня надо добраться до границы Канады, чтобы успеть до окончания моей карточки вида на жительство. Несмотря на это, мы решили попробовать добраться, используя только автостоп. В городе это трудно, но нам повезло, и к вечеру мы выбрались на нужную дорогу на другом конце мегаполиса. Наутро нас подобрал темнокожий водитель. В кабине его грузовика было только одно место, поэтому он разрешил нам сесть в любой из автомобилей, которые он перевозил на трейлере. Мы выбрали автомобиль, стоящий на верхней площадке, и поехали как в той сказке: «Высоко сижу – далеко гляжу». Правда, было страшновато, когда проезжали под эстакадами, но мы знали, что в Штатах весьма редки аварии, когда водитель заезжает под знаки с ограничением габаритов высоты. А вообще-то я очень удивился, когда водитель посадил нас в автомобиль, ведь правила дорожного движения запрещают делать это. Как мы и договорились, он высадил нас на последней площадке отдыха перед канадской границей, и до нее мы ехали уже в автомобиле, движущемся своим ходом. И вот мы покидаем штат Коннектикут и входим в провинцию Новоскотия.

 

Восточная Канада, или 5000 км для «пьяной лошади» не крюк

Общее расстояние= 5550км. Пешком = 650км: Woodstock -Saint John- Monston -Halifax-Boyiston – North Sydney Channel Port – Pigeon Cove Blanc Sablon- Lodge Bay-H.V.Goose Bay-Labrador City-Sept Lles-Quebec City-Montreal-OTTAWA

Вот мы и в Канаде. 14 месяцев я был за ее пределами и, каюсь, ни разу не скучал по ней.

В 2003 году мы с Вероникой уже были здесь с целью посетить восточные провинции Канады, но смерть ее мамы помешала осуществлению этого плана. Сейчас, восемь лет спустя, мы опять здесь, и у нас еще три месяца. Так что, надеюсь, в этот раз все получится.

Для начала мы решили посетить место, куда 60 лет назад прибыл на пассажирском судне 20-летний шотландец – отец Вероники. Затем он, в поиске хорошего заработка, проехал через всю Канаду и, влюбившись в дочку вождя индейского племени, женился на ней. Но это уже другая история. Хотя она чем-то похожа на мою. Я тоже, прежде чем встретил внучку индейского вождя, проделал немалый путь – правда, не в поисках заработка.

Итак, мы двинулись в сторону порта Галифакс. Погода стояла хорошая, подбирали нас охотно, но, проскочив через три провинции, я поймал себя на том, что почти ничего не снимал на видео. Это значит, что, либо действительно в пути не было ничего интересного, либо за 14 месяцев путешествия мое восприятие притупилось, и мне необходим отдых в виде смены деятельности. Но не прерывать же путешествие. Просто буду стараться не пропускать то, что кажется незначительным по сравнению с яркими впечатлениями от путешествия по Азии.

Вот мы и в Галифаксе. В здешнем музее, кстати, хранится большинство вещей, оставшихся после гибели Титаника. Что еще? Да как-то неинтересно рассказывать о городах цивилизованных – ведь каждый желающий может получить полную информацию в интернете. Другое дело страны «третьего мира» – ведь в туристических справочниках есть только общая информация.

Выехав за пределы города, в одном из рыбацких поселков я увидел «краболовки» и подошел, чтобы расспросить ребят. Ура, наконец-то исполнится еще одно желание моей жены! Ребята ловят лобстеров, а она давно хотела попробовать не замороженного, а именно свежепойманного. Здесь они стоят в два раза дешевле, чем в Ванкувере, и вот, заплатив $7, мы тащим свой трофей на берег. Здесь я развел костер, и пока вода закипала, я поместил лобстера в емкость с холодной пресной водой. Этому меня когда-то научили Маори, сказав, что лобстер просто засыпает, не испытывая никаких неприятных ощущений. Ну, а варить его надо именно в морской воде. Не знаю, как лобстер, но Вероника осталась очень довольна!

Рыбаки, которых мы еще не раз встречали, пока двигались по островным провинциям, часто жаловались нам на маленькие квоты, и на то, что время, выделенное для ловли того или иного морепродукта, не всегда совпадает с временем подхода косяков рыб. Кстати, канадские промысловые рыбаки, в отличие от русских или азиатов, ни разу не угостили нас рыбой. Видно рыночная экономика в третьем поколении намертво прикрепила приставку «про-» к слову дать. Хотя, в плане гостеприимства люди в восточных провинциях Канады более лояльны к незнакомцам, чем в остальной части страны. Видно, суровый климат располагает к этому. За время путешествия по восточным провинциям мы ночевали в домах раз десять. Я уже говорил ранее, что предпочитаю спать под открытым небом, но здесь, в краю дождей и комаров эти приглашения были весьма кстати.

В порт Сидней (не австралийский) мы приехали как раз в день Канады, и когда в тот же день на пароме прибыли в порт Аус Баксис, там всех пассажиров как раз угощали тортом. Досталось и нам по кусочку от огромного торта в виде флага Канады. Правда, потом мы долго шли пешком под моросящим дождиком. Несмотря на праздничный день, а может именно поэтому, нас никто не хотел брать.

Пока мы шли, нас обогнала группа мотоциклистов – штук 100. На большинстве из них были курточки с символикой «Hells Angels». Их мотоциклы издавали специфический звук, свойственный двухтактным двигателям. Вскоре за ними проследовал кортеж из 10 полицейских автомобилей – видимо, полицейское начальство получило указание держать группу в поле зрения – ведь репутация у «Ангелов ада» не очень. Вскоре нас подобрала попутка, а еще через 10 минут мы увидели включенные мигалки полицейских. Оказывается, они остановили всю группу мотоциклистов и устроили им досмотр на площадке для отдыха. Не знаю, чем кончилась эта проверка, но к вечеру, когда мы опять шли пешком, группа опять обогнала нас, оглашая окрестности стрекотом. Кстати, этот звук намного приятнее, чем от обычных мотоциклов.

В этот день нас больше никто не подобрал и, хотя местные жители настоятельно советовали нам не ночевать в палатке из-за обилия медведей, мы не стали возвращаться в поселок, который покинули час назад, а заночевали на пустынном берегу. С моря дул пронизывающий холодный ветер, но зато было много выброшенного морем сушняка. У меня большой опыт ночевок в подобных условиях на Сахалине. Поэтому я заверил жену, что ночью ей будет не холодно, а напротив жарко. Конечно, для этого мне пришлось изрядно потрудиться. Пока она готовила ужин на маленьком костре, я натаскал много дров и бревен. Пока огромный костер прогревал крупный вулканический песок, я начал сооружать ветрозащитные стены. После ужина я соорудил костер «нодью», который будет гореть всю ночь и отпугивать медведей, а прогоревший костер мы засыпали песком. Теперь здесь можно комфортно спать и без палатки, да, жаль, пошел дождик – теперь на прогретый песок придется ставить палатку и спать в жаре…

Летом в этой части Канады очень много туристов – как местных, так и иностранных. Здесь действительно есть на что посмотреть. Я имею в виду природу. Рукотворных же достопримечательностей практически нет. Белый человек пришел сюда не более чем 200 лет назад, а местные народности – это вам не египтяне и не майя – их строений хватало максимум на одно поколение. Но традиции, ремесла и язык аборигены восточного побережья, в отличие от собратьев на Западном побережье, все-таки сохранили. Впрочем, собратьями их назвать нельзя. Они отличаются как внешностью, так и характером. Да, и о существовании друг друга они и не знали, поди. А вот о соседних племенах они знали не понаслышке. Семья гостеприимных индейцев, у которых мы однажды ночевали, рассказала нам, что их бабушки и дедушки еще помнят те времена, когда племена воевали между собой из-за какой-то рыбы, которую у них скупали европейцы. До прихода белых эта рыба тоже ценилась – она была настолько жирная, что ее использовали вместо свечек. Из-за свечек вроде как неудобно войну начинать, но, когда за них начали давать «огненную воду»… Белым хорошо – у них какой-то фермент в крови есть и они только один день с похмелья болеют, а индеец болеет целую неделю. Как в таком состоянии удержаться от соблазна забрать рыбу из невода у соседнего племени? Оно, конечно, неплохо бы «огненную воду» прямо у бледнолицых забирать вместе со скальпами, но у тех – пушки. Да и кому потом рыбу продавать? Это, конечно, моя интерпретация мотивов междоусобных войн. Она может быть и неверной. В юности, когда я зачитывался Фенимором Купером, я однозначно был на стороне индейцев. Я и сейчас считаю, что основная вина не на них, но индейцы тоже виноваты, что позволили бледнолицым вселить в свои сердца жажду наживы.

Оказавшись в провинции Ньюфаундленд, конечно же, грех не посетить самую восточную точку Канады Сент-Джонс, где заканчивается (или начинается) Trans Canada Hwy. Правда, оттуда часть пути нам пришлось возвращаться по тому же хайвею. В поселке Дир Лейк мы свернули и поехали на север по дороге N 430. Она, в основном, вьется вдоль побережья, которое в этом районе очень живописно.

В провинцию Лабладор мы перебрались на пароме из порта St. Barbe и двинулись на север в сторону Happy Valley – Goose Bay. Путешествие по этой провинции осталось в нашей памяти как не особенно комфортное: ночи были холодные и дождливые, а когда дождь и ветер прекращались, появлялись комары и тучи мошки, от которой не спасали ни репелленты, ни противомоскитная сетка. Бедная Вероника была вся в волдырях. Моя кожа не настолько чувствительна к укусам, но зато доставалось моим ступням. Гравийная дорога – не самое приятное место для босохождения, а идти приходилось почти весь световой день. Машины шли очень редко, никто не останавливался, видимо водители боялись подбирать одиноких путников. Но ничего – у нас с собой трехсуточный запас продуктов, речушки и болота встречаются часто, валежника для костров тоже хватает. Так что не пропадем. Пару раз мы видели в лесу огромных лосей, а также медвежьи «кучки» на дороге. Да, с этими животными лучше не встречаться, поэтому ночевать мы старались в каких-нибудь заброшенных строениях. Правда, таковые встречались очень редко. Природа в этих местах не заслуживает особого описания: холмы, покрытые лесотундрой, по ним вверх-вниз вьется дорога, на ней – мы с порой мелькающей мыслью: «И зачем мы поперлись в этот Лабрадор».

Но вот мы наконец в городке «Хеппи Валлей» (Счастливая долина). Наверняка кто-то в свое время назвал ее так, как и мы, устав от комаров и хмурого неба. Городок расположен на берегу залива, поэтому летучей гадости здесь поменьше. Отсюда в сторону города Лабладор, который в последнее время, говорят, растет как на дрожжах, движение стало намного оживленнее. Еще сутки в дороге, и мы в столице этой малозаселенной провинции. Городок небольшой – представляю, каким он был до бума! Расти он начал в связи с началом разработки железной (не точно) руды. Сюда уже протянули железную дорогу и строят новую автомагистраль. На ней-то нас и подобрал джип, в котором ехали индейцы – муж и жена. Правда, потом они поехали не по обозначенной пунктиром дороге, а вообще по каким-то лесным ухабам, сказав, что таким образом они срезали 100 км.

Жили они в небольшом аккуратном поселке, расположенном на территории индейской резервации, в котором мы и переночевали. Наутро гостеприимная чета привезла нас в городок Sept îles, что в переводе с французского означает «Семь островов». Прежде чем вывезти нас на дорогу, ведущую в Монреаль, они завели нас в музей, где было много экспонатов, посвященных культуре индейцев. В Квебек-сити, как говорят сами жители, смотреть особенно нечего, но все советуют посетить культурную столицу провинции Монреаль. Но за время путешествия мы устали от больших городов, поэтому поехали напрямую в Оттаву. Люди в Квебеке, как нам показалось, более коммуникабельны, хотя на английском говорят с акцентом, а то и вовсе затрудняются в подборе фраз. Но зато те, кто нормально разговаривали, всегда были хорошими гидами, рассказывая о всех достопримечательностях и исторических фактах, произошедших за короткую историю этой провинции. Правда, все они подчеркивали, что провинция имеет право быть самостоятельной страной. Видно, правительство провинции постоянно промывает жителям мозги. Однако, когда я спрашивал, какая выгода от этого для самих рассказчиков, те объяснить не могли. Я, как гражданин Мира, считаю, что люди должны избегать возникновения новых границ.

 

Оттава – Ванкувер

Общее расстояние=4700 км. Пешком=550 км: OTTAWA- Sudbury- Sault Ste. Marie- Thunder Bay – Winnipeg – Regina – Medicine Hat- Calgary – Kamloops— VANCOUWER.

Но вот мы и в Оттаве. Столица встретила нас хорошей погодой, так что ничего не мешало нам быстро осмотреть ее достопримечательности. Я предоставил Веронике право выбора важных мест для осмотра. Она, как и я, никогда не была в канадской столице, поэтому для начала мы решили осмотреть гордость столицы – парламент. Экскурсия длилась почти 2 часа. Это потому, что сегодня выходной. Но, что интересно, даже в рабочие дни, парламентарии сидят в кабинетах, а по коридорам и свободным от заседаний залам реально водят экскурсантов. Правда, в рабочие дни экскурсия длится всего час. Внутреннюю отделку с Эрмитажем, конечно, не сравнить, но все равно впечатляет. Особенно мне понравилась их библиотека, а также башня, в которой расположены часы. Архитектура зданий мне тоже понравилась. Здания парламента и окружающие его строения выполнены в едином, строгом стиле. Темный камень и темно-зеленая кровля подчеркивали, что здания построены не для развлечений.

После экскурсии мы осмотрели другие части города, а вечером опять вернулись к парламенту. Дело в том, что по выходным на его стенах устраивают лазерное шоу. Сотни туристов стекаются сюда после наступления темноты чтобы полюбоваться красочным представлением. Разноцветные лазерные лучи скользят по стенам, создавая картины, а голос диктора рассказывает об истории и достижениях Канады. Не забывают, конечно, рассказать и о коренном населении, а также о любимом национальном герое – Тэрри Фоксе, который, будучи неизлечимо болен, на одной ноге шел пешком с востока на запад, собирая деньги для больных раком. Еще в Оттаве нам понравился музей денег, который находится прямо в одном из центральных банков.

Из столицы мы отправились по уже знакомым мне местам, правда, при возможности, я выбирал не те дороги, по которым ехал без Вероники в 2003 году. Природа в районе Великих Озер конечно приятна и заслуживает отдельного описания, но лучше один раз увидеть… Но вот живописные места кончились, и потянулась однообразная плоская равнина, по которой до прихода белых бегали несметные стада Буффало. Правда, сейчас эти поля тоже не пустуют – ведь не зря Канада поставляет нам столько зерна, и кстати, в этом немалая заслуга эмигрантов из Украины. В местных музеях можно увидеть первые дома этих переселенцев, сделанных из дерна.

Вот мы и в Бруксе, где мы работали 3 года назад. Здесь мы отдохнули пару недель, встречаясь с украинскими хлопцами, которые все еще работают на мясокомбинатах. Жили мы у Николая Савидова, который все также работал над своим проектом. Отдохнув, мы добрались автостопом до индейской резервации, где нас ждал наш старенький микроавтобус. Ну вот, у нас опять есть собственные колеса.

Здравствуй, цивилизованная жизнь: компьютер и душ каждый день. Всем этим мы временно воспользовались в квартире у моего сына Никиты, которого я не видел 14 месяцев. Он возмужал, стал более самостоятельным, повысил знание английского. Вскоре после нашего приезда ему пришла долгожданная новость – он стал гражданином Канады! Теперь он может поехать в Россию без боязни попасть в армию. Ну, а я, к сожалению, наоборот стал временно «невыездным». В моем паспорте не осталось ни одной пустой страницы.