Иван Яковлевич Рысенко в пограничных войсках КГБ СССР служил с 1938 года по 1970 год. Член КПСС с 1941 года. Майор пограничных войск в отставке. Награжден 5 орденами и многими медалями.

 

ПРИКАЗАНО НЕ СТРЕЛЯТЬ

На 14-ю заставу мы приехали вечером и буквально с колес окунулись в работу.

Командование располагало сведениями, что на этом участке в ближайшие сутки с сопредельной стороны может быть предпринята попытка нарушить Государственную границу СССР. Наиболее вероятный район прорыва — 14-я застава.

Подразделения приведены в повышенную боевую готовность. В помощь командирам были направлены офицеры штабов и оперативных служб для содействия в организации дополнительных мер безопасности на этом рубеже. Мы, офицер разведки старший лейтенант Александр Демьянов и я — заместитель коменданта по политической части погранкомендатуры 95-го Надворнянского пограничного отряда, прибыли на заставу.

Старший лейтенант Демьянов сразу же пошел в близлежащее село побеседовать с активистами и добровольными помощниками пограничников, договориться с руководителями местного колхоза и сельсовета о взаимодействии. Я с начальником заставы занялся подбором и подготовкой пограннарядов, которым нынешней осенней ночью предстояло встать на пути возможных нарушителей. Не оставили без внимания и организацию службы бригад содействия защитникам границы, сконцентрировав их силы на основных направлениях в тылу участка заставы.

Четко и слаженно велась работа, которая здесь, на западных рубежах Родины, в 1940 году стала для нас обыденной.

Хортистская Венгрия, особенно после оккупации фашистской Германией ряда стран Европы, нагнетала на советской границе напряженность. Участились случаи обстрела наших солдат, несущих службу, незаконного передвижения и осквернения советских погранзнаков, другие провокации. Резко активизировались фашистские разведорганы по заброске агентуры в наш тыл. Прибегая к различным ухищрениям, они направляли нарушителей в одиночку и группами, изощрялись в прикрытии своих операций.

На участке 18-й заставы за короткое время из села Богдан, расположенного на венгерской территории, границу перешли двенадцать украинских семей, спасавшихся от фашистских «порядков». Среди них были разоблачены три агента неприятельской разведки, которых под видом жертв преследования и беженцев германские и венгерские разведорганы пытались переправить в наш тыл со специальными заданиями.

На пограничниках лежала особая ответственность, требовавшая высокой чекистской бдительности, чтобы пресекать провокации и не пропустить врага через границу.

Напряженность обстановки практически не снижалась, и повод, приведший нас со старшим лейтенантом Демьяновым на 14-ю заставу, нисколько но выпадал пз атмосферы будней пограничников Надворнянского отряда.

Отработав с начальником заставы план действий и комплекс дополнительных мероприятий, довели до личного состава оперативную обстановку и задачу каждого бойца. Закончился инструктаж, прозвучали волнующие слова: «Приказываю выступить на защиту Государственной границы Союза Советских Социалистических Республик!», и наряды, зарядив оружие, отправились на свои участки.

В тишине нарождающейся ночи разгоралась незримая, но упорная и жестокая схватка, в которой изворотливому и коварному врагу солдаты-чекисты противопоставляли выдержку, высокое профессиональное мастерство.

Ночь на Карпаты опускается стремительно. Ущелья быстро наполняются туманной дымкой, в которой тают лес, кустарник, груды камней, склоны гор темнеют, теряют очертания, потом вершины словно растворяются в пасмурном небе, и все как бы погружается в царство тьмы.

В этой тишине наряды бесшумно обходили тянущуюся вдоль границы контрольно-следовую полосу, в укромных местах залегли чутко вслушивавшиеся в ночь дозоры и секреты. Десятки воинов-чекистов, получивших приказ при обнаружении нарушителя не стрелять и обязательно захватить невредимым, несли свою нелегкую службу.

Старший наряда опытный пограничник Киселев с напарником красноармейцем Прониным перекрывал выход из долины на пересечении едва приметных горных троп. Место глухое, труднопроходимое, по именно такие «медвежьи углы» предпочитают матерые лазутчики, прорываясь через границу, так как больше шансов пробраться незамеченным или уйти от преследования.

Когда луна, ненадолго выглянувшая с высоты, снова спряталась за тучи, Киселев шепнул напарнику:

— Оставайся здесь и наблюдай за выходом из долины, а я отползу левее, в кусты, ближе к телефонной розетке. Связь будет под рукой, и местность просмотрим с двух точек.

Договорившись о сигналах, пограничник ящерицей скользнул между камней и бесследно исчез в кустах — ни единая веточка не качнулась, ни шороха, ни звука.

«Ловок», — подумал Пронин о старшем наряда, оглядывая ближние и дальние подступы. Там тоже тишина, ничего подозрительного не заметно.

Но он не видел картину, открывшуюся с повой позиции Киселеву: вдоль дозорной тропы крадется человек.

Сомнении не было: от границы движется нарушитель.

Мысленно прикинув, что ночному «гостю» не миновать прогалины между кустами и позицией Пронина, старший наряда затаился, подпуская нарушителя поближе, чтобы отрезать ему пути отступления.

Фигура видна все отчетливей. Теперь она и в поле зрения Пронина. Еще несколько шагов, и становится слышно запаленное дыхание человека, проделавшего немалый путь по горам.

Когда нарушитель поравнялся с кустами, Киселев клацнул затвором и скомандовал:

— Стой! Руки вверх!

Стремительным прыжком нарушитель бросился за груду камней, но оттуда поднялся Пронин, настиг беглеца и повалил па землю. Подоспевший Киселев быстро скрутил и обыскал нарушителя. Карта, оружие, пачка советских документов на разные фамилии.

Тревожная группа на место задержания прибыла без промедлений. Сразу же допросили нарушителя, уточнили, где он пересек границу, проработали обратный след.

Впору было докладывать об успехе, но начальник заставы и Демьянов не успокаивались. Особенно старший лейтенант. Чутье разведчика подсказывало ему, что операция еще далека до конца.

Отправив задержанного под надежным конвоем в тыл, организовали двойную проверку контрольно-следовой полосы по всему участку заставы. И опытные следопыты, обшарив в ночи каждую пядь земли, нашли-таки чуть заметный след. Он начинался в полукилометре южнее места прорыва первого нарушителя и стороной уходил вглубь советской территории.

Усиленный наряд начал преследование второго нарушителя, а мы доложили обстановку командованию.

С уверенностью можно было утверждать, что мы столкнулись с тщательно продуманной и хорошо спланированной операцией разведорганов противника. Вероятно, первый нарушитель шел впереди с целью проложить дорогу второму н отвлечь внимание пограничников на себя. Он мог и не знать, что играет роль приманки, прикрытия для другого агента, что хозяева пожертвовали им ради более крупной фигуры. В таком случае второй нарушитель представляет очень серьезную опасность.

Пограничная комендатура объявила тревогу во всем районе. По приказу коменданта соседние заставы выставили боковые наряды, чтобы прикрыть фланги 14-й, в тыл на автомашинах выслали заслон из пограничников резервной заставы, чтобы отрезать нарушителя от автомобильных дорог и крупных населенных пунктов. На ноги были подняты органы госбезопасности и милиция. Принимались экстренные меры, чтобы наверстать выигранное преступником время.

Усиленный наряд пограничников 14-й заставы продолжал преследование. Это было не просто: нарушитель путал следы, обрабатывал их специальными химическими составами, прибегал к другим ухищрениям. Тут-то пригодилось мастерство вожатого служебно-розыскнои собаки красноармейца Мирошника и его четвероногого друга по кличке Пират. Умный нес снова и снова находил свежий след и восемнадцать километров вел группу по иочпым горам и ущельям.

На рассвете приблизились к селу.

На поляне, чуть в стороне от тропинкп, возле шалаша пастухов, теплился костер и сидели люди. Пограничники быстро проверили их: все — местные жители, посторонних нет. Старший из пастухов рассказал, что минут двадцать назад в сторону села прошел какой-то чужак и что они послали своего товарища посмотреть, куда тот направляется.

Поблагодарив добровольных помощников за бдительность, пограничный наряд бегом устремился к селу.

За холмом, в лучах утреннего солнца, показалась сельская окраина. По дороге спешил путник. Но вот он остановился, заметив у крайних домов пограничный патруль, повернул назад, однако увидел развернувшийся цепью и спускающийся с холма наряд со служебной собакой. Метнулся в одну сторону, в другую…

Операция по задержанию, как и требовал приказ, была выполнена Без единого выстрела.

 

НАЧАЛО

Телефоны звонили без перерывов: заставы сообщали о массовых нарушених границы.

Массовое или массированное нарушение границы — наш специфический термин. Это означает, что в прикордонной полосе появилась группа людей, которая пытается прорваться на нашу территорию или уйти за кордон. Прежде вооруженные банды из Организации украинских националистов, группы диверсантов и провокаторов, случалось, затевали против пограничников настоящие сражения. Однако носили они локальный характер, затрагивая узкий участок границы или приграничной полосы, и велись без применения тяжелого оружия.

В последнее время на сопредельной территории была отмечена концентрация крупных сил регулярных войск. Венгерские офицеры, не таясь, в бинокль изучали проходы в наш тыл, большие группы солдат маршировали вдоль нейтральной полосы.

Пограничники уже несколько дней находились в состоянии повышенной боевой готовности, ожидая возможные провокации. И вот — дождались.

В оперативном журнале погранкомендатуры за 22 июня 1941 года одна за другой появляются записи, фиксирующие донесения с застав: на разных участках группы фашистских солдат численностью до усиленной роты каждая при поддержке минометов и артиллерии нарушили Государственную границу СССР.

Что это: чудовищная провокация небывалых масштабов?

Через несколько часов, когда поступили сведения о нападении гитлеровских войск на Прибалтику, Белоруссию и Украину от Балтийского до Черного морей, бомбардировках фашистской авиацией советских городов, со страшной очевидпостью стало ясно: война!

Линия границы — линия фронта!

Приняв на себя первый удар, наши пограничники сражались мужественно и беззаветно. На всем участке Надворнянского отряда штурмовые группы противника были разгромлены, уничтожены пли отброшены за кордон.

Подразделения отряда стойко удерживали свои позиции, не уступая врагу ни одного метра советской земли.

Только 28 июня, по приказу командования, начальник погранотряда подполковник Д. А. Арефьев отдал распоряжение всем комендатурам и заставам: оставить вверенные им участки Государственной границы и совместно с частями Красной Армии, сдерживая продвижение противника арьергардными боями, отходить в направлении города Винницы. Солдаты в зеленых фуражках с границы уходили последними…

 

ДОНБАССКИЙ РУБЕЖ

От моей землянки до родного села в Станично-Луганском районе не будет и ста километров. Война вплотную приблизилась к порогу отцовского дома.

С этой мыслью трудно смириться.

Еще труднее понять, объяснить, как такое могло получиться.

От самой границы 95-й отряд почти без передышки был в боях. Мы дрались за Винницу, бились под Гайсином, Уманью, держали оборону на Днепре. На каждом рубеже стояли так, как солдатам-чекистам положено защищать границу — ни шагу назад. По линия фронта оказывалась прорванной где-то южнее или севернее нашего участка, враг нависал на флангах, угрожая глубоким охватом и окружением, и по приказу командования приходилось отступать.

Под городом Синельниково, в сорока километрах восточнее Днепропетровска, вооруженные только стрелковым оружием и бутылками с горючей смесью пограничники трое суток сдерживали наступление танковых частей гитлеровцев. Подразделения истекали кровью, но стояли непреодолимым заслоном, а перед окопами пылали десятки фашистских танков.

В начале октября 1941 года в результате мощных ударов гитлеровских механизированных корпусов над Донбассом нависла угроза оккупации. Командование Юго-Западного фронта приказало 95-му погранотряду на одном из важных направлений задержать продвижение противника в угольные районы.

В степях Донбасса пограничники опять приняли неравный бой, однако на рубеже реки Миус остановили врага. Фашистские части имели многократное превосходство в живой силе и технике, но не могли продвинуться ни на шаг.

Теперь граница для нас пролегла по каменистым склонам холмов, равнине, покрытой увядшим типчаком и ковылем, по берегу извилистой речки. По ту сторону — земля, обагренная кровью боевых побратимов, могилы товарищей, по эту сторону — индустриальное сердце юга страны, где куется оружие для фронта.

От моей землянки на берегу Миуса до отцовского дома, из которого я ушел в большую жизнь, нет и ста километров. Не таким представлялось возвращение в родные края после долгой разлуки. В сердце — нестерпимая боль, гнев и ненависть к врагу.

В окопах рядом русский и молдаванин, украинец и белорус, еврей и казах, татарин и узбек. Они сражаются за мой дом, а я здесь, в степях Донбасса, защищаю их родные уголки.

Ожесточенные бои не стихают ни днем ни ночью. Двадцать суток погранотряд держится на малоизвестной речке Миус, не ведая, что этим сражением положено, начало легендарного Миус-фронта, который до июля 1942 года гитлеровцы прорвать не могли. Таков был наш вклад в начало обороны юго-восточной части Донбасса — Ворошиловградской области…

В ноябре 1941 года обескровленные подразделения отряда отвели в тыл и переформировала в полк особого назначения. Заставы стали ротами, комендатуры — батальонами. Изменились названия, но воля к победе и несгибаемый дух солдат-чекистов оставались прежними. Это они подтвердили в зимних боях 1941–1942 годов на рубеже важного железнодорожного узла Дебалъцево и населенных пунктов Черпухино и Комиссаровка Ворошиловградской области…

 

ШАГИ В БЕССМЕРТИЕ

Это было под Дебальцево. И вместилось в двое суток…

Ночная вылазка в село Софьино-Раевка имела комплексную задачу: разведка в ближнем тылу противника и внезапный удар по подразделениям второго эшелона, чтобы вызвать панику и не дать врагу возможности для отдыха и перемещения сил.

На операцию добровольцами просились лучшие бойцы нашего батальона, но населенный пункт находился ближе к позициям соседнего батальона, и в группу вошли пограничники этого подразделения.

Вечером 9 декабря 1941 года, скрытно перейдя линию фронта, группа разведала заданный район и пробралась к Софьино-Раевке. Под покровом ночи пограничники приблизились к объектам нападения.

Заместитель политрука роты Василии Утин выбрал большой дом, где на постой разместилось около взвода фашистских солдат, и решил в одиночку его атаковать.

Точно метнув гранату в окно, он автоматными очередями, разил гитлеровцев, ошалело выскакивавших из дома. Патроны в диске закончились, и тут на Утина бросились офицер с кинжалом в руках и солдат с винтовкой, за ними от дома спешила группа фашистов.

Заместитель политрука не растерялся. Обрушив приклад на голову офицера, он увернулся от направленного з грудь штыка, ударом ноги свалил солдата наземь, мгновенно перезарядил автомат и открыл огонь.

Прорываясь к основным силам группы, Утин уничтожил пулеметный расчет противника и захватил в плен унтер-офицера. А к утру пограничники уже были в своих окопах.

День начался яростными атаками. На роту Утина противник наступал превосходящими силами. Подтянув миномет из 70–80 метров от наших окопов, гитлеровцы повели губительный обстрел позиций пограничников. Под ураганным огнем заместитель политрука устремился вперед, забросал миномет гранатами, вывел из строя расчет и деморализовал наступавших.

Через несколько часов, когда противник, накапливаясь в складках местности, готовился к очередной атаке, Утин подполз к пулеметной точке, двумя гранатами уничтожил ее, расстроив огневую систему врага. Стремительной контратакой пограничники захватили командную высоту, вся рота продвинулась вперед.

Ожесточенные схватки почти не стихали. Вечером бывший учитель из Чувашии Василий Утин, отражая атаку гитлеровцев, огнем из автомата прикрывал фланг роты. Наступил критический момент боя, а ему осколком мины перебило руку. Отбросив автомат, заместитель политрука вынул пистолет, поднялся во весь рост и с возгласом: «Держитесь, товарищи! Бей фашистов!» шагнул из окопа.

Он успел сделать несколько шагов и упал, сраженный пулеметной очередью. Но пример коммуниста поднял пограничников в решительную атаку…

За храбрость, мужество, отвагу и героизм, проявленные в борьбе с врагом, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1942 года заместителю политрука Утину Василию Ильичу присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Таких бойцов среди воииов-чекистов было немало.

 

ПОВЕСТВУЕТ ДОКУМЕНТ

Из приказа командира 74-й Таманской стрелковой дивизии от 13 февраля 1942 года:

«Находясь в подчинении 74-й стрелковой дивизии, 95-й пограничный полк героически дрался с заклятыми врагами нашей великой социалистической Родины и за период с 5 декабря 1941 года по 13 февраля 1942 года уничтожил 2945 солдат и офицеров противника, ранил 1421 человека и взял 7 пленных.

95-й пограничный полк на протяжении восьми дней, несмотря на бешеный нажим превосходящих сил врага, держал рубеж обороны Еленовка — Софиевка — Убежище — Ольховатка. С 13 декабря по сегодняшний день стойко обороняет рубеж Вергелевка — Октябрьский.

В операции 22 декабря 1941 года по взятию Дебальцева 95-й пограничный полк сыграл решающую роль. Личный состав полка во главе с командиром майором Фадеевым и военкомом батальонным комиссаром Майсурадзе самоотверженно и блестяще выполнил свою задачу, в течение двух-трех часов город был очищен от немцев в полосе наступления полка. В течение трех дней и четырех ночей полк удерживал город, ведя непрерывные бои, и только после неоднократных атак превосходящими силами противника по приказу штадива 95-й полк вышел из окружения па прежний рубеж».

 

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 апреля 1943 года за выдающиеся боевые заслуги 95-й пограничный полк награжден орденом Ленина, в 1945 году — орденом Красной Звезды. Ему присвоено почетное наименование «Кепигсбергский».