Гостиная освещалась лишь светом от камина. Я сидела, скрестив ноги, на кресле и сжимала горячую чашку чая в руках.

Грэгхан сидел рядом, сцепив руки, и словно ждал от меня знака. Но не торопил.

— Почему ты чувствуешь себя виноватым? — спросила вдруг, переведя на него взгляд.

Он выпрямился от неожиданности и нахмурился, но тут же вытащил телефон и принялся что-то искать в нем. Через несколько секунд передал мне его со словами:

— Это последнее, что я получил от Изабеллы.

Я до последнего цеплялась за его взгляд, опасаясь опустить глаза на телефон, который он мне протягивал. На экране высвечивалось сообщение мамы, отправленное в тот самый вечер, когда я нашла ее без сознания дома на полу ее кабинета.

«Спаси кароль твояматрица в пути»

Горло сдавило знакомым спазмом, но я стиснула зубы и заставила себя дышать ровнее. Слова плыли перед глазами… Ее руки, видимо, так дрожали, что она не попадала по клавишам.

И последнему, кому она писала, был Грэгхан. По-русски. Некогда было переключать шрифт…

Порывисто вздохнула и сделала глоток из чашки.

— Так почему ты винишь себя? — повторила упрямо. Он недоуменно посмотрел на меня. — Ты же спас меня. Сделал, как она просила.

— Я не спас ее, Каролина, — упрямо возразил он.

Вот оно что.

— Я тоже, — пожала плечами.

— Что? — опешил он.

— Я тоже не спасла.

— Ты не могла… — начал было он.

— Почему? — перебила его. — Могла прийти раньше!

— И хорошо, что не пришла! — рыкнул он и стукнул по столу ладонью.

Но я даже не обратила на это внимание. Я столько раз прокручивала в голове тот день! Почему я ничего не почувствовала? Где было мое пресловутое «седьмое» чувство? Как назло было столько дел и встреч, что даже мысли не закралось позвонить ей!

— Ты не мог ее спасти также, как и я, — упрямо сказала, глядя на огонь. — Поэтому хватит себя изводить.

— Мог.

Перевела глаза на него. Ох, какие бесы плясали в его радужках вместе с отблесками пламени!

— Как?!

— Просто поверь мне! Я мог! — нетерпеливо повысил он голос.

— Ты знаешь, кто это сделал? — спросила, не сводя с него взгляда.

— Все не так просто… — холодно ответил он.

— Расскажи мне, — откинулась на спинку кресла. — Что такого я нашла сегодня?

Он молчал некоторое время, очевидно, снова занятый тем, как бы мне все мягче подать.

— Ты нашла сегодня запах того, кто был в твоей квартире, Каролина…

Осторожнее не скажешь.

— Вальденгард работает сейчас над этим, — продолжал он сухо. — Я говорил тебе об убийстве однажды, помнишь?

Кивнула.

— Был убит глава моего рода. Он принял этот пост когда-то после смерти моего отца.

Грэгхан сделал паузу на медленный вдох.

— Вампира почти невозможно просто так убить, поэтому для суда и приговора у нас существуют такие, как я.

— Кэйлар обозвал тебя убийцей, — вспомнила я.

— Я палач, а не убийца, — раздраженно ответил он. — Это разные вещи.

Я перевела на него глаза и внимательно всмотрелась в его лицо.

— Палачи лишь приводят приговоры в исполнение. Убийцы — убивают без приговоров. Среди вампиров нет убийц. Не было. До этого случая…

— Как ты приводишь приговоры в исполнение? — спросила я, вспоминая разговор с Льеном.

Он бросил на меня тяжелый взгляд.

— Это тебе знать не обязательно, — отрезал он. — Важно то, что вампира «по-чистому» убить нельзя. Ни пулей, ни ножом, ни стрелой… Только отрезать голову. А здесь — как будто произошло кровоизлияние в мозг…

Я поспешила смягчить саднящее горло глотком горячего чая и снова посмотрела на него.

— Исследования показали множественные остатки парфюмерных компонентов на лице убитого, — продолжал Грэгхан. — Вальденгард почти собрал состав композиции. Сплошь токсичные, предназначенные для изготовления матриц, как и предполагалось. Но и здесь мы пришли в тупик.

Он сделал небольшую паузу.

— Все эти компоненты не могут убить вампира…

Я помнила, как Вальденгард говорил мне о токсичности некоторых составляющих. Их большое количество могло убить человека легко, вызвав удушье, отек и… Я подняла глаза на Грэгхана, шокированная догадкой. Они могли вызвать анафилактический шок…

— … слишком медленное кровообращение не позволит донести ударную дозу композиции до мозга, — продолжал он, — она потеряет всю свою токсичность, пока попадет в кровь.

— Вкололи? — машинально предположила, заранее зная ответ. Меня начинало мутить.

Маму убили компонентами матриц. Отсюда и нетипично длительное течение шока, и вообще непонятная картина произошедшего.

— Нет, это тоже бесполезно. И следов укола не было. Вещество как будто распылили перед его лицом и заставили вдохнуть.

Заставили вдохнуть… Обхватила себя руками и закрыла глаза. Меня начинало трусить все сильнее.

— И оно убило, — прошептала.

— Это вне сомнения, — отозвался он, глядя на меня, но не делая никаких попыток приблизиться. — И Вальденгард предполагает, что был какой-то катализатор. Что-то, что доставило весь объем веществ сразу же с кровотоком в мозг.

— И есть варианты? — продолжала машинально.

— Пока нет. Только предположения. Проблема в том, что все синтетические катализаторы из тех, что пробовал Вальденгард, либо разрушают компоненты состава, либо ослабляют их концентрацию.

— Ты говорил, что Кэйлар — твой подозреваемый…

Понемногу отвлекалась на профессиональную сторону, выравнивая дыхание, успокаиваясь. Я должна была взять себя в руки и соображать.

— Я говорил, что он причастен, — жестко оборвал он меня, но тут же бросил на меня настороженный взгляд и устало выдохнул, понимая, что перегибает палку.

Он не хотел со мной это обсуждать. Принял решение рассказать, но теперь жалел.

— Какое отношение имела ко всему этому мама? — упорно продолжала допытываться я.

Он отказался от поддержки моего взгляда и перевел глаза на огонь:

— Она помогала Вальденгарду расследовать состав композиции.

— Ты попросил ее помочь? — тихо спросила.

И вот здесь я бы поняла, откуда столько чувства вины… Нужно было быть идиотом, чтобы позволить ей вмешаться в такое опасное дело! Я отвела от него взгляд и принялась изучать свои руки, не в силах смотреть на Грэгхана. Боялась, что потороплюсь с эмоциями, когда он ответит. Но он сидел, не шевелясь, и я уже готова была повторить свой вопрос, когда за нашими спинами вдруг раздалось:

— Нет, ее попросил я.

Я обернулась на Вальденгарда, стоящего посередине столовой.

— Грэгхан вообще был не в курсе, — глядя не меня, продолжил он, — а Изабелла не могла не помочь. У нее были на то личные причины.

— Вальд, — предостерегающе рыкнул Грэгхан и рывком поднялся.

— Буду кофе, раз ты не спрашиваешь, — Вальденгард бросил кофту на спинку ближайшего кресла и вновь спокойно посмотрел на меня. — Я решил, что раз Грэгхан тебе собрался объяснять всю ситуацию, то без меня не обойтись.

Он уселся в кресло под хмурым взглядом хозяина дома.

— Что так долго стоял под дверью? — укоризненно спросил Грэгхан, направляясь к кофеварке.

— Прислушивался, а то мало ли… — пожал плечами Вальденгард.

— Почему вы решили привлечь маму к этому делу? — спросила я.

— На самом деле она узнала о гибели лорда и примчалась сама, — с готовностью ответил он, выдерживая мой взгляд, потом вдруг смущенно глянул в сторону Грэгхана, — ну и скрыть от нее ничего не удалось. Она попросила… и я позволил ей присоединиться к исследованиям.

— Почему она просила? — допытывалась я. Мой голос звенел в окружившей меня атмосфере и казался необычайно неуместным.

— Я не знаю точно, но погибший был ей близок, — пожал плечами Вальденгард.

Да уж, что касалось отношений, этот вампир неизменно жал плечами, так как это была совершенно не близкая ему тема.

— Но я и подумать не мог, что все так получится, Каролина… — покачал он сокрушенно головой.

— Потому, что вы — два безумных фанатика, — устало сказал Грэгхан, опуская чашку дымящегося кофе перед Вальденгардом.

— Кто бы говорил! — не остался в долгу тот. — Чего только стоит твой визит в Ватикан!

Я насторожилась, вопросительно глянув на Грэгхана.

— О, Кэролайн и по этому поводу не в курс? — оживился Вальденгард. — Дело в том, что грядущие выборы должны будут примерить нас с Римом. За объединение выступают многие. И Альрийскую академию хотят вернуть в Ватикан! Но это не всем, как оказалось, нужно… Уже сорок лет нас там не было. А этот, — он обличающим жестом указал на Грэгхана, — пошел напролом.

Тот застыл спиной к нам, вглядываясь в окно.

— Компоненты композиции не изымались из нашей академии, — глухо сказал он. — Оставалась только академия Ватикана. И я попросил их провести расследование. Уже вечером мне выдали полный состав композиции в виде образцов. И заключение о смерти парфюмера, создавшего эту композицию.

— А могли бы тебя казнить, не разбираясь, — покачал головой Вальденгард.

— Я умею убеждать, — огрызнулся Грэгхан и бросил на меня хмурый взгляд.

Значит, пока я встречалась с друзьями, Грэгхан рисковал жизнью?

Бросила на него долгий взгляд в повисшей тишине. Но с губ слетело совершенно другое…

— Значит… маму убили… из-за того, что она помогла вам?

Мой голос дрогнул… Я перестала контролировать свои эмоции, и они накинулись на меня с новой силой. «Убили». Странно было произносить это слово, позволить ему прозвучать так близко, поверить в него…

Глаза сами собой закрылись, а перед ними замелькали десятки альтернативных сюжетов моей жизни… И все они начинались с «Если бы…» Если бы этих вампиров не было вообще! Если бы они не приставали к ней с этим расследованием! Если бы она не была таким гением… Если бы… Но окончание неизменно было одним, и навязчиво горчило привкусом бергамота на языке: я могла бы набрать ее телефон и она бы ответила мне сейчас…

— Кэролайн, — позвал меня Вальденгард. — Мы всегда делаем выбор. Изабелла осталась верной себе до конца. И этот выбор был только ее… Она почти полностью расшифровала состав этой матрицы…

— Вальд, хватит на сегодня, — перебил его Грэгхан.

Я опустила голову на ладони, так и не открыв глаз. Голос Грэгхана сейчас высказал мне все: он был убежден, что я ненавижу его. И Вальденгарда вместе с ним. И весь вампирий род.

Услышала, как Вальдэнгард поднялся и направился к двери.

— Подождите! — встрепенулась я и подскочила с кресла. — А как же тот запах, что я нашла сегодня?

Он обернулся возле лестницы.

— Мы найдем, кому он принадлежит, хотя это не такой частый компонент для матриц, — кивнул тот. — И сможем доказать его вину.

Он замялся на миг, и поправился:

— Ты сможешь.

— Я? — опешила, хватаясь за спинку кресла рукой.

— У нас очень влиятельные подозреваемые, — кивнул Вальденгард. — Убитый — лорд Драйзер МакКинли — должен был возглавить возвращение союза двух королевств. То, что Ватикан встал на сторону Грэгхана, говорит о том, что им тоже важно наладить отношения. Этот «самоубийца», — он кинул хмурый взгляд на стоящего у окна Грэгхана, — в итоге получил поддержку Рима.

Я вспомнила делегацию на лимузине возле нашего отеля в Риме и «Карла Лагерфельда».

— Поэтому я буду выступать гарантией твоего профессионального уровня. А Грэгхан… — Вальденгард замялся, кинув взгляд в сторону окна, — … в общем, меня даже будет достаточно.

Мы замерли молча друг на против друга.

Я вдруг задумалась о том, важно ли вообще для меня искать виноватых… Это ведь ничего не изменит. Но Грэгхан вряд ли со мной согласится.

— Кэролайн, завтра занятий не будет, — вновь направляясь к двери, бросил Вальденгард, — может, и всю эту неделю. Я буду занят вопросами расследования.

— Что у вас за кафедра, Вальденгард? — вдруг спросила я, делая шаг к двери. Почему меня это не волновало раньше?

— Исследований и разработок, Кэролайн. Ну, еще и криминалистики. Заодно.

Ну, конечно! Кто бы сомневался…

— Доброй ночи, — кивнул он и вышел.

А я осталась стоять, обхватив себя руками посредине пустой гостиной. Мне в какой-то момент показалось, что я вообще осталась одна. Поспешила обернуться и с облегчением обнаружила, что нет — Грэгхан все так же стоял у окна, боком ко мне, и напряженно всматривался в темноту.

Я тихо направилась к нему, замечая, как он прикрыл глаза, ожидая от меня, наверное, как минимум еще одну пощечину.

— Грэгхан, — прошептала я, и он вздрогнул. Затем медленно повернул ко мне голову. — Обними меня, пожалуйста. Я замерзла…

Он секунду осмысливал мои слова, не в силах поверить. А я, не дожидаясь, шагнула к нему ближе, и он тут же раскрыл свои руки и порывисто обнял меня, прижимая к себе. Чувствовала, что он все еще не верил, что я вообще захочу с ним быть после всего, что узнала.

Его руки привычно сомкнулись на моей спине, пробежавшись вдоль позвоночника. Одна ладонь скользнула к шее и начала приятно массировать напряженные мышцы. А я с наслаждением уткнулась в его грудь, закрывая глаза. Все мои «если бы…» потеряли свое значение. Я хотела быть с ним здесь и сейчас. Это странное, слегка болезненное чувство сближения, казалось почти осязаемым. Я чувствовала его все сильнее… Его настроение, его мысли, страх…

— Почему мама так хотела помочь с расследованием смерти лорда? — спросила я. — Чем он так был ей дорог?

Его руки застыли на мгновение, потом сильнее сжались.

— Не знаю, — вопреки всему, ответил он.

Я изо всех сил постаралась вдохнуть как можно ровнее, чтобы не дать ему понять, что не верю. Он снова меня от чего-то закрывал… И сейчас я не собиралась этому сопротивляться. Слишком устала…