Я вышла на улицу и, не утерпев, тут же уселась на скамейку, пообещав себе только глазом взглянуть на распечатки. Хорошо знала мамины алгоритмы работы с композициями, поэтому читала их чуть ли не наискосок. И предсказуемо ушла в процесс с головой.
Не сразу поняла, что произошло, когда в арку влетел бледный Мюррей и кинулся ко мне со своим телефоном.
— Каролина… — прорычали на меня из трубки. — Я тебя больше не выпущу никуда, если будешь игнорировать мои звонки!
— Я не игнорирую твои звонки! — ощерилась я. — Я их просто не слышу, потому что занята!
Машинально потянулась к сумочке и извлекла из нее телефон с… десятью пропущенными!
Трубка напряженно засопела.
— Дома поговорим, — постановил в конце концов Грэгхан и отключился.
Кажется, работы предстояло много не только на поприще исследования матриц…
Всю дорогу продолжала самозабвенно просматривать тексты маминых исследований, не придав особого значения произошедшему. А по приезду вылетела из машины и направилась сразу же в дом. Руки прямо жгло от желания скорее начать структурировать информацию, поэтому я сразу же поднялась в свою комнату, коротко поприветствовав Аллана в гостиной, и закрыла за собой двери. Но стоило мне дойти до кровати и бросить свой рюкзак на пол, дверь за моей спиной порывисто распахнулась, громко ударившись ручкой о стенку.
Обернулась и встретилась с разъяренным взглядом Грэгхана.
— Что ты творишь?! — возмутилась я бесстрашно на его приближение.
Он замер в шаге от меня:
— Никогда больше так не делай, — угрожающе прорычал он.
— Что такого я сделала?! — вскричала я.
— Я рискую, отпуская тебя от себя! — процедил он.
И меня обдало таким животным страхом, хлынувшем с его стороны, что мое сердце ушло в пятки. Он боялся… Как же он боялся за меня! Я уже готова была шагнуть к нему, но он резко развернулся и быстро вышел из комнаты, хлопнув дверью.
А я застыла у кровати, дрожа…
Таких отношений у меня еще не было. Я теперь понимала, что у меня вообще никогда не было ни настоящего мужчины, ни серьезных отношений. Чтобы так все по полной…
Он отдавал все, но требовал то же самое и от меня.
Я опустилась на пол и оперлась о спинку кровати, подтягивая под себя дрожащие ноги.
Стоило позволить себе уйти с азартом в эти загадки с матрицами, и, на самом деле, чувство самосохранения мне отказало. Я забыла и об опасности, и о заинтересованных в том, чтобы сведения об «Аромате Смерти», как я прозвала про себя композицию, никогда не были обнаружены. А ведь с мамой случилось то же самое! Только тогда Грэгхан не успел ее спасти, а теперь — взваливал на себя ответственность полностью, позволяя мне заниматься любимым делом…
А я что? Дала понять, что не он у меня в приоритете… а любимое дело. Как и у мамы!
Зажмурилась, обзывая себя идиоткой…
Вышла в коридор и прислушалась. Постояла немного, подумала, затем спустилась вниз.
Аллан обернулся ко мне от камина и с готовностью улыбнулся:
— Будешь ужинать, Кэролайн?
— Простите, нет аппетита, — помотала головой. — Я чай себе сделаю…
Аллан пожал плечами и кивнул. А мне было невыносимо стыдно смотреть в его глаза… Схватила горячую чашку с чаем и поспешила наверх в свою комнату.
Документы, которые только что занимали все мои мысли, совершенно не интересовали больше. Я сходила в душ, напялила на себя свою безразмерную футболку и принялась ходить по комнате взад-вперед до полуночи. Не знаю, зачем. Почему- то, «охота на вампира» мне представлялась более удачной именно в это время. По крайней мере, подбадривая себя этими глупостями, я вышла искать Грэгхана.
План был куцый: его комната, потом тренировочный зал, а потом — писать сообщения.
Его нигде не оказалось. Оставался план «В».
«Где ты? Я… не могу тебя найти. Вернись, пожалуйста…»
Тишина. Прождала посреди зала еще полчаса.
«Я очень виновата… Прости…»
Тишина нервировала… и беспокоила. Кажется, я начинала понимать, что сегодня чувствовал Грэгхан, привыкший контролировать все и всегда, не в силах услышать мой голос на том конце трубки.
Внезапно воздух за моей спиной качнулся. И я тут же оказалась прижатой к нему. Порывистый вдох на моей шее перешел в нежный поцелуй.
— Я соскучилась, — прошептала, прикрывая глаза от удовольствия.
Он развернул меня к себе и неожиданно нежно принялся целовать мои губы, перемешивая легкие касания с будоражащими покусываниями. И я начала отвечать ему тем же… Осторожно, но очень чувствительно и невероятно возбуждающе. Он подхватил меня на руки, не переставая целовать, и понес в свою комнату.
— Прости, — прошептала, когда он уложил меня на прохладные простыни.
Он вдруг резко стянул меня за ноги к краю кровати, разводя мои бедра, и склонился надо мной.
— Нет, Каролина, — усмехнулся хищно, — не так просто…
И рванул на две части мою футболку одним движением сильных рук, заставляя меня вздрогнуть. Его губы завладели чувствительной кожей груди, безжалостно лаская, а пальцы ворвались внутрь, задавая неистовый ритм. Болезненный, сумасшедший, заставляющий меня извиваться и стонать, пытаясь сжать бедра…
— Грэгхан! — вскрикнула я, не в силах больше выносить эту мучительную пытку, и выгнулась в его руках.
И он послушно замер, прекращая это безумие, сменяя его нежной успокаивающей лаской. Пусть не надолго. Но для меня было важно то, что он слышал меня и давал понять, что я могу доверять ему…
Он не стал врываться в меня с силой, как это было обычно… Сегодня все было как-то по-другому, очень нежно и трепетно, но мое разгоряченное «наказанием» тело все равно дрожало от каждого его движения, и я была невероятно благодарна ему за то, что он так чувствовал меня… Лишь в финале вновь окунулась в отголоски того безумия, но оно того стоило!
Замерла обессилено, как и всегда, в его руках, с трудом шевеля губами.
— Как я теперь без футболки? — прошептала в его шею.
— Будешь спать в кружевном белье, — усмехнулся он.
— Понадобится много белья, если ты не научишься его с меня снимать, — улыбнулась, не открывая глаз.
Почувствовала, как он улыбнулся в ответ.
— Я люблю тебя, — выдохнула вдруг, напугав себя и, похоже, его тоже. Руки Грэгхана замерли на мне, и даже дышать он, кажется, перестал.
Прислушалась к себе и отогнала все страхи. Я готова была нести ответственность за сказанное. С ним это и вправду было не сложно…
Сидя утром за столом в ожидании завтрака, я сказала Грэгхану, что в академию больше не поеду, пока он не будет уверен, что это безопасно.
Он долго молчал, сосредоточенно переворачивая какой-то новый кулинарный шедевр на сковороде.
— Объясни, почему, — вдруг выдал он, оборачиваясь. Радости на его лице я не заметила.
— Нет, если ты не хочешь — я поеду, конечно, — поспешила усомниться я в правильности своих вчерашних односторонних умозаключений.
— Я хочу, — возразил он. — Я не понимаю, почему ты готова от этого отказаться.
— Я не отказываюсь, я просто откладываю. Не хочу, чтобы ты так переживал каждый день… Кроме того, мы можем попробовать с Вальденгардом организовать какие-нибудь … он-лайн консультации.
Тут я сникла, вспоминая, как долго последний искал свой пыльный ноутбук в ящике.
— В крайнем случае, если ваше предложение будет в силе — поступлю на следующий год, — пожала плечами.
И вот тут надо было видеть его лицо.
— Ты ко мне снова на «вы»? — жестко отчеканил он, поднимая одну бровь.
Да что такого я говорю сегодня утром, что мы, похоже, снова сейчас поругаемся!!?
— Грэгхан, — нахмурилась я, устав от своих метаний, — что не так? Что я не так сказала сегодня? Или… может, вчера?
Встала резко из-за стола и направилась в свою комнату. До лестницы дойти не успела, так как меня подхватили и перекинули через плечо. Хорошо, не завтракала еще.
— Каролина, — он усадил меня на стол и заглянул в мои глаза, едва я откинула с глаз копну спутанных волос. — Я хочу большего…
Недоверчиво прищурилась, пытаясь понять.
— Я хочу слышать больше, — серьезно сказал он, вероятно, пытаясь объяснить. Получалось плохо. Я все еще не понимала.
Он прикрыл глаза на секунду:
— Соедини то, что сказала вчера, с тем, что я услышал сегодня… Пожалуйста.
Едва не застонала и не схватилась за голову. Хотелось ругаться! Грязно! На себя. Он просил от меня слов! Зачем? Вероятно затем, что из моих действий ему ничего не было понятно…
Медленно вздохнула и качнулась ему на встречу. Обняла его за плечи, всколыхнув любимый запах со складок его футболки, и прижалась к нему:
— Я люблю тебя, поэтому не хочу, чтобы ты нервничал из-за моих поездок в академию…
Он прикрыл глаза и замер.
— Грэгхан, — позвала его я, — прости, что…
Он поднял на меня взгляд, и я как-то разом забыла, что хотела сказать.
— … мне очень жаль… что приходится говорить тебе это все… что я не могу доказать тебе это без слов… как ты, — еле связала я свои мысли.
— Не правда, — покачал он головой, — я чувствую твое отношение. Но слова мне тоже нужны. Я привык ими управлять, слышать и извлекать из них информацию… И я хотел спросить…
Он приподнял мой подбородок, придвигаясь почти вплотную.
— Я боюсь сделать ошибку.
Я затаила дыхание.
— Тебе нужны мои слова?
Нервно сглотнула. Нет. Вроде бы.
— Может, один раз… — закусила я губы.
— Я тебя люблю.
Зачем я сказала «один раз»?! Я готова была слушать это с утра до вечера!!! В его исполнении это было просто неописуемо!
— Скажи на альрийском… — вдруг попросила я, почти касаясь его губ.
Он успел только улыбнуться, как входная дверь хлопнула.
— Лорд Даррэйн, — прокряхтел Аллан под тяжестью охапки бревен, — если вы и дальше будете устраивать такие «завтраки»…
Грэгхан снял меня со стола и поспешил старику на помощь.
— … то я умываю руки! — проворчал он, запыхавшись. — Она у вас скоро прозрачной станет!
Пока мужчины накрывали на стол, я беззастенчиво уселась работать на полу гостиной. Мне необходимо было визуализировать алгоритмы, а в таком варианте это требовало больших площадей.
— Что это? — поинтересовался Грэгхан, опуская рядом со мной чашку с какао и тарелку с кашей… и…
— Сметана? — воскликнула я, поковыряв ложечкой содержимое тарелки, и прыснула со смеху. — Вы еще пива туда налейте…
Судя по азартному блеску, отразившемуся на лице Грэгхана, зря я это сказала!
— Ешь давай, — скомандовал он, усаживаясь на соседнее кресло. — Это от Аллана. От меня будет утешительный приз.
Который в меня уже не влезет!
— Так что это? — напомнил он свой вопрос.
— Это мамины исследования по новым свойствам матриц, — ответила я. — Почему вы их забросили?
— Нам было не до этого, — ответил он жестче, чем хотелось бы. Вот что мне делать? Не обращать внимания? Разговаривать же с ним бесполезно…
— Как часто она делала тебе матрицы? — спросила я, скользя взглядом по тексту.
— Эта была второй.
Запнулась об очередную формулу и подняла на него глаза.
— Вторая за… двадцать пять лет? — осторожно уточнила я.
Он равнодушно кивнул. А я и не знала, что думать: значило ли это, что он не просил маму о ее личной матрице?
По идее, вампирам для счастливой жизни непременно нужны две матрицы: ее и его. Только иногда кому-то приходилось «носить» чужой запах… Запах более желанной человеческой женщины или мужчины…
Мрак, в общем… Почему-то меня впервые это так сильно впечатлило.
Взглянула на Грэгхана, кусая сосредоточенно губы. Я уже была далеко не беспристрастна. Представить, что он испытывал все это время, сложно. А то, через что прошел со мной… Получается, он знал, как среагирует на меня. И ни это ли в том числе он проверял своим «тестом»?
Вспомнила, как он впервые усадил меня к себе на руки, когда меня всю трясло от страха в самолете. Если он испытывал те же ощущения, что и я — с Кэйларом, то я вообще не понимаю, как он выдержал тогда.
— Мне некогда было заводить серьезные отношения, Каролина, — вдруг сказал он, улыбаясь уголками губ и явно наслаждаясь моей растерянностью. — Поэтому матрица не была мне особо нужна. О второй я ее вообще не просил…
Значит, не просил и о «женской»…
— А сейчас ты что, ушел на пенсию? — усмехнулась я, на всякий случай отодвигаясь подальше. Правда, не знаю, как это должно было мне помочь.
— Как ты сейчас меня обозвала? — прищурился он, наклоняясь ко мне. — Иди сюда…
Мы принялись возиться на полу, словно дети. Я быстро оказалась на лопатках, но мужественно держала оборону секунд тридцать, выкручиваясь и извиваясь. А он азартно пытался обездвижить меня и поцеловать в шею. Но это было щекотно до слез! Даже и не помню, было ли так хорошо когда-либо. А еще я ни разу не слышала, чтобы он так искренне смеялся.
Аллан, решивший затопить в это время камин, кидал на нас довольные взгляды, пока не обнаружил нетронутый мной завтрак.
И вот тут досталось и лорду, и мне. Мы притихли, словно мыши, рассевшись за столом под пристальным взглядом сурового ворчливого старика. Но временами все равно, как по команде, расплывались в заговорщических улыбках. А я ловила себя на мысли, что многое отдала бы за то, чтобы видеть его таким как можно чаще.
Но бесшабашное утро кончилось.
Мы расположились в гостиной и ушли с головой каждый в свою работу. За окном лил дождь, ветер завывал так, что даже огонь в камине подрагивал и испуганно ежился.
Я с азартом продолжала структурировать алгоритмы, периодически сминая листы и подкармливая ими огонь. «Мозаика» из распечаток укорачивалась, а понимание ситуации становилось все более цельным.
Мама действительно разработала целую теорию! Она провела несколько исследований об изменении свойств матриц в случае использования матрицы одного партнера на другом. Я подняла голову от своих записей, изумленно выдохнув: матрицами при желании можно было проверять наличие чувств у партнеров! Если один был нейтрален по отношению к своей «половине», матрица «молчала». Как и у меня с его матрицей, спрятанной в духах, когда я просто слышала набор нот. Специфическое «молчание», конечно…
А вот когда начинались всякие химические реакции в теле, отвечающие за «любовь», матрица раскрывалась истинным запахом!
— Невероятно! — выдохнула я в какой-то момент.
Грэгхан сидел рядом в кресле и сосредоточенно стучал по клавишам ноутбука.
— Знаешь… — протянула вслух, поймав на себе его задумчивый взгляд. — Похоже, что эта твоя матрица с кровью может меняться не только от твоих эмоций… Но также и от моих! Хотя ко мне она никакого отношения не имеет… Обалдеть! У мамы здесь описано несколько экспериментов по этому поводу…
— Угу, — отозвался он. — Один она проводила на мне… Тогда мы и сделали то самое фото.
Он перевел взгляд на монитор, а я — на него.
— Ты можешь рассказать подробнее? Что она говорила? — прищурилась заинтересованно.
— Она ничего не говорила, — покачал он головой и вдруг грустно улыбнулся. — Ты же должна знать, что с ней невозможно было разговаривать в такие моменты…
Это точно. Я сосредоточенно закусила губы и кинула взгляд на Грэгхана.
Меня мучил еще один вопрос…
— Скажи, — начала я осторожно, — а… сильно влияет то, что тебе нравится мой запах … ну… на твой выбор?
Он поднял на меня глаза от экрана.
— А на твой? — усмехнулся, но как-то опасно.
Мне запах Грэгхана, судя по всему, не подходил… Вернее, мне он нравился просто так. Очень. Но голову от него мне не сносило.
— Тебе было очень приятно переживать притяжение к Кэйлару, Каролина? — холодно уточнил он.
Нарвалась так нарвалась. Помотала отрицательно головой.
— Ни на что это не влияет, — жестко процедил он, — кроме как на желание жестко трахнуть источник этого запаха…
Я изумленно застыла, а он тут же вернулся взглядом к экрану монитора, очевидно, желая прекратить этот разговор.
— Но мне хотелось сбежать подальше, а совсем не… — скривила губы брезгливо. Почему, собственно, начала оправдываться? Я же не виновата…
— Ты уверена, что только сбежать? — не отрываясь от экрана, сухо поинтересовался он.
Безжалостно…
— Не только…
Расписывать подробности я не собиралась, да и он не горел желанием это слушать.
— Я бы не хотела больше встречаться с Кэйларом, — проворчала я, пытаясь снова сосредоточиться на работе.
— Тебе не грозят больше подобные реакции на кого-либо, Каролина.
Он вдруг встал из-за стола, вероятно, попрощавшись с надеждой спокойно поработать. Подошел ко мне и опустился рядом.
- Почему? — ни о чем не подозревая, наивно вопросила я.
— Потому, что ты занимаешься любовью со мной, — соблазнительно улыбнулся он, — и принадлежишь только мне.
И он перехватил меня за талию, закинул на плечо и встал.
— Грэгхан! — взвизгнула я. — Мне нужно работать!
— Мне тоже нужно было работать, — пожал плечами он, направляясь к лестнице, — но с тобой это невозможно… Твоя попка, мелькающая у меня постоянно перед глазами, совершенно не располагает к этому, Каролина.
Я, честно, не задумывалась, как выгляжу, ползая от листика к листику на коленях…
— Как ты справился со своим влечением? — спросила я, когда он уложил меня на кровать.
— С чего ты взяла, что я с ним справился? — спросил он, хищно улыбаясь.
— Но ты же…
Я не успела закончить, втянутая в поцелуй. Вся кровь, так старательно приливавшая к голове на его руках, разом от нее и отхлынула, оставив в качестве утешительного приза чувство приятного головокружения.
— … ты же вел себя совершенно спокойно… — тяжело дыша, продолжила я, откровенно удивляясь, как умудрилась не забыть продолжение вопроса.
Он усмехнулся и покачал головой.
— Когда ты стала пользоваться моей матрицей, это было уже не так сложно, — сказал он, медленно стягивая с меня джинсы.
Забавно: его матрица защищала меня не только от Кэйлара, но и от него самого…
Его губы заскользили по моему животу от пупка и выше… Понимание того, что сейчас последует за всеми этими нежными ласками, заставляло меня дрожать от напряжения. Скользнув языком по моей шее, он приблизился к моим губам и замер.
— Я рад, что у нас с тобой не было взаимного влечения, Каролина, — сказал он, отвечая на мой невысказанный вопрос, — иначе это стало бы адом для нас обоих…
Теперь и я понимала, что да. Он говорил, почти касаясь моих губ своими, и, хотя сказанное было далеко от нежных соблазнительных слов, я начинала дышать все чаще…
— Скажи, — улыбнулась я в его губы, — а сейчас ты все еще хочешь меня жестко?
Повторить все его слова я так и не смогла…
— Я хочу, чтобы ты тоже начала хотеть так, чтобы не могла думать ни о чем больше, — вдруг укоризненно заметил он.
Я вдруг смущенно улыбнулась и сама впилась в его губы поцелуем.
Мне было сложно в это поверить, но он действительно нуждался в моих словах. Такой суровый и холодный на первый взгляд, он был подобен своему запаху: его чувственная сердцевина тоже была надежно спрятана под защитой горьких агрессивных нот. Мне даже подумалось, что его неизменная ворчливость, сопровождающая мой рабочий азарт, не что иное, как просто ревность! Он ревновал меня к моей работе! И, что самое интересное, я давно не видела, чтобы он сам работал. До сегодняшнего дня. И то, не потому ли, что я первая уселась разбирать мамины записи?
— Я просто боюсь окончательно утонуть в тебе, Грэгхан! — прошептала я, тяжело дыша. Мои пальцы скользнули ему под футболку и вспорхнули по дрогнувшим мышцам его живота. — Мне страшно… Все слишком сильно для меня. Я такого раньше никогда не испытывала…
Мужчина улыбнулся, благосклонно принимая мои слова.
И между нами взметнулись в хаосе ноты и молекулы наших собственных тел и эмоций. Острые и чувственные, прозрачные и густые. Они плавились от нашего дыхания, будоражили кончики нервов, следовали за пальцами рук по коже и осыпались капельками влаги на наших телах, сливаясь в единую, ни с чем не сравнимую композицию… Аромат, который никто, кроме нас, никогда не сможет повторить и обуздать в стеклянном флаконе…