Горячий кофе безжалостно обжег губы, выдавив слезы из глаз. Стукнула чашкой о стол и приложила прохладную ладонь к обожженной коже. А все из-за того, что я снова делаю три дела сразу!
— Каролина, все в порядке? — раздался голос Родиона в трубке.
— Угу, — промычала, — кофе обожглась. Так, по этому вопросу разобрались.
Закрыла очередной документ, присланный Родионом, на мониторе своего нового ноутбука и перешла к следующему.
Грэгхан презентовал мне его вчера, но при этом выразил надежду, что я не оставлю привычку разбираться с бумажными записями на полу. А я раньше была уверена, что не умею краснеть…
— Последний, — констатировал Родион.
— Слушай, ну если так все пойдет, думаю, с управляющим действительно можно и повременить, — заметила я.
— Буду стараться, Каролина, — спокойно отозвался Родион. — «Горячий сезон» покажет.
— Спасибо, — сказала я.
— Не за что. Как твои дела?
Я окинула взглядом пустую гостиную. Было раннее субботнее утро. У Родиона было восемь часов, у меня — шесть. Погода за окном еще не определилась с настроением. Солнце ворочалось в плотном сером одеяле туч: то ногу выставит, то ручку свесит многообещающе. Но следом только плотнее укутывалось.
Я ускользнула из спальни Грэгхана, чтобы спокойно заняться рабочими вопросами до завтрака, так как сегодня в двенадцать нас уже ждали на дне рождения Льена. И, честно говоря, я нервничала…
— В общем, нормально, — сказала я.
— А подробнее? — усмехнулся Родион.
Покачала головой, улыбаясь.
— Я работаю, — пожала плечами. Звучало на редкость неправдоподобно, хотя не понимала, почему.
— А твой босс? — услышала, как Родион сделал глоток кофе.
— Эм… а что босс? — пожала я плечами, непроизвольно улыбаясь.
Родион рассмеялся.
— Ты знаешь, ты так теряешься от моего вопроса, — сказал он, — сразу кажется, что ты с ним встречаешься!
— Почему?! — выдала обескураженно.
— Я угадал? — продолжал веселиться Родион.
— Нет! — выпалила обиженно, только больше подтверждая его слова.
— Значит, не вернешься? — неожиданно спросил он.
Чувствовала, что он изменился за эти две недели. И не хотелось думать, что именно послужило причиной.
Мы замолчали надолго. Слышала, как он дышит в трубку и временами делает глотки из кружки.
— Я не знаю пока, все… не просто, — сдалась я.
— Ну а когда с тобой было просто? — с легкой горечью в голосе усмехнулся он.
— Почему сразу со мной? — возмутилась мужской солидарности.
— Хорошо у вас все? — проигнорировал он мой вопрос.
— Пока да, — смысла отпираться больше не было. — Но, все же, с чего ты взял?
Он вздохнул.
— Он так смотрел на тебя в тот день.
— Как? — удивилась я.
— Не знаю, как объяснить, — сказал Родион и вдруг рассмеялся. — Я тогда даже позлорадствовал про себя, зная тебя. Легко ему точно не было. Правда, Каролина?
Покачала головой, смущенно улыбаясь.
Мы еще помолчали некоторое время. Потом вернулись к оставшемуся файлу и закончили работу.
Уже попрощавшись с ним, я отложила телефон и задумалась: а ведь и вправду, что дальше? Вернусь я или нет? И вообще… насколько у нас с Грэгханом все серьезно?
Мне не хотелось раньше об этому думать, но вопрос о том, есть ли у наших отношений будущее, меня беспокоил.
С одной стороны, он собирался представлять меня сегодня своей семье. И это звучало многообещающе. Ну, когда у нас знакомят с родителями? Правильно, когда все серьезно. Но с другой, я же «полукровка». Звучало как-то фантастически…
Отодвинула стул и закрыла ноутбук.
И тут меня огорошило, и я села обратно: мне нужны были эти отношения. Мне нужен был Грэгхан. Зажмурилась и вскинула руки к вискам.
Но об этом же не спросишь… Сколько времени прошло с нашей первой ночи? Недели нет! А кажется, что уже так много… Не про такое ли говорят «Кажется, что знала вечность?»
Растеклась по столу лужицей, спрятав лицо между вытянутыми руками.
Он сказал, что у него не было времени на серьезные отношения… Никогда… Не хотел ли он дать понять, что у него и не будет этого времени?
— Если тебе удобнее спать здесь на столе, мы, конечно, можем сюда переехать, — услышала я его тихий голос рядом и смущенно улыбнулась.
— Не хотела тебя будить, — выпрямилась и подняла глаза на Грэгхана.
Он стоял рядом в одних домашних штанах, и я, честно сказать, долго пробиралась взглядом через все его соблазнительные рельефы прежде, чем посмотреть ему в глаза.
— Ты знаешь, — наклонился он ниже, — я понимаю, что ты преследовала самые благие цели… работала?
Покаянно кивнула.
— Созванивалась с Родионом…
— Я все понимаю, но я бы не хотел больше просыпаться в пустой постели, Каролина… — вдруг сказал он серьезно.
А я закусила губы, еле сдерживаясь, чтобы не начать глупо улыбаться.
— Пойдем, будешь исправлять мое утро… — едва успел проговорить он, как я сама повисла на его шее, обвивая его бедра ногами. Ему осталось только обхватить меня руками и отнести в спальню. — Я вообще рассчитывал, что ты ногами пойдешь…
Он коварно рассмеялся на мое озадаченное сопение в его шею и направился со мной наверх.
— Ты разве не знал? — покачала я головой. — Стоит посадить женщину к себе на руки один раз, и она уже не слезет…
— Если бы я знал раньше! — притворно посетовал он и широко улыбнулся. — Посадил бы сразу! А то пришлось кучу ерунды придумывать — контракт, штрафы…
— Ах вот оно что?! — задохнулась я от возмущения. — Ну уж нет! Там и с твоей стороны многообещающие неустойки!
— Правда? — удивился он, опускаясь со мной на кровать. — И большие?
— Ты не читал собственный контракт? — прищурилась я.
— Я не считал неустойки, — объяснил он, улыбаясь.
Действительно, зачем лорду с таким самолетом просчитывать неустойки контракта с каким — то парфюмером?
— Скажи, а… чем ты зарабатываешь на жизнь? — спросила я, устраиваясь удобнее в его руках. — Или это секрет?
Я не ступила на минное поле, как это делают вменяемые люди и, наверняка, вампиры. Я прыгнула в самый центр.
Золотые искорки в его взгляде вмиг погасли, он тяжело и медленно вздохнул. Но вопреки всему сжал меня в объятиях сильнее, развернув спиной к себе.
— Мне платят за каждое закрытое дело и за приведенный в исполнение смертный приговор, — ответил он. — Судей становится все меньше, а стоимость нашей работы очень высокая.
— Почему судей становится все меньше? — спросила я осторожно. Поле полем, а любопытство никто не отменял.
Он снова взвешивал некоторое время ответ.
— Способности все реже передаются детям… — сказал наконец.
В комнате, казалось, разом похолодало. Я вздохнула и сильнее прижалась к нему.
Понятия не имела, стоит ли это все относить на свой счет и значило ли это, что для него все же важен брак с представителем чистой крови, но дальше портить утро мне не хотелось.
Я в который раз пошевелила вспотевшими пальцами в его руке и с опаской выглянула в окно автомобиля.
К дому семьи Грэгхана не вели асфальтированные дороги. Но, даже двигаясь с черепашьей скоростью по проселкам, автомобиль слишком быстро приближался к забору из белого гладкого камня, показавшемуся на горизонте. Он не был похож на старинный замок. По крайней мере отсюда. Лужайка перед домом была гладко пострижена, по забору вился какой-то вечно-зеленый кустарник с блестящими на солнце восковыми листьями.
Мюррей выкрутил руль перед крыльцом и остановил машину. Мы с ним, кстати, наладили отношения в первую же поездку в академию. Как выяснилось, Грэгхан его не убил за мое упущение (хотя, подозрения у меня были). Охранник похвалил меня за прыть и сообразительность с духами в раздевалке супермаркета, а я извинилась за доставленные ему проблемы. И на этом мы вернулись к прежним нейтрально-дружественным отношениям.
Грэгхан сжал мою руку на миг сильнее, следом выпустил и вышел из машины.
Я огляделась: у крыльца толпилось много народа, у некоторых были камеры… Мое сердце ухнуло в пятки, когда Грэгхан открыл дверь с моей стороны и подал мне руку.
Если бы Мюррей не отгородил нас собой, на меня бы, наверное, упал крайний папарацци вместе с камерой. Грэгхан порывисто прижал меня к себе и, игнорируя вопросы и микрофоны, повел меня к двери.
— Ты не говорил про репортеров, — нервно сглотнула я, когда перед нами распахнулись массивные двери.
— Надо было напугать тебя еще больше? — покачал он головой, и мы вошли в огромный светлый зал, в котором собралось не меньше двух сотен народу.
Больше было похоже на свадьбу, чем на день рождения мальчика.
— Ты — сногсшибательна, — улыбнулся он мне и сжал мою руку крепче как раз в тот момент, когда почти все собравшиеся обратились взглядами к нам.
Многие сразу же двинулись нам на встречу из разных концов зала.
— Каролина, кстати, — наклонился ко мне Грэгхан, пока мы еще были одни, — мы не называем себя вампирами, а только альрийцами. Хорошо?
— Хорошо. Спасибо, что предупредил, — укоризненно покачала головой.
— И еще, — добавил он, переводя взгляд на подходившего к нам гостя, — доверься мне. Ты со мной. Расслабься.
Я кивнула и сжала его руку сильнее.
И мы окунулись в нескончаемый поток приветствий и поздравлений. Да, Грэгхана многие поздравляли, как старшего брата совершеннолетнего. Свое полное имя я не слышала в таком количестве, наверное, за всю жизнь. Грэгхан неизменно отвечал на английском, очевидно, давая понять, что я должна понимать разговор, и представлял меня после каждого обмена любезностями. Мне оставалось только улыбаться и выдерживать десятки любопытных и оценивающих взглядов. Я уже даже вывела для себя своеобразную временнУю формулу: три секунды на меня смотрели просто вежливо, с четвертой по шестую — с любопытством. А дальше начинались разнообразные эмоции: удивление, осуждение, восхищение, недоумение…Поэтому после шестой секунды я уже переводила взгляд на Грэгхана. И так по кругу.
Очевидно, что все гости были вампирами или, как настаивал Грэгхан, альрийцами хотя бы по тому, что все они говорили по-альрийски. Отличила бы я их от людей? Сложно сказать. Многие выглядели подозрительно молодо, хотя высокий статус читался во всем: речи, внешнем виде, манерах. Но многие были и в преклонном возрасте, хотя взгляд у всех неизменно был живым и заинтересованным.
С кем-то Грэгхан беседовал чуть дольше и с большим уважением, кого-то еле удостаивал ответного кивка. Во многих взглядах, обращенных к нему, я видела настороженность и опаску. Многие спешили быстрее отойти от него и смешаться с толпой.
Бедный Льен, подумалось мне. Не день рождения, а какой-то слет политиканов… Я так увлеклась этой мыслью, что чуть не забыла улыбнуться очередному обращенному на меня взгляду.
— Каролина, это лорд Дайренхольм, — сказал Грэгхан, представляя мне очередного гостя, подошедшего к нам. — В данный момент — глава нашего клана.
Лорд уже некоторое время рассматривал меня с какой-то настораживающей заинтересованностью. На вид ему было лет пятьдесят, поджарый, высокий мужчина с выбеленными сединой волосами. Но любому красавчику даст фору в тысячу очков.
— Очень приятно, — он попросил у меня руку и старомодно поцеловал тыльную сторону моей ладони. — Так это и есть тот самый выдающийся парфюмер, из-за которого я все никак не могу дождаться тебя с подробным отчетом, Грэгхан?
— Как видишь, — кивнул Грэгхан.
— Можно тебя на пару слов? — неожиданно холодно сказал глава клана и кинул в сторону, косясь на меня.
Грэгхан сделал вид, что не понял его намеков, и повел меня следом в указанном лордом направлении.
— И как продвигается ваше совместное расследование? — потребовал Дайренхольм на английском, понимая, что Грэгхан не просто так втянул меня в эту беседу.
— Думаю, что скоро все закончится, Роберт, — неожиданно жестко отозвался он и устремил на собеседника холодный взгляд.
Пока мужчины беседовали, я уловила легкий флер матрицы Дайренхольма: терпкая хвоя, полынь… А за ними отчетливо читался реальный запах, как зверь, затаившийся в тени… Искусственные ноты нигде не диссонировали с реальными. Потрясающая работа парфюмера!
— Это отличная новость, — выдержке лорда можно было позавидовать. Он как — будто не замечал дерзости Грэгхана, одобрительно кивая и кидая на меня взгляды. — Слышал, ты был в Ватикане.
Грэгхан пожал плечам и согласно кивнул.
— Вот этого не стоило делать, — сурово высказался глава. — Ты мог не вернуться.
Я сжала руку Грэгхана сильнее, а он порывисто притянул меня к себе.
— У нас почти собран состав, которым убили лорда МакКинли, — вдруг тихо сказал он, глядя в глаза главе клана. — Поэтому, это того стоило.
Дайренхольм поднял на Грэгхана удивленный взгляд. Его выдержка дала трещину.
— Когда огласишь результаты? — напряженно спросил он.
— Думаю, на следующей неделе Вальденгард уже закончит все исследования. И мы сможем предоставить доказательства существования этого состава.
— Состав — это хорошо, — подался вперед лорд. — А подозреваемые, Грэгхан?
— Ты не будешь сильно удивлен, — усмехнулся Грэгхан в ответ.
— Будет скандал, — возразил глава. — Я знаю, что ты запретил Кэйлару покидать страну?
— Прошу извинить нас, Роберт, — вдруг слегка склонил голову Грэгхан, — мне хотелось бы поскорее увидеться с матерью.
— Конечно, тогда жду тебя с подробностями у себя завтра, — кивнул Дайренхольм, явно пораженный ходом беседы, — Каролина.
Когда мы распрощались, я непроизвольно кинула взгляд на лорда через плечо. Тот так и смотрел нам вслед, отметив мое внимание сдержанным кивком. Мне все больше казалось, что происходит нечто, мне совершенно не понятное. Было такое чувство, что я нахожусь в центре тех самых событий, от которых меня так старательно и прятал Грэгхан. Хотя, а прятал ли?
Мы не спеша проследовали через зал, со вкусом украшенный бледно-сиреневыми гортензиями. В каждом букете «порхали» гипсовые птицы и рассыпались брызгами прозрачные кристаллы, имитируя капли росы. И скатерти, и шторы были цвета тех же гортензий и навевали мысли о туманном летнем шотландском утре. Красиво…
Пройдя через двери, мы вышли на деревянную террасу, с которой открывался чудесный вид на внутренний дворик. Он утопал в зелени и цветах, будь то букеты для украшения праздника или живые резиденты сада.
Во дворе также было много народу, и мы снова приковали к себе добрую половину взглядов. Я уже начала мечтать о самолете Грэгхана и той неповторимой атмосфере уединения, которую он дарил, когда я заметила женщину, спешившую в нашу сторону. Грэгхан замер и стиснул мою руку сильнее.
Женщина шла к нам, улыбаясь. В ее глазах было столько искренней радости, что я и сама улыбнулась в ответ. Одета она была в шелковое длинное платье цвета сиреневой пастели. Возраст трудно поддавался описанию. Ей можно было дать как тридцать пять, так и пятьдесят. Она была очень красива. Светло-пепельные волосы уложены в прическу, глаза умело подчеркнуты изысканным макияжем, на груди переливалась драгоценная капля прозрачно-фиолетового цвета, вставленная в кабошон в виде лепестков цветка.
Подойдя к нам, она протянула Грэгхану руку, которую он молча приложил к губам тыльной стороной. И тут же представил меня.
— Мама, — это Каролина, — небольшая пауза, — Каролина, это София — моя мать.
Я кивнула с легкой вежливой улыбкой, чувствуя, что от волнения земля начала превращаться в желе под моими ногами. Секунды текли, но взгляд его матери не сменился ни на какой другой, а так и оставался восторженно-радостным. Она сначала пристально смотрела мне в глаза (это у них, наверное, семейное), потом улыбнулась шире и протянула мне свободную руку.
— Я очень рада наконец познакомиться с тобой, — выдохнула она, но тут же улыбка выцвела на ее лице, уступив место сочувствию. — Прими мои соболезнования.
Едва я успела подать ей руку, она крепко сжала ее.
— Спасибо, — кивнула в ответ.
Она вновь улыбнулась:
— Как тебе у нас? — задорно спросила она.
— Мама, — закатил глаза Грэгхан.
— Грэг, — укоризненно посмотрела она на сына, — я переживаю за девочку! Ты, наверняка, никуда ее не выпускаешь?
Мы переглянулись с Грэгханом и разом, судя по эмоциям, вспомнили мой неудачный побег. Я улыбнулась, он покачал головой.
— Я даже не сомневалась! — заключила София. — Пойдемте! Льен уже извелся в ожидании вас!
София подхватила меня под свободную руку и повела нас в другой конец сада, продолжая рассказывать о насыщенном праздничном утре и проделках Рыжего. Грэгхан знакомо улыбался, поглядывая на мать, а я просто наслаждалась неожиданным чувством уюта и спокойствия, словно я была дома… Откуда это чувство взялось, для меня было пока не важно. Я просто замерла, боясь его спугнуть…
Почувствовала, как завибрировал телефон в сумочке, но сразу же почти об этом забыла, так как на встречу нам из кустов выбежал взъерошенный Льен.
— Грэгхан! Кароли-и-ина! — зазвенел он. — Как здорово, что хоть вы пришли…
Последнее он громко прошептал, склонившись доверительно ко мне.
— Что случилось? — подыграла я.
— Мне пришло сегодня любовное послание, — продолжал «шептать» Рыжий. — Грэгхан в этом не разбирается, поэтому вся надежда на тебя…
Я прыснула со смеху вместе с Софией, а Грэгхан лишь покачал головой, улыбаясь.
— Иди сюда, шутник… — поманил он виновника торжества.
Льен вмиг стал серьезным и подошел к Грэгахну. Они застыли в паре шагов от нас с Софией, смотря друг на друга. У Грэгхана все же играли искорки в глазах, но Льен был сама серьезность. Мне даже показалось, что он побледнел.
И Грэгхан стал говорить что-то на альрийском, размеренно и спокойно, удивительным образом обесцвечивая и приглушая посторонние звуки, наполнявшие дворик.
— Обычно это говорит отец, — шепнула мне София и огляделась. — Но у Льена Грэгхан за отца…
Кинула на нее напряженный взгляд: Льену действительно очень повезло с братом… София легко улыбнулась мне и перевела взгляд на своих сыновей.
Грэгхан тем временем извлек из кармана подарок: точно такую подвеску в виде клыка, как и у него. Глаза Рыжего заблестели, его грудь затрепетала от переизбытка чувств, но он держался молодцом. Когда подвеска заняла свое место, Льен выпрямился и наконец улыбнулся. София шагнула к ним, а я наоборот в сторону, чтобы не мешать.
Зашла за куст пассифлоры и расслабленно вздохнула. Это было все же их семейная традиция, а я к ней не имею отношения. Пока думала так, машинально полезла в сумочку за телефоном. Но стоило кинуть взгляд на экран, как тут же пожалела об этом.
«Ну как моей девочке живется в волчьем логове? Чудесно выглядишь.»
Номер был незнакомый. Но я прекрасно понимала, от кого пришло сообщение.
«Я не твоя девочка», — огрызнулась в ответ.
Озираться, и тем самым радовать Кэйлара своей растерянностью, я не собиралась. Хотя было понятно, что он меня видел. Не для этого ли он решил помириться с Льеном?
«Ух ты, научилась зубки показывать? Мне так даже больше нравится.»
Дыхание сбилось, сердце застучало быстрее.
«Иди к черту!»
«Скажешь мне это лично… скоро.»
Я машинально качнулась в сторону ближайшего крупного цветка и наклонилась ближе. Но руки продолжали стискивать телефон, и тот снова послушно ожил.
«Ничего, Кэролайн. Запах псины со временем выветрится… Это не смертельно. Все равно наше с тобой притяжение сильнее…»
«Мне плевать на притяжение! Я — не животное!»
«Да? А если я подойду поближе? Проверим?»
И тут меня мягко заключили в объятия и притянули к себе. Но я все равно едва ощутимо вздрогнула.
— Что случилось? — наклонился ко мне Грэгхан.
Внутри меня все дрожало от неприязни и отвращения.
— Ничего, — облизнула пересохшие губы. — Просто пассифлора редко цветет… я отошла полюбоваться, пока вы…
— Понятно, — напряженно перебил он меня.
Я вздохнула, пытаясь дышать ровнее:
— Я получила несколько сообщений от Кэйлара, — призналась тихо и предъявила переписку.
Грэгхан пробежался взглядом по сообщениям, удалил все и заблокировал номер.
— Все хорошо, — вернул он мне телефон и развернул меня к себе, — спасибо…
— За что? — удивленно выдохнула я, заглядывая в его глаза.
— Что сказала правду, Каролина…
Действительно, пытаться обманывать судью с даром распознавания лжи — верх глупости.
— Прости, не хотела тебя расстраивать…
Он удивленно вскинул бровь и улыбнулся.
— Я понимаю, — и он наклонился ко мне и шепнул на ухо, — но я не переношу лжи, Каролина… Ее никогда не должно быть между нами.
«Угу, значит, тебе лгать можно,» — подумалось мне. И я совсем не имела ввиду первый день нашего знакомства. Он лгал, что не знает подозреваемого, а также, что не знает, почему мама помогала в расследовании смерти какого-то важного лорда… Было понятным, что он лжет во благо, бережет меня от чего-то. Но, в общем, и тут все логично: ему беречь меня можно, мне его — нет. Интересные правила…
Вечер был чудесным, не смотря ни на что. Сидя за столом, я с любопытством рассматривала альрийцев, временами натыкаясь на такие же обращенные на себя взгляды. Заметила, что женские не редко были достаточно враждебны и неприязненны. Когда спросила, за что почти все женщины на празднике хотят меня убить, Грэгхан недобро усмехнулся и сжал мою руку сильнее.
— Это зависть, Каролина…
— О, ну еще бы, — протянула я, окидывая понимающим взглядом своего мужчину.
— Вот это точно вряд ли, — шире улыбнулся он и, развернув меня к себе спиной, тихо заговорил, — все здесь знают, кто ты. Для них ты — женщина, о которой наши мужчины могут только мечтать…
Пока он говорил, мой взгляд вновь заскользил по собравшимся.
Дорого выглядящие, изысканные и ухоженные женщины, сверкающие и переливающиеся драгоценными камнями, и мужчины рядом с ними- респектабельные, властные и уверенные в себе… И все они зависели от таких, как я. Жизненно зависели… и ненавидели за то, что у меня подобных зависимостей не было. И ведь сложно их судить за такое отношение…
Мне впервые показалось, что мы с Грэгханом стали где-то неуместны вдвоем. Мы оба не вписывались в эту крупномасштабную ложь. Независимые ни от чего, сделавшие выбор вопреки и не нуждающиеся ни в чем больше, кроме друг друга.
— Грэгхан, ты уверен, что меня никто из них не решит придушить в дамском туалете?
Он рассмеялся над моим ухом.
— Каролина, зависть — не повод для убийства. А тем более женщины, принадлежащей такому бескомпромиссному судье.
— Хорошо, — вздохнула я. — Пойду, рискну…
Грэгхан усмехнулся, выпустил меня из рук и указал направление.
— Через восемь минут пойду искать, — бросил он мне, когда я уже направилась прочь.
Улыбнулась услышанному. Своеобразное, но подтверждение чувства в стиле Грэгхана Даррэйна: он перестал ставить временные рамки мне, и теперь лишь обозначал их для себя…
Прошла мимо небольшой группы женщин, сразу замолчавших при моем приближении и одаривших меня волной неприязни. Улыбнулась им и отшатнулась в сторону.
Все же матрицы — уникальное явление… Как много они могут: подтверждать чувства партнера, вызывать зависть тем, что они не являются для кого-то необходимостью, давать власть, убивать… Пожалуй, правящую расу нашей планеты можно начинать жалеть: их действительно как — будто за что-то наказали. При чем очень сильно и серьезно… Такие всемогущие и одновременно такие уязвимые…
А еще они стояли как раз у входа в дамскую комнату…
Ладно, что в таких случаях мы делаем? Правильно: делаем вид, что нужно было позвонить и только за этим я тут и оказалась… Я зашла за дом и остановилась у куста жасмина. Достала из сумочки телефон. Постою с ним пять минут и примусь штурмовать вход с новыми силами…
— К тебе сложно приблизиться, прямо из рук тебя не выпускает… — услышала я за своей спиной усталый вздох. Но оборачиваться не спешила. — Кэролайн, неужели ты думаешь, что и вправду нужна Даррэйну?
Я молча смотрела перед собой, лихорадочно соображая: нужно было шагнуть вперед и дать деру. Но ноги словно приросли, а в голове скакали глупые мысли… Например о том, что восемь минут — очень долго, и что я терпеть не могла жасмин… Навязчивый, доминирующий, он погребал под собой все составляющие, стоило чуть ошибиться с пропорциями композиции… И все равно вылазил первым. Не зря жасмином ароматизируют дешевый чай… Он прекрасно маскирует несовершенства сердцевины.
Но только не в случае с Кэйларом. Тот стоял так близко, что его дыхание неприятно выхолаживало кожу на моей шее, побуждая зябко ежиться… Сделала медленный вдох и разом забыла, как дышать. Внутри все задрожало, но не от пресловутого притяжения. Я больше не ощущала себя «пресмыкающимся на солнышке», как это было в первый раз. Меня шокировало другое — от него разило смертью…
Тот запах, что сводил меня с ума целую неделю после гибели мамы, и который я нашла у Вальденгарда, был основой матрицы Кэйлара!
Мои руки стиснули телефон.
— Ты ошибаешься, — продолжал он улыбаться мне в спину. — Ты — всего лишь наживка…
Рванула вперед, сразу же переходя на бег. Едва выбежала за угол, попала в руки Грэгхана.
— Каролина! — он притянул меня к себе. — Что такое?
Я бросила взгляд через плечо, но там, где я стояла, уже никого не было.
— Это Кэйлар, — прошептала дрожащим голосом, — это его запах! Тот, что я обнаружила у Вальденгарда! Это его матрица! Это он был у меня в квартире!!!
На этих словах Грэгхан прижал меня, мелко трясущуюся, к себе:
— Пойдем.
Мы прошли через поляну и направились в дом. С террасы внутрь вели отдельные двери, за которыми начинался коридор и гостиная. В полумраке было не разглядеть подробностей, да я и не обратила бы сейчас ни на что внимания. Мы поднялись по лестнице на второй этаж и ступили на мягкий ковер, поглотивший наши шаги. Грэгхан толкнул дверь напротив лестницы и пропустил меня вперед. Я едва скользнула взглядом по, судя по всему, обстановке рабочего кабинета, и обернулась к нему.
— Значит, это он? — нетерпеливо выпалила я, едва дождавшись, пока он закроет двери.
— Я не уверен, — неожиданно ответил он.
Да что же это такое?!
— Ты не веришь мне?!! — возмутилась я. — Грэгхан, я не могла ошибиться с запахом! Я почувствовала не только основу матрицы, совпало все! Ноты, оттенки, базис!
Мой голос дрожал от волнения и возмущения.
— Я верю тебе! — горячо возразил он. — Но дело не только в этом!
— Тогда что?! — потребовала я.
— Я не хочу тебя во все это вмешивать! — стиснул он зубы.
— Но Вальденгард сказал, что мне придется давать показания!
— Не будешь ты давать никаких показаний!
— Он убил мою мать!!!
— Хватит!!! — рыкнул Грэгхан.
Я резко втянула воздух в легкие и упрямо уставилась в пол. Вот как плохо, когда бежать некуда, а так хочется! Обида прилила к лицу вместе с кровью, обдавая щеки нестерпимым жаром. И его руки, нежно обхватившие следом мою шею, лишь усилили это чувство.
— Каролина, я обещаю, что объясню тебе все. Когда станет безопасно для тебя… — тихо сказал он, привычно поглаживая большими пальцами мой подбородок. — Скоро все закончится…
— Хорошо, — наконец согласилась я и подняла на него глаза.
Болезненно поморщилась от неприятного чувства, оцарапавшего солнечное сплетение, стоило нашим взглядам встретиться. Грэгхан знал больше меня, что совершенно неудивительно. Все было гораздо серьезней и сложнее, но он же не расскажет и не объяснит. Оставалось только доверять ему.
— Хорошо, как скажешь, — повторила снова. Мы еще немного постояли в тишине кабинета, потом он взял меня за руку и повел обратно к лестнице.
Мы вернулись во двор в самый разгар праздника. В саду зажгли сотни фонарей: на столиках, подвешенных к деревьям, просто расставленных по поляне под кустами и вдоль пруда. Музыканты наигрывали что-то кельтское, умело оплетая мелодию проигрышами на традиционных инструментах, в которых лидировала волынка. Чужие изучающие взгляды утонули в сгустившихся сумерках, и я на какое-то время забыла обо всем произошедшем…
Мы так и просидели остаток праздника вдвоем, удобно устроившись в большом кресле. Он задумчиво сжимал мои пальцы в своей ладони, но заговорить не пытался. Напряжение, витающее в воздухе, было почти осязаемым, и мы оба его чувствовали.
Я периодически замечала Кэйлара, ведущего беседы то в одной, то в другой компании. Как-то даже он подходил к Льену, и вот тут я не смогла отвести взгляда. Чувствовала, что и Грэгхан напряженно следил за их беседой.
Рыжий выглядел настороженным, смотрел на отца недоверчиво, но не враждебно. И от этого было не по себе: у Кэйлара действительно был шанс наладить отношения с сыном, если бы он только этого на самом деле хотел…
К нам иногда подходила София и, устало опускаясь на соседнее кресло, что-то весело рассказывала, но я видела в ее взгляде, устремленном на Грэгхана, какую-то затаенную боль…
Когда мы уже собрались домой, она пошла нас провожать.
— Вы заедете в ближайшее время? — спросила она, глядя на Грэгхана. — Я хотела бы видеть вас чаще.
Он улыбнулся уголками рта.
— Каролина учится в будние дни, — ответил он.
Еще одна ложь во благо.
— Ну, может тогда на выходных или вечером? — настаивала она.
— Мы заедем в среду вечером, — вдруг вставила я, испугавшись своей инициативы.
Грэгхан кинул на меня долгий взгляд. А София вдруг загадочно улыбнулась и подмигнула мне. Но уже у машины она вдруг обхватила его обеими руками за шею и притянула к себе:
— Не рискуй собой, пожалуйста! — вдруг жестко и с надрывом потребовала она, глядя ему в глаза. — Не повторяй судьбу отца!!!
Я замерла, а Грэгхан обнял ее лицо ладонями и поцеловал в лоб. Из ее глаз тут же покатились бессильные слезы. Она сжала губы и отпрянула от него, опустив глаза. Мне показалось, время словно замерло вокруг нас троих. Грэгхан еще несколько секунд постоял молча, потом открыл мне двери и, дождавшись, пока я залезу, смущенно шепнул:
— Двигайся…
Машина тронулась с привычным хрустом по гравийной дороге, оставляя позади дом его семьи, который мне показался неожиданно таким родным и уютным… Я бы хотела бывать тут чаще. Вот только не знала, придется ли?