Дельфи лежала в горячей воде и пялилась в потолок. Один день всего прошел, а она уже изнывает в ожидании… Уходить самой легко, а вот оставаться и ждать оказалось пыткой. С ее губ сорвался горький смешок. Так ей и надо… за все ее похождения и его ожидания…

За окном давно уже стемнело. Перед тем, как залезть в горячую воду, она простояла некоторое время на балконе, любуясь звездным небом. Здесь оно казалось таким близким, что в него не долго было и провалиться. В пору было завидовать крыльям Ааргарда… Звезды с удивительным холодным, но одновременно манящим, мерцанием теребили ее душу, будоража какие-то далекие воспоминания… Там, давно, она была счастливой, беззаботной и окруженной, скорее всего, любящей семьей. Она была почти уверена, что это именно так и было. И дракона, призывавшего забыть прошлое, она слушать не собиралась.

Повернув голову в сторону двери, ведущей в спальню, она снова поймала себя на мысли, что не дождется, когда же Кросстисс ее откроет. Откинув раздраженно волосы со лба, она рывком поднялась и вылезла из ванны. Решив не терять такое уютное тепло, впитанное телом в горячей воде, Дельфи переместилась в кровать, одев чистую белую рубашку с длинными рукавами и длинные широкие штаны. В них же она сможет отправиться с Кросстиссом в хранилище книг, как он обещал. Думая о том, что может встретить в книгах столь древнего Храма, она и не заметила, как стремительно уснула.

* * *

— Шесс, — вдруг раздался шепот Кросстисса над ухом, — вставай…

Дельфи приподнялась, опираясь на руку.

— Куда? — сонно пролепетала она. То, что он неожиданно назвал ее другим именем, слегка озадачило ее. Осмотревшись, она обнаружила себя в смутно знакомой комнате, слабо освещенной несколькими напольными кристаллами.

— Наверх, — коротко отозвался он, отрывая ее от созерцания обстановки, — тебя ждут…

Его голос звучал как-то неожиданно тревожно. Она подняла на него глаза, но в полумраке ей почти не удалось его рассмотреть. Только и оставалось, что вцепиться в его руку и последовать за ним в темные коридоры. Тревога нарастала. Насколько она помнила, коридоры Храма всегда были освещены. Может, случилось что-то страшное? Но она не могла задать ни одного вопроса. Они крутились в голове, но до губ как будто не доходили.

Ощущение времени странным образом смазалось. Все перед глазами было в кромешной тьме, и только теплая рука полузмея не давала панике окрепнуть окончательно.

Наконец она с наслаждением втянула прохладный воздух, налетевший на них откуда-то спереди, тьма как будто немного поредела. Кросстисс замер, вглядываясь в темноту, и медленнее двинулся к проходу. Перед ним на фоне темного неба Дельфи разглядела одетые в листву деревья, трепещущие на порывистом ветерке. А опустив взгляд ниже, обнаружила, что у входа растянута небольшая палатка, а перед ней рдеет угольками маленький костер.

— Они уже несколько дней тут, — тихо сказал полузмей, поворачивая к ней голову. И тут же потянул ее за собой.

По мере их приближения, она разглядела согбенную фигурку, сидящую подле палатки, словно та озябла. Но вот фигурка встрепенулась и подалась в их сторону.

— Ассиль! — раздался хриплый женский голос. Рука полузмея стиснула ее ладонь сильнее на мгновение, но потом ослабла и наконец нехотя отпустила вовсе. Его тепло, окутывавшее ее, исчезло вслед за ним, уступая место ночной прохладе.

Женщина подбежала к ней и сразу же кинулась обнимать ее, попеременно вглядываясь в ее лицо.

— Мам, — прошептала как будто и не она вовсе.

— Девочка моя, — шептала та, со страхом поглядывая за ее спину, — что же ты так… зачем…

В этот момент откуда — то из тьмы подошел ее отец и приобнял женщину за плечи. Дельфи также почти не видела его, но отчего-то знала, что это он.

— Не надо, — раздался его шепот.

— Нет! — крикнула отчаянно женщина. — Отпусти ее!!!

Она обращалась горящим даже во тьме взглядом за ее спину, туда, где ждал Кросстисс.

— Мираис! — повысил голос отец, — перестань! Она сама выбрала его…

Мать недоверчиво мотала головой. А Дельфи все никак не могла толком ее рассмотреть, и это ужасно нервировало… Тьма сгущалась вокруг, липла к коже, как тогда, в Сардааре. Дельфи начало мутить.

* * *

— Мам! — крикнула она, отчаянно пытаясь вырваться из мутного тумана. На глаза навернулись слезы. Она больно прикусила губы, и вдруг села на кровати. Ее окружала прежняя комната, отведенная им в Храме. Это вновь был лишь сон…

Сердце колотилось в груди как бешеное. Дельфи вскочила с постели и выбежала босиком в коридор. Ей было все равно, что, возможно, нельзя. Ей нужен был Кросстисс!

Она бежала вперед, безошибочно выбирая направление, руководствуясь каким-то внутренним чутьем. В коридорах было по-прежнему тихо, и лишь звук ее частого дыхания и шелеста шагов наполняли их ненадолго, пока она не скрывалась за очередным поворотом.

Взбежав по большой лестнице на самую вершину, она замерла, вглядываясь в большой проход. Там внутри виднелось нечто, похожее на радужный водопад. Дельфи сделала робкий шаг вперед, тяжело дыша. Но тут у самого входа возникло неприятное лицо Советника. Он материализовался, казалось, из воздуха и неприязненно воззрился на девушку.

— Я… — начала она, но тут же была грубо схвачена бледной сухой рукой за плечо.

— Никому кроме Хранителей здесь бывать не положено! — выплюнул он ей в лицо с ненавистью.

Дельфи отшатнулась, как от удара, но пальцы Советника по ощущениям вонзились ей через кожу прямо в плоть. Девушка болезненно скривилась. Но в следующий миг забыла о боли, проследив застывший на ней взгляд. Подвеска Ааргарда вынырнула из-под рубашки, наверное, когда Лоаденхайт дернул ее на себя. И ужас в глазах Советника, следовавших за движениями амулета, ей совсем не понравился. Она поспешила свободной рукой обхватить гладкую чешуйку, лишь бы скрыть ее от его прожигающего взгляда.

Неожиданно откуда — то сбоку молниеносно метнулась рука и сомкнулась на горле Лоаденхайта. Советник судорожно обхватил обеими ладонями металлический браслет на запястье Кросстисса, выпуская Дельфи, но тут же был отброшен к стене. Его взгляд был таким испуганным в этот миг, что Дельфи почему-то стало его даже жалко. А вот поворачивать голову в сторону Кросстисса ей было страшно… Что-то ей подсказывало, что таким она его еще не видела. По крайней мере, в «этой» жизни.

— Никогда, Лоаденхайт, не прикасайся к ней, — сотряс зал рык, в котором Дельфи с трудом узнала его голос.

— Забыл, с кем разговариваешь?! — истерично взвизгнул Советник, — Правила для всех общие!

— Именно, — рычал наг, — и я надеюсь, Советник, что вы запомнили МОЕ правило!

Дельфи, опустив взгляд, скользнула за спину Кросстиссу и схватила его за руку. Ее пальцы протиснулись между его, судорожно сжатыми. Наг вздрогнул и быстро задышал, опуская плечи. Она поспешила прижаться к его руке, незаметно сжимая ее сильнее.

Советник собирался что-то еще сказать, когда вдруг откуда — то снизу раздался рев. Белые каменные стены, казалось, завибрировали вновь. Дельфи прижалась к Кросстиссу сильнее, и в этот момент на вершину лестницы выскочил огромный черный дракон, сверкая эбонитовой чешуей в ярком свете магических светильников. Окинув безумным взглядом горящих глаз происходящее, он ринулся к Дельфи и Кросстиссу, на ходу осыпаясь пеплом и выскакивая из его сгустка уже в привычном виде.

— Что он сделал?! — неожиданно по-звериному прогремел его голос, как если бы он еще не обратился.

Дельфи переводила взгляд полный ужаса с Ааргарда на Советника, сжимая руку Кросстисса. Ей казалось, эти трое сейчас натворят непоправимого. Но полузмей вдруг притянул ее собственнически к себе:

— Ничего, — сурово выдохнул он, не спуская глаз с Лоаденхайта.

Советник гордо выпрямился, выпятив нижнюю губу, кинул глубокомысленный взгляд на Дельфи, потом на Ааргарда, и направился прочь, не сказав ни слова.

— Простите, пожалуйста, — простонала Дельфи, когда он скрылся, — я просто хотела тебя найти…

Она пыталась поймать взгляд Кросстисса, но тот вновь не удостоил ее внимания:

— А тебя где носит? — повернулся он к дракону.

Тот оторвал задумчивый взгляд от лица Дельфи, и, не моргнув и глазом, пожал плечами:

— Голову проветривал.

Наг опасно сузил глаза, вглядываясь в Ааргарда.

— Кросстисс? — за его спиной раздался обеспокоенный голос, и показался мастер Хаир. Такой лучезарный еще утром в обеденном зале, теперь он выглядел расстроенным и усталым, под глазами старика залегли глубокие тени. — Я присмотрю, можешь отдыхать. Азул должен скоро вернутся…

И ни слова о произошедшем.

— Вы оба подождите здесь, — холодно распорядился наг и, отстранившись от Дельфи, вернулся в зал.

Девушка сникла и опустилась на пол.

— Злится.

Дракон покачал головой.

— Если что, вали все на меня.

Дельфи непроизвольно улыбнулась.

— Что случилось? — уже серьезно спросил он.

Она пожала плечами и смущенно приложила ладони к горящим щекам.

— Ничего, в общем.

Ааргард опустился рядом.

— А старикан что от тебя хотел?

— Не пускал меня к Кросстиссу, — шмыгнула Дельфи носом. — Да я бы и не пошла, мог бы просто попросить. А он вцепился, как бешеный… А теперь и Кросстисс сорвался…

— Никуда я не сорвался…

Дельфи вскинула глаза на оказавшегося перед ней полузмея. Он протянул ей руку.

— Ааргард, можешь проветривать голову дальше, — не глядя на дракона, сказал Кросстисс и поставил девушку на ноги.

— Подвеску дай, — не обращая внимания на его тон, протянул дракон руку, поднимаясь следом, — утром отдам.

Дельфи послушно стянула с себя цепочку с чешуйкой и протянула ему.

До самой комнаты она так и не осмеливалась заговорить с Кросстиссом. И лишь когда за ними закрылась дверь, девушка задержала вдох и обернулась к нему.

— Что я натворила? — серьезно спросила она.

Его глаза, все еще жутко пылающие, неожиданно заискрились в уголках. Он улыбнулася и притянул ее к себе.

— Помолчи немного, пожалуйста, — прошептал он в ее шею и увлек за собой на подушки. Удобно устроив ее у себя на груди, наг затих. Его дыхание постепенно замедлялось, и, наконец, глубоко вздохнув, он тихо спросил:

— Делль, что случилось?

Она подняла на него глаза.

— Скажи, — начала робко она, — ты помнишь, когда однажды ночью ты повел меня на поверхность, где меня ждали родители… Они… пытались меня забрать…

Затихшее пламя в его глазах недовольно заворочалось вновь. Он стиснул зубы, тяжело вздохнув.

— Я не отдал ей тебя.

Дельфи заморгала от неожиданности. Она приготовилась к долгим наводящим вопросам, наблюдениям за его реакцией… А не вот так получить сразу и все.

— Что? — не пойми зачем переспросила она.

Кросстисс вздохнул.

— Что ты видела? — спросил он.

Она нахмурилась, чувствуя, что услышит сейчас не совсем то, что ожидает.

— Почти ничего, — пожала она плечами, стараясь отогнать мрачное предчувствие, — мама обнимала меня, плакала, а папа ее успокаивал и уговаривал, что ты — это мой выбор… И все. Дальше — тьма…

Ей показалось, что очередной выдох он сделал с облегчением… Он пронизывающе посмотрел на нее, как будто размышляя, сказать ей или нет…

— Кросстисс? — выдохнула она.

Он прикрыл глаза на миг.

— Делль, в следующий миг твоя мать попыталась убить меня, отдав за это и свою жизнь в придачу…

Дельфи показалось, что сердце в ней замерло. Она выпрямилась и застыла, смотря на него полными ужаса глазами.

— Как… — прошептала она.

— Есть такие виды оружия, которые могут не только ранить… такое оружие делается очень сильными Хранителями… У твоей матери оказалось именно такое. Гарантированное убийство цели ценой своей жизни…

— Что произошло дальше… — безжизненно выдохнула она.

— Никто не умер, — устало ответил он, — кинжал рассыпался в твоих руках, когда ты вытащила его из моего живота. Трисс сказал, что это редкий случай, но оружие не смогло равнозначно оценить наши жизни…

— Она хотела тебя убить, — попыталась она уложить эту мысль себе в голову, — знала, что я тебя любила, но все равно пыталась убить…

Кросстисс поспешил прижать ее к себе.

— Она думала, что тебя надо спасать, — возразил он. — И сложно ее за это осуждать, Делль…

— Мы больше с ней не виделись, да? — поерзав у него на груди, сказала она.

— Нет. Ты ее тогда не могла простить…

— Она приходила еще?

— Нет.

И снова она почувствовала, что здесь, вероятно, начинается очередная его тайна… Но на сегодня было достаточно.

Вдруг совет Ааргарда не ворошить прошлое показался ей более разумным, чем утром. Сон, так впечатливший ее, теперь казался просто ночным кошмаром. Все это было за какой-то глухой стеной времени, через которую долетали лишь рвущие душу в клочья обрывки воспоминаний. Но нужно было жить дальше. И единственный, за кого она испугалась в этой истории, был тот, чье сердце сейчас билось под ее ладонью. Она выбрала его сама, и этот выбор никто не имел права оспаривать… А маму она помнила такой, какой она предстала в ее самом первом сне-воспоминании — красивой, с горящими глазами в предвкушении встречи с отцом… Наверное, лучше все так и оставить.

Дельфи шумно вздохнула, и Кросстисс поспешил сильнее прижать ее к себе.

— Все хорошо? — сонно прошептал он.

— Да…

* * *

Ааргард сидел на подоконнике своей комнаты и сжимал в кулаке свой амулет. Чешуйка приятно дразнила нос легким запахом его хозяйки и рождала в груди приятное тепло.

Ну тут он решительно оттянул ворот куртки и извлек несколько скрученых светлых волосков. Вытянув один, он раскрыл руку с амулетом и поднес волосок к нему. Последний вдруг вспыхнул и начал капать тягучими каплями на чешуйку. Маленькое пламя отражалось в глазах Ааргарда, делая радужки черными, а зрачки золотыми.

Когда волосок истаял в его руке и последняя капля упала на амулет, он вновь сжал его в ладони.

Теперь приближение к Шесс любых кровных родственников Кираны он будет чувствовать гораздо сильнее. А то, что это необходимо, ясно читалось сегодня в глазах Лоаденхайта…

* * *

Лоаденхайт метался в мягком полумраке своего кабинета из угла в угол, лихорадочно соображая… Его раздирало от гнева и бессилия. Хранители отказывались открыто принимать его точку зрения, никто не хотел выступать против Азула и Кросстисса в открытую. Тем более сейчас, когда полузмей наконец добился равновесия Нити. Север перестало лихорадить, на Юге тоже все стихло, и люди побережья получили возможность вернуться на разрушенные местности и разгрести завалы. Хорошо, что там нет суровой зимы…

Но Лоаденхайт был уверен — эта победа ненадолго. Мир висел на волоске, демоны скоро войдут в Храм, как к себе домой, а этот юнец Азул защищает пресловутый «выбор сердца», лишая их единственного шанса! Такая редкость — Черный Хранитель в Белом Храме, и быть таким идиотом, чтобы не использовать этот единственный шанс, мог только Азул!

Издавна, случайные союзы Черных и Белых Хранителей являлись большой удачей не только потому, что это было очень сложно устроить. Но еще из-за того, что дети от таких союзов рождались невероятными по своим возможностям. Единственным представителем такого союза на данный момент был Азул. И он занимал главенствующий пост Белых Хранителей по праву. Но он был один, и его стало недостаточно…

И единственный шанс для них — это союз Кросстисса и Кираны. Их ребенок смог бы в корне задушить волнения Черных и надолго принести равновесие в их мир.

Советник метнул горящий взор в большое окно за столом. Они и так слишком затянули с этим решением! Надо было действовать еще тогда, когда Кросстисс впервые появился в Белом Храме! Это была бы равнозначная плата за его обучение у Белых. Но главный Хранитель ни тогда ни сейчас не собирался пользоваться ситуацией!

Советник саданул кулаком по столешнице. Он сделает все сам! Он спасет этот мир и займет место верховного Хранителя по праву! Всего-то, надо убрать девчонку…

И вот тут лицо Советника дернулось в подобии кривой улыбки. То, что волею случая открылось ему, вызвало в Лоаденхайте чувство восхищения Кросстиссом. Полузмей умудрился приставить к ней личного Хранителя — черного дракона, используя его слабость к девчонке! Это надо обладать редкой расчётливостью! Только избранной дракон может подарить такой амулет.

Советник вдруг застыл в центре кабинета. Его лицо на миг утратило жесткость, глаза потеплели… Когда — то он сам отдал такой же подарок своей единственной…

Но миг пролетел, и Лоаденхайт задумчиво потер подбородок. Нет, предлагать черному дракону сделку напрямую очень опасно. А вот использовать эту его слабость вполне возможно…

* * *

Небо над храмом начало светлеть и наливаться нежно розовым. День обещал быть морозным и солнечным, как если бы ничего и не происходило, и мир не вибрировал от набирающих силу грядущих изменений…

Стоило Дельфи сделать глубокий вдох, и вот уже легкая рябь предвкушения побежала по телу — от центра грудной клетки до кончиков пальцев… Еще нет ни одной тяжелой мысли в голове, грудь не разрывают эмоции от пронизывающего взгляда пылающих огнем глаз… Он был рядом и наверняка следил за каждым ее движением. Его рука в любимом жесте запустила пальцы в ее волосы и чуть собрала их, оттягивая назад. Губы легко коснулись затылка, и кожа послушно запылала, а в ее руках появилась привычная слабость… Наверняка он уже давно не спал, и лишь ждал ее… Иначе откуда весь этот накал, моментально подхваченный ее телом?

Она запрокинула голову сильнее, предлагая поцеловать себя в губы и сильно выгнулась, прижимаясь к нему плотнее бедрами… Послышался завораживающий шелест грубой ткани простыней, сминаемой его телом, его глухое короткое рычание, и через мгновение она услышала собственный вскрик, тут же перехваченный его поцелуем.

Его горячая плоть выскользнула на мгновение, но тут же нетерпеливо погрузилась обратно, наполняя тело противоречивыми ощущениями: спокойствием и опасением… Его ладонь скользнула на ее живот и прижала ее спиной к его телу, не разрешая выгибаться. Сонный разум сердито заворчал: опять ему нужно все контролировать! А голодное тело вновь непослушно прогнулось, усиливая ощущения. Над ухом прошелестел его порывистый вздох, и она тут же оказалась прижатой животом к постели.

— Делль… — бархатно завибрировал голос Кросстисса у самого уха, пряди его черных волос скользнули по ее горящему лицу, — я же просил…

Он прижал ее руки к кровати и полностью завладел инициативой. Подумать о том, что это, возможно, обидно, она не успела… Мысли, не успев собраться, вновь разметались, плавясь в агонии тела.

Кросстисс не любил бешеных ритмов, его движения были плавными и тягучими, наверняка обусловленными постоянным самоконтролем, но и от них внутри все полыхало, душа, казалось, рвалась прочь из тела, хотелось умолять дать передышку… И вновь это чувство падения, захватывающее в тиски замершее сердце, и вот он уже развернул ее к себе лицом и нежно поцеловал ее разгоряченные щеки… Его руки вновь слегка подрагивали.

— Ну и почему ты меня не слушаешься? — едва выровняв дыхание, произнес он. — Посмотри на меня, пожалуйста.

Дельфи открыла глаза и сразу же попала в плен осуждающего взгляда переливающихся угольками глаз. Он выпрямился на руках, нависая над ней.

— Тебе не понравится, если ты добьешься своего, — слегка улыбаясь, сказал наконец он.

Дельфи виновато прикусила губы.

— Но раньше ведь было не так? — вместо «прости» обиженно прошептала она.

— Я трачу много сил на помощь Азулу, — как маленькой девочке, терпеливо объяснил он.

«И нервов на противостояние с Советником», — закончила про себя Дельфи.

— Поэтому, пожалуйста, не экспериментируй с моей выдержкой… — попытался закончить он.

— Да что ж вы там со своими женщинами творите, и кто вам дал такое право? — возмутилась Дельфи, не дослушав.

— Наши женщины к этому приспособлены, — усмехнулся он, забавляясь ее интересом, — Знаешь, почему тебя ножки так плохо держат каждый раз?

Дельфи прищурилась и почему-то покраснела. В его голосе, помимо веселья проскальзывали жесткие нотки.

— Ты получаешь дозу вещества, вырабатываемого моей кровью, которое должно приглушать боль и восстанавливать повреждения быстрее. А так, как тебе восстанавливать нечего, оно на тебя действует сильнее.

Он многозначительно поднял черную бровь, ожидая, вероятно, что она впечатлится услышанным. Но, вопреки чувству самосохранения, она подалась вперед, приподнимаясь на локтях.

— А можно еще раз? — промурлыкала она ему в губы. — Я буду слушаться… Постараюсь…

Дельфи даже и не помнила, видела ли она своего мужчину таким удивленным. Но стоило ей дотянуться до его губ, как его взгляд опасно потемнел, зубы сжались, а дыхание стало тяжелым.

— Делль, — низко задрожал его голос, и целый мир перестал для нее существовать, вновь становясь ненужным…

* * *

Безмятежное утро застало Азула, сидящего на столе в своей комнате и смотрящего на завораживающее рассветное небо. Из открытого настежь окна на него струился поток опаляющего морозом воздуха, теребя ворот его рубашки, нетерпеливо раздвигая белоснежные пряди волос, спадающие на шею. Но Хранитель этого, казалось, и не замечал. Он не отрываясь следил за еле уловимыми изменениями в красках неба, сменяющихся от сине-фиолетовых до розово-красных. Из раза в раз он смотрел на это уникальное явление и, казалось, не мог насмотреться. А тем более теперь, когда каждый день мог стать последним…

Он не обернулся на вошедшего Хаира, погрузившись в свои мысли. А тот застыл на мгновение, бросил взгляд на Азула и мягко улыбнулся. Главный Хранитель был олицетворением истинно величественного существа, который мог с равным достоинством восседать как на троне, так и на собственном столе. Трона, кстати сказать, у Азула не было, что Лоаденхайт вменял ему каждый раз в ходе приемов и совещаний в Церемониальном Зале.

— Азул, это последние.

Хаир опустил перед ним стопку толстых фолиантов и покосился на несколько таких же стопок на полу комнаты, сиротливо прислонившихся к стене.

— Так странно, Мастер, — нахмурился дракон, переводя на него взгляд, — Жаль, что из души также нельзя выгрести все… столько времени прошло… А говорят, оно лечит…

— Не тебя, — устало произнес Хаир и улыбнулся. — Никогда бы не подумал, что буду выгребать их из Хранилища Писаний, — он кивнул в сторону стопок. — Действительно, странно…

— Все ради этой девочки, — улыбнулся грустно Азул, — Не знаю, прав ли Кросстисс, скрывая от нее это, мне тяжело судить. Кто бы мог подумать… Она последняя…

Хаир согласно кивнул и сел на столешницу подле дракона. Они некоторое время помолчали, каждый думая о своем.

— Всех предупредили? — нарушил тишину Азул.

— Всех. И Лоаденхайта, в частности, — вздохнул Хаир.

Лицо Азула резко застыло, губы неприязненно скривились.

— А ты уверен, что я не могу в целях профилактики отлучить его от служения? — зная заранее ответ, все же бросил он раздраженно.

Хаир покачал головой.

— Он ничего не сделал.

— Подождем, пока сделает? — упрямо возразил Азул.

Старый Хранитель прикрыл глаза.

— Мы — Белые, Азул. А это не просто обозначение цвета, — он поднял на него тяжелый взгляд. — Если мы забудем, кто мы, то на нас и демонов не нужно будет.

Старик тяжело вздохнул, и Азулу показалось, что он как никогда устал и постарел. Поддавшись внезапному порыву, он положил руку ему на плечо и сжал его.

— Мы держимся, Хаир, и я всю кровь до последней капли за это отдам!

— Ты — да…

Азул почувствовал дуновение резкого стылого ветра, рванувшегося на него из окна, и заглянул Хаиру в глаза. Тот смущенно попытался их отвести, но в итоге перестал играть в прятки со взглядом дракона и сдался:

— Кросстисс, — покачал головой Мастер, — боюсь, что он не привык отдавать… Только пойми, я не виню его…

Азул устало прикрыл глаза. Конечно, всем не дает покоя Черный Хранитель в Белом Храме.

— Что, если он бросит нас? — задал Хаир главный вопрос. — Ведь если на весы поставят его спутницу, он выберет ее…

— Хаир, — жестко оборвал его Азул, — пока что на весы ее ставим только мы!

Он поднялся, подхватил стопку книг и понес ее к остальным в угол.

— Он примчался по моему первому зову, а получает лишь угрозы со стороны Советника и недоверие с Вашей!

Он хлопнул книгами об пол.

— Я не хотел умалять величину твоего к нему доверия, — примирительно поднял руки Хаир, — но пожалуйста, подумай о том, что Кросстисса до конца никто не знает и не может знать. Он — Черный, — весомо добавил он в конце. — И это тоже, к сожалению, не только обозначение цвета. Мы не имеем понятия, у кого и чему он учился на Пустоши…

Азул вскинул руки к лицу и остервенело потер усталые глаза.

— Сегодня забудем об этом, — хрипло проговорил он, — сегодня вечером будем праздновать!

И он вышел из своей комнаты, оставив Мастера в своих мрачных мыслях.

* * *

— Ого! — вырвалось у Дельфи, едва они прошествовали через внушительных размеров арку, и ее взору предстало Хранилище книг в своем полном великолепии.

Зал утопал в мягком солнечном свете, сильно контрастируя с характером остальных помещений храма. Все в Зале было выполнено из медово-коричневого дерева, отливающего на солнце древесной смолой. И запах стоял соответствующий, теплый с легкой горчинкой.

Стеллажи располагались полукругом вдоль стены, от пола до потолка. Между ними виднелось несколько проходов, ведущих в смежные комнаты, также залитые светом. Здесь было очень уютно, захотелось найти какую-нибудь приятную книжку, которые она иногда доставала в Залатаре, и обосноваться на вон том меховом ковре возле окна с чашечкой чая…

— Нравится? — не спуская взгляда с ее восхищенного лица, спросил Кросстисс.

Она закивала головой.

— Ты мне поможешь? — обернулась она на него и наткнулась на совершенно бесстрастный взгляд, — Кросстисс?

Он, словно очнувшись, кивнул, и, выпустив ее руку, направился к одному из стеллажей. Дельфи слегка качнулась, но быстро выровнялась, пока он этого не заметил. После сегодняшнего утра у нее трусились и руки и ноги, а еще зудел укус на шее — слушаться было не просто, как оказалось.

— Сегодня вечером в Храме будет небольшое празднество, — осматривая полки, сообщил наг.

Она направилась в противоположную сторону:

— Может, кого-нибудь попросить нам помочь? — спросила она, пропуская мимо ушей его фразу. Не до празднеств ей было сейчас! — Кросстисс, я даже не понимаю языка…

— Иди сюда, ты пошла в совсем уж ветхий раздел…

— Что это за язык? — она тем не менее взяла одну из книг и раскрыла в середине. Знаки-буквы даже отдаленно ничего ей не напоминали. Нет, она могла читать на нескольких эльфийских диалектах, и даже уже могла понимать письмена нагов. Кросстисс выполнил свое обещание научить ее читать и писать на его языке после событий в Сардааре. Но, конечно, не для того, чтобы ее отчаянные послания, начертанные ножом на руках, были короче, как он тогда пошутил.

— Это древний язык Белых, — послышался вдруг голос за ее спиной. Она обернулась.

У арки стоял Ааргард и мрачно взирал на нее. Одет он был в привычную одежду, руки скрещены на груди, из глаз разве что молнии не сверкали…

Дельфи отвернулась и поставила книгу на полку. То, что дракон регулярно был не в духе, вроде бы и не должно ее каждый раз задевать. Но снова и снова это почему-то сильно портило настроение. С противоположной стороны показался наг с несколькими книгами и спокойно воззрился на дракона.

— Можно тебя? — повернув к нему голову, прошипел Ааргард и вперил свой взгляд в Кросстисса.

Наг, как будто и не замечая настроя дракона, сгрузил несколько книг на пол.

— Делль, посмотри пока эти… Я сейчас.

Дельфи проводила их взглядом. Дракон вылетел из Хранилища, словно подхваченный восходящим потоком. Наг же плавно проследовал за ним, и даже успел ей предварительно ободряюще улыбнуться, прежде чем скрыться в проходе.

Девушка не спеша прошла к книгам, оставленным нагом, и, опустившись рядом с ними, принялась их пролистывать, то и дело тревожно поглядывая в сторону темнеющего коридора.

* * *

Едва дождавшись за ближайшим поворотом неспешного нага, дракон пронзил его злющим взглядом:

— Что ты творишь?! — злобно зашептал он. — Ты ее еще себе на шею повесь и за пазуху спрячь!

Кросстисс оперся спиной о ближнюю стену и сложил руки на груди. Вопреки ожиданиям Ааргарда, его взгляд был далек от равнодушного. Он принялся прожигать им противоположную стену коридора, хмуря брови.

— Хаир всю ночь перебирал книги в библиотеке, чтобы что?! — воодушивился дракон покорностью друга, — Чтобы она не нашла правды?! Ты представляешь, если она узнает?! Будет же еще хуже!!!

Наг откинул голову на стенку и закрыл глаза, тяжело выдохнув. Ааргард выругался и замолчал. Такого полного приятия его горячей речи он не ожидал и теперь совершенно не знал, как реагировать. Удовлетворения ему это не принесло никакого.

— Я не представляю, как ей сказать, что она — последняя чудом выжившая из своего рода… — заговорил Кросстисс тихим и уставшим голосом, — Что всех, кого она знала и любила, просто похоронили заживо в один миг…

Он посмотрел на дракона таким вымученным взглядом, что тот вконец растерял свою решимость. Оба замолчали на некоторое время.

— Ладно, — наконец выдохнул Ааргард, — я слышал, что поднимать традиционный бокал за Эльмхорас сегодня не будут, решено просто спеть песнь в их честь ночью… По твоей просьбе…

Кросстисс устало кивнул.

— Я сегодня не нужен? — сухо уточнил дракон. Наг отрешенно мотнул головой.

Ааргард молча развернулся и направился прочь.