Красивый мужчина средней старости тащил котомку с плохим настроением.

Он шёл, собрав рот уточкой, вколачивая пятками в тротуар каблуки роскошных кожаных ботиков. Одновременно он потрясал кулаком образу злодея, застрявшему в его воображении. <Не> видимая миру котомка колотила его по месту, где полагается пробиваться крыльям, и наш герой время от времени резко поигрывал плечами и лопатками.

Мальчишки, гурьбой тащившиеся из школы, и не растратившие силы на тычки и щипки, которыми был наполнен их день, пристроились вслед за прекрасным кипарисом.

И вот им-то, мальчишкам, с незамутнённым внутренним взором, и была видна та самая котомка, потому как они начали орать:

— Эй, дяденька, у тебя мешок с чёртом на спине, быстрее сбрасывай, га-га-га!

А один из них, круглый как шар, прогнусавил:

— И он тебя сейчас водой обольёт, га-га-га *хором*

И что вы думаете… тот самый двухдневный холодный осенний дождь просто так, что ли лил? Нет, он заправил все выбоины собой, все ямки. А мимо, по дороге, ехал автомобиль, быстро, надо сказать ехал, даже мчался. Одним колесом он и въехал в дорожное озеро, которое гейзером выбросилось на гражданина в драповом пальто, роскошных кожаных ботиках, и без единого ростка на голове.

В мгновение ока кипарис перестал быть кипарисом.

Посередине тротуара стояла замершая мокрая птица.

— Гы-гы-гы, — по инерции, без праздника и без задора гоготали юные оракулы.

— Всё, дяденька, не переживай, мешок смыло, — успокоил один из них, по виду, так потомок Братца Кролика.

— Легко я отделался, — признёс истукан, который начал оживать улыбкой