Вот старичок. Он сидит на скамейке и наблюдает за происходящим вокруг. Некоторых гуляющих провожает долгим взглядом. Улыбается вслед. Иногда машет рукой, медленно, размеренно.
Говорит, что в этот момент желает им жизни без невзгод, а если гуляет вечером, то ночи спокойной.
И от него веет спокойствием и добротой.
Вот мужчина средних лет. Он поправляет шарф на плечах спутницы. Нежно и заботливо. На вопрос, а что там, улыбается, глядя в лицо. И, наклонив голову к её плечу, говорит, что захотел прикоснуться. А чуть погодя добавляет, что там поселилась божья коровка. И это было красиво.
И от него веет спокойствием и любовью.
Вот старушка. Подняла фантик, который обронил пробегавший мимо мальчишка. Доплелась до урны и бросила его туда. Подняла глаза к небу, улыбнулась. Достала печенье и начала жевать его. Половинку бросила воробьям. Оперлась подбородком на руку, удерживающую палку. Сегодня продолжит читать «Мыслящий тростник» Кюртиса. Говорит, что любит размышлять в тишине и одиночестве.
И она любит спокойное течение жизни.
Вот молодая женщина. Она созерцает, да-да, созерцает задорно шлёпающую по глубокой луже дочку. А на призыв посмотреть на лужный фонтан, улыбяась, кивает головой: да-да, лужный фонтан — это же так здорово, может, и лужная радуга появится, предполагает. А на вопрос: можно ли шлёпнуть по луже изо всех сил, говорит, что нужно, потому как самые сильные впечатления от лужных брызг в детстве.
И она спокойна и умиротворена.
— Спокойствие — это когда просто хо-ро-шо, мир в уме, мир в сердце, и сила… И уверенность. Когда нет тревоги. Нечастый гость, но жду его, жду. Да и не только жду, а и навстречу продвигаюсь — к старости медленнее, но вернее. Дорогу уже знаю, — смеётся часовщик.
Он лишь недавно нашёл дело жизни.
И вспоминает почтальона Печкина, который стал добрее, получив велосипед