Ленка вылезла из стены подвала и сразу уставилась на мою правую ладонь. На ладони лежала капелька крови.

— Сколько меня не было? — спросила Ленка.

— Нисколько, — отвечаю ей. — Ты влезла, а потом сразу вылезла.

— Офигеть! Получилось, значит. Получилось!

— А на самом деле сколько?

— Смотри! — показывает она мне свой левый указательный палец. Порез на подушечке пальца уже затянулся и выглядел просто узенькой полоской засохшей крови. — У нас получилось, Сашка! Ты молодец, у нас всё получилось! У меня там сутки прошли!

Здорово! Это я такое придумал. Вообще, я это от отчаяния придумал, чтобы хоть что-то сделать попытаться, а оно сработало. Ведь когда Ленка уходила в свой 2013-й, у нас тут время-то не останавливалось, вернуться же она могла только через сутки. И как я объяснил бы всем вокруг, куда она пропала на сутки? Опять всю милицию на уши поставили бы.

А идти Ленке нужно было обязательно, у неё ведь там карта на столе осталась лежать. Ну та, большая и цветная, для товарища Сталина. И отправить её нужно срочно, ведь Лотар свои бумаги уже, наверное, отправил. Да наверняка отправил, мы же в воскресенье с ним вылезли, а сегодня с утра среда, 17 июля. Вот и пришлось Ленке рисковать, хотя целые сутки скрывать её отсутствие мне ни за что не удалось бы. К счастью, и не пришлось.

Я придумал оставить Ленку здесь и одновременно отправить туда. Как так быть может? Ну, не всю Ленку здесь оставить, а кусочек её, живой кусочек. Ведь кровь — она живая, и если Ленка капнет кровью, то кровь её умрёт не сразу. Ленке же всего пару секунд и нужно, чтобы скрыться, тогда время у нас остановится (возможно), и кровь её умереть не успеет. Ну, глупость, конечно, я согласен. Это я так просто сказал, давай, мол, попробуем. А оно сработало!

Получается, теперь и мне можно в будущее сходить, посмотреть как там и что. Пока из подвала выбирались, Ленка ещё рассказала мне, что она придумала. Вернее, придумала она это уже давно, но не говорила просто, проверить хотела. Вот вчера и проверила, в Инете полазила, оказалось — всё верно. Ленка придумала, как нам денег заработать, много денег. У них ведь там контрреволюция случилась, при капитализме живут, вот и приспособился народ, зарабатывают, кто как может. Да, голова Ленка. И ведь, всё по Остапу Бендеру — абсолютно законно, даже обманывать не нужно никого. Удивительно. Делать почти ничего не надо, денег у нас станет больше, но при этом пострадавших нет, мы никого не ограбили и не обманули. Всё честно.

Думаете, так не бывает? А вот и бывает! Хотя я тоже сначала не поверил. А у них в будущем (впрочем, и у нас тоже), есть такие люди, что называются коллекционерами. Там кто марки почтовые собирает, кто открытки, кто пробки от пивных бутылок. В общем, кто во что горазд. И есть такие, кто собирает монеты старинные, а также и банкноты.

Не, Ленка придумала не продавать наши монеты за их деньги. Это возможно, но много так не выручишь. Если же монета редкая и выручить много можно, то у неё проблема будет, как продать такую монету. Она ведь ребёнок, много денег не даст ей никто. Но совсем другое дело — обмен! Ведь эти коллекционеры часто меняются между собой своими марками или там монетами. Вот Ленка и придумала тоже притвориться коллекционером и меняться.

Для коллекционера ведь стоимость монеты или банкноты от номинала её не зависят. Им важно, насколько такая монета редкая, а также насколько она хорошо сохранилась. И если взять у нас хорошо, просто великолепно сохранившиеся (почти или совсем новые) бумажные рубли, то в 2013-м их вполне можно будет обменять даже и на червонцы. И неважно, что червонцы будут мятые и грязные. У нас они снова станут деньгами, причём любая экспертиза подтвердит, что они настоящие (потому, что это так и есть). Никто не обманут, даже коллекционер, поменявший грязную, растрёпанную, с надорванными краями купюру в десять червонцев на новенький бумажный рубль, даже он доволен и счастлив. Вот чего Ленка придумала!

Мы вылезли из подвала, я хотел на улицу выйти, да Ленка не пустила меня. Сначала она осторожно выглянула в пыльное окошко на двери. И очень правильно поступила, нам играть некогда сейчас. Затаившись в подъезде, я и Ленка наблюдали, как мимо нас прошли пятеро красных джедаев в будёновках и с обёрнутыми фольгой палками в руках. Опять на штурм идут.

На пустыре у нас император Дарий Ведроголовый (он же Валька Смирнов, он же Голубой) со своими прихвостнями из старой голубятни второй день пытается Звезду Смерти построить, а красные джедаи ему мешают изо всех сил. Вальку императором выбрали потому, что у него меч, во-первых, самый длинный, а, во-вторых, обёрнут не серебристой фольгой, как у всех, а зелёной (где взял-то столько?). Очень красивый меч. Вчера его Лика Кубышкина (она же комсорг джедаев Лея) чуть не сломала об голову Ведроголового. Её в плен взяли и посадили внутрь недостроенной Звезды Смерти, а она там случайно села в кучу старого голубиного помёта и платье себе сильно испачкала. Ух, как она гонялась за пленившим её императором вокруг Звезды Смерти! К счастью, не догнала.

Красные джедаи скрылись за углом, а мы с Леной вышли из подъезда и направились в противоположную сторону. Нам сейчас не до игрушек.

Для начала, мы зашли на почту. Там я купил конверт с маркой, мы вложили внутрь листы, что притащила из будущего Ленка, заклеили конверт, приклеили марку, и я написал как можно более красивым почерком (Ленка не умеет нашими ручками пользоваться) адрес: “Москва, Кремль, товарищу Сталину”.

Я уже хотел конверт в ящик бросить, но Ленка остановила меня. Так, говорит, не пойдёт. Во-первых, отсюда письму идти дольше, а во-вторых, если станут искать отправителя, то найти будет гораздо проще. И мы с ней поехали на Главпочтамт и там-то только и бросили в один из ящиков. Ну да, там-то тысячи людей письма бросают и выемка там каждый час. Попробуй-ка найди, кто конкретное письмо бросил!

А после этого… после этого я упросил-таки Ленку сводить меня в будущее. Теперь-то мы с ней можем туда идти на любой срок, не опасаясь того, что нас тут опять милиция по всей стране разыскивать станет. Ленке достаточно только поцарапаться чем-нибудь в подвале и капнуть кровью на пол. Ну, интересно мне в будущем побывать, интересно же! Хотя Ленка не очень хотела меня в будущее тащить, да и вообще она какая-то вся задумчивая была, пока мы с письмом возились. Тем не менее, уломал я её, согласилась кое-как.

Но сразу мы в подвал не полезли, сначала в сберкассу зашли. У меня девять рублей было собственных, и я все их поменял. В первой сберкассе нас, правда, послали на кассе нехорошими словами (кассирша не в духе была), но вот во второй нам повезло, кассирша попалась добрая, и очереди не было. Она вскрыла две новые банковские упаковки и обменяла мне мои растрёпанные бумажки на совершенно новенькие, только что с монетного двора. Я две трёшки взял и три рублёвые бумажки. Будем с Ленкой как О. Бендер деньги из воздуха делать.

Вышли мы из сберкассы на улицу, я в поисках подъезда уже оглядываться начал, чтобы, значит, подвал найти. Вроде, даже увидел один, подходящий на первый взгляд, а Ленка… Ой, чего это с ней?

Ленка какая-то бледная стала, стоит, дышит глубоко и тяжело. Я её за руку тронул, она же как-то странно посмотрела на меня, а потом тихим голосом говорит, что ей нехорошо. Помоги, мол, до подвала дойти, ей домой срочно нужно.

Честно говоря, тут я за неё испугался. Что такое случилось-то? С утра, вроде, нормально всё было. Встали, умылись, позавтракали. Мамка блины испекла, целю гору. Ленке они так понравились, что она ела их, пока из ушей не полезли, да ещё и со сметаной, а потом и с вареньем. Она одной сметаны литр, наверное, съела. Говорит, что вкусно очень.

Да, всё было нормально. Правда, последние часа два Ленка как-то погрустнела, а сейчас вот и вовсе больной выглядит, еле идёт, за меня держась. Прошли мы так с ней от сберкассы шагов двадцать, Ленка остановилась, тоскливо посмотрела на меня и говорит, что не может больше терпеть, худо ей совсем.

Я же стою, не знаю, что и делать. У прохожих помощи попросить? Может, ей неотложку вызвать нужно? Что делать, мне-то что делать? Ленка же постояла, постояла, а потом… резко отвернулась к стене дома, согнулась, и её вырвало на асфальт. А потом ещё раз вырвало, и ещё.

Рядом какая-то старушка остановилась, спрашивает, что такое случилось. Как будто так не видно, что за вопрос глупый! Ленка же стоит, согнувшись пополам, и сотрясается в приступах рвоты. Из неё продолжают вываливаться утренние блины со сметаной и вареньем. Это сколько же сметаны она съела, а? Довольно порядочную грязно-белую лужу уже сделала, а её всё продолжает тошнить. И видно, что ей плохо совсем, у неё коленки подгибаются. Я её поперёк живота ухватил и держу, иначе она и на ногах бы не устояла, завалилась бы в свою лужу грязную.

А вокруг нас уже небольшая толпа собралась, человек так семь-восемь. Кто-то советует положить Ленку на лавочку, кто-то говорит, что пусть сначала из неё всё выльется, она, наверное, отравилась. И обязательно нужно к врачу. Какой-то краснофлотец сказал, что сейчас вызовет неотложку и бегом скрылся внутри сберкассы, откуда мы с Ленкой только что вышли. Правильно, там наверняка телефон есть.

Но неотложка не понадобилась. Растолкав людей, к нам с Ленкой подошёл милиционер. Ленку как раз немного отпустило, она перестала отплёвываться, разогнулась и принялась утирать рот рукавом. А потом ей вновь плохо стало. Она опять резко нагнулась, и её стошнило ещё раз, я еле удержал её, чуть не упала. Милиционер же, видя такое дело, сказал, что девочку срочно нужно доставить в больницу, чем он сейчас и займётся. Он отцепил меня от Ленки, поднял ту на руки и куда-то понёс…