(написано Леной)

Какой дурацкий чемодан. Он сам по себе-то тяжёлый, так ещё и вещи в него суём. Колёсиков вовсе нет, ручка неудобная. Хорошо хоть, не мне нести его, из дома Лотар вытащит, на вокзале же носильщик будет. А вещей, ну вот откуда у нас столько вещей уже скопилось, а? И живём-то тут недолго, а уже обрасти успели. У меня и у Светки по полдюжины платий, да все красивые, бросить жалко. Ещё бы, нам обеим их по индивидуальным заказам шили, портные специально приезжали мерки снимать. Мне особенно жёлто-зелёное нравится, такое миленькое. Лотару, кстати, тоже жёлто-зелёное больше других нравится, я заметила.

Всё, завтра уезжаем мы в СССР, наконец-то все формальность разрешились. Только вот Сашки нет, я пока так и не поняла, каким образом немцы объяснят его отсутствие. Насколько я знаю, они всё ещё не признались советской стороне, что он умер. (Ой, ну что же я тёте Шуре-то скажу, а?!)

Светка!! Безголовая, ну куда, куда ты это суёшь, а?! Смотри, как помяла! Так, ну не ной, не ной. Свет, ну ты чего? Я же не со зла. Свет! Да фиг с ним, с этим платьем, Свет. Свет. Ну не плачь, Света, а? Смотри, вон Лотар уже пришёл, не плачь…

* * *

Интерлюдия J-1

(а в это время в замке у шефа)

[05.10.1940, 11:53 (мск). Москва, Кремль, кабинет товарища Сталина]

—…Нет, Вячеслав, не сможет сейчас БРП поднять массы на восстание. Не пойдёт даже как запасной вариант, не та пока обстановка в Болгарии.

— То есть, если бы удалось, то Бориса оставили бы на троне?

— Да. Пусть сидит пока.

— А Филов?

— Не нравится он мне. Хорошо бы, что бы с ним что-нибудь случилось. Совершенно случайно, конечно.

— Может быть, товарищи из БРП как-то смогут помочь? Не может быть, чтобы у них не нашлось нескольких революционно настроенных товарищей.

— Я думал об этом. Возможно. С другой стороны, если Филов согласится на нашу базу в Бургасе, революционно настроенных товарищей можно попросить пока не предпринимать никаких резких движений.

— Филов ни за что не согласится на присутствии в Бургасе нашего Черноморского флота.

— Уверен?

— Да. Коба, на него немцы сильно давят. У Болгарии сейчас две трети товарооборота приходится на Германию, она просто не может принимать каких-то серьёзных внешнеполитических решений без оглядки на Берлин.

— А если немцы не станут возражать против нашего присутствия в Бургасе?

— Утопия. Гитлер будет резко против.

— Предположим, условием нашей военно-морской базы в Бургасе будет присоединение СССР к известному тебе договору трёх держав? Причём мы гарантируем сохранение в Болгарии существующего политического строя и вообще никак не вмешиваемся в их внутренние дела?

— Нет. Во-первых, нам просто не поверят. После того, как мы проглотили Прибалтику, Борис логично предположит, что Болгария — следующая. Во-вторых, Болгарию Гитлер нам не отдаст даже в обмен на наше присоединение к его блоку, она ему самому нужна, чтобы поставить на место Грецию.

— И всё же, Вячеслав, чисто теоретически, если Берлин не станет возражать против наших кораблей в Бургасе? Что тогда?

— Тогда… Тогда Филов сдастся. Без окриков из Рейхсканцелярии базу в Бургасе он нам построить разрешит. Но это совершенно невероятно, Коба. Гитлер никогда не согласится.

— Посмотрим. А что с этими детьми, которые из-за нашего головотяпства укатили из Ленинграда в Мюнхен? Когда ты уже вернёшь их, почему так долго?

— Всё сделано, Коба, всё согласовано. Они выезжают завтра на пассажирском поезде, посольство уже купило им билеты и выправило паспорта, а в понедельник они пересекут границу СССР. У себя дома, в Ленинграде, дети будут во вторник.

— Нет. Так не пойдёт. Не нравится мне эта затея с поездом. Вот что, Вячеслав, договорись с немцами и отправь за детьми наш самолёт. Лучше, конечно, тебе самому было бы слетать за ними, но завтра ты мне в Москве нужен будешь. Так что пошли надёжного, ответственного товарища, привези этих детей. И не в Ленинград, а в Москву, я хочу с ними встретиться, особенно с девочкой.

— Лететь за ними? Коба, но зачем? Чем плох поезд?

— Вячеслав, не спрашивай, просто сделай так.

— Хорошо, это не трудно.

— И вот ещё что. Сегодня же суббота, так вот, позвони от Поскрёбышева в свой наркомат и прикажи сотрудникам, пока те по домам не расползлись, не покидать сегодня рабочих мест. Наркомат иностранных дел переводится на казарменное положение вплоть до особого распоряжения.

—??

— Так надо. Причину сам придумай какую-нибудь, но этой ночью и завтра весь день твой наркомат нужен мне работающим в полную силу, невзирая на выходной день.

— Как скажешь.

— Всё, иди. Там в приёмной Берия с Меркуловым сидеть должны, скажи им, пусть заходят…

[05.10.1940, 13:08 (мск). Москва, Красная площадь]

Нарком Государственной Безопасности СССР Всеволод Николаевич Меркулов задумчиво смотрел на проплывавшие мимо него виды Красной площади в окно своего служебного ЗИСа. Сегодня он был доволен собой, сегодня он — победитель. А вот его недавний начальник, а ныне коллега и соперник, Лаврентий Павлович, сегодня проиграл. Нарком НКВД не смог поверить в невероятное, не рискнул предположить фантастическое, и в результате проиграл, заслужив четверть часа назад неудовольствие самого товарища Сталина.

С другой стороны, у Берии было просто меньше фактов для анализа, чем у Меркулова, что, вероятно, и явилось причиной общей неудачи его расследования по делу ленинградского мальчишки. Действительно, что в НКВД было-то, кроме двух конвертов и одного короткого письма? Только та странная детская игрушка, и всё. Нет, самого мальчишку-то люди Берии нашли, нашли даже раньше, чем госбезопасность, но это и неудивительно. У НКВД в Ленинграде банально было больше людей, чем у НКГБ, им легче было осуществлять поиск по ленинградским школам. То есть, не самого мальчишку нашли милиционеры, а лишь установили его личность, мальчишка же к тому времени уже ухитрился самовольно сбежать в Германию (ох, и задаст же ему мать, когда тот вернётся!). Да, мальчишку Берия нашёл, а вот потом благополучно сел в лужу со своим английским следом. Что с того, что надпись на игрушке сделана по-английски? Это ещё ни о чём не говорит, ни о чём. Ну и, самое главное, самое основное Лаврентий Павлович так и не понял. Ведь, по сути, важен не тот мальчик Саша Круглов сам по себе, а девочка Лена рядом с ним. Вот, кого на самом деле нужно было искать!

Первый раз о такой фантастической версии, о пришельце из будущего, Всеволод Меркулов подумал, когда увидел второе письмо Саши товарищу Сталину. А вернее, когда увидел конверт из белоснежной бумаги и цифру “2007″ на его тыльной стороне. Год выпуска? Неужели?! Разумеется, напечатать на бумаге можно что угодно и конверт вполне мог быть местного происхождения, но зачем, зачем такие сложности? Ведь конверт был явно не кустарного производства, он был отпечатан в типографии.

Конечно, сразу нарком НКГБ в столь фантастическую версию не поверил и сам, только вот впоследствии, при дальнейшем расследовании, собранные факты удивительно чётко вписывались в фантастический вариант.

Во-первых, химический состав бумаги. Во-вторых, способ печати. В-третьих, подлинные советские деньги, которые, однако, в СССР ещё не были отпечатаны. В-четвёртых, личность самого мальчика Саши. Он жил в Ленинграде с самого рождения, имел все положенные документы, наблюдался в районной поликлинике, ходил в местный детский сад, а затем и в школу. Он — самый обычный, ничем не примечательный мальчишка. Но! В июле месяце с ним произошла какая-то странная, непонятная история, в результате которой откуда-то появилась якобы потерявшая память девочка Лена. Потерявшая память? А если это ложь? Если ничего она не теряла? И откуда, в конце концов, она взялась? Ведь до того времени её никто, совершенно никто не видел. Её не было, такой девочки не существовало!

Но если принять версию об её иновременном происхождении, то всё разом становилось на свои места. И конверт, и деньги, и карта, и необычная бумага и даже те обрывки научных открытий, которыми девочка Лена так поразила своего учителя физики. А её товарищи по детским играм говорили, что девчонка — отличный рассказчик, знает огромное, невероятное количество сказок и историй и здорово умеет рассказывать их. Что, свою фамилию она забыла, а сказки не забыла? Очень сомнительно. Последней каплей же стало нижнее бельё Лены, которое следователь госбезопасности изъял у приёмной матери девочки. Бельё, в котором она впервые появилась в Ленинграде. Эксперты единодушно утверждали, что подобного не делает никто в мире, при том, что это бельё совершенно явно было промышленного производства, кустарь так не сделает.

Да, Меркулов сильно волновался, когда сегодня озвучивал товарищу Сталину свою версию происхождения тех двух писем, выглядеть идиотом ему совершенно не хотелось. Но — он рискнул. Рискнул — и выиграл! Сегодня он на коне!

Больше всего Всеволода Николаевича поразило то, что товарищ Сталин совершенно, ни капельки не удивился, когда услышал от своего наркома госбезопасности абсолютно бредовую, на первый взгляд, фразу: “Эта девочка из будущего”. Товарищ Сталин не удивился этому и даже ни на секунду не усомнился в правильности выводов Меркулова. И лишь потом, оставшись с товарищем Сталиным наедине, Всеволод Николаевич понял причину этого. Дело в том, что к моменту его доклада товарищ Сталин уже и сам знал, что девочка Лена — пришелец из иного времени, как в фантастической книге Уэллса.

Когда огорчённый поражением и получивший неудовольствие товарища Сталина Берия покинул кабинет, генсек раскурил трубку, достал из своего стола небольшой лист плотной бумаги и показал его Меркулову. По словам товарища Сталина этот листок ему недавно подарил один заграничный товарищ, вместе с той самой девочкой Леной побывавший в 2013 году. И листок — материальное подтверждение того факта.

Сейчас, сидя на заднем сиденье своего автомобиля, нарком НКГБ вспоминал, как удивился он, прочтя над чётко отпечатанным цветным рисунком надпись: “Схема Московского метрополитена по состоянию на декабрь 2012 года”…

* * *

(продолжение главы 23)

—…Барабанные палочки!

— Чего?

— Одиннадцать это, тормоз.

— А, так бы и говорила.

— У меня есть, — встревает Светка.

— А у тебя?

— Не, у меня нет, — говорит Лотар.

— Сейчас опять Светка выиграет, — подначиваю его я.

— Везёт ей, мелкой.

— Ты просто играть не умеешь, крупный, — не остаётся в долгу Светка.

— Куда уж мне, против таких-то.

— Угу.

— Лотар, когда там обед-то, — спрашиваю я. — А то кушать очень хочется. Кстати, что сегодня, не знаешь?

— Не, не знаю, — отвечает мальчишка. — Сегодня же прощальный обед, вы уезжаете завтра, так повар что-то неимоверное хотел приготовить, поразить вас напоследок. Знаю только, что это как-то с Африкой связано, но что уж там он придумал — не имею понятия. Секрет.

— Ой, какие тайны, — улыбается Светка. — Лен, давай, доставай следующую.

— Ага, — говорю я и запускаю руку в холщовый мешочек с деревянными бочонками. — Дед. Девяносто лет!..

* * *

Интерлюдия J-2

(а в это время в замке у шефа)

[05.10.1940, 13:06 (брл). Берлин, Принц-Альбрехтштрассе, Главное управление имперской безопасности, кабинет Генриха Мюллера]

Шеф гестапо предупредил секретаря, что его нет ни для кого, кроме фюрера, запер дверь своего кабинета на ключ и прошёл к рабочему столу. На столе стоял и слабо гудел фанерный ящик размером со средний скворечник. От ящика тянулись два провода — один к розетке электрического питания в стене, а другой пока просто лежал на столе, оканчиваясь непривычного вида разъёмом. Вернее, разъёмом оканчивался третий провод, совсем короткий, длиной сантиметров пять, а уже вот тот короткий провод был припаян к длинному проводу, выходившему из гудящего деревянного скворечника. Место соединения проводов было довольно неряшливо обмотано изоляционной лентой.

Ну, что тут поделаешь, ведь Мюллер же не электрик, как смог, так и обмотал. Да и припаивал короткий провод к длинному тоже сам Мюллер, собственноручно. Электрический скворечник-то ему сделали в радиомастерской гестапо, по заданным Мюллером выходным параметрам, но коротенький проводок с разъёмом начальник политического сыска третьего Рейха не желал показывать никому, поэтому и пришлось ему паять лично.

Конечно, Мюллер старался сделать всё как можно лучше и аккуратнее, только всё равно получилось у него немного кривовато. Но он всё-таки надеялся, что прибор не сгорит.

А что делать? Зарядное устройство для вычислительной машины из будущего было довольно громоздким и тяжёлым, просто так спрятать под одеждой не получилось бы, девчонка вполне могла заметить. И надеть более мешковатую одежду с множеством внутренних карманов также было нельзя — ведь одежду для него шили по эскизам девочки из будущего, такую, какую она считала нормальной для мужчины его возраста и социального положения. Поэтому Мюллер в Москве-2013 всего лишь отрезал от провода небольшой кусочек с разъёмом, который полагалось в счётную машину втыкать, да накрепко запомнил выходные параметры зарядного устройства, справедливо предполагая, что уж его-то вполне можно будет повторить и в 1940 году.

Мобильный телефон, который девчонка давала Мюллеру для облегчения поисков её брата, Мюллер честно вернул ей обратно, после чего та торжественно тот телефон выбросила с середины моста в Яузу. Хороший был телефон, удобный, лёгкий, много чего умел. Но Мюллеру его совершенно не было жалко. Плевать на телефон, у него лучше есть!

Лена же, когда бросала ненужный больше телефон в реку, даже и не подозревала, что у стоящего в шаге от неё Мюллера под курткой со стороны спины за пояс брюк заткнут новенький планшетный компьютер. Лене тогда не до Мюллера было, она ревела и думала только о Сашке. О Сашке, так глупо и нелепо погибшем.

А ещё Лена восхищалась профессионализмом Мюллера, который за полтора дня, в совершенно незнакомом ему мире, не слишком уверенно говоря по-русски, всё же смог отыскать потерявшегося человека, пусть даже и мёртвым. Лена не знала того, что на самом деле Мюллер занимался поисками Саши не полтора дня, а чуть больше двух часов. Всё же остальное время он использовал для поиска и сбора как можно более обширной информации по всем интересовавшим его областям знаний. Интересовало же Мюллера всё, буквально всё. От Атомного проекта, описания судеб руководителей Третьего Рейха и истории Второй Мировой Войны до стопроцентно достоверных прогнозов землетрясений на семьдесят лет вперёд и технологии промышленного выращивания кукурузы за полярным кругом.

Откуда Мюллер брал информацию? Ну, возможность посещения библиотеки он отверг сразу, ещё в Берлине. Ведь там наверняка потребуют предъявить документы, а их-то у него и не было. Тем более что подходила ему не всякая библиотека, а нужна была с богатым отделом книг на иностранных языках — на немецком или хотя бы английском. Наверняка, такие в Москве были, но также наверняка документы посетителей в таких библиотеках сотрудники проверяли весьма тщательно. Нет, библиотека решительно не подходила. Книжный магазин? Уже лучше, но сколько книг он сможет с собой взять? Одну, максимум две нетолстых. Купить книги для разового прочтения? Тоже не выход, он просто физически не сможет унести достаточно много книг. И где он станет их читать? В кафе? Думается, сидящий в кафе человек, обложившийся несколькими десятками томов и лихорадочно листающий их, периодически делая записи в блокнот, будет выглядеть в глазах местных более чем малость подозрительно. Что же делать?

К счастью, кое-что о реалиях 2013 года Мюллер знал, ведь у него же был Лотар, который совершенно добровольно рассказал в гестапо всё, что только разведал о будущем. Поэтому шеф тайной полиции был информирован о существовании такой вещи, как Интернет, примерно представлял себе его возможности в плане поиска информации, а также знал, что для его использования необходима мощная вычислительная машина, которая, однако, в мире-2013 была низведена до ранга средней бытовой техники и не являлась ни редкой, ни дорогой. Правда, эти удивительные вычислительные машины, многократно превосходя по производительности всё созданное к 1940 году, хоть и были невероятно миниатюрны, всё же имели не настолько малый размер, чтобы их можно было попытаться спрятать под одеждой. То есть, они годились лишь для поиска информации, но никак не для её хранения. А вот для хранения информации Мюллеру сделали полдюжины специальных блокнотов из папиросной бумаги, которые тот и рассовал по карманам своей куртки. В таких блокнотах он планировал делать заметки по наиболее важным и интересным темам.

Но блокноты Мюллеру не пригодились. В магазине вычислительной техники, который он достаточно быстро нашёл, просто неспешно прогуливаясь по улицам Москвы, шеф гестапо с удивлением и радостью открыл для себя, что существуют, оказывается, и миниатюрные варианты вычислителей, именуемые “планшетный компьютер”. И вот их-то уже как раз вполне реально попробовать спрятать под одеждой, ибо такой вычислитель размером был даже меньше средней книги. А вот Лотар о существовании таких вычислителей и не упоминал, вероятно, сам не знал о них.

После того, как Мюллер приобрёл в магазине за совершенно смешные деньги планшетный компьютер, он в обмен на жалкие десять тысяч рублей там же, в магазине, у какого-то технического специалиста прошёл краткий курс обучения использованию волшебной техники будущего. Конечно, обучился он лишь самым азам, но на большее просто не было времени. Ещё Мюллеру там же, в том же магазине и тот же техник тоже за очень смешные деньги на его вычислитель скопировал гигантскую энциклопедию, которую он называл “Википедия-оффлайн”. К сожалению, эта энциклопедия была на русском языке, немецкого или английского варианта в магазине не было, хотя техник уверял Мюллера, что такие варианты, несомненно, существует в природе.

А потом Мюллер из магазина сразу проехал на ближайший железнодорожный вокзал (там была бесплатная беспроводная информационная сеть) и обосновался в зале ожидания повышенной комфортности. Совсем крохотная взятка полицейскому патрулю — и те совершенно перестали замечать Мюллера, который сидел на одном месте более суток кряду, не отлучаясь даже в туалет. Некогда отлучаться было. Когда шеф гестапо осознал ёмкость банка памяти вычислительной машины, он прямо ошалел от счастья. Блокноты из папиросной бумаги немедленно отправились в мусорную корзину, память машины казалась ему бездонной. Правда, это оказалось не совсем так. Любые киноматериалы занимали слишком много места и слишком долго читались в память, поэтому от них ото всех пришлось отказаться. Но тексты! К сожалению, оказалось, что текстов на немецком языке было до обидного мало. То есть, они были, но практически на всех страницах, куда попадал Мюллер, за тексты его просили заплатить. Нет, денег-то ему жалко не было совершенно, но он просто не знал, не понимал, как и кому он должен платить, чтобы получить к этим текстам доступ. И пришлось ему довольствоваться бесплатными библиотеками на английском и русском языках. Последних было особенно много, и Мюллер копировал в свой новенький вычислитель книги целыми библиотеками, не трудясь читать даже заголовки. Потом, всё потом, дома! Объём памяти бесконечен, важно как можно полнее занять её чем-то. Во время работы начальнику тайной полиции временами даже становилось немного страшно от того, сколько именно книг он набрал. Да ведь только на составление их каталога у него уйдёт несколько лет! Ведь всё, всё придётся делать самому, привлекать кого-то к такой работе было совершенно немыслимо. Несколько раз вычислитель что-то спрашивал у Мюллера, но тот не понимал, что он от него хочет (к тому же, вопросы задавались на русском языке), так что после ряда неудачных попыток отказаться от чего-то, завершившихся тем, что вычислитель прерывал чтение очередной библиотеки, Мюллер всегда и на все вопросы машины отвечал исключительно положительно. Сохранить? Да. Выполнить? Да. Отключить? Да. Внести изменения? Да. Подозрительное поведение программы, всё равно продолжать? Да! Зато объём загруженной в вычислитель информации рос ударными темпами.

Мюллер провёл в зале ожидания вокзала весь день, вечер, ночь и всё утро, ни на секунду не прерывая работ по загрузке данных. Полицейский патруль сменился уже дважды, и очередная пара служителей закона как-то очень уж подозрительно стала посматривать на такого странного пассажира. Не желая и дальше рисковать, Мюллер после окончания очередной загрузки с сожалением отключил питание вычислителя и на затёкших от долгого сидения на одном месте ногах покинул здание вокзала. Да и с поисками мальчика Саши, к которым Мюллер ещё даже и не приступал, тоже стоило что-то делать. Девочка Лена не поймёт его, если он вернётся к ней совершенно безо всяких результатов.

Все эти уже достаточно давние события главный гестаповец вспоминал, аккуратно извлекая из своего сейфа могущественный артефакт — вычислитель из будущего. До сего момента Мюллер всего лишь однажды ненадолго включил его — сразу после возвращения в 1940 год. Тогда он только убедился, что аппарат путешествие во времени перенёс благополучно и информация в его банке памяти цела, после чего питание отключил. Ведь в то время ещё не было готово устройство питания, и вычислитель работал на встроенных в него аккумуляторах. Но вот теперь блок питания готов и можно начинать пользоваться могучей машиной.

Мюллер воткнул в бок аппарата провод питания и нажал кнопку включения. Аппарат издал уже хорошо знакомый писк и принялся готовиться к работе. Сейчас, вот сейчас уже!..

Так. А это ещё что такое? Такого раньше, при предыдущих включениях вычислителя, не было. Какое-то сообщение тот написал. Наверное, небольшая неисправность. Сейчас Мюллер всё исправит…

* * *

(продолжение главы 23)

—…Да ну, как говядина, если честно.

— Смотри, герру Шрамму такое не скажи, обидится насмерть, — говорит Лотар. — Он очень старался.

— Верю. Но на вкус всё равно как говядина. Мне бы не сказали, что это тушёный хобот слона, я бы сама и не догадалась. Разве что, нежнее немного. Хорошо, пусть не говядина, а телятина, но всё равно похоже.

— Но понравилось же?

— Понравилось, конечно. Свет, а тебе?

— Тоже понравилось, — говорит Светка, а затем, помрачнев, добавляет: — Хотя слонов я не люблю.

Понятно. Девчонка всё никак не может забыть тот случай в зоопарке, около слоновника. Хотя слоны, конечно, там были совершенно ни в чём не виноваты, это всё люди.

— Свет, да хватит уже вспоминать о том, всё ведь хорошо закончилось. Гестаповцы спасли тебя.

— Дожили. Меня уже гестаповцы спасают, — вздыхает Светка и, немного подумав, продолжает: — А наше российское МЧС — наоборот.

— Ладно, Свет, проехали.

— Ага, тебе легко говорить, не тебя ведь похитить пытались.

— Свет, прекрати! А хобот был вкусный, верно?

— Верно. Но герр Шрамм и из говна конфетку сделает, у него что угодно вкусным будет. Скажи спасибо ему, Лотар, ладно?

— Угу.

— Ну, мы спать пойдём сейчас, хорошо? — не очень вежливо неожиданно для себя рыгаю я.

— Сони.

— А чего ещё делать после обеда? Да ещё такого. Слон там или телёнок, неважно, всё равно очень вкусно было и мы обожрались, теперь спать хотим.

— Ладно. Я в библиотеке посижу пока, радио послушаю или почитаю чего-нибудь.

— Вечером в парк гулять пойдём, Лотар?

— Со Светой?

— Хм… Может, она тоже захочет радио послушать в библиотеке? Или почитать что-нибудь?..

* * *

Интерлюдия J-3

(а в это время в замке у шефа)

[05.10.1940, 14:09 (брл). Берлин, Принц-Альбрехтштрассе, Главное управление имперской безопасности, кабинет Генриха Мюллера]

Шеф гестапо в промокшей от пота рубахе гневно уставился на вычислительную машину из будущего. Скомканный пиджак давно валялся на кресле, а галстук — на полу. Зараза!!

Да кто же знал, что там, в будущем, всё такое нежное и ненадёжное?!

Сломалась. Она сломалась! Как не вовремя!!

И обратиться за помощью ведь совершенно некуда. В мире кроме него самого есть всего лишь два человека, которые хоть что-то понимают в таких вот машинах — это девочка Лена и её уже дважды спасённая подруга Света, уезжающие завтра в Россию. Может ли кто-то из них починить? Неизвестно. Но даже если и может, показывать им вычислитель Мюллер всё равно не станет ни за что. В мире-2013 знакомый техник из магазина починить сможет наверняка, но как туда попасть? Опять же нужна девочка Лена. Которая завтра уезжает в Россию. Зараза!!

Чёрт!!!

Битый час Мюллер пытался как-то реанимировать вычислитель. Бесполезно, всё бесполезно, у него банально не хватает знаний. Возможно, даже скорее всего, неисправность не столь уж и страшна, но чинить такое Мюллер не умеет, он даже не представляет, с чего нужно начинать ремонт.

Так, всё, успокоиться.

Вычислитель вышел из строя. Что теперь?

Теперь. Теперь девчонок нельзя выпускать из Германии. Остановить силой Лену невозможно. То есть, возможно, но это будет означать полную потерю возможности когда-либо ещё раз посетить будущее.

Остановить Свету. Это реальнее, особенно учитывая то, что в СССР её никто и не ждёт, Светы просто нет для СССР-1940, не существует. Но как на это отреагирует Лена? Да и реакция самой Светы тоже однозначно будет далека от восторженной. И терять такого замечательного агента влияния ради крайне сомнительной перспективы наладить работу вычислителя?! Лотар, конечно, хорош, но его Лена в свою постель не допускает, по крайней мере, пока. А вот девочка Света бывает в постели Лены чуть ли не каждый день — вечерами девчонки подолгу шепчутся о чём-то, лёжа под одним одеялом. И Света ведь только-только начала доверять гестапо и даже испытывать к нему симпатию, после того как её спасли от похищения в зоопарке. Хотя, конечно, там была не столько заслуга, сколько провал гестапо, хорошо ещё, что всё так благополучно завершилось. Но Хорст Копков всё равно получил от Мюллера здоровенный фитиль за такой прокол.

Это же надо было, англичане разработали и почти провели операцию по захвату человека, находящегося под колпаком гестапо, в самом центре Берлина, днём, а узнаём мы об этом лишь после её фактического провала! Да ещё этот излишне ретивый стажёр всё почти испортил. Ладно хоть, стрелять он научился нормально, посторонние люди не пострадали. Но всё же стрелять нужно было не в голову, а по конечностям. Хорошо хоть, выстрелил он в похитителя, а не в похищаемого, хотя такой приказ у него тоже был — при угрозе похищения и невозможности освободить подзащитного, ликвидировать последнего любой ценой. Впрочем, чего ещё ждать от стажёра, поставленного на подстраховке? Он хоть как-то смог исправить положение, в меру своего разумения, пока настоящие агенты гнались за химерой. В результате, имеем теперь труп женщины и двух никчёмных шестёрок-боевиков. Да, ещё есть те актёры, но актёры и вовсе ничего не знали, они вообще были уверены, что участвуют в шутливом розыгрыше хорошего знакомого, их для этого и наняли.

Но нет худа без добра, как говорят русские. Зато девочка Света преисполнилась благодарности гестапо за её спасение. И невдомёк ей, маленькой девочке, что спасением своим обязана она больше себе, чем “отважным рыцарям гестапо”. А вернее, это ошиблись англичане, ведь операцию они планировали, исходя из наиболее вероятной реакции ребёнка на их действия. Местного ребёнка, из 1940 года. Но ведь Света-то местной как раз и не была!

Но как же красиво и элегантно они всё проделали! Инсценировка ссоры возле слоновника, переросшей в драку, Свету оттеснили от её товарищей и аккуратно уронили в ров вольера пекари (свиней там временно не было). А потом Светин двойник бросился бежать сквозь толпу в сторону главного входа в зоопарк. Да, они и двойника Светы успели приготовить! Правда, он был мальчишкой, а не девчонкой, зато в очень похожем платье и парике. К тому же, умел бегать настолько быстро, что задержать его смогли лишь за территорией зоопарка. Понятно, что никаким агентом он не был и не знал совершенно ничего полезного — тоже артист, причём немец, берлинец.

А ведь течёт, где-то течёт, как из дырявого ведра! Иначе откуда англичане так быстро узнали не только об экскурсии в зоопарк и причёске Светы, но даже и о том, во что она будет одета? Что-то всё-таки неладно в отделе A2. Заменить, что ли, Копкова? Нет, как-то не слишком хочется менять начальника отдела в такое время. Грядёт что-то грандиозное, Мюллер просто физически ощущал это. Похоже, Гесс начал свою игру и Мюллер, с молчаливого его согласия, старался не путаться под ногами, хуже ведь всё равно уже не будет. К чему привела Германию предыдущая попытка, Мюллер видел и сам, в будущем — к полному разгрому. Быть может, у Гесса теперь получится лучше?

А этот мальчишка, актёришка, смог оттянуть на себя всех опытных агентов, прикрывавших ребят. И ситуацию тогда спасла сама Света, вернее, её нестандартная реакция.

Добрая женщина помогла ей выбраться изо рва. По счастью, женщина умела говорить по-русски и, с состраданием в голосе утешив Свету и вытерев ей своим носовым платком измазанные в глине ладони и колени, пообещала проводить её к товарищам, к Лотару и Лене. Они находятся вон там, пойдём, Света.

Взрослый человек хочет помочь попавшему в беду ребёнку. Что может быть очевиднее и естественнее? Так всё и должно быть. Какой же на это должна быть нормальная реакция ребёнка? Разумеется, довериться взрослому и пойти с ним, ведь взрослый знает, как лучше. Только вот в случае со Светой такой приём не сработал, она решительно никуда не желала идти с совершенно незнакомой ей женщиной. И тогда та женщина совершила свою последнюю, роковую ошибку. Она угостила Свету конфетами.

Да, угостила конфетами, обычными шоколадными конфетами. Что должен сделать воспитанный ребёнок в таком случае? Взять конфету, скушать её и сказать: “Спасибо”. Жадный ребёнок попросит ещё одну конфету, а невоспитанный забудет сказать “спасибо”. В крайнем случае, если ребёнку шоколадные конфеты отчего-то не нравятся, он от них вежливо откажется. Но только не Света из Москвы-2013!

На девочку из будущего вид бумажного кулька с конфетами в руках незнакомой ей женщины оказал совершенно неожиданное влияние. И ведь внешне конфеты-то выглядели вполне нормально — просто самые обыкновенные шоколадные конфеты. Света никак не могла знать, что начинены они были сильнодействующим снотворным, никак. Однако немедленно по предъявлению ей бумажного кулька девочка подняла истошный, на пределе своих возможностей, визг, будто бы её прямо там, в зоопарке, принялись резать на куски.

Для женщины с конфетами это было уже чересчур. Бросив конфеты на землю, она подхватила визжащую Свету поперёк туловища и попыталась так выбраться с ней из зоопарка. На её беду, единственным препятствие к этому был тот самый снайпер-стажёр. Это вообще было его самое первое реальное задание. Все старшие товарищи рванули за мальчишкой-двойником, оставив его одного. А стажёр был слишком молод, чтобы думать, зато умел хорошо стрелять. Он успешно отбил у похитителей девочку Свету, но при этом надёжно оборвал единственную ниточку. Не поймёшь, наказывать его теперь, или награждать.

Нет, пожалуй, девочку Свету силой тоже задерживать в Германии не стоит. Выигрыш от этого весьма сомнителен, а вред будет наверняка. А вот задержать Лену… Можно попробовать, только ни в коем случае не силой. И что может заставить её добровольно остаться в Берлине? Конечно же, её брат Саша!

Да, Саша мёртв. Но… Это Мюллер сказал ей, что он мёртв. На самом деле, Мюллер уже тогда, в полиции-2013, сильно подозревал, что ему дурят голову. Тела мальчишки ему так и не показали, а документы о его смерти полицейский капитан сделал ему (как тот сам говорил, “отфотожопил”) за четверть часа и всего за сто тысяч рублей. Саша жив? Весьма возможно.

Пожалуй, следует пойти к Лене и сказать, что появились некоторые новые обстоятельства. Мюллер долго думал на досуге и теперь уже сам сомневается в подлинности предоставленных ей документов. Нужно провести дополнительное расследование, нужно ещё раз сходить в будущее.

Загвоздка лишь в том, что теперь Мюллер и сам не знает, действительно не знает, как продолжить поиски. Разгромленная им банда малолетних негодяев прекратила своё существование, её же главарь и вовсе получил во время форсированного допроса такие травмы, что даже если и выживет, то на роль лидера группировки молодых подонков не подходит точно. Полиция? Им существенно сложнее угрожать. В одиночку взять штурмом полицейский участок Мюллер не сможет наверняка. Но всё равно, всё равно что-то нужно делать!

Зараза!!

А всё из-за него, из-за проклятого вычислителя, так не вовремя сломавшегося! На столе перед Мюллером стоял и слабо светился экраном планшетный компьютер из будущего. На голубом фоне невероятно чёткими белыми буквами было написано:

Ваш компьютер заблокирован за просмотр порнографии с несовершеннолетними и зоофилией. Для разблокировки компьютера необходимо пополнить баланс телефона в любом терминале оплаты. После оплаты код разблокировки должен появиться на чеке оплаты…

* * *

(продолжение главы 23)

—…ДЕВЧОНКИ!!!

— А?? — сажусь я на кровати. — Чего??

— Девчонки!! — орёт Лотар, сам весь взволнованный такой.

— Чего случилось-то? — не пойму я, протирая глаза. Мальчишка влетел к нам в спальню без стука, орёт, явно взволнован. Что произошло у него?

— Они… Там…

— Что “там”?

— По радио только что сообщили. Сам доктор Геббельс говорил!

— Что сообщили, Лотар, — это уже Светка проснулась и тоже села на своей кровати.

— Там, там…

— Что? Лотар, Да не томи же!

— Там…

???

— Девочки, было покушение. Взрыв в Рейхсканцелярии! И…

— И что?

— Фюрер погиб!..

* * *

Интерлюдия J-4

(а в это время в замке у шефа)

[06.10.1940, 03:09 (бгд). Ирак, британская авиабаза близ города Хаббания, взлётно-посадочная полоса, кабина разведывательного самолёта “Локхид 12A”]

Обжигающее даже в начале октября иракское солнце пока ещё не взошло над верхушками окружавших аэродром песчаных дюн. Через несколько часов тут станет настолько жарко, что нормальный белый человек рискнёт покинуть своё убежище в тени лишь в случае крайней необходимости. Но это потом, пока же температура воздуха была даже слишком низкой, всё-таки дыхание приближающейся зимы было ощутимо и в жарком Ираке.

Готовящийся к взлёту самолёт выглядел достаточно необычно для постороннего наблюдателя. Необычность его заключалась прежде всего в том, что с него были удалены все опознавательные знаки, так что наблюдателю с земли будет крайне затруднительно определить, к воздушному флоту какой именно страны самолёт принадлежит. Правда, выглядел самолёт достаточно мирно. Это транспортник, обычный транспортник, не несущий совершенно никакого вооружения. Многочисленные же аппараты, предназначенные для воздушной фотосъёмки, были искусно замаскированы и снаружи незаметны.

Четверо членов экипажа уже заняли свои места, командир корабля, Хью Мак-Фейл, заканчивал предполётную проверку самолёта. Из всего экипажа лишь он один, его командир, участвовал весной этого года в выполнении аналогичных заданий командования. Один из четверых. Всё же, Битва за Британию дорого обошлась Королевским ВВС, пусть они в итоге и победили.

Но, тем не менее, они победили, защитили свой остров от кровавого маньяка Гитлера. Да, а ведь он же уже мёртв! И поделом этому подонку! О смерти тирана вчера вечером кричали, казалось, все крупные радиостанции мира. Какие-то восторженно-ликующе, как британские, какие-то негодующе-соболезнующе, как германские и итальянские, а какие-то и в нейтральных тонах, как русские. Но смерть Гитлера от взрыва бомбы в собственной Рейхсканцелярии, несомненно, была важнейшей новостью дня. И сегодня, шестого октября, все крупные газеты разместят её, разумеется, на своих первых полосах. Наверное, будут даже и специальные выпуски, посвящённые такому выдающемуся событию, и сегодня выйдут и такие газеты, которые обычно по воскресеньям не выходят.

Да, сегодня воскресенье, выходной день. Несомненно, командование учло это обстоятельство при планировании операции. Возможно, кто-то из офицеров-зенитчиков будет отсутствовать в своей части по случаю выходного, что может несколько увеличить шансы на прорыв ПВО. В конце концов, весной ведь это сделать удалось, причём неоднократно. Хотя, конечно, приятного было мало. Хью Мак-Фейл даже поёжился, когда вспомнил, как в опасной близости от его самолёта вспухали разрывы артиллерийских снарядов зениток. Оставалось лишь надеяться на то, что сегодня всё будет более удачным. Что его заходящий со стороны моря самолёт не смогут вовремя обнаружить в лучах восходящего солнца, что высотных истребителей у противника тут нет, либо они не боеготовы, либо их экипажи отсутствуют вблизи аэродрома.

Да, Гитлер мёртв. Несомненно, это как-то повлияет на политическую ситуацию в мире. Возможно, Германия даже запросит мира. Но это потом, всё потом. Сегодняшняя разведывательная операция планировалась не одну неделю. И даже если после смерти Гитлера необходимость в ней отпала, приказ всё равно никто не отменял. Задание должно быть выполнено точно и в срок!

Переоборудованный в высотный разведчик транспортный самолёт дрогнул и начал разбег по взлётной полосе. Вновь, как и полгода назад, его ждала всё та же цель — советский город Баку…