- Смотри, бабочка!

   - Ты что, никогда бабочек не видела?

   - Наверное, видела, когда была маленькой, - Лида радостно проводила взглядом порхающего махаона. - Но уже не помню. В городах, кроме моли, их не осталось. Слушай, а птиц сколько чирикает! А что это гудит?

   - Пчелы это гудят, - ответил недовольный Алексей, которому восторги жены мешали сосредоточиться. - Видишь на лугу цветы? А пчелы с них собирают нектар.

   - Ой! Это ведь стрекоза? - Лида побежала за большущей стрекозой, но первый же шаг с дороги оказался последним: длинные "шпильки" туфель проткнули дерн, и Алексей едва успел подхватить завалившуюся назад жену.

   - Тебе сколько лет? - сердито сказал он. - А если бы сейчас разбила голову об асфальт? Даже простое растяжение сейчас добавит нам проблем, а их и без того достаточно! Попросил же вести себя тихо! Тебе в таких туфлях только козой скакать!

   - Извини, я тебе больше не буду мешать. Скажи, ты уже что-нибудь надумал? Может быть, нам послушать ваше радио? Давай я попробую поискать нужные станции коммуникатором?

   - Не знал, что они и как радиоприемник могут работать, - сказал Алексей. - Давай тогда пока уйдем с дороги. Держи куртки.

   Жена взяла стянутые ремнем куртки, а он подхватил ее на руки и отнес на полсотни шагов от дороги.

   - В траву не садись, запачкаешь платье, - предупредил он Лиду, поставив ее на ноги возле березы. - Придерживайся за дерево. Неважно мы с тобой одеты для прогулок на природе, а твои туфли - это вообще мрак. Но тебя босиком не пустишь: кожа на пятках, как у младенца.

   - А зачем мы ушли с дороги? - спросила жена.

   - А если кто проедет? - сказал Алексей. - Очень уж необычный у тебя приемник. Давай постоим здесь и попробуем хоть что-нибудь узнать.

   Минуты три коммуникатор издавал только слабый шум, но потом попалась первая станция, за ней вторая...

   - Это что-то американское, - сказал Алексей. - Уже можно слушать, но качество паршивое. Ищи передачи на русском. Все, останови!

   Минут десять они слушали найденную станцию, потом перешли на другую, а напоследок попалась станция с хорошим качеством на французском. Он знал этот язык на вполне приличном уровне, поэтому послушал и ее.

   - Выключай, - сказал он Лиде. - Не будем сажать батарею. Ты поняла, в какое время нас занесло?

   - Сорок восьмой год?

   - Четвертое июля сорок восьмого года, - подтвердил Алексей. - Еще жив Сталин, а я рожусь только через год. Тот, кто это сделал, - он показал рукой в небо - ничего не делает просто так. Значит, нам нужно было попасть именно сюда. Знать бы еще для чего. Но об этом у нас еще будет время подумать. А сейчас прежде всего тебя нужно куда-то пристроить.

   - Да, ты уже об этом говорил, - кивнула жена. - А зачем меня куда-то пристраивать? Слушай, Леш, неси ты меня, наверное, опять на дорогу, все равно, похоже, по ней ездят редко. А то каблуки проваливаются, и очень неудобно стоять.

   - Давай объясню, - сказал Алексей, после того как перебрались на дорогу. - Нам с тобой нужно обязательно обзавестись документами. Без них мы в этом времени долго не погуляем. Первая же проверка, и все! Дело это непростое, но решаемое при условии, что есть деньги.

   - Через твою службу?

   - В мою службу лучше не соваться - сразу повяжут. И доказать здесь свои слова будет не легче, чем у вас.

   - А описание реактора?

   - До того времени, когда его построят, еще нужно дожить. И, желательно, не в камере. А если не заинтересовать серьезных людей, все мои микрофиши по науке могут попасть вообще не к тому, к кому нужно. Объявят галиматьей и куда-нибудь сунут на хранение. Нет, паспорта будем заказывать у преступников. Что сделала круглые глаза? Знаю я одну группу, которая довольно долго изготавливала паспорта и другие документы на вполне приличном уровне. Начали с подделки чужих паспортов, причем сразу после войны. А повязали их только в начале восьмидесятых. Все упирается в деньги. А вот их я отправлюсь добывать самостоятельно. Денег нужно много и не только для документов. Нужно оплачивать жилье и на что-то жить.

   - Будешь продавать монеты коллекционерам?

   - Это только как запасной вариант. После войны у нас народ жил бедно, и большинству было не до коллекций. Наверное, были и среди них богатенькие, но я таких не знаю, а искать - это время. Я ведь рассчитывал на восьмидесятые годы, а здесь никого не знаю и сам официально не существую. Хорошо еще, что многое запомнил с учебы. Есть в Москве группа не слишком законопослушных граждан, по которым я кое-что помню. Большие, понимаешь, любители золота, валюты и драгоценностей. Продавать им статеры - это расточительство, но вот царские червонцы продать можно. Они коллекционеров не сильно интересуют. Ну и пару сережек с алмазами. На первое время денег должно хватить. Но публика это опасная, а я пойду не по наводке, а сам по себе, поэтому принять могут по-разному. И зачем ты мне там нужна? Чтобы я не делал дело, а за тебя трясся? Я, если что, дам деру, а как далеко ты сможешь бежать на этих каблуках?

   - И куда ты меня думаешь деть?

   - Я думаю, что мы где-то под Москвой. Вряд ли тот, кто нами играет, станет усложнять нам задачу, забрасывая к черту на кулички. Поэтому сейчас поищем съезд с дороги и пойдем искать деревню. Договорюсь с кем-нибудь о тебе на несколько дней и буду добираться до Москвы.

   - А если мы от нее все-таки далеко?

   - А вот это будет плохо! - сказал Алексей. - Без денег и документов мы с тобой далеко не уедем. Не хотелось бы опускаться до банальной уголовщины. Но давай пока об этом не думать. Найдем деревню и все выясним. Судя по пустынному шоссе, сегодня воскресенье. Сколько сейчас, часов десять?

   - Наверное, больше, - посмотрела на солнце Лида. - Смотри, вон там отходит дорога! Только на ней почему-то нет асфальта.

   - Как раз то, что нужно, - одобрил Алексей. - Обычная грунтовая проселочная дорога, и даже пыли не очень много.

   - А как я пойду по ней на каблуках?

   - Нормально пойдешь, - успокоил муж. - Дождей давно не было и дорога, как камень. Главное, следи, чтобы каблук не угодил в какую-нибудь трещину. Поломаешь свою шпильку, а мне тебя потом нести на закорках. Представляю, как на нас отреагируют в деревне. Мужики в костюмах вроде моего там со дня ее основания не появлялись, а такие, как ты, сродни космическим пришельцам. Не устала?

   - Если бы не твои упражнения, ты бы меня уже нес, - ответила Лида. - А так я еще немного пройду. Эх, были бы туфли без каблуков!

   К счастью, долго идти не пришлось. Минут двадцать дорога шла по лесной просеке, но потом лес закончился, и пошли поля. Дорога взобралась на невысокий холм, а с него спустилась прямо к деревне, недалеко от которой протекала небольшая речка. Дома стояли в линию вдоль дороги, а за ними до самой реки шли огороды. На дороге, кроме игравших в мяч мальчишек, никого не было.

   - Точно воскресенье, - сказал Алексей. - В полях никого, да и здесь не видно, чтобы кто-то надрывал пуп. Ребята, а что никого не видно?

   Мальчишки лет по девять и чуть старше, к которым обратился Алексей, оставили свой мяч и несмело приблизились.

   - Так ведь обед, дяденька! - ответил самый старший на вид.

   - А участковый у вас живет или бывает наездами?

   - Дядька Степан здесь живет, - пояснил тот же малец. - Наездами он к соседям ездит на лисапеде. Считайте отсюда пятую хату, там он и будет.

   - А Москва от вашей деревни далеко?

   - Далеко! - вздохнул мальчишка. - На телеге не доедешь, только на машине.

   Поблагодарив ребят, пошли к указанному дому. С его хозяином столкнулись у калитки. Парень чуть старше двадцати лет в непривычной для Алексея милицейской форме вел к калитке велосипед. Увидев Самохиных, он прислонил велосипед к дереву, одернул гимнастерку и решительно направился к калитке.

   - Майор второго управления МГБ Вербицкий, - назвал себя Алексей. - Вы здешний участковый? Предъявите документы!

   Младший лейтенант в замешательстве остановился, потом поспешно расстегнул карман гимнастерки, вынул из него удостоверение и протянул Алексею.

   - Участковый уполномоченный Степан Махров, товарищ майор!

   - Возьмите, лейтенант, - вернул ему документ Алексей. - Вы должны здесь всех хорошо знать. Мне нужно на несколько дней оставить жену у приличных людей. Она у меня на сто процентов горожанка, корову и ту видела только в кино. А тут, понимаешь, загорелось ей пожить в деревне. Почему не сделать женщине приятно? Посоветуйте, к кому лучше обратиться. Естественно, я хорошо заплачу. Это всего дня на три-четыре и только для нее. Я думал отдохнуть вместе, но не получилось: срочная работа.

   - Конечно, товарищ майор! - кивнул Степан. - Я думаю, можно поговорить с нашими соседями. Вот эта хата. Дети с ними уже не живут, но старики еще крепкие, и хозяйство у них неплохое. И им будет веселее, и ваша жена деревенскую жизнь попробует. Давайте я пойду с вами.

   Дед Трофим - еще крепкий старикан лет семидесяти - большой радости не выказал, но и отказываться не стал, а вот его жена - полная, но очень живая женщина лет на десять моложе его - наоборот искренне обрадовалась.

   - Что там на пять дней, пусть и дольше остается! - сказала она Алексею. - Только обувка у нее неподходящая. Я поспрашиваю что-нибудь у соседей, но обувка не платок, не всякая на ногу налезет. Что же вы свою жену в таком привезли?

   - Постараюсь исправиться, - пообещал Алексей. - Если быстро обернусь, все сам привезу. Куда вы ее определите?

   Хозяйка отвела их в комнату и оставила одних.

   - Непривычно? - смеясь, спросил он жену, которая круглыми глазами осматривала свое новое жилище. - Тебя здесь ожидает много открытий, главное, постарайся дожить до моего возвращения. Давай я отберу червонцы, а ты выдели что-нибудь из украшений, что не сильно жалко. А это у тебя что?

   - Обоймы к твоему метателю, - ответила Лида. - Все я брать не стала, только с цветовой маркировкой. Думаю, тебе их хватит.

   - Мне их теперь хватит на небольшую войну, - проворчал Алексей. - Спрячь получше, не дай бог, кто-нибудь уколется. Все, червонцы я отобрал.

   - Держи серьги, - она протянула ему золотые сережки с бриллиантами. - Как думаешь добираться?

   - Черт его знает! - задумался муж. - В своем времени я бы без колебаний проголосовал на дороге, причем довезли бы и без денег, и документы бы никто не спросил. А сейчас легко можно нарваться. Дед сказал, что до окраин Москвы километров тридцать. Можно было бы и пробежаться по темному времени, но не очень хочется. Одним словом, посмотрю. Вид у меня неподходящий для голосования на дорогах. Сейчас народ одевается просто, многие вообще ходят в военной форме, сняв погоны. А тут какой-то тип в лесу, одетый как на дипломатический прием. Вот что бы ты подумала?

   - Я вашей жизни совсем не знаю. Но если все так, как ты говоришь, я бы не остановилась.

   - Ага, - вздохнул он. - Трус промчится мимо, а остальные остановятся и потребуют документы. После войны был такой всплеск преступности и бандитизма! И еще будет из-за амнистии. А я не имею ни малейшего понятия, какой режим контроля на въездах в Москву. Не хотелось раньше времени шуметь. Слушай, солнышко, через коммуникаторы можно связаться напрямую?

   - Можно, но очень недалеко. С изображением километров на десять максимум, а в голосовом режиме в несколько раз дальше. Извини, точнее не скажу.

   - Тогда постарайся меня без крайней необходимости не вызывать, а то могут быть паршивые сюрпризы. Ну все, давай я тебя поцелую и побегу.

   До того как начало темнеть, он дважды проголосовал, когда проезжавшие не внушали ему опасения. Видимо, опасения внушал он, потому что машины проехали мимо. Часто в обе стороны проезжали военные машины и несколько раз промчались грузовики, в кабинах которых не было свободных мест. Когда стемнело, он побежал трусцой по обочине дороги, не обращая внимания на изредка проезжающие автомашины. Когда по расчетам Алексея осталась половина пути, к его удивлению, рядом затормозила легковушка.

   - Так и будете бежать до самой Москвы? - с насмешкой спросила молодая женщина в военной форме, приоткрывшая дверцу водителя. - Садитесь рядом, так и быть, подброшу.

   - И не боитесь? - спросил он, забираясь в салон. - А вдруг я вооружен и очень опасен?

   - Василий, он нам опасен? - спросила женщина.

   - Не-а, - послышалось с заднего сидения. - Не будет он бузить, да и голову свернуть недолго.

   - И намного вы сократили мой пробег? - спросил Алексей, не обращая внимания на подначки. - На час?

   - А это смотря на то, куда вам нужно было бежать, - она опять заразительно засмеялась, вызвав у него улыбку. - До предместья, может быть, и на час, но Москва большая, а ночью бегать по ее окраинам... Я сама москвичка, но не стала бы этим заниматься. Заблудиться легко, да и небезопасно. Ладно, скажите лучше в знак ответной любезности, откуда вы такой взялись?

   - Намекаете на костюм? - спросил Алексей. - Не хочу вам врать, а правде вы все равно не поверите. Но за помощь спасибо. Я уже сегодня вдосталь намотался, а нужно еще где-то устраиваться на ночь. В гостиницы устроиться реально?

   - Вы когда были в Москве в последний раз? - спросила женщина.

   - Еще до войны. А сейчас приехал с женой к своим старикам в деревню.

   - Воевали?

   - Воевал, только с преступниками. Подавал заявление на фронт, но не отпустили.

   - Тоже нужное дело, - одобрили с заднего сидения. - Сейчас этой сволочи расплодилось, как грязи.

   - Ну что, Василий, пристроишь человека? - спросила женщина и представилась. - Капитан Ольга Смирнова.

   - Ты в каком звании, человек? - спросил Василий.

   - Тоже капитан, - ответил Алексей. - Алексей Вербицкий.

   - Повезло тебе, капитан! - сказал Василий. - И бежать никуда не нужно, и тратиться на ночлег не придется. Сейчас Ольга тормознет по дороге, и мы тебя сгрузим у моей квартиры. Переночуешь, а утром закроешь дверь, а ключ положи под половик.

   - И вы вот так доверите свою квартиру первому встречному? - удивился Алексей.

   - А там всей обстановки стол, стул и кровать с матрасом. Нет, вру, есть еще стакан. Если тебя устраивает такой номер, бери ключ. Ни в какую гостиницу ты не попадешь, тем более на ночь глядя.

   - А как же вы?

   - А у нас свои дела, - ответил Василий. - Если получится сегодня выспаться, мы найдем, где. А мне почему-то кажется, что тебе нужна помощь. Ведь нужна?

   - Не помешает, - вздохнул Алексей. - Спасибо вам, Василий.

   - Мог бы еще добавить "товарищ майор", - проворчали сзади. - Подъезжаем. Сбавь скорость, Оля, здесь могут быть посты.

   Изрядно поколесив по темным улицам, въехали в небольшой глухой двор.

   - Вон тот подъезд, - показал рукой майор. - Держи ключ, капитан. Второй этаж, восьмая квартира. Соседи там все новые, так что тобой никто не заинтересуется. Удачи!

   Гадая, чем вызвано непонятное доверие к незнакомому, можно даже сказать подозрительному, человеку, Алексей поднялся на второй этаж нужного подъезда, отпер выданным ключом обшарпанную дверь и включил свет. Да, майор ничем не рисковал: все плохое, что могли сделать с этой однокомнатной квартирой, с ней уже давно сделали, причем не по одному разу, разве что не спалили. Хотя в одном месте на кухне полы немного обуглены, так что, может быть, и жечь пытались. Как и говорил Василий, на кухне имелся стол, а в комнате стояла металлическая кровать с панцирной сеткой и худым матрацем. Еще в маленьком коридоре был стул без спинки, а на полке умывальника - стакан. Несмотря на все убожество квартиры, она для него была царским подарком. Пожалуй, стоило все-таки переночевать в деревне и двинуться в Москву рано утром. И кого ему благодарить за везение? Того, кто наверху или владельца этой квартиры? Он запер входную дверь, сунул в дверную ручку ножку увечного стула и лег спать. Раздеваться не стал: ткань костюма практически не мялась, да и пачкалась с трудом, а матрас в части чистоты доверия не вызывал. Ночью никто не пытался ломиться в дверь, и он неплохо выспался. Умывшись и выпив воды из-под крана, он с беспокойством осмотрел свое лицо, на котором уже была заметна щетина. Нужно было как можно скорее разжиться деньгами. Пригладив волосы ладонью, он вышел за порог, запер квартиру и положил ключ под грязный половик, запачкав при этом руку. Алексей сам родился в Москве и провел в ней большую часть своей жизни, но района, в котором очутился, не знал. Спрашивая дорогу, он за пару часов добрался до нужного дома. Рокотов как раз сейчас пустился в бега куда-то на юг, поэтому этот адрес у Алексея был единственным. Он достал из кобуры метатель и засунул его за пояс, оставив расстегнутым пиджак, после чего вдавил кнопку звонка. Ждать пришлось пару минут.

   - Вы к кому, молодой человек? - раздался из-за двери старческий голос.

   - Я к Самуилу Яковлевичу, - почтительно сказал Алексей. - Это вы? Мне о вас говорил Алексей Христофорович.

   - А что вам нужно от Самуила Яковлевича? - продолжал допытываться голос за дверью. - Стоит ли это того, чтобы тревожить старого и больного человека?

   - Я думаю, стоит! - решительно сказал Алексей. - Только так я вам суть дела не объясню, не могу я это делать на лестничной площадке!

   - Ладно, заходите, - решил старик за дверью, щелкнув замком.

   Дверь распахнулась, но вместо старика за ней оказался невысокий, крепкий парень. Алексей предполагал, что просто так его в квартиру не пустят и не собирался давать себя обыскивать, поэтому успел взять в руку метатель. Увидев пистолет, парень рванул правую руку за спину и завалился в коридор с парализующей иглой в плече. Вторым человеком в квартире был сам старик, который уже тоже успел вооружиться Вальтером.

   - Не стоит вам открывать огонь, Самуил Яковлевич, - примирительно сказал Алексей, отступив в коридор. - Шуму будет много, а меня все равно не достанете. И я сюда пришел не за вашей жизнью или для того, чтобы ограбить, а с деловым предложением. Мне срочно нужны деньги, и есть что вам предложить. Только я очень не люблю, когда на меня наводят пушку и начинаю нервничать. Ваш компаньон, кстати, жив и очнется через час.

   - Мне не так много осталось жить, - с ехидством, за которым Алексей уловил страх, сказал старик. - С какой радости я должен вам верить? Пусть будут шум и милиция. Я получу срок за пистолет, но сохраню жизнь.

   - Ну и что мне сделать, чтобы вы отнеслись ко мне, как к клиенту? - спросил Алексей. - Только не предлагайте мне разоружиться.

   - Что вы принесли? - спросил старик. - Бросайте свой товар за угол, а я посмотрю, стоит ли иметь с вами дело. Входную дверь закрыли?

   - Я не идиот, - недовольно сказал Алексей. - Сразу все закрыл. Держите! В свертке полсотни золотых червонцев и пара сережек с бриллиантами в три карата, причем очень высокого качества. И учтите, что это только первая партия. Монеты у меня остались только коллекционные, и я вам их продавать не собираюсь, а украшения есть с гораздо большими камнями. Мне выгодней иметь дело с вами, чем искать другие каналы сбыта, но если окажетесь жмотом, на этом наше сотрудничество и закончится.

   Некоторое время было тихо, потом старик предложил:

   - Заходите в комнату, но держите пистолет стволом вверх. Потом одновременно уберем оружие. Чем вы стреляли в Андрея, если говорите, что он должен очнуться?

   - Иглой с ядом, вызывающим временный паралич, - объяснил Алексей, осторожно входя в комнату. - Иглу потом придется извлекать из правого плеча. Неприятно, но в следующий раз не будет дергаться. Итак, товар подходит?

   - Если все без подвоха, то с вами можно иметь дело, - сказал старик. - Посидите в комнате, а я выйду. Нужно проверить ваше золото и внимательно осмотреть бриллианты. Тогда все и оценим.

   Оценил он все в тридцать тысяч рублей, бросив на стол перед Алексеем три пачки сторублевых банкнот.

   - Я передумал продавать товар! - решительно сказал парень. - Я вас, Самуил Яковлевич, считал серьезным человеком, видимо, ошибся.

   - Держите! - рядом с тремя пачками появились еще две. - Но это окончательная цена. Вы правильно сказали о качестве камней, иначе я бы не дал таких денег. Говорите, есть камни крупней?

   - Они все крупней, - недовольно ответил Алексей, забирая деньги. - Серьги я принес на пробу. Надеюсь, в следующий раз обойдемся без стрельбы. Ваш партнер скоро очнется, поэтому я исчезаю. Не разменяете немного сотенных, а то у меня нет мелочи на транспорт?

   - Я вам не меняла, - выразил недовольство старик. - Давайте сюда вашу сотню. Все, или нужно чего-нибудь еще?

   - Прощайте и не ждите в ближайшее время: я буду занят.

   Следя за стариком и не поворачиваясь к нему спиной, Алексей прошел через прихожую на выход мимо начавшего подавать признаки жизни Андрея и с облегчением закрыл за собой дверь. Деньги имелись, теперь нужно было заняться паспортом, для начала своим. Он не знал нужных адресов, вспомнил только пару фамилий членов группы и то, что один из них работал в магазине канцелярских товаров в Калининском районе. Первым делом он зашел в парикмахерскую и побрился, после чего подкрепился в столовой и занялся поисками. Расспросы и хождения заняли большую часть дня. Он уже начал терять надежду в то, что успеет до закрытия магазинов, когда наконец улыбнулась удача.

   - Сапаров? - переспросила его молоденькая продавщица. - Если Федор Юрьевич, то это наш директор. Только его сейчас на работе нет и сегодня, скорее всего, уже не будет. Это вам нужно к нам подойти завтра к открытию, тогда точно застанете.

   - Девушка! - взмолился Алексей. - Как бы мне узнать его адрес? Дело не служебное, а личное и до завтра ждать не может. Я часов через пять должен уехать из Москвы.

   Девчонка адреса не знала, но он оказался известен продавщице, работавшей в другом отделе, поэтому уже через полчаса Алексей, проигнорировав лифт, поднялся пешком на третий этаж дома еще дореволюционной постройки и позвонил в нужную квартиру. Через пару минут за дверью прозвучали шаги, и мужской голос спросил, кого надо.

   - Если вы Федор Юрьевич, то вас, - ответил Алексей. - К вам возникли вопросы по работе магазина, а вас почему-то нет на месте! Я из районной плановой комиссии исполкома.

   С той стороны двери сняли цепочку и открыли замок.

   - Проходите, пожалуйста! - сказал открывший дверь полный мужчина лет пятидесяти, одетый в теплый халат. - А я, знаете ли, немного приболел. Уже конец рабочего дня, так что к врачу обращаться не стал. Вы меня удивили, не ожидал, что работа магазина заинтересует исполком. На нас что, есть жалобы?

   - В квартире есть еще кто-нибудь? - спросил Алексей.

   - Нет, жена с детьми на даче, - ответил Сапаров. - Я не понимаю...

   - Я не веду деловые разговоры в прихожей, - перебил его Алексей. - Может быть, пригласите в комнату?

   - Проходите, - уже не скрывая беспокойства, сказал хозяин. - Садитесь в любое из кресел и говорите, что вам от меня нужно.

   - Документы для меня и моей жены, - ответил Алексей, садясь на край кресла. - Причем работу нужно выполнить качественно и быстро. Мне мой паспорт нужен уже сегодня, жену я привезу через два-три дня. И не нужно изображать недоумение или тем более возмущаться, этим вы только отнимите время у нас обоих.

   - Как вы на меня вышли? - спросил Сапаров.

   - Это неважно. Окажете мне услугу, получите деньги, и мы с вами расстанемся. Неприятностей с моей стороны у вас не будет.

   - Десять тысяч за паспорт, - решился Сапаров. - Деньги платите сейчас. Вами займутся завтра, вашей женой - когда привезете.

   - Устраивает все, кроме сроков по моим документам, - сказал Алексей. - Мне негде ночевать, а без документов...

   - Доплатите пару тысяч, и ночлег вам обеспечат. Платите или я вас попрошу покинуть мою квартиру и больше в ней не появляться.

   На следующий день еще дотемна он уже был в деревне.

   - А я так волновалась! - плакала Лида, прижавшись к мужу. - Думаю, если что случится...

   - Ну что может случиться с таким, как я? - сказал он, целуя ее заплаканные глаза. - Деньгами разжился, паспорт получил и даже насчет комнаты сговорился и уже оплатил. Так что завтра твоя деревенская жизнь заканчивается. Не надо плакать, лучше примерь туфли. И платье я для тебя купил, так что теперь сильно выделяться не будешь. Как ты здесь отдыхала?

   - Вчера с женой Степана бегали на реку купаться! - похвасталась Лида. - И по траве ходила босиком. А еще помогала хозяйке.

   - А на реку тоже бегала босиком или на каблуках?

   - Нет, хозяйка взяла туфли у кого-то из соседей. Сказала, что их дочь погибла в войну, а обувь осталась. Немного великоваты, но ноги не натерла.

   - А как вообще впечатление от сельской жизни?

   - Молоко вкусное, курочек жалко, а местный туалет поразил до глубины души.

   - А что еще поразило, кроме туалета?

   - Люди мне здесь понравились, Леша. Не все, но большинство. О природе я не говорю: сам должен понимать.

   - Ладно, хозяева не будут до ночи сидеть во дворе, дожидаясь, пока мы с тобой наговоримся. Поэтому о важном поговорим, когда завтра пойдем к шоссе.

   - Леш! - она прижалась к нему. - Я по тебе, знаешь, как соскучилась?

   - И как ты себе это представляешь? Ты это не можешь делать тихо, а через двери все слышно. Сеновал у них есть?

   - Я не знаю. Но корове сено давали.

   - Давай потерпим до завтра? Хозяева квартиры, куда я притулился, весь день работают, поэтому нам никто мешать не будет.

   - Ладно, - нехотя согласилась Лида. - Только я тебя тогда отправлю на печь, а то рядом не усну. Там только сохнут вишни, надо будет убрать.

   Утром позавтракали, тепло попрощались со стариками и ушли из деревни. Перед уходом Алексей положил им на стол пятьсот рублей.

   - Мог бы дать и больше, - выразила недовольство жена. - Вон у тебя сколько денег!

   - Мне не жалко, но этого и так много за те несколько дней, которые ты у них была. Разболтают, что я сорю деньгами, а наш Степан возьмет на карандаш. И на будущее запомни, что нам с тобой не стоит сильно выделяться.

   Новые туфли оказались впору, а платье на Лиде смотрелось хорошо и не бросалось в глаза. Ее вещи Алексей завернул в куртки и нес в руке, держа за ремень.

   - Теперь можно и поговорить, - сказал он, когда перевалили холм, и деревня скрылась из виду. - Сейчас поймаем попутку и доберемся до Москвы. Первым делом веду тебя делать паспорт. Вот, можешь посмотреть мой. Делают очень прилично, при простом осмотре не придерешься.

   - Вербицкий Алексей Николаевич, - прочитала она. - А фотография паршивая.

   - Их такие и делают на паспорта, - пояснил муж. - Я в паспорте поменял только фамилию. Тебе сделаем так же, чтобы не путалась. Потом отведу тебя на квартиру, и вместе подумаем, что нам нужно купить из вещей в расчете на пару месяцев.

   - А почему только на пару? Это ничего, что я все время задаю вопросы? А то сам ничего не объясняешь.

   - Сейчас объясню. Москва - город особенный, а время, в которое мы попали, делает его для нас еще более неудобным. Просто так мы сюда можем приехать только в гости и очень ненадолго.

   - А чем неудобно время?

   - Тем, что сейчас очень жесткий контроль населения. А я еще плохо знаю его особенности и не имею никаких связей. Читал книги, смотрел несколько кинофильмов, да кое-что изучал. А этого мало. Если мы долго будем жить на одном месте, быстро привлечем внимание. Выяснить после этого, что мы не прописаны и нигде не работаем, будет несложно. И за незаконное проживание, и за тунеядство с нами разберутся быстро и жестко. Если неплохо живешь и при этом нигде не работаешь, значит, вор. Почти всегда так оно и есть. Я думаю, что месяца через два мы с тобой вообще уедем из столицы. Нетрудно найти много мест, где можно неплохо устроиться. Но все это только тогда, когда сделаем дело.

   - Хочешь кому-нибудь передать микрофиши?

   - Только один комплект, - ответил Алексей. - А кому... Ты не задумывалась, почему мы попали именно сюда? Лида, ты ведь читала все книги Валентина, неужели так сложно сделать вывод?

   - Сталин? - предположила она.

   - Не только. Давай положим куртки в траву и немного посидим, а то уже скоро дойдем и не успеем поговорить. Что ты можешь сказать обо всей верхушке государства в первые годы после смерти Сталина?

   - Пододвинься, а то жене и присесть негде. Вела себя твоя верхушка, как пауки в банке, причем начали грызть друг друга еще при жизни вождя. А после его смерти там вообще никого порядочного не осталось.

   - Вот ты и ответила, - довольно сказал Алексей. - Приятно, когда у тебя такая умная жена. Действительно, они все перегрызлись, а уцелевший Хрущев такого натворил, что остается только удивляться тому, что при Брежневе еще так много успели сделать, прежде чем все начало валиться. Денежная реформа и эти нефтепроводы, через которые мы качали нефть себе в убыток, целина и идиотские новшества в сельском хозяйстве, разложение советской номенклатуры и конфронтация с Западом.

   - И ты его хочешь утопить?

   - Его утопить несложно, - вздохнул Алексей. - Главный вопрос в том, кто будет вместо этого утопленника. Какая у нас была раскладка по силам?

   - Сейчас скажу, - задумалась жена. - Если по книге, то было три группы. Первая - это экономисты, управленцы и хозяйственники, лидером которых был Жданов. Вторая - это партийные бюрократы во главе с Маленковым и Хрущевым. А между ними еще была группа оборонной промышленности и спецслужб. Ее представлял Берия.

   - И кто из них тебе больше нравится? - спросил Алексей.

   - Никто не нравится, мерзавец на мерзавце, и у всех руки по локоть в крови!

   - У тебя очень поверхностный подход, - улыбнулся Алексей. - Я бы сказал, что чисто женский. Понимаешь, в то время находиться у власти и не запачкаться было нельзя. Кто-то этим грешил больше, кто-то меньше, но чистых рядом со Сталиным не было. Хрущев потом кричал, что он не подписывал расстрельных списков. А на поверку выяснилось, что по его распоряжению хорошо почистили архивы. Такое время и такие люди. И не все те, кого расстреливали и высылали, этого не заслуживали. Политических лидеров нельзя оценивать так же, как соседей по лестничной площадке. Вот взять Берию...