12 сентября Гонконг

    Ни одно место в мире так не дышит духом урбанистической красоты, как Гонконг ранним утром, когда по-китайски сановитое солнце лишь начинает выползать круглым боком на синеющий небосвод, чтобы одарить людей божественным теплом и светом. Именно в этот час красно-желто-голубого пробуждения в новом дне город предстает таким, какой он есть. Это огромный нечеловеческий разум, спрессованный плотью из бетона и металла, населенной тысячами паразитов-людей. Как и всякий город, Гонконг с каждым наступающим утром стряхивает с себя все, что накопилось за прошедшие день и ночь. И именно тогда, когда старая грязь уже смыта, а новая еще не успела налипнуть, Гонконг умиротворяет.

   Понемногу паразиты начинали выползать из своих нор, и Гонконг заполнялся привычным гулом, столь характерным для больших скоплений двуногих говорящих блох на теле планеты. И в самом деле похожие на иссушенных насекомых местные обитатели ползли по улицам, чтобы предаться своим ежедневным делам и заботам. Никому из них, конечно, и в голову не пришло бы оценить, насколько прекрасен сейчас их огромный город.

   Но сегодня кто-то на улицах умел видеть красоту. Во всю мощь своих сильных легких этот человек вдыхал гонконгский воздух, наполненный ароматами бензина, еды, пота и много чего еще, чем может усладить или уморить дышащее существо подобное место. По мрачноватым серым улицам той части Ковлоона, что не слишком любят и обходят стороной туристы, он шел так, словно гулял по куда более приятному Ковлоонскому парку. Дорогие кожаные ботинки с наслаждением попирали тротуар, не смущаясь перспективы угодить в собачью мину. Иссиня-черный деловой костюм свободно облегал внушительных размеров тело с бочкообразной грудью, широкими плечами и чуть выпиравшим животом. Кроваво-красный галстук, повязанный безупречным узлом, прекрасно оттенялся черной, в тон костюму, рубашкой с узорами на воротнике. Такого господина редко можно было встретить в этих местах, особенно в такой час. Левой рукой, затянутой в черную кожаную перчатку, он расслабленно помахивал в такт собственным шагам. Правая же рука сейчас была занята надкушенным шоколадным батончиком, к которому мужчина периодически прикладывался, откусывая очередной кусок и от удовольствия морща высокий лоб.

   Несмотря на ранний час, глаза незнакомца были скрыты за темными солнцезащитными очками. Он шагал уверенно и неспешно, глубоко и ровно дыша, словно вышел на прогулку. Столь же неспешно, и даже лениво, он скомкал в руке обертку от закончившегося батончика и запустил ей в ближайший источавший зловоние мусорный контейнер. Проведя указательным пальцем по своей аккуратной черной эспаньолке, и пригладив коротко стриженые иссиня-черные, как костюм, волосы на голове, мужчина едва заметно улыбнулся и чуть ускорил шаг.

   Улицы уже были весьма людными, что характерно для утра большого города. Столь крупногабаритный человек, как наш незнакомец, невольно бросался в глаза среди мелкотравчатых аборигенов. Он был высок для азиата, чего не скажешь о ширине, ибо на Востоке встречались и до сих пор встречаются гораздо более крупные представители рода людского.

   Вот и нужное место. Ресторан Джинга Ву. Его уже ждали. Возле трех ступенек, служивших крыльцом расположенному на углу заведению с широкими витринами в стенах, в спокойных, но собранных позах стояли охранники. Два одинаковых, словно близнецы, китайца в спортивной одежде. На воротнике у каждого имелся небольшой значок в виде дракона, схватившего зубами птицу. Увидев приближавшегося к ним незнакомца, один из китайцев потянулся было рукой за пазуху, но был остановлен вторым, очевидно, более опытным в деле охраны подобных мероприятий. Столь неприкрытая подозрительность могла оскорбить.

   - Доброе утро, - обратился к ним незнакомец по-китайски. - Я пришел на встречу с господином Ма. Он меня ожидает.

   - Приветствую вас, господин, - склонил голову в поклоне опытный. - Господин Ма уже ждет вас внутри. Однако существует неизбежная формальность - я обязан вас обыскать, прежде чем вы пройдете в ресторан.

   - Я понимаю, - незнакомец широко развел в стороны руки. С профессиональной сноровкой опытный прощупал его на предмет скрытого оружия и, не обнаружив такового, с извинением повел рукой в сторону ступенек. Кивнувший в ответ мужчина прошел внутрь.

   Ресторан был невелик размерами и представлял собой, по сути, крохотную комнату с парой столиков, где располагались обычно посетители, барную стойку в дальнем углу, кухню и туалет. Джинг Ву делал деньги не на массовых посещениях, его бизнес был гораздо серьезнее. В этом ресторане собирались люди, которым нужно было обсудить что-то серьезное в уединении. А крошечное заведение Ву идеально подходило для подобных бесед. Главные клиенты щедро платили хозяину за каждый такой визит и, разумеется, не давали захиреть бизнесу в те периоды, когда в его услугах не нуждались.

   Мужчина сразу увидел того, кто был ему нужен. Молодой китаец в строгом костюме был единственным посетителем и сидел за центральным столиком. У него за спиной неподалеку скучал бармен, он же по совместительству хозяин заведения. Как только начнется разговор, он незаметно юркнет на кухню, чтобы двое могли остаться наедине. Визитер скосил глаза влево, оглядев окно-витрину. Стекло было столь щедро украшено иероглифами крупных размеров, что разглядеть происходящее внутри можно было только прильнув к витрине вплотную и отыскав достаточно большой промежуток между рисунками.

   Незнакомец прошел к столу и сел напротив китайца. Водрузив сцепленные в замок руки в перчатках на чистую белую скатерть, он заговорил.

   - Я рад, что вы согласились на наши условия, господин Ма.

   - У меня выбора нет, - произнес китаец. Только теперь толстый мужчина разглядел его как следует. В глаза сразу бросился небрежно расслабленный галстук и крупные капли пота на висках его собеседника. Очевидно, Ма нервничал. Голос его чуть дрожал. - Они начали за мной охоту. Мне нужна защита.

   - Мы вам ее предоставим, - успокаивающе произнес толстяк. - Как вы знаете, наше правительство не слишком жалует их после разрушения старого режима. Поэтому любой, кто может помочь...

   - Да я знаю, знаю, - раздраженно перебил Ма. - Поэтому и пришел к вам. Они уже занесли надо мной топор, и слава Всевышнему, что вам полезнее меня с плахи выдернуть.

   - Совершенно верно. И мы этим не ограничиваемся, как вам известно. За ту информацию, что вы готовы нам предоставить, вам гарантируется не только калифорнийское гражданство. Также вам будет выплачена крупная сумма в калифорнийский долларах.

   - Да, да, это очень хорошо. Но когда же вы сможете меня вывезти?

   - В самое ближайшее время. Однако мы хотим знать, кто еще из ваших... коллег по бизнесу вовлечен в историю с ними. Будьте откровенны, не виляйте - я пойму, не лгите - я смогу проверить. Это очень важно. Кто, кроме вас?

   - Никто, - поспешно отозвался китаец. - Только я имел выход на них, только я пользовался их услугами. Я думал, это просто новый способ получить превосходство над противником... Господи, я же не знал, что это на самом деле! Я же понятия не имел, что моих ребят превратят в...

   - Я понимаю, господин Ма, я понимаю, - сочувственно кивнул толстяк. - Вы не могли знать, что предлагаемые вам услуги не ограничатся, э, "модификацией" ваших боевиков. Вы ведь не в курсе того, что собой представляют их технологии.

   - Но я видел, как эти технологии работают. Я видел, как мои лучшие люди стали... я не знаю, чем они стали. Я могу только сказать, что это не просто нейрохирургия или нанотехнологии. Это куда больше.

   - Я понимаю. Ваш опыт уникален, господин Ма. Поэтому-то вы нам и нужны.

   - Да... Я вам нужен. Так когда же?..

   - Скоро. Но я спрашиваю еще раз, господин Ма: вы уверены, что никто больше не имел контактов с "CDM"? Не поймите превратно, это особенность профессии - переспрашивать.

   Толстяк протянул руку к стоявшей в центре столика вазочке с зубочистками. Взяв одну, он принялся ковырять ей в зубах, что совершенно не вязалось с серьезностью вопроса и нервным поведением собеседника.

   - Абсолютно. За эти две недели они вряд ли успели бы...

   - Что ж, хорошо, - мужчина подался вперед, оставив зубочистку во рту. - В таком случае ваш вывоз будет осуществлен сегодня.

   - Сегодня?! - вскинулся Ма.

   - Сегодня, - повторил незнакомец, стягивая одну из перчаток и почесывая указательным пальцем ладонь.- Черт, рука вспотела... Да, сегодня. А точнее...

   Внезапно толстяк резко выбросил вперед руку, все еще затянутую в перчатку. Ухватив Ма за болтавшийся галстук, он с силой дернул не успевшего ничего сообразить китайца к себе. Освобожденная от перчатки левая понеслась навстречу. Ма успел только заметить, что между зажатых пальцев толстяка что-то блеснуло.

   Тот из стоявших снаружи охранников, что поприветствовал гостя, судорожно боролся с желанием закурить. Утро, несмотря на живописность, обернулось сыроватым и холодным, так что пара хороших затяжек очень кстати поспособствовали бы согреванию. Но курение расслабляло. А еще вредило легким. Его молодой и неопытный напарник, похоже, не мерз и не думал о столь нездоровых вещах, как утренняя затяжка. Юный китаец стоял, засунув руки в карманы, и окидывал улицу скучающим взглядом.

   Внезапно за спинами секьюрити прозвучал пронзительный крик на высокой ноте. Оба тут же рванулись вверх по ступенькам, распахивая дверь. Ворвавшись внутрь, уже с пистолетами наперевес, горе-телохранители лицезрели медленно сползавшего по стулу Ма с аккуратным узким порезом на правой стороне шеи, заливавшим густой красной кровью рубашку.

   Ультразвуковой визг принадлежал хозяину-бармену, упавшему на пятую точку возле дверей на кухню. Старый невзрачный азиат схватился за свои редкие тщательно расчесанные волосы, словно пытаясь вырвать клок. Рот его был широко раскрыт и исторгал нечто вроде гула идущего на взлет истребителя.

   - В моем заведении... В моем заведении! - простонал он, прервав сеанс звукоподражания. - Это же конец бизнесу!

   Тут на улице послышались выстрелы.

   Еще один китаец со значком, карауливший у черного хода, не успел даже обернуться на шум открывающейся двери, когда чья-то рука ухватила его за голову, а носок ботинка ударил под колено, заставляя подсесть. Потом мощный рывок, сокрушающий позвонки, и темнота....

   Переступив через обмякшее на земле тело, мужчина с необычной для человека его комплекции резвостью пустился бегом вдоль по открывшемуся перед ним узкому проулку. Вслед ему почти сразу зазвучали крики очередного охранника Ма, которому велено было обходить здание кругом и проверять состояние остальных. Он как раз завернул за угол, увидел мертвого товарища и тень убегавшего. Китаец достал из-за пазухи пистолет и принялся стрелять в скрывавшегося из виду противника. Но было слишком поздно. Добежавший до угла убийца метнулся к притормозившему рядом с ним "Мерседесу". Толстяк молниеносно забрался внутрь, и автомобиль тронулся с места, скрипя резиной.

   - Сделано? - спросил водитель.

   - Сделано, - отозвался убийца, оглянувшись на дорогу, куда уже выбежали три пребывавших в сознании охранника, оставшиеся безнадежно далеко и пускавшие вслед машине уходившие в молоко пули. - Что теперь?

   - А теперь тебе надо в Европу. Босс желает тебя видеть.

   - О, черт, - толстяк скорчил вдруг на редкость потешную недовольную гримасу, картинно расплываясь по заднему сиденью в позе отчаявшейся медузы. Он сдернул с лица очки, открывая обзору чуть раскосые карие глаза, в которых сейчас читалось явное неудовольствие. Напополам с отчаянием. - Что ему надо?

   - Артист, - усмехнувшись, отозвался водитель. - Тебе лучше знать, за что в этот раз он собирается предать тебя анафеме, мать твою в корень, Сэм Ватанабэ.