Дорогие дети!

Вы, наверно, удивитесь, как это Буратино очутился в Изумрудном городе?

Я — художник и в своё время сделал иллюстрации к книге «Золотой ключик» А. Толстого и к шести сказкам А. Волкова о Волшебной стране. Я нарисовал деревянного мальчишку Буратино, куклу с голубыми волосами Мальвину, соломенное чучело Страшилу, Железного Дровосека, Смелого Льва, дуболомов…

Они все мне дороги, эти герои разных сказок, и поэтому я захотел познакомить их друг с другом. А как это сделать? И я написал новую сказку, в которой отправил папу Карло, кукол и Артемона в Волшебную страну в Изумрудный город. Когда все мои герои там встретились, оказалось, что у них много общего. Например, Буратино нашёл родственника — дуболома Руба, а Мальвина так понравилась волшебнице Розовой страны Стелле, что та предложила девочке стать её помощницей — феей!…

В новой сказке произошло ещё много других чудес, о которых вы узнаете, прочитав эту книгу.

Леонид Владимирский

 

КОВАРНЫЙ ЗАМЫСЕЛ ЛИСЫ АЛИСЫ

На Приморской площади города Тарабарска, кроме нового кукольного театра «Молния» папы Карло, находился ещё и старый театр всем известного синьора Карабаса Барабаса.

В одну из суббот Карабас собрал на срочное совещание всю свою труппу: дрессировщика жаб и лягушек Дуремара, укротителя мышей и крыс кота Базилио и кассиршу лису Алису. Больше звать было некого, так как все куклы-артисты сбежали от злого Карабаса и выступали в театре у папы Карло.

Дуремар пришёл с сачком для ловли лягушек и стеклянной банкой на поясе. Вообще-то он был продавцом лечебных пиявок.

У кота Базилио на глазу была чёрная повязка, а у лисы Алисы в руке костыль. Обычно они слонялись по городу, притворяясь калеками, и попрошайничали. Кот был «слеп» на один глаз, а лиса «хрома» на одну ногу.

Директор театра Карабас Барабас был одет, как на парад: на его груди блестели медали и значки.

Подождав, пока все рассмотрели его награды, он мрачно взглянул на собравшихся и спросил:

— Помните, ещё в прошлом году меня должны были наградить Большой медалью и не наградили?

— Как не помнить, — заулыбался кот Базилио, — тогда ещё мальчишки на всех углах распевали песенку… Как это? — И кот с ехидством промурлыкал:

Карабас поморщился, как от зубной боли, и спросил:

— А знаете ли вы, что завтра в кукольном театре «Молния» будут праздновать какой-то там юбилей бездарного шарманщика Карло?

— Знаем, слышали, — подтвердил Дуремар.

— И на этом сборище, — продолжал пыхтеть Карабас Бара- бас, — дети будут хвалить его, дарить ему цветы и кричать на весь город: «Ура, дедушке Карло! Ура его театру!»

— Догадываемся, — кивнула головой лиса Алиса.

— А того вы не знаете, — прохрипел Карабас, выпучил глаза и стукнул кулаком по коленке, — что этого Карло завтра должны наградить вместо меня Большой Золотой тарабарской медалью! Ну, как вам это нравится?!

— Какая несправедливость, — возмутилась лиса Алиса. — Эту почётнейшую награду заслужили только Вы, уважаемый синьор Карабас Барабас!

— Я тоже так думаю, — согласился директор.

— Ия, — угодливо подтвердил продавец пиявок Дуремар.

— Тогда давайте думать, как сорвать юбилей и это награждение! — решительно заявил Карабас, и все стали смотреть, конечно, на лису. Ведь она была самой хитрой из них.

— Ты, Базилио, сладкое любишь? — задала она коту неожиданный вопрос.

— Да! — промурлыкал кот.

— А вы, синьор Дуремар? — обратилась она к пиявочнику.

— Я люблю селёдочку, солёные огурчики, маринованные грибочки…

— Прекрасно, — кивнула Алиса. — Тогда именно вы сходите в кондитерскую и купите пять самых вкусных пирожных.

Затем она обратилась к Карабасу Барабасу:

— Уважаемый синьор директор, дайте, пожалуйста, десять медных монеток!

Карабас нехотя залез в свой большущий карман и достал деньги.

— Вот и славненько, — сказала Алиса. — Я тоже отлучусь, а вы нас ждите.

Через полчаса она возвратилась вместе с Дуремаром. Тот принёс картонную коробку с пирожными. Лиса взяла её, отошла в тёмный угол и что-то стала делать. Потом написала на коробке несколько слов и перевязала её шёлковой лентой.

— Ну, — сказала она лукаво, — я пошла на почту.

— На почту? — удивился Карабас. — А как же чай с пирожными?

— Извините, но пирожные не для вас. Должны же мы поздравить шарманщика с юбилеем? — ещё лукавее спросила лиса.

— Ты это что придумала?! — заорал Карабас Барабас во всю глотку. — Издеваешься надо мной! Тысяча чертей!! Плётки моей не пробовала!!!

— Успокойтесь, успокойтесь, синьор директор! Вы хотите, чтобы завтра праздничный концерт в театре «Молния» не состоялся и награждения не было?

— Да! Да!! Да!!! — заорал Карабас, замахал кулаками, затряс бородой и затопал ногами.

— Вот поэтому я сбегала в аптеку, купила пять сонных порошков и насыпала их в каждое пирожное. Завтра утром за чаем Карло и его куклы-артисты, которые живут с ним, съедят каждый по штучке и заснут сладким сном до позднего вечера. И проспят юбилей! А зрители соберутся у театра, постоят-постоят, да разойдутся по домам ни с чем. Они будут в обиде на шарманщика. Может, и в его театр ходить перестанут, а зачастят в наш? — И лиса, помахав лапкой, ушла на почту сдавать посылку.

Отдышавшись, Карабас с восхищением сказал:

— Ну и хитра же эта бестия! Надо же такое придумать!

— Слушай, лекарь, а если проглотить не один, а два или три порошка сразу, надолго заснёшь? — шёпотом спросил кот Дуремара. (Кот Базилио очень любил поспать.)

— Надолго, — захихикал пиявочник. — Может быть, навсегда.

 

ПЯТЬ ПИРОЖНЫХ

В воскресенье утром Буратино проснулся от того, что ка- кой-то любопытный жук стал изучать его длинный деревянный нос и ползать по нему туда и обратно. Это было щекотно.

Он чихнул так сильно: «А-а-а-пчхи!», что нахала пулей вынесло в открытое окошко. Буратино посмотрел ему вслед и сердито пробурчал:

— Шляются тут всякие по моему очень даже замечательному носу без разрешения!

Он огляделся: в каморке под лестницей кроме него никого не было. Папа Карло, Мальвина, Пьеро и Артемон уже давно встали, тихонько позавтракали и ушли в театр «Молния» готовить праздничный концерт.

— А почему они меня не взяли? — задумался Буратино. И сам себе объяснил: — Это чтобы я, наконец, подарок папе Карло приготовил. Сын всё же.

День сегодня был для папы Карло особенный, праздничный, такое бывает в жизни человека не часто. И если этот человек хороший, добрый, то все его друзья радуются, что он долго живёт на свете, поздравляют его и делают приятные подарки. Короче говоря, у папы Карло сегодня был не простой день рождения, а — юбилей.

Вот какой стишок сочинил ему в подарок Пьеро:

Конечно, никакого секрета не было, но так сочинилось у поэта.

— Везёт же Пьеро, — рассуждал Буратино, — написал на бумаге несколько слов, и подарок готов! И Мальвине хорошо — состригла шерсть у Артемона, раз-два — и связала носки!

Буратино вскочил с постели, оделся, натянул на голову свой любимый полосатый колпачок с кисточкой. С ним он расставался только на ночь. Затем залез на высокую табуретку, приставил деревянный палец к деревянному лобику и стал думать: «Мой подарок папе Карло — это… Мой подарок — это…» — Думал, думал, но ничего придумать не смог.

— Хочу есть! — сказал Буратино.

Он слез с табуретки и уже направился к буфету, где надеялся найти краюху хлеба и головку лука, как вдруг услышал за дверью лай. Буратино открыл её и увидел всем известного в городе почтового пса по имени Рей. Он был породы колли. Морда у него была узкая, а глаза карие и добрые. В зубах он держал за шёлковую ленту картонную коробку. Буратино схватил её и даже забыл сказать «спасибо». Рей укоризненно покачал головой и величественно удалился, помахивая пушистым хвостом.

Мальчик поставил коробку на стол, залез на табурет и по складам прочитал надпись на крышке: «Папе Карло от благодарных зрителей».

— Ещё один подарок, — обрадовался он.

И сразу в голову пришли две мысли. Первая: «А что там внутри? Надо посмотреть». И вторая: «Подарок не мне, а папе Карло, и открывать коробку совсем нехорошо». Двум мыслям в одной головке было, конечно, тесно, и они начали драться. Победила почему-то первая, и Буратино быстро развязал шёлковую ленту и открыл крышку. В коробке были пирожные! У мальчика дух захватило от восторга. Он очень их любил, особенно миндальные. А там как раз лежало одно такое. И он схватил пирожное, приговаривая:

— А что с ним миндальничать! — и быстро сгрыз, хрустя и причмокивая. Пирожное было вкусным, но почему-то немного горьковатым.

В коробке осталось ещё четыре…

— Не будет же папа Карло есть все пирожные один! А нас всего пятеро, — рассудил сладкоежка. — Значит, я съел свою долю.

Буратино успокоился и решительно отодвинул от себя коробку. Он уже собрался слезть с табуретки, как подумал, что Артемону вредно сладкое. Проглотить мягкую «картошку», очень похожую на мясную котлетку, было делом одной секунды. Она тоже немного горчила.

— И зачем эти «благодарные зрители» присылают пирожные прямо к завтраку?! — возмутился Буратино. — Только мучают человека!

Пирожное «корзиночка» было с кремовыми цветами.

— Это для Мальвины, — решил Буратино. И уж хотел было завязать коробку лентой, как вдруг вспомнил, что Мальвина очень дорожит своей стройной фигуркой, а от сладкого, как известно, полнеют. — Да я ей так прямо и скажу, что я её спас! Пускай лучше я растолстею, чем она!

И с полным сознанием своего благородства он съел и «корзиночку». Пирожное «безе» было белым, воздушным и очень подходило для Пьеро. Поразмыслив, Буратино решил, что Пьеро, как истинный кавалер, всё равно отдаст его своей невесте Мальвине. «Значит, девчонку надо спасать во второй раз!» — и он съел хрустящее «безе». В коробке оставался только «эклер». Буратино вздохнул один раз, вздохнул второй, вздохнул третий… Жалко ему стало пирожное. Даже слёзы на глазах выступили. Лежит оно одно-одинёшенько… «Не лучше ли ему будет вместе с остальными…» — и он быстренько съел «эклер». Теперь коробка была пуста.

К его удивлению в животе от такого замечательного завтрака стало не хорошо, а плохо. А на душе ещё хуже.

— А что, если спрятать пустую коробку? — рассуждал Буратино. — Тогда, может быть, никто и не узнает, что я съел подарок?

Недолго думая, он соскочил с табурета, схватил коробку, открыл маленькую дверцу из потемневшего дуба, что вела в подвал, и засунул её под лестницу.

Его стало подташнивать и очень захотелось спать. Буратино сел за стол и положил голову на руки. Он только успел подумать: «Я плохой…» И уснул.

 

«ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ, КАК НАМ БЫТЬ?»

Столяр Джузеппе, по прозванию Сизый Нос, встал утром в самом лучшем расположении духа. Он взглянул в окно: на небе — ни облачка, а небольшие волны дружелюбно набегают на мокрые камни у самого крыльца его старого дома. Решительно отодвинув в сторону миску с похлёбкой, он налил себе из графинчика стакан доброго красного вина, поднял его и торжественно произнёс:

— За твоё здоровье, дружище Карло!

Затем он взял в руки трость с узорами, которую вырезал из крепкого дерева в подарок своему другу, вышел из дома и зашагал в сторону города.

Солнце ещё не припекало, и идти вдоль берега моря было одно удовольствие. Сизый Нос шёл и весело напевал:

Но только через два часа Сизый Нос, наконец, добрался до дома, где жил Карло. Он распахнул дверь в каморку и, переступив порог, важно произнёс:

Хозяина дома не оказалось. За столом, на высоком табурете, положив голову на руки, сидел Буратино и как будто спал.

— Эй ты, соня! Проснись! — громко и радостно закричал Джузеппе.

Но Буратино не шевельнулся. Обиженный таким невниманием Сизый Нос легонько толкнул его в бок тростью. Буратино, вместо того чтобы проснуться, качнулся и вдруг с грохотом свалился с табуретки.

— Ты что? — испугался Джузеппе.

Он поднял мальчика и попытался посадить. Но тот стал опять заваливаться на бок. Перепуганный столяр положил его на стол. У Буратино были закрыты глаза.

«Убился!» — с ужасом подумал Джузеппе, бросился вон из каморки и со всех ног побежал к театру «Молния».

Вскоре рядом с Буратино оказались папа Карло, куклы и Ар- темон.

Папа Карло потеребил его за воротник куртки:

— Хватит притворяться! Вставай, плутишка!

Но Буратино не шевельнулся.

— Что с тобой, сынок? — заволновался папа Карло.

Буратино не ответил. Тогда старик пошёл на крайнюю меру и дёрнул сына за длинный нос! Буратино всегда очень сердился, когда с ним так поступали. Но теперь он молчал.

Папа Карло сел на табурет и закрыл лицо руками. Наступила тишина. Артемон задрал вверх морду и тихонечко завыл. Джузеппе наклонился над Буратино и горестно зашептал:

— Это я виноват. Это я тебя убил. Прости! Прости!

У Пьеро дрожали губы:

Мальвина сдвинула брови. (Должен же кто-то оставаться спокойным и быть ответственным!) Она погладила Артемона, и тот перестал выть. Украдкой смахнув слезу, Мальвина взглянула на часы, которые пёс всегда носил на передней лапе. До начала праздника в театре «Молния» оставалось совсем мало времени.

«Зрители уже собрались, — с тревогой подумала девочка. — Надо их предупредить, что Буратино заболел и представление отменяется». Мальвина подошла к Джузеппе и что-то ему сказала. Сизый Нос сразу заторопился, выбежал на улицу и поспешил на Приморскую площадь к театру «Молния».

 

ГОСТЬ ИЗ-ЗА ОКЕАНА

В полдень на голубом небе не было ни облачка, и многочисленные зрители, толпившиеся перед входом в театр «Молния», с нетерпением ожидали, когда можно будет войти в прохладную тень брезентового балагана. Но время шло, а дверь оставалась закрытой.

— Что случилось? — тревожно спрашивали все друг друга.

В толпе находились лиса Алиса и кот Базилио. Они пришли проверить, как удалась их затея с сонным порошком.

— Спят! — радостно тявкнула лиса.

— Дрыхнут, — проурчал кот.

И тут произошло совершенно неожиданное событие: зрителей, истомлённых жарой, накрыла густая тень, как от большой тучи!

— Откуда она? — удивились все и подняли головы: по небу, закрывая солнце, летел большой воздушный шар!

Поражённая этим зрелищем, толпа сначала замерла, а потом бросилась вслед за шаром. А тот, долетев до середины Приморской площади, стал медленно опускаться. В корзине, подвешенной к шару на канатах, стоял маленький пожилой человек в зелёном сюртуке. В руках он держал якорь на верёвке. Ловким движением он бросил его на землю и зацепил за камень.

Вокруг корзины образовалось плотное кольцо любопытных. Кроме зрителей театра сюда прибежали жители ближайших домов. Раньше никто в городе Тарабарске не видел шаров, на которых можно летать по воздуху.

Маленький человек достал большой рупор и начал выкрикивать:

— Дорогие граждане! Я прилетел из-за океана из далёкой Америки, чтобы облегчить ваши страдания!

Граждане слушали его с любопытством.

— Я — Великий магистр белой и чёрной магии в седьмом поколении, почётный член Всемирной академии потусторонних наук…

Он перевёл дух и продолжал:

— Я — известный ясновидец, заклинатель и вымогатель… Извините, оговорился, я хотел сказать — помогатель! И главное, я быстро излечиваю от всех мыслимых и немыслимых болезней, какие только бывают на свете.

Лису заинтересовала речь залётного кудесника.

— Здорово хвастает, — шепнула она коту.

Окружавшие корзину любопытные слушали почётного члена

Всемирной академии, раскрыв рты. Наступившую тишину нарушил крик толстой торговки:

— Караул! Кошелёк украли!

Толпа зашумела:

— Они на пару работают! Один в рупор зубы заговаривает, а его напарник в это время в толпе карманы чистит! А ну-ка, мы его!

Сжались кулаки, кое-кто уже поднял с земли тяжёлый камень.

Лиса Алиса съехидничала:

— Сейчас этот говорун будет рубить канат, освобождаться от якоря и… лови журавля в небе!

— А если не улетит, то ему не поможет никакое его седьмое колено, — добавил кот.

Но Великий магистр не струсил, а закричал в рупор ещё громче:

— Господа! Успокойтесь! Сейчас вы все убедитесь в моей проницательной силе! Не сходя с места, я сразу найду вора, и уважаемая дама получит обратно свой кошелёк!

Толпа заинтересовалась и притихла.

— Сейчас я скажу волшебные слова, и на лбу негодяя появится надпись «В-О-Р»! Внимание! Всем смотреть на меня!

И Великий магистр начал выкрикивать: «Пикапу-трикапу! Скорики-ловики-ворики!»

Надписи, конечно, ни у кого не появилось, но здоровенный парень, который стоял в самой гуще толпы, не удержался и потёр свой чистый лоб рукавом сюртука. Этим он себя выдал.

— Вот он! — закричал ясновидец. — Держите вора!

Парень рванулся в сторону, но его схватили десятки рук. Он вывернулся и бросился наутёк, оставив в руках нападавших свой сюртук, в кармане которого лежал украденный кошелёк.

 

БАЛЬЗАМ ОТ ВСЕХ БОЛЕЗНЕЙ

Отношение толпы к гостю сразу изменилось. Кто-то крикнул:

— А он взаправду человека насквозь видит!

— Уважаемые граждане, — снова закричал в рупор почётный академик, — в этой маленькой бутылочке, — и он поднял вверх пузырёк, — находится обыкновенная вода, но я путём концентрации энергии зарядил её огромной космической силой.

— Какой, какой силой? — шёпотом спросил у лисы кот.

— Не мешай слушать! — рассердилась лиса. — Ты что, глухой? Он сказал — косметической…

— А мне послышалось — комической, — пробормотал озадаченный кот и потёр лапой ухо.

— Этот бальзам от всех болезней, — продолжал вещать в рупор Великий кудесник. — Неважно, что у вас болит: нога, рука или голова. Завтра, ровно в полдень, надо его выпить, и вы станете сразу совершенно здоровы! Пузырьки я, по доброте душевной, могу продать каждому больному всего за одну золотую монету!

Люди обрадовались:

«Как дёшево!» И десятки рук потянулись за чудодейственной водой.

— Ну и ловкач! — с восхищением прошептала лиса. — Настоящий профессор вымогательных наук!

— А может, его ночью ограбить? — с надеждой спросил Базилио.

— Опасно, — возразила лиса, — это тебе не у дурачка Буратино монеты отбирать. А ещё, я уверена, он не станет дожидаться, когда люди выпьют воду и она им не поможет, а улетит сегодня.

В это время до Приморской площади добрался столяр Джузеппе и увидел над площадью огромный зелёный шар!

— Это всё мне чудится, — горестно решил он и, чтобы проверить, так ли это, крепко зажмурился. Открыл один глаз — шар не пропал, открыл второй — шар был на месте!

— Значит, это на самом деле! — с облегчением вздохнул Сизый Нос.

А человек под шаром продолжал выкрикивать:

— Лекарство от всех болезней! Самое лучшее в мире! Покупайте!

Мимо столяра прошли две старушки с бутылочками.

— Этот лекарь, прилетевший к нам с неба, настоящий чародей. Такой и мёртвого может на ноги поставить! — восхищалась одна из них.

Тут Джузеппе подумал про Буратино и сообразил, что его нужно срочно нести сюда! Он бросился к домику Карло.

Великий врачеватель уже выдал последнему больному последний пузырёк с чудодейственной водой и кинул в бочонок на дне корзины последнюю золотую монету, когда на площади появился папа Карло с Буратино на руках. За ним спешили Джузеппе, Мальвина, Пьеро и пёс Артемон.

— Уважаемый профессор, — дрожащим голосом обратился Карло к американцу, — у меня к вам великая просьба: помогите моему сыну!

— Это ваш сын? — удивился тот. — Но ведь он деревянный.

— Я его люблю, как родного, — со слезами на глазах прошептал папа Карло.

Лекарь поднял руку Буратино и отпустил. Рука упала.

— Здесь врачу делать нечего. Я не оживляю детей, а тем более деревянных. Очень сожалею, — и он покачал головой.

— Но, как мне сказали, — взмолился папа Карло, — вы не только лекарь, но и Великий магистр белой и чёрной магии! Примените всё своё могущество, сделайте так, чтобы мой сын, мой плутишка Буратино снова стал бегать, прыгать, баловаться!

Магистр задумался.

— Есть один шанс из тысячи, что он снова станет живым и весёлым. Но для этого вам придётся преодолеть много препятствий и выдержать суровые испытания, а вы — пожилой человек…

— Я на всё согласен, лишь бы… — прошептал папа Карло.

— Мы тоже согласны на все испытания, — сказали Мальвина и Пьеро.

— Гав! Гав! — подтвердил своё согласие Артемон.

— И желание ваше осуществится, если…

— Что «если»? — с тревогой спросил папа Карло.

— О, этих «если» на вашем трудном пути будет очень много, — покачал головой американец. — Ну, например, если я возьму вас с собой, если мы не упадём в океан и не утонем, если ветер будет попутный и мы попадём в Америку, если… Короче, если вам улыбнётся удача.

От этих «если» у бедного Карло голова пошла кругом, он закачался и чуть не упал.

— Ну, пока хватит, — сказал американец. — Это и называется «один шанс из тысячи», — закончил он свою речь.

— Возьмите нас с собой, — закричали в один голос Мальвина и Пьеро.

— Ладно, — согласился воздухоплаватель. — В компании лететь веселее.

Посадка в корзину длилась недолго.

Джузеппе освободил якорь, американец начал высыпать из мешка, подвешенного к борту корзины, песок, и аэростат, наполненный лёгким газом, стал медленно подниматься в воздух.

— До свидания! — закричал Джузеппе и замахал рукой. Потом подумал и закричал ещё громче: — Магистр, Магистр! А как вас зовут?

— Г-у-д-в-и-н, — донеслось с улетающего воздушного шара.

 

ОПАСНОЕ ЛЮБОПЫТСТВО

А между тем, на далёком заокеанском материке, за Великой пустыней, за Кругосветными горами, в Волшебной стране происходили важные события.

Всё началось с того, что угрюмый столяр Урфин Джюс, живший в уединении на опушке дремучего леса, собрался по грибы.

Он взял большую корзину и уселся на Топотуна. Так звали живую медвежью шкуру, набитую опилками. На плече его устроился домашний филин Гуамоко, а позади небольшой деревянный клоун Эот Линг.

На этот раз Урфин поехал в дальний лес, где раньше не бывал. Увлёкшись сбором грибов, Урфин забрался в дикую чащу. Там было много боровиков, и корзина скоро наполнилась доверху.

— Хозяин, — попросил Топотун, — поедем домой, мне уже тяжело нести и вас и полную корзину.

— Это ещё что за разговоры! — прикрикнул Урфин. — Делай то, что я тебе приказываю!

Чем дальше они продвигались, тем гуще и мрачнее становился лес. Тяжёлые, покрытые мхом ветки могучих елей заслонили небо, упавшие стволы загораживали дорогу. Стали всё чаще попадаться мухоморы…

— Господин! — предупредил филин. — Надо поворачивать обратно, здесь место опасное. Даже птиц не видно.

— А ты меня не учи! — рассердился Урфин. — Тебе известно, что я не из пугливых! — и назло филину стал двигаться дальше. Но через десяток шагов путь ему перегородил глубокий ров с тёмной стоячей водой, и, подняв голову, Урфин увидел… каменные стены старого замка! На угловой башне над позеленевшей черепичной крышей торчало ржавое металлическое украшение: нож и вилка!

— Да это же замок людоеда! — воскликнул Урфин.

Самое время было испугаться и поскорее уйти из этого страшного места. Но не таков был характер Урфина. К тому же люди говорили, что когда-то Железный Дровосек пополам разрубил людоеда вдоль всего туловища.

— Так кого бояться? — решил Урфин. Он слез с Топотуна и смело ступил на мост.

Дверь в замок была приоткрыта. Но как только Урфин переступил порог и вошёл внутрь, дверь заскрипела и с грохотом за ним захлопнулась. Столяр не испугался.

«От ветра, наверно», — подумал он и осмотрелся.

В длинном коридоре было страшновато. На полу валялись кости и черепа, и почему-то пахло дымом. Урфин насторожился, но любопытство опять взяло верх, и он прошёл в следующую дверь…

Первое, что он заметил в полутёмном зале, был огромный котёл, под которым весело горел огонь. Вода в нём кипела и булькала. Из неё торчал… большой полосатый хвост… Подняв голову, Урфин онемел. Прямо перед ним сидел… людоед! Живой и невредимый, правда, со шрамом поперёк лба.

«Как же так? — подумал Урфин. — Ведь его разрубили… сросся он что ли? Скорее бежать! Спасаться! Но дверь-то захлопнулась. Нельзя показывать, что я испугался. Надо что-то говорить!» — И он, запинаясь, начал:

— Высокочтимый хо-зяин, я ваш сосед и пришёл познакомиться…

— Ба-гар-ра! Ма-гар-ра! Р-раздевайся и полезай в котёл! — зарычал людоед. — Да поскор-рее, а то я жр-рать хочу! — И он достал вилку.

«Что бы такое придумать, — лихорадочно соображал Урфин. — Как оттянуть время?»

— А что у вас варится? Мясной буль-он? — дрожащим голосом спросил он людоеда.

— Мясной, да не очень! — вздохнул людоед. — Последнего саблезубого тигр-ра я вчер-ра поймал и слопал, на сегодня от него один хвост остался. Р-раздевайся! — повторил он приказание и взял в руки ещё и нож.

— А чем у вас этот суп заправлен? — тянул время Урфин.

— Картошкой, овсом или горохом?

— Нет у меня ничего, — буркнул людоед. — Давно все запасы съел. А тепер-рь и тигр-ры закончились. А из леса к людям я боюсь выходить, стр-ррашно. Вдр-руг Железного Др-ровосека встр-речу! Очень вовр-ремя ты ко мне пр-ришёл. К обеду! Ур-р! Ур-р!

От этих слов Урфина передёрнуло, но он продолжал хитрить:

— Так у меня здесь, рядом, около вашего замка целая корзина боровиков! Я вам её в подарок нёс, угостить! Вкуснейший суп получится, грибной!

— Эге, какой ловкий! — догадался людоед. — Тебя пошли за гр-рибами, а ты убежишь!

— Что вы, что вы, — замахал руками Урфин, — як вам шёл с открытым сердцем, подружиться!

— Вот и подр-ружишься с моим животом! — захохотал людоед и стал точить нож о вилку. «Клинк… к л инк… клинк…»

«Что делать, что делать?» — судорожно соображал Урфин. Надо было сказать что-то такое, что сразу бы поразило воображение людоеда и он перестал бы точить свой проклятый нож! Но что? Что? Что?

… И вдруг его осенило! Ещё не продумав всё до конца, он сразу успокоился, выпятил грудь и с важным видом стал врать:

— Хорошо. Я вижу, что вы достойный человек и оправдываете мои ожидания. Я скажу вам, наконец, правду. Я пришёл от имени всех жителей Изумрудного города просить вас стать их к-о-р-о-л-ё-м!

— Кем, кем? — удивился людоед и перестал точить ножик.

— Королём! — торжественно повторил Урфин. — Вы будете жить во дворце, носить самые красивые одежды и… есть кого хотите!

— А что за это я должен буду делать? — заинтересовался людоед.

— Править всем Изумрудным городом, а потом и всей Волшебной страной, — разошёлся Урфин.

— Нет, это мне думать придётся, а я не хочу, — заколебался людоед.

— Сила есть, ума не надо, — буркнул столяр, а затем торжественно провозгласил: — Обещаю, что я буду думать за вас. Я стану вашим главным министром. А вы — отцом народа, грозой всех непокорных!

— Хар-ра! Гар-ра! Ба-гар-ра! — радостно зарычал людоед. — Это я смогу! Тр-рах! — по голове кому надо дубинкой! И всё!

— Очень справедливо! — подтвердил довольный Урфин Джюс.

— А кто сейчас пр-равит этим самым Изумр-рудным гор- родом?

— Всем известный Страшила, — небрежно ответил Урфин.

— Стр-рашила?! — испугался людоед. — Он что, тоже с железным топор-ром?

— Да нет же, он всего-навсего соломенное чучело. Его и вороны-то не боятся, а если вы на него дунете, он свалится! И вся армия у него — один солдат! — поспешил успокоить людоеда Урфин.

— А где Железный Др-ровосек? — снова с тревогой спросил людоед.

— Он заржавел и попал на свалку, — соврал хитрый Урфин. — И вам его бояться нечего.

— Ур-ур-ура! — закричал людоед. Эта новость его обрадовала. — Я согласен, — он свирепо замахал ножом и вилкой. — Я устр-рою такой пир-р-р-р! Кого захочу — съем!

— Так оно и будет, — подтвердил Урфин. — А теперь, уважаемый, не теряя времени, быстро собирайтесь в дорогу!

Людоед засунул нож и вилку за пояс, надел на голову свой шлем — большую медную кастрюлю ручкой назад — и вооружился огромной дубиной из железного дерева, утыканной острыми гвоздями. Вид у него был грозный.

Урфин оглядел его с головы до ног и мысленно похвалил сам себя:

«Здорово я придумал. С этой-то силой и моей хитростью мы вдвоём завоюем всю страну! А потом, глядишь, я и сам королём стану», — и он уверенно скомандовал:

— А теперь, ваше величество, шагом марш в Изумрудный город!

И людоед радостно затопал к выходу.

 

РАССКАЗ ГУДВИНА

Воздушный шар, подгоняемый попутным ветром, уверенно летел на запад.

Буратино лежал на дне корзины. Глаза его были закрыты, и он не видел ни седого океана, оставшегося позади, ни жёлтой пустыни под воздушным шаром, ни снежных вершин, замаячивших вдали.

— Сейчас мы пролетаем над Великой пустыней, а впереди Кругосветные горы, — объяснил спутникам Гудвин.

— А что за горами? — спросил Пьеро.

— Там находится Волшебная страна, — заулыбался бывалый воздухоплаватель. — В центре её стоит Изумрудный город, правителем которого я был когда-то.

— Вы и правителем были? — восхитился папа Карло.

— Было дело, — запросто подтвердил Гудвин. — Как только мы туда прилетим, то сразу навестим моего друга Страшилу Мудрого. Я уверен, что он примет нас с великими почестями. Ведь это я, когда мне надоело сидеть на троне, передал ему свою власть.

— Вам надоело царствовать? — удивилась Мальвина.

Гудвин кивнул:

— Сначала было приятно, а потом стало неинтересно.

— А что было дальше? — поинтересовался папа Карло.

— На воздушном шаре я улетел домой. В своём родном городке я открыл лавку и начал торговать спичками, солью, мылом и другой всякой всячиной. Но это занятие мне быстро наскучило, да и заработок был небольшой. Тогда я опять наполнил лёгким газом свой аэростат, и ветер понёс меня по разным городам Америки. И я стал успешно морочить головы…

— Морочить? — переспросила Мальвина. — Это что значит?

— Ох, извините, — поправился Гудвин, — я хотел сказать «лечить головы». А некоторое время назад какой-то сумасшедший ураган понёс мой шар на восток. Я уже думал, что мне суждено погибнуть в волнах океана, но вместо этого я опустился на площадь вашего города. А теперь другой, очень вежливый ветер принёс меня обратно в Америку. Чудеса, да и только!

— А когда мы попадём в Волшебную страну, мы оживим Буратино? — спросила Мальвина.

— Вы угадали, барышня, я тоже на это надеюсь. — И Гудвин продолжил свой рассказ. — Много лет тому назад там объявился некий столяр Урфин Джюс, у которого каким-то образом появился живительный порошок.

— Живительный порошок? — заинтересовался папа Карло.

— Да, — подтвердил Гудвин. — И этот негодяй сколотил из дерева солдат, посыпал их порошком — и они ожили!

— Значит, если посыпать на Буратино волшебный порошок, тогда он тоже оживёт? — спросила Мальвина.

— Тогда… — радостно подхватил Пьеро:

…и посмотрел на Буратино. Но тот по-прежнему лежал на дне корзины с закрытыми глазами и не слышал этих замечательных стихов.

— Уверен, что так и будет, — подтвердил Гудвин, — но трудность в том, что этот Урфин Джюс, как я слышал, израсходовал весь порошок на солдат…

— Но ведь Буратино маленький, и ему надо-то всего щепотку, — взмолился папа Карло.

— Эту-то щепотку ещё надо отыскать, — развёл руками Гудвин. — А что она где-то есть и что вы её найдёте, всего один шанс из тысячи… Но он есть!

 

ЛЕГКИЕ ПОБЕДЫ ЗАХВАТЧИКОВ

Ранним утром Страж Ворот Изумрудного города Фарамант проснулся от звона входного колокола. Кто-то дёрнул его за верёвку три раза, оповещая о том, что идёт свой.

— Рановато для своего, — удивился Фарамант, оделся в зелёный костюм и пошёл к воротам.

Он отворил смотровое окошко в калитке и выглянул наружу. Каково же было его удивление, когда в стоящем перед ним человеке он узнал давнишнего недруга Урфина Джюса. На плече его сидел филин, а за ним виднелся ещё кто-то, одетый в шкуру.

— Приветствую вас, уважаемый Страж Ворот, — поклонился сторожу Урфин.

«Да, сейчас он вежливый, — подумал Фарамант, — а много лет тому назад, когда с войском дуболомов захватил город, не был таким приветливым, а посадил меня в тёмный подвал. И я чуть не погиб. Но не следует быть злопамятным. Это было давно, к тому же говорят, что он исправился и стал добропорядочным фермером».

— Кто вы такой? — задал Фарамант гостю первый обязательный вопрос.

— Я, Урфин Джюс, фермер.

— Зачем вы пришли в Изумрудный город?

— Я привёз правителю города его величеству Страшиле Трижды Премудрому в подарок полную корзину самых лучших белых грибов.

— А кто с вами?

— Это мой повар. Видите, у него за поясом нож и вилка, а на голове — кастрюля?

— А что это у него на плече завёрнутое в шкуру?

— Это большая ложка-поварёшка. Он будет варить для его величества самый вкусный на свете грибной суп. Он это умеет.

— Буду вар-ррить! — подтвердил «повар» рыкающим голосом.

— А как его зовут?

Тут Урфин растерялся. Говорить, что с ним людоед, было никак нельзя. А другого имени он заранее не придумал.

— Э-э-э… — начал он. Но тут ему на помощь пришёл филин Гуамоко. Недаром хозяин всюду таскал его с собой и кормил мышами.

— Его зовут Людик, — шепнул он на ухо Урфину.

— Людик! Людик! — со вздохом облегчения повторил тот.

Фарамант кивнул головой и отодвинул засов калитки.

Урфин Джюс прошёл в неё, ведя медведя на поводке. За ним последовал и «повар» с ласковым именем «Людик». Фарамант аккуратно задвинул засов, обернулся к гостям, но тут Людик грубо схватил его за грудь и поднял на воздух.

— Что вы делаете! — рассердился Фарамант. — Отпустите меня сейчас же!

Но Урфин ловко засунул ему в рот тряпку. Потом достал из кармана верёвку, и они вдвоём быстро связали упиравшегося Фа- раманта по рукам и ногам.

Примерно через полчаса по главной улице города в сторону дворца двигалась странная процессия. Впереди верхом на медведе ехал Урфин Джюс с филином на плече. Сзади него сидел клоун. А за ними шёл здоровенный рыжий детина, который тащил на одном плече связанного человека, а на другом — дубину. В это раннее время жители города ещё сладко спали в своих тёплых постелях и не ведали, какая беда на них надвигается. Урфин точно рассчитал время для захвата города.

Он шёл и думал: «Ну и дела! Ещё утром я считал, что доживу свой век, копаясь в огороде. А уже днём — я иду завоёвывать дворец! Люди, — и он покосился на тёмные окна домов, — конечно, скажут, что я последние годы только притворялся хорошим, а сам ждал удобного случая, чтобы снова захватить власть. Ну и пускай думают, что хотят!»

Перед входом во дворец на боевом посту стоял часовой — бравый солдат Дин Гиор. На нём были железные латы, а на боку висел большой меч.

Он встал пораньше, чтобы успеть к началу дня привести в порядок свою замечательную бороду. В руках он держал зеркальце и хрустальный гребешок. Бороды длиннее не было во всей Волшебной стране, и он ею очень гордился.

Вдруг кто-то, подкравшись сзади, зажал ему рот, вытащил из ножен меч и отбросил его далеко в сторону. Затем ему заткнули рот кляпом, связали по рукам и ногам его собственной бородой и бросили на землю у стены дворца. Там уже лежал связанный Фарамант.

— Вот и второй неприятель побеждён, — отметил Урфин Джюс.

— А кто тр-ретий? — спросил людоед.

— Ну, тот будет самый страшный, — пошутил Урфин. — Пошли во дворец!

Клоун Эот Линг и медведь Топотун остались охранять пленников.

 

ЛЮДОЕД УСАЖИВАЕТСЯ НА ТРОН

Правитель Изумрудного города Трижды Премудрый Страшила сидел на мраморном троне и, как обычно, предавался приятным воспоминаниям. По ночам он вообще не спал, так как глаза у него были нарисованные и не закрывались. Да и зачем спать чучелу, состоящему из кафтана, набитого соломой, к которому внизу привязаны бечёвкой штаны с пустыми сапогами, а сверху пришита матерчатая голова? Правда, справедливости ради, надо отметить, что в голове у него находился кулёк, полный отрубей, смешанных с иголками и булавками. Они кое-где торчали из его лба, что служило несомненным доказательством остроты ума.

Итак, мозги у него были самого высшего сорта, и Страшила мог мечтать. Он мог себе это позволить ещё и потому, что никаких трудных государственных дел у него не было. Его подданные жили хорошо и спокойно: мастеровые ремонтировали дома, шили одежду; фермеры работали на полях и огородах; женщины хозяйничали по дому и растили детей. Никто Волшебной стране теперь не угрожал. Последнюю злую волшебницу великаншу Арахну сбросили в пропасть, а непрошеные гости- инопланетяне улетели на свою планету.

Одно воспоминание было особенно приятным: «Был солнечный день. Я торчал на колу среди поля спелой пшеницы и отпугивал ворон. Мимо шла девочка Элли с собачкой Тотошкой, и я попросил стащить меня на землю… Как радостно было шагать по дороге из жёлтого кирпича в Изумрудный город! Потом к нам присоединились Железный Дровосек и Трусливый Лев. Это была дружная компания. Мы шли к Великому Волшебнику Гудвину, чтобы попросить его исполнить наши заветные желания. Я хотел получить мозги, Дровосек — сердце, а девочка Элли — вернуться домой к папе и маме… А как мы поразились, когда на воротах города увидели множество сверкающих изумрудов!… Как хорошо было бы, если бы сейчас открылась дверь и в неё вошли Элли и мои дорогие друзья!…»

И действительно, в этот момент распахнулись обе створки входной двери, но в тронный зал вошла совсем не Элли, а… Урфин Джюс и с ним кто-то, одетый в шкуру.

— Что случилось? — удивился Страшила.

Человек в шкуре подошёл поближе, оглядел его с головы до ног и грубым голосом спросил Урфина:

— Это Стр-рашила?

— Да, — ответил тот.

— Не стр-рашно.

— Я же говорил… — кивнул головой Урфин.

— А я его сейчас съем!

Урфин расхохотался:

— Да он соломенный и невкусный! Погодите, ещё наедитесь!

Тут только до Страшилы дошло, кто перед ним стоит и с какими намерениями явились во дворец столяр с людоедом.

— Вы опять за своё! — с возмущением воскликнул Страшила. — Зря я вас отпустил с миром! Опять хотите на трон сесть и мучить людей!

— Не я, а он хочет на трон сесть! — противно заулыбался Урфин и указал на людоеда.

— Ужас! Ужас! — в отчаянии зашептал Страшила. — Что же будет!

Худшее трудно было себе представить. Но что мог сделать он, соломенное чучело, против двух злодеев?

— Куда его? — спросил людоед, подняв бедного правителя за руку. — Может р-разорвать на мелкие кусочки?

— Ещё пригодится, — шепнул филин, сидевший на плече хозяина.

— Не надо мусорить, — строго сказал Урфин, взял Страшилу за голову и стал усиленно тереть рукавом его рот. Ведь у пугала рот и глаза были нарисованы краской. Вскоре рот стёрся, и теперь Страшила был обречён на молчание.

За троном стоял большой сундук. Урфин подошёл и поднял крышку. Там лежали золотые вещи — королевские короны и ночные горшки. Подумав, Урфин догадался, откуда они и почему лежат здесь. Лет десять назад соседняя Подземная страна перестала быть королевством и большинство её жителей с радостью переселились на поверхность земли. Её семь королей были перевоспитаны, и один стал ткачом, другой — поваром, третий — портным… А их золотые короны и горшки Страшила, видимо, решил сохранить для музея.

— Давайте его сюда, — приказал Урфин людоеду. Подвернув Страшиле ноги и руки, он уложил его в сундук на свободное место.

— А теперь выбирайте себе корону!

— Вот эту, — сказал людоед, — которая с р-ручкой! — Он выбрал самый большой золотой ночной горшок и надел его себе на голову ручкой назад.

— Ур-ра! Тепер-рь я настоящий кор-роль и хочу сесть на тр-рон! — зарычал он.

— Валяйте, — согласился Урфин и захлопнул крышку сун- дука.

Бедный Страшила, немой и беспомощный, остался лежать в тёмном сундуке. Если бы его нарисованные глаза могли плакать, слёзы лились бы ручьём.

Людоед сел на трон, поёрзал немного и твёрдо сказал:

— Тепер-рь я с него никогда не слезу!

В это время дверь тихонько отворилась и в неё просунулось толстое и красное лицо главного распорядителя дворца Руфа Билана. От удивления он широко раскрыл глаза и рот и не мог произнести ни слова.

— А, Руф Билан, старый знакомый! Ты-то мне и нужен! — приветствовал его Урфин Джюс.

Увидев толстенького человечка, обрадовался и людоед.

— О, то-то! О, то-то самое, что я хочу! — пробурчал он и погладил свой живот.

 

ВСЕМ ИЗВЕСТНЫЙ ПРЕДАТЕЛЬ

Человек с круглым розовым лицом — Руф Билан происходил из знатного богатого рода. Ему очень хотелось занять важный пост во дворце, но правитель Страшила Мудрый определил его смотрителем дворцовой умывальни. Руф Билан затаил на него обиду, и когда Урфин Джюс с войском дуболомов осадил город, он пошёл на предательство и ночью открыл ворота захватчикам. За это Урфин, став королём, назначил его Главным государственным распорядителем. Но жители города его возненавидели, никто не подавал ему руки, и все шептали вслед: «Презренный предатель!»

Когда деревянное войско Урфина было разгромлено, Руф Билан тайным ходом бежал в Подземную страну…

Прошло много лет, его злодеяния немного забылись, и он пришёл во дворец к Страшиле, упал перед ним на колени и сказал со слезами на глазах:

— Я больше не буду!

Добрый Страшила простил его и принял на работу во дворец, а так как Руф Билан очень старался, то вскоре стал Главным распорядителем.

— Ты-то мне и нужен! — сказал Урфин Джюс. — Видишь нового короля?

— Вижу! — кивнул головой сообразительный Главный распорядитель.

— Будешь ему служить?

— С великим удовольствием и чрезвычайной преданностью! — поклонился Руф Билан.

— Знаю я твою преданность, — проворчал Урфин Джюс. — Ты служишь тому, кто сильнее. А чуть что, изменишь и переметнёшься к противнику. Но выбирать мне не из кого. Кто ещё пойдёт нам служить?

— Есть хочу! — прервал его рассуждения людоед. И взял в руки нож и вилку.

— Что закажете, ваше величество? — наклонился к нему Урфин.

— Этого че-ло-веч-ка. Зажар-рить! И быстр-ро! — И он указал на Билана.

— Что? Что? — не понял тот.

— Ты что, глухим стал? — деланно рассердился Урфин. — Король сказал, что ему по вкусу о-веч-ка! Прикажи поварам зажарить! И быстро!

Руф Билан поклонился и, пятясь задом, скрылся за дверью.

— Ваше величество, — с укоризной сказал Урфин. — Если вы съедите слуг, кто будет о вас заботиться? Потом, когда мы найдём замену, я с большим удовольствием разрешу вам съесть этого толстого розового типа. А пока надо подождать.

По дворцу мгновенно разнеслась страшная весть: его величество король Страшила куда-то пропал, и на троне сидит теперь дикарь из леса, одетый в шкуру. А при нём — давнишний знакомец — столяр Урфин Джюс. Правда, за эти годы виски у него поседели, но взгляд стал ещё злее. Быть беде!

Эту новость сообщили повара, которые накормили жареной овечкой нового владыку.

Сытый повелитель сладко уснул прямо на троне. Вскоре он начал тихо сопеть, потом всё сильнее, а затем послышался такой громкий с переливами храп, что Руфу Билану пришлось раздать всем слугам кусочки ваты для затыкания ушей.

«Хр-р-р-р, бу-бу-бах!…» — раздавалось из тронного зала. Каково было слышать этот оглушительный храп бедному Страшиле, который лежал в сундуке за троном!

Храп нового короля был слышен не только во дворце, но и на прилегающих улицах. В домах звенели стёкла, и жителей охватила паника. Кто-то загораживал столами и шкафами двери; кто-то запасался питьевой водой; кто-то закапывал во дворе ценные вещи. Мало ли что может случиться?! Но никто не предполагал, насколько велика была опасность: на троне сидел лю-до-ед!!!

 

НЕОЖИДАННОЕ ПРИЗЕМЛЕНИЕ

Когда воздушные путешественники пролетали над снежными вершинами Кругосветных гор, папа Карло заметил приближающуюся к ним огромную птицу.

— Посмотрите сюда, мистер Гудвин! — закричал он. — Гигантский орёл может запросто проткнуть клювом наш шар, и мы упадём!

— Не волнуйтесь, — успокоил его Гудвин. — Здесь, на севере Кругосветных гор, издавна обитает племя таких орлов. Они не нападают на людей, если их не обидеть.

Между тем орёл медленно облетел воздушный шар, внимательно разглядывая пассажиров. Потом взмахнул крыльями и величественно удалился.

— Если я не ошибаюсь, это был Карфакс — благородная птица, которую когда-то обманул Урфин Джюс. Я думаю, что он смотрел: нет ли его в корзине, — сказал Гудвин.

— А если бы вместо нас летел этот Урфин? — спросил папа Карло.

— Ну, тогда рухнуть бы ему вместе с шаром в какое-нибудь ущелье! Ведь эти гордые птицы обид не прощают.

Некоторое время путешественники летели молча. Потом Гудвин достал из-под своего сиденья пустой мешок и протянул его папе Карло:

— Положите в него Буратино и сделайте из верёвок лямки. Так вы сможете носить его за спиной, а не на руках.

Очень не хотелось папе Карло засовывать сына в тёмный мешок, и он медлил.

Тут заговорила Мальвина:

— Возьмите у Буратино золотой ключик. Он может нам пригодиться.

Папа Карло осторожно расстегнул сыну курточку, снял с шеи ленту, на которой висел золотой ключик, и надел её на себя. Потом, вздохнув, стал засовывать Буратино в мешок, но у него это плохо получалось.

— Давайте я помогу вам, — сказал Гудвин и быстро и ловко уложил деревянного мальчика в мешок.

— Большое вам спасибо за помощь и заботу о нас, — поблагодарила Гудвина Мальвина. — Вы хороший человек…

— Что вы, что вы, — расчувствовался Гудвин, — по правде сказать, я хороший мошенник…

— Кто, кто? — не поняла Мальвина.

— Ну, волшебник, — поправился Гудвин. — И не простой, а — «Великий и Ужасный»! Таковым меня считали все жители Изумрудного города. А как человек, я — серединка — наполовинку, во мне есть и хорошее и плохое. С одной стороны, я хороший, а с другой — даже очень плохой.

Артемон поднялся со своего места и с любопытством заглянул за спину Гудвина, но ничего плохого там не увидел.

Снежные вершины кончились, и внизу появились одинокие ели. Потом начался лес. Ярко светило солнце. Всё было замечательно. И вдруг ветер стих.

— Это ещё что такое! — рассердился Гудвин. — Пролететь с попутным ветром тысячи вёрст и, когда до Изумрудного города осталось всего ничего, остановиться!

В это время ветер слегка подул в обратную сторону, и шар стало медленно относить обратно к горам.

— Куда это мы? — заволновался Карло.

Гудвин, не говоря ни слова, дёрнул за верёвку клапана, выпустил немного лёгкого газа, и шар плавно опустился на поляну среди вековых елей.

— Быстро вылезайте из корзины, — закричал Гудвин, — а не то улетите обратно!

Карло схватил мешок, в котором лежал Буратино, перевалился через край корзины и очутился на земле. Гудвин подал ему Мальвину и Пьеро и помог выбраться Артемону.

— А как же вы? — крикнул ему Карло.

Но Гудвин не успел ответить. Облегчённый аэростат рванулся вверх, Гудвин ловко схватился за большой сук, пытаясь не дать улететь аэростату. Корзина так сильно наклонилась, что всё её содержимое: бутылки, банки, склянки, рупор и бочонок — полетело на землю. Искристым дождём брызнули из него золотые монеты и запрыгали по мохнатым веткам могучей ели.

Гудвин от неожиданности ахнул и выпустил сук. Шар взмыл в голубое небо и унёс в сторону гор Великого магистра, который отчаянно размахивал руками и что-то кричал.

— Улетел, — тяжело вздохнул Карло. — Как мы теперь без него?

— Папа Карло! — теребил его за штанину Пьеро. — А мы пойдём собирать золотые монетки, которые высыпались?

— Нет, не пойдём, — задумчиво ответил Карло. — Эти деньги не наши, мы их не заработали, а ещё, я думаю, они были получены не очень честным способом. Вот и рассыпались.

Пьеро начал сочинять:

— Какие ещё чудеса! — возмутилась Мальвина. — Я не вижу никаких чудес! В этом парке даже дорожек нет!

— Это совсем не парк, а дремучий лес, и как было бы хорошо поскорее из него выбраться, — грустно сказал Карло.

Пьеро тут же исправился:

— И кусты колючие. Все бока обдерёшь, — проворчал Артемон.

— Ой, Артоша, вы заговорили! — обрадовалась Мальвина. — Вот чудеса!

— А я всегда говорил, — обиделся Артемон, — только вы не понимали. Гав! Гав!

На ветку сосны уселась нахальная сорока.

— А куда вы, друзья, собрались идти? — с любопытством спросила она путников.

— В Изумрудный город к правителю Страшиле, — с готовностью ответил папа Карло.

— Идите, идите, — с издёвкой затараторила птица. — Там вас очень, очень ласково встретят! — Помахала длинным хвостом и с хохотом улетела.

— Чего это она? — удивился папа Карло.

Он натянул на плечи лямки мешка, в котором лежал Бура- тино, и поднял с земли суковатую палку. Мальвина взобралась на спину Артемону, а Пьеро, как обычно, крепко ухватился за его хвост, и они пошли в сторону, противоположную горам, на юг, надеясь, что выберутся к Изумрудному городу.

 

В СТАРОЙ МАСТЕРСКОЙ

У главного распорядителя Руфа Билана на поясе всегда висела связка ключей.

— А ключ от моей столярной мастерской у тебя? — спросил у него Урфин Джюс.

— Да, ваше превосходительство, я знал, что вы обязательно вернётесь, и никого туда не пускал, — угодливо ответил Билан.

— Заткнись! — поморщился Урфин и махнул рукой. — Пошли!

Столярная мастерская находилась в самом дальнем углу дворца.

— Давненько я тут не был, — размышлял Урфин, проходя по длинному коридору. — На первых порах мне надо иметь несколько злых дуболомов с крепкими дубинами для усмирения недовольных. А такие, конечно, найдутся.

В мастерской всё было так, как Урфин оставил тринадцать лет назад. Только по углам висела паутина с дохлыми мухами, и везде лежал толстый слой пыли. На верстаке стояли две готовые дубовые головы. Они зло скалили зубы и смотрели на Урфина стеклянными глазами-пуговицами. Под верстаком лежали круглые деревянные туловища-брёвна с ногами и без ног. А на стене рядком висели руки — правые и левые. Целых дубо- ломов видно не было. Да и не годились бы они ни на что, так как оживлять их было нечем. На полу валялись пустые жестяные фляги из-под волшебного живительного порошка…

— А живые дуболомы ещё где-нибудь остались? — спросил Урфин у Руфа Билана.

— Да, да, ваше превосходительство, целых три штуки! — поспешил сообщить главный распорядитель. — Двое работают в огороде, а один — в саду.

— Срочно позвать их сюда! — приказал Урфин.

Через пять минут перед ним стояла троица улыбающихся дуболомов с лопатами.

— А чего это они радуются? — удивился Урфин. — У одного на руке пальцев не хватает, другой хромает, а у третьего вообще голова трясётся… Инвалиды какие-то, а не дуболомы!

— Вы правы, повелитель! У них когда-то был боевой норов, но… этот… Страшила приказал переделать их злые лица на добрые, и они потеряли воинственный пыл, а за прошедшие годы износились и поломались…

Урфин взял с верстака отвёртку и молоток и за полчаса поменял у двух дуболомов по ноге и руке на более крепкие. Дуболомы обрадовались и стали хвастаться друг перед другом. У одного новая рука оказалась красного цвета, а нога — синего, а у другого — наоборот.

Быстро сорвав двум дуболомам-огородникам улыбающиеся головы, Урфин приделал им другие, со злым выражением лица, а в руки всунул вместо лопат здоровые дубины.

— Совсем другое дело! — удовлетворённо потёр он руки. — Одного поставим у дворца на место солдата, а другого — у входа в тронный зал. И пускай бьют своими дубинами всех непрошеных гостей!

— Очень справедливо! — поспешил поддакнуть Руф Билан.

Для третьего дуболома злой головы не нашлось, а делать ему вместо доброго новое злое лицо Урфину было некогда.

— Должен вам, ваше превосходительство, сообщить, — зашептал Руф Билан, — что этот дуболом работал садовником, выращивал розы и на этой почве стал того… поэтом.

— Да ну? — заинтересовался Урфин. — Тогда пускай прочтёт своё стихотворение.

Поэт заулыбался и выпалил:

— Что он себе позволяет! — возмутился Урфин, обернувшись к Руфу Билану. — Он что, с приветом?

Дуболом тут же сочинил:

— Дурь какая-то, — махнул рукой Урфин. — Отправьте его подальше, сторожить входные ворота. Видеть его не хочу!

— Смирно! — скомандовал он дуболомам. — За разводящим — шагом марш!

И два солдата, вскинув на плечи боевые дубины, дружно, в ногу, затопали за Руфом Биланом. А третий, с садовой лопатой, зашагал не в ногу. Он же был поэт.

 

ПЕРВЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ

Утром следующего дня, когда Урфин вошёл в тронный зал, людоед уже проснулся и, от нечего делать, ковырял пальцем в носу.

— Это неприлично, — стал втолковывать ему главный министр. Потом осмотрел зал, взял дубину людоеда и спрятал за трон. — Не следует пугать посетителей.

Дверь приоткрылась, и в ней показалась голова часового-дуболома:

— Начальник, тут гость пришёл. Впустить?

— Давай, — разрешил Урфин.

И в тронный зал вошёл седой старик в помятой одежде и грязных башмаках. Видно было, что он проделал длинный путь и очень устал, но на его лице сияла радостная улыбка. На руках он держал двух кукол, а за спиной у него висел вещевой мешок.

— Вы кто? — удивлённо спросил его Урфин Джюс. — Иностранец?

— Я, я… Карло, — заговорил странный посетитель. — Вы, уважаемый господин, не удивляйтесь. Я прилетел оттуда, — и он показал наверх, -… а мистер Гудвин… улетел обратно… и не смог прийти сюда, а очень хотел…

— Великий и Ужасный волшебник Гудвин??? — с тревогой переспросил Урфин Джюс. — И зачем он прилетал?

— Он доставил сюда нас… к вам, а кто из вас правитель Страшила?… Какой я глупый… Конечно, тот, который сидит на троне. Да, ваше величество, — поклонился он людоеду, — вы, действительно, на вид очень страшный, но я знаю, что у вас доброе сердце. Вам горячий привет от вашего друга мистера Гудвина!

«Как хорошо, что Гудвин улетел обратно, — облегчённо подумал Урфин. — Он великий волшебник и легко мог бы справиться с нами и освободить Страшилу. А с этим старикашкой мы разберёмся быстро».

— Кого это вы держите на руках? — поинтересовался Урфин.

— Это куклы — Мальвина и Пьеро. Они прилетели со мной по воздуху.

— Они живые?

— Да, уважаемый господин, они ходят, говорят и выступают на сцене театра как настоящие артисты.

— А что у вас в мешке за спиной?

— О, это самое дорогое, что у меня есть… — доверительно сказал папа Карло.

— А ну, покажите ваши драгоценности! — приказал Урфин.

Папа Карло поставил кукол на пол, снял со спины мешок и развязал его.

Урфин с любопытством заглянул туда…

— Фу-ты! — разочарованно проговорил он, — да там одни деревяшки!

Папа Карло вздохнул и, бережно завязав мешок, надел его обратно на спину.

— Красивая, — заурчал молчавший до этого людоед, указывая на Мальвину. — Она мне нр-р-равится, она в моём вкусе!

— Но она не человек, а кукла из ваты, — поспешил предупредить людоеда Урфин, решивший, что у того проснулся аппетит и он хочет съесть девочку. — Она для этого не годится.

— Годится! — упрямо повторил людоед.

Урфин повернулся к гостю:

— Уважаемый господин Карло, — сказал он как можно приветливее, — наш общий друг Страшила тяжело заболел, а перед вами на троне сидит новый король Изумрудного города Людик Первый.

— Г-р-р-р! — самодовольно загудел новый король и кивнул головой.

Бедный Страшила, лёжа в сундуке, конечно, слышал весь разговор и горестно думал: «Как было бы всё хорошо, если бы я был сейчас на троне! Как я мог поверить в раскаяние этого обманщика и злодея Урфина!»

А Урфин между тем продолжал:

— Вы, друг Гудвина и Страшилы, можете рассчитывать на нашу помощь. Поэтому расскажите скорее королю и мне, его главному министру, зачем вы прилетели к нам?

— Конечно, конечно, — заторопился бедный папа Карло. — Мой сынок уснул, а разбудить его я не смог, прибежал Сизый

Нос… говорит, скорее… всего один шанс… мне нужно очень мало, всего одну маленькую щепотку…

— Не рассказывайте! — вдруг горячо зашептала Мальвина. Она уже догадалась, что перед ними плохие люди. — Скажите, что прежде всего хотите навестить больного Страшилу, а уж потом…

— Да, да, — ещё больше заторопился сбитый с толку папа Карло. — Я хотел сказать, что… надо посетить больного, а потом… я всё расскажу по порядку. А теперь я очень устал…

«Старик, действительно, устал, а мне надо непременно выяснить, зачем Гудвин его сюда привёз, — подумал Урфин. — Пусть отдохнёт с дороги до завтрашнего утра… в тюрьме. Там он быстро поймёт, что со мной шутки плохи! Видите ли, Страшилу ему надо навестить! Ещё увидятся! Ха-ха». Он подозвал дуболо- ма и приказал:

— Отведи пленника в подвал, в темницу!

— Как же?… Я… Я… зачем в темницу? — взмолился бедный папа Карло.

Но стражник грубо схватил его за руку и замахнулся дубиной:

— Пошли! А не то я тебя!…

— Мои куклы! Мои куклы! Мальвина! Пьеро! — застонал папа Карло.

Но дуболом уже вытащил несчастного старика в коридор и поволок дальше.

 

ЛЮДОЕД ВЛЮБЛЯЕТСЯ

— Какая кр-расивая! — продолжал рассматривать Мальвину людоед. И неожиданно спросил Урфина: — А жена у меня будет?

Главный министр на мгновение растерялся, но тут же сообразил, что вопрос вполне обоснованный: у каждого короля обязательно должна быть королева.

— Подберём, ваше величество, в ближайшие дни вам самую красивую девушку.

— Не надо подбир-рать! — замотал головой повелитель. — Я женюсь на этой! — И он указал пальцем на Мальвину.

Тут уж Урфин, действительно, растерялся. Такого поворота событий он не ожидал.

— Но… но… ваша светлость, я уже вам говорил, что она — кукла из ваты, — попытался он вразумить людоеда.

— Это хор-рошо! Значит, я её не съем! — заулыбался король.

— Но она совсем маленького роста! Какая же она будет королева, если её на троне видно не будет? Да и корона ей велика…

Людоед захлопал глазами, что-то с трудом соображая, и радостно провозгласил:

— А ей надо усиленное питание! Кор-рмить как следует! В день давать пять кило мяса. — Подумал, подумал… — Нет! Десять! Не меньше! И чтобы всё съедала!

Урфин схватился за голову:

— Но это не поможет! Она всё равно не вырастет!

Людоед встал во весь рост, сверкнул глазами, заскрежетал зубами, сжал кулаки и грозно зарычал на Урфина:

— Пр-р-риказываю р-р-раскормить! Чтобы стала большая! Как я! К воскр-ресенью! Иначе — я тебя самого сожр-ру! Ба-га-ра! Ма-га-ра! На-фи-га-ра!

Мальвина и Пьеро стояли на полу перед огромным людоедом, маленькие и беззащитные. Что было делать?

— Вы не смеете! — как можно громче, бесстрашно выкрикнул Пьеро. — Она моя невеста!!!

— Вы… вы… — не находила слов возмущённая Мальвина. Наконец ей на ум пришло самое бранное, самое обидное из её слов. — Вы… вы… страшный бя-ка!!!

— Кто, кто? — переспросил с любопытством людоед.

— Бя-ка!!! — смело повторила Мальвина.

— Мне это слово нр-равится! — заявил людоед. — Тепер-рь я буду обзываться «Кор-роль Людик Пер-рвый Бяка»! Здор-ро- во, да?!

— Очень презамечательно, — подтвердил с кислой усмешкой Урфин.

А Мальвина разгневанно продолжала:

— Во-первых, я вообще не собираюсь замуж, а во-вторых, вы мне не нравитесь, и за вас я никогда не выйду! Лучше умру!

Она топнула ножкой и повернулась к королю спиной.

Но король Людик Первый Бяка уже не слушал Мальвину. Он прыгал на троне, размахивал огромными ручищами и радостно рычал:

— Ур-р! Ур-р! В воскр-ресенье у меня свадьба! У меня будет кор-роле-ва! Очень кр-расивая! Ур-р! Ур-р! Ур-ра!

«Да, — подумал Урфин Джюс. — Кажется, я недооценил характер моего подопечного. Он глупее, упрямее и кровожаднее, чем я предполагал. А ведь он и вправду сварит меня в котле, если через четыре дня эта кукла не вырастет! Что же делать? Что же делать?»

 

НОВЫЕ ДРУЗЬЯ

Дуболом повёл бедного папу Карло по узкой каменной лестнице вниз. Большущим ключом отпер замок, с трудом отворил скрипучую железную дверь и втолкнул старика в камеру. Снова заскрипела дверь, и громко щёлкнул замок. Было темно, и только наверху чуть-чуть светилось решётчатое окошко.

— Плохо… все плохо… — шептал папа Карло. — И сыночка я не спас, и Мальвина с Пьеро попали в руки злодеев, и Артемон пропал… и я в тюрьме…

В это время в углу кто-то шевельнулся.

— Кто тут? Кто тут? — испугался папа Карло. Он вгляделся в темноту и увидел два силуэта: один пониже в остроконечной шапке, а второй — высокий с длинной бородой.

— Не пугайтесь, мы такие же пленники, как и вы, — сказал тот, что пониже. — Рядом со мной храбрый солдат Дин Гиор, а я, Страж ворот, Фарамант. Мы верные слуги правителя Страшилы, и поэтому злодеи бросили нас сюда. Вы, наверно, с ними уже встречались?

— Да, — вздохнул новый пленник, — тот, что в шкуре, сидел на троне, а второй стоял рядом.

— Значит, людоед стал королём, — задумчиво сказал Фарамант.

— Он что, настоящий людоед? — удивился Карло. — То-то я смотрю, у него вид свирепый и глупый.

— Он-то сам, наверно, глупый, но советник у него очень хитрый и опасный.

— А где прежний правитель Страшила? — спросил Карло. — Я шёл к нему по очень важному делу.

— Мы не знаем, где он, и очень переживаем, что были так беспечны. В городе и вокруг всё было так спокойно. Кто бы мог предположить, что снова появится злодей Урфин Джюс, да ещё в паре с людоедом! А зачем вы прибыли в нашу страну?

И папа Карло без утайки рассказал новым друзьям всю свою историю.

— Вот здесь, — указал он на свой мешок, — лежат «де-ре-вяш-ки», которые раньше были моим сыном. Моим мальчиком, весёлым, озорным и любящим Буратино… — Старик очень расстроился.

— А я знаю, где находится секретная столярная мастерская Урфина, в которой он когда-то оживлял своих деревянных солдат! — сказал с гордостью солдат Дин Гиор.

— Где? Где? — встрепенулся папа Карло. — Может, там я найду случайно оставшуюся щепотку живительного порошка?

— Может быть, — подтвердил Фарамант, — шанс найти есть, но очень маленький.

— Знаю, знаю, — сказал папа Карло, — один из тысячи! Но мне повезло, и я надеюсь, повезёт и дальше.

— Повезло? — удивился Фарамант. — Что вы попали в тюрьму?

— Но здесь я встретил таких симпатичных людей, как вы, и узнал, где искать порошок, — пояснил Карло.

Фарамант и Дин Гиор улыбнулись.

— А теперь нам надо поскорее выбраться отсюда, — сказал Фарамант.

— Но дверь заперта, а на окне решётка! — засомневался Карло. — Это невозможно.

— Запоры не для тех, кто помогал когда-то Великому Гудвину строить этот замок! А я был его правой рукой, — важно произнёс Дин Гиор.

Фарамант посмотрел наверх. Окошко было едва различимо.

— Скоро будет совсем темно. Уже пора!

— А что надо делать? — спросил Карло.

— Ну что ж, — кивнул Фарамант. — Теперь, когда мы убедились, что вы не враг, мы можем открыть вам наш план побега. Гудвин был, конечно, Великим Волшебником, но в то же время и предусмотрительным человеком. Поэтому он из этой единственной тюремной камеры приказал выкопать подземный ход на всякий случай, если вдруг сам в неё попадёт. Мы об этом секрете знали и весь день искали в полу плиту, которая должна подниматься.

— И нашли? — с надеждой спросил Карло.

— Нашли, — успокоил его Фарамант.

— И я с вами! — воскликнул старик.

Узники общими усилиями подняли одну из плит тюремного пола. Под ней была дыра, и оттуда тянуло сыростью.

Фарамант первым спустился в яму, за ним, кряхтя, папа Карло с мешком за плечами. Последним — солдат Дин Гиор.

Пробираться по туннелю пришлось на четвереньках в полной темноте.

Папа Карло несколько раз натыкался на ноги ползущего впереди Фараманта и сам, кажется, больно ударил солдата ботинком по носу. Сверху за шиворот капала вода, руки и ноги скользили по мокрой глине, но всё же беглецы потихоньку продвигались вперёд.

Наконец повеяло свежим воздухом, и Фарамант выбрался из ямы в заросли кустов.

— Осторожно, берегите глаза от веток, — прошептал он остальным.

На небе светила луна, поблескивали звёзды, и настроение у всех было замечательное. Они снова были свободны!

 

ТАЙНА ЗОЛОТОГО КЛЮЧИКА

И вдруг невдалеке возникла чёрная зловещая тень! Она беззвучно ползла по земле и, — о ужас! — приближалась! Дин Гиор лихорадочно шарил рукой вокруг себя, пытаясь на ощупь найти камень. Фарамант уже нашёл дубину. Тень выбрала своей мишенью папу Карло, упорно подползая к нему. И вдруг бросилась на него! Солдат уже был готов запустить в неё тяжёлый камень, Фарамант — ударить дубиной, но тут раздался радостный возглас папы Карло:

— Артемон, это ты?!

Пёс затявкал, заскулил:

— Я! Я! — И стал лизать хозяина в лицо, попадая то в нос, то в губы…

— Хватит, хватит, — приказал счастливый папа Карло. — И не шуми, пожалуйста!

— Ну и напугала нас ваша собака, — признался Фарамант. — Как это она на свободе осталась?

— Её дуболом со мной во дворец не пустил.

— Повезло, — кивнул головой Фарамант. — Иначе не быть бы ей в живых.

— Скажите, пожалуйста, — обратился папа Карло к солдату, — где эта секретная мастерская находится? Куда мне теперь идти? Влево или вправо?

— Вы без нас не найдёте, — сказал Дин Гиор. — Да и как в неё попасть? Она уже много лет не открывалась. И замок там крепкий.

— А может, мастерская, на моё счастье, не заперта? — неуверенно сказал папа Карло.

— Ладно, — решил Фарамант. — Пойдёмте вместе. Друзей в беде не оставляют.

— Спасибо, спасибо, — зашептал папа Карло. И Артемон вильнул хвостом.

Впереди пошёл Дин Гиор. Они прошли по саду, обогнули дворец, спустились на несколько ступенек вниз и очутились перед железной дверью. Фарамант толкнул её плечом, но дверь не открывалась.

— Заперта, — сокрушённо сказал он.

— Где мой острый меч?! — воскликнул солдат. — Я бы вмиг сломал этот чёртов замок!

Папа Карло ничего не сказал. «Конец, — подумал он. — Быть так близко от цели…» Он снял со спины мешок, где лежал Буратино, и обнял его, приговаривая дрожащим голосом:

— Мой милый сыночек, видишь… видишь, я сделал всё, что мог. Я тебя очень люблю, и мне теперь без тебя… ничего не надо… и жить не хочется… — Он прижал мешок ещё крепче к груди и… больно укололся… — Что это? — удивился он и потёр под рубашкой оцарапанную грудь.

Рука зацепилась за ленту, висящую на шее, — золотой ключик!!! Тут Карло вспомнил, что ещё там, на воздушном шаре, он снял его с Буратино и надел на себя. Но ведь золотой ключик… Он — волшебный! Эту тайну им давно поведал мудрый Сверчок из кукольного театра. И запросто открывает все-все замки!

— Значит, и эту дверь он сможет открыть! — обрадовался папа Карло.

Кто же его уколол? Он быстро ощупал рукой мешковину. Из дырки торчал наружу острый кончик деревянного носа Буратино.

— Ах ты, баловник, — сквозь радостные слёзы прошептал папа Карло. — Ах ты, непоседа, и как тебе не стыдно так царапать своего папу Карло!

Фарамант и Дин Гиор с тревогой прислушивались, как старик разговаривает сам с собой.

— Вам плохо? — с участием спросил Фарамант.

— Лучше не бывает! — воскликнул папа Карло. — Давайте дверь открывать!

— Успокойтесь, — сказал Дин Гиор. — Не надо так волноваться.

— А что нам стоит! Мы разом! Мы такие! — бормотал папа Карло, на ощупь определяя, где находится замочная скважина.

— Он, наверно, сошёл с ума от переживаний, — с горечью решил Фарамант.

«Жалко деда», — подумал Дин Гиор.

Но вдруг раздался звонкий щелчок, и дверь под нажимом руки папы Карло распахнулась.

— Ну и чудеса! — удивился Дин Гиор.

— А этому старику действительно везёт! — решил Фарамант.

 

ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ БУРАТИНО

Папа Карло шагнул вперёд. В окно светила луна и видны были звёзды. Вся мастерская была завалена какими-то предметами со странными очертаниями.

— Туда ли мы попали, куда хотели? — с сомнением спросил Фарамант.

— Туда, туда! — уверенно подтвердил Дин Гиор. — Я держу в руках ногу.

— Ногу? — удивился Фарамант. — Это зачем?

— Да не свою, а дуболома!

— А вот и свечка! — обрадовался папа Карло.

Дин Гиор достал из своей походной сумки огниво и кремень, высек искру и зажёг огарок свечи. И тут все увидели, что вокруг них валяются в разных позах туловища дуболомов, их ноги, руки и даже две отдельные головы, которые почему-то улыбались.

Артемон, не привыкший к таким безобразиям, зарычал, да и людям было не по себе, хотя они понимали, что это всего лишь деревяшки.

Фарамант поднял с пола жестяную флягу и потряс её. Она была пуста. Волшебного порошка в ней не было.

— Может, в другой осталось? — волнуясь, спросил папа Карло.

После тщательных поисков были найдены ещё пять фляг. Но и они были пустыми.

— Теперь уже точно конец, — прошептал папа Карло.

Наступила тишина. Горела свечка, и воск капал с неё, как большие и тяжёлые слёзы.

Вдруг где-то в углу зашуршал стружками пёс Артемон. Вот он тихо гавкнул и стал выбираться на свет. За собой, за ремешок он тянул… ещё одну флягу. Папа Карло быстро схватил её и встряхнул. Внутри слабо зашуршал порошок. Довольный Артемон усиленно махал хвостом и улыбался во всю пасть.

Папа Карло лихорадочно очистил ладонью верстак от стружек, осторожно вытащил из мешка Буратино и положил его на спину. Фарамант взял свечу и поставил её поближе…

Карло расстегнул курточку Буратино и дрожащей рукой посыпал ему на грудь щепотку волшебного порошка. Все замерли: подействует или нет? Ожидание длилось всего несколько секунд. Потом порошок с лёгким шипением задымился и начал исчезать. Его бурые крупинки словно впитывались в деревянное тело Буратино. И вдруг в тишине все услышали, как Буратино шмыгнул носом. Потом открыл глаза… и, увидев склонённое над ним лицо папы Карло, грустно сказал:

— А я тебе подарка ещё не придумал… Всё думаю, думаю…

— Ничего, ничего, — со слезами радости на глазах возбуждённо забормотал папа Карло. — Сегодня день рождения не у меня, а у тебя… Это ты родился во второй раз!

Буратино сел, повертел головой и осмотрелся.

— Точно, — согласился он. — Это — верстак, это — стружки. Значит, я опять в мастерской Джузеппе? — Но папа Карло не ответил.

— Слава Богу, — горячо шептал он, — один шанс из тысячи — выпал! И мой сынок опять живой, живой!

— Это потому, что вы хороший, добрый человек, — с волнением произнёс Фарамант.

— А это что за артисты и почему они в таких странных костюмах? — спросил Буратино, указывая на Фараманта и Дин Гиора. — Откуда они?

От Буратино теперь можно было ожидать тысячу вопросов. Он ощупал себя:

— А куда мой золотой ключик подевался?

— О! — воскликнул папа Карло, — он у меня. Я его на время у тебя брал.

— Зачем? — спросил Буратино.

Но папа Карло не стал отвечать. Он надел сыну на шею ленточку с золотым ключиком.

— Слезай с верстака, нам надо скорее уходить отсюда.

— Почему? — опять спросил Буратино…

 

СОСНОВЫЙ РОДСТВЕННИК

Начинало светать, а беглецам ещё предстояло пройти часть города, выйти из охраняемых ворот и спрятаться в лесу. Фарамант и Дин Гиор быстро шли впереди, за ними едва успевал папа Карло, держа Буратино за руку. Артемон охранял их сзади. Буратино шагал бодро и с интересом рассматривал дома: верхние этажи нависали над нижними, а стены были украшены изумрудами. Даже среди булыжников мостовой иногда попадались большие драгоценные камни.

Солнце уже взошло, когда беглецы приблизились к городским воротам. Они были распахнуты, но на посту стоял дуболом с острой лопатой. Папа Карло и его спутники притаились в тёмной арке ближайшего дома.

— Этот дуболом — садовник, — сказал Фарамант, — но сейчас он часовой и ему, наверняка, приказано сторожить и никого не выпускать из города.

— Эх, был бы со мной мой острый меч! — вздохнул Дин Ги- ор. — Я бы быстро с этим стражником разделался! От него бы одни щепки остались!

— А он что, деревянный? — удивился Буратино. Но ему никто не ответил.

— Надо отвлечь внимание часового, — сказал Фарамант. — Но как это сделать?

— Гав, гав, давайте, я попробую, — предложил Артемон и посмотрел на папу Карло.

— Верно! — согласился тот. — Артемон залает на часового. Дуболом обозлится и погонится за ним. Тут мы и выбежим за ворота.

— Надо попробовать, — согласился Фарамант.

Не прошло и нескольких секунд, как перед дуболомом неожиданно очутился чёрный пёс и начал свирепо лаять. Шуму было много, но дуболом совсем не испугался. Наоборот, он выставил вперёд деревянную ногу.

— Ну, давай, кусай, если тебе зубов не жалко, — добродушно сказал он.

Артемон скоро выдохся и смущённо, поджав хвост, сел в сторонке.

Наступало утро. Прятаться в подворотне было опасно. А время шло. Урфин Джюс мог обнаружить, что темница пуста, и послать в погоню свирепых дуболомов.

— Он точно деревянный? — приставал Буратино.

— Точно, — ответил Фарамант.

И вдруг Буратино, не говоря ни слова, вышел из темноты и направился прямо к дуболому.

— Стой! Куда ты? — в ужасе зашептал папа Карло и уже хотел бежать вслед за сыном, но Фарамант его остановил.

Буратино подошёл к дуболому, учтиво ему поклонился и, как учила Мальвина, вежливо сказал:

— Доброе утро!

Удивлённый неожиданным появлением мальчика, дуболом спросил:

— Почему ты не спишь, а здесь гуляешь?

— Дяденька, — Буратино пропустил вопрос мимо ушей, — а вы, случайно, не деревянный?

— А как же! — с гордостью подтвердил дуболом. — Из самой первосортной сосны, а голова из дуба!

— И я из сосны! — обрадовался Буратино. — Значит, вы — мой самый настоящий родственник! — Он подошёл к дуболому поближе и смело протянул ему свою деревянную ладошку.

Тот взял её в огромную ручищу и осторожно пожал.

— Меня зовут Буратино, — представился мальчик. — А тебя?

— Руб, — ответил улыбающийся дуболом. Ему было приятно, что такой вежливый мальчик — его родственник.

— А что ты больше всего любишь делать, дядя Руб?

— О, — смутился дуболом, — я садовник и очень люблю свою работу, но, если честно… А ты не будешь надо мной смеяться? — засомневался он.

— Клянусь дохлой крысой, — воскликнул Буратино. Это была серьёзная клятва, и дуболом поверил.

— Больше всего я люблю… сочинять стихи…

— Это похвально, — важно кивнул головой мальчик.

— Их у меня в голове набралось уже несколько штук, но никто не хочет их слушать… А они всё сочиняются! Боюсь, что скоро моя голова лопнет…

— Давай, читай! Я буду слушать! — перебил дуболома Буратино. — У меня есть друг по имени Пьеро. Он тоже поэт. Я его всегда слушаю. Только подними одну руку вверх, а другую положи на грудь. Пьеро всегда так делает.

Обрадованный дуболом приставил лопату к стене, поднял руку и начал:

— У тебя очень прекрасные и удивительно замечательные стихи, — похвалил поэта Буратино. — Но короткие. Нет ли там у тебя в голове чего-нибудь подлиннее, чтобы они успели… — чуть было не проговорился мальчик. Но поэт ничего не заметил.

— Конечно, есть. Если захочу, то могу говорить стихами очень долго, до без конца!

И он стал гулко маршировать на месте, поднимая поочерёдно тяжёлые ноги:

— Почему ерунда? — запротестовал Буратино. — Очень полезные стихи.

Пока дуболом маршировал, Фарамант, Дин Гиор и папа Карло прокрались мимо него и вышли из ворот.

— Ты, дядя, замечательный поэт! Стихи — во! — и Буратино показал сразу два больших пальца на двух руках. — Всё очень удачно получилось! Они удрали!! Ура!!!

— Кто удрал? — удивился дуболом.

— Стихи, конечно! Из твоей головы на волю, — нашёлся Буратино. — Ну, а теперь, до свидания, дядя Руб, ещё увидимся! Я пойду обратно домой, — и он, свистнув Артемону, быстро направился к выходу.

— Послушай, Буратино, — крикнул ему вдогонку дуболом, — мне показалось, что ты пришёл из города!

— Вот именно, показалось, — подтвердил Буратино. — Это у тебя от успеха голова закружилась. С поэтами так бывает. Я по Пьеро знаю. — И он, помахав на прощание рукой, весело зашагал по дороге из города в сторону небольшой рощицы, где его с нетерпением ожидали друзья.

 

ЭЛИКСИР РОСТА

Беглецы шли по едва заметной тропинке через густой лес. Впереди маячила долговязая фигура солдата Дин Гиора. Он вёл их к охотничьей избушке, о которой мало кто знал. Когда они к ней подошли, то увидели, что на террасе сидит большая ворона. На шее у неё на зелёной ленте висел орден с изумрудом.

— Приветствую! — громко прокаркала она и для важности похлопала крыльями. — Да будет вам всем известно, что бразды правления в Изумрудной стране на время заточения нашего правителя, Страшилы Мудрого, я, ворона Кагги-Карр, беру на себя. Так было в прошлых войнах. Все согласны?

— Согласны, — сказали Дин Гиор и Фарамант.

— А почему ворона командует? — шёпотом спросил Буратино папу Карло.

Кагги-Карр махнула крылом, призывая к вниманию.

— Согласны, — сказал папа Карло за себя, за Буратино и за Артемона.

— Вы, Дин Гиор, назначаетесь командующим армией и получаете звание фельдмаршала. Вы, Фарамант, — моим заместителем, первым министром, вторым, третьим и так далее… Я в курсе всех событий. Птицы мне всё время докладывали о происходящем. Но теперь я должна сама полететь на разведку во дворец.

Урфин Джюс сидел, задумавшись, в своем кабинете: «Что предпринять? Мальвина должна вырасти в пять раз. Как этого добиться? Кто у нас в стране огромного роста? Так-так…» И он стал вспоминать: «Была великаншей колдунья Арахна. Она захотела стать повелительницей Волшебной страны. А чтобы принудить жителей к покорности, напустила на страну едкий жёлтый туман, от которого все стали задыхаться. Железный рыцарь Тилли-Вилли с помощью гигантского орла Карфакса сбросил её с Утёса Гибели в пропасть, и жёлтый туман рассеялся. У неё в пещере, возможно, остался волшебный эликсир, который она принимала, чтобы стать великаншей. А если его достать? Это выход! Сколько же дней до свадьбы? Сегодня четверг. Значит, всего два дня! Надо успеть!»

Он крикнул своим верным слугам: клоуну Эоту Лингу и медведю Топотуну:

— Тебе, клоун, поручаю задание чрезвычайной важности, срочности и секретности: сядешь на Топотуна и поедешь в горы к пещере Арахны. Не бойся. Арахны там нет. В пещере живут только гномы. Ты отдашь им записку и получишь взамен бутылочку с лекарством.

Урфин сел за стол и написал на листке бумаги: «Уважаемые друзья гномы! Я знаю, что у вашей бывшей правительницы Арахны был эликсир роста. Пришлите, пожалуйста, его мне. Буду очень благодарен». И подписался: «Правитель Изумрудного города, Страшила».

— С гномами не разговаривай, словно ты немой, — приказал он клоуну. — Получишь эликсир — и сразу обратно! Всё ясно?

— Ясно, хозяин, — кивнул головой Эот Линг и взял письмо.

Гонцы ушли, а Урфин Джюс начал рассуждать вслух:

— Когда клоун привезёт этот эликсир, я обманом или силой заставлю Мальвину выпить его. Она сразу вырастет, и её свадьба с людоедом состоится!

Перед окном кабинета росло ветвистое дерево, а на нём сидела ворона. Это была Кагги-Карр. Она всё слышала.

Через полчаса в охотничьей избушке уже заседал военный совет во главе с Кагги-Карр. Она рассказала всё, что узнала.

— Бедная Мальвина, — сокрушался папа Карло. — Как её спасти?!

— Дайте мне мой меч! — воскликнул фельдмаршал Дин Гиор. — Я встречу этого гонца и разрублю его пополам!

— Этого делать не надо, — сказала ворона. — Мы поступим иначе. Пускай клоун достанет эликсир и поедет с ним в обратный путь, а там… — и она таинственно замолчала.

 

НА УЗКОЙ ТРОПИНКЕ

На другой день утром по птичьей эстафете пришло срочное сообщение о том, что клоун получил у гномов бутылку с эликсиром и едет обратно.

— Уважаемый Карло, — обратился первый министр к старику. — В данный момент нам очень нужна помощь вашего сына. Мы просим вас разрешить…

— Я готов! — Буратино выскочил вперёд. — Что нужно делать?

Папа Карло только руками развёл. Фарамант объяснил Буратино поручение, и он в восторге закричал на весь лес:

— Вот здорово! Я иду на секретное задание!

Он вскочил верхом на Артемона и помчался вслед за Кагги- Карр, которая полетела вперёд указывать дорогу.

Вскоре он выехал на узкую тропку, и ворона приказала ему остановиться. Здесь по обеим сторонам росли колючие кусты шиповника и разъехаться встречным всадникам было невозможно.

— Здесь будешь дожидаться гонца, — объяснила она Буратино.

Наконец послышался топот, и на тропинке появился клоун верхом на медвежьей шкуре. Увидев Буратино, он, ещё издали, закричал:

— Эй, ты! С дороги! Я еду со срочным секретным поручением!

— А я со сверхсекретным! — ответил ему Буратино и не сдвинулся с места. — Убирайся с дороги ты!

— А моё ещё сверхсверхсекретнее! — запищал во весь голос клоун.

— А я его сейчас рассекречу! — весело сказал Буратино и показал клоуну кулак.

Два всадника готовы были уже подраться, как откуда-то сверху с сосны им подала совет ворона:

— А вы сравните свои задания. У кого оно секретнее, тот и проедет!

— Верно, — согласился Буратино.

— Ия согласен, — объявил клоун. — Только ты говори первый.

— Пожалуйста, — пожал плечами Буратино и повторил то, что сказал ему Фарамант: «Надо встретить клоуна Эота Линга и сказать ему, чтобы ни в коем случае не выпивал из бутылочки волшебный эликсир. А то он сразу вырастет в пять раз и станет сильнее всех на свете…»

— А это я и есть! — обрадовался Эот Линг. — Освободи дорогу!

— Но ты ещё не сказал, какое у тебя задание! — не сдвинулся с места Буратино.

— Обойдёшься! — захохотал клоун.

— Ты что, решил меня обмануть? — рассердился Буратино. — Я тебе сейчас покажу!…

Артемон грозно зарычал и стал надвигаться на Топотуна…

— Не драться! Не драться! — закаркала с сосны ворона.

— А что он обманывает! — поднял голову возмущённый Буратино.

— Назад! Назад! Я тебе приказываю!

Буратино с Артемоном нехотя попятились. А клоун с весёлым гиканьем проскакал мимо и показал удручённому Буратино язык.

Отъехав сто шагов и убедившись, что его никто не видит, Эот Линг достал из сумки бутылочку и выпил её до дна. Волшебное зелье начало действовать, и клоун стал быстро расти. Через несколько минут Топотун взмолился:

— Послушай, приятель, что-то ты стал очень тяжёлым! Сойди-ка с меня, пожалуйста, у меня лапы подкашиваются!

— Здорово! — обрадовался клоун. Он слез со шкуры, поднял её, легко взвалил на плечо и бодро зашагал в направлении Изумрудного города, размышляя: «Что мне Урфин! Что мне людоед! Я теперь сам королём стану!»

Кагги-Карр быстро полетела обратно, а Буратино ехал медленно и ворчал:

— Ворона, а командует! Я таких ворон!… Не дала мне подраться. Я бы из этого клоуна дров наломал!

Подъехав к избушке, он увидел, что все вышли его встречать.

— Ты молодец. Объявляю тебе благодарность, — важно прокаркала Кагги-Карр. — Всё получилось так, как мы задумали.

— А как вы задумали? — поинтересовался Буратино.

К нему подошёл Фарамант и начал объяснять:

— Например, тебе поручили отнести большую коробку кому- то. А потом ещё сообщили, что в ней что-то очень-очень вкусное-превкусное. Что бы ты сделал? — Буратино покраснел. Он вспомнил свою историю с пирожными.

— По-честному? — спросил он.

— Конечно, — кивнул головой Фарамант.

— По-честному, я бы не удержался и съел это «что-то».

— Вот так, наверняка, поступит и клоун. После того как ты ему сказал, что в бутылочке эликсир роста! Он выпьет его и станет большим и сильным. Побьёт людоеда и сам сядет на трон.

— Ну и что хорошего? Он же злой! — удивился Буратино.

— Но он не людоед и не станет есть жителей города каждый день, одного за другим. Из двух зол выбирают меньшее, а там видно будет.

— Значит, я спас всех жителей города, — заважничал Буратино. — Мы с тобой молодцы! — похлопал он Артемона по холке.

— Гав! — согласился тот.

 

ЭОТ ЛИНГ ПРОТИВ ЛЮДИКА

Урфин Джюс стоял у окна и с нетерпением поглядывал на улицу. По его расчётам клоун уже должен был вернуться.

— Сумеет ли он получить у гномов эликсир? И не испортился ли тот за годы хранения, не потерял ли свою волшебную силу?

И вот в конце улицы показался клоун.

— Почему он такой большой? — удивился Урфин Джюс. И сразу догадался, что произошло. — Ах, негодяй! Он выпил эликсир! Да как он посмел! Да я ему!…

Здоровенный клоун широким шагом уверенно приближался ко дворцу.

И Урфин подумал: «Он теперь сильнее меня и даже… короля. Короля? — завертелась мысль. — Так… так… Клоун с королём подерётся, победит его, захватит трон, свадьба не состоится (клоун в Мальвину не влюблён), и я буду спасён! А потом я его, конечно, обхитрю. Неплохо получается!» — И Урфин с облегчением вздохнул.

Король, по своему обыкновению, сидел на троне и ковырял в носу.

Вдруг дверь с силой распахнулась, и в тронный зал вошёл кто-то огромный с кочергой в кулаке. На ходу он поднял её, намереваясь нанести королю сокрушительный удар. Людоед пошарил рукой, дубины рядом не было. Но он всё же опередил врага — вскочил ногами на трон, схватил за ручку золотой горшок, что был у него вместо короны, и со всей силой обрушил его на клоуна: тр-р-а-х! От страшного удара голова клоуна раскололась, и он свалился на пол. Всё было кончено.

Урфин наблюдал за молниеносной битвой из-за трона. Он вздохнул и покачал головой:

— Жаль, что не получилось! — и, изобразив на лице радостную улыбку, стал усиленно хлопать в ладоши. — Какой удар! Какой мощный и точный! Вы, ваша светлость, самый могучий боец на свете! Я преклоняюсь перед вами!

— Ур-р-р! — согласился людоед, снова усаживаясь на трон и надевая на голову золотой горшок. — Я с саблезубыми тигр-рами запр-росто спр-р-равлялся, а с этим… р-р-раз — и нету!

«Ничего себе силища! — подумал Урфин. — Два дня мне осталось жить! Что же делать?»

 

ЧЕРТ ИЗ ДЫМОХОДА

Не прошло и полчаса, как в лесной штаб прилетела дежурная сорока и рассказала, что людоед разбил голову клоуну и снова уселся на трон.

— Не удался наш замысел, — огорчилась ворона.

Начался военный совет.

Первым выступил фельдмаршал Дин Гиор:

— Надо создать ополчение из жителей Изумрудного города. Они все боятся людоеда, но будут сражаться против него под моим командованием!

— Нам надо узнать, — сказал Фарамант, — где Урфин держит нашего правителя Страшилу, и освободить его. Следует по птичьей эстафете передать Железному Дровосеку в его Фиолетовое царство мигунов и Смелому Льву в царство зверей, чтобы они как можно скорее шли к нам на помощь!

— Я согласна, — сказала Кагги-Карр.

Тут попросил слово папа Карло:

— Извините, пожалуйста, меня, уважаемые члены военного совета, но мои бедные куклы — Мальвина и Пьеро…

— Правильно, — перебила его ворона, — их надо срочно спасать от злого тирана!

— Поручите это мне! — Буратино вскочил на пенёк. — Я это задание обязательно выполню!

Пьеро и Мальвину заперли на верхнем этаже дворца в комнате для гостей. Это была одна из самых красивых комнат: с высокими потолками, большими окнами и старинным камином. Обычно, если становилось прохладно, в него клали дрова, разжигали огонь, а дым уходил вверх по трубе.

Мальвина сидела в большом кресле и молчала, а Пьеро ходил взад и вперёд по комнате и, как истинный поэт, невзирая ни на что, вслух сочинял стихи:

Мальвина передёрнула плечиками:

— Что за бессмысленные стихи! К кому вы обращаетесь? Где вы видите людей?

Пьеро обиделся и замолчал.

Вдруг в трубе раздался шум, посыпалась зола, и прямо на дрова спрыгнул кто-то чёрный.

— Ой, чёрт! Чёрт! — воскликнула в ужасе Мальвина и вскочила ногами на кресло. (В обычной обстановке она, конечно, так бы не сделала.)

— А почему он без хвоста? — удивился Пьеро.

Чёрт громко чихнул и голосом Буратино приказал:

— А ну, — тихо! — и приложил чёрный палец к губам.

Тут Пьеро, заметив длинный нос, радостно воскликнул:

— Это же Буратино! Живой! — и бросился обниматься. Через секунду и его костюм был измазан сажей, а на лбу красовались чёрные отметины.

Наконец Мальвина узнала Буратино и послала ему воздушный поцелуй.

— Ребята, — решительно сказал Буратино, — я пробрался сюда, чтобы вас спасти. Мы вылезем через дымоход на крышу, переждём там до ночи и убежим в лес! Здорово я придумал? — И он задрал свой чёрный нос вверх.

— Но в этой трубе так грязно! — с отвращением сказала Мальвина. — И я ни за что туда не полезу.

— Но, Мальвина, — взмолился Пьеро, — я без тебя спасаться не буду! — И он выпалил:

Я клянусь невесте,

Погибать, так вместе!

— Хватит болтать, — разозлился Буратино. — Пьеро, рви свою куртку на верёвки. Мы эту чистюлю сейчас свяжем и силой вытащим через трубу наверх!

— Но это как-то неудобно, — стал мямлить Пьеро…

— Я тебе что говорю! — закричал в сердцах Буратино. — Рви куртку! — и повернулся к Мальвине.

— Не прикасайся ко мне своими грязными руками! — возмутилась девочка.

Внезапно дверь отворилась, и в комнату вошёл Урфин Джюс.

— Весело тут у вас! — приветствовал он кукол.

Буратино метнулся к камину, чтобы удрать, но Урфин успел поймать его за длинный нос.

— А это что ещё за негр? Смелый парень, пришёл выручать друзей? Очень похвально!

— Он не негр! — сердито сказала Мальвина. — И вообще, входить без стука — неприлично!

— Отпустите мой нос! — прогнусавил храбрец.

— Отпустить твой нос? — расхохотался Урфин. — Хотя, постой… Пожалуй, я не только твой нос, но и тебя самого отпущу, если…

— Что если? — отдышавшись, спросил Буратино.

— Его величеству очень понравилась Мальвина, и он хочет на ней в воскресенье жениться.

— Ну, — нахмурился Буратино.

— А ты был бы рад этому помешать?

— Ещё бы! Но что я должен сделать?

— Всё очень просто. Нужно привести во дворец другую невесту — великаншу по имени Арахна. Тогда король женится на ней, а Мальвину и Пьеро я тебе обещаю отпустить.

— Идёт! — согласился Буратино.

— Прошу! — и Урфин приоткрыл для него входную дверь.

— До скорой встречи, друзья! — важно сказал Буратино. — Пьеро и Мальвина, вы скоро будете на свободе! Даю честное Буратинское слово!

 

ЗА ПОМОЩЬЮ К КАРФАКСУ

— Вот и я! — сказал Буратино, распахнув дверь лесной хижины.

— Сынок, дорогой! — обрадовался папа Карло. — А где Мальвина и Пьеро?

— На этот раз мне не удалось их освободить, но они будут с нами, как только я приведу во дворец… Арахну. — И Буратино рассказал о своём разговоре с Урфином Джюсом.

Фарамант покачал головой:

— А жива ли вообще эта колдунья?

— А что этой ведьме сделается? — махнула крылом Кагги-Карр. — Жива, жива. Я это точно знаю. Обитает она на дне пропасти и питается змеями. Только хромая стала и волшебную силу потеряла.

Буратино не терпелось начать действовать:

— А в какую сторону мне за ней идти?

— Далеко… — развёл руками Фарамант. — Через дремучий лес, через горы…

— Я попрошу гигантского орла Карфакса нам помочь и отнести туда гонца, — сказала ворона.

— Я полечу на орле! — обрадовался мальчик и запрыгал на одной ножке.

— Буратино, тебе лететь опасно. Ты же непоседа и свалишься вниз! — забеспокоился папа Карло.

— Давайте полечу я, — храбро заявил Дин Гиор. — Я буду сидеть смирно.

— Ну уж нет! Так дело не пойдёт, — возмутился Буратино. — Вы, фельд… фельдма… Как вас там?! Большой и тяжёлый. У вас железные латы, шлем… Орлу будет трудно вас нести! А я — лёгкий!

— Ладно, — решила ворона, — пускай полетит Буратино.

— Ура! Наша взяла! — обрадовался тот. — А кто будет главнее, я или орёл?

— Ты, ты, — успокоила его ворона. — Задание поручается тебе, а орёл будет тебе помогать.

— Вот здорово!! Я — главный! А где этот орёл?

— Сначала пойди умойся, — посоветовал папа Карло. — Ты же весь в саже. А то орёл тебя испугается.

Сборы Кагги-Карр были недолгими. Она только сняла с себя широкую зелёную шёлковую ленту, на которой был прикреплён орден. Полёт предстоял дальний.

— Вы, — обратилась она к Дин Гиору, — завтра утром проводите Буратино к Большому дубу. Я уговорю Карфакса прилететь туда за мальчиком. Он не очень-то доверяет людям и здесь вряд ли появится.

— А я залезу на дуб, на самую его вершину, и там буду ждать орла! — Буратино задрал нос вверх. У него дух захватывало в предвкушении завтрашних приключений. — Эх, скорей бы утро!

Пролетев над дремучим лесом, ворона достигла Кругосветных гор. Наконец она увидела высокую скалу, на вершине которой сидел орёл. Кагги-Карр смело подлетела к нему и громко прокаркала:

— Здравствуйте, благородный Карфакс!

Удивлённый орёл повернул голову и, увидев ворону, спокойно спросил:

— Что тебе от меня надо?

Тут Кагги-Карр пожалела, что на её груди нет ордена. Тогда бы орёл сразу понял, с каким важным гостем он разговаривает, и не принял бы её за обыкновенную назойливую ворону! Пришлось подробно объяснять, кто она и зачем к нему в такую даль прилетела.

— Я помогу тебе, — согласился орёл.

 

НЕВЕСТА НАШЛАСЬ

Буратино сидел верхом на ветке дуба и, не отрываясь, смотрел на небо. Там летали бабочки, стрекозы, за ними гонялись разные птички, но гигантов среди них не было. Одна какая-то нахальная пичуга села ему на нос и стала об него чистить свой клювик. Буратино ей это благосклонно позволил, так как решил, что будет дружить со всеми птицами, и большими и маленькими. Ведь и он скоро полетит по воздуху, как птица.

Вдруг дуб загудел, ветки его закачались, зашумели листья, и Буратино свалился с дерева на землю. Когда он поднял голову, то увидел перед собой гигантского орла.

— Ты Буратино? — спросил тот сиплым низким голосом.

Мальчик не мог вымолвить ни слова и только кивнул головой.

Тогда Карфакс наклонился и ловко схватил Буратино клювом за воротник курточки. Взмах крыльев — и мальчик оказался высоко над землёй.

Встречный поток воздуха мотал Буратино из стороны в сторону. От страха он крепко зажмурился. Но вскоре ему стало скучно в темноте и он открыл глаза. Полёт продолжался.

Дуб остался далеко позади, начался лес, впереди виднелись горы. Орёл летел быстро и ровно, крепко держа Буратино за воротник. Освоившись, мальчик раскинул руки навстречу упругому ветру и почувствовал себя настоящим орлёнком!

Через час такого полёта над лабиринтами хребтов и ущелий Буратино увидел высокий утёс, а под ним — тёмную пропасть.

Орёл снизился и сел на этот утёс, не выпуская Буратино из клюва.

Висеть в воздухе было не очень-то удобно, но Буратино напрягся и заорал громко, как только мог:

— Ар-а-а-хна! Ар-а-а-хна! Где ты?! — И прислушался.

Со всех сторон ему ответило горное раскатистое эхо:

— Ты-ты-ты!

Как тут не испугаться? Ведь Буратино никогда раньше в горах не бывал. «Кто это дразнится? Горные духи или великаны?» — подумал он. Но орёл сидел спокойно, и Буратино осмелел.

— Эй! Колдунья!…

— Дунья-дунья! — повторило эхо.

— Замуж хочешь?…

— Очешь-очешь!

Тут из пропасти угрюмо загудело:

— Чего надо-о-ть?…

— А! — обрадовался Буратино, — нашлась-таки невеста! Вылезай из своего логова, пойдёшь замуж!…

— Муж-муж! — подтвердило эхо.

— А кто о-о-он? — поинтересовался глухой голос снизу.

— Будешь королевой!…

— Евой-евой! — объяснило эхо.

Послышался шум скатывающихся камней, и на краю пропасти показалась голова с чёрными растрёпанными волосами. Увидев орла, великанша испугалась и хотела спрятаться, но Буратино успел прокричать:

— Беги в столицу на свадьбу! Торопись!

— Пись-пись! — схулиганило эхо.

Арахна, боязливо поглядывая на орла, выбралась из пропасти и, не раздумывая, бросилась бежать, перескакивая через валуны и трещины, прямо на юг к Изумрудному городу.

— Во даёт! А ещё говорят, хромая! Сразу выздоровела, как про свадьбу услышала, — засмеялся Буратино. — Ну, приятель, — обратился он к орлу, — задание мы выполнили. Теперь можно и обратно лететь. — Потом почесал пятку и добавил: — А ты, орёл, молодец. Не струсил. Я тобой доволен.

 

СВАДЬБА

Наступило воскресенье. Ещё рано утром главный министр явился к королю и торжественно спросил его:

— Ваше величество! Свадьбу, я думаю, назначить на полдень?

— Нет, — нетерпеливо замотал головой жених, — я хочу сразу, сейчас!

— Но мы не сможем оповестить и собрать почётных горожан!

— А на кой чёр-рт они мне нужны? Веди невесту!

— Слушаюсь, — поклонился Урфин.

Через пять минут входная дверь распахнулась и появилась невеста огромного роста.

— Вот это да! — обрадовался людоед. — Здор-р-рово выр-р- росла!

Действительно, чтобы пройти в дверь, невесте пришлось сильно наклониться. На ней была белая фата, закрывавшая лицо, на голубых волосах — розовый бант, короткая юбка в горошек, голубые шаровары… А поверх всего ещё голубая накидка. Придворные портные всю ночь, не смыкая глаз, шили эти наряды. Главный министр торжественно вёл её за руку.

Когда невеста подошла к трону, оказалось, что она одного роста с людоедом. Правда, он вскочил на трон, а она стояла на полу.

Урфин Джюс поднял вверх руку и торжественно спросил:

— Согласны ли вы, красавица, стать королевой?

Невеста кивнула головой.

— Согласен ли его величество, король Людик Первый Бяка взять в жёны эту красавицу?

— С р-р-радостью! — зарычал счастливый Людик.

— Теперь вы навсегда муж и жена! — громко объявил Урфин Джюс. — Поцелуйтесь!

Великанша вскинула руки и обняла людоеда. Фата откинулась в сторону, и — о ужас! — он увидел…

— Кар-раул! — завопил он в панике и стал вырываться. — Это не Мальвина!!! Об-ма-ну-ли!!!

Оттолкнув колдунью, людоед огромными прыжками бросился к раскрытому окну и выпрыгнул из него.

— Людик! Дорогой! Куда же ты? — запричитала Арахна и, согнувшись, выпрыгнула в окно вслед за мужем.

«Вот и всё, — с облегчением подумал Урфин Джюс. — Теперь людоед будет бегать от Арахны всю оставшуюся жизнь. Наконец-то, я от него избавился». И он сел на трон.

— Как вас теперь изволите величать? — льстиво спросил Руф Билан, присутствовавший при церемонии.

— А ты как думаешь?

— Ваше величество король Урфин Джюс! — уверенно и громко объявил Главный распорядитель.

— Соображаешь! — усмехнулся Урфин.

На спинку трона перелетел филин Гуамоко.

— А Мальвину вы теперь, надеюсь, отпустите? — спросил он Урфина.

— А зачем? — ухмыльнулся тот.

— Вы же теперь король, а настоящему королю подобает сдерживать свои обещания. Это дело чести.

Урфин расхохотался:

— А где эта честь? Покажи мне её? Что-то ты, филин, к старости поглупел. Не узнаю я тебя!

— Зато я вас узнаю… — пробурчал Гуамоко.

 

ГДЕ БЫ СПРЯТАТЬСЯ ЛЮДОЕДУ?

Орёл Карфакс домчал Буратино до Большого дуба и улетел в свои горы. Вскоре стемнело. Мальчик нашёл дупло и устроился в нём спать. Утром он бодро зашагал по знакомой тропинке обратно в лесную избушку.

Он шёл и весело напевал:

Внезапно он услышал треск сучьев, и на поляну выбежал здоровенный детина в звериной шкуре! На голове его сверкал золотой ночной горшок! Он дико озирался по сторонам и вдруг кинулся прямо в сторону Буратино. Тот еле успел увернуться и прыгнуть в высокую траву. Людоед промчался мимо него, как метеор.

Тут опять послышался треск, и из чащи огромными прыжками выскочила… Арахна! С высоты своего роста она заметила беглеца и бросилась за ним.

Буратино фыркнул: «Во дают!» Он выбрался на тропинку и побежал в лесную избушку.

Увидев папу Карло, мальчик ещё издали закричал:

— Ура! Ура! Скоро Мальвина и Пьеро будут на свободе! Эта Ax-на и людоед уже играют в догонялки! Значит, поженились!

— Нет, — грустно сказал папа Карло, — по птичьей эстафете пришло сообщение, что Урфин не собирается отпускать кукол.

— Но ведь он мне обещал! — возмутился Буратино.

К ним подлетела ворона Кагги-Карр:

— Получается, что во дворце людоеда уже нет?

— Ему теперь не до трона. Ищет, куда бы от своей красавицы спрятаться, — подтвердил Фарамант.

— Это меняет расстановку сил, — изрёк фельдмаршал Дин Гиор. — Теперь у Урфина всё войско — два злых дуболома, а к нам помощь идёт: Железный Дровосек и Смелый Лев, да и горожане вооружаются.

— У меня есть план, как освободить нашего дорогого правителя и ваших кукол, — сказала ворона. — Дождёмся ночи.

— Поручите это задание опять мне! — воскликнул Буратино. — Я же обещал освободить друзей. А моё слово — твёрдое! Не как у этого обманщика Урфина-Дурфина!

 

НОЧНОЕ ПОСЛАНИЕ

Ночью Руф Билан услышал, что кто-то назойливо стучит палкой в окно его спальни: тук-тук, тук-тук!

— Это что ещё за шутки! Кто посмел? — Он решительно встал с постели и распахнул окно в сад.

Из темноты раздался голосок:

— Ты Руф Билан?

— Ну я! — ответил рассерженный вельможа.

— Тебе срочное послание. — Буратино забрался на спину Ар- темону и протянул Руфу Билану в окно конверт.

— Это ещё от кого? — удивился толстяк. Он хотел прогнать нахального посыльного, но любопытство победило. Он взял конверт, вернулся в спальню, зажёг свечу и начал медленно читать:

«Руф Билан!

Людоед убежал, а к нам на подмогу идут Железный Дровосек и Смелый Лев. Мы победим! Сейчас же освободи его величество Страшилу и кукол.

Временная правительница Изумрудной страны

Кагги-Карр».

Руф Билан перечитал послание два раза и крепко задумался: «Кто сильнее? Урфин Джюс с двумя (поэт не в счёт) дуболо- мами или друзья Страшилы? — Он вздохнул. — Похоже, ворона права, они сильнее. Значит, надо срочно перейти обратно на сторону Страшилы. Тогда ещё есть надежда, что он меня простит».

Руф Билан быстро подошёл к окну и сказал только одно слово:

— Ждите!

Потом, не теряя времени, достал большую связку ключей, взял свечу и тихонько, чтобы не разбудить Урфина Джюса, прошёл в тронный зал. Там он отворил входную дверь и приказал дуболому:

— Придут куклы, выпустишь их в сад. — Затем на цыпочках поднялся на третий этаж.

Мальвина и Пьеро спали, не раздеваясь, в двух больших креслах. Вдруг скрипнула дверь, и в комнату вошёл кто-то со свечой.

— Собирайтесь, — прошипел он.

— Уже? — тревожно спросила Мальвина.

Пьеро соскочил со своего кресла, подошёл к Мальвине и помог ей спуститься на пол. Пламя свечи колебалось, и на стенах качались зловещие чёрные тени. Сомнений не было: это пришёл палач.

Дети молча стояли рядом.

— Прощай, Мальвина, — наконец дрожащим голосом вымолвил Пьеро. — Извини, что часто надоедал тебе своими глупыми стихами…

— Нет, Пьеро, не говори так, — взволнованно сказала девочка. — Они мне всегда были приятны, это ты меня прости, что я тебя обижала, капризничала… — И Мальвина тихонько заплакала.

У Пьеро сжалось сердце, он нежно обнял её. И девочка его поцеловала.

— О, Мальвина! — воскликнул Пьеро. — Как я счастлив! Теперь и умереть не страшно!

— Хватит нежностей! — зашипел тюремщик. — Быстрее!

Пьеро взял Мальвину за руку, гордо вскинул голову и твёрдым шагом направился к выходу.

По лестнице спускались молча.

В тронном зале было темно, и только в распахнутую дверь проникал из сада лунный свет. В проёме виднелась фигура ду- болома с дубиной, который стоял, широко расставив деревянные ноги.

— шёпотом воскликнул Пьеро и, крепко сжав руку девочки, увлёк её бегом прямо к двери!

Они промчались между ногами дуболома, почти скатились по входной лестнице и очутились в тёмном саду…

— А куда дальше? — неуверенно зашептал запыхавшийся Пьеро.

— В эти кусты, — подсказал им из темноты знакомый голосок. — Там вас давно Артемон дожидается.

Убедившись, что куклы в саду, Руф Билан подошёл к трону, на ощупь нашёл отверстие замка в сундуке и открыл его. Он, конечно, знал, где спрятан Страшила. Пошарив рукой, ухватился за Правителя и вытащил его из сундука. Если бы Страшила был человеком, он бы давно погиб без воздуха, но чучело не очень пострадало. Правда, солома, которой он был набит, слежалась, кафтан помялся, а голова находилась где-то под мышкой. Руф Билан поволок его к выходу, оставляя на полу пучки соломы. Дуболом, стоявший у двери, спокойно смотрел, как Главный распорядитель тащит мешок соломы в сад.

Сойдя с лестницы, Руф Билан прислонил Страшилу к ограде и поправил ему голову. Страшила немного покачался из стороны в сторону и выдохнул что-то вроде «Уф-ф-ф…» Говорить он, конечно, не мог, так как нарисованный рот у него был стёрт.

— Ваше величайшее величество, — как можно ниже поклонился ему Руф Билан, — очень прошу вас не забыть, что это я спас вас из сундучного заточения! — Затем он шагнул в сторону и скрылся в кустах.

Лунный свет хорошо освещал фигуру Страшилы, и Буратино рассматривал его с некоторым недоверием. А вдруг изменник подсунул ему другое чучело, а не короля? От такого пройдохи всего можно ожидать. Как проверить? Тут он вспомнил рассказ Фараманта о том, что у Страшилы Мудрого острые мозги. Он привстал на цыпочки и ткнул деревянным пальцем в лоб чучелу. В палец вонзились сразу две иголки.

— Значит, ты и есть Страшила, — успокоился мальчик. — А я Буратино. Меня Главная ворона прислала освободить тебя. Пошли скорей отсюда, а то ещё Урфин проснётся.

Из кустов на лунную дорожку вышел верный пёс Артемон. Мальвина и Пьеро уже сидели на нём.

 

ОЧАРОВАННЫЙ ЧАСОВОЙ

Когда беглецы подошли к городским воротам, светало. Ду- болом Руб стоял на своём посту и смотрел на небо. Он сочинял стихи про рассвет.

Буратино подумал: «А вдруг дядюшка узнает бывшего короля и поднимет тревогу?» И он отвёл Страшилу в тёмную подворотню.

— Ты жди меня здесь. Я за тобой приду, — сказал Буратино и вернулся к друзьям.

— Доброе утро, дядюшка Руб! — закричал он ещё издали. — Это опять я. Отнёс конверт во дворец и теперь иду домой.

— А, Буратино! — обрадовался дуболом. — А это кто с тобой?

— Знакомься, дядюшка: это мои друзья-артисты.

— Очень рад, — кивнул головой дуболом. — А вы, — обратился он к Мальвине, — похожи на чудесный цветок, который называется «голубая мальва».

Девочка подняла на дуболома хорошенькие глазки:

— Вы, уважаемый, почти угадали, только зовут меня не Мальва, а Мальвина, — и очаровательно улыбнулась.

Дуболом Руб тоже заулыбался во весь рот, опустился перед Мальвиной на колено и с чувством продекламировал:

Тут не выдержал Пьеро. Ему стало обидно. Он ведь тоже поэт. Он слез с Артемона, тоже опустился на колено и только собрался прочесть новое замечательное стихотворение, как прекрасная дама жестом руки остановила его и буднично сказала:

— Мальчики, встаньте с колен, стряхните с них пыль и идите за мной к ближайшему ручью мыть руки.

Нет, не понимала она поэтов!

Мальвина слегка ударила туфелькой Артемона в бок, и он послушно повёз её за ворота. Она снова улыбнулась, и оба поэта, большой и маленький, затопали вслед за ней, дружно выкрикивая:

А Мальвина, не оборачиваясь, им ответила:

— Вот это да! — удивился Буратино. — У меня чуть голова не лопнула, всё думал, как мне уговорить дядюшку покинуть свой пост и уйти с нами, а эта девчонка с голубыми волосами только пальчиком поманила! И чего эти — два дурака-пара, — в ней находят?

И он вернулся в подворотню, где притаился Страшила.

— Всё в порядке, — весело доложил его величеству мальчик. — Этот дуболом — мой родственник, и я уговорил его идти с нами. Пошли скорее в лес. А там нас ищи-свищи!

 

СЕГОДНЯ БУДЕТ УЖАСНАЯ БИТВА!

Через полчаса вся компания добралась до лесной избушки, где была встречена бурными восторгами и криками «Ура!».

Мальвина сразу стала приводить в порядок правителя Страшилу. Она перетрясла солому в кафтане, пришила к нему покрепче голову и заштопала дырку на коленке. Пьеро нарисовал ему красным соком малины улыбающийся рот.

— Эй-гей-гей-го! Я снова-снова-снова с друзьями! — сразу радостно воскликнул Страшила.

Тут же состоялся военный совет.

— Ваше величество, — с почтением обратилась Кагги-Карр к Страшиле. — Мы ждём ваших мудрых приказов.

— Я в курсе основных событий, — важно заявил тот. — Находясь в заточении, я имел возможность слышать все разговоры врагов. А правда ли, что ко мне на помощь спешат мои друзья Железный Дровосек и Смелый Лев?

— Да, ваше величество, — подтвердил фельдмаршал Дин Гиор, — но они ещё, к сожалению, в дороге.

— Я думаю, — сказал Страшила, — что, как только Урфин проснётся и узнает, что я на свободе, он сразу пошлёт дуболомов в погоню. — Тут он замолчал, приложил палец ко лбу и стал рассуждать. — Сейчас силы наши не-зна-чи-тель-ны… (Страшила любил произносить длинные умные слова.) Надо придумать что-то экс-тра-ор-ди-нар-но-е. — На его матерчатом лбу показались кончики булавок и иголок, что говорило о том, что мысль была острой. — Так, так… Я знаю, что делать! Мы встретим врагов… как подобает!

В это утро новый король Урфин Джюс проснулся поздно. Да и куда ему было спешить?

«Надо сегодня приказать Руфу Билану сшить мне парадную одежду, — лениво подумал он. — Например, горностаевую мантию с моим гербом на спине».

Затем ему захотелось примерить золотую корону, и он спустился в тронный зал.

— Это что ещё за мусор? — удивился Урфин, увидев на полу пучки соломы.

Беспокойство заставило его заглянуть в сундук. Страшилы там не оказалось, комната для гостей, в которой находились куклы, была пуста, а на его вызовы не явился Руф Билан.

— Предатель! — рассердился Урфин. — Не поверил, что я останусь королём, и уже переметнулся к моим врагам! Просчитался, негодяй! Мои дуболомы стоят целого войска! Надо, не теряя ни одной минуты, отправляться в погоню за Страшилой. За мной, шагом марш! — скомандовал он двум дуболомам.

Те взвалили на плечи тяжёлые боевые дубины и затопали по мостовой к городским воротам. Впереди поехал на Топотуне сам король в золотой короне. Она ярко блестела на солнце и была далеко видна. Женщины выглядывали из окон и в страхе шептали:

— Сегодня будет ужасная битва!

Мужчины, побросав все срочные дела и вооружившись, кто чем мог, уже ждали во дворах боевого сигнала.

На плече Урфина, как всегда, сидел филин Гуамоко.

— Хозяин, хотите послушать мой совет?

— Ну, что ещё? — недовольно спросил Урфин, с подозрением оглядывая верхние этажи домов: как бы не сбросили кирпич на голову.

— Хозяин, вы стали совсем злым и удачи вам не будет. Советую поскорее, пока не поздно, убираться из города на свою ферму. Там в тишине поразмыслить над всем случившимся…

— Это теперь-то, когда я опять стал королём? — усмехнулся Урфин Джюс. — Оставить трон?!

— Да, а иначе…

Урфин не дал филину договорить и резким движением руки сбросил своего старого друга с плеча:

— Пошёл прочь!

Обиженный филин улетел.

 

ПО ЗАДАННОЙ ПРЯМОЙ

Подъехав к воротам, новый король обнаружил, что дуболома-поэта на посту нет.

— И этот сбежал! — разъярился Урфин. — Поймаю и сразу сожгу!

Выехав в распахнутые ворота, он увидел всего в пятидесяти шагах готовую к бою армию Страшилы.

— И догонять не надо! — обрадовался Урфин. — Ну, посмотрим, кто тут собрался со мной воевать?

В центре стоял дуболом Руб с лопатой. На плече у него сидел деревянный мальчишка и показывал язык. У ног дубо- лома пристроился чёрный пёс. По левую руку стоял старый солдат Дин Гиор с самодельным деревянным мечом, по правую — Фарамант со знаменем. Позади них видны были Страшила, старик Карло и две куклы. Над поляной кружила ворона.

— Ну и армия! — расхохотался Урфин. — Поэт, старики и куклы! Дуболомы, к бою! — скомандовал он свирепым голосом. — На врагов шагом марш!

И два угрюмых солдата, наклонив вперёд дубовые головы и подняв тяжёлые утыканные гвоздями дубины, мерным шагом двинулись в сторону врагов: Тум-бум! Тум-бум! Тум-бум!

Деревянный мальчишка перестал показывать язык и завопил во всю глотку:

Урфин захохотал ещё сильнее. Уж больно смешным показалось ему всё происходящее.

Обозлённые дразнилкой дуболомы шли прямо на нахального мальчишку, готовясь первый удар обрушить на него. Они уже приблизились, уже высоко занесли свои страшные дубины… и вдруг… пропали. Как сквозь землю провалились!

Встревоженный Урфин привстал на стременах, но дуболомов не было видно.

А его враги с победными криками бросились к тому месту, где, действительно, в глубокую яму, замаскированную травой, провалились тяжёлые дуболомы. Теперь они копошились на дне, пытаясь выбраться наверх. Но тщетно.

Эту хитрость придумал Страшила и сам указал, в каком месте вырыть ловушку: по прямой линии от ворот до колышка, около которого поставил дуболома Руба с Буратино на плече. Хитрость удалась. Дуболомы пошли по намеченному маршруту и угодили в яму.

— Что произошло? Куда подевались дуболомы? — пытался понять Урфин, но времени для этого у него уже не было. К нему приближался чёрный пёс, скаля белые клыки.

Урфин резко повернул Топотуна обратно в город. «Укроюсь во дворце, а там видно будет…» — решил он. Но навстречу ему, загораживая всю улицу, двигались вооружённые топорами, лопатами и палками горожане! Тут подоспел Артемон и укусил Топотуна за заднюю лапу. Медведь взревел, взбрыкнул и скинул седока на землю. Урфин сразу вскочил на ноги, но пёс вцепился в его штанину и начал её рвать!

— Караул! — заорал Урфин и, спасаясь от собаки, вскарабкался на калитку, с неё — на ворота, оттуда — на крышу башни. Остановился он только тогда, когда выше лезть было некуда. Он держался обеими руками за последний огромный изумруд, и выше было только небо. «Вот взлететь бы!» — мелькнула мысль, и тут же, о чудо! — над ним появилась тёмная тень и он… действительно, полетел!

Преследователи стояли внизу и, задрав головы, смотрели, как Урфин Джюс карабкался на башню всё выше и выше. Они не заметили, откуда появился гигантский орёл. Он на лету схватил Урфина когтями и, размеренно взмахивая крыльями, улетел с ним в сторону своих суровых гор.

— Откуда он взялся? — удивлённо спросил Страшила. — Орёл не входил в мой стра-те-ги-чес-кий план!

— Это я вызвала Карфакса на всякий случай, — призналась Кагги-Карр.

— Пе-ре-стра-хов-щи-ца! — с укоризной сказал главнокомандующий.

Папа Карло задумчиво посмотрел вслед орлу:

— А ведь верно сказал Гудвин, что эти гордые птицы не прощают обид.

— А что теперь с этим Урфином будет? — спросил Буратино.

Папа Карло помолчал и в свою очередь спросил у Буратино:

— А ты как думаешь?

 

ПРАЗДНИЧНЫЙ БАЛ

Через весь город до самого дворца восторженные горожане несли своего любимого правителя Страшилу на руках. Женщины из окон бросали ему цветы, а мужчины кричали: «Ура! Слава победителю!»

Справедливый Страшила объявил главными героями битвы Буратино и Артемона. Первый не струсил и продолжал дразнить дуболомов даже тогда, когда они занесли дубины над его головой, а второй смело ринулся в бой и заставил врага с порванной штаниной залезть на крышу.

Сразу за Страшилой вышагивал дуболом Руб, на плече которого сидел счастливый Буратино, а рядом, у ног, шёл Артемон.

За ними следовали остальные герои сражения.

Когда проходили мимо мясной лавки, Страшила приказал вынести для Артемона самую аппетитную сахарную кость. Пёс схватил её зубами и, гордо рыча, понёс дальше.

А когда подошли к кондитерской, её хозяин сам догадался преподнести герою Буратино большой торт с кремовыми розочками по углам и миндальной звездой в центре!

— Ну, — с досадой сказала Мальвина, — сейчас этот сластёна на виду у всех залезет в торт носом, весь перепачкается в креме и на ходу съест всё до последней крошки… А мне за него придётся краснеть.

Но Буратино от одного взгляда на торт стало подташнивать. Он сразу вспомнил те пять пирожных, которые съел в каморке папы Карло и от которых ему стало плохо. К удивлению Мальвины, он не стал есть торт, а передал его мальчишкам, которые толпились вокруг.

— Смотрите, Пьеро! — обрадованно сказала Мальвина. — Наконец-то, начинает сказываться моё воспитание!

Вечером того же дня прибыли, наконец, и долгожданные друзья Страшилы: король страны Мигунов Железный Дровосек и царь зверей Смелый Лев.

— К битве вы, друзья, опоздали, мы без вас справились с врагами, но я счастлив снова видеть вас! — радостно приветствовал их Страшила.

Уединившись в гостиной, три старых друга проговорили всю ночь.

В ознаменование победы Страшила решил устроить торжество — праздничный бал и пригласить на него королей и правителей окрестных волшебных земель. Тут же по птичьей почте им были посланы учтивые приглашения.

В день праздника во всём Изумрудном городе были вывешены королевские флаги разных стран: зелёно-изумрудный с гербом Страшилы, голубой, фиолетовый, розовый… а флаг жителей Подземной страны вообще имел семь полосок всех цветов радуги.

В дворцовом саду было полно народа. Ровно в полдень парадная дверь отворилась, и гости начали подниматься по лестнице. По обе её стороны стояли большие зеркала, в которых отражались весёлые и нарядные люди.

Когда гости заполнили тронный зал, раздался гимн Волшебной страны, и главный распорядитель бала Фарамант торжественно объявил:

— Его величество Страшила, Трижды Премудрый Правитель Изумрудного города!

Распахнулась парадная дверь, и в зал, в сопровождении своих друзей, вошёл Страшила.

Он проследовал к трону и уселся на него.

Слева от трона на полу устроился Смелый Лев, а на красивых креслах — вечно юная волшебница Розовой страны Стелла и правитель Подземных рудокопов.

Справа — Железный Дровосек, повелительница Жёлтой страны добрая волшебница Виллина и… папа Карло. Он не был ни королём, ни правителем, но был очень почётным гостем и посланцем самого Великого Гудвина, основателя Изумрудного города.

На спинку трона села ворона Кагги-Карр, первый заместитель Правителя.

— Дорогие сограждане и гости! — начал своё приветствие Страшила. — Мы празднуем победу над злодеями и радуемся, что у нас опять мир. В нашей борьбе нам оказал не-о-це-ни-му-ю поддержку Великий волшебник Гудвин, который специально прислал к нам на помощь своих друзей — уважаемого Карло, Буратино, Мальвину, Пьеро и Артемона. Они проявили чудеса храбрости, и мы им очень благодарны!

— Ура! Ура! — закричали гости.

«Вот те на! — подумал папа Карло. — Вряд ли Гудвин предвидел, что здесь произойдёт, и прислал нас на помощь, но пусть так думают… Главное, что мой сынок Буратино снова здоров и весел. И пора нам уже домой возвращаться. Но как?»

Торжественная часть закончилась, и гости стали беседовать между собой.

— Вы давно виделись с Гудвином? — спросила старушка Вил- лина своего соседа папу Карло.

— Нет, всего две недели тому назад, — ответил польщённый вниманием волшебницы папа Карло.

— И как он?… — между пожилыми людьми завязалась непринуждённая беседа.

 

СЕРЕБРЯНЫЕ ТУФЕЛЬКИ

Объявляю первый танец: старинный вальс! — провозгласил Фарамант.

Дуболом Руб подошёл к юной волшебнице Розовой страны и пригласил её на танец. Стелла улыбнулась очаровательной волшебной улыбкой, встала и положила свою ручку дуболому на плечо, а он обхватил её тонкую талию своей здоровенной ручищей.

Заиграла музыка, и Буратино стал наблюдать, как дядюшка танцует.

— Ничего себе топает! Враз может ногу отдавить, — забеспокоился он.

Но юная Стелла летала по воздуху и не касалась пола, как и подобает фее. Так что — обошлось.

Начали танцевать и другие пары. Буратино не признавал такие танцы. Вот, если бы заиграли весёлый обезьяний танец, он лучше всех стал бы размахивать руками, дрыгать ногами, подпрыгивать, перевёртываться и вообще «ходить на голове». Буратино подошёл к Артемону, который тоже не танцевал, а молча сидел в углу.

— Тоска зелёная, — вздохнул деревянный мальчик.

Артемон огляделся: и стены, и пол, и трон, и костюмы большинства гостей были зелёными.

— Зелёная, — согласился он.

— Что-то мне домой захотелось, — сказал Буратино.

— И мне, — кивнул головой пёс.

— А что если попросить какую-нибудь волшебницу отправить нас обратно? Им это — раз плюнуть!

Артемон опять согласился.

— Тогда я попробую, — решил Буратино.

Он подошёл к старушке Виллине и стал ей что-то шептать по секрету.

Внимательно выслушав Буратино, Виллина указала ему на Стеллу.

— Это она у нас в Волшебной стране специалист по возвращениям, когда-то она вернула домой к папе и маме девочку Элли.

Буратино подошёл к Стелле, поклонился (как учила его Мальвина) и сказал о своём желании.

— Я могу отправить вас домой, милый Буратино, это в моей власти, — подтвердила добрая волшебница.

— Вот здорово! — радостно закричал на весь зал Буратино и от избытка чувств запрыгал на месте. — Ура! Сейчас же отправляйте нас всех домой! И папа Карло этого хочет, и Артемон!

Тут сам правитель Страшила повернулся к папе Карло:

— Дорогой друг, я предлагаю вам всем остаться в нашей благодатной Волшебной стране. Я построю вам замечательный кукольный театр, где вы станете играть весёлые комедии, и все дети Изумрудного города будут вас любить! Оставайтесь!

Папа Карло встал со своего места и низко поклонился Страшиле:

— Большое спасибо, ваше величество, за предложение. Но нас ждут дома куклы-артисты и дети родного города Тарабарска.

— И Рей, — добавил Артемон.

— И дедушка Джузеппе, и много-много других друзей, — подтвердил Пьеро.

— Только Карабас Барабас не ждёт! — съехидничал Буратино.

— А ты, милая девочка, тоже хочешь вернуться в свою страну? — ласково спросила Мальвину волшебница Стелла.

— Да, ваша светлость.

— Очень жаль. Ты мне понравилась, и я могла бы научить тебя волшебству и сделать своей помощницей — маленькой феей.

— Вот это да! — открыл рот Буратино.

Пьеро насупился и молчал.

— Нет, спасибо, — твёрдо сказала Мальвина. — Я люблю папу Карло и своих друзей и не хочу с ними расставаться.

Пьеро снова заулыбался и тут же сочинил:

— Да, дружба — это прекрасно, — задумчиво проговорила Стелла.

Потом, взглянув на погрустневшего дуболома Руба, лукаво спросила:

— А какие стихи друзьям на прощание прочтёт поэт Руб?

Дуболом на минуту задумался и прочёл такие грустные стихи:

Все приумолкли.

— Спасибо, дорогой Руб, — сказала Стелла. — Стихи мне понравились. У вас есть сердце.

Стелла дотронулась волшебной палочкой до своей ладони, и на ней появились серебряные туфельки.

— Надень их, дитя моё, — сказала волшебница Мальвине.

Туфельки пришлись девочке в самый раз.

— Теперь тебе остаётся только стукнуть каблучками, и они мгновенно перенесут тебя домой.

— Но я хочу вернуться туда не одна, а вместе с друзьями, — сказала Мальвина.

— Нет ничего проще, — улыбнулась Стелла. — Нужно только, чтобы вы все крепко взялись за руки.

Буратино тут же одну руку подал папе Карло, а другой схватил Артемона за хвост. Мальвина подала руки папе Карло и Пьеро.

— Спасибо вам, дорогие друзья, Фарамант, Дин Гиор и все остальные! — воскликнул папа Карло. — Вы помогли мне вернуть сына. Я вас всех очень полюбил. Прощайте!

— Дядюшка Руб! — сказал Буратино сурово, чтобы не раскиснуть. — Может, в гости прилетишь? — Потом повернулся к Стелле: — А на него у вас серебряные башмаки большого размера найдутся?

— Посмотрим, — улыбнулась волшебница.

— Тогда в дорогу! — решительно объявил Буратино и начал отсчёт времени: — Пять, четыре, три, два, один…

Мальвина стукнула каблучками и крикнула:

— Туфельки, несите нас домой!

— Прощайте! — закричали все.

— До свидания! — грустно сказал дуболом Руб.

Неистовый вихрь загудел, закрутился, подхватил дружную компанию и вылетел в распахнутое окно…

Всё слилось перед глазами Мальвины и её друзей, солнце заискрилось огненной дугой, промелькнули горы, пустыня, океан… Они перевернулись в воздухе несколько раз и…

 

СНОВА ДОМА

Чудесный вихрь приземлил их на мостовую точно около самой двери каморки папы Карло и умчался обратно в Волшебную страну.

Никто не ушибся. Мальвина поднялась с земли, отряхнула от песка и пыли платьице и обнаружила, что серебряных туфелек на её ножках нет. Волшебство закончилось. Осмотревшись и убедившись, что все в сборе, она, как ни в чём не бывало, сказала:

— Ну вот, мы и дома.

Папа Карло, кряхтя, ещё только поднимался с земли, а Буратино уже стучал ногой в запертую изнутри дверь.

— Эй, кто там! Открывайте! Хозяева приехали!

За дверью молчали.

Тут на улице показались два приятеля: большой пёс Рей и маленький — Тяпа. Они вышли на прогулку. Увидев друзей, собаки с радостным лаем бросились к ним и вместе с Арте- моном подняли такой визг и лай, что разбудили, наверно, полгорода.

Внезапно дверь распахнулась, и из неё стремглав выскочила какая-то дама в большой шляпе. Все растерялись. А дама, махнув рыжим хвостом, бросилась наутёк на всех четырёх лапах.

— Так это же лиса Алиса! — закричал Буратино.

Артемон с лаем бросился за ней, но вскоре, пристыженный, возвратился обратно. Не догнал.

Все вошли в родную каморку под лестницей, где так долго не были. Тут Артемон зарычал и вытащил из-под кровати за хвост дрожащего от страха кота Базилио.

— Что вы с лисой здесь делали? — строго спросил папа Карло.

— Мы думали, что вы насовсем про-пали и жи-ли… — не попадая зуб на зуб, ответил перетрусивший кот.

— А вот сейчас Артемон тебе хвост насовсем откусит, — рассердился Буратино.

— Не надо, не надо меня кусать, я всё расскажу! — взмолился кот Базилио. — Это лиса, Карабас и Дуремар положили в пирожные ядовитые сонные порошки и послали их вам по почте в подарок ко дню рождения! Это они виноваты!

— Да, я, действительно, посылку приносил, — расстроился Рей.

— Какие ещё пирожные? — удивился папа Карло и, обернувшись к Буратино, строго спросил:

— Это ты их все съел, бессовестный сладкоежка?

— Я, — грустно сознался Буратино. -…И ещё коробку спрятал. Я плохой.

— Теперь понятно, почему ты уснул, — вздохнул папа Карло.

— Карабас, Дуремар и лиса Алиса — преступники, — строго сказала Мальвина, — и их надо наказать.

Тут Пьеро поднял руку и прочёл такие стихи:

Не успел Пьеро дочитать свой стих, как кот прыгнул в открытую дверь и мгновенно забрался на ближайшую сосну.

Собаки бросились за ним, но скоро вернулись. Что зря лаять.

Рей, Артемон и Тяпа, посоветовавшись, решили подговорить собак со всего города и устроить злодеям «весёлую жизнь».

Кот Базилио сидел на сосне, злой и голодный. К тому же окрестные вороны не растерялись и стали выщипывать из его и без того драной шкуры клочки шерсти для утепления своих гнёзд.

Примерно через час кто-то постучал по стволу сосны.

— Войдите, — сказал одуревший кот и посмотрел вниз. Там стояла лиса и делала ему знаки, чтобы он слезал. Кот огляделся: собак нигде не было видно, и он спустился с дерева.

— Послушай, Базилио, я думаю, что теперь в этом городе нам жить будет плохо.

— Очень плохо, — вздохнул кот.

— Вернулся шарманщик Карло, и в нашем театре делать будет нечего. Но самое страшное то, что все скоро узнают, кто отравил Буратино, и нас посадят в тюрьму…

— Посадят, — согласился кот. — Надо сматываться.

— Давай на время уйдём в другой город, где нас никто не знает?!

— Давай! — обрадовался кот.

Лиса пошла вперёд, прячась в кустах, а кот за ней. Около болота они наткнулись на Дуремара, который ловил лягушек.

— Любезнейший, — обратилась к нему лиса, — вы в опасности! — И объяснила почему.

Дуремар схватил сачок и побежал в свою хижину. Он спустился в глубокий тёмный и сырой подвал. И решил сидеть там тихо-тихо, сколько понадобится, вместе с пиявками, лягушками и жабами, которых в подвале было предостаточно.

А вечером следующего дня на окраине соседнего городка появились две фигуры: хромая лиса и слепой кот. Прохожие останавливались и подавали им милостыню. Всем было ясно, что это несчастные нищие и их надо пожалеть…

 

НАКОНЕЦ-ТО!

Карабас Барабас обедал за кулисами своего театра и предавался радужным мечтам: «Ненавистный шарманщик Карло со своими друзьями улетел на воздушном шаре неизвестно куда и, наверняка, больше никогда не вернётся. Теперь все куклы на коленях приползут ко мне! Куда им деваться-то! — злорадствовал он, потирая свои огромные ручищи. — Зрители толпой повалят в мой театр, и сам король лично вручит мне орден «Большая Тарабарская Звезда». И денежки потекут в мой карман… Пожалуй, только лису Алису не надо допускать до кассы. Ведь украдёт половину».

Тут его мечты прервал разноголосый собачий лай, который становился всё громче и громче. Он выглянул в окно и увидел, что по Приморской площади прямо на него несётся стая собак во главе с… Артемоном?!

«Откуда взялся этот пёс? Он же улетел вместе с Карло!» — только и успел подумать Карабас.

А собаки были уже тут как тут. Некоторые пытались вскочить в окно, другие кусали и рвали брезентовую стенку театрального балагана. Лай стоял невообразимый.

«Надо спасаться», — сообразил Карабас и выскочил наружу через запасной выход.

Он бежал по середине улицы быстро, как только мог. Прохожие останавливались и с удивлением смотрели ему вслед. Его рыжая борода развевалась, как хвост огненной кометы, открытым ртом он хватал воздух, а толстые короткие ноги в тяжёлых ботинках стучали по мостовой: тум, тум, тум!

Собаки мчались за ним, постепенно нагоняя. Перепрыгнув через три ступеньки крыльца и с разбегу ударившись лбом в дверь «Бам!» да так сильно, что она распахнулась, Карабас Барабас влетел в полицейское отделение. Тяжело дыша, он быстро захлопнул за собой дверь и запер её на задвижку. Дежурный офицер поднялся из-за стола и с удивлением спросил:

— Синьор директор, что случилось?

— Скорее, скорее, спрячьте меня от этих свирепых псов, они меня загрызут, — судорожно стонал Карабас.

За дверью оголтело лаяли и скреблись собаки.

— Но им сюда не попасть, — невозмутимо сказал офицер.

— Что вы, что вы, вы их не знаете, они такие!…

В это время ручка у двери начала поворачиваться…

— Видите, видите, — закричал Карабас, — это их вожак Артемон! Он умеет даже двери открывать!

— Но куда же я вас спрячу? — развёл руками дежурный. — Здесь есть только тюремная камера для преступников.

— Туда, туда, за железную дверь! — взмолился Карабас.

— Но вы уважаемый в городе человек, доктор кукольных наук, ближайший друг тарабарского короля…

— Никакой я не друг! — взревел в отчаянии Карабас Барабас, — я самый что ни на есть настоящий преступник!!! Я послал отраву шарманщику Карло! Сажайте меня скорее в камеру!

— Ну, если так, — с удивлением сказал офицер, — я имею право арестовать вас.

Он достал большой ключ и отпер им тяжёлую железную дверь.

Карабас влетел в камеру, как пушечное ядро.

— Скорее, скорее запирайте! — закричал он офицеру и затопал от нетерпения ногами.

Дверь закрылась, щёлкнул замок. Карабас плюхнулся на железную койку, вытер пот со лба, посмотрел вверх на окошко с толстыми железными прутьями, облегчённо вздохнул, крякнул и сказал:

— Ну, на-ко-нец-то!!!

 

САМАЯ БОЛЬШАЯ НАГРАДА

В следующее воскресенье на Приморской площади весело играла музыка и кукольный театр «Молния» был украшен разноцветными флажками. Это папа Карло решил, несмотря на опоздание, отпраздновать свой юбилей.

На большой тумбе, похожей на барабан, стоял Арлекин и кричал в рупор:

За кулисами театра готовились к выходу на сцену артисты: весёлые клоуны с носами, как помидоры, девочки в чёрных масках, звездочёты в высоких колпаках, обжоры с толстыми животами…

Мальвина сидела перед зеркалом и поправляла причёску.

— Просто не верится, что всего неделю назад я была на балу в настоящей Волшебной стране и мне предлагали стать феей?! Может быть, это был сон?

— Ив этом сне я всё время был рядом с тобой и даже один раз тебя спас! — гордо добавил Пьеро. Он пудрил себе нос, который под жарким солнцем Волшебной страны обгорел.

— Жалко было расставаться с дядюшкой Рубом, — вздохнул Буратино. — Как он там без меня? Пропадёт ведь.

За кулисы вошёл сам папа Карло в новой куртке с большим бантом.

— Ну, дорогие мои артисты, нам пора начинать представление. Зрительный зал уже полон.

Буратино о чём-то задумался, приставив деревянный пальчик к деревянному лобику, и вдруг, вскочив со своего места, радостно провозгласил:

— Придумал! Придумал! Папа Карло, я, наконец, придумал, что тебе подарить!

— Ну, и что же? — с интересом спросил Карло.

— Я дарю тебе мою самую любимую вещь — полосатый колпачок с кисточкой! — Потом помялся и тихо добавил: — На сегодня, поносить…

— Ах ты, проказник! — воскликнул папа Карло. — Какой же это подарок?

— Как какой? — возмутился Буратино. — Очень даже замечательный! С кисточкой!

Папа Карло рассмеялся и, взяв у Буратино колпачок, натянул его себе на голову, а взамен нахлобучил мальчику свою широкополую шляпу. Взявшись за руки, они вышли на сцену.

Зрители встретили их хохотом и громом аплодисментов.

Весёлый праздничный концерт начался.

Конечно, папа Карло никакой медали не получил. Тарабарский король и не собирался его награждать. Это были только слухи. Да и зачем эта награда папе Карло? Ведь он обладал более ценным — любовью детей — маленьких зрителей его театра, а это дороже самой большой, даже очень золотой медали.