Глава I. Удар в спину

Столица России, декабрь 1904 года.

— Товарищи, сейчас будет говорить человек, который и привел нас всех сюда, в этот тревожный час у него есть слово к вам, — говорил неказистый худощавый человек, невысокого роста, примерно средних лет, одетый в фуфайку, теплые краги нелицеприятного вида фуражку и был обут в толстые валенки. Он обращался к собравшейся перед ним большой группе людей, размахивая при этом» наганом». Собравшиеся явно были чем-то не довольны. Громкими возгласами одобрения приветствовала толпа сказанные человеком слова. В толпе слышались и возгласы не терпения, все очень хотели видеть этого человека, с минуты на минуты должен объявиться.

И вот, по группе людей пробежала волна довольных возгласов и всеобщего ликования. На постамент из огромных бочек, вокруг которого и стояли люди, взобрался высокий худощавый человек, элегантно одетый. Голову его венчала небольшая шляпа-котелок, в правом глазу его была зажата контактная линза, из-за чего выражение его лица получалось грозным и пугающим. Небольшие тонкие усики, на французский манер, выдавали в нем яркого представителя новой ветви русской буржуазии.

— Товарищи, — заговорил он. — Сегодня, в это трудное время, когда наши с вами братья гибнут, сражаясь с японцами, а правящая верхушка, во главе с царем грабит весь народ, мы не можем спокойно смотреть на все это! Мы должны идти и показать этим сатрапам, чего стоит настоящий русский рабочий человек, любящий свою отчизну!!!

Толпа ответила громом одобрительных криков и возгласов. А холеный усач тем временем продолжил.

— И мы, непременно пойдем, и покажем им чего, стоит русский пролетариат!!! — немного покраснев от натуги, заливаясь слюнями, вещал он. — Вперед товарищи! Вперед за вашим командиром!!!

Толпа вместе с человеком, объявившим появление оратора, который оказался их командиром, подогреваемая водкой и выстрелами в воздух, направилась с яростными криками, двигаясь от Университетской набережной, где они сейчас слушали напутственные речи, через мост к Дворцовой площади, где уже была устроена баррикада, а оттуда собираясь выйти на Невский проспект и громя все, что попадется под руку атаковать государственные учреждения.

Оставшись в полном одиночестве, идейный вдохновитель попытки восстания, которые были не редки в декабре 1904 года, Алексей Алексеевич Трымский, несколько минут смотрел в след толпе. Потом, как бы выйдя из оцепенения, и оглядевшись по сторонам, он быстро, но не очень красиво слез с поставленных друг на друга бочек, которыми только что пользовался, как постаментом для вещания. Оказавшись на земле, он что есть силы, скользя на льду, побежал в обратную от революционной толпы сторону. Жандармов и городовых он не опасался, так как в этот день они все были в стороне Невского проспекта, у Зимнего и у других властных структур, яростно пытаясь подавить очаги народного восстания и защищая от народного гнева органы государственной власти и прочие государственный учреждения.

Да и погода располагала его передвижениям — с самого утра в городе бушевали снежные бури. Пробежав без остановки два квартала, дважды чуть не упав, скользя на льду, который было почти невозможно разглядеть под толстым слоем снега, Алексей Алексеевич остановился перед домом номер тридцать один по Днепропетровскому переулку. Еще раз оглядевшись по сторонам, он торопливо вошел в подъезд этого дома.

Поднявшись по лестнице на второй этаж здания и остановившись перед дверью в квартиру номер двадцать пять, он, достав из кармана своего элегантного черного кашемирового пальто небольшой, простоватого вида ключ, вставил его в замочную дверную скважину. Раздался характерный щелчок, и дверь отварилась.

Трымский попал в небольшую двухкомнатную квартиру, в которой почти отсутствовала мебель, кроме большого вытяжного шкафа, тумбочки, кушетки и пары картин на стенах. В квартире, к величайшему удовольствию Трымского, никого не оказалось. Стремглав пробежав, не снимая туфли, в одну из комнат, где стояла тумбочка и кушетка, он обратил все свое внимание на тумбочку. Открыв ее деревянные дверки, перед ним предстали другие дверки, на этот раз железные и с небольшим колесиком в центре, около которого был начертан белой краской, циферблат. Алексей Трымский медленно покрутил колесико влево — от нулевой отметки до ста двадцати градусов. Потом, также медленно — вправо, со ста двадцати градусов до пятидесяти. После чего раздался громкий щелчок открывшегося только что, замка.

С нетерпением, распахнув створки, он достал из тумбочки-сейфа большой бумажный сверток, на котором машинописным текстом было написано:

«Шестьдесят тысяч рублей в ассигнациях для» Борцов за Свободу», от Центрального Комитета».

Осмотрев сверток, Алексей Алексеевич быстро достал из нагрудного кармана пальто скомканную до размеров кулака, холщовую сумку, и положив туда сверток, кинулся к двери. Перед тем как уйти, грабитель достав из левого кармана небольшую флягу, жадно отхлебнул из нее. Ее содержимое приятно обожгло горло и теплым потоком понеслось в глубину, к самой душе.

Еще раз оглядев квартиру, он громко рассмеялся, проговаривая сквозь смех только одну фразу: «Удачи вам, господа революционеры в борьбе за светлое будущее! А я его уже себе обеспечил!!!»

Сказав это, он разлил оставшиеся содержимое фляги на пол. Бросив на пол зажженную спичку, он поспешил удалиться из квартиры, из которой уже повалил дым. Он торопился в один из портов, куда еще не добрались стачки и восстания, а там его уже ждал, готовый к отплытию корабль.

 

Глава II. Триумфатор

После событий зимы 1904 года, прошло ровно полтора года. Революционные движения и восстания по всей Российской Империи были благополучно подавлены, и происходившее стало постепенно забываться, как будь то, это был только страшный сон, который, однако, порядочно разорил и без того испорченную русско-японской войной экономику страны.

За последние полтора года произошло одно очень знаменательное событие, а именно, по всему миру разлетелась весть о новом» баловне судьбы». Так прозвали новоиспеченного миллионера из Сингапура. Вот, что было написано о нем в статье свежего номера британской» Дэйли Поуст»-

«Эмигрировавший в годы народных волнений из России, барон Герхард фон Клаус XII, прибыл в Сингапур с небольшой группой своих товарищей. Там все вместе они основали коммерческий банк» Модерн», который, поражая всех в этом городе, всего за несколько месяцев стал одним из самых известных и богатых банков. Через год» Модерн» стал самым лучшим богатым и уважаемым банком. Хозяевами банка были семь человек-компаньонов. Это и был фон Клаус и его друзья. Несколько месяцев назад, на круизном лайнере» Восточная Звезда», на котором находились фон Клаус и его компаньоны, потерпела кораблекрушение, недалеко от Стамбула, куда компаньоны отправлялись по делам банка. Благодаря счастливому стечению обстоятельств, из всех семерых хозяев банка, в живых остался только сам барон Герхард фон Клаус. Это ли не настоящее врожденное везение! Фон Клаус сразу стал миллионером, ведь после смерти остальных шестерых его компаньонов, он стал единоличным владельцем этого прибыльного дела. И вот, известнейший миллионер триумфально возвращается на свою малую родину — в Санкт Петербург, где в скором времени состоится торжественное открытие первого в России представительства его банка» Модерн»!!!

Санкт-Петербург, август 1906 года. Раннее утро.

Как только роскошный огромный белого цвета, лайнер, «Звезда мира», личный лайнер барона фон Клауса, прибыл в главный порт российской столицы. Едва сам триумфатор сошел на берег, как его уже встретили парадный духовой оркестр, фейерверки и почти все высшее общество столицы, во главе с самим Санкт-Петербургским генерал-губернатором, полным стариком с почти полностью лысой головой. Другие же Августейшие особы на эту торжественную встречу не явились. Очевидно пологая, что для предпринимателя, пусть даже столь богатого и удачливого, слишком много будет чести.

Однако сам господин барон, и этого не ожидал, тем более, что прямо в порту. Сойдя на берег, он, облаченный в изящный белый костюм от лучших кутюрье Европы, и роскошную белую шляпу с пером какой-то экзотической птицы, в окружении бесчисленного множества своих слуг и помощников, в первую очередь, поприветствовал самого генерал-губернатора, и напыщенную богемную компанию, которая того окружала. Генерал-губернатор был в парадном белом мундире, сверкая эполетами, его окружение, однако, тоже было под стать ему. Вся эта компания всячески пыталась угодить барону, а различные столичные дельцы всех мастей предлагали ему постройки и дома в столице, которые можно было бы оформить под представительства его нового банка.

Господин барон, несколько смутившись такому неожиданному и ненужному для него приему, поблагодарив всех участников и организаторов пышного приема, оставил своих помощников для рассмотрения деловых предложений, а сам, под предлогом того, что устал с дороги, отправился в гостиницу.

Прибыв в одну из самых лучших и роскошных гостиниц российской столицы, в» Гранд-отель Европа», триумфатор расположился в своем роскошном номере. Два его надежнейших охранника остались дежурить у дверей, обеспечивая безопасность миллионеру.

* * *

Было около полудня, когда господин барон пробудился полностью отдохнувшим. Ощутив сразу острое чувство голода, он велел охране распорядиться об обеде, и выполнив все процедуры личной гигиены, приготовился принять пищу. Почти сразу же, в дверь его роскошного огромного номера постучали.

— Да, что? — громко спросил фон Клаус, успевший переодеться в роскошный персидский халат вишневого цвета.

Дверь приоткрылась, и, в проеме показался полноватый мужчина среднего роста, который, будучи охранником барона, вежливо спросил: «Господин барон, здесь официант у двери, пропустить?»

— Да, разумеется, — коротко ответил господин Герхард фон Клаус XII.

Охранник тут же исчез, и в номер вошел официант, катя впереди себя тележку с продуктами, на которой прекрасно устроились омары, виноград и французское вино. Официант, невысокий брюнет, щуплого телосложения, лицо которого было бы заурядным, если бы не покладистая борода небольших размеров, делавшая его отличным от других, вежливо обратился к барону: «Господин барон, вот ваш заказ».

Получив от триумфатора оплату и щедрые чаевые, невысокий брюнет сразу поспешил удалиться, сказав только, что их главное блюдо славиться на весь Петербург. — Отведайте нашего фирменного блюда, господин барон — вы не пожалеете, — сказал официант перед тем, как вышел вон.

Триумфатор, после ухода официанта, задумчиво посмотрел на тарелку с главным блюдом, которая была закрыта прозрачным стеклянным колпаком. Не долго думая, он снял колпак, и, вдруг, его лицо исказила гримаса ужаса. Блюда на тарелке не оказалось, вместо этого на тарелке лежал длинный листок бумаги, на котором писанная красными чернилами, красовалась надпись:

«Ну, что повеселился на партийные денежки, а ведь пришел твой час расплаты!!!»

Внизу листка красовалась надпись теми же чернилами:

«Союз бородатых».

 

Глава III. Киевский Шерлок Холмс

После того, как господину барону пришла повергшая его в хаос и душевные волненья записка, он поднял на ноги всю свою не малую личную охрану, желая во что бы то ни стало найти ненавистного ее автора. В государственные органы господин барон обратиться не решился, да и не мог. Если не дай бог узнают, что он в недалеком прошлом жил в России под другим именем (которое в прочем тоже было ложным) и сотрудничал с террористами, то тогда и его репутации, и его состоянию конец. Нет уж, такого допустить он не мог, не имел право он позволить какому-нибудь венценосному столоначальнику, с потными ладошками, прибрать к рукам его деньги, имя и репутацию честного и удачливого дельца.

И каков результат? Полнейший провал!!! Его доблестные охранники (которые между прочим были лучшими в своем деле) не нашли ни малейшей зацепки, ни малейших следов — ничего. Господин барон предполагал, что автором может быть уцелевший (или уцелевшие) после подавления восстания его бывший соратник, кто же еще. Но все же это было маловероятно, ибо он, еще будучи в Сингапуре, интересовался насчет своих бывших друзей. И к его полнейшей радости, все они по данным из надежных источников, были убиты во время подавления восстания. Поэтому, пришедшая к нему записка и вызвала у него такой шок. Она была словно весточкой из потустороннего мира. Как бы обманутые желали отмщения. Да и этот» Союз бородатых»… Чертовщина, да и только.

А ведь в это утро исполнялась ровно неделя с того злополучного дня, как ему, Герхарду фон Клаусу, испортив аппетит и весь день, пришла поганая записка.

Но не будем о грустном. Ведь Господь все равно милостив, и видит милосердных тружеников дела добра. Именно поэтому, барон не волновался, он знал, что рано или поздно надоедливому анониму воздастся по заслугам. В это солнечное Петербургское утро (что было редкостью для него) миллионер находился в своем новеньком, шикарном и недавно купленном особняке на Васильевском острове. Двухэтажный особняк из двенадцати комнат, построенный в романском стиле, пришелся по душе барону. Сегодня фон Клаус пил свой обычный утренний чай с лимоном, сидя в большом и мягком кресле, подле камина, в котором потрескивали, обгорая, свежие поленья. Он как обычно просматривал свежую утреннюю корреспонденцию, которую ему регулярно приносили.

Это занятие было у него уже вполне привычным. Вот и в это утро, перелистывая свежий номер» Санкт-Петербургских Ведомостей», немец русского происхождения, внимательно просматривал рубрику за рубрикой, статью за статьей. В надежде обнаружить что-то, представляющее важность, или опасность, для него или его дела.

Вдруг, во время этого занятия, уже собравшись перелистывать страницу и приступить к изучению следующей рубрики, внимание банкира привлекла одна небольшая, ни чем не приметная статейка.

«Киевский Шерлок Холмс, разгадывает очередное дело!

Проживающей в Киеве, господин Т.Г.З., широко известный жителям Малороссии, как Киевский Шерлок Холмс (в виду того, что он по роду деятельности, частный детектив, и весьма успешный) раскрыл леденящее душу преступление, от которого лихорадило всю Малороссию. В Киеве, благодаря содействию господина частного детектива, утром, третьего дня этого месяца, был пойман душегуб, от рук которого пострадало более двадцати душ. При поимке у душегуба было обнаружено орудие убийства, а также украшения и драгоценности, принадлежавшие ранее убитым. Таким образом господин Т.Г.З. еще раз подтвердил свое высокое звание лучшего частного детектива всей Малороссии, и возможно и всей Империи. Жители Киева могут спать спокойно, потому, что в их городе живет такой человек!»

Господин барон медленно прочитал статью еще раз от начала и до конца. Потом долго, словно не веря, смотрел на статью, ничего не видя в ней.

— Аркадий! — позвал фон Клаус, звеня колокольчиком, и считая, что звона колокольчика явно не достаточно.

Спустя мгновение в комнату вбежал полноватый мужчина среднего роста, в коричневой тройке. — Вызывали, господин барон, — вежливо спросил он.

Слушай, Аркадий, возьми-ка ты вот эту газету, и прочти самую нижнюю статью, — сказал барон, протягивая ему» Санкт-Петербургские Ведомости». — Что ты об этом думаешь?

Аркадий быстро пробежал глазами статью, и быстро, словно скороговоркой, выпалил: «Я слышал об этом человеке, хотя, он конечно дилетант, но свое дело знает. Вот, уже который раз полиции помогает».

Значит так, едем в Киев как можно скорее, я хочу встретится с этим умником, может он окажется нам полезен, — неторопливо, обдумывая каждое слово сказал банкир. — Распорядись там, Аркадий, чтобы собирались и купили билет.

Слушаюсь, сию минуту, — сказал, козырнув, словно офицер, Аркадий.

 

Глава IV. Дом № 6. Мир воды

Безграничный мир воды, над которым царило вечно облачное серое небо, простирающийся во все стороны горизонта, куда не посмотришь, завораживал. Завораживали, в большей степени не блики и различные перемены в невероятной мощи — воде, а само осознание того, что в этом мире нет больше ничего, кроме нее.

От всего увиденного сразу становилось как-то спокойно, умиротворенно — рай для тех представителей человечества, работа и жизнь которых приносит им немало душевных терзаний. Только окунаясь в подобную среду, на положении бессмертного существа-соглядатая, сделанного из чего-то, легче воздуха, можно полностью успокоить свою душу, понять, не замеченное ранее, и увидеть свой путь к счастью.

Вот и сейчас, совершая очередной полет над этим великолепием, он был близок к счастью. Какое же это прекрасное ощущение, так хорошо, легко, свободно…

Его чудесное состояние вдруг начинало меркнуть. Поблекло и провалилось в небытие царство вечной воды, вместо неба теперь зияла черная пустота… Как же не хотелось возвращаться…

Высокий, сильно полный человек, лет тридцати пяти, одетый в грубое серое рубище, и такие же штаны, сидящий в позе лотоса на пушистом синим коврике, открыл глаза. Его лысую по бокам голову, венчал солидный национальный украинский чуб, как у древних запорожских казаков. Лицо украинца было бы заурядным, ничем не отличавшимся от остальных, если бы не длинные усы, опущенные к низу, опять же на казацкий манер.

Медленно оглядев комнату, в которой он находился, в которой не было даже обоев, не говоря уже обо всем остальном, он, слегка улыбнувшись, поднялся на ноги.

— Добрий день гарна, життя, — сказал сам себе господин Тарас Гапонович Затрищенко, бывший антрополог Императорской Академии Наук. Бросив еще один мимолетный взгляд на комнату, он открыв широкую дверь с венецианским стеклом, вышел из комнаты. Перед ним предстал широкий коридор, который, в отличие от убогой комнаты был хорошо обставлен. В коридоре было еще две двери больших двери, одинаково похожих друг на друга, помимо толстой, обшитой деревом входной двери в квартиру, которая резко отличалась от остальных. Прошлепав босыми ногами по блестящему, недавно начищенному паркету, господин бывший антрополог, подошел к точно такой же двери, как и та, из которой он вышел, и открыл ее.

Ему открылось небольшое помещение, с: большим окном, почти в полстены, под которым стоял старинный письменный стол, обтянутый зеленым сукном, рядом со столом по обеим сторонам от него находились одинаковые, обтянутые кожей стулья, еще в помещении, кроме всего вышеперечисленного, находились два одинаковых шкафа, по обеим сторонам от двери, у стен.

Подойдя к одному из шкафов, в котором находилась одежда, Тарас Гапонович переоделся, облачившись вместо серой нелицеприятной одежды, в белого цвета жилет, поверх которого был надет элегантный пиджак, английского фасона, и такие же черные брюки, в тон к пиджаку. В этой одежде он чувствовал себя не очень уверенно, но, зато, много уверенней, чем в старомодном сюртуке, в котором смотрелся просто нелепо. Обувью ему послужили старые, однако из-за бережного хранения и малого пользования, отлично сохранившееся, черные, лакированные английские туфли.

Экипировавшись, элегантный господин уселся на кресло, подле стола, со стороны принимающего, то есть, у окна. Посидев так, несколько минут, он вытащил из ящика стола маленький, легко помещающейся на ладони, круглый камешек, осмотрев его, он вдруг, поцеловал его.

Господин Затрищенко прекрасно помнил, как к нему попал этот камень. Четыре года назад, в его бытность действующим антропологом, он совершил научно-исследовательскую экспедицию в Тибет. Там, он изучал особенности строения скелета древних жителей. Прекрасно зная о том, что в пещеры с захоронениями вход строго воспрещен, и, по местным преданиям, охраняется духами. Как-то раз, он забрел в глубокую пещеру, изучая тамошние артефакты, как вдруг, там начался обвал.

Дальнейшие воспоминания начинались с буддийского храма, в котором он очнулся. У строптивого антрополога из далекой Российской Империи была сломана нога. Но монахи выходили его, спасли ему жизнь. Это событие стало переломным моментом в его жизни. Пока его раны заживали, он жил среди монахов. Целый год прошел, пока он полностью не выздоровел. За это время, он выучил их язык, и проникся некоторыми их таинствами. Одним из этих таинств была наука духовного успокоения души и тела, посредством медитации.

В дальнейшем, перед самым уходом из храма, его настоятель подарил везучему малороссийскому ученому, заговоренный им самим камень, в котором был помещен добрый дух. Этот камень, по словам настоятеля, будет оберегать и помогать в течении всей жизни. Но настоятель рассказал так же про условие хранения.

«Когда твое тело умрет, камень надо положить в твой гроб, и с ним тебя похоронить!» — вот такие слова сказал на прощание ему настоятель.

По приезду на родину, в которой Тарас Гапонович Затрищенко, считался умершим, его встретили тепло и радушно. Предлагали даже повысить его в чине и отправить в Петербург, но жизнь среди монахов, оставила свой отпечаток на его характере и помыслах, до конца дней его. Итог — от работы он отказался, и мало того — написал прошение об отставке. После некоторых колебаний, прошение было удовлетворено.

С тех пор и началась совсем новая для Тараса Гапоновича жизнь. Вернувшись на свою старую квартиру в Киев, в дом № 6 по Васильковской улице, отставной антрополог начал совершенно новую для себя деятельность — частный сыск. Выбрал он эту деятельность по трем причинам. Первая: это деятельность, направленная на благо общества. Вторая: полиция просто начала не справляться с невиданным ранее разгулом преступности, как в стране, так и в мире. Третьей причиной было то, что эта деятельность служит отличным тренажером для развития умственных способностей (что с его феноменальной памятью было весьма к стати), и способствует также, закалке характера.

Результат был неожиданный даже для самого Тараса Затрищенко. За те два года, что он занимался новой для себя деятельностью, в Киеве были раскрыты и пресечены огромное количество громких дел, будораживших общество. И это все с его помощью(!)

Десятую часть от всех своих немалых доходов, новоявленный частный сыщик, постоянно отправляет на разнообразные благотворительные нужды. Как и положено по всем канонам аккультной науки.

Вот к каким воспоминаниям привлек господина частного сыщика взятый с письменного стала камень. Полюбовавшись на него еще немного, он снова положил его в ящик стола.

Скоро должен был придти еще один клиент. Какой-то франт из Петербурга. Об этом его уведомила телеграмма, пришедшая к нему из главного почтового управления. Клиент судя по всему был солидный.

И, словно в ответ его ожиданиям, на всю квартиру раздался требовательный звонок в дверь.

 

Глава V. Знакомство

Приехав в Киев, вместе со всей своей многочисленной свитой, миллионер Герхард фон Клаус XII, естественно поселился в лучшем отеле города» Националь». Гостиница была, конечно, дрянь, но дело — есть дело. Поручил Аркадию, своему верному помощнику, собрать информацию касательно интересовавшего его господина ТГЗ. И то же оказалось? Оказалось вот что: почти весь Киев знает, где он живет. Что само по себе не удивительно, ибо в этом городе едва насчитывается пятьсот тысяч человек. Поэтому Аркадий узнал его адрес всего за один час.

Что еще более удивительно, этот ТГЗ, оказавшийся Тарасом Гапоновичем Затрищенко, известен и в криминальных кругах. Исходя из данных, собранных верным Аркадием, пару месяцев назад, сей господин помог местному преступному Королю кое-что найти. И за это кое-что, киевский криминальный король обеспечил Затрищенко (ну и фамилия) своей защитой от заезжих преступников, которых он изобличал. Возможно, именно поэтому, этот самый ТГЗ до сих пор жив и здравствует.

Любопытным было и то, что в прошлом, этот местный авторитет в сфере криминалистики, был антропологом(!) Вот уж бывают люди…

Тот час, послав ему телеграмму, предупреждая тем самым о своем появлении, барон фон Клаус, в сопровождении Аркадия, направились по адресу Васильковская улица, дом № 6. Путь был близкий, ведь сия улица находилась в центре города. Извозчик домчал из всего за пять минут.

Дом № 6 представлял собой пяти этажное многоквартирное сооружение, из новых построек. Поднявшись на третий этаж, к квартире № 12, барон, одетый в светло-серый сюртук, нажал на кнопку электрического звонка.

* * *

Дверь распахнулась. На барона смотрел высокий полный господин. Чудовищное сочетание национального украинского внешнего вида и модного английского костюма, повергло барона в шок, на время, лишив его дара речи.

— Здоровеньки буллы, — радостно, с улыбкой на лице сказал» щеголь», жестом предлагая войти.

— П-прошу, говорите по-русски, — запнувшись, сказал барон, опять приобретя дар речи. — Вы господин Затрищенко?

— Да, я, — коротко сказал хозяин квартиры. — А вы, господин барон фон Клаус?

Жестом отослав своего верного Санчо Пансе вниз, подождать у извозчика, господин фон Клаус, вошел в квартиру.

Помещение было просторное, но очень небрежно обставленное. ТГЗ тем временем вывел его из коридора и провел в узкую комнату с письменным столом у окна, очевидно служившую сыщику рабочим кабинетом.

Усадив фон Клауса напротив себя, за письменный стол, ТГЗ замолчал, мол излагайте дело, я слушаю.

Сделав небольшую паузу, выждав немного, барон деликатным тоном, спросил.

— Прежде чем ввести вас в курс дела, я хотел бы кое-что уточнить, — вежливо сказал он. — О вас говорят, что вы никогда не распространяетесь о делах своих клиентов никому, даже полиции. О вас говорят, что вы» бриллиант» местной криминалистики. И я также слышал, что вы связаны с местными бандитами. Это правда?

Тарас Гапонович вальяжно откинулся на стуле, сделав кислую мину, посмотрел на барона, как на малолетнего ребенка, который задает глупые вопросы.

— Ну, во-первых: все частные сыщики держат в тайне информацию о своих клиентах, я — тоже, — спокойно сказал он. — То, что я помог местной полиции, так это вы, наверное, из газет узнали, это — правда. А то, что про бандитов, это не совсем так. Ко мне давным-давно обратился за помощью местный авторитет, и я ему помог. Я же не полицейский, а частный. Мне все равно, кто клиент, вот и все.

Внимательно посмотрев в глаза частному сыщику, и как бы что-то там найдя, Герхард фон Клаус, немного поколебавшись, начал излагать суть дела.

— Несколько лет назад, я был одним из тех, кто, так сказать, поднимал людей на восстания, во всяком случае, они называли меня идейный вдохновитель, — начал достопочтенный барон. — Перед тем, как восстания были подавлены, я сбежал из страны, прихватив с собой партийную кассу одной революционной партии, которой сейчас нет на этом свете. Эти деньги мне очень помогли создать свое дело за границей. Перед тем, как вернуться на Родину, я проверил, остался ли хоть один член революционной партии в живых. Оказалось — они все были убиты во время подавления восстания. И я, преспокойно, под рев фанфар, вернулся в мой любимый Санкт-Петербург. Все бы ничего, если бы несколько дней назад, я не получил вот это.

Господин фон Клаус XII протянул явно заинтересовавшемуся ТГЗ, узкий листочек бумаги, на котором красовалась пометка» Союз Бородатых». Отставной антрополог выхватил бумажку из рук Герхарда, и стал внимательно осматривать. После небольшого осмотра, сыщик отложил листок бумаги, и, посмотрев на миллионера с откуда ни возьмись взявшимся презрением, сказал.

— Я возьмусь за это дело, но не менее, чем за сорок тысяч, — сквозь зубы процедил он.

— Двадцать сейчас, двадцать после завершения дела, — неожиданно быстро согласился господин барон.

— Добро, — подтвердил сове согласие с условиями, Тарас Гапонович.

— Когда приступите? — нетерпеливо спросил барон.

— Господин барон, я хочу, чтобы вы поняли — дело это не простое, оно требует времени и большей информации о вас, чем вы мне рассказали, — сказал ТГЗ, снова посмотрев на него, как на малолетнего ребенка. — Мне нужно знать все ваши передвижения за последнее время, и скорее всего мне надо будет съездить за границу, туда, где вы жили и открыли свое дело.

— Как вам угодно, только я даю вам не более шести месяцев, начиная с этого дня, — сказал барон, пытливо смотря на Затрищенко.

Помолчав некоторое время, как бы прикидывая возможные временные рамки, он кивнул, соглашаясь тем самым с условиями барона.

 

Глава VI. С чего начать?

Проанализировав полученную от помощника барона, необходимую для проведения расследования информацию, ТГЗ сделал только один вывод. Ему не доверяют. Данные либо не полные, либо часть из них не соответствует действительности. Ох, придется все копать самому. Посидев несколько минут, откинувшись на спинку стула, отставной антрополог думал. Сопоставлял факты известные ему факты, с полученными от барона сведеньями. А выходило из всего этого следующее. Господин барон сказал, что он был связан с террористами, и нанес им предательский удар в спину. А по имеющимся в прессе данным, которые ТГЗ постоянно изучал, создавая у себя в квартире самостоятельную подшивку из прессы, никакого барона фон Клауса XII, в то время не существовало. Вывод — Герхард фон Клаус XII вымышленное имя, а титул барон, скорее всего, был куплен баловнем судьбы, когда он разбогател.

На лице Тараса Гапоновича отразилось едва уловимое, выражение возмущения. Как же работать с таким клиентом, который тебе не доверяет и заведомо ведет по ложному пути? Невероятно! Дельце не из легких.

Первоочередная задача представляется очевидной. Надо съездить в Петербург, в тайне от барона, навестить старого приятеля, следственного пристава Сыскного управления при обер-полицмейстере Санкт-Петербурга, Александра Петровича Зурабова. Да, решение правильное, он будет рад встрече со старым другом, а заодно и информацию подбросит о существовавшей в годы бунтов конца 1904- и всего 1905 годов, революционной партии» Борцы за Свободу».

Тут Тарас Гапонович резко переменил свою вальяжную позу. Резко вскочив со стула, переполняемый нервическим возбуждением, которое всегда переполняло его когда он предчувствовал начало интересной активной деятельности, бывший антрополог заходил по узкому кабинету взад-вперед. Походив так несколько мгновений, он вышел из кабинета, и направился к третьей двери своей квартиры, которая осталась все это время забытой. Открыв ее, сыщик оказался в просторной комнате, служившей ему спальней. Посередине комнаты стояла Длинная и широкая деревянная четырехдюймовая плита, на высоких металлических ножках, которая была прикрыта тоненьким коричневым покрывальцем. Сон на такой» кровати» казался бы невозможным для простого человека, но для него, который целый год своей жизни провел в обществе тибетских монахов, другое приспособление для сна было просто невообразимым.

В спальне, кроме адской кровати стояла еще и тумбочка, на которой находилось то, за чем и пришел Тарас Гапонович. На тумбочке стоял телефонный аппарат Белла, что для провинциального Киева было просто редкостью и роскошью. Другой мебели в комнате не было.

Стремглав, подбежав к аппарату, сотрясая свое тучное тело, Затрищенко поднял трубку и приложил ее к своему уху.

Центральная! — заорал в трубку частный сыщик. — Соедините меня с диспетчером железнодорожного вокзала!

После его слов в трубке на время воцарилось молчание, но через несколько мгновение оттуда донесся слабый писк женщины диспетчера: «Что вам угодно?»

— Мне угодно заказать билет в Петербург, на ближайший рейс! — громогласно излагал он. — Когда? Через два часа? Хорошо, мне в купе, пожалуйста!

* * *

Ровно через час и сорок минут, господин Затрищенко уже стоял на пироне № 6 Киевского железнодорожного вокзала. Вещей набралось всего на один, но довольно увесистый чемодан. Одежда на нем осталась такая же, в которой он телефонировал на вокзал.

Народу на пироне было много, все торопились в столицу. Компания, ожидающая поезд была очень разношерстная — были здесь и ярко выделяющиеся из толпы купцы старого образца (бородатые толстяки в щегольской одежде с огромным багажом) и нового образца, так называемые предприниматели, мелькали в толпе и блестящие золотыми погонами офицерские мундиры, и не очень благопристойно одетые, низшие сословья. В такой компании Тарас Гапонович Затрищенко, со своим несколько комичным внешним видом, казался просто невидимкой, на которого никто не обращает внимания.

У-УУУ!!! Раздался протяжный гудок, приближающегося паровоза. Этот приятный для ушей частного сыщика звук, немного оживил толпу, которая, готовя билеты и вещи, начала группироваться на пироне.

Вот, скрипя тормозящими колесами, и выбрасывая струи пара, паровоз оказался на пироне. Окинув пирон прощальным взглядом, и доставая из кармана свой билет, господин ТГЗ, поднялся на порожек, навстречу кондуктору.

 

Глава VII. Неожиданность

— … двадцать четвертого декабря 1904 года, при попытке прорыва через полицейские ограждения на Дворцовой площади, группа из шестидесяти человек была остановлена ружейным залпом. После этого, толпа, потерявшая двенадцать человек убитыми, рассеялась и покинула Дворцовую площадь. Среди убитых были: Василий Чалыгин — командир боевой группы противозаконной партии» Борцы за Свободу», Александр Никоненко — его помощник, и еще шестеро бойцов этой партии. Всего в списках» Борцов за Свободу» числилось одиннадцать человек. Восемь, было убито, как я вам уже и сказал. Двоих, наши агенты вычислили в январе 1905 года, а один, идейный вдохновитель, так сказать, мыслитель Алексей Алексеевич Трымский, к сожалению, скрылся за границей, где он сейчас, никто не знает, — медленно, но четко, читал официальный полицейский картотечный документ, Александр Петрович Зурабов, высокий сутулый человек, лет пятидесяти, сидящему в его просторном кабинете, на против него Тарасу Гапоновичу Затрищенко, который прямо с вокзала поспешил навестить старого друга.

Сразу после прибытия в столицу России, ТГЗ поспешил к старому приятелю, который, как он и думал, был обрадован его появлению. И вот сейчас, жадно отхлебывая чай из блюдца, который Александр Петрович сразу же распорядился организовать, Затрищенко улыбался, тихо смеясь в усы.

— Значит Алексей Трымскй, — с явным удовлетворением повторил вслух, сыщик.

— Что Алексей Трымский? — не понял пристав.

— Да так, ничего, — сказал Затрищенко, быстро став серьезным. — Скажи, старый друг, а что ЦК партии, что с ним стало?

От этих слов лицо Зурабова стало вдруг выразительнее и оживленнее.

— О, это особая история, — гордо сказал пристав, потирая руки. — Все ЦК, ну, почти все, было поймано агентами жандармерии в Париже, и привезено оттуда сюда, в столицу.

Вытащив из толстенного, покрытого толстым слоем пыли пакета, на котором было написано» Списки ЦК революционных партий за 1903–1906 года», очередной картотечный листок, Зурабов зачитал в слух его содержание:

«15 ноября 1905 года, обвиняемые в тяжком преступлении против устоев российской государственности, ранее известные, как Центральный Комитет партии» Борцы за Свободу», были казнены через повешенье».

— И что, никого не осталось? — растерянно спросил ТГЗ у пристава.

— Ну, почему, никого, остался один субъект, — неторопливо, словно нехотя, говорил Зурабов, пряча зачитанный документ, в пакет, и доставая оттуда что-то еще. — Еще в Париже, от рук жандармов ушел один единственный член ЦК партии, некто Кузумов, имя, не помню, но у меня осталась его фотокарточка.

С этими словами он достал из пакета небольшую фотокарточку и протянул ее Тарасу Гапоновичу. Тот с нетерпением выхватил ее из рук пристава. На фотокарточке был изображен брюнет, щуплого телосложения, лицо которого было бы заурядным, если бы не покладистая борода небольших размеров, делавшая его отличным от других. Снимок был сделан в полный рост. На этом снимке брюнет был в элегантном, темного цвета костюме, он был изображен на фоне Эйфелевой башни.

«Вот она, моя тонкая серебряная ниточка!» — радовался мысленно господин ТГЗ. Дальше терять времени было нельзя. Впереди еще был долгий путь. Посидев для приличия у своего друга еще несколько минут, Тарас Гапонович вежливо откланялся.

* * *

«Гранд-отель Европа». Хоть было уже и три часа дня, но сегодня клиентов почти не было. Обычно это огромное здание, в котором останавливались такие великие люди, как Петр Ильич Чайковский, Тургенев, и другие великие люди, не пустовало совсем. Редко бывали дни, когда в» Европе» было хотя бы несколько свободных номеров, их обычно заказывают заранее. Но сегодня это номера этого здания были пустыми почти на треть.

Портье, уже давно не молодой человек, можно сказать, ветеран службы в отеле, облаченный в ярко красную форму этого легендарного заведения, уныло стоял на своем рабочем месте, ожидая все не приходящих клиентов. Как назло, где-то за окнами, на улице, прогремело и сверкнуло, и через несколько мгновений, из темно-серых небес, пролился обычный, занудливый питерский дождь.

Вздохнув, портье тихо выругавшись на погоду, испортившую и без того скверное настроение, отхлебнул из чашки, стоящей рядом с ним на стойке, горячего чаю. И облегченно вздохнул, на лице у него расплылась блаженная улыбка. Вдруг, со стороны входа в отель, раздался звонок колокольчика, закрепленного на входной двери. Этот приятный сердцу старого портье звук, извещал о том, что швейцар, стоящий у входа с внутренней стороны, учтиво впустил кого-то. «Хорошо, клиент!» — радостно подумал он.

И правда, как будь-то в подтверждение его мыслям, внутренняя входная дверь распахнулась, и в холл вошел высокий представительный мужчина, средних лет, со странной, обритой на украинский манер, головой. Закрыв зонт и отряхнувшись, представительный господин направился прямо к нему (да и куда же еще он мог направиться?).

Приблизившись вплотную к стойке, господин вежливо поприветствовал его, и вдруг, достал кармана красную банкноту, отчего у портье сразу быстро забилось сердце. «Это не клиент, это должно быть, опять филер, хотя откуда у филера такие деньги?» — лихорадочно проносились в голове у портье подобные мысли и чувства.

— Что вам угодно? — дрожащим голосом спросил старый ветеран отеля, не отрывая взгляда от красненькой бумажки.

Господин, тем временем продолжал мять в руках банкноту, наклонившись к служащему отеля, он тихо, в полголоса, спросил:

— Милейший, расскажите-ка мне о про вот этого человека, — сказал он, достав из внутреннего кармана пиджака небольшую фотокарточку, и протянув ее портье.

Милейший взял фотокарточку, и тот час быстро протянул ее обратно, непонятному господину. Пот выступил на лбу у старика: «Зачем ему он???».

— Вы его знали? — требовательно спросил стриженный на казацкий манер человек, глядя старику прямо в глаза.

— Да, он работал у нас официантом… пока, не сбежал по непонятной мне причине…, — нехотя отводя глаза в сторону от собеседника, ответил портье.

— Скажите пожалуйста, милейший, а вы не знаете куда он сбежал? — тихо спросил господин, продолжая демонстративно теребить купюру.

— …Ходят слухи, что этот господин преступник, поэтому и убежал, — начал объяснять он. — Еще ходили слухи о том, что он за границу удрал, в Сингапур…

Услышав название страны — Сингапур, наглый господин вдруг резко отпрянул от него, как от горящего факела.

Больше господин ни о чем не спрашивал, он вдруг начал что-то бормотать на непонятном языке и ходить из стороны в сторону, чем очень озадачил, и даже немножко испугал старика. «Психический!» — с ужасом подумалось старику.

А «психический», тем временем, резко развернулся, и рывком направился к выходу. Когда ветеран опомнился, странного господина уже не было, а что самое страшное — не было и денег, которые он, гад, постоянно показывал…

— Какой ужасный день, — обидчиво пролепетал старик, угрюмо опустившийся на стоящее позади него кресло.

* * *

Прибыв в мебелированные нумера отставного коллежского асессора Панутко, что были по Петровскому проспекту, где киевский частный сыщик снял квартиру, он первым делом стал собирать свои вещи. Хозяину заплатил за проживание и объявил, что съезжает. Собрав весь свой нехитрый багаж, занявший один чемодан, Тарас Гапонович остановился перед большим зеркалом и внимательно на себя посмотрел. Лицо было понурым с едва заметными синяками под глазами, возникшими от его хронического недосыпа и усталости от постоянного решения огромной кучи накопившихся дел.

Надо срочно перевоплощаться! Ехать за границу, по следам проклятого» Союза бородатых», с таким староукраинским внешним видом, было просто нелепо. Посмотрев на себя минут пять, стараясь запомнить себя таким, отставной антрополог достал из внутреннего кармана своего пиджака длинную раскладную бритву. Смочив свой классический казацкий чуб и усы мыльным раствором, он хладнокровно сбрил их, как будь-то их никогда и не было.

Вытершись белым вафельным полотенцем, он еще раз посмотрел на себя в зеркало. Оттуда на него смотрел не знакомый ему абсолютно лысый человек. Постояв перед зеркалом, еще минут пять, он достал из нагрудного кармана пиджака билет на корабль до Сингапура. Билет был на торговый сухогруз, комфорта, конечно никакого, но зато доберется наибыстрейшим способом — месяца за два, не больше. Оглядев на прощанье свою комнату, и прихватив свой багаж, он, попрощавшись с хозяином, вышел вон.

 

Глава VIII. Восток — дело тонкое

Сингапур — настоящая жемчужина Британской Империи. По англо-голландскому договору 1824 г. Сингапур был признан владениями Англии. И за почти столетнее пребывание под покровом англичан, Сингапур расцвел. Это наиболее быстро развивающаяся часть юго-восточной Азии. Англичане за это время успели превратить Сингапур из отсталого города-государства в, воистину, жемчужину Востока.

Сингапур в 1906 году — это большой миллионный город-государство. Сам город состоит из нескольких, контрастирующих друг с другом районов: центральный (колониальный) и деловой кварталы, Чайнатаун и Маленькая Индия (Little I№dia), малайский район (Malay Village). Это поистине город контрастов, в котором переплетаются новейшие постройки западного стиля, и жуткого вида лачуги бедняков китайского и индийского происхождения.

И вот в этот город контрастов, спустя два месяца тяжких лишений и страданий от морской болезни, и прибыл звезда Малороссийского сыска, господин Тарас Гапонович Затрищенко, который правда сменил имя на Тома Джонсона, и назвался гражданином США.

Новоиспеченный гражданин США спустился по крохотному трапу, скорее похожему на большую, невыделанную доску, русского сухогруза «Дюжий», причалившего к порту центрального района города. Сингапурская земля встретила господина американца безоблачным небом и палящим солнцем. Выйдя из порта, мистер Джонсон остановился и, оботря свою сверкающую от пота лысину носовым платком, осмотрелся вокруг. Центральный, или как его здесь называли, Колониальный район города, был вполне привычен для взгляда европейца. Здесь не было никаких диковинных строений с вогнутыми пирамидальными крышами, или бедных лачуг с соломой вместо крыши. Нет. Здесь были обычные кирпичные постройки, некоторые из них напомнили лжеамериканцу его родной Киев. Постояв немного на месте, полюбовавшись на памятник отца-основателя города сэра Раффлза, который установлен на месте его первой высадки, как раз в этой гавани, господин Том Джонсон отправился на поиски гостиной (а что ему еще было делать?).

Но пройти пешком конечно, не довилось. Как только он немного отошел от порта и углубился в городские кварталы, так к нему сразу же подскочил извозчик. Хоть он был узкоглазый, судя по всему, туземец, но на вполне приличном английском он сказал: «Good day, sir. Where are directed? I by an instant shall deliver! It will be not expensive!»

Сие означало, что он домчит в любой район этого района города, за разумную цену. На это украинский американец ответил тоже на вполне приличном английском: «Thank you! To me in hotel of this area». Что означало «доставь меня в гостиницу этого района». А потом, задумавшись, добавил, опять же на английском: «Russian currency accept?»

Сингапурский извозчик сразу обрадовался, и с радостью закивал головой (еще бы, русская валюта — самая надежная в мире!). И показал «американцу» указательный палец. «Понятно, хочет один рубль, дороговато, но делать нечего!» — подумал звезда украинского сыска.

— OK, Go! — громко приказал абсолютно лысый человек оказавшись, вместе со своим багажом в экипаже.

Чуть помедлив, экипаж тронулся, и покатил по вымощенным булыжником улицам.

Пока извозчик вез его к гостинице, он то и дело крутил головой, осматривая город во всех его достопримечательностях. А их было не мало.

* * *

Старое здание Парламента (1825, архитектор Джордж Коулмен), служившее резиденцией шотландского торговца Джона Максвэлла, Перед старым Парламентом возвышается бронзовый слон, установленный в честь визита дружественного сиамского короля Чулалонгкорна (Рама V, 1868–1906), принятый от него же в дар. Неподалеку от всех этих зданий, возвышались могучие стены форта, а за ним — здание главного почтамта. В зданиях бывших правительственных учреждений, носящих название» Эмпресс плейс», расположился Национальный музей. Рядом находятся театр Виктории и концертный зал (середина XIX в.).

Собор Доброго Пастыря (1846) является самой старой римско-католической церковью Сингапура, а армянская церковь (1835) еще более старой постройки. Готический собор Св. Андрея построен на месте когда-то существовавшей небольшой церквушки.

Вот это все и увидел господин Тарас Гапонович, притворившийся американцем. Вернее не сколько увидел, сколько услышал. Ведь извозчик беспрестанно тарахтел, рассказывая о каждой этой достопримечательности очень подробно.

Но вот, всей этой езде кругами, в целях осмотра района (включенный в стоимость проезда тур для туристов, как объяснил это сам извозчик) начал подходить конец. Извозчик остановился у громадного семиэтажного здания, на котором огромными неоновыми буквами, которые светились даже днем, было написано» Раффлз-Отель»(1887).

Извозчик объяснил, что это здание — самая уважаемая в городе гостиница, названная в честь великого отца-основателя сингапурского города-государства. Тарас Гапонович, вернее господин Том Джонсон, протянул узкоглазому золотой рубль, самую конвертируемую валюту в мире, и, подхватив чемодан, отправился в гостиницу, дверь которой, уже вежливо открыл швейцар, при виде его.

* * *

Устроился господин Джонсон не плохо, взял номер люкс, который был ничуть не хуже чем в Санкт-Петербурге в» Гранд-отель Европа». Огромный мебелированный номер, в лучших английских традициях. Устроившись в номере, распаковав свой чемодан, ТГЗ решил пообедать в ресторанчике, расположенном на первом этаже. Поскольку там подавали блюда обычной европейской кухни, среди которой была и русская, Тарас Гапонович Джонсон, получил удовольствие от еды. Слава богу, не пришлось питаться блюдами местной, восточной кухни, среди которой, говорят, попадаются даже насекомые(!).

В меню лжеамериканца вошли: французский овощной суп, мясо рябчика, а на третье был английский черничный пудинг. Из пития Тарас Гапонович заказал бутылку белого вина. Насытившись и расплатившись по счету, «американский подданный» решил не терять времени даром. Время дорого. Надо срочно предпринимать какие-то первые шаги действий здесь, в Сингапуре. Для начала, правильней всего было бы немного лучше узнать город, и место расположения злосчастного банка под названием» Модерн». Да, с этого и надо начать. ТГЗ встал из-за стола и направился к бармену, стоящему за стойкой, сплошь уставленной спиртным. Бармен был европеец, вероятно приезжий англичанин. Подойдя к нему, он задал давно назревший вопрос.

— Скажите, я первый раз в этом городе, где находится банк» Модерн»? — вежливо спросил он.

Бармен оживился. Видно было, что эта тем для разговора для него была одной из любимых. Он скороговоркой затараторил: «О, это не просто банк, это гордость нашего города, его хозяин, господин барон Герхард фон Клаус XII, великий человек…»

— Где находится банк??? — весьма невежливо перебил его Затрищенко.

— О да, извините, он находится в Китайском квартале, — объяснил бармен. — Просто скажите извозчику, чтобы отвез к» Модерну», отвезут без лишних задержек.

— Спасибо, любезный, — поблагодарил англичанина» американец».

Поднявшись на свой седьмой этаж, к себе в номер, и взяв немного денег на всякий случай, положив их в небольшую сумочку-футлярчик, которую понес в руках, ТГЗ отправился на прогулку. В Чайнатаун.

* * *

Добравшись извозчиком до чайнатауна, поразившего его разительным и резким отличием от центрального квартала, где было все в европейском стиле, Том Джонсон попросил извозчика остановиться, не доезжая до» Модерна» двух улиц. Когда возница так и сделал, мистер Джонсон заплатил за проезд, и пошел пешком. Китайский квартал состоял весь из строений восточного типа, с загнутыми вверх крышами и яркой окраской. Прогуливаясь по нему, бывшему антропологу, невольно вспомнился Тибет. Но ТГЗ вовремя взял себя в руки, сейчас не время для лирических отступлений. Надо осмотреть все подходы к банку, все переулки и улицы, выходящие на него. Это надо было сделать просто так, на всякий случай, ведь неизвестно, чем обернется это его расследование.

Обуреваемый этими мыслями, Тарас Гапонович нарезал круги по и без того извилистым узким улочкам, которые находились в окрестностях банка. Проходя в очередной раз, все более и более приближаясь к банку, по узкой улице, вдоль которой стояли лавочники в треугольных соломенных шляпах, продающие всякую утварь, мимо звезды малороссийского сыска пробежала стайка малолетних мальчишек, безусловно, тоже китайцев. Мысленно выругавшись на них и пойдя дальше, отставной антрополог вдруг почувствовал, что у него чего-то не хватает. Что-то было как-то не так.

Осмотрев себя, ТГЗ с ужасом понял, что его миниатюрная сумочка с деньгами, которую он пристегнул себе к поясу, под пиджаком, исчезла. Сразу в голову пришла стайка мальчишек. Обернувшись, он увидел, как они, находясь уже на почтительном расстоянии, с интересом рассматривают, какой-то предмет. Приглядевшись получше, он понял — этот предмет его сумка!!! Разозлившись, он быстрым решительным шагом направился в их сторону, изрыгая проклятья. Воришки, заметив, что к ним идет разгневанный европеец, бросились врассыпную. Стайка мальчишек распалась и быстро рассредоточилась по улочкам, которые они, конечно хорошо знали. Тарас Гапонович, побежал за воришкой, у которого была его сумка, по пути расталкивая зазевавшихся прохожих.

Воришка, не снижая скорости завернул в какой-то переулок, еще более узкий, чем та улица, на которой Тарас Гапонович был раньше. Затрищенко, тяжело дыша, истекая потом, побежал следом. «Кошмар! Давно не было такой пробежки!» — лихорадочно думал ТГЗ. Грузное тело сыщика, можно сказать, трещало по швам от натуги, да и жара на улице стояла страшная. Главное было — не упустить паренька из виду. Тогда — все, пиши — пропало. Свернув в очередной переулок, на пути у Затрищенко неожиданно встал небольшой деревянный ящик. Это случилось так неожиданно и страшно, что, еще не успев толком ничего понять, лжеамериканец споткнулся, и со всего размаха полетел на землю.

От этого падения перед лицом у частного сыщика пошли замерцали красные пятна, и, на несколько секунд, его окутала черная пелена, из плена которой его вытащили странные ощущения на лице. Эти ощущения достали из глубин памяти Петра Гапоновича фрагмент из детства. Тогда семилетний Тарас пошел ловить рыбу вместе со своим папой, известным в Малороссии купцом. Когда рыба уже была на крючке, Тарас сам полез вводу, чтобы руками ее достать. Но вышел конфуз. Когда он держал его, леща сорокасантиметровой длинны, в руках, он выскользнул и перед тем, как уплыть, больно ударил его хвостом по щеке. Тогда отец только засмеялся, а маленький Тарас, заплакал. Но что же творилось сейчас?

Осторожно ТГЗ открыл глаза. Над ним стоял европеец, в дорогом костюмчике и держа в руках его сумочку, молча хлестал его по щекам. Увидев, что пострадавший очнулся, тот, сделав, судя по его лицу страшное усилие, поднял украинца на ноги.

— Сэр, вы в порядке? — вежливо спросил галантный франт, протягивая пострадавшему его сумочку.

Только теперь сыщик полностью пришел в себя. Взяв сумочку, он открыл ее. Деньги были на месте. «Слава Богу, не успели, стервецы. «- облегченно вздохнув, подумал ТГЗ. И только теперь, он всмотрелся в лицо своему спасителю… Всмотрелся, и обомлел… Перед ним стоял тот самый человек, из-за которого он и обогнул половину земного шара…

 

Глава IX. Все принимает очень интересный оборот. Мир огня

— Проклятые узкоглазые! Я их не терплю! Жаль, по долгу службы приходится иметь с ними дело! — говорил человек, бывший некогда членом ЦК партии» Борцы за свободу», бывший некогда официантом, доставившим фон Клаусу повергшую его в хаос записку, но сейчас являвшийся спасителем Тараса Гапоновича Затрищенко из дурацкого положения. — Вы, видно, что человек здесь новый, поэтому, они, стервецы, и решили вас обчистить! Так откуда вы?

Тарас Гапонович и его спаситель, являющийся одновременно и подозреваемым, находились в небольшом китайском ресторанчике, расположенном неподалеку от места печального инцидента. Пока ТГЗ, назвавшийся, естественно мистером Джонсоном, сидел за столиком, прикладывая пакет со льдом к огромной шишке, вздувшейся на его лысой голове от удара об землю, его чернобородый друг уплетал двумя палочками, как это было тут принято, порцию свежей китайской лапши со специями.

Из Соединенных Штатов, — страдальческим голосом сказал совершенно лысый уроженец Малороссии. — Позвольте узнать, как вы меня спасли?

Элегантно одетый бородач, чуть усмехнулся, и указав палочками для еды на порцию его соседа (Мол, что не ешь?), усмехнувшись, ответил.

— Это было просто, проходя мимо, совершенно случайно оказался свидетелем комичной сцены, — начал рассказывать подозреваемый бородач. — Огромный лысый господин, судя по всему — европеец, гонится за глупым китайским сорванцом, явно воришкой, потому, что этот воришка постоянно держал вашу сумочку в руках. Ну, я и остановил поганца, отобрал краденное, и, влепив пару оплеух, поспешил к вам. Ну как европеец европейцу не поможет? А вы — ба! Вы лежите на земле с невероятно смешным видом!!!!

По ресторанчику пробежал, отзываясь эхом, хохот бородача. «Американец» на эту явную издевку в его адрес не обратил никакого внимания. Взяв палочки в руку, он нелепо поводил ими по лапше, пытаясь подцепить, хоть что-нибудь. Все попытки в этом направлении звезды Малороссийского частного сыщика закончились неудачей.

По ресторанчику снова прокатился заразительный хохот его спасителя. На этот раз он касался неудачной попытки насытиться. Сидевшие за соседними столиками китайцы, заметив неудачную попытку большого лысого господина, тоже залились долгим смехом, правда, не таким заливистым.

— Позвольте полюбопытствовать? — пытливо спросил фигурант в деле о» Союзе Бородатых». — А что вы делали в Чайнатауне один, и ходили по таким извилистым улочкам?

«Вот тут, ты мне и попался! Сейчас я закину невод, в который ты попадешь, и я узнаю твое истинные намеренья!» — обрадовано подумал ТГЗ, который все думал, как перевести разговор в нужное ему русло.

— Я собирался пройти к банку» Модерн», но, как видно, заблудился, — медленно и ненавязчиво сказал ТГЗ. — Собственно я и приехал сюда, ради этого банка, очень хочу стать его клиентом. К стати, вы же здесь дольше меня, расскажите мне о нем, пожалуйста!

При упоминании о банке» Модерн», былую веселость бывшего революционера, как ветром сдуло. Его лицо стало словно каменным, настроение резко ухудшилось.

«Вот так, что и требовалось доказать!» — удовлетворенно отметил, ТГЗ, с интересом рассматривая изменения на лице и в поведении собеседника.

— Знаете, дорогой мистер Джонсон, — совершенно серьезным тоном начал бородач. — Лучше поезжайте-ка в Швейцарию, и положите ваши денежки туда, это стопроцентная гарантия вашего спокойствия. А на счет» Модерна», могу сказать только одно — это мошенники!

— Что??? — изобразил невероятное удивление мистер Джонсон. — Что вы такое говорите? Этот банк известен на весь мир, они бы не посмели…

— Они и не посмеют, — холодно перебил его собеседник. — Инсценируют какую-нибудь катастрофу для отвода глаз, и, когда их будут считать умершими, они, под другими фамилиями и со всеми денежками удерут куда-нибудь в ту же вашу Америку! Вот так.

На этот раз Тарас Гапонович, он же Питер Джонсон по-настоящему удивился. И с нескрываемой тревогой в голосе спросил.

— Сэр, вы понимаете, что большинство нормальных людей за такие слова признали бы вас сумасшедшим? — спросил он.

Тот только небрежно хмыкнул на это. — Видите ли, мой дорогой американский друг, я имел несчастье знать этого человека, я говорю об отце-основателе банка» Модерн». И я знал его еще до того, как он прославился и разбогател! Поверьте мне — он бесчестный человек!

* * *

Вокруг бушевало желто-красное пламя. Вернее то желто, то красное пламя. Удивительно, но жара от него вообще не ощущалось, так, как сознание все же понимало, что это не опасно для жизни. А редкое, но долговременное пребывание в условиях стресса, если нет угрозы для здоровья и рассудка, даже полезно.

Огонь состоял из чувств и эмоций, главными из которых все же были сомнения. Сомнения всю жизнь преследовали Тараса Гапоновича Затрищенко, с начала, это были сомнения в себе, в своих личных качествах, потом, сомнения, подобно пламени пожара, перекинулись на его обыденную, а за тем и профессиональную жизнь. Примечательно то, что бороться с сомнениями и побеждать их его научили тибетские монахи. Они помогли ему разобраться в себе, и сделали его жизнь более полной целесообразной. Именно после них, он стал, впервые в жизни, самостоятельно принимать твердые решения, и после того, как решения принимались, не жалеть об этом. Так, он ушел из науки, и занялся совершенно необычной для себя деятельностью.

Сейчас, когда он узнал, что его клиент, барон фон Клаус самостоятельно убил всех своих компаньонов, по банковскому делу. Вернее не убил, а подстроил их смерть, на том корабле. Но как бы это не называлось, это все ровно было убийство.

Но эта, скрытая от него самим бароном, информация, не породила в нем новые сомнения. Ведь он всегда был беспристрастен. Он просто выполняет доверенную ему работу, и все. Так было, и когда, он помог одному бандитскому авторитету, в его родном Киеве. Да, иногда так называемые бандиты могут быть гораздо благороднее государственных мужей, венценосных подонков.

Но совесть говорила ТГЗ — больше с господином фон Клаусом, или как там его на самом деле, дело иметь он никогда не будет.

Как бы то ни было свет тысяч костров начал затухать, и вскоре, стало совсем темно. ТГЗ открыл глаза. Он опять находился в своем гостиничном номере люкс. Поднявшись с пола, на котором он сидел в позе лотоса, ТГЗ пошел в ванную комнату. Повернул кран с ручку красного цвета, и умылся потекшей из крана горячей водой. Да, медитация полезна, она восстанавливает силы, как духовные, так и физические, и прочищает ум.

Тарас Затрищенко сел на край огромной кровати, бывшей в его спальне. Его мысли снова ушли к разговору с его подозреваемым, в китайском ресторанчике, несколько часов назад. Кстати, он представился ему Эмилем Дю Кгеном, но о своей деятельности умолчал. Оно и понятно, рисковать, доверяясь абсолютно незнакомому человеку, было нельзя. Сказал лишь, что остановился в отеле» Стамфорд», что тоже был в центральном Колониальном квартале. Да, и это все. Что же делать?

Надо мыслить логически. Тогда надо опять прибегнуть к медитации. Сыщик встал с кровати, несколько минут походил по комнате, потом сел на пол, в позу лотоса, у кровати, облокотившись спиной об нее. Несколько минут просидев так, сосредотачиваясь и изгоняя из головы не нужные для дела мысли, ТГЗ оставил там только нужные, и вновь погрузился в мир огня. Вокруг снова полыхало пламя, только теперь, на этом пламени готовились новые мысли и идей, из уже известных фактов, как на большой кухне.

Подождав так несколько минут, появился результат. А результат был следующий: «Раз господин Дю Кген имеет прямое отношение к таинственной организации» Союз бородатых» и он находится здесь, в жарком и контрастном Сингапуре, значит, у этого союза есть дела здесь. Далее следует, что если элегантный французский бородач, с небольшой холеной бородкой, мсье Дю Кген ненавидит барона, являющегося моим клиентом (что очевидно, и может быть даже заслуженно), то он может по собственной воле, может и по воле» Союза бородатых», попытается навредить его банку. А поскольку банк является основным источником дохода, господина барона, то, лишив его денег, самого барона, который сейчас в России, можно будет легко прихлопнуть, как муху.

Да, точно, главная цель нового удара» Союза бородатых», определена, это будет всемирно известный банк» Модерн». Но как его разрушить, только, разве, что, динамитом. Очень и очень интересно…

Тут ход размышлений бывшего антрополога был нарушен внезапным и резким стуком в дверь. Стук был такой, словно в отеле случился пожар, и его работники срочно эвакуируют всех постояльцев. Тихо поднявшись с пола, Тарас Гапонович быстро натянул на себя брюки, которые снял на время медитации. Пиджак одевать не стал. А в дверь, тем временем, все еще продолжали настойчиво барабанить.

— Черт, да уймитесь же вы там! — громко прокричал ТГЗ. — Сейчас иду!

Подойдя к двери, Тарас Гапонович рывком отворил ее… Увиденное озадачило его.

В коридоре, перед дверью, стоял полуголый мужчина среднего роста, с огромной бородой и с очень увесистой дубиной, которую он положил себе на плечо. Самое главное, что поразило Затрищенко в этом человеке, был не его внешний вид, а строение его черепа. Огромные надбровные дуги и резкие черты лица, напомнили бывшему антропологу строение ископаемых останков черепа древнего человека, которые он изучал во время археологических раскопок во французской провинции Неандерталь.

— Кто вы, и что вам нужно? — немного помедлив, спросил ТГЗ, разглядывая незнакомца.

Незнакомец, тем временем, издал невероятно громкий обезьяноподобный рык, и, просияв от радости, с силой опустил свою дубину на голову великого сыщика…

 

Глава X. Явление» Союза Бородатых» во плоти

Голову раздирала мучительная боль, унять которую не было сил. Слава создателю, что сейчас хоть что-то чувствуется. Минуту назад, была лишь тьма, во всех ее бесконечных, мрачных оттенках. Тарас Гапонович открыл глаза. Вернее, попытался. Голову опять пронзила мучительная боль. Сделав еще одну попытку, он все же, пересилил себя и узрел мир вокруг.

Из того, что он увидел, он понял только три вещи, но и этого оказалось достаточно, чтобы запаниковать. Во-первых — он был вне гостиницы, а на каком-то открытом пространстве, ветер обдувал его лысину, и чувствовался запах моря, значит он где-то на побережье. Во-вторых — время было очень позднее, все небо было усыпано звездами. В-третьих, и в самых главных, его руки и ноги был связаны, что не предвещало ничего хорошего.

Через несколько мгновений, ТГЗ пришел в себя, ориентация в пространстве медленно вернулась к нему. И вот, он понял, что лежит на земле лицом вверх, спина и затылок сильно болели, из чего сделал вывод, что его очень долго несли, а когда доставили сюда, небрежно шваркнули на землю, как мешок с мусором. До него отчетливо доносился тихий, умиротворяющий плеск воды, значит точно, рядом море, что-то это не к добру!

Тут, в его памяти возник образ чудовищного бородатого дикаря с дубиной, после чего воспоминания обрываются. «Какой ужас, как же его пропустили в гостиницу?» — спросил сам себя частный сыщик из далекой от здешних мест и огромной северной империи. И тут, мир неожиданно пришел в движение. Чьи то сильные и крепкие руки вдруг схватили его и подняли на ноги. Мир сразу встал на свои места. ТГЗ успел осмотреться, когда его поднимали. Он успел понять, что действительно стоит на побережье, метрах в ста от него возвышались кранные стрелы и огромные тяжелые контейнеры, около него стояли какие-то металлически бочки, а метрах в двадцати, небольшая группа человек (пять, может шесть) перетаскивала из большого контейнера какие-то деревянные бочки, аккуратно укладывая их в кузова четырех грузовых автомобилей, стоящих неподалеку. Единственный вывод, сделанный из всего этого — док. Да, он находился в доке, и скорее всего, в одном из доков колониального квартала.

Перед его измученным взором предстали люди, поднявшие его на ноги. Это были два высоченных бугая, превышавшие пленного на целую голову, одетых в бело-синюю матросскую форму, на их лицах красовались холеные бороды, придавая им немного гордый вид. Матросы стояли по бокам от него, держа его за руки мертвой хваткой.

Не говоря ни слова, они поволокли звезду малороссийского частного сыска куда-то, в сторону от воды (что немного обрадовало пленника), туда, где стояли огромные транспортные контейнеры, которые обычно перевозятся на баржах.

Подведя его к самому большому из них, они остановились и попридержали пленника. Тут, ТГЗ всмотрелся в даль, туда, где от контейнеров падала тень, и свет электрических фонарей, стоящих по всему периметру дока, не освещал пространство. Оттуда послышались приближающиеся одинокие шаги, после чего, через несколько мгновений, раздался голос, показавшийся пленному знакомым. «Здоровеньки буллы, дорогой вы мой Тарас Гапонович свет Затрищенко!» — сказал голос. — Рады вас видеть пока еще живым и пока еще здоровым!

И тут, таинственный незнакомец вышел на свет, и у ТГЗ отвисла челюсть от удивления. Перед ним стоял его недавний спаситель, господин Франсуа Дю Кген. Чуть по одаль от него, метрах в трех сзади, смешной куцей походкой семенил коренастый бородатый варвар с дубиной, которая была уже очень хорошо знакома плененному украинцу.

— Удивлены? — надменно громко и с издевкой, спросил элегантный бородач, которому все остальные, явно подчинялись.

— Но как вы догадались? — с неподдельным удивлением спросил Затрищенко, которого все еще продолжали крепко держать здоровяки.

— О, не считайте себя умнее других, друг мой, гордыня большой грех, мы вас ведем с самого Питера, — беззаботно улыбнувшись, сказал Дю Кген, смотря прямо ему в глаза. — Вы очевидно думайте, что ваше спасение мною было случайностью? О нет, друг мой, не надо считать, что» Союз бородатых» — это горстка сумасшедших. Вы, дорогой друг, даже не представляете насколько великая это организация!

«Так он ее главарь! Теперь все ясно! И как же я с разу не догадался!» — рассерженно и уже с отчаянием подумал сингапурский пленник.

— Что вы со мной сделайте? — хладнокровно, без признаков эмоций, спросил он.

— То, что заслужили! — резко сбросив свой веселый тон, сменив его злобным, ответил главарь таинственной организации. — Вас сбросят связанным в темную ночную воду, такова жизнь.

Главарь бородачей подошел к связанному вплотную и посмотрел ему прямо в глаза, потом, снова отошел и картинно указал рукой в сторону, где небольшая группа людей, очевидно, тоже его прислужников, продолжала доставать бочки из контейнера.

— Видите, господин сыщик, в этих бочках — динамит, — торжествующим тоном объяснял главный бородач. — Завтра ровно в десять часов утра, эти бочки будут привезены к банку, под видом срочного груза от господина барона фон Клауса, будь он проклят! И все, банка больше не будет, а вместе с этим, не станет и миллионера, и в мире станет немного лучше.

— Вы сумасшедший, — сквозь зубы проговорил Тарас Гапонович, глядя Дю Кгену прямо в глаза.

— Вы заблуждаетесь, но не важно, легкой смерти вам, Тарас Бульба, — казалось с некоторым грустным оттенком, произнес он.

Развернувшись на каблуках, элегантно-сумасшедший господин Дю Кген и его мерзкий прислужник, показавший ему на прощанье язык, быстро зашагали прочь. Держащие его молчаливые здоровяки не шелохнулись и теперь, стояли, как каменные изваяния, видимо исполняя заранее полученные, инструкции.

Тарас Гапонович, тем временем, погрузился в легкий медитативный транс, которому обучился на Тибете. Усилием воли он представил, что его руки — вода, которая может протекать мягко, преодолевая все возможные препятствия.

Спустя несколько мгновений, со стороны, где работали, грузя взрывчатку в автомобили, очередные прислужники Дю Кгена, послышался быстро нарастающий гул. Оглянувшись в ту сторону, насколько это было возможно, ТГЗ увидел, что погрузка там была завершена, и автомашины отъехали в неизвестном направлении, выпуская темные струи выхлопного газа.

И как раз в тот момент, когда последний грузовик скрылся из виду, две громилы, оживились. Синхронно ударив сингапурского пленника кулаками в живот, придав ему согнутое положение, матросы поволокли его к воде.

«Вода, вода, самая сильная стихия на Земле, нет ничего мощнее ее. Я и есть вода, состою на семьдесят процентов из нее! Я сама гибкость!» — бормотал Тарас Гапонович усиленно двигая кистями рук, пытаясь сбросить путы, которые, кажется начали ослабевать. А великаны, тем временем подвели господина ТГЗ к самой кромке воды. «Ну прощай, родной»- синхронно сказали они с жалостью глядя на будущего покойника.

Чуть приподняв за руки, находящиеся за спиной, пленника стали раскачивать, для удобного броска.

— И-и р-р-р-а-а-з-з! — синхронно, как сиамские близнецы действовали и приговаривали великаны. — И д-д-д-в-в-а-а-а!

«В-о-д-а-а-а-а-а-а!!!!» — пронеслось в голове у ТГЗ, вместе с лопнувшей веревкой, связывающей ему руки.

Приготовившись сказать» т-т-т-т-р-р-р-р-и-и-и-и-и-и-и», громилы придав себе инерции и подталкиваемые руками Тараса Гапоновича, полетели в темную ночную воду. Они упали синхронно, словно участники чемпионата по синхронному плаванию, разбросав во все стороны огромное количество брызг.

Посмотрев минут пять на темную воду, ставшую на конец спокойной, ТГЗ развернулся и поспешил прочь из дока.

 

Глава XI. Доброе утро, сэр!

Рассвет… Как же это прекрасно! Словно весь мир просыпается ото сна. Нежные, еще совсем не грубые лучи утреннего солнца осветили этот мир, сделав его еще чуть-чуть лучше.

Эти прекрасные утренние лучи осветили еще и одну составную часть этого мира. Эта часть называлась Тарас Гапонович Затрищенко. Рассвет он встретил, находясь в относительном порядке. В относительном, потому, что вернувшись ночью в отель, он обнаружил там местную полицию. Оказалось, какие-то злоумышленники оглушили портье и двоих охранников отеля, а затем, ничего не украв, вдруг скрылись. Пострадавшие пришли в себя, но никто из них не смог сказать полиции ничего внятного. Портье поведал про какого-то злобного дикаря с дубиной, а охранники про двух матросов-близнецов огромного роста. Короче, все эти показания и сам факт, что ни у кого ничего не украли, только привел полицию к двум версиям. По первой — они помешались рассудком. По второй — они злоупотребляют алкоголем, или же еще каким-нибудь дурманящим зельем.

Сам ТГЗ от всего этого чуть не пострадал. Так, как он вернулся в невероятно потрепанном виде, его самого чудь было не приняли за злоумышленника. Только портье, пришедший к тому времени в себя, узнал его, и ситуация прояснилась. Естественно, в» Раффлз-Отель» оставаться было больше нельзя. Поэтому сразу по прибытию в свой номер, звезда частного сыска, разумеется, помылся, переоделся и спустился принять пищу. Нападать в ближайший день на этот отель его враги не станут, потому, что в отеле и около него — дежурит полиция. Да и еще помогало то обстоятельство, что господин Дю Кген и его бородатые сообщники не знали, что он жив. Поэтому съехать из отеля, господин ТГЗ планировал не раньше, чем через день.

Спустившись в ресторан, расположенный на первом этаже здания, бывший антрополог заказал себе завтрак не свойственные для него блюда, состоящие из местных экзотических морепродуктов. Вот в такой обстановке он и встретил первые лучи солнца нового дня.

Отламывая свежую мякоть омара, Тарас Гапонович мысленно был не здесь. Его мысли были в недалеком будущем, а именно в десяти часах утра, по местному времени. Это ведь то самое время, когда» Союз бородатых» наметил взорвать банк» Модерн». Да, но как же им помешать? Именно этот вопрос и занимал сейчас ТГЗ, который механически, почти не чувствуя вкуса, пережевывал креветок, приготовленных по всем правилам китайской кухни.

«Ну просто Конан Дойл какой-то!» — думал про себя отставной антрополог. «А Дю Кген — просто профессор Мариарти, Наполеон преступного мира!»

— Наполеон…, — проговорил в слух Тарас Затрищенко, озадаченный приходом новой идеи. — Ну, конечно, Наполеон!!!

Сорвавшись с места, он побежал прочь из ресторана, распугивая остальных посетителей, которых было не много, в связи с ранним утренним часом. Пулей влетев в свой номер на седьмом этаже, ТГЗ забрал оттуда маленькую сумочку деньгами, ту самую, которая привела его к Дю Кгену, и, двигаясь с также стремительно, выбежал из отеля.

* * *

Натужно урча новенькими, мощностью в шестнадцать лошадиных сил(!), моторами собственного производства, распространяя вокруг себя клубы выхлопных газов, четыре тяжело нагруженных грузовика выехали из складских помещений Чайнатауна. Выехали чинно, без спешки, один за другим, образуя невиданную до селе, самодвижущуюся колонну. Скорость пришлось развить порядочную — двадцать километров в час, это при том, что кузов каждого грузовика был заполнен до отказа, и рессоры едва выдерживали такую нагрузку.

За рулем, в кабине первой автомашины, возглавляющий колонну, сидел высокий, элегантно одетый господин, лицо которого также элегантно украшала небольшая черная холеная бородка, на европейский манер. Господин явно нервничал, постоянно выглядывал из окна и озирался назад, проверяя, не отстал ли кто. Нервозное настроение выдавало еще и то, что он постоянно смотрел на часы, и, по мере езды, его лоб постепенно покрылся испариной. Рядом с господином, в кабине находился невероятный господин, из одежды на нем были только штаны, обуви не было. Лицо его венчала огромная лопатаобразная борода, а на плече он держал дубину.

Вот, в очередной раз, крутанув баранку руля, выбирая направление движения, он быстрым и явно не терпеливым движением достал из кармана своего элегантного белого пиджака золотой брегет, и посмотрел на циферблат. Время было — без двадцати десять. Надо спешить!

Вот, следуя петляющему полотну вымощенной камнем дороги, автоколонна миновала административную границу между городскими районами, и победоносно вступила в Колониальный квартал. Элегантный господин вздохнул с облегчением, и еще раз посмотрел на циферблат золотого брегета. Было без десяти десять. Успеем! Радуясь, бородач захлопнул крышечку брегета, и бережно, почти любовно, положил его назад, в карман. Отвлекшись от своих дорогих часов, бородач снова обратил свое внимание на дорогу… и издал вопль ужаса, резко нажимая на тормоз.

В том месте, где дорога их Чайнатауна пересекалась с главной дорогой Колониального квартала, где дорога поднималась вверх, так, как находилась на холмистой местности, прямо там, перегородив движение, прямо посреди дороги сошлись три возницы. Извозчики, местные жители, поставив свои повозки поперек дороги оживленно жестикулируя, ругались.

Наверное, встретившись на этом месте, они не захотели уступать друг другу, и вот теперь, начали выяснять между собой отношения.

Положение, и без того сложное, осложнялось еще и тем, что прямо за дорожным полотном, отгороженный низеньким бордюрчиком, шел обрыв, и сразу начиналась вода. Так, как эта дорога проходила прямо по береговой линии. Поэтому ни свернуть, ни развернуться было просто не возможно.

Издав сдавленный стон отчаяния, элегантный бородач вышел из грузовика, и, в след за ним, из других грузовиков вышли его помощники, и бородатый дикарь, грозно потрясающий дубиной, тоже. Всего набралось шесть человек, вместе с самим элегантным командиром. И все шесть, грозно приблизились к спорящим извозчикам.

Возницы, разом оглянувшись на приближающихся европейцев, проигнорировали их, как бы приняв это к сведенью, продолжили спорить о чем, то на своем непонятном языке. Подойдя к ним, предводитель всего этого автомобильного движение вежливо попросил их: «Please, release a road!»

Что означало вежливую просьбу немедленно освободить проезд. Извозчики, не обратив на это никакого внимания, продолжили свою бессмысленную, для уха европейца, полемику.

Тогда элегантный бородач отошел в сторону, жестом показывая своим помощникам устранить препятствие. Полуголый дикарь, издав громкий и радостный вопль, бросился на китайцев, грозно подняв тяжелую дубину. Но почти сразу же, отлетел назад, но уже без дубины, и без сознания. Остальные четверо автолюбителей, разъярившись, разом бросились а них, завязалась тяжкая драка. Самое интересное в ней было то, что китайцы и не думали убегать, или ретироваться, они весьма ловко используя свои руки и ноги, отбивались от натиска четырех здоровых мужиков, каждый из которых превышал их по размеру.

Элегантный господин, начал медленно пятиться назад, отходя к машинам, как вдруг, сзади, кто-то дотронулся до его плеча, и за спиной послышался очень знакомый, слегка добродушный голос, который сказал: «Good morning, sir! now ten o'clock in the morning! What you are going to do?»

Обомлев от ужаса, бородач обернулся, увиденное заставило его отпрянуть, и громко возопить на всю улицу!

* * *

Выбежав из отеля, Тарас Гапонович отправился в глубь колониального квартала. Найдя там своего старого знакомого извозчика, который доставил его в отель, в самый первый день его пребывания здесь. Извозчик, конечно узнал его. И благодаря врожденной китайской вежливости, и семейным качествам, расспросил ТГЗ, все ли в порядке? Звезда украинского сыска сразу предложил ему возможность быстро и хорошо подзаработать, но с условием — привести с собой друзей, желательно владеющих какой-нибудь борьбой. Тот, конечно, с радостью согласился. Сославшись на то, что у него десять детей, и их надо кормить.

Обговорив все обстоятельства предстоящего дела, ТГЗ условился, что будет ждать их на въезде в Колониальный квартал, на подъеме под горку — это идеальное место для проведения намеченного. То, что автоколонна поедет именно из Чайнатауна, узнать было не тяжело. Потому, что слухи об этом ходили по всему Китайскому району. Оно и понятно, ведь не каждый же день по захудалому району разъезжают такие» корабли» на колесах.

Короче, засев в укрытие в назначенном месте, которое представляло собой пустой железный мусорный контейнер (Ужасная вонь!), Тарас Гапонович стал ждать. Часы, протянувшиеся в таком ужасном месте, казались вечностью, и его английский костюм пропитался страшными ароматами тухлой рыбы и прочих кошмарных ингредиентов мусорной кучи.

В назначенный час — половина десятого, на дороге появились три возницы, которые специально были неуклюже расставлены поперек дороги, полностью перекрыв даже саму возможность даже пешеходного движения. Извозчики спрыгнули со своих мест и, мой старый знакомый подал мне условный знак (махнули рукой в мою сторону, словно отгоняя муху), после чего все троя начали громко жестикулировать и выкрикивать что-то на своем языке, изображая ссору.

Точно, как по графику, без десяти десять, появились грузовики. Словно гигантские, смердящие дымом, жуки, переваливаясь на скрипящих от натуги рессорах, и, разумеется, остановились. Причем остановились в самый последний момент. Еще бы чуть-чуть, и налетели бы на повозки. А, поскольку в кузовах динамит, был бы невероятной силы взрыв.

Тут, похоже, началось самое интересное. Все бородачи, во главе с самым главным — мсье Дю Кгеном, направились к азиатской троице. Фантастика! Вот он, поганый и мерзкий дикарь, и он с ними! Ну, посмотрим, чем все кончиться!

А кончилось все гораздо быстрее, чем могло бы. После первой же попытки напасть, дикарь получил от знакомого ТГЗ ногой в подбородок, после чего, лишившись чувств, распластался на дороге. Началась заварушка! Четверо бились против троих, и проигрывали. Пора действовать!

Выбравшись из мусорного контейнера, стоящего приблизительно метрах в десяти от места, где происходили события, Тарас Гапонович, стараясь создавать как можно меньше шума, начал подбираться к автомашинам.

Подобравшись к одной, стоящей самой последней, ТГЗ осторожно осмотрел содержимое кузова — там лежали бочки, которые он видел вчера ночью. Немного отойдя от грузовика назад, ТГЗ вдруг, ощутил под собой пустоту. Сердце окаменело от ужаса, мышцы напряглись. С огромным трудом, сохранив равновесие, ТГЗ отпрянул вперед. Оглянувшись, он увидел резкий обрыв, который сразу переходил в море, словно на лодочной станции. «Кошмар! И ограждений не поставили!!!» — обозлился ТГЗ на проектировщиков этого района.

Оглянувшись к обрыву еще раз, потом опять к грузовику, ТГЗ вдруг осенила прекрасная идея. «А не столкнуть ли мне весе это автошоу в море?» — спросил сам у себя отставной антрополог.

Очевидно дав себе утвердительный ответ, Затрищенко кинулся выполнять план. Мельком выглянув из-за машины, он оценил ситуацию. А ситуация была следующая — из четверых нападавших, на ногах стояли всего двое, но и китайцев тоже побили, на ногах оставался один — знакомый ТГЗ. Дю Кген все это время стоял, как вкопанный молча наблюдая за происходящим.

Стараясь не производить шума, ТГЗ открыл дверцу кабины первой машины. Хотя механизмами он не увлекался, но устройство автомобиля ему было знакомо. Как-то доводилось расследовать хищение подобного экземпляра, еще в родном Киеве.

Забравшись в кабину, он опустил массивный рычаг ручного тормоза одной из машин, после чего, тихо проползая в кабины другим, сделал тоже самое. Потом, уже не думая о предосторожностях, он подошел к первой машине со стороны капота. Навалившись всем телом (благо все машины стояли одна за другой, да тем более, под наклоном), Тарас Гапонович Затрищенко, принялся что есть мочи толкать грузовик. Автомашина, как ни странно, поддалась легко. Сдвинувшись с места, она, под своей собственной тяжестью пошла под откос. Натолкнувшись на стоявшую за ней машину, она стала двигать к пропасти и ее. Получившееся, своеобразное домино, почти одновременно скрылось из виду в мутные воды сингапурской гавани. А гавань, судя по всему, была глубокая.

Вздохнув с облегчением, ТГЗ, обернулся к месту схватки. Там уже все затихло. Оглушенный китайский извозчик и бородач, бывший его противником, лежали, распластавшись на дороге, оба, словно два старых друга, после изрядной попойки. Только Дю Кген продолжал тупо смотреть на них, не выражая никаких чувств.

«Как-то все не культурно получается!» — начал негодовать Тарас Гапонович. «Надо, хотя бы, поздороваться!» И, подойдя к стоящему спиной Дю Кгену, тронул его за плечо, вежливо сказав на английском языке: «Доброе утро, сэр…»

 

Глава XII. Еще дальше, чем тогда

Дю Кген обернулся, и посмотрев не на ТГЗ, а куда-то через него, дико заорал. Пройдя мимо, вспотевшего, от тяжких нагрузок частного сыщика, Эмиль Дю Кген, держась руками за свою голову, пошел туда, где несколько минут назад, стояли наполненные взрывчаткой грузовики. Тарас Гапоноич, медленно побрел за ним. Главный бородач подойдя к обрыву, посмотрел на мирные всплески мутноватой воды, потом, медленно обернулся к ТГЗ.

— Ты должен был лежать там, на дне, а не моя взрывчатка, — еле слышно пролепетал побледневший бородач, смотря ТГЗ прямо в глаза. Положив руку себе в карман пиджака, Эмиль достал оттуда, блестящий никелем револьвер, тяжелый» Кольт», и направил его на звезду малороссийского сыска.

— Это ничего не изменит, — сухо сказал, не испугавшись пистолета, Затрищенко. — «Союза бородатых» больше нет, и твои планы по уничтожению» Модерна» провалились.

Стоявший, с серьезно-безразличным выражением лица Эмиль Дю Кген, вдруг резко порозовел, и залился громким смехом настоящего безумца.

— Ты невероятный глупец, хохол! — сквозь смех прорычал бородач. — Думал я — вождь» Союза Бородатых»!!!

Хохот Дю Кгена усилился еще больше, чем в начале, став навязчивым.

— Да я, если хочешь знать — мелкая сошка! — продолжал разрываться бородач. — Таких как я в союзе — сотни!!! Ты хоть понимаешь, дурак малороссийский, что теперь твой заказчик и его банк обречены!!!!!!

«Невероятно… Неужели я все это время ошибался! Какой ужас!!! — думал про себя, Тарас Гапонович. — «Но, кто же хозяин… и где же сама штаб-квартира этого дьявольского союза?????»

— Скажи, мне все равно умирать, где находится штаб-квартира, и кто ваш предводитель? — спросил ТГЗ, находящийся от полученной информации, в состоянии шока.

Эмиль, заулыбался, поиграв пистолетом, сказал.

— Ладно, тебе скажу, ты был самым достойным моим противником из всех, за всю мою жизнь, — мелодичным голосом проговорил, словно пропел, Дю Кген. — Наша штаб квартира находиться так далеко, что никто никогда бы и не догадался бы — на острове Цейлон. А наш предводитель — великий человек, огромного ума, силы и доброты. Я его видел всего один раз в жизни. Но знаю лишь его имя — его называют Эль Куллио, он испанец.

«Что за бред???? Неужели это может быть правдой, хотя, уже не важно. «- размышлял Тарас Гапонович, смотря, как черное вороненое дуло направляется ему в лоб.

— Прощай, — коротко сказал Эмиль, прицеливаясь.

— Прощай, — коротко сказал ТГЗ, с интересом наблюдая за револьверным стволом.

И вдруг, произошло неожиданное. Все вокруг заполонил резкий, все нарастающий гул. Вслед за ним, из гавани, куда ТГЗ столкнул грузовики, поднялся огромный столб воды, похожий на большой гриб. Мощными потоками воды, Дю Кгена сбило с ног, и он, потеряв равновесие, свалился в ту же гавань. Самого Тараса Гапоновича обдало с ног до головы соленой морской водой.

* * *

Заплатив очнувшимся, к тому времени возницам, щедрую плату — по двадцать железных рублей каждому, ТГЗ, благодаря им же, вернулся в» Раффлз — отель».

Увидев его, оборванного, грязного и мокрого, портье опять грохнулся в обморок, а охране стали чудиться злоумышленники. Опять его задержала, стоящая рядом полиция, и опять пришедший в себя портье опознал его и все благополучно закончилось.

Попав таки, к концу дня в свой номер, Тарас Гапонович помывшись, переодевшись и, заснул. Он спал впервые за два последних дня. Ему приснился очень странный сон. Будь-то он — Тарас Бульба, культовый украинский герой. И, что сражается он с огромной гидрой. В руках у него меч. А у гидры головы странные — все бородатые, а в центре чудовища — голова Эмиля Дю Кгена. И вот, он срубает эту голову, а на месте ее выросла другая, странная, ни на кого не похожая. Модная модельная стрижка, небольшие усики, и маленькая, едва заметная бородка. Это все украшало чуть полноватое лицо головы.

Эта голова вдруг стала улыбаться и подмигивать ТГЗ, отчего ему даже во сне стало дурно. А лежащая на земле отрубленная голова Дю Кгена сказала, улыбнувшись: «Ну что, я же тебе говорил! Это — великая организация! Она тебя раздавит!!!!!!! «После чего голова разразилась чудовищным истеричным смехом, от которого и проснулся Тарас Гапонович, спустя двадцать пять часов беспокойного сна.

А впереди еще было много разных дел. Первое из которых было ясным и понятным — прикупить здесь себе новую, элегантную одежду, и в путь. На остров Цейлон.