Подготовка к референдуму — это еще один «неуд» киевской власти. Невооруженным глазом было видно, как быстро менялись планы. Сначала мятежники и Кремль говорили, что будут проводить референдум в мае, потом — в апреле, наконец, в пожарном порядке, референдум был назначен на март. Тактика у россиян оставалась знакомой — не давали прийти в себя, строить какие-то планы, отстаивать позицию, вести самостоятельную игру — просто форсировали события.
Рустам Темиргалиев в интервью «Ведомостям» не скрывает, что подготовка к референдуму проводилась фактически «на колене»:
— Что было сложного и важного в подготовке референдума?
— Сложно было с точки зрения организации работы участковых комиссий. Была проблема с печатанием бюллетеней, не было даже хорошей бумаги. Типография «Таврида» была в парализованном состоянии, и знаете, по какой причине? У нее не было газа, который отключили за неуплату еще в январе 2014-го. И я надавил на «Крымгаз», чтобы им включили отопление. Были технические, бытовые проблемы.
— Во время подготовки референдума, уже в день голосования, вы координировали свои действия с Москвой, с Администрацией Президента России?
— Понятно, что нас консультировали соответствующие структуры.
— Этот референдум называют навязанным, нелегитимным из-за присутствия российских военных.
— По самой процедуре принятия решения о референдуме — это легитимное решение, которое вписывается во все нормативные документы ООН «Право нации на самоопределение».
— По Конституции парламент Крыма мог принимать подобное решение?
— Мог. У нас есть право, и в украинском правовом поле оно есть — на проведение местных референдумов. Мы действовали исключительно в рамках этого закона.
— На местном референдуме не может приниматься решение о выходе из состава страны…
— Здесь мы воспользовались правом на самоопределение. Мы дали крымчанам право самим определиться. При этом Украина не воспользовалась своим шансом повлиять на крымчан, хотя нормативные документы по референдуму такое право им давали. Вопрос-то звучал как изначально? «Остаться в составе Украины с Конституцией 1992 года с более широкими полномочиями». И второй вариант: «Объявить о воссоединении Крыма с Россией».
— Когда прошел референдум, вы оказались, условно говоря, у разбитого корыта: финансовая система, обеспечение водой…
— Скажу о вот таком интересном моменте. Как-то после референдума я договорился о встрече с Константиновым. Захожу к нему в кабинет, а у него висит портрет Путина и стоит российский флаг. Несколько дней назад у него висел Янукович и стоял украинский флаг. Я захожу в кабинет, а видимо, это только поставили, и у нас начинается истерический смех. И мы минуты три смеялись, глядя на то, как все быстро поменялось. И что уже не надо шептаться про всю эту историю. Многие депутаты так и не поняли, что произошло.
О самом референдуме не было никакой конкретной информации: местное ТВ с утра до вечера гнало какую-то политическую «поливу» вроде «мы этого референдума 25 лет ждали, что нам к нему готовиться?!». Как таковой подготовки, по сути, не было. Когда «свергли» Могилева, Константинов со товарищи просто захватили главный штаб Партии регионов и именно оттуда «унесли» реестр крымских избирателей, который из ЦБК не получили бы никогда в жизни.
Фотохроника крымских событий
10 марта 2014 г. Бывшие украинские военные присягают на верность новой крымской власти. Фото: Радіо Свобода
10 марта 2014 г. Сергей Аксенов на присяге Фото: Радіо Свобода
Реестр был неполным, со множеством мертвых душ, однако кого это смущало?
Кроме всего прочего, разрешили голосовать всем и по любым паспортам — советским, российским, кто во что горазд. Одним словом, право проголосовать на лжереферендуме получили все, кто был готов прийти на избирательный участок. И все же было понятно, что придут немногие. Для телевизионной картинки для зарубежных агентств было создано гораздо меньшее количество участков, чем обычно в Крыму. Это давало возможность визуально «укрупнить» посещение.
Рефат Чубаров отлично помнит эти дни и также утверждает, что активность избирателей была чрезвычайно низкой.
— Здесь, конечно, по цифрам можно о многом судить. Данные эти пошли от меня, и получил я их из такого источника, который пока еще раскрыть не могу. 34,2–34,4 % — эта цифра фигурировала в отчетах ФСБ в Москву, это точно.
Конечно, Крым был уже полностью во власти вооруженных российских солдат. И соответственно, каждый крымчанин определял свою позицию, исходя из своих страхов, надежд, еще чего-то. Знаю много случаев, когда людям «намекали», что если не проголосуют, как надо, будут большие проблемы. Крымских татар, в принципе, не трогали. Они знали, что мы не пойдем на выборы. И они боялись, что на участках мы предпримем какие-то действия силового характера. Поэтому участки были взяты под усиленную охрану. Голосовали по «спискам», которые заполнялись на ходу. Пришел человек, а его в списке нет, потому что нет официального реестра, и его тут же вносят «от руки».
Но журналисты нашей телекомпании АТР сделали эксперимент: один журналист проголосовал 3 раза. Все это снимали, чтобы продемонстрировать абсурдность всего происходящего. Но вот эта цифра, которую я назвал, она удивительно подтверждена московскими экспертами. Есть Ганнушкина Светлана, известный правозащитник. Кстати, она преподавала в московском институте, когда я там учился в 1978 году. Она со своей командой показала 36–40 %. Эта статья висит на сайте kremlin.ru. Можно проверить. Конечно, результаты псевдореферендума и все вокруг референдума обставили по всем правилам телевизионного шоу. И если кто-то сейчас будет судить по телесюжетам российских каналов тех дней, то увидит практически праздник: главная площадь Симферополя, салюты, шампанское, счастливые люди. Но не все так себя вели…
Фотохроника крымских событий
11 марта 2014 г., Симферополь. Митинг за освобождение похищенных активистов и против присоединения к России. Фото: В. Притула
— Севастополь, понятно, был наиболее активным в голосовании. А кто было наименее активным?
— Поселки компактного проживания крымских татар. Избирательные урны, установленные на «крымско-татарских» участках так и остались пустыми… Кстати, оккупационные власти так и не решились опубликовать данные по всем избирательным участкам — уж очень тогда были бы очевидными сфальсифицированные результаты голосов.
Участков было очень мало, и понятно, что, когда люди пришли голосовать, образовались очереди. До обеда картинку активного голосования еще могли снять, а после обеда участки уже были пустыми. Многие вообще не голосовали, просто не выходили из дома.
Севастополь — это совершенно другая история, там голосовали все. Многие наблюдатели дают цифру более 90 %.
Журналистов в Крыму в эти дни прессовали особенно. За период референдума было зарегистрировано более ста нарушений прав журналистов, нападений, задержаний, отжиманий техники и т. д. На полуострове все делалось для того, чтобы отбить у них охоту ехать в Крым, тем более — что-то снимать. У многих отобрали технику: десятки сохранившихся в сети видео демонстрируют суровую, почти военную обстановку вокруг избирательных участков, закрытые масками лица военных, цинично осклабившихся казачков. Председатели комиссий монотонно рассказывают: «У нас все хорошо… у нас все спокойно… все нашли себя в списках».
Накануне все стены домов в Крыму были обклеены наспех сверстанными плакатами «Мы хотим жить с Россией!», «Голосуй правильно!» и проч. Снимавшие этот треш для You Tube журналисты говорили во время репортажей тихими, почти больными голосами, и было совершенно понятно, что даже ненавидящие Россию и оккупацию с трудом верят в возможность победы Украины. Казалось бы, на полуостров опустился густой смог страха.
За день до референдума «зеленые человечки» высадились в Херсонской области на Арабатской стрелке. Все новостийные каналы устами речника погранслужбы Олега Слободяна сообщили шокирующую новость: возле поселка Стрелковое ориентировочно в 13.30 с вертолетов высадился десант из 120 пехотинцев российских войск. Место высадки было выбрано неслучайно: в нескольких километрах от Стрелкового находятся газодобывающие вышки HAK «Черноморнефтегаз», которые и были взяты под контроль неизвестными военными.
Уже через час десант занял позиции в районе местной газораспределительной станции. К ним приехали начальник райотдела милиции и районный прокурор. Пообщавшись с «зелеными человечками», силовики отправились к украинскому блокпосту, расположенному на Арабатской стрелке. Увиденное их шокировало: блокпост был пуст, пограничники оставили его «без боя».
На украинских телеканалах зачитывали специальное сообщение: «Министерство иностранных дел Украины выражает решительный и категоричный протест в связи с высадкой 15 марта 2014 года в районе поселка Стрелковое Херсонской области десанта военнослужащих Вооруженных сил Российской Федерации в количестве 80 человек (позже называлась цифра 120 чел. — Авт.) и захватом ими поселка Стрелкового при поддержке 4 боевых вертолетов и 3 боевых бронемашин».
Было очевидно — Москва давила и намекала: «Мы тут, так что давайте-ка там без фокусов!»
На референдуме было поставлено несколько вопросов: о возобновлении Конституции 1992 года и вхождении Крыма в состав России. В Севастополе проходил свой, отдельный референдум, так как город формально не входил в состав Автономии.
Киевская студентка Алена Скирта опубликовала в те дни репортаж о референдуме с симптоматичным названием «Крым, который мы теряем». Мы цитируем его ниже с согласия автора.
[http://hubs.ua/authority/kryim-kotoryiy-myi-teryaem-3679.html]
Фотохроника крымских событий
11 марта 2014 г., Симферополь. Митинг за освобождение похищенных активистов и против присоединения к России. Фото: В. Притула
14 марта 2014 г. Демонстранты поют гимн Украины во время гражданской акции в Симферополе. Фото: С. Лойко
14 марта 2014 г., Крым, Перевальное. Российский бронеавтомобиль «Тигр» возле базы ВСУ. Фото: С. Лойко
14 марта 2014 г., Крым. Сербский «четник» Милютин Малишич проверяет багажник автомобиля на блокпосту под Бахчисараем. Фото: С. Лойко
15 марта 2014 г., Крым. Милютин Малишич показывает шеврон «четника» на блокпосту под Бахчисараем. Фото: С. Лойко
15 марта 2014 г. Митинг в поддержку референдума в Крыму Фото: В. Притула
Как прошел день референдума в столице автономии
Все начинается еще в Джанкое. В наш вагон заходят люди в военной форме, которых в народе называют «зелеными человечками». Обыск — проверяют, не везем ли мы что-то запрещенное — камеры, фотоаппараты, защитную амуницию. Добродушная проводница заранее забирает у нас камеру и диктофон — понимающе кивает, денег за услугу не берет. Так мы проходим крымский facecontrol без особых проблем.
Наша соседка по купе — женщина 55 лет — всю дорогу говорит о референдуме. Она работает в Киеве и сейчас едет домой, чтобы проголосовать за возвращение к Конституции 92 года, то есть за более широкую автономию Крыма в составе Украины. Дети остались в Крыму, а сама она работает в столице, чтобы обеспечивать семью — зарплаты на полуострове намного меньше. «Не хочу остаться с ними в разных странах. Дикость, если у меня и моего сына будут паспорта враждующих стран», — вздыхает она.
Здание симферопольского вокзала патрулируют казаки в форме. Их много, но ведут они себя в целом мирно. Эти же люди охраняют Совет Министров и Верховный Совет. Возле здания последнего — митинг с требованием признать референдум легитимным…
В отличие от военных без опознавательных знаков, казаки идут на контакт. Мы пытаемся выяснить у них дорогу к супермаркету, на что получаем ответ: «Не знаем, это не к нам, мы не отсюда».
— Вы что, не местная? — обращается ко мне женщина, стоящая рядом с казаками.
— Нет, из Харькова, — отвечаю я. По опыту прошлой поездки решила, что местному населению не стоит говорить, что ты из Киева.
— Вы повыгоняли оттуда своих бендер? — абсолютно серьезно спрашивает меня собеседница.
Я настолько шокирована вопросом, что лишь молчу в ответ. Женщина начинает скандировать «Россия!» и «Бендеры вон!» и требует меня делать то же самое. Я торопливо ретируюсь.
Право выбора
…На избирательных участках тихо и спокойно. Очередей за бюллетенями мы нигде не заметили. Стандартный опрос людей на выходе из участка показывает — большая часть избирателей голосовали за Россию, потому что выступают «за процветание, стабильность и порядок в Крыму». «Как бы я не проголосовала, решение уже давно принято», — делится одна крымская пенсионерка…
Фотохроника крымских событий
16 марта 2014 г., Симферополь. Референдум Фото: Радіо Свобода
16 марта 2014 г., Симферополь. Референдум Фото: Радіо Свобода
16 марта 2014 г., Симферополь. Референдум Фото: Радіо Свобода
В одном из центральных избирательных участков на улице Пушкина встречаем своих старых знакомых — главу и заместителя главы счетной комиссии. Неделю назад они были обычными дружинниками, блокировавшими воинскую часть по улице Павленко. Сегодня считают бюллетени и контролируют процесс волеизъявления. Вот такой стремительный карьерный рост. Один из крымских наблюдателей, Алексей, говорит, что на его участке только коллеги из России:
— Никаких международных наблюдателей не было.
Под избирательным участком стоят дружинники, раздающие всем участникам выборов георгиевские ленточки. На вопрос, почему в центре города уже идет концерт, хотя референдум еще не закончился, отвечают, что знают результат и поэтому уже празднуют…
— Я не голосовал, потому что у меня днепропетровская прописка, хотя если бы был выбор, то бойкотировал бы. Но, все равно, нас преследует ощущение, что киевские власти продали Крым, — говорит бармен, который работает в заведении напротив одной из воинских частей в Симферополе. — Неужели не было чего-то более важного, чем языковой закон? Почему никто от власти до сих пор не приехал в Крым?
Напротив — возле воинской части — украинские военные раскладывают у въезда колючую проволоку. «Зеленые человечки», которые блокировали их в течение двух последних недель, чувствуют себя значительно уверенней, чем раньше. Некоторые из них уже не прикрывают лиц.
Ожидаемый исход
На вопрос, на что он надеется, Рефат Чубаров отвечает, что на внешнюю поддержку. «Где Министерство обороны Украины? Где украинская власть?» О том, что Киев «сливает» Крым, сейчас, по его мнению, не подходящее время говорить, но это время обязательно придет.
…Вся страна живет в состоянии «если завтра война». Мои друзья записываются в военкоматы, знакомые интересуются, где и как купить огнестрельное оружие. Мы все живем тревожными новостями с пограничных пунктов, со страхом смотрим видеоролики, где по железной дороге украинская армия перевозит военную технику.
А в это время большая часть крымчан сидит дома и радуется военным без опознавательных знаков как спасителям. Вчера эти люди высыпали на улицу после того, как были объявлены предварительные результаты голосования. Они победили здравый смысл и логику — 95 % крымчан поддержали воссоединение с Россией. На сцене, которую поставили на центральной площади перед Советом Министров, появились зачинщики сепаратистского сценария. «Мы идем домой», — радостно объявил Владимир Константинов.
Фотохроника крымских событий
16 марта 2014 г. Референдум Фото: Радіо Свобода
17 марта 2014 г., Саки. Местные «золотоискатели» ищут «фашистские» мины, Фото: С. Лойко
Мы садимся в такси и спешим на киевский поезд. Таксист отдает нам сдачу и на прощанье говорит: «Слава Украине!» Мы растерянно, на автомате отвечаем: «Героям Слава!»
Крымский журналист (Радио «Свобода») Владимир Притула говорит о всеобщей растерянности тех дней:
— Почему Крым вообще никак не сопротивлялся?
— Не сразу сообразили, что происходит. Многим было просто все равно. Мустафу (Джамилева. — Авт.) убрали, он уже был в Киеве, влияния не имел, лидером был Чубаров.
— У крымских татар были боевые отряды?
— Не было ничего у них. К Чубарову обратился командир береговых войск (или береговой дивизии) Симферополя, они через моего тестя вышли на Чубарова, предлагали встретиться, взять под охрану склады. Идея была такова: формально военные не могли отдать оружие, это было бы уголовное дело, но они могли использовать его для охраны в связи с угрозой захвата. Но Чубаров побоялся, отказался — это было начало марта, первая неделя марта. А военные находились под жестким прессингом. То, что министр не сработал, Киев не сработал — это однозначно. Они побоялись.
— А у вас есть какое-то приватное мнение, почему?
— В Киеве боялись, что у них власть останется только по периметру киевского Майдана, а по всей Украине — восточные, центральные регионы — военные не признают их власть. Министр обороны не давал письменных приказов — он их боялся давать, не был морально готов к этому.
— 16 марта стало понятно, что Крым падет. Часть военных голосовали, где-то меньше, где-то больше, где-то никто не пошел. Сколько реально людей проголосовало?
— 45–48 %… Меньше половины — это точно. Я помню 2004-й, когда голосовало 80 % на президентских выборах, особенно когда был второй тур — тогда пришло 82 %! Люди в очередях стояли. Сейчас же очереди были только с утра.
К вечеру все было кончено. На главной площади Симферополя на спешно подготовленной сцене начался концерт. Собралось несколько тысяч человек. Играл духовой оркестр Симферопольского театра эстрады, какие-то люди исполняли песни о Симферополе авторства вице-премьера Крыма Ольги Ковитиди. Сюда же спешно прибыли Лев Лещенко, Вика Цыганова, группы «Голубые береты» и «Земляне». Вскоре перед толпой и журналистами появились Аксенов и Константинов с торжественным заявлением: отныне Крым — российский.
Вскоре председатель комитета «Гражданское содействие», член правления общества «мемориал», бывший член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Светлана Ганнушкина дала видеоинтервью, в котором заявила, что Крым за присоединение к России фактически не голосовал. Но неудобную новость с президентского сайта быстро убрали.
[http://www.krugozormagazine.com/show/Cremea.2211.html]
Ганнушкина — одна из тех, кто исследовал крымские настроения. Члены Президентского совета по развитию гражданского общества и правам человека пришли к выводу: на мартовский референдум о статусе Автономной Республики Крым явилось максимум 30 % избирателей и лишь половина из них проголосовали за присоединение к России. Так что судьбу украинского Крыма определило пророссийское меньшинство: где-то 15 %.
Однако все это уже не имело значения. Украинская власть с полуострова была выброшена без малейшего с ее стороны сопротивления.