Получив от Кати завтрак, Забудкин блаженствовал. Комната на чердаке штабной избы напоминала небольшой двухместный номер в гостинице какого-нибудь районного городка: невысокое, но широкое окно, свеженькие обои на дощатых стенах, ковровая дорожка, две тумбочки, два стула и две койки. Одну из них занимал Забудкин.

Он принял завтрак в постели. Пустой судок стоял на тумбочке, а Забудкин сидел на койке, укутав ноги одеялом, и попивал чаек, понемногу наливая его в стакан из термоса.

Такая жизнь его устраивала. Он отлично выспался, плотно поел, и никто не приказывал ему стать в строй или работать. Правда, предстояла встреча с врачом, но Забудкин умел разговаривать с медиками и не опасался осмотра. Он вчера не случайно жаловался на боль в животе: знал, что живот – самое темное для медиков место. Вечером врача еще не было в лагере. Клим обещал прислать его утром.

Из чердачного окна была хорошо видна дорога, по которой приехали мальчишки. От дороги отходила тропа. Забудкин каким-то чутьем отгадал в человеке, появившемся на тропе, лагерного врача. Мужчина приехал первым пароходом и шел не торопясь, помахивая небольшим портфелем. Изредка он загадочно улыбался, будто припас для кого-то любопытный сюрприз. С этой улыбкой врач и вошел в штаб.

– Приветствую вас!-произнес он тем тоном, за которым обычно следует что-нибудь неожиданное и забавное.

– Я же просил вас выехать со всеми, вчера!-строго сказал Клекотов.

– Простите, но дела у меня приняли только к вечеру. – Врач понял, что сейчас не время выкладывать свой сюрприз. – Что-нибудь случилось?

– Где двести ребятишек, там медик всегда должен находиться под рукой!

– Согласен с вами. . . И все-таки – травма или заболел кто-нибудь?

– Симуляция! – произнес капитан Дробовой.

– Подождем профессионального диагноза!-вмешался Клим и рассказал врачу о Забудкине и его болях в животе.

Вымыв руки и надев белый халат, врач поднялся к Забудкину. Мальчишка лежал на койке, заранее оголив живот.

– Здравствуй, Иннокентий!

– Слава богу, пришли! – Забудкин принялся обеими руками поглаживать живот от середины к спине. – Умираю…

Врач заглянул в пустой судок, потряс термос, смахнул с одеяла хлебные крошки – все, что осталось от завтрака, и сел на стул рядом с койкой. Он привык работать с подростками и быстро мог определить по лицу, по глазам, кто из них болен, а кто притворяется. Цвет лица Забудкина, съеденный без остатка завтрак подтверждали диагноз капитана Дробового.

– Как ты думаешь, – спросил врач,-отчего это у тебя?

– От поста, – пропищал Забудкин слабым голосом. – От масла постного.

– Ну-у?-удивился врач.-А я слышал, от постного масла вреда не бывает!

– Щупайте, щупайте! – потребовал Забудкин, надувая живот, и выложил свои главные козыри: – Боли опоясывающие… Камень в подреберье правом. . . Жжет, жжет!

– Мы начнем сверху. – Врач помог ему сесть в постели. – Покажи язык.

Забудкин открыл рот – да так и замер с высунутым языком. Он увидел через чердачное окно милицейскую машину. Не доехав до штабной поляны, она свернула в кусты, и из задней дверцы один за другим повыскакивали пять или шесть милиционеров.

– Можешь рот закрыть… Да закрой же! – несколько раз повторил врач.

Забудкин не слышал. Страх сковал его. Милиционеры скрылись за кустами. Именно эта скрытность больше всего подействовала на Забудкина. Он икнул и захлопнул рот. А когда из кабины вышел лейтенант милиции и, поправив кобуру, деловито зашагал к штабной поляне, Забудкин промычал что-то, сунул ноги в ботинки, схватил брюки и бросился вон из комнаты.

Посмеиваясь над симулянтом, врач спустился в штаб. Лейтенант был уже там. Он толково и сжато докладывал Клекотову о случившемся. В милицию только что поступил сигнал: в районе лагеря, вероятнее всего в лесу, скрывается опасный преступник, опознанный по вывешенному портрету. Лейтенант просил собрать всех мальчишек в столовую, чтобы они не мешали наряду милиции прочесать лес.

– Преступник вооружен, – подчеркнул лейтенант. – Не исключена перестрелка. ..

– Хорошо, – согласился Клекотов.

– Можно мне несколько вопросов?-спросил врач.

– Время дорого!-лейтенант нахмурился. – Целая ночь прошла. Его видели вчера вечером.

– А опознали?

– Утром.

– По портрету на пристани?

– Да.

Врач заулыбался, как тогда, когда шел к штабу.

– Думаю, что облаву делать не придется.

Он вынул из внутреннего кармана фотографии Клима и Дробового. Лейтенант мельком взглянул на них.

– Простите! Мне шутить некогда!

– Я и не шучу. Я снял их с вашего объявления. Они были приклеены сверху настоящих преступников.

– Не может быть!

– С нашим контингентом все может быть.

Лейтенант подскочил к окну и сделал какой-то знак. За окном, вероятно, наблюдали, потому что сразу же распахнулась задняя дверь машины и выпрыгнул еще один милиционер. Он подал руку и помог спуститься на землю старухе, которая испугалась вчера Клима. Пока они шли к штабу, все в комнате успели посмотреть фотографии. Лицо у капитана Дробового перекосилось. Клим, увидев свою физиономию, схватился за живот и еле выговорил, давясь смехом:

– Вот и пошути с ними!

Густые брови Клекотова взлетели вверх и поползли куда-то в стороны.

– Откуда, вы говорите, сняли эти карточки?

– Там, на пристани, доска такая, называется «Их разыскивает милиция».

– Умора!-воскликнул Клим.

– Не вижу ничего смешного! – прогремел Дробовой.- И требую тщательного расследования!

Лейтенант решил, что требование капитана относится к нему.

– Все выясним! – заверил он, чувствуя, что попал в неловкое положение.

Об опасных преступниках, на которых объявлялся розыск, столько говорилось на оперативных совещаниях, что появление в милиции старухи моментально привело в действие все службы. Больше всего пугало то, что старуха видела преступника там, где разместился лагерь. Встреча мальчишек с вооруженным бандитом могла кончиться несчастьем. Но теперь лейтенант начал подозревать, что тревога была ложной.

В комнату вошел милиционер, козырнул, увидев офицеров, встал справа от двери и сказал:

– Проходите.

Старуха переступила порог и тотчас попятилась. Милиционер загородил выход рукой.

– Не бойтесь!

– Это уж ты, батюшка, не бойся!-Она проворно поднырнула под его руку и, оказавшись за ним, оттуда, из-за его спины, сердито прошамкала:-И не меня держи, а его! Вон того – бородатого! . . Он вчера бродил у могилки и утром на доске его видела!.. А вон, кажись, и второй!-крючковатый старухин палец указал на капитана.

Дробовой вскочил, окинул лейтенанта негодующим взглядом.

– Прекратите эту постыдную комедию!

– Есть прекратить!-лейтенант кивнул милиционеру.- Вернитесь в машину.

Когда дверь за старухой и ее провожатым закрылась, он сказал, обращаясь ко всем, но больше к подполковнику:

– Прошу извинить за недоразумение! . . Постараюсь узнать и доложить вам, чье это дело.

– Нет уж, – возразил Клекотов.-Это мы выясним сами!

Лейтенант ушел, сконфуженно поправляя ремень с кобурой.

– Я знаю, кто это сделал, – прервал молчание врач. – Это ваш лжебольной. Заметил милиционеров сверху и такого стрекача дал – брюки даже не стал натягивать!

– Забудкин?-удивился Клим. – Убежал?

– Да, да! – подтвердил врач.-Скорость развил – мастеру спорта не стыдно!

– Здесь что-то не то! – Клим подергал себя за бороду.- К фотографиям он непричастен.

– Нечего гадать! – проворчал Дробовой. – Снимал Самовариков! Наказать его со всей строгостью! Аппарат изъять!

– Наказывать нельзя, – возразил Клим. – Вы же знаете. . . Лагерь еще не открыт, флаг не поднят. . .

– Так что же теперь? – вспылил Дробовой. – Все разрешено до подъема флага? Хоть убивай?

– Тьфу-тьфу-тьфу! – поплевал Клим через плечо. – Конечно, шуточка не безобидная. . . Но посмотрите, как этот мальчишка работает на своем допотопном аппарате! Виртуозно!- Он придвинул к себе обе фотокарточки. – Поймал-таки чертенок и меня, и вас! . . Ему бы новую оптику из нашей лаборатории. Он такую фотолетопись лагеря создаст – заглядение!

Капитан Дробовой ходил по комнате из угла в угол с заложенными за спину руками. Выслушав Клима, он остановился и, возмущенно скрипнув каблуками, повернулся к нему.

– Шуточка?

Клекотов не дал разгореться спору. История с фотографиями была неприятной, но еще больше беспокоило бегство Забудкина. Мальчишек такого типа подполковник не встречал и поэтому не мог даже приблизительно представить, зачем и куда убежал Забудкин. Вдруг он решит вернуться обратно – в секту?

– Фотографиями займемся потом, – сказал Клекотов. – Где Забудкин?