Сверху послышался тихий свист. Ник поднял голову. Из-за каменного уступа скалы виднелся тёмный силуэт альвара. Он на мгновение скрылся, а в следующий момент сверху, раскручиваясь по всей длине, полетела верёвка. Клео радостно вскрикнула. Шептун поднял упавший конец и несколько раз сильно дёрнул.

— Не боись, выдержит! — Гунн-Терр махнул сверху им рукой. — Поднимайтесь по одному! Клео, ты первая.

Все посмотрели на девушку. Клео, по старой привычке, собралась уж было снова встать в позу, но, наткнувшись на взгляд Шептуна, решила не препираться. Отстранив решившего подсадить её Сита, девушка, ловко перебирая руками и почти не помогая себе ногами, полезла вверх.

Следующим начал подъём Шептун. Ник держал верёвку в натяг, чтобы уменьшить колебательные движения. При ближайшем рассмотрении верёвка оказалась связкой из нескольких упругих и длинных стеблей незнакомого Нику растения, напоминающего земную лиану. Где только Гунн-Терр ухитрился отыскать их здесь, оставалось загадкой. Другой растительности, кроме ярко-оранжевого мха, Нику на Костяном хребте не попадалось. Шептуну явно с большим трудом давался этот подъём. Наконец, Гунн-Терр, перегнувшись по пояс, подхватил старика под мышки и рывком втащил на выступ.

Затем решено было поднять их поклажу. Пока Сит обвязывал верёвкой заплечные мешки, Ник внимательно оглядывал округу.

Тут его прошиб холодный пот. Где зверёк? Последнее, что он помнил, как оставил его внизу у одинокой скалы.

— Серый! Серый! — во весь голос заорал Ник. Сердце сжалось, когда он представил зверька, забившегося от страха под какой-нибудь валун в надежде спастись от надвигающегося тумана.

— Ник! — Сит дёрнул его за руку. — Ты чего, совсем ум потерял? Вот же он, всю дорогу с нами!

Словно в подтверждение его слов, Серый молнией метнулся к Нику, прыгнул ему на грудь и в следующий момент привычно устроился у того на плече.

— Где ты был, паршивец? — зашипел Ник, незаметно для себя перейдя на русский. В последнее время зверёк взял в привычку незаметно исчезать и так же неизвестно откуда появляться. — Где ты всё шляешься?

— Как вы с Шептуном-то ушли, он словно места себе не находил. — Сит закончил увязывать поклажу. — Скулил, метался, всё круги вокруг твоего мешка накручивал. — Мальчишка махнул рукой Гунн-Терру, давая понять, что можно поднимать поклажу. — Я отвлёкся малёк. Смотрю, а его и нет. Ну, думаю, вас догонять отправился. И точно! — Сит с хитрецой посмотрел на Ника. — А ты что, только сейчас хватился?

— Ну… — Ник замялся. Слова мальчика задели его за живое. Он ещё больше разозлился на себя. — У вас тут голову потеряешь и то не сразу заметишь.

— У вас! — передразнил его Сит. — Давай уж, степняк, лезь наверх, пока чего и в самом деле не приключилось. А то переполошил тут всю округу. Твари, может, не такие шибко умные, как ты, но слух-то, поди, ещё не потеряли.

Ник, позабыв, что собирался идти последним, полез быстро вверх, желая закончить этот неприятный для него разговор.

* * *

Продвигаться по Костяному хребту ночью оказалось совсем не просто. Даже несмотря на то что Доминия, не скупясь, освещала им путь. Можно было только гадать, что за катаклизмы произошли на этой планете миллион лет назад, когда в центре огромной равнины вдруг ни с того ни с сего появилось это причудливое горное образование. Словно какая-то мощная сила выдавила его из недр на поверхность. Дальше в действие вступили ветра и дожди и предали Костяному хребту его нынешний устрашающий вид, из-за которого он полностью оправдывал своё название.

При каждом шаге надо было внимательно следить, куда ставишь ногу. Костяной хребет представлял собой странную смесь из твёрдых гранитных и хрупких известковых пород. Кажущаяся твёрдой на первый взгляд почва вдруг оказывалась сланцем с крошащимися, словно стекло, острыми углами. Стоило чуть зазеваться и можно было запросто провалиться в предательскую каверну и серьёзно повредить ногу.

Гунн-Терр шёл чуть впереди отряда, каким-то чутьём выискивая наиболее безопасные проходы среди хаотично нагромождённых камней и острых гранитных глыб. Охотники с опаской проскальзывали под огромными грибообразными валунами. Казалось, что их тонкие ножки вот-вот подломятся от лёгкого прикосновения и люди будут погребены под многотонными обломками.

Ник имел определённый опыт в альпинизме. Он хорошо помнил наставления Дато Гзиришвили в базовом тренировочном лагере на Северном Тянь-Шане. А тот знал, что говорил. Дато был профессиональным инструктором по скалолазанию: «Запомните, курсанты, раз и навсегда — гора ошибок не прощает! Передвижения по горным скалам исключительно трудны и утомительны; темп движения медленный. Перед началом движения с целью преодоления скального участка нужно вначале внимательно просмотреть этот участок и наметить общее направление, наиболее выгодный и безопасный маршрут. Подходя к скальному участку или к скальной стене, нужно, прежде всего, осмотреть подножие и по давности выпавших камней определить возможность камнепада. Затем наиболее тщательно следует просмотреть ближайшие отрезки маршрута, наметить дальние ориентиры и ориентиры на каждом из отрезков, а также определить азимут движения. В местах, где грозит опасность камнепадов и обвалов, надо быть особенно внимательным; здесь нельзя задерживаться, преодолевать такие места следует быстро, от укрытия к укрытию, стремясь идти по наиболее безопасному для движения пути — скальному гребню».

Гунн-Терр всё чаще с опаской поглядывал на возвышающиеся по левую сторону тропы утёсы. Он то и дело останавливался, внимательно оглядывая подножье почти отвесной горы. Наконец воин, дождавшись, когда все подтянутся к нему, сказал:

— Всё, привал. Надо искать укрытие. Ночью здесь не пройти.

Никто не стал возражать. Преследующие их в последние дни опасности изрядно всех измотали. Шептун, кряхтя, опустился на каменистую землю. Сит плюхнулся на свой заплечный мешок там, где стоял. Клео залезла на валун, по форме напоминающий здоровенную гальку, и с наслаждением потянулась всем телом.

— Ты тоже садись, отдыхай! — бросил Гунн-Терр Нику. — Я скоро вернусь. Не дожидаясь возражений, воин быстро забрался на большой камень. С него ловко перепрыгнул на уступ, карнизом выдающийся из скалы, и вскоре скрылся между причудливыми гранитными арками, снизу напоминающими скелет доисторического животного.

Нику возражать совсем не хотелось. Он тоже чувствовал усталость и какое-то внутреннее опустошение. Опять заныло бедро, хотя рана, полученная им на маяке, давно уже зарубцевалась и до этого не тревожила его. «Наверно, фантомная боль, — подумал Ник. — Прав альвар, мне тоже надо отдохнуть и хоть немного расслабиться. Укатала меня эта планета. Укатала. А ведь это только самое начало».

— На-ка, Ник, хлебни чуток! — Шептун протягивал ему свой бурдюк.

Ник сделал глоток и чуть не выплюнул. Рот наполнила нестерпимая горечь.

— Глотай, глотай! — подбодрил его старик. — Полегчает!

Шептун не соврал. Уже через минуту голова прояснилась, кровь быстрее побежала по жилам. Ника изнутри словно обдало жаром. Он стряхнул выступивший на лбу пот.

— Ну что, пробрало тебя, Ник, а? — Сит с улыбкой глядел на него — Пробрало, да?

— Пробрало, пробрало, — Ник прокашлялся. — Спасибо, Шептун! Только воды дайте запить.

— Сейчас, сейчас, — довольно пробормотал старик. — Вот только Клео напьётся.

Ник взглянул на девушку и еле сдержал улыбку. Та сидела вся красная, по её искажённому гневной гримасой симпатичному личику градом катились слёзы. Видать, Шептун и ей подсунул свою чудо-микстуру.

— Тьфу ты, гадость-то какая! — просипела Клео и сделала ещё пару добрых глотков воды. — Ты меня убить решил, а, Шептун?

— Да это же настойка из корня бородавочника, — вступился за старика Сит. — С самих Чёрных болот! Рон тогда принёс, так ведь, Шептун?

— Да, Сит. — Старик пригладил бороду. — Силу даст, но ненадолго, поспать нам всем надобно. А то завтра что беременные желтобрюхи будем.

Сверху посыпались мелкие камни. Все подняли голову. На уступе стоял Гунн-Терр.

— Я нашёл пещеру. Тут недалеко. — Альвар неопределённо махнул рукой куда-то за спину. — Ночь переждём, а поутру двинемся. Пойдём по верхам.

* * *

Костёр негромко потрескивал. Языки пламени отбрасывали причудливые блики на высокие своды их временного убежища. Ник лежал, полуприкрыв глаза, наслаждаясь долгожданным покоем. Рядом, свернувшись калачиком и тихо посапывая, спал Серый. Шептун заснул сразу, не дожидаясь, пока разведут огонь. Тяжело опустился, лёг и как отключился. Сит устроился рядом с Клео. Сидели, о чём-то лениво беседовали.

В низком проёме пещеры показалась фигура Гунн-Терра. Он боком протиснулся в проход, держа в руках большую охапку хвороста.

«Удивительно, — подумалось Нику, — все смертельно устали, а ему хоть бы что». Напротив, в горах тот будто преобразился. Если вообще можно было так сказать об этом всегда невозмутимом воине. Глаза заблестели, губы тронула еле заметная улыбка. Сквозь огрубелые черты лица словно повеяло теплотой и приветливостью.

Гунн-Терр подошёл к костру и осторожно, словно подкармливая дикого зверя, принялся подбрасывать в него хворост. Языки пламени, весело потрескивая, взметнулись вверх.

— Видишь, Клео, здесь даже бездымник растёт! Не такой, конечно, как у нас в Белых скалах, чахлый больно, но всё равно, лучшей пищи для костра в горах не сыскать.

Действительно, бездымник, который Ник принял за хворост, а сейчас, присмотревшись получше, отметил, что это больше похоже на мох, только сильно разросшийся, горел, практически не выделяя дыма.

Гунн-Терр присел на корточки, придвинул поближе к себе верёвку и ещё несколько длинных лиан, принесённых им накануне. Они были бледно-коричневого цвета, толщиной в два пальца. По всей длине их покрывали короткие корневидные отростки.

— Помнишь, я рассказывал тебе про горный плющ? — обратился он к Клео. — Так вот, это он и есть. — Альвар достал нож и принялся обрабатывать им стебель. — Растёт только на отвесных скалах. А главное, гибкий и прочный!

— Гунн-Терр с силой подёргал вьюн, словно в подтверждение своих слов. Он несколько раз провёл ладонью по обработанному участку и, одобрительно хмыкнув, продолжил: — Некоторые до ста шагов в длину вырастают. Ну, нам такой, конечно, ни к чему. А ну-ка, лови! — неожиданно Гунн-Терр бросил Ситу очищенный конец вьюна. Мальчик, всё это время с интересом слушавший альвара, подхватил растение на лету.

— Держи его в натяг. Вот так, правильно. — Гунн-Терр отточенными движениями, будто занимался этим всю жизнь, принялся быстро счищать ненужные корешки.

— Мальчишка, я вижу, ты смышлёный, поэтому слушай, что я говорить буду. — Он перевёл взгляд на Клео. — Вы тоже, Великорожденная. Хоть этому и обучал я вас в своё время, но как любила поговаривать ваша матушка «повторенье — мать учения»!

Клео буркнула что-то себе под нос, наподобие «Я же просила!», но всё же приподнялась с локтя и уселась поудобнее.

— Как рассветёт, пойдём наверх. На самый гребень этого хребта. Там мы убережёмся от возможных камнепадов. Да и твари, даже если надумают, то не доберутся. Теперь о подъёме. Передвигаться по скалам надо с особой осторожностью, плавно, без рывков. Ищите всякие неровности, выступы, расщелины. Прежде чем схватиться рукой за выступ, щель или ногу куда поставить, проверь прежде их прочность и надёжность. — Гунн-Терр быстро взглянул на Клео. — Помнишь о правиле трёх точек опоры?

Девушка нахмурила лоб, словно вспоминая, но тут же выпалила скороговоркой:

— Стоя на двух ногах и держась одной рукой за выступ, переставлять другую руку или, держась двумя руками и стоя на одной ноге, переставлять другую ногу.

— Правильно, — удовлетворённо хмыкнул альвар. — Другими словами, прежде чем дальше лезть, убедись, что три конечности надёжно держатся на устойчивых выступах. И ещё, — теперь он смотрел на Сита, — чтобы дольше сберечь силу во время подъёма, не цепляйся судорожно за скалы, будто дитя за мамкину сиську. Основной упор на ноги! Работай ногами, а не руками. Руки нужны для удерживания равновесия, ну и для опоры, когда с уступа на уступ шагаешь.

Ник лежал с закрытыми глазами и с некоторым удивлением размышлял, как же Гунн-Терр похож сейчас на Дато Гзиришвили. Даже интонация была один в один, когда тот инструктировал их в учебном лагере перед сложным подъёмом на хребет Кунгей-Алатау.

Накопившаяся усталость, тепло и усыпляющее мерцание костра постепенно брали своё. Ник, немного поразмыслив, решил, что коль Гунн-Терр с Ситом всё равно не спят, то он может с чистой совестью немного и вздремнуть. «Разбудят, когда подойдёт моя очередь» — уже проваливаясь в сон, подумал он.

* * *

Ник шёл в связке с Костиком Шалыгиным. Чтобы получить квалификацию, им требовалось сначала пройти перед глазами судей «школу» и получить соответствующую оценку. А уж судьи решат, выпускать их дальше на маршрут «ультра-си» или придержать до лучших времён.

Для «школы» была выбрана очень трудная стена высотой около 300 метров. Она представляла собой окончание языка ледника, дошедшего сюда примерно полмиллиона лет назад.

Нижняя база, как курсанты между собой называли тренировочную базу № 17 в тянь-шаньском горном заповеднике, встретила их обильным снегопадом. Пилот глайдера, доставившего тридцать курсантов, похоже специально посадил машину метрах в ста от лагеря. Ник с сокурсниками не меньше часа таскали вверенное им в учебке оборудование по двадцатиградусному морозу и порывистому ветру. Те, кто был поумнее, заранее побеспокоились о климат-костюмах. Большинство же, в том числе и Ник, работали в шортах и гавайках нараспашку. Руководитель группы заранее предупредил курсантов, что их перебрасывают к подножию Тянь-Шаня. Но какому нормальному человеку, прослужившему шесть месяцев на Карибах, может прийти в голову напялить на себя дурацкий климат-костюм третьей категории?

Старожилы, ребята, которых они прибыли сменить, приняли их радушно. Первым делом в торжественной обстановке вновь прибывшим вручили огромного, явно перекормленного пушистого кота по кличке Барсик. Он, как вымпел, переходил от смены к смене. Поговаривали, что Барсик предсказывает столь частые в этих местах сходы лавин куда, как лучше метеорологов с их ультрасовременным оборудованием.

Погода стояла как на заказ. Плюс пять. Солнце. Шли на кошках и айсфиках.

Менялись попеременно. Верёвку Костя лидирует, верёвку Ник. Подъём был на скорость. По всему выходило, что они шли с хорошим запасом, минут на двадцать опережая предыдущие связки. Но расслабляться не следовало. В раскинутом неподалёку от подножия скалы бивуаке стояли наготове их основные соперники — братья Джонсоны. Братья были превосходными скалолазами. В их послужной список входили такие монолиты, как Бен Амера в Мавритании, Эль-Капитан в Калифорнии. Не говоря уже о башне Дьявола в Вайоминге.

На «сухой» горе шансов против братьев у них бы не было никаких. Но на леднике можно было побороться. Тем более что у друзей созрел план. Вчера, изучая маршруты, они обратили внимание на почти отвесный ледяной траверс. Если пройти по нему, то, сократив дистанцию, можно было выгадать у соперников ещё как минимум минут десять-пятнадцать. Джонсоны вряд ли рискнут последовать их примеру.

Первым свернул на траверс Костик. Как и положено, начал вбивать шлямбурные крючья, готовить страховку. Всё шло отлично, по заранее продуманному плану. Ник улыбнулся, представив, как напряглись внизу Джонсоны, пытаясь разгадать их неожиданный ход. Он не спеша влез на узкую каменную полочку, пятном торчащую из ледяной стены. С трудом удерживая равновесие, он неуклюже выпрямился, и в этот момент страховочная верёвка со свистом улетела вверх. Ник тихо крякнул от досады. То ли в спешке, то ли по забывчивости он, видно, не докрутил муфту карабина.

Ник осмотрелся. Костик был правее и выше. Сейчас его скрывал большой ледовый уступ. Оттуда доносились звонкие удары молотка, загоняющие шлямбур в монолитную скалу. Напарник всегда отличался серьёзным отношением к технике безопасности. Ник усмехнулся. На самом деле, ему было совсем не до смеха. Вспомнилась любимая присказка Гзиришвили.

Тот любил на утреннем построении зычным голосом прокричать: «Курсанты! Что нашли ранним утром у подножия горы три внимательных альпиниста?» И все хором отвечали: «Одного невнимательного!»

Ситуация оказалась патовой. Лезть без страховки по почти вертикальному льду настоящее самоубийство. По правилам «школы» всё должно быть по-настоящему. Грависпасы на этом испытании в комплект к беседке не полагались. Остаться же на каменном выступе означало признать поражение. Ника разобрала злость. Считай, в шаге от победы и так по-детски облажаться!

Наверху стук прекратился. Либо Костик закончил готовить страховку, либо, что скорее всего, заволновался. Нику пришла в голову совсем уже безумная идея. Он тщательно стряхнул налипшие на перчатки крошки льда, удобнее перехватил айсфики и, до последнего боясь передумать, с силой оттолкнувшись двумя ногами, прыгнул с выступа вправо. Он помнил, что за уступом, чуть ниже проходил узкий кулуар. Вершина ледника днём подтаивала под солнечными лучами, и талая вода, устремляясь вниз, проделала в нём довольно пологий ход.

Снизу всё кажется иначе, чем есть на самом деле. Уже в свободном полёте Ник увидел, что ложбинка не совсем такая уж пологая и что до неё лететь метров десять, не меньше. Он всем телом ухнул о твёрдый лёд. Каска частично погасила удар, но колени и локти отозвались нестерпимой болью. Чувствуя, что его всё быстрее начинает тащить вниз, он из последних сил одновременно всадил два айсфика в лёд.

Ник лежал, распластавшись всем телом, на склоне ледника с углом, по меньшей мере, в шестьдесят градусов. Сердце бешено колотилось, не хватало воздуха. Казалось, что сила удара выбила весь воздух из лёгких. Ник скосил слезящимися от боли глазами сначала влево, потом вправо. Он не допрыгнул до ложбины всего пару метров. Но, может статься, ему и повезло. А то разбился бы сильнее. Здесь был не сплошной лёд, а хоть и спрессованный, но снег. Мокрый снег. Справа слышалось журчание воды. Превозмогая боль в коленях, Ник осторожно подтянул ноги и поочерёдно воткнул передние зубья кошек в склон. Он сразу почувствовал себя поуверенней и рискнул поднять голову вверх. Метрах в двадцати над ним, чуть левее, головой вниз висел Костя. Напарник, перегнувшись на страховочных верёвках, с тревожным удивлением во все глаза смотрел на Ника. На его лице, последовательно сменяя друг друга, отразились удивление, тревога, а затем понимание и досада. Ник попытался улыбнуться, чтобы хоть как-то подбодрить товарища, но улыбка получилась какая-то вымученная, больше похожая на оскал.

Глаза Костика ещё больше округлились, и Ник не сразу понял, что тот смотрит уже не на него. Раздался глухой треск, словно кто-то над ухом обломил толстую сухую ветку. Ник проследил за его взглядом и похолодел. Чуть выше, в нескольких метрах от него, тёмной змейкой побежала трещина. Талый лёд под ним вдруг вздрогнул и просел. Сердце гулко ударило в виски и замерло где-то под горлом. Время остановилось.

Ник разом оценил произошедшее. Тоненькие ручейки воды, стекающие с вершины ледника, размыли основание снежного покрова, в который он сейчас вжимался всем телом, удерживаясь лишь на айсфиках и кошках.

Плюс к этому его тяжёлое падение с высоты. Ник с некоторым удивлением для себя отметил, что его мозг работает отстранённо, анализируя происходящее, словно со стороны. В теле появилась странная лёгкость, в голове — удивительное спокойствие. Всё это происходит близ вершины, а стало быть, под ним не меньше двухсот метров крутизны, почти отвеса. А это много, слишком много.

Боковым зрением он отметил, как Костя, словно паук повисший на страховках, судорожно стравливает ему дюльферную верёвку, но явно не успевает. Трещины разбегаются всё быстрее. Толстая льдина под ним, похрустывая, начинает медленно уплывать, увлекая за собой в последний полёт.

Ник судорожно закрутил головой в разные стороны. Неожиданно его взгляд наткнулся на старый проржавевший крюк. Откуда он здесь? Сползающая масса снега и льда, видно, обнажила скальную породу. В глаза сразу бросилось клеймо: «Austria 1936». Не раздумывая, Ник резко подтянулся на айсфиках и уже буквально в последний момент защёлкнул на крюке карабин самостраховки. «Сколько же он здесь проторчал?» — промелькнула шальная мысль, пока он сам летел в свободном падении. Крюк, битый водой и морозами, давным-давно зачем-то оставленный в монолитной стене неизвестным альпинистом, выдержал. Ника несколько раз больно шарахнуло о скалу, пока он маятником мотался на страховочной верёвке из стороны в сторону. Глыба льда, рухнувшая в пропасть, увлекла вместе с собой айсфики, поэтому остановить раскачку и зафиксироваться удалось не сразу.

Восхождение они всё-таки закончили самостоятельно. Судьи после долгого совещания срезали заработанные ими баллы за скорость, но квалификацию всё же присвоили. Ну и на том спасибо. Дато Гзиришвили, прощаясь перед отлётом группы, подошёл к Нику и на прощание спросил с улыбкой: «Знаешь, что нашли утром у подножия горы три внимательных альпиниста?» Несмотря на шутливый тон, в глубине его голубых, как высокогорный лёд, глаз Ник прочёл одобрение. А может, это была просто радость, что тот наконец избавился от такого бестолкового ученика?

* * *

Подъём на гребень Костяного хребта прошёл в целом неплохо. Гунн-Терр разбудил всех ещё засветло. Альвар был бодр и полон сил. Чего нельзя было сказать об остальных. Сит тёр глаза. Клео с недоумением осматривала пещеру. Она походила на человека, которому приснилось что-то неприятное. Вроде бы проснулся, но сон почему-то не отпускает. Ник пошарил возле себя рукой. Серого не было. Зверёк в последнее время взял за правило куда-то пропадать. Чтобы потом так же неизвестно откуда появиться. Ник встал. С хрустом потянулся. Потёр затёкшую шею. Кивнул сидящему возле костра Шептуну. Старик, не обращая ни на кого внимания, колдовал над кипящим котелком. То и дело покряхтывая, он по очереди доставал из своего мешка какие-то одному ему известные травы и корешки, растирал их на ладони в только ему известных пропорциях и осторожно, небольшими щепотками, бросал в кипящую воду. При этом он что-то приговаривал. То ли ворчал, то ли произносил положенные к этому случаю ритуальные слова. В общем, сейчас он выглядел как заправский шаман из какой-нибудь древней алтайской деревушки. Ник усмехнулся про себя и вышел на свежий воздух.

Доминия закатывалась за горизонт. Орфиус же не торопился занять её место. Его лучи только-только касались верхней гряды Костяного хребта. Небо было чёрным, однородным и пустым. Ник поёжился. Сейчас он буквально физически ощутил присутствие «кокона», словно куполом накрывшего планету. «Если бы только куполом, — Ник недобро усмехнулся. Он-то, как никто из здесь живущих, реально представлял масштаб катаклизма, отрезавшего тёмной пеленой мрака эту уникальную планетарную систему от всего остального космоса. — А что, интересно, ощущают местные жители?» — Он заметил, что избегает даже в уме употреблять термин «аборигены».

Вспомнилась первая встреча с Нийей. Он снова увидел умоляющий взгляд девочки, когда та трогательно просила его показать ей звёзды. Нику стало стыдно. Он, самовлюблённый дурак, мог бы тогда серьёзнее отнестись к её просьбе. А не разыгрывать взрослого дядю, типа: «Ты что, звёзд, что ли, никогда не видела?»

Всё это неправильно. Лишить людей возможности видеть звёзды, это всё равно что убить мечту. Отнять столь естественную тягу человека разумного к новому, неизведанному. Что было бы, случись такое в прошлом на Земле? Ник с ненавистью вгляделся в чёрную пустоту. На память неожиданно пришли строки прочитанного когда-то давно стихотворения:

Ник вдруг понял, что разрушить, разорвать пространство «кокона» отныне стало не только его личной целью. Он поёжился от так внезапно навалившегося на него осознания ответственности. Теперь это не только его война. Это борьба за весь этот мир. Ник криво усмехнулся, до того это высокопарно звучало. Но отмахнуться от этой мысли ему не удалось.

«Что-то ты много на себя берёшь, парень. Современная исследовательская база занимается этой проблемой. Наверняка на решение этой задачи брошены огромные силы земной цивилизации. Задействованы лучшие умы человечества. И ты — босой, в набедренной повязке и с копьём наперевес.

— Ник улыбнулся этой картине, так ярко нарисованной его воображением. — Ну, допустим, не босой и в какой-никакой, а одежде. И, главное, я-то здесь, внутри этого «кокона». Значит, как любил говорить Поль, — мне и банковать!»

— Чего ты небом-то всё любуешься! — прервал его внутренний монолог Сит. — Ушедших, никак, своих всё выглядываешь? Шёл бы ты лучше к костру, там Шептун настойку наварил, — мальчишка весело хмыкнул, — ого-го как бодрит!

Ник ещё раз бросил взгляд вверх, потом приобнял за плечи Сита:

— Не бойся, Сит, всё будет хорошо! — Он похлопал его по спине и, пригнувшись, скрылся в пещере.

Сит некоторое время постоял, глядя Нику вслед, потом недоумённо пожал плечами и, почесав затылок, последовал за ним. У самого входа мальчик остановился, задрал голову кверху и некоторое время изучал чернеющий небосклон. Потом ещё раз хмыкнул, неопределённо махнул рукой и нырнул в тёмный проём.

* * *

— Вот ещё чего удумал! — Шептун не на шутку разошёлся. — Вот когда помру, тогда и потащишь меня на своём горбу! И не смотри на меня как на сгнивший скороспел! Это же надо, как мешок, меня за спину привесить решил!

— Да что я такого сказал? — Ник обводил взглядом своих спутников, словно ища поддержку. Сит, маленький хитрец, копался в своём заплечном мешке, словно его тут и не было. Клео, прикрыв ладонями лицо, еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться в голос. Плечи девушки вздрагивали. По всему было видно, что это ей стоило больших усилий. Даже Гунн-Терр с нарочитым вниманием в который уж раз осматривавший гребень Костяного хребта, отвернулся. Ник мог поклясться, что по лицу воина скользнула мимолётная улыбка.

Они стояли перед последним подъёмом. До этого шли в связках. Ещё внизу договорились, что первую связку будет лидировать альвар. С ним шёл Сит. Замыкающей была Клео. Второй связкой шёл Ник с Шептуном. Особых проблем с подъёмом не возникало. Гунн-Терр своим врождённым чутьём выбирал самую безопасную и лёгкую в прохождении дорогу. Ник отдавал должное альвару. Тот не гнался за скоростью. Порой они делали большой крюк, обходя опасные участки. Один только раз пришлось перепрыгивать довольно широкую трещину, да шагов двадцать боком, прижимаясь всем телом к скале, пробираться по отвесному карнизу.

При движении на трудных участках Ник старался всё время держать верёвку в натяг, чтобы как можно больше облегчить подъём Шептуну. И вот сейчас они стояли у почти отвесной стены. Пути дальше не было. Тропа, по которой они планировали последним броском взойти на гребень, неожиданно сузилась и оборвалась крутым обрывом. Оставалось только одно — лезть вверх.

Ник внимательно осмотрел скалу, прикидывая удобный маршрут. Высота — метров тридцать-сорок, не больше, — для опытного скалолаза не представляла особого препятствия. К тому же, как он смог уже убедиться, Костяной хребет в основе своей состоял из известняковых пород. За тысячелетия ветер и осадки придали ему рыхлую форму. Стена была выщерблена, на ней имелось множество углублений. Снизу она походила на пористую губку. Конечно, отсюда трудно было оценить все детали, но наверняка в ней присутствовали широкие ниши, где в случае чего можно будет спокойно передохнуть. Ему было бы намного легче и спокойнее подняться с Шептуном на своей спине, чем тащить того за верёвку, постоянно страхуя и ежеминутно ожидая срыва. Но старик вдруг заупрямился и упёрся, как говорится, на ровном месте.

— Сделаем так, — альвар, на правах старшего, вышел вперёд. — Ник прав, сорваться со скалы легче простого. Вон там, — Гунн-Терр указал вверх на темнеющий в стене выступ, — должно быть, широкий проём. До него длины плюща хватит. Сначала туда по одному поднимемся. А там уже и до верха недалеко будет. Я поднимусь первым, когда закреплюсь, скину стебель вниз. — Он посмотрел на Клео. — Помнишь, как я тебя учил? Ногами от стены отталкивайся, будто шагаешь, а сама руками перебирай. И не елозь стеблем туда-сюда, оборвётся!

* * *

Подъём закончили только под вечер. Альвар, накинув на шею моток верёвки, первым забрался на выступ. Оказалось, что углубление за естественным карнизом не такое уж и большое. На нём с трудом могли поместиться только трое. Гунн-Терр довольно долго возился наверху, стараясь понадёжнее закрепить верёвку. Ник хорошо понимал, что на голых камнях, без специального оборудования, это было совсем непростым делом. Затем тот сбросил свободный конец плюща и подал сигнал Клео подниматься. Девушка уверенно полезла вверх, почти профессионально держа тело «треугольником».

Все внимательно следили за её подъёмом. Когда она наконец добралась до верха и Гунн-Терр втянул её на выступ, облегчённо вздохнули. Следующим пошёл Сит. Мальчишка тоже старался держаться уверенно. Сначала он пытался подражать Клео, опираясь ногами под прямым углом о стену, но потом плюнул и полез на руках.

Нику с Шептуном пришлось ждать, пока Гунн-Терр с выступа заберётся на самый верх гребня, по-новому закрепит верёвку. Затем процедура подъёма повторилась. Клео, а за ней и Сит, преодолели заключительный этап восхождения. Второй этап прошёл не так гладко, как первый. Всё-таки одно дело подниматься с поверхности, стараясь не смотреть вниз, а другое — с небольшого выступа в двадцати метрах над землёй. Альвару даже пришлось несколько раз подбадривать начинающих скалолазов.

Ник осторожно, издалека попробовал вновь завести разговор со стариком — не желает ли тот всё-таки «прокатиться» наверх у него за спиной? Шептун на этот раз немного поколебался, но всё же отказался, пробурчав, что он-то, конечно же, уже не молод. А раньше, мол, он лазал по деревьям не хуже лесных древолазов. И уж на эту горку он как-нибудь сам да заберётся.

Ник взглянул вверх. Оттуда ему весело махали руками Клео с Ситом. Они явно гордились собой и пребывали в отличном расположении духа. Гунн-Терр же всё понял и, не дожидаясь условного знака от Ника, снова полез вниз. Когда же с большим трудом, постоянно страхуя, доставили Шептуна на гребень, им пришлось снова спускаться уже за поклажей.

* * *

Ночь прошла под открытым небом. Ник лежал у костра, с блаженством вытянув гудящие от усталости ноги. Серый примостился у него под мышкой и, казалось, дремал. Как он тут оказался, можно было только гадать. Может, нашёл обходную дорогу? Тут же сознание услужливо напомнило ему о матери зверька. Запоздало засосало под ложечкой. В ушах, словно наяву, послышалось лязганье когтей Морока, без труда взбирающегося по гранитной стене маяка. Разум категорически отказывался принять родство этого беззащитного плюшевого комочка с монстром из той кошмарной ночи. Серый тут же поднял мордочку, словно подслушав его мысли. Взглянул на Ника своими внимательными янтарными глазищами, потом широко и протяжно зевнул, издав то ли рык, то ли мяуканье, и снова уткнулся ему в бок.

Ник покосился на альвара. Гунн-Терр тоже выглядел не лучшим образом. Сидел, устало облокотившись спиной об валун, напоминающий обломанный зуб доисторического животного, и не спеша жевал вяленое мясо. Несмотря на предрассветную прохладу, тот был без рубахи, но, судя по всему, не испытывал какого-либо дискомфорта. Ник присмотрелся. На мощной груди альвара виднелись несколько шрамов. Такие могло оставить только колюще-режущее оружие. Но не это привлекло внимание Ника. Он напряг зрение. Да, точно. На груди воина красовалась татуировка — два скрещённых топора на длинных рукоятках. Что-то в рисунке показалось Нику странным, но, возможно, всё дело было в стилизации. Он решил не заморачиваться. Ещё представится случай рассмотреть необычную татуировку получше.

Они по молчаливому согласию не стали будить своих уставших спутников. Неизвестно, какие ещё испытания уготовил им грядущий день. Сейчас речь уже не шла о скорости движения. От тварей им удалось оторваться. Во всяком случае, Ник во время своего ночного дежурства никаких посторонних шумов не слышал. Скалы, во множестве испещрённые причудливыми гранитными арками, создавали прекрасную акустику. Незаметно подкрасться к их ночной стоянке кому бы то ни было не представлялось возможным. Ник ещё раз мысленно похвалил Гунн-Терра, так удачно выбравшего именно это место для ночёвки.

«Не знаю, как он, — подумал Ник — но я, пожалуй, налазился на целый год вперёд». Стёртые ладони щипало от многочисленных царапин. Колени и ступни покрылись спёкшимися корочками крови. Мелкие порезы и ссадины под ними нестерпимо зудели. Ник подавил желание как следует почесаться. Он знал, что сейчас их срывать нельзя. Вскоре под ними появится новая, розовая кожа, и болячки сами собой отпадут.

Где-то вдалеке осыпалась горная порода. Звук камнепада тут же подхватило многоголосое эхо, нарушив предрассветную тишину перевала. Сит что-то забормотал спросонья, привстал с импровизированной лежанки и принялся в недоумении вертеть своей всклокоченной головой в разные стороны. Наконец он заметил Ника, кивнул альвару и перевёл уже осмысленный взгляд на гребень горы, где уже играли первые отблески восходящего Орфиуса.

Мальчишка сообразил, что его специально не стали будить и он проспал своё утреннее дежурство. Он встал, ёжась от утренней прохлады и бурча что-то себе под нос, заторопился к ближайшему валуну справить нужду.

На полдороге Сит остановился, хлопнул себя по лбу и повернул назад. Наконец, подобрав валяющееся у лежанки копьё, он уже чуть ли не бегом заспешил обратно за валун.

Рассвет на Костяном хребте был красивым. Ник с интересом разглядывал, как по противоположной горной гряде не спеша растекаются лучи выползающего из-за горизонта светила. Рассвет медленно, но неумолимо отвоёвывал у зеленоватой тьмы свою территорию. Причудливые хищные тени нехотя отступали, втягиваясь, словно прячась от страха, в горные провалы и чернеющие ущелья. «Вот и ещё один день на этой богом забытой планете. Какие ещё сюрпризы она мне приготовила?» Из печальных размышлений его вывел перестук котелков. Ник, погрузившийся в созерцание рассвета, не заметил, что Шептун уже встал и пытается из остатков их скудного провианта приготовить что-нибудь съедобное. «Сегодня хочешь не хочешь, а придётся спускаться на равнину. — Ник потянулся всем телом, разминая затёкшие мышцы — Без еды нам здесь долго не протянуть». Он уже собрался обсудить этот вопрос с Шептуном, как в этот момент до них донёсся отдалённый крик. Кто и что кричит, разобрать было невозможно. Слова, многократно повторённые эхом, сливались в разноголосую какофонию. Все застыли, напряжённо прислушиваясь. Крик на минуту затих, потом вновь заметался по ущелью.

— Это Сит, — вдруг твёрдо сказал Шептун.

Все принялись глазами искать мальчишку. Так и есть. Сита нигде не было. Гунн-Терр быстро вскочил на валун и жестом приказал всем молчать. Ник с трудом подавил желание крикнуть Ситу в ответ что-нибудь обнадёживающее и немедленно броситься на помощь. Он только вопросительно взглянул на альвара, потом перевёл взгляд на Шептуна и замершую в сторонке Клео. Все молчали, напряжённо прислушиваясь. Он вдруг сообразил, что его спутники пытаются определить направление, откуда исходит истошный крик. Обманчивое эхо металось среди скал и, казалось, играло с ними в прятки.

— Там! — одновременно выдохнули альвар со стариком.

Гунн-Терр ловко спрыгнул с высокого валуна и, придерживая левой рукой меч, с которым, кажется, не расставался и во время сна, быстрым шагом направился по незаметной горной тропинке. Все, не сговариваясь, последовали за ним. Тропинка, вильнув, круто пошла вверх. Спутники, то и дело оскальзываясь на мелких осыпающихся под ногами камушках, практически на четвереньках продолжили подъём. Крик прекратился, что ещё больше подхлестнуло людей. Уже не таясь и не обращая внимания на издаваемый ими шум, все ещё быстрее принялись карабкаться наверх.

Первым поднялся Гунн-Терр. Следом за ним забрался и Ник. Шептун с Клео немного отстали, но всё так же упорно карабкались наверх. Ник с альваром огляделись. Они оказались на довольно большом горном плато, усеянном огромными кусками горной породы и валунами. Чуть впереди возвышалась скала необычной формы. От самого подножия и почти до вершины в ней словно были вырублены широкие ступени. Ник даже моргнул несколько раз, чтобы отогнать наваждение. Гунн-Терр тоже недоверчиво смотрел на скалу. Друзья переглянулись и не спеша двинулись в её сторону.

Чем ближе они подходили, тем становилось яснее, что это, скорее всего, очередной каприз природы, а не творение человеческих рук. Или древние строители были воистину великанами. «Ступени» разнились по высоте. Одни были высотой по пояс взрослому мужчине, другие доходили почти до груди.

Пока они осматривали подступы к «лестнице», подоспели запыхавшиеся от подъёма девушка со стариком.

— Ну и где он? — просипел Шептун, прижимая руку к левой стороне груди.

Ник, не зная что ответить, молча пожал плечами. В этот же момент сверху донёсся знакомый голос:

— Сюда! Поднимайтесь быстрее!

На самом верху скалы, призывно размахивая копьём, как ни в чём не бывало стоял Сит.

— Чего вы так долго-то?

Все с довольно глупым видом задрали головы кверху. Один Шептун, словно это не он минуту назад страдал от отдышки, резво принялся взбираться по «ступеням». До оставшихся так и стоять спутников донеслось:

— Ах ты, паршивец! Ах ты пустобрюхий перекатыш! Сейчас, сейчас я до тебя доберусь!

Судя по грозному виду Шептуна, ни у кого не осталось сомнений, что будет с Ситом, когда тот до него доберётся. И если ещё минуту назад все горели желанием задать хорошую трёпку безалаберному мальчишке, то сейчас уже жалели его. Первая бросилась вдогонку Клео.

— Погоди, Шептун, не спеши! — девушка, ловко перелезая с одной «ступени» на другую, быстро нагнала старика. — Да постой ты, никуда он теперь от тебя не денется!

Сит, видно, только сейчас сообразив, что натворил, принялся кричать ещё громче:

— Костры, Шептун! Костры!

Старик внезапно остановился, схватив Клео за руку.

— Что ты сказал?

— Костры, говорю! — Сит от радости, что его наконец услышали, пуще прежнего замахал над головой копьём. — Дымят костры-то! Дымят! Подоспевшие наконец Ник с Гунн-Терром непонимающе переводили взгляд то на Шептуна, то на пританцовывавшего от возбуждения на самой верхушке скалы Сита.

— Как дымят, Сит? — старик явно был встревожен.

— Будь здоров как дымят!

— Да я ж тебя спрашиваю, каким цветом дымят! — Шептун даже сплюнул от досады. — Цвет какой? Дурья твоя башка!

— Да чёрным, Шептун, дымят, чёрным! Чернее некуда!

Старик вдруг как-то сразу обмяк и тяжело опустился на камни.

* * *

Многочисленные бездымные факелы, развешанные через каждые десять шагов по всему периметру залы, хорошо освещали стоявший по центру большой круглый стол. Но даже они не могли пробиться до каменного свода и разогнать сгустившуюся там темноту. Вокруг массивного стола на широких, окованных жёлтым металлом креслах с высокими резными спинками восседали семеро. Все были одеты в одинаковые белоснежные балахоны, а их лица скрывали глубокие капюшоны.

Гробовую тишину нарушил мелодичный звон. В одной из стенных ниш бесшумно отворилась низкая дверца, и в залу, пригибаясь, один за другим вошли трое мужчин в коричневых балахонах. Последний направился прямиком к столу, держа перед собой на вытянутых руках поднос. Двое других остались стоять по обе стороны двери, одновременно откинув капюшоны, стоило ей так же бесшумно закрыться.

Человек, нёсший поднос, осторожно поставил его по центру стола и ловко сдёрнул платок, покрывающий некий предмет. Затем он с почтением сделал три шага назад и, как его спутники, откинул свой капюшон. На обычном, без всяких изысков, металлическом подносе стоял небольшой четырёхгранный куб. Он был янтарного цвета, и в неровном свете бездымных факелов казалось, что по его граням бегают тёплые солнечные блики.

Семь фигур одновременно подались вперёд и замерли, словно в последний момент устыдившись своего порыва. В зале снова воцарилась тишина. Слышалось только слабое потрескивание горящих фитилей. Наконец раздался голос:

— Как вижу, он полностью наполнен.

Не ясно, был ли это вопрос или утверждение. Да и понять, кто именно из этой семёрки заговорил, было затруднительно.

— Да, Мастер, — человек, стоящий близ стола, в почтении склонил голову. — Прошедший Небесный Предвестник был на удивление сильным. Сгорели все ловушки, но дело своё сделали.

— Нам всем выпала огромная честь быть свидетелями наполнения чаши Ушедших. Хвала нам!

— Хвала нам! — раскатисто прогремело в зале.

И опять наступила тишина. Посередине стола невозмутимо лежал куб, а на его поверхности всё так же играли отражения язычков горящих вдоль стен факелов.

— Что докладывают слухачи? — тишину опять разрезал негромкий голос.

— Транслятор включился немного раньше, чем ожидалось. — Мужчина старательно смотрел в пол, избегая ненароком поймать взгляд собеседника.

— Говори, Сайгон, — подбодрил его голос, — нам всем необходима истина.

— На этот раз нечленораздельный плач или молитва, голос женский. — Говоривший на мгновение запнулся, потом продолжил: — Затем крики, жуткие крики. Очень похоже, что жертву пытали. — Он замолчал.

— Продолжай, — голос был тихий, ровный, лишённый каких бы то ни было эмоций.

— Связь была неустойчивой, много помех. Если пожелаете, я велю принести воспроизводитель.

— В этом нет нужды. — Фигура в белом балахоне махнула рукой. — Хорошая работа, Сайгон, можете идти.

Тот, кого назвали Сайгоном, поклонился, натянул на голову капюшон и спиной попятился к нише. В тишине опять прозвучал мелодичный звонок, и троица бесшумно скрылась за неприметной дверцей.

Сидевшие за столом мгновение помедлили, затем один за другим откинули капюшоны, скрывающие лица. Пятеро мужчин и две женщины, одной из которых на вид можно было дать не больше тридцати лет. Она и убелённая сединой старуха, коротко взглянув друг на друга, перевели взгляды на янтарный куб.

— Вот этот день и настал, — первой заговорила старуха на удивление твёрдым, с волевыми нотками, голосом. — Надеялась не дожить, но видно Ушедшие, будь они прокляты, решили по-другому.

— Что за пессимизм, Мага? — произнёс знакомым голосом тучный мужчина.

— А то ты не знаешь, Дюк, — в её голосе отчётливо прозвучал сарказм, — третий куб наполнен, и что? Вы все готовы выполнить свой Изначальный Долг?

— Изначальный! — подал голос самый молодой из присутствующих за столом мужчин. — В том-то и дело что «изначальный». Всё давным-давно изменилось. Мы все это знаем. Может, когда-то это и имело смысл, но с тех пор прошла бездна времени! Больше ста лет как непревзойдённый Сильвар-механик сумел починить транслятор. И что? — Он обвёл всех взглядом. — И днём и ночью с тех самых пор подле него дежурят специально обученные слухачи. И что? Что мы узнали? Пару раз в год сквозь шум и помехи прорываются то безумное бормотание, то вот, как сейчас, крики истязаемой жертвы. — Он сделал паузу и, убедившись, что его внимательно слушают, с некоторым пафосом закончил: — Долг! Изначальный! Красивая легенда, не больше того!

— Ага. Это ты альварам скажи! — Молодая женщина с вызовом откинула копну светлых волос. — Какой у тебя шанс остаться в живых после этого? — Она хмыкнула. — Я, может, не так сильна в цифрах, как ты, Брайн, но что-то мне подсказывает, что это будет число, стремящееся к нулю. — То ли для наглядности, то ли чтобы разозлить собеседника, женщина свела указательный и большой пальцы и посмотрела на Брайна через образовавшуюся щёлочку.

— Что с них возьмёшь! — скривился Брайн, — дикари!

— Эти, с позволения сказать, дикари, — на лице женщины заиграла язвительная улыбка, — охраняют наш род с того дня, как наши предки сюда пришли. Если не раньше. Есть источники, которые недвусмысленно утверждают, что именно альвары сопровождали первых мастеров из Затерянного Города.

— Ах Сильва, опять эти легенды! — делано воздел руки к каменному своду Брайн. — Так мы скоро всерьёз станем обсуждать предсказания Норы-прорицательницы.

— А я бы на твоём месте не отмахивалась, — Сильва недобро посмотрела на Брайна. — Не всё в этом мире так горячо любимые тобой цифры и производные от них объяснить могут.

— Может, отложите выяснение своих отношений до лучших времён? — властно произнесла Мага. — Знакомый нам всем мир и столетние устои рушатся на наших глазах, а вы всё не угомонитесь.

— Да что мне с ним выяснять, — вспыхнула Сильва. — Он за своими цифрами и вычислениями ничего вокруг не замечает! Плюс завышенное самомнение. — Она фыркнула. — Совершено необоснованное, между прочим!

— Мага права, Брайн, — скрипучим голосом поддержал старуху пожилой мужчина. — И ты напрасно с таким пренебрежением относишься к Изначальному Долгу. Это, прежде всего, Вера! — он поднял над головой указательный палец. То, что столетия скрепляло наш союз с альварами. Ты что думаешь, они без нас не проживут? Проживут. Причём прекрасно проживут. А вот мы без их поддержки — нет. Отними у них саму идею Изначального Долга и всё. В лучшем случае оставят нас один на один с варварами. А скорее, истребят всех до единого.

— У нас есть древнее оружие! — Брайн даже вскочил со своего места. — Вы все это прекрасно знаете. А вот с этим, — он ткнул пальцем на одиноко стоящий посередине стола куб, — мы сможем им воспользоваться!

— Оружие… — скрипуче протянул пожилой, — всё вам, молодым, в войну поиграть! Не для этого он предназначен.

— Так лучше накопленную в нём мощь на благо Анклава использовать, чем на давно утраченный и непонятно кому не возвращённый Долг!

С другой стороны стола раздалось негромкое покашливание. Спорщики разом прервали свою перебранку.

— Вы, наверное, все удивитесь, — из-за стола поднялся мужчина крепкого телосложения. Определить по внешности его возраст было затруднительно. Испещрённое глубокими морщинами лицо вступало в резкий контраст с живыми, полными блеска и энергии глазами, — но сейчас речь пойдёт в том числе и о Норе. Точнее, о её самом известном предсказании.

Он обвёл присутствующих взглядом, словно хотел убедиться, что все его внимательно слушают. Удовлетворённо кивнул и также спокойно продолжил.

— Я отвечаю за безопасность Анклава Мастеров и не хочу сейчас останавливаться на различных трактовках её пророчества, искать совпадения или, наоборот, опровергать их. Просто изложу имеющиеся у нас факты, а вы все потом сопоставите их и для себя решите, насколько её пророчества близки к происходящему сегодня.

Примерно десять декад назад охотниками Прилесья на болотах был встречен незнакомец. Он не говорил на нашем языке. Не знал простейших вещей, хорошо известных даже лесовикам. Найдёныш, как прозвали его они, обладает огромной физической силой, блестящей реакцией, прекрасно владеет оружием и кулачным боем. Но что самое главное, — мужчина сделал паузу, — он не восприимчив к Дару.

За столом прошло движение.

— Борг, ты хочешь сказать..? — раздалось сразу с нескольких сторон.

— Я ничего не хочу сказать. Я излагаю факты.

— Человек Издалека? — выразила всеобщую мысль Сильва.

— Как это установлено? — понеслись возгласы. — Насколько точны эти сведения? Это не тот самый, который победил в Ритуале?

— Информация достоверная. Получена из разных источников и проверена моими людьми. — Борг был невозмутим. — Это раз.

Последний Исход был такой сокрушительной силы, что прокатился до Быстрой Воды, и, как вы знаете, несколько летучих тварей осели, едва не дотянув до Белых скал. До меня дошли донесения, хоть и очень, — Борг на секунду запнулся, подбирая правильное слово, — очень невероятные, но которым, по косвенным признакам, я всё же склонен верить. Колыбель Степняков подверглась нашествию тварей и полностью разрушена, а главное, заполонена ими. Это два.

— Вот это да! — в полной тишине раздался голос Сильвы. — Сердце Высочайшего Гурта уничтожено?

— Они пойдут на Город, — тихо произнесла Мага, — у них нет выбора.

— Да, — буднично согласился Борг, — Срединные земли уже кишат голодными кочевниками.

— То есть, что получается, — подал голос Дюк. — Если интерпретировать слова Норы, мы имеем человека из Дальних Земель, Большой Исход, нашествие степняков…

— Наступление великого Хаоса, — продолжила за него Мага. — Всё это так. Но чтобы Круг замкнулся и настал День Искупления, помимо всего прочего, нужен Избранник и девица из рода Хильдов. — Она с сарказмом оглядела присутствующих. — Поправьте меня, если я что-то позабыла, — Мага притворно вздохнула. — Уж извините, возраст, как-никак…

— Декаду назад дочь Верховного в сопровождении воина Гунна из клана Терров переправилась через Быструю Воду, — невозмутимо парировал Борг. — По моим расчётам, они сейчас на подходе к Прилесью.

В зале воцарилась абсолютная тишина, только оглушительно потрескивали бездымные факелы.

* * *

Это, наверное, была самая высокая точка Костяного хребта. Сверху хорошо просматривалась вся саванна от подножия горы до Прилесья. Предательский туман исчез, будто его и не было. Вместо него, насколько хватало глаз, пёстрым разноцветным ковром стелилась растительность. Если у самых скал ещё тянулись широкие полосы каменистой земли, то дальше они превращались в маленькие острова, со всех сторон окружённые буйной зеленью. А уже у самого горизонта сплошной стеной возвышался Лес. Несмотря на расстояние, от него исходила звериная мощь и почти осязаемое чувство опасности.

Там-то и курились чёрным дымом сигнальные костры, резко выделяясь на фоне буйства цветов и красок местной флоры. Из путаных объяснений Сита Ник понял, что это хороший знак. Так охотники подают друг другу сообщения, что у них всё в порядке и много еды. Какое-то съедобное дерево или кустарник, Ник так точно и не понял, при сжигании даёт вот такой вот иссиня-чёрный дым, хорошо заметный на больших расстояниях. Сейчас путники стояли на откосе, широким карнизом выступавшим из скалы. Все молчали. Первая радость от известия, что жители Ближней Долины уцелели во время Исхода, сменилась осознанием, что впереди ещё спуск и как минимум два дня пути по дикой саванне.

Ник лениво осматривал простирающуюся под ним равнину и поймал себя на том, что ему совершенно не хочется высматривать наиболее удобные проходы сквозь пёструю растительность. Взгляд то и дело возвращался к горизонту. Тёмная полоса Леса притягивала его, точно магнит. Накатила давящая усталость, тревога и какое-то состояние отупения. Захотелось сесть, а ещё лучше, лечь на прохладную землю. И спать. Как же хочется спать! И куда меня понесло? Сидел бы себе в деревушке Нийи, пил бы сейчас с Паком его чудодейственную наливку. А там, глядишь, и спасательный корабль с группой специального реагирования на борту подоспеет. И он, наконец-то, уберётся с этой треклятой планеты! «Да что это со мной? — откуда-то издалека пришла запоздалая мысль. — Такое впечатление, что я и впрямь всю ночь просидел за бурдюком».

Ник несколько раз глубоко вдохнул, наполняя кровь кислородом. В голове зашумело. В ушах зазвенели тысячи колокольчиков. Он с силой растёр затвердевшее, словно маска, лицо. Вроде помогло. Дремота отступила. Ник напряг мышцы, потом расправил плечи и с удивлением оглядел товарищей. Все неотрывно смотрели на темнеющую у горизонта монолитную стену Леса. Шептун, прикрыв глаза, шевелил губами, словно повторял про себя заклинания. Сит, прижав ладони к вискам, медленно раскачивался из стороны в сторону. На лице Клео застыла тревога. Её широко раскрытые глаза невидяще всматривались в даль. Гунн-Терр стоял, не шелохнувшись. Он, казалось, впал в ступор. Лицо внешне было спокойно и невозмутимо, только побелевшие костяшки пальцев правой руки, крепко обхватившей рукоятку меча, выдавали его крайнее напряжение.

В этот момент рядом раздался длинный натужный вой. Люди вздрогнули, выходя из транса, и разом обернулись на звук. У самого края отвесной скалы, широко расставив лапы и вытянув оскаленную морду вперёд, стоял зверь. Ник не сразу сообразил, что это его Серый. Настолько тот сейчас изменился. Стального цвета шерсть встала дыбом. По телу волнами пробегали сокращения мышц. Когти с силой впивались в каменистую землю. Протяжный вой вдруг сменился громким клокочущим рыком. У Ника по спине пробежал озноб. Его Серый, его маленький зверёк бросал вызов темнеющей на горизонте опасности.

Спутники молча переглянулись и, не сговариваясь, направились вниз по тропе.